Глава 5
Облокотившись о прохладную поверхность каменной глыбы, Джума проговорил:
– Вот ты сказал, Шакур, что у тебя нет причин желать мне зла, так?
– Да, – подтвердил Акрани. – У меня действительно нет причин ненавидеть тебя.
– Однако ты служишь моему заклятому врагу.
– Ну и что? Предлагаешь перейти к тебе?
– Нет! Вернемся к теме. До меня дошли слухи, что столкновение между отрядами Ахадрада и Тургая спровоцировал ты. И к гибели Абадзе ты имеешь отношение.
Акрани усмехнулся:
– Мне льстит, что кто-то считает меня столь влиятельной фигурой, способной организовать междоусобную войну между полевыми командирами. Но у этого кого-то, кто распускает подобные слухи, явно проблемы с головой. Разве в руководстве движения «Талибан» восприняли бы всерьез информацию какого-то Шакура Акрани? И потом, даже если допустить, что я и причастен к выступлению Тургая против Буриши и Гудли, то скажи, зачем мне было предупреждать тебя об этом? Давая время на то, чтобы ты подготовил отход из Гудли?
– Это и для меня остается загадкой. Впрочем, как бы то ни было, но своим предупреждением ты, по сути, спас мне жизнь.
– Тогда какого шайтана ты собираешь какие-то слухи?
– Хоп, Шакур, не будем об этом. Говори, о чем хотел сказать!
Устроившись поудобней, Акрани спросил:
– Ты не удивлен, что я оказался здесь?
– Меня удивляет другое, а именно то, что ты говорил о каких-то контейнерах, якобы сброшенных с разбившегося русского самолета.
– А ты, конечно, о них ничего не знаешь?
– Откуда?
– И это не твои люди нашли контейнеры, спустили их по склону к дороге и на «ГАЗ-66» вывезли в Джилак?
– Я не понимаю, о чем ты говоришь. Мне ничего не известно ни о каких контейнерах.
– Зато о них прекрасно осведомлен твой кровный враг Хизаят Тургай.
Лицо Наджиба напряглось, но он по-прежнему держался спокойно.
– Мне плевать, о чем осведомлен Тургай!
– Ну, если так, если тебе наплевать на свою дальнейшую судьбу, то считаю дальнейший разговор бесполезным. Возвращайся к себе на базу, а я поеду в Галистан. У тебя дела, у меня дела... Мы занятые люди. С одной разницей: мне не угрожает смертельная опасность, а вот тебе... Но что попусту болтать? Извини, что отнял у тебя время – и прощай!
Агент Службы внешней разведки поднялся, собрался пройти к месту, где оставил оружие, но Наджиб остановил его. Впрочем, Акрани ждал этого.
– Погоди, Шакур! Присядь!
– Зачем, Джума? Если нам не о чем разговаривать?
– Присядь…
– Ну ладно, мне в принципе спешить некуда.
Акрани занял прежнее место.
– Откуда Тургай знает о сброшенных с русского самолета контейнерах? – спросил Наджиб.
Шакур пожал плечами:
– Не знаю. Думаю, что кто-то из твоего окружения сбросил ему эту информацию.
– Почему из моего окружения? Сброс могли видеть чабаны.
– Но не те, что работают на Тургая.
– Может, и не те, но в горах слухи распространяются быстро.
– Я принял бы этот вариант, если бы Тургай имел информацию только о сбросе контейнеров. Но он знает, что их подобрали твои люди; более того, Хизаяту известно, что ты прячешь груз с русского самолета в кишлаке Джилак, а не в пещерах перевала.
Акрани блефовал и этим достиг цели. Наджиб задумался. Он не стал ничего отрицать, и это уже был результат! Думал главарь мятежной банды довольно долго – минут десять, не меньше. Затем задал очередной вопрос:
– Тургаю известно, что находится в контейнерах?
– Нет. Об этом можешь знать только ты. Ведь, наверняка, сразу же вскрыл ящики?
– Нет! Контейнеры действительно у меня, но на них стоят кодовые замки, а внутри наверняка самоликвидаторы. Без знания кода вскрыть ящики невозможно.
– А может, нет никаких самоликвидаторов?
– Ты бы видел эти контейнеры! Сейфы. В них может находиться только очень ценный груз. Знать бы, что это за груз…
– Почему же русские не привели в действие самоликвидаторы, сбросив контейнеры из самолета?
– А вот этот вопрос к пилотам, вернее, к командиру экипажа. И Тургай не мог его не задать летчикам.
Акрани прикурил сигарету, выдохнул дым в сторону от Наджиба:
– Хизаят, насколько мне известно, допрашивал командира экипажа, но тот заявил, что никакой груз с борта не сбрасывался.
– И Тургай поверил русскому?
– Нет, конечно!
– Тогда почему не надавил на него? У него достаточно способов развязать язык любому.
– Достаточно, однако пилоты – тоже весьма ценный груз. Зачем его портить?
– Понятно. Не поверив пилоту, Хизаят отправил на разведку тебя. Где же те люди, что проводили осмотр местности? Сидят на перевале и держат меня на прицелах автоматов?
– Здесь не было людей Тургая!
– Ты хочешь сказать, что сам проводил разведку, в одиночку?
– Я сказал, что здесь не было людей Тургая. И ничего больше.
– Ты привлек других людей? Кто они? И где находятся сейчас?
Акрани покосился на Наджиба:
– Джума! Ты же умный человек, чтобы не задавать вопросы, ответы на которые не получишь. Я обещал, что встречу тебя один, и слово держу. Ни на перевале, ни в «зеленке», ни тем более на плато никого нет. За нами никто не смотрит. Тебя никто не держит на прицеле. Этого достаточно?
– Достаточно. Ты доложишь Тургаю, что обнаружил место падения контейнеров?
– Это будет зависеть от того, удастся ли нам договориться.
– О чем договориться?
– О грузе, естественно!
– Не понял тебя?
– Ты ничего не сможешь с ним сделать.
– А что сможешь ты?
– Во-первых, узнать, что находится внутри контейнеров; во-вторых, оценить груз, узнать его истинную цену; ну и, в-третьих, найти покупателя, который за хорошие деньги купил бы его. И вывез отсюда.
– С каких это пор ты решил заняться бизнесом, Шакур?
– Мне надоела бестолковая, непрекращающаяся война, которая в конце концов приведет либо к уничтожению Афганистана как государства, если западная коалиция и далее будет продолжать свою безмозглую политику, – а Штаты не намерены уходить из республики. Следовательно, со временем Афганистан превратят в безжизненную пустыню. Мы просто все вымрем или вынуждены будем бежать в Пакистан. Либо, если западная коалиция вдруг решит уйти из страны, власть захватят талибы, которые разгромят страну быстрее натовцев. Или превратят ее в единый концлагерь. Ты же сам талиб, пусть уже в прошлом, и помнишь, что за власть установили талибы, захватив Кабул. Власть, цель которой – геноцид народа, истребление неверных и всех тех, кто не желает жить по законам марионеток. У Афганистана нет будущего, Джума. Только возврат в прошлое. Темное, рабское прошлое. И это в лучшем случае. Поэтому я решил покинуть страну. Да, да, ты не ослышался. Я, Шакур Акрани, намерен бежать из Афганистана. Как и твой бывший и покойный босс, саиб Ахадрад, он же Тимур Абадзе, намеревался, получив деньги за рабынь, что скрывались у тебя, в Гудли, улететь в Эмираты вместе с шейхом Абдулазизом аль-Гальятом! Он не знал, что Тургай нападет на ваши базы, и оставлял тебя за командира, рассчитывая, что ты сам, получив власть над всеми отрядами, ведомый желанием уничтожить кровного врага, Тургая, двинешь их на Галистан, тем самым обеспечив его незаметный уход из страны. Но в одном просчитался Абадзе. В том, что русские не посмеют устроить охоту за ним здесь, на юге Афганистана, на территории, подконтрольной талибам. Однако те не только посмели, но и успешно провели акцию ликвидации Абадзе и освобождения девушек-рабынь, похищенных в России.
Наджиб подозрительно посмотрел на Акрани:
– Откуда тебе все это известно, Шакур? Создается впечатление, что ты в курсе всего, что происходит на юге Афганистана, и не только. Или, может, ты работаешь на русских?
Акрани сохранял спокойствие.
– Если честно, Джума, я, возможно, и согласился бы работать на русских, но, к сожалению, они утратили интерес к Афганистану.
– А как насчет акции их спецназа против Абадзе?
– Это совсем другое дело. Они провели акцию возмездия против конкретного лица, за преступления, совершенные им на территории России. А в общем, Москву мы интересуем постольку-поскольку. А жаль. Россия реально могла бы помочь Афганистану подняться. Но этого не произойдет. В Кабуле будут править либо американцы, либо талибы, но в итоге все закончится плачевно для простого народа. Уходить же с пустыми руками или с тем капиталом, что удалось сколотить за многолетнюю службу, значит жить на чужбине в нищете. А тут подвернулся такой случай. Поэтому во имя собственного будущего я готов пожертвовать своими прежними принципами, до которых, впрочем, сейчас никому нет никакого дела. Я сумел убедить тебя в том, что имею к контейнерам лишь коммерческий интерес?
Наджиб, прищурив глаза, посмотрел на Акрани:
– Знаешь, Шакур, если б то, что я услышал от тебя, мне сказал кто-нибудь другой, ни за что не поверил. Тебе верю. Значит, предлагаешь продать контейнеры?
– Да! И давай договоримся сразу: деньги, вырученные за груз, делим на двоих и поровну.
Главарь мятежной банды усмехнулся:
– А может, по-честному?
– Поровну! Тебе половина, мне половина. Я должен был запросить больше, на мне вся основная работа, но груз у тебя – значит, торг неуместен.
– Как ты узнаешь, что находится в контейнерах?
– Это мое дело. Как и то, как и где я найду покупателя.
– Согласен, но сумму обговариваем вместе.
– Хоп. Только обеспечь сохранность груза. Моей разведкой Тургай не ограничится.
– Думаешь, он вновь решится атаковать мою базу?
Акрани отрицательно покачал головой:
– Сейчас – нет. Сейчас он не в том положении. Тургай, получив запрос руководства движения по авиакатастрофе, умолчал и о контейнерах, и о пилотах. Точнее, насчет экипажа он ответил уклончиво, а именно высказал заведомо ложное предположение, что скорее всего русские летчики погибли при крушении.
– Но это могут проверить?
– Проверка ничего не даст. От взрыва самолет разнесло в клочья. Останки же пилотов, если бы они находились на борту, за ночь сожрали бы стаи голодных шакалов. Ты знаешь, сейчас их в ущельях очень много, как никогда раньше. Да и квалифицированных специалистов у руководства нет.
– Значит, проклятый Тургай утаил от руководства, что держит летчиков у себя? – ощерился Наджиб. – Это хорошо. Этим он показывает, что ничем не лучше покойного Абадзе и заслуживает той же кары, что и Тимур. В этой ситуации, ты прав, Хизаят не решится открыто выступить против меня.
– Открыто Тургай не выступит, но попытается завладеть контейнерами втихую.
– Думаешь, он может выслать сюда один из своих отрядов?
– Я не исключаю этот вариант. Он найдет способ спровоцировать столкновение. И, если решится, будет действовать быстро.
– Но об этом узнают в руководстве. И ему придется отвечать за свои действия.
– Не забывай, Джума, что ты в немилости у руководства движением. Тебя считают предателем. Однако, повторяю, Тургаю не выгодно, чтобы о столкновении узнали в Пешаваре. А значит, он замаскирует свой отряд либо под подразделение правительственных войск, либо под блуждающую банду, которые сейчас во множестве бродят в горах, воюя со всеми, а попросту говоря, занимаясь грабежом и насилием. Американцы создали для этого все условия и негласно поддерживают эти банды. Им выгодно, чтобы в стране продолжалась гражданская война. Твоя база находится в труднодоступном месте. Укрывшись в пещерах перевала, твои бойцы в состоянии держать оборону. Но надо ли доводить дело до этого? Споткнувшись о сопротивление твоих людей, Тургай наверняка отдаст приказ на уничтожение кишлака Джилак. А это будет означать гибель населения. В том числе родственников тех, кто влился в отряд, когда ты отошел к селению. Не уверен, что они останутся в пещерах, а не выйдут спасать семьи. И тогда банда Тургая получит решающее превосходство и сумеет разбить тебя. Или я не прав, Джума?
Наджиб сплюнул на землю:
– Прав, шайтан бы тебя подрал, Шакур; как всегда, прав. И что предлагаешь?
– К Джилаку можно подойти только отсюда. С этого плато, через «зеленку», дорогой, которой ты воспользовался, приехав сюда. Значит, что? Значит, вывод напрашивается сам. Необходимо взять под контроль это плато. И с перевала, и из «зеленки». Здесь банда Тургая не будет ожидать нападения, и твои люди малой кровью смогут нанести противнику такой урон, что у того останется одно желание – как можно быстрее убраться восвояси.
– К Джилаку можно подойти и с севера.
– Незначительными силами, группой человек в десять-пятнадцать; а что смогут сделать эти десять-пятнадцать человек против тех твоих бойцов, что останутся защищать селение? Ничего. Ты легко разобьешь эту группу.
Наджиб вновь задумался.
– Что ты доложишь Тургаю по результатам разведки?
– То, что никаких следов сброса контейнеров не обнаружил. Но это не будет доказательством тому, что падающий самолет действительно ничего не сбрасывал перед тем, как рухнуть в Карбанское ущелье. Повторяю, у Хизаята есть свой человек в твоем окружении. И он, судя по всему, верит ему.
– Надо вычислить крысу.
– Это сделать несложно. Кто видел опускающиеся на парашютах контейнеры?
– Мальчишка-пастух. Ах, шайтан, да ведь это сын Халима! Второй его сын служит у Тургая... Как же я раньше не подумал об этом? Теперь понятно, каким образом Хизаят узнал о грузе. Я сегодня же отрежу языки и старому шакалу, и его выблядку. А потом повешу на воротах собственного дома, чтобы другие знали, что ожидает тех, кто решит выступить против меня!
– А вот этого делать не следует. Сейчас тебе обострять обстановку в кишлаке, а значит и в отряде, нельзя. Достаточно того, что ты знаешь, от кого Тургай узнал о контейнерах. Установи наблюдение за этой семьей. А разделаться с ней ты сможешь в любое время, после того как мы избавимся от груза. Перед отходом из страны. Впрочем, ты можешь остаться, а я уйду!
– И вновь ты прав. Сейчас мне невыгодно настраивать против себя население кишлака. Но Халим ответит за предательство. И Тургай ответит за смерть сестры. Я не успокоюсь, пока лично не отрежу голову этому шакалу!
– Это твое право. Не забывай только, что всему свое время.
– Скажи, Шакур, а русские не могут прислать сюда свой спецназ искать контейнеры? – спросил Наджиб.
– Вряд ли. Пилоты уверены, что после сброса груза тот был уничтожен зарядами самоликвидаторов, иначе командир экипажа не вел бы себя так спокойно. И потом, если контейнеры были снабжены маяками, то первыми их сигналы перехватили бы американцы. И тут же высадили бы прямо у кишлака батальон своих пехотинцев – не забывай о военном соперничестве России и США. Но американцы не появились; следовательно, маяков в контейнерах нет. Думаю, и в Москве уверены в том, что груз уничтожен. И если русский спецназ появится в Афганистане, то только для того, чтобы вытащить своих пилотов, да и то в том случае, если русские узнают, что экипаж жив. Тургай же не намерен афишировать, что пилоты живы. Ведь он сможет продать летчиков. А Хизаят жаден. Но расчетлив. Поэтому торопиться он не будет. С решением судьбы летчиков – не будет. А вот по контейнерам начнет действовать совсем скоро. Так что тебе надо успеть заблокировать это плато.
– Хоп! Я подумаю.
– Не опоздай!
– Не опоздаю… Ты когда собираешься уйти в Галистан?
– Ночью.
– Почему не после нашей встречи?
– Мне надо протянуть время, ведь я же разведчик и обязан обследовать перевал на всем участке, где могли приземлиться контейнеры. А это большая территория.
– Хорошо! Ты сообщишь мне, когда Тургай отправит сюда своих шакалов?
– Конечно, Джума, ведь мы теперь компаньоны. И нас объединяет одна цель.
– Как скоро ты получишь информацию по грузу и найдешь на него покупателя?
Акрани пожал плечами:
– Не знаю. Как повезет… А я человек везучий!
– И со связями даже в стане врага.
Пуштун улыбнулся:
– Не без этого! Ты сохрани груз, Джума, а все остальное я сделаю. Будь уверен!
Наджиб пожал Акрани руку и пошел к внедорожнику. Вскоре «Форд» скрылся в «зеленке», ограничивающей плато с запада. Шакур посмотрел на часы. 15.47. Улыбнулся. Наджиб говорил, что у него мало времени, – а проговорили почти два часа. Но главное – результат достигнут. Джума поверил ему. И сегодня же начнет действовать. Джума промолчал, когда услышал, что Тургай в курсе, где хранится груз. Значит, контейнеры действительно находятся в кишлаке. Ночью Наджиб должен будет перевезти их в пещеры. Затем перекроет перевал у кишлака. Либо с утра, либо ночью, но ближе к утру; следовательно, наблюдение за базой оставлять нельзя. Боевики Наджиба прочешут и склоны, и вершины. Завтра же Джума должен направить отряд прикрытия сюда. Сколько человек он отрядит для блокады плато? Человек двадцать, не меньше. Меньшим силам прорыв даже одного из отрядов Тургая не предотвратить. Неважно, что никакого прорыва не будет, как и самого отряда; главное, этим маневром удастся значительно ослабить охрану базы Джумы, что облегчит работу российскому спецназу.
За размышлениями время пролетело быстро. В 17.40 Акрани прошел к лесному массиву, привел в рабочее состояние спутниковую станцию и ровно в 18.00 набрал номер начальника Главного управления по борьбе с терроризмом. Феофанов, ожидая вызова, ответил без задержек:
– Слушаю тебя, Пуштун!
Акрани подробно доложил генералу о результатах встречи с Джумой, закончив доклад словами:
– Таким образом, выяснено точно, что контейнеры находятся у Наджиба. Сегодня в ночь он должен перевезти их в пещеры. Куда конкретно, определят мои люди, ведущие наблюдение за кишлаком Джилак. К утру Джума перебросит на плато у перевала, где были обнаружены контейнеры, группу прикрытия. Тем самым спецназ получит неплохие шансы для выполнения задачи по грузу.
– Я понял тебя, Пуштун! Боевая группировка вылетает к Кадинкоту через полчаса. Пойдет одним бортом без прикрытия. Обеспечь встречу групп.
– Сам я встретить ваших людей не смогу, это сделает Сакар. Он же подготовит технику и для дальнейшей переброски спецназа в глубь территории, контролируемой талибами. А именно, в брошенный населенный пункт Чардан, откуда ваши ребята уже действовали против Абадзе.
– Хорошо! Прибытие вертолета к Кадинкоту ориентировочно в 22.20. И сразу же переброска в Чардан. Связь держи с Крымовым, он руководит операцией. Со мной связь только в экстренных случаях.
– Я все понял, генерал! Завтра утром я вернусь в Галистан, еще раз оценю обстановку на базе Тургая и постараюсь встретиться с полковниками Тимохиным и Крымовым.
– Не слишком ли рискованно?
– Я пойду на встречу лишь в том случае, если буду уверен в ее абсолютной безопасности.
– Добро! Крымов будет предупрежден о вероятном контакте в Чардане.
Попрощавшись с генералом, Акрани отключил станцию, уложил ее в кейс, нашел на окраине лесного массива небольшую поросшую травой ложбину и прилег. Теперь надо было дождаться сеанса связи с Бакаяром.
Вылетев с военного аэродрома российской военной базы в Таджикистане в 19.30, вертолет «Ми-8», ведомый экипажем майора Родионова, благополучно пересек границу и, петляя по ущельям, не набирая высоты, пошел на юг. В 22.20 десантный вертолет плавно коснулся шасси знакомой площадки плато недалеко от афганского селения Кадинкот. К «Ми-8» подъехал автобус, на этот раз более вместительный. У трапа Сакар встретил Тимохина, первым покинувшего борт вертолета. Российский офицер и афганец пожали друг другу руки.
– Рад вновь видеть тебя, полковник! – произнес Сакар. – Верно говорят в народе – что у вас, что у нас: пути Всевышнего неисповедимы. Вы снова здесь, и нам вновь предстоит работать вместе.
Александр улыбнулся:
– Ты что-то имеешь против этого, Али?
Заместитель Акрани ответил серьезно:
– Я против войны, шурави, а ей в Афганистане полыхать еще долго. И еще много прольется крови. Невинной крови.
– Что поделать, Али, войны без крови не бывает…
– Россия могла бы установить мир в Афганистане.
– В России, друг, сейчас и без соседей проблем хватает. К сожалению!..
К ним подошел Крымов. Тимохин представил начальника отдела спецмероприятий Управления:
– Полковник Крымов, руководитель операции по эвакуации груза и освобождению попавших в плен пилотов «Ил-76».
Сакар пожал руку полковнику:
– Али! Можете называть меня так. Помощник и заместитель Пуштуна. В мою задачу входит встреча вашей группировки и переброска ее в брошенный кишлак Чардан, подготовленный для временного нахождения, правда, одной боевой группы, но в развалинах устроится и весь личный состав прибывшего подразделения.
Крымов кивнул:
– Когда выходил на связь Пуштун?
– До того, как вы вылетели из Таджикистана.
– Мне передали, что завтра он, возможно, встретится со мной…
– Раз передали, значит, ждите. Без информации Пуштуна вам действовать будет весьма сложно. И по контейнерам, и по пилотам.
– Летчики по-прежнему находятся в Галистане?
– Насколько мне известно на данный момент, да.
– Ясно! В Чардан едем на автобусе?
– Да. Можете отдать приказ группам перейти в салон автобуса.
Крымов молча повернулся, крикнул в сторону открытой двери вертолета:
– Внимание! Группы – на выход! Построение у автобуса. Командира экипажа ко мне! Выполнять!
Офицеры вышли из вертолета, направившись к автобусу.
К Сакару подошел Шепель:
– Привет, Али! Дернем за встречу по двадцать граммов спиртику?
– Салам, майор! Благодарю, но вынужден отказаться.
– Понимаю, религия не позволяет. У вас лучше дрянью всякой обдолбиться, чем выпить чистой водки.
– У каждого народа свои обычаи. К твоему сведению, я даже насвай не потребляю.
– В святые метишь?
– Нет. Не хочу.
– Ясно! В принципе правильно поступаешь.
– Знаю. Надеюсь, на этот раз ты не выкажешь сомнения в том, довезет ли вас автобус до Чардана?
– Как знать… Видок у него не лучше прежнего.
Тимохин окликнул подчиненного:
– Шепель! Крымов что приказал? А ну, быстро в автобус!
– Есть!
Подмигнув Сакару, майор взобрался в салон. Вскоре автобус начал движение на север. У Кадинкота остался проинструктированный экипаж вертолета «Ми-8» с бойцами охранения.
В брошенное селение автобус прибыл в 23.30. Осмотрев мрачного вида развалины, Крымов спросил у Тимохина:
– И где здесь может разместиться вся группировка?
– Да, Крым, тут не Подмосковье и даже не Таджикистан, но разместиться есть где. Одну группу отправим в подготовленный подвал, две другие сегодня переспят на окраинах, у холмов; четвертую – в охранение.
– А оно нужно? Я имею в виду в составе целой группы?
– Да! Здесь – как, впрочем, и везде – страховка лишней не будет.
– В подвал, конечно, пойдет «Орион»?
– Это уж как ты решишь…
– Ладно, давай вызывай командиров подразделений.
Спустя несколько минут Крымова окружили командиры боевых групп «Мираж», «Алтай» и «Град» – подполковники Соловьев, Федоров и Вербин.
– Здесь, товарищи офицеры, нам предстоит подготовить акции по реализации основных задач командировки, – скомандовал руководитель операции. – Место с виду не ахти какое, но «Орион» уже обитал тут. На ночь размещаемся следующим образом: «Орион» уходит в подготовленный подвал, «Мираж» и «Алтай» устраиваются на окраине селения, у холмов; личный состав «Града» заступает на боевое дежурство по охране временной базы дислокации группировки.
Тимохин вышел вперед:
– Считаю, следует поступить иначе. Ребятам Вербина предстоит изучить местность перед тем, как выставить посты, а значит, полночи лазать по кишлаку. Мои же люди здесь все знают, посему предлагаю в охранение назначить личный состав «Ориона», а «Град» определить на отдых в подготовленный подвал. Завтра же, исходя из того, как будет складываться обстановка, решим вопрос и с размещением личного состава, и с организацией порядка и режима боевого охранения временного лагеря.
– Что ж, предложение верное, – согласился Крымов. – Принимается. Бойцам «Ориона» показать остальным спецам места, где они могут укрыться и заступить на дежурство. Командирам групп находиться в подразделениях. Подъем в 6.00, сбор здесь же в 6.30. Вопросы? Нет вопросов. Тимохин, командуй!
Александр вызвал бойцов подчиненного ему подразделения специального назначения «Орион». В 0.30 среды, 18 июня, личный состав группировки, за исключением часовых на постах охранения, уже спал в определенных для отдыха местах. Крымов, доложив в Центр о прибытии групп в район боевого применения, устроился вместе с бойцами «Града» в подвале. Тимохин остался наверху, недалеко от входа.
Не спал в Чардане Тимохин, не спал и отдохнувший Шакур Акрани у перевала Радан. Полковник контролировал смены часовых на постах, агент Службы внешней разведки ждал сеанса связи с командиром разведгруппы Бакаяром. Только Пуштун подумал о том, что Бакаяру пора бы выйти на связь, как портативная радиостанция агента провибрировала сигналом вызова:
– Докладываю, Шакур: время 0.34, от крайнего правого дома, если смотреть с перевала, отошли две арбы. В них хворост, который явно прикрывает какой-то груз.
– Тебе даже через ночную оптику не видно, что под хворостом?
– Во второй арбе просматривается угол ящика.
– Отлично! Это контейнеры. Сколько человек сопровождают груз?
– Трое. Двое ведут ослов, третий – сам Джума Наджиб.
– Ясно. Что в кишлаке?
– Тихо и темно.
– У подножия южного склона перевала?
– Тоже пока все тихо, никого из боевиков не видно.
– Ты контролируешь все пещеры?
– Да.
– Продолжай.
– Повозки следуют к западным пещерам.
– Знать бы, что это за пещеры…
– Мы не могли спуститься вниз.
– Это понятно.
Бакаяр продолжил доклад:
– Повозки подошли к третьей с запада пещере, вход в которую самый узкий и низкий. Джуму встретил охранник. Из пещеры вышли еще двое. Сбросили на землю хворост. Вижу контейнеры. Их снимают по два человека каждый. Так… Вносят в пещеру. Туда же вошел Наджиб.
Бакаяр взял паузу. Через две минуты снова раздался его голос:
– Шакур, слышишь меня?
– Слышу и слушаю очень внимательно, – отозвался Акрани.
– Джума вернулся к повозкам. Хворост занесли в пещеру. Две арбы пошли к кишлаку.
Еще через три минуты:
– Повозки скрылись во дворе крайнего дома. Джума и охрана, видимо, тоже – мы их не видим. Так! В окне загорелся свет. Тусклый, от керосиновой лампы. Свет погас. На улицу вышел охранник, завалился на топчан у тандыра.
– Что видно у пещеры?
– Ничего и никого!
– Ясно.
– Минуту, Шакур! В окне крайнего дома вновь зажегся свет. Осветились окна еще четырех, пяти, восьми домов. Похоже, Джума поднимает часть отряда, размещенную в кишлаке. Из остальных пещер появилось девять человек, вооружены автоматами.
– Они пошли к селению? – поинтересовался Пуштун.
– Нет, вышли на плато и стоят, чего-то ждут.
– Ясно! Быстро спускай людей в ущелье и веди к плато. Торопись, Алим, скоро люди Джумы перекроют перевал!
– Ты можешь объяснить, что означают движения боевиков Наджиба?
– Да, но не по рации и не сейчас. Объясню при встрече. Уходи от Джилака!
– Понял! Прекращаю наблюдение и отхожу от базы Наджиба на плато к переходу через Радан.
– Выполняй!
Акрани отключил радиостанцию и пробормотал под нос:
– Ну вот и яхши! Вот и хорошо! Джума сделал то, что от него требовалось…
Забрав аппаратуру, Пуштун прошел к валуну, откуда мог видеть тропу, по которой должна спускаться с перевала Радан группа Бакаяра. Разведчики появились в 5.10. Акрани отвел Бакаяра в сторону, выслушав более подробный доклад. Алим повторил вопрос, заданный ранее:
– Так что означают движения в банде Наджиба сразу после перевозки контейнеров из кишлака в пещеры?
– Я убедил Джуму в том, что Тургай знает о грузе и вскоре, подготовившись, предпримет попытку его захвата. Предотвратить ее и разгромить банду Хизяата можно только здесь, на плато, поэтому Джума и поднял часть своего отряда. Вскоре его люди возьмут – а точнее, уже взяли – под контроль перевал, дабы перекрыть подход к базе с севера, и выйдут сюда на плато, чтобы организовать засаду на банду, что Тургай пошлет за контейнерами.
– Ты доложишь Хизаяту, что нашел контейнеры?
– Нет.
– Тогда почему он должен выслать отряд к Джилаку?
– Тургай никого не вышлет, но об этом Джуме знать совершенно не обязательно.
– Я понял тебя, – улыбнулся Бакаяр. – Ты выманил на плато часть отряда Наджиба, ослабив охрану контейнеров.
– Верно!
– Но, не дождавшись банды Тургая, не поймет ли Джума, что ты просто обвел его вокруг пальца?
– Не успеет! Он ничего не успеет понять…
– Русские уже в Афганистане?
– Да!
– Что ж, тогда действительно Джума вряд ли что-либо успеет понять. Русский спецназ – это не натовские коммандос. Русские действуют быстро, агрессивно, слаженно и профессионально. Они умеют воевать. Бандиты Джумы им не противник!
– А вот чтобы у русских все прошло гладко, тебе надо немедленно увести отсюда группу.!
– Но людям необходим хоть часовой отдых…
– Нет у нас этого часа, Алим! Поговори с бойцами. Да, они устали, но если нас засечет разведка Джумы, то все наши усилия окажутся бесполезными. И вот тогда обстановка может измениться таким образом, что в Джилаке русские не застанут ни контейнеры, ни банду Наджиба. И шансов отыскать их в горах практически не останется. Поэтому мы должны уйти…
– Ясно. Когда начинаем отход?
Акрани посмотрел на часы:
– В 5.40. И ни минутой позже! Отходим тем же маршрутом, что и на подходе сюда. Ты ведешь группу, я следую в замыкании.
Ровно в назначенное Акрани время разведгруппа двинулась к лесному массиву и в 6.00 скрылась в лесу. А через час на плато вышли разведчики банды Джумы Наджиба. Вернее, группы, посланной Наджибом к месту обнаружения контейнеров, под командованием помощника Джумы, Ашрафа Каруни.
В 8.00 среды, 18 июня, Шакур Акрани подошел к усадьбе полевого командира Хизаята Тургая. Охранник на входе вызвал помощника Тургая Ахмада Ахмеди. Тот приветливо встретил разведчика, хотя эта приветливость была наигранной. Ближайшее окружение Тургая завидовало Акрани, его независимому положению. На что, впрочем, сам Шакур никакого внимания не обращал.
– Ассолом аллейкум, Шакур!
– Ва аллейкум ассолом, Ахмад! Саиб уже встал или еще нежится в постели с одной из своих прекрасных жен?
– Шакур, у нас не принято обсуждать замужних женщин. Или тебе законы шариата не писаны?
Акрани улыбнулся:
– Я просто хотел узнать, может ли Хизаят немедленно принять меня.
– Так бы и спросил! Хозяин встал, недавно зашел в кабинет. Я узнаю, примет ли он тебя. Подожди здесь!
Ахмади удалился. Вернулся через считаные минуты:
– Саиб ждет тебя, Шакур!
Пуштун прошел в знакомый кабинет. Полевой командир встретил его у дверей:
– Салам, Шакур! Рад твоему благополучному возвращению. Надеюсь, разведка не прошла даром?
Акрани поклонился:
– Боюсь, что не сообщу тебе то, что ты ожидаешь услышать. Мне не удалось найти следы приземления контейнеров в квадрате, что я должен был обследовать. Работал я скрупулезно, осматривая каждый метр поверхности. Однако не нашел ничего, что бы подтверждало информацию по контейнерам.
– Но они были, Шакур! Мальчишка-пастух их видел.
– Я считаю, что их не было. Но даже если они и были, значит, их нашел Джума и перевез в Джилак сразу после падения самолета. При этом его люди не оставили никаких следов.
– Шайтан бы побрал этого Джуму! Надо что-то придумать и добить этого шакала.
– В Джилаке это сделать будет очень сложно, а далее плато, где находится кишлак, Наджиб не выходит.
– Что же тогда делать?
– Ну, не будет же Джума вечно хранить контейнеры! Зачем они ему? Нет, если груз все же был сброшен с погибающего самолета, то он, несомненно, попал к Наджибу, и тот будет искать покупателя на него. Возможностей для этого у него немного, но они есть. И используя их, он начнет действовать. И вот когда Джума проявит свои намерения, мы убедимся, были ли на самом деле контейнеры или нет! Тогда же можно организовать акцию по захвату этого груза. Но не ранее, как Джума выползет из норы. Если успеет, конечно.
– Что значит успеет?
– Как только в Кабуле – а только там Джума имеет шансы получить хоть какую-то информацию по контейнерам – станет известно о его действиях, то об этом узнает и русская разведка. И за грузом прибудет их спецназ. Впрочем, он объявится и здесь, если в Москве выяснят, что пилоты находятся у тебя и ты не намереваешься вернуть их целыми и невредимыми. А это наверняка не входит в твои планы.
Тургай повысил голос:
– Экипаж погиб вместе с самолетом. Об этом извещено руководство движения в Пакистане и российское посольство в Кабуле.
– Но это можно проверить!
– Уже нет. Кроме оплавившихся обломков самолета, никто ничего не найдет. «Черные ящики» тоже у меня, на месте крушения были брошены трупы рабов. За ночь их сожрали шакалы, оставив обглоданные кости. Из Пешавара мне сообщили, что в русском посольстве приняли версию гибели экипажа и не планируют каких-либо мероприятий на месте авиакатастрофы.
– Еще бы! Кто из неверных решится сунуться сюда, на территорию, контролируемую талибами? Это надо быть самоубийцей. Проще признать гибель пилотов. Если в Кабул из Галистана не уйдет информация о том, что экипаж жив…
– Ты считаешь, у нас на базе может быть человек, работающий на российские спецслужбы?
– Я бы не исключал такую вероятность. Абадзе тоже был уверен в своих людях, но кто-то все же сдал его русским? И сделал это тот человек, что знал о подпольном бизнесе Тимура. Ты о нем не знал, а он знал. Значит, участвовал в нем или был посвящен в темные дела Абадзе. Так почему в Галистане не может оказаться предателя?
– И что? Мне теперь перепроверять всех своих бойцов?
– Не знаю, Хизаят. Это ты решай сам. Я бы перепроверил, но осторожно...
Тургай прошел к рабочему столу, присел в кресло. Сказал:
– Я подумаю. Ты же можешь идти отдыхать.
– Я бы хотел посмотреть на место крушения российского «Ил-76».
– Зачем? – удивился Хизаят.
– Чтобы лично убедиться, что невозможно узнать, погиб ли экипаж или остался жив, – ответил Акрани. – Это и в твоих интересах.
– Когда ты намерен убыть в Карбанское ущелье?
– Вечером, чтобы не спеша к утру быть на месте падения самолета.
– Я не против. Езжай. Как вернешься, сразу ко мне с докладом.
– Конечно!
– Ты поедешь один?
– Как всегда. Сопровождение мне не нужно. Я предпочитаю работать в одиночку. По крайней мере, это даст уверенность в том, что никто не знает, чем конкретно занимаешься. Так надежнее.
– Ты можешь позволить себе это… Чаю хочешь?
– Нет, благодарю! Пойду высплюсь.
И Акрани вышел из кабинета полевого командира. Через пятнадцать минут он зашел в свой дом. Внимательно осмотрел комнаты, но следов нахождения здесь посторонних лиц в свое отсутствие не заметил. Принял душ, перекусил лепешкой с консервами. Убедившись, что рядом с домом никого нет, извлек из кейса спутниковую станцию, набрал длинный номер. Ему ответил незнакомый голос:
– Слушаю!
– Кто это?
– Ты, Пуштун, не знаешь, кому звонишь?
– Знаю, но слышу не его голос.
– Я – Крымов!
– Понятно! Вечером, ориентировочно в 21.00, буду проезжать по дороге на Кандагар. Той самой дороге, где был убит Абадзе. Встану в секторе «В». Тимохин знает, где это. Подойдите вместе с ним, есть разговор!
– Безопасен ли контакт на открытой местности? Не лучше тебе заехать в Чардан?
– Хорошо, буду в Чардане в 21.00.
– Что-нибудь еще?
– Нет. До встречи!
– До встречи!
Пуштун, уложив станцию, прилег на матрас у окна, накрылся простыней и тут же уснул. Он умел заставить себя спать тогда, когда это было необходимо.
В 20.00 его внедорожник беспрепятственно покинул селение Галистан. Шакур специально поехал дальней дорогой, изобилующей прямыми, хорошо просматриваемыми участками, одновременно имеющей массу ответвлений грунтовок, уходящих в горы, – как на север, так и на юг. Разведчику было необходимо убедиться, что Тургай не выслал за ним контролера. «Хвоста» Акрани не заметил. У начала ущелья развернулся и свернул на ближайшую грунтовку. Вскоре он остановил свой «Шевроле» в проходе между восточным и юго-восточным холмами, окружавшими брошенный кишлак Чардан с трех сторон. Его машину увидели наблюдатели дозорных постов, о чем немедленно сообщили Крымову. Начальник отдела спецмероприятий Крымов и командир боевой группы «Орион» полковник Тимохин направились к внедорожнику агента Службы внешней разведки. Подойдя, сели в салон. Крымов, пожав руку Акрани, спросил:
– Почему встал здесь? Мог бы и в кишлак заехать.
– Чем меньше людей меня видят, тем лучше.
– Страхуешься? В нашем случае это совершенно не нужно.
– Извини, полковник, но это решать мне.
Тимохин с заднего сиденья нагнулся к Акрани:
– Ну что у тебя, Пуштун?
– Пилоты по-прежнему находятся в Галистане. Там, где указано на схеме селения. Контейнеры у Джумы, сегодня рано утром он перевез их в пещеры. – Акрани развернул карту района. – Вот сюда, в третью с запада пещеру. Груз охраняется, в пещерах находится примерно треть отряда Наджиба, насчитывающая в общей сложности пятьдесят-шестьдесят боевиков. Более точных данных у меня нет. Что представляет собой пещера, в которую поместили контейнеры, мне тоже неизвестно. Но они там.
– У тебя не было возможности провести разведку пещер? – спросил Крымов.
– Никакой.
– Ладно, это сделаем мы.
– Не советую. Не исключено, что вашим бойцам удастся подойти к подножию перевала, но в пещеры незамеченным не зайти. Да и нужна ли эта разведка? Очевидно, что Наджиб не разместил груз глубоко. В этом просто нет никакой необходимости. Если провести штурм быстро, то вы завладеете контейнерами.
– И для этого нам придется отправить к Джилаку не менее трех групп. А это означает одновременные акции и по захвату секретных контейнеров, и по освобождению заложников. Ты же сам говорил, что одной группой штурмовать Галистан нельзя.
– Не все так плохо, полковник, – улыбнулся Акрани. – Я не только собираю информацию, но попутно делаю и еще кое-что, о чем хорошо известно полковнику Тимохину.
– Не хочешь ли ты сказать, что и на этот раз спланировал провокацию? – вздернул бровь Александр.
– Не спланировал, а организовал.
– Подробнее можно? – попросил Крымов.
– Конечно!
И Акрани доложил о своей встрече с Джумой.
– Таким образом, господа-товарищи спецы, уже сейчас на плато находится крупная группа Наджиба. Думаю, не менее двадцати человек. Так что в пещерах осталось не так много бойцов. И они отделены друг от друга. Какая-то часть осталась и в кишлаке: скорее всего в крайнем доме справа, если смотреть с перевала, – это усадьба Наджиба. Ну и несколько боевиков на вершине перевала. Оставшиеся у Джилака и у селения силы Наджиба разобщены, малочисленны. Сняв дозоры и нейтрализовав обитателей усадьбы, вы без особых проблем уничтожите и боевиков в пещерах, задействовав для этого две группы. И даже сможете вертолет на плато вызвать. И организовать встречу той части отряда, что пойдет на помощь с плато, где были сброшены контейнеры. Впрочем, не мне указывать, что и как вам следует делать. Я просто упростил обстановку. Галистан также можно взять силами двух групп, если действовать внезапно, агрессивно и согласованно. Ведь для вас главное – вытащить пилотов, а не уничтожить банду Тургая? Хотя смерть этого ублюдка была бы весьма кстати. Я имею в виду для решения тех задач, что ставит мне руководство СВР.
– Подвернется твой Тургай, завалим, но специально охотиться за ним не будем, – сказал Тимохин. – Не та ситуация. Да ты и сам уничтожишь его. И не выстрелом, а подставами, на которые ты мастер.
– Для этого я и внедрен в ряды талибов.
– А сколько людей у Тургая? – спросил Крымов.
– У него две довольно сильные, организованные банды. Одной командует некий Мохаммед Бахтияр – он-то и вышел на пилотов. Другой руководит Мехмед Абдула. Помощник у Тургая толковый. Теперь о бандах. В каждой из них по тридцать человек плюс личная охрана Хизаята Тургая, в которой служит пятнадцать человек. В случае необходимости он может подтянуть к Галистану еще полноценную сотню моджахедов из близлежащих кишлаков, расположенных на подконтрольной Тургаю территории. Это квадраты... Вряд ли резерв сумеет подойти быстро – все же в нем не профи, а обычные сельчане, имеющие опыт боевых действий и принявшие сторону талибов. Но в бою не дрогнут, не побегут. Будут умирать, как того требует идеология «Талибана».
– На чем они могут подойти к Галистану?
– Смотря откуда. Где-то есть машины и дороги, гдето – животные и тропы, а где-то – только тропы, пригодные для пешего перехода. Одновременно резерв Тургая к Галистану не выйдет. На сбор сотни отводится от шести до восьми часов с момента подачи тревожного сигнала.
– Что это за сигнал? – поинтересовался Тимохин. – С помощью чего и кем передается? Кем принимается?
– Ничего необычного. Одновременный сеанс связи со всеми главами банд, размещенных в кишлаках. Передается либо Тургаем, либо его помощником. Принимается главарями на местах. Но повторяю, с момента подачи сигнала до выхода к Галистану первой группы резерва пройдет не менее 6 часов. И группы эти малочисленны. От 5 до 20 человек, вооруженных стрелковым оружием, применявшимся еще во время оно. Это и немецкие «МП-40», и «ППШ», и китайские «АКМы».
Вновь задал вопрос Крымов:
– Тебе настолько доверяют, что ты имеешь полную свободу перемещения?
– Ну, не совсем полную. С Джумой я встретился, когда Тургай послал меня к перевалу Радан искать контейнеры; с вами – по пути в Карбанское ущелье, опять-таки с разрешения Хизаята, дабы убедиться в том, что судьбу пилотов определить точно невозможно. Тургай не намерен афишировать, что они живы и тем более что находятся у него в плену.
– Зачем ему это?
– А ты не догадываешься? Хорошие специалисты хорошо стоят. А русские пилоты – ценный товар. Его можно весьма выгодно продать.
– Что значит «продать»? Как баранов?
– Как тех девочек, что продавал Абадзе.
– Суки они все, твои полевые командиры!
– Они такие же мои, как и твои.
– Ладно, Пуштун, закроем эту тему. Значит, ты утверждаешь, что мы вполне можем отработать цели одновременно и привлекая на каждую из них по две группы?
– Да. У меня тоже есть люди. Их немного, но они подготовлены гораздо лучше бандитов Тургая и Наджиба. Если что, мы поможем вам.
– Спасибо, но думаю, обойдемся без посторонней помощи, – сухо произнес Крымов.
Тимохин взглянул на начальника:
– Крым! Не задирай нос! И не отказывайся от помощи. Пуштун знает, что говорит.
– Я и не задираю. Но я не вижу, как использовать его людей. Для совместных действий необходимо отработать слаженность, согласованность. У нас на это времени нет.
– Мои люди не понадобятся при штурме, это понятно, – усмехнулся Акрани. – Спецназ в состоянии сам решить поставленную задачу. А вот прикрытие вашего отхода, думаю, лишним не станет. Или я не прав?
– Ну, разве что прикрытие отхода...
– Хоп, товарищи полковники! То, что я хотел вам передать, – передал; остальное решайте сами. Акции можно проводить хоть завтра – хотя нет, вам еще надо перебросить две группы к Джилаку, послезавтра, с рассветом. А переброску без проводников осуществлять будет трудно. У меня есть люди, которые выведут группы и к Джилаку, и к Галистану. Тропами, которых нет ни на одной карте. Сообщите, когда будут нужны проводники, и они прибудут в назначенное время. Естественно, если полковник Крымов посчитает их использование целесообразным. У меня все! Поехал к Карбану…
Старшие офицеры, пожав руку разведчику, вышли из салона. Внедорожник развернулся и скрылся за юго-восточным холмом. Приближающуюся ночь Пуштуну предстояло провести в небольшом селении Карбан. И это обстоятельство кардинально повлияло на весь ход дальнейших событий, принявших непредсказуемый характер.
