С утра первая штурмовая группа отряда «Вихрь» находилась на полигоне. Отрабатывала учебные задачи по обнаружению, нейтрализации и ликвидации условного противника. Занятия обычные, призванные поддерживать подразделение спецназа в постоянной готовности для проведения реальных боевых операций. После обеда личный состав собрался вновь. Провели учебные стрельбы. Командир группы майор Клюев остался доволен состоянием своих подчиненных.

В 16.30 должен был подойти микроавтобус, чтобы доставить спецназовцев в офис дислокации группы.

Неожиданно прилетел вертолет. Он приземлился на специальной площадке недалеко от штаба. Офицеры группы не обратили бы на него внимания, если бы из него не вышел командир отряда полковник Николин. Спецназовцы переглянулись. Прилет отрядного мог означать одно: группе предстоял боевой выход и… немедленный, иначе полковник не появился бы здесь, на полигоне.

Клюев, подав команду на построение подчиненных, шагнул навстречу Николину. Доложил о том, чем занимается группа. Полковник подошел к офицерам:

— Здравствуйте, орлы!

— Здравия желаем, товарищ полковник!

Николин спросил у Клюева:

— Вы опечатали свой модуль?

— Так точно, Владимир Семенович!

Отрядный приказал:

— Вскрывай вновь, Роман Александрович. Возникла проблема, и нам ее предстоит быстро решить!

Вскоре офицеры группы сидели за столом совещаний штабного отсека модуля.

Полковник занял место руководителя. Но остался стоять, выложив на стол карту Центрального региона:

— Прошу внимания, товарищи офицеры. Ситуация такова. Из войсковой части отдельного мотострелкового батальона бригады внутренних войск, что дислоцируется недалеко от поселка Осиновск Белогорской области, в двухстах с небольшим километрах от Москвы, сбежал солдат.

Офицеры взглянули на карту. Впрочем, они хорошо знали, где находится этот Осиновск и что собой он представляет, как знали практически все более-менее крупные населенные пункты Центрального региона. Специально изучали на случай применения группы в прилегающих к Москве областях, так называемом третьем кольце потенциальной террористической опасности России. Четвертое проходило уже по МКАД.

Полковник, выдержав паузу, продолжил:

— Итак, из войсковой части сбежал солдат. Казалось бы, ничего сверхординарного и к нам отношения не имеющего. Если бы не несколько «но». Они заключаются в том, что, во-первых, солдат бежал не один, а с напарником, одногодком и земляком, уроженцем Москвы, которого сразу же после побега недалеко от части убил. Ножом в сердце. Во-вторых, этот дезертир после необъяснимого убийства напарника совершил нападение на часового одного из постов караула части, которого также убил. На этот раз, видимо, случайно, так как часовой умер в результате удара головой о ступень металлической лестницы караульной вышки. Скорей всего, беглец ударил часового, не имея намерения убивать последнего, а, говоря по-простому, хотел вырубить того, дабы завладеть оружием. Но факт остается фактом. В результате нападения часовой погиб. А в руках у дезертира оказался автомат «АК-74» с двумя полными тридцатипатронными магазинами. Штык-нож он от ствола отсоединил и выбросил. В-третьих, беглец, судя по всему, тщательно планировал побег. Об этом свидетельствует то, что он с поста отправился в прилегающую к Осиновску деревню Лыковка, где захватил в заложники молодую семью из трех человек, в том числе ребенка, девочку трех лет. Отдельно хочу заметить в пользу того, что дезертир-террорист действовал планомерно, захватил он дом самый неудобный для штурма силами извне. Какова наша задача, думаю, объяснять не надо.

Клюев проговорил:

— Да что тут объяснять. Задача одна –  группе вылететь в район Лыковки, оценить обстановку и провести акцию по освобождению заложников с захватом либо уничтожением, как сложится, террориста.

Задал вопрос старший лейтенант Рыбкин:

— Сколько же лет этому террористу?

Командир отряда ответил:

— Неполных девятнадцать лет!

Вакулов покачал головой:

— Молодеет преступность. Становится более изощренной и жестокой. Плохо. Кстати, у дезертира крышу снесло еще на гражданке или уже в войсках? Он наркоман?

Полковник посмотрел на Вакулова:

— Сейчас это, старший лейтенант, выяснять не имеет смысла. Налицо проблема, которую мы должны снять.

— Он заблокирован в доме?

— Да, местными правоохранительными органами. Пытался командир батальона, чьи подчиненные решились на побег, своими силами организовать штурм дома, но его вовремя остановили.

Прапорщик Великанов усмехнулся:

— Не трудно представить, чем закончился бы этот штурм. Побоищем! И чего не в свое дело полез комбат? Лучше следил бы за дисциплиной в части.

Николин осмотрел подчиненных:

— У кого еще есть какие вопросы? У нас пять минут, пока вертолет не дозаправится.

Поднялся Ефремов:

— Как фамилия беглеца?

Спросил так, безо всякой мысли, неосознанно. Задал вопрос ради вопроса. Вот только ответ прозвучал для него как выстрел:

— Волков! Фамилия дезертира Волков, убитого…

Но Артем перебил отрядного:

— Волков? А имя, отчество?

Полковник заглянул в записную книжку:

— Дмитрий Владиславович. Уроженец города Москвы, до службы в армии проживал по адресу… погоди… получается, Ефремов, он являлся твоим соседом?

Капитан нахмурился:

— Да! Я и родителей его знаю, и его семью, моя супруга родственница ему.

Кто-то из офицеров воскликнул:

— Вот это да! Такого у нас еще не было.

Ефремов проговорил:

— На гражданке он был вполне нормальным, мирным парнем, у него осталась девушка в Москве. Что-то в этом деле мутно! Не мог Дмитрий пойти на убийство. И скорей всего действовал вынужденно! Что-то очень серьезное заставило его пойти на побег!

Капитан взглянул на полковника:

— Владимир Семенович, разрешите мне по прилете связаться с ним. Думаю, Волков пойдет на контакт. А если пойдет, то никакого штурма не потребуется. Более того, мы получим истинную картину того, что произошло в части, в лесу и на посту. Узнаем причины, подвигнувшие солдата пойти на такие радикальные меры!

Николин пожал плечами:

— Я не против. Но не велик ли для тебя риск прямого контакта с беглецом? Одно дело, каким ты знал его на гражданке, другое, каков он сейчас. Психика наверняка дала сбой, хотя… судя по его действиям, возможно, Волков в психическом плане и в порядке, в относительном порядке.

— Так вы разрешите мне выступить в качестве переговорщика с беглецом?

Полковник посмотрел на командира группы:

— Как ты, Роман Александрович?

Майор ответил:

— Я согласен на контакт Ефремова с Волковым! Это реально может решить проблему бескровно. Упустить такую возможность мы не имеем права.

Николин ударил ладонью по столу:

— Хорошо! Контакт разрешаю! Все детали обсудим на месте, а сейчас, товарищи офицеры, пора выдвигаться к вертолету. Все необходимое снаряжение в салоне «вертушки», там же спецсредства, дополнительный арсенал вооружения и боеприпасов. По пути можете оповестить близких о том, что вернетесь домой позже обычного. Все. На выход! Я лечу с вами!

Выйдя из модуля, Ефремов, как и некоторые офицеры, достал из внутреннего кармана сотовый телефон:

— Оля? Привет!

— Привет! Давно ли расстались?

— Расстались недавно, а вот встретимся позже обычного.

В голосе супруги офицера спецназа проявились нотки тревоги:

— Выход?

— Да!

— На Кавказ?

— Нет, гораздо ближе. Но дело не в этом. Работать придется против Димы!

— Что?

— Да, к сожалению! Ты родителям пока ничего не сообщай, я постараюсь как можно смягчить ситуацию. А с родственниками поговорим вместе.

— Но что он сделал такого, если против него высылают целую группу спецназа?

— Все объясню по возвращении!

— Я ж теперь с ума сойду. Лучше бы ты мне ничего не говорил!

— Возможно! Но сказал потому, чтобы ты успела переварить ситуацию и позже успокоиться. Смягчить удар! Если поступил неправильно, извини!

Ольга сказала:

— Да нет, нет! Ты все правильно сделал. Но, Дима? Господи? Что же с ним могло случиться?

— С ним пока ничего, и уверен, не случится. Я все выясню, дорогая, выводы сделаем позже. Возможно, не все так плохо, как представляется сейчас! Но родителям Димы, прошу, ни слова.

— Да, конечно!

— Ну, все! Мне пора!

— Я жду тебя, Артем! Очень жду и люблю!

— Я тебя тоже люблю! До встречи!

Капитан отключил мобильник.

Командир отряда отдал приказ на посадку в вертолет! Спустя несколько минут «Ми-8» взмыл над полигоном. Полета до Лыковки было меньше получаса.

В 17.20 вертолет благополучно совершил посадку за кладбищем деревни Лыковка. Спецназ тут же покинул десантный отсек. Их встретил подполковник милиции.

Николин с Сайфуллиным поприветствовали друг друга. Начальник РОВД, поступивший в оперативное распоряжение командира отряда «Вихрь», доложил обстановку:

— Мои люди оцепили захваченный дом. Соседи семьи Клычевых эвакуированы. Попытки командира батальона, чей солдат захватил заложников, провести штурм здания своими силами, исходя из приказа вышестоящего начальства, пресечены. Офицеры батальона возвращены в часть. Здесь остался только сам комбат, но это и понятно.

Николин кивнул:

— Понятно! А что террорист?

— Молчит! Никаких требований не выдвигал. Мы же инициативу не проявляли, опять-таки, следуя распоряжению начальства никаких активных мер по освобождению заложников не предпринимать. Данная миссия возложена на вас, поэтому я обеспечил лишь блокирование дома. В нем тишина. Ни выстрелов, ни каких-либо криков не зафиксировано!

— Ясно! Где находится комбат?

— В населенном пункте, вместе с милиционерами оцепления.

— Он не пытался поговорить с беглецом?

— Нет, такого желания подполковник Грабов не изъявлял! Но все равно я не допустил бы этого!

— Схему деревни имеете?

Подполковник ответил:

— Так точно! И деревни, и дома, захваченного террористом.

Начальник РОВД достал из планшета два листа стандартной бумаги:

— Пожалуйста!

Полковник, не глядя, протянул схемы Клюеву:

— Ознакомься, майор, и покажи подчиненным.

Повернулся к Сайфуллину:

— Отсюда захваченный дом виден?

— Нет! Надо пройти к околице. На схеме он указан.

— Так! Предупредите оцепление, что к объекту выдвигается группа спецназа, дабы не возникло эксцессов. Помогать спецам не надо. Достаточно не мешать! Вашим людям после прохода штурмовой группы продолжать осуществлять функции оцепления, расширив «мертвую» зону до предельно возможных размеров.

— Есть, товарищ полковник!

Николин подошел к бойцам группы:

— Ознакомились со схемами? Вижу, они вам не интересны! В планшет их! И начинаем выдвижение к объекту! Выбор позиций для штурма определяет командир группы. Я буду в деревне. Для начала поговорю с командиром мотострелкового батальона. После свою работу проведет Ефремов. Исходя из результатов контакта капитана с солдатом, примем окончательное решение. Клюев, командуй!

Командир группы вывел подразделение к оцеплению. Милиционеры показали захваченный дом.

Клюев собрал вокруг подчиненных.

— Столбов –  в здание слева от объекта, Вакулов –  в дом справа, Великанов –  в соседнюю от нас хату, что напротив объекта. Рябинин с Рубановым, обходите деревню справа и заходите в тыл дома с заложниками. Там огород. На открытое пространство не выходить, блокировать возможный отход беглеца. Артем, как ребята займут позиции, идешь к своему соседу. Шелест, прикрываешь капитана. Я останусь в проулке. Связь и доклады в обычном, открытом режиме! Вопросы?

Шелестов положил ствол снайперской винтовки на плечо.

— Ну, какие тут могут быть вопросы?

Клюев приказал:

— Тогда с Богом, начали!

Офицеры разошлись по деревне.

Спустя семь минут прошли доклады. Спецы заняли позиции штурма.

Клюев кивнул Ефремову:

— Давай, Артем! И, пожалуйста, поаккуратней!

— Принял!

Майор повернулся к Шелестову:

— В кусты соседнего дома и следи за каждым движением террориста!

— Если он будет виден мне!

— Поднимись на крышу дома, оттуда ты его точно увидишь и получишь возможность контроля. Огонь исключительно при попытке террористом применить оружие против Ефремова.

— Смеетесь? Если Артем с ним сблизится, у бойца не останется ни малейшего шанса воспользоваться автоматом!

— Согласен! Но если он решит не подпустить к себе Артема?

— Понял!

— Так что мухой на крышу!

— Считайте, я уже там!

И действительно, прапорщик Шелестов безо всякой лестницы, по водосточной трубе, как кошка, буквально взлетел на крышу, укрывшись за кирпичной кладкой дымохода русской печи. Не забыв доложить:

— Первый! Я –  Шелест! На месте!

— Принял! Работай!

Волков же, видевший приземлившийся вертолет, ждал, что предпримет спецназ. По логике, с ним сначала должны связаться и попытаться поговорить. Этого и ждал загнанный в угол Дмитрий, но увидел совершенно иное и неожиданное.

Выйдя из проулка, к дому приближался спецназовец без защитного шлема в черной шапочке, отставив невиданное ранее оружие в сторону. Шел он медленно и уверенно. Волков закричал:

— Эй, стой! Ты кто?

Спецназовец остановился:

— Дмитрий! Я –  дядя Артем, сосед, не узнал?

От крайнего изумления автомат чуть не выпал у Волкова из рук.

— Дядя Артем?

— Ну, да! Неужели не узнаешь? Проводы…

— Узнал. Но… вот не думал!

— Дима! Я сейчас подойду, и мы спокойно обо всем поговорим с тобой! Договорились?

Волков почувствовал облегчение, крикнул:

— Конечно, дядя Артем! Идите!

— Ты только с автоматом поаккуратней. Наверное, уже успел узнать, что оружие иногда стреляет в самый неподходящий и неожиданный момент?

— Да я поставил его на предохранитель!

— Ну, вот и хорошо! Не бойся. Я иду один. Пока не поговорим, никто никаких мер принимать не будет.

— Я понял!

Ефремов, опустив ствол, пошел дальше.

А Волков повернулся к заложникам:

— Вот почти и все. Скоро для вас кончится этот спектакль. Сюда идет офицер спецназа. Дядя Артем. Мы в Москве жили по соседству, он даже на проводах моих гулял.

Облегченно вздохнули и заложники. Все шло к тому, что для них действительно скоро закончится этот странный, но страшный захват.

Николин вышел к оцеплению, где находился комбат.

Тот подошел к командиру отряда, представился:

— Подполковник Грабов Сергей Александрович, командир N-ского отдельного мотострелкового батальона.

Отрядный кивнул:

— Командир «Вихря» полковник Николин!

Комбат проговорил:

— Вовремя вы появились, а то я уж хотел своими силами штурмовать дом.

Полковник отчего-то почувствовал неприязнь к этому молодому, но нагловатому, лощеному подполковнику:

— А кто, собственно, дал вам право даже готовить антитеррористическую акцию? Вы получили приказ или разрешение командира бригады? Или какого другого вышестоящего начальника?

Грабов замялся:

— Нет, но решил, что чем раньше…

Николин повысил голос:

— Вот из-за таких, как вы, принимающих решения, не имея на это никакого права, и гибнут ни в чем не повинные люди. Вам бы следовало приготовиться к комплексной проверке батальона, дабы ответить, по какой причине подчиненный солдат совершил ряд тяжких преступлений! А не торчать здесь без дела. Не смею задерживать, у меня работа!

Комбат хотел повернуться, но увидел, как к дому спокойно пошел спецназовец. Воскликнул:

— Что он делает, полковник? Остановите подчиненного! Волков же расстреляет его?!

Николин коротко спросил:

— Вы еще здесь?

Грабов резко развернулся и отошел в проулок, откуда вновь посмотрел на улицу. Офицер спецназа стоял перед домом. Он о чем-то говорил с дезертиром.

О чем говорил спецназовец с террористом, который вполне мог свободно пристрелить Волкова, тем самым выполнив задачу штурмовой группы по освобождению заложников?

Холодок пробежал по телу комбата.

А если спецназ разводит дезертира? Под предлогом оказания помощи в поддержке при решении его участи? Если, естественно, террорист пойдет на контакт со спецслужбами? Ведь что-то должно было толкнуть молодого солдата на совершение тяжких преступлений? И Волков обязательно поведает спецназу о наркоте. Если уже не поведал заложникам. Но тем вряд ли, а вот офицер спецподразделения расколет его, как орех. Нельзя этого допустить ни в коем случае.

Грабов достал телефон.

Трясущимся пальцем набрал нужный номер:

— Лопух?

— Я, командир!

— Волкова видишь?

— Сейчас нет! За минуту до этого видел!

— Почему, мудак, не стрелял?

— Так ведь спецназ и менты вокруг!

— Дурак! Ты видишь спецназовца, что мило беседует с нашим Волковым?

— Вижу!

— И не догадываешься, что произойдет, если Волков расскажет о наркоте этому спецназовцу?

— Но сейчас я не могу ничего сделать!

— Так сделай, как сможешь! Волков обязательно откроется. Не упусти свой шанс. Он может оказаться последним в твоей жизни.

— Я все понял!

— А понял, выполняй!

Комбат отключился, попытался закурить. Руки не слушались, сигарета тряслась, зажигалка не работала. Отбросив курительные приспособления в сторону, Грабов задумался. Его размышления прервал сигнал вызова сотового телефона. Он ответил по привычке:

— Слушаю, Грабов!

Узнал голос Рустама. Тот был встревожен.

— Грабов, черт бы тебя побрал, ты можешь объяснить, что у вас в Лыковке происходит? Артур ничего внятного сказать не смог! Какие-то менты, твои офицеры, спецназ. Что происходит?

Грабов объяснил чеченцу то, что произошло в части и в ее окрестностях за сегодняшний день.

Рустам, выслушав Грабова, какое-то время молчал. Затем тихо спросил:

— Ты представляешь, Сережа, что с тобой и с твоими подельниками будет, если фээсбэшники перехватят товар?

— Представляю, но спецназ опередил меня! Я ничего не могу сделать!

Рустам закричал:

— А мне плевать! Поднимай батальон, атакуй спецназ и ментов, а в это время уведи из района машины. Устрой бойню, что хочешь делай, но груз не должен попасть в руки ФСБ! Ты понял меня?

— Ты чего разорался? Деловой, да? Так вот, перебрасывай сюда своих головорезов, и пусть они забирают товар. А мне угрожать не хера! Спалишься ты, а не я. У меня есть, кого подставить и исчезнуть, а вот тебе от твоих хозяев не уйти никуда! Так что пасть прикрой немного!

— Вот ты как заговорил? Ну, смотри. Один раз я пощадил тебя, второго не будет! Если потеряешь груз. Но если сохранишь, гонорар увеличу вдвое. Твой личный гонорар.

— Вот так-то лучше! И не надо больше мне грозить, и так нервы на пределе!

Рустам заставил себя успокоиться:

— Ладно! Прошу тебя, Сергей, сохрани груз!

— Если только чудо поможет!

— Так молись своему Богу!

— Все, Рустам, я устал, да и менты идут сюда! Конец связи.

— Конец, Грабов! Ты должен сохранить товар!

Связь отключилась.

Два вооруженных милиционера прошли мимо подполковника. Вскоре из-за крайнего дома отъехал «УАЗ». Милиционеры, видимо, к нему и шли. Комбат повторил попытку прикурить. На этот раз с трудом, но это удалось.

Ефремов вошел на веранду.

Взглянул на заложников. Те смирно, с надеждой глядя на него, сидели на диване. Девочка уснула на руках матери. Посмотрел на сидящего в углу перед входом Волкова:

— Ну, здравствуй, Дима! Не думал, что вот так мы с тобой встретимся!

— Здравствуйте, дядя Артем! Я тоже не думал.

Капитан присел перед солдатом на корточки, забрал автомат, разрядил его, отложил в сторону. Кивнул в сторону захваченной семьи:

— Пусть они уйдут, ладно? Теперь я гарант твоей безопасности.

Волков согласился:

— Пусть уйдут! Все равно я не причинил бы им вреда.

— Знаю!

Капитан обернулся к заложникам:

— Я сейчас свяжусь со своим командованием, и вы выйдете из дома. На улице вас встретят. Вскоре вернетесь, мы здесь не задержимся. Договорились?

Ответил мужчина:

— Да, да, конечно! И хочу сказать, солдат не сделал нам ничего плохого.

— И это я знаю! Выход по команде!

Ефремов достал рацию:

— Первый! Я –  Артем! Через минуту из дома выйдут заложники.

— Понял! Значит, контакт состоялся?

— А иначе и не могло быть!

— Что с Волковым?

— Поговорю, узнаю! Подготовьте машину, чтобы доставить его к вертолету. Оцепление пока держите, наши могут расслабиться. Волков уже ни для кого не представляет опасности!

— Принял! Ты молодец, Артем!

— Спасибо! Прошу не мешать нашему разговору!

— Разговаривай, сколько нужно. Главное, пусть выйдет захваченная семья.

Ефремов кивнул мужчине:

— Выходите! Не спеша, через двор, калитку, на улицу, вас ждут!

— Спасибо вам!

— Не за что! Идите!

Капитан дождался, пока семья Клычевых покинула дом, и повернулся к Волкову:

— Ну, давай, Дима, рассказывай, что здесь произошло!

Дмитрий повел сбивчивый, путаный рассказ. Это было объяснимо, парень сильно волновался. Артем слушал его не перебивая.

— Вот так, дядя Артем, мы узнали о наркоте.

— Дальше?

Волков продолжил рассказ.

— …Не я убил Антона! Честное слово. Его Лопухов, майор зампотыл, из кустов, ножом. В присутствии Грабова. А потом, потом, этот Лопухов ждал меня. Но они прогадали, думая, что я в части. Взводный не мог найти меня, а я тем временем –  на пост!

Солдат замолчал, прикуривая сигарету.

Ефремов спросил:

— А как же ты так часового?

— Да не хотел я убивать! У меня и в мыслях этого не было. Просто забрать автомат, захватить дом какой-нибудь и сдаться сотрудникам ФСБ из Москвы. А Грабов сюда офицеров стянул.

Ефремову надоело сидеть на корточках:

— А что мы в углу-то тремся, как прячемся от кого? Идем на диван. Все удобней!

— Да, конечно!

Ефремов с Волковым поднялись, и тут произошло неожиданное. Раздался выстрел откуда-то из глубины деревни, рассыпалось стекло веранды, и солдат упал перед диваном. В затылке зияла рана от пули.

Все произошло мгновенно. Артем сначала не понял, но когда увидел судороги солдата, бросился к нему:

— Дима! Димка!

Тот промолчал.

И тогда Ефремов закричал в рацию:

— Первый! Кто стрелял? Кто, мать вашу, приказал стрелять?

— Спокойно, Артем! Наши не применяли оружие! А что солдат?

— Что? Ты еще спрашиваешь, что? А что может быть с ним, когда в затылок вошла пуля снайперской винтовки? Нет больше Волкова! Но я хочу знать, какая сука и почему стреляла?

— Сейчас выясним! К тебе Столбов и Вакулов! А ты успокойся!

— Ладно, все! Конец связи!

Капитан бросил рацию и автомат «ВАЛ» на диван, сам присел на пол рядом с убитым Волковым.

Подошли Столбов и Вакулов.

Старший лейтенант осмотрел окно:

— Стреляли с пожарной каланчи. Насколько мне известно, там не было ментов, о наших я и не говорю.

— Так кто же стрелял?

— Не удивлюсь, если снайпером окажется военнослужащий батальона.

Рация Ефремова издала сигнал вызова.

Капитан ответил:

— На связи!

— Милиция взяла стрелка! Им оказался заместитель командира батальона Лопухов!

— Лопухов? Где сейчас эта скотина?

— Спокойно, Артем, спокойно! Сам вижу, дело не чисто, лучше скажи, солдат открылся тебе? Объяснил причину своих поступков?

— Да! Это он успел сделать. И черт меня дернул предложить Волкову перейти на диван. А как хоть этот подонок Лопухов объясняет свое присутствие на каланче со снайперской винтовкой и причину предательского выстрела?

— Об этом поговорим позже! Сейчас труп бойца оставляешь Столбову с Вакулой, они перевезут его в вертолет, сам же выходи к колодцу, что ближе к центру деревни. Приказ понял?

— Понял!

— И спрячь, пожалуйста, поглубже свои эмоции. Работа здесь по-серьезному только начинается. Жду тебя. Отбой!

Отключив рацию, Ефремов поднялся с пола:

— Меня вызывает Клюев. Вам приказано заняться трупом.

Столбов сказал:

— Мы знаем, что делать! А ты иди! Иди.

Ефремов направился к двери.

На пороге обернулся, взглянув на убитого Волкова:

— Эх, Дима, Дима! Вот и отслужил ты свое! Вернулся к родителям, невесте! Будь оно все проклято!

Подходя к колодцу, огромным усилием воли заставил себя успокоиться.

Его ждали Клюев, Николин и начальник РОВД подполковник Сайфуллин.

Ефремов спросил у милиционера:

— Как же вы оцепили деревню?

— Но каланча-то тут при чем? Ею давно никто не пользовался.

— А вот взяли и воспользовались!

— Кто же мог подумать?

Командир отряда одернул Ефремова:

— Так, капитан, прекратить распускать слюни и искать крайних. Они найдены. Волкова уже не вернешь. Так что соберись, поговорить надо!

— Есть, товарищ полковник!

Николин обернулся к начальнику РОВД:

— Вы позволите, Марат Тимурович, воспользоваться вашей машиной? Нам с офицерами отъехать надо!

— Конечно, пожалуйста! Водитель на месте!

— А вот водитель нам не нужен, только машина!

Подбежал сержант милиции:

— Извините, там этот, командир батальона желает переговорить с командиром отряда спецназа! Пропустить?

Николин взглянул на Клюева. Тот согласно кивнул. Перевел взгляд на Артема, предупредив:

— При разговоре с комбатом от тебя, капитан, я не должен даже слова услышать. Понял? Молчи, о чем бы ни шла речь. Это важно!

— Тогда и разговаривайте с ним без меня. Я в стороне перекурю!

— Хорошо! Ты прав! Лучше отойди!

Полковник повернулся к сержанту:

— Пропустите комбата! Пусть подойдет!

Сержант убежал, а вскоре появился Грабов. И тут же спросил:

— Как ваш офицер, что вел переговоры с Волковым? Надеюсь, не пострадал?

Николин строго спросил:

— Это вы отдали приказ майору занять позицию на каланче и при первой возможности открыть огонь по солдату?

— Позвольте уточнение, товарищ полковник. Да, я действительно приказал Лопухову, своему заместителю, находиться на каланче и отслеживать действия дезертира. Но приказал до того, как здесь появился спецназ. После вашего прибытия я изменил задачу майору, своему заместителю. Он должен был лишь наблюдать за верандой. Однако при проявлении непосредственной угрозы человеку, который вышел на переговоры с бывшим солдатом, Лопухов мог открыть огонь по последнему.

Полковник повысил голос:

— А кто, черт побери, подполковник, дал вам право вмешиваться в действия спецподразделения, проводящего боевую акцию?

— Я хотел как лучше!

— Не надо было ничего хотеть. И я предупреждал вас об этом!

— Знаете, полковник, в конце концов, это мой солдат захватил заложников, и я считаю, что имел право поступать так, как считал нужным.

— Да? Может, вы и на открытие огня по солдату отдали отдельный приказ? Тогда, когда тот уже находился под контролем спецназа?

— Нет! Никакого дополнительного приказа Лопухову я не отдавал, он произвел выстрел самостоятельно. Что послужило причиной, может объяснить только он! И не надо разговаривать со мной, как с пацаном. Я тоже боевой офицер, командир части! Подполковник.

Николин, выслушав Грабова, сказал:

— Вот что, боевой офицер! Вам лучше вернуться в часть. Лопухов пока останется здесь, а вы езжайте в батальон. Уверен, там вам есть чем заняться!

Грабов ответил:

— Хорошо! Один вопрос! Ограничения по исполнению распорядка дня батальона будут?

— Нет! Ваш распорядок нас не интересует!

— Понял. Лопухов арестован?

— А что?

— Как что? Он мой заместитель, выполнял мой приказ. Я отвечаю за него. И если подчиненный арестован, то обязан доложить об этом в штаб бригады!

Николин ответил:

— Лопухов пока не арестован! Еще вопросы будут?

— Никак нет!

— До свидания, подполковник!

— Честь имею!

Комбат развернулся и пошел в конец деревни, где его ждал батальонный «УАЗ».

Подошел Ефремов, слышавший разговор Николина с Грабовым:

— Почему вы не задержали его? Почему…

Полковник прикрикнул на подчиненного:

— А ну отставить базары! Никаких комментариев. Марш в «УАЗ» начальника милиции. И –  за руль!

Ефремов сплюнул на землю, прошел к «УАЗу». Сказал водителю:

— Иди-ка, сержант, прогуляйся, машину я у тебя на время конфискую. Начальник РОВД в курсе!

Милиционер вышел из автомобиля. На его место сел капитан спецназа.

Вскоре подошли командир отряда с Клюевым и расположились сзади. Николин приказал:

— Давай, Артем, за кладбище в сторону от «вертушки», к лесу!

Капитан молча врубил вторую передачу и, резво взяв с места, повел армейский вездеход в указанный район, до которого езды было минут пять, не больше.

Не доезжая леса, на ровной поляне Ефремов остановил «УАЗ». Спросил у начальства:

— Здесь пойдет?

Полковник открыл дверку:

— Пойдет. Всем на выход!

Офицеры покинули салон.

Николин отошел к небольшой балке, окаймляющей поляну с запада. За ним последовали подчиненные. Полковник предложил присесть и взглянул на Ефремова:

— Ну, теперь, капитан, давай, подробно докладывай о том, что ты узнал от Волкова.

Ефремов слово в слово передал полковнику и майору содержание своего разговора с убитым солдатом, закончив:

— Из чего можно уверенно сделать следующие выводы: в части правит балом «дедовщина», образцовость батальона –  сплошная показуха. Комбат создал организованную преступную группировку, в которую входят как минимум три человека –  сам Грабов, его заместитель Лопухов и командир взвода материального обеспечения Кутенко. Группировка занимается обслуживанием перевалочной базы транзита наркотика с Кавказа в центральные области России, включая Москву. В настоящий момент на складах боеприпасов, что находится на удалении от места постоянной дислокации батальона, в одном, возможно, в двух «КамАЗах» хранится крупная партия героина. Молодые солдаты Волков и Сонин случайно узнали о наркоте. Последний решил доложить об этом командиру батальона, наивно полагая, что такие дела могут делаться без ведома старшего командира. Доложил. В результате чего был убит Лопуховым, вызванным к складу самим Грабовым. Это видел Волков, последовавший на встречу следом за товарищем. Дмитрия комбат тоже приговорил к смерти, планируя на вечерней проверке объявить их дезертирами. Но Волков слышал инструкции взводному, который должен был послать на склады и Дмитрия якобы за забытым планшетом. Волкова в части, понятно, не обнаружили. Поиски дали время Дмитрию напасть на пост, завладеть оружием и выйти к деревне с целью захвата заложников, дабы потом сдаться сотрудникам ФСБ из Москвы. Убил часового он случайно. Тот ударился неудачно о ступень железной лестницы караульной вышки. Это может подтвердить экспертиза. Только кому она сейчас нужна?

Николин потребовал:

— Мы решим, кому что потребуется, а кому нет! Дальше?

— А дальше некуда! Я хотел уточнить кое-какие вопросы и предложил, тоже дернуло меня, перейти на диван. Как поднялись, выстрел! Волков –  труп! Остальное вы знаете!

Командир отряда проговорил:

— Парень приоткрылся и перед заложниками. Мы поговорили с Валерием и Настей Клычевыми. Их показания подтверждают твои слова, Артем!

— А вы что думали, я лгать буду?

— Ну, ну, не заводись. Специально их никто не допрашивал, сами изъявили желание высказаться в защиту солдата. Так! Что мы имеем?

Клюев ответил:

— Ровно то, о чем поведал Артем! Крупную партию героина на складах боеприпасов в лесу да преступную группировку, возглавляемую самим командиром батальона!

Полковник посмотрел на подчиненных:

— Предложения?

Ефремов зло проговорил:

— Взять оборотней, Лопухова завалить на месте как лицо, оказавшее сопротивление, да разгромить склады, уничтожив наркоту! А потом пусть следаки работают!

Полковник взглянул на Клюева:

— Что ты скажешь, Роман Александрович?

— Желательно не хвосты обрубить, это сейчас не сложно, а зацепить всю цепь транзита!

Николин кивнул:

— Верно! Осуществить вариант Ефремова, который до сих пор не избавился от влияния эмоций, легко, но что мы в результате этого получим? Суд над тремя ублюдками да ликвидацию партии наркоты! Но организовывал транзит далеко не Грабов, он мелкая сошка в этом деле. Исполнитель чужой воли. Возможно, он знает поставщика, тоже фигуру второстепенную, скорее всего, но даже если и организатора, то тот наверняка узнает об аресте Грабова и об уничтожении героина. И скроется. Покупателя мы не достанем. В итоге практически не добьемся ничего. Да, этот канал поставки дури закроем, но наркодельцы тут же откроют новый. Тем самым проблему мы не снимем. И существенного вреда террористам не нанесем. Поэтому следует отрабатывать транзит здесь! С семьей Клычевых я поговорил. Они никому не скажут об откровенности Волкова. Мы якобы тоже не получили каких-либо фактов, не успели благодаря выстрелу Лопухова. Следовательно, группе здесь делать нечего. И мы через час покинем Лыковку.

Ефремов удивленно взглянул на полковника:

— Как это покинем?

— Очень просто! На вертолете!

— Я не понимаю вас!

— Хорошо, что не понимаешь. Раз не въезжаешь в замысел ты, то оборотни тем более ничего не поймут. Точнее, они убедятся, что на этот раз пронесло. Разве спецназ убыл бы из района, зная, что рядом тонны героина? Не убыл бы. Следовательно, спецназ ничего не узнал насчет использования части в качестве перевалочной базы наркотранзита! Что предпримут оборотни и их покровители? В первую очередь постараются убрать героин в другое место. Скорей всего, прием груза покупателем сейчас еще не готов, так что товар просто перебросят в другое место. Куда? Вот это нам и предстоит выяснить. Посему группа через час вылетит из Лыковки, чтобы быть вновь высаженной севернее в лесу. Найдем поляну –  хорошо, нет, десантирование проведем по-штурмовому, на тросах. Затем подразделение вернется в район поселка, деревни и войсковой части, чтобы взять под контроль все действия оборотней. Сегодня ночью они вряд ли что сделают, но если и попытаются, успеете отследить их движения. Я убываю в штаб отряда и завтра рано утром вышлю сюда машину с радиотехнической системой «Дозор», которая встанет за болотом, подходящим к части. Радиотехники возьмут под полный контроль весь радиоэфир в радиусе тридцати километров. Данные будут сбрасывать командиру группы. Кроме этого, в Осиновск прибудут два автомобиля. Их «владельцы», офицеры резервной группы отряда, устроятся в гостинице под видом… ну, это мы решим, какой легендой их наградить. Под прикрытием они так же выйдут на связь с Клюевым. В общем, к утру мы должны скрытно установить контроль над районом и ждать главных действий. В Москве будет приведена в полную готовность вторая штурмовая группа. Для поддержки, в случае необходимости, вашего подразделения. Таково мое предложение! Прошу высказать по нему свое мнение!

Ефремов отмахнулся:

— Как скажете, так и сделаем. Чего высказываться, если вы уже приняли решение.

Клюев поддержал Николина:

— Полностью согласен с командиром отряда!

— Вот и хорошо!

Ефремов сказал:

— Надо обязательно дом семьи Клычевых прикрыть! Как бы беды какой не случилось. Бандиты вряд ли поверят в то, что солдат ничего им не сказал. И тогда, сами понимаете, что может произойти!

Николин хлопнул капитана по плечу:

— Верно! Вот ты лично и прикроешь дом Клычевых!

— Мне без разницы что делать!

— Тем более!

Капитан добавил:

— Считаю, следует хорошенько пробить комбата! Ведь к первому попавшему командиру части наркодельцы не сунутся. Значит, где-то, когда-то он попал в сети мафии. Этот груз, что сейчас на складе, тоже наверняка не первый, иначе не был бы крупным. Прокачав Грабова, мы реально, пусть и заочно, можем выйти на поставщика наркоты. Заодно узнаем, только ли зампотыл и взводный подразделения обеспечения входят в преступную группировку.

Николин кивнул:

— Еще одно верное замечание. Прокачаем Грабова. Еще предложения, замечания, вопросы? Нет! Вот и ладненько! Возвращаемся в деревню, передаем «УАЗ» и Лыковку милиции, вылетаем из района. Представляю, в какой непонятке окажется Грабов. Ведь он наверняка ждет обнаружения наркоты. А вместо этого получает информацию Сайфуллина о нашем убытии. Мужик явно расслабится до потери сознания! Вместе с подельниками! Это ж надо, такая пруха, Волков ничего не успел сказать!

Ефремов процедил сквозь зубы:

— Недолго этим ублюдкам расслабляться. Наступит время, отыграемся по полной. Вот тогда я посмотрю на его лощеную морду.

Полковник улыбнулся и приказал:

— Всем к машине! Едем в Лыковку!

«УАЗ» вернулся к центру деревни, по которой уже свободно ходили местные жители, оживленно обсуждая то, что недавно произошло в их родной и мирной Лыковке.

В 18.40 вертолет со спецназом и трупом Волкова на борту поднялся в воздух и скрылся за кронами близлежащего леса. Казалось, произошел инцидент, спецназ прилетел, разобрался, с кем надо, и погасил конфликт. Все быстро закончилось. Но все только начиналось.