Выпустив из номера проститутку, которая по сравнению с Беллой оказалась обычной, хоть и экзотической давалкой, отрабатывающей деньги больше игрой, нежели желанием доставить истинное удовольствие клиенту, Вильям Харт принял душ. По телефону вызвал сотрудника гостиницы. Явился молодой человек с неизменной улыбкой на физиономии –  отличительным признаком, наверное, всех тех, кто имеет дело с отелями, турфирмами, мелкими банками и офисами однодневных фирм-подстав.

Он вежливо поздоровался, используя, к удивлению наемника, английский язык. Ученый попался абориген. Хоть и коверкал слова невозможно, но все же говорил так, что британец понимал его:

— Здравствуйте, мистер! О'кей! Что желаете, мистер? Завтрак, мистер?

Харт ответил:

— Завтрак позже! Сейчас я хочу знать, проживают ли в гостинице европейцы, кроме меня?

— Да, о'кей! Недавно прибыли трое!

— Их фамилии?

— Не знаю, но могу узнать, если вы позволите воспользоваться телефоном.

Наемник разрешил:

— Пользуйся!

Абориген набрал номер, уже на фарси задал вопрос. Выслушал, поблагодарил того, кому звонил. Положил трубку, доложил:

— Фамилии клиентов Ринг, Чен, Андерс. Что еще, мистер?

— Передайте Рингу, Чену и Андерсу, что я буду ждать их на смотровой площадке лоджии второго этажа. Туда же подать завтрак. Обычный, яичницу с беконом и чай. Хороший чай!

— С ханкой, мистер?

— С мятой, идиот! Хороший черный цейлонский чай со сливками, без сахара. Тебе все ясно?

— О'кей!

Харт вздохнул:

— Ты уже достал меня своим о'кей! На поставленный вопрос следует отвечать либо да, либо нет, ясно?

— О'кей!

— Тьфу, обезьяна! Ладно, иди! Ровно в 7.30 я жду иностранцев на втором этаже!

— О'кей!

Абориген исчез. Харт же, достав из дорожной сумки спутниковый аппарат, встал у двери балкона. Набрал знакомый номер. Ждал недолго. Секунды. После чего услышал тот голос, который и желал услышать:

— Ассолом аллейкум, Вильям!

— Ассолом, шейх!

— Как твои дела, друг?

— Нормально. Нахожусь в «Национале».

Харт взглянул на часы. Через сорок минут встреча с соотечественниками.

— Хорошо! Мой человек Рамазан Фалади присоединится к вам в 8 часов.

— Я понял, шейх!

— Прекрасно! Работайте, Харт! Связь со мной по необходимости и при докладе об удачно выполненной задаче. До свидания!

— До свидания!

Наемник отключил телефон, бросил его в сумку, вышел в коридор, прошел к вместительной полукруглой площадке, составляющей часть лоджии и открытой террасы, прилепленной ко второму этажу вокруг всего здания. К площадке, где стояли мягкие летние кресла, стол и откуда открывался вид на центр Тайбы: площадь, превращенную местными аборигенами в банальный восточный базар. Открытой оставалась лишь узкая часть мостовой, по которой двигались старые иномарки, расписанные всяческой ерундой, да стоянка перед отелем. Перед входом дежурили два полицейских и два охранника. Они мало чем отличались друг от друга. Даже вооружение имели одинаковое. Пистолеты-пулеметы штатовского образца. Оценив обстановку, Харт присел в одно из кресел, закурив. Вспомнил блондинку. Она уже, наверное, прибыла в Шелтон. Нетрудно представить, как ее встретила Люси, молодая, сексуально озабоченная, ревнивая самка. В блондинке из Афгана она видит соперницу! Но Люси в любом случае, независимо от того, спит с ней Харт или нет, остается всего лишь горничной и женой управляющего поместьем. Белле же быть хозяйкой! Как освоится, блондинка разберется с Люси. Будет интересно понаблюдать за схваткой двух шлюх. Подогревая ее близостью то с одной, то с другой, не делая из этого никакого секрета. Управляющий все стерпит. Такова его доля. А вот Люси будет камни ограды царапать своими длинными ногтями от бешенства. Это понятно. Она рассчитывала надолго, если не навсегда, остаться любовницей щедрого Харта. Люси наверняка никогда не пришло бы в голову, что Флинт решит обзавестись семьей. А если и решит, то почему не с ней, горничной? А тут такое фиаско. Да, дома будет интересно. Но в Шелтон еще попасть нужно. И дорога в Британию лежит через акцию в Тайбе. Городе, о существовании которого он до вызова Абделя даже не подозревал. Что ж, такова его работа. Рисковая, ничего не скажешь, но и оплачиваемая, как никакая другая. А кровь и жизни других людей –  ерунда. Химера. Харт давно не испытывал никаких чувств к своим потенциальным жертвам. Они для него являлись только целью, которую необходимо или уничтожить, или покалечить, или захватить. Не более того!

Выкурив сигарету и выбросив окурок через перила прямо под ноги, а может, и на головы полицейским или охранникам, Харт посмотрел на часы. И тут же на площадке показался Ринг:

— Флинт! Привет, дружище! Смотришь на время? Зря. Старая гвардия помнит пунктуальность своего командира.

— И где эта гвардия, Охотник?

— Да вот!

На площадку вышли Чен по кличке Кореец и Андерс –  Питон. Питоном Ричарда прозвали за то, что в операциях он, как никто другой из команды Флинта, умел бесшумно и гарантированно снять любого часового или наблюдателя противника, используя захват своих мощных рук. Он убивал жертву мгновенно, сворачивая ей голову, ломая позвонки. И из его захвата еще никому не удавалось вырваться, хотя, бывало, он давил громил, которые по всем внешним данным чуть ли не вдвое были больше Андерса. Ричарду требовалось лишь одно: добраться до шеи противника. После чего у жертвы не оставалось ни единого шанса вырваться из стального захвата наемника. Вот почему он и получил прозвище Питон. Сначала его звали Голодный Питон, но это было длинно, и прозвище сократили.

Наемники поприветствовали Флинта:

— Рады видеть тебя, командир, в добром здравии!

Харт ответил:

— Взаимно, ребята, присаживайтесь. Болтовню оставим на потом, сейчас займемся делом. Хотя…

На площадку вышли двое мальчишек-официантов с подносами в руках.

— …хотя сначала позавтракаем. Но быстро!

Завтрак занял десять минут.

После того как подростки-официанты убрали со стола и удалились, прикрыв за собой дверь, Харт произнес:

— Вас наверняка просто раздирает интерес, зачем Флинт вдруг неожиданно вызвал в какой-то дерьмовый Бутар, где нормальными деньгами и не пахнет, так?

Ринг ответил за всех. Ответил уклончиво:

— Конечно, много вопросов у нас к тебе. Но ты же знаешь, Флинт, мы привыкли во всем доверять твоему нюху. А он у тебя на фунты, как у лучшей ищейки.

Флинт усмехнулся:

— Ты прав, только я не ищейка! Ну да ладно! Действительно, нам предстоит дело, состоящее из двух акций, автономных акций, направленных против русских!

Кореец удивился:

— Русских? Здесь проживают русские?

— Нет, Дик, они здесь работают. На стройплощадке ГРЭС и в посольстве.

— Посольстве? Ты имеешь в виду захват посольства?

— Именно! И кое-что насчет строителей.

Питон воскликнул:

— Работяги –  мелочь! А вот по посольству… Это же какой резонанс в мире вызовет подобное нападение? Международный скандал. И потом, посольство даже в такой дерьмовой стране, как Бутар, наверняка неплохо защищено и местной полицией, и силами внутренней охраны, состоящей, как правило, из отборных спецов.

Флинт поднялся:

— Ни резонанс, ни скандал нас не должны задевать ни в малейшей степени. У нас две задачи. Первая –  уничтожить бригаду строителей, для подстраховки взяв в заложники часть из них, вторая –  разнести посольство в клочья, после чего уйти. Кстати, посол русских в Бутаре –  баба! Это заказ Абделя Аль Яни, за выполнение которого каждый из вас получит по десять миллионов североамериканских долларов. Согласитесь, неплохой гонорар. Сейчас редко кто платит такие деньги даже за устранение президента более мощной страны.

— Но как мы вчетвером выполним задачу?

— Я ждал этого вопроса, Питон! И на него ответит человек, который должен с минуты на минуту появиться здесь.

Часы Флинта показывали 7.58.

Эмиссар Абделя вышел на площадку ровно в 8.00.

Харт представил его:

— Господа, перед вами один из полевых командиров самого Абделя Аль Яни –  Рамазан Фалади!

Пуштун поклонился:

— Ассолом аллейкум, уважаемые, да продлит всевышний ваши дни!

Харт представил своих подельников. После чего доложил:

— Господин Фалади возглавляет отряд из сорока пяти человек, которые и станут той силой, что позволит успешно провести террористическую акцию.

Кореец спросил:

— А какова охрана посольства?

Харт взглянул на Фалади, тот ответил:

— Взвод, в составе тридцати человек плюс командир-капитан, ну и еще трое-четверо мужчин, скорее всего офицеров разведки, прикрывающихся дипломатическими постами.

Подал голос Питон:

— Вы имеете данные о резидентуре русских?

— В общих чертах, со слов уважаемого Дуни Абу Бара, будущего правителя Бутара. Она немногочисленна.

— И это все, что вы можете сказать о разведке русских в этой стране?

— К сожалению, сам Дуни не имеет более полной информации. Ведь, кроме русских, здесь работают и разведки других государств. Точного представления о сети российских разведчиков и их агентов мы не имеем, но резидентура здесь просто не может быть обширной, она нам не помешает.

Питон проговорил:

— Как сказать! Вы уверены, что русские уже не выпасли весь отряд и не взяли его под контроль?

— Уверен!

Харт поднял руку:

— Достаточно прений, господа, перейдем к делу! Итак, нам двумя группами предстоит провести две акции, которые объединены одной целью. Уничтожить большую часть российских строителей, взяв два десятка заложников, и нанести сокрушительный удар по российскому посольству, превратив его в пыль!

Охотник спросил:

— А зачем нам заложники, Флинт?

— Таково требование Абделя, и сейчас я склонен согласиться с ним. Рядом дружественный России Тайрун, откуда русским, завязни мы в Тайбе, может прийти помощь. Быстро прийти! Заложники, которых мы разместим в казарме войсковой части, подконтрольной Дуни, на западной окраине города, послужат нам неплохой временной защитой. Если же надобности в них не возникнет, то, думаю, излишне говорить о том, как предстоит поступить с ними! А теперь прошу внимания. Приступаем к обсуждению плана операции, которую проведем утром 9-го числа, то есть завтра!

Ближнее Подмосковье, деревня Шагрино, территория отдельного батальона связи, место дислокации диверсионно-штурмовой группы «Стрела», отряд специального назначения «Рысь» ГУБТ. 9.00 московского времени

Построение личного состава штурмового подразделения подходило к концу, когда радиостанция командира группы издала сигнал вызова. Майор Вьюжин, приказав офицерам занять место в курилке, отошел от казармы, ответил:

— Стрела на связи!

Голос командира отряда полковника Клинкова Вьюжин узнал сразу.

— Доброе утро, Игорь Дмитриевич! Хотя не всегда оно такое уж доброе!

Вьюжин спросил:

— Намекаете на погоду?

Над батальоном висела крупная свинцовая туча, в любую минуту грозившая обрушить на землю потоки воды.

— Да нет! Я о другом!

— Позвольте узнать, о чем, Сергей Сергеевич?

— Позволяю! Для этого тебе срочно следует выехать в штаб отряда!

— Опять боевой выход?

— Скорее всего да! Но об этом поговорим у меня. Где сейчас твои орлы?

— Рядом. В курилке. Собирался разрешить отдых. Все же суббота сегодня, да и дождь намечается. Решил обойтись без спортивно-массовых мероприятий.

Майору показалось, что Клинков вздохнул.

— Не получится отдых, Игорь Дмитриевич. Так что отдай распоряжение подчиненным готовиться к командировке. На сборы часа три у них есть. Сам, повторяю, ко мне!

— Есть!

Майор перевел станцию в режим приема, подошел к курилке, офицеры по команде командира первой боевой двойки капитана Мамаева поднялись. Все ждали, что скажет Вьюжин, в принципе уже понимая: вызов командира отряда ничего хорошего им не сулил. Что и подтвердил майор.

— Внимание! Меня вызвали в отряд. Где-то снова что-то заполыхало, следовательно, нам в очередной раз предстоит выполнять боевую задачу. Где и когда –  не знаю. Но буду знать через три-четыре часа, за которые вы должны подготовиться к командировке. Подробности по возвращении, а сейчас по домам. Там же ожидать вызова. Вопросы есть?

Лебеденко, как всегда, хотел что-то спросить, но Вьюжин не дал это сделать старшему лейтенанту, сам ответив на свой вопрос:

— Вопросов нет! Свободны!

Бойцы группы направились к военному городку, Вьюжин –  к парку боевых машин батальона связи, где стоял его служебный «УАЗ».

Лебеденко наконец получил возможность выговориться, шагая рядом с Мамаевым и снайпером группы Дубовым.

— Нет, мужики, как хотите, а сволочней нашей работы нет! Вы не замечали, как подходит выходной, у нас тут же образовывается командировка?

Напарник и командир старшего лейтенанта усмехнулся:

— Так ты, Лебедь, обратись к террористам через СМИ да попроси, чтобы они свои кровавые делишки на будние дни планировали. Может, послушают?

Лебеденко взглянул на Мамаева:

— Подкалываешь, да? Опять все умные, один я дурак!

Он повернулся к прапорщику:

— Вот ты, Дуб, чего молчишь?

— Отстань, Андрюх, не до тебя!

Старший лейтенант удивился:

— А чего такое? Проблемы какие? Зубы болят?

— Да какие, на хер, зубы?! С Наташкой поссорился.

— Во! И наверняка на почве службы! Точно?

— Нет.

— Нет? А чего тогда? Вчера вроде не пили.

— У нас другое!

— Поделись с боевым товарищем, полегчает!

Лебеденко уже забыл о предстоящей командировке неизвестно куда и полностью переключился на проблемы прапорщика, но на этот раз его оборвал Мамаев:

— Лебедь! Ну что ты за человек? Прилипнешь, не отдерешь. Не видишь, человек не желает говорить! Так отстань!

Но прапорщик сказал:

— Не, лучше высказаться, в себе держать хуже!

Старший лейтенант бросил победный взгляд на командира:

— Понял, Мамай? Дубу выговориться надо, а ты отстань, психолог тоже, давай, Серег, базарь, чего у тебя с Натахой не срослось?

Прапорщик закурил:

— Да все из-за ребенка!

Лебеденко не понял, ни у кого из спецназовцев, кроме Мамаева, детей не было.

— Какого еще ребенка?

— Да жена твердит, хочу дитя! Какая, мол, это семья без детей? Я ей –  не время, Наташа, давай позже, сама же понимаешь, какая у меня работа! Она в обиду! Типа, я службой прикрываю нежелание иметь ребенка. Но ведь это не так? Ну, сделаем пацаненка или девочку, дело-то плевое, а потом вдруг меня завалят. На что она с дитем жить будет? На пенсию от нашего управления? На нее проживешь, жди! И ребенок опять же сиротой останется. А с другой стороны, когда это позже настанет? Что, все духи разом стволы сбросят и пойдут овец пасти? Короче, не знаю, что делать! И не уволиться, потому как не смогу без боевой работы, и… эх, дилемма, мать ее!

Лебеденко разочарованно протянул:

— Ну-у, Дуб, тоже нашел проблему! Я-то думал, у тебя чего серьезное.

— Серьезное? А вот ты почему с Анисой детьми не обзаводишься? Один капитан у нас с дочерью, да и та родилась до того, как Мамай в спецназ попал. А ты?

— А чего я? У меня с этим все в порядке, Сергей Иванович.

Дуб прищурился:

— В смысле?

— В прямом! Аниса беременна! Скоро отцом стану. И не ломаю по этому поводу голову! Если нам выпала участь воевать, так что, о мирной жизни вообще забыть? А убьют, ну что поделать? Воспитает наследника или наследницу одна. А может, другого встретит. Мне тогда, под плитой стандартной, по херу будет!

Дубов удивился:

— Не пи…шь?

— О беременности Анисы?

— Ну не о твоей же?

— Слово!

— Да? Ну, тогда… Спасибо, Андрюх!

Лебеденко удивился еще больше:

— За что спасибо-то, Дуб? Чего-то я не пойму тебя.

— За все, старлей, за все! Раз ты, то и я! Решено! Фу, бля, как камень с плеч!

Старший лейтенант повернулся к капитану:

— Ты въехал, о чем наш прапор бакланит?

— А ты нет?

Лебеденко махнул рукой:

— Совсем забыл, чего к тебе обращаться? Тебе до фени все! Мудрый ты, Мамай. То мужик как мужик, а то как не поймешь что! Профессор!

Мамаев строго взглянул на подчиненного:

— Андрюша! Не забывайся. И вообще, закончили гонять. Занимаемся делом!

Офицеры подошли к дому. Лебеденко встретила Аниса. Они пошли в сторону магазина.

Мамаев с повеселевшим Дубовым вошли в подъезд.

А майор Вьюжин в 9.50 предстал перед командиром отряда в его служебном кабинете.

— Товарищ полковник, майор Вьюжин по вашему приказанию прибыл!

Клинков поздоровался с ним за руку, усадил в кресло у журнального столика:

— Присядь, Игорь, пока. Что предложить с дороги, кофе, чаю?

— Нам предстоит кого-то ждать?

— Да. Командиров двух других групп, а главное –  Шаповалова.

— Шаповалова? Значит, предстоит работенка по полной программе?

— Не буду скрывать, задачу придется выполнять специфическую. Не сказать, чтобы очень сложную, но и не простую. Впрочем, ставить ее будет сам генерал-лейтенант. Так что будешь пить?

— После ваших слов от стакана водки не отказался бы. Но так как нельзя, то чаю, зеленого, крепкого и без сахара, если можно!

— Можно!

Командир отряда «Рысь» вызвал секретаря и отдал распоряжение насчет чая для майора и кофе для себя. Им как раз хватило времени опорожнить чашки. Начали прибывать командиры остальных боевых групп отряда. Первым появился руководитель группы «Оса» майор Градовский, чуть позже командир подразделения «Зенит» Дронин. Офицеры поздоровались между собой, завели разговор, который Клинков прервал командой:

— Товарищи офицеры!

В кабинет вошел Шаповалов, ответивший:

— Товарищи офицеры! Здравствуйте! Прошу всех к рабочему столу!

Спецназовцы подчинились. Клинков уступил свое кресло генералу, устроившись рядом с Вьюжиным.

Шаповалов оглядел командный состав отряда «Рысь».

— Как вы понимаете, мое появление здесь не случайно. Оно вызвано кардинальным изменением обстановки в арабской республике Бутар. По данным нашей разведки, там готовится военный переворот. Во главе мятежников комендант столицы страны, города Тайбы, генерал Дуни Абу Бар. В прошлом один из активных полевых командиров Абделя Аль Яни.

Градовский воскликнул:

— Опять неуловимый шейх, чтоб его на куски разорвало, тварь кровавую! Значит, удары авиации не задели его?

Генерал ответил:

— Нет! Абделю удалось избежать гибели. Он, к сожалению, не успел прибыть из Парши в Сунгар, в резиденцию, уничтоженную крылатыми ракетами. И где он сейчас, точно неизвестно, но где-то в Ажрабском ущелье, имеющем выход к границе с Пакистаном. Вместе с тем нам известно другое. Абдель решил отомстить за потери, понесенные от авианалета. И сделать это в свойственной ему манере. Провести террористическую акцию против мирных граждан и небольшого подразделения охраны. Но по порядку.

Генерал довел до подчиненных все, что знал о готовящемся нападении на посольство и строителей в Бутаре, подведя итог докладу:

— Таким образом, что мы имеем? А имеем мы следующее: Абделем из Британии вызваны известные в своей среде наемники, подельщики Флинта, или Вильяма Харта.

Шаповалов извлек из кейса карту, которую Клинков расстелил на столе, и несколько папок, объяснив:

— В папках досье на британских наемников, а также на некоего Рамазана Фалади. Последний прибыл в Бутар с группой боевиков Абделя численностью в сорок пять человека, не считая самого Фалади. Сегодня утром по местному времени бандиты встретились на балконе отеля «Националь» в Бутаре, где разработали доведенный до вас план акции против наших людей. Мы знаем, что утром завтра, в воскресенье 9 октября, Флинт поведет группы и на строителей, и на посольство. Его действия послужат сигналом для Дуни для начала штурма дворца президента Карагаба. Проблемы последнего нас не интересуют, Карагаб всегда служил американцам, вот пусть янки и помогают ему, если уже не продали Дуни. Наша задача на первом этапе –  отразить нападение боевиков Флинта на посольство и на место проживания строителей. Уничтожить отряд Абделя с захватом британских наемников и, по возможности, Фалади. А затем…

Генерал обвел взглядом офицеров отряда спецназа «Рысь».

— …а затем организовать и нанести окончательный удар по Абделю! Мы обязаны уничтожить ублюдка, иначе он и дальше будет проливать кровь невинных людей. Захват в плен британцев и Фалади должен помочь нам провести второй этап операции. Добавлю, обладая информацией, ответственный за оборону посольства и жизнь строителей, находящийся в Тайбе под прикрытием сотрудника дипломатической миссии подполковник внешней разведки, координируя действия местной резидентуры, от агентов которой нам и стал известен окончательный замысел Флинта, намерен сегодня вечером организовать эвакуацию строителей в дружественный нам Тайрун. Премьер-министр Регелан также обещал оказать посильную помощь в переброске шестидесяти наших соотечественников в его страну. Регелан враждует с Карагабом. А посему готов прикрыть эвакуацию, но… только у границы. Все же при всем своем желании он не может ввести свои войска на территорию соседней страны, что сразу дало бы повод американцам заявить о русской экспансии против Карагаба и использовать ситуацию, дабы и переворот представить делом рук Москвы. Поэтому отрабатывать задачу придется вам, используя территорию государства Тайрун, куда отряд должен убыть сегодня в 13.00 бортом Министерства по чрезвычайным ситуациям. Ну, а далее –  по предложенному и скорректированному на месте плану и обстановке. Кто хочет выступить, что-либо предложить или обсудить, прошу!

Поднялся Вьюжин:

— Если наша резидентура в курсе замысла боевиков, то нельзя исключать и обратное. Флинт вполне может знать о том, что именно 8-го числа, сегодня, планируется эвакуация строителей. Наверняка и на него работают люди, отслеживающие обстановку на ГРЭС!

Генерал кивнул:

— Согласен! Что предлагаете?

— Официально запретить Гордиенко проведение эвакуации сегодня. И так, чтобы это не осталось секретом ни для кого на стройке, объявить ее перенос на воскресенье.

— Что это даст, майор?

— То, что и Флинт перенесет акцию, которую наверняка спланировал с учетом замысла Гордиенко.

Шаповалов попросил:

— Если можно, конкретнее, Игорь Дмитриевич!

Вьюжин объяснил:

— Общую акцию Флинт назначает на утро 9 октября. Гордиенко своим решением ломает первоначальный план наемника. И Флинту, хочешь не хочешь, приходится подстраиваться под наших ребят. Но эвакуацию возможно осуществить только автобусом посольства, другие, наемные, машины Гордиенко использовать не будет. Значит, что? Значит, решение Гордиенко упрощает для Флинта ситуацию. Я вот тут карту посмотрел. Дорога из Тайбы к границе с Тайруном всего 120 километров, но она проходит через тоннель невысокого перевала. Стоит сделать тоннель непроходимым, а это сущий пустяк, случайный, естественный камнепад, и автобус со строителями упрется в тупик. Тогда уничтожение строителей и захват части их, если Флинт посчитает это целесообразным, будет делом нескольких минут.

Генерал проговорил:

— Но тогда и перенос эвакуации на воскресенье ничего не даст! Напротив, он облегчит задачу Флинту.

Вьюжин улыбнулся:

— Так точно! И это то, что нам нужно! Главное, чтобы Гордиенко не предпринимал никаких кардинальных шагов, пока к объектам защиты не подойдем мы, группы спецназа отряда «Рысь».

Генерал взглянул на командира «Стрелы»:

— У тебя есть план, как переиграть Флинта на этапе отработки его головорезами наших строителей?

— Уже, можно сказать, есть. Конечно, его нужно уточнить на местности. Провести подготовительные мероприятия. Но шанс хорошенько дать по морде спесивому британцу мы имеем весьма высокий! И первый раз у тоннеля.

Шаповалов перевел взгляд на Клинкова:

— Шустрые все же у тебя подчиненные, Сергей Сергеевич, шустрые! По-моему, им и задачу ставить не надо, просто объяснить, что требуется, и все, остальное они решат сами, а, полковник?

Клинков поднялся:

— Скажу одно! Разжевывать каждую мелочь по заданию им действительно не следует. Они у меня профессионалы высокого класса. Уж головорезам Флинта не уступают ни в чем, а о каком-то Фалади я и не говорю!

Вставил слово майор Градовский:

— Вы обижаете нас, Сергей Сергеевич, кто такой задроченный Флинт, а кто мы?! Он профи в спины стрелять, а мы спины врагу не подставляем, мы прикрываем друг друга! Так что напрасно вы о нас так! Получается, какой-то бандит с большой дороги ровня офицеру российского спецназа?

Клинков поднял обе руки вверх:

— Ни в коем случае! Извините, если не так выразился. Но, Семен, недооценивать противника гораздо опаснее, чем переоценивать его!

Шаповалов спросил:

— Еще кто желает высказаться?

Очередь была за командиром усиленной ударной группы «Зенит» майором Дрониным, но Виктор от слова отказался, заметив, что во всем согласен с сослуживцами. Что в свою очередь вызвало одобрительную улыбку Шаповалова.

— Дронин выбрал верную тактику. Зачем без толку напрягаться, когда все решит командование. И… обстановка на местности. Что ж, тогда слушай приказ. Сегодня, 8 октября, боевому подразделению Главного управления по борьбе с терроризмом бортом МЧС, который уже готов к вылету с военного аэродрома, убыть в республику Тайрун, где отряд встретит главный военный советник в Тайруне генерал-майор Мещерин Вячеслав Андреевич. Он же обеспечит «Рыси» переход границы с Бутаром. Далее полковнику Клинкову действовать самостоятельно, исходя из полученной задачи и той обстановки, что будет складываться непосредственно в районе применения подразделений спецназа. Вопросы эвакуации отряда после отработки задачи согласовать с Мещериным. С ним же отработать вариант возможной воздушной поддержки эскадрильей наших боевых вертолетов, базирующихся в Тайруне. Вылет отряду назначаю на 13.00 московского времени. С учетом разницы во времени в 3 часа, продолжительности полета в Тайрун, периода согласования действий с генералом Мещериным и совершения марша протяженностью в 120 километров, отряду «Рысь» рассредоточиться на позициях выполнения задачи не позднее 5 утра местного времени 9 октября. О прибытии в Бутар российского спецподразделения будут оповещены только посол и его заместитель, он же сотрудник внешней разведки. Ему же лично передам распоряжение не предпринимать каких-либо мер по эвакуации строителей сегодня. На этом совещание объявляю закрытым. Командирам групп убыть в расположение подразделений. Вертолеты для переброски спецназа на военный аэродром прибудут в части дислокации в 11.30. Полковника Клинкова прошу остаться, остальные свободны! И… удачи вам, ребята!

Командиры групп покинули кабинет, а следом и штаб отряда, разъехались по своим частям, где дислоцировались диверсионно-штурмовые группы отряда «Рысь».

Бутар. Территория посольства Российской Федерации.

15.00 местного времени

Подполковник Гордиенко принял доклад сотрудника дипломатического представительства о готовности автобуса к эвакуации строителей. Проверил «Мерседес». Его вместимость позволяла перевозить в салоне 60 человек. Эвакуированные даже могли взять с собой личные вещи, правда, в ограниченном количестве. Окна были плотно зашторены. К управлению автобусом подготовлены два водителя-бутарца, состоящие на службе в посольстве.

Убедившись в готовности транспортного средства, Гордиенко вызвал своего помощника капитана Юрина, находившегося непосредственно на стройплощадке.

— Паша? Гордиенко!

Капитан ответил мгновенно:

— На связи!

— Что за дела на стройке?

— Все нормально, Анатолий Семенович! Сначала, как сообщил бригадиру о срочной эвакуации, Миронов выразил недоумение, потом все понял, оповестил подчиненных. Сейчас строители скрытно, по одному готовятся к убытию из Бутара. Внешнего наблюдения за объектом не замечено.

— Хорошо! Продолжай работу!

Гордиенко переключил станцию на резидента:

— Александр Михайлович? Посольство!

— Слушаю, Анатолий Семенович.

— Твои люди смотрят за ГРЭС?

— Да. Объект пасут. И кто бы ты думал?

— Кто?

— Врач и сестра милосердия медпункта!

— Вот на кого не подумал бы! Доказательства?

— Они периодически выходят на связь со штабом Дуни. Сообщают обо всем, что происходит на строительной площадке, благо находятся внутри промышленной зоны. Но склонен считать, что и местные полицейские работают на мятежников. В медпункт заходил один из патрульных. Прослушка, к сожалению, не засекла их разговор, но причин у полицейского посещать пункт не было.

— Если не считать медсестры!

— Может, и так, но это не меняет сути дела.

Гордиенко спросил:

— Переговоры медперсонала со штабом мятежников несут в себе тревожную информацию?

— Нет. Агенты Дуни докладывают, что на площадке все как обычно!

— Хорошо! А что наши гости?

— Провели совещание. Афганец уехал, мы попытались сесть ему на хвост, но тщетно. Фалади растворился в толпе на центральном рынке, бросив машину. Думаю, к ней он уже не вернется. Британцы же по-прежнему в отеле.

— Спасибо! Если будет что-то новое, сообщи!

— Естественно! В посольстве без проблем?

— Здесь порядок! Удастся эвакуировать строителей, штурм наемников отобьем!

— Ну и мы, если что, поможем.

— Тебе нельзя светиться. Поэтому, как заполыхает Тайба, агентурную сеть в подполье!

— Принял!

— Давай! До связи!

— До связи!

Подполковник отключил станцию, хотел прикурить сигарету, но рация опять пропищала сигналом вызова. Пришлось отложить перекур.

— На связи!

— Это Сыч!

Докладывал старший лейтенант Сычев, посланный вместе с Верхотуровым на холм, высящийся с фланга территории посольства.

— Слушаю!

— Место для поста наблюдения определили. Обзор с позиции хороший, посольство и подходы к нему как на ладони. Да и холм просматривается весь. Появление боевиков незамеченным не останется. Вопрос: устанавливаем пост сейчас или пока откладываем это мероприятие?

Гордиенко приказал:

— Оборудовать, замаскировать пост и начать наблюдение немедленно! Вести его посменно, в готовности при необходимости задымить холм, что не позволит стрелкам ударной группы наемников прицельно обстрелять территорию. После чего укрыться, так как мы сами ударим по холму. Нести службу бдительно. Бандиты могут в любой момент изменить сроки проведения своей террористической акции.

Сычев ответил:

— Задача ясна! Выполняем!

— Давайте, ребята, и поаккуратней там!

— Прорвемся, Анатолий Семенович, не впервой!

— Не сомневаюсь!

Закончив переговоры, Гордиенко выкурил сигарету. К нему подошел командир взвода охраны, доложил:

— Подразделение готово к отражению нападения.

Гордиенко поинтересовался:

— Как распределил людей?

— Во-первых, убрал их из казармы, так что теперь наемники могут хоть из танка громить ее. С караульных постов часовых снял, заменив манекенами из спортзала, получилось вроде неплохо. Даже если разглядывать вышки из бинокля. Первое отделение прапорщика Власова посадил в представительский корпус, что фасадом выходит на ворота. Второе, прапорщика Самойлова, отправил в жилой корпус и в столовую. Тем самым мы закрываем восточный фланг и тыл. Третье отделение Курина переведено в главное здание, пять человек на этаже приемной посла, пять на чердаке помещения, откуда можно вести огонь как по холму, так и вкруговую. Сам решил обосноваться непосредственно рядом с Соколовской. Если, конечно, вы не отмените решение!

Гордиенко покачал головой:

— Не отменю! Держи при себе пулемет!

— Понял! Без проблем!

— В остальном взвод рассредоточил верно. Все подходы прикрыты. Да… черт, а резерв?

— Резерв, пять человек, будет при мне!

— Вот что. У нас на холме офицеры ФСБ. Они должны обнаружить противника на подходе к рубежу обстрела посольства и задымить местность. Как только это произойдет, ребята резерва выходят на третий этаж и из гранатометов наносят опережающий удар по стрелковой группе наемников, если таковая, естественно, проявит себя. А она… должна проявить. Флинт не оставит без внимания такой удобной позиции, как холм рядом с объектом нападения. После чего резерв должен выйти за пределы территории и вместе с Сычевым и Верхотуровым закрепиться на высоте, имея при этом возможность быстро вернуться домой. Кто у тебя руководит резервом?

— Заместитель, капитан Толя Евсиков.

— Вот он и возглавит автономную группу действия вне посольства после нанесения упреждающего удара по противнику.

— Понял!

Гордиенко проговорил:

— Ну вот, кажется, с посольством все. Теперь главное –  эвакуация строителей. Ее надо согласовать с нашими военными в Тайруне. И… как говорится, вперед, на мины!

Капитан Родионов спросил:

— А что, автобус пойдет без прикрытия?

— А где его взять, это прикрытие? Ну, отправим с ними машину сопровождения с двумя агентами Шестова да десяток автоматов в салоне бросим. Большего сделать не в состоянии. Но, думаю, эвакуация пройдет без особых проблем. Автобус войдет на объект внезапно, минуты на погрузку –  и рванет к границе с Тайруном. «Мерседес» бежит шустро. Им лишь бы успеть миновать тоннель перевала, затем станет легче. Дальше в случае необходимости прикроют вертолеты нашей эскадрильи. Все одно руководству страны их привлекать для защиты посольства. Ближе у нас просто нет никаких сил. Только «вертушки» да спецназ, прибытия которого еще предстоит дождаться. Точнее, продержаться до его появления. Он разберется с ситуацией!

Командир взвода охраны согласился:

— Это точно! Кого ни попадя сюда в данной обстановке не пришлют. Прибудут ребята отборные, знающие свое дело.

— Вот и я о том же. Проверь еще раз подчиненных, поставь задачу резерву –  и в приемную! Да, еще передай коменданту: семьи работников посольства, хоть у нас их тут всего три, перевести из жилого корпуса в подземное убежище, снабдив всех необходимым, особенно детей!

— Надо было их с Жариковым в Москву отправить!

— Я не был уверен, что сам Жариков успеет вылететь из Бутара. Успел. Повезло! Последним рейсом! Сейчас Дуни уже никого не выпустит из Тайбы, даже президента Карагаба.

— А американцев?

— Ну, с ними у него особые отношения. Насчет янки не знаю! Но те, скорей всего, сами никуда не дернутся, дабы не засветить свою причастность к предстоящим событиям.

Капитан поинтересовался:

— А чем Карагаб Штатам не угодил? Ведь вроде всегда под их дудку плясал? А тут вдруг переворот. Дуни Карагаба живым не оставит!

— Это понятно. А насчет американцев… Им нужен плацдарм для смены режима в соседнем Тайруне. А для этого военный конфликт между Бутаром и Тайруном. Карагаб, конечно, марионетка американцев, но все же прислушивается к мнению арабского мира, который против любой братоубийственной войны. Поэтому его и решено сместить, используя Дуни Абу Бара. И как все просчитано американцами! Дуни –  человек Аль Яни, а значит, враг США. Карагаб же не признает Абделя, следовательно, друг. Ну как тут заподозришь американцев в том, что они решили провести рокировку руководства Бутара?

Родионов вздохнул:

— Да, мутняк полнейший! Абдель им теракты устраивает, а они с ним делишки проворачивают.

Подполковник назидательно произнес:

— Это политика, Костя! Грязное дело. Но янки напрасно считают, что управляют ситуацией. Абдель наверняка просчитал их замыслы, и впоследствии американцы получат не послушного Дуни, а очередную и весьма приличную занозу в собственную задницу! Как получали на Востоке не раз и не два. Но это их проблемы. У нас своих хватает!

Мобильный телефон подполковника пропел сигнал вызова. Подполковник, отпустив капитана, ответил:

— Гордиенко!

— Это Лена!

— Очень приятно! Давно не виделись!

— Все шутите, Анатолий Семенович?

— А что, прикажешь плакать?

— Нет, срочно прибыть к Виктории Константиновне! Она ждет вас!

— Принял. Сейчас буду!

Секретарь отключила телефон.

Гордиенко направился к главному корпусу территории российского посольства в Бутаре.