ГЛАВА 20
Капитаны Антонов с Бережным, проводив колонну десантников, стояли на плацу. Сергей выглядел недовольным. Володя спросил у него:
– Чего, Антон, хмуришься?
– Порнография это все!
– Что все?
– Да ты сам посмотри! Отправляют усиленную колонну, под солидным прикрытием, и в роли отвлекающего маневра. Почему не использовать ее для перевозки груза? На такую колонну, как эта, не у многих боевиков возникнет желание напасть. Нет! Ее подставляют как отвлекающую, а нас, непонятно каким путем, с утра засылают с основным грузом! При этом прикрытие наше значительно слабее, чем прикрытие отвлекающих сил. Это как понять?
– В этом, может, и вся соль?
Антон раздраженно ответил:
– Соль в Каспии, а здесь порнография. Ты обратил внимание, сколько вариантов защиты от вероятного нападения предусмотрел полковник ФСБ? Значит, не так уж безопасна и прикрыта эта старая рокадная дорога? И плато? Разведку туда послать смогли, а вот удержать ее там не додумались? Ни хрена подобного! До всего они додумались, но, видите ли, посчитали, что за это время ничего кардинально измениться не может. Да за сутки на это плато можно стянуть столько сил «чехов», что они не только колонну захватят, но и роту, что идет на перегрузку, вместе с «вертушками» разнесут. И десант, если он рюхнется на помощь, остановят! Да. Плато наиболее приемлемое место в данной ситуации для встречи двух колонн, но оно же и самое губительное! Атакуй нас «чехи» даже небольшими силами внезапно, и никакая авиация нам не поможет. Потому как боевики войдут в прямой контакт с нами. Стрелять «вертушки» не смогут, своих заденут. Вот и получится кишмиш! Нет! Лично я считаю, что подставляют нас. А не ту бутафорную, но укрепленную колонну! Да еще Крамаренко старшим ставят! Он ни разу в рейсы не ходил, ни хрена, кроме своих уставов, не знает, а его на боевое, да еще такое серьезное задание командиром определяют! Ну не дурость?
Владимир положил руку на плечо друга.
– Да ладно тебе, Антон! Черт с ним, с Крамаренко. Пусть командует. Мы, если что, всегда ситуацию изменить сможем и скинуть этого командира вон в летучку Казбека.
– С Крамаренко-то хрен с ним! А связь? Почему она замкнута на одном полковнике? Почему мы не имеем возможности общения с встречающими силами, летунами, десантниками, наконец? Случись что, обрубится связь, и все, никакой поддержки мы вызвать не сможем!
Бережной предложил:
– Серег? Пойдем в палатку?
– А чего в ней делать?
– Здесь торчать лучше?
– Ладно, пошли! Нажраться, что ли?
– Ты же на войне не пьешь?
– Вот то-то и оно! А то усюсюкался бы сейчас влом, и пошло оно все на...
Офицеры покинули плац и вернулись в свою палатку, легли на кровати. Спать не хотелось, не хотелось ничего, лишь бы время шло быстрее. Уж начать бы марш! Все легче было бы.
* * *
В своем кабинете на подмосковной даче, глядя в окно, со стекла которого стекали капли мелкого, нудного, затяжного дождя, генерал Василько тоже торопил время. И также думал, быстрее бы все началось! И началось так, чтобы остановить начавшееся было невозможно. Он закурил. Несмотря на доклад Маркова, сообщившего, что Яковлев ведет себя спокойно, выполняя задание без каких-либо эксцессов, строго по плану, не было уверенности у генерала в полковнике. Не было! Мог тот сорвать операцию! Что-то в его сознании за последнее время изменилось, и как бы в самый ответственный момент он не сдал назад, последствия чего могли быть катастрофическими, и в первую очередь для него, генерала Василько.
Что-то подсказывало генералу, что необходим дополнительный страхующий ход, лишивший бы Яковлева всякой воли к сопротивлению и неповиновению. И этот ход Василько нашел.
Он вызвал к себе одного из своих прямых подчиненных и верных ему людей, майора Ганина.
Тот явился тут же.
– Ганин! Быстро узнать, где сейчас находится дочь полковника Яковлева. О телевидении ты знаешь! Быстро, майор!
– Есть!
Через пятнадцать минут последовал доклад:
– Товарищ генерал, дочь Яковлева, Ольга, на работе, у себя на студии.
– Прекрасно! Бери с собой двух ребят. Ждать ее выхода, подобрать момент и произвести захват. Доставить девочку сюда, ко мне!
Майор спросил:
– Если с ней кто-нибудь будет?
– Тебе свидетели нужны?
– Никак нет!
– Тогда вопрос считаю лишним! Имитировать бандитское нападение, можно с жертвами, но, естественно, ею не должна стать Ольга. Дочь Яковлева должна эту ночь провести рядом со мной! Понятно, Ганин?
– Так точно!
– Машину, на которой будете действовать, угнать, после акции сжечь где-нибудь на свалке. Чтобы никаких следов и свидетелей, майор! Вперед!
– Есть!
Майор выскочил из кабинета генерала. Тот, отдав приказ и выпив сто грамм коньяку, немного расслабился.
– Посмотрим, Яковлев, как ты почувствуешь себя, узнав о смертельной опасности для самого дорогого тебе человека! Лишь бы провести акцию! Лишь бы провести ее успешно! Потом Яковлеву ой как трудно будет оправдаться, особенно с пулей в голове. Ну а коснутся его, Василько, то к уходу за бугор все готово, запасной аэродром подготовлен заранее и счет в банке тоже. Хватит спокойно прожить старость. Обойдемся и без этой гиблой страны! Пропади она пропадом!..
Ольга Яковлева вышла из здания телевидения около одиннадцати вечера. Сегодня она задержалась на работе дольше обычного.
Девушка шла на стоянку, где стояла ее «семерка». Пересекла широкую улицу и двинулась по тротуару, вдоль аккуратно подстриженных кустов. До стоянки оставалось метров пятьдесят, как вдруг на пустынный тротуар из кустов прямо перед Олей вышли двое. Тут же, без слов, в лицо девушке ударила струя газа, и ее, мгновенно потерявшую сознанию, затолкали на заднее сиденье неизвестно откуда появившейся «Волги». Машина рванула вперед! Неизвестные осмотрелись, кивнули друг другу и скрылись обратно в кусты. Прошли небольшой сквер и уже на служебной машине генерала Василько вернулись в загородную усадьбу своего босса.
Девушку доставили в кабинет Василько, где усадили в кресло, приковав к нему цепью.
Майор Ганин находился тут же.
– Смотри за девицей, майор, очнется, начнет орать, закрой ей пасть. Только поаккуратней! Она должна будет кое-что сказать своему папе.
– Я все понял, товарищ генерал!
– Вот и молодец. Я выйду на несколько минут. С утра ни крошки во рту не было.
Константин Георгиевич прошел в столовую, наспех проглотил пару чизбургеров, запивая их кофе. Закончив короткую трапезу, поднялся в кабинет.
Ольга Яковлева пришла в себя и испуганно смотрела по сторонам. Ганин стоял за креслом. Василько спросил:
– Очнулись, Ольга Юрьевна? Прекрасно! Голова, наверное, после газа болит?
– Бо-болит! – еле выдавила из себя девушка.
Генерал обратился с Ганину:
– Коля! Принеси лекарства, облегчим девочке ее состояние. Сейчас, Оля, вам введут специальный препарат – боль как рукой снимет.
– Кто вы?
– Об этом позже. Примите сначала препарат. Коля, сделай инъекцию.
Возвратившийся бесшумно Ганин наклонил девушку вперед, вогнал в спину ей иглу шприц-тюбика из арсенала специальной боевой аптечки.
Ольга почти сразу почувствовала облегчение от головной боли. Тошнота отступила, в глазах больше не двоилось. Василько предложил:
– Может, немного спиртного, Оля? Коньяк успокоит вас.
Девушка продолжала задавать вопросы:
– Кто вы и где я?
– Вы у тех людей, которые не сделают вам ничего плохого, при условии, что ваш папочка выполнит свои перед нами обязательства! Видите ли, Оля, Юрий Александрович нам кое-что обещал!
Ольга с вызовом спросила:
– А вам известно, кто мой отец?
Это вызвало улыбку не только у генерала, но и у майора. Генерал ответил:
– Известно, милая, даже намного больше, чем вам, его родной дочери! Так вот, я продолжу, с вашего позволения. Ваш отец нам кое-что обещал, и выполнить это обещание в его силах. Было бы желание! А вот желания может и не хватить. Поэтому-то вы и находитесь здесь. Поговорите с ним, и как только он выполнит обещание, вас отпустят!
– Вы меня никогда отсюда не выпустите.
Генерал удивленно поднял брови, спросив:
– Почему?
– Зачем вам свидетель?
– Свидетель чего? Что, собственно, вы видели? Меня? Так меня многие знают и видят каждый день. Так что, Оля, вы никакой не свидетель! Почему же не отпустить вас? Не вижу никакого смысла что-либо предпринимать против вас. Если, конечно, отец не наделает глупостей. Тогда ситуация изменится. Но, думаю, все обойдется, и вы спокойно покинете это жилище, вас отвезут туда, куда скажете. Только сами держите свой язычок за зубами. И все для всех закончится хорошо! Теперь, когда вы немного успокоились, давайте позвоним вашему отцу? Вы не против, Оля?
– Нет, конечно, но что я должна говорить?
– Да что хотите! Объясните, что ограничены в своих действиях. Что папе не следует проявлять ненужную самостоятельность в работе, ну и так далее, об успехах своих похвалитесь. Ну что, связываемся с Юрием Александровичем?
Девушка согласилась:
– Да, если это возможно!
– Для нас, Оля, все возможно! Коля! Набери Яковлева по спутнику.
Майор выполнил приказание. Передал аппарат боссу. В трубке вскоре раздался голос полковника:
– Яковлев на связи!
– Очень приятно! Ну а меня ты наверняка узнал!
– Так точно, товарищ генерал!
– Где Марков?
– Рядом! Передать трубку?
– Да!
– Майор Марков на связи!
Василько спросил:
– Как дела, Роман Яковлевич?
– Все по плану, товарищ генерал!
– Ну и молодцы! Дай-ка мне полковника!
– Яковлев слушает!
Генерал поинтересовался:
– Юрий Александрович, как настроение?
– Нормально!
– Слушай тогда новость! Может, она и будет для тебя неприятной, но будь уверен, что цель она преследует чисто профилактическую, чтобы ты... Ну сам понимаешь.
Голос полковника напрягся:
– Что за новость?
– Дочь твоя у меня гостит, Юра. Вот напротив в кресле сидит. Напугана, хотя ведет себя достойно. Может, успокоишь? Я ей сказал, что ты должен сделать одно дело, после которого я отпущу ее. Подтверди мои слова!
Генерал передал трубку девушке.
– Оля?
– Папа!
– Не волнуйся, Оля, все будет хорошо. Веди себя спокойно, не пытайся вырваться самостоятельно, это – смерть. Я сделаю все, чтобы тебя завтра же отпустили...
Василько отнял трубу:
– Поговорили, Юра?
– Поговорили! Ни к чему вы все это затеяли!
– Как знать, Юра, как знать! Делай свое дело, и все, как ты правильно сказал, будет хорошо!
Яковлев спросил:
– Разве я дал повод усомниться во мне?
– Нет! Повода ты не давал, но, как говорится, береженого и бог бережет. Я уже сказал, что мои действия имеют профилактический характер. Вот и все, Юрий Александрович. А насчет дочери не беспокойся, ей будут предоставлены все необходимые условия, по высшему, можно сказать, разряду! Удачи вам там, и как только все закончится, Ольгу отвезут домой. Ты сможешь с ней связаться, я думаю, после обеда.
Генерал отключил связь. Небрежно махнул головой майору Ганину, приказав:
– В подвал ее! В пять утра поднять сюда! Посмотрим, какая ей выпадет фишка!
Ганин поднял Ольгу и потащил ее за цепь по ступеням в темный подвал, где бросил девушку на бетонный пол.
А генерал, откинувшись в кресле, задремал. Он знал, что если уснет, то ровно в 5.00 проснется непременно. Так уж был натренирован за долгие годы службы его организм.
А в Чечне в сердцах бросил трубку на кровать полковник Яковлев. Марков, играя в участие, спросил:
– Генерал чем-то недоволен, Юрий Александрович?
– Твое, Марков, какое дело?
– Я просто хотел поддержать вас.
– Я ни в чьей поддержке не нуждаюсь!
– Ну и ладно. Прекратим разговор.
Яковлев проговорил:
– Мне нужно выйти, не могу оставаться здесь.
– Да сколько угодно! Как я понял, генерал взял вас на крючок? А он свое слово держит. Если что задумали, Юрий Александрович, сначала все хорошенько обдумайте и только потом действуйте.
Полковник огрызнулся:
– Не тебе меня учить!
– Эх, полковник, зря в дуру прешь. И чего тебе в жизни не хватает? Не пойму! Иди делай что хочешь! Вся ответственность за акцию на тебе, мне лично ничего не грозит в любом случае, а вот ты, Юрий Александрович, теряешь все! ВСЕ!
Яковлев возмутился:
– С каких это пор ты стал мне «тыкать», майор?
– Да ладно! До этикета ли тебе сейчас? И чего человеку не хватает?
– Чего, спрашиваешь? Воздуха чистого, а не этого смрада, что вокруг вьется! Да тебе никогда этого не понять, майор!
Яковлев вышел на улицу.
Марков проговорил вслед:
– Ну иди, подыши чистым воздухом, чистюля! Недолго тебе осталось дышать им! Смрад, видишь ли, его окружает. Скоро о смраде молить будешь, скотина!
Полковник присел на скамейку спортивного городка, задумался. Этот Василько поистине обладает волчьим чутьем! Только Яковлев решил не выполнить приказ своего шефа, впервые не выполнить, убрав Маркова, как генерал берет в заложницы его дочь. И убьет ее, если колонна в пять часов не выйдет из части. Не сам, конечно, убьет, отдаст своим преданным рексам. А те сначала поиздеваются вволю, а затем обезображенный труп сожгут где-нибудь в топке котельной или просто выбросят на свалку. Это Василько сделает, нет сомнения! Но отпустит ли он Ольгу, если Яковлев выполнит задание?
Тоже вряд ли! И его, Яковлева, сделают «козлом отпущения» за гибель колонны и захват оружия боевиками. Здесь окончится его бесславный путь, надо смотреть правде в глаза. И Марков здесь для того, чтобы привести приговор Василько в исполнение!
Но следует ли опускать руки, не попытаться ли найти достойный ответный ход, который спутал бы планы генерала? Об этом стоит подумать! Но колонну придется отправлять на два часа раньше! Иначе это сделает Марков, убрав Яковлева. И сделает это так, что никто и носа не подточит. Внезапная смерть полковника от инсульта, что в этом странного? Сейчас это сплошь и рядом. Жизнь такая настала. Колонну придется отправить, но вот как потом переиграть генерала? Но уже то, что Марков ослабит за ним внимание, сыграет полковнику на руку. Ведь первым ходом надо будет нейтрализовать именно Маркова. Ну а затем... Затем посмотрим, генерал Василько!
* * *
В 4.00 в палатку, где отдыхали офицеры-автомобилисты, вошел полковник Яковлев вместе со следовавшим за ним тенью майором Марковым.
– Товарищи офицеры, подъем!
Антонов, проснувшийся первым, взглянул на часы.
– Какого черта, полковник? Только четыре часа.
– Обстановка изменилась. Вернее, она оставалась таковой и вчера, но в целях обеспечения секретности на вчерашнем совещании время выхода колонны было изменено. Начало операции «Факел» изначально планировалось на пять утра, то есть на два часа раньше официально объявленного времени.
– Понятно! Сейчас придем!
Яковлев с Марковым вышли на улицу. Следом за ними, быстро одевшись, проследовал старший прапорщик Дудашев и направился к пустому туалету. Аппарат, который ему передал сапожник, вот уже несколько минут вызывал его на связь. Прапорщик нажал клавишу приема и тут же услышал такой родной голос:
– Казбек, милый, это я, Дарья!
Уже по голосу старший прапорщик определил, что женщину доставили по назначению, но он должен был перестраховаться:
– Ты где сейчас?
– Возле нашего КПП, у шлагбаума. Мне пришлось вернуться, выкрали в дороге и паспорт и деньги. Так что не удалось повидаться с родными!
Было ясно, что она говорила так, как ее ранее инструктировали.
– Ничего, милая! Дом твой в городке! Будь умницей! Никому ничего не рассказывай и не объясняй, кроме того, что сказала мне. Чтобы избежать беды, договорились?
– Я все поняла, Казбек! Когда мы увидимся?
Дудашев пообещал:
– Скоро! Скоро увидимся, родная! Кто там дежурный по КПП?
– Паша Солодовников!
– Передай ему трубку, пожалуйста!
Ответил дежурный:
– Казбек! Слушаю тебя!
– Паша? – Дудашев узнал немного картавый голос прапорщика. – Что-то тебя, Паша, часто на КПП стали ставить? За какие такие заслуги?
– Ты что-то путаешь, Казбек. Я всего второй раз за месяц и заступаю сюда. По графику.
– Да? Может, и путаю. Ну передай трубку Даше. Дашенька? У меня, к сожалению, время кончается. Я хочу сказать, что очень люблю тебя. Запомни это навсегда!
– Я тебя тоже, Казбек! Но что с твоим голосом?
– Это связь, наверное, такая, – ответил прапорщик, проглатывая ком, который вдруг застрял в горле. – Все, любимая! Конец связи!
Прапорщик сделал уже шаг на выход, как вдруг почувствовал новый удар слабого разряда тока. Его вновь вызывали. Он вышел на связь. На этот раз говорил сам Грек:
– Убедился, что я сдержал слово?
– Да!
– Надеюсь, и ты свое сдержишь!
Прапорщик ответил:
– Только то, что в моих силах!
– А большего от тебя и не требуется. Достаточно, чтобы ты просто молчал.
Дудашев не дал Греку отключиться, задав вопрос:
– Подожди! Мне надо знать, где уйти из колонны. Я не хочу подыхать от твоей пули.
Главарь боевиков объяснил:
– Как пройдете камнепад, что встретите по пути, можешь сваливать. Только смотри, как бы горы тебя не поглотили. Или, если хочешь, иди до конца. Когда начнется бой, замри где-нибудь. Тебя не тронут! Ты же теперь свой, Казбек! – Грек засмеялся. – Решай сам. Все! Но встретить тебя я был бы не против. Наказать за наглость! И не думай, гяур, что, отпустив твою бабу, я не смогу достать ее снова. Прямо в части, если хочешь! За ней будут внимательно смотреть. Учти это, прапорщик!
Связь отключилась.
Казбек почувствовал себя последним подлецом, вновь облитым дерьмом. От бессильной злобы он сильно ударил кулаком по двери.
Когда старший прапорщик вернулся в палатку, Сергей подшутил над ним:
– Ты что, Казбек, канат, что ли, проглотил? Или диарея у тебя от раннего подъема образовалась?
– Перестань, Антон, а? – попросил прапорщик.
– Ладно! Ну что, гусары, готовы? Тогда вперед в парк!
Проходя через плац, Бережной спросил:
– Антон! И часто вот так внезапно меняют время выходов?
– Нет! Но бывает и такое. В тех случаях, когда хотят запутать противника и проскочить какой-нибудь участок до того, как бандиты там оборудуют засаду.
– Не означает ли и наш преждевременный выход, что и против нас противник что-то замышляет?
Антон пожал плечами:
– Черт его знает, Володь! Мне лично интересно другое. Встречающим силам тоже изменили время выхода? И слушайте меня, ребятки. В таком построении колонны, что нам навязали комитетчики, мы пройдем километров десять. Затем всем «Стой» и перестроение, пока местность позволит это сделать. Выстроим колонну, как скажу я.
Владимир заметил:
– Так тебе и даст это сделать Крамаренко!
Антонов произнес то, чего никто никак не ожидал:
– Его от командования придется отстранять. Не тот это момент, чтобы доверять ему жизни людей и сохранность груза. Главное, изъять у него станцию спутниковой связи.
– Ты думаешь...
– Я ничего не думаю! Я готовлюсь к схватке. А ее, чувствует мое сердце, нам не избежать. Ладно, все, подходим. Надели на фейсы недовольство ранней побудкой, об остальном договорим позже!
Антонов, Бережной и Дудашев вошли на территорию парка боевых машин, где возле помещения контрольно-технического пункта их встретил начальник караула, который и провел офицеров через охраняемый объект, к боксу № 5. Там уже находились полковник Яковлев, майоры Марков и Крамаренко, а также двое рослых, в камуфлированной форме, старших лейтенантов, командиров взводов сопровождения.
– Знакомьтесь, товарищи офицеры, – представил их полковник, – это наши автомобилисты. Капитаны Сергей Антонов, Владимир Бережной и старший прапорщик Казбек Дудашев – начальник технического замыкания колонны. А это, – полковник указал на десантников, – гвардии старшие лейтенанты Валерий Веселов, который пойдет вместе со своим заместителем в боевом охранении. Ему подчинены экипажи БРДМ, по четыре человека в каждой машине. И Вячеслав Никитин – командир разведывательного взвода в двадцать человек. Ему же подчинен и зенитный расчет.
Офицеры пожали друг другу руки.
Полковник взглянул на часы. 4.37.
– Крамаренко, отдайте приказ водителям вывести автомобили из бокса и выстроиться перед ним в походную колонну.
Вскоре пять «КамАЗов» и мастерская на базе «ЗИЛ-131» вытянулись перед боксом. Десантники к этому времени покинули парк.
– Ну вот, кажется, и все! Согласно штатному расписанию, на время совершения марша майор Крамаренко следует в головной машине, за ним Антонов, Бережной, Никитин, его заместитель, и Дудашев в замыкании! К машинам! По местам!
Как только офицеры заняли свои места в кабинах, полковник отмашкой руки дал команду на начало движения. За тыловыми воротами парка колонна на несколько минут остановилась. Места занял разведвзвод Никитина и подошли две БРДМ. Старший лейтенант Веселов вскочил на броню, немного выждал, глядя на часы, и ровно в 5.00 отдал команду «Вперед!».
Следом за боевой машиной на рокадную когда-то дорогу короткой змеей втянулась вся колонна.
