В три утра майора Лукина вызвала база.

На связи был командир «Вихря», подполковник Кириллов.

— Лукин на связи!

— Как обстановка, Миша?

— Спокойная! Группы на рубежах действия.

— Слушай уточнение задачи! Банду Аслана будет уничтожать звено штурмовой авиации, по твоему сигналу. Главное, не дать бандитам рассредоточиться по широкому фронту на равнине. Тебе же начать действовать, как только переодетые наемники выйдут из укрытий, которые по внутренним их переговорам ты должен определить. Их двадцать человек, следовательно, могут располагаться в четырех-пяти домах. Сильно распыляться по аулу не будут, чтобы не потерять мощи. Главарь у них Герхард Милле –  эстонец, в заместителях грузин –  Георг Ломидзе. Эстонца бы не мешало взять живым, как и Аслана!

Лукин, подумав, ответил:

— Взять бы взяли, я имею в виду наемников, но как определить главарей? Мы их не знаем! Да еще если будут работать в масках?

Кириллов согласился, добавив:

— Верно, но дом, где скрывается Милле, можно узнать по радиоперехвату, а описание главаря и грузина я тебе дам.

Но Лукин продолжал сомневаться:

— И все же сделать это будет сложно!

Подполковник пояснил, как лично он видит порядок проведения операции:

— Согласен, поэтому первый интенсивный залп по боевикам с рубежей действия провести на частичное поражение. Другими словами, бейте по ногам! Это позволит стреножить большую часть наемников и дезорганизовать их. Затем атакуешь аул, разгоняя мирных жителей предупредительной стрельбой вверх. Штурм провести молниеносно, уничтожая тех бандитов, что окажут сопротивление. А на захват Милле с Ломидзе отряди специальную группу по своему усмотрению. Насколько мне известно, отряд Аслана оснащен автомобильной техникой, есть среди нее и джип. В нем-то, я думаю, и выйдет из ущелья Аслан! Наведи авиацию так, чтобы джип не пострадал. Возьмешь его так же, отдельной группой! Сразу же после авиационного налета, на «вертушках» за аулом, ближе к балке, высадится специальное подразделение МВД. Передашь аул его командиру. Тебе, Миша, все понятно?

Майор Лукин ответил:

— Да, все, Михалыч!

— Тогда слушай описание главарей банды наемников…

Кириллов подробно, по имеющейся у него информации, передал командиру штурмового отряда словесные портреты главарей банды.

Выслушав Кириллова, Лукин доложил, что представляет, как выглядят наемники Милле и Ломидзе, спросил:

— Позывные штурмовиков?

— Командир звена –  Молния-1.

— Что делать с операторами видеосъемки противника?

— Эти на твое усмотрение! По возможности захватить, но если они потеряются в общей массе, ты понял, о чем я, то командование к тебе претензиий иметь не будет.

— Понял, конец связи!

— Удачи, Миша!

Майор Лукин, отключив аппарат спутниковой связи, будить командиров подразделений не стал, решив довести полученную информацию, уточняющую общую задачу, после подъема. В принципе, кроме применения авиации, кардинально ничего не менялось.

В семь часов аул начал оживать, люди просыпались в праздничном настроении. Впереди первый день свадьбы, а это для горцев большой праздник, с множеством сохранившихся, пронесенных через века обычаев и ритуалов.

Ровно в 7-00 поднялась и банда Герхарда. Наемники быстро проделали утренний моцион, позавтракали в разгромленных ими же ночью домах, переоделись в форму российских десантников, привели оружие к бою. О чем было доложено Герхарду.

И эти доклады были перехвачены прапорщиком Буниным. Он немедленно связался с Харламовым, тот с Лукиным.

Командира сводного отряда интересовало одно: из каких домов велась связь и куда она стекалась. Бунин ответил:

— Вам аул хорошо виден, майор?

— Да.

— Тогда смотрите. Первый доклад прошел с западной окраины, из первого дома у дороги на равнину. Второй с улицы, по которой течет большой арык. Примерно пятый или шестой дом, на крайняк –  четвертый или седьмой, точнее не могу сказать, но по правой стороне, если смотреть от западного склона на мечеть.

— Дальше?

— Третий доклад поступил с параллельной улицы, от старой школы, это точно! Там только одно здание. И, наконец, четвертый от серого дома по первой улице от нашей позиции. Ближе к восточной околице. Видите его?

— Вижу! Куда стекались доклады?

— А вот шли они в третий дом, по улице большого арыка, с восточной стороны. Это самый большой дом в селении, окруженный виноградником и обнесенный со всех сторон каменной стеной. Это все, товарищ майор!

— Хорошо! Внимание! Вызываю всех командиров подразделений.

Харламов, Семенов и Белов, замещающий Лукина, немедленно ответили.

Лукин довел до подчиненных те изменения в общей задаче, которые поступили ночью от Кириллова, приказал зафиксированные дома с боевиками взять под прицел. Изложил порядок ведения огня и действия каждой группы. Семенов получил персональную задачу. Также отдельную задачу Лукин поставил прапорщику Стукину, которому надлежало определить позицию оператора на западном склоне и, используя «СВДС», снять его к чертовой матери, как выразился майор. Прапорщик приказ к исполнению принял.

Личный состав отряда, распределив между собой объекты, взял их под полный контроль. К бою были приведены все виды вооружения, от пистолета «гюрза» до мощной снайперской винтовки «СВДС».

Группа Харламова приготовилась принять бой с боевиками, которые могли прорваться на пустырь, избежав поражения от первого залпа.

Таким образом, и наемники Герхарда, и бойцы Лукина, и бандиты полевого командира Аслана были готовы к смертельной схватке. Так же, в полной готовности, на близлежащем полевом аэродроме, прогревая двигатели на взлетной полосе, стояли три «Су-25», оснащенные ракетами класса «воздух –  земля».

Все вокруг проснувшегося, праздничного селения находилось в состоянии полной боевой готовности. Даже воздух, казалось, дрожал от нервного напряжения противоборствующих сторон.

Этого не замечали только мирные жители, выгнавшие, как всегда, рано утром на пастбища свой скот и готовившиеся к празднику. Они не знали, какую участь предопределил им Хозяин и «защитник» Джума по прозвищу Бандит. Празднество решено было начать в десять утра, и люди готовились к нему, надевали лучшую одежду, женщины доставали из сундуков украшения, мужчины –  кинжалы в богатых ножнах. Особенно неугомонны были дети. Ближайшие дни сулили им много радостного. Различные игры, состязания, наконец, вкусную пищу и сладости. Что еще надо детям?

Во всех домах аула Балак царило приятное возбуждение.

Только четыре здания мертвыми саркофагами стояли особняком. Дома, в которых уже ночью пролилась первая кровь. И откуда ручейки этой крови грозили вырваться, превращаясь в кровавый поток от безжалостной бойни, готовившейся за стенами этих домов-гробов!

После десяти часов население аула начало выходить на улицу. О чем со всех точек было немедленно доложено Герхарду. Тот приказал не суетиться и ждать! Ждать, пока народ не соберется на пустыре, где и начнется обряд горской свадьбы. И где начнется резня! Переговоры наемников были перехвачены. Группы спецназа вышли на рубеж боевого применения, готовые к бою.

Герхард с Георгом и Таравкой наблюдали, как из соседних зданий выходили люди. Выходили семьями, затем делились. Мужчины соединялись в группы с мужчинами, женщины и дети образовали отдельную колонну.

Милле поднес ко рту рацию:

— Мечеть! Я –  Герхард!

— Варан на связи, –  ответил штатный снайпер наемников.

— Позиции русских определил?

— Это было несложно, могу хоть сейчас начать отстрел!

— Подожди, Варан, подожди. Как пойдет атака отделения Бокова, тогда и ударишь по спецназу! Не раньше, понял?

— Понял, шеф!

Бунин тут же доложил Харламову о наличии на мечети, кроме оператора, еще и снайпера. Майор приказал подчиненным отодвинуться от арыка, развернувшись в сторону предстоящей атаки противника.

И раздались два первых выстрела. Правда, их никто не услышал, так как произведены они были из снайперской винтовки, оборудованной глушителем.

Прапорщик Бунин, получив приказ вычислить снайпера, внимательно осмотрел минарет. И обнаружил легкие блики от оптики в двух местах. Эти блики могли исходить как от линз прицела винтовки, так и от объектива видеокамеры. Он видел и снайпера, и оператора. Видел их лица, припавшие к окулярам. Если оператор смотрел вниз, на заполняющийся пустырь, то снайпер медленно обводил стволом винтовки, так же оборудованным глушителем, позиции бойцов Харламова. Чтобы оператор не поднял шум, прапорщик решил и его участь. Два точных выстрела его «винтореза» пробили аккуратные дырки у снайпера во лбу, у оператора в виске. Тот в момент выстрела резко повернул голову в сторону, на что-то среагировав, чуть было не уйдя из прицела. Не ушел!

— Есть два первых, товарищ майор, –  доложил Бунин Харламову. –  Снайпер снят! Ну и оператор тоже.

— Хорошо, ты с Колей Кулагиным прикрывай тылы, мы встретим наемников предателя Бокова.

— Понял! Колян! Слышал? –  обратился он к Кулагину.

— Слышал. От центра вправо по арыку –  мой сектор, слева –  твой!

— Добро! Левый –  мой!

В это время, выполняя персональное задание, оставив на восточном склоне группу в четыре человека для обстрела объекта № 4 –  серого дома, старший лейтенант Семенов с пятеркой офицеров и прапорщиков начал быстрый спуск к аулу. К тому самому главному дому, где, по данным Лукина, должны были находиться главари наемников. Спустились гореловцы по мелкой балке, густо поросшей кустарником. У крайнего здания остановились. До объекта захвата оставалось каких-то двадцать-тридцать метров –  два дома с небольшими участками. Из них уже ушли люди.

Семенов доложил Лукину, из «зеленки» западного склона хорошо видящему весь аул, что находится от объекта на расстоянии прямого броска. Получил ответ:

— Ждать атаки на Харламова!

— А если бандиты решат раньше уйти из дома?

— Я вижу дом. Если произойдет то, о чем ты говоришь, я тут же отдам приказ на штурм.

— Понял, жду! –  ответил Семенов, приказав подчиненным укрыться в арыке.

И вот из дома покойной семьи Велиева вышли во двор сразу трое: Герхард, Георг и Василь Таравка. Закурили, осмотревшись.

Милле взялся за рацию:

— Боков, ты готов?

— Я-то да, но вот люди с постов так и не подошли.

— Как это не подошли? –  был неприятно удивлен Герхард.

— А вот так! Никто не подошел! Может, струсили, шакалы? И прячутся где-нибудь рядом? Решили посмотреть, как бой пойдет, и определить, вступать ли в него или слинять обратно в балку?

— Черт этих чечен разберет! Знак плохой. Но ничего, Андрей! Тебя поддержит снайпер с минарета. Начинай атаку, солдат удачи! И мы пошли! Вперед, братья!

— Далеко ли собрался, Герхард? –  вдруг откуда-то сзади спросил неизвестный голос.

Вопрос задал Семенов, спрятавшись за углом веранды. С выходом из дома наемников он получил приказ начать акцию.

Герхард и его подельники среагировали мгновенно. Они бросились на песок, развернувшись к дому и открыв по нему шквальный автоматный огонь. Но лишь впустую опорожнили магазины оружия.

В короткое мгновение прекращения огня из-за углов веранды вышли два бойца в черных комбинезонах, покрытых легкой паутиной маскировочной сети. Они ударили по рукам и ногам бандитов, лишая их возможности сопротивляться дальше. Через забор перепрыгнули еще два бойца, они забрали оружие наемников, корчившихся на земле от боли в перебитых конечностях. В считаные секунды банда лишилась единого руководства.

К стонущим наемникам вышел старший лейтенант Семенов. Он подошел к Милле:

— Ты, мразь наемная, не ответил на мой вопрос. Далеко ли собрался? Да еще нацепив форму наших славных десантников?

— Сука, –  только и смог выговорить Герхард, понявший, что, готовя засаду спецназу, сам попал в жесткий капкан, умело расставленный противником.

— За суку ты еще ответишь, тварь!

Семенов послал в дом офицера и прапорщика, посмотреть, не остался ли там еще кто. Вернулись они быстро. Лица боевых офицеров были бледны. Это сразу заметил старший лейтенант, спросил:

— Ну, что там?

— Не спрашивай, командир, –  ответил прапорщик. –  Я многое на своем веку повидал, но такое?!

— Да не тяни ты! –  повысил на него голос Семенов.

— Эти ублюдки вырезали всю семью! Восемь детей убили, двоим головы отрубили! Девочку лет десяти перед смертью изнасиловали… нет, не могу говорить, Игорь! И все сделали эти твари! Падлы! Дай, командир, команду, я лично их же тесаками их на куски порублю!

Глаза прапорщика горели нечеловеческой ненавистью. Он до хруста сжал кулаки.

— Разреши, командир… прошу!

— Отставить! Хочешь стать таким же, как и они? И хватит об этом, слушай приказ! Герхарду оказать первую медицинскую помощь, он нам живым нужен, этих двоих, –  Семенов кивнул на Ломидзе и Таравку, –  в расход! Здесь же у забора, но без садизма! Выполнять!

— Не-ет! –  закричал Ломидзе в унисон Таравке. –  Эстонец командовал всем, приказывал убивать, и ему жизнь? А нам, исполнителям…

— Прапорщики! Я что приказал?

Бойцы «Вихря» схватили за шиворот дико кричавших то ли от боли, то ли от страха бандитов, оттащили к забору. Раздались глухие хлопки, крики прекратились.

Прапорщики вернулись. Достав индивидуальные медицинские пакеты и боевые аптечки, остановили кровь из ран Герхарда, специальными уколами сильнодействующих препаратов обезболили простреленные руки и ноги.

Семенов доложил Лукину:

— Герхард у меня! Двоих его подельников пришлось убрать. Я на главном объекте. Со мной четыре человека, жду дальнейших указаний.

— Понял! Оставайся пока на месте, контролируя выход из аула.

В 10-10 вышедшие из других домов и неработающей школы переодетые наемники почти одновременно попали под прицельный шквальный огонь бойцов «Вихря». Все они были подстрелены. Только несколько человек, избежавших щадящего поражения, попытавшиеся скрыться, получили по пуле в затылки. Банда практически перестала существовать. Кроме отделения бывшего сержанта Российской армии, а ныне предателя и платного наемника, воюющего против своих, Бокова, которое пошло в атаку на подразделение майора Харламова. И было встречено мощным кинжальным огнем обороняющихся. В живых харламовцы оставили только Бокова, ранив его, как и большинство наемников, в ноги, лишив возможности передвигаться. Остальных же положили на первых шагах. К предателю с разных сторон метнулись два офицера, выбивших у него из рук оружие, сковали наручниками и, несмотря на вопли, которые издавал бывший сержант, потащили его к позиции.

Закончив отстрел наемников, отряд перевел огонь в сторону населения, ведя его выборочно, поверх голов, никого не задевая, предупредительно! Жители в спешке, с криками женщин, собирающих плачущих, но спасенных детей, разбежались по домам.

Лукин, получив доклады от всех командиров групп об успешном завершении акции в ауле, перевел взгляд на ущелье.

Из него на машинах начал выдвигаться отряд Аслана.

Майор связался с командиром звена «Су-25», которые десять минут назад, по его же распоряжению, поднялись в воздух, взяв курс на Балак, и были уже где-то на подлете:

— Молния-1, я –  Эфа, как слышишь меня?

— Я –  Молния-1, слышу тебя, Эфа, хорошо! Мы начинаем боевой заход. Что за обстановка в районе применения?

— Я не слышу шума ваших двигателей!

— Скоро не только услышишь. Уточни обстановку, майор, чтобы нам холостого пролета не делать.

— Обстановка такова. Банда на машинах. Идут колонной. Впереди три «УАЗа», джип, два «ГАЗ-66». Но перед аулом «чехи» развернутся в шеренгу и спешатся!

— Не успеют, Эфа!

— Джип не трогать, «Молния»!

— В курсах, не беспокойся! Встречай нас!

Лукин увидел тройку камуфлированных штурмовиков, которые, словно оправдывая свои позывные, молниями вынырнули из облаков со стороны ущелья и, сближаясь с землей, открыли ракетный огонь по колонне Аслана, –  как и обещал летчик, боевики не успели покинуть автомобилей.

Ракеты строго ложились в цель, с первого же захода были подорваны все машины вместе с бандитами, кроме джипа, который от взрывной волны перевернулся на крышу.

Секунды, и самолеты, взмыв вверх, вновь вошли в облака. И тут же вызов:

— Эфа! Я –  Молния-1, подтверди поражение целей!

— Подтверждаю! Да, ребята, мастера вы в своем деле, работа ювелирная!

— Повторный заход требуется? У нас еще остался боекомплект, может, рвануть чего?

— Не надо! Спасибо, «Молния», счастливого вам возвращения!

— Успехов и вам, спецназ! Конец связи!

Пока Лукин вел переговоры с летчиком, старший лейтенант Белов повел к джипу своих подчиненных. Лукин только крикнул вдогонку:

— Поосторожней там, Вова! Нам нужен только Аслан, и то постольку-поскольку! Зря людьми не рискуй! На огонь противника –  ответный огонь на поражение!

— Все я понял! –  отрывисто, на бегу, ответил майору его заместитель.

По Белову и его группе никто не открыл огня. Люди в перевернутом джипе были не в состоянии стрелять. Мощная взрывная волна контузила всех, включая Аслана. Без сознания, но живой, с разбитой физиономией, он лежал под телом тучного водителя.

А через семь минут на равнину за позициями Харламова приземлились пять «Ми-8», прикрываемые зависшими в стороне над холмами тремя боевыми вертолетами огневой поддержки «Ми-24».

Лукин направился в аул в сопровождении трех своих подчиненных. Их догнал прапорщик Стукин.

— Ну что, Слава? –  спросил у него майор.

— Был оператор –  нет оператора. И камеры нет, и пленка сгорела.

— Молодец!

Они вошли в вымерший аул. Бойцы «Вихря» в полном составе контролировали раненых наемников.

Лукин встретил командира роты спецназа внутренних войск на пустыре, где должна была состояться свадьба-бойня. Тот представился:

— Товарищ майор, капитан Александр Щербинин прибыл с ротой для выполнения поставленной командованием задачи!

— Я знаю, капитан. Занимайся своим делом. Плацдарм для работы мы вам подготовили.

— Да, сработано лихо! Ничего не скажешь! И сколько вас тут работало, если не секрет?

— Да какой секрет? Неполный взвод, по армейским меркам.

— Лихо! –  повторил капитан МВД.

— Но какой неполный взвод, Саша! Орлы! Ладно, командира наемников, некоего Герхарда, командира банды Аслана и одного козла, бывшего сержанта нашей армии, я забираю с собой. Остальные солдаты удачи –  твои! Как и аул! Смотри, как затих? А с утра готовились к веселью. Сейчас, наверное, смотрят из щелей, проклиная гяуров, которые испортили им праздник и уничтожили соплеменников, спешивших «на помощь» мирному населению. И никогда эти чеченцы не узнают, что мы за НИХ здесь стояли! Что мы спасли их, преданных тем, кого они боготворили. Вот что, Саша, обидно!

— Ничего, товарищ майор! Придет время, когда люди узнают правду об этой войне. И пусть будет только правда, как ни горька и черна местами она и для нас. Но ПРАВДА!

— Дай-то бог, капитан, чтобы мы дожили до этого времени. Так, мне пора…

— Да, товарищ майор, борт 057 прибыл специально для вас. На нем доберетесь к себе на базу. Один «Ми-24» пойдет в прикрытии.

— Ну, тогда все? Удачи тебе, капитан!

— Всем удачи и жизни, товарищ майор. И вам с вашими орлами! Передайте им, что спецназ внутренних войск восхищен работой спецназа ФСБ!

— Передам! Пока, капитан! Харламов, –  приказал Лукин подошедшему майору, –  собирай людей, берите Милле, Аслана, Бокова –  и в «вертушку» 057. Вылет через полчаса. А я пока свяжусь с командиром отряда. Пусть готовит встречу.

— Понял, Миша, выполняю!

Лукин подошел к вертолету с бортовым номером 057. Командир экипажа, тоже майор, доложил, что машина готова к вылету. Они поднялись на борт, из кабины пилотов майор Лукин вызвал отряд.

— «Вихрь» на связи! –  услышал он нетерпеливый голос подполковника Кириллова.

— Все в порядке, Михалыч!

Из наушников послышался вздох облегчения, командир спросил:

— Потери есть, Миша?

— Нет! Даже раненых! Все целы и здоровы!

— Молодцы! Ты из аула?

— Нет, уже с борта. Ребята грузятся.

— А эти… главари?

— Герхарда Милле взяли, правда, подраненного немного, Аслана контуженного, и еще одну тварь, бывшего сержанта-контрактника, ходившего у наемников отделенным, некоего Андрея Бокова.

— Хороший улов, поздравляю! Когда планируешь вылет?

— Минут через двадцать.

— Я жду вас! Встречу на вертолетной площадке пехотного батальона.

Лукин отключил связь, обратился к пилотам:

— Ну что, ребята, домой?

— Да мы хоть сейчас, ваши еще не загрузились, но заканчивают посадку.

Через полтора часа «вертушка» с бортовым номером 057 совершила посадку в расположении отдельного мотострелкового батальона.

А еще через час, после беседы Кириллова и Лукина с Герхардом и Асланом, Милле вызвал на связь Джуму:

— Босс, это Герхард!

— Рад тебя слышать! Что скажешь, дорогой?

— Все сделано, как ты и приказывал. Аул уничтожен русскими. В ходе боя с подошедшим отрядом Аслана федералы, применив авиацию, уничтожили отряд. Аслан погиб смертью настоящего горца!

— Да? –  Джума усмехнулся. –  Что ж, да примет аллах его мятежную душу! Как и все души невинно убиенных проклятыми гяурами истинных правоверных. Я буду молиться за них. Позже. Сейчас дел много.

Аслан, слышавший диалог бывших его соратников, сплюнул, грязно выругался.

Герхард продолжал:

— Мне действовать по плану?

— Да, уходите в Грузию. Георг с тобой?

— Он занимается зачисткой аула.

— Через него получишь свои баки, много баков, Герхард! И отдыхай! Понадобишься, я найду тебя. Надеюсь, ты не против?

— Что за вопрос, Джума?

— У тебя сколько человек осталось?

— Двенадцать. Раненые, сам понимаешь, не в счет, им оставаться в ауле.

— Я бы знаешь, о чем подумал на твоем месте? Нужен ли тебе весь этот оставшийся сброд «за бугром»? Им и деньги заплатить надо, и о каждом позаботиться. Тебе такая обуза по кайфу?

— Нет, конечно, –  Герхард прекрасно понимал, к чему клонит бывший хозяин.

— Вот и я думаю, что не по кайфу! Чего проще уйти из Чечни только с Георгом? Сколько проблем сразу решишь! А надо сделать-то всего десять выстрелов. Ночью, где-нибудь на привале, в ущелье. Но это твое личное дело, это не приказ, поступай, как сочтешь нужным. Я же благодарю тебя. Прощай пока, Герхард!

— Прощай, Джума! А над твоими словами, как всегда мудрыми, я хорошенько подумаю.

— Подумай! Думать вообще никому никогда не мешает. Конец связи, брат!

Связь отключилась. Пленных увели.

Через некоторое время специальное подразделение окружного батальона радиолокационной борьбы сообщило, что связь между базой и Джумой велась из Ростова. Тем самым подтвердив местонахождение Бандита. С Богаевым Джума выходил на связь тоже оттуда.

Кириллов отпустил Лукина, составил донесение генералу Веригину –  эта операция проводилась, минуя генерала Петрова, попавшего в госпиталь с подозрением на желтуху.

Используя спутниковую связь, отправил донесение адресату.