1 июля, как и договаривались, за сутки до назначенного общего совещания, Палач прибыл в усадьбу Шеленгера. Доулетхан с Романом остались в Переславле. Им предстояло проследить за прибытием на место акции людей Хозы, доставкой понтонов и буксира. Сообщение о выполнении Умаровым своих обязательств Мурза получил по сотовому телефону, в такси, подъезжая к поселку, где находилось поместье банкира. Доулет также доложил, что в указанный район прибыла и дорожная техника, состоящая из грейдера, асфальтоукладчика и крупного катка. Басманов также выполнил свое обещание. За щебеночным карьером Доулет специально не следил, но отметил, что отгрузка вагонов заканчивается к концу каждой смены, соответственно в 18-00 и 7-00.

Палача встретил сам хозяин поместья.

– Здравствуй, Мурза, я ждал тебя!

– Привет, босс, я также жаждал встречи с вами!

Шеленгер пригласил:

– Пройдем в кабинет, надеюсь, тебе будет что мне сказать?

– Безусловно, будет, босс! Вид у вас неважный, какой-то подавленный! Вы не больны?

Банкир взял Палача под руку:

– Все нервы, дорогой мой горец, все нервы!

Они вошли в дом, прошли в кабинет.

На рабочем столе была уже разложена карта района, где планировалась акция по захвату золота. На ней был нанесен разноцветными карандашами план отставного диверсанта Максимова.

Шеленгер предложил Палачу место перед картой, сам сел напротив. Он пододвинул пепельницу, бросил на карту пачку «Парламента» с зажигалкой «Зиппо», закурил, предложив сделать то же самое и Баркаеву.

– Кури, Мурза, и выкладывай то, что ты надумал. Я слушаю тебя!

Палач закурил, встал, взял с рабочего стола банкира упаковку фломастеров, разложил их в ряд, спросил:

– Я могу делать свои пометки на этой карте?

– Да! Это дубликат!

Мурза начал доклад, за время которого все отметки Максимова были перечеркнуты, а почти везде появились новые отметки, стрелки, линии. Возле каждой Палач ставил время.

Он, в отличие от профессионального специалиста, бывшего полковника КГБ, привязал свой план и к местности, и в точном согласовании по времени с действиями противостоящей стороны.

От плана отставника неизменными остались лишь выбор места нападения, применение буксира с понтонами и вариант с генератором создания радиопомех. Остальное имело кардинально иной вид.

Банкир слушал Баркаева, и лицо его светлело. Он начинал понимать, что план Палача реально выполним, в отличие от плана Максимова, который с самого начала вызывал у осторожного Шеленгера некоторые сомнения. Банкир ранее успокаивал себя одним: тем, что Максимов в прошлом опытный диверсант КГБ, выполнявший, и весьма успешно, различные задания за рубежом, иногда сметая целые режимы. На такого человека можно было положиться, и свои сомнения банкир относил к собственной излишней осторожности. И только сейчас понял, что бывший полковник реально завалил бы все дело и посадил бы всех участников заговора за решетку! Без какого-либо злого умысла, совершив роковую ошибку при планировании операции. Полковник с возрастом и от длительного бездействия утратил былую сноровку и остроту мышления, чем сейчас в полной мере обладал Палач.

Мурза заканчивал доклад:

– Итак, босс, план, как видите, к исполнению готов. Мне осталось получить ответы на некоторые вопросы завтра, а также затребовать у вас, подчеркну, лично у вас, не посвящая в это компаньонов, так как на завтрашнем совещании мой план обсуждаться не должен, технического обеспечения. Обеспечения, без которого я не смогу провести операцию.

– Вот как ты ставишь вопрос?

Банкир медленно прикурил сигарету, выпустив дым, взглянул на Палача.

– Что ж, выкладывай свои требования по техническому обеспечению акции!

– Во-первых, – начал Баркаев, – мне нужен в дополнение к дорожной технике мощный «К-701». Во-вторых, как минимум ящик взрывчатки, с детонаторами дистанционного управления. В-третьих, что уже сложнее, – пара специальных бронебойных пистолетов «гюрза» и крупнокалиберная снайперская винтовка «В-94» с двумя магазинами по пять специальных бронебойных патронов калибра 12,7 мм, используемых спецназом для уничтожения легкобронированной техники. В-четвертых, я должен иметь два баллона с отравляющим газом, можно любым, нервно-паралитическим или удушающим, хоть ипритом, но в убойной концентрации. В-пятых, для обеспечения операции потребуется автомобильный тягач с двадцатитонным крытым фургоном и тонны на четыре загруженный легкими сплавами цветных металлов. Можно использовать алюминиевые листы, проволоку, головки блоков двигателей, этот фургон уже шестого числа к вечеру должен находиться в квадрате Г-2а. Это заброшенный карьер в тридцати километрах от выхода на Саранскую трассу. Документы на цветной металл и путевая документация также на вас, уважаемый Марк Рудольфович. В этом карьере мы и произведем перегрузку золота, закрыв его сверху легким цветным металлом. В-шестых, те два «КамАЗа», что планировались для приема золота на месте нападения, также шестого июля, с листами металла, сварочным оборудованием, сварщиками, зеленой и желтой краской и крупной палаткой, должны прибыть на обозначенную на карте пунктиром дорогу, ведущую к опасному участку реки. И последнее, но это уже легко: потребуются две легковые машины типа «пятерок» или «семерок». Закрыть дорогу и вернуться к месту акции тем, кто это сделает, зайдя с одной стороны с тыла замыкающей машины сопровождения броневиков. Вот, кажется, и все! При выполнении вышеизложенных требований мы уведем золото, в этом я уверен!

– Я понял тебя, Мурза, и скажу, задачку ты задал мне еще ту!

– Стоящее дело и требует стоящих затрат, как моральных, так и материальных!

Банкир закурил.

Палач выразил уверенность:

– Не сомневаюсь, что такой человек, как Марк Рудольфович Шеленгер, за те деньги, что получит при успешном проведении операции «Богатое Наследство», способен на все!

Шеленгер напряженно задумался. Из семи пунктов требований, что выставил ему Палач, сложность составлял только один. Третий пункт, где говорилось об оружии.

Мурза запросил образцы, достать которые будет очень сложно! Пистолеты «гюрза», пробивающие прямым выстрелом с пятидесяти метров слой титана почти в два с половиной миллиметра, а также крупнокалиберная снайперская винтовка, поражающая бронированные цели на расстоянии до двух километров, – оружие спецназа. Оно существует в малых количествах и наверняка состоит на строгом учете складов спецслужб. Да, задача! Хотя... начальник складов нового вооружения, полковник Мухин Степан Степанович, через свою фиктивно разведенную супругу давно добивается крупного долгосрочного кредита... что ж, можно ему и кредит оформить, и даже безвозвратную ссуду, выполни он условие по секретному оружию. Ну а не согласится поработать за деньги, то и надавить на него можно, благо кое-какой компромат на него, друга покойного Кедрова, имеется. Благодаря все тому же безвременно ушедшему из жизни Юрию Сергеевичу. Всего-то одна расписка, но какая?! Которая сразу уличит полковника в продаже боеприпасов чеченским боевикам! А это серьезно, тут не только погоны, но и голову ребята из ФСБ с него снять могут! В общем посмотрим, завтра же надо назначить встречу Аллочке, его жене! Уж она его обработает! Газ! Его можно достать, связи есть! Значит, завтра начнем активно работать по всем направлениям!

Наконец банкир оторвался от дум, взглянул на Палача, сказал:

– Хорошо, Мурза! Я думаю, мне удастся выполнить твои требования, но тебе не кажется, что у нас остается много свидетелей акции? Это и твои люди, и люди Хозы... с самим Умаровым? Я понимаю, без них не обойтись, и все же?..

Палач, в свою очередь, внимательно посмотрел на банкира, ответил:

– Смею напомнить, босс, когда я уходил из Чечни, у меня был отряд в шестьдесят с лишним штыков. Я мог эвакуировать большую его часть и распустить по домам, даже в условиях неожиданного нападения группы спецназа у водопада, о чем вам подробно известно. Но я вывел из-под огня только тех людей, которые находятся сейчас здесь, в схроне на болоте. А остальные джигиты так и остались умирать во имя Аллаха! Так что пусть вас не волнует тема свидетелей. Их, смею вас уверить, останется совсем немного... вы да я!

Банкир встал, закурил, прошелся по кабинету.

– Я верю в тебя, Мурза! Действуй, как считаешь нужным! А завтра, как понимаем, играем спектакль? Всерьез обсуждаем план Максимова?

– Да! – ответил Палач. – Обсуждаем и одобряем провальный вариант бывшего диверсанта...

Сделав паузу, Мурза добавил:

– И завтра же Максимов с Басмановым должны умереть!

Банкир от неожиданности вздрогнул:

– Завтра?

Палач ответил спокойно:

– А чего время тянуть? Все равно конец им один. Так что медлить нет смысла, тем более, если и момент подходящий подворачивается. Они ведь приедут на одной машине?

– Да! Максимов хвалился новым «БМВ».

– Отлично! А то потом охоться за ними по городу! Короче, решено, завтра к вам часа в два подойдет Роман. Передайте ему какой-нибудь пистолет-пулемет из чеченского трофейного арсенала. Дальше его работа. А ментам новая задача, Кедров застрелился из пистолета, состоящего на вооружении ОМОНа, погибшего в Келое, и почтенные пенсионеры получат свои пули из оружия того же отряда. Поломают следаки головы над этим фактом! А нам все это только на руку.

Банкир ответил:

– Хорошо! Я и это условие выполню!

– Я и не сомневался в этом, Марк Рудольфович, ваши компаньоны для вас представляют больше опасности, чем все участники акции, они слишком много знают и молчать, чуть что, не будут. Вы принимаете правильное решение. Извините, не мне вас учить. Ну, вроде все перетерли, я могу занять свои прежние апартаменты?

– Конечно!

– Только прошу, босс, отключите слежение за комнатами, это не дает мне расслабиться, а работы впереди предстоит много, отключите, прошу вас, или я сам заблокирую их!

– Хорошо! – вновь согласился банкир.

Палач вышел на улицу, прошел к озеру, по сотовому телефону вызвал Доулетхана:

– Да, командир? – ответил тот.

– Роман с тобой?

– Где ж ему быть? Рядом!

– Передай ему трубу!

Тут же из динамика послышался голос второго помощника:

– Слушаю, командир!

– Завтра к 10-00 быть в усадьбе Шеленгера!

– Есть, босс!

– Верни трубку Доулету. Доулет? Завтра я заберу сюда к банкиру Романа с тачкой. Ты там посмотри за обстановкой, мы к вечеру будем!

– Я все понял, Мурза!

– До встречи, брат!

Отключив телефон, Палач, постояв немного у озера, прошел в дом, где закрылся у себя в комнатах. Расстелив на столе карту, он вновь и вновь проигрывал план, который совсем скоро предстояло претворить в жизнь. Сейчас его больше всего интересовал выбор маршрута своего собственного отхода через Переславль в Москву!

2 июля 2002 года.

Как и было оговорено, в 11-00 в усадьбе Шеленгера собрались Басманов, Максимов, Хоза и, естественно, банкир с Палачом, встречавшие прибывающих гостей. Приехавший, как приказывал Мурза, на час раньше Роман, по личной просьбе банкира и с разрешения Палача, согласился исполнить прежнюю свою роль прислуги высокой компании и в настоящий момент занимался приготовлением шашлыков.

Гости выглядели озабоченными, напряженными, на лицах Басманова и Максимова отражалась плохо скрываемая тревога.

На пенсионеров сильно подействовало самоубийство Кедрова. Они, зная многое о делах покойного генерала, все же не находили убедительных причин для такого кардинального решения, что принял Кедров. И это непонимание вызывало у них тревогу, неуверенность и даже страх.

Шеленгер пригласил всех в беседку, где на столе Хоза расстелил карту с планом Максимова. Бывший полковник КГБ спросил:

– Ну что, Марк Рудольфович, рассматриваем все же мой план операции?

– Да, Леонид Максимович, – спокойно солгал Шеленгер, – вот и полевые командиры, Баркаев и Доулетхан, имеющие богатый боевой опыт проведения диверсионных акций, внимательно изучив его, признали план вполне приемлемым.

Лицо Максимова немного просветлело, он успокоился, задал вопрос непосредственно Палачу:

– Какие-нибудь вопросы за время оценки моих наработок у вас возникали?

– Незначительные. Но это, согласитесь, неизбежно. Одно дело играть в войну на карте, совсем другое – вести боевые действия в реальной обстановке. Мы по ходу акции, с вашего позволения, внесем кое-какие изменения, если этого потребует конкретная обстановка.

Максимов, польщенный, важно ответил:

– Конечно, конечно! Главное, придерживайтесь основной концепции, стратегии плана, ну а корректировка в тактике во время проведения акции будет просто необходима, я вполне согласен с вами!

Палачу не терпелось рассмеяться в лицо этому надутому индюку, но знание скорой участи отставника сдерживало чеченца.

После дифирамбов Максимову Мурза обратился к Басманову:

– Игорь Владимирович, мне нужна ваша консультация.

– Да? – встрепенулся бывший заместитель директора завода цветных металлов. Оказывается, и он еще нужен, а то сидел, словно посторонний, неодушевленный предмет. – Пожалуйста, я полностью к вашим услугам, уважаемый!

Палач спросил:

– Вам, случаем, не известен режим планового выхода на связь колонны с теми, кто отвечает за ее движение? И кто проводит сеанс?

– Как же, – с готовностью ответил Басманов, – известно и то и другое. Связь с Первым – это позывной Москвы, и со Вторым – позывной сотрудника отдела безопасности перевозок в Переславле осуществляет начальник колонны, некий Терехин Сергей Сергеевич – позывной Колонна, следующий старшим первой бронированной машины. Первый и дает команду на начало движения, и сообщает об этом в Переславль Второму, который отвечает за проезд колонны до города, следующий сеанс, как правило, в два часа пополуночи, как только машины проходят деревню Зубровка. Терехин связывается со Вторым, который в свою очередь передает информацию в Москву. Потом сеанс связи уже в городе, когда колонна подходит к УВД и делает короткий отдых. Дальше ее ведет Первый, график их переговоров мне неизвестен.

– Достаточно, Игорь Владимирович! – прервал Басманова Палач. – О связи колонны я узнал все, что хотел узнать, теперь о том же, но касаемо машин сопровождения милиции. Менты ведут плановые переговоры? Если да, то когда и с кем?

Басманов задумался, затем ответил, но менее уверенно:

– Вообще-то милиция имеет свою связь и может в любую минуту связаться с УВД Переславля, но, насколько мне известно, они больше находятся на приеме. По крайней мере, инструкция сил сопровождения предусматривает только экстренный выход на связь начальника охраны. А вот между собой милиция и внутренняя охрана бронированных «КамАЗов» общаются постоянно. По внутренней связи!

Палач кивнул:

– Спасибо за консультацию, Игорь Владимирович, у меня к вам вопросов больше нет, да и ко всем остальным тоже. Предлагаю принять план Леонида Максимовича Максимова за основу, по нему и действовать!

Участники совещания единогласно одобрили предложение Баркаева. На этом служебная часть сходки была объявлена законченной.

Банкир пригласил всех к озеру, пока Роман накрывал в беседке стол.

У воды компания разделилась.

Шеленгер о чем-то говорил с Басмановым и Максимовым, Мурза отошел к камышам с Хозой. Говорить особо было не о чем. Умаров уже перебросил своих людей на остров, он знал, что получит задачу непосредственно перед акцией, так что о службе разговаривать не имело смысла. Гадать, как сложится обстановка в ходе акции, тоже было бессмысленно.

Шеленгер в какой-то момент отошел от своей компании, подозвав Палача.

– Твой заказ насчет специального оружия будет выполнен 4 июля. Его доставят ко мне. К вечеру пятого числа присылай сюда джип. «К-701» и «КамАЗы» могут быть отправлены на место хоть завтра. Двадцатитонный полуприцеп с тягачом уйдет в карьер пятого числа. Мне пришлось выложить за все это большие деньги, Мурза!

– Вычтите их из моей доли, не обеднею, босс! – ответил Палач.

Но в Шеленгере заговорил банкир, умеющий считать деньги, он не согласился с Баркаевым:

– Зачем же так? Дело общее, навар общий, доли равные, следовательно, и расходы должны быть поделены пополам!

– Как угодно!

Казалось, финансовая часть операции, ради которой она и затевалась, сейчас меньше всего волновала чеченца. Палач задумчиво проговорил:

– Больше перед акцией мы не встретимся, но в ночь с седьмого на восьмое июля ждите меня и предупредите охрану, я могу появиться откуда угодно, когда угодно и как угодно! После отправки фургона я прибуду сюда! Пусть будут внимательны и не палят без толку, иначе сами наглотаются свинца!

– Я приму меры предосторожности, Мурза, и лично буду встречать тебя!

Сказав это и убедившись в том, что стол в беседке для обеда накрыт, Шеленгер пригласил всех на шашлык.

Обед прошел молча.

О деле больше не говорили, вспомнили и помянули Кедрова.

Басманов не выдержал и проговорил:

– Что с ним случилось? Непонятно!

Ответил банкир:

– Поступок Юры никому не понятен. Следствию в том числе. Но факт самоубийства налицо. Покойный перед тем, как сделать роковой выстрел, даже парадную форму надел. Так сказать, ритуал исполнил. Офицер, видите ли, должен платить долг чести при всех регалиях! Только в чем этот долг у Кедрова состоял? Только не в финансах!

Мурза, молчавший до сих пор, резко ответил:

– Не забывайте, господа, в каком ведомстве он служил. Мало ли что могло у него произойти на службе? Может, какой нелицеприятный разговор с начальством состоялся? И потом, он никогда настоящей опасности не подвергался, ни в одном бою не участвовал, крови не видел, а тут такое дело намечается. А у него нервы на пределе, и успокоить некому, семьи нет, тепла рядом нет, да еще чуть ли не бутылку водки проглотил, насколько я владею информацией от нашего босса. Вот в результате крышу и снесло! Такое бывает! Хотя и не принято говорить о покойниках плохо, все же позволю себе отметить то, что господин Кедров был отчаянным трусом. Я работал под его началом в Чечне. И знаю, как в каждом деле он осторожничал, в первую очередь выгораживая себя. Если бы я беспрекословно выполнял его указания, то в Чечне никакого Палача не появилось бы. А было бы непонятно что! Думаю, чем раньше мы о нем забудем, тем будет лучше для всех! Не та это была личность, чтобы о нем плакать! Пусть все, что я сказал, и прозвучало кощунственно, но я высказал свое мнение! Другие могут думать иначе, это их право! Я все сказал!

С Мурзой спорить не стали, принявшись за кофе, десерт и настоящие кубинские сигары, коробку которых раскрыл посередине стола Шеленгер.

Можно было уже и расходиться, но банкир затягивал сходняк. Он должен был выполнить еще одну просьбу Палача.

В 13-50 к беседке подошел Роман:

– Извините, господа. Марк Рудольфович, вас просит к телефону некий Соболев из мэрии, он звонит по городскому телефону.

– Что этому чинуше еще надо, – изображая неудовольствие, пробурчал банкир, – прошу прощения, я на минуту покину вас!

Шеленгер встал, быстрым шагом направился в дом. За ним неотлучно следовал Роман. Они почти одновременно зашли в кабинет. Банкир коротко спросил:

– Оружие?

– Так точно, босс! – ответил Роман.

Шеленгер открыл сейф, достал упакованный в целлофановый пакет пистолет-пулемет «клин», имеющий скорострельность до 1200 выстрелов в минуту, с магазином, заряженным двадцатью пистолетными 9-мм патронами, протянул его Роману. Помощник Палача уложил ствол в кейс, который ему тоже передал банкир вместе с перчатками, молча вышел из кабинета.

Телохранитель, другой, не тот, которого отделал ранее Роман, при виде бывшего раба подтянулся. В его взгляде не было и намека на какое-либо превосходство. Гурцев удовлетворенно хмыкнул, прошел с кейсом на выход во двор к «Тойоте».

Бросил кейс на сиденье переднего пассажира, надев перед этим на руки перчатки, стал ждать сигнала Палача.

А Шеленгер, вернувшись в беседку, произнес:

– Прошу еще раз прощения, господа, но мне надо срочно выехать в город. Да и у вас своих дел наверняка в избытке. Так что закончим совещание. Пожелаем друг другу, а в первую очередь Мурзе и Хозе – непосредственным исполнителям намеченной акции, успеха и на этом расстанемся. Следующая встреча уже после окончания операции «Богатое Наследство», по моему приглашению. Не смею никого задерживать, до свидания!

Все встали и направились кто к стоянке, кто в дом.

Палач прошел в свои апартаменты, связался по сотовому телефону с помощником:

– Роман, ты готов?

– Как пионер, командир!

– Можешь делать из них решето! Патронов не жалей! Никаких ограничений! Делай с этими пнями все, что захочешь! Вспомни жену! О результатах разборки доложишь с места! Жду тебя в усадьбе!

Максимов вывел свой «БМВ» на трассу, сказал, обращаясь к Басманову:

– Ну что, Игорь Владимирович, кажется, дело тронулось?

На что попутчик ответил:

– Тронуться-то тронулось, только чем все закончится? Что-то последнее время у меня сердце ноет, словно предчувствует беду.

– Успокаивающие средства пей, а лучше коньячок в компании голых девиц, сердце-то и успокоится! Но, признаюсь, и я тоже чувствую какое-то беспокойство. Ранее подобного ощущения даже при выполнении самых сложных заданий партии и правительства, как говорилось, у меня не возникало. Стареем, Игорек! Но ничего, как даст бог, так и будет! Мы с тобой чем рискуем? Да ничем! Это чеченам кровь проливать да на дыбе в ФСБ висеть, если проколются!

– Вот, вот! На этой дыбе они и сдадут нас с потрохами!

– А доказательства? Пустое все, Игорь Владимирович!

Басманов спросил:

– В твоей новой тачке курить-то можно?

– В ней все можно, – ответил Максимов, – даже баб трахать! Иначе на какой хрен она была бы мне нужна? Пыль с поверхности сдувать? Этим пусть разное нищее быдло занимается, хотя у быдла таких машин быть не может.

Его перебил Басманов:

– Смотри, Леня, за нами джип Шеленгера идет! И он сближается! Что бы это значило, а?

Максимов посмотрел в зеркало заднего вида.

– Действительно, и за рулем только этот раб, Рома. Видимо, что-то Марк забыл передать. Точно, моргает фарами, просит остановиться.

Бывший полковник сбросил скорость, аккуратно съехал на щебеночную обочину, остановил машину. Джип, объехав «БМВ», встал впереди.

Из «Тойоты» вышел Роман. В руках он держал кейс.

Ни Максимов, с его опытом диверсанта, ни Басманов не обратили никакого внимания на тот факт, что молодой человек был в перчатках, хотя на улице стояла жара и в новой иномарке работал кондиционер.

Роман подошел к «БМВ», положил кейс на капот, осмотрелся. Машин на дороге не было, как не было рядом и посторонних людей.

Максимов, опустив стекло, спросил:

– Чего тебе надо?

Роман молча посмотрел на бывшего полковника, подсоединяя под прикрытием крышки кейса магазин к пистолету-пулемету. Щелкнув затвором, сделал шаг к дверце водителя, резким движением рванул ее на себя. Максимов чуть не вылетел на асфальт. Они с Басмановым вмиг побледнели, увидев в руке раба банкира скорострельную пушку.

Роман спросил:

– Ну что, господа хозяева жизни? Не кажется ли вам, что пора ответить за дела свои паскудные? За то, что вы сделали со мной и моей женой?

– Да... да... ты... ты... чего, Рома? – залепетал, заикаясь Басманов. – Это... все... Кедров... его это... работа!

– Каждый отвечает за свои дела, генерал уже ответил!

– Так... так... это ты его?..

У Басманова от ужаса раскрылись глаза, в салоне нехорошо запахло, Максимов же словно окаменел, глядя в черное жерло короткого ствола «клина».

Роман ответил:

– А вы думали, кто? С чего ему, процветающему генералу и бизнесмену, было стреляться?

Басманов проговорил:

– Послушай, Рома... не убивай нас... одно твое слово... и ты получишь...

– Свое я получу и без вас, но хватит базаров, плесень трухлявая! За мою изуродованную жизнь, за мучительную смерть Оли получайте плату, твари!

Роман первой, в десять патронов очередью прошил Максимова от промежности до лба.

Басманов дернулся было на выход. Он уже открыл дверь, как ему в спину и затылок ударила вторая очередь «клина».

Роман бросил пистолет-пулемет на заднее сиденье. Закрыл дверь водителя, обошел иномарку, втолкнул застрявшую на выходе тушу Басманова на сиденье, захлопнул дверь и с его стороны. Наглухо тонированные стекла не позволяли рассмотреть салон. Только спереди угадывались сидевшие внутри два силуэта.

Роман вернулся в джип, выехал на асфальт, развернулся, проехал с километр, остановился. Достал сотовый телефон, нажал клавишу вызова Палача.

– Ну? – спросил тот.

– С компаньонами вопрос решен! – доложил помощник.

– Доволен?

– Да!

– Возвращайся в усадьбу! Скоро двинем в Переславль!

– Еду!

Через полчаса Роман въехал в центральные ворота поместья Шеленгера, поставил «Тойоту» у гаража, подозвал слесаря, бросил ему ключи, приказав:

– Чтобы через двадцать минут джип сиял, как котовы яйца! Понял?

Слесарь, который ранее сам заставил бы Романа мыть машину, предупрежденный самим боссом о новой должности этого хмыря, через силу, но послушно ответил:

– Сделаем! Какие проблемы?

А Мурза в это время вызвал из своих комнат банкира.

– Слушаю! – ответил Шеленгер.

– Ваши компаньоны, босс, мрут как мухи. С чего бы это, а?

– Не кощунствуй, Мурза!

– И не думаю! Как это у вас говорится? Каждому да воздастся за дела его?

– Говорится несколько иначе!

– Без разницы, главное, воздастся! Вот и воздалось!

Шеленгер сменил тему:

– Ты когда возвращаешься в Переславль?

– Сегодня!

Ответ Палача вызвал прилив раздражения у банкира:

– Я знаю, что сегодня, когда именно?

– Как только посчитаю нужным сделать это. Вы выполняйте свои обязательства, босс, а свою работу я буду делать по личному усмотрению!

Банкир закурил, стараясь успокоиться, спросил:

– В каком месте твой киллер Рома убрал Максимова с Басмановым?

– Недалеко отсюда. В получасе езды от поместья.

Шеленгер взорвался:

– Ты что, с ума сошел? Менты же теперь мне жизни не дадут!

Палач, словно издеваясь, спокойно согласился:

– Это уж точно, не дадут! Я бы хотел, чтобы они обнаружили свой, ментовской пистолет-пулемет, как привет с того света. Но если вы против этой затеи, то что ж, босс, у вас есть время убрать «БМВ» с дороги и затопить ее где-нибудь в болоте, что совсем рядом. Только гильзы не забудьте вместе с машиной прихватить!

– У тебя все, Мурза? – еле сдерживая себя, спросил Шеленгер.

– Да!

– Тогда до связи!

– До связи, босс!

Мурза, отключив телефон, рассмеялся, подошел к окну, откуда были видны центральные ворота. Вскоре через них вышел «Бычок»-эвакуатор. Баркаев удивился, откуда эта-то техника у банкира? Наверняка тоже отнял у кого-нибудь за долги.

Эвакуатор пошел за «БМВ» с трупами, это было ясно!

В апартаменты зашел Роман.

– Командир! Я дал команду слесарю помыть машину. Через полчаса, как максимум, можем ехать!

Мурза, внимательно глядя в глаза Гурцеву, спросил:

– Как чувствуешь себя, Роман, отомстив этим продажным вонючкам?

– Этого чувства, командир, не передашь! Вы изменили мою жизнь. Я благодарен вам за это и хочу сказать, что она теперь полностью принадлежит вам! Приказывайте, и я, не задумываясь, выполню любое ваше приказание.

Палач выслушал помощника, продолжая смотреть тому в глаза.

– Это хорошо, что ты умеешь быть благодарным, но разбрасываться такими словами, что произнес ты, не следует! За слова, Рома, иногда приходится отвечать! И часто за одно лишь слово люди гибнут! Не делай больше этого, брат! Иди, проверь машину, если она готова, подъезжай к центральному входу!

Роман удалился, следом из своих комнат вышел Мурза. Он спустился во двор, сел на заднее сиденье.

Роман спросил:

– Едем?

– Хозу ждем, он едет с нами!

Помощник главаря бандитов включил легкую музыку, вскоре прошла сводка новостей. О случае на шоссе недалеко от усадьбы Шеленгера диктор не проронил ни слова. Успел банкир замести следы!

Вышел Умаров со спортивной сумкой, которую бросил в багажник, сел к Палачу. Джип, выйдя из усадьбы, взял курс через МКАД на Переславль.