Глава 10
Выполнив указание генерала Капустина и проведя день в обществе латышского наемника совершенно бесполезно, так как никто по связи на него не вышел и никто в Росиновку из банды Штерна не явился, в 17.00 майор вновь встретил капитана Пирогова, прибывшего сменить Солоухова. Выглядел Юрий отдохнувшим. Майор передал ему Балманиса и убыл в город. Наконец Сергей мог заняться подготовкой захвата бывшего российского офицера, продавшего за грязные деньги честь мундира, в результате чего на смерть были обречены сотни солдат и офицеров в Чечне. Долго ждал этого момента Сергей. Дождался. Одно вызвало неудовлетворение. То, что Солоухов не имеет права довести месть до конца, не имеет права уничтожить предателя. Сергей все же испытывал неудовлетворение. Он жаждал смерти ублюдка, а должен ограничиться захватом. Но раз должен, то захватом и ограничится. Вопрос: как его провести, чтобы предатель не успел подать сигнал тревоги своему боссу? Находясь в доме деревни Росиновка и просчитав несколько вариантов предстоящей акции, Сергей решил остановиться на варианте захвата Шорина у него дома. План необходимо согласовать с Капустиным, взявшим на себя руководство всей операции по разоблачению преступной организации Штерна. Поэтому, въехав в город и остановившись за первой же заправочной станцией, Солоухов вызвал Капустина:
— Александр Андреевич? Солоухов!
— Мог бы и не представляться! Сменился?
— Так точно! Все в порядке!
— Хорошо! Видишь, я держу слово.
— Вижу.
— Как и когда думаешь брать Шорина?
Сергей доложил свой план.
Выслушав майора, генерал утвердил план:
— Согласен, это наиболее удачный вариант. При условии, конечно, что ты и воплотишь его в жизнь удачно.
— В этом можете не сомневаться! Я сейчас же отправлюсь к оборотню на квартиру и устрою там засаду. Мне нужна лишь информация о том, чем сейчас занимается Шорин и, если возможно, когда он отправится домой.
Генерал немного охладил пыл бывшего начальника разведки полка:
— Подожди, Сергей! Не суетись! Всю необходимую информацию тебе предоставит Костин, я поручу ему это дело, а вот немедленно на хату Шорина соваться не следует. Покрути с часок по городу или домой наведайся. Люди начальника УВД должны проверить квартиру помощника Штерна. Вдруг эта мразь перестраховалась и установила дома какие-нибудь сюрпризы для незваных гостей? Ты их можешь не обнаружить, поэтому сначала пусть поработают специалисты Костина.
Майору ничего не оставалось, как согласиться:
— Ясно! Жду сигнала!
Сергей решил позавтракать. Заехал на стоянку одного из кафе на окраине города. Заказал шашлык, кофе. Затем Сергей направился в центр. Зашел в хозяйственный магазин, купил моток крепкой веревки. Брать Шорина в щадящем режиме майор не собирался. К тому же от него это и не требовалось. Сотовый телефон издал звонок вызова на выходе из магазина. На дисплее высветился номер генерала Костина.
— Да, Юрий Степанович?
— Как дела, Сергей?
— Нормально! Вот ждал от вас звонка. Дождался! Что скажете, генерал?
— Мои спецы проверили квартиру, снимаемую Шориным. Она «чиста» во всех отношениях. Замки на двери простые, откроешь любой отмычкой. Но если возникнут проблемы…
Майор перебил генерала:
— Не возникнут! С этим ясно. Что с информацией по самому оборотню?
— И здесь для тебя обстановка складывается благоприятно. Полчаса назад Штерн провел совещание своего штаба и распустил помощников до завтрашнего дня, назначив общий сбор после выступления перед избирателями Туганова. Шорина задержал. Приказал мотнуться в Хвосту к Шаламееву, передать команду по бывшему губернатору. Что за команду, открыто твой бывший комдив не сказал, но, судя по всему, Штерн решил затеять двойную провокацию. Заставить Туганова сплясать под свою дудку, затем убрать его, а Брединского подвести под подозрение в причастности к убийству бывшего губернатора! Для него решил использовать Шаламеева. А возможно, и латышей убрать. Но это уже не столь важно, что он задумал. Главное — ничего у Юрия Ивановича не выйдет. Так что Шорин будет на хате где-то часов в 8 — 9, не раньше. Капустин приказал: как возьмешь предателя, отзвонись ему.
— Принял, Юрий Степанович!
— Вот и хорошо! Удачи тебе, майор!
Сергей отключил телефон, прошел к машине.
В 18.20 он поставил «Ауди» на стоянке возле областной клинической больницы. Подумал: может, сегодня Катя дежурит? И не знает, что он, Сергей, совсем рядом. Что ж, это хорошо, что не знает. Итак, начальник УВД сообщил, квартира, снимаемая Шориным, «чиста» во всех отношениях. Это значило, что спецы не только проникли внутрь ее и проверили на наличие возможных «сюрпризов» типа «жучков» или растяжки, но и зачистили территорию вокруг дома, убедившись в отсутствии наблюдения за квартирой извне. Вероятно, Костин и своих ребят на вечер посадил где-нибудь по периметру здания.
Солоухов прошел во двор дома. Начавшийся мелкий дождь был как нельзя кстати. Он прогнал со скамеек пенсионеров, молодых мам с колясками и мужиков, стучавших костяшками домино, запивая каждую партию солидной дозой дешевого спирта, в последнее время наводнившего город. То есть всех тех, кто является потенциальными свидетелями всего происходящего во дворе. Сергей незаметно вошел в первый подъезд, поднялся на первый этаж. Осмотрелся. Затем приник к замкам. Они действительно не являлись чудом техники. Майор достал отмычку, сделанную им самим. Однажды, выйдя из собственной квартиры, он захлопнул за собой дверь, оставив ключи дома. Это было давно, когда он еще учился в школе. Тогда Сергей обратился к Данилычу, и тот подсказал парню, как сделать крючок. Сергей изготовил отмычку и открыл дверь. С того времени она лежала в сумке для инструментов, которая перекочевала из ремонтированной квартиры в объемный багажник «Ауди». Возиться с замками майору долго не пришлось. Несколько минут, и он вошел в помещение, где обитал его кровный враг. Захлопнув дверь, Сергей, стараясь ничего не задевать и не оставлять видимых следов, обошел двухкомнатную квартиру. Она двумя окнами — кухни и гостиной — выходила на улицу Боголепскую; одним — во двор, в палисадник, своеобразной оградой которого был не обычный штакетник, а густо разросшиеся кусты какого-то растения с желтыми цветами. Обследовав квартиру, Солоухов вызвал Капустина и доложил, что находится на месте. Генерал сообщил, что Шорин пока в деревне Хвоста, но, судя по докладам наблюдателя, собирается покинуть усадьбу, в которой обосновался Шаламеев.
Сергей устроился в кресле гостиной.
В 19.50 его сотовый телефон издал сигнал вызова. Звонил неизвестный абонент. Сергей ответил:
— Да?
— Майор?
— Кому как. А что?
— Я от Костина, веду Шорина! Мы выехали на Боголепскую, так что ожидайте в ближайшее время прибытия клиента.
Солоухов поблагодарил неизвестного милиционера, подчиненного начальника областного УВД генерала Костина:
— Спасибо! Предупреждение принял, к встрече клиента готов!
— Если что, я с товарищем буду во дворе и на связи.
— Ясно! Но думаю, это лишнее.
— Костин на этот счет придерживается другого мнения.
— Хорошо. Понял вас!
Сергей поднялся из кресла, размялся. Засунув «ПМ» за спину, прошел в прихожую, присел на пуфик возле зеркала, массируя пальцы сильных рук.
Ключ в замке заскрежетал в 20.10. Вот открыт верхний запор, вот нижний. Солоухов затаился рядом с дверью. Она открылась вовнутрь помещения, прикрыв майора. Шорин вошел в прихожую, стряхивая с зонта мелкие капли дождя. Захлопнул дверь за собой и… увидел в квартире постороннего. Данное обстоятельство явилось неожиданным для предателя, и он не успел увернуться от сильного прямого удара Солоухова, отправившего его в глубокий нокаут. Вырубив противника, Сергей удовлетворенно хмыкнул. Удар получился на славу: и лишил сознания врага, и не нанес ему каких-либо серьезных повреждений, по крайней мере, челюсть не сломал, а значит, вскоре ублюдок сможет говорить. Майор, нагнувшись, обыскал Шорина. Обнаружил в костюме пистолет «ПМ», сотовый телефон, портмоне с документами и деньгами как в рублях, так и в иностранной валюте, а также пачку «Парламента» и зажигалку «Зиппо». Опустошив карманы оборотня, Солоухов сложил их содержимое на трюмо, за исключением пистолета и сотового телефона. Перетащил бывшего офицера в гостиную, где бросил в кресло. Сам устроился на диване, держа в руке свой ствол.
Очнулся Шорин минут через 7 — 10. Сначала открыл глаза, взглянув на майора мутным взглядом, затем поднял руку и потрогал челюсть. Боль от прикосновения к небольшой гематоме, проявившейся под правым глазом, привела предателя в чувство. Взгляд его протрезвел, стал осмысленным. Увидев сидевшего напротив вооруженного мужчину, Шорин вздрогнул и вжался в кресло, забыв и о синяке, и о боли. Тихо спросил:
— Кто вы?
Солоухов ответил:
— Вечерний гость, разве это незаметно?
— Но я не знаю вас!
— Вот как? Ошибаешься! Меня ты хорошо знаешь, хотя ранее и не видел.
— Я не понимаю вас!
— Конечно, не понимаешь! Разве может предатель, продавший сотни своих бывших сослуживцев, служа в оперативном отделении штаба N-ской мотострелковой дивизии, знать в лицо тех, кого он продал чеченам?
Шорин заметно побледнел:
— О чем вы?
Взгляд Солоухова посуровел, что не предвещало оборотню ничего хорошего:
— О твоих делах, Корсар!
Дрожь вновь пробила тело Шорина:
— Корсар? Я… я помощник кандидата в губернаторы… господина Штерна, Александр Алексеевич Шорин! О каком… Корсаре вы ведете речь? Да… я действительно служил под началом комдива Штерна и именно в оперативном отделении штаба дивизии, но…
Солоухов прервал монолог предателя:
— Заткнись, гнида! Я майор Солоухов, бывший начальник разведки одного из полков дивизии, который 3 июня сего года вывел в квадрат 133 взвод разведывательной роты, имея задачу обнаружить логово известного чеченского полевого командира Дервиша, или Умара Балаева! И который ты, сука, сдал Дервишу. В результате чего взвод попал в засаду и понес огромные потери! Вспоминаешь этот эпизод из своей паскудной жизни?
Шорин, бледный как мел, дрожащий всем телом, пролепетал:
— Вы глубоко заблуждаетесь… уверяю вас. Я слышал о трагедии взвода одного из полков дивизии у Шаройского перевала, но… не имею никакого отношения к гибели подразделения. Это недоразумение… слово офицера!
Сергей посоветовал Шорину:
— Ты о слове офицера больше не заикайся! Не советую! Понял?
— Понял! Но я говорю правду. Вас кто-то дезинформировал, господин Солоухов!
— Значит, ты к трагедии в квадрате 133 не имеешь никакого отношения?
— Нет.
— И Дервиша не знаешь?
— Лично, конечно же, нет! Слышать о нем слышал и готовил планы акций против этого кровавого бандита, но лично откуда я мог его знать?
Солоухов достал сигарету, прикурил, пододвинув поближе стоявшую на журнальном столике пепельницу, метнул пронизывающий взгляд в сторону пытающегося бессовестно лгать предателя:
— Так, значит, ты не продал своих чеченам?
— Нет, я же сказал, майор, нет!
— Предупреждаю: говори правду! Иначе ты очень пожалеешь о том, что врал.
Сергей достал диктофон со второй кассетой, переданной ему курьером Дервиша, включил клавишу «воспроизведение». В комнате прозвучал голос Шорина:
— Корсар слушает!
Затем заговорил Балаев:
— Это Дервиш, говорить можешь?
Где-то посередине пленки Сергей остановил диктофон:
— Узнаешь голоса, Корсар? А ведь не зря Балаев особо интересовался мной! Позже, когда ему удалось захватить меня в плен, Дервиш многое рассказал о тебе со Штерном, а недавно, перед кончиной, через курьера передал весь материал по вашей с генералом преступной деятельности в войсках. В частности, он подробно изложил схему продажи боевикам вооружения через станцию Огородную, прикрываемую полковником Корольчуком, которым сейчас уже плотно занимается ФСБ. Что теперь скажешь, ублюдок? Голоса на пленке идентифицированы с голосами оригиналов, так что официально доказано — с Дервишем в данном случае говорил ты, Шорин Александр Алексеевич, бывший майор оперативного отделения штаба дивизии. Продолжим слушать диктофон?
Шорин опустил голову, обхватил ее руками и пролепетал:
— Не надо! Не надо ничего больше включать! Я… я… был вынужден действовать в интересах боевиков. Иначе Штерн уничтожил бы меня.
Сергей изобразил удивление:
— Так ты, оказывается, не преступник, а жертва?
Оборотень выдохнул:
— Да! Конечно, это не снимает с меня ответственности, но…
Солоухов вновь оборвал предателя:
— Никто, тварь, не принуждал тебя продавать Родину, ты сам ради паршивых долларов решил торговать жизнями солдат и офицеров. И ты торговал. Определял счета, мразь, куда боевикам следовало сбрасывать деньги. А теперь, когда наступил час расплаты, извиваешься, как подлая гюрза?
Сергей поднялся, приказал:
— Встать!
С животным ужасом глядя на офицера, Шорин, заикаясь, спросил:
— Вы… вы… убьете меня?
Солоухов рявкнул:
— Встал, паскуда, пока я не всадил в твой череп девять граммов свинца!
Окрик подействовал — Шорин вскочил.
Сергей, отбросив пистолет, нанес предателю удар в солнечное сплетение. Оборотень согнулся пополам. Второй удар в челюсть выпрямил его, третий, ногой в промежность, заставил Шорина, выпучив от дикой боли глаза, присесть на корточки. Солоухов, развернувшись, рубанул предателя ногой по голове, заставив тело отлететь к стенке. Майор подхватил Шорина и рывком поднял на ноги. Еще удар, и хрустнули ребра. Шорин попытался закричать, но крик захлебнулся от боли в горле. Солоухов бил оборотня жестоко, безжалостно, но расчетливо, понимая, что не имеет права убить мразь, заслужившую смерть.
Остановился Сергей, когда туша Шорина растянулась у дивана.
Майор встряхнул головой. Все, хватит, шабаш! Присел, закурил. Оборотень шевельнулся, но не поднялся, даже не перевернулся. Может, Сергей все же переборщил? Но нет, предатель был жив. Он застонал.
Солоухов затушил окурок, поднял тело и швырнул его в кресло. Достал из сумки веревку, купленную в магазине хозтоваров, надежно спеленал Шорина, оставив на свободе лишь правую руку. Несколько раз ударил предателя по щекам. Тот очнулся. Открыл глаза. В них майор увидел боль, отчаяние и все тот же животный страх.
— Ну как, Корсар, хватит с тебя или добавить?
Шорин прохрипел:
— Хватит!
— Так ты признаешься, гнида, что предавал своих по собственной воле?
— Признаюсь!
Сергей поднял с дивана пистолет:
— Твое счастье, козел, что ты еще кое-кому нужен! Иначе я разделал бы тебя так, что ни один твой подельник в морге не узнал.
— Так вы не убьете меня?
— Нет! Но при условии, что дальше ты в точности будешь исполнять все мои указания.
— Но, господин майор, как я смогу что-то исполнять покалеченный и связанный? К тому же боль в теле адская! Я могу в любую минуту потерять сознание!
Солоухов посмотрел на предателя:
— Ничего! Чтобы исполнять свою роль, свобода тебе не нужна. А боль я сниму. Есть у меня боевая аптечка. Вот только когда это сделать? Сейчас? Или позже?
Шорин взмолился:
— Сейчас! Ради бога, сейчас! Мне плохо!
— Могло быть гораздо хуже. Но… ладно, черт с тобой… хрипящий и стонущий ты мне не нужен.
Сергей ввел Шорину сильнодействующий обезболивающий препарат. Предатель облегченно вздохнул. Спросил:
— Что вы от меня хотите?
Солоухов усмехнулся:
— Ожил? Это хорошо. То, что я хочу, ты узнаешь позже, а пока сиди и сопи в две дырки. Понял?
Сергей вышел на кухню, достал сотовый телефон, вызвал Капустина. Тот ответил с некоторым опозданием:
— Да, Сергей Викторович?
— Шорин упакован, готов к полному и искреннему сотрудничеству.
— Надеюсь, ты не сильно изуродовал его?
— Да нет, пару ребер сломал, да еще почки помял немного, но ничего — дней десять поссыт кровью в утку на больничной койке, все пройдет! Пощадил его. Но только исключительно в интересах общего дела.
— Хм, не сильно, значит? Но ладно, он заслужил этого.
Солоухов поинтересовался:
— Что делать дальше?
Генерал ответил:
— Находись рядом с Шориным. Да он говорить-то может?
— Может!
— С утра ему обязательно позвонит Штерн. Надо чтобы Шорин ответил ему следующее…
Капустин проинструктировал майора.
— И дай ему бумагу и ручку, пусть пишет все о своих преступных делах — как в войсках, так и здесь, на «гражданке»! Только, смотри, Сережа, чтобы ручкой он не попытался пробить себе горло.
— Не беспокойтесь, генерал! Я лишу этого козла удовольствия самовольно уйти из жизни. Да и не из той он породы, чтобы кончать с собой. Как родственницы Брединского?
— Доставлены домой! Я, кстати, сейчас тоже поеду к нему готовить нашего кандидата в губернаторы к завтрашнему дню!
— А Шаламеев?
— Им и оставшимися наемниками займется спецназ Костина. Усадьба в Хвосте окружена и полностью заблокирована.
— Ясно! Значит, все главное завтра?
— Да! Все решится завтра. Окончательно и бесповоротно! По крайней мере, я очень надеюсь на это. У тебя еще есть ко мне вопросы?
— Один. Домой позвонить могу?
— Конечно, но по мобильнику.
— Ясно!
— Давай, майор, работай с Шориным. Как только он выполнит свою миссию, тебя сменят, и я скажу, что делать дальше.
Сергей позвонил Катюше. А Капустин, закончив разговор с Солоуховым, перед тем, как отправиться на квартиру Брединского, достал из дипломата спутниковый телефон. Набрал номер из двенадцати цифр. Это был секретный номер, и аппарат автоматически переключился на режим кодированной связи, включив систему так называемого защитного радиоколпака, создающего заслон для любого прослушивания засекреченного разговора извне в радиусе десяти метров.
Генералу ответил еще не старый, но властный и строгий голос человека, занимающего высокий пост в государстве:
— Да, Александр Андреевич?
— Товарищ директор, докладываю по обстановке в Переславле!
— Слушаю!
Капустин докладывал ровно четыре минуты, закончив словами:
— Таким образом, товарищ директор, Штерн просто вынужден будет затребовать встречу с депутатом Градиловым.
— Уверены?
— Ему не останется другого выбора.
— Дальше?
— Дальше специалисты радиотехники вступят в работу. Нам останется определить, где вышеназванные оборотни назначат встречу.
Властный голос перебил Капустина:
— Не спешите делать выводы в определении эпитетов, предстоит еще доказать, что Штерн и Градилов оборотни, а не честные люди! Но продолжайте!
— Так вот, нам остается определить, где конкретно встретятся Штерн с Градиловым, прослушать их беседу и принять адекватные меры на месте.
— Другими словами, произвести задержание, так, Александр Андреевич?
Капустин ответил осторожно:
— Если в этом возникнет необходимость.
Высокий московский чиновник спросил:
— А вы представляете всю меру ответственности — своей, генерала Костина, а также лиц, задействованных вами в разоблачении преступной деятельности Штерна, Градилова и тех лиц, что стоят над ними, если ваша игра закончится провалом?
На этот раз Капустин ответил уверенно:
— Представляю, товарищ директор! И всю ответственность возьму на себя.
— Герой, да? Ну что ж! Утром я встречаюсь с прокурором. Думаю, совместными усилиями мы получим санкцию на прослушивание указанных вами лиц, а также на применение мер по их нейтрализации, согласно статусу Градилова и Штерна! Поэтому вы уж, Александр Андреевич, постарайтесь не подвести нас.
Капустин заверил:
— Не подведу!
— Добро! Жду от вас известий завтра!
Через час Капустин был уже на квартире Брединского, превращенной во второй, главный, штаб, и кандидата в губернаторы, и генералов Капустина с Костиным.
Штерн в этот вечер, четверга 16 сентября, чувствовал себя неважно. Волчья интуиция предателя подсказывала отставному генералу, что где-то в его игре происходит не так, как должно происходить. Сидя у себя в апартаментах, он тщательно анализировал складывающуюся обстановку, но, как ни старался, никаких причин для беспокойства не находил. Туганов обработан и завтра произнесет речь, нужную Штерну. По докладам Сыроедова, начальника предвыборного штаба Брединского, последний покинул штаб и закрылся у себя на квартире. Это объяснимо — он понял, что попал в ловушку, умело подстроенную генералом. К тому же в Росиновке в заложницах находятся родственницы его жены. А Брединский не тот человек, чтобы идти к власти, переступая через трупы близких людей. Он не Штерн. Депрессия уважаемого Марка Захаровича понятна. Он не только проигрывает выборы, лишается должности директора машиностроительного завода, но вскоре вынужден будет вообще покинуть Переславль. Так думает он. Но Брединский не предполагает, что ему еще придется отбиваться от следствия после того, как будет устранен Туганов. Ну и черт с ним! Сам решил стать губернатором! Почему же непонятная тревога не дает покоя? Стоп! А все ли нормально в Хвосте и Росиновке? Оттуда никакой информации не поступало. Правда, он, Штерн, сам запретил до завтрашнего утра выходить его людям на связь. И, наверное, зря это сделал. Да, напрасно он прервал общение с Шаламеевым. Хотя это исправимо. Шаламеев не может выйти на связь со Штерном, но Штерн-то это сделать может легко!
Отставной комдив включил рацию и вызвал Шаламеева в 23.20, за полчаса до штурма спецгруппы УВД генерала Костина.
Поэтому на сигнал вызова главный наемник ответил спокойно:
— Слушаю вас!
Штерн спросил:
— У тебя все в порядке?
— Да! Все спокойно, а вас что-то встревожило?
— Нет. Просто хотел убедиться в том, что игра идет по плану!
— Все нормально!
— Это хорошо. Со вторым объектом давно связывался?
— Давно. Но если что, то они должны выйти на меня, а не я на них!
— И они не выходили на тебя?
— Нет.
Генерал немного подумал и приказал:
— Свяжись со вторым объектом. Узнай, как дела там. После чего перезвони мне. Только давай оперативней, время позднее.
— Слушаюсь! Ждите вызова!
Шаламеев, недоуменно пожав плечами, переключил станцию на дом в деревне Росиновка.
Сигнал рации прозвучал в горнице хаты, где находились Пирогов с Балманисом, неожиданно. Латыш даже вздрогнул, вопросительно посмотрев на капитана.
Тот спросил:
— Кто вызывает?
Наемник пожал плечами:
— Наверное, Шаламеев. Он один общается с нами.
— Включай аппарат и отвечай на вопросы Шаламеева. Здесь все в порядке. Тишина. Подельники спят. И ничего лишнего, если не хочешь умереть, понял?
— Понял, не дурак!
Латыш включил станцию:
— Слушаю!
Шаламеев спросил:
— Ты что там, уснул?
Балманис ответил, стараясь оставаться спокойным. И это ему удалось:
— Уснешь тут от безделья!
— Значит, у тебя порядок?
— Конечно! Иначе вышел бы на вас. А что, собственно, произошло? Чем вызван столь поздний вызов? Или у вас возникли проблемы?
— Нет! Все нормально! Никаких проблем. Только спать не надо.
— Да я не спал! Во двор выходил, смотрел улицу.
— Ясно. Продолжай в том же духе.
Балманис отключил станцию, передал ее Пирогову и спросил:
— Я все правильно сделал?
— Правильно! Отдыхай теперь!
Шаламеев, закончив разговор с Балманисом, переключился на Штерна и доложил, что и в Росиновке все в порядке. Генерал поблагодарил наемника и отключился. Откинулся на спинку кресла. И все же тревога не отпускала его. Почему? Ведь везде все нормально, как и вчера. Наверное, данное состояние — результат нервных перегрузок. Вчера их сняла Ангелина. Может, и сейчас вызвать проститутку? Или приказать доставить жену? От воспоминания о супруге Штерна перекосило. Нет, только не эту старую праведницу. Ангелину? Но та пока соберется, пока приедет, время к утру подойдет. Потом еще необузданный секс последние силы отберет. А завтра отставному комдиву нужно быть в форме. Завтра он должен стать свидетелем начала собственного триумфа и трагедии Туганова с Брединским. Поэтому лучший выход — коньяк и постель. Штерн выпил сто пятьдесят граммов спиртного и скрылся в спальне. Часы показывали 23.59.
В те же 23.59 Шаламеев также решил отправиться на отдых, но перед этим выкурить сигарету. Он вышел из дома. Во дворе наемник осмотрелся, достал пачку сигарет и тут же был сбит с ног тенью, метнувшейся к нему от сарая. Последнее, что этой ночью увидел Шаламеев, то, как к зданию бросились вооруженные люди. После чего лейтенант Сомов, руководивший штурмом, лишил бывшего офицера сознания. Без единого выстрела в самом доме были задержаны люди Шаламеева, в том числе и наемники-латыши Арманд Райкель и Айнарс Митолс. Операция по локализации боевой группировки кандидата в губернаторы Штерна была завершена захватом штурмовой группой УВД совместно с охранниками фирмы «Редут-К» загородной резиденции отставного генерала. Владелец охранной фирмы, бывший подполковник государственной безопасности и личный друг по службе генерала Капустина, выполнил просьбу высокопоставленного чиновника.
Теперь оставалось дождаться утра.
Пятница, 17 сентября 2004 года
Проснувшись и приведя себя в порядок, Штерн заказал кофе, устроившись перед телевизором. Включил местный канал. На экране появилась толпа. Люди собрались на митинг, устраиваемый бывшим губернатором области Тугановым.
Принесли ароматный напиток. Штерн сделал несколько глотков, не отрывая взгляда от телевизора. На трибуне показался Туганов в сопровождении членов своей команды, проигравших первый тур выборов. Бывший губернатор поправил микрофон и начал говорить. И от того, что услышал Штерн, он чуть не подскочил в кресле, облив кофе свою белоснежную рубашку. А говорил Туганов далеко не по тексту Штерна. Напротив, Туганов убедительно призывал своих избирателей во втором туре выборов отдать голоса за достойного человека, Брединского Марка Захаровича. Такого удара отставной генерал не ожидал. Он отбросил в сторону чашку с блюдечком:
— Сука! Тварь! Ты что говоришь, мразь? Ведь тебе же заплатили!
Штерн схватил сотовый телефон, но набрать номер Туганова не успел. Аппарат спутниковой связи издал сигнал вызова. Этого еще не хватало. Неужели из Москвы звонят? Но почему? А если звонит не депутат Госдумы, то кто?
Включив систему искажения голоса, отставной генерал ответил:
— Слушаю, Штерн!
И на какое-то время обомлел.
Он услышал не кого-нибудь, а Брединского:
— Здравствуйте, Юрий Иванович. Что это с вашим голосом? А?! Понимаю. Изменили его, чтобы экспертиза не могла идентифицировать? Разумно! Но не важно. Выступление Туганова не смотрите?
— Какое ваше дело, что я смотрю, а что нет?
— Ну как же? Вы же пытались заставить Николая Валерьевича выступить против меня? Вот только одного не учли, что я и не собирался идти у вас на поводу. Соответственно принял адекватные меры. Они принесли нужный результат.
Штерн злобно скривил рот:
— Думаешь, свалил меня? А не забыл ли ты, Марк Захарович, о своих родственницах?
— Нет, господин бывший генерал, не забыл. Они у меня дома. Хотите поговорить с ними? Или пообщаться с некими гостями из Латвии — Балманисом, Гурнисом, Грифорсом? Они тоже у меня! А лучше позвоните Шаламееву или Шорину! Все ваши боевики, Юрий Иванович, находятся под контролем моих людей! Нет, не милиции, не беспокойтесь. Я не заинтересован в том, чтобы вас арестовали. Поэтому и позвонил!
Отставной комдив понял, что Брединский не блефует и действительно сумел каким-то непонятным образом переиграть самого Штерна. Но что он хочет сказать тем, что сказал? Арест Брединскому не нужен. Почему, раз удалось захватить лиц, которые вполне смогут так скомпрометировать Штерна, что ему не только губернаторского кресла не видать, но и на нормальную шконку в тюремной камере рассчитывать не приходится. Так почему Брединский заявляет, что не заинтересован в аресте Штерна? Штерн спросил:
— Что же ты хочешь, Брединский?
— Во-первых, чтобы вы перестали «тыкать»!
— Хорошо! Что во-вторых?
— Во-вторых, я хочу напомнить один пункт вашего предложения на нашей недавней личной встрече.
— Какой именно?
— Тот, в котором вы заикнулись об откупе за мое исчезновение с вашего пути. Кажется, вы говорили о двух миллионах долларов! Или я что-то путаю?
Штерн буркнул:
— Допустим, вы ничего не путаете! Что из этого следует?
— То, что я готов отдать вам область!
— Что?!!
Брединский вздохнул:
— Знаете, Юрий Иванович, тщательно проанализировав свои возможности и перспективы руководства регионом, я пришел к выводу, что поступил опрометчиво, решив выставить свою кандидатуру на выборы. Вряд ли мне удастся что-то изменить в области, если сама верховная власть не желает ничего менять к лучшему. А воевать с ветряными мельницами? Я не донкихот! Так что при определенных условиях я мог бы уйти с гонки.
Отставной генерал спросил:
— При каких условиях?
— Двадцать пять миллионов долларов на счет одного из западных банков, и я с семьей покину Россию, оставив вам Переславль! И, естественно, отпустив ваших наемников. Как вы будете брать власть, меня не касается. Двадцать пять миллионов или… но что «или» вы прекрасно представляете.
— Я не могу прямо сейчас принять решение!
— Естественно! У вас сутки, Юрий Иванович! Либо к обеду я получаю ваше согласие передать мне обозначенную сумму и называю счет, на который ее следует перевести, либо передаю ФСБ и Прокуратуре ваших орлов с подробным описанием всех совершенных вами преступлений. Вы даже представить не можете, какой информацией по вашей армейской службе я владею. Один случай манипуляций с вагонами эшелона № 4432 на станции Огородной чего стоит. И Корольчук, кстати, совсем не против всю ответственность за продажу оружия чеченским боевикам переложить на вас! Он также находится под контролем моих людей. Добавьте сюда Шорина, работавшего под вашим прикрытием на все тех же боевиков, используя псевдоним Корсар. Он тоже молчать, уверяю вас, не будет. И уж совсем лишнее говорить о Шаламееве, находящемся в международном розыске по делу албанской «Бригады смерти». Впрочем, у меня нет никакого желания продолжать перечень того, что вы сами прекрасно знаете. У вас, генерал, сутки! И время начало свой отсчет! До связи! Так, по-моему, в войсках заканчивают разговоры в полевых условиях? Жду вашего решения в 12.00 восемнадцатого сентября. И еще отдаю должное вашей фантазии. Это же надо придумать какой-то «Зерон»! Да еще им действительно суметь запугать Туганова! Отбой!
Брединский отключил трубу, взглянув на Капустина.
— Ну как, товарищ генерал?
— Нормально! Посмотрим, клюнет ли на приманку Штерн. А он должен клюнуть, иначе вся наша игра — к черту!
Бросив в кресло аппарат спутниковой связи, Штерн прошел к бару, налил полфужера коньяка. Одним глотком выпил. Закурив, задумался. Думал недолго. Вновь поднял трубу спутникового телефона. Остановился. Вызвал помощника, приказав доставить в апартаменты специалиста-радиотехника. Тот прибыл немедленно. Штерн распорядился проверить офис на предмет прослушивания — как внутри, так и извне. Спустя двадцать минут получил ответ — особняк ни изнутри, ни снаружи не прослушивается. Иного доклада Штерн получить не мог, так как дистанционная прослушка, установленная на позиции наблюдения за офисом в одном из строящихся неподалеку высотных домов, была отрегулирована на включение одновременно с началом передачи сигнала спутникового телефона отставного комдива. Об этих штучках ФСБ армейский генерал знать просто не мог.
Он набрал на панели трубы номер Градилова.
Депутат ответил:
— В чем дело?
— Нужна встреча, личная! Дело очень серьезное!
— Вот как? Когда хотел бы встретиться?
— Как можно раньше, готов выехать из города немедленно!
— Хорошо! Встречаемся на даче у пруда. Прими все меры безопасности, чтобы прибыть туда без посторонних глаз.
— Естественно.
— До встречи!
— До встречи!
Штерн отключил аппарат. Вызвал к себе Овчара — главу своего предвыборного штаба.
— Семен Альбертович, у нас есть левая машина?
— Не понял?
— Ну, какая-нибудь «шаха» или «семерка».
— Нет. Есть у одного из охранников старенькая «пятерка», а что?
Отставной генерал проигнорировал вопрос помощника, приказав:
— Договорись с охранником о покупке его тарантаса. Предложи пять тысяч долларов. Да-да, ты не ослышался. И пусть оформит на меня доверенность. Обычную. Сам же вместе с Курко готовь кортеж. «Мерседес» и «Форд». В 11.00 на «мерсе» выедешь в город, затем на московскую трассу. Едешь в столицу. Конечный пункт — дом Гоголя у Нового Арбата. Там остановишь колонну. Не будет места, проедешь под арку за поворотом к Белому дому! Там ждать меня! Ясно?
Начальник штаба спросил:
— Что-нибудь случилось, Юрий Иванович?
Штерн сорвался:
— Ты можешь обойтись без ненужных вопросов? Выполняй, что приказано, и постоянно будь на связи! Охранника, у которого возьмешь «Жигули», на время нейтрализовать. «Пятерку» поставить в подземный гараж и полностью заправить. Все, пошел!
В 11.30 Капустин получил доклад Коловецкого, владельца частного охранного агентства «Редут-К», ребята которого охраняли и центральный офис Штерна. В нем сообщалось о том, что Овчар на «Мерседесе» босса выехал из усадьбы, где размещался предвыборный штаб отставного генерала. «Мерседес» сопровождал «Форд». В машинах кортежа самого Штерна не было. Но Капустин уже понял, для чего бывший генерал прибрал «пятерку». Вскоре из особняка пришел второй доклад — Штерн выехал из офиса на «Жигулях» и взял курс в сторону Владимира. Кортеж же из иномарок пошел на Москву. Довольно улыбнувшись, генерал вызвал на связь столицу. Ему ответил все тот же властный голос:
— Слушаю вас, Александр Андреевич!
— Товарищ директор! Докладываю. Наш план сработал. Штерн вышел на Градилова, и последний назначил отставному генералу встречу на одной из своих дач.
Мужчина с властным голосом проговорил:
— Я в курсе! Мне доложили, что господин Градилов вызвал к десятому подъезду нового здания Государственной думы служебный автомобиль для поездки за город.
Капустин добавил:
— И у нас, в Переславле, Штерн приобрел «Жигули-пятерку», на которых покинул свой офис!
— Вам известно, где находится место их встречи?
— Так точно, товарищ директор!
— Тогда зафиксируйте рандеву по всем правилам. Штерна на обратном пути задержать своими силами. Градиловым займутся другие люди. Чуть позже. А вас с утра жду у себя. Готовьте подробный доклад по оборотням, наемникам, их преступлениям. Докладывать будете мне в присутствии генерального прокурора! Вам все ясно, товарищ генерал?
— Так точно, товарищ директор!
— Успехов! До свидания!
— До свидания!
Капустин отключил спецаппарат. Потянулся. Кажется, операция близится к завершению. Хотел заказать чашку кофе, но раздался вызов обычной станции:
— Первый! Я — Волга!
Генерала вызывал еще один офицер из Москвы в помощь Пирогову и Сомову, капитан Владислав Телегин.
Генерал ответил открытым текстом:
— Слушаю тебя, Влад! Говори свободно, посторонние нас не слышат.
— Есть, Александр Андреевич! Докладываю: следую за «пятеркой» гос. №… Переславского региона. Объект приближается к Владимиру. Дважды выходил на связь с неким Овчаром, запрашивал, как проходит марш кортежа. Овчар доложил, что без проблем. Это пока все.
— Хорошо, капитан! Продолжай слежение! Во Владимире объект свернет налево, выйдя на трассу Нижний Новгород — Москва. Не доезжая до столицы 40 километров, уйдет вправо на второстепенную дорогу. Ты же проходишь мимо второго поворота и следуешь в управление. Как понял?
— Понял!
— Выполняй!
Капустин, выключив станцию, удовлетворенно хмыкнул:
— Страхуешься, Штерн! Отслеживаешь, не цепанут ли твои иномарки правоохранители? Не беспокойся, не цепанут. Езжай спокойно на встречу с Градиловым.
И тут же вызвав по очереди Пирогова, Сомова и Солоухова, генерал приказал доставить наемников и оборотня Шорина в УВД Переславской области. Генерала Костина Капустин попросил принять задержанных и немедленно начать снимать с них официальные протоколы. Чтобы не пустыми передавать в следственное Управление ФСБ. И, наконец, в 15.00 генерал Капустин получил информацию о том, что встреча генерала Штерна с депутатом Градиловым состоялась. Разговор двух высокопоставленных мерзавцев, весьма откровенный разговор, касающийся подкупа Брединского, зафиксирован на пленку прослушивающего устройства. Сам Штерн задержан на трассе Москва — Нижний Новгород. Данная информация послужила хорошим стимулом для подчиненных бывшего генерала, чтобы начать давать ценные показания против своего босса. Особенно старался Шорин! Да и немудрено. С ним работал непосредственно Сергей Солоухов.