Глава десятая
Оставшись один в кабинете, Пашин вызвал на связь капитана Воронцова:
– Ворон! Сейчас к вам подойдет полковник Кропоткин, это начальник местной службы безопасности. Он из ФСБ. В разговоры с ним не вступать. Его задача определить отряд на временное расположение в какой-то то ли сауне, то ли бане. Из этой бани без моего распоряжения ни шагу. Как понял?
– Понял, Григ! А вот, похоже, и полковник! Конец связи.
Следующим руководитель операции запросил штатного командира отряда «Скорпион» майора Глебова:
– Макс? Слышишь меня?
– Слышу, Григ!
– Обход территории еще не закончил?
– Пока нет. Но скоро освобожусь.
– Зорро с тобой?
– Со мной!
– Шунт?
– У связистов пасется!
– Каких связистов?
– Ну во взводе радиотехнической разведки.
Пашин посоветовал:
– Ты намекни там ему, чтобы особо не усердствовал. Мне нужна общая картина состояния боеготовности подразделений. А то начнет из себя начальника строить, не остановишь!
– Я остановлю!
– Как завершишь обход, всю старую гвардию ко мне. Я в кабинете директора завода.
– Понял, Григ!
– Отбой!
Настала пора связаться и с Луганским. Но без Щурина с его аппаратурой спутниковой связи это сделать было невозможно. Оставалось ждать своего штатного связиста. Пашин пересел к журнальному столику, прихватив туда схему объекта, закурил, глядя на карту.
Глебов с прапорщиками прибыли через двадцать минут. Щурин держал в руке объемистый чемодан. Вошедшие оглядели кабинет:
– Неплохо устроился, Григ!
– Это директор неплохо устроился. Хотя лично я ни за какие блага не согласился бы занять его кресло.
– Это точно.
Пашин взглянул на Щурина:
– Шунт, говорят, ты шухер у радиотехников навел?
– Кто это такой умный говорит?
– Какая разница! Так навел или нет?
– Никакого шухера, чисто проверка боеспособности подразделения.
– Ладно, об этом позже. Сейчас давай, Олег Дмитриевич, разворачивай свою шарманку, мне связь с генералом нужна.
– Что, прямо здесь?
– Нет! Вынеси антенну на самое видное место! Да еще объяви, что зонт принадлежит отряду спецназа!
– А если отсюда я на спутник не настроюсь?
– Ты постарайся!
Подполковник глянул на Глебова и Затинного:
– А вы что истуканами встали. Взяли кресла – и к столику.
Офицеры выполнили распоряжение командира.
Пока Щурин занимался аппаратурой, Глебов доложил:
– В общем, обошли мы с Зорро объект. Я смотрел батальон, Костя – зенитную батарею.
– Ну и как впечатление?
– Я не знаю, что тебе про дисциплину местные начальники напели, но в действительности она ничем не отличается от дисциплины, поддерживаемой в обычных частях. Не скажу, что бардак, но и особого порядка тоже нет. Как и везде. Бойцы в батальоне, судя по внешнему виду, всех призывов, от сынков с черпаками до стариков с дедами. В наряде службу несут, сидят, где сказано, за секторами наблюдают. Но отвлекаются. Даже сейчас, когда на территории такая катастрофа произошла. Об этом только и говорят. Но не более! Короче, средненький батальон, со средненьким личным составом. Офицеры сюда прибывают из военного городка, он где-то за пределами завода находится. Бойцы обитают в казармах. На позициях бинокли, прожектора. Связь проволочная. Вроде все!
– Значит, Макс, через этих гусаров пройти можно?
– Не сказал бы! Слишком насыщена оборона. Заметят прорыв обязательно.
– Хорошо!
Пашин повернулся к Затинному:
– Что ты скажешь, Зорро?
– Да то же, что и Макс! Дисциплина не ахти. Но, как Макс и говорил, службу бдят. За небом смотрят. Установки ПВО приведены в полную боевую готовность. По моему мнению, в случае необходимости батарея задачу выполнила бы. Остальное все ерунда, мелочь!
– Так! С тобой тоже ясно! Шунт, ты еще не закончил?
– Почти, еще минута.
Григорий кивнул на схему и сказал Глебову с Затинным:
– Ознакомьтесь, пока наш связист колдует, с подробной схемой расположения объекта. Я позже дам нужные объяснения.
Офицеры склонились над секретным документом.
Щурин, подготовив спутниковую систему к работе, подошел к столику:
– У меня все готово, командир!
– Добро! Молодец! Настроился на спутник?
– А куда бы я делся? Настроишься, если Пашин на шею сядет!
– Не бухти! Доложи о том, что видел у радиотехников.
Прапорщик присел, взял сигарету:
– Во взводе все путем! Не скажу о дисциплине, потому как взвод разбросан по постам, но на центральном пункте управления – порядок. Зону отчуждения ребята контролируют плотно. И аппаратура у них современная. В результате авиакатастрофы сбоя в их работе вроде не произошло. По крайней мере, такового отмечено не было, мониторы и сейчас выдают картинки своих секторов. Вот и все!
– Не густо!
– А чего ты ждал? Взвод из двадцати человек, это тебе не батальон и даже не батарея. Да еще взвод, несущий дежурство на многочисленных постах. Чтобы у них что-то накопать, надо суток трое во взводе безотлучно находиться. А мне Макс час выделил.
– Ладно, Шунт, все нормально! Обеспечь мне связь с Луганским.
– А это... схема? Я и рассмотреть ее не успел!
– Еще успеешь! Вызывай генерала!
– Есть вызывать генерала!
Щурин поднялся и прошел к углу кабинета, где установил свою аппаратуру. Вернулся с трубкой:
– Пожалуйста, господин подполковник, можете свободно общаться с Центром. Даже с собственной квартирой, если желаете!
Пашин строго взглянул на подчиненного:
– Шунт, не паясничай. Сядь к столу и смотри схему!
Подполковник бросил в эфир:
– Катрана вызывает Григ!
– Слушаю тебя, Гриша!
– Прибыли на объект. Провел совещание с лицами, отвечающими за безопасность объекта. Сделал предварительный обход территории с целью выяснения степени боеготовности подразделений охраны и состояния дисциплины в них.
– Какие получил результаты по последнему вопросу?
– Объект мог бы охраняться более качественно, но особых претензий к организации охраны и обороны не имею. В принципе, лучшего я не ожидал.
– Что планируешь делать дальше?
– При восстановлении рубежей заслонов провести углубленный осмотр южного сектора с целью обнаружения следов, которые могла оставить диверсионная группа, если, естественно, она имеет место быть. Далее пробью нейтральную зону. Так ли она контролируема, как это представляет начальник службы безопасности. Получив данные о наличии боевиков, начну их скрытый поиск с определением самых уязвимых целей для атаки диверсантов.
– Понял тебя, Григ! Работай! Если руководство завода начнет выкаблучиваться, все же их наверняка задевает то, что к ним отправлен отряд спецназа другого ведомства, сразу связывайся со мной. Поставим их на место. Но будет лучше, если ты найдешь с ними полное взаимопонимание.
– Понял! Выполняю!
– Работай, Григ!
Передав станцию Щурину, Пашин обратился к Глебову:
– Забирай, Макс, Зорро с Шунтом и вновь обойди территорию. На этот раз с задачей выяснить, какие объекты представляют собой наиболее уязвимые цели, подрыв которых приведет к массовому выбросу в атмосферу ядовитых веществ. Для этого поговори с главным инженером. Лучше него в этом на заводе никто не разбирается. Только предупреди специалиста, чтобы держал язык за зубами. Задача ясна?
– Так точно, Григ! Определить цели, по которым реально может нанести удар диверсионная группа.
– Выполняй! А ты, Шунт, оставь спутниковую станцию в режиме приема-передачи, чтобы я мог в любую минуту выйти на Катрана.
– Может, мне самому остаться?
– Нет! Иди с ребятами! Надо будет, вызову. После завершения обхода – всем сюда для подробного доклада. Вперед, орлы!
Майор с прапорщиками удалились.
Пашин вышел в приемную. Там в углу за столом сидел немолодой мужчина. Помощник директора завода. Он же секретарь-референт. Григорий спросил:
– Белоусов на месте?
– К сожалению, нет! Вышел! Но я могу с ним связаться.
– И с Кропоткиным можете связаться?
– С любым членом руководства объекта.
– Тогда соедините меня с начальником службы безопасности!
– Минуту!
Помощник взял лежавшую до этого на столе рацию:
– Владислав Ильич? Извините, с вами хочет поговорить член комиссии.
Именно так, членами комиссии по заводу, должны были называть бойцов спецназа.
Мужчина протянул рацию Пашину:
– Пожалуйста, Кропоткин на связи.
– У вас неплохо поставлена система оповещения.
– А как иначе при нашей-то работе?
– Да, иначе нельзя.
Подполковник принял станцию:
– Владислав Ильич?
– Да, Григорий Семенович!
– Я хотел бы узнать, когда начнутся мероприятия по восстановлению рубежей заслонов?
– Как только завершим оцепление места взрыва лайнера! Думаю, через полчаса.
– Хорошо! Тогда вот что! Могли бы вы подойти к зданию управления?
– Я и так нахожусь возле него.
– Где именно?
– У входа в контору.
– Я спускаюсь к вам.
Вернув рацию помощнику, Пашин захватил схему объекта и спустился вниз, вышел из здания. У самых дверей, разговаривая с командиром батальона охраны, стоял полковник Кропоткин. Увидев командира спецназа, начальник службы безопасности повернулся к нему с немым вопросом в глазах.
Пашин с ходу спросил:
– Восстановлением будет заниматься личный состав батальона?
Ответил сам комбат:
– Так точно, товарищ подполковник!
– Ясно! Еще вопрос: после падения самолета кто-нибудь обследовал участок разрушений заграждений?
На этот раз ответил полковник:
– Нет! Люди заняты более важными делами, а за участком разрушений ведется визуальное наблюдение.
– Прекрасно! Значит, на поле от юго-восточного окончания периметра до эпицентра взрыва никого не было. Это хорошо! Тогда вот что! Это касается вас, майор. Перед тем как выслать людей и технику на восстановительные работы, сообщите об этом мне. С вашими подчиненными пойдут мои спецы. Они мешать не будут. Но без их разрешения никаких работ не производить. У меня все! Надеюсь, господа, вам все ясно?
– Куда ясней! Хотя непонятно, для чего вам это надо, но вы начальник, а мы люди военные, приучены подчиняться.
Пашин уже хотел вернуться в здание, но, что-то вспомнив, обернулся:
– Да, еще. Я намерен провести осмотр нейтральной полосы. Распорядитесь, полковник, чтобы никто не помешал моим людям!
– Хорошо, подполковник! Можете спокойно высылать свою разведку куда угодно!
Григорий, бросив взгляд на начальника службы безопасности, вошел в дирекцию секретного предприятия.
Из кабинета вызвал на связь командиров групп.
Ответил Скоблин:
– Второй слушает!
– Володя, Воронцов рядом?
– Рядом, командир!
– Тогда слушайте меня оба! Отобрать из состава групп по три человека. Первой во главе со Скоблиным начать обход нейтральной полосы. От места взрыва самолета на юг по южному и восточному секторам периметра. Задача: обнаружение каких-либо следов появления возле объекта группы посторонних лиц. Второй во главе с Воронцовым присоединиться к солдатам батальона охраны, которые вскоре должны начать восстановление разрушенных рубежей. Задача та же, что и первой группе. Мне нужно знать, проникли ли неизвестные диверсанты на территорию объекта во время или сразу после катастрофы! Или их здесь и близко не было. Что тоже весьма возможно. Ну, вы поняли меня?
– Поняли, командир!
В кабинет вошел помощник:
– Извините, может, вам завтрак заказать в столовой?
– Нет, спасибо! Есть не хочу, а вот от кофе не отказался бы! От крепкого, натурального кофе! Можете организовать?
– Конечно!
– Тогда, пожалуйста, большую двойную порцию.
– Хорошо! Сейчас приготовлю.
Помощник вышел.
Пашин прошелся по кабинету, подошел к окну. Из него были видны стоящие в ряд ангары-склады. Они блестели своими куполами на солнце и выглядели совершенно мирно, даже как-то весело. Аккуратные металлические домики. Вот только то, что хранилось внутри этих домиков, было далеко не мирным. В ангарах сосредоточена огромная губительная, пока безопасная, усмиренная в специальных контейнерах ядовитая сила. Продукт деятельности человека. Продукт, предназначенный для уничтожения людей. Странно все-таки устроена наша жизнь. Вот – Земля, мельчайшая частица в Галактике. Человек на этой Земле. Он появился на ней, чтобы жить. Жить в гармонии с природой. А вместо этого он начинает стремиться к господству, господству не только над флорой и фауной, имеющими равное с человеком право существовать на планете, но и над подобными себе, прибегая к насилию. Примером этому вся история человечества. В результате появляется оружие, оно совершенствуется и накапливается. В таких количествах, что может уничтожить и человека, и Землю. Руками все того же человека. Парадокс! Странный и бессмысленный парадокс! И в блестящих ангарах хранится то, что создавалось для убийства. Массового убийства всего живого. Злой гений человека произвел на свет оружие огромной разрушительной силы. Пока это оружие, как джинн в кувшине, дремлет в специальных контейнерах. Вопрос, долго ли оно будет дремать? Не разбудит ли его все тот же злой гений человечества, чтобы уничтожить все? И себя в том числе. Как часто на небосклоне мы видим падающие звезды. Может, это космические частицы сгорают в атмосфере, а может, целые планеты, сорванные с орбит деятельностью своих обитателей, несутся, пылая, в бездну? Может, кто-то на далекой неизвестной планете тоже однажды посмотрит на небо и увидит падающую звезду. И не будет знать инопланетянин, что падает в вечную пустоту Земля. Он просто посмотрит на ее след и, возможно, загадает какое-то свое желание! А человечества уже не будет существовать многие тысячи лет!
Пашин тряхнул головой.
И что за мысли приходят в голову? Хотя... разве они не имеют право на существование? Имеют! Угроза реальна. Она рядом, в блестящих металлических ангарах. Достаточно чьей-то безумной воле подорвать склады, и смертоносное ядовитое облако начнет свой губительный путь, оседая на землю, уничтожая все живое. Этого ни он, ни его подчиненные допустить не могут. И не допустят. Даже ценой собственных жизней.
Размышления подполковника спецназа были прерваны появлением помощника директора.
Тот внес поднос с чашкой, наполненной дымящимся, распространяющим вокруг себя тонкий аромат прекрасного кофе. Пашин поблагодарил помощника, который тут же покинул кабинет, плотно затворив за собой обе двери тамбура.
Вскоре на связь вышел Скоблин, доложив, что начал зачистку нейтральной полосы. Чуть позже и от Воронцова прошел доклад о выходе с бойцами местного батальона на разрушенные авиакатастрофой рубежи проволочных и минных заграждений. От Глебова известий пока не поступило. Да это было объяснимо. Майору предстояло найти главного инженера, выслушать его консультацию и только после этого вычислить потенциально возможные для противника цели диверсии.
Пашин выпил чашку кофе. Почувствовал себя бодрее. Подполковника не покидала тревога. На этот раз грызло сомнение, не ошибся ли он, подняв такой шум? Может, на самом деле никакой второй диверсионной группы не существует, а Гурбани ограничился попыткой затопления небольшого провинциального города? Да и черт бы с ним. Не за себя тревожился Пашин. Он прекрасно представлял, КАК будет выглядеть перед вышестоящим командованием генерал Луганский, пошедший по сути на поводу у интуиции подчиненного и принявший решение по настоянию заместителя. У которого, кстати, до сих пор не было каких-либо улик, указывающих на то, что объекту № 17 реально грозит опасность диверсии. Одно лишь предчувствие и масса предположений. Но пусть так! Пашин был уверен, что Луганский, как и он сам, с радостью станет мишенью для нападок начальства, лишь бы на химическом объекте тревога оказалась ложной.
Однако таковой ей стать было не суждено.
В 10.40 Пашина вызвал Скоблин:
– Григ! Я – Нейтралка!
– Слушаю тебя, капитан!
В голосе Скоблина отчетливо прозвучало возбуждение:
– Есть следы, Григ, есть!
Подполковник поднялся с кресла:
– Где обнаружил?
– Прямо напротив кустарниковой полосы, что протянулась перед ангарами.
– Откуда, куда и сколько человек прошли на объект?
– Из леса, на уничтоженное минное поле через порванную проволоку, дальше не вижу, а сколько прошло человек, сказать не могу. Они шли след в след, но по двум направлениям. Так что их может быть и четверо, и десятеро, но не меньше и не больше, судя по глубине отпечатков на контрольно-следовой полосе и нейтральном пространстве.
– Отпечатки отчетливые?
– Местами!
Пашин задумчиво протянул:
– Как же они прошли лес, где работают «Москиты»? И почему не убрали за собой следы?
– По первому вопросу ответ дам позже, я намереваюсь проследить их путь по лесному массиву. А насчет второго могу лишь предположить – главарь бандитов, проникших на объект, просто не думал, что после катастрофы кто-то станет чего-то искать на разрушенном участке. Или в общей суматохе их элементарно затопчут!
– Логично, Вова, логично. Но не для профи высокого уровня. Профи обязаны убирать свои следы в любом случае!
– А если боевики сильно торопились?
Пашин переспросил:
– Торопились?
– Ну да! Сами представьте, если их прорыв напрямую связан с падением лайнера, то пройти через разрушенные заслоны заграждения они должны были в кратчайшее время, дабы не быть замеченными. До зачистки ли хвостов в этом случае?
– Возможно, ты и прав, капитан! Возможно. Оставь возле следов одного человека, с остальными продолжай работу по своему плану. О всех новостях немедленный доклад мне.
– Есть, Григ, выполняю!
Пашин присел.
Так! И все же он оказался прав. Интуиция, выработанная за многие годы службы в спецназе, не подвела. Гурбани действительно решил сыграть в двойную игру и в качестве главной цели выбрал именно тот объект, на который подполковник сразу обратил внимание. Еще тогда, когда получил первичную информацию о замысле Гульбеддина насчет плотины у Туры, Пашин оказался прав! И это плохо! Значит, боевики на территории объекта! Объявить общую тревогу? Сосредоточить все силы обороны непосредственно у ангаров и цехов? Начать тотальную зачистку территории завода? А что это даст? Кроме полнейшей неразберихи, ничего. Неразберихи, которой вполне могут воспользоваться боевики Гурбани. Нет! Суетиться не стоит! Надо сосредоточиться и продолжать работать по плану. Бандиты прошли на объект, скорее всего, сразу же после падения самолета, рано утром. Сейчас же время подходит к обеду. И если до сих пор они не предприняли попытку атаки объекта, то выжидают! Чего? Того момента, когда все вокруг уляжется? Когда бойцы охранения займут штатные позиции? Когда восстановят минные поля с проволочными заграждениями и охрана перенесет главное внимание на участок взрыва упавшего лайнера? Тем самым предоставив время всем успокоиться? Возможно, вполне возможно! И разумно! Главарь боевиков, видимо, неплохой психолог и боец. Умеет в сложной, нервной обстановке заставить себя и подчиненных ждать! Ждать самого удобного момента для нанесения главного удара и... это немаловажно – быстрого и эффективного отхода. Где сейчас может находиться группа наемников? И откуда она появилась? Если на второй вопрос ответ еще можно получить по результатам работы Скоблина, то на первый его предстоит просчитать. На первый вопрос ответа Пашину не даст никто!
* * *
11.32. Поступил вызов от Воронцова:
– Григ! Я – Ворон!
– Григ на связи! Что у тебя?
– Следы, командир.
– Точнее!
– Мы вышли в авангарде бойцов батальона охранения. Чуть левее от стационарной огневой точки, если смотреть со стороны леса, метрах в ста от полосы кустарника перед ангарами замечен едва различимый след. И от подошвы натовского десантного ботинка.
– След носком смотрит на полосу кустарника?
– Да!
– Других отпечатков не обнаружено? Рядом?
– Нет, но если поискать...
Подполковник прервал капитана:
– Отставить! Поиск прекратить! Покинуть сектор, вернув личный состав в исходное помещение. Самому ко мне, в кабинет директора.
– Есть! Выполняю!
– Выполняй, Леша! Да побыстрей! Отбой!
Пашин отключил связь.
След банды ведет в полосу кустарника. Разбегаться группе диверсантов не было никакого смысла, значит, она единым подразделением вошла в эту полосу и как раз перед ангарами-складами, что были отчетливо видны из директорского кабинета. Но там упасть на дно боевики не могли. Главарь должен был просчитать весьма большую вероятность зачистки территории. И выйти из полосы бандиты не могли, иначе сразу попали бы под контроль бойцов оцепления. Следовательно, в этой полосе имеется место, где банда может чувствовать себя относительно безопасно.
Подполковник посмотрел на схему объекта. Полосы кустарника на ней не было, но вместо растительности проходили линии, обозначавшие подземный коллектор. Да, только здесь могли укрыться бандиты. В коллекторе. Так, сейчас нужен директор, а лучше главный инженер с Глебовым в придачу.
Пашин включил рацию на режим приема-передачи. Бросил в эфир:
– Макс! Я – Григ! Отзовись.
– На связи, Григ!
– Где ты и что делаешь?
– Рядом с тобой, в кабинете господина Треканова Аркадия Витальевича, главного инженера. Он дал нам весьма ценную информацию, сейчас уточняем кое-какие детали.
– Давайте с Трекановым ко мне! Вместе уточним эти детали!
– Понял! Сейчас будем!
Отключиться Пашин не успел. Подполковника вызвал капитан Скоблин:
– Григ! Я – Нейтралка!
– Что у тебя, Володя?
– Обнаружен четкий след подхода банды приблизительно из десяти боевиков.
– Откуда появилась банда?
– Пока не установлено. Одно ясно, шла она с востока, по самой окраине лесного массива.
– Но там же системы радиолокационного обнаружения «Москит»!
– Как они прошли, не знаю, но факт, что прошли!
– Непонятно! Но ладно, с этим разберемся позже, сейчас важнее всего найти место, откуда банда начала марш к объекту, и по возможности определить время начала марша.
– Вас понял! Продолжаю работу!
В кабинет вошли майор Глебов, прапорщики Затинный и Щурин, а также немолодой, невысокий, подтянутый мужчина с умным, сосредоточенным взглядом из-под мохнатых бровей. Это был главный инженер завода – Треканов Аркадий Витальевич, как он тут же представился Пашину.
Подполковник предложил всем занять места за столом совещаний. На него же положил схему территории секретного объекта. Взглянул на Глебова:
– Докладывай, Макс! Да сиди, так проще!
– Хорошо. В общем, Григ, проконсультировались мы с главным инженером завода, – Глебов кивнул на Треканова, – и выяснили такую вещь...
Из доклада командира «Скорпиона» следовало, что потенциальных целей для полного разрушения объекта существовало три. Майор прибег к схеме. Это, естественно, четыре ангара с приличным запасом химической гадости, а также пристройка к основному корпусу справа, где смонтирована установка для нейтрализации ядовитых компонентов, другими словами, главный агрегат по переработке токсичных веществ. Третья цель – здание слева от главного корпуса, где находятся тоже какие-то хитроумные агрегаты...
Глебова прервал Треканов:
– Позвольте, товарищ подполковник, я объясню понятней.
Пашин кивнул, разрешая главному инженеру прояснить ситуацию:
– Понимаете, те агрегаты, что перечислил ваш коллега, уже сами по себе весьма взрывоопасны. Их предназначение майор охарактеризовал относительно точно, хотя, извините, технически неграмотно, однако ему это простительно. Так вот, агрегаты переработки компонентов химического оружия работают специфически. Процесс разложения химических соединений осуществляется под огромным давлением и при высокой температуре. Разрушение только одного из этих агрегатов может повлечь за собой непредсказуемые и неуправляемые последствия. Если будет даже просто пробит один из многочисленных трубопроводов, соединяющих цех № 1 – ту самую пристройку и цех № 2 – здание слева от главного производственного корпуса, то уже это при непринятии немедленных мер по остановке аппаратов может вызвать...
На этот раз главного инженера перебил Пашин:
– Простите, Аркадий Витальевич, того, что вы сказали, достаточно. Нам нет никакой необходимости подробно вдаваться в подробности технологического процесса вашего завода, тем более что мы в этом вопросе, мягко говоря, профаны. Главное ясно. Завод может быть уничтожен при ликвидации цехов № 1 и № 2. Что вызовет выброс в атмосферу большой массы крайне ядовитых веществ. У меня такой вопрос. А если, скажем, подорвать одни ангары, тогда что произойдет?
Треканов объяснил:
– Тот же выброс ядовитых веществ, но в значительно меньших количествах. Соответственно, размеры катастрофы будут меньшими. Да и ликвидировать ее последствия легче. Препараты, хранящиеся в контейнерах, не настолько летучи. И даже при выбросе в атмосферу ядовитое облако далеко не уйдет, максимум километров на двадцать от завода. Затем оно опустится на землю, создав очаг заражения, ну, пусть диаметром в несколько километров. Такой очаг при современных возможностях войск химической защиты локализовать несложно.
– И завод при подрыве ангаров не пострадает?
– Нет, по крайней мере, не должен. Хотя разрушения зданий, конечно, будут иметь место, но на самих агрегатах, или, правильнее сказать, реакторах, сработает система индивидуальной защиты.
Пашин взглянул на главного инженера:
– И в чем заключается эта защита?
– Реакторы в случае сильного внешнего толчка автоматически заблокируются, то есть прекратят работу с одновременным практически мгновенным охлаждением.
– Так! Картина ясна. Спасибо, Аркадий Витальевич, за очень ценную информацию, можете заниматься своей работой. И не обессудьте, если нам придется еще побеспокоить вас в случае необходимости.
– Ну какие могут быть разговоры, товарищ подполковник. Я всегда к вашим услугам. Скажите, а... что, угроза нанесения удара по заводу реально существует?
Пашин не стал раскрывать перед главным инженером то, что знал, поэтому ответил уклончиво:
– Мы прорабатываем такую версию. А существует ли угроза реально и сейчас, я сказать не могу. Не потому что не хочу, а потому что сам не уверен в этом.
– Но что-то заставило вас срочно прибыть сюда?
– Падение лайнера! В этом причина нашего присутствия здесь.
– Но как связаны между собой катастрофа пассажирского самолета и возможная диверсия?
– А вот это, уважаемый Аркадий Витальевич, мы как раз и выясняем. Не смею больше вас задерживать.
Главный инженер встал, задумчиво вышел из кабинета.
Подполковник осмотрел подчиненных:
– Что мы имеем в итоге? Боевикам необходимо уничтожить цеха! Ну и ангары заодно!
Затинный поднял руку:
– А не проще, Григ, наемникам было нанести гранатометный удар из «зеленки»? Или с нейтральной полосы? Мы осмотрели здания, где стоят эти долбаные агрегаты. Кумулятивный заряд противотанкового гранатомета легко прожжет стены.
Пашин указал за спину:
– Подойди к окну и посмотри, виден ли из него лесной массив?
Прапорщик прошел к окну, произнес:
– Отсюда ни черта не видно.
– Вот! Не видно, а ангары видишь?
– Вижу!
– А они ниже уровня окна. Так же и цеха не видимы ни из «зеленки», ни с нейтральной полосы. В лучшем случае, оттуда можно ударить по трубам.
Затинный обернулся:
– Ну, тогда нашим вероятным клиентам надо проникнуть чуть ли не под самые корпуса.
Пашин, прикуривая, спокойно сказал:
– А они уже здесь, Зорро!
Глебов с прапорщиками переглянулись. Майор спросил:
– Что ты имеешь в виду?
Подполковник доложил подчиненным о результатах работы разведывательных групп Скоблина и Воронцова.
Щурин воскликнул:
– Ни хрена себе? И ты молчал, слушая наш базар?
– Не базар, Шунт, а доклад.
Глебов ударил ладонью по столу:
– Подожди, Григ, получается, что боевики, готовые к диверсии, сейчас спокойно сидят в подземном коллекторе в каких-то сорока-пятидесяти метрах от нас?
– Может, не сидят, а лежат, отдыхая перед работой!
– Нет, это абсурд какой-то! Ты на сто пудов уверен, что диверсионная группа там?
– Больше им негде укрыться.
– Но ты не проверял, там ли они и сколько их?
Пашин покачал головой:
– Нет, Макс, не проверял! Потому как сделать это предстоит опять-таки тебе с Зорро и Шунтом!
– Нормально!
– Так, все, эмоции в сторону. Сейчас делаем вот что. Зорро, выходишь вот сюда, – Пашин указал на место по схеме, где коллектор делал поворот за основной корпус слева, – находишь колодец и ныряешь вниз. С собой берешь дистанционную прослушку. Все, что услышишь внизу, сообщаешь мне! Тебе, Шунт, те же действия справа. Работать предельно аккуратно. И сидеть там, как говорится, до победного конца, пока не станет ясен количественный состав группы и замысел их командира.
Щурин спросил:
– А если каждый из них уже знает задачу и боевики будут молчать?
– Не будут, Шунт, не будут они молчать! Главарь банды не мог конкретно определить задачу до выхода на рубеж действия, так как он не знал реальной обстановки. Сейчас он ее знает, а следовательно, уточнение задачи перед применением неизбежно. Вот это уточнение вы с Зорро и должны будете перехватить.
– А дальше?
– Дальше ждать моего дополнительного приказа!
– Ясно! С этим ясно. Но откуда появились здесь эти уроды?
Подполковник ответил:
– Уверен, с того самого «Боинга», что потерпел катастрофу.
– Ты думаешь, для того чтобы забросить сюда диверсионную группу, Гурбани пошел на убийство пассажиров лайнера?
– А что для него какая-то сотня жизней? Пыль!
– Но как ему удалось манипулировать самолетом так, что он рухнул в нужном месте?
– Сам не догадываешься?
– Пилот-смертник?
– Другого объяснения у меня нет! Фанатов, готовых к самопожертвованию ради высоких священных идей, у Гурбани и иже с ним предостаточно. И руководители террористических группировок не скупясь посылают их на смерть, ибо смерть в их идеологии, я имею в виду смерть в борьбе с неверными, – высшее благо.
Щурин сплюнул в урну для бумаг:
– Только что-то сами руководители не особо спешат воспользоваться этими благами.
– Ничего, Шунт, мы им в этом поможем! Все, мужики! Время у нас есть, но не столько, чтобы переводить его на пустые разговоры. Зорро, Шунт, начали работу!
Прапорщики поднялись и так же, как главный инженер, каждый со своими мрачными мыслями, вышли из кабинета.
Глебов взглянул на Пашина:
– Что делать мне, Григ?
– Смотри на схему. Видишь линии? Это указан подземный коллектор. Он проходит как раз под зоной кустарниковой полосы. Из коллекторов должны быть выходы на поверхность. Пройдись по зарослям, найди их. Посмотри, сколько есть выходов наверх на участке прямой, откуда можно поразить цеха и ангары. Но... Макс, учти, главарь боевиков наверняка подстраховался и оставил в кустах микрофончик, чтобы знать, что происходит наверху. Провод выбрасывать он не будет, его надо тянуть через колодцы, а вот обычный, но мощный «жучок» бросить вполне мог. Возьми с собой сканер и найди его. Но не блокируй. Пусть работает. Только сам в зарослях веди себя, как контрактник, которого бестолковые командиры заставили прочесать эту полосу. Ну ты знаешь, как все сделать.
– Знаю! А не спустить ли нам самим в эти колодцы микровидеокамеры?
– Нет! Это ничего не даст. Напротив, может принести обратный эффект. Пойми главарь, что он зацеплен и находится под контролем, неизвестно, на какие шаги решится. А нам нужен полностью просчитываемый противник.
Глебов задумался. Затем задал вопрос, которого, впрочем, Пашин ждал от майора:
– А не завалить ли эту группу прямо в коллекторе, не выпуская на поверхность? По-моему, это самый приемлемый вариант. Зачем рисковать, давая возможность диверсантам выйти на позиции прямого обстрела объекта?
Пашин задал встречный вопрос:
– Ты даешь гарантию, что главарь, сосредоточив основную ударную группу в одном месте, не отправил по коллекторам пару человек, чтобы подстраховаться? Посмотри еще раз на схему: если эта страховка оторвалась от группы, то укрыться – мест под землей предостаточно. А теперь представь, мы атакуем...
Глебов поднял руки:
– Все, все. Понял! Но если главарь, как ты утверждаешь, отправил страховку по коллектору, то как мы во время выхода ударной группы противника на рубеж атаки определим местонахождение этой страховки?
– Макс! Ты, как первогодок, честное слово. Неужели на твое мышление так негативно подействовало временное отстранение от боевой работы?
– А что я такого спросил?
– Ладно, объясню на примере. Допустим, не наемники Гурбани решили подорвать завод, а наш отряд брошен сюда для проведения диверсии. И я, командир, держа возле себя основные ударные силы, отправил бы на дополнительные позиции запасные группы. Как мог бы управлять ими?
– Через связь!
– Вот именно! Главарь наемников перед началом акции должен будет отдать приказ на начало штурма. И при наличии страховки продублировать приказ тем, кто находится в резерве. Это засекут Зорро с Шунтом. А по разговору определят местоположение групп или одиночных бойцов резерва. Они должны будут выйти на позиции, откуда можно подстраховать гарантированное поражение объекта. Мы же возьмем весь сектор, откуда возможен обстрел главных целей, под свой контроль. И как только наемники появятся на поверхности, обезвредим их. И мы сможем рассчитывать на успех только во время выхода наемников на позиции. Ни позже, ни раньше.
Глебов вздохнул:
– Да, в логике тебе не откажешь. Ты всегда умел просчитывать вероятные действия противника. К тому же за операцию отвечаешь лично. Я согласен с тобой и начинаю работу.
– Давай, Макс! Как пройдешь кустарник, сразу ко мне. В полосе зарослей связью не пользуйся ни при каких обстоятельствах, ну разве только в случае выхода боевиков на поверхность!
– Принял! Выполняю!
– Удачи!
И вновь Пашин остался в кабинете директора один.
Скучать ему долго не пришлось. Затинный со Щуриным достаточно быстро заняли позиции в коллекторе, зажав, по сути, отряд Лески с флангов. Теперь у боевиков был один выход из подземелья, только через колодцы. Существовал, правда, и второй вариант, а именно прорыв заслонов справа и слева, но бойцы спецназа даже в одиночку в условиях замкнутого пространства могли удержать наемников до подхода своих основных сил. О занятии позиций они доложили одновременно. Минут через двадцать вернулся Глебов:
– Прав ты был, Григ. В зарослях по линии вдоль кустарника, вернее, внутри его полос – пять люков. Рядом с одним «жук». Обнаружить его не удалось. Визуально, я имею в виду, но сканер наличие показал. Видимо, крохотный приборчик оставили «духи» на поверхности. Новейшей системы.
– Ясно, теперь будем ждать сообщений от Зорро с Шунтом и от Скоблина.
– А где он?
– Идет по следу в обратную сторону в поисках места, откуда наемники Гурбани начали форсированный марш сюда, с выяснением обстоятельств, при которых боевикам удалось остаться незамеченными для «Москитов», каковые, по докладу начальника службы безопасности и командира взвода радиотехнической разведки, сплошным заслоном закрывают зону отчуждения вокруг объекта.
Беседу офицеров прервал доклад по связи прапорщика Щурина, говорил он шепотом:
– Григ! Я – Шунт!
– Ну?
– Здесь боевики!
– Это я знаю! Сколько их?
– Без понятия! Пока. Слышал разговор двоих. Говорили на английском языке. Одного зовут Эш, наверное, Эшли!
– О чем они говорили?
– О бабах!
Подполковник удивился:
– О ком?
– О бабах! Мечтают, как устроят бардак на каком-то острове в Атлантике после того, как отработают здесь. Обсуждают, кому какая женщина больше нравится. Одному блондинка...
– Достаточно, Шунт! Продолжай наблюдение. Вызов по связи только при получении данных, определенных задачей! Но за то, что подтвердил наличие террористов, благодарю. Отбой!
Пашин отключил рацию.
Глебов улыбнулся:
– Чего там Шунт опять гудит?
– Он не гудит, Макс, он подтвердил наличие боевиков и передал важную информацию: наемники говорят на английском языке!
– Удивил! Полмира говорят по-английски.
– Но далеко не везде говорящие по-английски носят имя Эшли.
– Да! Это или британец, или янки!
– Так! Наемники не смертники-ваххабиты. По крайней мере, не все! Это уже лучше. С фанатами работать было бы сложней! Солдат удачи умеет проигрывать, и, что самое главное, смертельно рискуя жизнью, все же дорожит ею.
– Согласен!
14.02. Очередной вызов на связь. На этот раз он прошел от Скоблина.
– Григ! Я – Нейтралка! Прошу ответить!
– Слушаю тебя, Вова!
– Нашел место, откуда начали марш наши «гости»!
– И где оно?
– По карте в квадрате 10-12, сектор Б-2! Это километрах в четырех от объекта.
Пашин удивился:
– Подожди, ты же сейчас находишься в зоне отчуждения?
Капитан подтвердил:
– Так точно!
– Минуту, будь на связи.
Подполковник снял трубку с телефона внутренней связи охраны объекта; ему ответил женский голос:
– Сержант Скворцова.
– Я – председатель комиссии, вам это о чем-нибудь говорит?
Связисты объекта, обеспечивающие внутреннюю связь, должны были быть оповещены о том, что собой представляет так называемая комиссия.
– Так точно! Я знаю, кто вы!
– Соедините меня с командиром взвода радиотехнической разведки. Немедленно!
– Соединяю.
И тут же молодой голос:
– Старший лейтенант Андреев.
– Ты где сейчас находишься, Андреев?
– На центральном пульте.
– Мониторы слежения все работают?
– Так точно!
– Что ты видишь в квадрате 10-12, сектор Б-2?
После короткого молчания:
– Ничего! Есть слабые помехи, но это характерно для всех квадратов!
– Слабые помехи, говоришь? А там, в этом квадрате, четверо моих людей!
– Не может быть!
Пашин вспылил:
– Что не может быть, лейтенант? Считаешь, что я дурочку решил с тобой свалять? Повторяю, в указанном квадрате четверо моих бойцов. Почему твои системы не фиксируют их присутствие?
– Я... я не знаю!
Подполковник не выдержал:
– Так узнай, мать твою! И доложи, в чем дело. Как можно быстрее.
Бросив трубку, Григорий чертыхнулся:
– Нет, черт-те что происходит! Радиотехники, оказывается, слепы как кроты!
Глебов попытался успокоить командира:
– Да ладно, Григ, не нервничай! Что теперь изменишь? Наемники на объекте, и не наше дело, как они тут оказались. Мы свою работу выполним, нейтрализуем их, а уж со всеми проблемами в системах охраны и обороны подобных объектов пусть соответствующее начальство разбирается! Плюнь ты на все!
– Правильно! На это плюнь, на то плюнь, а в итоге даже здесь, откуда может вырваться такая химическая чума, что всей стране мало не покажется, тоже бардак. Ну не ешь твою за ногу? Как же все это надоело! Ну нигде порядка нет! А потом удивляемся, как это террористы умудряются совершать террористические акты там, где совершить их даже теоретически невозможно. А вот как! Как здесь! Зла не хватает!
Максим положил руку на плечо начальника и друга:
– Не горячись, Гриш! В конце концов, эти системы раннего обнаружения выполняют профилактическую миссию. И все они давно устарели!
– Кому от этого легче?
– Согласен, никому, но что поделать? Такова действительность!
– Да, действительность!
Прозвучала трель вызова внутреннего телефона. Пашин снял трубку.
– Слушаю!
– Старший лейтенант Андреев! Я разобрался, почему мониторы не показывают ваших людей!
– И почему?
– В компьютере, куда стекается информация от систем оповещения, произошел сбой программы. Скорее всего, это было вызвано взрывом упавшего самолета. Надо признать, пост управления тогда неплохо тряхануло. Вот и перестал компьютер принимать сигналы, «заморозив» на мониторах картинку, что поступила с датчиков систем до авиакатастрофы. Сейчас с техникой работают. Неисправность будет устранена в ближайшие минуты! Вам доложить, когда восстановим работоспособность систем?
– Естественно!
– Есть! Одна просьба!
– Ну?
– Вы Кропоткину, если можно, не говорите ничего. Не моя вина в том, что произошло, но, узнай о происшедшем полковник, меня отдадут под трибунал!
Подполковник, выдержав паузу, произнес:
– Ладно! Договорились. Кропоткин от меня ничего не узнает, но на будущее, старлей, будь внимательнее к исполнению своих должностных обязанностей!
– Понял! Спасибо! До связи!
– Давай!
Глебов напомнил:
– Григ! Тебя на связи Скоблин продолжает ждать!
– Ах, черт, совсем из головы вылетело. Рехнешься скоро от всего этого безобразия.
Пашин взял рацию:
– Нейтралка, ты слышишь меня?
Капитан ответил сразу:
– Так точно, слушаю! У вас возникли какие-то проблемы?
– Да нет! Выяснял, почему твою группу не видят радиотехники. Но это пустяки. Значит, место начало марша ты определил. И находится оно, судя по карте, как раз в секторе, над которым пролетал «Боинг»! Что из этого следует?
– То, что группа диверсантов прибыла сюда на этом лайнере, покинув его за считаные минуты до катастрофы.
– Подтверждение этому есть?
– Так точно. В диаметре сорока метров мы обнаружили отчетливые отпечатки десяти человек, которые ясно указывают на то, что их обладатели опускались на опушку на парашютах! Вмятины глубокие! А здесь грунт мягкий.
– Сами парашюты не обнаружили?
– Нет! Но есть на листьях близлежащих деревьев легкий налет нагара!
– Парашюты-ликвидаторы?
– Скорее всего! Сгорели вместе с ранцами мгновенно, но след оставили. Впрочем, до первого приличного ветра.
– Ясно! Побудь пока на месте! Я сообщу, когда тебе возвращаться.
– Есть! Нахожусь до приказа в заданном квадрате!
