15. ПРОДОЛЖЕНИЕ
Коршун
Климов умел мгновенно перестраиваться в быстро и кардинально меняющейся обстановке. Этому он был приучен службой в спецназе и войной. Поэтому ему хватило нескольких секунд, чтобы прийти в себя.
Александр осмотрел бойцов ОМОНа, полностью готовых к боевому применению, перевел взгляд на продолжавшего улыбаться Савчука, спросив:
– И что сие означает?
Подполковник ответил:
– А то, что, как и сказал тебе по телефону, все находится под нашим полным контролем.
– Значит, в соседней комнате пятнадцать человек милицейского спецназа, а ты оставляешь меня с быками Коршуна один на один? На хрена мне такой контроль? И что конкретно ты контролировал, Леонид Кириллович? По видаку, через потайные камеры, любовался, как я ломал этих долбеней? Тоже мне, любитель гладиаторских боев нашелся!
Савчук встал из-за стола, подошел к другу:
– Ну, прекрати, Клим! Не мог я без хозяина этих мордоворотов, что посетили тебя, раскрыть себя с ребятами? И что для тебя пара каких-то качков? Дал им в жало, скрутил, и все дела! Схватка с ними для тебя – обычная разминка...
Климов перебил подполковника:
– А тебе не кажется, Леня, что мне как-то часто за последнее время приходится разминаться подобным образом? То наркопритон в хате депутата Молчанова, то Химики, то быки Коршуна? И не твоя ли это прямая обязанность – оградить граждан, к числу которых отношусь, кстати, и я, от посягательств со стороны различного рода банд и группировок?
– Хватит ныть, Сань. Давай по теме.
Александр сделал вывод:
– Все-таки жучара ты, Леня, еще тот!
– От пленников тебе нужно как можно быстрее избавляться. Вызывать милицию нельзя. Коршун тогда не пойдет на контакт с тобой! Пусть сваливают мудаки, сними с них браслеты, и на выход. Затем отсюда по-тихому уйдем и мы. Разговаривать о том, что делать дальше, будем в другом месте! Нам сейчас только не хватало, чтобы Коршун прислал сюда пару своих бригад. Мы их, естественно, отымеем, но того, что мне надо, не добьемся!
– А что тебе надо?
– Не цепляйся к словам, Клим, говоря о себе, я подразумевал службу.
– Понятно! Если ты и служба одно и то же, то какие могут быть вопросы?
Леонид взглянул на друга:
– Сань, тебе надо успокоиться! Что смогу, я тебе объясню, но только после того, как встречусь с Коршуном, и встречусь именно здесь, в твоем офисе, другое место встречи меня не устраивает! Иди, Саш, отпускай бандитов и закрывай центральный вход! Действуй, спецназ, действуй!
Александр укоризненно качнул головой, вышел из офиса фирмы «Консул», подошел к Павлу и Юрию, спросил у последнего:
– Ты машиной управлять умеешь или только приучен впустую кувалдами своими махать?
– Научен, а че?
– Крабу вашему отдыхать еще часа три с гаком, а я вас сейчас отпущу, так что садись за руль и быстренько сваливай отсюда вместе со своими приятелями, понял?
– Че, ты и ментам нас не сдашь?
– Да на черта вы мне сдались? Побеседовали мы мило, все вопросы решили, зачем же вас в ментовку? Валите к своему Коршуну и напомните ему, что завтра ровно в десять утра я буду ждать его здесь, в офисе! Не придет – получит кучу неприятностей. А если все по-хорошему будет, то и разойдемся по-доброму! Это передайте Геннадию Андреевичу особо! И пусть не делает глупостей! Хата матери Анны, сама его супруга, мой дом, все это будет находиться под прикрытием ребят не слабых и хорошо вооруженных. Все!
Климов отстегнул бандитов.
Убедившись, что иномарка с людьми Коршуна унеслась в сторону проспекта, Климов вернулся к Савчуку.
– Быков отправил, что дальше?
Леонид обратился к командиру группы отряда особого назначения:
– Лейтенант, быстро занять позиции вокруг здания, обеспечить безопасность нашего скорого отхода отсюда, затем действия по плану, который тебе известен. Связь с группой прикрытия объекта «В» переведи на себя.
Бойцы ОМОНа, как десантники с борта самолета, двумя колоннами мгновенно покинули здание бывшего РОНО.
Савчук, взглянув на Климова, спросил:
– Продолжаешь обижаться?
На что Климов ответил:
– Ты знаешь, что с обиженными делают, ответь мне лучше на два вопроса: что это за объект «В», и еще... ты на Коршуна еще до появления у меня его жены нацелен был?
Подполковник ответил:
– Объект «В» – квартира матери Коршуновой. По второму вопросу – да! Большего пока сказать не могу! Только после встречи с Коршуном многое встанет на свои места, и я смогу открыться тебе в той части, в которой сам проинформирован руководством. И не только откроюсь, но и попрошу содействия, если в этом возникнет необходимость.
Рация Савчука запищала.
Докладывал командир группы ОМОН. Подчиненные ему бойцы заняли позиции вокруг здания РОНО.
Савчук приказал подать машину в сквер соседнего двора и обеспечить проход к ней. После чего отключил рацию, повернулся к Климову:
– Ну, а теперь веди к госпоже Коршуновой! Заберем ее и доставим на конспиративную хату. Там еще немного поговорим с ней и до завтра расстанемся.
Они вышли из офиса ООО «Консул» и зашли в кабинет Александра.
При виде незнакомого мужчины Анна Олеговна вздрогнула.
Савчук представился ей, успокоил:
– Сейчас, Анна Олеговна, нам придется покинуть это здание и перебраться в другое помещение, жилую квартиру, где вам будет обеспечена полная безопасность. Там и поговорим!
Через пять минут они подошли к запасному выходу. Савчук предупредил:
– Прикрывай Анну слева, я справа. Коршун вполне мог посадить где-нибудь снайпера, для него жена очень опасна.
Анна Олеговна не слышала короткий диалог офицеров, иначе ни за что не вышла бы на улицу. Но все прошло гладко, они благополучно добрались до служебной «Волги» Савчука.
Через полчаса они прибыли в третий микрорайон города, заехали во двор слободского районного отдела внутренних дел.
Там оставили милицейскую машину, получив доклад сопровождения, что слежки за «Волгой» не было. Но Савчук действовал по своему плану, и вскоре подполковник, Климов и Коршунова на личной «восьмерке» одного из сотрудников местного отдела проехали дальше, но недалеко, до кинотеатра «Луч». Напротив него свернули во двор старых двухэтажных домов. Вышли из автомобиля, остановленного Савчуком прямо под аркой.
И вскоре вошли в трехкомнатную меблированную квартиру.
– Ну, вот, госпожа Коршунова, – указал на помещение Савчук, – это ваши временные апартаменты. Попрощайтесь с Александром Юрьевичем, он свою работу выполнил, а мы с вами еще немного побеседуем, если вы не против того, чтобы уделить мне полчаса. – А Климову сказал: – Домой тебя доставит «восьмерка», что привезла нас сюда. Из квартиры сегодня лучше вам с Катей не выходить. Она вернулась с работы и находится дома, который уже взят под охрану, но на улице твою или Катину безопасность обеспечить будет трудно, а Коршун способен на все! И, поверь, он может начать действовать агрессивно! Не потому, что от него ушла жена, нет, и не потому, что ты отработал его быков, для агрессии у него есть причина посерьезней! Я понимаю, что тебе наплевать на опасность, и все же послушай старого друга. Завтра же на такси, которое я пришлю к тебе, подъедешь в офис к 9.10, перед ожидаемым визитом Коршуна. Как только он окажется у тебя в кабинете, в дело вступлю я.
Александр вышел из квартиры, сел в ожидающую его машину, спросил у водителя нарочито серьезно:
– Наблюдения за собой во время стоянки не заметил?
– Никак нет, – ответил прапорщик.
– А во время движения сюда?
– Тоже нет, я следил за этим!
* * *
Коршун в своем особняке после прибытия избитых помощников и вырубленного наркотиком водителя слушал доклад Юрия, единственного из трех бандитов, который был в состоянии что-то членораздельно объяснить.
Геннадий Андреевич, молча выслушав подчиненного, тихо, что не предвещало ничего хорошего, спросил:
– И как мне после этого называть вас? Трое, бля, трое бугаев не смогли надрать задницу одному сорокалетнему мужику! Мало того, им самим хлебальники набили! У меня просто нет слов! У вас же газовые пистолеты были, мудаки! Ну что проще, войти в комнату, выстрелить шарами в ищейку и пустить еще пару зарядов газа, самим выйдя в коридор? Что еще проще, Колдун?
Колдуном Коршун назвал Юрия. Он продолжил разнос, постепенно распаляясь:
– Нет, бля, решили вые...ться! Смотри ты, кто пришел на разборку? Сам Колдун с Брылей! Перед ними все же должны на колени от страха падать! Ну и как? Сделал вас сыщик? Сделал! Как пацанов вчерашних, лохов последних! Вот пусть теперь Брыля походит с раскрытой пастью, никакой ему медицинской помощи, так срастется! И ты вали с глаз моих! Считайте, все трое попали на десять штук! Месяц вхолостую пахать будете на рынке, идиоты, грузчиками! Пшел вон, долбень!
Прогнав подчиненного, Коршун подошел к бару, налил себе фужер коньяка. В три глотка выпил сто пятьдесят граммов, бросил в рот дольку лимона, сел за рабочий стол, закурил «Гавану», задумавшись.
Чего добивается этот Климов?
И что он по просьбе Аньки сумел накопать?
* * *
То, что он, Коршун, гуляет вовсю от этой дуры Аньки? Этого он не скрывал, и его связи были известны жене. Какой смысл ей было обращаться к частному детективу? Получить документальное подтверждение его супружеской неверности? Зачем? Он и так решил выгнать ее!
Коршун встал.
Догадка, мелькнувшая в голове, еще не успела оформиться в мысль. Коршун напрягся, повторяя про себя: выгнать ее... выгнать ее... выгнать! И наконец ударил себя по лбу – ну, конечно, как он раньше не просек это? Анька въехала в то, что муж, решив развязаться с ней, отнюдь не собирается оставить ей ни жилья, ни денег. Догадалась, сука, что ей придется документально отказаться от того, что когда-то было оформлено на нее! И тогда после развода она становилась бы нищенкой. Такой, какой он в свое время и пригрел ее! Вот в чем ее финт! Опередить его, Коршуна, и оторвать жирный кусок от его пирога. Ну не тварь? И использовала сыщика, который, по данным Шарковского, находится в дружеских отношениях с самим замом ментовского генерала. Те ей помогут с разводом, и два особняка Анька сорвет, как с куста, не напрягаясь! Лихо! Но если дело обстоит именно так, то Климов вообще не копал под него, Коршуна. Компромат ему собрала ментовка! Вопрос: узнал ли этот сыщик о наркоте? Главный вопрос! Если узнал, то почему ОМОН не бомбанул до сих пор гаражи за городом, где хранилась дрянь? И почему не тронули Шарковского?
Или этот Климов все же пронюхал про героин? И решил, кинув своего дружка-мента, сбить с него, Коршуна, долю за молчание? Пошел на шантаж. А почему бы, собственно, и нет? Снять хорошие бабки и свалить куда-нибудь за бугор или еще куда, имея на руках материал, который стоит того, чтобы его купили, и купили дорого? Тогда только Климов знает о наркоте. А уж не с Анькой они спелись, голубки? Та могла узнать о делах мужа в наркобизнесе и навести сыщика, с которым, возможно, и трахалась за спиной Коршуна, на идею шмагануть супруга?
Это хуже, но тоже не смертельно! Главное, чтобы в верхах УВД и УФСБ не узнали о его связи с наркотой. Официально доказать его, Коршунова, причастность к наркобизнесу невозможно, но интерес вышеназванных ведомств может перекрыть сверхдоходный канал поставки героина в город. Да еще в то время, когда впереди замаячила неплохая перспектива крупного транзита дряни через их регион на Запад. Ему светило снять такие деньги, каких он и в глаза не видел! Ох, как не хотелось бы упустить такой куш!
Черт, задала же ему задачку собственная жена! А может, это и к лучшему?
Если она запросит развод и свою долю, он даст ей и то и другое. Черт с ней, пусть в особняках принимает свою ищейку. Если же завтра в разговоре всплывет наркота, он будет знать, что попал на крюк, и тогда примет меры защиты. Придется, правда, отказываться от дел с дрянью, но это лучше, чем оказаться в лапах спецназа с поличным при проводке крупного каравана. Транзит обещает как огромную сверхприбыль при удачном раскладе, так и пожизненное заключение в случае провала! Но хватит об этом. Все одно гадать без толку. Все встанет на свои места завтра после десяти часов.
Климов будет ожидать разъяренного мафиози Коршуна, которого и развести в его ярости будет легко, но на встречу придет другой человек. А именно, спокойный, уверенный в себе, и даже лишенный охраны. Удачливый бизнесмен Геннадий Андреевич Коршунов, решивший развестись со своей женой, при этом никоим образом не претендуя на ее личную собственность и сбережения. А дальше видно будет!
* * *
Но сегодня же ночью следует срочно убрать запасы наркоты из гаражей на свалку, спрятав поглубже в ее бездонной клоаке. И займется этим Зуб под прикрытием Шарковского, пусть капитан отрабатывает получаемые им весьма приличные деньги! И пусть тогда пытается что-нибудь лепетать про героин эта презренная ищейка Климов. Коршун с огромным удовольствием вернет ему должок, смачно послав на хер!
Геннадий Андреевич налил себе еще коньяку, отпил глоток, набрал номер Зубова, бывшего мента, когда-то подчиненного Шарковского.
Тот ответил после непродолжительной паузы:
– Алло?
– Зуб, запоминай и выполняй! Сейчас же найди кэпа, и с ним – к нему на дачу. К 18.00 я тоже подъеду туда! Все!
Коршунов отключил связь.
Ему внезапно и неодолимо захотелось женщину. Необъяснимая реакция организма на близкую опасность, притупляющая ее.
Он вызвал секретаря.
Та вошла практически голая, в шортах-трусах и прозрачной майке, через которую были отчетливо видны крупные соски ее накачанных силиконом объемных грудей. Она спросила:
– Какие проблемы?
– Прими душ, надень чулки с поясом, сапожки, смажься где надо, и в комнату отдыха! На все про все тебе, дорогуша, двадцать минут... двести баксов как моральный стимул.
Девица выбежала из кабинета.
Коршун же, выкурив сигару и приказав швейцару подать джип к дому в 17.00, разделся прямо в кабинете, прошел в комнату отдыха. Секретарша, готовая к случке, в сапожках и обтягивающих ляжки черных крупной сетки чулках, раздвинув ноги и высунув кончик языка, уже лежала на тонком покрывале широкой постели, протянув навстречу Коршуну свои руки.
Коршун, молча и сопя от нетерпения, набросился на тело молодой шлюхи.
А в 18.00 он уже встретился с Шарковским и Зубовым, поставив им задачу на ночную переброску наркотиков в тайники городской свалки.
В восемь часов утра Коршун получил успокаивающий доклад Зуба:
– Перевозку груза произвели! Гаражи чисты! Проблем при выполнении работы не возникло!
Этого было достаточно, чтобы понять то, что бывшее место хранения наркотиков ни милиции, ни службе безопасности известно не было, и то, что за его подельниками наблюдения не ведется, иначе так просто вывезти и перепрятать десяток килограммов героина Зубу не дали бы.
* * *
10 августа Климов прибыл в офис ровно в 9.10. Александр сел в кресло, приготовил свой именной пистолет к бою. Достаточно было лишь взять его в руку и нажать на спусковой крючок, чтобы восемь пуль девятого калибра пошли к целям. Но ствол надо держать под рукой. Надумай Коршун стрелять от двери, Александру не хватит времени выхватить свое оружие, даже если держать его в открытом верхнем ящике стола. Поэтому, осмотрев стол, он пододвинул органайзер ближе к себе и положил пистолет перед канцелярскими принадлежностями, прикрыв листом бумаги.
Теперь Климов в любом случае успеет выстрелить первым!
Закончив подготовку к встрече хозяина рынка, Александр вызвал Савчука.
– Да? – ответил незнакомый голос.
Климов спросил:
– Подполковник Савчук еще не прибыл?
– Секунду, передаю ему трубку.
И тут же раздался баритон Леонида:
– Что у тебя, Клим?
– У меня все путем, у тебя как дела?
– По плану! Одна, пожалуй, новость.
– Какая?
– Шарковский запросил у радиотехников машину дистанционной прослушки и сейчас направляется сюда!
– Значит, он будет слышать все, что будет происходить в офисе?
Савчук успокоил друга:
– Не будет ни хрена он слышать! Спецавтомобиль «сломается», не доезжая до границы зоны, в радиусе которой может осуществляться радиоперехват. Капитан-оборотень будет глух, как рыба!
– Понял!
Климов положил трубку на аппарат, резко выхватил пистолет со стола и направил его на дверь, нажав на скобу спускового крючка. Да, ему хватит и доли секунды, чтобы открыть при необходимости опережающий огонь! Он положил ствол обратно.
В 9.30 Савчук сообщил Климову, что Коршун один, без охраны, на джипе выехал из своего особняка и направился в сторону офиса. Шарковский уже доложил ему, что «УАЗ» радиотехнической службы вышел из строя и он не сможет осуществить прослушивание и запись разговора босса с сыщиком. Коршунов назвал капитана мудаком в погонах.
Александр спросил Леонида:
– Почему, по-твоему, Сава, Коршун едет на встречу один, без охраны?
– Черт его знает, но мы контролируем все подъезды и подходы к зданию.
– Может, его мордовороты получили приказ прибыть сюда позже?
– Все может быть. Если это так, то ребята из ОМОНа встретят их достойно!
– Ладно! Конец связи!
Коршунов вошел в офис Климова ровно в 10.00 без стука.
Рука Климова тут же легла на ствол. Но Коршун не проявил каких-либо угрожающих намерений. Он лишь с долей пренебрежения спросил:
– Ты и есть Климов?
– Мы на «ты»? – спросил Александр.
– Судя по вчерашнему твоему монологу, да! – ответил Коршунов.
Он прошел к столику для посетителей, присел на стул, небрежно смахнув с него несуществующую пылинку, тут же спросил:
– Ну и что тебе, сыщик, надо?
– Мне? – изобразил удивление Александр. – Мне ты и в столб не уперся, ты нужен другим людям!
Коршун не ожидал такого хода:
– Что это значит, Климов?
На этот вопрос ответил уже Савчук, выйдя из соседней комнаты:
– А значит это то, что сейчас будет решаться твоя судьба, если не жизнь!
Коршун резко обернулся на голос незнакомца.
– Представляюсь, – ответил на его взгляд Леонид, – подполковник милиции Савчук Леонид Кириллович, заместитель начальника УВД области. И разговор нам с тобой, Коршун, предстоит долгий! Твой подельник в наркобизнесе, Шарковский, как ты уже знаешь, застрял с прослушкой далеко отсюда, так что можешь и должен говорить свободно, а главное – искренне. Ибо от результатов нашей беседы напрямую зависит твое будущее, возможно, весьма мрачное, а то и сама жизнь.
Коршун понял, что его переиграли. Ему вчера не пить бы коньяк и не трахать секретутку, а, забрав наличность, свалить из города, но нет, он решил, что ментам его не взять. Попал, как лох последний! Если уж подполковник знает о Шарковском, то это крах, полный провал. Зная о тайной связи его с капитаном ОБНОН, этот мент знает и о наркоте! И ночью не стали брать Зуба специально, отследив того!
– У-у, – словно от зубной боли простонал Коршунов.
Савчук посоветовал:
– Не стоит теперь ломать комедию, Коршун! Ты считал, что неуязвим и нам нечего предъявить тебе? Ошибался, дружок! Ты давно уже на таком крючке, с которого сорваться можно, лишь лишившись шкуры. Саша, обыщи этого хозяина жизни и оставь нас наедине!
Кроме документов, удостоверяющих личность, водительского удостоверения, технического паспорта на джип и ключей от автомобиля, при Коршунове ничего не оказалось.
Климов ушел в соседнюю комнату.
Разговаривали Савчук с Коршуном до 11.38. Именно в это время по внутренней связи Леонид попросил Александра вернуться в офис.
Зайдя в него, Климов сразу отметил, что в облике Коршунова произошли изменения. Он сидел, низко опустив голову, руки, лежавшие на столике, мелко дрожали. В противоположность владельцу рынка подполковник находился в прекрасном расположении духа.
– Присаживайся, Клим! – указал Леонид на стул напротив Коршуна. – Мы с Геннадием Андреевичем закончили разговор. Хочу отметить, что господин Коршунов оказался на редкость понятливым и быстро соображающим человеком. Мы договорились, что он послезавтра привезет сюда 186 000 долларов и некоторые документы, которые должны будут подписать его супруга Анна Олеговна и ее мать. Геннадий Андреевич совершенно добровольно решил не только дать развод супруге, но и выкупить у нее ту недвижимость, которой она владеет в нашем городе, включая и квартиру матери. Мы вчера с Анной Олеговной обсудили этот вопрос, прикинули, сколько на рынке недвижимости будет стоить то, что ей с матерью принадлежит, и вывели сумму, о которой я сказал и с которой Коршунов согласился. Я ничего не путаю, Геннадий Андреевич?
Тот поднял голову и подтвердил:
– Вы ничего не путаете, господин полковник!
– Не стоит завышать мое звание, я подполковник.
– С такой хваткой вы скоро и в лампасах щеголять будете!
– Ну, а это уже не твое дело, Коршун. – Савчук повернулся к Климову: – И еще, Саша, с сего дня этот субъект, – Леонид указал на Коршунова, – лично будет отвечать за твою и Катину безопасность. Так что можешь работать и жить спокойно. Я понимаю, тебе этого не надо, но... так решил я. Скажу больше, ты, Клим, всегда можешь воспользоваться консультацией господина Коршунова по вопросам, связанным с наркоторговлей и криминалом. – Подполковник повысил голос: – Я прав, Коршун?
– Да! – коротко ответил тот.
– Ну, с тобой, хищник, на сегодня все. Поднял задницу и свалил отсюда! Да, по прибытии в свой гадюшник улыбочку на морду не забудь надеть! И помни, если что, твое заявление о добровольном сотрудничестве со спецслужбами, включая и милицию, сразу попадет в руки лиц, далеких от соблюдения законности! Никогда не забывай об этом! Пшел вон!
Коршун поднялся, не попрощавшись, вышел из офиса.
Он кипел от злости на себя за то, что недооценил противника, что не принял мер в отношении жены раньше, злился на подполковника, переигравшего его, самого Коршуна, как пацана малолетнего, оказавшегося на таком крюке, сорваться с которого можно лишь ценой собственной жизни. А жизнь Коршун любил. Злился бандит и на весь окружающий его мир нормальных людей. Сознание собственной значимости, неординарности, благополучия, которое казалось Коршуну незыблемым, рассыпалось в прах после всего одной беседы с каким-то подполковником милиции. Теперь он стал НИКТО, хотя оставался при деньгах и при своих владениях, но в обществе опустился едва ли не до последней ступени, с этого дня он был презренным стукачом. И стучать он будет, и охранять этого сыщика с его блядью, которых всей душой ненавидел, будет. Все будет делать из перечня его новых обязанностей тайного осведомителя милиции, где был зарегистрирован под кличкой Хищник!
В этот же вечер Коршун приказал своему адвокату и казначею в одном лице приготовить деньги в указанной Савчуком сумме, а также документы для совершения сделок по купле-продаже недвижимости. Не забыл он и о разводе, потребовав от помощника оформить его в ближайшие дни.
После чего Коршун запил и пил всю ночь. И сколько ни пыталась секретутка привести его в состояние, требуемое для случки, у нее так ничего и не вышло. За что в дугу пьяный, озверевший хозяин избил ее так, что той пришлось две недели отлеживаться.
* * *
Климов же после отъезда Коршунова спросил:
– Ты ничего не хочешь мне рассказать, Сава?
– Да, конечно, Сань, я же обещал, но учти, что в этой истории я только исполнитель чужой воли. Так что могу рассказать лишь о том, к чему сам имел доступ! О сохранении нашей беседы втайне я и не говорю!
Савчук рассказал, что на подполковника, с ведома, естественно, Петрова, вышел представитель федеральной службы по борьбе с наркомафией и терроризмом, полковник Полуянов. Он поведал Савчуку о том, что один крупный наркоторговец из северного Афганистана, когда-то приближенный покойного Ахмад-Шаха Масуда, владеет огромными запасами героина в Таджикистане. И в настоящее время ищет пути транзита наркотика в Европу через Россию, не забывая при этом наших российских дельцов, готовых по дешевке прикупить часть зелья. Службе стало известно из источников, которых полковник Савчуку не открыл, что наркоторговец заинтересовался Коршуновым и где-то в октябре ожидается провоз транзита через Переславль под прикрытием Коршуна, ответственного за наш регион. Секретная спецслужба планирует перехват смертоносного груза, но ей нужны точные сроки и данные по транзиту. Поэтому Савчуку и была поставлена задача – завербовать Коршуна. Но без участия или подставы Климову супруги Коршунова. Ее выход на частного сыщика оказался неожиданным для всех, чем, впрочем, не замедлили воспользоваться. И вот встреча в офисе Александра. После того как подполковник выложил наркодельцу весь расклад, тот понял, что противостоять федеральной службе – смерти подобно, и подписал соглашение о сотрудничестве с органами правопорядка.
– Теперь я передам Коршуна Полуянову, и дело поведет секретная служба. Вот так, Клим, мы выполнили свою миссию и уходим в сторону.
Александр спросил:
– Ты говорил о службе «Виртус»?
– Да! Слышал о таковой?
– Еще бы, только при ее упоминании дельцы любого ранга покой начисто теряют. Слышал об их операциях на Кавказе, ребята этого департамента работают виртуозно!
Савчук встал из-за стола:
– Ну, вот и все! Ты продолжай работать в офисе, у меня дел в управлении хватит, но насчет информации, которую можешь получить при необходимости от Коршуна, я не шучу. Все, что знает, он тебе теперь выложит как миленький, а знает он, Клим, немало.
Поднялся и Климов, сказав:
– Итак, завтра я вновь протираю штаны в офисе. Но хоть жизнь войдет в режим. И можно будет что-то спланировать с Катей в смысле отдыха.
Савчук добавил:
– При этом не забывай ковать наше общее финансовое благополучие.
– Тогда освободи кабинет, прикажи поставить на место старую мебель.
– Сделаем. И укомплектуем кабинет не бывшим старьем, а современной офисной мебелью, фирма должна иметь респектабельный вид.
Под вечер, перед тем как Александр собрался уходить домой, неожиданно позвонил Савчук. Он сказал, что с ним только что связалась Коршунова. Они с матерью решили сегодня же покинуть город и уехать в Питер.
– А как же деньги и бумаги, которые они должны подписать?
– Они оставили вместо себя доверенное лицо, двоюродную сестру Анны Олеговны, по профессии адвоката, она официально уполномочена совершить все сделки, включая развод.
– Бегут, значит, женщины? Боятся все же Коршуна?
– Получается так!
– Но мне-то ты для чего все это передаешь?
– Очень уж Анна Олеговна хотела увидеть тебя перед отъездом!
– Это ни к чему, мы уже попрощались!
Савчук спросил:
– Так и передать ей?
– Да! Меня на вокзале не будет, проводи ее сам. Мы с Катюшей в театр собрались.
Подполковник отчего-то тяжело вздохнул:
– Ясно, – ответил он. И добавил: – Жесткий все же ты мужик, Клим, если не сказать жестокий, но... правильный! Ладно, я провожу их! Пока!
Климов сел в кресло, задумался.
Правильно ли он поступил, отказав женщине в ее невинной последней просьбе? Женщине, которая увидела в нем то, чего никогда в других мужчинах не встречала. И, возможно, которой он, как это заметил Леонид, стал небезразличен? Женщине, которая сейчас страдает вдвойне? Но тогда как же Катя? И Катюше пришлось на веку пережить немало, но она нашла же силы сохранить себя? Вот пусть и Анна сделает то же самое. Переборет себя и сумеет начать жизнь сначала. И тогда счастье свое найдет непременно. Все условия для этого у нее есть, лишь бы она не ошиблась и не кинулась в разгул, плюнув на себя и на все то, что ее будет окружать! Но это уже зависит только о нее.