Прерывистый сигнал говорил о том, что мобильник следовало перевести в режим специальной связи, что Вячеслав и сделал, тут же услышав голос руководителя главного управления ФСБ генерал-лейтенанта Потапова:

– Отдохнул немного?

– Отдохнул!

– Добро! Значит, так. Кунц сегодня в 6-00 убыл во Владимир. Поездом. Его контролируют и будут вести до момента встречи с Мироном, банде которого удалось захватить четверых военнослужащих, включая одного офицера. Наши люди следили за действиями бандитов и не стали им мешать. По понятной, надеюсь, причине! Тебе немедленно нужно выдвинуться во Владимир на автомобиле. Но в городе не светись, а, выйдя на трассу, ведущую к Милево, пройди по ней тридцать пять километров. По обеим сторонам дороги будет обширный лесной массив. Еще через пять километров, у дорожной таблички, указывающей начало Милевского района, остановись. Съезжай с полотна на грунтовку справа, развернись и займи позицию так, чтобы в любой момент ты мог выскочить на дорогу, частично перегородив ее! Пока все ясно?

Вячеслав произнес:

– Более чем!

– А вот далее действуешь по следующему сценарию.

Генерал поставил капитану задачу. В конце особо отметил:

– В акции захвата будет принимать участие штурмовая группа из моего резерва, которая уже находится в районе боевого применения и готова к работе. Командир группы оповещен о тебе и твоей задаче, но ни он, ни бойцы спецназа не должны видеть тебя в лицо. Поэтому используй маску.

Позавтракав и поцеловав жену, капитан Павлов в 8-20 выехал со стоянки и взял курс на Владимир. В заданный район он прибыл в 12-40. Поставив иномарку на грунтовке так, что она не была видна с дороги, но могла свободно выйти на шоссе, Вячеслав доложился Потапову. Тот сообщил, что Кунц уже находится во Владимире и машины банды Мирона тоже приближаются к областному центру. Где-то через полчаса они должны встретиться и направиться в сторону базы. Также генерал добавил, что приказ на действие и ему, секретному агенту, и группе захвата он отдаст лично. А пока посоветовал Вячеславу не оставлять машину без острой необходимости, дабы не попасть в поле зрения спецов, которые находятся рядом с его иномаркой, еще раз напомнив о том, что никто, кроме генерала и Сургина, не должен видеть его лица. Павлов, отключив связь, вставил в магнитолу диск, и по салону растеклась спокойная умиротворяющая классическая музыка в слегка осовремененной обработке. Но наслаждаться музыкой Вячеславу предстояло недолго. В 14-15 Потапов сообщил, что «Нива» Мирона забрала от железнодорожного вокзала Кунца и выезжает из города. А в 14-20 генерал передал приказ о готовности!

Вячеслав через тонированные стекла внимательно осмотрел лес вокруг. И не заметил ни малейших признаков нахождения поблизости офицеров штурмовой группы резерва Потапова, а ведь ей предстояло работать на дороге, практически перед самым выездом с грунтовки. Значит, позиции бойцов спецназа должны находиться совсем рядом. Но Павлов, как ни старался, не заметил их, еще раз убедившись в высочайшем профессионализме ребят из спецслужбы.

В 14-25 Потапов вновь вызвал капитана:

– Слава! Колонна Мирона в пяти километрах от вас! Движется со скоростью восемьдесят километров в час. «Нива» впереди. Готов к работе?

– Готов, Николай Викторович!

– Хорошо. Примерно через пять минут бандиты войдут в зону штурма! Приказываю провести акцию! И передаю связь командиру группы. Он отдаст тебе команду на начало операции! Я жду тебя с трофеями у села Палёнка! Все!

И тут же раздался другой, более молодой голос командира штурмовой группы:

– Спец! Я – Лавина! Объект в трех километрах от нас!

Вячеслав ответил:

– Принял, Лавина!

Через две минуты вновь:

– Спец! Объект в километре!

И вновь Павлов спокойно произнес:

– Принял!

Он одновременно включил скорость, надел на голову черную, с прорезями для глаз и рта, маску из спортивной шапки и передернул затвор лежащего на коленях бесшумного автомата «ВАЛ».

Наконец командир группы захвата выкрикнул в эфир:

– Всем! Внимание! Начали! Спец, пошел!

Павлов рванул «Опель», и тот буквально вылетел на трассу, резко остановившись и перегородив дорогу с правой стороны. «Нива» находилась от иномарки метрах в пятидесяти-семидесяти. Вячеслав перепрыгнул на сиденье пассажира и вывалился на асфальт, сместившись к багажнику.

Водитель «Нивы», Трегубов, резко нажал на тормоз. Прохор, ведший «Газель» с заложниками, также среагировал на торможение «Нивы», но с естественным опозданием. И если внедорожник сумел остановиться от «Опеля» в десяти метрах, то «Газель», имевшая благодаря своей большей массе и больший тормозной путь, врезалась в «задницу» «Нивы», бросив внедорожник вперед, прямо к «Опелю». Тут же спецназ начал акцию! Словно призраки, непонятно откуда с обеих сторон дороги появились бойцы в камуфлированной форме и защитных сферах с пистолетами-пулеметами «Клин». Сам же Павлов из-под колеса «Опеля» выстрелил в водителя. Пуля, пробив лобовое стекло «Нивы», угодила Трегубову точно между глаз. И уже через секунду Вячеслав находился возле внедорожника, держа на прицеле главаря банды и Кунца. Те, оцепенев от неожиданности, истуканами смотрели на человека в маске. Павлов приказал:

– Быстро из машины и на асфальт мордами вниз!

Команда подействовала, и Мирон с затрясшимся вдруг всем телом медиком-извергом грохнулись на дорогу, вытянув руки перед собой. Павлов бросил взгляд в сторону «Газели». Там действия развивались столь же стремительно. Двумя выстрелами были уничтожены Прохор и Башкир, находившиеся в кабине. Высунувшийся из салона Тарасевич тут же получил удар по черепу и также вывалился на дорогу. Раздался хлопок, и бандит, вздрогнув, замер на асфальте возле «Газели». Бойцы начали выводить заложников, трех солдат и одного лейтенанта. Те мало что соображали и не воспринимали действительность, находясь под воздействием наркотических препаратов. Капитан – командир группы захвата – показал Павлову большой палец. Дело сделано. Штурм длился всего двадцать секунд. Вячеслав надел на сведенные назад руки Мирона и Кунца браслеты, захватил баул профессора и приказал:

– Встали и пошли в «Опель»! Быстро, суки!

Усадив их на заднее сиденье, капитан предупредил:

– Дергаться не советую. Замечу хоть одно лишнее движение – убью! Сидеть смирно, если жизнь дорога.

Сам сел за руль, вновь положив автомат на колени, и развернул иномарку в сторону Милева.

Заложниками и зачисткой следов займутся спецы из резерва Потапова. Павлов же спешил на встречу с генералом. Не доезжая моста через мелкую и узкую речушку и деревни Палёнка, увидел стоявший на обочине «Мерседес». Остановил «Опель» за ним. Генерал вышел из салона и жестом подал знак капитану. Тот обернулся к пленникам, приказал:

– Вышли из машины и бегом в «мерс».

Мирон с Кунцем и на этот раз беспрекословно выполнили приказ человека в маске. Да и что еще им оставалось делать? Павлов, взяв контейнер «профессора», также проследовал в машину генерала. Баул поставил в багажник, сел на место переднего пассажира. И только тут снял маску. Мирон ошарашенно проговорил:

– Журналист!

Генерал спросил:

– Узнал, господин Миронов, недавнего посетителя вашей базы?

Тот каким-то писклявым голосом ответил:

– Узнал! Я из комнаты видел, как он с Рубановым по территории ходил!

– Глазастый! Но базары в сторону! У меня к вам, Миронов и Кунц, один-единственный вопрос. Жить хотите?

Бандиты поспешили ответить:

– Да-да, конечно!

Потапов ненадолго задумался. Павлов понимал, что генерал взял паузу специально, и ни во что не вмешивался. Руководитель управления, приняв решение, ударил ладонью по рулю:

– Что ж! Ответ разумный! Вот только право на жизнь надо еще заслужить!

Голос подал Мирон:

– Говорите, что надо сделать, и я сделаю!

Потапов усмехнулся:

– И дружка своего, Кунца, удавишь, если прикажу?

Миронов ответил, не раздумывая:

– В момент, начальник, только скажите! Да и какой к черту он мне дружок! Эта крыса в окружении босса обретается!

– А ты нет?

– Я сошка мелкая! Исполняю только, что прикажут!

Генерал вдруг выкрикнул:

– А ну заткнись, сволочь! Мелкая сошка он! А сколько пацанов загубил, мразь?

– Это не я! Это Кунц! Это он опыты ставил, он же и делал из клиентов роботов!

Потапов повторил, но уже спокойней:

– Заткнись, сказал!

Повернулся к «медику»:

– Что притихли, Герман Генрихович? Или вы смелый тогда, когда проводите опыты над беззащитными людьми?

Голос Кунца прозвучал неожиданно твердо, что никак не сочеталось с его дрожью и жалким внешним видом.

– Я ученый, господин офицер, извините, не знаю вашего звания, и работал на государство. У меня и награды есть. И сейчас я продолжаю ту же работу, которую начал, еще будучи тайным сотрудником КГБ. Под тем же, замечу, руководством. И мне, как ученому, важен результат. Я его добился. Он неоценим. Благодаря тому, что мне удалось, можно создавать настоящих универсальных солдат, и не в фильмах, а наяву. Солдат, которые лишены эмоций, которым неведом страх и боль! Я...

Генерал перебил этого пафосного ублюдка:

– Может, тебя еще на Нобелевскую премию выдвинуть?

Кунц взвизгнул:

– А что? Разве я не заслужил этого?

– Пулю ты, тварь, заслужил! И я с удовольствием всажу ее в твое трухлявое тело. Прямо в сердце! Ученый, мать твою! Но прекратим прелюдию! Вы изъявили желание жить и готовы отрабатывать право на жизнь, я правильно вас понял?

Мирон ответил тут же и не раздумывая:

– Так точно, начальник!

Профессор же промолчал.

Потапов взглянул на него:

– А ты, Кунц? Или решил умереть за Гладарева? Так это я тебе устрою, не отходя, как говорится, от кассы.

Потапов повернулся к Павлову:

– Выведи, капитан, старого козла в кусты! Да и кончи его к чертям собачьим!

Кунц закричал:

– Нет! Я не хочу умирать! Я готов подчиниться вам во всем!

Генерал вновь бросил на него ненавидящий взгляд:

– Да? Тогда, мразь, подчиняйся, а не распинайся о своих «заслугах». Не зли меня!

Потапов спросил у Мирона:

– Когда вы должны прибыть на свою базу?

– Вечером! Точнее время не устанавливалось. Но я связывался с Гладаревым из Владимира и доложил, что выезжаю!

– Во сколько это было?

Миронов, прикинув, ответил:

– Где-то в два часа. Да, в два десять, в два пятнадцать. Я посмотрел на часы, но время точно не запомнил!

Генерал сделал нехитрый расчет:

– Если вы выехали из Владимира в 14-30, то восемьдесят километров до Милева должны пройти максимум за час двадцать, далее двадцать километров до бывшей ракетной части, это еще минут десять. Из этого следует, что уже в шестнадцать часов вы вполне могли бы быть на базе.

– Одно уточнение, начальник! Ваши расчеты верны, но раньше отправки из промзоны работяг мы в Милево не должны были появляться!

– Ожидали бы на подходе?

– Да.

– Так! Это обстоятельство хоть и меняет ситуацию, но незначительно. Что четыре часа, что пять или даже шесть, я имею в виду время вашего прибытия на базу, меня не устраивает.

Миронов спросил:

– А что бы вас устроило?

– Опоздание на три или четыре часа. Вот его нам и надо организовать. Как это сделать, Мирон?

Бандит хмыкнул:

– Хм! Три часа! Надо подумать!

– Думай! Пять минут! После чего я жду твое предложение. И учти, ты отрабатываешь свое право на жизнь. Ставка велика, и если не удастся сыграть по нашим правилам, ты погибнешь. Вместе со своим «ученым». Думай, время пошло!

По физиономии Миронова было заметно, что он напряженно, лихорадочно решает задачу, поставленную ему Потаповым. Иногда Мирон шептал: «Остановка на посту, упертый мент, полчаса, не больше. Поломка машины. Подозрительно. Механик готовил тачки на совесть, да и все для ремонта есть. Пробили колеса. Ерунда, есть запаски, да и вызвать эвакуатор с базы можно было».

Генерал прервал бандита:

– Все, Мирон, пять минут вышло!

Тот обреченно вздохнул:

– Я не смог ничего придумать. На час затянуть еще можно, ну, на полтора, но три или тем более четыре... У меня нет вариантов. Да и времени все хорошенько обдумать вы дали мало!

– Значит, у тебя нет варианта?

В голосе Потапова пробились металлические нотки!

– Нет. Но если...

В разговор неожиданно вступил Кунц:

– Да что вы хотите от этого идиота? Он только и может, что людей по углам хватать! Авария! Вернее, имитация аварии может дать вам сколько угодно часов отсрочки.

Генерал улыбнулся, указав Миронову на Кунца:

– А у него, Мирон, башка лучше варит!

На что бандит буркнул:

– Так ученый, сука!

Потапов проговорил:

– Авария, значит? Что ж, это, пожалуй, вариант.

Он повернулся к Павлову:

– А ну-ка, капитан, придумай-ка быстренько легенду, позволяющую нам выиграть нужное время.

Вячеслав думал недолго. Затем доложил свое предложение. Потапов спросил у Мирона:

– Слышал, что сказал капитан?

Тот кивнул:

– Слышал!

– Как думаешь, прокатит?

– Думаю, да!

– И Гладарев не пошлет никого проверить информацию на месте?

– Не-е! Мне он поверит, а если еще Кунц подтвердит!

Генерал заверил:

– Он подтвердит! Я не прав, Герман Генрихович?

– Зачем ненужные вопросы? Конечно, скажу, что надо.

– Вот и отлично! Давай, Мирон, выходи на связь с боссом и как можно убедительней пудри ему мозги!

– Наручники снимите?

Потапов кивнул Павлову:

– Обеспечь свободу господину Миронову, да встань возле машины, так, чтобы в любую минуту прострелить ему башку, если попытается подать сигнал тревоги. Но думаю, он не настолько туп, чтобы пойти на это.

Вячеслав обошел «Мерседес», открыл левую заднюю дверь, снял наручники с Мирона, уткнув глушитель «ВАЛа» ему в висок.

– Работай! – приказал генерал.

Павлов передал ему свою станцию, переключив на режим сотового телефона с эффектом адаптации к любому из введенных в память номеров! Подсоединил к ней провод с внешним динамиком, чтобы слышать разговор. Мобильники бандитов были изъяты при задержании и не имели разъемов подключения дополнительного оборудования. Мирон хотел было набрать номер, но Вячеслав предупредил:

– Сначала введи в память свой прежний номер, с него и работай!

Мирон удивился:

– А как это?

– Молча! Это тебе не обычный мобильник. Тот номер, который введешь, и высветится на дисплее у Гладарева. Давай, шевелись!

Миронов пожал плечами и выполнил требование. Вызвал бывшего генерала.

Тот ответил почти сразу:

– Что у тебя, Мирон?

– Да проблема, босс!

– Что за проблема?

– «Газель» «Ауди» у Палёнки зацепила. Авария, короче! Левое крыло иномарки всмятку!

– Еще не легче! Ты что, договориться с водителем «Ауди» не можешь?

– Так баба за рулем! Капризная и скандальная! А тут, как назло, и патруль гаишный. Протокол, то, се! Но в принципе ничего страшного. Я с Иваном Трегубовым в свидетелях. Менты тоже настроены нормально, баба и их достала своим визгом. Время вот только теряем. Водителей на экспертизу во Владимир повезли. Эта сука с «Ауди» освидетельствования потребовала. Полчаса, как их увезли.

Гладарев спросил:

– В кузов «Газели» менты не лазили?

– Нет, заставили открыть отсек, увидели коробки – и все.

– Интересно, как это Прохор умудрился? Опытный водитель, раньше за ним ничего подобного не значилось, а, Мирон?

Миронов, не моргнув и глазом, солгал:

– Так эта стерва плелась еле-еле, мы пошли на обгон, «Нива» прошла, а баба, как «Газель» слева появилась, влево и взяла! И получается, что Прохор не пропустил ее. Мы ж ее правой стороной задели!

Гладарев пообещал:

– Вернетесь, я устрою вам разбор полетов! Как продолжите движение, доклад мне!

– Но это может затянуться, босс! Хрен его знает, когда отделаемся!

– Мне без разницы, когда вы вернетесь. Главное, с товаром и без хвоста! Все понял?

– Понял, босс!

Гладарев передразнил подчиненного:

– Понял, босс! Чем понял-то? Откуда у тебя понималка появилась? На рынке во Владимире купил?

Миронов не понял подкола начальника и ответил:

– На рынок мы не заезжали.

Гладарев сплюнул, и это было слышно Павлову:

– Тьфу ты, идиот! Короче, жду звонка. А пока отбой, умник!

Руководитель фабрики смерти отключился. Забрал телефон у Мирона и Вячеслав.

Потапов проговорил:

– Вроде поверил, старый хитрый лис! Даже Кунца не пригласил, подтвердить аварию. Это хорошо! Значит, так, Слава! – Генерал взглянул на Павлова: – Забирай этих хорьков и сиди с ними здесь до получения дополнительного распоряжения. Я к объекту!

Вячеслав вывел Мирона с Кунцем. «Мерседес» ушел в сторону Милево.

– На связи! – откликнулся Андрей на вызов Потапова.

– Прими информацию! С Мироном, Кунцем и заложниками, которых бандитам удалось взять, порядок.

– Ясно!

– Теперь надо обсудить проведение главной акции. Твои предложения?

– А чего его обсуждать? Как только смена внутреннего караула выдвинется из казармы стартовой площадки, по-тихому отработать эту казарму. И группе Пана выдвигаться за ней следом. Я к этому времени спущусь на второй этаж. Как смена подойдет к базе и дверь в подвал откроется, начинаем штурм. Я в подвал, ребята Панова отрабатывают караулку стартовой площадки, группа Лемеха убирает новый внутренний и внешний караулы здесь. И все дела!

Выдержав паузу, генерал спросил:

– А не лучше ли начать акцию во время смены?

– Вы хотите, чтобы вместо пяти охранников я в подвале схлестнулся с десятком вооруженных боевиков?

– Но тебя поддержат ребята «Гарпуна»!

– А если двери заблокируют до подхода поддержки?

Потапов согласился:

– Ладно! Будь по-твоему!

Андрей посчитал нужным напомнить:

– Вы там, смотрите, постоянно Гладарева контролируйте! Особенно во время штурма. Его надо брать одним из первых!

Генерал ответил с ехидцей в голосе:

– Есть, товарищ майор! Все сделаем, как прикажете!

Андрей заметил:

– Зря подкалываете, Николай Викторович! Чувствую, есть у главаря этого шалмана вариант экстренного отхода. Не тот это человек, чтобы не позаботиться о себе на случай непредвиденного изменения обстановки. Все же не зря в КГБ столько лет отслужил. Да еще в секретной программе участвовал. А к ней кого ни попадя не допустят. Только самых-самых!

– Ладно, Андрюша! Будем пасти Гладарева, да и пасем уже. Ты доволен?

– Мне-то что! Я свою работу сделаю! А вот уйдет Гладарев, вас, Николай Викторович, по головке не погладят. Так что в его захвате в первую очередь заинтересованы именно вы, а не я!

В 17-50 занял свои позиции внешний караул. В 19-20 Потапов сообщил, что из караулки на стартовой площадке в сторону основной базы выдвинулась группа из пяти человек. Андрей обулся, приготовил свой пистолет с глушителем, надел на голову шапочку-маску, прошел к арке. Тут же генерал сбросил новую информацию. В подвал вошел заместитель Гладарева, Торопко, а сам главарь с начальником охраны объекта Городовым проследовал к себе в офис.

19-10. Сургин аккуратно спустился на второй этаж. Он видел охранника в коридоре. Тот, облокотившись о стену, о чем-то задумался и майора не заметил.

19-15. До открытия бронированной двери пять минут, если ничего не изменится. Пора действовать. Андрей достал аппарат специальной связи, нажал на клавишу и, когда генерал ответил, ударил по микрофону три раза. Что означало: говорить он не может, так как начал действовать!

Он опустил шапку так, что она превратилась в маску, сам себе отдал команду «вперед» и, перепрыгнув через перила, оказался в метре от часового. Тот обернулся, и тут же в лоб ему ударила пуля из пистолета Сургина. Андрей подхватил рухнувшее тело, затащил его под лестницу. Вооружился автоматом и ринулся к бронированной двери. Дверь открылась по графику, ровно в 19-20, и майор бросился в подвал, не забыв заблокировать за собой вход. Это оказалось несложно. Замки сработали автоматически, как только бронированная плита встала в пазы. Майор ступил на лестницу, по которой уже поднималось четверо охранников. Появление человека в маске оказалось для боевиков столь неожиданным, что они на какое-то время просто остолбенели. На короткое время, на мгновения. Но эти мгновения и решили их судьбу. Андрей вскинул автомат и ударил по ним длинной очередью. Расстреляв охрану, перепрыгнув через трупы, Сургин оказался в коридоре. Слева и справа двери. Металлические, но не закрытые. Майор метнулся к правой, за которой находились отсеки с заложниками, еще не обработанными препаратами Кунца. Рванул дверь на себя и упал вниз. Это и спасло ему жизнь, так как в это же самое время прозвучали пистолетные выстрелы из глубины коридора. Стрелял Торопко. Он услышал очередь и понял, что она означает. Также он увидел загоревшуюся над дверью зеленую лампочку – сигнал, что вход в подвал вновь заблокирован. Бывший полковник КГБ принимал решения быстро. Надо задержать этого, неведомо откуда появившегося противника и прорваться в кабинет за операционной. А оттуда в подземный ход, ведущий на островок посередине болота, где находится специальная болотная моторная лодка, вернее, катамаран. На нем можно уйти к брошенной разрушенной деревне. И далее на джипе, что стоял в силосной яме, по лесу к Переславлю. Внутри внедорожника имелось все необходимое, чтобы изменить облик. И новые документы, и деньги! А также подробная карта с отработанным маршрутом быстрого отхода по лесному массиву без использования дорог, которых в чаще леса и в помине не было. Поэтому, как только дверь в левое крыло распахнулась, Торопко и открыл огонь из своего штатного пистолета. Но майор спецназа переиграл противника, бросившись на бетонный пол. Перевести ствол вниз бывший полковник уже не успел. Андрей, перекатившись к стене, короткой очередью вспорол ничем не защищенную грудь Торопко. Тот дернулся, но не упал, а с удивлением посмотрел на образовавшиеся дыры в своем обмундировании. Затем перевел взгляд на Сургина. Андрей держал палец на спусковом крючке автомата, ожидая действий Торопко. Заместитель главаря банды начал поднимать пистолет... но силы оставили его, и он рухнул на пол. Сургин вскочил, дал еще одну короткую очередь в голову Торопко и открыл первый отсек. На кроватях, прикованные к каркасам, лежали молодые люди. Они находились в состоянии наркотического опьянения и смотрели на майора затуманенными, ничего не понимающими глазами. Обследуя остальные отсеки, Андрей увидел таких же молодых, прикованных к кроватям ребят, и все те же бессмысленные взгляды. Ворвался в операционную. Она оказалась пуста. Теперь следовало «пробить» левое крыло подвала. Там ему мог оказать сопротивление лишь ассистент Кунца, ну еще медсестра. Врач – воин не ахти какой, но кто знает, что на деле представляет собой этот «медперсонал». Поэтому майор решил применить прежнюю тактику. Он выбежал в коридор и с разбегу ударил плечом в противоположную дверь. Но не рассчитал силы, отчего рухнул на бетон вместе с ней. Однако сориентировался мгновенно, еще в падении сразу же дав по коридору веерную очередь. Откатился к стене. В проходе никого не было. Пули, выпущенные им, ушли в стену. Сопротивления никто не оказал. Почему? Потому что ассистент Кунца – не боец? Возможно! Но работать далее следует предельно осторожно. Не исключено, что ассистент со своей женой-«сестричкой» затаился где-нибудь в отсеке, прикрывшись зомби! Что его не спасет, вздумай он взбрыкнуть. Лишь бы этот «медперсонал» не привел в действие готовых зомби! Черт его знает, сколько их здесь в «замороженном» состоянии. Но ничего подобного не произошло. Открывая двери отсеков, Сургин обнаружил уже не закованных, спящих молодых парней, таких безобидных на первый взгляд. Таким образом, Сургин прошел почти все крыло. Осталась последняя дверь. Теперь только за ней его может ожидать смертельный сюрприз. Так стоит ли рисковать? Ассистент с медсестрой, в принципе, никакой ценности, при том, что взят их непосредственный руководитель, для спецслужбы не представляют. А смерть они заслужили давно. Сургин решил отработать отсек в жестком режиме. Патронов для этого в магазине «АКСУ» еще хватало. Он использовал чуть более половины запаса. Андрей двинулся к двери, чтобы, распахнув ее, не входя в отсек, расстрелять всех, кто окажется внутри, но вдруг услышал испуганный женский голос:

– Пожалуйста, не стреляйте! Мы безоружны и готовы сдаться!

Андрей остановился. Что это? Искренняя просьба сотрудников лаборатории или отвлекающий маневр, имеющий целью дезорганизовать противника? И тот и другой вариант вполне возможны! Но Андрей за долгие годы войны научился разбираться в обстановке. И сейчас склонялся к тому, что медсестра, а только ей мог принадлежать голос, просила искренне. Она, как и ассистент, не хотела умирать. Что ж, посмотрим, сработает ли и на этот раз интуиция! Сургин распахнул дверь, но остался в коридоре. По идее, если ему готовили подставу, ассистент должен был выстрелить. Только настоящий профи не поведется на маневр с дверью. Но выстрелов не последовало.

Андрей крикнул:

– Желаете сдаться? Тогда выходите в коридор по одному, руки с разжатыми ладонями держать над головой! Выходить медленно. Лишнее движение – смерть! Сначала ассистент! Пошел, господин Рейнхард!

На пороге показался сухощавый испуганный молодой еще человек в синем хирургическом костюме. Руки, как было приказано, он держал над головой, растопырив пальцы! Сургин отдал ему команду:

– Упал на пол вправо от двери, ноги на ширину плеч, руки вперед!

Ассистент Кунца подчинился. Да, он не собирался оказывать сопротивления.

– А теперь дама! Пошла!

Вышла женщина и также улеглась рядом с мужем. Андрей уже сделал шаг к парочке, чтобы обыскать мужа с женой, как в проеме отсека неожиданно появился третий человек. Он также держал руки над головой, но его появления Сургин никак не ожидал. А посему, подчиняясь инстинкту, он, резко развернувшись, нанес прямой удар ногой в промежность этому субъекту. Тот, охнув, опустился на корточки. Вторым ударом в голову Андрей отбросил тело неизвестного на спину. И только тогда рассмотрел его. Пожилой человек в гражданском костюме – тот, кто руководил работой на промзоне.

Сургин сплюнул на пол:

– А ты, мудак, как здесь оказался?

Главный инженер промычал через силу:

– Просто... просто... зашел. К Рейнхардам...

Андрей приказал:

– Ползи к своим Рейнхардам!

– Я... я... не могу!

– Помочь?

– Спа... спасибо! Сам... постараюсь!

Сургин быстро обыскал всех троих. Ни оружия, ни раций ни у кого не было! Сургин извлек из кармана свой мобильник:

– Генерал? Андрей!

– Слушаю тебя!

– В подвале порядок!

– Отлично! Начинаем работу вне здания!

Сургин спросил у клиентов:

– Каким образом приводятся в боевую готовность смертники?

Ответил ассистент:

– По команде! Но сейчас активизировать их невозможно. Сначала им необходимо ввести специальный препарат, вывести из сна!

– Где это препарат?

– В лаборатории!

– Ясно! Лежать, как лежите!

Женщина спросила:

– Вы нас убьете?

Сургин ответил:

– Убил бы, будь моя воля. Но я не убийца. Вашу участь решит особый суд. Так что еще поживете. Как? Другой вопрос! Но поживете!

– Но нас заставили...

Андрей прервал «медсестру»:

– Об этом, милочка, ты будешь следователю рассказывать, а пока лежать неподвижно и молча!

Он взглянул на часы! Неплохо! Совсем неплохо! Девять минут на акцию! Хороший результат. Теперь дело за отрядом спецназа «Гарпун»!

И тот начал действовать. Как только смена, покинувшая казарму на поле стартовой площадки, вошла в лесной массив, снайпер группы Панова бесшумным выстрелом «снял» с крыши часового боевиков, и подразделение сблизилось со зданием, обойдя его с трех сторон, фасад держал под прицелом пулеметчик, обосновавшийся на некотором удалении от караулки. Заняв позиции на рубеже действия, Панов вызвал своего непосредственного командира, Лемешева, который руководил первой группой, блокировавшей сам военный городок:

– Лемех! Я – Пан!

– Говори, Антон!

– Я к отработке цели готов!

– Хорошо! Начнешь ее по моей команде. Сначала разберемся здесь! Но если услышишь автоматные очереди бандитов, никакого приказа не жди, немедленно начинай штурм. Поражение противника тотальное!

– Я все понял, командир!

– Давай!

Панов передал команду ожидания по цепи своих бойцов. Те замерли в укрытиях, готовые в любую секунду броситься в стремительную атаку на казарму!

Лемешев же приказал разбившимся на боевые «двойки» бойцам первой диверсионно-штурмовой группы быть в минутной готовности к штурму обозначенных ранее объектов и целей.

Атака на объект пошла сразу по трем направлениям, как только смена боевиков вышла к проволочному ограждению. Устроившие засаду в кустах спецназовцы одиночными бесшумными выстрелами мгновенно уничтожили пятерых караульных внутреннего караула и часового возле входа в здание, который и представить не мог, что за его спиной, в самом бывшем доме офицерского состава с его подельниками уже покончено.

Одновременно штурму подверглись и два помещения у центральных ворот. Спецназ не оставил ни одному из бандитов ни малейшего шанса выжить. Потапов, извне наблюдавший за ходом операции отряда «Гарпун», получив доклады о захвате всех зданий, кивнул головой Лемешеву. Тот включил рацию и приказал:

– Пан! Штурм!

Панов ответил, что приказ понял, и поднял группу в атаку. Бойцы с тыла рванулись к караулке. Подбежав к зданию, метнули в окна гранаты. После глухих взрывов, от которых повылетали стекла, ворвались в отсеки, расстреливая пораженных осколками бандитов. Второй волной они ударили по комнатам фронтальной стороны казармы, что заставило захваченных врасплох и уцелевших от разрывов гранат боевиков выскочить из окон на улицу, где по ним открыли огонь пулеметчик и бойцы спецназа, занявшие позиции на флангах. После зачистки объекта Панов доложился Лемешеву, подполковник продублировал доклад генералу, тот вызвал сначала Павлова, приказав срочно следовать на базу с пленниками, затем Сургина:

– Андрей! Можешь выходить из подвала!

– Наконец-то! Всю братву повязали? Гладарев не ушел?

Вопрос майора, видимо, застал генерала врасплох, он на мгновение замолчал, затем приказал:

– А ну, Сургин, быстро на выход. Да в маске, Андрей! И в офис!

Майора пронзила догадка:

– Упустили главаря?

– Не знаю! Выполняй, что сказано!

Андрей вывел пленных супругов Рейнхардов и Рубанова к лестнице, заставил ассистента подняться и разблокировать дверь. Тут же в подвал ринулась особая группа первого штурмового подразделения «Гарпун». Передав «медперсонал» спецназовцам, Сургин потащил главного инженера промзоны в офис фирмы. Сделал он это чисто интуитивно и, как потом оказалось, совершенно правильно.

Пройдя помещение вахты и войдя в офис, Андрей втолкнул Рубанова в кабинет руководителя кооператива «Мещерский лес». Посередине комнаты стоял Потапов. Он взглянул на Андрея, затем подошел к книжному шкафу и легко сдвинул его в сторону. Необычайно легко, если учитывать, что весь шкаф вместе с книгами и документацией должен был весить немало. Однако он отошел, как по рельсам, и потому, что и на самом деле стоял на роликах, а книги и массивные папки являлись бутафорией. В стене, за шкафом, майор увидел бронированную дверь. Генерал сказал:

– Только туда могли нырнуть Гладарев с Городовым!

Сургин обернулся к Рубанову, спросив:

– Куда ведет эта дверь?

Главный инженер ответил:

– В подземный бункер пункта управления бывшего ракетного дивизиона.

Андрей сплюнул на пол, бросив взгляд на Потапова:

– Говорил же я, что этот паук Гладарев подготовил себе вариант скрытного ухода с объекта. А вы – все коммуникации засыпаны, взорваны! Вот вам и взорваны! Черт бы побрал этих саперов.

– Из пункта управления есть ход на поверхность? – спросил он Рубанова.

– Да!

Сургин опять сплюнул и посмотрел на Потапова:

– Ну что, Николай Викторович? Надо брать схему подземных коммуникаций и идти в подземелье. Может, и достанем главарей, если эти козлы сюрпризов по ходу под землей не расставили! Как же ребята Лемеха тут-то их не прижучили? Ведь знали, что Гладарев с Городовым здесь! Ну ладно, прикажите Лемешеву прислать сапера, придется устанавливать заряды направленного действия. Иначе нам эту махину, – Андрей указал на бронированную дверь, – не вскрыть!

Саперы отряда сработали оперативно. Уже через пять минут путь к винтовой лестнице был открыт. Андрей запалил зажигалку, вошел в черный проем, посмотрел на пламя. Оно трепетало, клонясь вниз, обжигая майору пальцы. К тому же внизу был еле слышен звук работы небольшого двигателя. Сургин проговорил:

– Значит, вентиляция действует! Что у нас на схеме? Вот пункт управления, до него шестьдесят метров по лестнице, через два люка. Далее сам пункт, два помещения рядом, в одном из них должен стоять движок с компрессором для прогонки воздуха по коммуникациям. Труба забора этого воздуха с поверхности не указана. Это понятно – секретная информация. И искать ее, чтобы задымить подземелье, бесполезно. Из этой же комнаты начинается подземный ход. Уходит строго на восток и тянется на десять километров. Ответвлений не имеет. Хм, не нравится мне все это!

Генерал спросил:

– Что на этот раз тебе не нравится, Андрей?

– А то, что Гладарев не дурак идти этим ходом, прекрасно понимая, что мы без особых проблем можем получить схему всех подземных коммуникаций и спокойно встретить его на воздухе у выхода, в каких-то десяти километрах отсюда. Даже если он будет иметь фору более чем в час, мы все равно его опередим!

Потапов протер платком лицо:

– На что ты намекаешь?

– Я? Намекаю? Да бог с вами, Николай Викторович, я размышляю! И не более того! Но надо поторопиться. Вы зашлите ребят на всякий случай к выходу из подземного хода, а мне придется спуститься вниз. Но не одному. Павлов еще не объявился?

Генерал посмотрел на часы:

– Вот-вот должен подъехать!

Не успел Потапов закончить фразу, как в офис вошел капитан Павлов, ведя Миронова и Кунца. Согласно приказу капитан так же, как и Андрей, был облачен в маскировочную шапочку. Войдя, спросил:

– Вот и мы, а у вас как дела?

Ответил Сургин:

– Хреново, Слава! Лестницу видишь?

– Как я понимаю, Гладарев сумел вырваться из капкана?

– Сумел! Поэтому нам с тобой предстоит еще путешествие и по подземным лабиринтам.

Павлов вздохнул:

– Что ж, раз надо, значит пойдем вниз! Один вопрос. Чем дышать там, на глубине, будем?

Сургин ответил:

– Воздухом. Гладарев включил систему вентиляции. Но мог, сучонок, «сюрпризов» по маршруту отхода поставить. К тому же с ним господин Городов, и они наверняка вооружены автоматами. Так что, – Андрей взглянул на Кунца и Миронова, – вы, «уважаемые», пойдете впереди!

Он обернулся к генералу:

– Разрешите начать зачистку подземелья?

– Начинайте! Да поаккуратней. Лестница лестницей, а я на всякий случай пару лебедок прикажу сюда доставить. Если что, они вас быстро на поверхность поднимут!

– Это мысль, – заметил Андрей и приказал: – Мирон, Кунц! Пошли по лестнице вниз!

Капитан Павлов успел прихватить с собой мощный фонарь-прожектор. Отпустив от себя бандитов метров на двадцать, секретные агенты Потапова двинулись следом за ними. Спустились быстро. Ни один из промежуточных люков шахты заблокирован или заминирован не был. Не встретилось растяжек и в самом бункере, где остановилась группа Сургина. Пункт управления ракетного дивизиона без оборудования представлял собой прямоугольную комнату, к которой, как и было указано на схеме, примыкали еще два помещения, одно для отдыхающей смены боевого расчета, в другом находилось оборудование системы нагнетания воздуха. Эта система состояла из двух двигателей внутреннего сгорания, двух крупных электромоторов, воздухозаборника, который спускался с потолка, труб для отвода отработанных газов, вмонтированных в стену, и огромного вентилятора в стене за предохранительной решеткой, который в настоящее время приводился в действие через компрессор одного из двигателей внутреннего сгорания. Электромоторы не работали, это и понятно, бункер обесточен, второй двигатель также молчал. Чуть выше располагался резервуар для топлива. Ну и рядом с вентиляционным отверстием находилась распахнутая бронированная, как и все на стратегическом объекте, дверь, ведущая непосредственно в подземный ход. Андрей взял у Павлова фонарь, посветил. Луч ушел вглубь, не отражаясь. Сургин готов был уже отдать команду начать движение вперед, но остановился. Не мог Гладарев действовать как дилетант и обойтись без какой-либо пакости для тех, кто будет его преследовать. Не мог! Майор приказал Павлову:

– А ну-ка взгляни, Слава, в резервуар, посмотри, сколько в нем топлива?

Капитан поднялся по небольшой лестнице и тут же ответил:

– Двадцать литров.

Сургин удивился:

– Откуда такая точность?

Павлов объяснил:

– Да здесь индикатор стоит. Показывает остаток бензина. Критическая черта обозначает сто литров, а поплавок ниже, где-то как раз на отметке в одну пятую от критической черты. Получается двадцать литров, майор, ну, может, чуть больше!

Андрей проговорил:

– Так! Движки от «ГАЗ-52» за один час работы сжигают, если мне не изменяет память, то ли восемнадцать, то ли двадцать два литра. А чтобы пройти десять километров в этих условиях, требуется не менее двух часов очень быстрой ходьбы, я бы даже сказал, марш-броска! Значит, что? А то, что вентилятор встанет через час. При этом ни Гладарев с Городовым, ни тем более мы не успеем выйти из подземелья. И задохнемся к чертовой матери! Вот в чем «сюрприз» бывшего генерала КГБ. Направить нас в подземный ход, откуда выхода на поверхность нет! Следовательно, из этого каземата имеется еще один боковой отвод, которым и воспользовались бандиты. Да, господин Гладарев не дурак. Пока бы нас искали, он с подельником успел бы далеко уйти!

Павлов спросил:

– И где этот боковой отвод?

Андрей повернулся к нему:

– Ты у меня спрашиваешь? Надо искать! А ну-ка давай, Славик, сюда Миронова с Кунцем!

Капитан позвал бандитов.

Сургин проговорил:

– Я знаю, что из этого коллектора есть еще один ход, сделанный недавно. Но мне неизвестно, где именно он находится! Что по этому поводу можете сказать вы?

Кунц пролепетал:

– Клянусь памятью всех своих родных, мне совершенно ничего не известно ни о каких ходах, я и здесь-то нахожусь впервые. Для меня вообще удивительно, что все это существует!

Андрей перевел взгляд на Миронова:

– Что скажешь ты?

– Ничего! Я тоже...

Сургин приблизился к бандиту, уперев ствол автомата в живот Мирона:

– Я не верю тебе! А посему либо ты говоришь, где берет начало потайной ход, либо я выпускаю тебе кишки! На раздумье три секунды. Три, два, один...

Миронов закричал:

– Стойте!.. Стойте! Я не знаю, где находится тайный ход, но...

Андрей надавил на ствол:

– Что «но»? Только быстро, Мирон!

– Но я слышал, что из бункера есть выход к северной оконечности ближнего к базе болота!

– Вот как? И от кого ты это слышал?

– От Городова. Как-то пили вместе, он и проговорился.

– Молодец, Мирон! Если твои слова подтвердятся, а мы возьмем Гладарева и Городова, я буду ходатайствовать перед командованием о снисхождении к тебе!

Радиостанция работала и на этой глубине. Майор вызвал Потапова:

– Генерал! Срочно накройте весь северный сектор болота! Где-то там выход из подземелья!

– Не понял!

– Потом объясню!

– Хорошо!

Потапов отдал приказ группе Панова форсированным маршем выдвинуться в указанном направлении и оцепить участок северной оконечности болота. После чего распорядился поднять на поверхность лебедками группу Сургина. Как только Андрей, Павлов и Кунц с Мироновым оказались в кабинете Гладарева, Сургин доложил генералу о том, на основании чего он потребовал заблокировать участок леса за болотом. Выслушав Андрея, руководитель спецуправления ФСБ предложил всем присесть за стол. Теперь оставалось ждать сообщений от Панова.

И они последовали. Спустя двадцать пять минут. Уже первое из них показало, что спецназ на верном пути. Бойцы второй штурмовой группы майора Панова, окружив указанный район, обнаружили в лесу замаскированный джип. Стало ясно, что именно к нему будут пробиваться главари преступного синдиката!

Гладарев с Городовым пробирались по тайному ходу. Идти было тяжело, но это не раздражало их. Главное, удалось обмануть внезапно объявившихся на базе спецов. Захватить деньги и уйти, направив преследование по ложному пути, по единственному отмеченному на схемах эвакуационному ходу, тем самым обрекая преследователей на гибель. Двигатель заглохнет менее чем через час, и прекратится прокачка коллектора. Естественно, часть бойцов противника будет ожидать появления и главарей преступной группировки, и своих товарищей на выходе, за чертой десятикилометровой зоны! Но ждать им придется долго. А потом и проводить поисковые работы. На что потратится уйма времени. За это время Гладарев на джипе свободно покинет район. Он даже ночью сумеет вывести внедорожник из леса. Городов тоже надеется спастись. Вот только не суждено ему это. Если уходить, то одному. Зачем бывшему генералу ненужный более подчиненный, который к тому же претендует на половину суммы, захваченной в двух чемоданах из кабинета. А это ни много ни мало, а почти полмиллиона долларов. Нет, такой попутчик Гладареву не нужен. Вот о чем думал бывший генерал, продвигаясь по темному и неудобному подземному ходу, не догадываясь, что о том же самом думает и Городов, который также решил, выйдя в лес к джипу, избавиться от своего слишком заносчивого и властного босса.

Они наконец добрались до участка, полого поднимавшегося к поверхности. Немного отдохнули и двинулись дальше. Хоть подъем и был пологим, но все же двигаться вверх, тем более в узком лазе, занятие непростое. Обоих подгоняло стремление выжить любой ценой! И они шли наверх, тяжело сопя, задыхаясь, но не останавливаясь. Вот и первый лаз. Над ним схрон, землянка. Здесь бандиты сделали второй привал. Гладарев приказал подчиненному приподнять люк, открывающий путь непосредственно в лес, и осмотреться. Соблюдая меры предосторожности и в первую очередь боковым зрением следя за движениями Гладарева, Городов выполнил приказание. Внешний обзор ночного леса не выявил ничего подозрительного. Вокруг было темно и тихо. Бандиты выбрались наружу и – чемодан в одной руке, автомат в другой – направились к джипу. Они были уже в каких-то двадцати метрах от заветных развалин, как вдруг к ним из кустов метнулись тени. Продавшиеся дьяволу негодяи не успели ничего понять, как были сбиты с ног, обезоружены и закованы в «браслеты». И только после того, как их рывком подняли на ноги, по лесу прокатился звериный вопль. Это кричал бывший генерал КГБ Гладарев, понявший, что ВСЕ для него кончилось. Он кричал от бессильной ярости и обиды. Воплем поднятой палачом на плаху, обреченной жертвы. Жертвы, заслужившей смерть!

Панов резким ударом в челюсть заставил подонка замолчать. Затем майор достал рацию, и в эфир ушло сообщение:

– Генерал! Я – Пан! Подземные гости у меня.

Генерал облегченно вздохнул, откинувшись на спинку кресла:

– Ну вот, ребята, кажется, и все!

Андрей, сбросив маску, молча закурил, почувствовав, как же он устал за эти последние сутки.

В 2-30 «Мерседес» Потапова с Сургиным и Павловым покинул расположение бывшей воинской части. Прибывший в Милево генерал Карцев взял на себя всю оставшуюся работу. И в первую очередь доставку молодых парней, над которыми проводились чудовищные опыты по превращению их из обычных людей в роботов-убийц.

Отряду «Гарпун» следовало кроме всего прочего сровнять с землей все, что осталось от кооператива «Мещерский лес», а его командиру подполковнику Лемешеву встретиться с представителями областного управления безопасности, которые должны были закрыть информацию по данному объекту. После чего «Гарпун» должен был вернуться на базу постоянного базирования в Подмосковье.

Сургин с Павловым полулежали, расслабившись на заднем сиденье «Мерседеса», который нес их по шоссе к Москве. И никто из тех, кто провожал глазами пролетающую мимо иномарку, и представить не мог, что в ее салоне находятся люди, в прямом смысле слова спасшие тысячи жизней. Офицеры службы специального назначения, чьи звания и фамилии не произносятся на высоких приемах, не упоминаются в средствах массовой информации. Даже соседи по лестничной площадке не знают, кто они на самом деле. Офицеры, исполняющие свой Долг не ради наград, денег и почестей, а по велению сердца. Потому что иначе они не могут. Потому что Честь для них превыше всего. Честь и Родина! Сами они об этом не говорят даже между собой. Да к чему слова, если принципы свои они подтверждают делом. И главное, что они есть! Что они Служат! Несмотря ни на что! Служат и, рискуя собой, оберегают жизнь людей, не деля их на богатых или бедных, верные Долгу и Присяге!