Первыми в открывшийся проем, откуда к «Хаммеру» вышли местные охранники, рванулись Сургин с Семашиным. В их первоначальную задачу входило уничтожение этих проверяющих машины охранников. Два бесшумных выстрела легли точно в цель. Офицеры прыгнули под металлическую конструкцию смотровой площадки, так как подоспевший гранатометчик с ходу всадил кумулятивный заряд в хвост джипу. «Хаммер» взорвался, подброшенный вверх. Спецконвой так ничего и не понял, уничтоженный кумулятивным зарядом. В огонь метнулся Семашин, ведя за собой тройку бойцов. За ними рванулся и Сургин со вторым гранатометчиком и подоспевшим Павловым. Оказавшись на открытой территории между двух зданий, одно из которых было огорожено колючей проволокой, спецназ сразу же открыл огонь по вышкам, сбивая с них основных часовых. Прорыв в Шаргаур провели в считаные секунды.

Сургин отдал команду Семашину:

— Саня! Мухой в администрацию! Блокировать начальника тюрьмы. Я в подвал!

Директор Абидин Даяни прибыл на рабочее место полчаса назад и должен был, по идее, находиться в кабинете. Основной персонал Шаргаура еще не подошел. Его рабочий день начинался в 9 часов.

Майор морского спецназа повел группу из трех человек в административное здание.

И сразу на входе столкнулся со служащим тюрьмы. Араб был одет в военную форму с огромными четырехугольниками вместо привычных звезд на погонах. Он попытался вытащить из кобуры пистолет, но боец Семашина сразил его короткой очередью. Перескочив через дергающийся в предсмертных судорогах труп, Семашин побежал по лестнице на второй этаж, где находился кабинет начальника тюрьмы.

Андрей с гранатометчиком и Павловым по бетонной лестнице спустились в подземный бункер, который оканчивался железной бронированной дверью. Сургин вызвал Талала:

— Друг! Как твои дела?

— Шум вы подняли большой. Черный дым поднимается над тюрьмой! Он наверняка привлечет внимание местных полицейских!

— Черт с ним! Ты подогнал «Ниссан»?

— Да!

— Наши люди в салоне?

— Да!

— Передай им рацию и сваливай домой! Твоя работа окончена.

Халиф не ответил. Вместо него раздался другой, спокойный голос:

— Я –  Прикрытие! Обстановку перед тюрьмой контролируем!

— Отлично! Мы быстро!

Сургин, отключив рацию, взглянул на Павлова с гранатометчиком. Теперь многое зависело от того, как сработает майор Семашин.

А тот в это время ворвался в кабинет начальника тюрьмы.

Абидин Даяни держал в руке трубку, наклонившись над телефоном. На столе перед ним лежал пистолет. Выстрел, и трубка телефона, выбитая пулей, отлетела в сторону. Даяни вскрикнул, схватился за кисть, упав в кресло, с ужасом глядя на неизвестных людей в масках. Второй выстрел заставил его вздрогнуть и закрыть глаза. Но боли начальник тюрьмы не почувствовал. Только что-то ударилось в стену. Семашин скомандовал по-английски:

— Сидеть на месте! Не дергаться! Да глаза открой! Быстро!

Даяни выполнил приказ.

Майор спросил:

— Кому успел позвонить?

Начальник тюрьмы отчаянно замотал головой:

— Никому! Честное слово! Хотел предупредить подвал, не успел, появились вы!

Семашин сблизился с арабом, приставив к его виску глушитель автомата:

— Так звони сейчас! Сообщай, что прибыла смена!

Но Даяни вновь отрицательно покачал седой головой, объяснив:

— Это не в моей компетенции. Я могу лишь предупредить людей эмира об опасности, но о прибытии смены сообщает своему коллеге сам новый начальник тюрьмы!

Майор вырвал из чехла рацию:

— Первый! Тюремщик не может открыть дверь в подвал!

Андрей сориентировался быстро:

— Понял! Вали его и начинай отход. Перекрой улицу!

— Принял!

Сургин, отключив станцию, повернулся к гранатометчику:

— Давай, выбивай дверь!

И обратился к Павлову:

— После разрыва гранаты врываемся в подвал. Там пять рыл. У нас секунды, чтобы сделать их.

— Ясно, командир.

Гранатометчик вскинул свое оружие на плечо:

— Готов!

Андрей приказал, упав на бетон и повалив рядом с собой Павлова:

— Огонь!

Граната ударила в левую сторону железной двери, прожигая металл, а заодно и сбивая ее с петель. Грохот чуть не порвал перепонки ушей спецназовцам. Но им предстояло действовать. И Сургин с Павловым рванулись в рваную дыру, образовавшуюся от разрыва гранаты. Сквозь дым и пыль заметили в начале коридора изуродованный, сожженный труп. Видимо, один из гвардейцев спецкараула во время атаки находился непосредственно у двери. За что и поплатился.

Перепрыгнув через него, спецы упали, и тут же по остаткам двери ударили автоматы. Стреляли часовые, и огонь велся из четырех автоматов с двух позиций в глубине коридора. Это мгновенно определил Сургин по вспышкам выстрелов. По этим вспышкам и ударили в ответ агенты ФСБ. И их пули достигли цели, в отличие от пуль противника.

Несколько бесшумных очередей, направленных на вспышки, уничтожили внутреннюю охрану. Ей просто негде было укрыться в коридоре.

Андрей с Павловым поднялись и двинулись по задымленному коридору. Сургин крикнул:

— Карнаухов! Подполковник Карнаухов!

В ответ:

— Тут я! Уши заложило, мать иху! Кто вы?

— Российский спецназ! Или незаметно?

— Заметно! Ну работаете вы, ребята… слов нет!

— Ты-то где находишься?

— В третьей справа камере. Закован в цепи!

— Но это мы исправим!

Сургин повернул голову к Павлову:

— Славик, нырни в конец коридора, как бы кто из этих эмирских шакалов подлянку под конец не подкинул, а я займусь узником!

Капитан, припав к противоположной стене, начал сближение с расстрелянными позициями спецкараула.

Когда Андрей несколькими выстрелами сбил амбарный замок и отодвинул засов, открывая вход в камеру, услышал голос Павлова:

— С охраной порядок, командир! Возвращаюсь!

Сургин вошел в камеру. Тусклый свет указал место заточения. Карнаухов лежал на металлической кровати, прикованный цепями к скобам шероховатой стены.

Андрей подошел к Карнаухову:

— Да, прибили тебя к койке, Виктор Степанович, крепко, видимо, опасались сюрпризов, а ну-ка подними конечности!

Карнаухов с трудом и по очереди поднял руки и ноги. Андрей перебил цепи. Оковами сейчас заниматься было не время. Он спросил подполковника:

— Сам пойти сможешь?

— Попробую! Должен, вроде каждый день лежа разминался, насколько цепи и охрана позволяли.

Сургин улыбнулся:

— А ты ничего мужик! Держишься геройски, уважаю!

На что Карнаухов ответил:

— Что ж мне перед ними, слюни пускать? Не на того напали.

— Ну, вставай, вставай, а ты, Славик, –  Андрей повернулся к подошедшему Павлову, –  помоги разведчику!

Сам же руководитель операции вызвал по связи людей в «Ниссане»:

— Прикрытие, я –  Первый! Доложи обстановку!

По-прежнему совершенно спокойный голос произнес:

— На улице перед тюрьмой все без изменений.

— Тогда внимание, начинаем выход из зоны и сразу отход! Приготовьтесь!

— Готовы, Первый!

— Добро!

Андрей переключился на Семашина.

А майор был в кабинете начальника тюрьмы.

Абидин Даяни взмолился:

— Не убивайте меня, прошу вас! Дома семья, две жены, шестеро детей! Клянусь, я буду сидеть как мышь, пока вы не скроетесь. А хотите, свяжите меня. Веревка в шкафу, а наручники в столе. Пощадите!

Семашин задумался. Шестеро детей. Жены, черт с ними, им новых мужей найдут, а вот дети?..

И в принципе Семашин уже готов был подарить Даяни жизнь, но услышал хорошо слышимые из открытого окна и явно приближающиеся от центра переливы сирен полицейских машин.

Он перегнулся через стол и увидел кнопку рядом с ногой начальника тюрьмы.

Тот завизжал:

— Не надо! Я обязан был сделать это! Обязан! Не убивайте!

Но Семашин, вскинув автомат, всадил в голову тюремщика очередь девятимиллиметровых пуль, расколовших череп Даяни и сбросивших его тело на пол.

Процедил сквозь зубы:

— Шакалья порода! –  Повернулся к подчиненным: –  Ну что стоим? Василий, –  обратился он к одному из спецов, –  быстро на ближайшую вышку! Как увидишь полицейские машины, останови их! Вперед!

Спецназовец, которого майор назвал Василием, тут же рванулся на выход.

В это время рация Семашина издала сигнал вызова:

— Скат? Первый! Ты отошел?

— Пока нет!

— Что за причина?

— Да проблема одна организовалась!

— Решил?

— Решил! И начинаю движение к воротам! К тюрьме приближается наряд полиции! Я одного своего на вышку поднял, чтобы встретил арабов!

Сургин одобрил действия командира морского спецназа:

— Правильно сделал! Но давай уходить! Встречай меня у выхода из подвала!

— Принял! Наш клиент жив?

— Жив! Цел и невредим!

— Это радует!

— Давай, до встречи!

Офицеры одновременно переключили радиостанции на режим приема-передачи и начали движение на выход. Семашин с подчиненным вниз. Сургин с Павловым и Карнауховым вверх. Подполковнику пришлось помогать. Время, проведенное практически в неподвижном состоянии, дало о себе знать онемением ног. Но Вячеслав, схватив подполковника под руку, без труда потащил Карнаухова по лестнице.

Вышли офицеры с узником Шаргаура на тюремный двор одновременно. Боец Семашина навел автомат на здание, огороженное колючей проволокой, готовый прикрыть огнем братьев по оружию. Но здание молчало. Либо в нем не было охраны, либо та посчитала не нужным серьезно осложнять себе жизнь, рискуя вполне реально расстаться с нею!

Переливы сирен звучали совсем близко.

Андрей взглянул на одну вышку –  никого! Перевел взгляд на противоположную. Есть! Боец морского спецназа припал к пулемету! Оказывается, сверху тюрьму прикрывали станковые пулеметы! Сейчас это было на руку спецназу, а вот ранее… Хорошо, что сразу удалось снять часовых с вышек. Иначе, если хотя бы один из них… Но что об этом теперь говорить!

Сургин повел бойцов к воротам, где их ждал микроавтобус «Ниссан».

Услышал вызов рации, ответил:

— Первый на связи!

— Говорит Прикрытие! Со стороны центра приближаются две полицейские машины!

— Принял! Вам никаких действий не предпринимать! Контролировать противоположную сторону улицы и подходы из проулков!

— Понял, Первый, выполняю!

И тут с вышки ударил пулемет.

Сигнал тревоги, поступивший в полицейский участок Эль-Саида из тюрьмы, заставил дежурного офицера поднять весь его личный состав, находящийся в это время на дежурстве, а точнее, на участке, готовясь к смене. Быстро вооружившись американскими винтовками «М-16», арабы на двух «Фордах», включив сигнализацию, понеслись к Шаргауру. Полицейские видели черный столб дыма, поднимавшийся над городом, но даже представить не могли, ЧТО на самом деле произошло в тюрьме! Поэтому так беспечно выскочили на улицу, ведущую к воротам тюрьмы. Они заметили стоявший возле открытых почему-то ворот Шаргаура микроавтобус и приготовились к его захвату. Но по полицейским машинам вдруг ударил пулемет с одной из сторожевых вышек тюрьмы. Стрелок Семашина бил прицельно, благо патронов в ленте было предостаточно, а цели, просматриваемые как на ладони, вдобавок к этому еще и приближались. Остановись «Форды» сразу после поворота, а лучше до него, да высади из салонов копов, ситуация резко изменилась бы! А так жертва сама шла в пасть хищника. Пулеметные очереди накрыли две машины плотным огнем, почти мгновенно расстреляв сидевших в «Фордах» полицейских. 7,62-мм пули легко пробивали корпус машины. Потеряв управление, передний «Форд» врезался в забор тюрьмы. Второй воткнулся первому в багажник, как раз с той стороны, где находился топливный бак, который от удара взорвался. Машины охватило пламя, создавая с той стороны естественный заслон для возможных пеших полицейских сил, а главное, от зевак, присутствие которых в данный момент у тюрьмы было для российского спецназа крайне нежелательно.

Расстреляв машины, боец Семашина спустился с вышки, и вся подгруппа вместе с освобожденным и уже начавшим передвигаться самостоятельно Карнауховым запрыгнула в салон «Ниссана», и микроавтобус, развернувшись, а затем свернув за забор разгромленной тюрьмы, пошел объездной дорогой к отелю «Хараза», где на стоянке спецов ждал «Ягуар».

Андрей с Вячеславом на ходу соскочили с микроавтобуса и бросились к легковушке. «Ягуар» взревел мощным двигателем и рванулся вслед «Ниссану». Странно, но город оставался спокойным. В этом районе по крайней мере. Некоторые зеваки смотрели в сторону квартала, где располагалась тюрьма и откуда поднимался столб черного дыма, но не более. Основное население продолжало заниматься повседневными делами. Сургин взглянул на часы, произнес:

— 8.40! Идем по графику!

Павлов буркнул:

— Его бы нам до Скрита не поломали!

Андрей ничего не ответил, заострив внимание на дороге.

«Ниссан» они догнали на выезде. Машины спецназа пошли на предельной скорости колонной.

Сургин вызвал Семашина:

— Скат! Передай Руинам, чтобы готовились к встрече!

Майор ответил кратко:

— Принял!

Преследование спецы заметили, пройдя более половины пути, в сорока километрах от Эль-Саида. И заметил его Вячеслав. Обернувшись, он воскликнул:

— Андрюха, за нами, похоже, «хвост», и «хвост» солидный!

Сургин взглянул в зеркало заднего вида и увидел идущий где-то в метрах пятистах от них армейский «Хаммер». Точную копию того внедорожника, на котором к тюрьме ранее прибыл спецкараул и который сейчас догорал у ворот Шаргаура.

— Откуда взялся этот джип? В Эль-Саиде таких я что-то не замечал. Неужели гвардейцы из Кайрауна?

Капитан пожал плечами:

— А что? Если кто-то из полицейских успел сбросить сигнал тревоги сразу после подрыва караула, то слуги эмира вполне могли немедленно рвануть к Эль-Саиду! А по дороге их навели на «Ниссан» и нашу тачку! Но, по-моему, этот «Хаммер» не один!

— Да?

Сургин вновь взглянул в зеркало заднего вида и увидел еще один внедорожник, шедший на удалении от первого «Хаммера», метров за двести.

— Похоже, ты прав.

Андрей вызвал Семашина:

— Скат! У нас сзади образовалась проблема! Постараюсь решить ее, но не гарантирую успеха. Ты постарайся оторваться от нас!

Семашин предложил:

— А может, тормознем резко и ликвидируем проблему сообща?

Сургин запретил:

— Нет! У тебя Карнаухов. Ты обязан доставить его по назначению.

— Но вам-то придется трудновато вдвоем?

— Не волнуйся. Мы и поодиночке не такие задачи решали! Отрывайся от нас, не обращая внимания. Даст бог, у входа в укрепрайон встретимся! Конец связи!

Андрей бросил Павлову:

— Перебирайся назад и приготовься к бою. Я сброшу скорость.

Сургин начал гасить скорость, Вячеслав перезарядил бесшумный, но мощный автомат, положив рядом дополнительные магазины. Расстояние между преследователями и «Ягуаром» заметно сокращалось. «Ниссан» же удалялся все дальше. Спидометр показал, что пройдено 48 километров. До поворота к развалинам чуть более 12, а если быть абсолютно точным, то 14 километров 200 метров. И еще метров 50 до входа в подземелье второй, верхней линии оборонительных сооружений. Всего 14 километров 250 метров. Какой пустяк для автомобиля. Но их еще надо пройти. Иногда жизнь человека может исчисляться даже расстоянием.

Павлов доложил:

— До целей 350 метров!

Он пользовался прицелом с дальномером и мог точно просчитывать расстояние.

— Гасить их, Андрей?

— Подожди немного. Пока преследователи реальной угрозы не представляют, будем тащить их за собой. До поворота к морю.

— Понял! –  И тут же: –  До цели 300 метров. Передний «Хаммер» ускорился. Чувствую, Андрюша, не дадут нам спокойно добраться до желанного поворота!

Но Сургин был невозмутим:

— Ждем! Идти по трассе осталось 8 верст!

Павлов добавил:

— А до «хвоста» 270 метров!

Андрей выругался:

— Черт! Сейчас бы придавить на газ! Но нельзя. И все же пока ждем!

— Смотри, друг, дождемся!

— До поворота 5 километров!

И тут Вячеслав воскликнул:

— Говорил, дождемся!

— Что такое?

— На крыше, в люке «Хаммера», появилась фигура с винтовкой, мать ее!

Сургин приказал:

— Мочи их, Славик! Цель в люке первой!

— Без тебя знаю!

Павлов, извернувшись, нанес удар ногой по заднему стеклу. То вылетело, не разбившись.

Капитан вскинул «ВАЛ» и дал короткую очередь по гвардейцу, высунувшемуся из джипа. Несмотря на тряску, Вячеслав не промахнулся. Араб, сломавшись надвое, повис верхней частью тела прямо на лобовом стекле «Хаммера», раскинув в стороны мертвые руки. Данное обстоятельство заставило водителя внедорожника резко вильнуть влево, затем вправо, в попытке сбросить неожиданно возникшее препятствие. Тело качнулось, но приняло исходное положение. Тогда его начали затаскивать обратно в салон. И в этот момент Павлов выпустил по очереди в каждое из передних колес. Шины «Хаммера», выдав сильный хлопок, взорвались, и джип потерял управление. И только благодаря чистой случайности или незаурядному мастерству водителя внедорожник не улетел с полотна, а остался на дороге, развернувшись на девяносто градусов и перегородив трассу. Павлов всадил остаток магазина в бочину раненого «Хаммера» и опустился на сиденье, перезаряжая автомат.

— Сделали мы их, Андрюша!

На что Сургин ответил:

— Не говори гоп, пока не перепрыгнул! Хотя, надо признать, нужное нам время мы, кажется, действительно выиграли! Нам осталось пройти три километра!

Павлов, подготовив автомат к бою, вновь занял позицию и увидел второй «Хаммер»:

— Ну не твою мать!

— Чего там, Славик?

— Второй джип объявился! Видимо, не останавливаясь, объехал первый…

— Ты чего замолчал?

— Да за нами целая колонна этих проклятых внедорожников. Я вижу три машины!

Пришлось Сургину оторваться от дороги и смотреть в зеркало. За «Ягуаром» действительно следовало уже три машины противника. И это только те, которые видели спецы. Одно играло на руку российским спецназовцам –  внедорожники не пытались больше сблизиться с «Ягуаром», выдерживая дистанцию метров в шестьсот. Но, с другой стороны, это было и опасно. Если гвардейцы эмира применят оружие с данной дистанции, то их заряды достигнут цели, а вот оружие Павлова, имеющее эффективную прицельную дальность стрельбы в 400 метров, никакого ответного ущерба врагу не принесет! Надо увеличивать дистанцию, применяя маневрирование. А для этого узнать, где находится «Ниссан»!

Сургин вызвал Семашина:

— Скат! Я –  Первый!

Майор морского спецназа ответил немедленно:

— Скат на связи!

— Где вы?

— У нас порядок! А вот за вами, я вижу трассу с холма, целая кавалькада машин противника.

— Микроавтобус убрали?

— Отогнали в балку, заложив фугас дистанционного управления!

— Ясно! Я попытаюсь увеличить дистанцию, но поворот близко, и вот здесь я окажусь в очень невыгодном положении!

Семашин проговорил:

— Не волнуйся! Как только повернешь, мои ребята из пулеметов прикроют твой маневр и движение к укрепрайону!

— Понял!

Сургин переключил станцию, крикнув Павлову:

— Славик! Давай на место, быстро!

Капитан в секунду оказался на месте переднего пассажира.

Вот и поворот!

Воскликнув: «Держись, капитан!» –  Сургин резко вывернул руль влево, и машина юзом сошла с трассы на каменную грунтовку. Теперь Андрей и Вячеслав хорошо видели целых шесть «Хаммеров», несомненно заметивших маневр «Ягуара» и начавших торможение. Одновременно из бойниц армейских внедорожников ударили армейские винтовки. Их пули вздыбили грунт в метре от машины спецназовцев. Андрей резво вильнул вправо. И тут же из укрепрайона заговорили пулеметы «ПК» второй подгруппы –  капитана Комиссарова. Спецназ стрелял более прицельно, после первых же очередей заставив два джипа слететь с трассы. Сургин достиг проема, ведущего в катакомбы. Он резко затормозил и приказал другу:

— Славик! Пулей в подземелье!

Павлов и без приказа прекрасно знал, что следует сделать. Офицеры выпрыгнули из салона и юркнули в черную дыру. Вовремя юркнули. Они оказались в безопасности в тот момент, когда «Ягуар» разнесло в клочья прямым попаданием мощного осколочно-фугасного заряда. Уж из чего выстрелили арабы, оставалось только гадать, возможно, из безоткатного орудия. Сургина и Павлова спасли доли секунды.

К ним подошел Семашин:

— Ну как, спецназ? Живы?

— Твоими молитвами, Саня!

— Это уже неважно. Подгруппа Комиссарова заставила арабов покинуть джипы и залечь у трассы.

Павлов спросил:

— А ты, Саша, не в курсе, из чего гвардейцы так шарахнули по «Ягуару»?

— Из безоткатки «М-40»!

— Я так и думал. А если арабы применят безоткатные орудия по укрепрайону?

— Это бесполезно. Но перейдем к следующему этапу. Теперь руководство операцией принимаю я!

Сургин улыбнулся:

— С большим удовольствием передаю его тебе!

— Добро. Значит, так! Сейчас вы, –  Семашин кивнул на Андрея и Вячеслава, –  с проводником Николаем, –  стоявший рядом с командиром группы морского спецназа сделал шаг вперед, –  и господином Карнауховым выдвигаетесь на нижний рубеж оборонительных сооружений, двигаетесь по нему в сторону Скрита. В последнем бункере вас встретят еще двое бойцов. Там же находится снаряжение для подводного плавания. Переодеваетесь и дуете на подлодку, которая уже подошла к берегу, насколько это возможно для ракетоносца. Я же с подгруппой Комисарова отвлеку на себя преследующие силы. Как только АПЛ примет вас, начну отход я! Вперед, мужики!

Из каземата показался Карнаухов. Сургин подал знак следовать за ним и, ориентируясь в лабиринте укрепрайона по рассказам Талала, повел свою группу к месту эвакуации.

Семашин же приказал оставшимся бойцам –  шестерым из отделения непосредственного прикрытия отхода –  рассредоточиться вдоль верхней линии обороны. Отделению практически сразу пришлось принять бой, так как противник отлеживаться явно не собирался и по приказу начальства начал атаку на форпост. Одновременно с атакой на дороге появились грузовые автомобили и два бронетранспортера. Пришлось командиру морского спецназа вызывать дополнительные силы из отделения обеспечения подводной эвакуации боевой группы «Скат». Атака кунирцев развивалась медленно, полноценным штурмом их движения назвать было сложно. Они сближались с укрепрайоном перебежками, беспорядочно ведя одиночный огонь. Хотя арабов понять было можно. За каким чертом лезть на рожон тогда, когда сзади подошли бронетранспортеры.

Семашин приказал открыть по противнику прицельный огонь. Бесшумное оружие морского спецназа сделало свое дело, первым же залпом выбив более половины бойцов наступающих сил. Огонь по укрепрайону открыли скорострельные пушки американских бронетранспортеров. Те били в проемы, щели, открытые пещеры, что заставило личный состав Семашина покинуть прежние огневые позиции и сместиться правее… Под прикрытием огня бронетранспортеров в атаку пошли солидные силы, спешившиеся с грузовиков. Гвардейцы наступали составом полноценной пехотной роты.

Уйдя из сектора прямого обстрела, Семашин вызвал к себе двоих бойцов, вооруженных противотанковыми гранатометами. Ставить им задачу было лишним. Спецназовцы прекрасно знали, что надо сделать. Гранатометчики поднялись к бойницам тыловой линии укрепрайона. Вскоре прогремели два мощных взрыва. Это кумулятивные гранаты прожгли броню бронетранспортеров и огромной температурой с давлением вызвали детонацию боевого комплекта БТРов, превратив их в груды оплавленного металла. После взрывов майор ввел в бой пулеметы. Те, ударив с флангов, заставили рассеяться и вторую волну наступления. После чего командир «Ската» приказал подчиненным отходить в правый крайний бункер, к отделению обеспечения эвакуации самой боевой группы. Отправив бойцов, Семашин вызвал Сургина:

— Первый! Я –  Скат!

Андрей ответил:

— Слушаю тебя, Скат!

— Как у вас дела?

— Нормально! Заканчиваем экипировку. Минуты через две пойдем к морю! У тебя как?

— Тоже все пучком!

— Тогда до встречи на лодке?

— До встречи!

Сургин, уже облачившись в костюм для подводного плавания и надев акваланг, осмотрел группу подчиненных. Те были готовы начать выдвижение к берегу, до которого от места, где они находились, было всего метров десять. И тут Андрей услышал рокот вертолета. Он схватил рацию:

— Скат! Я –  Первый! Что за «вертушка» объявилась над укрепрайоном?

Командир морского спецназа ответил:

— Черт его знает! Ребята проверяют! А ты чего не уходишь? Давай, ныряй в воду и уходи, я тут как-нибудь разберусь с вертолетом!

— Да? Лады!

Андрей посмотрел на бойцов Семашина, те ожидали приказ. Увидев в руке одного из боевых пловцов автомат «АКС-74», Сургин принял решение. Он повернулся к Павлову:

— Уходи с группой!

Вячеслав спросил:

— А ты?

— А я задержусь! Не нравится мне эта «вертушка».

Вячеслав шагнул к другу:

— Я останусь с тобой, командир!

— Нет! Вперед в воду! Это приказ!

И забрав автомат у пловца, Сургин сбросил с себя акваланг, приказав на этот раз морским спецам:

— Ну, что встали? Не поняли приказа? Вперед в море! И смотреть за Карнауховым! Меня не ждать, сам как-нибудь отыщу лодку! Пошли!

Отделение эвакуации вместе с Павловым двинулось к берегу. Оно спокойно дошло до обрыва и скрылось из вида. Раздался лишь всплеск воды. Рядом с берегом отделение ждали средства быстрой доставки –  «Дельфины», так что бойцы в считаные минуты достигнут подводной лодки. О них Сургин мог не беспокоиться, а вот подгруппа Семашина, похоже, попала в капкан. Сургин услышал очереди крупнокалиберного пулемета. Такового ни у спецназа, ни у пеших сил гвардейцев не было. Значит, стреляли с вертолета. Андрей вызвал Семашина:

— Скат! Я –  Первый!

В ответ услышал раздраженное:

— Ты какого черта, майор, еще на берегу? Уводи людей!

Андрей ответил спокойно:

— Не шуми, водяной, люди уже на пути к конечной цели. Я тут один решил задержаться!

— За каким хером?

— Успокойся, Саня, и доложи, что у тебя происходит. Почему сам не уходишь в море?

Семашин выругался:

— Да вертолет, мать его, завис над бункером и поливает берег. Арабы приближаются, а я не могу к морю выскочить! И вертолет обстрелять тоже не в силах. Он в мертвой для меня зоне! Придется, видимо, здесь в этих проклятых казематах последний бой принимать! А ты уходи! Уходи, Андрей!

Сургин крикнул:

— Успокойся! Держи вход в нижний ярус, а я с «вертушкой» сейчас что-нибудь попробую придумать.

— Да что ты можешь придумать? Говорю, уходи…

Андрей отключился и, пробежав по нижнему ярусу метров пятьдесят, поднялся на поверхность. Оказавшись на одной из господствующих высот, увидел висевший над крайним бункером вертолет. Внешне похожий на американский «Апач», но у этой «вертушки» на пилонах висели кассеты с нашими НУРами. Ну да черт с ним, с этим арабским гибридом. Главное, он висит низко, и Андрею видны его топливные баки. Майор перевел взгляд на подступы к укрепрайону. По которым, получив солидную огневую поддержку, двигались бойцы эмирской гвардии. Их никто не обстреливал.

Сургин вновь включил рацию:

— Скат! Ответь!

— На связи!

— Ты вот что, Шура, выставь пулемет на верхнем ярусе. Туда вот-вот ворвутся арабы!

— Я уже сделал это! Или думал, в бункере аборигенов встречать буду?

— Вот и молодец! Слушай дальше! Остальных ребят подведи к выходу из бункера на берег! Как услышишь взрыв от падения вертолета, дергай в море! Да пулеметчиков не забудь!

— Ты что, решил атаковать «вертушку»?

— Делай то, что сказано, ладно? Все, кончаем базары, работаем!

— Андрей!..

Но Сургин уже отключил рацию.

Он поднял автомат, поймал в прицел один из топливных баков вражеского вертолета и дал по нему длинную очередь. Огненный шар перевернул винтокрылую машину, и та несущим винтом вниз рухнула на землю. Раздался оглушительный взрыв. Андрей вскрикнул:

— Есть! Долетался, сука!

Он взглянул на берег, по которому начали отход спецы Семашина. Теперь можно и самому уходить. Андрей уже готов был прыгнуть в трещину, как в глазах вдруг вспыхнули тысячи ярчайших звезд. Удар невероятной силы обрушился на голову, и он полетел в пропасть. Падая в каземат, за мгновение до того, как потерять сознание, Сургин успел увидеть черную тень, метнувшуюся к нему, и подумать: «Все!» После чего внешний мир перестал существовать для него. А тень, подскочив к майору, схватила того под мышки и лабиринтами потащила к обрыву.

Андрей не чувствовал, как на него надели акваланг, как сбросили в воду и, прицепив к «Дельфину», доставили на подводную лодку. Ничего этого он не чувствовал. Его сознание осталось на суше, в казематах древних оборонительных сооружений берберов. А подводная лодка, тем временем приняв на борт боевую группу спецназа, быстро отошла в нейтральные воды, оставив за чертой горизонта берег арабского государства Кунир. Спецназ свою задачу выполнил.