Часть III
Дочь

Переславль, 4 августа 2004 года. Автомобильная стоянка недалеко от кинотеатра «Восток». 8 часов 10 минут. Сменщик Запрелова сегодня запаздывал. Костя Рыбин обычно появлялся рано, часов в 7, так как жил за городом в деревне Мальцево, что рядом с платформой 217 км по южному направлению, и приезжал в Переславль первой рабочей электричкой, которая прибывала в 6.37. Так что Константин был привязан к графику движения пригородных поездов. Но уже девятый час, а Рыбина все не было. Запрелов подумал: уж не случилось ли что? Сменщик и товарищ жил в деревне один в собственном доме, доставшемся от родителей. Баба два года назад ушла от Константина, встретив новую, как она объяснила, и на этот раз настоящую любовь. Как будто любовь может быть настоящей или ненастоящей. Она либо есть, либо нет и никаких прилагательных не признает. Тем не менее жена ушла от Рыбина, обосновавшись со вторым мужем, коммерсантом средней руки, где-то в центре города. Детей у них не было, а посему за эти два года Константин ни разу не видел своей бывшей. Рыбин любил Лену и тяжело переживал разрыв. В конце концов смирился, привык, но другой семьи не завел. Холостяковал. Как, впрочем, и сам Запрелов. Уволившись из армии и вернувшись в родной Переславль в полдома, также доставшиеся ему в наследство, но от деда, Илья спустя год встретил женщину, с которой прожил полгода. На большее его не хватило. И не Лида была виновата в разрыве, она как раз всячески пыталась избежать его, но Запрелов как-то вдруг остыл к ней. Он и с самого начала особых чувств к Лиде не испытывал. Симпатия была, да, но не более. Этого для создания семьи оказалось мало. Были у него и другие женщины, но те уже вовсе «по случаю». Все же ему было только 46, мужчина в расцвете сил, и без женской ласки жить не мог. Те появлялись в его жизни недели на две, потом тихо уходили из нее. В общем, жил он одним днем. И без всякой перспективы как-то улучшить свою жизнь. Пил. Иногда немного, граммов сто после дежурства, иногда до помутнения в мозгах – и практически каждый день. Зарплаты хватало, да и самогон стоил копейки. Правда, у тех, кто гнал его! Частный сектор, который назывался в обиходе Сады, а официально поселком Цемзавода, представлял собой три улицы одноэтажных старых зданий, лучами отходящих от рынка и старой площади, с названиями Белая, Линейная, Полянская. На Полянской в доме № 6 в двух комнатах с кухней, верандой и ванной с туалетом (все же удобства дед в свое время в жилище провел) и обитал капитан спецназа в запасе, полный кавалер ордена Красной Звезды, а ныне охранник автостоянки Илья Запрелов. Третий орден он все же получил. Спустя год после увольнения. Но не Красного Знамени, а вновь Звезды. Как раз перед ноябрьскими праздниками его вызвали в областной военкомат, где генерал, комиссар области, и вручил ему высокую правительственную награду, сопроводив вручение стандартной для подобных случаев фразой, типа награда нашла своего героя. Нашла-то она нашла, да что толку? Лежит себе, пылится в коробке из-под одеколона вместе с другими орденами и медалями, а также погонами капитана, полученными в далеком Афганистане.

Выпустив очередную машину, Илья взглянул на часы: 8.30! Да, видимо, у Кости что-то произошло. Лишь бы не с ним самим. Рыбин последнее время жаловался на боли в сердце. Илья советовал товарищу лечь на обследование, но куда там? Костя запах больницы на дух не переносил. А врачам не верил. Надо позвонить ему! У него в деревне был телефон, да и сотовый он недавно приобрел, надо только номера, записанные где-то в журнале приема-передачи дежурства, найти. В свой мобильник Запрелов номера Рыбина не ввел, поленился, теперь ищи, перелистывая весь журнал.

Но звонить не пришлось.

Как только Илья взялся за талмуд, на улице послышалось характерное покашливание Рыбина.

Через секунды, поднявшись по железной лестнице в будку охраны, Рыбин поздоровался с Запреловым. На физиономии товарища красовался шикарный синяк. Не свежий, приобретенный дня два назад. Илья спросил:

– Откуда фингал, Костя?

– Об косяк двери ударился!

– А если серьезно?

– А если серьезно, то в прошлую смену получил. Прямо здесь, на рабочем месте. Тебе разве Давыдов, мой сменщик, ничего не говорил?

– Нет. Правда, он спешил.

Константин, присев на стул, вздохнул:

– Было дело. Ночью «девяносто девятка» тонированная подкатила с тремя молодцами лет под двадцать. Те потребовали место, а стоянка заполнена, некуда ставить. Они, мол, это их не волнует, что хочешь делай, а чтоб машина до утра встала на стоянку. Я им по-человечески объяснял, что нет такой возможности, а один из них мне кулаком в морду. Говорит, сказано поставить, значит, поставить. Пришлось парковать на месте шефа, хорошо, тот на своем джипе куда-то уезжал. К тебе эти бравые хлопцы не наведывались?

– Нет.

– Повезло.

– Кому?

– Тебе. Кому же еще?

Запрелов зло прорычал:

– Скорее, это им, козлам, повезло.

– Конечно. Это ты сейчас герой. Видел бы этих качков, по-другому заговорил.

– Да нет, Костя! По-другому я не заговорил бы.

Рыбин опять вздохнул:

– Надо на всякий случай местечко попридержать. Вдруг опять заявятся? Я тогда турникет чуть передвину.

Илья поинтересовался:

– Номер тачки помнишь?

– Конечно. Д-163…

– Они заплатили за эту стоянку?

– Ага! Жди! Пришли часов в шесть, синяк у меня увидели, заржали, как лошади. Что, спрашивают, мужик, понял теперь, как себя вести надо, когда конкретные пацаны с тобой базарят? Ответил, понял! Они и уехали, сказав, что еще заедут.

Запрелов предложил:

– Может, мне подскочить к вечеру? Все одно днем высплюсь, ночью бессонницей маяться буду. Встретим как надо этих конкретных пацанов.

– Не надо, Илья! Чего тебе сюда тащиться? Сам как-нибудь управлюсь. Теперь ученый.

– Ну, смотри. Только если эти отморозки тачку все же поставят, ты мне позвони на сотовый. Ладно? Я с ними утречком поговорю.

– Тебе нужны неприятности?

– Мне не в кайф, когда их доставляют тебе.

Расписавшись в журнале приема-передачи дежурства, Запрелов покинул стоянку. Недалеко, рядом с продовольственным магазином, находилась круглосуточно работающая «Закусочная». Илья зашел в нее. Народу не было пока, позже начнут подходить, а к вечеру так вообще не забегаловка, а банка с сельдью. За стойкой скучал бармен, смотря в телевизор.

Повернул голову к посетителю, улыбаясь:

– А, Палыч, доброе утро! Отслужил?

– Привет, Сеня, отслужил, сегодня, значит, ты банкуешь?

– Ага! Валерка завтра работает! Сто пятьдесят, водички и беляш?

– Как всегда!

– Сейчас сделаем. Беляш подогреть? У нас вчера микроволновку поставили!

– Подогрей.

Через несколько минут Илья принял заказ. Выпил, запил водку минералкой, принялся за беляш. Затем, закурив, спросил:

– Позавчера в ночь кто из вас дежурил, ты или Валерка?

– Я с Митькой. Ночью мы вдвоем тут.

– Знаю. Значит, ты. В полночь или позже троица парней не наведывалась?

– Были люди, но по одному, по двое, троицы не было, а что?

– Да так. Пустое. Ну, ладно, спасибо за угощение, погнал я домой отсыпаться.

До круга, где разворачивался троллейбус № 20, минута ходьбы. Транспорт уже стоял на остановке. Запрелов, сделав короткую пробежку, вскочил в заднюю дверь. Выйдя из троллебуса в своем поселке, достал пачку сигарет. В ней осталось три штуки. Вспомнил, что и дома курево кончилось, пошел к киоску купить пару пачек «Бонда». Отойдя от ларька и прикурив, услышал сзади знакомый молодой голос:

– Здорово, Палыч!

Голос принадлежал местному участковому лейтенанту Александру Соснину, с которым у Запрелова сложились хорошие отношения. Шурик, как называл милиционера Илья, срочную отпахал на Кавказе. Был и в Чечне, за что имел орден Мужества в придачу к легкому ранению руки.

Обернулся:

– А, Шурик? Бдишь? Все ли спокойно в нашем поселке?

– Так точно, товарищ капитан, – по-военному ответил участковый.

Соснин, в свою очередь, знал о боевом пути офицера спецназа и уважал его.

Запрелов отмахнулся:

– Э, чего вспомнил. Капитаном, Шура, я был двадцать лет назад, когда ты еще под стол пешком ходил.

– Ну и что? Офицер всегда остается офицером.

Илья согласился:

– Что правда, то правда! Но мне кажется, ты не просто так оказался в это время здесь, на площади. Я не прав?

Участковый рассмеялся:

– Одно слово, спецназ! Сразу просчитал меня. Да, Палыч, ты прав, я здесь потому, что ждал тебя.

– Кто-нибудь жалобу из соседей накатал?

– А было на что? Но нет, на этот раз ты не угадал!

– Так в чем дело?

Лейтенант взял под руку Запрелова:

– А дело, Палыч, в том, что тебя разыскивает молоденькая, не могу не отметить, поразительной красоты девушка!

Илья удивился:

– Что еще за девушка?

– Не могу знать. Я как раз в свой «офис» с утра наведался, а возле него девушка. Незнакомая, не из наших, не поселковая. Спрашивает так вежливо, поздоровавшись предварительно, – извините, не вы ли участковый будете? Отвечаю, я. Тогда скажите, пожалуйста, как мне Запрелова Илью Павловича найти? Узнала, что он живет в этом поселке, а вот где конкретно, увы, нет! Я-то в курсе, что ты вчера ушел до утра на работу, поэтому так же вежливо объясняю ей обстановку. А она, не могли бы вы проводить меня к его дому? Я там подожду! Ну, я, как истинный джентльмен, проводил, естественно, усадил на лавочку во дворе твоей хибары, а сам сюда, тебя встречать. Кто она, Палыч?

Запрелов, ничего не понимая, посмотрел на участкового, спросил в ответ:

– Ты об этом у меня спрашиваешь?

– А у кого же? Не ко мне же приехало столь очаровательное создание, хотя, признаюсь, я бы не отказался от знакомства с ней!

– Тебе местных девок мало?

– Ты не видел эту. Местные по сравнению с ней…

Запрелов задумчиво переспросил:

– Молодая, говоришь?

– Молодая, Палыч.

И добавил:

– К тому же очень красивая!

– И спрашивает конкретно меня?

– Тебя!

– А сейчас во дворе ждет?

– Точно! Да ты чего задумался? Иди быстрей, а то незнакомка устанет ждать и отвалит.

– А на чем она приехала?

– Ну, ты совсем, Палыч! Откуда мне знать, если я встретил ее возле своей комнаты милиции? Но не на собственной тачке. И вряд ли на общественном транспорте, такие на троллейбусах и автобусах не ездят, по крайней мере, я никогда еще подобного не замечал. Так что вывод один – скорее всего, на такси!

Запрелов встряхнулся:

– Лады! Спасибо за то, что предупредил! Пойду посмотрю, кто это ко мне пожаловал.

Участковый попросил:

– Палыч, можно я с тобой?

– Обойдешься!

– Я-то обойдусь, а вдруг у тебя потребность во мне возникнет? Придется искать. А так я рядом!

Запрелов положил руку на плечо лейтенанта:

– Шурик, ты уже должен давно запомнить, что свои проблемы я привык решать сам.

– Да знаю. Но если что, то я или здесь на площади, или на рынке буду, или в комнате. Позвони, явлюсь тут же.

Запрелов направился к себе. Не выходя с площади, остановился. Почувствовал какую-то робость. Стеснение какое-то. Будто впереди его ждало нечто такое, чего он предпочел бы избежать. Повернул к рюмочной. Их в городе было на каждом шагу. В забегаловке опрокинул в себя 200 граммов. Прихватил еще бутылку. Подумав, взял сухого. На этом весь его финансовый ресурс закончился. Но ничего, завтра шеф начнет давать зарплату, а платил он неплохо, в отличие от других владельцев стоянок. Твердый процент. Вот и выходило у Ильи в месяц около десяти штук. По его работе, деньги большие. Да и по потребности вполне достаточные. Сложив спиртное в пакет и почувствовав себя уверенней, направился к дому. Открыл калитку, увидел девушку, смирно и терпеливо сидевшую на скамейке под березой. При виде мужчины девушка поднялась. Она действительно была необыкновенно красива и стройна. Он подошел к ней, спросил:

– Это ты меня разыскиваешь?

– Если вы Запрелов Илья Павлович, то да!

– Я Запрелов Илья Павлович.

– Очень приятно! Меня зовут Катя.

– Значит, Катя. И что, собственно, Катя, тебе от меня нужно? Почему и зачем я понадобился тебе?

Девушка замялась. В это время начал накрапывать дождь. Пришлось пригласить незваную гостью в дом.

– Идем в хату. Там объяснишься.

Запрелов открыл дверь, пропустив вперед девушку.

Та вошла, в прихожей начала разуваться. Илья остановил ее:

– Не стоит!

Катя не поняла:

– Что не стоит?

– Разуваться не стоит! Проходи в комнату, я сейчас!

Проводив девушку, Запрелов прошел на кухню. Поставил бутылки в холодильник, закурил. Вошел в так называемую гостиную. Несмотря на то что Илья жил один, жилище свое, по военной привычке, держал в порядке и чистоте.

Катя стояла возле книжных шкафов, разглядывала книги, которых у Запрелова было много. Он любил читать. Да и что ему оставалось делать одинокими вечерами? Смотреть телевизор да читать книги. Девушка повернулась к нему:

– У вас много книг. Хороших книг!

– И это для тебя странно?

– Нет, почему же?

– Да потому, что современная молодежь больше предпочитает видео, дискотеки, наркоту. До книг ли ей?

– Напрасно вы так думаете. Я, например, тоже люблю читать… когда на это остается время.

Запрелов усмехнулся:

– Остается время? И чем же ты так занята, что не имеешь достаточно свободного времени?

– Можно об этом позже?

– Да можешь вообще ничего не говорить. Я не любопытен.

Катя, оглядевшись, указала на кресло:

– Можно присесть?

– Присаживайся! И давай по-быстрому выкладывай, зачем искала меня.

Девушка устроилась в кресле. Подняла на Илью глаза, в которых были и печаль, и какое-то удовлетворение, и сомнение. А может, опаска или испуг. Сразу не разберешь.

– Извините, может, то, что я скажу, будет неприятно вам, но я искала вас потому… потому, что вы… мой отец!

От крайнего изумления у Запрелова чуть челюсть не отвисла:

– Что? Я твой отец?

Катя тихо подтвердила:

– Да! Вы мой отец, хотя, как вижу, даже и не думали о том, что имеете взрослую дочь.

Немного придя в себя, Илья протянул:

– Та-ак! Значит, дочь?

– Да!

Впервые капитан спецназа не знал, как вести себя. Ему необходимо собраться перед тем, как продолжить разговор, принявший неожиданный оборот. И выпить! Обязательно еще выпить. Ни слова не говоря, он прошел на кухню, достал из холодильника бутылку водки, скрутил крышку, сделал несколько крупных глотков. Оперся о стол, подняв голову вверх. Дочь! Но откуда? От кого? Неужели Лизка Хордакова родила? Но нет! Та стремилась замуж. И до того, как заполучить мужа, рожать не стала бы! Да и предохранялась она. Галка Журанова? Но у той столько хахалей в Афгане было, что даже если она и произвела на свет ребенка, то точно сказать, кто его отец, определенно не могла. Да и другие женщины «за речкой» не были предрасположены рожать детей! Союз! Меджер! Там глухо. Одна Ирина, да и то все скомкано. Повариха офицерской столовой? Та потом замуж за прапора вышла, и если родила от кого другого, то на него повесила. Тем более прапорщик из молодых был, к тому же лохастый парень. Такому любой лапши навешать можно. Переславль? Но здесь ни одна из женщин, с кем он имел связь, не забеременела. Это точно. Да и лет его гостье было никак не меньше шестнадцати. Это если брать по минимуму. Нет, что-то это девица либо путает, либо ведет непонятную игру. Но какую и зачем? Ладно, был бы он коммерсант какой крутой или чиновник высокий, тогда понятно. Но признавать отцом обычного мужика, у которого, кроме этой хаты, за душой ни хрена нет? Странно! Странно и подозрительно! Уж не решил ли кто-то, пока неизвестный, втянуть бывшего спецназовца в какое-то недостойное дело, используя приманкой эту куклу? Но опять-таки, какую и для кого сейчас может представлять ценность Запрелов? Или, может, на его жилище, которое и жилищем-то настоящим назвать можно с большим натягом, положила глаз девица? Опять не то! При ее внешних данных она вполне могла бы захомутать и богатенького лоха. Если бы захотела. Черт. Ерунда какая-то получается! Вот чего Илье сейчас не хватало, так этого напряга. А не выгнать ли ее? Пусть валит, откуда явилась, и дело с концом! Нет девицы, нет проблемы! Но что-то мешало ему так поступить с девушкой. Все же какое-то неясное чувство, которому он и определения дать не мог, тревожило сердце капитана. Выгнать он ее всегда успеет, и никакие игры, если она решилась на них, с Запреловым не пройдут. Так что разумнее всего выслушать ее. Пусть расскажет, кто ее мать, откуда она узнала о нем, где жила раньше и как попала сюда. В рассказе девушки он сумеет отличить фальшь от правды. Вот только пить до этого, пожалуй, не следовало. Все же трезвый ум. Хотя… Не зря он взял бутылку сухого. Вот только вопрос, согласится ли она выпить? Если нет, надо держать ухо востро. Хотя чего ему опасаться?

Прихватив бутылку сухого вина, Илья вернулся в комнату. Девушка, как сидела в кресле, так и продолжала сидеть в нем, о чем-то напряженно думая и… куря длинную тонкую сигарету! Неплохо. Курит? А что, в принципе, в этом такого? Сейчас молодежь повально и курит, и пьет пиво. Причем открыто! Новые времена! Новая Россия, новые нравы, будь они неладны!

Увидев Запрелова, девушка погасила сигарету:

– Извините, я хотела спросить разрешения, но вы ушли, и я посчитала нетактичным следовать за вами, чтобы задать один-единственный вопрос.

– Да ладно! Давно табачком балуешься?

– С четырнадцати лет!

Запрелов повторил:

– Неплохо! А сколько, если не секрет, сейчас тебе лет? Я понимаю, подобные вопросы женщинам задавать не принято, но у нас особый случай…

– Скоро будет девятнадцать. Через месяц.

Илья предложил:

– Выпьешь? Сухого. Могу и водки предложить!

Катя отказалась:

– Нет, спасибо, я не пью!

– Совсем?

– Совсем! Если…

– Что если?

– Если не заставляют.

Запрелов поднял на девушку удивленный взгляд.

– Заставляют? Как это можно заставить человека пить? Пьянство, по-моему, дело сугубо добровольное.

– Не всегда так. Могут заставить, и еще как.

– Ну, как хочешь!

Поставив бутылку на стол, Илья присел на диван:

– Значит, ты утверждаешь, что являешься моей дочерью?

– Да! И вижу, что вам это неприятно.

– Давай оставим эмоции в стороне. Если ты моя дочь, то кто твоя мать?

Девушка, поправив волосы, хотя в этом не было никакой необходимости, ответила:

– Ирина Кручинская.

– Что? Ирина из Меджера?

– Да.

Запрелов, которому водка неслабо ударила в голову, рассмеялся:

– Ничего более правдоподобного ты придумать не могла?

– У меня есть паспорт.

– Паспорт сейчас можно сделать любой. Ты прокололась, девочка, как раз от Ирины Кручинской у меня не может быть детей.

– Разве вы не были близки с ней?

– Был. Один раз. Короче, хватит пороть ерунду! Говори, кто ты на самом деле и зачем пришла?

Девушка повторила:

– Я – Катя Кручинская, а пришла… Но это не важно, если вы не признаете меня.

– А ты бы на моем месте признала?

– Не знаю. Наверное, да.

– Я тебе не верю.

Запрелов поднялся, вышел на кухню, еще раз приложился к бутылке. Катя – дочь Ирины. Чушь собачья. Но зачем-то ей надо именно так представить себя. Не мешало бы узнать, зачем.

Он вернулся в комнату. Девушка продолжала сидеть в кресле. Илья проговорил:

– Хорошо! Допустим, ты моя дочь. Допустим. Ты никогда не видела меня и, судя по прикиду, восемнадцать лет своей жизни прекрасно прожила без отца. Что ж сейчас заставило тебя найти его?

Катя вздохнула. Тяжело, горестно.

– Чтобы понять, почему я разыскала вас, надо выслушать меня. Историю моей жизни. Тогда, возможно, вы и поймете, что привело меня сюда.

– Что ж, время у меня есть. Говори, а я послушаю твою историю.

Девушка, вновь закурив, начала рассказ, из которого следовало, что родилась она в Мичуринске. В доме, который принадлежал ее бабушке. Там же, естественно, жила и Ирина, мать Кати, а также ее дядя. Дедушка Саша. Но тот вскоре умер. За ним последовала бабушка. Кате было семь лет, когда мама сильно заболела. Ее положили в больницу. Лечилась она долго. А Эльдар, сводный брат Кати, начал приставать к сестре. Ему шел одиннадцатый год, но он водился с ребятами старше себя и играл в карты. Однажды Эльдар привел в дом двух взрослых мужчин и указал на сестру, сказав: вот она! Катя сначала ничего не поняла. Но мужчины, выпив, затащили ее в спальню, где грубо вдвоем изнасиловали. Она кричала, звала на помощь Эльдара, но брат так и не появился. Как оказалось позже, он проиграл ее! Девочка после этого случая возненавидела всех мужчин, особенно своего брата. Но он, пользуясь отсутствием мамы, избил ее и, чтобы та не пошла жаловаться в милицию, посадил в подвал. Там Катя успокоилась. Кто бы знал, как она страдала, просидев в темном погребе несколько суток. Наконец брат выпустил ее. И предупредил, чтобы она никому о случившемся не говорила. Иначе он убьет ее. Катя молчала. Правда, и брат больше не трогал сестру. Маму выписали из больницы, но, как оказалось, лишь для того, чтобы она умерла дома. Это случилось в 1995 году, когда Кате исполнилось одиннадцать лет.

Прервав рассказ, затушив сигарету и прикурив новую, она продолжила.

Маму похоронили, и на следующий день Эльдар, обкурившись анаши, залез к ней в постель. Катя отбивалась, но безуспешно. На этот раз ее изнасиловал сводный брат. Она рада была бы сбежать, но куда? Перед смертью мама рассказала девочке об отце. То есть о Запрелове, представив его как хорошего и доброго человека. Катя знала, что отец живет в Переславле, но где? Это было неизвестно. Да и не могла она тогда еще просто по возрасту сбежать. Тем более их с братом хотели разъединить, отправив ее в детский дом, его в интернат. Это был выход для Кати, но объявился отец Эльдара, дядя Мурад. Он забрал детей в Ашхабад, где для Кати началась более страшная жизнь. В общем, Эльдар сделал из нее проститутку, став сутенером собственной сестры.

Видимо, воспоминания дались Кате тяжело, или она прекрасно играла свою роль, чего до сих пор не исключал пьяный разум Запрелова. Она замолчала. Задумался и Илья. Все у этой девицы получалось складно и с первого взгляда правдиво. Она знала и мать Иры, и даже имя отца Эльдара. Но не была Катя похожа ни на Ирину, ни на него, Запрелова. А о семье Кручинских могла узнать случайно и представилась дочерью Ильи. Скорее всего, эта молодая особа – проститутка, но почему его она выбрала на роль отца? Или он и в самом деле отец родившейся у Ирины девочки? Хотя вряд ли. У него с учительницей всего одна ночь и была. К тому же осторожная Ирина вряд ли вообще легла бы в постель с мужчиной, рискуя забеременеть. Она могла подобрать и безопасные дни. Что, скорее всего, и сделала. Да, позже, уехав из Меджера, Ира вполне могла заиметь ребенка, вот эту молодую красивую шлюшку. И рассказать о нем ей могла! Так! Это уже теплее. Ира уезжает из Меджера вместе со своим долбаным семейством, встречает мужчину или ею пользуется тот же Мурад, в результате рождается Катя. И по времени вроде все совпадает, ну плюс-минус месяц сюда, месяц туда, это не столь важно. А потом в семейке Кручинских начинаются проблемы. Ирина, заболев, рассказала дочери о Запрелове, и та решила свалить от своего братца Эльдара к якобы родному папаше. Тот просто обязан ее защитить и помочь начать новую жизнь. Логично? Логично! И все же что-то внутри, несмотря на хмель, противилось этой версии.

Запрелов проговорил:

– Продолжай!

Катя, смахнув набежавшую вдруг слезу, произнесла:

– А что продолжать? Работала на братца, ублажая его дружков-наркоманов.

– И как же ты оказалась в Переславле? И давно ли?

– Год назад. У Эльдара был друг, Виктор, родом из Переславля, но живший после армии в Ашхабаде. Они вместе занимались наркотой и сутенерством. На их след вышла милиция. И они бежали с крупной партией героина в Россию. Уж как им удалось проехать на машине, буквально набитой наркотиками, до Переславля, одному богу известно. Но удалось. Они меня и увезли. У Виктора тут брат развернулся на шмотках, два магазина открыл да прикупил еще помещение под склад. Но Эльдар с Виктором предложили Юрию более выгодный бизнес. Они из склада сделали дискотеку, где начали спокойно продавать героин. Позже на них вышли оптовые продавцы дряни. Наладился постоянный канал поступления наркотиков. В общем, за этот год Эльдар поднялся и сейчас владеет не только дискобарами почти во всех районах города, но и даже казино «Копетдаг» открыл! Слышали о таком?

Илья ответил, что слышал.

– В этом казино, вернее рядом с ним, он держит притон. Да, я забыла сказать о Викторе и его брате Юре. Как только с юга пошла наркота, братья погибли. Они попали в автокатастрофу. И это не была случайная смерть. Эльдар убил их. Зачем ему с кем-то делиться? Не тот он человек. Да и не человек он, шакал паршивый.

Запрелов поинтересовался:

– А тебе какое место в своем бизнесе отвел брат?

– Прежнее! Просто проститутки. Правда, сейчас я обслуживаю избранных персон, которые нужны Эльдару.

Илья поднялся:

– Все мне ясно! Тебе надоела эта блядская жизнь, и ты решила найти меня, якобы своего отца, чтобы я помог выбраться тебе из дерьма, в которое ты попала благодаря собственному брату! Так?

Катя кивнула:

– В общем, да! Если убрать слово «якобы». Поймите меня правильно, я не хочу жить этой проклятой жизнью. И к кому мне было идти, как не к родному отцу? В милицию? Там у Эльдара полно своих людей! В ФСБ? Смешно! Кто бы стал меня слушать? В администрацию области или города? Где сидят чиновники, которых время от времени мне приходится обслуживать? Куда?

Запрелов протянул:

– Да! Действительно, некуда! Но знаешь, я все же не верю тебе. Нет, не в том, что ты попала в переплет, и даже не в том, что ты на самом деле дочь Ирины. Это вполне вероятно. Я не верю в то, что ты моя дочь. Ирина смогла бы как-нибудь известить меня о твоем появлении на свет.

– Но как?

– Смогла бы! У нас оставались общие знакомые в Меджере.

Илья имел в виду своего бывшего замполита Артема Чупанова и его жену Галину.

– И эти знакомые знали мой адрес. А их координаты были прекрасно известны твоей покойной, к сожалению, матери.

– А вы не допускаете, что мама просто не захотела усложнять вам жизнь?

– Допускаю! И все же думаю, что с подругой, с которой работала в одной школе, Ирина таким событием, как рождение дочери, поделилась бы. Ну, а ее муж немедленно сообщил бы мне об этом!

Девушка вздохнула:

– Значит, мама не смогла сделать этого.

– Твоя мама, да простит меня Господь, много в своей жизни не смогла сделать. А вот родить тебя и ублюдка Эльдара смогла. Изменить же жизнь, когда я предложил ей это, не захотела. Семейку свою бросить не смогла. Семейку, которая в конце концов и свела ее в могилу!

Катя поднялась:

– Извините! Вижу, что напрасно приложила столько сил, разыскивая отца. Для вас я чужой человек. Это обидно, но я уже привыкла к обидам. Больше я вас не побеспокою. Вы вправе жить своей жизнью и не признавать меня. На прощание скажу одно. Я не лгала и не играла какую-то роль. Я действительно ваша дочь. Мне очень жаль, что наша встреча заканчивается вот так. Но по-иному, наверное, и не могло быть. Прощайте.

Запрелов не проводил ее. Он так и остался в комнате, бездумно глядя в одну точку. Через какое-то время, очнувшись, проговорил:

– Дочь! Этого мне еще на старости лет не хватало. А девочка, видимо, без балды попала в крутой переплет и живет рабыней у братца. Жаль, из нее бы хорошая жена, наверное, получилась. Для хорошего парня. А там черт его знает. Может, эта волчица только на время овечью шкуру на себя нацепила. Сейчас от людей всего можно ожидать. Но ладно, приходила, поплакалась и ушла! Пусть идет! И ищет другой путь изменить жизнь! Я ей в этом не помощник. А если начнут объявляться дети тех женщин, с которыми я когда-то спал, и, утверждая, что я их отец, будут просить помощи? Что тогда?

Илья допил бутылку, заглушив непривычное ощущение того, что совершил что-то неладное, хотя ничего дурного в обращении с Катей он вроде бы не позволил. Надо выспаться!

Но уснуть ему не дал участковый.

Только Запрелов нацелился упасть в кровать, раздался звонок в прихожей. Он выругался:

– Черт! Вернулась эта Катя, что ли? Чего еще забыла?

Решил не открывать. Но звонок продолжал звонить. Продолжительно и требовательно.

Илья решительно направился к выходу.

Распахнув дверь, выпалил с ходу:

– Ну, какого хрена еще надо?

И только после заметил удивленную физиономию лейтенанта милиции:

– Ты че, Палыч? Злой, как собака! С красавицей разговор неприятный имел?

– Тебе-то, Шурик, какое дело?

– Да интересно! Встретил ее у остановки. Стоит за столбом, плачет. Я к ней, типа, вам плохо? Она: да, очень плохо – и в автобус, который как раз подошел. Что у вас тут произошло?

И Запрелов, вдруг мгновенно утратив тягу ко сну, решил поделиться новостью с участковым. Вроде и не обязан был это делать, да и вопрос-то сугубо личный, а решил, испытав непреодолимое желание поделиться с кем-то тем, что узнал от девушки.

Илья повел его на кухню. Предложил:

– Выпьешь? Водка кончилась, остались сухарь да полбанки самогона.

Лейтенант отказался:

– Да нет. Не буду. Я на службе.

– Вижу, как несешь службу. За девками красивыми только наблюдаешь.

Соснин улыбнулся:

– А что в этом плохого? Красота, говорят, спасет мир.

– Ага, спасет! Ладно, я тоже, пожалуй, не буду больше пить. Короче, слушай, что поведала мне эта внезапно объявившая красавица.

Внимательно выслушав Запрелова, участковый присвистнул:

– Значит, эта девочка дочерью твоей представилась?

– Да!

– А ты не поверил и послал ее ко всем чертям?

– Послал! А что мне было делать? Стелиться перед ней? Таких дочерей у меня по свету знаешь сколько может быть?

Участковый улыбнулся:

– Представляю! Погусарил ты, однако, в свое время, Палыч!

– Погусарил! Ну и что?

– Да нет, ничего! А девчонку жаль! Даже не в том, что ты ее не признал. Это ерунда. А то жалко, что проститутка она. Ни за что не подумал бы!

– Не забывай, что ее заставили ложиться под мужиков.

– Все равно! Я бы с такой не прочь и по-серьезному. Конечно, теперь об этом и говорить нечего, но при другом раскладе…

Запрелов перебил лейтенанта:

– Ты, Шура, свои расклады при себе оставь! Лучше скажи, что знаешь об Эльдаре?

– То, что козел он!

– Это ясно, но мало! Еще какой информацией обладаешь?

– А ты что, решил все же вклиниться в дело девицы?

– Отвечай на вопрос, а?

– Лады! У меня информация по Эльдару поверхностная. Знаю, что есть такой подонок в городе. Что владеет он кучей всяких увеселительных учреждений, в которых иногда пасутся и шишки из властных структур, включая и милицейских. То, что крышуют его плотно, тоже знаю. Но и все!

– Не густо!

– А я тебе о чем? Хотя при желании можно и поглубже копнуть. У меня дружок в УБОП. Они давно интересуются этим Эльдаром.

– Это уже лучше!

Лейтенант спросил:

– Только нужно ли копать, Палыч? Если ты отшил девушку?

– Посмотрим! Главное, есть возможность зацепиться за этого Эльдара! А пригодится возможность или нет, будет видно. Но девчонку, неважно, дочь она мне или нет, вытащить из дерьма, думаю, надо. Ведь она приходила за помощью. И кроме меня, помочь ей, судя по всему, некому.

– Тогда чего отшил?

– Не знаю!

Закурив, Соснин спросил:

– Чего делать будем?

Запрелов взглянул на него:

– Набиваешься в напарники?

– А без меня тебе, Палыч, никак не обойтись. Я хоть от ментов отмажу. И то уже немало. Тем более я с пятого августа в отпуске.

– А сам неприятностей с начальством не наживешь?

– Это смотря как работать будем.

Недолго подумав, Запрелов сказал:

– Тогда вот что, Шура! Свяжись-ка ты со своим дружком из УБОП да разузнай побольше об Эльдаре и его бизнесе. Особенно где сам обитает, где проституток держит. Как они работают. Можно ли девочку на дом заказать. Короче, постарайся узнать все, что можно. Только гляди, участковый, не засветись! Если твой убоповец сдаст нас бандитам, то тяжелые времена придется переживать. Я уж не говорю, что самим сделать ничего не удастся.

Соснин возмутился:

– Кто сдаст? Виталик? Да мы с ним в Чечне…

– Ладно, ладно! Мое дело – предупредить, не в бирюльки собрались играть. Я тем временем высплюсь. Вечером прогуляемся по городу. Посмотрим владения Эльдара. Проведем, так сказать, своеобразную рекогносцировку местности. У тебя тачка на ходу?

– А чего ей будет? Стоит в гараже, ласточка.

– На ней и прокатимся. Надеюсь, ты не против?

– Нет, Палыч, не против! Но мою «Ниву» в городе знают. На ней кататься – только рисоваться.

– Что же делать! Без машины нам не обойтись.

Участковый вновь улыбнулся:

– А говорил, в напарники набиваюсь! Что бы ты без меня делал! Найду «чистую» машину. У соседа «девятку» возьму. Он мне не откажет. Да и в запое Сергей, не до машины ему.

– Добро! Ты иди. В 21.00 встречаемся здесь. Форма одежды гражданская!