Николай вышел на связь через сорок минут:

– Ну, что вы там надумали, господа генералы?

Калинин ответил:

– Хотя вопрос, Коля, и нетактичен, сейчас не до вежливости. Кучеров принял решение на подготовку и проведение штурма!

– Слава богу! Рад это слышать!

– Ты погоди радоваться, майор! Скажи лучше, что предлагаешь?

Есипов ответил:

– Во-первых, считаю необходимым немедленно вывести все гражданское население Ташаево за пределы поселка!

Генерал:

– Ого! Сам-то представляешь, как это сделать?

– Представляю. У вас в подчинении целый полк внутренних войск. Его и задействуйте. Но людей просто необходимо убрать из поселка. А также отвести за укрытия бойцов непосредственного оцепления Дома культуры!

– Что дальше?

– А дальше не просто эвакуировать всех жителей, но и проверить все квартиры и дома. Это я к тому, что у Джабара в поселке сообщник. Ему покидать Ташаево нельзя, и он останется в населенном пункте.

Калинин прервал подчиненного:

– Спорное утверждение! Даже если мы проведем эвакуацию населения, то только на восточную окраину. Не в леса же уводить людей? А эта окраина представляет собой возвышенность. Оттуда сообщник Джабара будет иметь не меньшую возможность следить за обстановкой в поселке, тем более что выходит он на связь, используя станцию, которыми оснащены и мы. Перехватить сигнал и запеленговать радиста невозможно. Лишь констатация факта переговоров. Но это частные вопросы. Чего мы добьемся эвакуацией населения, кроме попытки вычислить крота?

Николай объяснил:

– Александр Иванович! Поставьте себя на место Джабара. Он совершил захват заложников, в принципе, по уже стандартной схеме. Джабар действует по ранее выработанному плану и неоднократно отработанному сценарию. А значит, он исполнитель. И рассчитывает на стандартное развитие событий. А это, во-первых, концентрация вокруг себя внимания средств массовой информации. Кстати, также не следует впускать в Ташаево и представителей СМИ. Пусть возмущаются, заявляют о нарушении их прав. Плевать. Во-вторых, начало переговоров, которые, по большому счету, будут являться лишь игрой Абделя. Ему не нужны переговоры, как не нужны ни деньги от федералов, ни возможность отступить при выполнении каких-либо условий. Скорее всего, изначально невыполнимых. Сейчас он требует к себе Кучерова? Завтра потребует еще кого! И будет сношать мозги до того момента, пока не поймет, что дальнейшая игра невозможна. Это он сможет определить! И тогда Джабар, имитировав случайный взрыв, выпустит партию заложников человек сто, одновременно взорвав клуб. В этой сотне он и растворится! В той панике, если вокруг клуба будут толпы людей, на которую он небезосновательно рассчитывает, сделать это для него не составит труда. И все! Свою миссию он выполнит. А потом еще и заявит во всеуслышание, какие лохи российские спецслужбы, не сумевшие даже взять его после совершения террористического акта! И полетят погоны и головы. Но это и черт бы с ними, но под завалом останется около полутысячи человек! Вернее, трупов ни в чем не повинных людей!

Генерал вновь прервал Есипова:

– Достаточно, Коль, мы с Кучеровым тоже в каком-то смысле имели отношение к борьбе с терроризмом, если ты не забыл, так что, если можешь, короче и предметней!

Николай согласился, но продолжил в прежнем духе:

– Хорошо! Итак! Джабар работает по стандартной схеме! И рассчитывает на стандартное развитие акции. Но вдруг видит, что пространство возле клуба пусто. Совершенно пусто. Ни мирных жителей, ни войск, ни журналистов, никого! Он, естественно, свяжется с осведомителем. Тот разъяснит ситуацию. Что не обрадует бандита. Стандартная схема рушится, а иной у него нет! Джабар начнет ломать голову, что бы это значило, и свяжется со штабом! И вот тут надо еще более ввести его в непонятку. Спокойно сказав, что по нему и заложникам решение еще не принято. Не принято Москвой! Абдель занервничает. Он, скорее всего, решит, что федералы планируют штурм.

В разговор вступил Кучеров:

– Вот-вот, Коля! Подобными своими действиями мы как раз можем сами спровоцировать Джабара на кардинальные меры, другими словами, на расстрел заложников, на взрыв клуба!

Николай возразил:

– Э, нет! Тут вы, Геннадий Анатольевич, не правы! Абдель пришел сюда не за тем, чтобы умереть! Взорвать клуб, убить как можно больше людей? Да! Но не умереть! По крайней мере, до утра он будет искать выход, понимая, что до приказа сверху спецназ на штурм не пойдет! А к утру, думаю, вариант собственного бегства он найдет. Или его ему подскажут. Возможно, он станет податливым, начнет выпускать мелкие партии заложников, но как только будет готов путь отхода, Джабар взорвет клуб! Другого выхода у него нет! Свою миссию выполнить он обязан! Но как и что будет делать до утра этот ублюдок, в принципе, неважно, главное, что он не будет расстреливать людей. Неважно потому, что до утра мы ждать не будем. А проведем штурм ночью!

Кучеров переспросил:

– Ночью?

– Да, Геннадий Анатольевич, вы не ослышались. Именно ночью, когда бандиты его ожидать никак не будут!

– Каким образом, Коля? Бандиты и ночью контролируют подходы к фасаду здания, и они не пропустят атаку. О том, что может последовать дальше, даже думать не хочу.

Николай выдержал паузу и ответил:

– А мы и не пойдем на фасад!

Губернатор удивился:

– Не пойдем? Но тогда о каком штурме ты ведешь речь?

– А вот сейчас, товарищ генерал-губернатор, самое главное! Второй этап следует начать с высадки на крышу клуба пятерых, не больше, самых подготовленных наших бойцов! Причем высадить не по тросу с «вертушки», зависшей над зданием, что было бы по меньшей мере глупо, а бросить на «крыльях» с максимально возможной высоты.

– Но на крыше вражеский пост? Он услышит рокот вертолета, а в дальнейшем определит и парашютистов. Что помешает бандитам расстрелять наших ребят в воздухе?

Есипов ответил:

– Не что, а кто! Я помешаю! Как только с вертолета пройдет сигнал о том, что группа покинула борт, я сниму боевиков на крыше и тут же переноской, которая, к счастью, имеется на чердаке, определю им место посадки!

Генерал взял паузу. Видимо, такого поворота он не ожидал.

Калинин, параллельно слушавший диалог Есипова с Кучеровым, на немой вопрос губернатора пожал плечами:

– А что? В принципе, это возможно.

– А дальше что?

– У Есипова спросите! Похоже, он просчитал все до мелочей.

– Да? Ну, ну! Если дело выгорит, Николаю следует памятник поставить.

Губернатор спросил в динамик рации:

– Слышишь меня?

– Слышу!

– Ты не учел одного, Коля! Спуск с «вертушек» на крышу клуба могут заметить не только боевики Абделя, но и его наблюдатели.

Николай задумался.

Да, это обстоятельство могло реально свести на нет все усилия спецназа, более того, могло привести к гибели и его, Есипова, и ребят-парашютистов. И тут его словно осенило.

Он спросил:

– Вы говорили, что сообщник Джабара в поселке пользуется радиостанцией, идентичной тем, что используем мы?

– Да!

– Мне кажется, я знаю этого сообщника!

Кучеров выразил изумление:

– Ты это серьезно?

– Да! Слушайте, Геннадий Анатольевич! Отдайте команду немедленно найти и задержать некоего Германа Шевцова! К задержанию целесообразно привлечь капитана местной милиции Владимира Соболева! Только взять Шевцова надо аккуратно. У него есть станция нашего образца, и Шевцов может подать сигнал тревоги!

– Откуда тебе это известно?

– Не важно! Не теряйте времени. И еще, этот Шевцов недавно вернулся из зоны. Видимо, там и был завербован бандитами. Он труслив, так что его вполне можно заставить работать на нас!

– Добро! А как насчет наблюдателей с противоположного берега?

Николай думал недолго:

– Поднимите в воздух пару вертолетов. Прямо сейчас. Пусть эту ночь они барражируют вдоль реки, не уходя далеко от усадьбы Аракевича, и прожекторами освещают берега. Оба берега. Это не позволит бандитам, если они на самом деле осуществляют наблюдение за клубом, что-либо заметить в небе над ними!

Кучеров согласился:

– Что ж, вариант приемлем. Так и сделаем! Но что эффективного сможет сделать группа из пяти человек, действуя с чердака?

– А вот это, извините, мы обсудим сами! Но… штурм пойдет с двух направлений.

– Какое же второе направление?

– Правая, глухая стена клуба. За которой находится сцена. Она сложена кое-как и непрочна. Достаточно применить таран, чтобы пробить в ней приличную дыру, но думаю, лучше произвести взрыв направленного действия заряда малой мощности! Однако все согласования и принятия окончательного решения на штурм после того, как отработает свою первоначальную задачу и приготовится к главным действиям группа на чердаке!

Губернатор вздохнул:

– Да, Коля! Прав Калинин, видимо, ты просчитал все! Прошло бы это все, как ты говоришь! Я должен провести военный совет. Где-то через час свяжусь с тобой и сообщу о решении штаба. Отбой!

Николай одновременно с Кучеровым отключил станцию, присел рядом с Ольгой. Та тихо спросила:

– Почему ты приказал арестовать Шевцова? Из-за меня?

Есипов взглянул на женщину, ответив:

– Во-первых, дорогая, я не имею никакого права приказывать кому бы то ни было. А Шевцова предложил взять потому, что, скорее всего, он и работает на бандитов, находясь в поселке!

Ольга широко раскрыла глаза:

– Но… это… это… невозможно, Коля! Да, Герман плохой человек, да, он способен на подлость, но… чтобы быть заодно с теми, кто убивает людей? Почему ты решил, что из всего поселка лишь он может быть предателем?

Николай поведал Ольге о разговоре с Валерой на берегу реки, когда мальчик, увидев рацию Есипова, сказал, что видел такую же у отца. Ольга проговорила:

– Но Валера мог и ошибиться?

– Мог! Тогда твоего мужа отпустят на все четыре стороны, даже извинения принесут! И давай не будем о Шевцове. Время покажет, кто он и что он!

20 часов 40 минут.

Николай услышал рокот вертолета. Он приближался со стороны реки, прошел недалеко от клуба. Видимо, Кучеров с Калининым все же приняли план Есипова, подняв в воздух вертолеты отвлекающего маневра.

Тут же раздался вызов по рации.

Есипов ответил:

– Мещера на связи!

Кучеров был краток:

– Мы утвердили твой план! Поговори с Калининым!

– Что, по-твоему, должны иметь при себе десантники?

Николай ответил:

– Бесшумное оружие, побольше боеприпасов, приборы ночного видения, хорошую бронезащиту, ствол для меня, миниатюрный прибор видеонаблюдения с камерой на гибком тросе. Далее, инструмент электриков с небольшой и узкой катушкой скотча или прозрачной изолентой. Гранаты ослепляющего действия. Боевые РГД-5! Боевые медицинские аптечки, кроме тех, что положены спецназовцу по штату! Возможно, в ходе боя с боевиками придется оказывать первую помощь заложникам. Вот, пожалуй, и все!

– При такой нагрузке ребятам придется брать с собой небольшой контейнер!

Есипов спросил:

– Состав десантной группы определен?

– А кого ты бы хотел видеть рядом с собой?

– Капитанов Волкова, Литинского, старших лейтенантов Грачева и Свирина, а также прапорщиков Шестакова с Блошиным.

Николаю послышалось, что Калинин усмехнулся:

– Ты, Коля, просил группу из пяти человек, а называешь шесть фамилий! Но ладно, это не так важно. Готовься их встретить. Синхронизируем время штурма ровно в ноль часов! До этого связь только по необходимости!

– Понял! Отбой!

Есипов, отключив станцию, отложил ее в сторону. Ни внизу, ни вверху, ни на самом чердаке никаких звуков не доносилось, не считая рокота облетающих реку вертолетов. Николай откинул голову на холодную бетонную стену.

Ольга проговорила:

– Что же будет, Коля, если вдруг Шевцов на самом деле окажется пособником этих животных, что внизу терзают детей?

Николая вдруг обуяло зло. Хотя это, наверное, была больше реакция организма на сильнейшее нервное напряжение:

– Что будет? Ничего не будет! Вот только мужа своего не увидишь до конца дней своих! Пожалела его? А он тебя, как дуру, купил. На жалости твоей телячьей сыграл. Вот, мол, я весь больной, из зоны, где недоедал, мерз одинокими холодными ночами. И жить-то мне осталось всего ничего. Так уж ты не бросай, все же жена! Куда мне без тебя? Да и сынишка подрастает! А ты уши и развесила. И ладно бы ждала его. Но мы же уже жили с тобой! Спали вместе! О будущем мечтали, а ты? После меня к нему в постель? Долг супружеский исполнять? Знаешь, как это называется? Сказать?

Ольга тихо произнесла:

– Скажи!

– Блядство, вот как! Как проститутка метнулась из одной постели в другую! Вещи принесла, возьми, Коля, недостойна я носить твои подарки. Так уж вышло, люблю одного, а сплю с другим, потому как тот, другой, муж мой законный! Тьфу, бля, противно все! Кругом ложь. Везде, куда ни глянь – подлость, корысть, обман. Что ж с людьми-то произошло? Озверели все! Даст бог, выберемся отсюда, уеду к чертям собачьим! В глухую деревню, в тайгу, куда угодно, только подальше от людей, подальше от тебя. Иначе задохнусь в этой атмосфере сплошного предательства.

Губернатор области вызвал к себе командира полка внутренних войск. Подполковник Селезнев прибыл спустя двадцать минут после вызова. Кучеров поинтересовался, почему тот задержался.

Подполковник ответил:

– Объезжал посты оцепления поселка, товарищ губернатор!

– Доложи обстановку!

– Обстановка нервная! Почти все жители на улицах! На посту ГИБДД скопилось более десятка машин различных теле – и радиокомпаний, а также журналистов газет и журналов. Требуют пропустить к месту трагедии.

Кучеров переспросил:

– Требуют?

– Так точно!

– А ты, Алексей Владимирович, вышли на окраину взвод своих ребят. Пусть по верхушкам деревьев очередями из автоматов ударят! Посмотрим, как будут требовать проезда эти журналисты.

Подполковник взглянул на губернатора:

– Вы это серьезно?

– Нет, конечно! Но никого в поселок не впускать. Более того, собирай командиров подразделений и ставь следующую задачу. В течение двух часов максимум всех жителей Ташаево вывести за пределы населенного пункта. На восточную возвышенность, где выставить посты, которые не должны никому позволить вернуться до утра обратно. Так что предупреждайте, чтобы брали с собой теплые вещи.

Командир полка проговорил:

– Но это практически невыполнимо!

Кучеров подошел к подполковнику вплотную:

– А мне плевать, выполнимо это или нет, но через два часа поселок должен быть пуст. Больницу районную приказ не касается. Ее взять под усиленную охрану. Также отвести кольцо оцепления самого клуба за ближайшие дома. Но так, чтобы боевики твоих солдат не видели, а бойцы могли контролировать ситуацию! И прочесать все дома и квартиры в Ташаево! Вопросы?

И тут же губернатор ответил за командира полка:

– Нет вопросов! Это уже другой разговор! Выполняй приказ, Алексей Владимирович. И запомни: от того, как ты его выполнишь, во многом будет зависеть дальнейшая судьба и жизнь заложников. Иди, работай.

Обескураженный командир полка вышел из кабинета. Но уже на улице, сосредоточившись и приведя себя в порядок, вызвав на временный КП (командный пункт) командиров батальонов и отдельных рот, четко поставил офицерам задачу на эвакуацию жителей Ташаево! А старший лейтенант Молчун, получив от Данилова собственную задачу, отыскал в здании местного РОВД капитана Соболева.

Тот находился в оперативном резерве местной милиции.

Офицер спецназа вызвал участкового на улицу:

– Капитан Соболев?

– Так точно, не вижу вашего звания!

Облаченный в камуфлированную форму полка ВВ без знаков воинского различия, командир разведывательной группы отряда спецназа представился:

– Старший лейтенант Игорь Молчун, разведка спецназа! Нам с вами, Владимир, надо одного местного щегла выцепить. Есипов посоветовал привлечь вас к поиску и задержанию.

Соболев, ничего не знавший о судьбе друга, который, по идее, должен находиться среди заложников, если, конечно, не пал от рук бандитов, удивился:

– Николай посоветовал? Где он? Что с ним?

Разведчик успокоил милиционера:

– Не волнуйтесь! Все нормально. Есипов в порядке и занимается своим делом!

– Каким делом? И какое отношение он имеет к вам, спецназовцам?

– А вы не в курсе, кем ранее был ваш друг?

– Командиром батальона на Дальнем Востоке. Майором.

– Ну, насчет майора, это верно, а вот в остальном Николай вынужден был говорить неправду! Он никогда не был на Дальнем Востоке, а служил командиром штурмовой группы нашего отряда спецназа. После ранения и тяжелой контузии уволен в запас.

Это была новость для Владимира. От неожиданности услышанного капитан замер на месте. Разведчик привел в чувство милиционера:

– Владимир! Нам надо делом заниматься! Делом срочным и очень важным!

– Да, да, Игорь, я готов! Кого мы должны отыскать и задержать?

– Некоего господина Шевцова.

И вновь участковый не смог скрыть удивления:

– Германа? А он-то в этой круговерти при чем?

Старший лейтенант ответил вопросом на вопрос:

– Вы знаете этого Германа?

– Еще бы! Он же… он наш с Колькой сосед. Недавно с зоны вернулся.

– С чего начнем поиски? Только предупреждаю сразу. Ваша задача лишь указать нам на Шевцова, брать его будем мы.

– А что он натворил, я могу узнать?

Молчун, немного подумав, ответил:

– Можете, раз друг Есипова. Николай подозревает Шевцова в пособничестве бандитам, захватившим клуб.

– Да ты что? Ну, сука! Идем, старлей!

– Подожди, Владимир, куда идем? Население начали эвакуировать, и нам, скорее всего, надо выехать на восточную окраину Ташаево, именно там будут находиться местные жители.

Владимир согласился:

– Может быть. Но для начала не помешает проверить его хату. Да и пацаненок с Ольгой… женой его, могут там находиться.

Разведчик согласился:

– Хорошо. Едем к дому Шевцова.

Подъехав к автобусной остановке, Соболев попросил остановить машину. Обратился к спецназовцам:

– Ребята! Вы говорили, чтобы я только указал вам Шевцова и ни во что не вмешивался. Но… все же будет лучше, если его возьму я. Он меня знает как соседа и опасности во мне не видит. На ваше же появление Герман еще неизвестно как среагирует. Если он дома, а хата Шевцовых недалеко отсюда, то с ним наверняка сын. Этот козел вполне может прикрыться ребенком. Давайте сделаем так. Вы идите задами, как раз пятый дом и будет его. И заходите через сад и двор. А я напрямую к своей хате, затем к нему. Ну, а дальше по обстановке.

Молчун взглянул на Соболева, согласившись:

– Ты прав, капитан. Будь по-твоему.

Группа захвата скрылась в проходе к реке, Соболев же проехал к своему дому. Прокурил возле крыльца, убивая время, необходимое на то, чтобы спецы успели зайти в тыл дома Шевцовых. Через десять минут направился к хате Ольги и Германа. Дверь оказалась на замке, но в доме кто-то был. Видно, вход в сени из горницы не закрыт, и оттуда доносилась глухая мужская речь. Говорить мог только Шевцов. С кем? С Валерой? Но тогда он читал ему нотацию, так как сам мальчик не отвечал. Легко преодолев невысокие ворота, капитан оказался во дворе. Бойцов спецназа не увидел, те только вошли в сад. Но ждать их подхода не стал, зайдя в хату с тылового входа. И услышал…

– …да говорю вам, шеф, всех до единого менты и войска сгоняют за поселок… ну откуда я знаю? Они и технику отводят! Скорее всего, введут комендантский час. Мне-то, что делать?.. Но это невозможно…

Рядом с капитаном милиции тенью возник старший лейтенант Молчун, приложив палец к губам, также слушая речь Шевцова.

Тот продолжал:

– …понял! …понял! …Попробую, пока еще идет эвакуация. Где? …Хорошо! Да, да! …обязательно! Конец связи!

Шевцов выключил станцию, выругался:

– Связался на свою голову! Нет уж, хрен тебе, Джабар! Больше ты и не услышишь и не увидишь меня!

Раздался голос подростка:

– Папа? С кем ты разговаривал?

Шевцов оборвал сына:

– Заткнись! И быстро собирайся!

– Но я хочу к маме!

– Я тоже много хочу! Собирайся, говорю, да теплые вещи не забудь.

Валера произнес:

– Но я сумку с гардероба не достану!

– Ты уже меня достал, сопляк! Только и можешь, что за долбаным компьютером сидеть да в шахматы играть. Воспитала мать умника!

Послышались шаги, уходящие из горницы в комнату ребенка. Молчун заглянул в комнату. Увидел рацию на столе, толкнул в бок Соболева:

– Шевцов мой, твой ребенок. Начали!

Офицеры рванулись в детскую.

И Герман не успел достать сумку, как услышал сзади:

– Стоять, Шевцов, руки в гору! Быстро!

Мальчик от неожиданности вскрикнул, но его тут же подхватил на руки Соболев:

– Спокойно, Валерка, это я, дядя Володя, узнал? Вот и хорошо, идем отсюда.

Пройдя на кухню, капитан увидел и остальных бойцов группы захвата, мелькнувших в коридоре.

Подросток заплакал.

Соболев обнял его:

– Ну что ты, Валера! Чего разнылся? Я же с тобой!

– Папа хотел увести меня отсюда, я к маме хочу. Где она?

– Она сейчас занята! Но скоро ты с ней увидишься.

Капитан только подумал, как и кому передать сына Ольги, как в окне увидел жену. Та прошла мимо, направляясь к окраине, через улицу шли другие люди в сопровождении солдат полка внутренних войск.

Соболев, распахнув окно, крикнул:

– Марина! Марин!

Услышал в ответ:

– О господи, ты где?

– У Шевцовых! Давай сюда, через двор! И шевели мослами, пожалуйста.

Марина не была бы женщиной, если даже в такой напряженной обстановке не среагировала на обидную реплику мужа:

– Это у кого мослы, черт костлявый? У Варьки-давалки мослы, а у меня…

– Да иди ты сюда быстрей!

Вскоре Марина вошла в прихожую и тут же была остановлена бойцом спецназа. Но капитан крикнул:

– Пропусти ее, офицер, это моя супруга, она мальчика заберет!

Спецназовец молча кивнул головой в сторону кухни.

Марина вошла туда, увидев супруга с Валерой:

– Что здесь происходит, Вова?

– Ничего! Забирай пацана и держи при себе!

– Но он же раздет? И где Ольга? Неужели…

От страшной догадки, что подруга может находиться среди заложников, она закрыла рот ладонью, чтобы не сказать при мальчике того, что он не должен слышать. Владимир прошел в комнату, где на кровати Валеры, опустив голову, сидел Герман Шевцов, бывший комсомольский вожак, бывший наркоторговец, бывший зэк и пособник бандитов в настоящем.

Молчун взглянул на Соболева:

– Какие-то проблемы, капитан?

– Да, жену свою перехватил по дороге, она заберет сынишку Ольги! Только теплую одежду надо взять!

– Бери! И не торопись. Одень ребенка как следует. Теперь нам торопиться некуда.

Дождавшись, пока капитан соберет вещи и выйдет из комнаты, командир разведгруппы продолжил беседу:

– Итак, мы слышали твои переговоры с шефом и то, как ты упомянул Джабара. Твоя причастность к действиям террористов очевидна. На зоне, Шевцов, ты наверняка изучил не хуже любого юриста Уголовный кодекс, так что понимаешь, чем тебе грозит участие в захвате заложников.

Герман поднял голову:

– Я никого не захватывал!

– Что никак не облегчает твою участь. В незначительной мере тебе может пойти на пользу лишь одно чистосердечное раскаяние, о котором, впрочем, ты будешь петь следователю, и откровенность со мной! Ты готов говорить правду и только правду? Или мне сейчас же отправить тебя в КПЗ местного РОВД?

Спецназовец, стоявший рядом, посоветовал:

– Ты, командир, его лучше людям отдай! Тем, у кого родственники в клубе! Они с ним разберутся быстро!

Молчун согласился:

– Можно и так!

Шевцов вдруг прокричал:

– Меня заставили! Я никогда не связался бы с чеченцами, но я должен большие деньги племяннику одного из этих …как их, ваххабитов, что сидел со мной. Он продал долг Джабару. Тот заставил работать на него, пригрозив в случае отказа убить семью!

Молчун упер ствол автомата пособнику бандитов в лоб:

– Вот только по ушам мне ездить не надо! Понял, мразь? Что приказал тебе Джабар во время недавних переговоров?

Шевцов, завороженно глядя на глушитель «вала», ответил:

– Я… я доложил ему о том, что войска выводят все местное население за пределы поселка. Он спросил, почему? А я откуда знаю? Так и ответил – не знаю, добавил, что и сами войска, похоже, покидают Ташаево! Он закричал – какого черта? Что мне было ответить, кроме как – не знаю? Тогда он сказал, чтобы я перебрался как можно ближе к клубу, чтобы докладывать ему обстановку вокруг него. Я ответил, что это невозможно! Тогда он… тогда он обещал выдать меня федералам. Я ответил, что постараюсь. Он посоветовал обосноваться в доме справа от клуба, чтобы видеть глухую стену. Я сказал, что постараюсь выполнить его приказ. Это все!

Молчун опустил автомат:

– Ладно. Значит, Джабар хочет, чтобы ты контролировал правый фланг? Хорошо. Мы предоставим тебе такую возможность.

Молчун приказал подчиненным вывести бандита во двор. Сам прошел следом, столкнувшись с капитаном, только что проводившим жену с ребенком. Соболев спросил:

– Скажи, Игорь, Оля в клубе?

– Это жена Шевцова?

– Да!

– В клубе, Володь!

Владимир проговорил:

– Она может погибнуть. Если ее уже не растерзали убийцы.

– Не растерзали. Она рядом с Есиповым. На чердаке клуба.

– На чердаке? Но…

– Володь? Давай вопросы оставим на потом? Сейчас нам надо продолжать свою работу.

– А мне?

– А тебе свою! Загони автомобиль во двор. Там посадим в него Шевцова и доставим в штаб. Не стоит, чтобы кто-нибудь видел это.

– Понял!

Через час Шевцов сидел в приемной Аракевича.

После того как Джабар узнал, что население эвакуируется из города, он, как и рассчитывал Есипов, занервничал. Что задумали федералы? Почему убирают людей? Почему не пропускают к клубу журналистов? Почему они так действуют? Не оттого ли, что просчитали его план? План подрыва основной массы заложников и отход от руин, пользуясь полнейшей неразберихой, дымом и гарью от взрыва, самого Джабара? Но они не могли просчитать этот вариант, хотя… ведь в Октябрьском Абдель ушел, как раз смешавшись с обезумевшей, освобожденной частью заложников. Тогда ему удалось уйти! Сейчас подобный маневр не пройдет! Скорее всего, федералы все же решились на штурм. Но на что они рассчитывают? Их командование должно понимать, что он не сдастся без боя, вернее, не он, сам Абдель предусмотрел запасной вариант отхода, – не сдадутся его бойцы, в конце концов, уничтожат вместе с собой всех заложников. А он, Джабар, постарается бежать! Шансы на спасение у него остаются, хотя и не такие, как ранее. Но остаются! Надо связаться с представителем их штаба. Прощупать обстановку и выиграть время. Ночью, в принципе, штурм невозможен. Но и захват Али ранее считался невозможным. Однако его повязали. И повязали рексы Кучерова, которого Джабар поклялся лично прирезать, для чего и требовал, чтобы губернатор прибыл в клуб. Но его не пустили. Черт с ним! Сейчас не до клятвы. Сейчас надо успокоить федералов. И покинуть этот чертов клуб, не дожидаясь утра. Покинуть так, чтобы об этом знал лишь Теймур, который и приведет в действие адскую машину тотального уничтожения людей. Самому же помощнику он укажет путь спасения, но только вот… воспользоваться им брат Теймур, увы, не успеет! Спастись из этого ада должен только он, Джабар. Есть, правда, еще один человек, рассчитывающий на сохранение жизни. Но напрасно! О нем сейчас думать не следует. Надо сделать так, чтобы русские не начали штурм до рассвета. Потом пусть делают, что хотят! Все их потуги окажутся бесполезными! Джабар вопреки всему похоронит неверных под плитами их клуба. Похоронит и уйдет.

Он набрал номер кабинета главы администрации.

Ответил все тот же Калинин:

– Слушаю тебя, Джабар!

Голос генерала спокоен, и это плохо.

– Что означают ваши действия?

– Ты считаешь, я обязан отчитываться перед тобой?

– Да, считаю. У меня более пятисот заложников, ты хочешь, чтобы я выбросил перед клубом еще десяток изуродованных трупов?

Генерал ответил так же спокойно, даже как-то безразлично, как показалось главарю банды:

– Нет, Абдель, я не хочу, чтобы ты убивал невинных людей, но и остановить тебя не могу. Нормальных слов ты не понимаешь. Как с тобой разговаривать?

– Я все понимаю. Где ваш проклятый Кучеров?

– Его ты, Джабар, не получишь. В любом случае. Таково решение Москвы! Оно не изменится. Каковыми бы ни были последствия террористического акта, твои условия рассматриваться уже не будут. Я предлагаю начать более предметный диалог. Зачем тебе убивать невинных людей и погибать самому? Конечно, безо всякого сомнения, ты заслужил смерть, но у меня есть указания не принимать экстренных мер без крайней на то необходимости. Москва где-то проявляет жесткость, а где-то совершенно теряет лицо.

Джабар спросил:

– Что ты имеешь в виду?

– То, что мне дано указание предложить тебе свободный отход из Ташаево в обмен на заложников. И утром я должен начать переговоры с тобой по этому вопросу. И только по этому предложению. Ты позвонил сейчас, думаю, это неплохо, что ты узнал решение верховных властей до утра. У тебя есть время все обдумать и принять правильное решение.

– Для чего же тогда было отводить население поселка?

– Да чтобы они мой позор не видели! Чтобы не видели, как мы, вооруженные силы, естественно, при достижении договоренности по вышеуказанному предложению, будем отпускать убийц! Все! Я не хочу больше слышать тебя! Сеанс связи в шесть ноль-ноль!

Калинин опустил трубку на рычаги аппарата, взглянул на Кучерова.

Тот кивнул головой:

– Нормально, Александр Иванович! Похоже, план Есипова имеет неплохие шансы на реализацию. По идее, Джабар должен успокоиться. Если эта тварь не держит в запасе еще какой подлянки.

Калинин произнес:

– Может, и держит, но мы не оставим ему выбора. Даже при наличии какого другого варианта бегства, немедленно он действовать не будет, так как имеет время для более детальной подготовки запасного варианта, если он у него, конечно, есть. У нас же времени в обрез!

Кучеров вздохнул:

– Узнали бы в Москве, что мы задумали вопреки их указаниям, уверен, часа через три нас с тобой здесь уже не было бы!

– Согласен! Но как Москва узнает о том, что мы решили?

– Узнает, после того, как все завершится! Вопрос, как завершится? Но ладно, как говорится, снявши голову, по волосам уже не плачут. Группа десанта и вертолет к применению готовы?

Этот вопрос был адресован командиру отряда спецназа «Гроза».

Полковник Данилов ответил утвердительно:

– Так точно! Готовы!

– Время?

– Двадцать три десять!

– Еще почти час, но ничего, ждали и больше!