Книга: Горец
Назад: Глава 9
Дальше: Глава 11

Глава 10

В 21.50 Дементьев, находившийся под одним из окон зала захваченного бандитами дома, передал команду:
– Внимание всем! Начинаю обратный отсчет: пять, четыре, три, два, один, штурм!
Одновременно раздался хлопок из слухового окна чердака соседнего дома и взрыв с тыла захваченного здания, Дементьев вскочил, ударом глушителя «ВАЛа» разбил стекло окна, сбросив одеяло, которым оно было завешено. То же самое сделал и Григорьев, отрабатывая задание по спальне. Дементьев на мгновение увидел изумленную физиономию бандита, стоявшего посреди комнаты с рацией в одной руке и укороченным автоматом в другой. Этого мгновения хватило, чтобы нажать на спусковой крючок. Одиночный выстрел, и пуля, выпущенная из «ВАЛа», вошла в лоб главаря банды, отбросив его тело к стене. Тут же в проеме двери показались Орлов и Алешин. Последний, заглянув в спальню, поднял большой палец правой руки. Дементьев крикнул Орлову:
– Дверь крыльца открой!
Пошел доклад Якимова:
– Первый! Я – Четвертый, цель на чердаке поражена!
– Молодец, переходи на объект.
Капитан подал знак прапорщику, и они, обойдя угол, поднялись в террасу, еще заполненную дымом от подрыва мины. Накрытый дверью, с выбитым пулей глазом лежал бандит. Второй из тройки, захватившей дом.
Дементьев указал Григорьеву на лестницу, ведущую на чердак:
– Пойди посмотри на третьего боевика. Якимов доложил, что поразил цель, но ты все же проверь. Не хватало, чтобы он, раненный, начал стрелять!
– Понял, командир, выполняю!
Дементьев прошел в гостиную, прапорщик начал подниматься на чердак. В комнате находились Алешин с Орловым. Пришел Якимов, и тут же появился Григорьев:
– Все в порядке, командир!
Якимов спросил:
– Вы мою работу проверяли?
– Нет, просто надо было осмотреть чердак на предмет… минирования, скажем!
– Ясно. Зря проверяли. Если доложил, что поразил цель, значит, поразил!
– Не обижайся, солдат! Ты молодчик, сработал отлично.
– Да и вы тут неплохо потрудились.
Дементьев прошел в спальню. На него смотрели умные глаза пожилой женщины.
Капитан присел на кровать у ног бывшей учительницы:
– Вот и все, Мария Федоровна. Ваше заточение закончилось. Боевики, захватившие дом, а до этого убившие трех милиционеров, уничтожены. Нам пришлось выбить дверь да стекла окон, без этого мы не смогли бы провести антитеррористическую акцию, но все вам восстановят местные власти. Мы позаботимся об этом! Как вы себя чувствуете?
– Спасибо! Неплохо. А… кто вы?
– Специальное подразделение по борьбе с ублюдками, которые мешают людям нормально жить. В общем, спецназ. Мы прибыли из-под Джербета. Сделали свое дело и сейчас уедем.
– Я не слышала выстрелов! Только взрыв да бой окон. Как же вы уничтожили бандитов?
Андрей поднял автомат:
– У нас и подразделение специальное, и оружие специальное, бесшумное.
– Спасибо вам, думала, все, время умирать подошло, ан нет, поживу еще!
– Живите! Уверены, что вам не требуется медицинская помощь?
– Да!
– Впрочем, медики вас все равно осмотрят. Ну что ж, нам пора. Здоровья вам и счастья!
– Это вам счастья! Я так и не узнала, как вас зовут. За кого мне богу молиться?
– Это лишнее!
Дементьев встал, вышел в комнату, приказал подчиненным:
– Всем на выход, на крыльцо!
Андрей, Алешин, Орлов, Григорьев и Якимов вышли на улицу. Дементьев, закурив, вызвал Курганова:
– Олег? Я – Первый! Как слышишь?
Офицер ФСБ ответил:
– Слышу вас хорошо.
– У нас порядок, подходи к дому.
– Что, уничтожили бандитов?
– А ты сомневался в этом? Задание выполнено! Давай поторопись, нам на базу ехать надо.
Курганов подошел спустя минуту. Спросил:
– Я зайду внутрь?
– Зайди! Теперь начинается твоя работа.
Офицер ФСБ прошел в дом. Дементьев отправил за машиной прапорщика Григорьева.
Курганов вышел:
– Да! Ваша работа впечатляет.
– Обычное дело! Ты передай оцеплению, чтобы нас пропустили безо всякого досмотра, и стягивай милицию, прокуратуру, чиновников штаба сюда. О том, кто проводил контртеррористическую операцию, без согласования с Вербиным не говори. Свяжешься с ним после нашего отъезда. Хотя нет, раньше, сразу после того, как я доложу ему о результатах акции.
Подъехал «УАЗ». Спецназовцы заняли места в салоне. Рядом с открытой дверкой переднего пассажира или старшего машины встал Курганов. Дементьев вызвал подполковника Вербина:
– Валдай! Я – Валдай-21, как слышишь, прием!
Связист ответил немедленно:
– Валдай на связи, слышу вас хорошо!
– Мне Первого!
– Он уже здесь.
Дементьев услышал голос командира отряда:
– Слушаю тебя, Двадцать первый!
Капитан взглянул на часы:
– Время 22.23! Контртеррористическая акция в селении Лури завершена успешно! Заложница освобождена, бандиты уничтожены! Среди личного состава подгруппы потерь нет. Передаю руководство дальнейшими мероприятиями старшему лейтенанту Курганову. Сам же с ребятами возвращаюсь в гарнизон! Как поняли меня?
– Понял тебя, Двадцать первый! Поздравляю и благодарю. Передавай бразды правления офицеру ФСБ, сам же выезжай в Джербет. И в клуб. Наши тут достали меня вопросами, куда вы внезапно исчезли. Пришлось раскрыть правду. Так что вас ждут.
– Ясно! Здесь с вами желает переговорить Курганов!
– Передай ему трубку!
Офицер ФСБ говорил с командиром отряда спецназа недолго.
Получив инструкции, он вернул трубку Дементьеву:
– Приказано не разглашать информацию по отряду. Операцию якобы проводило спецподразделение штаба Северо-Кавказского военного округа.
– Ну вот, так и доложи местному начальству. Оцепление предупреди!
– Не беспокойтесь! Езжайте, вас беспрепятственно пропустят. Выезд-то на дорогу к Джербету сами найдете?
Ответил Григорьев:
– Найдем!
Дементьев спросил:
– По главарю Вербин никаких указаний не дал?
– Дал! Поместить в морг под охраной. Будет проведено опознание. Завтра. Только непонятно, для чего и кем.
– Это тебе непонятно. Вербин знает, что делать. Ну давай, Олег, поехали мы, нас друзья ждут. Может, когда и встретимся еще, хотя вряд ли. А там, кто его знает, мир, как говорится, тесен. Бывай, старлей!
– Счастливого пути!
Курганов пожал руку Дементьеву, остальным кивнул на прощание. Григорьев повел «УАЗ» по улице мимо магазина к дороге на Джербет.
В часть приехали без двадцати одиннадцать. Григорьев заехал к казарме. Спецназовцы разоружились, сняли боевую экипировку, переоделись в обычную повседневную форму. Отправив «УАЗ» в парк боевых машин мотострелкового полка, прошли к клубу, где в сборе находился весь личный состав отряда. Узнав, что их друзья проводят антитеррористическую акцию, никто не покинул зала, где был накрыт длинный стол. Встретили сослуживцев с радостью. Обнимали, хлопали по плечам. Офицеры выпили много, но держались. Дементьеву, Алешину, Орлову, Григорьеву и Якимову налили по штрафной. Затем выпили за погибших ребят. За боевое братство. В полночь Вербин приказал заканчивать мероприятие. Подозвал к себе Дементьева:
– Ну, вот и все, Андрюха?
– Да! Вот и все! А жаль!
– Не навоевался?
– Не в этом дело, командир! Здесь все было понятно, а что ждет на «гражданке»? Как жить?
– Привыкнешь. Ты еще молодой. Это вот мне придется непросто. Хотя… дачка у меня есть. Не коттедж, но домик крепкий, а главное, на берегу озера. Буду рыбачить, грибы в лесу собирать. Пенсии хватит, нам с женой много не надо. А у тебя все впереди. Женишься, работу приличную найдешь, профессионалы везде нужны, детей нарожаете.
– Посмотрим! Пока это для меня так далеко.
– Завтра с утра забирай в штабе документы на отпуск и… вперед, в жизнь новую!
– Это точно, новую!
– Давай попрощаемся! Завтра может не получиться в суматохе.
– Давайте!
Офицеры обнялись.
Дементьев пошел на выход, Вербин же подозвал к себе Алешина, Орлова и Григорьева. Андрей вышел на крыльцо клуба. Посмотрел на небо. Оно было чистым, усеянным мириадами звезд. Прикурил сигарету. Подошли друзья, Алешин спросил:
– Ну что, по домам, парни?
Григорьев сказал:
– Я в медпункт зайду!
Дементьев удивился:
– Чего там забыл?
– Не чего, а кого! Но это, ребята, извините, не ваше дело!
– Так что, у тебя подруга есть?
– Подруга?! Можно сказать и так. Ну ладно, до завтра?
– До завтра!
Алешин взглянул на Дементьева:
– Нет, ты понял, Андрюх? Вот когда все всплывает.
– И что в этом странного? Все мы люди, и у всех своя жизнь.
Орлов с Алешиным направились по аллее к военному городку. Григорьев – в сторону полкового медицинского пункта. Дементьев пошел в общежитие.
Спустя десять минут пришел Алешин. Андрей удивился:
– Ты? Чего явился? Если пить, то я не буду. Хватило выпитого в клубе.
– Подарок хочу тебе сделать. На память.
Дементьев удивился еще больше:
– Подарок? Да я и без подарка тебя не забуду.
– И все же!
Вадим достал из-под рубашки сверток. Протянул его Дементьеву:
– Держи! Вещь практичная, может пригодиться.
Дементьев развернул сверток и увидел пистолет «ПМ»:
– Ствол? Откуда?
– Из Кентума. Случайно под ноги попался, я и взял.
– Так у меня наградной есть.
– Наградной регистрировать надо, а этот темный, трофей. Обойма полная, я проверил.
– Да зачем он мне?
– Ну, хотя бы по воронам стрелять! Или воронам черным. Сейчас их, жирных, обнаглевших, на «гражданке» не меньше, чем боевиков в горах.
– А себе почему не оставил? Или у вас вороны не водятся?
Алешин улыбнулся:
– И для себя оставил один. Их в развалинах после налета «вертушек» много валялось. Бери. Не пригодится, все одно помнить будешь, что я тебе его подарил.
– Черт с тобой! От подарка отказываться не принято. Но тогда и ты возьми от меня…
Андрей расстегнул часы, протянул их другу:
– Держи! «Командирские». Всю службу со мной!
– Спасибо! Ну, я пошел! Завтра в штабе еще встретимся, там и попрощаемся!
– Давай!
Андрей, проводив друга, осмотрел подаренный пистолет, покачал головой и засунул его в боковой отсек дорожной сумки. Его, как и других спецназовцев, с их документами ни один милицейский патруль досматривать не станет.
Он принял душ и лег на кровать. Под мерное жужжание кондиционера теперь уже бывший командир разведывательно-штурмовой группы, капитан запаса Андрей Дементьев уснул. Это была последняя его ночь в офицерском общежитии военного гарнизона у поселка Джербет.
* * *
Лечо Кабадзе слышал, как переговаривались спецназовцы над ямой, куда он случайно провалился. И забился в самый угол ниши, между корнями, осыпав на себя часть земли, перед тем, как в яму спустили разведчика. Тот не заметил ничего, и Кабан облегченно вздохнул, когда бойца вытащили наверх. Звериное чутье подсказало ему, что опасность не миновала, и он остался на месте, осыпав на себя еще часть земли. Осыпав так, чтобы наверху не услышали. Сейчас его жизнь висела на волоске. Он в капкане, только этого не знают охотники. И чутье не обмануло его: в яму полетела граната, взрывом завалив Кабадзе и контузив его. Он потерял сознание, но крупные корни старых деревьев и слой земли приняли на себя осколки «РГД». Ни один из них не задел главаря банды. Очнулся Кабадзе через полчаса. Голова раскалывалась от боли, тело онемело. Но голосов врага он не слышал. Может, оттого, что в результате контузии потерял слух? Кабадзе с трудом высвободил руку, размял кисть. Немота начала отступать. Он печаткой, украшавшей безымянный палец, дважды ударил по корню. И услышал звук слабых ударов. Значит, со слухом все в порядке, и проклятых спецов рядом нет. Подумав, что второй раз взрывать яму не станут, он начал медленно снимать с себя землю. Резкая боль пронзила руку. Едва не вскрикнув, Кабан поднес ее к глазам. Увидел впившийся в ладонь рваный кусок металла. Осколок гранаты. Если б не земля, он разорвал бы живот. Вытащив осколок, не обращая внимания на кровотечение, продолжил работу. Осторожнее и медленнее. Да и куда ему было спешить? Русские, пока не прочешут весь район, где мог бы находиться главарь банды, не уйдут. Интересно, что они думают о его исчезновении? Наверняка просчитывают вариант, при котором ему удалось прорваться обратно к ущелью и пойти на восток. Других вариантов вырваться из окружения попросту не было. Значит, продолжают поиски. Освободившись от земли, Кабадзе пошевелил ногами, потянулся. Вроде ничего не задето, по крайней мере серьезно. Теперь надо ждать. Ждать, пока русские не уйдут из района. Что ж, ждать он умел. Долго. Вот если бы еще головная боль не доставала. Но с этим он ничего сделать не мог. Контузия есть контузия.
Кабадзе лежал в яме, потеряв счет времени, часы его разбились и остановились, он мог ориентироваться только по солнцу, но через небольшое отверстие пробивался лишь слабый свет. Наконец Кабан услышал рокот вертолетных двигателей. К русским прибыла либо помощь, либо машины для эвакуации. Вскоре рокот усилился, затем начал постепенно стихать. «Вертушки» ушли от ущелья. Вопрос, захватили ли они с собой спецназовцев? Надо еще ждать. Он постарался не думать о боли, и та постепенно притупилась. Когда яма погрузилась в темноту, не было видно даже отверстия на общем темном фоне, Кабан решил, что настало время вылезать из этой ямы. Раскапывая руками землю, протискиваясь между кольями и удивляясь, как это он не налетел на них, Кабадзе постепенно поднялся к середине капкана. Обрушенные края создали внутренний холм. И когда он встал, то до отверстия мог дотянуться рукой. Но дотянуться не значило вылезти. Повернувшись, он задел что-то мягкое, извивающееся. С ужасом подумал – не дай бог змея. Но укуса не последовало, и он взглянул на то, что принял за пресмыкающееся. Увидел длинную тонкую ветвь корня. Она спускалась от отверстия. Кабадзе резко дернул за ветвь. Та выдержала рывок. И тогда, собравшись с силами, подтягиваясь по ветке и упираясь в обрушенные стены, он сумел подняться на поверхность. Откатившись от ямы на несколько метров, оказался в траве. Лежал на спине, видя перед собой кроны деревьев и между ними усеянное звездами небо. Хотелось пить, но идти к роднику не решился. Поднявшись, прячась за деревьями, он пошел на северо-восток. Ему надо было попасть в селение Хаба-Юрт, к Кериму. У кого останавливался Бекмураз, перед тем как прибыть в крепость. Значит, надо пройти более сорока километров. В его состоянии это почти сутки пути. Но идти надо. У Керима спутниковая связь, у него люди, машины, у него все, что нужно бывшему уже главарю банды. И Кабадзе пошел, делая привалы, припадая к чистым водам ручья. Голод не мучил его. Да, есть хотелось, но не настолько, чтобы ради еды забыть обо всем. Превозмогая усталость, Кабадзе прошел долгий путь по лесному массиву и вышел к виноградникам Хаба-Юрта в 21.30 вторника, 6 июня. Среди рядов посадок устроил последний привал. Надо было отдохнуть. Напрямую выходить к дому Керима нельзя. Русские могли вести отряд безголового в прямом и переносном смысле Бекмураза. А значит, зафиксировали его остановку у Керима Асанова, местного богача, по сути, хозяина селения, на которого работало все население аула. Зафиксировав, наверняка оставили наблюдение за домом Керима. Брать его не имело смысла, а вот контроль мог дать неплохие результаты. Приходил Бекмураз, придет другой полевой командир со своим отрядом. Хотя… после гибели Бекмураза русские могли и потерять интерес к нему. Или арестовать. Вот это будет настоящий удар. Если Керим выведен из игры, Кабану просто некуда будет идти. Границу не перейти, в Дагестан не добраться. А вызвать помощь нечем. Нужна спутниковая станция. Своя осталась у позиции вражеского пулеметчика, срезавшего верного помощника Вано Чадия, а «спутник» Керима при аресте последнего попадет в руки русских. Вытащить его отсюда может лишь один человек – Тимур Абадзе. Но с ним надо связаться. Он далеко. Впрочем, рано паниковать. Возможно, Керима просто держат под контролем. Из аула это невозможно, значит, пост русских должен быть рядом с селением и там, откуда хорошо просматривалась усадьба Асанова и все селение. А где такое место? На одной из высот с востока от Хаба-Юрта или на перевале. Наблюдение, если оно осуществляется, сориентировано на фиксировании появления в кишлаке крупных отрядов противника. За одиночными или мелкими, до трех-четырех человек, группами русский спецназ охотиться не станет. Мало ли народу сейчас бродит из селения в селение, в поисках работы, к родственникам, выбирая новые, более спокойные, подальше от границы с Грузией места жительства! Кто приезжает на машинах, кто приходит пешком. За всеми не уследишь. Другое дело, вооруженный отряд численностью в тридцать-сорок штыков. Это то, что и надо русским спецам. Уничтожать крупные подразделения боевиков, отстреливая полевых командиров, а мелкие разбегутся сами, побросав оружие и прекратив всякое сопротивление. На мелочь русским всей армии не хватит. Им нужна крупная рыба. Поэтому при условии, что Керима не тронули, особо опасаться наблюдателей не следует. Единственно, что нельзя, так это входить в селение ночью. Во-первых, сторожевые собаки могут порвать чужака в клочья, во-вторых, ночью даже одиночка привлечет внимание наблюдателей, тем более если одиночка пойдет к дому Керима. Подобное внимание Кабадзе совершенно ни к чему. А посему следует войти в селение до захода солнца, когда людей во дворах много и детей еще не уложили спать.
За соседним рядом высокого виноградника, где пролегала грунтовая дорога, послышался гул двигателя приближающегося автомобиля. Это было везение, шанс незамеченным попасть в кишлак, узнав до этого, на месте ли Керим или на него больше нельзя рассчитывать.
Кабадзе продрался сквозь заросли, перебравшись между натянутой проволокой к дороге. Увидел метрах в тридцати синюю старую «Ниву». Вышел на дорогу. Автомобиль резко затормозил и остановился перед Кабадзе. Водитель выскочил из машины:
– Эй, ты чего? Кто такой? Зачем здесь стоишь? Зачем под колеса лезешь?
Кабадзе подошел к жителю Хаба-Юрта, направив на того пистолет:
– Заткнись! Кто я, тебе знать не надо. И вопросы не задавай, лучше скажи, Керим в ауле?
– Керим? Да, да, вы знаете Керима, господин?
Кабадзе усмехнулся:
– Знаю ли я его? Гораздо лучше, чем ты можешь себе представить. Кстати, откуда так поздно возвращаешься?
– Так на пастбище ездил. Задержался. Машина заводиться не хотела, ремонтировал.
– Как тебя зовут?
– Алим!
– Русские возле кишлака не появлялись? Я имею в виду военных?
– Да нет, никого не было. И разговоров не слышал, у нас слухи распространяются быстро.
– Хорошо. Мне надо попасть в дом Керима.
– Не знаю, могу ли я это сделать.
– Почему?
– А вдруг вы недруг хозяина? Да еще вооружены!
– В логике тебе не отказать.
Водитель, не поняв, переспросил:
– В чем не отказать?
– В логике. Соображаешь правильно и быстро.
– А! Это правда!
– Значит, поступим так: ты едешь к Кериму и говоришь, что его хочет видеть Кабан. Запомни! Кабан.
– Запомнил!
– Объяснишь, где я нахожусь. Понял?
– Да, да, конечно, понял!
– Но смотри, Алим, о нашей встрече, кроме Керима, никому ни слова. Ни сегодня, ни позже. Сделаешь дело и тут же забудешь о нем. Если хоть жене проговоришься и в ауле узнают обо мне, я убью тебя. Это ты понял?
– Понял, господин! Как не понять?
– Езжай! Да не суетись.
Алим сел на место водителя, и «Нива» поехала к селению. Кабадзе присел на корточки. Ждал он недолго. К нему подъехала все та же «Нива». Алим высунулся в окно:
– Господин, Керим приказал доставить вас в дом его брата. Он придет туда.
– И где этот дом?
– На самой окраине, у оврага.
– Большая семья у брата Керима?
– Нет никакой семьи, и брата Джавида нет, он еще месяца два назад куда-то уехал. А семья перебралась в Грозный.
– Значит, дом пуст?
– Да, господин Кабан!
– Забудь мое имя. К брату так к брату, поехали, чабан!
Кабадзе устроился на переднем пассажирском сиденье. Алим развернул автомобиль и вскоре въехал в аул. Кабан опустился на сиденье так, чтобы со стороны его не было видно. После нескольких поворотов «Нива» остановилась. Алим воскликнул:
– Подождите, ворота открою!
Он выскочил из автомобиля.
Послышался скрип открываемых железных створок. Алим вернулся, загнал автомобиль во двор, вновь остановил «Ниву». Повернулся к пассажиру:
– Приехали, господин!
Кабадзе приказал:
– Ворота закрой!
– Так я поеду, а напротив нет никого. Мы же стоим у самого входа в дом. Дверь открыта.
Кабан вышел из машины, быстро огляделся и отметил, что усадьбу окружает высокий, под три метра, каменный забор, вошел в дом.
«Нива» выехала на улицу. Алим притворил за собой ворота. Звук работы двигателя его машины начал удаляться. Кабан прошелся по дому. Он был новым, большим. Одноэтажным, разделенным на две половины, мужскую и женскую. Кабадзе прошел в мужскую. Вошел в большую комнату, вся меблировка которой состояла из ковра, подушек, разбросанных по всей комнате, стопки матрасов и одеял да шкафа в углу. Кабадзе вернулся по коридору в прихожую, у двери веранды встал. Осмотрел переднюю часть двора. Слева навес для машин, справа большой сарай. Посредине под высокой чинарой топчан, покрытый кошмой, рядом колодец. Створки ворот колыхались под порывами усилившегося к ночи ветра.
Он стоял, ждал и вздрогнул, когда сзади раздался голос:
– Салам, Кабан! Вот уж кого не ожидал увидеть живым.
– Салам, Керим! Как ты вошел в дом?
– От соседей, так безопасней.
– Что имеешь в виду?
– Пройдем в комнату, здесь не очень удобно разговаривать, не находишь?
– Да, конечно!
Бандиты прошли в комнату. Керима сопровождал мужчина крепкого телосложения с жестоким взглядом.
Асанов и Кабадзе присели на ковер, опершись о подушки.
Керим проговорил:
– Здесь пыльно. Давно не убирались, надо прислать женщин.
Телохранитель и помощник местного бая поклонился:
– Сделаем, хозяин!
Асанов взглянул на Кабадзе:
– Как же тебе удалось уцелеть? Насколько мне известно, русские положили оба отряда.
– Как я выжил, долгая история. Ты мне скажи вот что, Керим, во время боя у Кентума, до этого и после возле Хаба-Юрта русские не появлялись?
– Ну как же? Были! Заметили мы их поздно, когда Бекмураз и ты уже угодили в засаду. Иначе предупредили бы.
– А сейчас селение пасут?
– Нет!
– Уверен?
– Кабан! Ты спросил, я ответил. И если сказал нет, значит, русских у аула нет. Они ушли сегодня.
– Ясно! Мне нужна связь с Тимуром.
– Я знал, что ты захочешь связаться с Абадзе.
Керим кивнул помощнику:
– Халиф, принеси чемодан со спутниковой станцией.
Помощник молча удалился и тут же вернулся, положил перед хозяином кейс.
Асанов указал на чемодан:
– Вот тебе связь! Пользуйся! Желаешь переговорить с боссом один на один?
– От тебя у меня нет секретов!
– Хорошо!
Керим взглянул на помощника, приказал:
– Выйди!
Халиф подчинился.
Кабадзе открыл кейс, достал трубку с короткой антенной, включил станцию, набрал номер. Услышал прерывистые сдвоенные гудки. И голос того, кто являлся руководителем крупной террористической группировки:
– Слушаю!
– Здравствуй, Тимур!
Абадзе удивился:
– Кабан? Ты? Жив?
– Да, босс, мне удалось вырваться из ада!
– Не надо громких слов! Ты откуда звонишь?
– Из Хаба-Юрта, Керим обеспечил связь.
– Передай ему трубку!
Кабадзе выполнил приказание босса. Асанов подтвердил, что Кабан вышел к селению один и находится в доме брата.
Вернул трубку Кабадзе.
Кабан спросил:
– Ты не доверяешь мне, Тимур?
– А ты бы на моем месте доверял человеку, которому одному удалось вырваться из засады русских? Кстати, поведай, как тебе это удалось?
Кабадзе рассказал Абадзе о том, что произошло у Кентума и каким образом ему удалось спастись…
– Если бы не яма и не счастливая случайность, что не попал на колья, ты никогда не услышал бы мой голос.
– Значит, ты винишь в провале Бекмураза?
– Да, скорей всего, русские вели его. Это подтверждается тем, что они блокировали на время боя Хаба-Юрт, что может подтвердить Керим. Они знали, что Бекмураз идет в Кентум. Но русские знали и то, что к нему навстречу иду я.
– Так, может, они и тебя пасли? И не только Бекмураз виноват в гибели отрядов, но и ты?
– Меня не вели. По крайней мере, во время совершения марша. В Ачгады русская разведка могла узнать об отряде. Но никто не сопровождал нас. И спецы, что подготовили засаду у старой крепости, если и имели информацию о моем отряде, то лишь ту, которую могли заполучить в Ачгады.
– Чем ты можешь это доказать?
Кабадзе ответил:
– Тем, что для русских стало полной неожиданностью появление группы Рамиза.
– Логично! Но как же ты на подходе к крепости не заметил признаков засады?
– Я доверился Бекмуразу, утверждавшему, что полностью контролирует обстановку и в ущелье, и на перевале, и в «зеленке». И действительно, его человек встретил отряд, провел в Кентум.
– Если ты доверился Бекмуразу, то почему оставил в резерве группу Рамиза?
– Я решил подстраховаться.
– И что дала эта страховка? Только то, что изо всех бойцов выжил и скрылся один ты?
– А ты не берешь в расчет, что бойцы Рамиза уничтожили более десятка спецназовцев? Большего мы не смогли сделать, так как русские подготовили засаду по всем правилам. И получили поддержку. Крепость, как я уже докладывал, атаковали вертолеты «Ми-24», чуть позже был высажен еще один десант русских. Они привлекли крупные силы. Что мог сделать я в данной ситуации? А что выжил, то совершенно случайно. В произошедшем нет моей вины, Тимур. Впрочем, тебе решать, кто виноват, а кто нет! Считаешь, что я допустил роковую ошибку, отдай приказ Кериму убить меня.
Выдержав короткую паузу, Абадзе проговорил:
– Я проверю твои слова. Слава богу, у нас тоже есть люди, которые работают против русских и в Москве, и в Ростове. Вечером я получу всю информацию о том, как развивались события у крепости Кентум. Потом решу, что делать. Ты пока отдыхай. Если ты сказал правду, совесть твоя чиста, можешь спать спокойно, даже с девочкой, которую тебе подложит гостеприимный Керим. Но если обманул, то не жди утра, застрелись прямо сейчас. В 9.00 я свяжусь с тобой. У меня все! Спокойной ночи, Кабан!
– Спокойной ночи, Тимур!
– Передай-ка трубку Кериму, я проинструктирую его насчет тебя.
– Передаю!
Асанов около двух минут слушал главаря террористической организации. Затем отключил станцию, уложил трубку в кейс. Взглянул на Кабадзе:
– В общем, так, Лечо! Босс приказал обеспечить тебя всем необходимым, но в пределах этого дома, этой усадьбы. Пищу тебе доставят, вино или коньяк, на твое усмотрение, воду подогреют, сможешь принять душ, принесут чистую одежду и белье. Кондиционер можешь не включать, ночью не жарко. Если хочешь, тебе приведут девочек, выберешь любую и можешь делать с ней или с ними все, что захочешь. Предупреждаю, дом будет охраняться. Это не мое решение, сам понимаешь. Охрана не помешает тебе, ты даже не увидишь ее. Если что-то понадобится, кроме предложенного, то выйди из дома и окликни охранника. Он сделает все, что надо! Я с помощником ухожу, ты подожди немного. И получишь то, что я сказал. Распоряжение насчет тебя отдам немедленно.
Кабан сказал:
– Мне не нужны твои шлюхи, Керим. Одежда, еда, душ и постель – вот все, что мне нужно. И организуй это быстрее, ты не представляешь, как я устал.
– Медицинская помощь не требуется?
– Пусть принесут йода и бинтов. Больше ничего не надо.
– Хоп! Не пройдет и получаса, как все будет сделано. Утром я приду к тебе. Спутниковую станцию оставляю. Кто знает, не пожелает ли босс связаться с тобой раньше назначенного срока.
Асанов с Халифом ушли. А через час, плотно поужинав, приняв контрастный душ, обработав раны, полученные в яме и во время марша к Хаба-Юрту, раздевшись, Кабан уже крепко спал на чистых простынях.
Проснулся он в восемь часов. Вновь принял душ, на этот раз холодный. Облачился в новую одежду, вышел во двор. На топчане сидела женщина в платке, закрывающем не только ее волосы, но и нижнюю часть лица. Рядом стоял узелок. Увидев Кабадзе, она поднялась:
– Ассолом аллейкум, господин!
– Ассолом, красавица! Что тебе нужно?
Женщина указала на узелок:
– Здесь завтрак!
– Хорошо, спасибо!
Женщина быстро удалилась.
Забрав узел, Кабадзе вернулся в комнату. Позавтракал. Остатки еды и посуду завернул в материю, вынес во двор, бросил на топчан. Прошел обратно в комнату, открыл кейс, включил спутниковую станцию, стал ожидать вызова Абадзе. Как и вчера, незаметно и неслышно появился местный бай со своим грозным на вид помощником.
Поздоровавшись, Асанов спросил:
– Как провел ночь, Лечо?
– Незаметно! Коснулся головой подушки и тут же проснулся. Ночь пролетела одной секундой. Но отдохнул.
– Это хорошо! Вот, возьми…
Асанов протянул Кабадзе наручные часы.
– Благодарю, они мне нужны.
– Не за что благодарить, Лечо, не за что!
Керим сел рядом с Кабадзе, приказав помощнику удалиться. Ровно в 9.00 спутниковая станция издала сигнал вызова. Кабан взял трубку, ответил:
– Да?
– Это Тимур! Доброе утро, Лечо! Как отдохнул?
– Неплохо отдохнул, совесть меня не мучила, так что спал спокойно. Жаль, что ночи сейчас короткие.
– Была бы жизнь длинной!
– Это смотря какая жизнь!
– Тоже верно! Я проверил твои слова. Ты сказал правду. Твоей вины в гибели отрядов нет. Во всем виноват Бекмураз, допустивший излишнюю самоуверенность, приведшую к трагедии, но он получил свое.
– Да, русские наказали его за халатность. Вместе со всеми остальными бойцами двух отрядов, сорвав операцию в Минеральных Водах. Считаю, мы должны довести ее до конца.
Абадзе сказал:
– Считать будешь на калькуляторе, когда бухгалтером станешь. А сейчас слушай.
– Слушаю, босс!
– В Грузии тебе делать нечего. Операцию в Минводах на время отменяю. Ты должен сегодня же убыть на горную базу Хана. Там, в горном селении, будешь его заместителем. Хан введет тебя в курс дела, хотя вводить практически не во что. Его малочисленная группа отсиживается в режиме ожидания. Но скоро у вас появится работа. В центре России. Об этом позже и после прибытия на базу. Добраться до нее поможет Керим, он уже получил все необходимые указания.
Подобного Кабадзе не ожидал. Поэтому воскликнул возмущенно:
– Я, командир крупного отряда, в заместители к какому-то барыге Хану? Извини, босс, но кто такой Зелимхан Дакаев, чтобы командовать мной?
– А где твой отряд, Кабан? И сколько в нем осталось бойцов после боя с русскими у Кентума?
– Ты же знаешь, что мои люди погибли, зачем издеваешься?
– Смотрю, неудачи не сломили твой характер, Лечо!
– Меня может сломить только пуля.
– Достойный ответ. Тем не менее ты отправишься на базу к Хану и станешь его заместителем. Временно и чисто номинально. Ну не рядовым же бойцом мне отправлять тебя к нему? И понизить Зелимхана у меня оснований нет. Так что будете работать вместе.
– Я обязан выполнять его приказы?
– Да, вот только он не вправе отдавать их тебе. Ты остаешься в прямом моем подчинении.
– Ничего не понимаю. Зачем тогда вводить какие-то должности?
– Для порядка, Лечо, и для того, чтобы молодчики Хана слушались тебя, как начальника. У Зелимхана собраны не простые боевики. Наемники с норовом. Они подчиняются только силе. А ты человек сильный, любого сможешь поставить на место. Постарайся подчинить их себе так, чтобы они были готовы выполнять любой твой приказ. Это важно, Лечо!
– Хорошо! Я все понял!
– Завтра в 18.00 вновь свяжемся с тобой. Через станцию Хана.
Кабадзе отложил трубку, взглянул на Асанова:
– И когда, Керим, ты успел пообщаться с боссом?
– Перед тем как идти к тебе. Он сам вызвал меня.
– Почему ничего не сказал?
– Босс запретил это!
– Понятно! Где находится база Хана?
– В семидесяти километрах отсюда, в брошенном еще при советской власти ауле Тарды, что расположен в Большом ущелье.
– Ты был там?
– Да! Место хорошее. Ущелье покрыто «зеленкой», дома в ауле еще крепкие.
Неожиданно физиономия Керима расплылась в похотливой ухмылке:
– Но главное и очень приятное, там много рабынь, штук двадцать, не меньше. Хан большой любитель женщин. И шлюхи у него разные, есть в возрасте, есть малолетки, но все красивые, фигуристые, ни в чем не отказывающие мужчинам!
– Где Хан набрал их?
– Это у него спросишь! Скажу одно: главное, чем занимается группа Хана, – это торговля людьми, обеспечение притонов.
– Босс сбивает деньги на всем, на чем только можно.
– На то он и босс! Людишки у Хана плохие. Коварные, жестокие. С ними надо быть осторожней.
– Сколько их у Хана?
– Немного, точно не скажу, но немного!
– Одна команда?
– Формально да, фактически каждый сам по себе. За свой куш убьет любого.
– Но Хана они слушают?
– А куда деваться? Дакаев – начальник, а начальство наемники побаиваются. Да и пропадут они одни в наших горах. Так что грызутся в основном между собой. Но ты сам все увидишь.
– На чем будем добираться до этого Тарды?
Керим ответил:
– На джипе. Туда хоть и плохая, но дорога сохранилась, местами разрушена, поэтому поедем на внедорожнике. По ущелью километра три придется идти пешком.
– Ты едешь со мной?
– Да! Таков приказ босса!
– Когда выезжаем?
– Через час! Обед в пути.
– Хорошо! Машину подашь сюда?
– Но к тыловым воротам, что выходят к грунтовке вдоль оврага. Как посигналим, выходи!
Асанов поднялся с ковра, вышел из комнаты. Кабадзе подошел к окну, из которого был виден лишь высокий каменный забор да огромный куст какого-то растения перед ним. Но Кабан подошел к окну не любоваться местной природой, ему надо было хорошенько подумать и оценить свое новое положение, выбрав ту тактику поведения по приезде на горную базу, которая позволит держать под своим контролем обстановку в брошенном ауле. Он привык быть первым, главным, и он будет первым и главным на новом месте. Хану придется подвинуться, а боевикам поутихнуть. Кабан умеет наводить в банде порядок. И он его наведет. Вопрос в том, как с умом это сделать. Об этом и думал Кабадзе, стоя у окна, не видя ни куста, ни забора, мысленно находясь далеко от аула Хаба-Юрт.
Назад: Глава 9
Дальше: Глава 11