Глава 11

Тимохин подозвал к себе старшего лейтенанта Самойлова:

– Старлей, связь с Крымовым!

– Крымов на связи, товарищ полковник!

Александр кивнул, принял трубку:

– Крым? Как слышишь меня?

– Слышу! Ты закончил акцию по Галистану?

– Закончил, банда Тургая практически уничтожена. Но мы, Вадим, прокололись по полной программе.

– Не понял, что значит «прокололись»? Ведь ты только что сказал, что завершил акцию по Тургаю, практически уничтожив банду…

– Это так, вот только пилотов в кишлаке не оказалось.

Руководитель боевой операции «Афганский рейд» воскликнул:

– Что?! Не понял! Как это не оказалось?

– А вот так! Тургай отправил их куда-то в ночь со среды на четверг.

На связь вышел Акрани:

– Подожди, полковник, но я сам перед отъездом видел, как заложникам несли пищу!

– Возможно. Вопрос, каким заложникам. Вместо пилотов хитрый Тургай посадил в подвал шестерых своих бойцов.

– Шайтан бы его побрал! Не следовало мне уезжать из селения. Но и остаться там я не мог!

– Мы взяли командира одного из отрядов Тургая, некоего Мохаммеда Бахтияра. Возможно, он что-то знает, но пока молчит; впрочем, времени на полноценный допрос у нас не было.

В разговор вновь включился Крымов:

– «Язык» у тебя имеется, говоришь?

– Есть душок один из ближайшего окружения Тургая.

– И он молчит?

– Да я и не допрашивал его. Все как-то времени не хватало. И сейчас не до допросов. Надо уходить глубже в горы. Как бы к недобиткам Тургая помощь не подошла. В конце боя со стороны Буриши подкатил «Урал» с полутора десятком духов. Не исключено, что кто-то из банды бросил в эфир сигнал опасности. Мы же «вертушку» сюда вызвать не можем. Так что пока не организовано преследование, надо уходить. Прошу назвать район, куда следует отойти группам «Орион» и «Алтай»!

Крымов ответил:

– Отходите в Чардан, – ответил Крымов. – Сюда же прибудут группы «Мираж», «Град» и отряд Бакаяра. Будем искать пилотов.

Тимохин, отключив станцию и передав трубку Самойлову, приказал подполковнику Федорову:

– Снимай, Сергей Иванович, посты прикрытия. Пусть быстренько следуют сюда. Пойдем в Чардан. Таков приказ Крымова.

В 15.30 две колонны спецназовцев потянулись на север, в обход перевала, выдерживая направление на брошенный, разрушенный афганский кишлак Чардан. Шли медленно, постоянно меняя построение колонн, с усиленными передовым дозором и тыловым замыканием. Исключать преследование противником было нельзя, поэтому приходилось принимать повышенные меры страховки.

К 17.00 сводный отряд Тимохина, миновав дорогу на Кандагар, втянулся между двух холмов на территорию временной базы спецназа. Его встретили Крымов и Акрани. Александр обратился к агенту Службы внешней разведки:

– Прозевали мы, Пуштун, вывоз пилотов из Галистана.

– Хочешь сказать, я прозевал.

– Я сказал, мы прозевали! Надо было блокировать кишлак до начала акции.

– Зачем? Ведь я владел обстановкой…

– И что в итоге? Пилотов нет! А значит, операция в Галистане накрылась медным тазом. Видимо, Тургай заподозрил тебя, раз решил убрать пилотов, отправив в краткосрочный отпуск.

– На это у него не было причин, – задумчиво произнес Акрани.

– Однако Тургай сделал это. Кстати, с Бахтияром пообщаться не желаешь?

– Обязательно. Его надо как можно быстрее допросить. Бахтияр должен знать, куда и к кому отправил пилотов Тургай. Хотя… Хизаят мог и не посвящать в это своих командиров. Но допросить надо.

– Для этого и тащили этого бугая сюда.

Тимохин взглянул на Крымова:

– Где поговорим с Бахтияром? В подвале или на свежем воздухе?

– Я думаю, лучше в подвале.

– Его придется в любом случае валить. О Чардане талибы не должны знать.

– Не вижу в этом никакой проблемы. Бахтияр заслужил смерть – так же, как и его подельники, которые уже расплатились за все.

– Леня, духа нашего в подвал! – крикнул Киму Александр.

Ким ввел задержанного боевика в подвальное помещение, усадил на стул, приковав к нему браслетами. Спустившиеся следом Крымов, Тимохин и Акрани расположились по периметру подземного бункера.

Бахтияр, взглянув на Акрани исподлобья, выругался. Ругался он скороговоркой по-афгански.

Крымов спросил у агента российской разведки:

– Что он тебе сказал, Пуштун?

– Сказал, что я подлый предатель и что безжалостная рука Всевышнего превратит меня в пепел.

– В его ли положении ругаться? Ладно. Бахтияр говорит по-русски?

Акрани утвердительно кивнул:

– Говорит! В банде многие знают русский язык, в основном те, кому за сорок.

Крымов повернулся к бандиту:

– Хочу сразу предупредить тебя, ублюдок, ты имеешь шанс остаться в живых лишь в одном случае. Если правдиво ответишь на наши вопросы.

Бахтияр поднял голову:

– Для воина смерть от руки врага не страшна.

Крымов усмехнулся:

– Для воина, что дерется с противником с оружием в руках – да, но не для трусливого шакала, бросившего хозяина и пытавшегося бежать с поля боя. Ты не воин, Бахтияр, ты трус!

– Кто ты такой, чтобы называть меня трусом?

Бахтияр изобразил возмущение, хотя в глазах его отчетливо читался страх.

Поднялся Тимохин:

– Перед тобой русский офицер! И этого достаточно. Отвечай на вопросы! Первый – куда Тургай вывез пилотов с разбившегося в Карбанском ущелье российского самолета?

– Не знаю!

– Не знаешь? Плохо! Вопрос второй – почему Тургай решил убрать летчиков из Галистана?

Бахтияр мотнул головой:

– Не знаю!

– Еще хуже… для тебя! Ну и третий вопрос: когда именно пленные были вывезены из Галистана?

– Не знаю!

– Понятно! – вздохнул Тимохин. Повернулся к руководителю операции: – Думаю, больше не имеет смысла разговаривать с этим ублюдком.

– Согласен. Кончай его! – кивнул Крымов.

В диалог офицеров вступил Акрани:

– Погодите. Позвольте мне казнить эту тварь! Вы убьете сразу, а я заставлю его помучаться, вспоминая тех невинных, которых он уничтожил за свою жизнь. Я сделаю так, что этот подонок будет умолять меня убить его. Время на это у нас есть!

– Да ради бога! Он твой, Пуштун.

Руководитель операции кивнул Тимохину:

– Пойдем отсюда, Саня, казнь на Востоке – зрелище страшное.

Бахтияр, поняв, что русские офицеры не шутят, а Акрани действительно устроит мучительную казнь, вскричал:

– Не уходите! Я скажу все, что знаю!

Пуштун, доставший уже кинжал, спросил:

– Много ли ты скажешь, шакал? Пытаешься оттянуть смерть? Не получится. – И повернулся к офицерам, подмигнув: – Идите, шурави; если Бахтияр что-то и хочет сказать, он скажет это мне.

– Нет! Не оставляйте меня с ним! Я все скажу, я все знаю!

Крымов присел на топчан:

– Вот ты как заговорил… «воин»! Ну что ж, вопросы тебе заданы, отвечай!

– А… а гарантии?

– Отвечай! Раньше о гарантиях надо было думать. Впрочем, одно я могу тебе гарантировать: если тебе и предстоит умереть, то не от рук Акрани. Ну?

Бахтияр вздрогнул. Скованными браслетами руками протер вспотевшее лицо:

– Значит, так! Пилотов вывезли в кишлак Абри…

– Саня, карту! – бросил Крымов Тимохину.

Александр достал карту района, развернул на топчане и указал на точку:

– Вот этот Абри. В ущелье глухом, скалистом, труднодоступном.

– Вижу!

Руководитель операции перевел взгляд на Бахтияра:

– Продолжай!

– Вот! Значит, летчиков перевезли в Абри.

– Это мы уже слышали. Почему в Абри?

– Дело в том, что в горном кишлаке правит брат помощника Тургая, Рамазан Башар.

– Брат Ахмеда Ахмади?

– Да.

– Дальше. Почему Тургай решил перевезти летчиков в Абри, он чего-то опасался?

– Да. В Пешаваре заинтересовались судьбой пилотов и решили проверить правдивость доклада Тургая о том, что ему ничего неизвестно о летчиках. И должен был приехать ревизор, Абдулло, человек Азиза. Последний занимает высокий пост в руководстве движения «Талибан». С Абдулло можно договориться, и с Азизом Хизаят поддерживал хорошие отношения, но договориться – значит заплатить, а Тургай решил продать пилотов сам.

– Продать? – переспросил Тимохин.

– Да! Здесь это в порядке вещей. И покупатель известен – это работорговец Юнис Арияз, который завтра должен был приехать в Галистан. Но… наверное, уже не приедет. Весть о разгроме базы в Галистане разнесется по Афганистану быстро.

– Значит, Тургай отправил пилотов в Абри только потому, что хотел скрыть летчиков от проверки руководства движением?

– Да! Хотя… еще он говорил, что от русских можно ожидать всего, что угодно. Что русские не бросят своих и могут объявиться в регионе. Правда, сам в это он не верил или почти не верил. А оказался полностью прав.

Крымов повысил голос:

– Ты от темы не уходи! Когда, кто и на чем вывозил пилотов?

– В ночь со среды на четверг, помощник Тургая, Ахмади и небольшой конвой, на автобусе. Ахмади уезжал на джипе. Вернулись машины под утро. Пилотов не было. Их заменили на шестерых молодых бойцов пополнения.

– Зачем он это сделал? – спросил Тимохин. – Показать Абдулло? Смысл? Ваши духи не пилоты. Значит, Тургай все-таки больше опасался нашего появления?

– Нет. Он говорил, что в Пешавар могла просочиться информация о пилотах. Где их содержать? В подвале. Абдулло мог потребовать показать подвалы, а в бункере действительно сидят шестеро человек, но не русские летчики, а молодые бойцы из недавнего пополнения, посаженные под арест за нарушение дисциплины. Информация подтвердилась бы так, как это надо было Тургаю.

– Понятно! – кивнул Тимохин. – А теперь скажи, ты был в Абри?

– Нет…

Акрани подошел к Бахтияру:

– Говори правду, шакал!

– Ну, один раз был. Вместе с Тургаем, Ахмади и Абдуллой. Проверяли отряды, разбросанные по району. Ночью. Мы подъехали к дому Башара, вошли во двор; Тургай поднялся в дом, мы ждали на улице.

– Сколько боевиков у Башара? – спросил Крымов.

– Двадцать. Но кишлак расположен так, что к нему можно подойти только с востока или запада. Перевалы, между которыми зажато ущелье, в котором находится Абри, скалисты, непроходимы даже для вас. Высадить десант не удастся, вертолет не сможет сесть у селения. Подходы контролируются постами. Во дворе я видел трех охранников, на западном посту одного; один, наверное, и на восточном. Ущелье узкое, каменистое. Дорога так и петляет из стороны в сторону, от одного склона к другому.

– Тургай планировал туда отвести работорговца и там, в Абри, оформить сделку?

– Не знаю, но вряд ли, скорее всего летчиков перевезли бы обратно в Галистан. Но теперь, когда Рамазан Башар наверняка узнал о нападении на базу Тургая, то спрячет пилотов и организует оборону кишлака.

– А перебросить заложников в другое место, как это сделал Тургай, он может? Если да, то куда, – поинтересовался Тимохин.

– Башару некуда вывозить пилотов. Он даже не может запросить помощь. За сокрытие пленных ему грозит смерть. Башар за 20 000 долларов, обещанных ему за временное содержание пилотов, продался Тургаю, став тем самым его сообщником. А в Пешаваре долго разбираться не станут. Пришлют карателей, и те уничтожат не только Башара и его семью, но и весь кишлак. В назидание другим. Такое уже было; вот он, – Бахтияр кивнул на Акрани, – знает.

Пуштун подтвердил:

– Да, такие случаи были. Талибы жестоко карают за малейшее неповиновение.

Тимохин сплюнул:

– Хрен с ними, с талибами, с их понятиями! Нам надо знать схему Абри, схему усадьбы этого, как его, Башара, и место, где могут содержаться пилоты. – Он взглянул на Бахтияра: – И в этом нам должен помочь ты.

– Но я ночью кишлак почти не видел.

Александр не обратил внимания на слова бывшего командира одного из отрядов покойного Тургая, пододвинул стул вместе с бандитом к топчану, выложил на помост чистые листы стандартной бумаги и карандаш:

– Рисуй и отмечай, что видел. Где посты раннего обнаружения противника, где усадьба Башара, что рядом с ней, укажи, как проложена дорога по ущелью и где въезд в это ущелье. Короче, отмечай все, что видел и запомнил.

Вздохнув, Бахтияр принялся за работу: что-то чертил, перечеркивал, чертил заново, менял и менял листы. В результате, через пятнадцать минут он положил карандаш, указав на лист:

– Это все, что я запомнил. Честное слово!

– Кому говорить о чести, так только не тебе, тварь кровавая! – прошипел Акрани.

Тимохин взял лист со схемами, посмотрел на работу Бахтияра, протянул его Крымову:

– Обсудим позже! Этого, – он кивнул на подельника Тургая, – надо где-нибудь в развалинах под охрану посадить.

Крымов, рассматривая схемы, проговорил:

– Передай его Киму! Тот брал Бахтияра, вел его, пусть и дальше присмотрит за ним.

Тимохин вызвал своего подчиненного, приказал увести Бахтияра и охранять его, разместив в любом из подвалов развалин. Ким увел моджахеда.

– Что вы намерены с ним делать? – спросил Акрани.

– Пока не завершим операцию, – ответил Крымов, – будем держать при себе, а потом… потом передадим тебе. Не тащить же его в Россию. Там и без него отморозков хватает.

– Разрешите посмотреть, что он там нарисовал.

– Тебе интересны его каракули?

– Нет, но я хочу проверить, многое ли запомнил Бахтияр при посещении Абри.

Крымов взглянул на афганца:

– А ты что, тоже был в этом кишлаке?

– Бывал. И не раз.

– Так чего молчал? Сам бы и составил схемы. Только время потеряли.

– Схемы я составил бы, но мы же не знали, что Тургай перебросил пилотов именно в Абри…

– Ну, смотри, смотри.

Руководитель операции передал лист разведчику.

– Так, ну а теперь можно и с Феофановым переговорить.

Тимохин вздохнул:

– Представляю реакцию генерала на провал акции в Галистане.

– В этом нашей вины нет. И Сергей Леонидович поймет это. Вопрос, какое решение на дальнейшие действия он примет?

– Это очевидно. Прикажет отработать Абри!

– Не факт! Мы и так прилично засветились здесь. И если удар по Джилаку мог пройти незаметно, то разгром банды Тургая вызовет у талибов приступ ярости со всеми вытекающими из этого последствиями. Наверняка талибы совсем скоро начнут охоту за нами. Поэтому Феофанов может отдать приказ на срочную эвакуацию. Дабы не подставить нас.

– Нас, значит, выведет из-под удара, а пилотов бросит? – спросил Александр. – На растерзание талибов? Те уж отыграются на летчиках за все, сделанное нами. Впрочем, чего гадать? Вызывай начальника.

Крымов приказал доставить в подвал систему спутниковой связи. Набрал длинный номер.

– Сергей Леонидович? Крымов! Примите доклад…

Переговоры между начальником Главного управления по борьбе с терроризмом и руководителем боевой операции в Афганистане длились около пятнадцати минут. Крымов доложил Феофанову обстановку в мельчайших подробностях, затем слушал. Наконец выключил трубку, положив ее в кейс. Обвел взглядом Тимохина и Акрани:

– Операция «Афганский рейд» продолжается, господа офицеры! Задача остается прежней – освобождение попавшего в плен к талибам экипажа «Ил-76». План действий приказано привести в соответствие с кардинально изменившейся ситуацией. И работать по обстановке, без ценных указаний из Москвы. Операцию продолжить в том же составе, усилить нас не представляется возможным. Кроме привлечения к операции ресурсов агента внешней разведки, подполковника Акрани!

Тимохин удивленно взглянул на Пуштуна:

– Так ты у нас подполковник СВР?

– Если ваш генерал узнал об этом, то после операции мне предстоит сворачивать работу в Афганистане.

– И что в этом плохого? Хватит, навоевался, можно и отдохнуть.

– А война продолжится!

– Тебе одному ее не остановить.

– Эту войну, Шакур, боюсь, не остановить еще лет этак двадцать, если не больше, – вздохнул Крымов. – Слишком далеко все зашло. Но… когда-нибудь и в Афганистане установится мир. Люди будут жить нормальной, мирной, счастливой жизнью. И в этом будет твоя немалая заслуга, Шакур Акрани.

– Что сейчас об этом говорить? Давайте готовить план предстоящих действий.

– «Мираж», «Град» и отряд Бакаяра когда должны прибыть сюда? – спросил Тимохин.

Крымов посмотрел на часы, но ответил уклончиво:

– Совсем скоро!

– Хорошо сказал. А главное – точно ответил на вопрос.

– Как мог! Так, Шакур, давай рисуй свои схемы, а я еще раз свяжусь с Феофановым, запрошу снимки района Абри из космоса. Они помогут нам.

Тимохин поднялся наверх, Акрани склонился над бумагой, Крымов вновь начал набирать длинный номер станции генерал-лейтенант Феофанова. Стрелки на его часах показывали 18 часов 20 минут местного времени.

В подвале развалин, оборудованного под временный командный пункт группировки ГУБТ, собрались полковник Крымов, его заместитель, он же командир группы «Орион» полковник Тимохин, командиры подразделений «Мираж», «Алтай», «Град» подполковники Соловьев, Федоров, Вербин, агент Службы внешней разведки Шакур Акрани, его помощник Алим Бакаяр и командир экипажа «Ми-8» майор Родионов. Группы «Мираж», «Град» и отряд Бакаяра, выполнившие задачу по секретному грузу, сброшенному пилотами «Ил-76» на перевал Радан и передавшие его полковнику Воронцову, тут же на вертолете эвакуации направились в Чардан по приказу руководителя операции. Крымов, осмотрев подчиненных, поздравил Соловьева, Вербина и Бакаяра с успешным завершением одного из этапов общей боевой операции «Афганский рейд». Поблагодарил офицеров, выделив Бакаяра:

– А тебе, Алим, отдельное спасибо. Во многом благодаря действиям твоих подчиненных удалось уничтожить банду Джумы Наджиба и завладеть секретным грузом. Твой отряд понес потери. Это печально, но неизбежно. Давайте почтим их память.

Офицеры встали, приняли положение «смирно». Спустя некоторое время Крымов разрешил сесть. Продолжил:

– А вот в Галистане мы, по сути, провалились. Да, разгромили основную часть банды Тургая; да, уничтожили его базу, ликвидировали руководство бандформированием; но главную задачу, а именно – освобождение захваченных Тургаем пилотов с потерпевшего крушения «Ил-76», не выполнили. Мы не могли ее выполнить, так как летчиков просто не оказалось в кишлаке на момент штурма. Но это не снимает с нас ответственности за провал. Естественно, в Москве негативно восприняли сообщение о неудаче, другой реакции ожидать не приходилось. Генерал-лейтенант Феофанов подтвердил приказ о продолжении операции до решения основной задачи. В ходе штурма Галистана в усадьбе Тургая бойцами Тимохина был захвачен один из главарей банды, Мохаммед Бахтияр. Из его допроса было установлено, что накануне штурма Тургай решил перевезти заложников в селение Абри, что находится в двадцати километрах южнее Галистана, в труднодоступном, скалистом ущелье. У местного талиба, брата уже покойного помощника Тургая, Рамазана Башара. Это перемещение не связано с ожиданием нашего появления. О том, что группировка Управления прибыла в Афганистан и готовила акцию в Галистане, Тургай не знал. У него были другие причины спрятать летчиков подальше от базы. И теперь наша задача отработать Абри. Кишлак хоть и небольшой – ни с Галистаном, ни с Джилаком не сравнить, – но, как я уже говорил, находится в труднодоступном месте. Перед тем как собрать вас, я получил снимки района Абри, сделанные нашим разведывательным спутником, что позволило составить точную схему зоны предстоящих действий группировки.

Крымов взглянул на Тимохина. Александр развернул на столе перед офицерами склеенные листы стандартной бумаги, на которых была нанесена схема кишлака с территорией, прилегающей к нему, а также план усадьбы Рамазана Башара.

Руководитель операции выдвинул указку, провел его по схеме:

– Обратите внимание на то, что ни с севера, ни с юга подойти и уж тем более штурмовать кишлак невозможно. Перевалы, сжимающие ущелье, обрываются вниз сплошными скалами, без террас, трещин, выступов, за которые можно было бы зацепиться. Остается два варианта отработки объекта: это либо мощный удар по Абри с запада, либо охват кишлака в «клещи», что сделать будет трудно, но в принципе возможно. Мы с Тимохиным и Акрани обсудили ситуацию и пришли к выводу, что оба варианта не гарантируют успех операции – даже при самых благоприятных для нас условиях, как-то: незаметный подход, снятие постов, внезапное нападение. Башар успеет либо уничтожить пилотов, либо прикрыться ими, что сведет наши действия «на нет». Посему вашему вниманию предлагается третий вариант общего плана по спасению пилотов.

Крымов кивнул Тимохину:

– Полковник, доложи суть варианта!

Александр откашлялся:

– Значит, так, мужики, предлагаем следующий вариант. Группа «Алтай» перебрасывается в Абринское ущелье, в квадрат… что в пятнадцати километрах восточнее Абри. Группы «Мираж» и «Град», а также отряд Бакаяра в 4.00 завтра, в понедельник 23 июня, начинают выдвижение в квадрат …, это район, расположенный в пяти километрах от кишлака. Пройти предстоит около 30 километров и с учетом сложности марша выйти в указанный квадрат в 19.00 того же дня. К этому времени на рубеж, отстоящий от кишлака на 5 километров, должна выйти и группа «Алтай». В 20.00 группы высылают ликвидаторов постов и подходят непосредственно к Абри. В 21.00 по команде руководителя операции «Мираж», «Град», отряд Бакаяра с запада, группа «Алтай» с востока атакуют кишлак. До окраины. Цель атаки – вытянуть на себя все силы Башара для обороны селения. Повторяю, названные группы не имеют задачи с ходу прорвать оборону духов и выйти к усадьбе Башара.

Командиры подразделений переглянулись.

– Я понимаю ваше удивление, – кивнул Тимохин. – Вы не ожидали того, что услышали. И у всех наверняка возник вопрос: кто же будет освобождать заложников, а главное когда? Если группировка должна имитировать, а не проводить полноценный штурм. Отвечу: акцию освобождения заложников проведет подчиненная мне группа «Орион». Как только вы выманите на себя весь отряд Башара, в котором, включая постоянную охрану усадьбы и часовых на постах, состоит двадцать боевиков, вертолет «Ми-8» выйдет из-за перевала, ударит реактивными снарядами по периметру ограждения усадьбы Башара, а возможно, и по зданию – это определим исходя из реальной обстановки – и высадит «Орион» прямо на территорию усадьбы местного князька. Десантироваться придется по-штурмовому, сесть вертолет не сможет. Но ничего страшного. В случае необходимости спустимся на тросах. После событий в Галистане Рамазан Башар наверняка привел свой отряд в полную боевую готовность. Он допускает вероятность нападения. И знает, что атаковать его будут не местные моджахеды, а отборный российский спецназ при поддержке профессионалов Бакаяра. Он будет готов отразить нападения и с востока, и с запада, но вот чего он не может просчитать точно, так это маневр с вертолетом. Который поддержит «Орион» огнем «НУРСов», кассеты с которыми, если вы заметили, уже подвешены на пилоны.

Тимохин повернулся к командиру экипажа «Ми-8» майору Родионову:

– Как, Антон, справимся?

Летчик пожал плечами:

– Почему нет? При условии, что у банды этого Башара нет на вооружении переносных зенитно-ракетных комплексов или «ДШК». А то рухнем на усадьбу горящим факелом и выпрыгнуть не успеем. Впрочем, духи могут сбить вертолет и из обычного гранатомета.

– По моим данным, полученным из достоверного источника, – сказал Акрани, – у бандитов Башара нет ни «Стингеров», ни «Игл», ни «Стрел», и крупнокалиберных пулеметов тоже. Вооружение отряда ограничивается обычным стрелковым вооружением. «РПГ-7» есть, несколько штук, но из них бить по воздушной цели крайне неудобно, да и обстрел зоны высадки сделает свое дело. К тому же основные силы Башар бросит на отражение нападения по ущелью. Несмотря на малочисленность отряда, он в состоянии выдержать долгий позиционный бой, рельеф местности позволяет держать оборону даже нескольким бойцам. И только удар с воздуха позволит решить две задачи – и освободить заложников, и деморализовать, лишить управляемости отряд моджахедов. Появление противника в тылу станет для них полной неожиданностью и вызовет если не панику, то растерянность.

– И этой растерянностью воспользуются отряды наземного удара, – подхватил Тимохин. – Как только мы освободим экипаж «Ил-76», отработаем усадьбу, группы охвата кишлака – по моей, что особо подчеркиваю, команде – начнут полноценный штурм с целью прорыва линии обороны духов с последующим их тотальным уничтожением. Зачистив кишлак, выходим на границу квадратов… Там есть площадка, способная принять вертолет. Так как всех майор Родионов забрать не сможет, то на «Ми-8» уходят группы «Алтай» и «Град», отряд Бакаяра ну и, естественно, освобожденные пилоты «Ил-76». Если получится, прихватите с собой и Башара. Эвакуация проводится сразу в Кадинкот. «Орион» и «Мираж» проведут отход в пешем порядке по отработанному маршруту подхода к западной окраине кишлака. Отходить будем сюда в Чардан, отсюда нас позже заберет все тот же вертолет Родионова. Ну а из Кадинкота – отход в Таджикистан по варианту штаба Главного управления. Его прорабатывает и будет обеспечивать генерал-майор Потапов. У меня все.

Крымов кивнул, спросил:

– Какие у кого будут вопросы?

Офицеры задали несколько уточняющих вопросов, после чего совещание-инструктаж было объявлено закрытым. В подвале остались Крымов, Тимохин, Акрани и Родионов. Руководитель операции обратился к командиру экипажа «Ми-8»:

– Ты уверен, Антон, что сможешь опустить «вертушку» между скал прямо на усадьбу Башара? Ведь раскачка машины может привести к тому, что ты заденешь лопастями несущего винта скалу, и тогда…

Родионов покачал головой:

– Крым! Я когда-нибудь учил тебя, как проводить наземные боевые операции? Нет, потому как ни хрена в этом не разбираюсь. Так и ты не суйся туда, где тоже ни в чем не разбираешься. Вы занимайтесь своей работой, гасите духов, освобождайте заложников, а я буду заниматься своей. И высажу Тимохина там, где это надо.

– Извини, Антон, не хотел тебя обидеть!

– Извиняю, только больше глупых вопросов не задавай, лады? Если я не буду уверен в том, что смогу решить поставленную задачу, не сомневайся, тут же доложу тебе об этом. Я не хочу подохнуть раньше времени, как и ты, и как все наши парни. Предпочитаю умереть от старости в уютной постели собственного дома, а не в этих долбаных горах.

– Ладно, хорош базарить, – оборвал офицеров Тимохин. – Давайте еще раз отработаем вариант с воздушной атакой и высадкой десанта.

Обсуждение затянулось за полночь. А в 4.00 к объекту пошли боевые группы спецназа «Мираж», «Град» и отряд Бакаяра. Вел сводное штурмовое подразделение подполковник Соловьев. Бойцы быстро скрылись в темноте между холмов. Провожавшие их Крымов с Тимохиным закурили. Начальник отдела спецмероприятий, он же руководитель боевой операции, посмотрел на небо, выпуская дым, проговорил:

– Какое же здесь все же ночное небо красивое! Звезды совсем рядом. Кажется, протяни руку и снимай.

Тимохин улыбнулся:

– И тут же их на погоны, на грудь, да, Крым? За ночь и маршалом станешь, и героем всех стран и народов. Еще и на других останется.

– Нет в тебе романтики, Саня! Все есть, а вот с романтикой напряги. Один сплошной прагматизм.

– Кто бы говорил, тоже мне романтик нашелся! Пойдем лучше отдохнем, рассвело уже.

– Сутками ранее в 1941 году началась Великая Отечественная война. Вот так же, на рассвете.

– И к чему это ты клонишь?

– Да ни к чему. Просто надо помнить историю страны.

– Это ты тем, кто современные учебники истории составляет, расскажи. У нас молодежь скоро забудет, что это война вообще когда-то была.

– Может, и правильно?

– Нет, неправильно! Миллионы людей погибли, чтобы жили мы, молодое поколение.

– Мы-то помним – и воюем. Интересно, было ли в двадцатом веке хоть одно десятилетие без какой-либо войны?

– Вот и прикинь. Глядишь, и уснешь быстрее.

– Я усну тогда, когда надо, и проснусь тоже тогда, когда надо. Ладно, идем, отдохнуть действительно не помешает. Что будет вечером, одному Богу известно.

– Да сделаем мы духов и ребят освободим!

– Если они находятся в Абри. Как же мне надоели все эти Абри, Галистаны, Буриши, Гераты! Домой хочу…

– Старость!

– А ты, можно подумать, молодежь. Пора бы и на покой, а мы все, как пацаны-лейтенанты, по горам архарами прыгаем!

Тимохин приобнял Крымова:

– Идем, Вадим, день нам предстоит хлопотный, а уж про вечер и не говорю.

Офицеры вернулись в лагерь временного размещения боевой группировки.

До 11.00 Крымов и Тимохин принимали доклады командира сводного подразделения подполковника Соловьева о ходе марша к Абри. Пока марш проходил в штатном режиме, никаких проблем у спецназа не возникало, блуждающих банд талибов замечено не было. В 13.00 после обеда Крымов объявил построение личному составу группы «Алтай». Проверил для проформы готовность спецов к выполнению задания. Какой-либо необходимости в этом не было: профессионалы знали свое дело и готовились к рейду тщательно. Подгонять или инструктировать их не следовало. Тимохин тем временем подошел к стоящему у «зеленки» «Ми-8». Родионов, увидев из кабины командира «Ориона», вышел на площадку.

– Что-то изменилось, Саня?

– Да нет, просто хотел пожелать вам благополучного полета.

– Сейчас-то вылет, можно сказать, штатный. Пройдем ущельями до заданного квадрата, высадим ребят Федорова и вернемся, а вот вечером работа предстоит посерьезней! Но где наша не пропадала, да, полковник?

– Точно! Летчиков с «Ил-76» отсюда по-любому вытаскивать надо, а то духи отыграются на них за Тургая. По полной программе отыграются. Сейчас уже о выкупе и речи быть не может.

– Да, не позавидуешь мужикам. Впрочем, они, наверное, и не знают, какая вокруг них карусель раскрутилась.

– Может, и не знают, отчего им не легче. Лишь бы и на этот раз не промахнуться. Третьей попытки у нас не будет. Лишь бы этот абрикос Рамазан Башар не перетрусил настолько, что вместе с заложниками свалил из кишлака.

– А куда, Саня? В Галистан? Где его свои же и прищемили бы? Нет, никуда он не пойдет, будет сидеть в Абри. Молиться, чтобы пронесло.

– Не пронесет!

– А вот это уже его проблемы. Ты не майся, хотя, конечно, нет ничего хуже, чем ждать. Догонять гораздо проще. Придет и твое время. Вылет в 20.30?

– Да!

– Ну что ж, вон и «Алтай» идет. Ты ступай, еще раз прикинь, как одним махом отработать гребаный объект, а я приму ребят на борт – и вперед! Через час-полтора вернусь.

– Давай!

Тимохин направился к участку развалин, где разместилась подчиненная ему группа «Орион». Настало время довести персональную задачу каждому бойцу подразделения и приказать майору Гарину, заместителю готовить подразделение к выходу.

«Алтай» вылетел в район высадки строго по графику, в 14.00. «Ми-8» вернулся в Чардан в 15.10. Подняв облако пыли, Родионов посадил вертолет на площадку у лесного массива. Прошел в штаб, где доложил Крымову о благополучной высадке «Алтая» в заданном квадрате.

В штаб вернулся и Тимохин. Спросил у Крымова:

– С Москвой не разговаривал?

Руководитель операции отрицательно покачал головой:

– Нет! Центр не вызывал, сам инициативы не проявил. Ну ее к черту! А то подбросят из столицы пару ценных указаний – и придется на ходу все менять.

– Ну, ЦУ из Москвы подбросят и без твоей инициативы. Только что нам сейчас может подкинуть Москва? Феофанов в резиденции места себе не находит. ФСБ радуется, что секретный груз удалось вытащить. Потапов наверняка уже в Таджикистане, готовит дополнительный борт для эвакуации всей группировки с заложниками. Какие могут быть ЦУ?

Тимохин повернулся к лежащему на топчане Акрани:

– Я прав, Пуштун?

Афганец улыбнулся:

– Кто знает? Из Москвы иногда такие вводные приходят, что начинаешь сомневаться, не «деза» ли это натовская. И только после подтверждения понимаешь – не «деза». А простая глупость. Или желание какого-нибудь временного чина хоть как-то проявить себя.

– И что, работаешь по вводным?

– Когда как…

Спутниковая станция Крымова выдала сигнал вызова. Руководитель операции с упреком взглянул на Тимохина:

– Накаркал, каркуша… И чего приперся? Сидел бы со своим «Орионом», задачу отрабатывал… Крымов на связи!.. Здравия желаю, Владимир Дмитриевич… так точно, начали с 4 утра… по согласованному плану… Нет, Феофанову не докладывал, он разрешил действовать по обстановке… понял… понял… так точно, до встречи!

Положив трубку в кейс, Крымов взглянул на Тимохина:

– Потапов! С базы наших войск в Таджикистане. У него две «вертушки» «Ми-8» и звено машин огневой поддержки «Ми-24». «Крокодилы» начнут работать на подлете эвакуационной «двойки» к границе.

– Потапов высылает в Кадинкот еще две «вертушки»? – удивился Тимохин.

– Одну. По крайней мере, планирует одну, но готовы две. Вылет по первому нашему требованию. Спросил, начали ли операцию. Ответил – начали; поинтересовался, докладывал ли о ее ходе Феофанову…

Александр отмахнулся:

– Что ты ответил, я слышал. Звено «крокодилов» перебросить бы сюда, в Чардан, вот тогда мы в считаные секунды сравняли бы Абри с землей – вернее, с дном ущелья, оставив у скалы лишь каземат с заложниками.

– Помечтай! Ровнять Абри будешь ты.

– А может, и ты тряхнешь стариной, Крым? Ну чего тебе тут с Пуштуном сидеть? Полетели вместе, как в старые добрые времена!

Крымов, понимая, что Александр шутит, ответил серьезно:

– Я бы полетел, Саня, но мне приказано находиться здесь!

– Понятно! Вопросов не имею!

Время тянулось медленно, но не стояло на месте. Ровно в 19.00 первым вышел на связь подполковник Соловьев, доложивший о выходе сводного подразделения на рубеж подготовки штурма. Спустя пять минут и командир «Алтая» сообщил, что группа находится в ущелье на удалении от селения Абри в установленные пять километров. Крымов отдал приказ: после короткого привала начать выдвижение боевых групп к объекту с главной задачей обнаружения дозорных постов противника и подготовки их ликвидации. Все шло по плану. В 20.00 ликвидаторы подразделений снайперы Чернов и Шматко заняли позиции уничтожения боевиков на вражеских постах. Группы рассредоточились, насколько это позволял рельеф местности, для нанесения одновременного удара по базе Башара с западного и восточного направлений. Крымов приказал Соловьеву и Федорову ждать приказа на имитацию штурма. Приняв доклады из района боевого применения боевой группировки Управления по борьбе с терроризмом, Крымов повернулся к Тимохину:

– Наши взяли в «клещи» Абри, готовы к действию.

Александр взглянул на часы:

– 20.07. Пора и «Ориону» грузиться в вертолет. Пока поднимемся на борт, проверим лебедки, подойдет время вылета.

Крымов подошел вплотную к Тимохину:

– Ты там будь осторожен, Саня! Почем зря не рискуй. Пусть Родионов распашет половину кишлака, снарядов и патронов не жалеет, лишь бы вы смогли высадиться без проблем. И найти, наконец, пилотов. Дальше будет проще!

– Какие еще будут указания, товарищ полковник?

– Да брось ты, товарищ полковник. Ты давай, чтобы вернулся. Иначе что я твоей Татьяне скажу, как в глаза ее посмотрю?

– А ты действительно стареешь, Крым. Становишься сентиментальным. Встряхнись! Все будет, как учили.

Александр пожал руку Крымову и поднялся на поверхность. Группа «Орион» находилась в нескольких метрах от подземного командного пункта. Бойцы были экипированы, вооружены и сосредоточены. И лишь майор Шепель по привычке балагурил:

– Ну что, командир? Летим в гости к духам? Ты, кстати, с этим, как его, Башаром, мать его, не общался? Он стол для нас во дворе своей усадьбы не накрыл? Самое время поужинать под хорошее винцо.

– Общался. Башар готов принять гостей. И накормить свинцом.

– Ну, это у него хрен получится. А вот мы его абрекам клювы набок свернем точно. Вместе с тупыми башками.

Тимохин повысил голос:

– Шепель, отставить расслабуху!

– Что, опять прикажешь молчать?

– Считай, уже приказал. Вопросы только по существу предстоящей работы. И ничего лишнего. Гарин! Группу на борт! Проверить лебедки. Вылет в 20.30. Вперед!

Майор Гарин отдал команду, и боевое подразделение направилось к вертолету. У трапа Тимохина встретил Родионов. Офицеры отошли в сторону.

– Полетишь в кабине или вместе с подчиненными? – спросил командир экипажа.

– С подчиненными, чего мне мешать тебе?

– Тогда так, Саня! Подлетим к перевалу на приличной высоте. Пройдя хребет, начну заход для обстрела целей «НУРСами». Машина накренится, снижение будет резким, так что предупреди своих, чтобы покрепче держались за поручни. Ну а у земли посмотрю, сбрасывать ли тросы или спрыгнете так.

– Ты что, волнуешься, Антон?

– А ты нет?

– Да нет вроде.

– Вот именно, что вроде… Ладно, поднимаемся на борт. Пора лететь. Эх, мать твою, ну и служба у нас!

– Попросись в штаб! Тебя переведут!

– Чтобы я в этом штабе от скуки сдох?

– Так все лучше, чем от пули духа.

– Это как посмотреть. Но не будем терять время. Его у нас почти не осталось.

Командиры «Ориона» и экипажа вертолета поднялись на борт винтокрылой машины. Ровно в 20.30 «Ми-8» плавно оторвал шасси от каменистой площадки и, набирая высоту, взял курс на юго-восток. С земли вертолет проводили взглядом полковник Крымов и Акрани, оставшиеся в лагере. Афганец что-то быстро прошептал, затем провел ладонями по лицу. Крымов спросил:

– Молился, что ли?

– Да! Да поможет им Аллах!

– И духи просят о помощи у Аллаха, и ты, воюющий против духов. Ему там на небесах трудно разобрать, кому же все-таки помогать.

– Не богохульствуй, полковник. Уважай веру!

– Конечно, Шакур, извини! Ну что, в бункер? Ждать?

– А что нам остается делать?

– По тебе в СВР вопрос решили?

– Да! Приказано распустить отряды, законспирировать агентурную сеть и убыть с вами в Россию, в Москву.

– Похоже, ты не рад этому!

– Ты прав, не рад! И остался бы. Но приказ есть приказ, его не обсуждают, его выполняют. И кому, как не тебе, это известно лучше других.

– Да! Спускаемся вниз.

– Ты спускайся, я охрану из отряда Сакара проверю и приду. Полчаса у меня есть.

– Давай!

В 20.50 майор Родионов доложил, что находится в пятнадцати минутах полета до северного перевала, за которым в ущелье находился кишлак Абри. Крымов тут же вызвал Соловьева:

– Алексей? Крым! Слушай приказ: в 20.57 снять пост противника, в 21.00 атаковать кишлак. Далее по плану. Прорыв по команде Тимохина.

– Принял!

Крымов продублировал приказ Федорову. Взглянул на Акрани:

– Еще пятнадцать-двадцать минут – и станет ясно, попали ли мы в цель.

– Ты имеешь в виду, освободит ли «Орион» пилотов «Ил-76»?

– Да.

– Освободит!

– Дай бог!

– Вот и сам молишься.

Крымов ничего не ответил, наблюдая, как медленно перемещались стрелки наручных часов.

Подполковник Соловьев вызвал Чернова:

– Шестой! Я – Первый!

– На связи!

– В 20.57 снять пост!

– Принял!

Снайпер, вышедший на позицию гарантированного поражения часового на вражеском посту, взглянул на часы. Когда минутная стрелка прошла отметку 57, вскинул бесшумную снайперскую винтовку «Винторез» и нажал на спусковой крючок. 9-миллиметровая пуля попала талибу в правый глаз. Тот упал внутрь поста. Чернов доложил:

– Шестой – Первому, пост снят!

Командир группы подразделения приказал:

– Внимание, «Мираж» и «Град», вперед!

Укрывшиеся в кустарнике у скал бойцы боевых групп, развернувшись в цепи, пошли в атаку. И кишлак огрызнулся автоматными очередями, заставившими спецназ залечь за валунами и камнями рядом с уничтоженным постом. Главарь местного бандформирования, узнав о нападении русских на базу Тургая, привел все имеющиеся у него силы в полную боевую готовность, основную их часть сосредоточив за дувалами домов западной окраины селения. Бойцы «Миража» и «Града» открыли ответный огонь. Завязалась перестрелка. По вспышкам от выстрелов автоматов старший лейтенант Калданов, назначенный снайпером, насчитал двенадцать ведущих огонь по спецназу стволов, о чем и доложил командиру группы. Дабы обострить ситуацию, капитан Волков дважды пустил по дувалам выстрелы из гранатометов «Муха», на что душманы ответили еще более яростным огнем. Одновременно по сценарию в 21.00 кишлак с востока атаковала группа «Алтай». Ей противостояла банда из четырех стрелков с гранатометами «РПГ». Уж почему Башар решил вооружить ими подразделение обороны второстепенного направления, было известно только ему. Пропустив гранатометный обстрел и сблизившись с позициями противника до расстояния прямой атаки, спецназовцы все же залегли, исполняя приказ командования, хотя без труда могли прорвать хилую оборону восточной окраины кишлака и войти в селение. И с запада, и с востока завязался позиционный бой.

Хоть и просчитывал Башар вероятность того, что русский спецназ узнает, где находятся пилоты, но все же в душе надеялся, что так далеко русские не пойдут. Оказалось, пошли. От первых очередей Башар, находившийся в главной комнате своего дома, вздрогнул. Но тут же вскочил, схватив лежавший рядом автомат. Выругался:

– Шайтан бы побрал этих русских и Тургая с его заложниками! Отбивайся теперь!

Услышав очереди и с западной стороны, он немало удивился. Бандит не ожидал нападения из глубины труднодоступного ущелья и отвел к окраине кишлака группу бойцов не для обороны Абри, а как резерв, который может понадобиться при длительном бое с русскими. Но спецназ зашел к селению и с востока, что крайне осложнило обстановку. Башар направился к выходу, как в комнату вбежала старшая жена местного саиба:

– На улице стреляют, господин!

– Не глухой, слышу! Быстрей женщин и детей в подвал. Там вам ничего не будет грозить.

– А ты?

– Много говоришь, женщина; делай, что сказал!

Старшая жена исчезла в проеме двери.

Башар выскочил во двор, посредине которого столпились в кучу три охранника.

Главарь банды прикрикнул на них:

– Ну что встали баранами? Один – к центральному входу дома, второй – к сараю с русскими, третий – со мной к воротам. Занимаем оборону усадьбы. Али! Если те, кто напал на нас, прорвутся сюда, открой люк подвала, опусти туда ствол и будь готов расстрелять заложников. Но огня без моей команды не открывать. Если же меня убьют, то и ты должен убить русских. Понял?

– Да, саиб!

– Ты хорошо меня понял?

– Да, саиб, хорошо!

– Давай! Дверь в сарай держать открытой.

Выйдя к воротам, главарь банды извлек из кармана камуфлированной куртки портативную радиостанцию:

– Мехмед! Башар! Как слышишь?

Командир группы прикрытия западной окраины селения ответил:

– Слышу тебя хорошо, саиб!

– Что у вас?

– Из ущелья кишлак атакует большой отряд русских.

– Большой?

– Человек двадцать. Но мы держим оборону. У меня даже три воина в резерве, боеприпасов много. Ущелье узкое. Но надо бы помощь вызвать.

– Это не твоя забота. Держи позиции, а троих свободных воинов пришли ко мне в усадьбу. Создадим внутренние рубежи обороны.

– Понял, саиб! Мы держимся, но русские как-то странно ведут себя. Они пошли в атаку, сняв наш пост, и после первых выстрелов залегли. Сейчас находятся от нас метрах в ста, укрылись за валунами, стреляют, но редко и особо не целясь. А сначала ударили по двум домам из гранатометов.

– Русские просто не ожидали, что их встретит организованная оборона. Они рассчитывали снять пост и без проблем ворваться в кишлак, чтобы уничтожить в нем все живое, но просчитались. Поэтому и залегли. Но долго лежать не будут. Скоро ударят, так что будь готов отразить нападение. Сил для этого у тебя достаточно.

Переговорив с командиром группы обороны западной окраины селения, Башар связался с командиром группы прикрытия восточного направления. Получил примерно такой же доклад, как и от Али. Русские сняли пост, пошли в атаку, но после обстрела залегли в пятидесяти метрах от дувалов западной окраины, ведя пассивный огонь по селению. Группа прикрытия применила гранатометы, но те, похоже, не причинили нападавшим никакого вреда. Башар начал орать на главаря банды прикрытия, спрашивая, кто разрешил использовать гранатометы, но осекся, услышав приближающийся рокот вертолетного двигателя. Машинально выключив рацию, он задрал голову вверх. И увидел большую черную глыбу, медленно выплывавшую из-за вершины хребта. Он видел, как вертолет, пройдя на восток, развернулся и, наклонившись, начал снижаться. И только тогда пришел в себя, когда понял, что «Ми-8» заходит на цель. И цель эта – кишлак Абри. Башар с криком бросился к своей усадьбе. Надо было добежать до сарая. По нему вертолет бить не будет. Русские пришли за заложниками, и в них, в пилотах «Ил-76», сейчас был единственный шанс Башара сохранить жизнь. Ему стало ясно и то, почему наземные силы не стали с ходу прорывать оборону. Русские ждали вертолет. И тот прилетел. Теперь они уничтожат Абри. А Башар еще поборется за свою жизнь. Лишь бы добежать до сарая. Лишь бы успеть скрыться в нем! О подчиненных главарь банды уже не думал.