Тяжело дался диверсионной группе Аджара этот переход в сорок километров. Вершина хребта не везде позволяла идти прямо. Приходилось спускаться на склон, огибать непроходимые участки. Но как бы то ни было, пусть и с задержкой, в 0-40 местного времени 2 октября подразделение, ведомое Андреем, спустилось с гор на равнину и вышло к зарослям высокого камыша, плотной завесой закрывавшего левый берег реки Асу. Остановились напротив базы, ориентируясь по карте. Что подтвердилось и на местности, после того, как Сургин с Берзоевым, преодолев полосу травяной растительности, шириной метров в двадцать, вышли на берег реки. Отсюда роща, где базировались бандиты, была видна и невооруженным глазом.

Вернувшись к людям Рустама, Сургин отдал команду на часовой отдых. Сам не без удовольствия упал на прохладную землю, сбросив с себя вооружение и амуницию. Его примеру последовали и другие члены банды. Али устроился рядом, но разговора не продолжил. Отдыхал, как и все, думая о чем-то своем.

Ровно через час Сургин поднял бандитов.

Обратился к Берзоеву:

– Али, я должен проинструктировать тебя, что вы должны делать, если мой отход будет шумным, с преследованием.

Чечен кивнул на Эрдаева:

– Его инструктируй, я пойду с тобой.

Андрей бросил на него быстрый взгляд и повернулся к Шаве:

– Рустам! Подойди сюда!

Он проинструктировал Рустама, особо уделив внимание порядку отсечения противника от него и Али, если в этом возникнет необходимость, добавив:

– И как мы выйдем на тот берег, прикажи своим людям поставить три растяжки, оставив между ними проход, и занять позиции.

Эрдаев ответил, что понял и сделает так, как приказано.

Андрей хлопнул его по плечу:

– А теперь давай, запускай на тот берег кого-нибудь из своих подчиненных с веревкой, и накачивайте камеру.

Взглянул на Берзоева:

– Придется, Али, нам по очереди перебираться через реку. Первым форсирую ее я.

Заместитель Аджара пожал плечами:

– Ничего не имею против.

Вскоре в воду Асу вошел пловец. Он быстро поплыл к противоположному берегу. По тому, как он плыл, Андрей определил, что течение реки в этом месте слабое. Что вполне устраивало майора спецназа. Как только пловец достиг берега и укрылся среди травы, держа в руках середину веревки, двумя нитями пересекшей мутную воду, подкатили камеру. Закрепили трос.

Сургин, надев на себя брезентовый ранец с двумя минами направленного действия МОН-50, сбросил камеру в воду. Уселся в ней, держа автомат перед собой. Махнул свободной рукой, что послужило сигналом человеку на другом берегу тянуть своеобразный плот. На переправу ушло около десяти минут. Очутившись на другой стороне, Андрей подал очередной сигнал, и камера двинулась обратно по водной глади. Али тащили уже вдвоем, поэтому на его переправу потратили менее пяти минут. Андрей вытащил камеру на берег, бросив ее в небольшую канаву и приказал боевику плыть назад к своим. Как только тот скрылся в воде, Али спросил:

– Что дальше, спецназ?

Андрей поправил его:

– Бывший спецназ, Али, бывший! В настоящее время такой же боевик, как и ты, даже хуже. Я, получается, презренный наемник, работающий за деньги. Но это неважно. Слева, метрах в пятидесяти, должна начаться балка, которая тянется почти до дома Джалала. Иди, найди ее, а я пока установлю сюрпризы для тех, кто вдруг вздумает преследовать нас при отходе.

Берзоев молча повернулся и пошел в указанном направлении, а Андрей, отойдя от берега, снял ранец, извлек одну мину. Раскрыл ее складные ножки и по самый корпус вогнал взрывное устройство в мягкий у реки грунт. Вогнал так, чтобы мина была направлена на север с незначительным отклонением влево, ввинтил в нее взрыватель и электродетонатор. Отошел на пятнадцать метров. В том же порядке установил вторую мину, только слегка развернув уже вправо. Прицелом не пользовался. И без него было ясно, что подрыв зарядов накроет сектор почти в девяносто градусов на удалении в пятьдесят метров. Шарики сплошной смертоносной волной встретят тех, кто решится на преследование. Такой вариант развития событий при всей продуманности своих действий майор спецназа исключить не имел права. Закончив с минами, Андрей направился вслед за Берзоевым. Тот на фоне воды увидел его и тихо окликнул:

– Сюда!

Сориентировавшись на голос, Андрей вошел в балку. Проговорил, остановившись возле Али:

– Так, начало положено, теперь перед нами задача – достичь забора усадьбы Джалала. Вернее, это моя задача. Ты же с пулеметом останешься посредине балки, чтобы, в случае необходимости, иметь возможность ударить и по усадьбе, и по левому флангу. Сигналом для открытия огня послужит изменение общей обстановки. В общем, ты достаточно опытный боец, сам определишь, когда наступит время вступить в бой. Но будем надеяться, все пройдет спокойно!

Берзоев проговорил:

– Я хотел бы пойти с тобой. Пусть не в усадьбу, но хотя бы до забора.

Андрей ответил:

– Во-первых, там ты мне и на хер не нужен будешь, извини за грубость, а во-вторых, изволь исполнять команды старшего. Ведь именно я руковожу акцией, не так ли?

Али усмехнулся:

– После которой я одним своим словом могу отправить тебя в яму с дерьмом!

– Можешь! Но после акции, и в лагере, а здесь делай то, что скажу я!

– Хоп, начальник! Командуй!

– Вот так-то лучше! Сейчас легким бегом, наклоняясь, перемещаемся до середины балки. Остановка напротив рощи. Вопросы есть? Вопросов нет! Вперед, Али!

Сургин развернулся и побежал. Берзоев последовал за ним. В нужном месте Андрей остановился, поднялся ползком на правый склон, откуда увидел рощу, на удалении метров в сорок-пятьдесят. Майор обернулся, жестом подозвал к себе Берзоева. Тот так же ползком взобрался на склон и лег с Андреем рядом.

Сургин проговорил:

– Здесь устроишь позицию! Место удобное во всех отношениях. И роща перед тобой, и слева усадьба открыта. Вот только почему среднее окно второго этажа светится? Хотя там же один из охранников Джалала, в коридоре обретается! Тебе, Али, ясна задача?

Чеченец кивнул головой и вновь ответил с улыбкой:

– Мне задача ясна, командир! Только чувствую, что не придется мне никого прикрывать! То, что ты задумал, – авантюра чистой воды. Тебе, может, и удастся проникнуть в усадьбу, но вот выйти из нее – вряд ли! Может, остановишься, пока не поздно?

Андрей вздохнул:

– Эх, Али! Ты вышел живым из боя в Лакане лишь потому, что наш отряд решился на то, что ты называешь авантюрой. Вспомни обстановку. Разве ты сам ожидал, что я с группой могу появиться из ущелья? Вот то-то! Так что следи за обстановкой, а остальное предоставь мне. И мешок дай. А то придется башку этого шакала Джалала под мышкой нести.

Берзоев сказал, передавая мешок:

– А ты действительно крутой мужик! Что ж, посмотрим, как на этот раз тебе удастся переиграть судьбу. И удастся ли.

– Посмотрим. Все, хорош без толку базарить, я пошел!

Али неожиданно пожелал:

– Удачи тебе, русский! Я бы не хотел, чтобы тебя убили сегодня.

– А завтра?

Берзоев промолчал.

Сургин, опустившись в балку, побежал дальше по мелкому оврагу. Теперь он мог не оглядываться, зная, что сзади его прикрывают. Вот только не станет ли это прикрытие смертельной угрозой при возвращении назад? Аджар вполне мог прицепить к группе Али лишь для того, чтобы уничтожить Корчагина-Сургина после акции. Здесь и Шава не поможет при всем желании. Да и расчет на благодарность Али за якобы спасенную в Афгане жизнь слабенький. Сейчас Берзоев не офицер. Сейчас он бандит. И этим все сказано! Но... изменить ничего секретный агент Сургин уже не мог. Он должен работать, несмотря ни на что. А там – как получится. Но вот и балка кончается. Все, посторонние мысли в сторону. Впереди цель, и необходимо сосредоточиться только на ней одной! Майор сделал бросок от балки и припал к каменной стене высокого забора с восточной, смотрящей на равнину, стороны усадьбы. Забор метра под три, выстроен из камня. И в этом его уязвимость. Будь вместо камней бетонные плиты – без подручных средств не обойтись, а где их тут взять, эти подручные средства? «Кошку» не забросишь – выдашь себя, да и лестницу, даже при наличии таковой. Камень – другое дело. Как бы его ни складывали, все равно останутся выступы, за которые можно зацепиться. Андрей ощущал их спиной, готовясь к главному этапу – штурму усадьбы. Штурму, который ему следовало провести в одиночку. Но он и есть Одиночка. И уже давно. Передохнув и просчитав свои действия, Андрей переместился к дальнему углу забора. По схеме, за домом, отстоящим от ограждения на десять метров, с противоположной стороны – колодец. Возле него лавка под навесом – позиция одного из трех охранников, расставленных вне зданий ночью. Четвертый в домике у ворот, еще трое в самом главном доме. Двое на первом этаже, один на втором, в том самом коридоре, окно которого светилось тусклым огнем. Что ж, пора начинать.

Андрей выглянул за угол. Никого. И тут боковым зрением уловил, как что-то мелькнуло над ним. Он поднял голову на тянущуюся под равниной горную гряду и увидел едва заметную тропу, поднимающуюся от противоположной стороны забора вверх. Эта тропа была заметна потому, что ей часто пользовались. Куда она ведет? На хребет. К чему? И что мелькнуло на вершине? Черт, наверное, там все же оборудован горный пост. А Аджар говорил, что его человек весьма осведомлен! Разве можно до конца верить осведомителям! Они же по натуре своей предатели. Предали одного хозяина, предадут и другого, пришедшего на смену первому. Почему этот осведомитель умолчал о горном посте Джалала? Не знать о нем он не мог! Сбросил дезинформацию? Вполне вероятно, но тогда нельзя верить и всему, что изображено на схеме. А может, на вершине не пост? Тогда что? Придется проверить. Начинать акцию, имея над объектом пункт наблюдения и обороны, равносильно самоубийству. А Андрей не самоубийца. Проклиная осведомителя, майор переместился по забору к тропе и начал подъем. Вскоре вышел на вершину и увидел огромный валун, возле которого пытались разжечь костер двое боевиков. Это не пост! Иначе какой, к черту, может быть костер? Да и тропа у валуна не обрывалась, уходила мимо него далее по хребту на запад. Но тогда что здесь делают ночью двое вооруженных бандитов? Самовольно здесь оказаться они не могли... Непонятно! Джалал лишь сегодня решил выставить здесь заслон? Поднял бойцов для встречи кого-нибудь? Но гадать нет времени. Раз абреки разжигают огонь, то собираются провести здесь не менее часа, если их не загнали на вершину вообще до утра. Надо «снимать» чеченов. Иного выхода нет. Андрей перевел бесшумный автомат «ВАЛ» в режим одиночного огня, прицелился. Раздалось два хлопка, и бандиты, сидевшие на корточках, молча уткнулись в кучу начинавшего разгораться хвороста, гася своими уже мертвыми телами слабый огонь несостоявшегося костра. Разделавшись с боевиками на вершине, Андрей посмотрел вниз, на территорию усадьбы. Охранника возле колодца видно не было. Лавку закрывал забор, а вот в помещении у ворот свет горел, и на топчане перед фасадом дома находилась пара боевиков. Следовательно, осведомитель не обманул, по крайней мере, в отношении размещения охраны вне главного здания. А о тех, что остались лежать у валуна на вершине перевала, агент Аджара мог действительно не знать, если их выставили только на сегодняшнюю ночь. Что ж, продолжим! Сургин быстро спустился и вновь занял место у юго-восточного угла забора, откуда ранее и заметил тропу. Весьма вовремя, кстати, заметил! Несколько раз глубоко вздохнув, Сургин припал к стене. Сантиметр за сантиметром он приблизился к верхнему краю забора. Теперь осталось забросить ногу, подтянуться – и он на позиции! Вот только сделать это надо быстро. И сразу начать отработку объекта. Время принятия решений подошло к концу. Наступило время активных действий. Майор рванулся наверх. Сургин и боевик, сидящий на скамейке у колодца, увидели друг друга одновременно. Бандит ничего не успел предпринять. Слишком неожиданным оказалось для него появление неизвестного на заборе. Пуля, выпущенная из автомата, вонзилась молодому абреку в правый глаз, отбросив тело на скамью. Так и застыл на ней, немного подергавшись, первый охранник. А Андрей, соскочив на мощеный двор, уже был под зарешеченными окнами первого этажа мрачного двухэтажного дома. Нагнувшись, медленно продвинулся к углу здания, прилег на камень. Выглянул. Боевики, охраняющие фасад, как сидели на топчане, так и продолжали сидеть. Один из них курил анашу, ее устойчивый сладко-терпкий аромат растекался по всему двору. Андрей прицелился и дважды выстрелил. Охранники опрокинулись на топчан. Сургин тут же перевел взгляд на сторожку. Окно светилось, но силуэта не было видно. Плохо. Вот бы прямо отсюда закончить отработку территории. Хотя, с другой стороны, имей боевик в помещении у ворот возможность наблюдать двор, он заметил бы падение охранников на топчане. И понял, что к чему, успел поднять шум, что на данном этапе было бы для Андрея крайне нежелательно. Так что, как утверждает пословица: что бог ни делает, все к лучшему!

Сургин метнулся к забору, вдоль него пробежал до гаражей. И юркнул в кусты, тянувшиеся до самых ворот. Вскоре он оказался у центрального въезда в усадьбу. До сторожки – шесть метров. Секундный бросок.

Сургин посмотрел в сторону дома. Два окна первого этажа темны, верхнее – центральное и единственное – по-прежнему светится, в нем никого не видно. Так оно и должно быть. Сгруппировавшись, Андрей рванулся к домику у ворот, ударом ноги распахнул дверь. Увидел растерянную физиономию охранника, в которую тут же выпустил две пули. Тело боевика упало со стула. Андрей прикрыл дверь. Уличный этап отработан. Но останавливаться не стоит. Интересно, дверь в большой дом с крыльца открыта или на запоре? Второе нежелательно. Придется рвать ее гранатой. Другого выхода нет, а это резко ухудшит его положение. Ухудшит, но не превратит в критическое. Просто придется и дальше пользоваться гранатами. Это вызовет шум и поднимет банду на базе. Но у Сургина будет время скрыться! По крайней мере, оно должно остаться, если не произойдет непредвиденного сбоя, от которого никто никогда и нигде не застрахован!

Андрей рванулся к дому. Две-три секунды – и он на крыльце. Здесь замер, прислонив ухо к двери. Но ничего не услышал. Это хороший признак. Итак, по схеме два охранника должны находиться в креслах справа от камина. Должны, но не обязаны. Так что следует приготовиться расстрелять всю обойму веером, оставшимся боезапасом первого магазина. А в нем 13 патронов. Этого хватит! В случае чего пистолет с глушителем под рукой. Еще восемь зарядов. Теперь решить бы тихо вопрос с дверью! Андрей прислонился к ней, чуть надавил. Правая створка слегка поддалась. Сургин облегченно вздохнул. Вход открыт. Он надавил еще немного. Образовалась крохотная щель, которая, впрочем, позволяла заглянуть внутрь. Но это ничего не дало майору. Он увидел лишь коридор, часть большой комнаты и проход, в конце которого должны находиться еще два помещения. В них днем отдыхали женщины, которые ночью обслуживали бойцов Джалала. Другими словами, проститутки. Хотя так назвать несчастных, силой уведенных из собственных домов, молодых, незамужних и беззащитных женщин, нельзя. Но именно такую роль отвел им Джалал, притащив в свой гадюшник, от которого скоро ребята отряда «Гарпун» камня на камне не оставят. Но это произойдет позже, после того, как выполнит свою задачу он, майор Москвитин-Сургин, секретный агент-одиночка. Подняв ствол вверх, Андрей распахнул дверь и вошел в дом, миновал коридор, из которого справа вела дверь на второй этаж, и оказался в большой гостиной. Охранники, развалившись в креслах, поставив автоматы рядом, мирно беседовали между собой. Головы они повернули одновременно и даже не успели удивиться. Андрей плотно нашпиговал свинцом их черепа, стреляя на этот раз короткими очередями. Закончив, поднял ствол, резко повернулся, застыв на месте, напряженно вслушиваясь в тишину спящего, обреченного дома.

Впрочем, спали в нем только пятеро. Две жены с детьми в первых двух комнатах второго этажа, да сам господин Джохар Дзокоев – Джалал в спальне. Охранник же покоев босса наверняка бодрствовал. Хотя как знать? Может, дремлет, спокойный за свой пост, вполне обоснованно рассчитывая, что до Джалала добраться невозможно. Все же кругом охрана: и на улице, и на первом этаже, и даже на хребте, а в ближайшей роще две сотни вооруженных до зубов головорезов. Совсем скоро все станет ясно. Сургин подумал, чем хороши эти дома-крепости. Построены они из камня, имеют толстые стены и узкие, небольшие окна. Все это полностью гасит звук хлопков, который все же имеет место даже при стрельбе с использованием глушителя. Будь дом блочный или кирпичный, кто знает, не услышали бы наверху эти подозрительные и характерные хлопки. Но следует заканчивать работу. Осталось совсем немного. Андрей, заменив магазин в автомате и аккуратно, без щелчка, плавно передернув затворную раму, приводя «ВАЛ» в боевую готовность, медленно направился к лестнице. Лишь бы ступени не скрипели. Иначе придется мухой лететь в коридор второго этажа, чтобы опередить охранника. Но деревянные ступени не издали ни звука. Они были новыми, даже еще сырыми. Видимо, Джалал буквально накануне заменил эту лестницу. Молодец джигит, правильно сделал. Все ты сделал правильно, кроме того, что решил взять в руки оружие и применить его не только против солдат ставшей вдруг вражеской для тебя армии, но, в большей степени, против обычных, мирных жителей. А это уже поступок не мужчины, а презренного подонка, мрази, не имеющей права жить.

Андрей поднялся на площадку второго этажа. Прислушался. И не услышал ничего. Лишь густая тишина повисла в воздухе, словно пелена плотного тумана. Андрей поднял ствол. Три, два, один. Начали!

Сургин вышел в коридор.

Он увидел охранника, сидящего в кресле в конце прохода. Тот спал, развалившись, откинув голову на спинку. Пуля пробила охраннику горло. Боевик, вздрогнув, захрипел, завалился набок, так и не открыв глаза. Интересно, что ему снилось перед тем?.. Черт, что за мысли. Какая разница, что снилось боевику? Теперь ему уже ничего не приснится. Он уснул вечным сном. Сургин двинулся по коридору. По схеме слева кабинет, а справа спальня Джалала. Один ли он там? Лучше, если один. Хуже, если с одной из жен. Тогда придется убивать обоих. Иначе не получится.

Сургин, оглянувшись, медленно повернул круглую металлическую ручку двери. Та поддалась, и дверь постепенно открылась. Андрей увидел главаря банды. Тот лежал на широкой кровати в обнимку с голой, молодой, черноволосой и красивой женщиной. Жаль! Андрей сделал несколько шагов, обходя семейное ложе справа. Видимо, Дзокоев спал вполглаза или внезапное чувство опасности заставило его проснуться. Он открыл глаза. И тут же, надо отдать должное его реакции, сунул руку под подушку. Но бесполезно. Сургин, вскинув автомат, пропорол его волосатую грудь короткой, в три патрона, очередью. Джалал задергался. От этого, а может, от хлопков, проснулась и женщина. Первое, что она увидела, – свою окровавленную руку, сброшенную с груди забившегося в конвульсиях мужа, а затем – человека в камуфляже с автоматом в руках. Она открыла рот. Еще секунда, и дом огласился бы диким воплем, Андрей не дал закричать молодой чеченской красавице, с сожалением выстрелив ей в голову. Наступила мертвая тишина. Ощущался запах пороха и крови. Сургин вздохнул. Вновь, после стольких лет непрерывной войны, он убил невинного человека. Но у майора не было выхода. Черт возьми, почему у него опять не было выхода? Однако в сторону эмоции. Его еще долго будет преследовать последний, полный животного страха взгляд этой женщины и ее раскрытый в немом крике рот. И он еще будет метаться во сне, пытаясь уйти от этого видения. Но это будет потом. А сейчас надо завершать работу и уходить, чтобы продолжить выполнение задания в стане Аджара. Помня наказ Салахаева, Сургин снял с пояса, прикрывавшего подсумки с гранатами, свернутый в скатку холщовый мешок, подошел к Джалалу, открытыми, начинающими стекленеть глазами смотрящему в потолок. Извлек из ножен тесак и одним выверенным ударом отрубил голову бандита. Черная кровь тут же залила белоснежные простыни. Подождав, пока кровотечение ослабеет, Сургин поднял за спутавшиеся волосы голову Джалала и, брезгливо морщась, бросил ее в мешок, который закрепил ремнями сзади, как ранец. Все! В доме больше нечего делать!

Он спустился на первый этаж, вышел на улицу. Прислушался. Вокруг все та же гнетущая, прерываемая лишь шорохом воды в арыке и слабым треском цикад, тишина. Возле гаража увидел лестницу. Перебравшись по ней через забор, пробежал, пригибаясь, открытый участок от ограждения до балки, спустился в небольшой овраг и пошел в сторону реки. Спустя пять минут его встретил Берзоев.

– Ну и как?

Сургин сбросил вместе с ремнем мешок и сел на землю.

– Посмотри сам!

Берзоев, развернув мешок, достал из него голову Джалала. Бросил взгляд на Андрея, опустив то, что осталось от грозного бандита, обратно в холстину. Присел на корточки рядом с Андреем.

– Да, лихо ты сработал, русский! Слов нет. У нас в отряде вот так не смог бы никто, даже я!

Андрей усмехнулся:

– А ты что, лучше их?

– Я офицер!

– Ты был им, пока не изменил присяге! И офицером общевойсковым. Я же служил в спецназе, и тоже волею судьбы стал бандитом, только несколько иной, чем вы все вместе взятые, квалификации, в чем ты, Али, мог убедиться воочию. И не обижайся. Я говорю то, что есть на самом деле!

Берзоев напомнил:

– Ты сам сделал выбор! Тебя отпускали, ты не ушел!

Андрей перебил его:

– Хватит об этом! Дело сделано! Пора возвращаться на базу.

– Один вопрос, Корчагин.

– Ну?

– А почему ты не сразу проник в усадьбу?

– Ты видел меня?

– Не совсем отчетливо, но видел. До того момента, как ты ушел за забор, а потом вновь появился. Смотрел местность вокруг усадьбы?

Сургин поднялся, приводя амуницию в порядок:

– Ага! Мне больше делать нечего! Пост на вершине оказался. Странный пост, словно боевиков выставили не для того, чтобы следить за хребтом, а послали просто отсидеться там... возле костра. Пришлось подниматься к ним. Оттуда они могли увидеть меня на территории усадьбы.

– Ты «снял» пост?

– Вот уж ничего умнее ты, Али, спросить не мог!

Берзоев повысил голос:

– Ты забываешься, русский!

– Да нет, гордый чечен, это ты херню порешь! Для чего же я лез на перевал, если не завалить этот пост? Попросить огоньку? Кстати, подумай над тем, почему вам не сообщил о нем осведомитель.

– Ладно, не кипятись! Признаю, неудачно задал вопрос. В самом деле, сопротивления не встретил?

– Нет. Иначе ты услышал бы грохот автоматов охраны.

– А Джалал? Он был один в спальне?

– С женщиной! Молодой и красивой! Предвосхищая твой следующий вопрос, скажу, что убил обоих. Продолжишь допрос или пойдем к реке? Только сумку с башкой Джалала неси сам. Мне эта падаль не нужна. Я отомстил за брата и удовлетворен.

Али кивнул и, повернувшись, пошел по дну балки. Но спокойно покинуть район диверсии им не было суждено. Андрей с Берзоевым прошли метров десять, когда с востока донесся шум приближающихся автомобилей.

Сургин хотел окликнуть Берзоева, но тот сам остановился, прислушиваясь. Андрей метнулся на восточный склон, упал на землю, выглянул. И увидел лучи света от фар двух машин, следующих друг за другом с дистанцией метров в двадцать. Это были армейские внедорожники, «УАЗы», и ехали они по грунтовой дороге, что вела не к роще с базой, а прямо к воротам усадьбы Джалала.

К Сургину поднялся и Берзоев. Выругался по-чеченски:

– Шайтан бы побрал этих шакалов! Откуда они взялись?

Андрей ответил:

– Со стороны Осхара! Через минут пять-семь будут у дома. Чтобы понять, что произошло, им потребуется еще минут пять. Следовательно, до объявления общей тревоги на базе и начала зачистки местности в лучшем случае осталось минут двадцать. Нам же за это время не успеть перебраться через реку. Двоих камера не выдержит, а по одному... да и дойти еще надо до реки. Это тоже где-то десять минут. Если учесть, что преследование может начаться на машинах, зажмут нас, Али, прямо у реки. А там только несколько кустов. Слабая защита. И бойцы Рустама стрелять не смогут. Мы окажемся на линии огня.

Берзоев взглянул на майора:

– Так что же делать?

– Как что? Бежать к реке, конечно! Другого пути у нас нет! А там посмотрим! Короче, чечен, ноги в руки и вперед! Глядишь, заминка у противника выйдет – и повезет нам!

– Да поможет нам Аллах!

– Бежим, аллах! Твой всевышний сейчас в твоих ногах, так что глаза в небо задирать не имеет смысла!

Сургин с заместителем Аджара что есть силы рванулись к реке. На ходу они услышали сзади стрельбу и громкие крики. Ожила и роща.

Андрей вырвал из кармана рацию:

– Рустам!

Эрдаев ответил тут же:

– Да! Слушаю!

– Приготовь людей быстро перетащить нас через реку!

– Они готовы!

– Хорошо! Ожидай! Мы через минуту будем на берегу!

– Понял вас, понял!

Не успел Андрей отключить рацию, как лучи фар осветили вершины склонов неглубокой балки, а Шава передал:

– Гость! В вашу сторону едут два «УАЗа», а от рощи к реке выдвигается большая группа бойцов Джалала!

Сургин спросил:

– С машинами понял, по какой стороне они движутся?

– По правой от меня!

– Ясно, а люди выдвигаются только к реке?

– Нет! Они разошлись веером в разные стороны. Берегитесь, машины совсем близко от вас!

Это было понятно и без слов Шавы. Рокот двигателей слышался отчетливо, а значит, машины вот-вот должны были появиться над Андреем и Берзоевым.

Сургин выхватил у чеченца пулемет:

– Беги к воде и переправляйся! Я прикрою!

– Но...

– Никаких «но», пехота! Бегом марш!

Берзоев кинулся к реке.

Андрей же бросился на склон, вытащив одну гранату. Он поднялся в рост прямо перед передней машиной. И не раздумывая метнул в нее наступательную гранату РГД-5. Упав на землю и раскрывая сошки пулемета, услышал звон разбитого стекла, – видимо, граната попала в лобовуху, – и тут же глухой разрыв. «УАЗ», вспыхнув, резко взял вправо и завалился на бок, носом слетел в балку, от Андрея в каких-то полутора метрах. Андрей открыл огонь из РПК по второй машине. Та отстала от передней и после подрыва головного «УАЗа» остановилась. Боевики, попав под плотный огонь пулемета Сургина, попытались выскочить, но не успели, пораженные очередями Андрея. Между тем за автомобилем показалась первая шеренга пешей группы противника. Сургин соскользнул в балку в тот момент, когда боевики открыли слепой огонь в его направлении, и бросился к реке. Увидел, что камера с Берзоевым находится уже на середине Асу и движется по воде быстро, поднимая волну. Видимо, трос тянули человека три. Перезарядив пулемет и достав еще две гранаты, Андрей побежал по берегу в сторону двух установленных им мин. Его перемещение было замечено. Вокруг майора поднялись выбиваемые пулями фонтаны земли. И на этот раз Сургину повезло. Бандиты стреляли не прицельно, на бегу, и не смогли поразить майора. Андрей упал под куст, в яму, которая так кстати оказалась на берегу, и, развернув пулемет, дал две длинные очереди. Что вызвало мощный огневой ответ бандитов. Сургин решил взять короткую паузу. Он видел, что боевики залегли. Но это не значило, что они так и будут лежать, лишь обстреливая его сектор. Они наверняка постараются приблизиться ползком. Что и произошло. Люди Джалала уже находились в зоне действия МОН-50. Но они ползли по земле – следовательно, подрыв радиоуправляемых мин не принесет нужного эффекта. Осколки в виде шариков шквалом пронесутся над ними. И если заденут, то немногих. Поэтому бандитов надо поднять! Либо оставить подрыв направленных зарядов на самый последний момент, когда он сам уже будет переправляться. Веревка, которую он подхватил, пробегая по берегу, дернулась. Это значило, что он мог тянуть камеру к себе. Али переправился. Андрей думал недолго. Он приподнялся и метнул гранаты влево и вправо от себя. Раздались взрывы, за ними вопли раненых. По берегу ударили автоматы противника. Но после взрывов гранат бандиты на штурм не пойдут. По крайней мере, несколько минут.

Сургин резкими движениями потащил веревку к себе. Вскоре автомобильная камера уткнулась в берег. Теперь осталось последнее и самое главное – переправиться.

Он запросил Шаву:

– Рустам!

Но ответил Берзоев. Видимо, он взял на себя командование группой прикрытия:

– Слушаю тебя, спец!

– Али, я сейчас использую последние гранаты и зацеплюсь за камеру. Как дерну трос, начинайте тащить.

– Я понял тебя! Заодно и огнем прикроем, которого люди Джалала не ожидают!

Но Сургин приказал:

– Нет! Без моей команды никаких действий не предпринимать! Тебе ясно, Али?

– Но тебя завалят в воде!

– Ты понял, Али? Ничего без моего приказа не предпринимать!

– Хоп! Я понял!

Берзоев смирился с тем, что бандой руководит офицер российского спецназа.

Андрей же, развернувшись, бросил в сторону противника еще две, последние ручные гранаты. Не дожидаясь разрыва и ответных очередей, прыгнул на камеру, устроившись так, что мог вести огонь из пулемета, одновременно зажав в зубах пульт управления минами направленного действия. Дернул за веревку. И тут же заскользил по воде. Бойцы Шавы не жалея сил тащили к себе бывшего пленника.

Это не прошло незамеченным для бандитов покойного Джалала. Они поднялись, чтобы расстрелять крохотный плот и того, кто нанес им такие ощутимые потери, уничтожив самого главаря! И вот тут Андрей активизировал мины направленного действия. Два мощных взрыва ударили сплошной волной по боевикам противника, сметая их массой несущихся в перекрестных направлениях осколков. Подобного развития событий боевики не ожидали. Передние ряды были полностью уничтожены. Но оставались еще те, кто не попал в сектор поражения мин или вышел к реке с флангов.

Уже на середине реки Сургин бросил в эфир:

– Али! Огонь по противоположному берегу.

Камыши взорвались грохотом автоматных очередей, что тоже явилось для противника полной неожиданностью. Огонь подчиненных Шавы поддерживал из пулемета и сам Андрей. Когда камера уткнулась в берег, Сургин буквально нырнул в спасительные камыши. Уже через минуту он вызвал к себе Берзоева и Эрдаева. Те практически тут же подползли к Сургину. Андрей спросил у Шавы:

– Рустам! Растяжки в зарослях поставил?

– Поставил!

– Хорошо! Где проход?

– Прямо за вами!

– Ясно! Отлично! Давай, стягивай сюда своих горцев.

Эрдаев отполз.

Андрей повернулся к Берзоеву:

– Ну что, Али? Кажется, вырвались мы из ада, а?

Заместитель Аджара протянул:

– Да-а, многое я видал на войне, но такого... Или ты заговоренный, русский, или... я даже не знаю, как назвать то, что сделано тобой!

– Все просто, Али! Обычная тактика спецназа. Не забыл еще? Ну ладно, вот и люди. Уходим!

Андрей выкрикнул:

– Рустам! Веди группу до перевала! Возле подъема остановка! До него форсированный марш!

– Понял! За мной!

Отряд Аджара начал отход. А камыши продолжили принимать пули боевиков Джалала, которые, дождавшись подхода всех остальных своих сил, открыли по ним ураганный огонь. Но было поздно. Группе Сургина они нанести вред уже не могли. Та, выйдя из зарослей, оказалась ниже линии огня противника, хотя противный визг пуль, пробивавших растительность и проносившихся над головами, невольно заставлял людей Аджара, да и самого Сургина пригибаться, меняя бег на шаг.

К обозначенной точке вышли к трем часам. По ходу движения слышали, как сзади в камышах прогремело-таки несколько взрывов. Бандиты Джалала решили все же преследовать неизвестных, так дерзко и успешно напавших на них. Форсировали реку и нарвались на заранее, по приказу Сургина, выставленные растяжки мощных оборонительных гранат Ф-1. Понеся еще большие потери, боевики наверняка потеряли всякое желание продолжать охоту. Ночью, в нашпигованных взрывчаткой зарослях это было бы самоубийственно. Поэтому Андрей больше не опасался преследования и объявил у подъема на перевал привал. Бандиты разошлись в разные стороны, устроившись на короткий отдых среди камней. Рядом с Андреем остались лишь Берзоев и Эрдаев.

Али спросил:

– Как пойдем дальше? Боюсь, долго идти по хребту люди не смогут!

Андрей зевнул:

– Так мы и не пойдем на хребет! Зачем? Теперь это уже пустая трата сил, а главное, времени. – Он указал на ущелье: – Вот по нему и продолжим движение. А вот здесь, – он достал и расстелил на земле карту, – свернем на склон, с которого и выйдем к основной базе, опять-таки обойдя аул Бенхи!

Эрдаев удивился:

– Разве мы пойдем не тем же путем, что шли сюда?

– А зачем, Рустам? В этом нет никакой необходимости.

– Что ж, вам видней!

Сургин закурил:

– Вам бы, ребята, не головы свои ломать, а расслабиться! Все больше толку! Лично я полчаса вздремну. А вы, если желаете поговорить, будьте добры, отойдите куда-нибудь. Очень вас прошу!

И Андрея оставили в покое.

Они вышли в Ассаутское ущелье совсем рядом с базой Аджара. Уставшие, измотанные, потные и грязные, но довольные. Вышли с опережением графика, установленного планом операции. Боевиков встречал сам Салахаев. Он поздоровался со всеми, тут же приказав организовать для бойцов баню, сытный обед и полноценный отдых. К себе же пригласил Берзоева с Сургиным. В доме, на лестнице Али передал мешок Андрею:

– Держи! Это твой трофей! И доказательство выполнения задачи!

Сургин поинтересовался:

– А ты не знаешь, Али, чего это Аджар такой радостный? Мы ему ни о чем не доложили, да он и не потребовал доклада, хотя в первую очередь должен был это сделать. Почему он так доволен? Или он всегда и при любых обстоятельствах ТАК встречает своих бойцов?

Берзоев резонно заметил:

– Все вопросы, Валера, ты совсем скоро сможешь задать самому Аджару. Так что помолчи пока.

Они вошли в кабинет.

На этот раз Салахаев предложил место рядом с собой и Андрею. Сургин поблагодарил, но поднял мешок.

– А с этим что делать?

– Ты все-таки принес голову Джалала?

– Конечно! Так было приказано!

– Ну, покажи эту мерзость!

Сургин опрокинул мешок, голова выкатилась на пол. Аджар брезгливо взглянул на нее, вызвал охранника, указал на то, что осталось от бывшего соратника по непримиримой борьбе против русских, а затем своего кровного врага, приказав телохранителю:

– Убери эту падаль и в огонь ее! Чтобы пепла не осталось, понял?!

Охранник подхватил голову и, поклонившись, покинул кабинет.

Андрей присел за стол.

Аджар, глядя на него, спросил:

– Ну что? Доволен, что отомстил за брата?

– Конечно! Жаль, не было времени отыскать его труп!

– А что, с собой бы взял?

Сургин ответил вопросом:

– А ты брата, пусть и мертвого, оставил бы у врага?

– Нет, не оставил бы, но ты не беспокойся. Его тело доставят твоей семье!

Андрей удивленно взглянул на главаря банды:

– Как это? Кто доставит?

Аджар поднял правую руку:

– Подожди, русский, не все сразу! Сначала давай подведем итоги. Как ты действовал в усадьбе, мне известно. Человек, работающий на меня в стане Джалала, отслеживал этой ночью с гор обстановку на территории объекта. Он и доложил обо всем. Хочу отметить твое высокое мастерство. Признаюсь, не ожидал, что ты легко разделаешься с охраной! Но ты даже горный пост вычислил. Интересно, каким образом?

– Случайно. А вот почему о нем умолчал ваш осведомитель – непонятно!

– Он сообщил, что Джалал решил выставить на хребте пост, но только на одну ночь. Те люди, что появились внезапно на машинах, могли прибыть и со стороны перевала. Вот для их встречи покойный Джалал и выслал наверх людей. Кстати, гостями нашего бедного Джалала оказались представители Мясника!

На этот раз удивился Берзоев:

– Мясника? А у него какой интерес к делам Джалала?

– Все просто! Мясник решил взять замуж сестру Дзокоева и отправил ближайших людей обговорить с Джохаром этот вопрос.

– Почему они появились ночью?

– Потому что днем их задержал блок-пост, а потом сломалась одна из машин. А так они должны были объявиться у Джохара вечером.

Аджар повернулся к Андрею:

– Так что, Корчагин, ты завалил не только Джалала, но и почти все ближайшее окружение Мясника.

Андрей поинтересовался:

– А кто такой этот Мясник?

– Какая тебе разница? Но то, что ты убил его людей, – неплохо! Совсем неплохо. А теперь, перед тем, как сообщить тебе еще одну приятную новость, я хотел бы услышать доклад заместителя о том, как отрабатывал задачу господин Корчагин во время отхода. Говори, Али!

Берзоев доложил обо всем, что произошло прошедшей ночью в балке и у речки, отметив высокий профессионализм Андрея и его человеческие качества, которые выразились в том, что он сначала дал возможность переправиться напарнику, прикрывая эту переправу, при этом реально рискуя своей жизнью.

– Что ж! – сказал Аджар, выслушав доклад. – Мне остается только выразить восхищение действиями нашего гостя.

Андрей отметил, что Аджар назвал его не пленником, а гостем. Это многое значило.

Салахаев протянул Андрею руку.

Тот пожал ее, заметив:

– Теперь вы проверили меня! Как насчет работы, за которую я мог бы получить пятьдесят тысяч долларов?

– Не спеши, Корчагин, не спеши! Сначала обещанная новость. Вы вовремя успели покинуть район базирования отряда Джалала.

Сургин с Берзоевым переглянулись.

– Да, считайте, вам повезло. Вы ушли оттуда примерно за час до того, как на базу Дзокоева обрушился отряд российского спецназа. Это мне сообщил все тот же агент. Русские, видимо, пасли людей Мясника и благодаря им вышли на Джалала! Наступали они со стороны реки, предгорья и с востока по плоскогорью, одновременно осуществив штурм и усадьбы и рощи!

Салахаев неожиданно рассмеялся:

– Представляю их удивление, когда они увидели массу трупов, как в доме, так и у реки, да уничтоженные «УАЗы»! Но наверняка их командир не будет долго размышлять, кто опередил его, а припишет сделанное вами себе.

Андрей сказал:

– А если командир спецназа сделает другие выводы? И направит отряд сюда?

Аджар ответил:

– Я думал об этом! И подготовился к такому варианту развития событий, но русские, добив группировку Джалала, бегло обследовав местность, – и, кстати, обнаружив в колодце труп твоего брата, который взяли с собой, – заминировали практически всю базу и дом и ушли вдоль гор обратно на запад.

Сургин предположил:

– А где гарантия, что командир спецназа сделал это не в качестве отвлекающего маневра, понимая, что за объектом может вестись наблюдение? И в дальнейшем не развернет отряд?

– Гарантия, русский, в том, что спецназ продолжает движение на запад, и его отслеживает мой агент. К тому же за российским отрядом ведут наблюдение чабаны. Спецы не скрывают своего передвижения к лесному массиву между Осхаром и Гудермесом, где их ожидают два вертолета «Ми-8».

Сургин развел руками:

– В этом случае вопросов у меня больше нет, кроме того, что я уже задал. Насчет работы.

Аджар посмотрел на Андрея:

– До сих пор ты убивал чеченцев и наемников. Ты мстил за брата. Готов ли ты так же хладнокровно убивать своих соотечественников?

Андрей ответил спокойно и даже зло:

– После того, что со мной сделали на родине, я готов на все. Мне надоела нищета, и я не хочу на нары. Этого достаточно?

– Достаточно, Валерий! Сейчас иди попарься в бане, покушай, выспись. Тебе в доме Эрдаева удобно?

– Вполне.

– Вот и хорошо! Потом отдыхай. Выспись как следует. Вечером я вызову тебя и, думаю, мы решим вопрос о твоей работе с оплатой в пятьдесят штук «зеленых». Иди!

Сургин поднялся и покинул кабинет.

В мазанке Эрдаев ждал его, выставив, как и ранее, на стреме своего родственника. Первое, о чем спросил Шава:

– Ну, как реакция Аджара на исход операции?

– Он доволен!

– Еще бы! Такое дело в одиночку провернуть! Вы действительно профи!

– Да, я профи, Рустам! Но сейчас это неважно. Сейчас отдых!

– Связываться с Первым не будете?

– Нет! Свяжись ты и сообщи, что я на базе. Возможно, ночью выйду на связь. Не раньше.

– Я понял!

– Молодец, а теперь скажи, где мне взять чистое белье и как найти баню со столовой!

– Так идемте. Я отведу вас, куда надо. Там и помоетесь, и переоденетесь, и покушаете.

Через полтора часа Андрей спал мертвым сном в хибаре Шавы, а генералу Потапову ушло сообщение с кратким описанием всего того, в чем за прошедшие сутки был задействован Валерий Корчагин.