Станция Андрея пропищала сигналом вызова в восемь вечера.

– Товарищ майор! Захаров! Выехал за вами в ущелье! Приготовьтесь к эвакуации!

– Что, полковнику удалось решить этот вопрос?

– Не знаю, но, наверное, решил, раз послал за вами!

– Хорошо, я жду тебя!

Собрав вещмешок, теперь совершенно ненужный, и подняв сумку, Андрей вышел к кустам, откуда мог видеть подъезд со стороны дислокации российских войсковых частей. Тут же появился «УАЗ». Убедившись, что Захаров один в салоне, Москвитин сделал несколько шагов, выходя на открытое пространство. Вездеход командира отряда остановился рядом. Прапорщик улыбнулся.

– Садитесь, Андрей Григорьевич! Полковник приказал как можно быстрее доставить вас в расположение мотострелкового батальона, к вертолетным площадкам. Он сам вас там встретит.

– Ну, быстрее так быстрее!

Андрей запрыгнул в салон. «УАЗ» развернулся и на предельно возможной скорости направился в обратный путь. Перед блокпостом мотострелков прапорщик попросил Москвитина, сидящего сзади:

– Вы бы пригнулись, товарищ майор, а лучше – вообще на полик опустились. Проверять нас специально не будут, но если через стекло заметят пассажира, то остановят. Вопросы начнут задавать. А это потеря времени!

Блокпост прошли без проблем. Бойцы мотострелкового батальона прекрасно знали автомобиль командира отряда спецназа, тем более тот недавно покинул зону ответственности их части, чтобы забрать рыбацкие снасти, якобы забытые полковником на реке. Таковой выглядела версия причины повторного выезда в ущелье машины Карцева. Ну, а самого Захарова мотострелки знали больше, чем кого-либо из спецов. Слишком общителен был прапорщик-сибиряк.

Георгий подогнал вездеход прямо к одному из вертолетов, возле которого находился командир отряда с офицером в летной форме. Андрей, по пути выложив из сумки автоматы «АКС», «ВАЛ» и «ПМ» бывшего конвоя, оставив свой «Винторез» с тремя двадцатизарядными магазинами, пистолет с глушителем и гранатами, а также специальным оборудованием, вышел из машины.

Полковник, держа в руке пакет, представил ему летчика:

– Знакомься, Андрей, Миша Новиков, тоже майор, командир звена и вот этой самой винтокрылой машины, на которой тебя подбросят почти до Ростова. А здесь, – он передал Москвитину пакет, – твоя гражданская одежда, документы и деньги. Денег немного, но добраться до Москвы и перекантоваться в столице первое время хватит.

Пилот обратился к полковнику:

– Я, Игорь Иванович, в машину! Вы тут попрощайтесь, взлет через десять минут!

Полковник кивнул:

– Хорошо, Миша!

И предложил Москвитину:

– Отойдем, Андрюш, а то сейчас здесь такой грохот начнется! А мне тебе еще пару слов сказать надо.

Офицеры отошли от площадки, на которой вертолеты начали разгонять свои винты.

Карцев ткнул пальцем в грудь майору:

– Ты, Андрей, в Москве аккуратней. Хату твою наверняка пасут, можешь остановиться у меня. Сейчас я ключи тебе дам.

Москвитин прервал его:

– Не надо ничего, Игорь, у меня есть где остановиться в столице.

– Ну, смотри. Учти, Оболенский, как узнает о провале своей акции, сидеть сиднем не будет. Или попытается быстренько прикрыть свою задницу, или слиняет. Ты, коли что, можешь на куратора выйти.

Андрей отрицательно покачал головой:

– Нет, Игорь, что-то я в последнее время не доверяю господам генералам.

– А напрасно! Потапов не Оболенский! Да ты о кураторе у дворника Анатольича порасспроси, он с ним давно знаком, чуть ли не учился вместе!

Москвитин вздохнул:

– Все мы когда-то учились! Вот и ты с Ивановым, своим начальником штаба, вместе, считай, в отряд пришел, а что оказалось? Предатель твой приятель и подчиненный. Так что я уж разберусь со всем как-нибудь сам, как говорится, по обстановке. Но ты можешь дать шанс Сан Санычу хоть как-то реабилитировать себя.

– Каким образом?

Москвитин объяснил. Полковник согласился:

– А что? Это мысль неплохая. Разберемся! Я одного прошу, Андрей! Глупостей не наделай. Знаю, многое ты можешь, не теряй контроль над собой. Не хотелось бы, чтобы и тебя, как Ковалеву, под оркестр и залп салюта…

– Ладно, полковник, мне пора!

– Ну, давай! Удачи тебе!

– Это тебе, Игорь, удачи на плато! Не выпусти с него боевиков!

– Не волнуйся! До встречи, Андрей!

– Прощай, Игорь!

Майор повернулся, подхватил сумку, в которую вложил и пакет, направился к «вертушке». Увидел в стороне Захарова. Крикнул:

– Прощай, Гоша! И спасибо тебе за все!

– Зачем прощай, товарищ майор! Мы еще повоюем с вами!

Москвитин поднялся на борт вертолета. Сел на скамейку у иллюминатора. На поле двумя одинокими фигурами стояли командир отряда спецназа и прапорщик. Провожали Андрея! Вертолет вздрогнул, земля плавно начала удаляться.

Вот и все! Больше он этих гор не увидит. Ему сюда уже не вернуться! Такая доля выпала диверсанту-одиночке – закончить последний бой в столице. Под монотонный гул двигателя и убаюкивающую вибрацию корпуса вертолета он задремал.

Очнулся от легкого потряхивания за плечо.

Рядом сидел майор Новиков – командир экипажа.

Андрей спросил:

– Что, подлетаем, Миша?

– Почти! Тебе переодеться надо!

– А! Ну да, конечно, я как-то совсем выпустил это.

Пока Москвитин переодевался, пилот инструктировал его:

– В Батайск, на базу, я тебя затащить не могу. У нас особисты тоже шустрят не хуже пехотных. Особенно когда с войны летим. Оружие ищут, наркоту! Поэтому я высажу тебя в поле недалеко от Зернограда.

– А это еще что за населенный пункт?

– Есть такой! Так вот высажу тебя в поле, недалеко от лесополосы. Как скроюсь, выходи на трассу Сальск – Ростов, как раз за посадкой эта трасса пересекается с дорогой от Зернограда. Ты увидишь поселок с места высадки. Рядом с перекрестком остановка. Лучше дождись рейсового автобуса. Их, в отличие от частников, на посту перед мостом через Дон не проверяют. Частников, бывает, трясут. Да и доставит тебя автобус к станции, от которой железнодорожный вокзал через трамвайные пути. Ну, а дальше посмотришь. Лучше, конечно, на «Тихий Дон» билет взять, но… это уже сам решишь! Все понял?

– Понял, командир!

– Ну, тогда будь готов на выход. Скоро начнем снижаться!

Через двадцать минут переодетый в джинсовый костюм майор Москвитин спрыгнул с зависшего в метре от земли вертолета. Пригнувшись от мощных потоков воздуха, прижимавших его к земле вращением несущего винта, помахал рукой командиру. Тот из кабины ответил тем же, и «вертушка», взмыв вверх, пошла догонять своих оторвавшихся в небе собратьев.

Андрей, точно последовав советам пилота, в полдень уже был в Ростове. Откуда в купейном вагоне фирменного поезда «Атаман Платов» в 18.36 отправился в Москву. Билетов в это время года, как обычно, в кассах не было. Но для чего по вокзалу снуют носильщики со своими огромными тележками? Не только для того, чтобы перевозить багаж. Эти ребята способны на многое в пределах территории вокзала. В том числе и на то, чтобы без особых проблем, правда, за тройную плату, оформить билет на любое направление.

В Москву Андрей прибыл ровно в 14.40 пятницы, 19 июня. Столица встретила его приятной прохладой. Решив не светиться в метро и зная повадки московских таксистов, от вагона по перрону не пошел, встав у скамейки, на которую бросил сумку, и закурил. Долго ждать ему не пришлось. Подошел щуплый мужичок, спросил:

– Такси не желаете?

Андрей ответил, что желает.

Водитель, ободрившись, задал второй вопрос:

– И далеко ехать?

Москвитин назвал улицу.

Мужичок произнес:

– Штука!

Майор, не глядя на него и не выпуская изо рта сигарету, процедил:

– Иди дальше!

– Восемьсот!

Сошлись на шестистах рублях.

Через час с небольшим Андрей вышел у парка. Зашел на его территорию. Прошел боковой аллеей, параллельно забору, присел на свежевыкрашенную скамейку, предварительно проверив, не испачкается ли? Уж слишком подозрительно блестела краска на деревянных брусках. Достал сотовый телефон, нашел в памяти аппарата номер своего соседа с первого этажа. Лишь бы тот был дома и не пьян в стельку, как обычно. Но услышал в ответ на удивление совершенно трезвый голос:

– Алло!

– Привет, Слава!

– Андрей? Ты откуда, чертила! Я уж думал, тебя грохнули!

– Да? И с чего взял, что меня должны грохнуть?

– Так сам же говорил о проблемах! Кстати, ты где сейчас?

– Недалеко! В парке!

Павлов резонно заметил:

– Парк большой!

– На дальней крайней боковой аллее, а что?

– Будь там! Подойду!

– Хорошо, жду!

Отключив телефон, Андрей задумался. Неспроста Славик удивился появлению Андрея. Значит, что-то в его отсутствие возле дома происходило. Что ж, послушаем, что поведает бывший капитан-десантник! Видимо, угроза еще существовала, раз Павлов решил сам выйти в парк, а не пригласил товарища домой. Размышления Москвитина прервали шаги приближающегося по аллее милицейского патруля. Черт! Этих еще каким ветром сюда занесло? Нежелательно бы с ними встречаться. Но ничего не поделаешь. Он находился на аллее один, и менты обязательно прицепятся к нему, даже ради того, чтобы развеять скуку слишком спокойного, оттого нудного и кажущегося бесконечным дежурства. Так оно и вышло. Двое милиционеров остановились прямо напротив него. Старшина и сержант. Оба с дубинками и работающими рациями. Старшина представился:

– Старший наряда патрульно-постовой службы старшина Кривов, ваши документы, гражданин!

Андрей имел при себе удостоверение личности офицера Федеральной службы безопасности, что просто обязывало его вести себя вызывающе.

Он взглянул на патрульных, проговорив:

– Шли бы вы дальше, ребята?

Сержант с некоторым изумлением взглянул на старшину, сжав в руке дубинку.

Москвитин продолжил:

– Я – офицер ФСБ, нахожусь при исполнении. Двигайте далее по аллее.

Старшина повысил голос:

– Я сказал, документы! Что, не ясно?

– Ну, смотри, старшой! Как бы тебе с напарником на большую неприятность не нарваться.

Андрей извлек корочку, протянув ее старшине:

– Смотри, только скрытно!

Милиционер, убедившись, что сидящий на скамейке человек сказал правду, вернул удостоверение со словами:

– Извините, товарищ майор! Но сами понимаете…

Андрей поморщился:

– Идите, ребята, идите! И лучше покиньте на время парк!

Патруль, явно ускорив шаг, направился по аллее к боковому выходу из парка. Москвитин усмехнулся им вслед.

Тут же из кустов появился Павлов.

– Здоров, пропащий, а я уже подошел, гляжу, менты к тебе прицепились. Только что-то быстро они отклеились! Думал, разводить будут! Чем это ты так быстро отшил их?

– Слово волшебное знаю!

– Поделись! А то ко мне их кореша частенько цепляются. Особенно когда подшофе и возле рыгаловки!

– Не могу, Славик! Не мой это секрет. А я смотрю, ты сегодня трезвый и одет чисто!

Павлов действительно преобразился за то время, как его не видел Андрей. Одутловатость сошла, чисто выбритое лицо имело нормальный цвет, да и одежда – выглаженные брюки, чистая фирменная рубашка – смотрелась на капитане даже немного непривычно. Вячеслав, присев рядом, сказал:

– Завязал я, Андрей!

– Серьезно?

– Говорю же! Как ты ушел, со следующего дня решил: больше ни-ни!

– И что подтолкнуло тебя к этому?

– А, надоело! Короче, свою цистерну я выпил и больше, как говорилось в армии, ни капли в рот, ни сантиметра в ж…! Ну ее, эту водяру, к чертовой матери! Через нее и света белого не видишь. Сам знаешь, до чего я дошел! Мебель распродал, пропил, в квартиру войти – грязь и вонь. А я все ж какой-никакой пусть в запасе, но офицер!

Москвитин похвалил товарища:

– Молодец, Слава! Теперь держись.

На что капитан твердо ответил:

– Я своих решений не менял и не меняю. – Затем взглянул на Москвитина: – Да что мы обо мне-то. Сам как?

– Как видишь, нормально.

– Нормально ли? Ты слинял, а хату твою еще дня три пасли.

Андрей поинтересовался:

– Все те же долбени на «Форде»?

– Нет! Те лохи! Их убрали сразу. Позже появились парни посерьезней.

Москвитин не стал уточнять, как выглядели эти парни и чем они были серьезней отморозков из подержанной иномарки. Майор знал, что собой представляют офицеры отдела физической защиты его секретной Службы.

– За квартирой и сейчас наблюдают?

– Нет! Второй день как убрались, но хату твою еще раз шмонали. Правда, по-тихому, ночью! Как раз после шмона и убрались! Ты что, отцепился от них? Решил проблемы?

– Не совсем, Слав, не совсем! Но… раз убрали наблюдение, то дело к поправке пошло.

– Слушай, а кто они вообще такие?

– Тебе это надо?

– Да уж на бандитов те, что сменили пацанов из «Форда», никак не походили. Больше на ментов или еще кого покруче. Но не хочешь говорить, не надо.

– Не обижайся! Все нормально, Слав! Не могу я тебе правду рассказать. Не моя это тайна. Вернее, не только моя. Как-нибудь позже, если представится случай, ты все узнаешь.

– Да? Ну, ладно. Чего делать дальше собираешься? Мне ведь не просто так звонил?

Андрей подтвердил:

– Не просто так. Дело одно провернуть надо.

– Какое, если это не секрет?

– Нет, это уже не секрет! Мне надо побывать в своей квартире!

Павлов удивился:

– И в чем проблема? Ключей, что ли, нет?

– Есть ключи, но дверь надо взломать.

– Не понимаю ни хрена!

– Потом поймешь! Мне надо кое-что забрать из квартиры. Но сделать это так, будто хату пытались обчистить. Пока еще мне светиться здесь рано, а посетить квартиру надо. Вот и получается, что надо обставить вход в квартиру как взлом.

Вячеслав возразил:

– Но тогда твоя группа захвата должна зацепить взломщиков! Домушники, под которых ты хочешь косить, знать о сигнализации не могут, иначе в охранную хату не пойдут!

– Молодец, Слава. Вижу, навыков разведчика ты не утерял! Не учел одного, а именно того, что если при взломе охранной квартиры включить сотовый телефон и набрать контрольный номер, то радиосигнал сигнализации тут же выдаст себя помехами на мобильнике. А что сделают домушники, прочухав, что попали под сигналку? Правильно, тут же быстренько слиняют, оставив дверь взломанной! Мы не домушники, и не побежим, а зайдем в хату, вернее зайду я один, ты на стреме у подъездного окна постоишь, и у меня будет десять полноценных минут, чтобы взять то, что нужно, убрать следы и выйти. А потом мы спустимся к тебе и посмотрим, что произойдет дальше!

Бывший капитан-десантник внимательно посмотрел на Москвитина:

– Нет, Андрей, ты не коммерс и не торговый представитель. Тем такой мутняк замутить не под силу. Тем более просчитать все до мелочей! Я уже говорил тебе как-то, что мыслишь ты не по-штатски! В какой-нибудь спецслужбе обретаешься?

Андрей усмехнулся:

– Ну и дотошный ты, Слав! Считай меня кем хочешь, хоть агентом 007. И не обижайся. Я же сказал, все в свое время узнаешь. А пока ответь, поможешь мне?

– Куда ж я денусь? Как акцию организуем?

Москвитин пояснил:

– Заходим по одному в подъезд. Сначала я, потом ты. Надеюсь, топор у тебя имеется?

– А что, ты топором откроешь свою бронированную дверь?

– Открою. Это она с виду такая неприступная, а на самом деле ерунда.

– Топор найду.

– Вот с ним и поднимаешься ко мне. И еще, захвати кусок какой-нибудь материи с бечевкой и перчатки.

– Материю найдем, а перчатки? Есть, весной же огород корешу копал, так и привез оттуда.

Андрей посмотрел на время. 17.20.

– Через час сериал должен по ящику пойти. Бабульки наши с женщинами к телевизору прилипнут. Им ни до чего будет. А мужики начнут с работ возвращаться к восьми. Значит, начинаем ровно в 18.30. Чтобы в 18.40 уже находиться у тебя в квартире.

– А если все же кто увидит нас?

– Мочить будем.

– Чего?

Москвитин рассмеялся:

– Шучу! Если кто появится, то только снизу. Ты увидишь. Дуй на крышу и через подъезд домой. А я спущусь и без прикрытия. Возможно, тем же путем. Ну что, решено?

– Решено! Час-то что делать будем?

– А пойдем в кафе! Шашлычок закажем, кофейку хлебнем. Вот время и пролетит.

– У тебя денег много?

– На шашлык и кофе хватит. Пошли.

Они покинули парк, направились в кафе «Восточная кухня», что прилепилось к бывшему продмагу, а ныне автомастерской.

Изрядно подкрепившись и выждав, друзья приступили к выполнению плана. В какой-то степени им повезло. В нужный момент подъезд оказался совершенно пуст, никто из жильцов не видел, как Москвитин с Павловым вошли в него. Получив топор, Андрей приступил к взлому замков собственной квартиры, применив при этом дополнительные меры предосторожности. Кроме того, что он обмотал обувь кусками плотной материи и надел на руки старые, но не порванные нигде перчатки, Москвитин перестраховался и на случай установки в квартире миниатюрных видеокамер, что также было возможным, закрыл голову спортивной шапочкой с прорезями для глаз и рта. При всем желании, если внутри квартиры велось видеонаблюдение, точно идентифицировать его личность люди Оболенского не смогут. В таком виде, взломав нехитрые замки и заметив время открытия двери, а значит, и подачи сигнала на пульт оперативного дежурного Службы, майор вошел в собственное жилище. Не теряя ни секунды, он прошел на кухню, взглянул на плинтус правой от входа стены, обложенной кафельной плиткой. Андрею сразу стало ясно, что при тщательном обыске, который имел место ранее и следы которого, несмотря на наведенный порядок, все же остались, плинтус на кухне тронут не был. Да, спецы генерала наверняка обстучали плитку, нащупывая пустоты, но все это бесполезно, если не снять узкую деревянную полоску. Только в этом случае можно было найти тайник, заложенный самим майором. Андрей поднял плинтус, поддел сначала третью слева в нижнем ряду плитку, которая вышла из лаза вместе с половинкой приклеенного к ней кирпича, потом то же самое сделал и с четвертой плиткой. Открылась достаточно широкая щель, из которой Москвитин вытащил портфель. Засунул его в сумку, которую взял с собой. Восстановил стену в прежнем виде. Убрал пыль. Посмотрел на часы. Работа заняла семь минут. Пора уходить! Если учесть вариант отхода через крышу и соседний подъезд, то у него не оставалось времени. К счастью, и при выходе из квартиры подъезд оказался пуст. Только бывший капитан-разведчик находился на своем посту передового дозора. Друзья спустились на первый этаж и благополучно скрылись в квартире Павлова. Бахилы, сделанные из материи, и перчатки, порезанные острым боевым ножом офицера спецназа, были спущены в унитаз. Шапка заняла место вместе с портфелем в десантной сумке майора.

Группа захвата антитеррористической службы появилась на двенадцатой минуте от начала проникновения Москвитина в квартиру. Раньше, чем это было определено инструкцией! Видимо, сам Оболенский, получив доклад о вскрытии жилища Москвитина, лично поторопил «физиков». Те работали и с фасада, и с тыла. В подъезде застучали быстрые шаги как минимум трех человек. Не исключено, что были заблокированы и подвал с крышей.

Прошло десять минут. Шум в подъезде усилился. Затем все стихло. А через полчаса, когда группа еще блокировала здание на виду у изумленных жильцов, появился и сам господин Оболенский. В строгом, дорогом костюме, лощеный, выхоленный с головы до пят, он лично поднялся на четвертый этаж. Но надолго в квартире Москвитина не задержался. После его отъезда убыла и основная часть сработавшей вхолостую группы захвата. Осталось двое у подъезда, ну, может, еще кто-то в самой квартире. После чего прибыла «Газель», и четверо здоровенных мужиков вытащили из кузова настоящую бронированную дверь с каркасом. С трудом они подняли ее на четвертый этаж. И подъезд огласился шумом дрелей, перфораторов, ударами кувалд. И только к 21.30 все наконец окончательно стихло. Интересно, определили спецы генерала цель взлома и личность взломщика через какие-нибудь свои, возможно, дополнительно установленные «штучки»? Скорее всего, нет! Майор внимательно из-за штор следил за выражением лица Оболенского. И вначале оно выглядело более озабоченно, чем позже, когда генерал покидал объект. Если бы Оболенский догадался, КТО именно посетил квартиру его смертельного врага, то физиономия его выглядела бы иначе! Но генерал уехал спокойным, и дальнейшие действия его подчиненных подтверждали, что и на этот раз Петр Константинович непозволительно легко для своего уровня «проглотил» элементарную лажу! Хотя объяснить это можно легко. Генерал попросту не допускал мысли о том, что Москит не прячется где-то в горах, а находится в Москве! Что ж, подобное заблуждение только на пользу майору.

С наступлением сумерек выйдя на кухню, Андрей набрал номер своей подруги Оксаны Светловой, со слабой надеждой на то, что она дома. Время-то для нее самое рабочее. Начало рабочего дня проститутки. Но женщина, как ни странно, оказалась у себя.

– Я заеду, ты не против?

– Заезжай! Можешь даже с цветами! Не обижусь!

– Без вопросов! Накрывай стол!

Москвитин прошел в комнату.

Вячеслав спросил:

– Уходишь?

– Да, Слав! Поеду проведаю знакомую!

– Это дело хорошее! Вот встану на ноги, тоже подженюсь. Хорош холостяковать!.. Ты пока собирайся, а я выйду, прогуляюсь, а то как бы тебе опять через окно не пришлось выпрыгивать!

Бывший капитан-десантник прогулялся до коммерческого ларька, вернулся, доложил:

– Все в порядке, Андрей. Фискалов не заметил.

Андрей улыбнулся:

– И все же лучше я уйду через окно. Привычней как-то.

Около одиннадцати, купив по дороге цветы, Андрей постучал в двери Оксаны. Женщина открыла. От Москвитина не ускользнуло то обстоятельство, что подруга выглядит больной. Или чем-то очень расстроенной. Увидев букет, улыбнулась:

– Я люблю розы! Как ты догадался?

– Никак, большинство женщин любят именно розы.

Женщина приняла цветы, поцеловав Москвитина в щеку.

– Ты не заболела случайно?

Оксана на вопрос не ответила, предложила:

– Пройдем на кухню? Я и стол накрыла!

Присели. Майор открыл шампанское. Оксана спросила:

– Ну, как дела с твоими проблемами? Разрешились?

– Не совсем, и я опять вынужден просить на несколько дней приютить меня.

– Оставайся. Все не так одиноко будет.

– Тебе и с дочерью одиноко? Хотя, одиноким можно быть и среди многолюдства. По себе знаю.

Женщина вздохнула:

– Дочь у родителей подруги.

– Что так?

– Ничего. Давай выпьем.

Выпили. В это время зазвучала мелодия на сотовом телефоне Светловой. Как показалось Андрею, женщина вздрогнула. И когда она включила мобильник, легкая дрожь пробивала ее руки. Она ответила тихо:

– Да?

И замолчала, видимо, слушая абонента, который явно затянул свою речь. Андрей, почувствовав неладное, внимательно смотрел в глаза Оксаны, ставшие вдруг растерянными и испуганными.

– …Но, Артур, я же выполнила все взятые на себя обязательства?.. Я не могу! У меня дочь! Что?.. Как ты можешь?.. Нет, я не поеду… Верка съездила – и где она?.. касается!.. Ну, будь ты человеком!.. Что?..

Разговор оборвался. Женщина отключила телефон, бросив Андрею:

– Прости!

Выбежала в ванную комнату.

Минут через пять возвратилась на кухню. Присела на свое место. Невооруженным глазом было видно, что она только что плакала. Оксана через силу улыбнулась:

– Прости! У меня иногда тоже возникают проблемы.

Она выпила фужер шампанского.

Андрей к спиртному не притронулся. Спросил:

– Что случилось, Окся?

Женщина махнула рукой:

– Да ладно! Это мои дела.

Но майор настоял. И в его голосе Оксана услышала никогда ранее не замеченную жесткость. Да и взгляд Андрея вдруг стал холодным и безжалостным. Таким Москвитина Светлова еще не видела.

– И все же, Оксана, в чем дело? Чем тебя так расстроил этот Артур? И не из-за него ли твоя дочь не ночует дома.

Женщина, нервно закурив сигарету, произнесла:

– Плохи мои дела, Андрюша!

– В чем дело?

– Ты «Столичный вестник» недельной давности не читал?

– Нет. Я не читаю газет.

– Зря! Там в отделе криминальной хроники статья была. Как проститутку неизвестный клиент изуродовал. Серной кислотой плеснул в лицо! Еле выжила девочка, но на всю жизнь калекой осталась. А тут в тот же день и квартира проститутки неожиданно полыхнула. Да так, что выгорело все дотла!

Андрей внимательно слушал женщину. Та продолжила:

– Так вот, Андрюша, той проституткой была моя напарница и подруга Вера Гальцева.

Андрей спросил:

– За что с ней так?

– За что? Да ни за что! Да и не было никакого клиента.

Андрей не понял:

– Как так не было? Ты же сама говорила…

Оксана перебила:

– Это не я говорила, это журналисты тот случай так представили.

– Кто же изуродовал Веру?

Женщина, затушив быстро выкуренную сигарету, переведя взгляд на темное окно, ответила:

– Тот, кто сейчас звонил мне!

– Вот оно что! И что этот Артур хочет от тебя?

– Чтобы я поехала на одну дачу ублажать веселую компанию, которой групповушки захотелось!

– А разве это не твоя работа?

– Верно, это моя работа! Но я не самоубийца. Верка поехала, так они неделю ее насиловали. Да так, что не выдержала подруга, заехала одному пидору стулом по башке да на тачке их сбежала. Видел бы ты ее после побега. Вся порвана, избита, живого места не было. Хотела из города уехать, но Артур перехватил. И наказал за своеволие. Серной кислотой и пожаром наказал. Не жить теперь девке!

Андрей поднялся, прошелся по кухне. Немного подумав, спросил:

– А Верка твоя не говорила, где находится эта дача?

– Говорила. По Ленинградке, километрах в сорока. В лесу деревушка есть Голодухино, на окраине особняк. Там эта компания и обитает. А тебе-то на что?

Москвитин проигнорировал вопрос женщины, задав свой:

– А где Артур обитает, знаешь?

– Сейчас со своими дружками на той проклятой даче, а вообще, у него в Сокольниках ресторан с гостиницей. Там клиентов снимаем, там же в номерах и обслуживаем, если по вызову не вывозят.

– Так, а сейчас он, значит, в Голодухино?

– Да. Оттуда и звонил, требовал, чтобы приехала. Машину выслал. Ты слышал, я отказалась, но скоро прибудут его молодчики, силой утащат, так что тебе, Андрюша, лучше погулять пока. А потом, как уеду, я ключи тебе оставлю, вернешься! Поживешь, сколько надо. Может, и я вернусь!

Андрей спросил:

– Как скоро могут подъехать люди Артура, на чем и сколько их будет?

Женщина испуганно посмотрела на майора:

– Зачем тебе это, Андрей?

– Я спросил, жду ответа!

– Подъедут минут через двадцать, не раньше, если дорога пустынна. Тачка у них, подожди, серая такая, то ли «Пежо», то ли «Рено», а будет их как минимум двое!

Москвитин нагнулся к Оксане:

– А теперь, дорогая, решай! И дальше будешь торговать собой для Артура или прекратишь все это!

– Но это невозможно, Андрюша! Артур никогда не позволит уйти от него. Так и будет держать на поводке, пока все соки не выдавит. Потом бросит, как ненужную вещь.

– Ты вновь не поняла мой вопрос? Ты хочешь избавиться от своего сутенера?

– Да, хочу. Жизни другой хочу. Но это невозможно.

– Ответ ясен. Сколько мужиков на даче?

Оксана, продолжая испуганно и непонимающе смотреть на преобразившегося вдруг Андрея, произнесла:

– Вера говорила, четверо. Двое кавказцев, один азиат, он больше других и изощренней издевался над ней, и еще один, русский. Ну, еще Артур и трое его пацанов-отморозков. Бандиты они.

– Ладно, разберемся. Где я могу переодеться?

– Да где угодно, хочешь в гостиной, хочешь в спальне, квартира пуста.

Москвитин взял из прихожей сумку. Остановился на полпути:

– И последний вопрос, Окся! Если Артур с его отморозками исчезнет, больше никто насильно не заставит тебя заниматься проституцией?

– Нет! У меня же договор только с ним. Больше без моей воли никто не заставит.

Майор быстро переоделся в боевую форму спецназовца. Из оружия взял лишь пистолет с глушителем, пояс и одну гранату. Надел перчатки, шапочку.

В этом виде его и увидела Оксана, заглянувшая в гостиную, и непроизвольно воскликнула:

– Ой! Что это?

– Что именно?

– Ты ли это, Андрюша? И оружие? Кто… ты?

– Сейчас ты уже можешь знать ответ на этот вопрос. Я не тот, за кого выдавал себя. Перед тобой офицер особого применения секретной спецслужбы, майор спецназа. На продолжение диалога у нас не осталось времени. Если твои расчеты верны, то бандиты Артура должны появиться с минуты на минуту. Мне надо встретить их на улице. Шум в квартире навредит тебе. Я пошел. Жди меня! Вернусь обязательно! Дверь за мной не забудь захлопнуть.

Оксана, как завороженная, молча взглядом проводила майора, закрыла за ним двери.

Андрей быстро сбежал по ступенькам с тринадцатого этажа, из подъезда нырнул в кустарник палисадника, одной стороной выходящего к дорожке, вдоль которой стояло несколько машин. Москвитин взглянул на часы. Люди Артура должны вот-вот появиться.

Огни фар появились с дальнего конца. Хорошо! Значит, пассажир окажется перед Москвитиным. Иномарка остановилась прямо напротив подъезда. Это был «Рено». Москвитин, выскочив из кустов, открыл заднюю дверцу, впрыгнул на сиденье, тут же выстрелив в затылок пассажиру, приставил глушитель к голове водителя. Все произошло мгновенно, так, что бандиты ничего не успели понять. Пассажир ударом вонзившейся в затылок пули густо залепил кровью и мозговым веществом переднее стекло. Водитель вытянулся, чувствуя у виска теплый глушитель пистолета и видя в зеркало обзора человека в маске. Шофера затрясло.

Андрей спросил:

– Если не ошибаюсь, вы прибыли сюда по приказу Артура за Оксаной Светловой? Отвечать, урод!

Водитель пролепетал:

– Да! Нам приказали привезти бабу. Больше ничего!

– Артур приказал?

– Да!

– Он на даче в Голодухино?

– Да!

– Отлично! Отъезжай к детской площадке. За трансформаторной будкой встанешь.

Дрожащий голос промямлил:

– Вы и меня убьете?

Андрей спокойно ответил:

– Это будет зависеть от того, как поведешь себя. Поехали. Медленно, да свет фар переключи на ближний, рассветился, мать твою!

Водитель, сильно вспотев, поставил машину в указанном месте. Посмотрел на Андрея через зеркало.

Тот был краток:

– Труп в багажник! Упаковать и накрыть! Стекло почистить. На все про все пятнадцать минут. Дернешься – пристрелю. Начал.

Майор вышел из машины, контролируя работу водителя и отслеживая обстановку. Парень работал оперативно. Ему хватило пятнадцати отведенных минут. Послушный! Это хорошо. Заняв свое место, он спросил:

– Теперь что?

Андрей задал встречный вопрос:

– Как тебя зовут?

– Федор.

– А теперь, Федя, вперед, к даче Артура. Посты ГАИ – на тебе! Как хочешь, но осмотра машины быть не должно. Иначе… ну сам понимаешь, что иначе у меня не будет выбора. Давай!

Из Москвы выехали без проблем. Федор вел иномарку аккуратно, но быстро. Тридцать пять километров по трассе прошли за пятнадцать минут. У дорожного указателя свернули вправо. Отойдя от шоссе, Москвитин приказал остановиться. Спросил водителя:

– Что собой представляет усадьба?

– Двухэтажный дом, внизу холл, кухня, столовая, кладовки, в пристройках бассейн, сауна и гараж, на втором этаже каминный зал и гостевые комнаты, четыре штуки. Чердак закрыт.

– Охрана?

– Да какая охрана? Один Кент на воротах торчит!

Андрей поинтересовался:

– Что за Кент?

– Пацан из нашей бригады, что на Артура пашет.

– И велика ваша бригада?

– Восемь человек. Трое постоянно с Артуром, это я, Диман… тот, кого вы… и Васька Кент. Пятеро в кабаке, шлюх по адресам развозят, да за порядком следят.

– Кент вооружен?

– «Сайгой», что под короткоствольный «калаш» сварганен, с десятизарядным магазином!

– У тебя пушка есть?

– Не-е! Вернее, Артур дал «макарыч» с резиновыми пулями, а я его дома оставил.

– А твой хозяин имеет ствол?

– Да. У Артура боевой «ПМ». И у дружков его тоже волыны имеются.

– Где эти дружки могут находиться в доме?

– Как мы уезжали, они все сидели в каминном зале, коньяк жрали.

– Артур с гостями?

– Был с ними!

– Теперь слушай, что должен сделать ты.

Москвитин провел короткий инструктаж.

Машина возобновила движение. Проехав деревню, подъехала к массивным воротам. Федор поморгал фарами. Из калитки показалась бритая голова довольно крупного парня лет двадцати пяти. И тут же скрылась. Ворота открылись. «Рено» пошел на территорию. Сравнявшись с охранником, державшим на ремне тактическое ружье «Сайга», Андрей, опустив стекло, всадил Кенту пулю прямо в лоб. Водитель вновь вздрогнул. Бесшумным выстрелом тело отбросило в кусты.

Андрей спокойно проговорил:

– К центральному входу.

Машина въехала на освещенную площадку прямо перед ступенями, ведущими к парадным сдвоенным дверям. Остановились. Майор приказал:

– Теперь пошли в дом. Ты впереди, я сзади. Предупреждать больше ни о чем не буду, сам должен все понимать.

Охранник сутенера и офицер спецназа вошли в холл. Из него наверх вела вдоль стены широкая лестница. Москвитин подтолкнул водителя.

– Вперед, Федя, бегом в каминный зал. При входе – шаг влево. Всего один шаг. Марш!

Четверо гостей хозяина особняка громко смеялись над очередным анекдотом Артура, которого после изрядной дозы коньяка потянуло на рассказы.

Пятеро смеющихся мужчин увидели и вошедшего в зал Федора.

Артур, прервав рассказ, спросил:

– Где шлюха?

Но водитель сделал шаг в сторону, и за ним появилась фигура, облаченная во все черное, с длинным пистолетом в руке. Смех оборвался.

Андрей стрелял, не целясь, от груди. Первым выстрелом он вогнал пулю славянину, державшему в руках рюмку, полную коричневой жидкости. Вместе с креслом тот опрокинулся на ковер. Вторая и третья пули достались кавказцам. Они попытались юркнуть под круглый стол, но не успели. Артур в ступоре смотрел на расстрел, застыв у камина. Андрей молча навел на него ствол и дважды нажал на спусковой крючок. Сутенер упал головой в пылающий камин. Неясно, на хрена летом эти уроды развели огонь. И так и на улице, и в доме совсем не холодно! Волосы, а затем и вся голова Артура взялись пламенем. И тут водитель Федор совершил грубейшую, роковую ошибку! Он с криком рванулся к коридору, по бокам которого находились гостевые комнаты. Андрей не собирался убивать этого парня, тот выполнил, что от него требовалось, и заслужил право на жизнь, но майор среагировал на его выпад чисто автоматически. Пуля, догнав Федора, пробила ему шею.

Москвитин выругался:

– Мудак! Сказал же – стоять рядом!

Но что сделано, то сделано! Теперь надо представить расстрел, как действие наемного киллера. Другими словами, сделать каждому трупу контрольный выстрел в голову. Это собьет с толку следствие. По крайней мере, на офицера спецназа никто не должен подумать. Спецназ контрольные выстрелы не производит, потому что в этом нет никакой необходимости. Спецназ убивает врага сразу, с первого захода! Но надо косить под киллера. Москвитин обошел зал, сделав пять бесшумных выстрелов. Осмотрел помещение. На столе дорогие вина, коньяки, изысканная закуска, доставленная не иначе как из ресторана. На диване справа наручники, веревка, плетка со свинцовым шариком на конце гибкого, тонкого тросика. Уж не этими ли орудиями хотели воспользоваться гости сутенера, удовлетворяя свои животные, извращенные желания? Вот и воспользовались!

Андрей спустился вниз. Вытащил из багажника труп Димана, бросив перед входом. Сел в автомобиль, снял маску, куртку, оставшись в майке. Удостоверение офицера ФСБ положил рядом с ручкой переключения передач. Выехал из усадьбы, а затем и из деревни. Бросив машину в какой-то подворотне и убрав все свои следы, в половине второго Москвитин постучал в дверь Светловой.

Услышал тревожный вопрос:

– Кто там?

Ждала его возвращения Оксана, ждала.

Ответил:

– Дед Мороз! Подарки принес!

Женщина впустила Москвитина, захлопнула за ним дверь и закрыла ее еще и на засов, в чем сейчас уже не было никакой необходимости. Положила руки ему на грудь, глядя в глаза. Андрей ответил на ее немой вопрос:

– Вот и все, Окся! Нет у тебя больше хозяина. Никому ты ничем не обязана. Живи свободно!

Женщина прошептала:

– Ты убил Артура?

– И не только его! Я убил всех, кто находился в усадьбе, включая и подонков, что насиловали твою подругу. Или это смущает тебя? Мне, наверное, просто следовало попросить их отпустить тебя, да? Но я не привык вести с врагом переговоры, я привык убивать его. Это моя работа.

Оксана обняла Андрея:

– Ну, все, все! Успокойся! Я не хотела тебя обидеть. Ты же спас меня!

– Не надо слов, Окся! Налей, пожалуйста, водки! Выпить хочется! Душ принять – и в постель!