— Разрешите, товарищ генерал?

— Входи, майор, входи!

Скориков поднялся с кресла командира бригады, из которого не один год проводил служебные совещания.

Крепко пожал Таранову руку.

— Присаживайся, куда захочешь, и давай, рассказывай, что ты там узнал о Палаче?

Майор присел за рабочий стол.

— История, Юрий Федотович, такова…

И Таранов в подробностях изложил суть своей короткой беседы с умирающим помощником кровавого полевого командира, числившегося в списках уничтоженных главарей незаконных бандитских формирований в Чечне.

Генерал выслушал майора внимательно, не перебивая. Только после того, как Таранов закончил доклад, Скориков поднялся со стула, прошелся по своему бывшему кабинету, заговорил:

— Из того, что стало известно нам на завершающем этапе акции по перехвату захваченного золота, следует, что операция похищения пятнадцати тонн драгоценного металла планировалась загодя, как минимум год назад. И те, кто планировал эту дерзкую акцию, все очень тщательно продумали. Они понимали, что гарантировать ее успех в непосредственной близости от дислокации бригады специального назначения Службы по борьбе с терроризмом невозможно. Спецназ в состоянии был бы разбить любую группировку, какую бы ни использовали преступники. И достаточно быстро, получив лишь сигнал о нападении. Подразделения бригады, обладая богатым боевым опытом разведывательно-диверсионной деятельности, не дали бы увести столь ценный груз! Они, я имею в виду заговорщиков, это очень хорошо понимали, поэтому бригаду надо было убрать!

Таранов переспросил:

— Убрать?

— Именно! — ответил генерал. — Вопрос, куда? Ответ напрашивается сам собой — в Чечню! Но там в то время — затишье, и целей для боевого применения крупных специальных сил практически нет! Тогда и рождается план по резкому обострению обстановки на Кавказе. Для этого нужны наемники. Их набирают за рубежом и перебрасывают в Чечню. Комплектуют сильный отряд, или, правильнее, мобильную, хорошо вооруженную и подготовленную банду. Она ждет своего часа! Управляемого отсюда лидера, который повел бы ее в бой! Такого лидера заговорщики находят в Мурзе Баркаеве, которого отслеживают и изучают еще в секретном СИЗО. Куда тот попал в составе преступной группировки, захваченной при подготовке в столице террористического акта. Кто мог отслеживать Баркаева, а позднее предложить на роль того самого лидера, о котором мы говорили? Я думал об этом, перебрал кучу кандидатур и остановился на одном должностном лице, имевшем прямой доступ к СИЗО, а следовательно, и к Баркаеву!

Таранов, спросив разрешения, закурил.

Его все больше заинтересовывал расклад бывшего комбрига.

Майор спросил:

— И что это за должностное лицо?

— Покойный ныне, но хорошо известный тебе генерал Кедров!

— Кедров?

— Да! Кедров Юрий Сергеевич! Он, в то время полковник ФСБ, руководил следствием по делу той террористической группировки. Кстати, на документах, которые позволили вывезти из секретного СИЗО Баркаева с группой преступников, исчезнувших впоследствии, стояла подпись Кедрова и печать его отдела. Правда, как потом оказалось, они были подделаны, но подделаны-то с оригиналов! А кто, кроме самого Кедрова, мог передать их тем людям, слепившим очень точные копии? До того схожие с оригиналом, что следствию только при повторной экспертизе удалось определить подделку.

Таранов спросил:

— Ну, товарищ генерал, оригиналы, и подписи, и печати мог вынести любой подчиненный полковника!

— Я тоже так думал, но, оказалось, Кедров был очень пунктуальным и принципиальным человеком, печать свою он никогда никому не доверял, даже уходя в отпуск, забирал с собой. В его отсутствие применялся другой оттиск!

Майор продолжал:

— Извините, Юрий Федотович, что перебиваю вас, но где могли быть изготовлены подделки столь высокого качества? Ведь для этого, насколько я понимаю в этом деле, требуется специальная аппаратура?

Скориков согласился:

— Ты прав, Евгений, для этого нужна очень высокоточная аппаратура. Но ответ на этот вопрос нам еще предстоит получить. А пока я продолжу мысль.

Генерал тоже закурил.

— Так вот, майор, лидера заговорщики определили, и… рождается Палач! Он перебрасывается в Чечню и начинает «работать». И, заметь, начинает не с нападения на федеральные войска, не с организаций террористических актов, направленных на власть Москвы. Он начинает с уничтожения бывших авторитетных полевых командиров, которые искренне ли, или затаив какие-то тайные замыслы на будущее, но прекращают активное сопротивление и распускают свои отряды. Палач публично казнит их, и не только их, но и всех мужчин семей этих командиров, включая детей! Чего он добивается этим? Он показывает, что пришел тот, кто не позволит захватить Чечню русским, что еще есть силы, способные вести войну, и он — именно тот, под чьи знамена должны встать истинные приверженцы ислама! Он силой заставляет бывших боевиков вновь браться за оружие и везде, где появляется, создает отряды, бросая их на верную смерть во имя Аллаха! Палач слов на ветер не бросает! И он действует не хаотично, как должен был бы действовать человек, не имеющий специального военного образования. Он «работает» по плану! Хорошо продуманному и просчитанному плану! Это говорит о том, что Палачом умело руководят! А он лишь беспрекословно и, надо признать, безупречно выполняет приказы сверху. И вся эта публичная резня пленных солдат, массовые убийства мирных граждан, жестокость в обращении с подчиненными — это все исполнение той роли, которую Палачу отвели некие начальники в Москве!

Речь генерала прервал посыльный, сообщивший, что Скорикова вызывает по секретной связи Центр. Генерал извинился и вышел из кабинета.

Таранов остался один.

Он задумался, вновь достав из пачки сигарету и прикурив ее.

То, что излагал бывший комбриг, вполне соответствовало логике событий за прошедший год.

Но насколько мощна во всех отношениях должна была быть группа, несомненно, высокопоставленных и весьма обеспеченных финансами лиц, задумавших аферу такого масштаба?

Продержать целый год в Чечне активно действующий отряд наемников Палача, подпитывая его людьми, вооружением, боеприпасами, деньгами? Наемник за спасибо воевать не будет. Это же сколько средств ушло на поддержании войны? И все ради того, чтобы обеспечить акцию по захвату золота? Соизмеримы ли затраты на Палача и его отряд с ожидаемой прибылью от реализации золота? Сомнительно! Но дело, наверное, стоило свеч, раз на него пошли далеко не дилетанты! И потом, в принципе, наемников Палача могли содержать и на деньги западных спецслужб, которым война в Чечне нужна не меньше, чем, скажем, тем же самым экстремистским исламским организациям, против которых первые на словах ведут самую настоящую, бескомпромиссную борьбу. Но ведут ее где-то в стороне, в том же Ираке и Афганистане. А в России их интересы совпадают. Тут они готовы работать в связке, имея единую цель — развал пока еще единой России по сценарию Союза!

А продажные чиновники тут как тут! Этим вообще по барабану, что будет с их Родиной, лишь бы баксы текли на заграничные счета! И народ, который привел их к власти, им также по барабану, народ — быдло, нищета, рабы! Но достаточно о политике, а то опять заведешься без толку! Это надо же, положить в землю стольких людей ради собственного обогащения? Только в условиях полного чиновничьего беспредела мог родиться такой изуверский план! Таранов не понимал, зачем этим чиновникам, организовавшим захват золотой колонны, столько денег? В могилу их с собой не унесешь… Все необходимое для обеспеченной жизни эти козлы имеют, так какого…

Возвратился Скориков. Таранов начал уже заводиться, а сейчас это было вредно в первую очередь для самого майора. Он спросил генерала:

— Что-нибудь по нашему делу, командир?

— Да! Я ранее сделал запрос о близком окружении покойного Кедрова и вот сейчас получил ответ.

Генерал, не садясь, произнес:

— И ответ, Женя, весьма интересный! Но закончим тему. Итак, в результате действий Палача из Переславля и была переброшена в Чечню наша бригада. Заговорщики добились своего. Они освободили пространство для начала подготовки к активным действиям по своему плану. Они выводят из игры в Чечне Палача с его отборным отрядом, подставив вместо некоего Койота, который должен был продолжать держать бригаду в горах. Но Койот не оправдал надежд, его отряд быстро разгромили. Не тебе мне говорить об этом! Ты и обеспечил уничтожение всей его банды. И план заговорщиков в результате разгрома сил Койота попадает под реальную угрозу срыва. Главари банды пытаются вновь использовать Кедрова.

Майор взглянул на генерала.

Скориков ответил:

— Да, Женя, директор рассказывал мне, как наш бывший куратор пытался удержать бригаду в Чечне. Ему это не удалось…

Продолжил Таранов:

— И тут же следует самоубийство Кедрова! Почему он принял такое решение, ведь по сути тогда да и позже ему особо ничего не грозило?

— А он, Женя, и не принимал решения покончить с жизнью, за него это сделали другие! Его просто убрали!

Таранов удивленно переспросил:

— Убрали? Но зачем?

Скориков поднял указательный палец вверх:

— А все затем, чтобы удержать бригаду в Чечне! Кто-то из его бывших коллег правильно рассчитал, что гибель куратора соединения спецназа повлечет за собой тщательное расследование, как в управлении, так и в самой Чечне. И расчет оправдался! Возвращение бригады отложили. И акцию захвата золота провели в ее отсутствие, как и планировали заговорщики.

Таранов возразил:

— Ну не совсем так, товарищ генерал! В итоге замысел неизвестных преступников потерпел полный крах.

Скориков согласился:

— Да, применение твоего отряда они не смогли просчитать.

— Просчитывать, может, и просчитывали, но пришли к ошибочным выводам. Они решили, что спецназ не будет в своей оптимальной форме и, как результат, не сможет эффективно действовать! Мол, после Чечни люди расслабятся, разъедутся по отпускам, а оставшиеся займутся доукомплектованием, отработкой боевой слаженности, ну и так далее, — высказался Таранов.

Генерал и с этими доводами подчиненного согласился:

— Да, скорее всего, так и было, но закончу тему. Я тебе говорил об ответе на свой запрос, об окружении Кедрова. Я им, этим окружением, заинтересовался не случайно. Еще в Чечне я думал, почему Палачу легко удается уходить от нас? Койот, тот сразу сгорел, а за Палачом мы охотились долго. Он всегда опережал нас на ход вперед! Почему? Тогда-то и возникла мысль, что планы бригады Палачу известны! Но каким образом? Из самой бригады утечки информации быть не могло. Сам знаешь, что командиры отрядов получали задания непосредственно перед боевым выходом. Только я и начальник штаба знали о планах действий бригады в перспективе! И еще один человек был посвящен в них. Кто? Догадаться нетрудно. Да, да, именно господин Кедров, который уж очень опекал соединение и интересовался всем, что мы планировали.

Таранов спросил:

— Вы допускаете, что генерал Кедров мог быть связан с Палачом?

Помолчав, Скориков ответил:

— Сначала это были лишь предположения, но с сегодняшнего дня я уверен в этом!

— Почему с сегодняшнего дня?

Генерал протянул Таранову документ, который получил на свой запрос.

— Ответ, Женя, в этом документе! Там много фамилий, Кедров был общительным человеком и имел знакомства в разных сферах, но вот две фамилии, которые, следует признать, я и ожидал увидеть в ответе, присутствуют в нем и объясняют многое!

Майор спросил, еще не совсем понимая бывшего комбрига:

— Что за фамилии?

Генерал, сделав паузу, ответил:

— Басманов Игорь Владимирович и Максимов Леонид Максимович! Обычные фамилии обычных пенсионеров. Но… Басманов в недалеком прошлом трудился заместителем директора того самого завода цветных металлов, откуда и вышла обреченная золотая колонна, и, заметь, Игорь Владимирович был заместителем директора по режиму! А Максимов — бывший полковник КГБ. И не простой сотрудник центрального аппарата, кем официально числился всю службу, а профессиональный диверсант-убийца, выполнявший секретные акции в стране и в основном за рубежом. Он провел не одну боевую операцию, результатом которых становились смены целых правительств и глав государств, как тогда говорили, «третьего мира».

У Таранова невольно сорвалось:

— Ни хрена компания? Извините, товарищ генерал!

— Ничего! Но это еще не все. Эту троицу объединяет не только личная дружба. Следом за так называемым самоубийством генерала Кедрова, который, кстати, застрелился, если следовать официальной версии следствия, не из личного табельного оружия, пистолета «ПМ», который хранил под рукой, в верхнем ящике стола, что было бы логично, а из пистолета одного из погибших в Келое, офицера внутренних войск. Откуда у Кедрова ствол из Чечни? Уж не подарок ли Палача, забравшего все оружие разгромленного отряда ВВ? Или из него специально застрелили Кедрова, оставив на месте преступления, чтобы указать на чеченский след? Но это ладно, со временем мы узнаем все. Так вот, следом за Кедровым исчезают и Басманов с Макcимовым.

Майор спросил:

— В смысле, исчезают? Сваливают за бугор?

— Если бы, — ответил Скориков, — исчезают в прямом смысле этого слова. Вместе с новой «БМВ» бывшего полковника КГБ.

Таранов только и смог сказать:

— Да, дела! Может, дорожные бандиты напали, чтобы завладеть дорогостоящей техникой?

— Бандиты оставили бы трупы! Эти ребята особо следы за собой не заметают, оттащили бы тела в лес и бросили бы! Да и следит сейчас ГАИ за такими иномарками! Бандитов отловили бы!

Таранов вновь повторил:

— Дела!

Генерал кивнул головой:

— Да, Женя, дела! Подведем итоги. Басманов знал порядок и режим транспортировки золота, а также все, что с этим связано, вплоть до графика движения и контрольного выхода на связь начальника колонны. Максимов вполне мог разработать реальный план захвата золота. Он же прекрасно знал о том, что будет после самоубийства высокопоставленного генерала Федеральной службы, а именно о тщательном и долгом расследовании, и мог предложить вариант устранения Кедрова. Сам Кедров держал нас в Чечне, перед этим создав нам цель в виде Палача с его отрядом, руководя и его, и нашими действиями, почему бандиту и удавалось опережать нас! Затем, отработав свою задачу в Чечне, Палач с небольшим, но подготовленным отрядом, имитировав собственную гибель, прибывает сюда и приводит план Максимова в исполнение!

Таранов задумался:

— Меня смущает устранение верхушки банды, если предположить, что в нее входили Басманов, Максимов и Кедров. Ну, с генералом все ясно, но зачем ликвидировать Басманова с Максимовым?

— А вот здесь, я думаю, произошло следующее: у верхушки банды, естественно, был руководитель. Его тебе умирающий Доулетхан не назвал, но что сказал тебе перед смертью помощник Палача?

Таранов напрягся, пытаясь точно восстановить в памяти последние слова Доулетхана:

— Он сказал… сейчас… нет, слово в слово передать не смогу, но типа возьмешь Палача, все узнаешь!

Генерал подошел к майору:

— Вот, Женя! В этих его последних словах и ответ на твой последний вопрос. Из них можно сделать один вывод. А именно: Палач сумел стать самым близким лицом неизвестному пока руководителю банды. Этот Баркаев, заматерев в Чечне, вернулся в Центр России не тем Мурзой, которого посылали в бой год назад. Он уже не был слепым исполнителем чужой воли. Палач стал настоящим, авторитетным, обладающим реальной властью над преданным ему вооруженным отрядом полевым командиром. Вдоволь познавшим вкус крови! И это он, даю руку на отсечение, подчинил себе самого руководителя преступной верхушки. Палач предложил убрать лишний баланс, то есть всех свидетелей, включая и собственный отряд, и силы, привлеченные со стороны, чему также есть доказательства! Ну и верхушку преступного сообщества, претендующую на долю в общем деле. И долю неплохую, если бы дело выгорело! Именно деньгами Палач аргументировал свой план. Зачем делиться с кем-то, если можно взять все себе? И свидетели ни к чему, тем более в ходе подготовки акции заминировать остров на болоте и буксир Палачу не составляло никакого труда. А кого нельзя было подорвать, он хладнокровно расстрелял. Не пожалел даже личного друга и помощника Доулетхана. И его кровавый путь еще не закончен. Он не оставит в живых неизвестного и, судя по всему, богатого руководителя банды. Ему не нужен лишний свидетель и нужны деньги, знать бы, кто этот руководитель!

Таранов проговорил:

— Да, это нам не мешало бы знать!

Закончив тему, генерал в очередной раз закурил, сел за стол, указал сигаретой на майора, сказал:

— И это большая удача, что Доулетхан успел сказать тебе несколько слов! Теперь мы знаем, кто такой этот неуловимый Палач. В СИЗО сохранилось его дело, почему-то не переданное конвою при отправке в неизвестность.

Майор, сев напротив, попросил:

— Генерал, командир! Одна просьба — дайте мне возможность самому рассчитаться с Палачом. За все! За Серегу. За ребят группы, за бойцов в Келое, за всех тех, кого уничтожил этот шакал! Я возьму его, командир!

Скориков задумался.

Вообще-то план захвата бандита такого уровня и круг лиц, привлекаемых к операции, он должен был согласовать непосредственно с директором Службы. А тот вполне и резонно мог отклонить кандидатуру офицера бригады спецназа. Для подобных дел в Службе существовали особые группы захвата.

Группы, натренированные на различные цели и способные действовать в любых условиях. Отклонить не в обиду, естественно, майору, а лишь в целях гарантированно успешного проведения акции.

Но по-человечески понимая и лично зная Таранова, отказать своему лучшему подчиненному значило бы оскорбить того! Таранов не станет вникать в причины отказа. Он подаст рапорт на увольнение, и никто и ничто уже не заставит его изменить свое решение. Таков уж характер у майора! Но справится ли он? Он же не владеет теми навыками, которыми в совершенстве владеют бойцы особых групп. А с другой стороны, ну и что, что не владеет? Он умен, грамотен, хладнокровен. Это здесь, в кабинете или на совещании Таранов может выплеснуть свои эмоции наружу и высказать все, что думает по тому или иному вопросу. И ему без разницы, какой чин будет присутствовать при этом, равный по должности или сам директор Службы. Генеральские погоны не смутят майора, если он будет отстаивать свою точку зрения.

На боевом выходе или в ходе самих боев, которых он провел множество, Таранов менялся. Он работал! Спокойно, расчетливо.

— Ну что, командир? — спросил в напряженном ожидании майор.

Скориков посмотрел на него, хлопнул ладонью по столу, приняв решение:

— Хорошо! Слушай боевой приказ! Обнаружить и ликвидировать некого Мурзу Баркаева, или Палача! Используя любые средства и в кратчайшие сроки.

Таранов поднялся, четко ответил, как положено по Уставу:

— Есть, товарищ генерал! Задачу понял, приказ будет выполнен!

И добавил:

— Спасибо, Юрий Федотович! Видел, как сложно вам было принять это решение, еще наверняка перед директором объясняться придется?

— Извини, майор, это уже мои проблемы! Раз Палач на тебе, то доведу кое-какую обстановку. Я при получении ответа на запрос связался с бригадой. В Урус-Мартан уже срочно отправлена группа Бати, майора Коли Виноградова, с задачей обнаружить место содержания жены Баркаева и установить контроль за ней. Через два часа, в 14–40, Батя доложит мне о прибытии на место и результатах предварительной разведки. Я переадресую его к тебе, так как с этой минуты его группа подпадает под твое подчинение. Ты же действуй по своему усмотрению.

— Понял, товарищ генерал!

— Вот и отлично! Кажется, все! Фотографию Баркаева тебе перешлют по электронной почте.

— Понял!

Майор Таранов проводил Скорикова до машины. Генерал, как при встрече, крепко пожал руку майору, пожелав:

— Удачи тебе, Женя!

— Не волнуйтесь, генерал, все будет как надо!

— Да, можешь к акции привлечь и Шмелева, знаю твоих подчиненных, все равно капитан напросится в помощники!

— Разберемся, товарищ генерал!

— Будь!

Скориков отдал приказ прапорщику-водителю, и черная «Волга» с правительственными номерами и синим маяком на крыше отъехала от штаба бригады.

Таранов посмотрел на время, 14–20.

До выхода на связь Бати еще было время.

Майор прошел в курилку возле штаба, присел на скамейку, закурив, задумался.

Палач! Мурза Баркаев! Где ты, ублюдок, сейчас? Сидишь, как кулик на болоте? Или уже выходишь из леса? И скоро объявишься в Переславле, чтобы отсюда дернуть в столицу? Но в любом случае тебе недолго осталось бегать, шакалу облезлому! Нет, недолго!

Таранов вновь вошел в штаб.

Зашел к оперативному дежурному.

Именно сюда, по спутниковой связи, должен был выйти на контакт майор Виноградов. Евгений присел у окна, стал ждать.

Сигнал вызова прошел в 14–33.

Виноградов сначала связался со Скориковым, в 14–20. Тот, видимо, эти тринадцать минут объяснял командиру отдельной разведывательной группы бригады изменившуюся обстановку в организационном плане. И вот сигнал вызова дошел до Таранова.

— Таран на связи, — использовал свой постоянный позывной Евгений.

Виноградов был как всегда жизнерадостен, казалось, он никогда, ни при каких условиях не унывал, хотя служба у майора — не позавидуешь. Все время в тылах противника. Да и как иначе — разведка!

— Привет, Жека! Я — Батя! Узнал?

— А ты как думаешь?

— Ты теперь мой начальник, слушай, командир, обстановку в Урус-Мартане. Схему городка представляешь?

— Конечно!

— Так вот, логово волчицы обнаружили там, где…

Батя, или майор Виноградов, описал развалины, которые еще в лесу просчитал Евгений.

— Понял, где это?

— Да! Объект на месте?

— На месте!

— Точно?

— Точняк! Сам Чечен (капитан Мурат Гураев, чеченец по национальности, в бригаде просто Чечен) проверил под видом представителя местной администрации. Здесь восстановление улицы намечается, чиновники так и бродят туда-сюда, вот и Чечен прошелся по развалинам. Доложил, что развалины только сверху, под ними, в подвале, довольно шикарные покои молодой чеченки с младенцем на руках.

Таранов спросил:

— Охрана?

— Есть пара «духов»! Но так, на вид — шелуха! Но это днем, посмотрим, что будет ночью!

— С тобой, Коль, кто еще там?

— Да все мои орлы! Чечен, Мамед, Равиль, Слава Самойлов в резерве, на блокпосту у ментов, при въезде в город, недалеко от нас.

— Ясно! Позиции для наблюдения определили?

— Не так быстро, Жень, здесь тебе не Переславль, чтобы свободно разгуливать по улицам, не привлекая внимания. Рассредоточиваемся по одному. К вечеру возьмем объект под полный контроль!

Таранов вновь задал вопрос:

— Вооружение и обеспечение?

— С этим порядок! Гражданка замызганная, «клины» с двумя магазинами под ней. По пять гранат у каждого, у троих «ПМы», у меня и Чечена по «гюрзе». У Самойлова на посту снайперская винтовка «СВДС» и переносной магазинный гранатомет «ГМ-94». С кумулятивными, вакуумными и осколочными зарядами. У всех приборы ночного видения.

— Понял тебя, Батя! Спутниковой связью дальше пользоваться смысла не вижу! У ребят обычные сотовые телефоны имеются?

— А как же?

— А ну набери номер: 8-910-… запомнил?

— Жди!

Таранов достал свой мобильник, ожидая вызова. Интересно, пройдет оттуда сигнал?

Сигнал прошел.

Мелодичная трель трубки оповестила об этом. На экране высветился номер.

Таранов включился:

— Батя?

— Во, блин! А слышно-то как? Будто Славка с поста звонит!

— Вот и отлично. Будем держать мобильную связь.

Таранов включил нужную функцию, ввел в память номера всех членов разведывательной группы Бати, сохранил и его номер.

— Ну, все, Жень, поговорили и хватит! Нам еще обустраиваться. В 22–00 жди звонка! Доложу о том, что за конец дня и вечер произойдет!

— Договорились, Бать! Смотри, не упусти эту птичку, она может в любой момент выпорхнуть из гнезда! И осторожнее там!

— Ты это о чем, Жень? Мы что, первый раз совершаем подобные прогулки? Это тебе, брат, не хворать, а за нас можешь быть спокоен! Группа Бати работает!

Таранов отключил телефон, вышел из комнаты оперативного дежурного, предупредив дежурного по бригаде:

— Буду у себя в номере в общаге, если что, отправляй посыльного. — И отправился в общежитие.