Поселок Осиновск раскинулся в живописном месте. Как и весь Осиновский район, имея в виду административно-территориальную единицу Белогорской области. К поселку с юга вплотную примыкала деревня Лыковка. Их разделял овраг. За деревней –  кладбище, где хоронили умерших как из поселка, так и из деревни. Дачный поселок. И сюда дотянулись руки богатых москвичей. И за 200 километров от столицы поднялась череда трехэтажных, похожих на средневековые замки, особняков. Пока их было пять. Еще три строились. Поселковой администрации это было на руку. Москвичи не только за хорошую, по местным меркам, цену скупили землю. Они и газ через Лыковку подвели, что позволило и сельчанам подключиться к магистрали, которую они без коттеджей до конца жизни не увидели бы. Район по бумагам считался газифицированным полностью, и никто никаких дополнительных расходов делать за счет бюджета не собирался. Москвичи начали строить дорогу, захватывая западную оконечность поселка. Церковь обещали возвести. А местные деревообрабатывающие и кирпичные цеха бывшего промышленного комбината, наконец возобновившие деятельность, сразу обеспечили работой чуть ли не треть населения Осиновска.

С юга поселок и деревню охватывал обширный лесной массив, покрывавший холмистую местность. Восточнее на километр дислоцировался N-ский отдельный мотострелковый батальон, входящий в состав бригады внутренних войск. Рядом с казармами –  парк боевых машин, два дома офицерского состава. И все это обнесено забором с колючей проволокой. Общий для городка контрольно-пропускной пункт. Караул из четырех постов да склады боеприпасов и ГСМ, расположенные на холме лесного массива, составляли Осиновский гарнизон, которым командовал 30-летний подполковник Грабов Сергей Александрович. В части уже месяц ходили слухи о том, что Грабов уходит на штаб бригады. Но пока слухи оставались лишь слухами, хотя подобное повышение ни у кого в батальоне удивления не вызывало.

Грабов заслужил репутацию оборотистого малого. Подсобное хозяйство он превратил в целый животноводческий комплекс с колбасным цехом. Заключил соглашение с одним из местных фермеров, тот взял на себя это производство. Понятно, что Грабов, формально не имеющий отношения к фермерству, реально руководил им, получая львиную долю доходов от мутного дела. И все он продумал. Когда на фермера наезжали налоговики, то комплекс представлялся как подсобное хозяйство войсковой части. Когда же прибывала проверка тыла бригады или штаба войск, то основная производственная часть подсобного хозяйства предъявлялась владением частного лица, предпринимателя-фермера, с которым исключительно во благо части, дабы увеличить рацион подчиненных, подполковник заключил соглашение о взаимодействии. Эта схема не давала сбоя! Члены комиссий, затаренные колбасой и мясом, довольные, убывали. И никому, кроме узкого круга лиц, приближенных к Грабову, даже в голову не могло прийти, что комплекс был создан лишь для прикрытия основного преступного и приносящего несравненно большую прибыль бизнеса.

16 мая

В 13.00 Грабов находился в своем служебном кабинете, когда сотовый телефон издал мелодию вызова. Подполковник бросил взгляд на дисплей. Тот высвечивал букву «А». Следовательно, звонил Артур. Объявились продавцы. Это хорошо. Грабов ответил:

— Привет, Артур, рад тебя слышать!

— Взаимно, Сергей! Ты можешь говорить открыто?

— Да!

— Груз прибыл!

— Где он сейчас?

— Там, где и всегда. В одном из капониров запасного района твоей части!

— Прекрасно!

— Прекрасно-то прекрасно, но надо отпустить курьеров, разгрузив машину.

Командир батальона спросил:

— Ты сам где находишься?

— В поселковом сквере!

— Иди, дорогой, к автовокзалу. В кафе «Березка» закажи себе шашлык…

Артур прервал подполковника:

— Я уже пообедал.

— Тогда побалуйся кофе! К тебе подъедет Лопухов. С ним и решите все вопросы, а я его проинструктирую. Хоп?

— Хоп!

— Давай, Артур, до связи!

Грабов не успел выкурить сигарету, как явился заместитель по снабжению, майор Лопухов.

— Вызывал, Сергей Александрович?

Заместитель был старше командира на 10 лет, но обращался к нему почтительно. Так как являлся не только подчиненным Грабова, но и его компаньоном по бизнесу.

— Умный вопрос! Как сам на него ответил бы?

— Извини! Голова после вчерашнего не варит!

— Опять с Розой из столовой всю ночь куролесили?

— Так ведь ночью, а не во время службы!

— Доведет она тебя до ручки, Виктор Григорьевич. Хоть убей, не пойму, что ты в ней нашел? Дома жена-красавица, добропорядочная, скромная женщина, а ты с этой блядью связался, которая и солдат не чурается принимать в своем клоповнике. Она что, неотразима в постели?

Майор вздохнул:

— Не то слово. Такое вытворяет, от чего жену стошнило бы! А мне, старому дураку, это по кайфу!

— Придется мне гнать ее!

Заместитель встревожился. Командир никогда не бросал слов на ветер:

— Погоди, Сергей Александрович! Не кипятись!

— Да ты с ней сопьешься к чертовой матери! А на хрена мне помощник-пьяница в серьезных делах. Чтобы спалиться по твоей глупости и развратной прихоти? Ну ладно, еще раз-два там в недельку на случку нырял бы, так ты у ней уже почти каждую ночь зависать начал! Короче, гигант половой мысли, или ты завязываешь с ней, или я для начала избавлюсь от нее.

— Для начала? Что-то не просек тему!

— Конечно, как просечешь, если думаешь головкой, а не головой? Но я тебе объясню! Следом за Розой можешь свалить и ты! Но уже не на гражданку, Витя. А сразу в яму! Одну из тех, что роют на местном кладбище! Ты понял меня?

Лопухов кивнул:

— Понял! Но как Розе об этом сказать?

— Это твои проблемы. Но вызывал я тебя не за тем, чтобы разбираться с твоим блядством. Звонил Артур.

Майор преобразился.

— Груз прибыл?

— А ты, смотрю, еще не лишился способности соображать? В общем так, я его направил в «Березку», что у автовокзала. Езжай сейчас к нему. Передашь следующее…

Командир проинструктировал своего заместителя и подельника, закончив разговор вопросом:

— Ты все хорошо понял?

— Да понял я, но думаю, таким раскладом Артур не будет доволен!

— А мне плевать! Условия диктую я! Он всего лишь пешка. А пешками в большой игре часто жертвуют. А иногда и в ферзя выводят! Вот это ему тоже передай! Возьми мою машину и езжай с богом. Ко мне –  Кутенко! Вызовешь через дежурного. И не вздумай похмелиться. Почувствую запах свежачка, лишу доли. Всей! А теперь пошел!

Майор удалился.

Подполковник, откинувшись на спинку кресла, задумался. Неожиданно нахлынули воспоминания. Как он, сын приличных, обеспеченных родителей, выпускник-медалист военного училища, перспективный офицер, и вдруг стал наркоторговцем? Грабов поймал себя на мысли, что этот вопрос он задает себе уже не в первый раз. С чего все началось? Да с того, что папа решил –  для более быстрого продвижения сына по карьерной лестнице тому необходимо заиметь статус участника боевых действий. Получить орден. В принципе, генерал запаса все рассчитал правильно. Батальон вполне можно получить с роты и без академии. Сергей послушал отца, как всегда внимал ему во всем, что касалось службы. А матери –  в делах семейных. Поэтому до сих пор не женился. Ведь, по словам матушки, обзаводиться семьей следует тогда, когда можешь полностью и достойно содержать ее. Как папа, например. В общем, командир роты капитан Грабов пишет рапорт с просьбой направить его для прохождения службы в Чечню. Его отправляют в штаб объединенной группировки, в командировку сроком на три месяца. Грабов знал, что просидит в штабе все три месяца. Исключая одну неделю, когда будет послан в полк, которым командует сын хорошего друга отца еще по Генеральному штабу. И спустя неделю вернется в штаб ОГВ. А следом в тот же штаб придет представление на награждение капитана Грабова орденом за образцовое исполнение служебных обязанностей и проявленное при этом личное мужество. Представление отправят в Москву. Грабов вернется в свою часть, но уже начальником штаба батальона. Орден вместе с погонами майора ему вручат чуть позже!

Таков был расчет отца, человека в подобных делах весьма опытного. Все, наверное, так бы спокойно и прошло. Стал бы Сергей и майором, и подполковником, и… генералом. Получил бы квартиру в Москве. Женился на дочери какого-нибудь влиятельного чиновника и оказался бы в итоге у нее под каблуком. Но с лампасами, служебной машиной, высокой должностью. Если бы не случай, который в корне изменил жизнь подполковника Грабова, сделавший из офицера хоть и преступника, но человека богатого, а главное, не думавшего больше о советах своих родителей. Его больше стала интересовать их московская квартира. Это и понятно! Она стоила неплохих денег. После случая Грабов все стал измерять деньгами, уверовав в то, что нет в мире того, что не имело бы свою цену. Даже, казалось бы, бесценная жизнь! Так что же за случай так круто повлиял на тогда еще капитана Грабова, откомандированного в полк у Урус-Мартана?

Все произошло в ту неделю командировки. Командир полка майор Николаев встретил Грабова радушно. Знал, для чего прислан капитан. Два дня Сергей пил водку и развлекался с медсестрой, подложенной ему в постель Николаевым. После чего командир полка вызвал Грабова в штаб и поставил задачу, после выполнения которой он получит все, за чем прибыл в боевую часть. С ротой, переданной Сергею во временное подчинение, предстояло совершить рейд по одному из ущелий горной системы Чечни. Майор отправлял подразделение Грабова туда, где, по данным разведки, противника быть не могло. Получался не рейд, а прогулка. Но –  выполнение боевой задачи. Рота Грабова была переброшена в заданный район, вошла в ущелье. И… попала в засаду моджахедов. Грабов растерялся, утерял способность руководить подразделением в бою. Впрочем, он ею и не обладал.

Рота к такой переделке не была готова. Но сумела вырваться из капкана. К счастью для солдат, один из взводных сориентировался в обстановке и, видя беспомощность новоявленного ротного, принял командование на себя и нашел единственно правильное решение. Бойцы прорвались из окружения через перевал, склон которого в месте засады позволял подняться на хребет без применения специального снаряжения. Бандиты не успели усилить направление прорыва роты. Подразделение, понеся минимальные потери, вырвалось из окружения. Но без Грабова, которого духи взяли в плен. Да капитан и не сопротивлялся. Он вообще не сделал ни единого выстрела.

Его бросили в зиндан. Как тогда, в вонючей яме, Грабов проклинал и своего отца, и командира полка, и всех, кто развязал эту войну. Проклинал и рыдал, бился в истерике, понимая, что жить ему осталось совсем ничего. А он не хотел умирать! Так не хотел умирать! Утром следующего дня его подняли из колодца и доставили машиной в горное селение, название которого капитан не знал. Ввели в дом, затем в комнату. И там, в комнате, Грабов чуть не потерял сознание, узнав в главаре банды бывшего своего однокурсника, чеченца Караева. Тот приказал освободить пленника, усадил за стол, накормил. Поговорили о жизни. Рустам смеялся над Грабовым. Над трусостью капитана. Но чеченец прекрасно знал, кем являлся отец бывшего однокурсника. И предложил сделку. Отец Грабова передает в Москве людям Рустама двести тысяч долларов. Караев же не просто отпустит сына генерала, а имитирует его побег. Со стрельбой, с погоней, с шумом. Даже с трупами заложников из чеченцев, что держал полевой командир. В общем, Рустам за двести тысяч долларов и по старой дружбе делал из труса Грабова героя Грабова. Отец, естественно, согласился. Деньги кому надо передали, Рустам отпустил Сергея, придав ему проводников, чтобы капитан не заблудился или, еще хуже, не попал в плен к другому полевому командиру. После чего инсценировал шумную погоню за «беглецом»! Капитан благополучно добрался до своих.

Его встретили как героя. Не многим удавалось бежать из чеченского плена. Единицам. Взводному, спасшему роту, высокое начальство быстро закрыло рот, чтобы не распространялся о том, что в действительности произошло в ущелье. А вскоре он погиб от пули блуждавшего в свободном поиске снайпера. Грабов же прибыл в Москву. Где получил орден Мужества, погоны майора и должность начальника штаба батальона отдельного полка особого назначения. Через год его назначают командиром батальона, награждают медалью «За боевые заслуги» и… невероятно, присваивают досрочно воинское звание «подполковник». Вот так в тридцать лет Сергей стал командиром части, подполковником, кавалером боевых наград и участником этих самых боевых действий. Правды в части не знал никто. Прослужить комбатом, по замыслу отца, Сергею предстояло два года. Затем –  повышение до полковничьей должности. А это либо заместитель командира, либо начальник штаба бригады, в которую организационно входил отдельный мотострелковый батальон. И только затем –  учеба в академии. Но последствия того случая в чеченском ущелье еще далеко не закончились. Грабов уже вычеркнул из памяти Рустама, только вот Караев не вычеркнул из памяти своего бывшего однокурсника Сережу Грабова. И напомнил о себе. Поздним осенним вечером прошлого года.

Как сейчас Сергей помнит, в тот вечер лил затяжной дождь. И он сидел за бутылкой коньяка на кухне своей квартиры в военном городке. Любовница, медсестра поселковой больницы, тогда не пришла, из-за начавшихся критических дней, и Сергей коротал время в одиночестве. Он думал о будущем. О скором переводе, о том, когда, наконец, вновь окажется в столице!

Он выпил почти полбутылки, как сотовый телефон неожиданно пропищал сигналом вызова. Первое, о чем подумал Грабов, что-то случилось дома. Ведь звонить в это время ему могли только родители из Москвы. Но, взглянув на дисплей, понял, что ошибся. Мобильник высвечивал длинный и незнакомый номер. Он ответил. И… похолодел, услышав голос… Рустама. Да, того самого полевого командира и бывшего однокурсника по военному училищу! Караев радостно поприветствовал «друга», поинтересовался, как дела. Сергей спросил, откуда чечен узнал его номер и зачем звонит. Разве с ним не полностью рассчитались? И тогда Рустам предложил встретиться. И не в далекой Чечне, а в кафе «Березка», у поселкового автовокзала. Для серьезного разговора, способного, в зависимости от результатов переговоров, так изменить жизнь подполковника, что тот даже представить не может! Грабову ничего не оставалось, как согласиться.

И однокурсники встретились. Это было в субботу 14 октября. Ровно в полдень, в кафе «Березка». Этот день Грабов запомнил навсегда. При встрече Рустам обнял свою жертву, хотя сейчас Грабов мог отыграться на «добродетеле». Стоит вызвать милицию, и полевого командира схватят. Неужели этого не понимал Рустам? Но нет, чеченец продумал все! И после того, как они сели за столик, заказав шашлык и разлив по стопке коньяка, предупредил Сергея, чтобы тот не сделал глупость. Чеченец выложил на стол кассету, объяснив, что на ней в подробностях записаны и моменты того, уже давнего боя, и пленение капитана, и все, что сопутствовало его освобождению. Вплоть до того, как людьми Караева проводилась имитация преследования «беглеца». Грабов понимал, что Рустам не блефует, но не мог понять, для чего потребовался чеченцу. Ведь не просто же так тот объявился в Белогорской области? Подполковник испугался. А вдруг чечены готовят крупный террористический акт, отводя в нем роль и ему, офицеру Российской армии, Грабову Сергею Александровичу? Этого еще не хватало. Но и шума поднимать нельзя. Компромат Рустама поставит жирный крест на его карьере, службе, репутации. И отца опорочит. В итоге тот просто откажется от сына. И что тогда? Вместо обеспеченной жизни –  нищета? Вместо лампасов –  метла дворника? Вместо престижной квартиры в Москве –  барак? Но Караеву нужно было другое.

Бывший однокурсник неожиданно спросил, сколько получает в месяц подполковник Грабов? Сергей ответил, Рустам рассмеялся. И задал второй вопрос, а не хочет ли его друг получать ту же сумму, но, скажем, в день? У Грабова внутри все оборвалось. Так и есть, полевой командир вербует его. И что делать, подполковник не знал. Но чеченцу нужна была от командира отдельного батальона не помощь в организации террористического акта. Караев отошел от ведения активных боевых действий. Он занялся весьма прибыльным бизнесом, транзитом наркотиков. И вот в этом деле Грабов мог быть очень полезным наркомафии. Поэтому полевой командир, чей отряд в настоящее время занимался сопровождением ценного груза из Грузии в Россию, и приехал в поселок Осиновск. Когда Грабов узнал, что ему намерен предложить бывший однокурсник, то испугался еще больше. Наркоторговля не шутка. Но суммы от каждой сделки, которые назвал Рустам, отогнали страх. За несколько лет работы с бандитами подполковник мог сколотить такой капитал, с которым можно и за границей жить припеваючи. И требовалось-то от него всего ничего. Подобрать надежных людей из своих подчиненных, принимать груз да предоставлять место временного хранения наркотика с последующей передачей его другим людям. Грабов быстро прикинул, что все это он в состоянии сделать. Согласился на сотрудничество.

Позже они разработали схему транзита товара через войсковую часть. Наркотик поступает раз в месяц, спрятанный в грузовике. Этот грузовик встает в лесу, в запасном районе батальона. Грабов высылает к грузовику автомобиль части. Товар перегружается и уходит в боксы верхних складов боеприпасов, где хранится неделю-другую. Затем на связь с комбатом выходит Рустам и сообщает дату передачи наркотика покупателю. Получив товар, тот покидает запасной район и уходит в неизвестном направлении. Расчет с Грабовым на следующий день после убытия товара. Деньги передает либо сам Караев, либо его доверенный человек. Отработав схему в теории, через неделю воплотили план на практике. Комбат вовлек в преступную группировку заместителя по снабжению майора Лопухова, командира взвода материально-технического обеспечения старшего лейтенанта Кутенко и своего водителя, числившегося по штату начальником склада ракетно-артиллерийского вооружения прапорщика Детруна. Итого группировка насчитывала вместе с комбатом четыре человека. Грабов думал, что комплектование группировки будет самым сложным звеном в цепи участия батальона в наркотранзите. Но ошибся. Лопухов, узнав, что предложено комбату, взял это дело на себя и уже вечером представил командиру взводного, на которого тот вполне мог положиться. Подобный вариант Грабова устраивал. Правда, Лопухов затребовал 30»субботу 21 октября состоялась первая сделка. Ранним утром комбату позвонил Караев и сообщил, что транспорт с грузом стоит в запасном районе. Подполковник вызвал Лопухова и поставил в известность о разговоре с чеченом. Заместитель все понял и быстро организовал «КамАЗ» в запасной район. Товар перегрузили. Был он упакован в оружейные ящики, опечатанные пломбами. Курьеры из района ушли, а поздним вечером «КамАЗ» загнали в бокс склада боеприпасов, расположенного отдельно от части. Там простоял он три дня. Затем вновь звонок Рустама, и Лопухов провел процедуру отправки груза в обратном порядке, в запасном районе товар уже ждал «КамАЗ» с питерскими номерами.

На следующий день комбат встретился с Караевым. Тот передал ему обычный целлофановый пакет, в котором лежали пятьдесят тысяч долларов. Лопухову и взводному Грабов выделил десять тысяч баксов. Думал, будут недовольны, но оказалось наоборот. Майор не ожидал получить и половины выданной суммы. На всех! Так прошла первая сделка. Дальше каждый месяц приходил и уходил товар, а Грабов сложил в сейфе триста пятьдесят тысяч долларов. Со временем Лопухов стал получать больше, но и гонорар Грабова увеличился! Цена на героин росла. Постепенно подполковник взял контроль над бизнесом на себя. Опасения остались в прошлом, а безнаказанность родила стремление расширить свое участие в общем деле. Караев же был только рад этому. Войсковая часть оказалась отличной и надежной перевалочной базой наркотранзита. Усилил Грабов и работу с личным составом. В конце концов подполковник превратил батальон в свою вотчину. Никто ему против слова сказать не смел. Дисциплину в части держали старослужащие, которые быстро захватили власть в ротах. Батальон внешне преобразился. Везде порядок и чистота. И кому какое дело, что достигается это за счет нещадной эксплуатации молодых солдат.

Батальон Грабова считался отличным, и верных офицеров подполковник, используя свои связи и деньги, продвигал вверх по служебной лестнице. Посмевших же выступить против попросту смешивал с грязью и добивался их увольнения. Впрочем, тех, кто посмел бы выступить против комбата, в части не было. Все понимали, с Грабовым лучше ладить! И ладили, подхалимничали и угождали командиру. Грабов же вместе с деньгами приобрел новые черты характера. Властность, жесткость, бескомпромиссность. И был доволен всем, осознавая собственную значимость. Но долго пахать на мафию Сергей не собирался. Два года от силы –  и все! Потом к черту службу, карьеру, лампасы, родителей! Быстрое увольнение и такое же скорое бегство за границу. Туда, где его не достал бы никто. Ни папочка с мамочкой, ни бывшие сослуживцы, ни Рустам со своими наркотиками. А трех-четырех миллионов ему хватит, чтобы обеспечить жизнь, о которой он мечтал. Молодой миллионер. Что еще надо человеку? Но… это пока только планы. Да, реально осуществимые, но все же планы. И чтобы их реализовать, необходимо не расслабляться. Будущая жизнь стоила того, чтобы попахать сейчас.

Размышления подполковника прервал вызванный Лопуховым командир взвода материального обеспечения. Он заглянул в кабинет, спросив:

— Разрешите, товарищ подполковник?

— Входи!

Взводный доложил:

— Товарищ подполковник, старший лейтенанта Кутенко по вашему приказанию прибыл!

— Присаживайся!

— Да я постою, товарищ подполковник, насиделся в канцелярии!

— Ну, как хочешь! Слушай то, что тебе предстоит выполнить начиная с 14.00!

Старший лейтенант улыбнулся:

— Да мне и так ясно! Вновь «КамАЗ» отогнать в запасной район?

Улыбка и слова подчиненного не понравились Грабову:

— Ты чего ухмыляешься, Кутенко? И с каких пор решил, что можешь перебивать командира? И вообще, кто тебя, идиота, за язык тянет? Разговорчивым слишком стал!

Старший лейтенант вытянулся в струну:

— Виноват, товарищ подполковник! Больше подобного не повторится!

— Тогда стой и слушай, что говорит командир!

— Так точно, товарищ подполковник!

— В 14.00 берешь, выгоняешь крытый бортовой «КамАЗ» из парка и отгоняешь его, как правильно заметил, в запасной район! Находишь там машину наших штатских друзей. Они организуют перегрузку товара. Загруженный «КамАЗ» отгоняешь в бокс склада боеприпасов. Не забудь предупредить начальника караула, хотя, черт, совсем с делами закружился, сегодня же вторник, склад открыт. В общем, делаешь все, как всегда!

Старший лейтенант козырнул:

— Есть, товарищ подполковник!

— Свободен!

Офицер замялся. Комбат спросил:

— В чем дело, Кутенко?

— Да деды новоявленные у меня вчера нажрались, устроили духам ночное вождение. Ну, знаете, с полотерами под кроватями.

— Кто именно?

— Да их всего трое. Сержанты Жуков, Батон и Липенко. «Черпаки» жалобу накатали.

— С каких пор твои подчиненные начали жалобы писать?

— Ну, не жалобы, рапорт о том, что старослужащие издеваются над ними, с просьбой принять меры!

— Так принимай!

— А что я могу сделать, если они считают, что находятся под вашей защитой?

Комбат ударил ладонью по столу:

— Какой защитой? Я им устрою защиту! И ты тоже мне, командир! Мало ли чего лепечут пьяные придурки? Не мог отоварить их в каптерке?

— Не мог!

Грабов сплюнул:

— Тьфу, твою мать, слабак! Если бы ты не был нужен мне… ладно! Этих уродов ко мне! Прямо сейчас, пусть дежурный вызовет. Я лично с ними разберусь!

— Понял, товарищ подполковник! Разрешите идти?

— Иди! И смотри, чтобы в лесу все в аккурате было!

— Так точно! Не волнуйтесь.

Появились сержанты. Вошли, спросив разрешения, по одному, как положено доложили о прибытии. Встали в шеренгу вдоль стены.

Комбат, затушив окурок, подошел к ним:

— Ну, что, вояки? Хер на службу положили? Скорый дембель почувствовали? Бормоту жрем? Беспредел во взводе устраиваем.

И резко повысил голос:

— Оборзели, сучары? Приказ на призыв и увольнение вышел, «дедушками» стали, мать вашу! Взводного на… послали? Мной решили прикрыться? Так я вас, уродов, прикрою! Так прикрою, что на всю жизнь запомните. Что молчим? Отвечать! Сержант Жуков!

— Я, товарищ подполковник!

— Головка ты от…! В чем дело?

Жуков замялся:

— Да я, да мы, товарищ подполковник, ничего!

— Ничего? А кто молодых заставил с полотерами под кроватями ночью ползать? Я? Или взводный?

— Никак нет!

— Что «никак нет»? А самогон кто жрать разрешил? Тоже командование, да?

— Никак нет!

— Вот я тебя, Жуков, и спрашиваю, в чем дело?

Вперед выступил сержант Батон:

— Разрешите, я скажу!

— Говори, послушаю!

— Тут такое дело, товарищ подполковник…

Сержант объяснил командиру части, что у него вчера был день рождения, ну и выпили с друзьями в каптерке после отбоя. Тихо выпили и немного. А когда спать пошли, увидели, как молодые втихаря в углу посылку чью-то дерибанят. Сделали замечание. Те огрызнулись. Пришлось проучить. Иначе какая дисциплина во взводе будет? А ведь комбат сам говорил, что порядок на старослужащих. С них за все и спрос. А взводного никто никуда не посылал и комбатом не прикрывался.

Грабову надоело слушать лепет сержантов:

— Хватит! Все с вами ясно! Вы заслужили сурового наказания, но я не стану применять к вам меры взыскания. На этот раз! Однако предупреждаю. Повторится подобное, не обижайтесь. И помните, вам здесь еще полгода, а то дольше еще париться. А за это время вы у меня и парашу языком вылижете, и на дембель чмырями отправитесь. В шинелях на два размера больше, в сапогах-скороходах и старых шапках, а не в мундирах, что вы разукрасили, как клоуны. И без чемоданов, которые я на глазах у всего батальона сожгу. И без водительских прав. Порву к чертовой матери, сдавайте потом экзамены в ГАИ по новой! Ясно?

Сержанты ответили хором:

— Так точно!

Комбат приказал:

— А теперь в подразделение. С молодняком конфликт уладить немедленно, чтобы никаких рапортов. А чтобы не писали кляуз, устройте им жизнь веселую! Не мне вас учить. Но по уставу и, главное, трезвыми и без мордобоя. А если не поймут по-хорошему, то обрабатывать в каптерке по одному и без следов! И чтобы в бане, когда в «черпаки» молодых переводить будете, без излишеств. Чтоб аккуратно все! Вопросы есть? Вопросов нет! Пошли вон!

Сержанты, довольные, что отделались легким испугом, вышли из штаба. Вывод, который они сделали: комбат мужик, а молодые пожалеют, что стуканули о ночных делах взводному. Ой как пожалеют! Кровью ссать, козлы, будут!

Комбат, отпустив сержантов, отправился на обед.

К кафе «Березка» подъехал армейский «УАЗ». Встал в тени старых деревьев запущенного поселкового сквера. Из машины вышел майор Лопухов. Вошел в кафе. Со свету сразу и не сориентировался. Помог Артур:

— Я здесь, Виктор!

Майор, постепенно привыкая к сумраку, направился на голос и присел за столик, где скучал человек Караева, Артур. Из чеченских беженцев, что покинули родные места во время активных боевых действий и поселились на окраине поселка. По легенде, всю его семью уничтожили наемники Хаттаба. В беженцы своего бойца определил Рустам для координации транзита наркотиков.

Лопухов присел за столик:

— Привет!

— Здравствуй! Чего Грабов с перегрузкой тянет?

— Наш «КамАЗ» подойдет после 14.00!

— Но это же потеря времени! А если в запасном районе нашу машину случайные люди заметят? Да сообщат, куда надо? Раньше всегда товар передавался быстро! Или подполковник не понимает, чем рискует?

— Успокойся, Артур! Все будет в порядке.

— Я успокоюсь, кто успокоит курьеров? Они нервничают!

— Да хрен с ними, с твоими курьерами. Условия здесь диктует Грабов. Как он сказал, так и будет. Перегрузят машину в указанное время. Сейчас на складе работает взвод. Как уйдет на обед, все провернем.

Артур выругался по-чеченски:

— Грабов знал, что должен прийти товар. Почему не подготовил встречу?

Лопухов усмехнулся:

— А ты это у него самого спроси!

— Спрашивал! От прямого вопроса подполковник ушел, сказал, ты все решишь!

— Вот видишь. Все нормально! А вообще, Граб просил передать тебе, чтобы знал свое место. Ты пешка, а пешками в большой игре часто жертвуют. Так что норов свой оставь при себе. И не зли Грабова. Он стал опасен!

— Но что мне людям в лесу сказать?

— Ничего! Они же назад не поедут? Не поедут! А в два с копейками подойдет наша машина.

— Вы хоть охрану какую в свой район отправили бы.

— Ага, оцепили бы лес! Короче, сиди здесь и жди сигнала. Как груз определим на склад, ты узнаешь об этом! И не дергайся! Я поехал. До встречи!

В 15.10 Артур получил сообщение, что товар доставлен на склад. Чеченец ушел из кафе, направившись домой к своей любовнице, с которой сошелся месяц назад. Об окончании первого этапа транзита Артуру сообщил Лопухов:

— Вроде все нормально!

— Вроде нормально, а дальше посмотрим, иди занимайся службой и с Розой разберись!

— Понял! Пошел!

Проводив заместителя и приняв доклад командира взвода материально-технического обеспечения о том, что «КамАЗ» с наркотой поставлен в бокс, опечатан и передан под охрану, подполковник извлек из ящика стола мощную спутниковую станцию:

— Рустам?

Полевой командир ответил:

— Слушаю тебя, дорогой!

— Товар на хранение принял! Отстой по времени, как обычно?

— Да!

— Бумага?

— Тоже, как всегда! До связи, друг!

— До связи!

Подполковник отключил станцию, уложил ее обратно в ящик, открыл блокнот, сделал в нем отметку. После чего, выкурив сигарету, поднялся. Надо обойти часть. Дело делом, а службу забывать тоже нельзя. Ведь он образцовый командир примерного батальона. Лучший комбат бригады! Марку терять нельзя!