Сергей по пути зашел в рюмочную, работавшую круглосуточно. Выпил еще сто пятьдесят граммов водки. Почувствовал себя увереннее и злее. Поймал такси и на нем добрался до отеля. Вошел в общий зал. Официант указал ему место у окна. Там уже сидели две девицы, чей внешний вид не оставлял сомнений в их профессии. Встретили они его стандартно приветливо, но без энтузиазма. Какой навар сейчас с офицера? Но вечер для них проходил, видимо, вообще впустую. Выбирать не приходилось.

— Нинель, –  сказала одна из них, –  ты только посмотри, кого к нам подсадили? По-моему, полковник. А, Нинель?

Нинель безразличным взглядом скользнула по погонам офицера.

— Нет, Лялечка, это всего лишь капитан. Ты хоть сигаретой угости, капитан!

Сергей бросил на стол пачку «Парламента», купленную в рюмочной, и подаренную ему год назад зажигалку «Zippo».

— О-о! –  оживилась Ляля. –  А капитан-то ничего, держит марку! Как насчет прикурить?

— А может, и покурить за тебя, милочка? А потом раздвинуть пошире ноги?

— Фу! Как вульгарно!

Подошел официант.

— Что будем заказывать?

— Пару шампанского девочкам и фрукты.

— Бананы пойдут?

— Орехи тоже, грецкие, –  в тон официанту ответил Сергей. –  Мне –  водки, два по сто в одну посуду, и легкой закуски. Остальное по ходу дела.

— Понял! Ждите!

— А ты ничего, капитан. С чувством юмора. –  Нинель глядела на офицера уже другими глазами.

Роенко прикинул. В этом кабаке заказанный ужин потянет рублей на триста-четыреста. Значит, резерв у него есть. Официант доставил заказ удивительно быстро. Чиркнул что-то в своем замасленном блокноте и собрался отойти.

— Эй! Человек! –  нарочито грубо остановил его Сергей. –  А шампанское открыть?

Официанту ничего не оставалось, как выполнить вполне законное требование клиента. Он открыл бутылку шампанского и разлил игристое вино по фужерам.

— Свободен пока, водку я налью сам, –  отослал официанта Сергей.

Служитель ресторана медленно удалился.

— За что, дамы, выпьем?

— Как за что? За знакомство. Это –  Нинель, я –  Ляля.

— Это я уже слышал, а меня –  Эдик!

— Врешь, поди?

— А тебе не все равно? Вздрогнули?

Все трое выпили. Сергею нельзя было терять времени.

— Какие услуги оказываете, красавицы?

— А это смотря сколько «капусты» у клиента.

— Ну вот вы обе, по полной программе? Примерно на час?

— А ты нетерпеливый, полковник.

— Не слышу ответа.

— Может, шампанское сначала спокойно выпьем? Не спеша программу и обсудим.

— Нет, дорогуши, с вами базарить, я смотрю, только время терять. Придется поискать в другом месте.

— Подожди! Час, говоришь? По полной?

— Именно!

— Каждой по пятьсот.

— Надеюсь, не баксов?

— Успокойся. Деревянных, наших родимых. Здесь тебе не Тверская.

— Тогда слушайте внимательно. Я оплачиваю стол, даю каждой по штуке, работать вам не придется. Но взамен вы шепнете мне один небольшой секрет и кое в чем поможете.

Проститутки переглянулись, удивленные странным предложением клиента.

— И что ты хочешь узнать? –  спросила Нинель.

— Коротыш здесь?

Коротыш, или Коротков Вениамин Александрович, был тем самым директором «Гарпуна», с которым крутила любовь Галина.

— Допустим, –  осторожно ответила Нинель.

— Следующий вопрос, –  продолжал Сергей. –  Его подружка с ним?

— Эта расфуфыренная соска в золоченом парике?

— Она самая. Только парика она не носит.

— Допустим.

— Хорошо. Вопрос последний. В какой кабине они могут развлекаться?

— А ты никак в гости к ним собрался? –  спросила Ляля.

— Я плачу за ответы, куколка, а не за вопросы.

— Не знаю, –  замялась Ляля. –  Ты, Нинель, не знаешь?

— Откуда.

— Ну, конечно, откуда вам знать? Только учтите. Я и сам их найду. Но вместо денег вы получите кучу неприятностей, ибо официант потом обязательно расскажет Коротышу, с кем я сидел за этим вот столом. Обстановка ясна? Неприятностей вам в любом случае не избежать, но лучше уж за деньги, чем даром.

— Ну ты и козел! Подставить нас решил? А если мы сейчас шум поднимем, этого ты не учел?

— Я все учел. Посмотри под стол, красавица!

Нинель нагнулась и отпрянула назад, увидев смотрящий из-под стола зрачок пистолетного ствола. Медленно выпрямилась.

— Придется идти, Ляля! У него оружие.

Ляля побледнела.

— Но ведь нас потом те замочат.

— Не бойтесь. –  Сергей уже просчитал вариант, как отвести угрозу расправы от проституток. –  Вы поднимаетесь со мной на второй этаж. Ведь так всегда и бывает, когда вы ведете клиента на случку? А что мне далее придет в голову, вас не касается. За безопасностью клиентов следит охрана. Кстати, сколько охранников на этаже?

Нинель с Лялей приободрились, поняв, что им ничего не грозит.

— Черт их знает. Когда –  один. Когда –  двое.

— Ладно, это не так важно. Ну что, пошли?

— Подожди. Гони «бобы»!

— Номер?

— По лестнице –  направо, третья кабина, с видом на реку.

Сергей передал свернутые трубочкой деньги.

— Можете не пересчитывать. Человек!

Официант подошел.

— Рассчитай и проводи нас в номер.

— Рассчитать рассчитаю, а уж ведут пусть они. Дорогу с завязанными глазами знают.

Нинель накинулась на официанта:

— Ты че быкуешь, фуцен?

— Простите, дамы, но ваших клиентов в номера я сопровождать не обязан. Жалуйтесь хозяину.

— Пошли, красавицы.

Троица встала и прошла через зал к лестнице, у которой стояли два качка в тесноватой для них униформе с шевроном «ОХРАНА». Они молча расступились. Оказавшись в коридоре, Сергей увидел возле нужного кабинета одинокую фигуру охранника. Отпустив девиц, которые тут же скрылись, Роенко не спеша направился к нему. Тот внимательно следил за его движениями. Из-за сдвоенных дверей доносились грубые мужские голоса и пьяный истеричный смех. Сергей узнал этот смех. Он принадлежал Галине.

— Эй, молодой человек! –  обратился к Сергею охранник. –  Вы не заблудились?

— Нет! Я не заблудился. Мне как раз надо туда. –  Он показал на охраняемый кабинет.

— Вот как? И что вам там надо?

— Да вот хочу одному козлу морду набить. Или ты имеешь что-нибудь против?

— Что? –  Крепыш даже побагровел от такой невиданной дерзости. –  Ты че, малый? А ну вали…

Договорить он не успел, получив сильнейший удар в промежность. Охранник сел на корточки, и, чтобы окончательно успокоить его, Сергей ударил ребром ладони в открытый участок горла. Страж порядка опрокинулся на спину и затих.

Роенко, зная, что у входа в кабинет должен находиться еще один телохранитель Коротыша, ударом ноги распахнул дверки и мгновенным взглядом оценил обстановку.

На диване –  Галина в объятиях Коротыша. У входа, на стуле, –  телохранитель. Все чему-то громко, до слез смеялись. Смех оборвался, едва находившиеся в кабинете увидели стоящего в проходе Роенко. Галина вскрикнула, отодвинувшись от Коротыша. Тот удивленно посмотрел на незваного гостя. Телохранитель наконец дернулся, но коварный удар в кадык опрокинул его на пол вместе со стулом. Сергей спросил:

— Ну что, суки, развлекаетесь?

— Тебе что надо? –  крикнул Коротыш.

— Я пришел убить тебя. –  Роенко навел ствол на грудь Короткова.

Тот заметно побледнел и как-то обмяк. Он попытался найти нужный тон в разговоре:

— Послушай… э… как тебя там? –  Коротыш стал вытирать пот с лысого лба. –  Убери пушку, а? Давай поговорим как люди.

— Как люди? –  Сергей изобразил крайнее удивление. –  А кто здесь люди? Ты что ли, дерьмо собачье? А может, эта проститутка, что заголяется перед тобой? Нет! Черви вы навозные. И я пришел раздавить вас. Но перед этим спросить с тебя, Коротыш, за все, что ты мне сделал.

— Подожди, офицер. Я не сделал тебе ничего плохого. Увел жену? Да на черта тебе эта шлюха непотребная? Она сама бросается на первого встречного, лишь бы ей «бабки» кидали. Или ты думаешь, что я у нее первый такой?

— Какая же ты скотина! –  закричала Галина на Коротыша. –  Подлец!

— Заткнись, образина! С тобой базар отдельный будет, –  осадил Галину Коротков. И обратился к Роенко:

— Тебе жена нужна? Бери. Она мне надоела. Бери и уходи. И у меня, клянусь, к тебе претензий не будет.

— Что? Что ты там вякнул о претензиях? Ты, козел, еще и одолжение мне делаешь? А что скажешь на это?

Сергей внезапно, не поднимая руки, выстрелил в ногу Короткова. Резкий крик Коротыша слился с диким воплем Галины. Директор «Гарпуна», схватившись за ногу, свалился с дивана.

— Ну? –  обратился Роенко к раненому. –  Что на это скажешь, «корешок»?

Но тот только ныл от боли.

В это время зашевелился пришедший в себя телохранитель.

Сергей развернулся и носком ботинка ударил охранника в основание носа. Затем перегнулся через стол, подтянул к себе Коротыша.

— Ну что, тварь стовосьмая? Кончить тебя, гаденыша?

— Не надо, офицер, не надо. Я заплачу тебе. Хорошо заплачу. Все проблемы твои на себя возьму. Зачем тебе моя жизнь? За жену –  прости, но она сама вешалась на шею, мамой клянусь. С нее спроси.

— Со всех спрошу.

Роенко не успел договорить. Один из бойцов ворвавшегося ОМОНа профессионально произвел захват сзади, заломив руку с пистолетом и вывернув его из кисти. Затем развернул Сергея так, что Роенко оказался на полу с вытянутой вверх, контролируемой болевым приемом рукой.

— Лежать, не дергаться! –  приказал омоновец. –  Ноги –  в шпагат. Оружие еще есть?

— Нет! Мне и этого хватило бы.

— Молчать! Лежать!

— Да лежу я. Только ты руку немного отпусти.

Милиционер ослабил захват.

Другой, в звании старшего лейтенанта, осмотрел Роенко. Достав удостоверение личности офицера, приказал:

— Отпусти его, Егоров. Он действительно офицер. Хотя сейчас с какими только документами не орудуют. А ты, капитан, давай без фокусов. У нас, знаешь, с фокусниками разговор короткий.

Роенко отпустили. Он поднялся, но черный зрачок автомата внимательно следил за ним. Старший лейтенант ОМОНа листал удостоверение личности. Остановился на отметке об участии в боевых действиях.

— Надо же, в Чечне почти в одно с нами время был. Где стояли, капитан?

— В горах. Контролировали ущелье возле Кугана.

— Это не у вас тогда чуть ли не взвод в «зеленке» полег?

— У нас. Только не взвод, меньше. Я участвовал в том бою. После гибели ротного принял командование.

— Подожди-подожди, а не тебя ли тогда еще судить хотели?

— За «чехов»? Меня.

— Вот оно как? А мы всем отрядом в защиту тебя бумагу писали.

— Спасибо.

— Понятно, что ты с этими особо не бакланил. Эй! Коротыш? И что ты такой везучий? Задержись мы на секунду, и разнес бы тебе этот капитан черепок. Как пить дать, разнес бы. Ну, ладно. Ствол, надеюсь, табельный? –  Старший лейтенант поднял пистолет Сергея.

— Да!

— Хорошо, хоть ствол чистый. Да, наделал ты делов, капитан.

— Заслужил.

— Этот-то, –  кивнул милиционер на продолжавшего корчиться Коротыша, –  безусловно.

Роенко и старший лейтенант посторонились, когда санитары, оказав первую медицинскую помощь, вынесли из кабинета носилки с Коротковым и охранником.

— Ты труп, капитан, –  прошипел Коротыш.

Но офицер ОМОНа, услышав угрозу, оборвал:

— Заткни пасть! И благодари бога, что жив остался. Лично я кончил бы тебя сразу.

— Кончишь, мент, кончишь. В штаны кончишь.

Раненых вынесли.

Старший лейтенант приказал подчиненному:

— Женщину, Коля, в отдел!

— А капитана? –  спросил тот же милиционер.

— Выполняй, что приказано. С ним я займусь лично.

Омоновец увел Галину.

— Что будет со мной? –  безразлично, скорее, чисто автоматически спросил Сергей у старшего лейтенанта.

— Сейчас твое начальство должно подвалить. Посиди пока.

Роенко сел, опустив руки на колени. Ярость прошла, остались лишь горечь, обида и усталость. И ожидание неприятного.

— Зря ты стрелял, капитан, хотя я тебя прекрасно понимаю, –  сказал старлей. –  Не было бы выстрела, ничего бы не было. Хулиганка бытовая. А так? Черт его знает, как все дальше повернется.

В кабинет вошли майор –  особист части, подполковник –  заместитель командира по воспитательной работе и один из младших офицеров, командующий резервной сменой гарнизонного караула. Сергея вывели из ресторана и доставили на гауптвахту. Представители полка остались решать вопросы с милицейским начальством.

Роенко понимал, что на этот раз легко отделаться ему не удастся. Хищение и применение оружия вне службы –  это более чем серьезно. К тому же применение, нанесшее человеку увечье. Сергей упал на жесткую солдатскую кровать офицерской камеры. Если учитывать еще и то, что он наехал на местного авторитета, то перспективы у него, Роенко, были совсем мрачные. Такие оскорблений не прощают. И будут ждать своего часа. Чтобы отомстить за унижение. Но какова Галина? Его когда-то любимая, единственная Галенька. Неужели в ее душе не осталось ничего человеческого?