Глава 6

Тургаю доложили о том, что Акрани выехал за пределы кишлака. Как ни велико было желание полевого командира отрядить за разведчиком слежку, но Хизаят отказался от соблазна. Акрани слишком опытен, и если заметит «хвост» – а он вычислит его без особого труда – не миновать скандала. А портить отношения с Шакуром не следовало. Он нужен. И мог делать то, на что не были способны все помощники и командиры отрядов, вместе взятые. Мысль о контейнерах не давала покоя Тургаю. Были ли они действительно сброшены с терпящего катастрофу самолета или померещились мальчишке-пастуху, ставшему свидетелем не виданного никогда ранее явления? Разведка Акрани оставила вопрос открытым. И действительно, зачем было сбрасывать груз, подлежащий ликвидации, с самолета, терпящего крушение? Он и так бы взорвался вместе с самолетом.

А с другой стороны, вдруг то, что находилось или находится в контейнерах, никакой ликвидации не подлежало? А напротив, должно было быть сохранено в любом случае? Но тогда эти контейнеры не могли не оборудовать «маяками». И по их сигналам русские уже высадили бы десант у Джилака. Они вернули бы груз, даже если пришлось бы уничтожить всю банду проклятого Джумы вместе с людьми кишлака. Но спецназ не появился. Пилоты утверждают, что с самолета ничего не сбрасывалось, так как ничего, кроме груза, заявленного в документах, на борту и не было. Лгут? Зачем? Уверены, что контейнеры, которые они все же сбросили с самолета, взорвались в воздухе? Но они не могут знать, сработали ли самоликвидаторы или нет. Лгать в их положении равносильно самоубийству…

Шайтан, голова кругом идет от этих мыслей! И что делать, неясно. По грузу, само собой. С пилотами вопрос решен. В понедельник, 23 июня, в Галистан приедет известный работорговец Юнис Арияз. За ним охотятся и американцы, и талибы, и полиция многих стран, но он, словно заговоренный, продолжает свой бизнес. Покупает и продает людей, не брезгуя никем. Даже немощных стариков умудряется куда-то пристроить. Он заинтересовался пилотами, после того как с ним связался помощник – Ахмад Ахмади. Заинтересовался сразу и объявил о приезде, чтобы лично оценить товар, что делал крайне редко, полагаясь на кучу своих агентов. Обычно за рабами выезжали они. Их часто отлавливали, судили, казнили. Арияз же всегда оставался в стороне, и никто не знал, где он находится в то или иное время – в Афганистане, Пакистане или благополучных Эмиратах. Номер спутникового телефона знали многие, но поймать Арияза до сих пор не удавалось никому. Казалось, он имел несколько лиц и мог находиться сразу в нескольких местах. Может, двойников использовал? Деньги от работорговли он имел большие, мог позволить себе подобную роскошь. Идиот Абадзе не захотел иметь дело с Ариязом, торговал красотками из России напрямую с шейхом аль-Гальятом. И что из этого вышло? Чем закончилось? Расстрелом. Русские подловили его с девочками и охраной у Чардана и расстреляли, как собаку, вместе с остальными псами, освободив заложниц. Но каковы русские? Наглости и отчаянности им не занимать. Надо же, провели точечную акцию в тылу талибов! Отбили заложниц, уничтожили работорговцев и спокойно ушли на север. На такое способен только русский спецназ, будь он трижды проклят.

В дверь постучали.

– Входи, кто пришел, – крикнул Тургай.

Вошел помощник, Ахмади.

– Что у тебя? – спросил полевой командир.

– Только что звонил Азиз!

– Азиз?

Человек, имя которого назвал помощник, входил в руководство движением «Талибан», с которым Тургай поддерживал дружеские отношения еще со времен войны против Советов.

– И чем был вызван его звонок?

– Азиз сообщил плохую новость, саиб…

– Так выкладывай эту новость, чего мямлишь?

– В Пешаваре заинтересовались русским самолетом, упавшим в Карбанском ущелье.

– Вот как? Но почему?

– Этого не знает даже Азиз. Он просил передать тебе, что скоро в Галистан приедет Абдулло.

– С какой целью?

– Выяснить судьбу экипажа разбившегося «Ил-76».

– Шайтан! Этого нам еще не хватало. Действительно, новость не из приятных.

– Может, опередим события и сообщим в Пешавар, что пилоты у нас? – предложил помощник.

– Опередим? Поздно! Раньше надо было сообщать!

– Но что тогда делать? Ведь если в Пешаваре узнают, что мы скрыли захват экипажа, то...

Тургай оборвал помощника:

– Достаточно, Ахмади, ты сказал, я услышал. Пилотов надо срочно, сегодня же ночью, отправить в Абри к твоему двоюродному брату.

– Башару?

– У тебя в Абри есть еще братья?

– Нет, только Рамазан.

– Тогда зачем задаешь глупые вопросы? Рамазан командует местной группой, у него и спрячем пилотов! Поступим так, как в свое время покойный Абадзе, переправив заложниц Джуме в Гудли.

– А если Абдулло узнает об этом?

– Я знаю его давно. Он друг Азиза, Азиз мой друг; как-нибудь договоримся, если Абдулло узнает, что летчики живы. Придется делиться, но лучше отдать половину, чем потерять все. А возможно, и делиться не придется. Если успеем сплавить русских Ариязу, то Абдулло не сможет ничего предъявить. Нет людей, нет проблемы. А слухи и обрывки информации – всего лишь «деза», имеющая целью подорвать мой авторитет. Происки врагов. Но в подвал вместо русских надо кого-то посадить. Шесть человек. Отберешь невольников сам, придумаешь, за что я посадил их в подвал. Летчиков же в полночь вывезешь в Абри. Вывезешь, минуя восточную часть кишлака. Брата предупредишь заранее. Все, Ахмад, ступай, у тебя не так много времени на подготовку перевозки русских. Будь предельно аккуратен. Но не суетись. Ничего страшного не произошло и, даст Аллах, не произойдет. В худшем случае – откупимся!

– Слушаюсь, саиб! – поклонился Ахмади и, выйдя, закрыл за собой створки двери.

Тургай же с силой ударил кулаком в стену:

– Шайтан! Какой шакал сбросил информацию в Пешавар?! Это не рядовой боец. Это тот, у кого есть спутниковая станция, кто владеет информацией по пилотам.

Хотя... руководство движением могло проявить интерес к разбившемуся самолету и без информации из Галистана. Ничего, приедет Абдулло, разберемся. Это хорошо, что именно его направили в Афганистан. Здесь приложил руку Азиз! Что ж, он, Тургай, в долгу не останется. Отблагодарит щедро. Выкурив немного анаши, полевой командир окончательно успокоился. И решил лично проконтролировать отправку пилотов в лежащий в двадцати километрах южнее Галистана небольшой кишлак Абри.

В полночь полевой командир вышел из дома во двор, вызвал по рации помощника.

– Ахмад!

– Да, саиб?

– Где находишься?

– В сарае, в подвале которого сидят русские. Только что подошел транспорт, сейчас начну переводить пилотов в автобус.

– Я иду к тебе.

– Хоп, жду!

Тургай в сопровождении двух телохранителей прошел к месту содержания заложников. Его встретил помощник, доложив:

– Пилоты в автобусе, саиб!

– Как ведут себя?

– Нервно! Командир экипажа спросил, куда их повезут. Я его успокоил, ответил, пока еще не на расстрел. – Ахмади усмехнулся: – Боятся, гяуры!

Полевой командир взглянул на помощника:

– А ты бы на их месте не боялся?

– Умереть для воина во имя веры – счастье!

– Однако ты не торопишься обрести это счастье…

– Всему свое время.

– Кого посадил в зиндан вместо русских?

– Молодняк!

– Объяснил, что это мера вынужденная и временная?

– А надо было? Я сказал, что это приказ, они его безропотно выполнили.

Тургай кивнул.

– Сколько человек ты назначил в конвой?

– Двоих. Надежных!

– Ну и времена настали! Уже на своей базе делим бойцов на надежных и ненадежных. Плохо. А русских надо успокоить – они народ отчаянный, подумают, что мы решили казнить их, бунт поднимут... И ничего твой конвой не сделает. Или положит всех, сведя все наши усилия на нет.

– Что мне им сказать?

– Ты проинструктируй водителя, предупреди брата, чтобы встретил «гостей» да надежно их укрыл, а с летчиками я поговорю сам.

– Брат предупрежден и готов к встрече заложников.

– А ты еще раз напомни ему, что он головой отвечает за пилотов.

– Понял!

Отпустив помощника, Тургай поднялся в салон старенького, но еще крепкого «Мерседеса». Пилоты сидели на задних сиденьях под прицелом и скованные между собой цепью. Тургай, жестом приказав охране выйти из автобуса, присел на место одного из них и обратился к командиру экипажа:

– Майор! Я понимаю ваше состояние. И заверяю, что ничего с вами не произойдет. Мы сейчас ведем переговоры с русским посольством о передаче вас российской стороне взамен на современное оружие. Не скажу, что переговоры идут гладко. Ваши чиновники слишком активно торгуются, но мы дожмем ситуацию. И вскоре вы вернетесь в свою Россию. Вам нечего опасаться. Естественно, при условии полного подчинения. Добавлю: я немедленно и безо всяких условий освобожу того из вас, кто расскажет мне правду о грузе, что был сброшен с самолета при падении.

– Господин Тургай! Я еще раз заявляю, что никакого груза, кроме того, что был заявлен в документах, на борту не было. Мы ничего не сбрасывали. Груз же, находившийся на борту, разбился вместе с самолетом.

Тургай неожиданно улыбнулся:

– Что ж! Не было, значит, не было, не сбрасывали, значит, не сбрасывали. Я предупреждал, что произойдет, если выяснится, что вы мне лгали. Повторяться не буду. Но слово сдержу. А сейчас вас вывезут за пределы Галистана.

– А это чем вызвано? Или там, куда вы нас намерены перевезти, подвалы глубже?

Полевой командир отрицательно покачал головой.

– Нет, подвалы там не глубже, а условия содержания лучше местных. Почему я решил убрать вас из Галистана? Отвечу: в целях вашей же безопасности. У меня в отрядах служит достаточно много мужчин, пострадавших во время войны с советскими войсками. Кто-то потерял брата, кто-то – отца, а кто-то – всю семью. Ваши коллеги, летчики, – особенно вертолетов «Ми-24» – не разбирались, когда бомбили или расстреливали ракетами мирные кишлаки. Так вот, эти люди требуют суда над вами. И как результат – смертной казни. Их сердца жаждут мщения. Мне же никакого резона в вашей смерти нет. Поэтому-то я решил перевезти вас в более безопасное место. Туда, где вам не будет угрожать опасность. Ну а передать экипаж российским властям можно и отсюда, и оттуда. Как только мы договоримся, я отпущу вас. Все! Надеюсь, вы поняли меня. Если кто-то решит лично пообщаться со мной, то я всегда готов встретиться. Счастливого пути!

Тургай поднялся и покинул автобус. В салон вошла охрана. Водитель занял свое место. «Мерседес» выехал на центральную улицу и двинулся на запад. Следом пристроился внедорожник Ахмади. Помощник должен был передать пилотов брату и привезти конвой с водителем автобуса обратно в Галистан. Ахмади принял все возможные меры предосторожности, и эвакуация пилотов прошла скрытно не только от жителей кишлака, но и от подавляющего большинства бойцов отрядов Тургая. Даже на выездном дозорном посту была заменена охрана. Исчезновение же шести молодых афганцев объяснялось просто: их послали набираться опыта в горы. Это практиковалось довольно часто и не вызывало каких-либо вопросов. В результате маневра Тургай сохранил видимость нахождения пилотов в Галистане, переместив их в место, известное немногим. Не мог узнать о переброске пилотов в Абри и агент Службы внешней разведки Шакур Акрани, выехавший к месту падения российского военного самолета.

Как только автобус тронулся, помощник командира корабля наклонился к Курдину:

– Ты поверил словам душмана?

Один из охранников злобно взглянул на Давыдова, но промолчал – приказа на пресечение разговоров между пилотами ни Тургаем, ни Ахмади отдано не было.

– Не знаю, Коль, – ответил командир. – Вроде он убедительно объяснил причину нашего перемещения в другое место. В бандах талибов действительно может находиться довольно много боевиков, пострадавших от войны восьмидесятых годов, да и вообще талибы ненавидят все и вся, не вписывающееся в их идеологию.

– А ты не подумал, что этот Тургай решил перевезти нас в другой кишлак потому, что опасается появления нашего спецназа?

– Спецназа? Здесь? В тылу талибов?!

– А что? Разве мало было случаев, когда спецы вытаскивали заложников из других стран?

– Не думаю, что Тургай опасается этого.

– Но наши ведь должны вытащить нас?

– Так Тургай и говорил, что ведет переговоры по обмену экипажа на оружие. Современное оружие. Ты видел, чем вооружены басмачи? Старье или китайское вооружение. Советских образцов мало. Почему же наши затягивают переговоры? Отдали бы духам автоматы – и все дела.

– Думаю, переговорам могут мешать американцы. Нашим действительно ничего не стоит передать талибам партию новых автоматов или пулеметов. Но стрелять-то из них талибы будут по солдатам западной коалиции. А это им совершенно не нужно. И так несут необоснованно высокие потери при отсутствии какого-либо ощутимого результата по наведению в стране законного порядка.

– Нашли где наводить! Да здесь порядка никогда не будет. Не надо было нам войну начинать. А раз начали, то не стоило выводить войска. Успокоили бы со временем моджахедов и держали власть. А так – ради чего девять лет воевали? Непонятно.

– Так эту войну и называют непонятной.

– Не нравится мне все это…

Командир взглянул на помощника:

– Ты о прошлом или о настоящем?

– О настоящем! Не верю, чтобы Тургай не мог остудить даже самые горячие головы в своей банде. Как хочешь, Серега, а я думаю, главарь не из-за какой-то мифической угрозы решил убрать нас из Галистана.

– Чего гадать, Коля? Поживем – увидим!

– Хорошо, если поживем. А то выведут где-нибудь в ущелье из автобуса, поставят к скале да расстреляют к чертовой матери.

– Но тогда Тургай ничего не получит. Это ему невыгодно.

– А может, он уже получил отказ от наших по обмену на оружие?

– Тогда нас проще было бы продать в рабство. А если расстрелять, то в том подвале в Галистане. Зачем устраивать спектакль? Для кого?

– Ладно, посмотрим! И дернул черт залететь нас в этот дремучий Афганистан…

– Что теперь об этом говорить?

– Тоже верно. Молчим, а то охранник сейчас глазом прожжет...

Офицеры замолчали. Охранник, прекрасно понимавший русский язык, а значит, и то, о чем говорили между собой летчики, откинулся на спинку сиденья. Ничего особенного он не услышал.

А автобус все дальше уходил от Галистана. В 0.15 он начал спуск в ущелье с неровным дном. Машину даже на малой скорости подбрасывало так, словно она попала в зону землетрясения. В 0.30 «Мерседес» въехал в небольшое селение, зажатое с двух сторон скалами. Остановился где-то в середине кишлака, у железных ворот высокого каменного забора. Сзади остановился и внедорожник «Форд», сопровождавший автобус. В кишлаке залаяли собаки. Из калитки ворот вышел коренастый мужчина с неожиданно жидкой бородкой, которую он постоянно гладил, словно пытаясь этим скрыть явный недостаток своей испещренной оспинками физиономии. К нему подошел помощник Тургая:

– Салам, Рамазан!

– Салам, Ахмад! Привез гостей?

– Да, они в автобусе!

– Так прикажи вывести их, подвал готов.

– Я должен сначала взглянуть на твой подвал.

Рамазан Башар усмехнулся:

– Смотри, если должен. Только не много ли задолжал своему хозяину, Ахмад?

Ахмади вплотную приблизился к Башару:

– А разве Тургай и не твой хозяин? Разве ты не полностью зависишь от него? Или, может, у тебя есть свой отряд, способный воевать против неверных или хотя бы обеспечить неприкосновенность Абри?

– Все, Ахмад! – поднял руки Башар. – Ты не понял меня, я просто пошутил.

– У тебя хорошее настроение?

– Хорошее, а что?

– А то, что я могу быстро его испортить.

– Ты стал слишком нервным, Ахмад! Видно, не все в порядке в Галистане…

– А вот это тебя не касается. И давай обойдемся без ненужных, глупых вопросов и реплик. Веди к подвалу!

– Прошу!

Башар толкнул дверку калитки. Бандиты вошли во двор, прошли к отдельно стоящему у скалы каменному зданию без окон, но с массивной дверью и не менее массивными замками и засовами.

– Сколько человек ты выставишь на охрану заложников? – спросил Ахмади.

– Дом постоянно охраняют три воина, – ответил Башар. – Они контролируют всю территорию. Этого достаточно, чтобы присмотреть и за сараем.

– У заложников должна быть собственная охрана!

– Да? Ну, тогда Тургаю следовало прислать вместе с пилотами еще с десяток своих бойцов. У меня под ружьем всего двадцать человек, пятеро из которых несут постоянную караульную службу. Здесь и на постах в ущелье. Лишних людей, как видишь, нет. В автобусе сидят два бугая конвоя. Оставь их, и я посажу их вместе с заложниками в сарай.

– Открой! – указал на дверь Ахмади.

Башар достал связку ключей. Скрипнули замки, отодвинувшие засовы, дверь отворилась. Внутри ничего не было видно. Хозяин усадьбы окликнул одного из охранников:

– Мехмед! Принеси лампу!

Как только керосиновая лампа была доставлена, моджахеды вошли в сарай. Внутри топчан, бак с водой, в углу свернутые одеяла, матрацы, подушки. В центре люк, рядом веревочная лестница. Башар объяснил:

– Внизу – подвал глубиной три метра, во весь сарай, в те же размеры. Держать заложников можно здесь, а можно опустить в подвал. Он сухой, прохладный, только темный даже днем.

Ахмади приказал:

– Заложников – в подвал. Оковы снять. Пищу давать три раза в день, бак с водой опусти вниз, туда же – ведро для испражнений. Лестницу убери подальше. Дважды в сутки лично проверять состояние заложников. Если кто-то вдруг заболеет, сообщить мне и оказать необходимую медицинскую помощь.

Башар посмотрел на брата:

– Означает ли это, что Тургай намерен долго держать летчиков у меня?

– Они будут находиться здесь столько, сколько нужно! Продукты, медикаменты и керосин тебе подвезут, в подвале должен быть свет.

Рамазан улыбнулся:

– Это другое дело. Если обеспечение останется за Галистаном, то пусть эти летчики живут у меня хоть год.

– Ты лучше подумай об усилении охраны. Тургай людей не выделит, придется обходиться собственными силами. Посмотри, что можно сделать. Если захочешь, то всегда найдешь выход из любого положения.

– Посмотрю! Но что может грозить пленникам?

– Как думаешь, почему Тургай решил перевезти заложников именно к тебе?

– Откуда мне знать? Ты, наверное, посоветовал.

– Нет! Потому, что здесь они будут находиться в большей безопасности, чем где-либо еще.

– Значит, какая-то угроза все же существует?

– Угроза существует всегда и для всех.

– Скажи мне честно, Ахмад, за пилотами кто-то охотится?

– Пока нет. Но их могут попытаться освободить силой.

– Кто? Русские?

– Не знаю! Это всего лишь предположение, которое может преобразоваться в реальность. И вот если это произойдет, то, во-первых, о том, что пилоты находятся в Абри, а не в Галистане, знает весьма узкий круг надежных лиц, а во-вторых, несмотря на малочисленность твоего отряда, взять штурмом Абри гораздо сложнее, нежели базу Тургая.

Настроение Башара резко ухудшилось:

– Чего мне не хватало в этой жизни, так это штурма русского спецназа…

Ахмади похлопал по плечу Рамазана:

– Не волнуйся, брат. Все, что делает Тургай, – перестраховка. Открою тебе тайну, чтобы ты немного успокоился: главной причиной перевозки пилотов сюда является не угроза, исходящая от русских. Ее в принципе и не существует на данный момент. Причина в другом. В Пешаваре неожиданно проявили повышенный интерес к крушению самолета. Особенно по пилотам. И руководство движением решило провести расследование. В Галистан должен прибыть известный тебе Абдулло. Если он обнаружил бы пилотов, то Тургаю пришлось бы их отдать, а это не входит в планы Хизаята.

– Конечно! За русских можно получить хорошие деньги. Тем более за военных летчиков…

– Вот видишь, ты все понял! А раз так, предупреждаю: за время нахождения заложников в Абри никто – повторяю, никто, кроме доверенных лиц – не должен покидать селение дальше пастбищ. Далее. О содержании здесь летчиков также никто не должен знать. Кроме охраны, естественно. Которую ты обязан лично проинструктировать о том, чтобы держали язык за зубами, дабы потом не лишиться его вместе с головой. Другими словами, ты должен обеспечить секретность нахождения в Абри пилотов. И на время содержания, и после того, как их вывезут отсюда. За это Тургай готов заплатить тебе 20 000 долларов.

Башар, отличавшийся крайней жадностью, повеселел:

– Вот с этого, брат, и надо было начинать разговор. Передай Тургаю, пусть не беспокоится. О заложниках никто не узнает. И я обеспечу их безопасное содержание. Только хотелось бы узнать, когда он заплатит мне за работу?

– Как только она будет выполнена.

– А аванс?

– Не мелочись, Рамазан. Получишь все и сразу, как только заложников вывезут из Абри!

– Ну тогда я отдам их только тебе, брат! В обмен на две пачки стодолларовых купюр!

– Рамазан!! Может, хватит болтать попусту? Займемся заложниками?

– Хорошо, как скажешь… Останешься до утра? Мне отдать команду приготовить ужин и комнату?

Ахмади отрицательно покачал головой:

– Нет! Мы уедем сразу после передачи пилотов. Утром я должен быть в Галистане.

– Понятно… Жаль! Я угостил бы тебя отменной анашой, доставленной из северных провинций. Бьет наповал, вызывает видения, от которых сердце замирает. А главное, потом не чувствуешь угнетения. Хорошая дурь.

– Спасибо, Рамазан, в следующий раз! Займемся пилотами. Да, связка ключей от этой тюрьмы только у тебя или есть дубликаты?

– Только у меня, в единственном экземпляре.

– Это хорошо. Встречай «гостей»!

Ахмади вернулся к автобусу, приказал конвою:

– Цепь убрать, выводить пленных по одному, вести к зданию у скалы, внутри усадьбы. Его видно от ворот!

В 1.40 крышка подвала закрылась, и пилоты, оказавшиеся в новой тюрьме, осмотревшись, начали раскатывать по полу матрацы. Штурман посмотрел на люк и забормотал:

– Господи! Спаси и сохрани! Помоги нам, Господи!

Командир не стал мешать Захарченко, впервые в жизни обратившемуся к молитве. Промолчали и остальные члены экипажа, также часто молившиеся о спасении, но молча, про себя. И только Полузин неожиданно сказал:

– Хрень все это. Пора прикинуть, как самим свалить от духов. Или так и будем, как бараны, послушно ждать, когда нам перережут горло? Командир! Ты чего молчишь? С тебя командование экипажем никто не снимал.

– Вот именно, что не снимал, а посему приказываю: всем спать! – отрезал Курдин. – Все разговоры – завтра! Отбой!

Осмотрев место падения «Ил-76», в результате сильного дождя в горах и, как следствие, обильного камнепада превратившееся в сплошное месиво металла, камня и грязи, агент Службы внешней разведки Шакур Акрани в 11.00 вернулся в Галистан. Тут же прошел в дом Тургая. Помощника в приемной не застал, зашел в кабинет без предупреждения. Полевой командир сидел за рабочим столом, внимательно изучая какие-то бумаги. Рядом же на полу лежала стопка папок.

– Ассолом аллейкум, Хизаят!

– Ва аллейкум ассолом, Шакур! Проходи, присаживайся. Я вот тут решил документы просмотреть. Лишние уничтожить. Слишком много всякой ерунды собралось. Ахмади, как ростовщик, собирает все подряд, даже чеки мелких покупок в Кандагаре.

– Нужное дело. Иногда одна, казалось бы, ничего не значащая бумага может наделать много бед. Особенно это касается финансовых документов.

– У меня с бухгалтерией полный порядок.

– А разве я сказал что-то против?

Тургай отложил в сторону документацию, сложил руки на столе, подняв глаза на Акрани:

– Расскажи лучше, как съездил в Карбанское ущелье. Что видел? С кем общался?

– Съездил без проблем, останавливался у Хамида, поутру вышел к месту падения самолета. Хотел внимательно изучить его, а оказалось, что изучать и нечего.

В глазах полевого командира мелькнуло удивление:

– Что значит, нечего изучать?

– Прошлой ночью где-то поблизости в горах прошел ливень, ручей превратился в бурную реку; она не захватила место падения, но подмыла склон ущелья, в результате чего на останки самолета обрушился камнепад. Все перемешалось. Сейчас даже при особом желании на месте падения ничего установить невозможно, в том числе судьбу пилотов и грузов.

– Так это же хорошо, Шакур?! – воскликнул Тургай.

– А кто говорит, что плохо? – улыбнулся Акрани.

Полевой командир поднялся:

– Так! Значит, осмотр места падения ничего не даст! Хорошо! Очень хорошо. Благодарю тебя за эту новость.

– Меня-то за что благодарить? Благодарите Всевышнего, ниспославшего ливень на горы.

– Да, да, конечно. Что ты намерен делать в ближайшее время?

– Я хотел бы получить краткосрочный отпуск и провести его в Кандагаре.

Тургаю было на руку отсутствие Акрани в момент приезда работорговца, поэтому он, не думая, согласился.

– Хоп, Шакур, ты заслужил отдых. До 25-го числа можешь уехать. Да, тебе потребуются деньги! Минуту...

Полевой командир открыл сейф, выложил на стол сверток пятидесятидолларовых купюр и пачку афгани:

– Возьми! Это отпускные. Полное жалованье получишь позже. Мне еще не прислали деньги из Пешавара. Надеюсь, этого хватит?

Не считая, Акрани положил наличность в карман:

– Хватит. У меня есть деньги.

– Когда думаешь выехать?

– После обеда. Может, навестить кого, что-нибудь передать?

– Нет, не надо. Кто мне нужен, с тем я поддерживаю связь.

– Тогда я пошел?

– Хорошего тебе отдыха, Шакур!

Агент Службы внешней разведки собрался покинуть кабинет, когда появился Ахмади и доложил:

– Саиб, тебя срочно вызывает Пешавар!

– Кто именно?

– Азиз!

– Почему не по спутниковой связи?

– Не знаю…

Тургай взглянул на Акрани:

– Ты погоди пока: возможно, для тебя найдется дело в Кандагаре. Я скоро вернусь.

Тургай вышел из кабинета. Акрани прошел к окну, повернулся, взглянул на бумаги, сдвинутые полевым командиром в сторону. Перевел взгляд на перекидной календарь письменного мраморного прибора и увидел запись: «23, Арияз». Задумался. Арияз. Уж не известного ли работорговца Юниса Арияза 23 июня ждет Тургай? Судя по всему, именно его. И, скорее всего, для того, чтобы продать пилотов разбившегося «Ил-76». Так, а сегодня 19-е число, четверг. Вот почему Хизаят безо всякого отпустил его в отпуск! Ему не нужны лишние свидетели. Тургай, хоть и относился к Акрани лояльно, но все же не доверял ему до конца. Необходимо срочно передать эту информацию полковнику Крымову.

Акрани прошел к столику в углу служебного помещения, присел в кресло. Тут же в кабинет вошел Тургай.

– Я напрасно заставил тебя ждать, Шакур. Можешь отправляться в Кандагар. Никаких поручений не будет.

– Значит, я должен утром 25-го числа быть здесь?

– Ничего страшного, если приедешь под вечер, а если понадобится, задержишься. В случае необходимости я вызову тебя!

Акрани прошел к своему дому. По пути обратил внимание, как охранники понесли бачок с едой для пленных. Как всегда, убедившись в отсутствии слежки, достал кейс со спутниковой станцией, набрал номер Крымова:

– Это Шакур. Приветствую тебя, полковник!

– Здравствуй, Пуштун!

Разведчик и предположить не мог, что пилоты в это время находятся в другом подвале другого сарая, в двадцати километрах отсюда.

– Я получил отпуск до 25-го числа, после обеда подъеду к вам. Есть важная информация!

– Насчет пленных или контейнеров?

– Пленных.

– Хорошо, я предупрежу посты. Опять встанешь между холмов или въедешь в кишлак?

– Въеду в селение.

– Давай, ждем тебя!

Пообедав, Акрани выехал из Галистана. В 13.30 он остановил свой «Шевроле» у развалин, откуда вел ход в подготовленный для временного содержания подвал. Его встретили Крымов с Тимохиным. Офицеры пожали руку разведчику. Акрани спросил:

– Уже отправили людей к Джилаку?

– Да, по маршруту, исключающему встречу с бандой, которая может находиться на плато у перевала, где были сброшены контейнеры. А ты наблюдателен, Пуштун!

– Особой наблюдательности не требуется, когда явно видно, что ваша группировка уменьшилась вдвое. Вы до сих пор уверены, что на подходе к перевалу у Джилак вам не понадобится проводник?

– А у тебя что, есть в том районе люди?

– Нет, но я могу послать туда опытного бойца. И он дойдет до места раньше ваших спецов.

Крымов взглянул на Тимохина. Командир боевой группы спецназа «Орион» кивнул:

– Проводник не помешал бы! По крайней мере, хуже от того, что у Соловьева будет человек, уже побывавший на перевале и знающий местность, не станет.

Крымов перевел взгляд на Акрани:

– Как быстро ты можешь отправить своего человека к Джилаку?

– Как только мы определим место его встречи с вашими подразделениями.

Начальник отдела спецмероприятий, он же руководитель операции «Афганский рейд», указал на развалины:

– Спустимся в подвал. Там будет удобнее решать вопросы.

Старшие офицеры и агент СВР спустились в пустой подвал. Присели за стол, Тимохин увеличил огонь в керосиновой лампе. Стало достаточно светло, чтобы работать с картой, разложенной на столе. Крымов сказал, указав на карту:

– Вот здесь группы должны остановиться на большой привал. Отсюда провести разведку местности. Как видишь, от места привала до перевала – точнее, до участка, где, по логике, Джума должен выставить пост раннего обнаружения противника, – 3 километра. В районе привала твой человек может выйти к группам.

Акрани кивнул:

– Ясно! Одну минуту! – он достал японскую радиостанцию.

– Алим? Пуштун!

– Слушаю тебя, командир! – отозвался Бакаяр.

– Карта под рукой?

– Да.

– Квадрат... видишь?

– Это участок в непосредственной близости от перевала напротив Джилака. Мы там работали.

– Верно! Немедленно отправь Юсупа Рашида. В секторе «С» данного квадрата Юсуп должен встретить русский спецназ. Точнее, у гребня, делящего дно ущелья перед поворотом, – там, где утес. Там наши друзья устроят привал. В дальнейшем Юсуп должен работать совместно с командиром подразделений, находясь в его полном подчинении. Основная задача Рашида – помочь друзьям провести разведку и подготовить позиции штурма объекта нахождения ценного груза. Как понял меня?

– Понял, Пуштун! Выполняю. Что делать остальным?

– Ждать моих распоряжений и проверить еще раз автобус; возможно, вскоре он понадобится. Еще вопросы есть?

– Нет.

– Работай!

Акрани отключил рацию.

– Мой человек будет в нужном месте в нужное время.

– Судя по тому, что ты использовал радиостанцию, дальность работы которой весьма ограничена, твои люди находятся где-то рядом? – уточнил Крымов.

– Да, и они готовы поддержать спецназ.

– А что за человек этот Юсуп Рашид? По фамилии вроде узбек? – спросил Тимохин.

– Отец у него узбек. Хороший воин, разведчик, охотник. Он окажет вашим спецам существенную помощь.

– Значит, в 6 утра завтрашнего дня, пятницы, 20 июня, этот Юсуп Рашид будет находиться в квадрате...?

– Да.

– И выйдет он на восемь часов позже наших групп? Как такое возможное?

Акрани улыбнулся:

– Возможно, если хорошо знать горы. Юсуп знает, что на юге есть малоизвестная тропа, по которой он не хаживал. Не беспокойтесь, Рашид будет на месте в нужное время. Он покажет, как удобнее подняться на перевал, где спуститься на плато, чтобы обойти участок пещер, как подойти к нужной пещере и усадьбе Джумы Наджиба.

– Ну ладно, с этим разобрались; теперь выкладывай важную информацию, что имеешь сообщить нам.

– Информация действительно важная. Она меняет общую обстановку, реально и существенно корректируя время проведения акций.

– Даже так? Что ж, слушаем!

Акрани передал текст короткой записи, прочтенной им на листе перекидного календаря в кабинете Тургая, объяснив, кто такой Юнис Арияз и чем он занимается.

Крымов, выслушав разведчика, наморщил лоб:

– Так! Значит, этот ублюдок Тургай скрыл от своего руководства факт захвата российских пилотов с целью их продажи подонку Ариязу? Ну и тварь! И вообще, здесь, кроме продажи наркоты, оружия и людей, талибы еще чем-нибудь занимаются?

– Занимаются. Грабежами и уничтожением всего, что не соответствует их идеологии. При этом не забывайте, что отряды талибов весьма боеспособны. Удалось же им взять под контроль почти весь юг Афганистана…

– Это меня больше всего и удивляет. Что ж, посмотрим в реальности, что они за воины.

– Теперь придется поторопиться, чтобы не опоздать посмотреть на боеспособность талибов и освободить пилотов, – сказал Тимохин.

Акрани согласно кивнул:

– Да! Тургай ожидает прибытия работорговца Арияза 23 июня. Время точно не отмечено. Так что тот может объявиться в Галистане как ранним утром понедельника, так и поздним вечером. Поэтому удар по базе Тургая, а заодно и по банде Джумы в Джилаке, надо наносить не позднее воскресенья, то есть послезавтра.

– По Галистану вопросов нет: обсудить еще раз план действий – и можно провести акцию хоть завтра, – проговорил Крымов. – А вот с Джилаком сложнее. Завтра в 6.00 группы только выйдут на рубеж подготовки штурма. Им будет необходим отдых после длительного и сложного марша. Плюс время на масштабную разведку, выбор позиций, определение варианта действий, ну и сам выход на рубеж штурма.

– Проверку связи, обеспечение прикрытия, распределение сил, организации взаимодействия, – добавил Тимохин. – Даже с помощью всезнающего и опытного проводника на это уйдет более суток. В лучшем случае группы отработки базы Джумы будут готовы к полудню воскресенья. На карте мы провели логическую игру, смоделировали порядок действий – но то на карте. Как будет развиваться акция в реальности, зависит от обстановки, которая сложится непосредственно на момент штурма. Выведет Джума на плато дополнительные страхующие силы – и все планы полетят к чертям собачьим, хотя для этого у него, как и у Тургая в отношении пилотов, никаких оснований нет. Но это с нашей точки зрения. В черепушки к главарям банд мы, к сожалению, заглянуть не можем. Не придумали еще такого прибора, чтобы читал мысли людей.

– А жаль, – подмигнул Акрани. – Было бы неплохо сидеть где-нибудь в укромном месте и слушать то, о чем думает твой враг.

– Помечтаете еще, – сказал Крымов. – Но позже. А сейчас давайте-ка вместе пройдемся по плану освобождения наших пилотов. Может, что полезного подскажет наш афганский друг?

– Непременно, полковник, если в этом возникнет необходимость.

– Но сначала скажи, Шакур, в Кандагаре тебя искать не будут?

– Может, и будут, но это бесполезно.

– Уверен?

– Абсолютно!

– Хорошо! Тогда за дело.

И начальник отдела спецмероприятий повернулся к Тимохину.

– Доложи, Саня, план предстоящих действий по освобождению пилотов.

Офицеры склонились над схемой селения, переданной Акрани в Главное управление по борьбе с терроризмом. Говорил командир группы «Орион» недолго, закончив доклад словами:

– Таким образом, запутав противника и выбив основные силы банды, мы вытаскиваем из зиндана пилотов и отходим к Чардану, куда вызываем вертолет для быстрой эвакуации в район Кадинкота.

Александр взглянул на Акрани:

– Как тебе план, Пуштун?

– План неплох, но вы планируете нанесение удара по базе Тургая с двух направлений, тотально зачищая северо-западный сектор селения и отсекая юго-западный сектор из рощи через арык по дороге из Буриши. А это самые укрепленные противником направления.

– Но мы не можем обойти кишлак с юга, – воскликнул Крымов. – Мешает перевал Гали, виноградники перед ним и открытое пространство между виноградниками и кишлаком. Если мы начнем разворачивать силы на юге, то это грозит обнаружением группы местными жителями. А если мы будем обнаружены, то Тургай успеет поднять всех своих бандитов и занять оборону, особенно усилив ее у места содержания заложников.

Акрани вновь согласно покачал головой:

– Все это так! С юга наступать нельзя, но почему вы не рассмотрели вариант атаки с востока?

Старшие офицеры переглянулись. Крымов спросил:

– Это через восточную часть кишлака, где проживает мирное население?

– Да!

– Но мы реально можем застрять в этой части кишлака. Ведь придется идти по улице, на которой наверняка будет полно народу? А это женщины, старики, а особенно дети. Они обычно большими группами копошатся в пыли афганских кишлаков. По опыту знаем.

Акрани хитро блеснул глазами:

– А не надо идти центральной улицей. Вот здесь, – он указал на схему, – параллельно ей тянется проулок. И тянется он до самой мечети. Точнее, до площади у мечети. За ней же – территория базы. Этот проулок когда-то был главной улицей, пока кишлак не расстроился. И там людей практически нет даже днем. Это я тоже по личному опыту знаю. И что самое главное, восточное направление практически не прикрывается. От площади у мечети до усадьбы Тургая и сарая с заложниками всего пара домов, один из которых мой. Если одна группа нанесет удар по кишлаку со стороны рощи немного раньше, но не станет развивать атаку дальше усадьбы Тургая, то вторая группа гарантированно быстро выйдет к месту содержания заложников. Охрана у сарая плевая – два, от силы три боевика. Их вы отработаете в считаные секунды. И пока будет идти бой в усадьбе Тургая, вытащите пилотов. Ну а затем действия по вашему плану! Не знаю, конечно, – не мне вас учить, как проводить антитеррористические акции, – но я бы действовал с северо-запада и с востока. Таково мое личное мнение.

Тимохин взглянул на разведчика:

– Почему ты раньше не сказал, что в кишлаке имеется проулок, которым население практически не пользуется?

– Потому, что никто меня об этом не спрашивал.

Командир «Ориона» перевел взгляд на руководителя операции:

– Ну что, Крым? Пуштун прав, изменение направлений нанесения удара по Галистану усилит наши позиции. Будем менять план?

– Придется! – Крымов посмотрел на Акрани: – А если бы ты, Пуштун, не получил отпуска? Мы так и не узнали об этом чертовом проулке?

– Узнали бы. И сегодня же. Вместе с информацией по Ариязу.

– Ладно! Давай, Саня, карандаш! Отрабатываем новый план штурма кишлака Галистан.

Через два часа новый план решения задачи по освобождению экипажа разбившегося «Ил-76» был готов.

К району сосредоточения банды Джумы Наджиба полковником Крымовым были высланы боевые группы «Мираж» и «Град». Подразделения шли по маршруту тяжело. Ущелья сменялись перевалами, перевалы – равнинами, обильно поросшими деревьями и кустарником. Спецы шли по тылам талибов, где за каждым поворотом, за каждым валуном или кустом таилась потенциальная опасность. Боевики могли появиться когда угодно и откуда угодно. Спецназовцы совершали марш на пределе физических и моральных сил. Но они вышли в заданный район в определенное командованием время, в 6.00 пятницы, 20 июня. Каково же было удивление подполковника Соловьева, когда он, шедший в авангарде колонны, выведшей к гряде квадрата... боевые группы, увидел спокойно сидевшего на валуне немолодого уже афганца. Крымов предупредил командира «Миража» о проводнике и о том, что тот направлен в квадрат спустя 6 часов после выхода подразделений спецназа. Но Соловьев был уверен, что не афганцу придется ждать спецназ, а наоборот. Однако воин Акрани опередил группы. Остановив сводный отряд и объявив привал, Соловьев подошел к афганцу. Спросил:

– Ты и есть проводник?

Афганец улыбнулся:

– Вообще-то у нас принято сначала здороваться, подполковник.

Говорил он на чистом русском языке.

– Салам! Ты проводник?

– Салам! Если бы я был человеком Джумы, то группы уже подверглись бы нападению. Да, я ваш проводник, Юсуп Рашид, можешь называть меня просто Юсупом.

– Раз тебя послали к нам, значит, ты хорошо знаешь местность расположения базы Наджиба?

– Я был здесь, много смотрел, много видел. Но вам необходимо отдохнуть, да и мне тоже – путь был тяжелым.

– Как тебе удалось опередить нас?

– Я шел там, где отряд пройти не мог. А это ближе.

– Хорошо! Наши сейчас разложат завтрак, пойдем, перекусишь вместе с нами.

– Спасибо, я не голоден, – отказался Рашид.

– Что? И позавтракать успел?

– По дороге.

– Да, видимо, Акрани выбрал тебя не случайно.

– Пуштун знает, кого куда посылать.

– Так и будешь сидеть здесь?

– Прилягу, зачем сидеть? До вечера достаточно времени отдохнуть. Им надо воспользоваться.

– Послезавтра мы должны провести акцию.

– Я в курсе. Разведку начнем, когда на землю опустятся сумерки. Разведку и выбор позиций для штурма. Займем их непосредственно перед акцией.

– Почему не раньше?

– Джума обязательно выставил пост на перевале. Он должен находиться там, откуда просматривается дорога подхода к Джилаку с севера, – значит, примерно в двух-двух с половиной километрах отсюда. У поста будет непрерывная связь с усадьбой Джумы. Снять часовых ты сможешь только перед штурмом. Раньше не получится.

– Ладно! – кивнул Соловьев. – Более предметно поговорим в 15.00. После обеда. А сейчас – прием пищи и отдых. Как считаешь, на перевалы дозорных посылать надо?

– Здесь – нет! Обычного стандартного охранения будет достаточно. Мы находимся в так называемой «мертвой зоне». Южный перевал имеет крутой склон, по нему без применения спецсредств не подняться, внизу густая «зеленка»; северный перевал контролировать нет смысла. Да и по ущелью высылать сюда дозор бессмысленно. Слишком далеко от базы. Тем более у Джумы не так много людей. Половину своей банды, благодаря хитрости Акрани, Наджиб отправил на плато к перевалу, где приземлились контейнеры. Командир группы прикрытия Ашраф Каруни ждет появления людей Тургая. Пусть ждет!

– Ну, тогда – отдых!

Афганец тут же завернулся в халат и лег на песок у валуна. Несмотря на спокойствие и относительно бодрый внешний вид, который давался ему с трудом, проводник Акрани устал не меньше бойцов спецназа. Потому и уснул мгновенно, прижав к себе радиостанцию и автомат. Спецназовцы, позавтракав сухим пайком, применили маскировку и рассредоточились вдоль склонов перевалов. Соловьев выставил передовой и тыловой сменные дозоры. Ровно в 15.00 командиром сводного отряда был объявлен подъем. Соловьев и Вербин прошли к месту отдыха проводника. Тот уже бодрствовал.

Офицеры присели рядом с афганцем, убравшим с песка платок с остатками скудной, но питательной пищи.

– Как будем проводить разведку? Из «зеленки»? – спросил Соловьев.

– Это решим после того, как я узнаю точное местонахождение поста Джумы и оценю его возможности по контролю ущелья, – ответил Рашид.

– Ты собираешься подняться на перевал?

– Да.

– Когда?

– Прямо сейчас – вернее, сразу после окончания совещания.

– Но ты же говорил, что разведку начнем с наступлением сумерек?

– Да, основную ее часть. Нам необходимо обойти плато и зайти к кишлаку и пещерам с запада. Оттуда и нанести главный удар. С запада Наджиб нападения не ждет. В принципе он не ждет его ниоткуда, так как в случае агрессии первыми встретить противника должны люди Каруни. Но Джума опытный воин. Он прекрасно понимает, что не ждать нападения не означает быть к нему неготовым. Он наверняка привел свой отряд в повышенную боевую готовность, но вряд ли вывел на позиции обороны. Впрочем, это мы и должны проверить. В ходе разведки. Я посмотрю, может ли одна группа пройти по ущелью, не попадая в зону контроля поста. О чем сообщу по связи. Возвращаться не буду. Лишние перемещения ни к чему.

– Значит, одна группа пойдет на запад? – уточнил Вербин.

– Да! Второй же предстоит преодолеть перевал и уйти в «зеленку».

– Берем объект в «клещи»?

– Можно сказать и так.

– А если проход по ущелью на запад окажется невозможным?

Рашид вздохнул:

– Тогда придется уходить на север и обходить зону контроля поста по более длинному маршруту, используя звериные тропы.

Командир «Града» посмотрел на Соловьева:

– А так ли нам необходим обход кишлака? Селение небольшое, пещеры открыты, пусть и укреплены. Почему нам не войти в «зеленку» и оттуда не ударить по резиденции Джумы и пещерам? Сил для этого вполне хватит. Тем более, если, как утверждает наш афганский друг, Джума не ждет нападения? Выход на рубеж прямого огневого контакта, массированный обстрел пещер из гранатометов, исключая пещеру, где находится груз, и прорыв к объекту. И уже оттуда, завладев контейнерами, – штурм усадьбы Наджиба. Или отход, прикрываемый с перевала огнем, скажем, двух пулеметов. Пост придется снять по-любому и с него бить по кишлаку. Стоит ли нам разделять отряд и действовать группами, выходя на западные позиции под угрозой возможного обнаружения? Ведь если с поста нас увидят, то на акции можно ставить крест!

Соловьев, выслушав Вербина, взглянул на проводника:

– Что ты на это скажешь, Юсуп?

Афганец пожал плечами:

– Вы опытные воины, воевать умеете. Если считаете, что целесообразней атаковать базу Наджиба с одного направления, так оно и будет. Я найду место, где удобнее всего пройти через перевал в «зеленку». Только прошу учесть одно. Внезапный удар по банде Джумы с одного направления на начальном этапе принесет свои результаты, и вам скорее всего удастся захватить пещеры, уничтожив их охрану, включая охрану объекта хранения контейнеров. Но вы не сможете уничтожить боевиков, находящихся в усадьбе Джумы и домах кишлака. Джума сориентируется быстро и отведет уцелевших людей на запад – туда, где вы его огнем стрелкового оружия достать не сможете. В этом случае ни о каком штурме усадьбы Наджиба речи быть не может, так как нечего и некого будет штурмовать. Если только дома с воющими от страха женщинами и детьми. Остается отход. И вот тут Джума может перекрыть пути отхода. Даже если пост на перевале будет снят и с него начнут работать ваши пулеметы, его недобитки, рассредоточившись по балкам западного направления, заставят группы уйти обратно в «зеленку». Прорыв грозит значительными потерями. Отсиживаться же в пещерах еще губительнее, так как Джума немедленно отзовет к кишлаку отряд Каруни. И тогда бандиты будут иметь все шансы неплохо заблокировать вас в пещерах. Не исключая того, что Джума, несмотря на то что находится в опале у руководства талибов, решит реабилитировать себя и сообщит о нападении русского спецназа либо в Кандагар, либо даже в Пешавар. И тогда произойдет катастрофа. Под угрозу уничтожения попадете не только вы, но и группы отработки Галистана. Потому что в данный район очень быстро прибудет столько отрядов талибов, что у вас не останется ни единого шанса выжить. В результате вас всех перестреляют вместе с пилотами, а секретный груз попадет к талибам. Возможно, я сильно утрирую ситуацию и переоцениваю способности Наджиба, а также его бойцов, но теоретически данное развитие событий вполне вероятно. А раз оно вероятно даже только теоретически, то его нельзя исключать при отработке плана боевой операции. Извините, но таково мое личное мнение. Основанное на тех знаниях, которые были получены мной во время учебы в советском военном училище. А я проходил подготовку для службы в подразделениях особого назначения. И какое-то время командовал диверсионно-разведывательной группой во время войны восьмидесятых годов. Естественно, на стороне законного правительства.

Соловьев улыбнулся:

– Вот оно что! А я думал, откуда у тебя столь обширные познания в тактике действий подразделений спецназа? Ты оказывается сам такой же, как мы?

– Ну, не совсем такой. Вы профессионалы более высокого уровня. И ранее были, и сейчас. Русский спецназ всегда наводил ужас на любого противника. Мы же собственных моджахедов не всегда громили. Не везло нам и доставалось неплохо. Но все это пустые разговоры. Надо принимать решение. Если мне идти на перевал для обнаружения поста, то надо выходить сейчас. Если же для поиска места преодоления хребта, то можно позже. Ну а если моя помощь не требуется, то я...

Соловьев не дал Рашиду закончить мысль:

– Работаем по твоему варианту! Можешь начинать работу по вражескому посту!

– Понял!

Проводник поднялся, поправил автомат:

– Выйду на связь, как только до конца оценю обстановку.

И Рашид направился к склону южного перевала.

Командир «Миража» повернулся к подполковнику Вербину:

– Ты согласен с принятым мной решением, Алексей Викторович? Или имеешь особое мнение?

– Согласен, Алексей Александрович.

– Тогда пойдем, чайку выпьем? Конечно, лучше бы спирту, но...

– А я бы сейчас от пивка свежего и холодного не отказался.

– От нашего или импортного?

– От привычного, «Жигулевского»!

– С соленой рыбкой, да?

– Можно и без рыбы!

– Да, губа, Леша, у тебя не дура. Но если спирт еще есть, то пива здесь ты не найдешь точно!

– Ну и черт с ним. Дома выпью, а сейчас и чай пойдет! Идем!

Командиры групп прошли к подчиненным офицерам. А Юсуп Рашид быстро, как ящерица, поднимался по склону. Его мысли были только о противнике. Он полностью включился в боевую работу.