21. ВОЗМЕЗДИЕ
Женский голос ответил:
– Да! Это я! С кем имею честь?
– Климов.
– Здравствуйте, Александр Юрьевич!
– Здравствуйте! Лидия Ивановна, мне необходима ваша помощь!
– Я само внимание! Что в моих силах, сделаю!
– У вас остались фотографии Евгения в компании однокурсников?
– Да, конечно! И не только однокурсников, но и друзей, товарищей, простых знакомых, Женя был общительным человеком!
– Вы могли бы дать на время эти фотографии?
– Если это так необходимо... Конечно, но как передать их?
– Сейчас, буквально через полчаса, к вам подъедет помощник, он предъявит мой паспорт, ему и отдайте фотографии, договорились?
– Хорошо! Я жду вашего человека!
Климов обернулся к Володину, бросил на столик ключи от своей «девятки», документы на машину, собственный паспорт.
– Витя, езжай по адресу...
Майор вышел из кабинета. Александр встал, открыл сейф, из различных досье бывших дел отобрал с десяток фотографий молодых мужчин, сложил их в ящик стола. Борис сидел, молча наблюдая за манипуляциями частного детектива.
Климов вызвал Савчука.
– Сава, сейчас ко мне приехать сможешь?
– Конечно!
– Давай, опознавать маньяка будем! Заодно кое-что интересного узнаешь из теневой жизни города и отдельных ее представителей.
– Выезжаю, – коротко ответил подполковник.
Александр протянул Катале бумагу с ручкой:
– Пиши все, о чем здесь рассказал, начиная с промысла каталы на рынке и своих связей с Коршуном.
– Но, начальник...
– Делай, что тебе сказано! – отрезал Климов. – Пиши разборчивее и правду, только правду!
* * *
Леонид Савчук с Виктором Володиным подъехали к офису почти одновременно. Климов познакомил офицеров. Принял от майора альбом с фотографиями семьи Полониных. Разобрал их, отложив нужные в тот же ящик, что и фото из сейфа. Обратился к Савчуку:
– На, Леня, почитай показания единственного свидетеля трагедии в молодежном лагере!
Он протянул подполковнику два коряво исписанных листа стандартной бумаги, работу над которыми только что завершил бомж.
Савчук углубился в записи. Прочитал. Проговорил, обращаясь к Борису:
– Так! Значит, ты, уважаемый, утверждаешь, что видел истинного убийцу?
– Да.
– И сможешь его опознать?
– Да, – робко, но твердо под строгим взглядом высокого милицейского начальника отвечал бомж.
– Что ж, посмотрим.
Савчук перевел взгляд на Климова.
Тот достал из ящика ранее отложенную часть фотографий, аккуратно в два ряда разложил их перед Борисом.
– Ну-ка, Боря, глянь, нет ли тут того, кого ты видел в лазарете в ночь с одиннадцатого на двенадцатое августа?
Бомж начал сосредоточенно рассматривать снимки, выложенные перед ним. Это были фотографии из запасов Климова. Борис, закончив осмотр, произнес:
– Среди этих людей я никого не знаю и никогда из них никого не видел.
– Точно, Борис? – спросил Климов.
– Точнее, начальник, не бывает.
Александр достал вторую партию фотографий. Они были отобраны из альбома Полониных.
– А теперь посмотри-ка эти снимки, Боря!
– Вот он! – сразу же указал на молодого человека, снятого в компании покойного врача. – И вот, и вот еще! Да он тут почти везде!
Климов оставил одну фотографию, на которой убийца был снят на пару с Полониным, остальные отправил обратно в ящик. Взглянул на Савчука.
Тот тер подбородок, проговорив:
– Составь, Клим, протокол опознания по всем правилам, с понятыми.
Александр вышел за работниками соседних фирм, выполнил необходимые формальности.
Савчук поднял портативную рацию, что-то кратко бросил в эфир, и в кабинет Климова вошли два дюжих милиционера.
Подполковник приказал им, указывая на бомжа:
– Этого господина в управление, санитарную обработку и в одиночную камеру под вашу ответственность, пока я не определюсь с охраной.
Борис попытался возразить:
– Но, начальник, такого договора у нас не было! За что в камеру-то? За то, что помог вам?
– Во-первых, – ответил Климов, – забери фото, где вы сняты с сестрой. Зоя просила вернуть его, а во-вторых, тебя никто не арестовывает. Напротив, отмоют, приоденут, окажут квалифицированную медицинскую помощь от скорой ломки. И там, в камере, ты будешь в более безопасном положении, чем на улице или в притонах. Кто знает, не ищет ли тебя как губительную для него угрозу беспощадный монстр? Или вместо милиции ты предпочел бы оказаться у него под ножом?
Борис замахал руками.
– Что ты? Спросишь тоже, начальник? Кто ж под его тесак добровольно подставиться захочет? Нет уж, лучше закрывай! Я согласный!
Савчук обратился к бойцам ОМОНа:
– В камере обеспечить всем необходимым, в первую очередь нормальным питанием и медицинским осмотром. Предупреждаю, никто, кроме меня, ну и, естественно, генерала Петрова, к камере и близко подходить не должен!
Борис с охраной покинули кабинет Климова.
В офисе остались Александр, Володин и Савчук. Подполковник присел на стул, внимательно рассматривая фотографии, на которых был изображен серийный убийца, с виду нормальный, красивый молодой человек, врач!
– Что скажешь? – спросил Леонида Климов.
– А что ты хочешь услышать? То, что взяли след убийцы – молодцы! Сделали то, что должна была сделать следственная бригада. Признаю, мои подчиненные сработали преступно халатно. По этому факту будут приняты меры, и ты, Клим, представляешь, какие! Но вот чтобы взять маньяка, оснований у нас нет никаких.
Климов с Володиным удивленно переглянулись. Александр спросил:
– А показания Каталы?
– Бомжа и наркомана? Бывшего уголовника? Кто их примет? Разве что мы трое. По закону они достойны внимания, но не более того. Нет, ребята, взять преступника, основываясь лишь на показаниях Бориса, при всем нашем желании мы не можем! Любой адвокат добьется его немедленного освобождения. Нужны улики серьезнее! А их как раз эта мразь на месте преступлений и не оставляла!
Климов вспылил:
– А может, твои славные сыщики их не находили? Это же надо, рядом с лазаретом лежбище бездомного пропустить?
Савчук ответил:
– Я уже сказал, что накажу виновных. Чего ты, Клим, начинаешь перетирать уже перетертое?
В разговор вступил Володин:
– Как я понял, милиция ничего не может сделать маньяку, убившему мою невесту?
Савчук, чувствовавший себя в сложившейся обстановке неловко, попытался объяснить:
– Пока не можем, Витя, пока! Вот пробьем, кто он да что, где обитает, чем занимается, установим наблюдение. Рано или поздно, но он выйдет на очередную жертву. А мы ему – ловушку! Возьмем с поличным, хана ему, закроем навсегда!
Но Володин возразил:
– А если утечка из твоего департамента от продажных ментов произойдет и маньяк скроется? Или у вас только кристально честные люди служат? Но даже если сядешь ты на хвост маньяку, он до твоей ловушки будет гулять на свободе? А потом, после суда, получив пожизненное заключение, жить в камере с надеждой через четверть века выйти из тюрьмы?
– Но, майор, таковы законы, и не я их писал, – ответил Савчук.
Виктор, будто не слыша последней фразы подполковника, продолжал:
– А моя Валя в сырой могиле... замученная этой падлой, так?
Климов поднялся, попытался сдержать офицера:
– Вить, успокойся...
Но тот еще более повысил голос:
– Так получается по твоим законам, подполковник? Да мне плевать на них, понял? Я лично найду эту мразь и завалю безо всякого суда! А что дальше будет, мне по херу! Можешь со своими рексами брать меня! Но учти, подполковник, майор спецназа Володин без боя не сдастся и живым ни вам, никому другому его не взять!
Савчук устало вздохнул. Прошелся по кабинету, в котором после эмоционального взрыва Володина наступила тишина. Закурил, глубоко задумавшись. Потом бросил недокуренную сигарету и сказал:
– Добро! Я согласен с тобой, майор! Эту мразь надо давить! Короче, так, я начинаю официальную раскрутку дела, вам же сбрасываю информацию по лицу, опознанному по фотографии! Он ваш! Но работать, ребята, аккуратно: под месть якобы неизвестного родственника одной из жертв, выследившего преступника, хотя так оно и будет на самом деле. – Еще Савчук добавил: – Лаврами победителя с милицией все же придется поделиться, это для того, чтобы иметь возможность реабилитировать Полонина.
Володин подошел к Савчуку:
– Извини за резкость, подполковник, и спасибо!
Савчук положил руку на плечо майора:
– Не надо меня благодарить, Витя! На твоем месте я поступал бы так же и за свою Таню порвал бы преступника на куски, имей хоть малейшее доказательство его вины. Ну ладно, я поехал, ждите информации по сотовому Клима.
* * *
Подполковник позвонил через час:
– Слушай, Саня, и запоминай! Опознанный субъект – Буров Георгий Петрович, врач хирургического отделения больницы на Салтыковке! Его домашний адрес... телефон... Сегодня находится на смене, проверено. Этого достаточно?
– Вполне, Сава! Начинаем финальную часть операции «Маньяк»!
– Удачи вам, ребята!
В 22.00 следующего дня, проследив за Буровым после окончания им дежурства, продержав весь день его квартиру под контролем, уверенные в том, что маньяк находится дома, офицеры зашли в подъезд. Поднялись по лестнице до нужного этажа, прошли чуть выше, остановились.
Климов тихо спросил:
– Дверь оценил?
– А толку? С виду обычная, но не скрывается ли за дерматином металл? Надо сделать надрез, проверить! Ты прикрой «глазок» противоположной квартиры, а я определюсь с дверью маньяка!
Климов кивнул, спустившись на лестничный проем, закрывая своим телом манипуляции Володина. Тот подал знак, и Александр вернулся на исходную позицию.
– Ну что?
– Порядок! Вышибу без проблем! Дверь деревянная!
– Тогда приготовились?
Офицеры достали оружие, перезарядили его.
Климов отдал команду:
– Начали!
Они вышли на площадку.
Володин бросился всем телом на дверь. Та распахнулась и, ударившись о верхнюю одежду, висящую на вешалке, не произвела сильного шума, к чему готовились мстители.
А маньяк, смотревший в это время очередной порнофильм, потягивая из бокала коньяк, даже не услышал звука вскрытия двери, заглушенного криком кончавшей в диком экстазе негритянки. Он только дрожащими руками взял сигарету и прикурил ее, не отрывая взгляда от того, что происходило на экране. Сцены оргии фильма возбудили Георгия Бурова. У него уже созрела мысль вызвать на дом проститутку, но до окончания пленки оставалось немного, и маньяк решил досмотреть фильм, поглаживая свое мужское достоинство.
* * *
Володин замер в конце прихожей, у входа в коридор.
Из-за закрытых створок в зал доносились крики наслаждения от животной случки. То, что это был фильм, у офицеров сомнения не вызвало. Маньяк так увлечен порнухой, что их проникновения не услышал. Это хорошо! Александр быстро осмотрел кухню. Жестом показал Виктору, чтобы тот начал продвижение по коридору. Сам двинулся следом.
И тут фильм закончился. Наступила недолгая тишина. Офицеры замерли.
Послышалось хлопанье тапочек. Володин кошкой бесшумно метнулся к двери в гостиную. Подняв пистолет вверх, сделал шаг вперед и Климов.
А Монстр, распахнув полы домашнего халата, шел в коридор к городскому телефону, держа в руках свежий номер рекламного еженедельника. Сейчас он обзвонит все агентства, но похожую на ту, что была на экране вместе с негритянкой, блондинку разыщет, не может не быть такой среди сотен проституток города! Сейчас Георгию нужна была именно такая женщина, и желание овладеть ею переполняло его.
Он открыл створки двери и тут же получил сокрушительный прямой удар в лицо. Бил профессионал. Точно и сильно! Так, чтобы отправить противника в мгновенный глубокий нокаут, с гарантированным сотрясением мозга и свернутым набок носом.
Выронив газету, маньяк замертво рухнул на пушистый ковер, отлетев от створок двери метра на полтора.
Володин, потирая облаченный в кожаную перчатку кулак, проговорил:
– Порядок, командир! Как минимум десять минут вынужденного отдыха я этому пидору обеспечил.
– А ты не убил его случаем, Витя? – спросил Александр.
– Нет! Обычный нокаут от боевого прямого удара, применяемого при неожиданной встрече с врагом в условиях крайне ограниченного пространства, не дающего возможности воспользоваться стрелковым оружием, – как на занятиях по рукопашному бою, доложил майор, обстоятельно и подробно.
Климов поднял еженедельник. Тот был раскрыт на странице, где размещалась завуалированная реклама всевозможных фирм, оказывающих интимные услуги.
Александр показал Володину красочно оформленную страницу еженедельника, предположив:
– Никак господин Буров хотел блядь к себе на дом вызвать!
– В этой жизни они ему уже не понадобятся. Ну что, командир, готовим негодяя для беседы?
– Да, – ответил Климов, – не будем терять времени!
Александр осмотрелся. Кресло у журнального столика вполне подходило для разговора с маньяком. На колесиках его можно было без труда и под нагрузкой передвинуть в любое место.
– Готовь веревку, Вить!
Климов поднял тело бесчувственного мужчины, из сломанного носа которого обильна шла кровь, бросил его в кресло, ввел Бурову через шприц препарат, останавливающий кровотечение.
– Связывай это дерьмо, – приказал он Володину.
Майор, крепко привязав тело, спросил:
– Диктофон не забыл?
– Здесь!
– Тогда приводим в сознание ублюдка?
– Подожди, вруби музыку на среднее звучание и реверс да принеси настольную лампу из спальни.
Володин выполнил и это приказание бывшего командира.
Климов подвинул столик со спиртным, установил его напротив кресла маньяка, убрав бутылки различных калибров на нижнюю полку, установил вместо них лампу, направив свет в лицо убийце. Рядом положил готовый к бою пистолет.
Володин, выключив все остальное освещение в квартире и зашторив окна, встал с полотенцем сзади кресла. Готовый в любую минуту закрыть пасть Монстра, если тот вздумает кричать.
Когда все было готово, Климов, занявший второе кресло перед столиком, подал знак, и Виктор поднес к сломанному носу Бурова тампон, пропитанный нашатырным спиртом.
Резкий запах моментально привел Георгия в сознание.
Он открыл глаза и вынужден был снова закрыть их от слепящего света настольной лампы.
«Неужели попал? – пронеслось у него в голове. – Но как? На чем?» И потом, кто и почему привязал его к креслу в собственной квартире, направив этот приносящий боль свет в глаза?
Это не были сотрудники милиции!
Те просто арестовали бы его, устроили бы обыск, эти же, похоже, решили пытать! Кто они? Обычные грабители или...
Страх холодной змеей вполз в маньяка, мгновенно вытеснив из тела могущественного и опасного зверя. Тот трусливо бежал, оставив своего носителя одного перед смертельной опасностью.
Заикаясь, Буров нашел в себе силы задать вопрос:
– Кто... вы? И что... вам надо? Ценности? Деньги?
Климов отстранил лампу немного в сторону.
Буров открыл глаза и первое, что увидел, так это лежащий рядом с лампой боевой пистолет. Ему никто не ответил на вопросы, поэтому он спросил вновь:
– Скажите, что вам нужно? Я отдам все ценное, что у меня есть, без сопротивления и без обращения в милицию, клянусь!
Климов ответил, медленно выговаривая каждое слово:
– Мы не грабители, и твои сраные ценности нам не нужны. Мы охотники за маньяком. Долго же мы шли к тебе, ублюдок! Ты был хитер, предусмотрителен, увертлив, расчетлив. Где бы ты ни совершал насилия и зверские убийства, следов не оставлял. И, надо признать, милицию тебе удавалось водить за нос. Пока за дело не взялись мы, охотники за такими нелюдями, как ты.
Буров, в отчаянии пытаясь сдержать крик бессилия, ответил:
– Я... я... не понимаю, о чем вы говорите? Я – врач, хирург. Я лечу людей! Уверяю вас... произошла страшная ошибка, я ни в чем не виноват и... никого никогда не убивал.
Сзади раздался голос, заставивший Бурова вздрогнуть от неожиданности:
– Босс, давай поменяемся местами? Ты слишком лоялен с этим уродом, а с ним надо разговаривать иначе, его же языком!
Климов согласился. Выложив диктофон на столик, он встал, забрав пистолет и полотенце, которое ему передал Виктор.
Володин же занял место Александра, положив на стол уже не пистолет, а свой бесшумный «бизон-3» с шестьюдесятью четырьмя патронами девятого калибра в барабанном магазине. Он устремил свой взгляд на Монстра, проговорив сквозь зубы:
– Послушай ты, тварь, я – офицер, которого ждала Валя, медсестра лазарета в молодежном лагере, зверски изнасилованная и убитая тобой. Там, в лагере, ты и прокололся, сука, и оставил след, позволивший выйти на тебя. Сейчас ты, мразь, в этот самый диктофон расскажешь обо всех совершенных тобой преступлениях...
– Но я ничего не совершал!
Голос трясущегося Бурова едва не превратился в вопль. Климову пришлось накинуть скрученное жгутом полотенце на горло маньяку и посоветовать:
– Не вздумай кричать, иначе я придушу тебя! Медленно, с перерывами! И делай то, что говорит тебе офицер спецназа. Не зли его! Не советую делать этого!
Володин, подождав, пока Климов закончит свой инструктаж, повторил:
– Я слушаю историю твоих кровавых преступлений, ублюдок.
Страх, завладевший больным разумом, мешал Бурову сосредоточиться.
Все произошло так внезапно, что он просто не смог сгруппировать волю. И сейчас был беспомощен перед этими страшными людьми, пришедшими за его жизнью. Но надо отпираться до конца! Может, все-таки это ментовка, не имевшая доказательств, но каким-то образом сумевшая выйти на него через какого-то случайного свидетеля, решила взять его на понт.
Он повторил:
– Мне, честное слово, не о чем рассказывать! Я никого не убивал, вообще никаких противоправных актов не совершал!
Но Володин не думал затягивать допрос, превращая его в никому не нужный спектакль. Он имел опыт раскалывать и не таких штатских засранцев. Майор колол руководителей отрядов наемников, действовавших в Чечне. Те ни в какое сравнение не шли с каким-то Буровым. Против арабов-фанатиков этот внешне сильный, но прогнивший внутри мужичонка – червь навозный!
– Итак! Ты не желаешь добровольно во всем признаться и получить в награду за искренность смерть быструю и легкую? Решил поиграть со мной? Давай поиграем!
Володин подал знак Климову, тот натянул концы полотенца.
Майор же поднял свой «бизон», не целясь, сделал два бесшумных выстрела, раздробивших коленный сустав правой ноги Бурова.
Тот взвыл от боли, но его вой захлебнулся где-то в области туго стянутой гортани. Только слезы брызнули из глаз Монстра, да зрачки в них расширились, как у наркомана, только что вколовшего себе приличную дозу дури.
Володин, направив свет лампы в перекошенную сильной болью физиономию маньяка, спросил:
– Так будешь рассказывать о своих преступлениях, господин Буров? Или мне продолжать убеждать тебя в необходимости сделать это? Ты же все равно подохнешь, пидор, за одну Валю я снесу тебе башку, так зачем тебе лишние страдания? Помочь тебе некому. Вопрос: будешь говорить?
Из последних сил, еще пытаясь оказать какое-то сопротивление, маньяк отказался, повторив:
– Я... никого... не убивал!
Вторая пара выстрелов, сразу же после отказа, искалечила левую ногу Монстра, едва не лишив того сознания. Помог все тот же тампон с нашатырным спиртом, вовремя подставленный к окровавленным ноздрям сломанного носа «всесильного Монстра».
Володин же, откинувшись в кресле, не обращая внимания на то, как корчится от адской боли маньяк, спокойно предупредил:
– Следующей будет выпущена разрывная пуля. И войдет она тебе, мразь, как раз между ног, отрывая станок, которым ты так любил трудиться. Затем медленный расстрел и в итоге... смерть! Третий вопрос будет последним, я задаю его: ты будешь говорить о всех совершенных тобой преступлениях?
И то, что осталось от Монстра, не выдержало.
– Да! – прохрипел Буров. – Буду! Только... ослабьте шею и... прошу... избавьте... от этой... чудовищной боли...
Климов, нависнув над насильником, спросил:
– А ты, ублюдок, обезболивал жертвам наносимые раны? А? Молчишь? Так и заткнись насчет этого! Быстрее все выкладывай, и избавишься от страданий! Продолжай, друг!
Последняя фраза относилась уже к Володину.
Тот сказал, глядя на маньяка:
– Мы тебя внимательно слушаем! Только перед началом исповеди представься, расскажи о себе, где родился, учился, жил, работал. Начали!
Виктор включил диктофон.
И монстр, пересиливая сильную боль в ногах, заговорил.
Говорил он быстро, но внятно, описывая в подробностях убийства и насилия, совершенные им, Георгием Буровым. Он рассказывал обо всех своих жертвах, даже тех, о которых Климов и не слышал, так как совершались они в других регионах. Не забыл маньяк и о милиционерах с их подставными свидетелями. Замялся только, излагая насилие над медсестрой и подставой своего однокурсника. Закончил эпизодом на даче в пригороде Переславля, где остался обезображенный труп проститутки Светки.
– Там эта... шлюха и сейчас сидит на опоре перед камином! Все! Я рассказал все! Делайте что хотите, но уберите эту боль!
Володин выключил диктофон, указал жестом Климову, чтобы тот вышел из-за кресла. Александр же, представляя, что последует дальше, предпочел вообще покинуть гостиную.
Виктор, проводив взглядом бывшего командира, встал, поднял «бизон».
– Что ж, как говорится, каждому свое! Ты посягнул на жизни ни в чем не повинных людей! Ты изощренно издевался над ними, получая от этого сатанинское наслаждение, удовлетворяя животный инстинкт самца. И сейчас получишь за все сполна – полный расчет!
– Это не я убивал, – заявил вдруг Буров и объяснил: – Это... зверь, который все время жил во мне... вот его вам уже не убить... он сбежал трусливым шакалом! И... скоро найдет новое тело! Насилие повторится... оно вечно, как и сама жизнь... появятся...
Володин не стал слушать бредни сумасшедшего маньяка.
Двумя пулями он прострелил насильнику промежность. Глаза Бурова широко раскрылись, но закричать он не успел.
Виктор, бросив в кресло пистолет-пулемет, вытащил свой десантный нож, подошел к монстру и отработанным движением, подняв за волосы голову, полоснул клинком по горлу. Из широко и глубоко раскрывшейся раны хлынула черная кровь. Безумная голова Бурова так и осталась отброшенной на подголовник, с устремленными вверх стекленеющими глазами.
Володин вытер нож о дорогой шелковый халат слабо дергающегося в предсмертных судорогах тела Георгия Бурова, вложил его в ножны. Закинул за спину «бизон», разбил настольную лампу. Затем с нижней полки столика взял несколько бутылок пахучего коньяка, облил им то место, где они с Климовым могли оставить следы, вышел в коридор.
– Все? – спросил Александр.
– Все, командир! Валюша отмщена, как и десятки других жертв этой мрази. Следуй на выход, я залью отход коньяком, чтобы менты твоего друга не смогли применить поисковых собак.
Климов, а следом и майор вышли на лестничную площадку. Перед тем как прикрыть дверь, Виктор вылил остатки последней бутылки на порог, бросив ее в коридор квартиры мертвого маньяка.
Затем они спустились по лестнице вниз. Сразу же свернули влево, к трансформаторной будке. От нее прошли к Промышленной улице, где Александр оставил свою «девятку».
Климов набрал по сотовому телефону Бурова, который прихватил с собой, «02».
Ему ответил дежурный офицер.
Александр передал сообщение:
– На улице... в доме №... в квартире №... принадлежащей некоему Бурову Георгию Петровичу, совершен акт возмездия. Буров, он же истинный маньяк, вместо которого был задержан врач Полонин, уничтожен. На столике в зале оставлен диктофон, кассета в нем поможет вам разобраться во всем.
Климов, выключив телефон, бросил его под колеса машины.
Со своего мобильника вызвал Савчука.
– Да? – сразу ответил подполковник, он ждал этого звонка.
– Игра, Сава, окончена, маньяк отправился на небеса!
– Милицию к нему на хату вызвал?
– Да!
– Понял! В подробности можешь не вдаваться, их мне доложит следственная бригада.
– Там диктофон с интересной записью. Все! Конец связи! Мы уходим!
– До встречи утром, Клим!
Александр повернулся к курившему молча Володину, спросил:
– Ко мне, Витя?
– Нет, на вокзал! Через полчаса электричка на Мичуринск. На ней и поеду! Оттуда в Ростов. Ну, а дальше через штаб округа – в Чечню, в отряд! Здесь мне больше делать нечего! Проститься с изуродованной Валей не в моих силах, не хочу видеть ее мертвой! Пусть в моей памяти она останется живой, пока жив я!
– Что, вот так и уедешь?
– Вот так и уеду! Ты за меня попрощайся со всеми, кого я узнал здесь, поблагодари жену и Савчука! Пойми, Сань, не могу я оставаться здесь!
Климов вздохнул:
– Что ж, пусть будет по-твоему!
Александр проводил майора. Смотрел вслед поезду, пока не скрылись в темноте ночи габаритные огни.
Начинало светать. Ехать домой не имело смысла. Климов развернул «девятку» на привокзальной площади и направился к офису. Там, устроившись в своем кресле, положив ноги на стол, вздремнул.
* * *
В восемь утра позвонил Савчук.
– Привет, Клим!
– Привет!
– Был я ночью на хате Бурова. Ну и разделал этого маньяка твой разведчик!
– Закон спецназа – на нанесенный удар отвечать еще более сокрушительным ударом!
– Да, крутые ребята у вас в спецназе!
Климов спросил:
– Ты мне только за этим и звонил?
– Не только за этим! Хочу сообщить, что пленка в диктофоне оказалась ценной и полностью подтвердила то, что именно Буров являлся маньяком. На указанной им даче действительно был обнаружен труп молодой девушки, проститутки из агентства «Лакомка», пропавшей несколько дней назад. Возьмемся мы теперь за эти «Лакомки», «Власты», «Ягодки», мать их! А Виктор с тобой?
– Уехал. Ночью. В Чечню. А что, ты хотел поговорить с ним?
– Попрощаться хотя бы, но и от разговора не отказался бы.
– А ты, друг, не забудь о реабилитации Полонина. Уж как вы с Петровым сделаете это, не знаю, но сегодня же необходимо во всеуслышание заявить о его невиновности! Мы же взяли деньги с матери погибшего врача не только за то, чтобы лишь найти и покарать настоящего убийцу, но и за посмертную реабилитацию Полонина. Перед прессой об этом надо заявить так, чтобы весь город узнал о невиновности врача.
Поговорив с Савчуком, Александр позвонил домой. Катя уже ушла на работу. Тогда он вызвал жену по ее сотовому номеру.
– Саша, господи, здравствуй! С тобой ничего не случилось?
– Здравствуй, Катюш! С чего ты взяла, что со мной что-то может случиться?
– Я сон плохой видела!
– А! Это, конечно, веский повод для тревоги!
– Не смейся, я верю в приметы!
– Ради бога, разве я против? Верь, если хочешь! Сегодня вечером я буду дома, вот об этом и хотел предупредить тебя, дабы не испугать в очередной раз!
Катя спросила:
– Саша, тебе удалось найти настоящего маньяка?
– Точнее сказать, мы с Виктором нашли его! Этой мрази больше не существует!.. Но давай о подробностях вечером дома.
Климов вышел на улицу, сел в свою «девятку», выехал из города. У какого-то села, название которого на дорожном указателе он пропустил, свернул в лес.
Углубился в него километров на десять, пока позволяла грунтовка. На лужайке упал в траву, устремив взгляд в бездонное небо.
Ни о чем не хотелось думать!
Постепенно после бессонной ночи бывший командир отряда специального назначения «Герат» подполковник запаса Климов крепко уснул.
Проснулся он в семь вечера!
Удивился, сколько же проспал? Посчитал, вышло почти девять часов. Он чувствовал себя свежим, отдохнувшим. Таким, каким и должна всегда видеть его Катя. Он собрал букет полевых цветов, выехал на шоссе и направился домой.
Климов зашел в квартиру и тут же попал в объятия жены.
– Ой! Цветы! Какая прелесть! А по телевизору Савчук выступал. Важный такой, в форме! Специальный выпуск новостей вел!
– И о чем он говорил?
– О том, что милиции удалось выйти на след истинного маньяка, тот оказал при задержании вооруженное сопротивление и группе захвата пришлось применить оружие на поражение. В ходе короткой перестрелки серийный убийца был убит! Еще он заявил, что руководство УВД области сожалеет о том, что задержанный ранее Евгений Полонин покончил жизнь самоубийством, не дожив до окончания следствия, которое, мол, ни на минуту не прекращалось. Потом говорил, что вина маньяка, некоего Бурова, полностью доказана, и еще что-то там... Да, Леонид и тебя не забыл!
– Это интересно. Каким же образом?
– Савчук сказал, что в поиске и поимке маньяка неоценимую помощь милиции оказало детективное агентство «Клим» и лично ты, подполковник запаса.
Александр улыбнулся:
– Узнаю Саву, сам себе рекламу он мастер делать! Никто же не знает, что он фактически состоит в штате агентства. Молодец!
Климов собрался принять ванну, как вдруг раздалась трель вызова его сотового телефона.
– Здравствуйте, Александр Юрьевич!
Александр сразу узнал голос матери Евгения Полонина.
– Я хотела поблагодарить вас за блестяще выполненную сложную работу. И самое главное за то, что завершить ее вы успели вовремя.
Климов удивленно спросил:
– Что вы имеете в виду?
– Жена Евгения сегодня умерла. Но она успела узнать, что ее муж не преступник.
– Примите мои соболезнования!
– Спасибо! И еще! Мне тоже скоро покидать этот мир. И чтобы вы знали, я завещала свою квартиру вам. Продайте ее, и пусть вырученные деньги послужат делу борьбы со злом. Еще раз спасибо и... прощайте!
Она положила трубку.
Климов задумался, но его поторопила Катя, не слышавшая разговор мужа с матерью Полонина. Он быстро принял душ, оделся во все чистое, и они с Катей сели за празднично накрытый стол. Для них жизнь только начиналась!
