Потапов появился на следующий день к полудню на черной «Волге», один, без водителя. Втиснул машину во двор. К нему вышли секретные агенты. Андрей поздоровался и поинтересовался:

— Здравия желаю, Николай Викторович, что-то вы припозднились, мы ждали вас раньше. Произошло что?

Потапов, захлопнув заднюю дверь, взяв из автомобиля кейс, ответил:

— Привет, спецы! Спрашиваете, не случилось ли что? Случилось! Пустячок, но неприятно. Идемте в кабинет, расскажу.

Хозяин уже занял главенствующее место за столом, майор с капитаном устроились по бокам, в готовности внимательно слушать начальника. И тот поведал подчиненным, что произошло в Некрасовске. Радиотехники службы, установившие акустическое наблюдение за домом Гардаева, зафиксировали сеанс связи между Гардаевым и неким Ханом. Связь осуществлялась по спутниковому каналу. Радиотехникам удалось записать только речь хозяина дома. Доклад Адама этому Хану о том, что террористическая акция сорвалась. Но позже Гардаев получил сообщение от Юсупова и вновь вызвал неизвестного Хана, передав слова командира диверсионной группы боевиков. Это насчет технической причины срыва акции, завершив, что Юсупов готов повторить попытку во время возвращения министра обороны на аэродром. Неизвестный Хан что-то долго говорил Гардаеву, но что именно, перехватить не удалось. После чего наступило затишье. Когда же свита министра также благополучно вечером проследовала на аэродром, Гардаев запаниковал. Он начал вызывать Юсупова, но ответа, понятно, не получил. Тогда вновь вышел на Хана. К этому времени спутник, через который осуществлялась связь, специальное подразделение службы вычислило, им оказался аппарат одной из французских телефонных компаний, и определило, что разговаривал скромный житель скромного поселка Некрасовск с эмиратом Кунир, точнее, с абонентом в городе Эль-Саиде.

Сургин присвистнул:

— Ни хрена себе, куда занесло ваххабита! Интересно, и с кем он в этом Саиде базарил? Я имею в виду, кто скрывается под псевдонимом Хан?

Генерал взглянул на майора:

— Терпение, Андрюша, сейчас ты все поймешь. Вернее, узнаешь, что духи закручивают спираль непонятной нам интриги.

— Я весь во внимании, Николай Викторович!

Начальник Управления специальных предприятий после некоторой паузы сообщил:

— Дело в том, что в этом самом Кунире нашел убежище известный всем господин Алимхан Усамбиев с ближайшим окружением, ранее входившим в совет Дудаева, а в настоящее время создавшим так называемое «правительство Ичкерии» в изгнании. И резиденция этого правительства находится как раз в упомянутом старинном арабском городке Эль-Саид, а позывной «Хан» в свое время имел сам Усамбиев.

На этот раз не выдержал и всегда дисциплинированный, особенно во время совещаний, капитан Павлов:

— Ничего не понимаю! Усамбиев поддерживает связь с каким-то Гардаевым?

Потапов усмехнулся:

— Перенимаешь манеры своего напарника? Но, ладно, черт с вами, все одно вас уже не переделать.

Генерал имел в виду привычку Андрея постоянно перебивать генерала.

Он продолжил:

— Да, Усамбиев поддерживает связь с Гардаевым. Но только не «каким-то», а одним из своих прежних телохранителей, даже, можно сказать, помощников. Я поинтересовался этим Адамом и выяснил. Он с семьей переправлен под видом беженца в Некрасовск как раз перед тем, как Усамбиев покинул территорию России. Внедрил сюда своего агента.

Сургин воскликнул:

— Но почему именно сюда? Неужели только из-за объекта № 0216?

— Да, Андрей, скорее всего, из-за закрытого объекта.

— Но с какой целью? Ведь Гардаев не имел ни малейшей возможности не только наблюдать за Приволжьем, получая с института или завода какие-либо секретные данные, но даже приблизиться к нему!

— А этого, видимо, и не требовалось. Усамбиев прекрасно понимал, что объект 0216 не останется без внимания власти и его обязательно кто-то будет инспектировать. Алимхан засадил агента как раз на тот случай, что и имел место вчера.

Андрей не сдавался:

— Но не мог же Адам знать график посещения объекта высокопоставленными чинами из Москвы? И о визите министра обороны не мог знать! А акция его ликвидации готовилась заранее!

Генерал закурил сигарету:

— Да не надо ничего знать Гардаеву! Главное для Усамбиева было иметь базу возле моста, где могла бы укрыться на время диверсионная группа. А информации об инспекциях объекта Алимхан получал из других источников. От тех же продажных столичных чинуш, которых сейчас развелось как тараканов. Но это ерунда. Меня смущает другое. Заказ на министра обороны однозначно пришел из Кунира от Усамбиева. Исполнителем был выбран «Халифат» Гулаева. Тот, выполняя заказ, отправляет к Гардаеву диверсионную группу и тут же через полковника Зинченко сдает нам планируемую операцию. Мало того, он делает все, чтобы придать ей как можно больше огласки, причем называя заказчика. Почему?

Сургин потер лоб:

— Подождите, подождите, о какой огласке вы говорите?

Потапов обвел взглядом офицеров:

— Вы что, как прибыли сюда, ни телевизора не включали, ни радио не слушали?

Андрей отрицательно покачал головой:

— Нет, мы водку кушали. Расслабились.

— Тогда понятно. А между тем еще до отлета министра в Некрасовск хлынул поток корреспондентов различных СМИ. И всех их волновал один вопрос –  провал покушения на министра.

— Откуда они вдруг появились?

— Вот и я задался этим вопросом! Выцепил нескольких корреспондентов и устроил беседу. А они мне дали распечатку обращения господина Гулаева к российскому руководству! Я захватил его с собой, полюбопытствуйте.

Потапов открыл кейс, достал из него лист стандартной бумаги.

— Читай вслух, Андрей!

Майор взял лист, начал вслух читать:

…

«Президенту РФ, Правительству РФ, парламенту РФ, СМИ РФ.

ОБРАЩЕНИЕ

Я, руководитель исламской организации освободительного движения на Кавказе «Халифат» генерал армии Нурпаша Гулаев, обращаюсь к руководству враждебной России с заявлением, в котором всю ответственность за уничтожение одиннадцатого июня сего года министра обороны РФ Петрова и ряда высокопоставленных военных чинов на мосту через Волгу у поселка Некрасовск возлагаю на себя лично и на подчиненные мне карательные формирования. Решение об уничтожении высших должностных лиц России принято мной на основании постановления Верховного шариатского суда при правительстве независимой Ичкерии под руководством его превосходительства господина Алимхана Усамбиева. Настоящим обращением довожу также, что оккупационная политика, проводимая Россией на Кавказе, никогда не увенчается успехом, а приведет лишь к новым многочисленным жертвам как среди военнослужащих частей и соединений, дислоцирующихся на территории свободных кавказских государств, так и среди мирного населения внутри самой России. Если в ближайшее время Президент и Правительство РФ не выведут войска из Ичкерии и не отзовут марионеточную власть, якобы представляющую интересы простых чеченцев, то организация «Халифат» активизирует свои действия согласно указаниям истинного исламского правительства и лично его многоуважаемого председателя Алимхана Усамбиева. Приговоренные шариатским судом к смерти высшие должностные лица России будут казнены, где бы они ни находились и за какими бы неприступными стенами ни прятались. Возмездие настигнет всех! Кровь за кровь! Вот наш лозунг! Хочу заверить руководство России, что для ведения многолетней широкомасштабной партизанской войны с русскими оккупантами у нас имеются и силы, и возможности. Гибель Петрова –  предупреждение и демонстрация серьезности намерений организации исламского освобождения! Уйдите с нашей земли, и наступит мир! В любом другом случае –  война! Вам мало загубленных и искалеченных жизней своих сограждан? Будете по-прежнему пытаться удержать Кавказ в тисках оккупации, их станет на порядок больше. Аллах акбар!

По поручению исламского правительства и его главы Алимхана Усамбиева, руководитель организации «Халифат» Нурпаша Гулаев».

Андрей отстранил лист бумаги, добавив:

— Внизу, как положено, дата и подпись, печать! Дата –  11 июня 2005 года! Не хило, должен вам доложить. Что он задумал? Каковы его истинные намерения?

Потапов произнес:

— А вот это я пока просчитать не могу. Но очевидно, что задумал он нечто необычное и громкое. Вы заметили, сколько раз он в своем обращении упоминает Алимхана Усамбиева? Три раза! Словно специально заостряет внимание на нем. Вот, мол, кто на самом деле стоит за всей террористической деятельностью и «Халифата», и других бандформирований. Казалось, после срыва акции чеченам молчать бы, ан нет, Гулаев намеренно раздувает шум. Зачем? Ведь он же попросту подставляет своего босса!

Сургин заметил:

— А может, как раз это и является целью Нурпаши?

— Подставлять того, кто снабжает его деньгами? Глупо.

— Глупо, если глупость не представляет собой хорошо продуманный расчет. Нет, Николай Викторович, вы как хотите, но лично я склоняюсь к мысли, что Гулаев задумал нечто именно против Усамбиева. Возможно, каким-то образом главарь «Халифата» желает убрать Алимхана с руководящей должности так называемого «правительства» Ичкерии.

Генерал взглянул на майора:

— Думаешь, Гулаев метит на место Усамбиева?

Андрей отрицательно покачал головой:

— Вряд ли! Все же кто Алимхан, а кто Нурпаша, и где Усамбиев, а где Гулаев. Но если он и запланировал захват власти в Кунире, то не без поддержки кого-то из окружения самого Усамбиева. Думаю, ломать голову над дальнейшими вероятными ходами Гулаева нам не стоит, а вот грохнуть его не помешает. Самое простое решение –  оно и самое надежное. Надо вплотную заняться этим «Халифатом», а дальше видно будет!

С этим согласились все. Генерал обещал, что отдаст приказ генералу Карцеву готовить отряд «Гарпун» для проведения операции по ликвидации банд «Халифата», а Сургину с Павловым до особого распоряжения разрешил вернуться к семьям. Что секретные агенты восприняли с радостью. Захваченных в плен Юсупова и Илисханова решено было пока не трогать. Пусть посидят в темнице под надзором спецконвоя службы, созреют для работы, цель которой еще не определилась в голове генерала. Возможно, она определится после первого же допроса. Но его проводить немедленно не имело смысла. Хоть и подавлены были чечены, но еще до конца не осознали всю обреченность своего положения. Пусть страх погложет их и проявится у бандитов необходимостью выговориться. Тогда можно и послушать боевиков, глядишь, что и сообщат интересного. Тем более и спецам «Гарпуна» требовалось не менее недели на разработку акции против банды Гулаева.

Алимхан Усамбиев 11 июня 2005 года поднялся в служебный кабинет своей резиденции на окраине Эль-Саида в 7/30 местного времени. Поднялся в сопровождении единственного помощника Асада. Оставил того в приемной, устроился перед огромных размеров телевизором, включив канал мировых новостей. Ликвидация российского министра обороны мгновенно облетит все средства массовой информации, а кунирское телевидение одним из первых распространит эту новость по Ближнему Востоку, так как имеет мощную сеть вещания. Пока же на экране шел репортаж, посвященный вчерашнему визиту эмира Кунира Амада-бен-Веяни-аль-Гани в Алжир. Алимхан терпеливо ждал, глядя в телевизор, но ничего не видя на экране. Его мысли были далеко.

Прошло три часа, три выпуска новостей, а сообщения из России не было. Тревога охватила Усамбиева. Тревога и предчувствие чего-то нехорошего. От сигнала вызова спутникового телефона Алимхан вздрогнул. Вызывать его сейчас мог только один человек –  Гардаев!

Усамбиев включил аппарат:

— Слушаю!

— Хан! Говорит Адам!

Алимхан, стараясь казаться спокойным, проговорил:

— Я это понял! Что там у вас?

— Акция сорвалась, Хан!

— Что???

Усамбиеву понадобилось время переварить плохую новость. Не без труда справившись с эмоциями, он спросил:

— Причины?

— Пока не знаю. Попытаюсь разобраться. Как будут результаты, сообщу.

— Я жду объяснений, Адам!

— Понял, Хан. Все понял.

Усамбиев отключил спутниковый телефон, бросил его на столик.

Алимхан был вне себя и усидеть в кресле не смог. Поднялся, начал отсчитывать шаги по кабинету.

И в это время трубка спутникового телефона вновь выдала сигнал вызова. Усамбиев схватил ее со стола:

— Да, Адам?

— Я разобрался с обстановкой, Хан.

— Так докладывай, не тяни.

— Только что со мной связался Юсупов. Он объяснил неудачу со взрывом моста технической неисправностью электродетонатора. У нас тут последнюю неделю льют дожди, этой ночью также было дождливо, видимо, вода попала в детонатор. Подрывники вышли на место установки электродетонатора и устранили неисправность. Теперь подрыв они проведут по возвращении клиента с объекта на аэродром.

Тревога отпустила Усамбиева. Объяснение вполне удовлетворило его, тем более он сам на собственном опыте знал, что подобное могло произойти. А значит, ничего страшного пока не случилось. Петров обречен. И ничего, что это произойдет позже. Главное, произошло бы!

Алимхан спросил:

— Где сейчас находится штурмовая группа?

— В лесу, Хан!

— Ты имеешь возможность общаться с этим Юсуповым?

— Нет! По инструкции всякая связь посредством обычных станций запрещена, чтобы противник не мог перехватить переговоры.

Усамбиев согласился:

— Что ж, разумно. Ты вот что, Адам, подготовь семью к эвакуации в Ярославль. Как только люди Старика подорвут мост и начнется паника, тихо уходи из Некрасовска. В Ярославле, по адресу… тебя с семьей встретят и надежно укроют. Ты понял меня, Адам?

— Понял, Хан.

— Адрес в Ярославле запомнил?

— Да.

— До связи!

— Один вопрос можно, Хан?

— Спрашивай.

— А если, не дай Аллах, и вторая попытка подрыва моста закончится крахом, тогда что мне делать?

Усамбиеву вопрос не понравился. Но теоретически такое могло произойти.

— В таком случае, Адам, связываешься со мной. Я скажу, что делать дальше.

— Но Юсупову с его командой уходить в любом случае?

Алимхан повысил голос:

— Я же сказал, что объясню твои дальнейшие действия!

— Все понял, Хан. Будем надеяться, сбой не повторится.

— Да, Адам, будем надеяться.

Усамбиев отключил трубку. Присел в кресло.

Появился помощник с чаем. Поставив поднос с чайником и пиалой на столик, он молча, кланяясь, удалился.

Алимхан задумался. А если вторая попытка ликвидации Петрова закончится провалом? Тогда что делать? Ну, с Гардаевым ясно. Адам продолжит находиться в Некрасовске, а вот насчет Гулаева придется принимать меры. Экстренные и кардинальные меры. В принципе бригаду профессиональных наемников-убийц он в Кунире найдет без проблем! И те за хорошее вознаграждение Нурпашу из-под земли достанут. Но стоит ли ТАКИМ образом решать возможную проблему? Не лучше ли убрать Гулаева руками его же заместителей, отдав им руководство «Халифатом»? Об этом следует подумать. Но не сейчас. Сейчас остается ждать, когда господин Петров со свитой соизволит отправиться с объекта обратно на аэродром. По графику он должен вылететь в Москву вечером, следовательно, вновь будет на мосту не ранее 17.00. А вот что произойдет дальше, одному Аллаху известно. Но ничего, кроме тяжкого ожидания, на сегодня всевышний Усамбиеву не предопределил.

После обеда в столовой Алимхан вновь поднялся в кабинет. Помощник не раз уже докладывал, что с ним желали бы встретиться и члены «кабинета», и знакомые арабы, но на сегодня Усамбиев все визиты отменил. Сегодня он никого не принимал. Сидя в кресле, морально измотанный ожиданием новостей из ненавистной России, Алимхан незаметно для себя уснул.

И приснилась ему зеленая цветущая долина. Старый аул, где он пацаном бегал босиком по пыльным и жарким летом улочкам. Приснилась сестра, умершая в семь лет. Но во сне Алимхан видел ее живой, жизнерадостной, плетущей венок. Она вставляла в него цветы, и те издавали мелодичный звон. Особенно сильно зазвонил последний цветок, голубой колокольчик. Сестра никак не могла вплести его в венок. Он надоел ей, и она выбросила колокольчик. Однако тот и в пыли продолжал звенеть, словно возмущаясь поведением девочки, и его звон становился все сильнее. От него и очнулся Усамбиев. Он не сразу понял, что звонит трубка спутниковой связи. Тряхнув головой, отгоняя сон, Алимхан взглянул на часы. Настало время узнать результаты акции на Волге. Он поднял трубку, включил ее, в напряжении спросил:

— Ну и что, Адам?

— Катастрофа, Хан! Кортеж министра свободно проследовал из Приволжья на аэродром. Мост так и не был подорван!

Усамбиев вскричал:

— Но почему? Ты связывался с Юсуповым?

— Конечно, Хан! Но тот молчит. А город заполонили журналисты всех мастей. Напротив двора стоит «Газель» НТВ. Только что в теленовостях прошла информация о попытке покушения на министра России и… о том, что руководство «Халифата», взявшего на себя ответственность за несостоявшуюся акцию устрашения, действовало якобы по указке «правительства» Ичкерии в Кунире и лично по вашему приказанию!

— Что???

Гардаев подтвердил:

— Да, Хан! Гулаев выступил с обращением к руководству России! Но вы сможете полностью посмотреть его по телевизору. Наверняка подобную сенсацию будут крутить многие телеканалы мира, в том числе и кунирский!

Усамбиев произнес:

— Что еще у тебя?

— Думаю, скоро фээсбэшники начнут трясти все прилегающие к объекту поселки, а также лесной массив, хотя лес уже могли начать прочесывать. Не дай бог группа Юсупова попадет в руки русских. Тогда я пропал. Может, мне все-таки уйти из поселка?

— Нет, Адам! Оставайся на месте! Да и не уйдешь ты теперь из Некрасовска. А русским спецслужбам тебе предъявить нечего, если, конечно, ты хорошо позаботился о сокрытии следов.

— С этим порядок.

— Тогда сиди дома и не рыпайся. На все возможные вопросы отвечай: не знаю, не видел, не помню, –  естественно, кроме вопросов, касающихся твоих «племянников». Что о них говорить, ты знаешь.

— Знаю, Хан.

— Как все успокоится и разъяснится, я свяжусь с тобой. А сейчас прощай! Прячь подальше трубку и находись с семьей. Да поможет тебе Аллах!

— Да поможет он нам всем!

Усамбиев отключил спутниковый телефон, в сердцах бросил его на диван.

Шакал Гулаев! Сорвал-таки акцию! Мало того, он растрезвонил о ней по всему миру! Значит, Нурпаша с самого начала не планировал взрывать мост. И обращение к руководству России подготовил заранее, предупредив журналистов о планируемой акции против министра обороны. И в этом обращении он взял ответственность за покушение на себя, но подставив его, Усамбиева. Что все это значит? На какую игру решился Гулаев? Что он задумал, пес шелудивый?

Алимхан посмотрел на часы: 18.58. Через две минуты начнет работать служба новостей кунирского телеканала. И если заявление Гулаева прошло в России, пройдет оно и здесь.

Усамбиев взял пульт, включил телевизор, переключил на нужный канал. И практически тут же начался обзор новостей. И начался он с описания событий, имевших место этим днем на северо-западе России, недалеко от не известных никому провинциальных поселков Некрасовск и Приволжье. Диктор сообщил то, что уже знал Усамбиев, –  подробности предпринятой неизвестными людьми попытки ликвидации российского министра обороны. Тут же у Алимхана возник вопрос: откуда журналюгам известно, что у моста планировалась диверсия группой лиц? Ведь взрыв не состоялся, а боевиков Гулаева никто не видел. Или все-таки диверсантов пасли? Но опять-таки, что тогда означают сеансы связи Юсупова с Гардаевым в день акции и то, что Адама до сих пор не тронули? После кадров с места событий диктор зачитал обращение Гулаева. И тут все встало на свои места. Усамбиев понял, что Нурпаша попросту подставил «правительство» в Кунире. Гулаев имитировал попытку ликвидации Петрова, заранее сообщив русским спецслужбам о планируемой террористической акции. И заказчиком этой акции объявил Усамбиева.

Алимхан в ярости швырнул пульт дистанционного управления в телевизор. Тот не попал в экран, ударившись о блестящий серебристый корпус приемника.

В кабинет вошел Ризоев –  министр национальной безопасности кабинета Усамбиева.

— Разреши, Алимхан?

Хозяин кабинета, с трудом сумевший взять себя в руки, ответил:

— Конечно, Висхан, входи!

И тут же спросил:

— О новостях из России слышал?

— Поэтому и пришел. Обсудить обстановку. Может, всех членов кабинета соберем?

Усамбиев задумчиво погладил бородку:

— Нет. Сейчас и в Кунире журналисты следят за нами. Зачем давать им лишний повод? Собирать никого мы не будем, а вот обстановку, ты прав, обсудить необходимо! Что скажешь по поводу поступка Гулаева?

— Думаю, Гулаев преднамеренно сдал русским акцию у Некрасовска.

— Зачем?

Висхан ответил:

— Лично я склонен считать, что Нурпаша таким образом пытается выйти из войны. Он вполне мог сговориться с русскими и уже у Некрасовска играл по правилам спецслужб. Обрати внимание на его обращение! На стиль. Это не стиль Нурпаши. Скорее всего, документ писался под диктовку. Тот, кто диктовал текст, сознательно превращал его в корявый. И вот тут русские, как они говорят, переборщили. Уж лучше дали бы написать обращение самому Гулаеву. Оно стало бы еще корявей, но, по крайней мере, отразило бы то, что писал именно Гулаев. И тебя, Алимхан, Нурпаша подставляет по заказу русских. ФСБ спит и видит, как избавиться от нас, но… не может. Вот и решила разыграть козырную карту с Гулаевым. Он главарь крупной и пока еще влиятельной на Кавказе организации «Халифат». Его обращение всколыхнет не только журналистов, но и руководство России. Если уж мы замахнулись на одного из руководителей государства, то оставить это без ответа российская власть не может. Иначе потеряет лицо. Но и открыто выступить против нашего правительства не сможет. Опять-таки из-за шума, который и подняла ФСБ. Следовательно, цель спецслужб –  дискредитировать нас в глазах мирового сообщества и оправдать крупномасштабные операции против сил «Халифата». Первое нам ничем особенным не грозит, разве что выступлением прессы. Но та быстро угомонится. А вот «Халифат» ждут трудные времена.

— Так ты считаешь, что Гулаев решил выкупить себе жизнь и свободу ценой разгрома «Халифата»?

— Другого варианта объяснения у меня нет.

— И что мы можем сделать, чтобы вывести из-под удара организацию?

Ризоев потер подбородок:

— У меня хорошие отношения с заместителем Гулаева, Вахидом Мулдашевым. Он обеспечивает безопасность известным тебе людям в Грозном.

— Ты об Алле и дочери?

— Да, о них.

— Дальше.

Висхан продолжил развивать мысль:

— Если сообщить Мулдашеву о планах Гулаева, то уверен, что он вместе с Азимом Хаджимурадовым предпримет все возможные меры, дабы не дать русским разгромить «Халифат». Заодно и со своим шефом-предателем разобраться.

— А не посчитают ли Мулдашев с Хаджимурадовым, что мы специально сталкиваем их лбами с Гулаевым? Я встречался с ними в станице Егорьевской, и у меня сложилось впечатление, что эта троица работает в одной упряжке. Где гарантия, что Мулдашев с Хаджимурадовым и сейчас не играют на стороне Гулаева?

Ризоев спокойно ответил:

— Гарантия –  трезвый расчет. Вахид с Азимом не могут не понимать, что русским толпа предателей не нужна. Им достаточно одного Нурпаши, который приведет заместителей в ФСБ, как жертвенных баранов. Кого-то за все те деяния, что совершил «Халифат», судить надо? А кого русским судить, если они прикроют всю верхушку террористической организации? Рядовых бойцов? Это ничего не даст. Другое дело усадить на скамью подсудимых таких рексов, как Мулдашев и Хаджимурадов. Вот это уже ПРОЦЕСС!

Выслушав товарища, Алимхан опустился в кресло, откинулся на мягкую спинку, закрыв глаза, задумался. И чем дольше он думал, тем более убеждался в правоте Ризоева.

— Хорошо, Висхан. Я согласен с тобой. А посему немедленно связывайся с Мулдашевым. Пусть они решат проблему с Гулаевым! Как это сделать, подскажешь сам. Я во всем полагаюсь на тебя.

— Сделаю, босс.

— Иди, брат. Удачи тебе!

После того как Ризоев покинул кабинет, Усамбиев прошел к письменному столу, включил компьютер, быстро напечатал текст, распечатал его. Вызвал помощника. Тот явился немедленно. Алимхан обратился к нему:

— Асад! Вот тебе текст в нескольких экземплярах, опровергающий причастность «правительства» Ичкерии к покушению на российского министра, срочно разошли его по ведущим газетам Кунира, затем созвонись с руководством телекомпании и объяви, что я хочу дать пресс –  конференцию по поводу событий, произошедших в России. Пусть присылают репортеров завтра с утра. И подготовь все для проведения этой пресс-конференции. Ты все понял, Асад?

Ризоев прошел в соседний дом. Надо отметить, что все члены так называемого теневого кабинета министров «независимой» Ичкерии размещались в особняках на одной улице, образовывая отдельный, хорошо охраняемый местной полицией квартал Беррат. На входе в мужскую половину дома его встретил помощник и дальний родственник Рустам.

Висхан приказал ему следовать за собой в кабинет.

— Скажи мне, Рустам, ты доволен жизнью?

Помощник вскинул на родственника и начальника удивленные глаза. Никогда до этого Ризоев подобным образом не разговаривал с ним. Поэтому ответил несколько растерянно:

— Да, Висхан. Вполне доволен. Но, извини, почему ты задал этот вопрос?

Ризоев улыбнулся:

— Давай, Рустамчик, договоримся, что вопросы сначала задам я, ты мне на них ответишь, ну а уж потом наступит твоя очередь. Согласен?

— Да, конечно.

— А теперь скажи, как ты смотришь на то, чтобы стать не моим подчиненным, а моим компаньоном в делах поистине великих, которые принесут тебе богатство и истинную свободу?

Удивление еще выразительнее отразилось на лице Рустама.

— Я… даже не знаю, что сказать. Конечно, я хотел бы подняться, но только с твоего благословения. И я… не забуду этого никогда, клянусь детьми своими! Но для этого я должен сделать нечто необычное и очень серьезное?

Ризоев улыбнулся:

— Ты прав, Рустам. Естественно, тебе придется кое-что сделать. Сущую малость, а конкретно… убить Алимхана Усамбиева!

На какое-то время помощник потерял дар речи. Наконец он пришел в себя. Сумел взять себя в руки, тихо переспросив:

— Убить Усамбиева?

Ризоев подтвердил:

— Да. Убить Алимхана.

— Но это невозможно, Висхан! Полиция и охрана и на пушечный выстрел не подпустят меня к премьер-министру! А выстрелить из винтовки с крыши твоего дома –  значит, подставить тебя. Да и стреляю я плохо. Появление же наемника у нас сразу вызовет подозрение…

Ризоев скривился:

— Тебе не надо стрелять в Алимхана, Рустам, и наемника-убийцу нанимать не надо. Ты имеешь доступ в гараж Усамбиева?

— В принципе я могу туда пройти. Водитель Алимхана, Лема, мой хороший товарищ. Мы иногда играем с ним в нарды.

— И кто кого?

Вновь вопрос Ризоева поставил помощника в тупик:

— Не понял, босс!

— Я спрашиваю, кто у кого выигрывает?

— А!.. В основном Лема, но зато «домашних марсов» больше поставил ему я.

— На деньги играете?

— Да так, на мелочь.

— Значит, проникнуть в гараж Усамбиева ты можешь?

— Если надо, могу.

— Вот и хорошо.

Ризоев поднялся:

— Сегодня у нас одиннадцатое июня, суббота, так?

— Так, Висхан.

— Семнадцатого числа Алимхан вместе со всеми отправится на пятничную молитву. Поедет он, как всегда, в одной машине с министром пропаганды. На своем «Форде». Так вот, в четверг или среду тебе предстоит пройти в гараж Усамбиева и прикрепить к днищу его джипа пластиковую мину, включив маленький тумблер. Это все, что тебе нужно сделать! Мину возьмешь в моей ружейной комнате. Там есть одна итальянская штучка, активно применявшаяся в Афанистане. Ее миноискатель не берет! Поверхность легкой, но мощной мины, свободно вспарывающей броню боевой техники, покрыта клейкой массой, позволяющей намертво прикрепить ее к днищу безо всяких магнитов. Надо только снять предохранительную пленку. Справишься, Рустам?

— Ну, раз ты приказываешь и… обещаешь лучшую жизнь… я сделаю это!

Ризоев поднялся из кресла, подошел к помощнику, взял его за плечи:

— Я не просто обещаю тебе, я клянусь тебе в этом, дорогой Рустам! Сделаешь дело и узнаешь, что такое иметь на собственном счету полмиллиона долларов, жить в особняке покойного министра пропаганды. Ты многое узнаешь и почувствуешь, став близким мне человеком. Но хватит слов. Иди, Рустам. Зарабатывай себе лучшую жизнь. Как только заминируешь «Форд», сразу сообщишь мне об этом.

— Есть, босс.

— Иди, брат. И пусть Аллах будет с тобой, а не против тебя.

Отпустив помощника, Ризоев вызвал по спутниковому каналу Мулдашева. Несмотря на позднее время в Грозном, тот ответил быстро:

— Ассалам аллейкум, Висхан! Как дела?

— Неплохо. Усамбиев разгневан поведением Гулаева и требует, чтобы вы с Азимом разобрались с ним. Алимхан приказал убрать Нурпашу.

Мулдашев рассмеялся:

— Иной реакции мы и не ждали! А что у тебя?

— Следующая пятница станет переломным днем.

— Ты уверен в этом?

— Человек, Вахид, может быть уверен только в одном. В том, что рано ли, поздно ли покинет этот мир. Но до пятницы я должен сообщить Усамбиеву, что предпринято тобой с Хаджимурадовым в отношении Гулаева.

— Хорошо, Висхан. Ты получишь информацию, которая устроит и успокоит нашего дорогого Алимхана. Один вопрос: русские спецы по-прежнему пасут ваше «правительство»?

— Пасут, но пассивно.

— И когда Усамбиев покидает Беррат, они сопровождают его?

— Да, сопровождают.

— У тебя связи с полицией Эль-Саида налажены?

— Более или менее.

— Хорошо. Жди получения обещанной информации.

— Очень жду.

— Рад был тебя слышать, Висхан.

— Я тоже. Отбой.