В 22-00 ушел Юшко. Он отправился до улицы академика Сахарова, завернул в местный супермаркет, купил две бутылки водки, кусок колбасы, банку с консервами, хлеб. С пакетом вышел на улицу. Поймал частника. Доехал до рынка. Расплатился с таксистом. Машина ушла к центру города. Румын огляделся. В темном тупиковом проулке никого не было. Подняв ворот куртки, шагнул к проему забора, окружавшего рынок. Вошел на территорию. Под старым тополем встал, закурил. Место бойкой дневной торговли охранялось. Но сотрудники местного частного охранного предприятия особо не утруждали себя службой. Предпочитали сидеть в офисном здании. Знали, на рынке ночует немало бомжей, которые днем работают грузчиками, разнорабочими. Те, если что, сами шум поднимут. Так что бродить между торговых рядов да складов охранникам не было никакой необходимости. Юшко выкурил две сигареты, прежде чем двинуться к контейнеру, где его должен ждать хозяин квартиры, Василий Борисович Кулешов. Шел к контейнеру осторожно, оглядываясь. Встреча с каким-нибудь бомжем не входила в планы убийцы. Подойдя к контейнеру и убедившись, что его никто не видел, Юшко тихо постучал в металлические двери. Створка приоткрылась. На пороге стоял Кулешов. Немного поддатый, с сигаретой в углу рта:

– Ты? А говорил, что в одиннадцать придешь?

На часах было 22-45.

Юшко заглянул за плечо Кулешова:

– Ты не один, что ли?

– Один! А че?

– Тогда какая разница, во сколько я пришел? Или еще кого-то ждешь? Бабу свою?

– Да, нет! Просто спросил! Проходи!

Румын шагнул внутрь контейнера. По бокам широкие лавки, посредине стол. В углу тумбочка с электроплиткой, различная кухонная утварь. Кулешов закрыл за гостем дверь. Контейнер освещала лампочка, свисавшая с потолка. Юшко поставил на стол пакет. Вытащил из него водку, закуску. Кулешов довольно потер руки:

– О! Литруху принес? Дело. А то чего нам пол-литра, так только, раздракониться.

Опорожнив пакет, Юшко сел на топчан:

– Давай, порежь колбасы, хлеба, открой консервы. Нож-то, надеюсь, есть?

– А то?! Бритва, а не тесак! Жестянку срежет, как бумагу.

– Бритва, говоришь, это хорошо! Стаканы чистые?

– Обижаешь?! Специально вымыл.

– Ну, ну! Никто больше зайти не должен?

– Не-е! Да и на хрена нам посторонние? Лишние хлебала? Никто не придет!

– Добро!

Юшко закурил. Кулешов принялся готовить закуску.

Затушив окурок, Румын открыл бутылку. Налил два полных стакана.

Кулешов крякнул:

– Это по-нашему! Но ты не сказал, ради чего выставляешься. Что завтра сделать-то нужно будет?

– Выпьем, потом скажу!

– Хозяин-барин.

Юшко с Кулешовым выпили. Закусили.

Румын откинулся на топчан:

– Теперь можно и о деле поговорить. Я тут с бабенкой одной познакомился, с разведенкой. Она в каком-то магазине пашет, решила в хате мебельную стенку поменять. Старую продала, новую заказала. Завтра в 10 утра доставят. Надо бы ее собрать, Вася! За «бабки», естественно. Поможешь?

– Отчего не помочь? Соберем.

– Тогда я завтра к центральному входу, часиков так в одиннадцать подъеду?

– Давай! Как раз с делами на рынке управлюсь.

– Вот и договорились. В одиннадцать часов заберу тебя, и поедем к подруге. Как соберешь мебель, пообедаем. Потом обратно доставлю. Мне все равно по пути ехать.

– Ну, как скажешь! Наливай!

Юшко открыл вторую бутылку. На этот раз налил по половине стакана.

Выпили. Румын отставил бутылку в сторону:

– Это тебе на завтра, на опохмелку!

– Ага! В самый раз будет.

– Завтра же я, наверное, и съеду с твоей квартиры.

– Чего так? А?! К бабе этой перебираешься?

Румын усмехнулся:

– Точно! Отчего моментом не воспользоваться?

– Это так, вот только для меня облом получается.

– Почему?

– Рассчитывал, что поживешь. Хотя бы за месяц «бобло» получить, ...

– Так за месяц и получишь. Не обижу!

– Да? Ну тогда, ладно!

– А хочешь, нового постояльца подброшу?

– Еще бы! Мне бы сдать хату на длительный срок. Сам я и на рынке перекантуюсь, а деньги нужны.

– Так продай квартиру!

– Не-е! Свое место есть свое место. Да, хата сейчас хороших «бабок» стоит, но что деньги? Бумага. Разлетятся, глазом моргнуть не успеешь. А потом, под старость и прибиться некуда будет. Да и кто знает, сколько еще этому рынку работать? Поговаривают, уберут ряды. А вместо них большой павильон поставят. Тогда в нем не приткнешься. Хату продавать нельзя, а вот сдать – другое дело.

Румын согласно кивнул:

– В принципе, мыслишь верно. Хата есть хата. Ну, ладно, пойду я?!

– Если хочешь, добьем пузырь, а на опохмелку я завтра и самогону найду.

– Нет, не хочу! Хватит!

Юшко поднялся. Встал и Кулешов.

Румын неожиданно указал на угол у тумбочки:

– А это что такое? Крыса что ли?

Кулешов повернулся:

– Где?

Но ответа хозяин квартиры, сдавший жилье бандитам, уже не услышал.

Юшко схватил со стола нож. Одной рукой рванул на себя за волосы голову Кулешова, второй, вооруженной острым тесаком, резанул жертву по горлу. Оттолкнул тело бывшего квартиросдатчика к стене. Оно упало между столом и топчаном, задергавшись в судорогах. Из-под головы Кулешова начала расползаться лужица черной крови. Вскоре он затих. Юшко поднял к глазам тесак – действительно, как бритва. Сам, Васек, наверное, точил. Для себя.

Румын вытер клинок о рубашку трупа. Взял с топчана полотенце, перехватил клинок, протер рукоятку. Бросил орудие убийства на тело жертвы. Убрал свои отпечатки со стола, стакана, бутылки. Забрал из пепельницы собственные окурки. Осмотрелся. Увидел висящий на крюке замок со вставленным ключом. Подумал – то что надо. С помощью полотенца выкрутил из патрона лампочку. Контейнер погрузился во мрак. Нащупав замок, Румын прошел к двери. Выглянул на улицу. Никого. Вышел из контейнера, закрыл створку на замок. В это время начался мелкий дождь. Он был на руку бандиту – смоет следы. Засунув ключ в карман, Юшко быстро пошел к заборному проему. На освещенном «пятаке» перед домами частного сектора выбросил окурки и ключ в канаву. Вновь огляделся и, не заметив ничего подозрительного, зашагал в сторону четырехэтажных зданий, где поймал такси.

В 2 часа 47 минут он тихо постучал в дверь квартиры покойного Василия Борисовича Кулешова. Горец сам открыл дверь. Ждал подельника. Пропустив Румына в прихожую, спросил:

– Ну как?

Юшко показал большой палец правой руки:

– Порядок, шеф! Как говорится, сделал клиента без шума и пыли.

– Мне нужны подробности. Снимай куртку и пошли на кухню!

– Какой разговор?

Выслушав подельника, Горец отпустил того спать. Выпил стакан воды и тоже прошел в комнату. В три часа все бандиты, кроме охранявшего заложницу Гринько, спали спокойным, безмятежным сном. Впрочем, и Гринько не бодрствовал. Дремал, откинувшись на спинку стула. А по стеклу окна мелкой дробью стучал холодный, осенний дождь.

Город Светлореченск, пятница, 24 октября.

Горец поднял банду в шесть часов утра. Приказал, не поднимая шума, готовиться к выходу. После душа Дания прошел в комнату заложницы. Гринько при виде главаря поднялся со стула, зевнул, потянулся. Горец спросил:

– Кемарнул ночью?

– Не без этого. День-то грозит стать непростым. В смысле, отдыха ждать не приходится.

Дания согласно кивнул:

– Да! Если Реваз не изменит решения, то пойдем на восток без остановок. Привал сможем сделать только на берегу Каспия.

Он кивнул на спящую Екатерину:

– Девчонка ночью не просыпалась?

– Нет! Как вчера узнала, что сегодня вернется к родителям, успокоилась. Уснула рано. Дочитала книгу и уснула.

Горец приказал:

– Поднимешь ее в семь часов, сводишь в туалет, ванную! До этого уберись в комнате, чтобы не осталось следов. И себя в порядок приведи, а то стоишь чучело чучелом.

– Приведу!

– Позже я еще раз поговорю с ней.

– А как насчет завтрака? Девке кашу сварить надо.

– Обойдется. Говорят, на голодный желудок подыхать легче.

Гринько согласился:

– В ее случае это без разницы. Подрыв заряда разнесет девчонку на куски. Понять ничего не успеет.

– Ты лишнего-то не болтай? А если она не спит?

Грин подошел к софе, нагнулся над Катей. Прислушался. Поднялся:

– Спит! Детский сон, он крепкий!

– В общем, ты понял, что надо делать!

– Да понял я все, понял!

– Помни, любая мелочь может привести к провалу.

– И это помню!

– Ладно, занимайся.

Горец прошел в гостиную. Выглянул на улицу. Ночной дождь кончился. День обещал быть погожим. Ну если не весь день, то утро точно. Ветер гнал по небу рваные облака. Впрочем осенняя погода непредсказуема. Сейчас сухо, через минуту дождь. Главарь банды присел на диван.

В гостиную вошел Юшко. Спросил:

– Командир, бутерброды с чаем будешь?

– А кофе нет?

– Можно сварганить и кофе, какие дела?

– Сделай кофейку, Витя.

– Без базара!

На кухне заканчивали завтрак Шахматов и Мамедов. Время подходило к семи часам. Вскоре им предстояло убыть на стоянку внедорожника «Шевроле».

Горец присел рядом с подельниками. Отпил глоток кофе из чашки, выставленной на стол Юшко, спросил у Шахматова:

– Ты все уяснил, Борода? Возможно я напрасно повторяюсь, но выходим на дело серьезное, так что не обессудь.

– Да все нормально, Горец! Отработаем по плану и графику. В 8-30 машина будет стоять в переулке Павлушина. Я по карте еще раз изучил тот район. И подойдем к нужному месту и отойдем от него без проблем. В случае необходимости от ментов тоже сможем оторваться.

– Думаю, до этого дело не дойдет!

– Скорей всего! Ну что, мы с Мамедом поехали?

Горец разрешил:

– Давайте! Ни пуха! Связь по необходимости.

– К черту, шеф!

Шахматов с Мамедовым покинули квартиру.

В 7-10 Гринько провел в туалет поднятую с постели девочку.

Дания подозвал к себе Гринько, спросил:

– Значит, в заряды ты установил два детонатора?

– Да!

– И один из них сработает при открытии ранца?

– Ну, да!

– Не рискованно закладывать дублирующий взрыватель? Вдруг школьница по пути решит открыть ранец?

– Зачем? И до этого ли ей будет?

– А если кто-то со стороны, скажем, из пацанов дернет ее за ранец?

– Нет, я, конечно, могу снять дублирующий детонатор, но что будем делать, если на основной взрыватель не пройдет радиосигнал?

– Надо проверить работу мобильника в районе вокзала. Тогда знали бы, применяют менты постановщики радиопомех или нет!

Гринько сказал:

– У нас будет время проверить это?

Дания отрицательно покачал головой:

– Так снять растяжку?

– Не надо! Пусть остается.

Екатерина прошла из туалета в ванную комнату.

Горец кивнул на нее:

– Смотри! Спокойна, будто у себя дома в школу собирается.

– Умная девка! Ребенок, а понимает, нас перед встречей с родителями злить не стоит. Поэтому и послушна, как овечка.

Дания ухмыльнулся:

– Я бы сказал, покорна, как жертвенная овечка. Да так оно и есть. Ладно. Проследи, чтобы она оделась. Потом я поговорю с ней. Следы в комнате убрал?

– Да!

– Пока буду разговаривать с девчонкой, приберись на кухне!

– Понял!

Спустя пять минут Гринько доложил, что заложница готова к отъезду.

Горец прошел в комнату. Присел на стул, напротив школьницы. Изобразил подобие улыбки:

– Волнуешься, Катя?

Девочка тихо ответила:

– Да!

– Не надо! Сейчас мы с тобой поговорим недолго и поедем к папе!

Екатерина вскинула большие, черные, красивые, как у матери, глаза на бандита:

– А к маме?

– Ну и к маме, конечно! Только встретит тебя папа. Так мы договорились.

– Хорошо!

– Какая ты послушная девочка. Родители, наверное, не нарадуются на тебя, да?

– Я стараюсь не огорчать их!

– Правильно, молодец! Но послушай, что я хотел тебе сказать. Запомни мои слова крепко, от этого во многом зависит, вернешься ли ты домой. Слушаешь?

– Да!

– Мы спокойно выйдем из подъезда, сядем в машину. Доедем до вокзальной площади. Папа будет ждать тебя у центрального входа. Я покажу тебе его, после чего пойдешь к нему. Или побежишь, это не важно. Я отпущу тебя. Но ты не должна кричать, звать отца. Это понятно?

– Да!

– Что, понятно?

– То, что я не должна кричать и звать папу, а просто и тихо подойти к нему.

– Верно!

– А если он увидит меня и побежит навстречу?

– Мы говорим о тебе, Катя!

– Хорошо, я поняла!

– Но это еще не все! Твой папа должен передать одному из дядей, которые охраняли тебя, сумку. Он будет ждать этого человека, но тот не подойдет. Ты, встретившись с отцом, скажешь ему, чтобы он открыл твой ранец! Внутри будет находиться записка. Пусть папа прочтет ее. Из нее он узнает, куда положить сумку. Ясно?

– Да!

– Повтори, пожалуйста, что при встрече должна сделать ты и твой отец.

Девочка вздохнула. Тяжело, не по-детски:

– Я должна сказать ему, чтобы он открыл мой ранец и достал записку, в которой написано, куда папа должен положить сумку.

– Верно! Не забудешь? Это очень важно!

– Не забуду!

– Хорошо! И последнее. Ты должна сделать все так, как я сказал. Иначе мы вынуждены будем вновь забрать тебя у родителей. На этот раз надолго. Ты же не хочешь возвратиться сюда?

– Не хочу! Я сделаю все, как вы сказали!

Горец погладил ребенка по голове, по пышным, густым волосам:

– Вот и умница! Хорошая девочка! Посиди немного, совсем скоро мы поедем к твоему папе.

Катя вновь вздохнула.

Горец вышел из комнаты.

Тут же прошел сигнал вызова по сотовому телефону. Дания ответил:

– Да!

– Это Румын! Машина у подъезда!

– Людей вокруг много?

– Хватает, но все идут по своим делам. В подъезде же никого. Можете выходить!

– Жди! Отбой!

Отключив телефон, Дания взглянул на подошедшего Гринько.

– Одевай девчонку, закрепляй ранец. Выход через пять минут!

– Понял!

Пропустив бандита в комнату, Горец прошелся по квартире. Еще раз протер носовым платком места, к которым могли прикасаться его подельники.

В 7-57 двое мужчин и девочка вышли из подъезда дома № 4 по улице Братской. Сели в «Ниву», подогнанную к самому входу. В 8-02 белый отечественный внедорожник выехал на улицу академика Сахарова и не спеша направился в сторону железнодорожного вокзала. Спустя двадцать пять минут «Нива» остановилась в тридцати метрах от въезда на привокзальную площадь. В этом месте дорога с обеих сторон была огорожена бетонными бордюрами, имеющими разрыв на пешеходном переходе. Горец достал из кармана сотовый телефон, набрал номер Шахматова. Тот ответил незамедлительно:

– Да, шеф?

– Ты на месте?

– На месте!

– Двигатель не вырубай!

– Не беспокойся, он работает!

– Ментов рядом нет?

– В этом переулке вообще никого нет, даже бродячих собак.

– До встречи, Борода!

– Удачи!

Электропоезд в это время подошел ко второй платформе железнодорожной станции.

Юшко, наблюдавший за зданием вокзала, доложил:

– Появился Зудин.

Горец взглянул в сторону вокзала:

– Вижу! Он один и с сумкой. Через пару минут повалит толпа.

Обернулся к заднему сиденью, где находились Гринько с заложницей:

– Пора!

Посмотрел на девочку. Спросил:

– Папу видишь?

– Где?

Екатерина наклонилась вперед. Горец рукой указал в сторону центрального входа:

– Вон он!

– Да, вижу!

– Тогда иди к нему и не забудь передать мои слова.

– Не забуду!

– Очень хорошо!

Горец вышел из машины, нагнул вперед спинку переднего сиденья, пропуская заложницу:

– Иди по пешеходным переходам. Поняла?

– Да!

– Привет родителям! Свободна!

Девочка с ранцем за плечами пошла к «зебре». Она вышла на пешеходный переход, машинально посмотрев по сторонам. Дорога была свободна, и Катя, не выдержав, побежала.

Горец сел в «Ниву», отдал команду за спину:

– Грин! Приготовиться!

– Готов, шеф!

И в этот момент произошло то, что никто просчитать был не в силах. Из-за поворота, от автобусной остановки прямо на пешеходный переход выскочил новенький серебристый «Форд». Водитель иномарки заметил девочку, когда та находилась от машины в каких-то десяти метрах. Он нажал на педаль тормоза. Раздался визг от трения заблокированных колодками колес. И казалось, столкновения с ребенком избежать не удастся, но девочка в последнюю секунду не остановилась, как это часто бывает, а напротив, закричав, рванулась к обочине. «Форд» зеркалом зацепил ранец. Катю бросило к кузову, а затем к бордюру. Лямки ранца лопнули, и он попал под колеса. Девочка же выкатилась на тротуар. «Форд» не наехал на ранец, автомобиль протащил его метров пять. Молния разошлась.

Увидев происшествие, Гринько закричал:

– Черт! Растяжка! Всем вниз!

Мощный взрыв подбросил «Форд», как надувной матрац. То, что дополнительный взрыватель сработал под днищем иномарки, спасло жизни, как минимум десяти человеком, находившихся на тротуаре. Основную порцию шариков принял на себя «Форд». Остальные разлетелись по сторонам на высоте от пяти до десяти сантиметров, большей частью уйдя в бетонные бордюры. Они просвистели над головой укрытой бетоном Кати, которая получила легкую контузию от взрыва. Кузов «Форда» принял на себя и всю мощь взрывной волны. От подрыва заряда взорвался топливный бак иномарки. И объятая пламенем машина, ударившись об асфальт, развернулась на девяносто градусов. Из нее успел выбраться раненый водитель, но шансов выжить у него не было, так как одежда взялась огнем. Живой факел сделал несколько шагов и упал на холодный асфальт. Удар шариков заряда, заложенного в школьный ранец, прошелся и по «Ниве», пробив радиатор и два левых колеса. Но бандиты не пострадали. Горец, придя в себя, крикнул Шахматову:

– Сваливаем отсюда, Румын, быстрей! К Бороде! Вперед!

Юшко рванул «Ниву», но ту повело влево к горящему «Форду»:

– Сука! Скаты слева пробиты и радиатору хана!

Горец взревел:

– Вперед! На дисках! Плевать на движок, на все плевать! Отход, придурок!

Румын с трудом выровнял машину и повел ее к ближайшему повороту.

Как и было договорено, Олег Юрьевич Зудин, оставив «Фольксваген» с женой на подъезде к привокзальной площади, ровно в 8-30 вышел к зданию вокзала и остановился на тротуаре, не доходя центрального входа установленные десять метров. В руках антиквар держал небольшую спортивную сумку, в отсеках которой были сложены пачки 50-и и 100 долларовых купюр. Всего 300.000 долларов. Их Зудин вчера забрал из ячейки банка. Как ни уговаривал жену Олег Юрьевич остаться дома, Анастасия не согласилась. Настояла на своем. И сейчас находилась в машине, ожидая сообщений от мужа, моля Господа о милости и спасении дочери.

Зудин, выйдя в условленное место, огляделся. Он увидел стоявшую на улице Гайдара «Ниву», но не обратил на нее внимания. Мало ли что за машина стоит на подъезде к вокзалу. И когда только начали выходить из здания вокзала первые пассажиры прибывшего несколько минут назад пригородного электропоезда, он вынужден был вновь повернуться в сторону улицы Гайдара. На визг колес резко тормозящей машины. И Зудин успел заметить то, от чего у него похолодело внутри, а тело словно налилось свинцом. Он заметил Катю. Всего на доли секунды. Знакомый профиль, куртку, ранец. И падение девочки на асфальт. Он остолбенел. Стоял и не мог тронуться с места. В чувство Зудина привел взрыв. Огненный шар, подбросивший машину, сбившую его дочь, вызвал у антиквара крик:

– Ка-а-а-тя!

Забив обо всем на свете, бросив сумку с деньгами, Зудин что есть силы побежал к пожарищу, к месту, где прогремел взрыв и где упала его дочь. Олег Юрьевич никогда в жизни не бегал так быстро. Ему потребовались секунды, чтобы добежать до пешеходного перехода. Он стал свидетелем, как рухнул на асфальт водитель полыхающей иномарки, представлявшей собой горящий факел. Увидел, как тронулась с места и, виляя из стороны в сторону, пошла к повороту поврежденная взрывом «Нива». Но все это мелькнуло перед глазами неестественными обрывчатыми кадрами эпизодов какого-то фантастического фильма ужасов. Он выбежал на пешеходный переход и остановился в растерянности. Впереди полыхала машина, сзади догорал труп ее водителя, а Кати нигде не было. Но она упала где-то здесь. На этой самой «зебре». Зудин смотрел то в одну сторону, то в другую, не обращая ни малейшего внимания на разрываемый постоянным сигналом вызова сотовый телефон. Зудин не понимал, куда делась Катя! Страшная мысль пронзила мозг, – Катя могла, отскочив от бордюра, оказаться под колесами сбившего ее автомобиля. Значит? Значит, она там? Под горящими останками машины? Он перевел взгляд на огонь. Руки опустились. Тело задрожало, когда откуда-то сзади раздался тихий девичий голос, – он никак не отреагировал на него. Хотя голос отчетливо произнес слово «Папа!» И только тогда, когда поднявшаяся с тротуара девочка громко крикнула: «Папа!!!», Зудин очнулся. Резко развернулся и увидел дочь. Живую дочь. В разорванной куртке, порванных колготках, без шапочки и ранца она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Зудин рванулся к ней, перепрыгнув бордюр. Схватил за руки, прижал к себе, шепча:

– Катя! Катенька! Жива!

Девочка заплакала.

Вокруг них стала собираться толпа. Где-то, пока еще вдали, раздались звуки сирен машин милиции и «Скорой помощи». А Зудин все шептал, как заклиненный:

– Катя! Катенька! Жива!

Сквозь толпу к ним пробилась молодая, растрепанная женщина. Анастасия услышала звук взрыва и поняла: он связан с дочерью и мужем. Бросив машину, она рванулась к площади. Предчувствие не обмануло ее. Еще на бегу до нее доносились голоса посторонних людей, – машина сбила девочку... взрыв... от ребенка ничего не осталось... а водитель живьем сгорел... это же надо... ну как недавно в Благодатном, об этом и газеты писали, и по телевизору показывали... И только увидев мужа, державшего дочь на руках, силы оставили Настю. Она остановилась в метре от самых близких ее людей. Ее заметила Катя:

– Мама! Мамочка!

Но все поплыло перед глазами Анастасии. Ноги подкосились, и она упала бы, если бы не мужчина, оказавшийся рядом. Он успел подхватить терявшую сознание молодую женщину. Катя вырвалась из объятий отца и бросилась к матери. Зудин бессильно присел на испещренный осколками бетонный бордюр. Он смотрел, как его жене пытаются оказать помощь, как над ней склонилась дочь, а сам подойти не мог. Не слушались ноги. Закололо в левом боку. Он сжал рукой грудь. Какая-то женщина подошла к нему, спросила:

– Вам плохо, мужчина? Сердце?

Зудин проговорил:

– Ничего, пройдет! И мне не плохо, мне хорошо!

– А вот, наконец, и «скорые», две, нет три машины.

– Сейчас я скажу врачам, вам помогут.

У места взрыва встали кареты «Скорой помощи», городской больницы, между ними легковые машины местного УВД. Из автобуса высадилось подразделение ОМОНа, быстро взявшего в кольцо оцепления всю площадь и вокзал. Анастасию, так и не пришедшую в себя, отнесли в реанемобиль на носилках. Олегу Юрьевичу помогли дойти до второй машины скорой помощи медики. Они же привели к нему и дочь. Всех троих в сопровождении милиции повезли в городскую больницу. Так закончился для семьи Зудиных кошмар с похищением дочери. Им повезло. Если бы не лихач на «Форде», невольно сорвавший ценой собственной жизни крупную террористическую акцию, то Катя погибла бы. А с ней умерла бы и семья Зудиных. И еще сотни человек лишились бы жизней и здоровья. В планы боевиков вмешался случай! Так бывает. Не часто, но бывает. И на вопрос, что за силы управляют Случаем, ответить не мог никто. Кроме того, кто стоял надо всем и всеми, и кто был недоступен для живущих на нашей грешной земле.

Однако случай не помешал и террористам скрыться с места преступления. Подгоняемый разъяренным и испуганным Горцем, Юшко с большим трудом вывел «Ниву» в переулок Павлушина. Двигатель российского внедорожника заглох, когда тот находился в метрах тридцати от припаркованного к тротуару «Шевроле». Бросив «Ниву», захватив сумки, бандиты бросились к иномарке. Шахматов вышел из салона.

Спросил у подбежавшего Горца:

– Что-то не так, Отар?

– Все не так! Акция сорвалась. Но подробности позже, сейчас нам необходимо как можно быстрее уйти из города. Давай в машину.

Террористы заняли места в черном «Шевроле», и Шахматов повел внедорожник к мосту.

Дания проговорил:

– Лишь бы менты мост через Светлую не перекрыли. Перекроют – не прорвемся! А в городе нас затравят как бешеных псов.

Шахматов сказал:

– Не должны заблокировать. С момента взрыва прошло всего пятнадцать минут. Этого недостаточно, чтобы поднять всю ментовку. Должны проскочить!

– Ты меньше базарь, Борода, лучше газу поддай!

– А вот суетиться не следует. Не пойму, чего ты, командир, так нервничаешь? Успокойся. Сейчас всем надо соблюдать спокойствие.

Дания сумел взять себя в руки:

– Ты прав, Борода! Я спокоен!

– Вот, сейчас узнаю прежнего Горца!

Слева показался мост.

Горец наклонился к лобовому стеклу:

– Машины идут в обычном режиме. Вроде ментов на переправе нет!

Шахматов проговорил:

– Посмотрим!

Мост банда прошла без проблем. И это было удачей. Когда же позади остался коттеджный поселок и карьер, а «Шевроле» вышел на трассу, обойдя пост ДПС города Светлореченска, Дания облегченно выдохнул воздух:

– Ху! Кажется, мы же вышли из потенциально опасной зоны.

Шахматов согласился:

– Да! Из зоны Светлореченска вышли, но впереди наверняка усилят стационарные посты районов. И выпустят на трассу мобильные патрули. Надо уходить с трассы, а до выхода на резервный маршрут еще двадцать километров.

«Шевроле» въехал в небольшую деревушку.

Горец приказал:

– У первого колодца останови машину!

– Понял, но зачем? Нам время дорого, шеф!

– Я что сказал?

– Хоп! Выполняю!

У старого колодца посреди деревни Рабино, название которой Горец прочитал на дорожном указателе, Шахматов остановил внедорожник.

Горец повернулся к Гринько:

– Пройдись по деревне. Если встретишь кого, спроси, как проехать к Светлореченску!

– Так мы же...

Дания оборвал подчиненного:

– Делай, что сказано!

Гринько вышел из салона, сильно захлопнув за собой дверку.

Горец извлек из кармана сотовый телефон, проговорил:

– Послушаем, что скажем Реваз!

Шахматов вздохнул:

– Ну уж точно не будет в восторге от срыва акции!

– В том, что акция провалилась, нашей вины нет. А от Случая не застрахован никто.

Дания набрал по памяти номер. Услышал в ответ короткое:

– Да?!

– Это Горец!

– Очень приятно! Что скажешь по Светлореченску?

– Акция сорвалась! Подрыв заряда состоялся, но не там, где было запланировано.

– Вот как? В чем причина срыва?

Горец подробно доложил о произошедшем у привокзальной площади.

– Понимаете, Реваз, все прошло бы по плану. Но просчитать случайности я не мог.

После непродолжительной паузы Кандеашвили произнес:

– Да просчитать случайности ты не мог, но мог подстраховаться. Что, трудно было найти какого-нибудь нищего бедолагу, который за копейки подвел бы девчонку к отцу? Почему ты не продумал подобный вариант?

– Мне нечего сказать в свое оправдание!

– Вот! Нечего. А придется. В общем, будем считать, что акция в Светлореченске провалена по твоей вине. Разбор полетов проведем позже, в Гори. Где сейчас находится группа?

– Мы встали в деревне Рабино, это примерно в 15 километрах от города и в двадцати до поворота на трассу резервного маршрута.

– Значит, вам удалось вырваться из города. Хоть это радует. Ты уверен, что девчонка осталась жива?

– Нет, но во время взрыва на дороге ее не было. А улица, как уже говорил, огорожена бетонными бордюрами. Думаю, она отлетела под защиту бордюра.

– А вот это плохо! Девчонка покажет ментам квартиру, где ее содержали, опишет всех вас. На хате наверняка обнаружатся следы вашего пребывания.

Дания возразил:

– Мы убрали все следы, а показаниям девятилетнего ребенка какая вера? Вряд ли она толково сможет описать кого-либо из нас.

Кандеашвили усмехнулся:

– Ты вроде не глупый человек Горец. Тебе ли объяснять, что все следы убрать за собой невозможно. Что-нибудь да следаки найдут. В совокупности с тем, что расскажет о вас девчонка, менты получат нужную для поиска информацию. Единственно, что вселяет оптимизм, – это то, что ментам потребуется время. И не одни сутки. То время, которое вы должны использовать для отхода в Грузию!

– Но теперь и резервный маршрут небезопасен.

– Да! Уже часа через два милиция начнет проверять машины на всех трассах региона. Выставит посты на второстепенных дорогах. Не исключено, что к поиску будут привлечены части и подразделения вооруженных сил, включая авиацию. Вариант отхода на автомобиле придется отменить. Более того, вам нужно как можно быстрее избавиться от внедорожника.

– Но что мы сможем сделать без машины?

Кандеашвили повысил голос:

– Ты не перебивай, а слушай! Внимательно слушай. Первое, что необходимо сделать, – избавиться от всего, что может скомпрометировать вас или привлечь внимание сотрудников милиции при вероятном досмотре. Второе, где-то час-полтора у вас есть на продолжение движения. Направляйтесь в ближайший районный центр. Там на окраине следует оставить внедорожник, почистив хорошенько его. После чего по одному выйти к местному автовокзалу. Третье, используя автобусы и такси, разъехаться в разные стороны, за исключением, естественно, направления на Светлореченск. Каждому из вас надо добраться до крупного города, имеющего аэропорт и авиасообщение с Азербайджаном. Первым же рейсом вылететь в Баку. Оттуда вы уже без особых проблем пройдете в Грузию. Запомни, Горец, главное – это рассыпаться в районном центре и быстро покинуть его. Деньги у вас есть, значит, есть и неплохие шансы покинуть Россию. Вопросы ко мне будут?

Дания проговорил:

– Вы изложили план эвакуации, реализация которого может потребовать несколько суток. Боюсь, что все бойцы группы не успеют прибыть в Гори в указанный вами срок!

– Успеют, если захотят! Мне в Гори вы нужны до обеда понедельника, 27 октября. Ни раньше, ни позже! Так что постарайтесь прибыть вовремя. Впрочем, это не просьба, это приказ! На связь выходить только в случае острой необходимости. У меня все! До встречи!

– До встречи!

Горец отключил телефон, чертыхнулся:

– Легко ему рассуждать, сидя в безопасном особняке.

Шахматов взглянул на главаря:

– И чего сказал босс?

– Чего? Он выразил недовольство срывом акции в Светлореченске и подтвердил приказ о прибытии в Гори ни раньше и не позже полудня, 27 октября.

– А он объяснил, как это практически осуществить?

– Объяснил! Только на словах все просто, а вот на деле? Но ладно. Все равно другого выхода у нас нет. Зови Грина!

Шахматов позвал Гринько, который бесцельно, так никого и не встретив из местных жителей, бродил по тропинке за колодцем. Грин тут же вернулся в салон машины:

– Бля, и что за деревня? Словно вымерли все, ни одной души ни на улице, ни во дворах. Можно подумать, ...

Горец оборвал монолог Гринько:

– Закройся, Грин!

Достал из бардачка атлас автомобильных дорог. Открыл страницу региона нахождения бандитов. Проговорил:

– Реваз приказал нам доехать до ближайшего районного центра. И где у нас такой центр! Вот он, город Сермыш, центр Сермышинского района. До него, ... так, ... где-то сорок пять – пятьдесят километров... если ехать прямо. Нормально.

Дания передал раскрытый атлас Шахматову:

– Смотри, Борода, вот сюда, в город Сермыш нам и надо попасть.

– Ясно! Все время прямо. Чего проще?

Мамедов спросил:

– Как понял, отход по резервному маршруту отменен?

– Да! Значит, так, Борода, сразу за деревней видишь рощу на берегу пруда?

Водитель внедорожника вновь бросил взгляд на карту:

– Вижу!

– Заедешь туда! Там оставим вторые номера, лишние документы, оружие, снаряжение, все, что может привлечь внимание ментов при вполне вероятном досмотре машины и наших личных вещей! При себе оставить только самое необходимое. В районном центре, где-нибудь на окраине бросаем внедорожник и разбегаемся. Но все идем разными путями к местной автостанции. Оттуда я сваливаю в Краснодар, Борода в Ставрополь, Мамед в Пятигорск, Юшко в Нальчик, Гринько, скажем, в Сочи. Короче, нам надо попасть в города, где есть аэропорты и сообщение с Азербайджаном. Не уверен, что во всех названных городах имеется такое сообщение. Но аэропорты есть. А значит, можно вылететь хоть в Москву. А оттуда в Баку! Из Азербайджана проход в Грузию! В Гори! Таков план эвакуации Реваза! Деньги я раздам по дороге. Связь со мной или между собой только в случае экстренной необходимости и при условии обеспечения безопасности переговоров. При задержании кого-либо российскими ментами ни в чем не признаваться.

Мамедов усмехнулся:

– Ты за кого нам держишь, Горец? Какой идиот добровольно возьмет на себя террористические акты? Проще собственноручно подписать себе смертный приговор. Все одно на первой же зоне, если не в изоляторе, уголовники завалят. Террористов никто не пожалеет.

– Ты прав, Мамед! В общем, надеюсь, всем все понятно! Совсем скоро судьба каждого будет в его собственных руках. И... голова. А сейчас...

Горец взглянул на Шахматова:

– Вперед, Борода! Остальным готовить вещи на выброс! И да поможет нам Бог! Хотя... нам на него тоже рассчитывать не приходится! Не поможет!