«Волга», выбравшись из пробки Люсиновской улицы, свернула на второстепенную дорогу, начала маневрировать по переулкам. Андрей держался сзади, имея перед собой два автомобиля. И только когда показалось кладбище, Сургин понял, куда направлялась «Волга». Выехав на Донскую улицу, он остановил «Ниссан». «Волга» же въехала на территорию Донского кладбища. Майор прошел ко входу в Свято-Донской монастырь. Оттуда прошел на кладбище, по пути купив две алые розы.

Он медленно шел по одной из дорожек, внимательно осматривая погост. Пока ему встречались лишь работники кладбища и редкие в это время дня посетители. Наконец вдали увидел две машины. Все та же повышенной комфортности «Волга» и шестисотый «Мерседес». Возле них группа человек из шести-семи, точнее пока не видно. Андрей перешел на другую аллею. Ближе к машинам должна объявиться охрана господина Ромашина. Люди же самого Хатани скорее всего останутся рядом с пуштуном.

Сургин перешел еще на одну аллею. От места встречи бывшего афганского полевого командира и высокопоставленного российского чиновника его отделяли метров сорок, но не напрямую, а через еще один участок могил. И тут он увидел охранника. Вообще этих ребят от обычных обывателей отличить нетрудно. Они стоят на постах, словно на шарнирах, постоянно вращая головой в разные стороны, и часто наклоняются к воротникам костюмов, пальто или рубашек, где, как правило, установлен дистанционный микрофон портативной рации, чтобы бросить в эфир очередной доклад. Оружие они держат либо в подплечной кобуре, либо непосредственно под рубашкой и брюками, но почти всегда поставленное на предохранитель. С патроном в патроннике, но на предохранителе. А его еще надо снять перед тем, как произвести выстрел. Это пусть и мизерная, но потеря времени. Хотя подобная информация в данном случае Сургину ни к чему. Он не планирует наносить существенный вред парням из службы охраны. Они на работе и никак не связаны с темными делишками тех, кого добросовестно охраняют. Андрей, заметив телохранителя, сделал вид, что не придал этому значения. Ну, стоит на аллее молодой человек, ну, осматривается чересчур внимательно и часто. Что из того? Кому какое до этого дело? Сейчас главное –  выбрать подходящую могилу, как можно ближе к человеку из охраны Ромашина. Пока идут только места захоронения пожилых людей. Да это и не странно, кладбище-то старое. Что ж, будем считать, Сургин пришел на погост навестить прадедушку или прабабушку. Охранник, тоже заметив Андрея, перевел все внимание на него. Из чего майор сделал вывод, что этот сотрудник службы охраны из новичков. Человек, выставленный для наблюдения за сектором, не должен сосредоточиваться на одном объекте. Ведь этот объект вполне может осуществлять отвлекающий маневр. Но охранник смотрел на Сургина. А Андрей выискивал глазами могилу, у которой правдоподобнее всего было остановиться. Хотя для этого подошло бы любое место захоронения. Желательно женщины. И Андрей увидел такую могилу. Вернее, надгробную плиту, установленную сравнительно давно. На плите –  фотография довольно красивой женщины. Фамилия с именем и отчеством, даты рождения и смерти:

«Горькина Надежда Васильевна

25.06.09 – 12.05.47»

Самое то. К тому же могила практически рядом с охранником, и плита немного наклонена вперед. Отлично. Возле нее и остановился Андрей, проговорив так, чтобы слышал охранник:

– Ну, здравствуй, Надежда Васильевна! Вот и свиделись. Извини, что раньше не заходил.

Майор тяжело вздохнул, нагнулся, положил две розы к основанию памятника. Отошел немного назад, посмотрел на него с одной стороны, затем с другой. Повернулся к охраннику:

– Молодой человек, вам не кажется, что плита наклонилась вперед?

Охранник ответил:

– Есть немного! Кто вам эта женщина?

– Двоюродная бабушка!

– Сама умерла или расстреляна? Здесь много лежит расстрелянных людей, особенно казаков.

Сургин ответил:

– Своей смертью умерла. Сердце.

– Понятно!

Андрей вновь обратился к нему:

– Извините, не помогли б вы мне установить памятник на место? Просто подержать, пока я подложу под плиту камень. Остальное сделаю сам. А то одному, боюсь, не справиться, рука только зажила после перелома.

И тут охранник сделал то, чего ни в коем случае не должен был делать. Он согласился помочь Сургину и подошел к могиле. Андрей огляделся, словно подыскивая нужных размеров камень, а на самом деле быстро оценил обстановку, убедившись, что никто их не видит. Попросил:

– Давайте подадим плиту немного вперед. Вот так! Да, так будет нормально. Подержите минуточку, я подложу что-нибудь под нее.

И отошел от памятника. Охранник остался держать плиту. Андрей нагнулся и, резко выпрямившись, сцепил руки на шее парня. Тот дернулся. Но поздно. Андрей надежно пережал сонную артерию. Вскоре тело охранника обмякло. Сургин уложил его за плиту, обыскав, обнаружил портативную рацию, вырвав микрофон и отбросив его вместе со шнуром в кусты акации, вытащил из-под ремня пистолет «ПМ», разрядил его. Патрон, находившийся в патроннике, и магазин полетели следом за микрофоном, сам пистолет Андрей положил за надгробную плиту. Произнес:

– Извините, Надежда Васильевна, что устроил небольшой бардак на могиле, потревожил ваш покой, но иначе поступить не мог. Спите спокойно и дальше!

Отошел от могилы к кусту, прошел вперед еще немного. Укрылся за небольшим, старым каменным крестом. До машин осталось метров тридцать. Андрей взглянул из-за креста, мгновенно оценив обстановку. Хатани с Ромашиным отошли по аллее немного вправо, где вели спокойную беседу. Телохранители пуштуна находились у «Волги» перед Андреем. Один охранник высокопоставленного чиновника стоял возле капота «Мерседеса», остальные, как и тот, которого обезвредил майор спецназа, отсутствовали, видимо, выдвинутые на позиции подхода к месту встречи. Понятно! Валить в первую очередь надо Хатани с его телохранителями. Даже если они облачены в кевларовые бронежилеты, стальные наконечники бронебойных пуль пистолета «гюрза» легко пробьют тела навылет. А вот что последует далее? Откроют ли ответный огонь охранники Ромашина? Откроют, если майор переведет стрельбу на них. А если Андрей замолчит? Тут чиновнику выгодней быстрее слинять с кладбища. Вместе с охраной или одному. Ему светиться рядом с убитым Хатани, встречу с которым чиновник явно не намеревался афишировать, нежелательно. Охрана также отойдет! Им тоже не в кайф влезать в мутные дела. Да, Ромашин с охранниками скорее всего постарается скрыться, как только убедится, что огонь неизвестного стрелка был направлен исключительно на Хатани и его людей. Хотя все может сложиться и иначе. Надо приготовить обычный «ПМ», чтобы подранить охрану, если та начнет активные действия по поиску киллера с целью его уничтожения или захвата. Андрей снял с предохранителя «ПМ», положил его обратно в карман. Взвел «гюрзу». Достал из бокового кармана обруч с мини-видеокамерой, надел его на голову, включил режим записи. Теперь то, что начнет происходить перед ним, будет записываться на микропленку.

Поднял бронебойный пистолет, прицелился в пуштуна, тот сидел на мушке плотно. Но стрелять Андрей не стал, быстро перевел ствол на телохранителей Хатани. Те были открыты и о чем-то переговаривались. Отлично. Он вернул ствол на пуштуна. На этот раз прицелился более тщательно, прямо в голову бывшему полевому командиру душманов. Спуск у «гюрзы» легкий, даже слишком легкий, что отмечали зарубежные специалисты, считая данное обстоятельство нарушением правил безопасности обращения с оружием подобного типа. Но наши отмахнулись от этого, оставив все, как было сконструировано. Поэтому Андрею понадобилось лишь слабое нажатие на спусковой крючок, чтобы раздался выстрел и голова Хатани разлетелась на куски, обильно забрызгав кровью и мозговым веществом стоявшего рядом высокопоставленного российского чиновника. Никто не успел и дернуться, как один за другим хлестанули второй и третий выстрелы, после которых телохранители уже уничтоженного пуштуна с пробитыми насквозь сердцами завалились друг на друга. И наступила тишина. Секунды всеобщего ступора. Среди тех, естественно, на кого совершено нападение. Андрей замер за крестом, сменив пистолет «Гюрза» на «ПМ», готовый отразить нападение охраны Ромашина. Но услышал истеричный вопль чиновника:

– Ох! Мать твою!.. Быстро в машину! Уходим!

Сургин выглянул.

Чиновник, весь забрызганный кровавым месивом, вскочил в «Мерседес», к нему присоединились трое охранников, один из которых занял место водителя. И «мерс» задним ходом рванул по аллее от места бойни.

Андрей облегченно выдохнул воздух:

– Ну, вот и ладненько! По крайней мере, по своим не стрелять. Уже плюс.

Он нагнулся над вырубленным им парнем.

Тот спокойно дышал. Скоро проснется. Или разбудит милиция, которая не замедлит оцепить и прочесать кладбище. Надо уходить.

Андрей снял видеокамеру, предварительно отключив ее. И, спрятав оружие в бездонные карманы такой неприметной внешне легкой курточки, направился к выходу. Не доходя, свернул влево, прошел меж могил, перепрыгнул через забор и быстрым шагом направился к своему «Ниссану». Уже отъехал, когда откуда-то со стороны центра послышался перелив милицейских сирен. Он вывел иномарку на улицу Стасовой, по которой выехал на Ленинский проспект, где влился в транспортный поток, катящийся к Садовому кольцу. Не выезжая на него, припарковался возле какого-то модного салона и обменного пункта валют. Достал аппарат специальной связи. Вызвал генерала. Тот ответил немедленно:

– Да, Андрей?

– С Хатани вопрос решен!

– Ты это серьезно?

– Какие могут быть шутки? Он встречался с Ромашиным на Донском кладбище. Там я и зацепил пуштуна! Вместе с телохранителями.

Потапов выдержал паузу, видимо, переваривая услышанное. Не ожидал, что дело с бывшим афганским головорезом разрешится так быстро. Спросил:

– Поражение Хатани гарантировано?

– На все сто процентов. Пуля «гюрзы» расколола ему череп, да, впрочем, вы все сможете увидеть на пленке. Я зафиксировал акцию видеокамерой.

– Отлично! Подожди минуту, мне звонят по «вертушке».

Генерал замолчал, чтобы через пару минут возобновить разговор:

– Да, Андрюш! Я только что получил подтверждение твоим словам. Звонили сверху, сообщили об убийстве на Донском кладбище заморского бизнесмена Али Сарана. Что ж, молодец!

Андрей отметил, что, несмотря на хорошую новость, голос Потапова звучал все же не так, как всегда.

– Вы чем-то недовольны, Николай Викторович?

– Нет! Что ты? Где находишься сейчас?

– На въезде на Садовое кольцо. Собираюсь позвонить Рите и, сбросив снаряжение, немедленно отправиться в Переславль!

Генерал вновь выдержал паузу, затем тихо произнес:

– Не надо никуда звонить, никуда ехать! Сегодня ночью Маргариту Новикову похитили из твоей квартиры в Переславле!

Сургин сначала не осознал смысл слов генерала. Риту похитили. Придя в себя, проговорил:

– Что? Что вы сказали?

– Я сказал, Андрей, что Маргариту похитили!

Андрей вскричал:

– Но кто?! Кто мог узнать, что она у меня на квартире? И потом, охрана? Что она делала, мать их?

– Успокойся, Андрей! Похитители, видимо, знали местонахождение Новиковой и ждали момента, чтобы нанести свой удар. И они его нанесли, пролив много крови.

– Что вы хотите этим сказать?

– Знаешь, Андрюш, давай лучше об этом поговорим с глазу на глаз при встрече. Езжай сейчас к себе домой. Через час подъеду я. И постарайся взять себя в руки! Договорились?

– Договорились, –  зло и обреченно бросил в эфир майор.

Отключив трубку, он откинулся на спинку сиденья, повторив: Риту похитили! Черт! Говорил же генералу, за двумя зайцами погонишься… Хатани уничтожен. Ну и что? Сургину от этого не легче. Что такое акция против пуштуна по сравнению с тем положением, в котором теперь оказалась Рита? Не зря давила его тревога, не давала спать, железным обручем сдавливая сердце. И предчувствие беды оказалось не результатом какого-то перенапряжения или преувеличения опасности. Оно и было именно предчувствием беды. Беды, которая настигла Риту ночью! Не надо было идти на поводу у генерала и соглашаться на обработку пуштуна! Нельзя проводить одновременно две акции. Это же прописные истины. Но генерал настоял, а он, Сургин, отказаться не мог! Да, впрочем, и не имел права отказаться. Но бандиты? Как они просчитали хату в Переславле? Теперь на этот, да и любой другой, связанный с похищением Риты вопрос ответить будет очень трудно! Теперь ее спрячут так, что не то что в одиночку, а всей спецслужбой не найдешь! Москва умеет надежно хранить свои тайны. Искать в столице обычного человека, не зная адреса, занятие в большинстве случаев бесполезное, что же говорить о том, кого специально прячут. Но он, Андрей, должен найти Риту! И вновь вырвать из лап бандитов. И он сделает все возможное и невозможное, чтобы спасти ее. Вот только работать надо оперативно. Жизни ей осталось ровно на столько, сколько потребуется времени, чтобы найти компромат, спрятанный в Междуреченске. А это максимум несколько дней!

Андрей вытер вдруг вспотевшее лицо, рванул машину от тротуара прямо в транспортный поток. Водители попутных автомобилей разлетались в стороны, пропуская чересчур наглую иномарку, не соблюдавшую никаких правил дорожного движения. А Сургин ни на что не обращал внимания, ведя «Ниссан» к своему дому. Напротив подъезда остановился. И только тогда понял, что проехал маршрут, не помня подробностей вождения. Но машина вроде цела. Значит, никого не задел и не сбил. И то хорошо! И одновременно плохо. Нельзя настолько терять контроль над собой, какие бы обстоятельства ни припирали к стене. Он не обыватель, он майор спецназа, офицер особого применения, секретный агент! А ведет себя… но ладно. Хватит. Что произошло, то произошло! Проанализировать ситуацию в Переславле, конечно, следует, но без эмоций. И думать, думать, думать, как быстрее выйти на след боевиков или просчитать их дальнейшие действия. И кое-какие мысли на этот счет у Андрея уже появились.

Он поднялся на пятый этаж и вошел в квартиру. Сбросил с себя куртку. Специальной жидкостью протер руки, убирая защитный слой. Прошел на кухню, сел за стол, закурил.

В 10.57 раздался звонок.

Андрей прошел в прихожую, открыл дверь, пропустил в квартиру Потапова. Тот спросил:

– Успокоился?

Андрей взглянул на начальника:

– Успокоился!

– Тогда пойдем в гостиную, обсудим ситуацию.

В комнате генерал поведал Сургину подробности кровавых событий в Переславле. Выслушав Потапова, сжав губы, Андрей произнес:

– Не пожалели, значит, и ни в чем не повинную семью? Ребенка не пожалели?

– Не пожалели! Банда, очевидно, состояла из ядра –  главаря, нескольких, похоже, двух его приближенных людей и группы рабочих лошадок, которых после завершения акции убрали. В верхней квартире обнаружены три трупа бандитов, которые, судя по всему, и уничтожили молодую семью. В твоей квартире вместе с Агеевой найдена еще одна женщина, также наверняка имевшая отношение к банде. Ну и у старого моста труп молодого человека, убитого примерно в то же время, что и остальные в твоем доме. Может, чуть позже. Ну, а о Новиковой не говорю, ее вывезли. Вопрос, куда? Вот на него нам и надо найти ответ!

Андрей вздохнул:

– Да, легко сказать, найти! Была бы хоть одна зацепка! Но ее, как понимаю, у нас нет. И теперь милиция наверняка займется поиском моей персоны.

Но генерал ответил отрицательно:

– Нет! Тобой заниматься у МВД нет никаких оснований!

– Как это? А трупы женщин в квартире?

Потапов разъяснил обстановку:

– Тревогу подняла резервная группа, прибывшая менять наряд возле дома в 0 часов. Обнаружив коллег расстрелянными, спецы вызвали всю группу прикрытия. Поднялись в твою квартиру, обнаружили трупы Агеевой и неизвестной женщины, а также отсутствие Новиковой. Обратили внимание на то, что квартира залита водой. Поднялись наверх, где нашли уничтоженную семью и ликвидированных убийц. Связались со мной. Я отдал соответствующие распоряжения, и ребята сделали так, что милиция вышла только на квартиру № 27. Из твоей трупы были убраны, и дверь заблокирована. Если ее и взломают, то ничего не обнаружат. Все следы в квартире убраны. Только последствия потопа. Но залить помещение могли и в твое отсутствие. Что в принципе и подтвердится.

Андрей закурил, спросил:

– Но все же, как бандиты вышли на хату? И ведь наверняка пасли ее! Почему наружка в течение такого долгого времени ничего подозрительного не обнаружила?

Генерал кивнул головой:

– Отвечу тебе, почему! Помнишь, я говорил о трупе, обнаруженном у старого моста?

– Да!

– Так вот, наши ребята прокачали ситуацию. По следам убитого они вышли на одиннадцатый этаж одной из строящихся по Канавному проезду многоэтажек. И там нашли следы поста наблюдения за подъездом твоего дома. Бандитами, видимо, применялась сильная оптика, и они имели возможность отслеживать обстановку вокруг объекта, включая вход в квартиру. Твое убытие скорее всего и послужило сигналом для их агрессии.

– Не надо было мне уезжать!

– Андрей, давай не будем об этом? Да, конечно, ты не купился бы на трюк с затоплением квартиры, но и Агеева должна была сообразить, что к чему. Впрочем, мы все, а в первую очередь я, виноваты в том, что не просчитали возможностей банды. А ею руководит умный человек, хотя трудно назвать человеком существо, обрекающее на смерть массу людей ради достижения своей корыстной цели.

– А место, где базировалась банда, установлено?

– Двое, те, кого нашли в квартире твоих соседей, снимали номера в гостинице «Переславль», база остальных неизвестна. Возможно, снимали дом на окраине. Эта версия сейчас проверяется местной милицией. Но это не столь важно. Сейчас, Андрюша, для нас важней всего попытаться все же зацепить бандитов. На чем? Пока не знаю!

Андрей поднялся, прошелся по комнате, сказал:

– Как-то, разговаривая с Ритой, мы обсуждали ее поведение на случай, если она вновь попадет к бандитам. И это я начал развивать тему! Накаркал!

Генерал удивился:

– А что подвигнуло тебя на подобный разговор?

– Да ничего, просто затронул вопрос!

– Ну и что?

– Мы договорились с Маргаритой, что, если она вновь попадет к бандитам, на вопрос, где спрятала копии компрометирующих Витинского документов, она сразу укажет место. Но не то, где на самом деле укрыла компромат, а другое, правдоподобное, что лежит недалеко от настоящего. И которое представляет сложность для проведения поисковых работ! Думаю, Рита не забыла разговор и поступит так, как я ее инструктировал. А значит, уже сегодня в Междуреченск из Москвы уйдет приказ на поиск компромата. Пока он будет длиться, Маргарите в принципе ничего не грозит. Я имею в виду пытки или применение специальных психотропных препаратов, которых у бандитов может и не оказаться. Но местность, которую укажет Рита у Междуреченска, зачищать буду тщательно, с привлечением нескольких человек.

Генерал взглянул на майора:

– И что предлагаешь?

– Срочно лететь в Междуреченск. Выйти на поисковую группу и захватить ее главаря. Он не может не иметь связи с московским шефом! Другого выхода из сложившейся ситуации не вижу.

Потапов задумался. Через какое-то время заговорил:

– Знаешь, Андрей, меня заинтересовал адвокат Витинского, некий Голиков Игорь Иванович, он еще помогал нашему генералу Григорьеву с сыном, а тот, в свою очередь, интересовался, не проводилась ли службами ФСБ акция в Переславле, когда ты увел из поезда Маргариту. И скорей всего по просьбе адвоката.

Андрей присел в кресло.

– Что-нибудь еще копал наш генерал?

– Нет, с Григорьевым тишина. А вот адвокат на сегодня запросил встречу с подзащитным. На 14.00. И это сразу после того, как пропала Маргарита.

Сургин спросил:

– А адвокат посещает подзащитного, когда захочет? Или существуют иные правила их общения?

– Как правило, встречу разрешают по запросу адвоката. Но вот какое совпадение. Последний раз Голиков виделся с Витинским после того, как ты увел Риту из-под носа бандитов, и вот запросил свидание сегодня. Похоже на доклады адвоката насчет свидетеля!

На этот раз задумался Андрей. Ненадолго:

– Да, возможно, адвокат имеет отношение к тому, что произошло с Маргаритой. Хотя доказать это трудно! Вот бы послушать их разговор в СИЗО.

– А что это даст? Неужели ты думаешь, что Голиков с Витинским будут открыто говорить о Новиковой, если, конечно, предположить, что именно адвокат является руководителем преступной группировки, охотящейся за важным свидетелем?

– Конечно, нет! Но даже по намекам можно, думаю, кое-что понять. По крайней мере, попытаться не мешало бы. А лучше и посмотреть на них во время беседы. Ведь адвокат может использовать для передачи информации и записку?

Генерал вздохнул:

– Мы лишены возможности официально работать. Но выход на начальника следственного изолятора есть. Давай попробуем посмотреть и послушать беседу Витинского с адвокатом. Только в СИЗО отправлюсь я! А ты готовься к поездке в Междуреченск. Согласен, что там мы можем ухватить конец ниточки, ведущей к местному боссу! Билеты я сделаю. На вечерний рейс, до Челябинска. Оттуда до Междуреченска придется добираться на такси. Вот только в самом городке как работать будешь? Технически обеспечить, сам понимаешь, там тебя я ничем не могу!

Андрей отмахнулся:

– Ерунда! Были бы деньги! А их можно и из кафе вытащить.

– Деньги есть и без твоего кафе.

– Остальное ерунда! В Челябинске с утра куплю тачку по доверенности на гражданина Голубева, что лежит в кармане куртки, и вперед, в Междуреченск. Надеюсь, долго там не задержусь. Нужно только, чтобы с обратным билетом на самолет проблем не возникло. Возможно, потребуется не один билет!

Генерал кинул на Андрея немного удивленный взгляд, но ответил по существу заданного вопроса:

– С билетами проблем не будет. Свяжешься со мной, все решу в считаные минуты!

– Вот и хорошо!

Сургин достал видеокамеру, передал ее генералу:

– Здесь подтверждение связи Хатани с Ромашиным, а также кадры проведения акции ликвидации. Можете сами убедиться, что стало с бывшим полевым командиром.

Потапов принял камеру с креплением.

Андрей задумался. Вроде все обсудили, но оставалось чувство, будто он что-то забыл. И это что-то касалось и Маргариты, и Витинского с его компанией. Он присел в кресло, зажав голову в ладонях.

Генерал встревожился:

– Тебе плохо, Андрей?

– Нет, нет! Просто я что-то упустил! Что? Пытаюсь вспомнить!

– Ну-ну!

Потапов не стал мешать подчиненному.

Андрей вдруг ударил себя ладонью по лбу:

– Твою мать! Ну конечно же!

Майор поднялся, достал из нижнего шкафа мебельной стенки свою сумку. Извлек из нее журнал «Российские просторы», бросил его на стол:

– Вот!

Генерал спросил:

– Журнал?

– Да, журнал!

– Не понимаю!

– Сейчас поймете! Может, информация в нем и не пригодится, но все же кое-какую пользу принести может.

Сургин пролистал журнал, отыскал фотографию, которую ему в самом начале знакомства показала Маргарита и на которой была изображена группа представительных людей.

– Вот. Рита как увидела этот снимок, сразу опознала на нем, дай бог памяти, некоего Шарго или Шарко, генерального директора компании «Новосел», занимающейся строительством коттеджей в Подмосковье.

Генерал спросил:

– А в связи с чем Маргарита указала на этого директора?

– В связи с тем, что тот являлся частым гостем Витинского в Междуреченске, и этот Шарго –  точно Шарго Константин Леонидович –  тесно контактирует с испанской фирмой «Ренон» или «Ремон», что-то в этом роде. Руководит ею Карлес Буйоль. Он тоже на снимке. Вот!

Потапов удивился:

– Ты и фамилию испанца запомнил?

– Запомнил, как ни странно!

– И что из всего этого следует?

Андрей пожал плечами:

– А черт его знает! Я, конечно, лох в этих делах, однако попытался выстроить логическую цепь. «Драг Ви», или «Драгоценности Витинского», –  компания, которая поставляла алмазы в страны Запада, в том числе и в Испанию. А в Испании успешно работает на российском рынке этот Карлес Буйоль, который поставляет Шарго строительные материалы. Шарго же строит коттеджи и официально продает их нашим нуворишам. Чем не идеальная схема для легализации денег, полученных от контрабанды алмазов? Левые камни продают на черном рынке, деньги перегоняют Буйолю, тот на них переправляет в Россию свой товар, который продается на законных основаниях. И уже чистые «бобы» в твердой валюте спокойно перегоняются на Запад, где и оседают на счетах Витинского, Шарго и Буйоля. Может такое быть?

– Может, наверное, я ведь тоже не специалист в банковских операциях. А Маргарита тебе об этой схеме не говорила?

Сургин отрицательно покачал головой:

– Нет!

Генерал собрался уходить:

– Что ж, я заберу журнал, пусть ребята пробьют этих Шарго с Буйолем, а также их компании. Заодно и кассету посмотрю. А в дальнейшем все по оговоренному плану! Сразу после встречи Голикова с Витинским я вернусь. Привезу пленку, билеты на самолет и деньги. Думаю, буду не раньше семнадцати часов.

– Я понял!

– И не переживай, Андрей! Не все еще потеряно!

На что Сургин прошипел:

– Если Маргариту убьют, клянусь, я завалю и Витинского, и его адвоката, и строителя Шарго. Это по их вине женщина попала в переделку. Они ответят мне!

– Шарго-то тут при чем?

– До кучи! Чтобы меньше тварей на земле осталось. Пойдут, суки, вслед за Оболенским и его высокопоставленными подельниками!

Генерал похлопал майора по плечу:

– Лучше о работе в Междуреченске думай! Надо спасти Риту, а отомстить мы, я подчеркиваю мы, виновным в ее гибели, если подобное, не дай бог, случится, всегда успеем. Страшно отомстить. Но пока Новиковой, говоря твоими словами, ничего не грозит. Так что надо думать не о мести, а о том, как переиграть бандитов. Вот и думай, Москит!

Андрей, закрыв за Потаповым дверь, ударил кулаком по стене:

– Ничего, Рита! Потерпи немного! Я найду тебя!

Голиков прибыл в СИЗО ровно к 14.00. Прапорщик провел его в камеру для встреч с подзащитным. Вскоре ввели и Витинского. Он присел на стул перед адвокатом, тут же закурив сигарету. Голиков поздоровался:

– Добрый день, Петр Петрович!

– Добрый! Как наши дела?

– Нормально!

– Что значит нормально?

– Главное –  недуг, что мучил меня последнее время, наконец отступил, благодаря профессионализму врачей!

Витинский бросил быстрый взгляд на адвоката:

– Это хорошая новость. Ты полностью в порядке?

– Думаю, еще дня два-три, и буду в нужной форме.

– Ну-ну, лечись до конца, Игорь Иванович. Мне больные адвокаты не нужны!

– Они никому не нужны, Петр Петрович! Да что мы обо мне, как вы? Жалобы, претензии к содержанию в изоляторе есть?

– Ты без стандартных вопросов обойтись не можешь?

– Так положено! Вдруг вас в чем-то притесняют, оказывают давление следственные органы?

– Ты же знаешь, что со мной уже никакие следственные органы не работают. Они вынесли обвинение и намерены доказать его в суде. А я невиновен! И твоя задача разбить все доводы противостоящей стороны.

– Не беспокойтесь. Сделаю все, что в моих силах! Надеюсь, вас освободят прямо в зале суда.

Витинский повысил голос:

– А мне твои надежды по херу! Мне нужна гарантия, что я наконец покину это вонючую тюрьму. И выйду на волю свободным человеком, полностью оправданным.

– Петр Петрович! Не надо нервничать. Повторюсь, главное, что я почти обрел нужную форму.

– Почти не в счет!

– Тогда подождите немного.

Витинский с силой затушил окурок:

– К сожалению, ничего большего мне не остается! Только ждать!

– Сами на здоровье не жалуетесь?

– Нет!

– Может, передачку организовать?

– Обойдусь! Хотя, как только решишь окончательно вопрос со своим недугом, пару блоков «Мальборо» занеси.

– Обязательно! Да нам предстоит и тактику для суда выработать. Чтобы работать слаженно.

– Это во многом зависит от тебя!

– И от вас тоже! Кому-нибудь что-либо передать не желаете?

– Нет! Ведь я скоро буду свободен, не так ли?

– Да, Петр Петрович! Вы будете свободны!

Витинский усмехнулся:

– Вот с этого и надо было начинать! Хотя я рад за тебя. Твое здоровье для меня сейчас, как собственное. На лечение денег не жалей!

– Я и так уже превысил оговоренную смету расходов.

– Деньги –  ерунда! Ты мне волю дай! Понял?

– Понял, Петр Петрович!

– А понял, так иди! Через три дня жду. Все. До свидания!

– До свидания!

Адвокат нажал кнопку вызова. Вошел конвойный. Витинского увели. Покинул мрачные стены изолятора и Голиков. Теперь ему предстояла беседа с Новиковой. Беседа, от которой зависело очень многое, жизнь адвоката в том числе. Витинский, если его посадят, и из зоны достанет! Он не простит Голикову неудачи с главным свидетелем обвинения. Поэтому Маргариту Владимировну надо колоть любыми средствами. И к этому Голиков был готов, хотя самую грязную работу все же отводил Шаману. Тот жестче и безжалостней. Его ни вопли, ни стоны не остановят! Но будем надеяться, Новикова проявит благоразумие. В общем, уже сегодня, максимум завтра утром, адвокат должен знать, где спрятаны копии документов, способные засадить Витинского надолго за решетку, а его, Голикова, лишить жизни.

Генерал Потапов из окна кабинета начальника СИЗО проводил взглядом удаляющуюся от центральных ворот изолятора сгорбившуюся фигуру адвоката и человека, последовавшего за ним. Потапов решил прицепить к Голикову «хвост».

Минут через пять капитан внутренней службы принес миниатюрную кассету и камеру величиной с дверной «глазок».

Начальник изолятора поблагодарил подчиненного:

– Спасибо, Юра, и, как договорились, никому о съемке и прослушке ни слова!

Капитан ответил:

– Что я, товарищ полковник, враг себе? За такие дела в момент уволят!

– Ты должен знать, Юра, что ничего плохого не совершил. Эта запись может только спасти человека, который попал в беду. Иногда приходится прибегать и к таким способам. Благодаря нашим самым гуманным в мире законам и самому справедливому и честному в мире суду.

– Я все понял, Иван Григорьевич!

– Хорошо! Иди!

Как только капитан вышел, полковник протянул кассету генералу:

– Держи, Николай! Надеюсь, она поможет тебе.

– Я тоже надеюсь на это и прошу тебя, в свою очередь, принять мою благодарность!

– Да ладно тебе! Только не свети ее, а то до пенсии не дослужу.

– Мог бы и не говорить этого! Еще раз спасибо и за кофе, и за помощь. Поехал я. Много работы.

Полковник поинтересовался:

– У тебя свободное время вообще бывает?

– Ты знаешь, Вань, я уже давно об этом не задумываюсь!

– Ну, удачи, спец!

– До встречи!

Потапов вышел из СИЗО. К воротам тут же подъехала служебная «Волга». На ней генерал отправился в центральный офис Службы. Отправил одного из подчиненных офицеров заказать билет на самолет до Челябинска. Пока тот бегал, посмотрел пленку Андрея, запечатлевшую акцию ликвидации Хатани с его телохранителями. Положил кассету в сейф. Оттуда же достал десять тысяч долларов одной пачкой. Это Сургину на дорогу, машину и непредвиденные расходы. Дождался офицера, доложившего, что место на рейс Москва -Челябинск в 22.00 11 августа на имя Вячеслава Николаевича Голубева забронировано. Прихватив сумку, в которую поставил мини-видеодвойку, спустился к машине. Приказал водителю следовать на Пятницкую улицу.

По пути получил информацию, пришедшую из Переславля. Впрочем, в деле с Маргаритой она почти ничего не давала. Кроме одного эпизода, на который следовало обратить внимание.

Оставив машину во дворе, генерал прошел к четвертому подъезду, поднялся на пятый этаж, позвонил в 126-ю квартиру.

Андрей открыл дверь, проговорил, глядя на часы:

– Обещали приехать позже, сейчас без десяти четыре.

– Так это хорошо! Держи сумку, вытаскивай и подключай аппаратуру. Будем смотреть фильм о том, как мило беседовали в камере господин Витинский с господином Голиковым.

Андрей принял сумку, прошел с ней в комнату. Наладил видеодвойку, вставил кассету. Генерал с майором устроились в креслах, Андрей включил воспроизведение. Они внимательно посмотрели и послушали беседу Витинского с адвокатом. Как только лента закончилась, генерал спросил:

– Ну, что скажешь, Андрей?

– По-моему, все ясно! Не зря я говорил, что не мешало бы послушать их разговор.

– И что тебе ясно?

– То, что под недугом адвокат подразумевал проблему со свидетелем. Наконец болезнь отпустила, но не окончательно! Что значит –  Новикова у него. Но Голикову требуется два-три дня, чтобы расколоть Риту, узнать, где она спрятала копии компрометирующих Витинского документов, и завладеть ими.

Потапов проговорил:

– Скорее всего ты прав!

Андрей спросил:

– Вы «хвост» к адвокату не прицепили?

Генерал улыбнулся:

– Прицепил, конечно! И возможно, он совсем скоро приведет нас к месту заточения Новиковой. Ведь для того чтобы расколоть Риту, надо с ней встретиться, не так ли?

– Быстрее бы это произошло. Лично поеду, разнесу этот гадюшник вместе с адвокатом и всеми, кто там окажется!

– Не горячись, Андрей! Терпение, а пока послушай, что мне сбросили из Переславля.

Сургин поднял взгляд на начальника:

– Из Переславля?

– Да!

– Откуда там у вас осведомитель?

– Не осведомитель, Андрей, а знакомый моего знакомого. Неплохо везде иметь связи, не правда ли?

– Кто бы спорил! И что сообщил этот знакомый вашего знакомого?

– То, что на окраине города в доме частного сектора, где проживала некая престарелая гражданка Шнурова, обнаружен ее задушенный труп.

– Интересно, кому понадобилось душить старушку?

– Интересно! Тем более что убита она была в тот же день, что и остальные бандиты.

Андрей произнес задумчиво:

– Не хотите ли вы сказать…

Генерал продолжил сам:

– Да, именно это я и хочу сказать. В доме старушки и скрывалась банда. Соседи подтвердили, что к ней на днях заявился внук, Олег Шнуров, бывший, кстати, сержант-спецназовец, разведчик, воевавший в Чечне, с дружками, и среди них была одна женщина, которую Олег называл Ингой. Это ее тело нашли в твоей квартире. Соседи опознали ее. Также они опознали труп, обнаруженный у старого моста. Но самое главное, один старичок слышал, как однажды вечером во дворе разговаривали Шнуров и некто Грот. Смысла разговора старик передать не смог, но одно он точно запомнил: бандиты упоминали каких-то адвоката и Шамана!

– Вот как? Адвоката и Шамана?

Потапов подтвердил:

– Именно! Не нашего ли Голикова имели в виду те, кто скорее всего и составляли ядро банды, а потом избавились от подельников? Слишком удивительное совпадение!

Андрей, однако, не разделил оптимизма начальника:

– Возможно, что так, а возможно, и нет! Адвокат –  в криминальном мире погоняло довольно распространенное, как и Шаман. Но, учитывая, что о них говорили те, кто совершил похищение Маргариты и массовые убийства как охраны, так и своих же подельников, вероятно, вы правы! Больше ничего никто из соседей не услышал?

– Нет. Но и этого достаточно!

Сургин, задумавшись, проговорил:

– Мне представляется, что уже ни Грота, ни Шнура нет в живых. Адвокат убирал всех участников акции. В Переславле руками тех, кого я уже назвал, а где-то, куда Грот со Шнуром доставили Маргариту, их самих отправил в мир иной Шаман. Хотя это только версия. Возможно и то, что бандиты, получив расчет за работу в твердой валюте, сейчас загорают где-нибудь на Багамах. Но вряд ли! Адвокату свидетели не нужны. Как после суда, если Витинскому удастся выкрутиться, отпадет надобность в нем самом. Но это все ерунда. Нам информация, по сути, ничего не дает, кроме того, что возле адвоката кружит еще и неизвестный нам Шаман!

Генерал встал, прошелся по комнате:

– Вторая новость! По господам Шарго и Буйолю. Из МВД сообщили, что данными господами вплотную занялся Интерпол после того, как на счета испанской фирмы «Ренон», а также российской компании «Новосел» в западных банках неожиданно поступили весьма крупные денежные суммы. Догадываешься, откуда взялись эти деньги?

– Люди Витинского опорожняют счета, указанные в копиях Маргариты?

– Точно!

– А при чем здесь Интерпол?

– А вот этого я, Андрюша, не знаю! И никто мне ничего не объяснил. Видимо, «за бугром», в отличие от России, пасут крупные переводы и поступления денег на счета. Другого объяснения дать не могу.

Андрей спросил:

– Будет и третья новость?

– Мы уже ждем ее!

– А?! Вы имеете в виду доклад агента слежения за Голиковым?

– Да!

– Это самая главная новость. Лично мне до всех этих финансовых тонкостей дела нет никакого. Мне Рита нужна!

– Понимаю. Но будем ждать! Авось…

Генерала перебил сигнал вызова на его аппарате специальной связи.

Он тут же ответил:

– Потапов!

– Линчук, товарищ генерал!

– Я понял, кто говорит! Проследил за объектом?

– Виноват, упустил!

– Что?! Как упустил?

Агент слежения доложил:

– Понимаете, я рассчитывал, что он воспользуется машиной, держал наготове нашу, а клиент вдруг в метро нырнул. Я за ним! А там, сами представляете, народу море. Успел только заметить, что сел он в поезд, направляющийся в центр. Заскочить в вагон не успел!

Генерал укоризненно произнес:

– Эх, Линчук, Линчук! Я так на тебя рассчитывал!

– Но что я мог сделать, товарищ генерал?

– Да! Ты ни в чем не виноват. Возвращайся в офис.

– Есть!

Потапов отключил трубу, выругался:

– Ну, не твою мать? Голиков в метро от «хвоста» оторвался!

Андрей даже застонал. Он уже приготовился к освобождению возлюбленной. И на тебе, такой облом.

Генерал проговорил:

– А адвокат не так прост, как кажется! Но ничего, Андрей, все одно мы его выцепим. Адрес узнаем, за конторой посмотрим. Заодно и Шамана прощупаем.

Сургин взорвался:

– Выцепим, узнаем, посмотрим, прощупаем! Одни слова, а как дело, так прокол. Надо мне было на хвост адвокату падать. От меня он не ушел бы! Но нет, вы Сургина опять на поводке держите, как собачонку! А Рита…

Генерал также повысил голос, перебив Андрея:

– Отставить истерику, майор! Тоже мне, спец-агент с бабьими нервами! Да, опять прокололись, но мы же не киношные супермены. И противник попался достойный! Не все лавры побед пожинать. В реальной жизни не бывает так, чтобы спецназ всегда выигрывал схватки. Иначе жизнь в кино превратилась бы! Возьми себя в руки и готовься к убытию в Междуреченск.

Потапов выложил на стол деньги:

– Вот, возьмешь с собой! В 19.00 подойдет моя машина, отвезет в аэропорт. Из Челябинска связь со мной. Дальше по обстановке. Вылет у тебя в 22.00. Понял?

– Понял!

– И прошу, Андрюш, приведи, наконец, себя в порядок. В таком состоянии на акцию выходить нельзя! И дело завалишь, и себя с Ритой погубишь, а у вас все еще впереди. И я уверен, что эта история кончится хорошо! Но все зависит от тебя. Ты вновь на острие штыка! Не забывай об этом. А эмоции гони прочь. Они пригодятся при встрече с возлюбленной. Все! Удачной тебе командировки и возвращения. Я ушел.

Генерал покинул квартиру, а Сургин, раздевшись, встал под струи холодного душа. Он вновь заставлял себя сосредоточиться на конкретном деле. Это сложно, а для обычного человека невозможно. Но для офицера спецназа привычно. Надо только напрячь всю свою волю, направить мысли на одно –  выполнение поставленной задачи, заставить себя перевоплотиться в человека-оружие, у которого одна цель и одно стремление –  победить. В первую очередь себя самого!

А адвокат, выйдя из станции метро «Библиотека имени Ленина», медленно пошел в сторону ресторана «Прага». В подземном переходе остановился, постоял возле лестницы. Затем пересек Новый Арбат и вышел к Дому книги. Двадцать минут провел в магазине, вновь по подземному переходу пересек улицу и вышел к проходу, ведущему на улицу Старый Арбат. Замедлил движение, пробираясь вдоль заброшенного общежития, уступая дорогу встречным пешеходам на узком из-за припаркованных лимузинов тротуаре. И только у заветной двери, осмотревшись, незаметно скользнул в нее, предварительно быстро открыв. И закрыв за собой. Включил свет и увидел в коридоре Шамана с Марией. Спросил:

– Как дама?

Ответила Мария:

– Оклемалась!

– Не капризничала?

– Ты знаешь, нет! Просто вздохнула, захотела в туалет и попросила еду и воду. Пришлось взять ей чебуреков с «Пепси». Ну, и вывести в положенное место.

– Перекусила?

– С отменным аппетитом. И это несмотря на то, что сидит на цепи и все осознает. Удивительное и непонятное спокойствие! Мы не стали до твоего прихода с ней разговаривать.

Адвокат сказал:

– Правильно сделали! –  И переспросил: –  Значит, Новикова необычно спокойна?

– Абсолютно спокойна. Даже как-то безразлична!

– Что ж, это хорошо!

Голиков обратился к Шаману:

– Сережа, отведи ее в комнату, где нет окон. Усади на стул. Руки в наручники и ноги привязать к ножкам. Рядом поставить второй стул и тумбочку с настольной лампой. Свет в глаза. В таком положении и оставь дамочку! Посмотрим, как среагирует она на это. Затем начнем разговор.

Шаман спросил:

– Спецсредства готовить?

– Не надо! Успеешь! Сначала мы поговорим с мадемуазель Новиковой по-джентльменски. Как цивилизованные люди. А в гестапо начнем играть, если не захочет общаться по-хорошему. Выполняй!

Обернувшись к женщине, адвокат дал команду ей:

– Принеси сменные белье и одежду, светлый костюм и полотенце! Приму душ.

Мария, повернувшись, скрылась в коридоре. Адвокат задумчиво закурил, стоя в узком коридоре с обшарпанными стенами.