В шесть утра джип с Сергеем Рудаковым за рулем и Егором Астафьевым на месте пассажира выехал из усадьбы Вишнякова. Из окна больничной палаты домашнего лазарета Хованский проследил, как машина скрылась в лесном массиве, подошел к двери. Выглянул в коридор. В это время там никого не было. Достал аппарат спутниковой связи, вызвал далекого абонента.

Тот ответил, не называя, как всегда, себя:

– Слушаю.

– Хованский на связи.

– Какие новости?

– К вам отправлен человек для освобождения Виктории, профессионал очень высокого уровня.

– Твой Вишняков совсем спятил? Он же, сука, обещал заплатить!

– Я передаю только то, что знаю. Мало того, в его задачу входит и ваше уничтожение!

– Тварь! Мразь! Чужого отдать не хочет! Ну, сука, Вишняков!

– Что вы сказали?

– Это тебя не касается, ко мне есть еще что-нибудь?

– Пока нет!

– Ну ладно, пес смердящий! Это я не тебе, Эдуард. Связывайся с Карельским, теперь вы будете работать непосредственно в паре.

– С Карельским? Он что, в курсе всего происходящего?

– С самого начала и давно знает Абдуллу. Карельский и организует устранение «профи» по дороге на Ростов, а вы вместе начинайте подготовку ликвидации самого Вишнякова.

– Извините, вопрос можно?

– Спрашивай.

– Почему я ничего не знал о Карельском?

– А зачем? Настало время – узнал.

– Я поговорю с ним.

– Это твое дело, теперь вы работаете в единой связке. Все! Конец связи.

– Подождите… С Вики нужно выбить завещание на меня, а оно должно, по желанию Вишнякова, быть составлено в столице. Завещание на все! Иначе мы ничего не получим, как ничего не получит и она сама, не составив этот проклятый документ!

– Это не твоя забота. Работай! Конец связи.

Связь оборвалась, Хованский задумался. Да, заварилась кровавая каша! Воспоминания вдруг обрушились на него.

Знал бы Эдик, выпускник МГУ, что папа, Геннадий Львович, определяя сына в престижную, процветающую ювелирную фирму, толкает его в такую клоаку! Хотя все поначалу шло неплохо. Он был исполнительным работником, знал свое дело, на нем лежал сбыт продукции, которая изготовлялась под руководством Андрея Викторовича Карельского. Денег Хованский получал много, жил в свое удовольствие. Играючи. Имея собственную квартиру и машину, проводя вечера с дежурными девочками из отеля, расположенного рядом с его домом. И все бы хорошо, но однажды поздним вечером, когда он немного приболел и находился дома, в дверь позвонили. Эдик посчитал, что пришла одна из его пассий, и открыл дверь, не взглянув в «глазок». И тут же поплатился за неосторожность, получив сильный удар в челюсть, отбросивший его на ковровую дорожку прихожей. А в квартиру вошли два кавказца. Здоровые, с холодным отблеском в черных глазах. Тогда Эдя испуганно спросил, заикаясь и вытирая кровь с разбитых губ:

– Кто вы? И что…

– Заткнись! Отвечай только на вопросы. Ты Хованский?

– Да… я.

– Эдуард?

– Да, Эдуард Геннадьевич.

– Хорошо. Поднимайся, веди в комнату. Ты один дома?

– Один.

– Давай, давай, двигайся!

Хованский поднялся, его бесцеремонно втолкнули в комнату, приказали:

– Садись на диван, базар вести будем.

Эдик послушно сел, испуганно глядя на грозных кавказцев. Такие зарежут и именем не поинтересуются. Один из них спросил, он и в дальнейшем вел весь разговор:

– Ты работаешь у Вишнякова?

– Да, в ювелирном салоне.

– Правильно. Деньги хорошие получаешь? Девок имеешь? На машине рассекаешь по городу? Хорошо живешь, да?

– Неплохо.

– И дальше так жить, наверное, хочешь?

– Разумеется, но…

– Я же предупреждал, отвечай только на вопросы, я дам тебе возможность высказаться в конце нашего разговора.

– Перед смертью, – вставил фразу, которая повергла Хованского в шок, второй кавказец и тихо, почти неслышно, засмеялся.

Было видно, как побледнел Эдик, поэтому первый успокоил его:

– Мой друг пошутил – ничего с тобой не случится. По крайней мере, сегодня.

– Я… все понял, – ответил Эдуард.

– Молодец. Но жизнь, к сожалению, коротка, – кавказец вытащил из красивых ножен длинный, с резной рукояткой, кинжал, – не длиннее, чем этот клинок. Стоит только подумать, что один взмах этого произведения искусства – и человека нет. Страшно, да?

– Да.

– И вот чтобы этот клинок спокойно лежал в ножнах, а не резал твою худую шею, надо кое-что делать, Эдик.

– Что… что именно?

– Не торопись. Зачем торопишься? Ты сначала хорошо посмотри на кинжал. Какой он острый! В горло войдет, как в масло. И кровь, много крови. А следом за ней и душа из тела, и ты труп! Холодный, безобразный труп, который, по вашему обычаю, бросят в деревянный ящик – и в могилу! Был человек, и нет человека. Плохо! Человек жить должен, правда?

– Да, конечно, – сглотнув слюну и завороженно глядя на кинжал, еле сумел произнести Хованский.

– Как думаешь, Эдик, зачем я все это говорю тебе? Зачем мы с братом пришли к тебе? И вообще, зачем все это?

– Я… я… не знаю!

– Не знаешь? Тогда я объясню тебе. Чтобы тонкая нить твоей жизни случайно не оборвалась от удара этого кинжала, – он поднял оружие клинком вверх, – ты должен оказывать нам некоторые услуги. И никому об этом не говорить! Понятно?

– Да, но…

– Не перебивай старших, Эдик, это некрасиво. Я же уже предупреждал! Первое, что ты должен сделать, это составить подробный отчет-схему работы вашей фирмы. Кто какую должность занимает, чем занимается на самом деле. Все о сотрудниках фирмы, их точные адреса. Особенно руководства. Где оно обитает. Где большую часть времени проводят Вишняков и его дочь Вика. Данные о Рудакове и его службе безопасности. Кстати, Вика учится?

– Да, в школе.

– Какой?

– Точно не скажу, но в этом году заканчивает.

– Хорошо. Дальше. Составишь схему охраны фирмы и ее сотрудников. В общем, через три дня все, о чем мы просили, ты принесешь ко входу на ВДНХ, я тебя там встречу. Поведешь себя неправильно, ослушаешься, расскажешь кому о нашей встрече – пеняй на себя. Тебе медленно отрежут голову. Клянусь Аллахом! Запомни это и скоро поймешь, что, связавшись с нами, ты получишь намного больше благ, денег и власти, чем имеешь сейчас. Ты все понял, Эдик?

– Да, да, я все понял.

– Тогда до встречи, кунак. Через три дня у ВДНХ, а это, – кавказец небрежно бросил пачку сотенных купюр на диван, – тебе за то, что пришлось ударить тебя. Компенсация. Извини, но иначе разговора могло не получиться. До встречи, Эдик.

Ровно через три дня Эдик пришел ко входу на ВДНХ.

Кавказец подошел к нему незаметно и один.

– Салам, Эдик!

Хованский от неожиданности вздрогнул:

– Здравствуйте.

– Принес бумаги?

– Да, вот они… – Он хотел передать небольшую тетрадь, но кавказец удержал его руку:

– Зачем здесь? Здесь, брат, не надо. Пойдем вон в кафе, кофе выпьем, посидим, поговорим.

– Я спешу!

– Не надо спешить, Эдик. Я уже говорил, жизнь и так коротка, не торопись ее прожить. Идем! – приказал кавказец.

Эдуарду пришлось подчиниться.

Они сели за дальний столик на улице, не входя в кафе, под навесом, который слегка колыхался под порывами летнего теплого ветра.

Кавказец сделал заказ.

– Ну вот, теперь давай сюда свои труды, Эдя.

Хованский наконец избавился от тетради.

Кавказец бегло пролистал ее, бросил в кейс.

– Потом посмотрю.

Принесли кофе. Незнакомец предложил:

– Может, коньячку выпьешь? Расслабишься, а то скованный ты какой-то.

– Нет, мне еще на работу возвращаться.

– На службе, значит, не пьешь?

– Нет.

– Похвально. И все же не надо так напрягаться. Может, это немного расслабит тебя?

Кавказец протянул Эдику завернутую в бумагу тонкую пачку.

– Там штука баксов. Любишь доллары?

Эдик пожал плечами, но по его слащавой физиономии было видно, что полученная сумма за пустяковую, по сути, работу пришлась ему по душе.

– Извините, – спросил он, – как мне называть вас? А то неудобно получается. Я даже обратиться к вам не могу.

– Кино «Белое солнце пустыни» смотрел?

– Смотрел, конечно, и не раз.

– Абдуллу помнишь?

– Да.

– Вот и называй меня Абдуллой.

– Ясно.

– А теперь, Эдик, запомни! Раз в две недели будем встречаться здесь, в это самое время. Ты составляешь подробные доклады о всех изменениях в фирме, особенно среди людей. Если по какой-либо причине вовремя прийти не сможешь, предупреди по телефону, запомни номер.

– Я сейчас запишу.

– Я же сказал запомни, он не сложен!

Абдулла назвал цифры, которые действительно оказались легкими для запоминания.

– Но предупреждаю: не пытайся искать несуществующие причины, чтобы сорвать встречи. Ты под контролем. И если обманешь – будешь наказан! Мы щедро платим своим людям, но жестоко караем тех, кто проявляет хоть малейшее неповиновение. Надеюсь, ты не глупый человек.

– Я даже не думал о том…

– Вот и молодец, – не дал договорить Эдику Абдулла, – иди! Аллах тебе в помощь!

Абдулла проводил Эдика взглядом, достал сотовый телефон.

Нажал клавишу вызова абонента по телефонной книге трубки:

– Джалиль? Абдулла!

– Салам, Абдулла, птенец прилетал?

– Только что отпустил его!

– Принес бумаги?

– Конечно! Куда же он денется?

– Изучи их, вечером приезжай, поговорим!

– Хорошо, Джалиль!

– До вечера!

– До встречи!

Абдулла положил телефон в кейс, отправился на стоянку, где его ждала новенькая синяя «Вольво».

Так продолжалось более полугода, до мая месяца. Постоянные встречи с передачей по большей мере ничего не значащей информации и получением денег. Это настораживало. Не будут кавказцы выбрасывать деньги практически на ветер. Он чувствовал, что наступит время и его заставят сделать нечто большее, и эта перспектива пугала Хованского.

Эдуард Геннадьевич не мог не понять, что вокруг фирмы плетутся крепкие сети и на него, Хованского, неведомый паук делает основную ставку или предполагает использовать как главную приманку. Но почему на него? И почему такая агрессия в отношении фирмы? Этого он тогда еще не просчитывал. И только позже все встало на свои шаткие места.

А до этого Хованский продолжал работать в фирме, выполняя мелочные, никому не нужные задания Абдуллы, получал баксы и с размахом их тратил.

Была свадьба с Викой, на которой настоял сам Вишняков, короткий период семейной жизни, и, наконец, главное – последняя встреча с Абдуллой, которая и поставила точки над «i».

Тогда, в воскресенье, кавказец пригласил Хованского для прогулки на катере по Москве-реке. И там после рюмки коньяка буквально ошарашил его.

Эдик до сих пор помнит тот разговор.

– Я пригласил тебя, Эдуард, чтобы поговорить серьезно! Надеюсь, ты понимаешь, что мы платили тебе деньги не за ту макулатуру, что ты носил нам.

У Хованского внутри все похолодело.

Абдулла продолжал:

– В свое время так называемый Дмитрий Петрович Вишняков, твой тесть, совершил предательство. В общем деле он не просто кинул компаньонов. Он убил их! Чтобы завладеть всей добычей. Более подробно события почти двадцатилетней давности тебе знать не нужно. Пока не нужно! Все это время Вишняков пользовался благами, которые ему не принадлежали. Настало время расплаты! Нами, а это солидная организация, решено уничтожить Вишнякова, но перед этим заставить его расплатиться за давние грехи. Для начала мы похитим его дочь.

– Похитить Вику? Мою жену?

– Брось, Хованский! Какая она тебе жена? По паспорту? Мне-то известно все о ваших взаимоотношениях. Слушай дальше! Похищение будет осуществлено тогда, когда у нас будет готов вариант переброски ее в Чечню!

– В Чечню?

– Именно! И главная роль в акции отводится тебе, Эдуард!

– Как это? Почему мне?

Абдулла продолжал спокойно, словно обсуждал проплывающие мимо достопримечательности, а не судьбу человека:

– Ты должен будешь выманить ее в то место, куда мы укажем. А почему ты? Кого, как не собственного мужа, она послушает и не заподозрит неладное?

– Но с ней всегда охрана, два человека плюс водитель?

– Это уже не твои проблемы!

Эдик налил себе водки, одним глотком выпил. Спросил:

– И что дальше?

– А дальше с Вишнякова потребуют выкуп. Огромный выкуп. Ту самую долю, которую он когда-то присвоил, с процентами за все эти годы. Но дочь свою он при любом раскладе не получит. Она обречена на смерть! Как и ее папаша! А ты займешь его место! Но об этом позже. Так что, Эдуард, готовься. За сутки до акции я свяжусь с тобой по городскому телефону.

– Но он прослушивается!

– Я знаю! Ты поднимешь трубку и услышишь просьбу пригласить к телефону некого Игоря Николаевича. Ответишь, что никакого Игоря Николаевича здесь нет, посоветуешь правильно набирать номер. Это и будет сигналом. По нему ты берешь машину и приезжаешь к ВДНХ, на прежнее место. Получишь инструкцию и дальше действуешь по ней. Все. На этом встречу закончим.

Прогулочный теплоход пристал к берегу.

Хованский получил традиционную сумму и уехал на работу.

Сигнал поступил через неделю, в субботу. Хованский приехал на условленное место. Он уже смирился с той ролью Иуды, которую ему отвели, и даже стал немного ласковее с Викой. Но он уже плыл по течению и остановиться не мог! После инструктажа он отправился домой, чтобы утром выехать на шестидесятый километр по Южному шоссе. Въехал в лес. Оттуда позвонил жене.

– Вика?

– Да! А куда ты так рано уехал? Сегодня же воскресенье?

– Послушай, дорогая, я хочу сделать тебе приятный сюрприз. Ничего не спрашивай, никому ничего не говори, бери машину и приезжай ко мне!

– Но куда к тебе?

Эдик объяснил, где находится.

– Что ты там делаешь? – удивилась Вика.

– Приезжай, узнаешь! Но ты, уверен, будешь довольна, могу я жене хоть раз за всю, пусть короткую семейную жизнь приятное сделать?

– Интересно! Ну хорошо! Как я должна выглядеть?

– Не понял?

– Ну, мы посетим кого-нибудь или что-нибудь?

– Оденься просто! Для прогулки по лесу. Ты в любом виде прекрасна!

– Вот как? Ты меня интригуешь, Эдик! Честно скажу, не ожидала от тебя ничего подобного.

– Все, Вика! Я жду тебя!

Он отключил телефон. Обошел автомобиль. К нему подъехала «Вольво», за ней джип. Из первой машины вышел Абдулла, спросил:

– Вызвал?

– Да!

– Хорошо! Уезжай по объездной дороге домой. После моего звонка немного подождешь и сообщишь тестю, что жена куда-то пропала, уехала, тебя не предупредив. Да, купи ей какой-нибудь подарок. Потом этой покупкой, желанием сделать ей приятное объяснишь свой собственный утренний отъезд. Езжай, не трать времени.

«Мерседес» мышиного цвета Вики медленно продвигался по лесной дороге.

– Ну куда же он делся? – начала нервничать Вика.

Она достала сотовый телефон, и тут к машине с двух сторон метнулись силуэты людей во всем черном. Дальнейшее произошло мгновенно. Тихие хлопки выстрелов из пистолетов с глушителями. Охрана и водитель вывалились в открытые двери. Вика закричала. Ее схватили за длинные волосы, вытащили на поляну и брызнули в лицо струю газа, которая сразу же лишила ее сознания. Трупы затолкали обратно в «Мерседес», покатили его назад, к шоссе. Там его ждал крытый автопоезд. Подняли по трапам «Мерседес» в кузов. Автопоезд пошел по трассе, проехал по ней несколько километров, свернул к реке. Там, возле заброшенной полузатопленной пристани, «Мерседес» спустили в воду. Место там было глубокое, дно илистое – следов не осталось на воде. Вику же в джипе повезли в сторону Ростова…

Вот так оно было до настоящего момента. Эдик сообщал Абдулле обо всем, что происходило в стане Вишнякова после получения им известия о том, что Вика находится в Чечне.

Но каков Карельский? Все знал и молчал! Но, с другой стороны, молчал и Хованский, никого не посвящая в свои связи с Абдуллой. Но с Андреем нужно поговорить! Определиться, что делать дальше. Судьба Вишнякова и тем более Рудакова его не интересовала, нужно только придумать способ, как избавиться от них. Но в этом деле большой опыт имеет Карельский, он пусть и думает. Так же ни капли не интересовала Эдуарда и судьба его супруги Вики. Одно только заставляло думать о ней – подписала она завещание на него или нет, а в остальном баба, она и есть баба!

Утром Хованский позвонил Карельскому.

– Андрей Викторович, ты не хочешь проведать меня?

– Только что собирался сделать это.

– Я жду тебя!

Через полчаса Карельский был у Эдуарда. Тот буквально накинулся на Андрея Викторовича:

– Ну и жучара ты, Андрей!

– Ты о наших общих знакомых?

– Именно!

– А чего ты так разволновался, Эдик? Тебе же все уже объяснили! И вообще ты должен благодарить судьбу за то, что она так распорядилась тобой. Ведь после окончания дела ты станешь полновластным хозяином всего, что пока имеет Вишняков. А это немало! К тому же роль твоя в деле минимальна, чем же ты недоволен?

– Но чечены не отпустят нас на вольные хлеба. Мы будем пахать на них!

– А вот, Эдик, посмотрим! На Кавказе идет война. А на войне убивают. И не только солдат и боевиков. Посмотрим, Эдя, надо сначала закончить дело, потом подумаем и о чеченах!

– Мне звонили насчет «профи».

– Я знаю, потребовали убрать Астафьева на пути в Ростов?

– Да, и эта акция лежит на тебе!

– А я все уже организовал! Вишняков решил установить слежку за Астафьевым, мои же ребята получили приказ кончить его.

– У этого «профи» с собой сто тысяч долларов!

– Вот как? Надо предупредить Графа, чтобы доставил их обратно целехонькими, иначе ребятки быстро прикарманят эту огромную для них сумму. Так что все нормально, Эдя!

– Быстрее бы закончился этот спектакль.

– Все имеет свой конец. Ну ладно, пошел я, в десять мне надо быть у Вишнякова.

– А что будем…

– Я понял, о чем ты хотел спросить. Есть у меня план! Как только согласую его с Абдуллой, мы встретимся и все обсудим. Пока, больной! А вообще-то пора бы и выздороветь, дел на фирме невпроворот.

– Завтра выйду, – ответил Хованский.