Глава 4
Во вторник, 10 августа, проснулся Станислав в шесть часов утра от тошноты, внезапно подступившей к горлу. Помучившись минут десять в надежде, что та отпустит, он не почувствовал себя лучше. Встал под душ. Голова болела. И, вообще, на душе было так мерзопакостно, что хотелось выть. Закончив водные процедуры, капитан навел порядок на кухне. Через силу позавтракал. Вышел на балкон. Закурил, но дым вызвал очередной приступ тошноты. Погасил окурок и выбросил его вниз. День обещал быть погожим, хотя на западе в небе зависли большие темные облака. Но ветра не было. Так что дождь если и подойдет к городку, то ближе к вечеру. Да, к вечеру, когда Мамаев вновь окажется в плену одиночества, захватившего его квартиру.
В 7.30 капитан вышел из дома и направился в подразделение. На аллее встретил Дубова. Поздоровались. Прапорщик, внимательно посмотрев на капитана, произнес:
— Плохо выглядишь, Стас! Пил, что ли?
— Пил!
— Из-за того, что Елена уехала?
— Дуб! Не лезь в душу. Без тебя хреново!
— Так выскажись, легче станет!
Мамаев указал на кафе:
— Легче, Серега, только после стакана станет!
— Ну это ты напрасно. Сам же прекрасно понимаешь, что водкой состояние только усугубишь.
— Понимаю, поэтому и иду с тобой в часть, а не в чипок.
— Может, Елена отошла? – сказал Дубов. – И жалеет, что уехала? Наговорила сгоряча ерунды всякой, а сейчас и не рада этому!
— Жалела, позвонила бы!
— А если звонила, когда мы на задании были? В тот же вечер. Но никто не ответил. Перезвонила ночью, и опять тишина.
— Она знала, что мы вылетаем на боевое задание! Поэтому звонить в тот вечер было бесполезно.
Но прапорщик не сдавался:
— Значит, сейчас думает, что ты еще не вернулся. Ведь обычно мы по неделям отсутствуем, это на этот раз все быстро закончилось!
— Что ты предлагаешь, Дуб?
— Неужели не ясно? Позвони жене сам. Тем более она увезла дочь, а с ребенком ты по закону имеешь право общаться!
— А чего ты так беспокоишься за меня, Сережа?
Прапорщик вздохнул:
— Так сопьешься ведь! И еще одним настоящим офицером меньше станет.
Капитан хлопнул Дубова по плечу:
— Ладно, прапорщик, позвоню!
Дубов улыбнулся:
— Вот это дело!
Капитан спросил:
— У тебя-то как на любовном фронте дела?
— Решил серьезно с Натальей поговорить! Если любит, пусть выходит замуж. Это ее учебе не помешает, а мне спокойней будет. С ребенком можно подождать, а вот со свадьбой нет! Хоть ты и советовал не торопиться с этим делом, я решил по-иному!
— Ну, решил так решил!
Подошли к казарме. Устроились в курилке, пока не собрался весь личный состав диверсионно-штурмовой группы. Вьюжин пригласил офицеров в кабинет, где подвел итоги операции, отметив слаженные действия подразделения, позволившие выполнить поставленную задачу. Объявил распорядок дня на вторник. Согласно распорядку, группе следовало отработать вариант освобождения в условиях закрытого помещения заложника из рук террориста, вооруженного пистолетом. Террористом был назначен старший лейтенант Лебеденко, его жертвой связист Михайлов. Буракова, получившего травмы груди от попадания в бронежилет пуль бандитов Медведя, от занятий освободили, хотя он вполне пришел в себя после болевого шока. Занятия провели до обеда, благополучно освободив «заложника» и уничтожив без проблем «террориста». На учениях это легко. После обеда Вьюжин разрешил группе отдыхать, так как его самого вызвал в отряд полковник Клинков. Офицеры в отсутствие командира все равно разошлись бы, так что лучше отпустить официально. По крайней мере соблюдалась дисциплина. Раньше Мамаев был бы рад полученному свободному времени, сегодня предоставленный отдых вызвал раздражение. Домой идти не хотелось, а больше некуда. Разве что в спортивный зал? Но сейчас состояние не позволяло занятия спортом. Все же похмелье мучило капитана. После обеда все пройдет, но только после обеда. А есть не хотелось, идти домой тоже. Может, зайти в кафе? Сегодня еще расслабиться, а завтра ни-ни! Да завтра уже и некогда будет. Наверняка Вьюжина не так просто вызвал Клинков. Возможно, предстоит новый рейд. В настоящее время капитан Мамаев предпочел бы самое сложное, смертельно опасное задание с любой степенью риска нахождению в городке батальона связи и особенно в собственной квартире. Итак, решено – кафе! Но не напиваться, как вчера! Выпить в меру, отвлечься! Вот только получится так, в меру? Вопрос.
После первой же рюмки водки Мамаев вспомнил разговор с Дубовым. Почему бы действительно не позвонить Елене? Ее мобильный номер забит в памяти сотового телефона капитана, известен так же и городской номер квартиры Журавлевых, куда переехала супруга с дочерью! Хуже от этого все равно не будет. Ну а продолжит жена гнуть свою линию, тогда заявление о разводе на стол, и все дела.
Пропустив вторую рюмку, Мамаев набрал номер мобильника Елены. Сотовый телефон супруги оказался отключен. Позвонил по городскому номеру. На этот раз ему ответили. Трубку сняла мать Елены:
— Алло?
— Здравствуйте, Галина Павловна! Станислав!
Женщина недружелюбно сказала:
— Я узнала тебя. Здравствуй!
— Елена с Настей дома?
— Нет!
— Могу узнать, где они?
— Послушай, Мамаев, думаю, тебе не стоит больше звонить ни Лене, ни тем более нам с Евгением Андреевичем! Дочь не собирается жить с тобой.
— Это ее окончательное решение?
— Да!
— В таком случае нам все равно придется еще какое-то время общаться.
— Не уверена! Развод можно устроить и в отсутствие одного из супругов.
— Но Настю-то я по закону имею право видеть.
— Это как решит суд! Все! У меня больше нет ни времени, ни желания разговаривать с тобой!
В динамике раздались короткие гудки. Мамаев отшвырнул от себя сотовый телефон и заказал бутылку водки. Не получится просто расслабиться. Сегодня он опять напьется. Да и черт с ним! Официант принес бутылку и пачку сигарет. От закуски капитан отказался.
В это же время в квартире Журавлевых из комнаты, отведенной под детскую, вышла Настя.
— Бабушка! Кто нам звонил? – спросила девочка. – Папа?
— Нет, Настенька, не папа. Папе не до тебя!
— Почему? Он же любит меня и маму! Я тоже его люблю!
Ответ ребенка вызвал раздражение у женщины.
— Настя! Я же сказала, звонил не папа! Иди к себе!
— Ну, почему папе не до меня?
— Потому что он не хочет жить с вами! Мы же не можем заставить его?! Иди, дорогая, подрастешь, все поймешь!
Опустив голову, девочка ушла в детскую.
Из ванной появилась Елена и задала тот же, что и дочь, вопрос:
— Кто звонил, мама?
— Твой ненаглядный! И, по-моему, не совсем трезвый!
— Что он хотел?
— Поговорить с тобой, наверное! Спросил, дома ли ты с дочерью. Я ответила, что нет! И посоветовала больше не звонить!
— Правильно сделала!
— Конечно, правильно!
— Что правильно? – из кресла у окна поднялся отец Елены, до этого читавший газету. Переспросил: – Что правильно? Человек всего лишь хотел поговорить со своей пока еще законной супругой и дочерью, а ты, Галина, нагло солгала ему! И это правильно? Это подло и низко!
Галина Павловна воскликнула:
— Что? Подло? Мамаев жизнь твоей дочери испортил, в рабыню превратил, а ты защищаешь его? Лена молодая, красивая женщина, ей всего двадцать четыре года. Самый возраст, чтобы наслаждаться жизнью, а вместо этого закрытый военный городок! Тюрьма. Постоянное отсутствие мужа, и еще неизвестно, где он на самом деле шатается! То ли на заданиях своих, то ли, прикрываясь заданиями, с бабами гуляет вместе со своими дружками!
Евгений Андреевич возмутился:
— Да как у тебя, Галина, язык поворачивается так говорить о Станиславе? Он вместе со своими, как ты выразилась, дружками людям жизни спасает, страну защищает. Если бы не такие, как Стас, то нас давно бы всех раздавил террор!
Елена рассмеялась:
— Что ты, папа, говоришь? Стас со своими жлобами Россию спасает! А то, кроме них, этого больше делать некому? И что они могут, какие-то семь человек? Каким террористам противостоять? Но пусть будет по-твоему, людей он, видите ли, защищает! Чужих защищает, а о своих, о родных… да что об этом говорить? Надоела мне жизнь эта собачья. Пусть служит, раз ему служба дороже семьи. А я не собираюсь монахиней в келье закрытого городка обретаться.
— Но другие же женщины не бросают своих мужей?
— Папа! Я не другая, и закончим на этом! С Мамаевым решено – развод и девичья фамилия. Мне Настю надо в люди выводить, да и самой по-человечески пожить.
Мать поддержала дочь:
— Верно, Елена! В Москве полно богатых и солидных мужчин. Найдешь и ты себе достойную пару. С твоими данными это несложно. А Настя может и с нами жить!
Евгений Андреевич посмотрел на жену, перевел взгляд на дочь:
— Да вы что, с ума обе сошли?
Галина Павловна подошла к мужу:
— Тебе, Женя, тоже лучше помолчать бы. Ученики твои на «Мерседесах» ездят да на яхтах по морям плавают, а ты чего добился? Академиком стал? А толку? Живем в нищете. Другие, возьми Петра Егоровича, свое не упускают. На экзаменах деньги делают. Только ты один честный. Ему, видите ли, совесть не позволяет взятки брать. Какие взятки? Люди готовы заплатить за то, чтобы их ребенок учился, так почему не помочь им? За плату, но эту плату они сами предлагают! И нет в этом ничего криминального, порочащего твое слишком обостренное чувство собственного достоинства.
Евгений Андреевич побледнел:
— Ты хочешь сказать, что вышла за меня по расчету?
— А ты думал, по любви? Нет, дорогой, любила я как раз Петра!
— Но… но…
— Почему связала жизнь с тобой? Да потому, что ты тогда уже кандидатом наук был, а это считалось престижно. Петр же еле держался на кафедре. Его в любой момент могли из университета в какую-нибудь задрипанную школу выгнать!
— И ты все время…
Между родителями встала Елена:
— Все, хватит! Успокойтесь. Поздно уже разборки устраивать. У Петра Егоровича своя семья, у нас своя!
Но академик Журавлев завелся:
— Успокойся? К черту! Я не собираюсь жить с женщиной, которая столько лет обманывала меня! И в чем? В самом святом!
Галина Павловна бросила на мужа пренебрежительный взгляд:
— А куда ты, Женя, денешься? Ты всегда был слабаком, жаль, по молодости не поняла этого. Да и я никуда не денусь. Упустила свой шанс в свое время, теперь уже ничего не изменить. Мы, Женечка, обречены быть вместе до могилы. Возраст. Так что остепенись и живи, как жил. Тебя же все устраивало. Но Елене погубить себя я не дам. Мамаева здесь и духа не будет!
Журавлев, стараясь скрыть вдруг выступившие слезы, хрипло произнес:
— Какая же ты дрянь, Галина! – И ушел к себе в кабинет.
Галина Павловна проводила взглядом мужа:
— Иди, иди, академик честный!
Вновь раздалась трель вызова телефона.
Галина Павловна взглянула на дочь:
— Опять, наверное, Мамаев! Если выпил, покоя не даст.
Она сняла трубку, но услышала молодой женский голос:
— Добрый день, Лену можно?
Галина Павловна взглянула на дочь, закрыв микрофон ладонью:
— Тебя девушка спрашивает.
— Это, наверное, моя подруга звонит, однокурсница, – воскликнула Елена. – Я вчера звонила ей, и мы договорились встретиться. – Она взяла трубку и спросила: – Надя?
— Да! Звоню, как и обещала. В общем, я свободна сегодня после шести. Тогда же можем встретиться.
— Где?
— Давай в ресторане «У причала»? Там мой знакомый работает! Он и столик организует!
— Но в ресторане дорого, Надя, а я сейчас почти без денег!
— Об этом не думай! Сама была в твоем положении, знаю, что такое уйти от мужа. Короче, ты согласна?
— Да, но…
Подруга не дала договорить бывшей однокурснице:
— Тогда в семь часов к твоему подъезду подъедет белый «Форд». За рулем будет Валера. Подойдешь к нему, назовешь себя, и он доставит тебя прямиком к ресторану. Я буду ждать у входа! Только предков предупреди, что вернешься поздно, чтобы не волновались.
— А почему поздно?
— Потому что до закрытия тебя оттуда силой не вытащишь. Кабак престижный, мужики солидные, богатые, артисты, что на эстраде светятся. Ну пока, жду!
Галина Павловна, слышавшая разговор подруг, спросила:
— Но в чем ты пойдешь в ресторан? У тебя же приличного платья нет, не говоря уже о драгоценностях.
Елена задумалась:
— Да, мама, с этим проблема!
Мать улыбнулась:
— Ничего, платье мы купим.
— На что?
— Отец на машину деньги собирает! У него и возьмем!
— Так он не даст, особенно после того, как ты его обидела.
— А мы его и спрашивать не будем. Деньги в стенке, в шкатулке. Кстати, там же украшения еще моей покойной бабушки лежат.
Галина Павловна прошла к мебельной стенке. Достала шкатулку. От золота и камней Елена пришла в восторг:
— Я и не знала, что дома хранится такая прелесть, почему ты раньше мне о драгоценностях ничего не говорила?
— Чтобы в них перед своим офицеришкой красоваться? Настало время – сказала.
Мать достала и деньги – три тысячи долларов:
— Этого тебе хватит и на платье приличное, и на туфли, и на белье нижнее.
— Ну, о чем ты, мама?
— О жизни, дочь, о твоей новой, надеюсь, настоящей. А в ней все должно быть достойно тебя. И одежда, и нижнее белье! Иди в магазин! Тебе потребуется немало времени, чтобы купить то, что надо!
— Со мной не поедешь?
— Зачем? Вкус у тебя хороший. А я с отцом помирюсь.
В 19.00, уже в дорогом наряде, с новенькой сумочкой в руках, Елена вышла из подъезда. Напротив уже стоял белый «Форд», возле которого курил парень в джинсовом костюме. Жена Мамаева подошла к нему:
— Добрый вечер, вы – Валера?
— Да! Прошу в машину! Надя ждет вас!
Елена села в салон, и иномарка отъехала от дома под любопытными и удивленными взглядами соседок, занявших в это время свои излюбленные места у подъезда на скамейках.
Валерий быстро доставил Елену к престижному ресторану.
Молодая женщина вышла из автомобиля и тут же увидела Надежду, спешившую к ней. Одежда однокурсницы выглядела куда скромнее нарядов Мамаевой, на что подруга не обратила никакого внимания.
— Ленка! Как я рада снова видеть тебя!
— Я тоже!
— Ну что, пойдем, отметим встречу?
Елена указала на крепких, в строгих костюмах, парней, стоявших у входа:
— А эти пропустят нас?
— Куда ж они денутся? Но надо сделать звонок.
Надежда достала сотовый телефон, нажала нужную клавишу:
— Олег? Надежда! Мы у входа! Хорошо! – Выключила мобильник, бросив его в сумку. – Идем, нас встретят!
— А кто этот Олег? – спросила Елена. – Тоже охранник?
— Охранник? Нет, дорогуша, Олег Копылов управляющий этим рестораном! Он сейчас здесь за хозяина!
— Да ты что? Он твой любовник?
— Не без этого! Но вон он! Идем!
Женщины подошли к представительному мужчине. Надежда представила подругу:
— Елена!
Копылов внимательно оглядел Мамаеву:
— Олег!
— Очень приятно!
— Мне тоже! Пройдемте в главный зал. Я вам столик в самом уютном месте заказал. И на виду у всех, и в то же время в полумраке. Там Надя год назад устроилась, когда мы познакомились!
Подруга Мамаевой сказала:
— Учти, Олег! Елена женщина свободная, красивая.
— Последнее я заметил и оценил.
— Так вот! Мужика ей достойного надо! Но чтоб не на ночь.
Копылов усмехнулся:
— Понятно! Требуется женишка богатенького подогнать. Но холостых здесь почти нет!
— Не важно! Ты вот женат, но это же не мешает нам быть вместе?
— Все ясно! Постараюсь сделать все, что в моих силах.
— Только не урода, Олег!
— А если урод очень богатый и очень захочет познакомиться с обворожительной Еленой?
Мамаева махнула рукой:
— Урод понятие растяжимое!
Надежда разрешила:
— Подгоняй и урода. Разберемся!
Управляющий провел молодых женщин в зал и усадил за столик для четверых, предварительно убрав с белоснежной скатерти табличку «Заказ». Сказал:
— Сейчас к вам подойдет официант, выбирайте, что захотите. Счет оплачен!
Надежда расплылась в улыбке:
— Ты у меня золотце, Олег!
Управляющий удалился. На сцену вышла молодая, но уже достаточно известная певица. Запела под фонограмму. Елена огляделась:
— Как здесь хорошо!
— Еще бы! Не забегаловка какая!
Подошел официант и молча положил перед подругами меню. Надежда сделала заказ, который был доставлен, пока она рассказывала Елене подробности своей встречи с Олегом, тогда еще старшим официантом. Выпили шампанского. Скованность, которую ощущала Елена до сего времени, исчезла, на душе стало покойно и весело.
А из кабины напротив на Мамаеву уже долго и хищно смотрел мужчина лет тридцати с дорогим перстнем на левой руке. Был он худощав и красив. Шрам на левой щеке не безобразил лица, а, напротив, придавал ему мужскую суровость. Рядом с ним сидели двое парней. Они молчали, видя, как внимательно смотрит шеф на женщин за столиком у самых витрин.
Наконец он повернулся к одному из своих парней:
— Рустам! Что за девица новая появилась?
Тот, кого мужчина назвал Рустамом, пожал плечами:
— Не знаю, Конан, впервые вижу, но, судя по всему, она с подругой Копылова пришла.
Мужчина сказал:
— Это я видел, сходи, позови Копа.
Конан, или известный в криминальном мире авторитет Геннадий Кольцов, владелец гостиницы, казино, салона красоты и сауны, где клиентам, как вобла к пиву, подавались отменные проститутки, закурил, продолжая хищным взглядом наблюдать за Еленой. Женщина нравилась ему. А значит, если она не принадлежит кому-то другому из среды Кольцова, должна принадлежать Конану. Рустам вернулся с управляющим.
Кольцов предложил Копылову присесть.
Тот с готовностью выполнил требование авторитета.
— Что за бикса в черном платье за столиком у окна? – спросил Конан.
Копылов ответил:
— Подруга моей Надежды!
— Как оказалась здесь? Ждет кого?
— Да нет, просто Надя пригласила ее. Вроде как жена какого-то офицера, но кинула того, а с Надеждой они вместе в университете учились.
— Аппетитная девица. Она должна поехать со мной! И ты, Олег, поможешь мне!
— Но в чем?
Кольцов посмотрел на управляющего:
— Сам знаешь, в чем. Используй собственную шлюху. Пусть девки минут через двадцать выйдут к причалу, пройдутся по аллее до стоянки. Остальное мое дело.
Копылов струсил:
— Конан, у тебя и так баб валом. Далась тебе эта Елена? С ней ты и Надежду перед подругой подставишь, и меня перед хозяином! Лучше подкати к ней сам. Она как раз сама мужика богатенького снять не прочь. Поухаживай немного, и та полетит за тобой как миленькая!
Кольцов молча достал из кармана пиджака пятьсот долларов, бросил деньги на стол:
— Это тебе за работу. А у меня нет времени и тем более желания ухаживать за ней. Проблем с Шаланом – хозяином ресторана – у тебя не возникнет, да и у шлюшки твоей тоже! Иди! Через полчаса девка должна быть у стоянки! Пошел!
Копылов взял деньги и удалился. Покинул зал и Конан с охраной.
Женщины, разогретые шампанским, весело щебетали за столиком. Любовник Надежды подошел к ним, присел на свободный стул:
— Ну, как отдыхается, красавицы?
Елена воскликнула:
— Прекрасно! Здесь так мило!
Копылов взглянул на часы, обратился к Мамаевой:
— Лена! Ты произвела впечатление на клиентов нашего заведения.
Надежда спросила:
— Кто-нибудь клюнул, Олеженька?
— Да! И далеко не урод, а человек серьезный и богатый!
— Можно его увидеть? Где он сидит?
— Он вышел. Просил передать, что хотел бы поговорить с Еленой на улице!
— Вот как?
Надежда повернулась к подруге:
— Поняла? Масть пошла, и сразу! Везучая ты!
— В общем, девочки, – сказал Копылов, – если ловить момент, то надо выйти к набережной и пройти к стоянке!
Мамаева удивленно взглянула на любовника подруги:
— Почему к стоянке?
— Наверное, кавалер желает пригласить даму к себе домой для продолжения вечеринки.
— Но и здесь неплохо. Можно было и тут познакомиться, посидеть, поговорить.
— Лена! Ты хотела снять мужика? Считай, сняла, но он не желает здесь светиться. Впрочем, ты можешь отказаться. – Копылов нервно закурил. Зачем произнес последнюю фразу? А вдруг девка откажется? И тогда Конан спросит с него, почему тот не отработал «бабло». И спросит так, что мало не покажется. С ним шутки не проходят. Мужик властный и жесткий. В лучшем случае выставит счет. В худшем же…
Но Елена не отказала. Спиртное притупило в ней ощущение возможной опасности.
— Ладно! Раз кавалер желает заинтриговать даму, то почему не подыграть ему?
Управляющий облегченно вздохнул, улыбнулся:
— Ну, вот и хорошо. Делаем следующее…
Проинструктировав женщин, он подозвал официанта, что-то сказал ему. После чего они вышли из зала через служебный ход прямо на набережную. Пошли по аллее. Не доходя стоянки, Копылов остановил Надежду, обратившись к ее подруге:
— Дальше, Лена, иди одна. Тебя уже ждут!
— Но вы будете здесь?
— Конечно! Может, тебе не понравится кавалер. Тогда вместе и вернемся!
— Хорошо! Ой, что-то мне тревожно!
Надежда поддержала подругу:
— Ничего. Пройдет. Смелей и раскованней, Лена, и все будет путем.
Лена направилась к стоянке машин, а Надя спросила любовника:
— А что за хлыст решил приударить за Ленкой?
Копылов серьезно взглянул на любовницу:
— Теперь, дорогая, слушай меня внимательно. На Ленку положил глаз сам Конан.
Надежда прижала ладонь ко рту:
— Конан? Этот бандит? И ты…
— Что я? Если Конан захотел твою подругу, то по-любому не отстал бы. И все одно увез бы ее отсюда. А я заимел бы кучу проблем.
— Но ведь он может сделать с Еленой все, что захочет.
Копылов согласился:
— Может! Но если твоя подруга ублажит его, то получит то, о чем ты и мечтать не можешь.
— А если не ублажит?
— Тогда я ей не завидую!
— Но почему ты так поступил, Олег?
— Я уже сказал, почему! Короче! Ты возвращайся в зал, садись за столик. Закажи чего-нибудь, при этом обязательно скажи официанту, что подруга уехала. Мол, не понравилось ей здесь. Потом подойду я! И учти, что бы ни произошло, Елена сама решила покинуть ресторан. Мы проводили ее, уговаривали остаться, но она отказалась. Взяла частника и укатила в город. Номер машины, скажем, «девятки», мы, естественно, не запомнили.
— Господи, о чем ты говоришь?
— Об алиби, красотка! Или не слышала такого слова? Но, думаю, все обойдется, и завтра, вернее, уже сегодня к вечеру, подруга будет благодарить тебя за то, что ты привезла ее сюда. Все, не затягивай время, иди в зал, я поговорю с охраной и подойду!
Надежда послушно пошла к ресторану.
Елена вышла на стоянку и сразу увидела стоящего возле джипа шикарного мужчину в шикарном костюме. Шрам нисколько не портил его лица. Верно говорят, шрамы украшают мужчин. Отбросив сигарету, мужчина подошел к ней:
— Привет, красотка!
— Привет! Это вы хотели поговорить со мной?
— Я! Тебя зовут Лена?
— Да! А тебя?
— Меня Геннадий!
— Очень приятно!
— Уверен, тебе будет еще приятней у меня дома.
— Ты всегда поступаешь так?
— Как?
— С ходу берешь быка за рога?
— Всегда. Тебе это не нравится?
— Я не привыкла к такому обращению!
Конан усмехнулся:
— У каждого свои привычки. Прошу в машину!
— А ты уверен, что захочу поехать с тобой?
— Уверен! Ведь ты же пришла в кабак, чтобы разнообразить жизнь? Надоела ущербность военного городка?
— Откуда ты знаешь…
Конан не дал договорить женщине:
— Я много чего знаю! И помогу тебе жить веселее. Идем!
Взяв Елену под руку, Кольцов повел ее к джипу. Она подчинилась, чувствуя стальную хватку нового и такого необычного знакомого.
Конан открыл заднюю дверцу:
— Садись!
Елена увидела в салоне еще трех мужчин, отпрянула было назад, но Кольцов успокоил ее:
— Не бойся, влезай. Это охрана!
Мамаева и на этот раз подчинилась. Конан устроился на переднем сиденье и приказал водителю:
— В усадьбу!
Джип выехал со стоянки и начал набирать скорость. Лена спросила:
— Геннадий, и где находится твоя усадьба, если не секрет?
Конан, не оборачиваясь, ответил:
— За городом. Полчаса езды!
— Мне нужно позвонить маме!
Парни рассмеялись.
Кольцов повернулся к Елене:
— Почему не мужу?
— У меня больше нет мужа!
— Прекрасно! Зачем же звонить родителям? Спросить разрешения провести ночь с мужчиной?
Мамаева смутилась:
— Нет! Просто предупредить, что, возможно, до утра не появлюсь!
— Какая примерная дочь?! Тебе не по кабакам ходить и снимать мужиков, а в куклы играть! Позвонишь из дому! – Конан отвернулся.
Елена взглянула на парней-соседей. Те, глядя на нее, ухмылялись.
Женщина, так и не воспользовавшись телефоном, отвернулась к окну. Подумала, что это она на самом деле ведет себя как институтка? Зря о звонке заикнулась. Надо, напротив, показать свою независимость, а она? Черт! Допустила промах! Придется исправлять ситуацию, но не в машине, а уже у него дома. Она сумеет исправить ее. Когда они останутся одни. Елена даже предположить не могла, что ее ждало в доме криминального авторитета. А если бы могла, то без раздумий выпрыгнула бы из джипа, несмотря на приличную скорость. Что, впрочем, ей уже не помогло бы.
Тем временем внедорожник выехал за пределы Москвы и покатил по шоссе. Спустя десять минут свернул на узкую асфальтированную дорогу. Еще через пять минут остановился у шлагбаума, от которого в лес в обе стороны уходил высокий металлический забор, а над небольшим зданием, откуда вышел человек в форме охранника, читалась вывеска – дачный поселок «Цветочный»! Хорошее название, мирное! Охранник поднял шлагбаум, и иномарка въехала на территорию небольшого, из десяти-двенадцати домов, поселка. Но каких домов и какого поселка! Слева и справа высились особняки, один причудливее другого, тонущие в зелени кустарников, цветов и деревьев. Дорога освещалась декоративными фонарями. Везде царила чистота, было тихо. Здесь жили далеко не обычные люди. Может, тревога Елены напрасна? И вскоре она будет смеяться над своими страхами, наслаждаясь новыми, ранее не испытанными ощущениями?
Джип остановился у третьего слева дома с табличкой «5».
Конан приказал парням:
— Машину в гараж! Сами по комнатам. Отдыхайте. Будете нужны, вызову!
И повернулся к женщине:
— Пойдем, Лена, я покажу тебе свое скромное жилище!
Мамаева улыбнулась:
— Ты бы еще назвал его шалашом!
— Это и есть шалаш! Для влюбленных! Идем!
Кольцов вышел из джипа, обошел его, открыл дверцу перед Еленой, протянул руку:
— Прошу на выход, красавица!
Лена с помощью Кольцова спустилась на тротуар. Конан повел ее к дому.
Особняк оказался шикарным. Особенно гостиная с камином, где стоял огромный кожаный диван, два кресла и столик-каталка с массой различных бутылок со спиртным. От легкого вина до дорогого коньяка. В камине тлели угли. И хотя в гостиной было тепло, Кольцов бросил в камин несколько березовых поленец, объяснив:
— Люблю огонь! В нем сила и безграничная власть! Он может ласкать взор, но при желании уничтожить все живое.
Елена улыбнулась:
— А ты философ!
На что бандит ответил:
— Нет, дорогая, я практик! Философия – пустота. Только в действиях жизнь.
— А жарко нам не будет?
Кольцов усмехнулся:
— Только не от камина!.. Выпьем?
Женщина просто нуждалась в спиртном, дабы снять с себя скованность и загнать внутрь тревогу, продолжавшую владеть ею, поэтому согласилась:
— Конечно!
— Что налить? Шампанского?
— Нет, коньяку! И побольше!
— Браво! Коньяк как раз то, что нужно сейчас нам обоим!
Конан налил полные бокалы.
Елена, превозмогая себя – все же так много пить ей еще не приходилось, – опорожнила бокал. Спиртное сразу ударило в голову. Отдышавшись, Лена присела на диван.
Кольцов же, глядя на женщину, мелкими глотками поглощал коньяк. И с каждым глотком у него усиливалось желание овладеть ею. И не просто овладеть. А сделать это так, чтобы получить максимум удовольствия. А значит, растерзать эту ничего не подозревавшую, красивую, но глупую девку. Любовничка богатого захотела, шлюха? Получишь любовника. И кайф получишь такой, что до конца жизни не забудешь. Впрочем, сколько ей осталось этой жизни? Этого Конан пока не решил. Судьбу проститутки решит позже. Кто знает, возьмет она и затмит своими ласками всех ранее опробованных авторитетом шлюх! Но вряд ли. Она такая неопытная. Держалась бы, дура, своего офицеришки да копалась на кухне. Нет, красивой, халявной жизни захотела, мартышка, кайфа, денег захотела! Что ж, получай свой кайф!
Поставив на столик недопитый бокал, Кольцов приказал Елене:
— Раздевайся!
Женщина удивилась:
— Что?
Конан спокойно повторил:
— Раздевайся! Или ты приехала сюда на экскурсию?
— Но, Гена, вот так скоро и здесь?
— А чего время тянуть? Тебе помочь?
— Я не хочу так!
Бандит медленно подошел к ней, процедил в лицо:
— Мне плевать, как хочешь ты! Главное, как хочу я. – Он посмотрел на колье, обвивающее шею женщины, оценил: – Хорошая штучка, от предков досталась?
Елену вдруг охватила дрожь:
— Да!
— Заметно! Колье снимать не будем. Оно придаст особый шик тому, чем станем заниматься, а вот платье…
Конан резко от груди рванул его. Ткань затрещала, и разорванное до живота платье упало к ногам женщины.
Елена воскликнула:
— Что ты делаешь? Зачем?
— Заткнись, шлюха.
Он посмотрел на нижнее белье:
— Дешевка для дешевой проститутки.
Схватил за бюстгальтер. Елена попыталась оказать сопротивление, но Конан обжег ее взглядом своих черных безжалостных глаз:
— Не надо! Лучше смирись! Иначе… но об этом я даже говорить не хочу.
Сорвав бюстгальтер, который так тщательно подбирала в секс-шопе молодая женщина, Кольцов сжал ее груди:
— Ничего! Упругие! Такие мне нравятся!
Отпустив грудь, Кольцов схватил женщину за плечи и с силой надавил на них.
— На колени! – приказал он.
Насмерть перепуганная женщина не посмела ослушаться. Превозмогая брезгливость и ощущая свою полную беспомощность перед этим человеком, она стала опускаться на колени. Вспомнила вдруг мужа, и ей захотелось закричать.
