Часть II

Отъехав от места задержания Закладина, Гординец остановил «Ауди» у поворота к деревне. Задумался. В ближайшее время спецназ ликвидирует банду Дробуса, и в этом бойцам ГУБТ помог он, Станислав Владимирович Гординец. Ночью, когда его самого прижали спецназовцы, управляющий не сказал их командованию всей правды. Да, он имел долги, да, ему нужны были деньги, все это легко проверяется. И проверка подтвердит его слова. Но все кредиты, долги – это лишь прикрытие. И Гординец знал лично Амира Абушера. Еще с Афганистана, когда его и еще четверых разведчиков духи зажали в Панджшерском ущелье. Тогда Абушер командовал крупным отрядом душманов. Десантники дрались до конца, но не Гординец. Он предпочел сдаться. Трусливо укрылся за валуном в то время, когда его подчиненные, отстреляв патроны, пошли на бандитов врукопашную и были расстреляны на месте. Только после этого вышел из-за укрытия, подняв руки.

Он, как сейчас, помнит, что произошло дальше. Его сбили с ног, поставили на колени. К нему подошел полевой командир, которого духи звали саибом Амиром. Главарь банды приставил к затылку Гординца ствол пистолета. Казалось, жизнь кончилась. Но Абушер не стал стрелять. Он приказал связать Гординца и объявил отход банде. Они шли долго, до наступления темноты, перешли через перевал. В соседнем ущелье Гординцу надели на голову черный колпак – и сняли лишь тогда, когда сбросили его в вонючую яму. Там он просидел сутки, без воды и пищи. Потом ему спустили веревочную лестницу, заставили подняться, раздеться догола, вымыться в холодных водах горной речушки. Гординец увидел, что находится в хорошо замаскированном лагере, который ни с воздуха, ни с близлежащих вершин невозможно было заметить. Ему дали штаны и рубаху, провели в палатку, где на кошме, за кальяном, поджав под себя ноги, сидел крепкий мужчина, полевой командир Амир Абушер.

В палатке Гординец поел и с жадностью выпил кувшин холодной чистой воды. Дождавшись, пока пленный утолит голод и жажду, Абушер начал задавать ему вопросы: где родился, жил, учился, служил до Афганистана, имеет ли семью, почему решил сдаться в плен. Что мог ответить Гординец на последний вопрос? То, что струсил? То, что хотел жить? Но сказал, что не видел смысла в продолжении боя, когда бо́льшая часть разведывательной группы была уничтожена. Абушер поставил в пример подчиненных Гординца – мол, твои-то солдаты дрались до конца; почему ты, офицер, командир, предал их? Впрочем, полевой командир и не ждал ответа. Он просто спросил, будет ли Гординец работать на него. И Станислав согласился, поинтересовавшись, в чем заключается эта работа. Амир объяснил, что работа заключается в передаче разведданных по планам полка, взводом разведроты которого он командовал. Передаче через надежного человека, уже внедренного в часть. Отказаться Гординец не мог.

Тогда Абушер вывел его на улицу и приказал привести двух пленных солдат. Душманы подвели двоих молодых избитых парней в рваной форме. Амир достал из кобуры пистолет, передал его Гординцу и приказал: убей их. Пришлось стрелять. Расстрел душманы записали на видеокамеру. А ночью Гординца вывели в Панджшер и отпустили, вернув форму и оружие. К утру он вышел к своим, ко второй разведгруппе роты. Взводного переправили в полк, где за него взялись особисты. Но на войне часто бывает, что командир остается жив, потеряв всех своих подчиненных. Может быть, комитетчикам со временем и удалось бы вывести Гординца на чистую воду, но в одном из ближайших рейдов предатель получил ранение и контузию. Его отправили в Союз. Война Гординца закончилась, а с ней, как ему казалось, закончилось и все остальное, что было связано с предательством…

Действительно, долгое время его не трогали. Войска вывели из Афганистана, затем там вспыхнула гражданская война, потом объявились талибы. Гординец уверовал, что о нем забыли. Скорей всего, Абушер со своим отрядом был разгромлен. Выйдя в запас, Гординец принял предложение Темеринского стать управляющим пансионатом. И жизнь, как говорится, стала налаживаться. И казалось, что Афган остался лишь в памяти…

Но однажды во время летнего сезона 2006 года к нему подошел мужчина средних лет, восточной внешности. Один из отдыхающих. И… передал привет от Амира Абушера. Незнакомец назвался Сафаром Алимовым, представителем бывшего афганского полевого командира, ныне весьма влиятельного бизнесмена и общественного деятеля, проживавшего в Турции. У Гординца словно что-то оборвалось внутри, когда он услышал имя Абушера. Сразу вспомнил холод приставленного к его затылку ствола пистолета и расстрелянных мальчишек, пленных солдат… Алимов успокоил Гординца. Сказал, что долг платежом красен, а бывший подполковник обязан Амиру жизнью. Напомнил о том, что пленка с расстрелом пленных солдат прекрасно сохранилась и лежит по сей день в сейфе глубокоуважаемого Амира Абушера. Гординец спросил, что хочет от него Абушер. Алимов ответил, улыбаясь: ничего, пока ничего. Всего лишь выполнение отдельных мелких поручений, за которые Амир готов хорошо платить. Что за поручения, выяснилось позже. В пансионат завозились небольшие партии наркотиков, Гординец осуществлял безопасность их хранения и передачи определенным лицам. Наркотики поступали в пансионат беспрерывно, и так же беспрерывно завозилось оружие – в основном переносные зенитно-ракетные комплексы «Игла». Были и автоматы с боеприпасами. Оружие также долго не лежало в домике управляющего – до пожаров он проживал в отдельном доме. Алимов не солгал, Абушер платил хорошо.

Осенью Сафар снова приехал, привез с собой спутниковую станцию. Абушер желал лично разговаривать со своим старым агентом. Поговорили. В разговоре Амир посоветовал взять кредиты в банке, занять деньги у знакомых и вложить в строительство новой большой квартиры. Откуда Амир знал, что строительная компания вскоре быстро разорится и исчезнет, для Гординца так и осталось тайной. А когда наступила жара, объявился Дробус со своей бандой. Гординец, естественно, знал, чем занимается человек Абушера, но никак не реагировал. Его это, по большому счету, не касалось. Абушер приказал управляющему пансионатом оказывать всю возможную помощь Ирвину Дробусу, что Гординец и делал, не посвящая в свои темные дела единственного сына. Виталий ничего не знал о жизни отца. Для сына Станислав Владимирович оставался героем афганской войны, которого государство бросило на произвол судьбы, да еще и подставив под строителей-мошенников и банкиров-удавов.

Между тем на счетах Гординца скопилась приличная сумма. И спецназ допустил ошибку, выполнив его просьбу не блокировать счета, чтобы семья могла рассчитаться по долгам. Оставалось только воспользоваться ситуацией… Но теперь он, Гординец, оказался в сложном положении. Абушер будет искать виновника гибели группы Дробуса. И, рано или поздно, узнает о том, что именно он, Гординец, подставил Обера под смертельный удар. Тогда Амир достанет его и в тюрьме. Он не прощает предательства. Значит, надо что-то придумать, дабы постараться обезопасить себя… Понятно, что в первую очередь необходимо убрать Закладина. А затем сыграть на опережение – бежать из пансионата, благо время и возможности для этого еще есть. А потом выйти на Алимова, номер его мобильника забит в память сотового телефона. Да, выйти на Сафара и первым сообщить тому печальную весть! И вот тогда появится реальный шанс не только выжить, но и скрыться от правосудия. Разве стал бы он выходить на человека Абушера, если был замешан в предательстве? Не стал бы! И Амир поймет это. Он-то знает, что спецслужбы прикрывают тех, кто работает на них. Надо запутать ситуацию, а вину за провал свалить на Закладина. Тот был в курсе того, что за груз везет в Глумино, и мог сдаться – или его смогли как-то просчитать спецы, задержав вместе с Гординцом на месте встречи. Слабое место в том, как ему удалось уйти от спецов… Хотя почему слабое? Спецназ изолировал задержанных в пансионате, так как спешил выполнить главную задачу. А пансионат Гординец знает как свои пять пальцев. Сумел выбраться, уничтожив при этом Закладина. Это Амир, имея обширные связи, тоже в состоянии проверить и получить подтверждение словам Гординца. Да, надо бежать и выходить на Алимова, пока еще не поздно переиграть ситуацию в свою пользу. Вряд ли Абушер ему поверит, даже получив подтверждение, но и предъявить по-серьезному Гординцу ничего не сможет. А дальше будет видно. Главное – уйти от спецов, а там как карта ляжет. Но шансы он получит неплохие. Да и выбора особого у него нет…

Увеличив скорость, управляющий подъехал к пансионату. Ворота открылись, и он въехал на территорию. Обогнул административное здание и встал у тылового входа. Втащил в корпус бесчувственное тело Закладина, спустился с ним в подвал, бросил на бетонный пол. Накинул на шею прихваченную из машины тонкую проволоку, стянул ее. Курьер, на мгновение придя в себя, захрипел, тело его задергалось в судорогах. Убедившись, что Закладин мертв, Гординец сфотографировал труп на сотовый телефон, вбежал в свой кабинет, открыл сейф, достал оттуда пятьдесят тысяч рублей – запас на черный день – и вернулся к машине. У «Ауди» столкнулся с сыном:

– Виталий, ты?

– Здравствуй, папа! Ты объяснишь, что здесь происходит? Охрана доложила о каких-то непонятных экологах…

– Все нормально, сын. Извини, у меня сейчас нет времени с тобой говорить, срочно надо в Переслав. Ты лучше езжай отсюда. Завтра подъедешь, поговорим.

– Я дождусь тебя!

– Как хочешь… Но лучше езжай домой.

Гординец сел в машину и под удивленный взгляд сына выехал за пределы пансионата. Поведя «Ауди» через Озерную и Панскую, ушел на грунтовку, что шла к райцентру параллельно шоссе. Он спешил. Спецназ скоро хватится его. Охранник на КПП видел, что «Ауди» пошла не к Переславу, а к Кучинску; там паром через Оку. Этот-то путь спецы и перекроют. Поэтому надо уходить на Владимир, а оттуда к Москве. Лишь бы и эту дорогу не заблокировали…

К счастью для Гординца, ветер изменил направление на южное, и местность все сильнее начало затягивать дымом. Это играло на руку управляющему. Он успел проскочить районный центр, проехал с десяток километров по трассе на Владимир, затем вновь свернул на лесную дорогу. Не доезжая Владимира, поняв, что оторвался от спецов – если те, конечно, начали его преследование, – остановил машину. Достал сотовый телефон, нашел номер Алимова, нажал на клавишу вызова. Человек Абушера ответил не сразу. Гординец хотел уже выключить телефон, как наконец услышал раздраженное и немного удивленное:

– Ты?

– Я, Сафар. Не ждал звонка?

На том конце воцарилась тишина.

– Ну, что замолк? – прокричал в трубку Гординец. – Я это, я, и у меня чертовски мало времени!

– Откуда звонишь? – наконец спросил Алимов.

– Из леса. Группу Дробуса, судя по всему, повязали.

– Я в курсе.

– Оперативно… Интересно, от кого ты узнал об этом?

– Не от тебя.

– Мне было не до того, чтобы звонить! Надо было срочно убирать Закладина и сваливать… С божьей помощью и благодаря спешке спецназовцев мне это удалось. И сейчас я у Московской трассы. Еле ноги унес из пансионата!

– Много говоришь…

– Да? Ты не хочешь слушать? Значит, как работал на вас, был нужен, а как попал в переплет, то пошел на хер? Но со мной такие штучки не проходят! Мне нужно надежное укрытие…

– Ты мой адрес знаешь, приезжай.

– А ты не подумал, что после убийства курьера на меня начнется охота? Возможно, пару постов ДПС я еще успею пройти, но до Москвы, даже сменив тачку, мне не доехать.

– И что предлагаешь?

– Я не предлагаю! – вновь повысил голос Гординец. – Я требую, чтобы ты вытащил меня из опасного района.

– Я не могу покинуть столицу.

– Так, да? Ну, тогда придется выбираться самому. Но будь любезен, свяжись с Абушером и скажи ему: если меня возьмут, я молчать не буду.

– Ты угрожаешь?

– Вы не оставляете мне выбора.

– Хоп! Не горячись! Тебе известны подробности действий спецназа в лесу?

– Нет.

– Так! Тогда на трассу не выезжай. Есть место, где укрыться часа на три-четыре?

– Есть.

– Я пошлю за тобой машину.

– И что это даст? Меня вычислят на посту, как только спецы разошлют ментам ориентировку.

– Я пошлю машину, которую на постах ДПС останавливать не будут. При подъезде к повороту на Переслав водитель свяжется с тобой. «Ауди» уничтожите и приедете в Москву. Ко мне!

– Хорошо! Но учти, Сафар, я в Глумино, у хорошего товарища, оставил одну вещичку, которую тот передаст в ФСБ, если я не буду звонить ему.

– Опять угрожаешь?

– Страхуюсь.

– От всего не застрахуешься, Гординец!

– Как сказать… Работа с вами научила меня многому.

– Хоп! Жди вызова водителя или моего звонка. Я свяжусь с Амиром. Не исключено, он переиграет ситуацию.

– Только не забудь сказать ему о страховке и передать, что в провале Дробуса моей вины нет, что подтвердится при любой проверке.

– Я все скажу и все передам…

Отключив телефон, Гординец откинулся на спинку сиденья. Ну, вот и началось мутилово… Сафар, по крайней мере, точно растерялся. Но откуда ему известно о судьбе группы Дробуса? Впрочем, это не важно.

Он пожалел, что не успел захватить с собой что-нибудь из еды. Хорошо хоть бутылка воды в бардачке завалялась.

…Переговорив с управляющим, Алимов набрал длинный международный номер. Ему тут же ответил немного хрипловатый властный голос:

– Да, Сафар?

– Вы не поверите, босс, только что мне позвонил Гординец!

– Вот как? Значит, он и тебя сдал?

– Не похоже… Нет. Вряд ли…

– Что он говорил? Только кратко.

Алимов передал Абушеру суть разговора с Гординцом.

Выслушав своего эмиссара в России, главарь террористической организации проговорил:

– Ну, что ж, если Гординец врет, то складно.

– Мне ликвидировать его?

– Убрать Гординца мы всегда успеем. Обеспечь его вывоз в Москву на конспиративную квартиру. Впрочем, нет, оставлять управляющего одного не следует. Пусть Гординца доставят к тебе, а завтра под охраной отправить его на дачу. Как только обстановка прояснится окончательно – а на это не уйдет много времени, – я решу, что с ним делать.

– А как насчет страховки Гординца?

– Какая страховка, Сафар? Ты еще не понял, что он блефует?

– Вам видней…

– Вот именно. Тебе все ясно?

– Да, босс!

– Вытаскивай его, да побыстрее!

– Через полчаса максимум отправлю за ним Грома.

– Верное решение! Да хранит тебя всевышний!

Абушер отключил телефон. Алимов же набрал другой номер:

– Полковник?

– Да!

– Есть срочная работа…

В 12.40 из Москвы в сторону Нижнего Новгорода и Владимира вышла серебристая «Тойота». Вел иномарку мужчина средних лет в форме полковника милиции.

…Амир Абушер откинулся на спинку полукруглого кожаного кресла в собственном кабинете шикарного особняка в Стамбуле, с открытой террасы которого открывался прекрасный вид на море. Кабинет, в отличие от остальных комнат этого дворца, был обставлен дорогой мебелью, но в европейском стиле, способствующем долгой работе. Амир проводил в кабинете большую часть своего времени. Напротив, в таком же кресле у резного низкого круглого стола, сидел помощник руководителя крупной международной террористической организации Азиз Баджар.

– Ты получил неприятные известия из России, Амир?

– Да, Азиз, известия приятными не назовешь. Русские спецслужбы уничтожили отряд Ирвина Дробуса.

– Как они вышли на него?

– Ты знаешь, банально просто. И одновременно, думаю, случайно. Разведке русских удалось перехватить мои переговоры с Обером.

– Ты говоришь об этом так уверенно?

– Этому есть объяснение. Информация получена мною от Бригадира. А он, как известно, имеет доступ к секретным разработкам и документам Службы внешней разведки.

Баджар погладил аккуратно подстриженную бородку, побитую сединой:

– Но ты говорил с Дробусом по спутниковому телефону…

– Прогресс, Азиз, и высокие технологии… Ты помнишь, прошлой осенью русские запустили в космос целую серию спутников связи? Так вот, они снабжены оборудованием для перехвата переговоров по спутниковым каналам.

– Допустим, спецслужбы русских перехватили твой разговор с Обером, запеленговали станции; но разве Дробуса не мог сдать тот же Гординец?

– Он не сдавал Дробуса, и это тоже следует из информации Бригадира. Позже, возможно, он помог спецназу, который уже на месте отрабатывал отряд. Но это не важно. Впрочем, мы должны проверить Гординца. И проверит его Сафар. Кстати, я только что разговаривал с ним. Гординец, по его словам, вышел на связь и сообщил о судьбе Дробуса. Точнее, о том, что его отряд обнаружен и спецназ готовит штурм. Также управляющий передал, что русские, захватив курьера с зажигательными шашками, приказали Гординцу доставить его в пансионат, где держать до окончания антитеррористической операции под кодовым названием «Пламя»…

Баджар не без удивления посмотрел на босса:

– Гординец хочет убедить нас, что спецы ему доверяли?

– Да, но он не доверился спецам. Убил курьера и сумел выехать из пансионата. Более того, управляющему удалось проехать почти сто двадцать километров до выезда на трассу Москва – Владимир – Нижний Новгород. И уже оттуда запросил помощи.

– И ты склонен верить в эту чушь? Разве спецназ дал бы ему уйти из района?

– Я, Азиз, склонен оперировать фактами. Сафар доложил, что Гординец очень нервничает и боится. Затребовал, чтобы его вывезли в безопасное место. Грозил в случае отказа передать в ФСБ какие-то компрометирующие материалы на Дробуса.

– Какой у него может быть компромат?

– Компромат – блеф. Главное – в поведении Гординца. Он на грани срыва, чуть ли не в истерике. Если бы управляющий активно работал на спецслужбы, то не стал бы вести себя подобным образом. Он вообще не стал бы ничего предпринимать. Тем более убивать курьера и пытаться скрыться от спецов. Русские прикрыли бы его взамен за содействие, и для нас Гординец просто пропал бы. Исчез. Или в СМИ была бы сброшена информация о его смерти в результате несчастного случая, внезапной остановки сердца или еще чего-то. Спецы чисто вывели бы его из игры. И это Гординцу объяснили бы при вербовке. Но он бежит, понимая, что я проведу собственное расследование. Ты бы побежал к тому, кого предал и от которого за предательство ничего, кроме смерти, ожидать не приходится?

– Нет…

– А что бы ты сделал, Азиз?

– Я бы покончил с собой.

– Бегство Гординца равносильно самоубийству. И все же он пошел на это.

Баджар отпил из пиалы зеленого чая.

– А зачем он нам, Амир? Зачем тебе тратить деньги на спасение этого шакала? Содержание в тайном месте?

– В ходе разговора с Сафаром я хотел отдать приказ на ликвидацию Гординца, но затем запретил трогать бывшего подполковника. Он нам еще пригодится.

– У тебя родился план очередной операции в России? Или ты решил продолжать прежнюю акцию «Факел» составом резервной группы Вели Талаева?

– Нет, Азиз. Дробус, в принципе, отработал свое, и продолжать поджоги не имеет смысла. Русские привлекли огромные силы для борьбы с огнем и скоро справятся с чрезвычайной ситуацией. В этих условиях применение резервной группы никакого эффекта не даст.

– Но зачем тогда тебе Гординец? Или я задаю лишние вопросы?

– Ну что ты, от тебя, дорогой Азиз, у меня секретов нет. Мы не будем продолжать операцию «Факел», а подготовим и осуществим другую акцию, цель которой – уничтожение боевых групп или хотя бы одной группы российского Главного управления по борьбе с терроризмом.

От изумления помощник главаря террористической организации открыл рот:

– Что? Ты хочешь вступить в прямое противоборство с ГУБТ?!

– Да, Азиз!

– Но это безумие! Извини, конечно, но…

– Не спеши с выводами. Сейчас пойди свяжись по обычной мобильной связи с Сафаром, проконтролируй доставку Гординца в безопасное место, а завтра с утра, в 9.30, я жду тебя здесь же. И ты, надеюсь, поймешь, что мой план не так уж и безумен. А я расслаблюсь, отдохну с молодой наложницей… Девочка еще не привыкла к мужским ласкам. Они доставляют ей боль, и это сильно возбуждает меня. Ты нашел мне прекрасный, едва распустившийся цветок. Я благодарен тебе. Встретимся завтра. Работай, Азиз.

Помощник главаря террористической организации поднялся, по обычаю поклонился хозяину и, пятясь, покинул кабинет. Абушер же вызвал прислугу, приказал подготовить для него ванну и привести в комнату любви молодую девушку, выкупленную за бесценок у работорговца из Ирака.

В 14.40 сотовый телефон Гординца издал сигнал вызова. Бывший управляющий пансионатом схватил трубку:

– Да!

– Господин Гординец?

– Да, Гординец! Ты кто?

– Прошу повежливей, и на «вы», мы с вами вместе коров не пасли.

– Кто вы?

– Тот, кого наш общий знакомый послал забрать вас из леса и вывести в безопасное место. Скажите, где вы находитесь?

– А где находитесь вы?

– В трех километрах от поворота на Кучинск.

– Поворачивайте на эту дорогу и, пройдя триста метров, остановите машину. Какой у вас автомобиль?

– Серебристая «Тойта», государственный номер…

– Вы один?

– Да. И пусть вас не пугает моя милицейская форма.

– Вооружены?

– Естественно.

– К вашему сведению, я тоже вооружен.

– И очень опасны?

– Что?

– Ничего, это я так… Подождите… вижу поворот.

– Жду вас!

Отключив телефон, Гординец отошел за высокую сосну, перепрыгнув через кювет – береженого бог бережет. Спустя несколько минут напротив него остановилась новая серебристая «Тойота». За рулем сидел мужчина в форме полковника милиции.

Гординец включил телефон и вызвал прибывшего мужчину по сохранившемуся в памяти телефона номеру:

– Вы на месте. Так и будете сидеть в салоне?

– У меня нет никакого желания выходить на улицу. Подходите, поедем в Москву.

– Нам надо уничтожить мой автомобиль.

– Так в чем проблема?

– А в том, – вскричал Гординец, – что одному мне это не сделать!

– Хорошо. Обозначьте себя. Я должен знать, куда идти.

– Слева от дороги, метрах в десяти, высокая старая сосна, недалеко от полосы кустарника. Идите к ней.

– Вам не надоели детские игры?

– Нет! И предупреждаю: не пытайтесь убить меня. Если вам не сказали, кем я служил в армии, то скажу я: в десантуре, в Афгане, командовал разведвзводом. Так что боевые навыки имею.

– Вы перенапряжены. Успокойтесь. Я приехал не для того, чтобы убивать вас.

Мужчина в форме милицейского полковника вышел из салона, прошел через кювет к сосне, из-за которой вышел Гординец.

– Оружие, полковник?

– Оно в машине. Пистолет «ПМ». Другого оружия у меня нет. Будете проверять?

– Следуйте за мной!

– Подставлять спину не боитесь? – усмехнулся прибывший мужчина.

Гординец резко сблизился с ним:

– Я давно ничего и никого не боюсь, усвоил, полковник?

– Усвоил.

– Тогда идем, не хрен время терять. Но учти…

Мужчина вздохнул, перебивая бывшего управляющего:

– Да учел я все, учел. Не суетись.

– Идем, учтивый!

Гординец с неизвестным прошли на поляну, где бывший управляющий оставил «Ауди».

– А4? – воскликнул мужчина. – В новом кузове? Дорогая машина… Вам не жалко ее уничтожать?

– Жалко у пчелки. Я открою замок багажника, доставайте оттуда две канистры с бензином и обливайте машину. Побольше топлива в салон!

– Почему грязную работу должен делать я?

– Да потому, что вы правы: мне жаль эту тачку.

– Понятно. А говорили, жалко у пчелки… Так вы сентиментальный человек!

– Какой есть… Кстати, как вас звать-величать или обращаться по званию – полковник?

– Меня зовут Владимир Павлович, – ответил мужчина. – Фамилия… впрочем, фамилию вам знать не обязательно, Станислав Владимирович.

– Еще вопрос: вы действительно полковник милиции или форма – это камуфляж?

– Я действительно полковник. Еще вопросы будут?

– Нет.

Гординец из салона открыл багажник, полковник достал две канистры, заполненные бензином. Спросил бывшего управляющего:

– Ничего в машине не забыли?

– Нет, – ответил Гординец и отошел к березе.

Полковник облил «Ауди» бензином, чиркнул зажигалкой «Зиппо», бросил ее в салон. Автомобиль тут же объяло пламя.

– Уходим, – сказал Гординец, – скоро пожарные примчатся.

Бандиты прошли к «Тойоте». Полковник указал Гординцу на заднее сиденье:

– Садитесь там! В пакете бутерброды, пиво.

– Это как раз то, что нужно. Вы уверены, что нас не остановят на дороге?

– Уверен.

– Даже сотрудники ФСБ?

– Больше им делать нечего, как проверять машины… Это, Станислав Владимирович, обязанность ГИБДД. Захотите спать, спите. Если Москва не встретит нас пробками, часа через три будем в гостях у Сафара.

Гординец промолчал. Полковник развернул «Тойоту» и направил ее к трассе. В 19.35 иномарка остановилась у подъезда нового высотного дома. Полковник достал телефон:

– Сафар? Это Львов. Клиент у подъезда, пока еще в машине. Хорошо. Завтра? Договорились. Только тебе придется заплатить двойную таксу… Ну и что из того, что я в отпуске? В отпуске, друг, время и стоит дороже… Да, я все понял. До связи!

Отключив телефон, полковник обернулся к Гординцу:

– Где живет Сафар, знаете?

– Как я понимаю, в этом доме-башне.

– Десятый этаж, семьдесят девятая квартира. Консьерж предупрежден, вас пропустят. И все же постарайтесь, чтобы он не разглядел ваше лицо. На всякий случай.

– До свидания, Владимир Павлович. Наверное, я должен вас поблагодарить?

– Обойдемся. Отблагодарите завтра.

– Завтра? – удивился Гординец. – Почему завтра?

– Это вы узнаете от Сафара. Всего хорошего!

– Бывайте!

Гординец вышел из машины. В 19.50 он вошел в холл трехкомнатной квартиры. Сафар встретил Гординца радушно, по-восточному притворно-вежливо:

– Здравствуй, уважаемый Станислав Владимирович! Как видишь, все прошло удачно, твою просьбу я выполнил… Да ты проходи! Прими душ, чистая одежда там, на полке, а я пока приготовлю ужин. Что будешь пить?

– Водку.

– Я недавно передачу по телевидению смотрел, как раз о водке. Оказывается, в России продается одна гадость. Может, лучше коньячку или виски?

– Водку!

– Хорошо, хорошо!

– Грязную одежду оставить в ванной?

– Да. Упакуй ее в мешок на выброс.

– А что взамен?

– Прилавки супермаркетов, специализированных магазинов… Там ты сможешь купить все, что душе угодно!

– Я это знаю! Вопрос: где взять деньги на покупки?

– Неужели ничего из пансионата не взял?

– Так, мелочь… Торопился! Надо было ноги быстрей уносить.

– Конечно! С деньгами вопрос решим.

– Тебя наверняка интересует, действительно ли я придушил курьера?

– Желательно получить подтверждение его смерти.

– На, гляди! – Гординец передал Алимову сотовый телефон. – Заодно можешь проверить, с кем я последнее время разговаривал.

– Это лишнее…

– Как хочешь.

Гординец усмехнулся – он еще в дороге стер контакты, которые могли вызвать подозрение. Это понимал и Алимов.

– Ладно, Сафар, я в ванную!

Алимов, посмотрев снимок, вернул сотовый телефон Гординцу:

– Давай! Я на кухню!

Через полчаса Гординец с Алимовым сидели за столом. Опрокинув без перерыва два стакана по двести граммов водки, Гординец принялся за плов, мастерски приготовленный Сафаром. Поев и захмелев, прикурил сигарету. Алимов убрал посуду, выставил на стол пепельницу. Затянувшись, щурясь от дыма, бывший управляющий пансионатом упер тяжелый взгляд в хозяина квартиры:

– Перед тем как выйти из «Тойоты», полковник звонил тебе, а потом сказал, что завтра мы встретимся вновь. Что это значит?

– Это значит, уважаемый Станислав Владимирович, что Амир Абушер распорядился укрыть тебя в более надежном убежище, нежели эта квартира.

– Что за убежище?

– О! Это большой, хороший дом. Коттедж на берегу реки Руда, в шестидесяти километрах от Москвы. Вот там ты будешь в полной безопасности.

– Там же и убрать меня гораздо легче, так, Сафар?

– Ну что ты все время говоришь одно и то же? – вздохнул Алимов. – Если бы поступил приказ Амира убрать тебя, ты бы здесь не сидел. Сгорел бы вместе с машиной. Абушер – не знаю уж почему – все еще заинтересован в тебе.

– Ладно… Я буду в загородном доме один?

– Придется какое-то время обходиться без женских ласк.

– Я не о том. Меня будут охранять?

– А как же…

– Кто?

– Какая разница?

– Когда мы купим мне одежду?

– У нас с тобой примерно один и тот же размер. Скажи, что бы ты хотел приобрести, и полковник завтра все привезет.

– Я под домашним арестом?

– Нет, дорогой, но выходить из дома нельзя. И это тоже приказ Абушера.

– Черт бы побрал вашу перестраховку!.. Водка еще есть?

– А не хватит ли, Станислав Владимирович?

– А вот это буду решать я. Так есть или нет?

– Есть. В холодильнике.

– Давай ее сюда!

Выпив еще сто граммов и не докурив сигарету, Гординец ушел в спальню и завалился на кровать. В спальне было прохладно от бесшумно работающего кондиционера. Бывший офицер и бывший управляющий пансионатом мгновенно уснул под действием алкоголя. И сны ему не снились.

Закрыв дверь спальни и вернувшись на кухню, Алимов взял со стойки сотовый телефон. Набрал длинный номер:

– Босс? Это Сафар!

– Да, Сафар?

– Гординец у меня. Сейчас спит.

– Как он вел себя?

– Агрессивно, но держался. Правда, твердил, что его хотят убрать. Потом успокоился – водка помогла.

– Как на твой взгляд, может Гординец вести двойную игру?

– Не думаю. И Львов спокойно вывез его из леса. Он страховался. Слежки за его машиной ни по трассе, ни в Москве не было. Завтра полковник отвезет управляющего в загородный дом.

– Кого отправишь охранять его? – спросил Абушер.

– Того, кого выделит мне Талаев. Я еще с ним не связывался.

– Позвони ему. Он в курсе того, чтобы дать тебе человека. Согласуй время выезда. Как только Гординец будет в загородном доме, позвони. И передай с полковником побольше водки. Пусть пьет.

– Еще ему нужна одежда…

– Обеспечь.

Абушер отключил телефон. Алимов же набрал номер Львова:

– Полковник? Можешь говорить?

– Могу.

– Ты уже поставил машину?

– Нет. Заехал в супермаркет, сигареты кончились.

– Это хорошо!

– Что хорошо, Сафар? Что сигареты кончились?

– Нет, то, что ты заехал в супермаркет.

– Надо что-то взять?

– Да, слушай и запоминай. Возьми водки, ящика три…

– Неплохо!

– Ты слушай, слушай. Поднимись к бутикам с одеждой, купи хорошие джинсы, пару футболок и рубашек, ветровку, туфли, кроссовки, неброский спортивный костюм. Носки, трусы, что там еще… Бейсболку!

– Это кому?

– Нашему гостю. Денег на покупки хватит?

– У меня на банковской карте достаточно средств.

– Я все завтра верну, вместе с оплатой твоей работы.

– Хорошо, но мне нужен размер гостя.

– Пятидесятый, как у меня.

– Ну, если что не подойдет, не обессудь.

– Конечно, дорогой! Значит, выполнишь мою просьбу?

– А это была просьба?

– Ты все верно понимаешь… Приятно иметь дело с умными людьми. Все, что купишь, привезешь завтра к дому.

– Договорились. До встречи, Сафар!

Алимов переключился на Вели Талаева, главаря резервной банды Абушера, осевшей в Москве на съемных квартирах с целью усиления или замены группы Дробуса. Он был сравнительно молод, но уже зарекомендовал себя жестоким и непримиримым воином против неверных.

– Салам, Сафар! – ответил Талаев. – Я ждал твоего звонка.

– Амир предупредил?

– Да.

– Салам, Вели. Как дела?

– Нормально. Давай не будем переливать из пустого в порожнее, ко мне сейчас должны из салона привезти негритянку. Тебе нужен человек?

– Да.

– Даю тебе Александра Глухова.

– Подходящая кандидатура.

– Где и когда ему завтра быть и что иметь с собой – кроме оружия, естественно?

– Глухов должен подъехать на общественном транспорте к моему дому в 8.30, отзвониться и ждать команды. С собой пусть возьмет смену нижнего белья, денег тысяч двадцать, прибор ночного видения; пару «маяков», навигатор, портативное прослушивающее устройство. Ну, и на всякий случай – аптечку со снотворным. Сильнодействующим и долгоиграющим.

– Я все понял! В 8.30 Глухов будет у тебя. А сейчас извини, звонят в дверь… Просьба до шести утра не беспокоить.

– Когда человека своего предупредишь?

Но в ответ Алимов услышал короткие гудки. Отключил телефон. Шайтан бы побрал этих молодых выскочек! Им о деле думать надо, а они шлюх домой вызывают… Да еще негритянок. Вот подловит Вели какую-нибудь африканскую неизлечимую болезнь, тогда посмотрим, как запоет… А вообще, пусть развратничает, лишь бы дело сделал. А дело Вели сделает. И это главное. Вздохнув, Алимов устроился в гостиной и включил телевизор. Сейчас можно было и отдохнуть.

Амир Абушер, проведя бессонную развратную ночь, выглядел устало. Это сразу же отметил помощник руководителя международной террористической организации Баджар, в 9.30 внесший поднос с чаем в кабинет босса:

– Молодая наложница, похоже, выпила из тебя все соки, Амир!

– Кто, Азиз? – хмыкнул Абушер. – Двенадцатилетняя девчонка? У меня, имевшего сотни женщин?

– Но тогда почему ты выглядишь неважно?

– Намучился я с ней, Азиз. Своими воплями боли она вывела меня из себя. Я потерял контроль и стал рвать ее тело. Мы были в крови – ее, само собой, – и кровь еще более раззадоривала меня. Я удовлетворялся, а желание вспыхивало вновь… В общем, получив свое, я покалечил ее. Ты узнай, что с ней. Если нужна помощь, пусть окажут. И найди работорговцев. Больная наложница мне не нужна. Купи новую, такую же молодую девственницу, а эту… отдай. Не торгуйся. Сколько запросят, за столько и отдай. А не продашь, убей! Только постарайся, чтобы ее труп не нашла полиция.

– Амир, отдай ее мне! – попросил Баджар.

– Зачем она тебе? – удивился Абушер. – Изуродованная, разорванная?

– Время все лечит, вылечит и ее раны.

– Забирай, раз хочется…

– Благодарю!

– Нашел за что благодарить!.. Женщины созданы всевышним только для того, чтобы ублажать мужчину, ухаживать за ним, исполнять все его желания, рожать детей и быть покорной во всем. А наложницы – особая порода женщин, они нужны для наслаждения. Это скот, потому и цена им меньше, чем коню…

– Новую девочку я тебе куплю сегодня же.

– И обязательно девственницу. За ценой не стой!

– Конечно!

Раздался звонок сотового телефона. Абушер поднял трубку.

– Ассалам алейкум, босс, – услышал он приветствие Алимова, – мир дому твоему!

– Ваалейкум ассалам, Сафар! Говори, я слушаю тебя.

– Гординец доставлен в загородный дом. Все сделано, как вы приказывали.

– Хорошо! Держать его в доме, выпуская только в сад под присмотром охранника. – Абушер отключил телефон, взглянул на помощника: – Ждешь, когда я раскрою свой план удара по боевой группировке российской антитеррористической службы?

– Жду…

– Ну, что ж, можно и к делу перейти. Только прикажи слуге принести еще чаю. Голова болит…

После чаепития Абушер открыл потайной, скрытый за выдвижным шкафом сейф, набрав сложный код. Бросил на столик красную папку, в углу которой стояли четыре буквы – ГУБТ. Буквы русского алфавита. И Абушер, и его помощник прекрасно говорили по-русски. Абушер в свое время закончил в Ленинграде Военную академию тыла и транспорта, Азиз – Московский политехнический институт.

– Что в этой папке? – спросил Баджар.

– А ты открой и посмотри. Информация, что находится в ней, стоила мне очень дорого, Бригадир сумел сбросить ее только позавчера по закрытому каналу правительственной связи. Но она стоит тех денег, что он запросил.

Баджар открыл папку, извлек из нее список, несколько досье и фотографии, в том числе женские и детские.

– Кто это, Амир?

– Ты список посмотри…

– О! Так это штат боевой группировки Российского главного управления по борьбе с терроризмом? Сверхсекретная информация! И даже фотографии офицеров…

– Я же сказал, этой папке цены нет!

– Согласен. И что ты задумал?

– Дай папку, – приказал Абушер. Заполучив обратно документы, он вытащил из досье фотографию женщины средних лет и бросил снимок на стол перед Баджаром: – Госпожа Шепель Валентина Борисовна, в девичестве Туркина Валентина Борисовна.

– Что… дочь того самого Туркина?

– Да, Азиз, того самого, нефтяного магната, миллиардера.

– Она-то каким образом попала в папку?

– А ты взгляни на список боевой группы «Орион». Ничего интересного не видишь?

– Номер третий, майор Шепель Михаил Иванович… погоди, так это что получается – дочь нефтяного магната является женой офицера спецназа?

– Да, Азиз! Именно так.

– Она что, пару подостойней не могла найти? Кто она – и кто этот, как его… Шепель, майор, пусть даже и самой лучшей спецслужбы страны?

– Любовь, Азиз, способна разрушить любые барьеры, в том числе и социальные, – усмехнулся Абушер.

– Но как майор мог жениться на дочери миллиардера? Они что, были знакомы с детства?

– Однажды госпожа Туркина, будучи журналистом, поехала в Афганистан, в служебную командировку, втайне от отца. Ну, и попала в руки наших коллег. И тогда для освобождения Туркиной и всей съемочной группы одного из российских телеканалов русские послали в Афганистан боевую группу «Орион». Журналистов освободили, а Шепель познакомился с Валентиной. Вскоре они поженились, а через какое-то время у них родился сын, Иван. – Абушер бросил помощнику фотографию мальчика. – Ему сейчас пять лет.

– И ты отводишь этому пацану какую-то роль в своих замыслах?

– Главную роль, Азиз. Самую главную. По данным Бригадира, госпожа Шепель часто выезжает в Москву из секретного городка размещения офицеров спецслужб. Туркин души не чает во внуке, это и объяснимо – кроме дочери и внука, у него никого не осталось. Молодую жену я не считаю: такие появляются ниоткуда и уходят в никуда. И ездит Валентина с сыном свободно, без охраны, на личном «Порше», подаренном ей отцом.

– Почему майор отпускает ее без охраны?

– Это надо у него спросить. Возможно, и спросим…

– Ты задумал похищение ребенка?

– Да, Азиз! Представь, наши люди похищают внука миллиардера – в этом в современной России ничего сверхъестественного нет – и выставляют магнату условия выкупа ребенка. Запрашивают, скажем, пять миллионов долларов. Наличными.

– Ну что ж, магнат выкупит внука. Что для него какие-то пять миллионов?

– Верно! – согласился с помощником главарь террористической организации. – Так бы, скорее всего, и поступил бы нефтяной магнат. Если бы его зятем не был офицер ГУБТ. Шепель, я уверен, не пойдет на сделку, а попытается освободить ребенка сам, с помощью своих товарищей.

– Но зачем? Если дед и так выкупит внука?

– Ты задаешь странный вопрос, как будто в первый раз сталкиваешься с российским спецназом. Для Шепеля деньги – пыль; для него дело чести спасти сына и наказать похитителей. Лично наказать, без всякого суда и следствия. И мы воспользуемся этим. Подготовим капкан для Шепеля и его дружков, из которого им вырваться не удастся.

Баджар погладил бородку:

– Извини, но твой план я считаю сомнительной и опасной затеей. Русские способны переиграть нас.

– Ну что ж, переиграют – честь им и хвала. Но если мне удастся уничтожить хотя бы одну группу этого проклятого антитеррористического управления, представляешь, насколько поднимется мой авторитет в «Аль-Каиде»?

– Да, – согласился Баджар, – авторитет твой поднимется. Но сначала надо выиграть игру…

– Правильно, Азиз. А для того чтобы выиграть, необходимо участвовать в этой самой игре. В нашем случае – начать ее и уже в этом иметь преимущество перед русскими.

– Ты решил привлечь к акции по похищению ребенка людей Талаева?

Абушер поднялся из кресла, прошелся по кабинету. Помолчав, ответил:

– У него всего два человека, учитывая то, что Глухов отправлен охранять Гординца. Но они профи.

– Бывший управляющий тоже будет задействован в предстоящей акции?

– Конечно! Иначе зачем бы я оставил его в живых после провала Дробуса?

– Группы Вели Талаева будет мало для такой акции, несмотря на весь профессионализм его бойцов.

– Возможно, по ходу игры я усилю его группу. Люди для этого есть.

– А ты не думал захватить вместе с ребенком и его мать? Она, по крайней мере, обеспечила бы надлежащий уход за сыном.

– Я думал и об этом. Да, ребенок может доставить массу хлопот – на то он и ребенок, – и мать могла бы успокоить его. Но… брать будем только сынка. Состояние матери, у которой похищен сын, повлияет и на мужа. Она будет метаться, впадать в истерику, сменяющуюся депрессией, а это заставит Шепеля действовать как на пожаре. Ты прекрасно знаешь: чтобы переиграть противника, надо вывести его из состояния душевного покоя, заставить нервничать. И в этом плане госпожа Шепель-Туркина окажет нам неоценимую услугу.

Подумав, Баджар согласился:

– Ты, как всегда, прав. С чего начнем?

– С установления наблюдения за нефтяным магнатом. Место расположения секретного городка нам неизвестно, на то он и секретный, поэтому взять под контроль жену Шепеля с этого направления мы не сможем. А Туркин – совсем другое дело. Госпожа Шепель сама проявит себя, приехав к отцу. И вот тогда мы возьмем ее под контроль. А дальше будем непосредственно готовить акцию.

– Талаева надо еще вывести на Валентину…

– И вновь ты говоришь разумные вещи. Конечно, надо. И это сделает Бригадир – полковник разведуправления Сергей Федорович Кубанов. Ну, что, Азиз, сыграем с русскими в рулетку?

– Ты забыл добавить – в русскую рулетку. А это очень опасная игра.

– Игра для настоящих мужчин… Ладно. Обеспечь мне на 20.00 связь сначала с Талаевым, затем с Глуховым и Гординцом. Да, Гординцом. Надо подбодрить его, успокоить… А я пойду отдохну. Бессонная ночь дает о себе знать. Не забудь и о новой наложнице!

– Будет исполнено!

– Работай, Азиз, и я вознагражу тебя за труды так, что и ты, и твоя семья до конца дней своих не будете нуждаться ни в чем.

Абушер удалился в покои. Баджар задержался в кабинете, вызвал слугу. Тот вошел, поклонился:

– Слушаю, господин Баджар.

– Скажи мне, Али, где сейчас Гела?

– Вы спрашиваете о наложнице, с которой провел ночь хозяин? Она в своей комнате. Больна.

– Знаю, что больна… Помощь ей оказывали?

– Приходил врач. Что-то делал, а что, не знаю…

– Гелу надо перевести в мой дом.

– В ваш? Но хозяин…

– С хозяином я обо всем договорился. Ступай, и чтобы через час девочка была в моих покоях.

– Слушаюсь! Что-то еще угодно?

– Забери чайник, пиалы, приберись здесь!

Баджар прошел на веранду, откуда открывался прекрасный вид на Черное море. Достал сотовый телефон, набрал по памяти номер:

– Рахим? Салам алейкум! Это Азиз!

– Ваалейкум ассалам, уважаемый господин Баджар!

– Моему боссу срочно требуется новая наложница. Вкус его ты знаешь. Есть что-нибудь подходящее?

– Есть одна славянка, одиннадцать лет, блондинка.

– Чистая?

– У меня весь товар чистый, девочек проверяют врачи.

– Я не о том. Искать ее не будут?

– Нет.

– Откуда она у тебя?

– Надежный человек из Украины привез.

– Родители?

– Она воспитывалась в детском доме.

– Значит, сирота?

– Да!

– Мне надо взглянуть на нее.

– Приезжайте, я всегда рад услужить господину Абушеру.

– А кроме этой украинки, у тебя еще что-нибудь есть?

– Пока нет. Будет партия через неделю. Вот тогда привезут целый букет девственниц: и африканок, и европеек, и азиаток…

– Ладно, посмотрю твою украинку. Подготовь ее к смотринам.

– Когда подъедете, господин Баджар?

– Где-то через час.

– Жду вас!

Отключив телефон, Азиз спустился во двор особняка и приказал охраннику на входе:

– Машину мне! Срочно! Без сопровождения.

Полковники Крымов и Тимохин подъехали к загородной резиденции Главного управления по борьбе с терроризмом в 9.50. Как всегда встретил их помощник начальника управления старший прапорщик Ларинов.

– Приветствую вас, товарищи полковники!

– Привет! – буркнул Крымов. – Ты еще живой?

– А что мне будет? – ответил Ларинов.

– Как жару, дым переносишь, Вася? – поинтересовался Тимохин.

– Нормально…

– Ты береги себя, на улицу выходи как можно реже. А то как мы без тебя потом будем?

– Не дождетесь!.. А чего это вы, ребята, смурные? Или что-то не срослось у Переслава?

– Много будешь знать, быстрее в ящик сыграешь, – отрезал Крымов. – Феофанов на месте?

– Где ж ему быть? Он и ночевал здесь…

– А Потапов?

– Владимир Дмитриевич в центральном офисе.

– Понятно. Как настроение у генерала?

– Да вроде нормальное. Хотя по нему не угадаешь, он всегда внешне в одном настроении. Рабочем.

– Ну, что, Вадим, – повернулся к Крымову Тимохин, – пошли на разбор полетов?

– Пошли!

Старшие офицеры поднялись на второй этаж, прошли в приемную, вошли в кабинет начальника управления.

– Товарищ генерал-лейтенант, полковники Крымов и Тимохин по вашему приказанию прибыли, – доложил Вадим.

– Вижу, что прибыли. Проходите, присаживайтесь, – указал на кресла у стола совещаний генерал Феофанов. – Да, извините… Здравствуйте, товарищи офицеры!

– Здравия желаем!

Офицеры пожали друг другу руки, заняли свои места за столом совещаний. Феофанов отложил в сторону лист бумаги, снял очки, спросил у Крымова:

– Отчет, Вадим Петрович, по операции «Пламя» составил?

– Так точно!

Начальник отдела спецмероприятий положил перед генералом папку. Тот отодвинул ее в сторону:

– Потом посмотрю! Вы с сыном Гординца разговаривали?

– Так точно! Протокол приложен к отчету.

– И что он вам сказал?

– Да ничего, что представляло бы интерес. Только то, что Гординец очень спешил, доставив в пансионат курьера. Уезжая, он сказал сыну, что ему срочно требуется уехать в город, а сам поехал в сторону районного центра. Организовать преследование мы не смогли.

– Понятно… – Генерал пододвинул лист бумаги. – Вот сводка о происшествиях в Кучинском районе за вчерашние сутки. На какой машине уехал из пансионата Гординец?

– На «Ауди А4», – ответил Тимохин.

Генерал кивнул:

– Вот здесь сказано, что в лесу на поляне недалеко от выезда на Московскую трассу сотрудниками МЧС в 19.30 были обнаружены останки сгоревшей «Ауди А4».

Крымов с Тимохиным переглянулись.

– Значит, управляющий рванул к Московской трассе? – понимающе хмыкнул Тимохин. – Но как он оказался в лесу? Не иначе успел связаться с кем-нибудь из Москвы и ждал незасвеченную машину, чтобы добраться до столицы. Но вряд ли его вывезли из района.

– Почему?

– Попросить о помощи он мог лишь у людей Абушера, чтобы те выслали надежную тачку – в смысле, ту, которую не останавливали бы на постах ДПС. Хотя мог просто позвонить какому-нибудь знакомому… Ведь Гординца в розыск не объявляли, а значит, и проверок на постах ему нечего было опасаться.

– Не скажи, – вступил в разговор Крымов. – План-перехват милиция могла объявить в любой момент. И это Гординец понимал. Так что, скорее всего, он запросил помощи у подельников. Но думаю, люди Абушера не стали вывозить проколовшегося Гординца. Они просто убрали его и бросили труп в болото.

Феофанов перевел взгляд на Крымова:

– Значит, ты, Вадим, считаешь, что Гординца убрали?

– А зачем он нужен Абушеру? Отыграл свою роль – и на списание. Тем более что у Амира есть веские основания подозревать управляющего в измене.

– Ты ошибаешься, Вадим, – вздохнул генерал. – Уж не знаю почему, но Абушер решил сохранить жизнь Гординцу.

– Что? Так у вас есть информация по нему?

– Конечно, есть, – улыбнулся Феофанов.

– Но откуда?

– Кое-что рассказал захваченный вами заместитель Дробуса – мы с ним ночью долго беседовали; кое-что дали мероприятия, предпринятые по информации Дубинина. Гординец жив. Он был доставлен в Москву вчера вечером, а сегодня утром перевезен в загородную усадьбу, что находится в шестидесяти километрах от Москвы, в весьма живописном месте на берегу реки Руда.

– Так надо брать его! – воскликнул Крымов.

– Э, нет, Вадим! Брать Гординца нельзя. По всем раскладам, Абушер должен был отдать приказ на ликвидацию управляющего пансионатом. Но не сделал этого, а напротив, обеспечил ему неплохое укрытие. Почему? Потому, что Гординец ему еще нужен. В каких целях? Вот это мы и должны узнать.

– А как насчет того, чтобы рассказать, кто помогает Гординцу? Или нам это знать не обязательно?

– Не переживай, Саша. Все вы узнаете.

Резкой трелью прозвучал сигнал вызова телефона правительственной связи. Феофанов жестом показал офицерам на выход:

– Подождите в приемной, это звонят из Администрации. Я вас позову.

Крымов с Тимохиным вышли в приемную. Ларинов находился уже на своем рабочем месте:

– Отстрелялись уже? Что-то быстро сегодня…

– Нет, Вася, только пару пристрелочных выстрелов провели, стрельба начнется позже. Ты нам с Саней кофейку покрепче сделай, а?

– Да без проблем. Присаживайтесь. Кто хочет курить, к окну. Я быстро заварю кофе.