Талбок доложил Абделю об акции по Саиду Шурову и его семье в 7 утра 24 сентября. Как только шейх проснулся и вышел из спальни. Аль Яни предложил помощнику пройти в кабинет. Устроившись за рабочим столом, Абдель потребовал:

— А теперь, Талбок, подробнее об акции возмездия в Бадахшане.

Помощник передал шейху все, что узнал ночью от Абдулло.

Абдель остался доволен:

— Хорошо! Эта акция послужит неплохим уроком тем, кто посмеет проявлять самоволие или халатность при исполнении моих приказов. Передай в Хорог и Мургаб, что Абдулло с этого дня является моим полномочным представителем в автономной области Таджикистана. С ним должны согласовывать свои действия все мятежные силы региона.

Талбок проговорил:

— А не раскроем ли мы этим распоряжением виновника смерти Саида и его семейства?

Абдель поморщился:

— Перед кем раскроем?

— Перед тем же руководством мятежных сил.

— Ну и что? Ты считаешь, кто-то посмеет отомстить Абдулло?

— Разве такое невозможно?

— Нет! В Бадахшане местные группировки существуют за счет тех денег, которые получают от продажи наркотиков, поступающих им из Афганистана. Руководители группировок прекрасно знают, что производство наркотиков находится под моим контролем, и понимают, я одним лишь словом могу перекрыть этот поток. На что они будут существовать? То-то! Кстати, не будет лишним напомнить горцам об этом. А также о том, что каждого из них в любой момент может постигнуть участь Саида. Но об этом все! Сегодня главное — операция в Новокоролевске. Лишь бы Халим сработал в России по плану. На данный момент нам, как никогда, нужен успех.

Шейх, задумчиво перебирая четки, откинулся на спинку кресла, тихо проговорил:

— Хотел бы я знать, что происходит в этом проклятом Новокоролевске! Слишком уж рискованный вариант захвата объекта выбрал Дикой. Слишком опасную игру затеял. Но он уверен в успехе. Посмотрим. Возможно, Халим и прав, а я начинаю излишне перестраховываться. Но, если… хотя не будем об этом. Где-то в полдень мы узнаем, как сложится обстановка в российском городе.

Помощник спросил:

— Вас не смущает, что в Новокоролевске живут не только славяне, но и мусульмане?

— Мусульмане? Истинные мусульмане с оружием в руках защищают свои идеи от посягательств внешнего и внутреннего противника. А те, кто сотрудничает с неверными, прислуживает им, как шелудивые псы своим хозяевам, не мусульмане! А значит, они для нас такие же чужаки и враги, как и гяуры.

Шейх поднялся:

— Закончим разговор! Прикажи подать в столовую завтрак, открой комнату связи и посади на место связиста, лично присматривай за ним. Он должен обеспечить контакт с Халимом. И никаких посторонних сеансов. Сегодня мы закрыты для остальных. Только Халим! Ты понял меня, Талбок?

Помощник кивнул:

— Я понял тебя, шейх! Один вопрос, что делать с Раджабом?

— Как что? Пусть выполняет свои обязанности. За ним присмотрю я.

— И еще вопрос, с тобой хотел встретиться комендант резиденции Хумдин.

— У него что-то срочное?

— Не знаю.

— Подождет. Я приму его после того, как получу доклад из России. Да, ты мне напомнил, свяжись с нашим человеком в Кабуле. Мне надо, чтобы Гурамхад обеспечил проводку денег из Европы в Афганистан. По схеме, которую мы использовали до вторжения американцев. По старой, но наиболее надежной схеме.

Талбок вновь кивнул:

— Слушаюсь!

К финансовым делам хозяина он отношения не имел. И не хотел иметь. Абдель платил хорошо, а откуда у него огромные суммы и на каких счетах, Талбока не интересовало.

Проводив помощника, Абдель вновь сел за стол. И опять его мысли перенеслись в Россию, в небольшой многонациональный город Северо-Кавказского региона — Новокоролевск. Шейху нестерпимо хотелось знать, как там развиваются события. Он мог только гадать, так как сам закрыл Халиму канал связи, дабы его не смогли перехватить русские спецслужбы. Поэтому ничего другого, как строить догадки, шейху не оставалось. Впрочем, недолго. Максимум до полудня.

Новокоролевск, 23 сентября, 22.40

После дневного разговора с главой крупнейшей террористической организации, Абделем Аль Яни полевой командир шейха решил наведаться на квартиру капитана милиции Чеснокова, который завтра должен был пропустить в город автобус с бандой Халима. Дикой остановился на окраине Новокоролевска у одинокой стареющей женщины Галины Федоренко, официантки одного из местных кафе. Главарь бандитов в девять вечера, после ужина, начал одеваться. Галина спросила:

— Далеко собрался, Ринат?

Под этим именем она знала Халима, своего нового любовника. Ее порекомендовал ему Старик, и Дикой вполне мог рассчитывать на Федоренко, для которой важнее всего было иметь под боком здорового мужика. Остальное развратную бабенку совершенно не касалось.

Дикой ответил грубо:

— Тебе какое дело, женщина? Твое дело заниматься хозяйством и не задавать глупых вопросов.

— Но ты недалеко?

Бандит взял женщину за подбородок:

— Ты что, плохо понимаешь русский язык?

И неожиданно ухмыльнулся:

— Боишься, совсем уйду? Не бойся, дорогая. Мне нужно проведать одного знакомого. Вернусь, а ты прими душ и приготовь постель. Сегодня я сделаю для тебя то, что не забудешь никогда.

Валентина похотливо улыбнулась:

— Да, да, иди, конечно. Я буду ждать тебя!

Халим вышел из дома. Затем, миновав дворик, на улицу. Держась темной стороны, по тротуару направился к центру. До нужного дома ему предстояло пройти всего два квартала. Прикуривая сигарету, бандит остановился. Выпустил облако дыма, усмехнулся. Взглянув на дом Валентины, процедил:

— Глупая баба! Ждать она будет! Жди, дура! Вот только чего дождешься?

Бандит продолжил путь.

Возле дома, в сквере, осмотрелся. Ничего подозрительного не заметил. Окна квартиры капитана светились и в гостиной, и на кухне. Халим вошел в подъезд, поднялся на четвертый этаж пятиэтажной «хрущевки». Несколько раз позвонил в дверь. Услышал невнятное:

— Кого черт принес?

Ответил:

— Благодетеля!

Щелкнул замок, дверь открылась. Не дожидаясь приглашения, Халим прошел мимо капитана в прихожую:

— Не ждал?

— Какая разница? Ты теперь самый желанный гость. Как моя семья?

Халим пошел на кухню, бросив:

— Закрой хату!

Милиционер выполнил требование бандита.

Дикой осмотрел кухню. Стол, два стула. Присел. Посмотрел на милиционера. Неплохо зарядился капитан героином. Зрачки расширены до предела, блестят. Сказал:

— Как бы не передозировался, Миша?

— Я спросил тебя, как моя семья?

— Успокойся, твоя семья в порядке. Она в лесу, но для жены и детей созданы все условия. Завтра, как выполнишь обещание, заберешь их где скажу. В целости и полном здравии!

— Похищать их было обязательно? Слову офицера не поверил?

Халим взглянул на капитана:

— Я никому, кроме себя, не верю! Поэтому пришлось подстраховаться. Уж извини, но ты сам согласился на сотрудничество. Силой никто не заставлял.

— Когда я получу деньги?

— Вместе с семьей.

Чесноков неожиданно ударил кулаком по столу:

— Не пойдет, абрек! Половину ты отдашь мне сегодня!

— Но мы так не договаривались, Миша.

Капитан сказал:

— Мы не договаривались и о том, что ты похитишь мою семью!

Халим ухмыльнулся:

— Резонно! А ты не потерял способность мыслить, несмотря на убойную дозу наркоты.

— Это для тебя она убойная.

— Возможно! Но вернемся к теме. Ты запросил деньги, аванс. Однако что делал, если бы я не пришел сегодня?

Капитан присел на стул:

— А я знал, что ты явишься.

— Даже так? Интуиция?

— Ага! Ты должен был убедиться, не сдал ли я назад. А ведь мог.

— Нет, Михаил Сергеевич, не мог. Семья удержала бы.

— Ты уверен, что у меня нет любовницы и что я сам не желаю избавиться от жены и детей?

Бандит внимательно посмотрел на милиционера:

— А ты не так прост, Миша! Не исключаю, что ты мог желать смерти своим близким. Но что тебе дала бы сдача меня властям? Ничего, кроме неприятностей, поэтому давай прекратим пустые разговоры, а обсудим кое-какие детали завтрашнего дня.

— Я же под кайфом! Разве со мной можно говорить о серьезных вещах?

— С тобой можно.

— Тогда вернемся к вопросу оплаты работы. Половину причитающейся мне суммы я должен получить сегодня.

— Но у меня с собой нет денег.

— Принеси!

— Они не в городе. В лесу.

— Я вызову Эркина. Он отвезет тебя в лес!

Халим присел напротив капитана. Бандит предполагал, что капитан может запросить аванс. Лично Дикой запросил бы. Поэтому, идя к Чеснокову, взял из кейса двадцать тысяч долларов, ранее полученных от Старика, особо доверенного лица Абделя, настоящего имени которого, кроме шейха, не знал никто. Прибывшего в Россию с заданием подыскать удобный город и объект для проведения широкомасштабной террористической акции. Он и выбрал Новокоролевск. Старик обосновался в городе под видом несчастного пожилого мужчины, разыскивающего родную сестру, с которой он якобы был разлучен в раннем детстве, когда в начале войны родители детей погибли, а их эвакуировали в Ставропольский край, в один из детских домов. Старик быстро вжился в роль, и люди в городе, включая сотрудников ОВД и местной администрации, чем могли помогали ему в поиске следов несуществующей сестры. Это давало Старику практически неограниченные возможности для ведения полноценной и эффективной разведывательной деятельности. Посланец Абделя определил цель, и отряд Халима прибыл, зная задачу. Главарю банды следовало согласовывать с ним свои действия на этапе подготовки акции. Одно Халим был вправе решать — как конкретно претворить представленный Стариком и утвержденный Абделем план по реализации террористического замысла шейха.

— Хорошо, ты получишь аванс, но не пятьдесят, а двадцать штук. Больше у меня в городе нет, а в лес никто не поедет.

— Ну ты и крутила, абрек! Клади «бабки» на стол.

— А ты, Михаил Сергеевич, листок бумаги с ручкой приготовь. Расписочку писать.

— Никаких расписок. Деньги на стол!

Халим проговорил:

— А знаешь, Миша, ты мне нравишься! Нет, не подумай ничего такого. Просто я бы с удовольствием работал с тобой и дальше. Такие люди мне нужны.

— Брось! Не пыли! Тебе люди нужны для подставы. Используешь и кинешь.

— Почему так плохо думаешь обо мне?

— А ты на себя в зеркало посмотри. По роже все и прочитаешь!

— Я, значит, плохой, ты хороший. Отчего не спрашиваешь, зачем я покупаю проезд в город? Может, резню хочу устроить?

— А смысл? Сейчас не те времена, когда террористов отпускали с мешками денег. И кого ты резать будешь? Скажи, на банк нацелился. Другое дело. А мне до банка никакого дела нет. Я там деньги не храню. Потому как не имею таких денег.

Версия капитана вполне устраивала Халима. Похоже, капитан действительно не допускал мысли о теракте. Поэтому и решил срубить деньги. Догадался бы, что на самом деле замыслил Халим, вряд ли удалось бы обработать пост. Но что ж! Заблуждение Чеснокова на руку бандиту.

— Молодец, Миша, настоящий мент! Просчитываешь ситуацию мгновенно.

Капитан проговорил:

— Ты зубы мне не заговаривай, деньги давай.

Халим выложил на стол две пачки стодолларовых купюр. Чесноков пересчитал банкноты, осмотрев их выборочно. Подделки не заметил. Да и как бы он заметил фальшивку, если их делали лучшие мастера Абделя? Спросил:

— Так что хотел обсудить?

Халим поднялся, прошелся по кухне. Спросил:

— Завтра на посту сбоя не будет?

— Нет, если с прапорами рассчитаешься, мою долю отдашь и я буду видеть семью возле машины. Так что условия меняются. Моя тачка возле дома стоит. Белая «шестерка». Утром заберешь ее. На ней из леса доставишь к посту Людмилу с ребятишками. Выполнишь все, шлагбаум открою! Не выполнишь, вызову ОМОН, а до него прострелю колеса автобуса. Окончательный расчет внутри блиндажа блокпоста проведем. И разойдемся. Почувствую неладное…

Дикой поднял руку:

— Не продолжай! Не заводись! Будь по-твоему! Только как мои люди на твоей машине из города выедут?

— Об этом не думай! Я Эркина в шесть утра на пост пошлю. Он пропустит тачку.

— Ты все предусмотрел.

— Всего не предусмотришь. И ты это знаешь.

Бандит согласился:

— Знаю! Уверен, что тебя потом искать не будут?

— Искать будут. Вопрос, найдут ли? Но это уже мои заботы.

— Прапорщики не выдадут?

— Заплатишь им, нет. Но я им не завидую. Они по наивности поверили в контрабанду. Дорого им встанет эта наивность. Но их проблемы меня не касаются. Скорее всего они тоже свалят из города. Чуть позже. Им здесь больше ничего не светит.

— Это точно! Ну, вроде поговорили. Условия твои насчет семьи принимаю. Надеюсь, утром будешь в прядке?

— О себе позаботься.

— Проводи.

Капитан выпустил гостя. После чего прошел в спальню. Поднял трубку радиотелефона городской сети, набрал номер. Ответил молодой голос:

— Да?

— Эркин?

— Капитан, вы?

— А что, спать уже завалились с Ворисом?

— Да нет, просто не ожидал звонка.

— Насчет завтра все помните?

— Конечно! Будем на посту, как положено, в 8 часов.

— Это Ворис должен прибыть на пост к 8.00, а тебе, Эркин, быть там в шесть часов!

Прапорщик удивился:

— Почему?

— На моей машине выедут из города люди гостя. Обеспечишь их беспрепятственный проезд.

— Вы общались с ним?

— Да! Он сам на меня вышел. Уж не ты ли дал ему мой адрес?

— Нет, капитан, клянусь, не я и не брат. Но откуда гость узнал его?

— Это уже не важно! Условия сделки не изменились. Кроме того, что гостю потребовалась тачка. Я дал ему свою. Все понял?

— Понял, командир! В 6 утра буду на посту!

— Давай!

Выключив телефон, капитан бросил взгляд на сумку, которую следует завтра забрать с собой на пост, остальные самые необходимые вещи были упакованы в багажнике «шестерки», Чесноков, не раздеваясь, упал на кровать. И тут же уснул. Наркотик все же свалил его! А Халим вернулся к Галине, никем и нигде не замеченный.

Женщина встретила кавалера радостно:

— Наконец, Ринатик, пришел. Я уж думала, не случилось ли чего на улице?

— А что могло случиться?

— Да патруль милицейский привязался или, еще хуже, молодняк пристал. У нас тут неспокойно по ночам!

— Ты еще не знаешь, что такое неспокойно по ночам. И лучше этого не знать. Постель разобрала?

— Конечно. Все готово.

— Ложись! Я приму душ и приду.

— Ага! Ложусь.

Галина, виляя толстым задом, скрылась в спальне. Бандит вздохнул. Интересно, предчувствует Галина приближающуюся смерть? Наверное, нет. А говорят, жертвы чувствуют близкую гибель. К Галине это явно не относится. Тем лучше. По крайней мере, умрет, не мучаясь. Он, Халим, постарается убить сожительницу быстро. Так что та даже не поймет, что ее больше нет. Все же она старалась вовсю, отдаваясь ему.

Приняв душ, Халим прошел в спальню. Прилег, почувствовав горячее тело Валентины. Та, издав то ли стон, то ли приглушенный короткий вскрик, навалилась на Халима. И вскоре задергалась, сидя сверху, прикусив руку, чтобы не кричать.

После случки бандит лег на край софы. Взглянул на сожительницу. Галина уже, похрапывая, спала. Дикой отвернулся. До шести он мог спать. Потом должно начаться главное, ради чего он прибыл в этот Новокоролевск.

Проснулся Халим, как и запрограммировал, в 6.00. Галина, раскинув ноги и сбросив одеяло, крепко спала. Бандит встал. Оделся. Прошел на кухню. Достал из холодильника сковородку с мясом, поставил на плиту. Вчера Галина постаралась. Жаркое удалось на славу. Бандит с аппетитом позавтракал. После чего извлек радиостанцию из своей походной сумки. Вызвал одного из подельников:

— Салам, Сайдир!

Боевик тут же ответил:

— Ва аллейкум, саиб!

— Где ты, что делаешь?

— Гоню машину, которую приказали доставить в лес.

— Хорошо! Особо не торопись, скорость не превышай. На посту тебя пропустят.

Халим переключился на заместителя:

— Зухур? Ассолом аллейкум!

— Ва аллейкум, командир!

— К тебе выехал Сайдир. Как прибудет, пусть ждет. Что с женой капитана и его детьми?

— Аппетитная бабенка, командир! Спит пока, дети тоже, рядом с ней!

Халим ухмыльнулся:

— Аппетитная жена у мента, говоришь?

— Не то слово. Я бы ее…

Дикой неожиданно спросил:

— Разложил бы стерву?

— Прямо сейчас!

— Давай! Только щенят убери сначала. Потом вместе с щенками в овраг. Расслабься перед работой, брат.

Заместитель не ожидал подобного разрешения Дикого.

— Ты это серьезно?

— Что, не хочешь?

— Хочу, но… вроде как менту ее отдавать собирались.

— Какому менту? Ты когда-нибудь видел, чтобы мертвецу была нужна семья? А капитана вместе с его напарниками можешь считать мертвыми. Я лично займусь ими.

— Понял! Раз так, то я… ох и оторвусь! Сам-то когда будешь?

— Ближе к захвату автобуса. Подъеду с частником. Для него тоже местечко в овраге подготовь.

— Сделаю!

Дикой отключил станцию. Сделал несколько затяжек анаши. Наркотик привел бандита в отличное расположение духа. Он посмотрел на часы: 6.43. В семь должен выйти на связь Старик. Он подтвердит вариант отхода Халима после выполнения кровавой миссии. Затем покинет город, свое задание отработав полностью. А Дикому еще придется порезвиться в Новокоролевске. И его забавы заставят содрогнуться этот паршивый городишко. Здесь надолго запомнят кличку Дикой. Навсегда запомнят! Кладбище местное не даст забыть.

Старик вышел на связь ровно в 7.00.

— Салам, Халим!

— Салам! Слушаю вас!

— Ничего нового у меня нет. План остается в силе. Порядок эвакуации после нанесения главного удара прежний. Связь со мной во время акции не поддерживать.

Халим ответил:

— Понял вас, уважаемый! Приступаю к работе.

— Да помогут тебе небеса, Халим! И удачи!

— Благодарю! Главарь банды отключил станцию, уложил ее в сумку. Туда же положил атрибуты маскировки, туалетные принадлежности. Вышел на улицу. Пройдя квартал, встал возле пустой остановки автобуса. Остановилась «семерка». Водитель, молодой парень, открыл дверцу:

— Куда едем, господин хороший?

— В Булебак.

Халим назвал поселок, находившийся в тридцати километрах от Новокоролевска, дорога к которому проходила через лес, где сосредоточился его отряд и откуда в 10.00 по местному времени сюда должен был выехать пассажирский автобус.

Парень почесал затылок:

— В Булебак? Я думал, по городу, но… можно и в Булебак, если пяти сотен не жалко.

Халим усмехнулся:

— Не дорого берешь?

— Не-е, в самый раз! Туда-обратно — шестьдесят верст, бензин подорожал, а клиента обратно не найти. Так что…

Бандит не дал договорить молодому водителю:

— Хорошо, согласен, пять сотен. Поехали!

— А у вас в сумке ничего такого нет?

Халим вскинул на парня взгляд:

— В смысле?

— Ну, типа, травки или еще какой дряни. Менты на посту могут обшманать. И сами сгорите, и меня спалите.

— Не волнуйся, пройдем пост без проблем.

— Ну, лады, поехали!

Водитель повел «семерку» к выезду из города.

Халим спросил:

— Тебя как звать-то?

— Слава, а что?

— Ничего! Меня — Халим!

— Таджик, что ли?

— Что ли!

— А в город погостить к кому приезжали?

— Угадал, к бывшей жене, вернее, к сыну. Разошлись мы, сын здесь живет. Он должен помнить отца.

Парень вздохнул:

— Это точно. Я вот своего батю не помню. Умер он, когда я еще пацаненком был. С матерью и живу. Не хватает отца, здесь вы правы.

Халим поинтересовался:

— А чего с матерью живешь?

— Так с кем еще и где?

— С женой, в собственном доме!

Слава вдруг помрачнел:

— С женой? Так нету жены! И дома нету. На какие шиши я его построю? А невеста была. Только вот не дождалась солдата. Я весной дембельнулся, приехал, ее уже нет. Вышла замуж и в Ростов с муженьком слиняла. А писала, жду, люблю.

Халим заинтересованно посмотрел на молодого человека:

— Из армии недавно вернулся? А где, если не секрет, служил?

Парень с гордостью ответил:

— В десанте. В ДШБ, десантно-штурмовом батальоне!

— И в Чечне был?

— Пришлось ченов погонять по горам. Медаль «За боевые заслуги» имею! Бывало, вваливали мы духам по самое не могу.

Щека Халима дрогнула:

— Сам хоть одного завалил?

— А как же? Не без этого! Помню, в ауле одном банда ченов укрылась, а разведка засекла это. Ну, нас ротой и перебросили к селению. В четыре утра, как рассвело, начали шмон. Духи в двух крайних домах засели. Мы на штурм, они через овраг к лесу. Прямо в поле выскочили. Ну, мы по ним, как по мишеням. Лично я четверых положил.

— Сам видел?

— Чего?

— Что положил четверых?

— Конечно!

— Так почему тебе орден не дали?

— А-а, нажрались потом в части, обмывали рейд, замполит в каптерке застукал. И вместо ордена хрен по всей харе, а так дали бы. Да еще, может, и дадут, недавно в военкомат вызывали, просили докладную по тому бою написать. Написал. Спросил, для чего эта писанина. Майор ответил: «Скоро, мол, узнаешь!» Наверное, все же наградят, а, как думаете?

Халим, сдерживая ярость, постарался ответить спокойно:

— Не иначе! За четверых — орден ты заслужил! А раз заслужил — получишь!

За разговорами подъехали к посту милиции.

К машине, как и было договорено, узнав клиента, подошел Эркин Шаболов. Поздоровался. Махнул рукой. Милиционер на выезде поднял шлагбаум. «Семерка» выехала за пределы города.

Водитель взглянул на пассажира:

— Странно, даже документы не проверили! Вы, случаем, не мент тоже?

— Случаем, нет! Просто прапорщик знакомый, рядом с бывшей женой живет. Пацана моего знает.

— А! Тогда понятно. Это хорошо, когда свои люди в ментовке. Да оно нигде не помешает корешей иметь. Жизнь-то какая пошла? Без связей и денег ты никто. Я вот тоже не так просто таксую. У нас желающих на своих тачках подзаработать много. А клиентов мало. Вот и держит извоз в своих руках один человек. Он у матери учился, она училкой раньше пахала, сейчас на пенсии по инвалидности. Так вот только он по просьбе матери и решил вопрос с работой. Да и машина пока его, но года через три выкуплю. Вот так-то.

«Семерка» въехала в лес. Прошла с километр. Халим, внимательно следивший за правой стороной дороги, увидел условный знак, согнутое к трассе из березняка дерево. Попросил таксиста:

— Слава, тормозни!

Тот спросил:

— Что, отлить?

— Да, надавило что-то.

— Ясно! Какие проблемы?

Водитель сбросил скорость, выехал на обочину, остановился.

Халим вышел из салона, спустился в кювет. Увидел сидящего в кустах боевика. Тот поздоровался:

— Салам аллейкум, шеф!

— Салам, Довлет! Скройся, я отработаю водилу!

— Понял!

Бандит исчез, словно растворился в кустах.

Халим приподнялся на склон кювета, крикнул:

— Таксист, Слава!

Парень выглянул из машины:

— Да?

— Давай сюда, здесь труп мужчины, не иначе ночью машина сбила.

— Да вы что? А может, ну его? Уедем?

— После того, как следы оставили? Я-то уеду, а вот ты доказывай потом, что бросил в кювете труп, а не умирающего человека, да еще не сообщил никуда!

Доводы бандита подействовали на парня.

— Иду!

Он обошел машину, спустился к Халиму. Но трупа не увидел, повернулся к главарю банды:

— А где… труп-то?

И тут же получил удар в челюсть. Халим обладал недюжинной силой, поэтому бывший десантник упал на спину. Хотел подняться, но второй удар ногой в пах заставил его скрючиться от нестерпимой боли. Бандит же время не терял, он навалился на водителя, перевернул того на живот, уперся в спину коленкой, за глазницы задрав голову парню.

— Четверых, говоришь, завалил? Так получи, тварь, за это!

Блеснул клинок, и из распоротого горла таксиста на пожелтевшую траву хлынула кровь. Халим поднялся:

— Довлет!

Подчиненный тут же возник перед главарем. Как призрак.

— Здесь, командир!

Увидел водителя:

— Ловко вы его!

Халим спросил:

— Что с бабой и детьми мента?

Довлет расплылся в похотливой ухмылке:

— Все нормально! Щенков порезали сразу, а сучку сначала Зухур отделал по полной программе, затем нам отдал. Ну, мы ее до конца, пока не сдохла, всем скопом. Трупы в овраге ветками прикрыли.

— «Шаху» капитана Сайдир пригнал из города?

— Пригнал. На опушке стоит.

— Ты один здесь?

— Нет. Еще пять человек.

— Тогда так. Вызывай их, пацана, — главарь кивнул на убитого водителя, — к бабе с детьми, машину к «шахе»! Быстро!

— А вы?

— Пешком до базы дойду. Я сказал, быстро, Довлет!

Бандит что-то крикнул. Из леса вышли пятеро боевиков. Халим не стал ждать, прошел по кювету метров двадцать, у согнутой березы повернул к лесу. Через минуту скрылся в массиве. Вскоре вышел к базе боевиков, представляющей собой опушку леса, уставленную шалашами и замаскированными небольшими двух-трехместными палатками. Только в ельнике был оборудован блиндаж. Откуда навстречу шефу вышел заместитель, Зухур:

— Ассолом аллейкум, Халим! Рад видеть тебя!

— Ва аллейкум, Зухур. Взаимно. А чего ты такой радостный? Анаши пыхнул?

— Какая анаша? Ты мне такую ночь подарил! Забрало похлещи дури. Ну и телка попалась. Видел бы, как она сопротивлялась. А я за волосы, роскошные светлые волосы, да об бревна! Потом кнутом.

Халим поморщился:

— Достаточно! Мне не интересны подробности. Получил удовольствие, хорошо. Но дело превыше всего. Сейчас время 8.10. Автобус из Булебака в Новокоролевск пойдет в 10.00. На станции есть наш человек?

— Конечно! Он пасет станцию. Недавно выходил на связь. Так что мы получим всю нужную информацию по автобусу.

— Да! Она нам понадобится. Мы не можем внешне сильно повредить автобус. Я там «семерку» пригнал. Ее тоже используешь вместе с «шестеркой» капитана, дабы заблокировать дорогу и заставить автобус остановиться. Место остановки определил?

Заместитель кивнул лысеющей головой:

— Определил. Оно напротив согнутой березы.

Халим согласился:

— Что ж, выбор неплохой. Вариант перекрытия дороги в случае появления машин местного населения продумал?

— Обижаешь, Халим!

— Ладно! Пойдем в овраг, покажешь результат работы по семейству Чесноковых.

Зухур скривился:

— Может, не стоит? Ну, чего там смотреть? Зарезанные детеныши да растерзанная в клочья окровавленная баба.

Халим повысил голос:

— Ты не понял, что я сказал?

Заместитель пошел на попятную:

— Понял! Как скажешь, Халим.

— Уже сказал.

Бандит направился к оврагу, заместитель последовал за ним.

Осмотром жертв, к которым присоединился и несчастный, случайно попавший под нож паренек-десантник, Халим словно заряжал себя на еще более страшное преступление. Впрочем, так оно и было. Беспощадный фанатик готовил себя к этому преступлению.

Заместитель молча и покорно стоял рядом. Эйфории он уже не испытывал. Но так же, как и начальник, готов был пролить еще большую кровь, совершить еще более чудовищное насилие.

Насладившись кровавым зрелищем, Халим резко развернулся и направился к лагерю. Скрылся в блиндаже.

Ровно в 10.00 из Булебака пришло сообщение — автобус на Пятигорск через Новокоролевск вышел строго по расписанию, имея в салоне 15 пассажиров, из них шестеро мужчин, пять женщин и четверо детей обоих полов. Еще водитель — пожилой татарин. На маршруте не в первый раз.

Халим приказал группе захвата выдвинуться к трассе, к ней же подогнать машины перекрытия движения. Водитель вел автобус не спеша, аккуратно. Дорога до Новокоролевска изобиловала множеством поворотов и проходила через лес. Это после промежуточной остановки, выйдя на равнину, в степь, «Икарус» возьмет свое, а пока водитель не спешил. Он увидел двух мужчин на обочине. Не придал этому особого значения. Они не запросили остановки, а поэтому водитель не удостоил их внимания, даже не предполагая, что миновал группу боевиков, которые должны были перекрыть движение машин, появись те следом за автобусом.

Рокот двигателя «Икаруса» отчетливо доносился до Халима. Вот-вот красный автобус должен был появиться из-за поворота.

Он появился, и тут же Халим махнул рукой. На трассу выехали «Жигули» шестой и седьмой моделей, полностью перегораживая полотно. Заметив внезапно возникшее препятствие, водитель затормозил и остановил «Икарус» метрах в десяти от машин. Выпрыгнул из кабины, машинально нажав клавишу открытия пассажирской двери. Он хотел крикнуть людям, стоявшим возле «Жигулей», чтобы те освободили дорогу, но не успел. На крышу «семерки» легла бесшумная снайперская винтовка «винторез», раздался хлопок, и водитель-татарин с простреленным сердцем упал на асфальт. Одновременно в автобус, появившись из кювета, вошли трое наемников Дикого с такими же бесшумными винтовками и в масках. Женщины в салоне вскрикнули. Дети прижались к матерям. Мужчины поднялись, чтобы защитить женщин и детей. Но что они могли сделать против винтовок? Боевики двумя залпами свалили мужчин. Женщины закричали. Недолго метался по салону «Икаруса» их крик, еще дюжина хлопков, и они стали жертвами расстрела. Убедившись, что все пассажиры мертвы, убийцы вышли из автобуса, подали знак людям у легковых машин и скрылись в кювете. Халим, находившийся в салоне «шестерки», приказал:

— Быстро трупы и багаж из автобуса в овраг, туда же и «семерку»! Отряду выход к трассе! Выполнять!

К нему за руль машины Чеснокова подсел Зухур:

— Вроде все идет по плану. Главарь кивнул:

— Да, вроде все идет по плану.

Открыл стекло дверцы, подозвал одного из боевиков:

— Миргаид! Где взрывчатка?

Бандит показал рукой на кювет:

— Там, господин!

— Возьми пять человек, и грузите ящики в автобус, в конец салона, чтобы можно было вынести через аварийную дверь.

— Слушаюсь, саиб!

Как только боевики завершили зачистку места нападения на автобус, Халим обратился к Зухуру:

— Я в «Икарус». Ты на «шахе» следуешь за автобусом. Встанешь метрах в пятидесяти от поста, когда на его территорию войдет автобус.

— Что я должен буду сделать еще?

— Определишься по обстановке. Она подскажет тебе порядок действий. А не подскажет обстановка, подскажу я. Встанешь, где я сказал, и сидишь в салоне, не выходишь из него.

— Понял!

Халим прошел в «Икарус», который заняли боевики. Спросил:

— Люди, прикрывавшие тыл места захвата, здесь?

Из глубины ответили:

— Здесь, командир! Главарь отдал команду:

— Сайдир! За руль! И к посту ментов, Довлет, Карим, ко мне к двери, винтовки в готовности к бою. Рассчитывать на обстрел как минимум трех человек, но, возможно, и шести!

Ответил Довлет:

— Да хоть десятерых! Главное, неожиданно и по открытым целям.

Халим добавил:

— Но огонь по моей команде или после того, как выстрелю я!

Крикнул в салон:

— Остальным сидеть тихо! Ни во что не вмешиваться! Хоп?

Банда из пятидесяти рыл хором ответила:

— Хоп! Главарь повернулся к водителю:

— Вперед, Сайдир!

И вновь в салон:

— Вперед к кровавой забаве! Мы превратим город в ад! Потому что мы можем все! Я прав, воины?

И на этот раз раздалось дружное:

— Прав, командир!

Халим по ору понял, что многие члены банды, несмотря на строгий запрет, вкололи себе героин. Но изменить он уже ничего не мог. Теперь уж как сложится, так сложится. Лишь бы пройти пост. Лишь бы в последний момент не подвели продавшиеся менты. Особенно Чесноков.

Халим, закрыв глаза, прошептал:

— Да поможет нам Всевышний!

Автобус приближался к посту, за которым лежал город, жители которого не могли представить, какая беда приближается к ним в виде красного, такого мирного рейсового «Икаруса», ежедневно проходившего через Новокоролевск. До сего дня мало кому известный городок на юге России!