Офицеры одновременно двинулись к дому. Пройдя метров десять, разошлись. Запрелов направился к контрольно-пропускному пункту, представляющему собой уменьшенную копию сторожки с единственной комнатой, имеющей два окна, из которого обитатель КПП мог контролировать подъезд к дачному поселку и сами ворота. Территория и здание на ней были для охранника закрыты глухой стеной с дверью. Ее и распахнул Илья, подойдя к зданию. Молодой парень успел только вскинуть взгляд на неожиданного гостя. Далее струя газа, выпущенная из пистолета Запрелова, вырубила его. Он завалился на стол. Илья, сдерживая дыхание, подошел к охраннику, откинул тело на спинку старого кресла, снял с груди рацию, обезвредил ружье, так, на всякий случай, вышел из КПП, зайдя за угол, откуда его не было видно из второго дома. Выждал несколько минут. Нажал клавишу вызова портативной радиостанции.

В ответ услышал:

– На связи!

Голос принадлежал лейтенанту. Значит, он так же бесшумно сумел нейтрализовать охранника на причале.

– Порядок?

– Порядок!

– Встречаемся, где договорились. Отбой! Полный отбой!

– Принял!

Отключив рацию, Илья быстрым шагом, держа в руке «Сайгу», пошел к крыльцу второго особняка, принадлежащего Эльдару. Он подошел к двери в то время, как из-за угла появился Соснин. Запрелов спросил:

– Чего задержался? Ты должен был раньше меня подойти сюда.

Участковый объяснил:

– Не мог же я оставить тело секьюрити на причале? Пришлось в катер заталкивать. А пацан попался тучный. Кило под сто.

– Ладно. Работаем дальше.

Илья сблизился с дверью, осмотрел ее. Аккуратно повернул круглую декоративную металлическую ручку вправо, дернул дверь на себя. Без толку. Нажал на нее от себя, эффект тот же. Вход закрыт.

Участковый обратился к Илье:

– А ну погоди, Палыч! Дай-ка я посмотрю на эти замки. Сколько их? Два? Два, если изнутри нет задвижки. Замки так себе, сейчас попробуем открыть.

Шурик достал из кармана обычный гвоздь, согнутый на конце. Запрелов удивился:

– Отмычка? Откуда она у тебя?

– Э, Палыч, долгая история. У одного клиента забрал, большой любитель был по квартирам шастать. Причем все вскрывал вот этим самым гвоздем.

– Им, Шурик, еще уметь пользоваться надо!

Участковый улыбнулся:

– Так мы с ним долго беседовали, перед тем как он в сознанку пошел. Ну и поделился опытом за скостюху кой-какую!

– Ну-ну! Посмотрим, чему научил тебя домушник.

Лейтенант колдовал над замками минут пять. Запрелов уже начал сомневаться в способностях напарника, осматривая решетку ближайшего к крыльцу окна. Но Соснин справился с работой. Дверь отворилась. Илья тут же вошел в темный коридор, шепнув участковому:

– Я в комнату мамаши и сына, ты ищи Катю. Как найдешь, с ней иди к выходу. Здесь, не выходя на улицу, ждать меня!

– Понял, командир!

Перезарядив ружья, офицеры углубились в дом. Лейтенант свернул в большую комнату, Илья продолжил путь по коридору, в конце которого по схеме Дудина должна была находиться винтовая лестница на второй и третий этажи особняка. Стараясь ступать бесшумно, бывший спецназовец преодолел пролеты и вышел в такой же коридор, что и на первом этаже. Свет, пробивающийся из-под четвертой по счету двери справа, увидел сразу. Сблизился с ней, прислушался. Внутри комнаты по-туркменски тихо разговаривали женщина и мужчина. Голос женщины скрипучий, старческий, мужчины – молодой! Оно и ясно, мать с сыном! Может, там, рядом с ними и Катя? Запрелов распахнул дверь, войдя в комнату, в которой кроме постели на широкой кошме, сундука и резного шкафа, ничего не было. Женщина сидела на груде одеял, поджав по-восточному ноги, сын стоял.

Они одновременно посмотрели на незнакомца. Запрелов быстрым взглядом осмотрел комнату. И этим воспользовался туркмен, выхвативший из-под полы халата пистолет. Илья в последнее мгновение заметил блеск вороненой стали и тут же рухнул на пол, практически, одновременно с выстрелом. Пуля прошла чуть выше головы, задев волосы Запрелова и выбив кусок штукатурки возле двери. Второго выстрела капитан спецназа ждать не стал. Уже в падении он резким движением ноги сбил туркмена на пол и, вскочив, нанес тому сначала удар по вооруженной руке, заставив противника выпустить пистолет, затем врезал кулаком в переносицу, на какое-то время лишив того сознания. Схватил пистолет, поднялся. Сзади появился участковый, готовый открыть огонь из «Сайги». Увидев старшего напарника невредимым и поверженного молодого человека на кошме, спросил:

– Что тут произошло, Палыч?

– Да вот, ублюдок, чуть не снес мне полчерепа. И стрелял негодяй безо всякого предупреждения. Вот только стрелком оказался хреновым. Нашел Екатерину?

– Нет, Палыч, в доме ее нет, все осмотрел.

Неожиданно закричала женщина, бросившись к сыну. Запрелов рывком поднял ее легкое тело, отбросив без труда обратно на постель:

– Уймись, старуха! Сейчас очнется твой сын. Сапар жив!

Женщина перестала кричать, спросив:

– Кто вы, откуда знаете нас и зачем пришли сюда?

Илья указал Шурику на туркмена, приказав:

– Приведи в чувство, да ручонки ему свяжи. Шустрый паренек, как бы еще какое коленце не выкинул. Заодно проверь его на наличие радиостанции.

Сам же спросил у женщины:

– Где Катя?

Пожилая туркменка попыталась изобразить изумление, но вышло это у нее неубедительно:

– Какая Катя? В доме, кроме меня и сына, нет никого.

Запрелов повысил голос:

– Я спрашиваю, где Катя, сестра Эльдара? Или этот дом тоже принадлежит не ему?

Очнулся туркмен. Участковый усадил его, сведя руки за спиной и защелкнув их на запястьях.

Илья прикрикнул:

– Ну, старая? Отвечай!

Туркменка бросила злобный взгляд на Илью:

– Моя тебя не понимает!

– Вот как? Значит, русским языком не владеем?

Женщина молчала.

– Посмотрим, как ты заговоришь, мать, когда я прострелю твоему сыну колено. Ему будет очень больно. И это станет только началом нашей беседы.

Запрелов направил ствол «ПМа» на колено молодого туркмена. Мать не выдержала, выкрикнув почти на чистом русском языке:

– Не стреляй, шакал! В доме нет Кати! И больше никогда не будет. Ее днем отправили в Москву, а оттуда самолетом в Ашхабад!

– Что?! – почти в один голос воскликнули офицеры.

– То! – ответила женщина. – Продал Эльдар сестру. В жены одному уважаемому туркмену.

Илья воскликнул:

– Ах, он сука! Но… что-то я не верю тебе, женщина!

– Клянусь сыном, сказала правду! Аллахом клянусь, да простит меня всевышний!

Запрелов опустился на корточки, проговорив:

– Так! Не успел! Мог, но не помог!

Соснин спросил:

– Ты чего там бормочешь, Палыч?

– Ничего! Сука я последняя. Дочери не поверил, не защитил от подонков, обрек на рабство!

Запрелов резко выпрямился. Глаза его были полны решимости. Он вновь обратился к старухе:

– А ну быстро, кому продал Эльдар сестру, кто этот бай и где живет?

Женщина ответила:

– Не знаю! Где-то под Ашхабадом!

Илья вновь направил ствол пистолета на ее сына, только на этот раз не на колено, а прямо в лоб, предупредив:

– Либо ответ, либо твой сын умрет. За ним ты, старая ведьма! А за вами Эльдар! Я завалю вас всех! Отвечай, старуха! Считаю до трех!

Поняв, что русский с пистолетом в руке не шутит и не пугает, женщина быстро проговорила:

– Недалеко от Ашхабада по дороге на ГРЭС, село Эрриккала, самый большой дом со стороны канала, посередине селения. Зовут жениха Кати Чарыяр Назаров, очень влиятельный человек при новой власти. Он еще известен в определенных кругах как Тарантул. Все. Я сказала то, что знала, убери пистолет!

Запрелов отвел «ПМ» в сторону:

– Что ж! Придется поверить. Но учти, старая, если обманула, пеняй на себя. Умрешь вместе с сыном.

Илья обернулся к Соснину:

– Спеленай и ее, лейтенант. Пусть СОБР возьмет их без проблем!

И, задумавшись, Запрелов вышел в темный коридор. Привыкнув к темноте, он медленно пошел к лестнице. На ступеньках его и застал вызов сотового телефона. Илья ответил:

– Да?

– Палыч?

– Я!

– Как у вас дела?

– Хреново!

– Проблемы с охраной?

– Да нет! Катю не нашли. По словам старухи, которая оказалась в доме Эльдара, матери того охранника, что постоянно находился в доме, Эльдар успел еще днем отправить ее в Москву, а далее в Ашхабад самолетом. Он, Виталик, продал мою дочь одному из туркменских современных баев. Вот так!

Капитан УБОП, выдержав короткую паузу, спросил:

– А старуха не врет?

– Непохоже! Эльдара взяли?

– Взяли. И Эльдара, и Пономаренко. И вскрыли склад с наркотой, все нормально, Дудин не солгал нам.

– Это хорошо, вот только дочь…

– Вы вот что, Палыч, давайте-ка с Шуриком по-быстрому сваливайте из поселка. Через полчаса в тот район пойдет группа захвата нашего СОБРа. Они начнут окружать поселок где-то в час. И окружать на удалении в километр от объекта. Так что до полпервого вам надо уйти из опасной зоны. Дуйте домой! Как проведем зачистку поселка, я приеду к вам. Но это уже будет утром.

– Понял тебя, Виталик!

– И еще! Вы охрану особняков сильно траванули «Ударом»?

– Да нет, но на всякий случай прихватите с собой антитоксин, может понадобиться.

Запрелов отключил телефон. Обернулся. Сзади стоял участковый.

– Ну, что, Шурик, время сейчас, – Илья взглянул на часы, – 23.10. У нас с тобой чуть больше часа, чтобы выйти на Горьковскую трассу.

– Успеем.

– Должны! Зайдем к Шестко и уходим.

– А к нему-то зачем?

– Надо, Шура, надо.

– Ну, надо так надо. Ты, Палыч, командир, тебе и решать.

При виде ночных «гостей», ловко обработавших поселок, начальник караула сжался. Илья наклонился к нему, спросил:

– Ты нас, Степа, хорошо запомнил?

– Да, а что?

– Неправильный ответ! Как ты мог нас запомнить, если мы были в камуфляже, с «Клинами», а главное, в масках?

Шестко переспросил:

– В масках?

И тут все понял:

– Ну, конечно, в масках, в камуфляже и с пистолетами-пулеметами спецназа. Как же я забыл?

– Вот теперь ответ правильный! Именно так опишешь нас сотрудникам СОБРа, которые будут здесь примерно в полвторого. Смотри, Степа, ничего не перепутай!

– А вас эти, турки, не видели?

– Видели. Но их показаниям никто не поверит. Поверят тебе. Я надеюсь на тебя, Степа. Ведь ты не хочешь заиметь кучу серьезных неприятностей?

– Нет, конечно. Я все понял. Можете не беспокоиться.

– Тогда пока, Степан. И не пытайся связываться с шефом. Эльдара взяли на наркоте, не привязывай к этому делу своего начальника. Не думаю, что он будет в восторге, если ты поступишь иначе.

– Да что вы? И потом, как я могу связаться с шефом? Рация-то у вас?

– Все радиостанции будут у ворот. И мой тебе совет на прощание, Степа, найди себе другую работу.

Запрелов с Сосниным вышли из опасной зоны спустя сорок минут после того, как покинули территорию дачного участка местных нуворишей.

Выдвигаясь к областному центру, недалеко от поста ГАИ встретили два идущих на предельной скорости «ЗИЛа» с будками и зарешеченными лобовыми стеклами. К объекту у Сандайского озера спешил сводный отряд быстрого реагирования местной милиции.

К дому Ильи подъехали в половине второго.

Загнали машину во двор.

Видя, что всю обратную дорогу Запрелов о чем-то напряженно думал, куря сигарету за сигаретой, участковый спросил:

– О чем мысли, Палыч?

Илья печально усмехнулся:

– Сам не догадываешься?

Лейтенант вздохнул:

– Догадываюсь. Я тоже о Кате думаю. Надо же, всего на сутки опоздали.

– Да не на сутки, Шура. Раньше мне, дураку старому, надо было думать, перед тем как гнать от себя беззащитную девочку, собственную дочь.

– Что ж теперь поделаешь?

– Что, спрашиваешь? Вытаскивать из рабства, вот что!

Участковый удивленно взглянул на старшего товарища:

– Уж не хочешь ли ты, Палыч, за ней в Туркмению отправиться?

Запрелов твердо сказал:

– Именно это я и сделаю. Надо только продумать, как осуществить замысел. С Туркменией сейчас отношения непростые. Поезда туда не ходят, только самолеты. Пересечение границы по загранпаспортам и, по-моему, даже с визой. Но это надо уточнить. Мне главное – попасть туда. А там разберемся.

– Ну ты даешь, Палыч!

– Чего даю? И чего в тачке-то сидим? Идем в дом, перекусим да Виталика дождемся. Он обещал с Эльдаром побеседовать. Может, новость какую в клюве принесет. Хотя ты можешь идти домой. Отдыхать. Свою работу выполнил, спасибо.

– Перестань, а? Жрать-то на хате есть чего или в магазин съездить?

Запрелов, взглянув на лейтенанта, улыбнулся:

– Найдем пожрать! Идем в дом. Мне еще вопрос с работой решить надо.

Офицеры зашли в дом.

Запрелов набрал номер стоянки.

Телефон долго не отвечал, затем раздался тихий, испуганный голос Рыбина, хотя по графику дежурить должен был Давыдов.

– Эти, на «девяносто девятой», вновь объявились только что! Пьяные, как бы чего не наделали! И что мне так не везет?

Запрелов спросил:

– Ты ребятишек на полчаса задержать сможешь?

– Наверное, да они и не торопятся уходить. Кайфуют!

– Держи их, скоро подъеду, разберемся.

– А надо ли, Илюша? Поганые они люди!

– Вот потому, что поганые, с ними просто необходимо разобраться. К тому же у меня к тебе разговор имеется.

Участковый, увидев, как посуровел взгляд капитана, спросил:

– Что-то случилось, командир?

– Случилось! Быстро в тачку и на автостоянку, что недалеко от кинотеатра «Восток»!

Доехали за двадцать минут. Улицы города в это время были пустынны. На территории Запрелов сразу увидел «Жигули» девяносто девятой модели, рядом Костю Рыбина, а вокруг него троих ржущих над чем-то молодых парней.

Илья открыл дверку машины, лейтенант хотел последовать за ним, но Запрелов остановил его:

– Сиди в тачке, Шура, и ни во что не вмешивайся. Ну, если только кто из троицы бандюков ствол вытащит.

– А ты что делать собрался? – не понимая намерений старшего товарища, спросил Соснин.

– Поговорить с молодняком. Борзые ребята, коллеге покоя не дают.

Выйдя из автомобиля, Илья крикнул Рыбину, указывая на машину бандитов:

– Эй, охрана! Это что за колымага дорогу на стоянку перегородила?

Один из молодчиков повернулся на голос.

Оценил внешние данные Запрелова, его «девятку», спросил:

– Ты чего-то там вякнул, мужик?

Илья изобразил удивление:

– Ты, отморозок, это мне?

– Чего? Ты кто есть-то, козел?

– Сейчас, мудак, узнаешь!

Запрелов, приготовившись к ведению жесткого рукопашного боя, двинулся на толпу, явно не ожидавшую подобного поведения от обычного с виду мужика. А Илья начал действовать стремительно и агрессивно, по-боевому, в какие-то мгновения уложив на мокрый асфальт всех троих. Он не жалел молодчиков и бил их так, словно перед ним был настоящий враг. Да эти бандиты и были врагами!

Рыбин в изумлении посмотрел на Илью, проговорив:

– Ну ты дал, Илья Павлович!

– А чего это вдруг по имени-отчеству, Костя?

– Не знаю, невольно вырвалось.

К ним подошел и Соснин, также крайне изумленный действиями напарника:

– Чего ты их так, Палыч?

Запрелов ответил:

– Я уже объяснял тебе, они моему товарищу, – капитан указал на Рыбина, – надоели своим беспределом. Костя ответить не мог, пришлось мне беседовать с ними.

– Да уж, побеседовал ты знатно, впору «Скорую» вызывать, и не одну.

Илья согласился:

– Без этого не обойтись. Челюсти и ребра гарантированно сломаны у всех троих. Плюс поражение печени. Помощь нужна, но позже.

Запрелов обратился к Рыбину:

– Как мы уедем, Костя, вызывай милицию и медиков. Ментам объяснишь, что молодчиков отделал какой-то неизвестный тебе тип внушительного вида, заехавший на стоянку следом за парнями. Заехал и сразу принялся молотить пацанов, видимо, имел на это свои причины. Номера «девятки» и мужика, что отделал молодняк, ты, естественно, не запомнил. Потому как машина с ним сразу же после бойни слиняла. Усвоил?

Рыбин закивал:

– Да, да, все усвоил, Илья!

– Вот и хорошо!

И продолжил:

– Шефу расскажешь все, как было на самом деле, если заинтересуется, конечно, и передашь, что я уволился. Завтра уже не выйду! Придется тебе и за меня лямку тянуть!

Рыбин переспросил:

– Увольняешься? Но почему?

– Личные, Костя, обстоятельства.

– Жаль.

– Ничего. А, кстати, почему сегодня ты заступил?

– У Давыдова сестра ребенка родила, попросил заменить.

– Понятно. Ну, ладно, Кость. Служи спокойно! Эти уроды теперь тут не появятся. Мой расчет забери себе. И вызывай милицию с медициной. Я сваливаю. У меня сейчас своих проблем выше крыши.

«Девятка» покинула стоянку, направившись обратно в поселок Цемзавода, или в Сады.

Капитан Вересов объявился в пятом часу. Вошел через открытую дверь, прошел на кухню, где, положив головы на стол, спали его боевые товарищи. Сон все же сморил их под утро.

Виталий подал команду:

– А ну, подъем, пехота!

Понадобилось какое-то время, чтобы Запрелов с Сосниным окончательно проснулись и привели себя в порядок.

Илья спросил:

– Говорил с Эльдаром?

Вересов кивнул:

– Поговорил я с Эльдаром насчет Кати. Уже после того, как Пономаренко раскололи и наркоту в бомбоубежище обнаружили. Почти десять килограммов героина, между прочим.

Илья попросил:

– Плевать на героин, с Катей не тяни!

– Короче, Эльдар сначала в полную отрицаловку пошел. Мол, есть сестра, живет с ним, но где и чем занимается, он не знает. Она взрослая, он ей не хозяин. Кстати, Мовыев и от наркоты тоже отбрыкивался.

– Виталик?

– Понял, понял! Ну, смотрю, в отказ пошел, решил прессануть. В общем, два ребра как не бывало, заговорил. Сознался, что Катя улетела в Ашхабад, но, типа, по своей воле. Он лишь ей деньги дал. Тут уж пришлось обрабатывать этого козла в жестком режиме. Целлофановый пакет на башку! Долго не выдержал. Признался во всем, подтвердив то, что сказала тебе старуха. Она, оказывается, сестра его отца, а Сапар племяш его, ну и Катин, получается, тоже!

– Чурбана, которому продал дочь, назвал?

– Назвал. Некий Чарыяр Назаров, или Тарантул, живущий в какой-то то ли Херикале, то ли Арикале, но рядом с Ашхабадом, ГРЭС и каналом.

Запрелов автоматически произнес:

– Эрриккале. Есть такой населенный пункт.

– Вот-вот, Эрриккала, точно!

– Что ж, значит, так оно и есть. Старуха не обманула! Слушай, Виталик…

К офицерам обратился Соснин:

– Кофе готов.

Шурик разлил по чашкам черный как смоль, крепкий ароматный напиток.

Запрелов продолжил разговор с Вересовым:

– Слушай, Виталик, я не знаю, как, но мне нужно быстрей попасть в Туркмению. Помощи, кроме вас с Шурой, ждать не от кого. Что можешь сказать на этот счет, капитан?

Вересов удивился решению Запрелова не меньше, чем ранее Соснин:

– В Туркмению?

– Да, да, Виталик! В Туркмению.

В голосе Запрелова звучало раздражение. Он понял, что ребята-то, его товарищи, не заслужили этого, поэтому тут же извинился:

– Простите, мужики! Но вы должны понять меня и, если можете, помочь! Сам я не вижу вариантов, как туда добраться. Пока не вижу. А потом может быть поздно!

Капитан потер лоб, отпил кофе, повторил:

– В Туркмению! Надо подумать.

Илья попросил:

– Думай, Виталик, думай!

На кухне наступило молчание.

Кофе был выпит, на улице забрезжил рассвет.

Вересов поднялся:

– Ладно! Есть один вариант, но скажу прямо – слабенький. Однако пробить фишку не помешает, глядишь, и выгорит.

Запрелов спросил:

– Ты можешь объясниться конкретней?

– Могу и конкретней! При обыске дома Эльдара обнаружено несколько туркменских паспортов. Они сейчас у командира СОБРа. Сдать их Николай не успел. И рапорт не писал. Для начала я заберу их у него. Ну а потом… год назад мои ребята взяли Гаврика – некого Гаврилова Дмитрия. Тот ксивы поддельные штамповал, высокого качества ксивы, в основном паспорта. Сейчас он в нашей колонии городской сидит. Попробую договориться с ним.

Участковый усомнился:

– Ты его посадил, и он тебе поможет? Жди!

– Ну, сажал его не я, а суд. А взяли мы Гаврюшу по доносу его же подельника. И он об этом знает. Конечно, вероятность того, что откажет, велика, но чем черт не шутит?

Запрелов положил руку на плечо капитану УБОП:

– Пробуй, Виталик, все варианты пробуй. А этому Гаврюше передай: сделает паспорт – до конца срока передачки ему носить буду.

Участковый поправил Запрелова:

– Два паспорта, Виталик, два!

Вересов с Ильей посмотрели на лейтенанта.

Запрелов произнес:

– Не понял! Зачем два?

– Как зачем? Что ты в этой Туркмении один-то сделаешь? Нет, раз уж начали крутить эту карусель вместе, то давай и закручивать ее вместе. Как в армии говорилось, один солдат – это просто солдат, два солдата – подразделение. Вот и будешь ты, Палыч, командиром, а я твоим подразделением в тылу врага!

Вересов покачал головой:

– Ну вы и авантюристы! Представляете, что будет, если влетим? Я-то ладно, погоны снимут, но в России, а вас в Туркмении точно к стенке поставят. У них сейчас сами знаете какие дела.

Запрелов попросил:

– Виталий! Займись лучше делом? А что будет или не будет, покажет время. Еще далеко не факт, что нас с Шуриком смогут зацепить в Туркмении. Как, к сожалению, не факт и то, что у нас что-либо выгорит.

Капитан поднялся:

– Хоп, как говорят на Востоке, поехал я к Коляну. Вы отдыхайте, но находитесь на месте. Если потребуетесь, чтобы я вас по мобилам не разыскивал. Да, и тачку я возьму, служебную отпустил!

Забрав ключи от машины, Вересов уехал, оставив Запрелова с Сосниным ждать результатов своей работы. А это так мучительно – ждать, когда знаешь, что надо действовать. Но ничего другого, кроме ожидания, офицерам не оставалось. Спать они не легли. Шурик сварил еще кофе, и сон отбило напрочь. Ждать капитана долго им не пришлось. Тот, как ветер, влетел в дом, когда часы пробили девять утра. Влетел оживленный, довольный, нетерпеливый, с ходу бросив:

– Так, братцы, быстро принарядились и в фотоателье на Вокзальной!

Запрелов спросил:

– Получилось?

– Получилось! Одевайтесь, если есть во что! Нет, поехали так, в ателье костюмы напрокат дают.

Ведя машину, капитан рассказал о своих похождениях:

– Короче, явился к Николаю! Тот спал, понятно, после акции, разбудил. А спросонья он злой, сил нет. Но в ситуацию въехал, вернее, вообще не стал ни во что въезжать, отдал паспорта, и все! С этим прошло гладко. От него я в тюрьму. Начальник знакомый, договорился о встрече с Гаврюшей. Тот сначала зачмурился, как меня увидел, и я уж подумал, труба дело. Но рассказал ему нашу историю. И Гаврюша вдруг согласился. Давай, говорит, паспорта и фото своих корешей, завтра к утру все будет готово. Только начальника, мол, предупреди, чтобы не трогал, место выделил и не шмонал потом, инструмент и оборудование не изымал. Этот вопрос решил – и к вам! Сейчас фото сделаем, на зону завезем, утром заберем паспорта.

Участковый засомневался:

– А мы с ними не сгорим в аэропорту?

– Не сгорите. Гаврюша своему товару гарантию дает. И сколько помню, ни одна его ксива, кроме тех, что изъяли по доносу, еще нигде не засветилась, а сделал он их не один десяток, чего, правда, доказать на суде так и не удалось.

Запрелов проговорил:

– Так! С этим вроде решено. Теперь после обеда надо дом оформить.

Капитан с лейтенантом не поняли.

Участковый спросил:

– Что значит дом оформить? Какой дом?

Илья спокойно объяснил:

– Деньги на путешествие нужны? Нужны! И деньги приличные, возможно, оружие придется приобретать, да откупиться в случае чего. Где их взять? У меня рублей триста всего! Кредит в банке не дадут или дадут мелочь, а мой сосед давно уже просит продать мою половину дома. И деньги хорошие вроде предлагал. Двадцатку «зеленых». Но главное, они у него есть в наличии.

– Так ты решил дом продать?

– Другого выхода нет.

– А где потом сам жить будешь?

– Э-э! Разве сейчас это так важно? Катю вытащить из Туркмении, вот это важно! Остальное пыль. Об остальном будем думать, когда вернемся.

Капитан только и проговорил:

– Да, дела! И у меня-то ни хрена нет. И у полковника. Вот, бля, служим! За что? Хрен его знает! Жизнью рискуем, ночами не спим, семьи теряем, иногда получаем пули, а зарплата?.. Побирушки на рынке больше имеют. Власть, мать ее. И когда эта порнуха кончится?

«Девятка» подъехала к фотоателье.

Без пяти десять с фотографиями прибыли к центральным воротам исправительного учреждения №… по-иному – колонии строгого режима, расположенной на окраине Переславля. Вересов скрылся в калитке зоны. Отсутствовал он почти час. Наконец вышел, сел в салон.

Запрелов спросил:

– Ну и как?

– Порядок! Завтра в это же время паспорта будут готовы.

– Отлично! Давай, Виталик, отвезем тебя домой. Ты свое дело сделал, отдыхай, а мы с Шуриком займемся продажей дома и узнаем расписание полетов на Ашхабад. Утром заедем за тобой.

– Хорошо, – согласился капитан УБОП, – что-то я действительно за последние сутки устал.

– Отдохни, – повторил Запрелов.

И, обращаясь к Соснину, сказал:

– Давай к дому капитана, затем в Сады! Главное, застать соседа дома, а то не дай бог слинял куда.

…Илья сразу двинулся к калитке соседа. Тот оказался во дворе. Илья поздоровался:

– Привет, Борис!

– А! Илья? Здорово! Чей-то возле тебя в последнее время наш участковый вертится, натворил что?

– Ага, морду одному молодцу возле ларька набил!

– Вот в чем дело? И че хочет Шурик?

– Шурик ничего не хочет, а вот пострадавший денег требует. За физический и моральный ущерб.

Сосед согласился:

– Логично!

Запрелов решил поднять главную тему:

– Борис Валентинович! Ты как-то все говорил, что не прочь прикупить мою часть дома.

Сосед посмотрел на Запрелова:

– А ты что, решил продать ее?

– Да! Но срочно.

– Хм! Неожиданный ход. Не ожидал. Прикупить-то можно, да только мне дом целиком предложили, в центре. За мою хату плюс доплата-то всего 15 штук. А ты за свою часть двадцатку просил.

Илья, поняв, что Борис торгуется, напомнил:

– Это не я просил, а ты предложил, забыл?

Сосед изобразил удивление:

– Разве?

Но тут же вновь согласился:

– Хотя вполне возможно. Но сейчас, Илюша, ситуация изменилась, сам понимаешь, так что больше пятнадцати дать не могу. Резона нету!

Запрелов махнул рукой:

– Ладно! Только цена окончательная, оформление купли-продажи немедленное!

Сосед возразил:

– Да кто тебе за день сделку такую устроит? Надо кучу инстанций пройти!

– Ничего мы проходить не будем. Поедем к нотариусу, оформлю на тебя дарственную. Дом на мне одном, вопросов ненужных не возникнет!

– Так за дарственную неплохие деньги платить надо.

– Заплатишь! Я тебе хату со всем имуществом дарю! Вывезешь потом что не нужно на дачу. У нотариуса и расплатишься со мной! По рукам?

Сосед задумался, просчитывая выгоду сделки. А она была немалая. Полдома даже здесь, в поселке Цемзавода, сейчас стоило не меньше 20–22 тысяч долларов, и цены в городе, да и области продолжали расти. К Новому году не меньше тридцати хата Запрелова будет стоить. А это уже навар!

Решился:

– Договорились. Но едем с Шуриком. Он будет и при сделке присутствовать.

– Добро. Я жду тебя в машине.

К вечеру Илья остался без жилья, но с пятнадцатью тысячами долларов. Он взял из дома только сумку с личными вещами. Выйдя за калитку своей бывшей усадьбы, Запрелов вздохнул, обращаясь к участковому:

– Вот такие дела, Шура! Ты отвези меня к обменнику, потом в гостиницу. Сниму номер!

Соснин даже возмутился:

– Какой номер, Палыч! О чем ты? Поехали ко мне! Для тебя всегда место найдется!

Запрелов не стал спорить.

Эту ночь он провел в квартире участкового. Он ни о чем не жалел, думая об одном: как освободить дочь. Сейчас он вновь стал спецназовцем, готовившимся выйти на боевое задание. А посему мозг сосредоточился на главной цели, отбросив все остальное в сторону. Впереди предстояла схватка, в которой он, капитан спецназа в запасе Илья Запрелов, проиграть просто не имел права!

В 9.00 напарники подъехали к жилищу Вересова. Тот ждал их на улице. Сев в «девятку», спросил:

– Ну, какие дела?

Ответил Запрелов:

– Все в порядке, Виталий. Сейчас главное – паспорта забрать, прихватить Дудина с семейкой и рвануть в Москву, в Домодедово. Надо успеть на вечерний рейс в 19.55, в Ашхабаде будем в 23.00 по Москве, по-местному в час ночи. Это время нас вполне устроит. Если с документами твой Гаврюша не подведет, билеты возьмем свободно.

Как и было обещано, в 10.00 паспорта Запрелова и Соснина, граждан республики Туркменистан, были готовы. И выглядели они – не придерешься, но главное, визы в них стояли настоящие. Оставив Виталия и еще раз поблагодарив его, Илья с лейтенантом вернулись в жилище, которое уже не принадлежало Запрелову, но в подвале которого, о чем не знал новый хозяин, находился помощник арестованного директора трубного завода Станислав Дудин. Вытащив его на улицу, узнав адрес семьи, поехали по этому адресу. Семья Дудина уже приготовилась к отъезду и много времени не отняла. В полдень тонированная «девятка», свободно пройдя внешний пост ГАИ города Переславля, взяла курс на Москву. Дудина с семейством высадили в Люберцах. Через час подъехали к зданию аэропорта. Здесь начинался первый, весьма важный этап всей операции – покупка билетов на самолет Туркменских авиалиний и посадка в него после прохождения пограничного контроля, где слепленные в обычной зоне туркменские паспорта и должны были подвергнуться испытанию. Билеты купили без проблем, и это был хороший знак! Оставшееся до объявления регистрации пассажиров время провели во внутреннем баре, где неплохо закусили, и в самом здании аэропорта, бесцельно разглядывая содержание многочисленных торговых павильонов и палаток.

Наконец диктор объявил начало посадки на рейс Москва – Ашхабад. Не без внутреннего трепета Запрелов с Сосниным встали в очередь. Багажа с собой у них не было, только ручная кладь, две сумки с туалетными принадлежностями, сменой нижнего белья, рубашками, джинсами, майками. Десять тысяч долларов, естественно, нигде не задекларированных, разделенные на две равные пачки, находились в карманах пиджаков офицеров. К счастью и немалому удивлению, контроль прошли безо всяких проблем. Таможенники сумки не досматривали, а пограничники, взглянув на фотографии, молча шлепнули своими толкушками печати об убытии владельцев документов за пределы Российской Федерации. Оказавшись за пределами зоны контроля в турникете, через который они должны были пройти непосредственно на посадку, Соснин облегченно вздохнул:

– Пронесло, Палыч! Я, честно говоря, думал, погранцы повяжут! А оно вон как вышло. И все же какие умельцы сидят у нас на зонах? Диву даешься! С такими способностями – и за решеткой!

Запрелов немного подпортил напарнику настроение:

– Ты особо-то не восторгайся! Неизвестно, как еще сложится в Ашхабаде. Я слышал, там местные пограничники – волчары.

– А если взятку сунуть?

– Взятки ребята в Средней Азии брать не прочь. Это у них в крови, еще с союзных времен принцип – не подмажешь, не поедешь – главенствовал во всем. Но как дать эту взятку пограничнику, если вокруг будет куча его коллег? Нет, Шурик, самое трудное впереди. Я бы предпочел, чтобы нас раскрыли здесь, в Домодедове, все же Россия. В Туркмении же, если расколют, в момент причислят к разряду террористов. А это – стенка! И не сомневайся, нас к ней поставят без всяких проволочек. Так что не расслабляйся, а лучше, пока не поздно, вали обратно в Переславль. Я и один как-нибудь разберусь с Тарантулом. Ну а влечу, то тоже один.

Лейтенант, взглянув на Запрелова, спросил:

– Все сказал?

Илья ответил:

– Все!

– Вот и ладно! И дальше лучше помолчи! Я не маленький и сам знаю, что мне делать, а чего нет.

Запрелов приобнял младшего товарища:

– Золотое у тебя сердце, Шурик, жаль будет, если погибнешь! Таких участковых в России, наверное, и нет больше!

– Есть, Палыч, есть! И достаточно много, а насчет гибели моей не беспокойся. Лучше о себе думай! И план готовь. А заодно и подробный инструктаж о правилах поведения в тех краях. Я там ни разу не был и порядки, местные обычаи, понятно, не знаю. Просвети!

– Просвещу, Шурик, просвещу. Как только выйдем в Ашхабаде, так и просвещу.

Разговор оборвался появлением работника аэропорта, который попросил пассажиров проследовать на посадку.

В 19.15 московского времени «Боинг-757» оторвался от взлетно-посадочной полосы и начал подъем, взяв курс на юго-восток к столице ранее такой близкой, а сейчас далекой, чужой и даже немного пугающей Туркмении.

Полет занял чуть более 3 часов, и в 23.00 по Москве – в час по местному времени – самолет приземлился в Ашхабаде.

Опасения по поводу туркменских пограничников и таможенников, к счастью, не оправдались, и без десяти два Запрелов с Сосниным вышли из здания международного аэропорта. Илья сказал лейтенанту:

– Сейчас ловим таксиста, по возможности русака!

– Почему именно русака?

– Да потому что дорога нам предстоит дальняя, и как мы будем общаться с водителем-туркменом? Ты хорошо знаешь местный язык?

– Откуда? Но разве мы не обоснуемся в Ашхабаде?

– Шурик! Жители столицы, кем мы являемся по паспортам, и останавливаемся в гостинице?

– Ясно! Но где тут русака найдешь, одни черные вокруг.

Однако и на этот раз офицерам повезло. Откуда-то появился неопрятного вида мужчина, чью национальность определить было невозможно. Но он спросил по-русски:

– Господа что-то желают?

Запрелов посмотрел на мужика, ответил:

– Желают!

– Что именно?

– Тачку с русским водителем!

– Угу! И далеко ехать собрались?

– В Меджер!

– Ого! Далековато! И дорого!

Илья поинтересовался:

– Дорого – это сколько?

Мужик выпалил:

– Пятьдесят долларов.

Запрелов удивился. Он рассчитывал, что за 700 с лишним верст в оба конца с них запросят как минимум баксов 300–400. Он переспросил:

– Пятьдесят?

Мужик кивнул головой, подтвердив:

– Пятьдесят! Я же говорил – дорого, но на ваших условиях, водила – русак, тачка нормальная, пять часов – и вы в Меджере!

Илья согласился:

– Пойдет!

– Деньги вперед!

В разговор вступил Соснин, уточнив:

– Возле машины!

– Ладно, идите за мной!

Мужик направился в обход стоянки. За ним последовали и Запрелов с участковым. Странно, но водители-туркмены никак не среагировали на то, что какой-то бомж, судя по внешнему виду, уводит их потенциальных клиентов. Видимо, «бомж» был не простым мужичком.

Они подошли к старой «шестерке», из которой вышел молодой русский парень.

Мужик сказал, вернее, приказал ему:

– Сядь обратно. Повезешь господ в Меджер!

Парень беспрекословно подчинился.

Усадив водителя в салон, он повернулся к Запрелову:

– Прошу деньги!

Илья передал ему новенькую пятидесятидолларовую купюру. Мужик опытным взглядом оценил банкноту, сунул ее в карман и разрешил:

– Садитесь! И счастливого вам пути!

Запрелов указал на «Жигули»:

– А ты уверен, что этот антиквариат доедет до Меджера?

– Доедет! Гарантия!

И, повернувшись, странный мужик пошел к аэропорту.

Офицеры устроились на заднем сиденье.

Водитель вывел машину на дорогу, идущую в объезд столицы. Запрелов спросил:

– Как зовут тебя?

Парень ответил:

– Сергей.

– Ну и как живется сейчас в Туркмении, Серега?

– А вы разве не местные?

– Нет!

– Хорошо живется.

При этом Сергей сплюнул в открытую форточку. После чего сам задал вопрос:

– Если не секрет, сколько вы заплатили человеку, что подвел вас ко мне?

– 50 долларов.

– 50 долларов? За поездку в Меджер?

– А что, мало?

– Да это почти месячная моя зарплата! Ну, ладно, посмотрим, сколько он отстегнет мне по возвращении. У вас паспорта российские?

– Нет, туркменские!

– А по-туркменски говорите?

– Нет!

– Плохо! Тогда так, как машину остановит патруль дорожной полиции, прикидывайтесь спящими. А вот это, – он бросил назад книгу, – положите рядом с собой. Как-нибудь отобьемся, если что, вы – мои родственники. Придется платить, заплачу, потом вернете деньги, договорились?

Илья поинтересовался:

– А что за книгу ты нам подсунул?

– «Рухнаму» великого отца всех туркмен. На патруль действует. Кто читает «Рухнаму», тот истинный гражданин своей страны. Да, паспорта лучше передайте мне сразу! И еще, запомните адрес в Меджере, куда мы едем.

Он назвал улицу и дом, объяснив:

– Там родня моя проживает!

Офицеры выполнили требования водителя и передали ему документы. А вскоре и задремали.

Останавливали их дважды. Сергей разговаривал с патрулем, что-то объясняя полицейскому начальнику по-туркменски и показывая паспорта Запрелова и Соснина. Илья видел, как водитель передавал туркменскому военному деньги. Салон не досматривали.

В 5.40 въехали в знакомый и почти не изменившийся Меджер. Рассвело. Сергей спросил, куда ехать. Илья объяснил, к зданию бывшего РОВД, если оно сохранилось. Водитель кивнул, при этом подозрительно посмотрев на пассажиров, и свернул у вокзала на улицу Махтумкули. У Ильи екнуло сердце. Сейчас должны справа стоять бараки, в одном из которых когда-то жила несчастная Ирина. Но… бараков не существовало. Вместо них стояли крепкие, добротные двухэтажные особняки. Он вздохнул.

Водитель остановил машину.

Здание РОВД стояло на своем месте, только название изменено. Сейчас в нем размещался отдел Национального комитета безопасности по Меджеру.

Запрелов спросил:

– Сколько бабок ты отвалил местным ментам по дороге сюда?

– Шестьдесят тысяч манатов.

– Это сколько баксов?

– По рыночному курсу три, по официальному – чуть больше десяти.

Илья достал из кармана двадцатидолларовую купюру:

– Держи! И забудь, что привозил нас сюда, хорошо?

– Это и без предупреждения понятно, калымить я не имею права. За это в тюрьму, что на окраине Меджера стоит, загреметь можно!

– А чего ты в Россию не едешь, раз здесь такие драконовские порядки?

– А куда? К кому? Никого у меня там нет. Да и родился я здесь. Может, изменится еще что со временем.

– Ну ладно, Серега! Спасибо тебе и прощай!

– Вам того же!

Илья с Сосниным вышли из машины. Сергей развернул свою видавшую виды «шаху» и скрылся за ближайшим поворотом.

Запрелов приказал лейтенанту:

– А теперь, Шурик, за мной! Надеюсь, мы не зря приехали сюда!

– Надеюсь? Ты еще сомневаешься в этом?

– Более того, Шурик, опасаюсь. Но другого варианта закрепиться в Туркмении у нас просто нет. Идем. Нечего перед серьезными учреждениями маячить!

Они обошли здание бывшего РОВД и вышли на улочку с двумя рядами кое-где старых, кое-где вновь отстроенных домов с высокими заборами и массивными, покрашенными в основном в зеленый цвет воротами. Пройдя первый двор, Запрелов остановился. Соснин спросил:

– Что-нибудь не так, Палыч?

– Человек нам один нужен, он раньше жил в третьем справа доме. Уточнить бы обстановку.

Лейтенант указал на открывающуюся справа калитку:

– Смотри, из того дома выходит кто-то. У него и спроси о твоем человеке.

Запрелов направился к мужчине, вышедшему из калитки спиной вперед. Подойдя, кашлянул.

Мужчина обернулся и… Илья замер в изумлении.

– Тачмурад? Баллыев?

Туркмен, также крайне удивленный, спросил:

– Илья?.. Ты откуда, капитан?

– Из России. Дело есть, Тач!

Человек, которого Запрелов назвал Баллыевым, бывший командир взвода разведки батальона специального назначения в Афганистане, осмотрелся, взял за руку Илью:

– Идем в дом! Нечего на улице светиться!

– Я не один!

– Вижу! Давай и товарища зови.

Запрелов, Соснин и Тачмурад скрылись за воротами большого кирпичного дома.

И только после этого капитан со старшим лейтенантом обнялись.