Книга: Спецназ своих не бросает
Назад: Глава 2
Дальше: Глава 4

Глава 3

 Уразган, 12 августа
 7.00 местного времени
Выйдя из спальни женской половины дома, Абдель Аль Яни направился в бассейн. Окунувшись, он оделся в полевую, камуфляжную форму и прошел к кабинету, возле которого его уже ждал помощник. Абдур поклонился, поздоровавшись:
— Ассалом аллейкум, хозяин, как вы себя чувствуете, не желаете ли чего?
Абдель ответил:
— Ва аллейкум ассалом, Абдур, спасибо, со мной все в порядке и мне ничего не надо. Пройдем в кабинет.
Бандиты вошли в служебное помещение каменного дома на окраине Уразгана. Абдель присел за рабочий стол, включил компьютер. Абдур устроился напротив, ожидая, пока шейх не ознакомится с последними мировыми новостями. Наконец Абдель оторвался от монитора, переведя взгляд на помощника:
— Что у нас по Хатарскому ущелью?
— Разрешите по порядку?
— А как же еще, Абдур? Конечно, докладывай по порядку!
— В 0.20 на связь выходил Сайед из Халата. Он передал интересную информацию, полученную от Мохаммеда из расположения восьмого батальона.
— И что за информацию передал Сайед? — спросил Абдель.
— Мы ожидали, что и американский, и русский спецназ выйдут в ущелье единым подразделением и со стороны равнины. Но неверные сделали неожиданный ход. Русские, как и планировалось, пошли в сторону входа в ущелье. Это подтвердили из Халата, а вот американцы вызвали вертолет и в полночь убыли в неизвестном направлении. Главарь террористов нахмурился:
— Что за чертовщина, Абдур?
Помощник лишь пожал плечами:
— Никто не ожидал подобного маневра.
— Почему о нем ничего не узнали наши люди в батальоне, тот же Мохаммед?
— О маневре не знали даже офицеры части, с которыми осведомители поддерживают дружеские отношения.
Абдель произнес:
— Вот как? Спецназовцы засекретили свои планы и от командования батальона? Почему? Что послужило причиной принятия подобного решения?
— Сардар и Сайед предположили, что, просчитывая возможность нахождения в ущелье противника, янки и русские, несмотря на ту информацию, которую им слили, решили подстраховаться и разделились для того, чтобы войти в ущелье с двух, как минимум, направлений.
Шейх кивнул:
— Логично! Дальше?
— Исходя из складывающейся обстановки Сардар вынужден был сместить засады вглубь ущелья к плотине у пещер древнего монастыря.
— Дальше?
— А вот что произошло дальше, неизвестно, хотя Сардар уже должен был доложить о проведении акции уничтожения русских и пленения янки. Но после доклада о проведении перегруппировки своих сил Кадыр на связь больше не выходил!
Абдель поднялся:
— Надеюсь, ты предпринял меры для выяснения того, что произошло в Хатарском ущелье?
— Так точно, господин! Я приказал нашим людям в Керабе пройти ущелье.
— Когда они должны выйти на связь?
— Учитывая время подхода к Хатару из Кераба, а также проход части ущелья до плотины Садека, командира разведывательной группы, сеанс связи с ним следует ожидать где-то через час!
Абдель Аль Яни прошелся по кабинету:
— Сердце предчувствует, Абдур, нас ждут плохие новости! Боюсь, маневр спецназовцев Сардар оценил неправильно! Но что гадать? Подождем доклада разведчиков из Кераба. В ущелье могло произойти что угодно. Не исключаю и того, что Кадыр, в решающий момент поняв, что перегруппировкой своих сил совершил ошибку, отменил штурм спецназовцев и пропустил их в Хатар.
— Он не мог не понимать, что его ждет за данный проступок!
— Не мог! Но страх иногда бывает страшнее смерти! Не всем удается справиться с ним.
— Но Сардар зарекомендовал себя бесстрашным воином!
— Многие из тех, кто перешел на службу к янки, когда-то бесстрашно сражались с Советами. Но не будем спорить, дождемся доклада Садека. А сейчас прикажи подать завтрак!
— Слушаюсь, господин!
Садек, посланный в ущелье разобраться с ситуацией, вышел на связь в 10.20. Он вызвал Абдура, но разговаривать с разведчиком пожелал сам Абдель. Он принял из рук помощника спутниковый аппарат:
— Ну, ну, Садек! Не волнуйся! Я не так страшен, как это представляют наши враги!
Садек проговорил:
— Ассалом аллейкум, уважаемый шейх! Счастлив слышать ваш голос! Это честь для меня!
— Ва аллейкум ассалом, Садек! Где ты находишься?
— О господин, я с группой подчиненных мне воинов нахожусь в месте, которое можно назвать адом!
— В чем дело?
Садек, собравшись с духом, доложил:
— Отряд Сардара Кадыра полностью уничтожен. И в районе плотины, и в кишлаке. Убит и Кадыр. Мы нашли труп Сардара в его же жилище. Изучив местность, можно сделать один вывод: противник атаковал место засады со стороны кишлака. Оттуда, откуда его появления Сардар не ожидал.
После недолгого молчания Абдель спросил:
— Русские и американцы атаковали кишлак единой группировкой?
— Похоже, господин, в ущелье действовали только русские.
Ответ насторожил Абделя:
— С чего ты это взял?
— Гильзы, господин! Мы нашли только гильзы от патронов калибра 5,45. А этот калибр имеет российское вооружение. У американцев винтовки калибра 5,56.
— Но и бойцы Сардара имели вооружение советского производства.
— Точно так! Но гильзы от патронов калибра 5,45 мы нашли вместе с гильзами от патронов калибра 9 миллиметров российского стандарта, применяемые в бесшумных системах русского спецназа.
— Ты хорошо разбираешься в оружии, Садек!
— Позволю заметить, что в восьмидесятых годах я учился в общевойсковом военном училище Советского Союза и проходил дополнительную подготовку в Центре подразделений специального и особого назначения.
— Даже так? Не знал! Значит, ты утверждаешь, что у Хатара действовала русская спецгруппа? Американцев в ущелье не было?
Садек ответил:
— Все указывает на это! Следов янки я не обнаружил ни у плотины, ни в кишлаке!
— Но это означает, что спецназовцы противника знали о том, что в Хатарском ущелье их ждет засада?
— Несомненно, господин!
Абдель задумался, проговорив:
— Несомненно… — Затем вновь обратился к разведчику: — Вот что, Садек! Ты опытный воин! Я прошу тебя, узнай, куда после боя пошли русские!
— Извините, шейх, но, по нашим обычаям, надо сначала похоронить убитых собратьев.
Абдель согласился:
— Конечно! Похорони их! А потом найди следы русских. Это очень важно!
— Слушаюсь, господин! Сделаю все, что в моих силах.
— Сделай, и ты узнаешь, моя щедрость не знает границ. Впрочем, как и ненависть! Отбой! — Выключив станцию, Абдель швырнул ее помощнику: — Проклятые гяуры! В Хатаре они переиграли меня. Но кто сдал им засаду в ущелье?
— Только тот, кто знал о ней! — проговорил Абдур.
Абдель посмотрел на помощника:
— И кто знал о засаде, кроме тебя, Сайеда и Сардара?
— Вроде больше никто!
— Тогда что получается, Абдур? Враг — Сайед? Не Сардар же сам навел на себя спецназ? А тебе я доверяю, как себе! Остается Сайед!
Абдур не согласился:
— Не думаю! Если Сайед был завербован американцами, то разве Фарид провел бы акцию против патруля батальона янки?
— Но его могли завербовать после акции!
— Извините, господин, но я склонен считать, американцы скорее пристрелили бы Сайеда, узнав, что он имеет отношение к гибели патруля, а только на этом можно было его зацепить для вербовки!
— Но кто же тогда предупредил русских и янки о засаде в ущелье?
Абдур ответил:
— Предатель мог быть и в отряде Сардара. Не секрет, что русские имеют в Афганистане разветвленную и весьма эффективно работающую разведывательную сеть. И нет никакой гарантии в том, что в отряде Сардара не было агента российской разведки!
Абдель потер переносицу:
— Возможно! Но ладно, Сардара и его людей уже не вернешь! Сейчас важно узнать, где находятся американцы, раз они не пошли в ущелье, и куда отошли русские, уничтожив отряд Кадыра! Займись этим, Абдур! К работе можешь привлечь любого полевого командира, сославшись на мой личный приказ. И еще… прикажи на всякий случай проверить Сайеда в Халате! Мы должны исключить его из числа предателей либо принять немедленные меры, если окажется, что изменником является все же он.
Абдур встал, поклонился:
— Слушаюсь, хозяин!
— Иди, Абдур, связь со мной по необходимости в любое время.
Помощник главаря террористического центра удалился.
Абдель же вернулся в кресло, откинувшись в нем, задумался. Его план дал сбой! Впрочем, на Хатар шейх особо не рассчитывал. Но и предательства не ожидал. Смысл засады сводился к тому, чтобы узнать, насколько силен противник. Особенно группа русских. Абдель понимал, что отрядом Сардара спецназовцев не взять, даже устроив засаду. Да, выбить пару-тройку бойцов можно, но не более. Профи смогут быстро сориентироваться и переломить ситуацию в свою пользу. И если события развивались по сценарию — русские с янки выходят на боевиков Сардара и громят их, то все было бы в порядке. Но сводная группа делится, и русские атакуют воинов Сардара с тыла, явно располагая информацией не только о том, что в ущелье их ждет засада, но и как эта засада организована. Американцы же уходят в сторону. Проявляется элемент предательства. Значит, инициатива в игре, затеянной Абделем, перешла к спецназовцам. Надолго ли? Это вопрос, ответ на который даст время и результаты работы Абдура. Самое плохое в сложившейся обстановке то, что Абдель Аль Яни вдруг неожиданно для себя почувствовал неуверенность в собственных силах. Он не мог объяснить, когда и почему произошло то, чего раньше произойти просто не могло. Но Абдель чувствовал неуверенность, и это являлось фактом, который можно скрыть. От других, но не от себя!
В это время диверсионная группа «Стрела» без капитана Буракова и старшего лейтенанта Гончарова, получивших отдельную задачу от майора, вышла к реке, за которой высились здания кишлака Чанри. Как и говорил капитан Махдум, селение представляло собой животноводческую ферму. И все население Чанри состояло из нескольких семей, связанных родственными связями, с которыми спецназовцам предстояло познакомиться. Еще на марше Вьюжин поинтересовался у агента внешней разведки, почему Чанри выбрано местом временного укрытия группы спецназа. И не безопасней ли было укрыться где-нибудь в «зеленке» предгорья, подальше от посторонних глаз? Капитан разъяснил обстановку. Из разъяснений следовало, что старейшина рода Фахим Рахим, или дядюшка Рахим, еще в восьмидесятые годы активно сотрудничал с советской разведкой. Мужчины в кишлаке воевали с талибами. На Рахима Фахима Махдума вывела резидентура. В Чанри российские спецназовцы будут в полной безопасности. Среди представителей рода Фахим русские пользуются уважением и вполне могут рассчитывать на теплый прием. Кроме того, месторасположение селения позволяет достаточно быстро, а главное, скрытно выйти и к Уразгану, и к перевалу Канширского ущелья. А также незаметно уйти из кишлака в случае необходимости через кяризы по подземным галереям. Не верить капитану внешней разведки у майора Вьюжина не было никаких оснований.
Остановившись на берегу широкой и быстрой реки, командир группы указал Махдуму на водную преграду:
— Как будем форсировать реку? Что-то никаких плавсредств я не вижу!
Махдум улыбнулся:
— Они и не понадобятся. Пройдем правее, выйдем на мелководье с ровным дном. Затем вброд к жилым домам. Кстати, нас уже заметили из кишлака. Присматриваются. Узнают меня, мужчины выйдут встречать! Они нас ждут!

 

— Это хорошо, что ждут! А не могут ли вместо друзей на ферме оказаться враги?
— Мне связаться с Рахимом?
— А смысл, если он под контролем духов?
— Тогда вы оставайтесь здесь, я пойду в кишлак один! Если что, сигнал тревоги передать успею. Вы же, получив сигнал, уходите на юг, до первого колодца по прямой не более ста метров. В кяризах вас уже не достать!
— А тебя, значит, бросить?
— Другого выхода нет!
Вьюжин сплюнул на берег:
— Хватит с нас Михайлова. Где на той стороне находятся колодцы?
— А вон, они видны, слева и справа от жилых построек.
Майор разглядел невысокие каменные пирамиды с усеченным конусом.
— Ясно! Поступаем следующим образом. Да не обидятся на нас друзья, но перестрахуемся.
Вьюжин подозвал к себе Лебеденко с Дубовым. Те подошли. Майор приказал:
— Идите, ребята, с Абдуллой! Переходите реку, где он покажет, и расходитесь в стороны, обходя кишлак с флангов, но держась как можно ближе к каменным конусам. — Майор показал на колодцы и продолжил: — Если Махдума встретят те люди, которые должны встретить, то по сигналу капитана следуете с флангов к нему. Подойдем и мы с Мамаем. Если же и здесь нас ждет засада, то при подаче Махдумом сигнала опасности открываете фланговый огонь по кишлаку, обеспечивая Абдулле возможность отхода. В этом случае мы с капитаном отсюда прикроем вас троих. После того как Абдулла отойдет, ныряйте в колодцы и уходите по галереям на юг. Вопросы?
Спросил Лебеденко:
— А если галереи тянутся на запад и восток?
— Тогда, Андрюша, шлепайте до третьего выхода на поверхность в любую сторону. Подниметесь и попытаетесь связаться с нами — со мной или Мамаем, используя спутниковую связь! Главное уйти, потом найдемся. Еще вопросы будут?
Дубов спросил:
— Мне с рациями переться на берег?
— Нет. Оставь их здесь!
— Уже лучше!
Вьюжин отдал команду:
— Оружие к бою! Махдум, Лебедь, Дуб, вперед!
Разведчик и спецназовцы пошли вдоль берега против течения реки.
Вьюжин с Мамаевым вошли в кусты и тут же залегли, приготовившись прикрыть подчиненных и разведчика огнем своего оружия. Одновременно Мамаев контролировал собственные фланги и тыл. От кишлака также вышли двое мужчин. Один пожилой, другой молодой. По одежде — таджики. Без оружия. Это отметил Вьюжин, осматривая кишлак в бинокль. Никого больше он не заметил.
Тем временем группа, ведомая Махдумом, перешла брод, вышла на берег. Абдулла узнал мужчин:
— Свои!
— Свои — это хорошо! — сказал Лебеденко. — Но действуем, как приказал командир, ты давай к своим, а мы с Дубовым к колодцам. Дуб, готов?
— Готов!
— Разбежались!
Спецназовцы неожиданно для мужчин кишлака вдруг побежали к колодцам. Махдум крикнул:
— Рахим! Не волнуйтесь! Так надо!
Капитан подошел к таджикам, поздоровался:
— Ассалом аллейкум!
Рахим ответил:
— Ва аллейкум ассалом, Абдулла! Почему разбежались русские? Мы вышли встретить их, а они…
— На них уже устраивали засаду, Рахим, поэтому эти ребята решили убедиться, что в Чанри действительно друзья, а не враги!
— Почему ты не объяснил им, кто мы?
— Я объяснил, но ты же знаешь, как действует спецназ, а гости — профессионалы высокого уровня. Они посчитали, что вас могли захватить душманы и выслать как приманку, используя женщин в качестве заложниц. И тогда, выйди группа к селению, случилась бы беда.
Рахим погладил бороду:
— Я не подумал об этом! Яхши, пусть русские убедятся, что пришли к друзьям.
— В Чанри и окрестностях все спокойно? — спросил Абдулла.
— Да! Малик с сыном пасут отары. Янки давно не были. И сейчас в селении порядок!
— Это хорошо! Но дождемся, пока русские не убедятся в этом!
— Яхши! Жаль, мясо остынет!
— Его всегда можно подогреть!
Шестидесятипятилетний Рахим впервые с момента появления гостей улыбнулся:
— Ты прав, Абдулла! А что за засаду ты имел в виду?
Капитан-разведчик рассказал Рахиму и Анвару, вышедшему навстречу спецназовцам вместе со старейшиной селения, о бое в Хатарском ущелье. Таджики внимательно выслушали рассказ Махдума.
Рахим вновь погладил бороду:
— Всемером против девятнадцати боевиков собаки Сардара? Это поступок настоящих воинов. И всех уничтожили?
— Всех!
— Хм! Действительно, профессионалы. Но одного потеряли?
— Да, к сожалению.
— Жаль. Небо скорбит, когда умирает человек, оно скорбит вдвойне, когда погибает воин. Мы помолимся за воина! Что же русские?
Махдум заверил:
— Нам недолго ждать!
Лебеденко достиг крайнего дувала, замер за забором. Тихо! Выглянул в сторону реки, увидел беседующих разведчика и представителей кишлака. Вызвал Дубова:
— Дуб! Лебедь! Как у тебя?
Прапорщик ответил:
— Нормально… пока нормально.
— Сближаемся, обходя селение с тыла.
— Принял!
Старший лейтенант перепрыгнул через дувал и… поскользнувшись на арбузной корке, упал. И тут же услышал заразительный девичий смех. Почувствовал себя неловко. Быстро поднялся, спросил:
— Кто ты, ханумка?
Девушка ответила на чистом русском языке:
— Вы сами ответили на свой вопрос — ханумка. Так русские называли афганских женщин.
Свободное владение русским языком крайне удивило офицера спецназа:
— Не понял? Ты что, из Союза, что ли? Училась там?
— Когда ж мне было учиться, если недавно исполнилось всего двадцать лет?
— Так откуда знаешь язык?
— Это долгая история, офицер! Кажется, вы хотели что-то проверить в нашем кишлаке? Так проверяйте.
Ветер, вдруг налетевший с равнины, сбросил с лица девушки платок, которым она прикрывалась, следуя обычаю местного народа, и Лебеденко замер. Такой красоты он еще не видел. Правильные черты, длинные ресницы, чувственный рот, огромные черные глаза и волосы, пышные, черные. Старший лейтенант почувствовал, как сильнее обычного забилось сердце.
Его волнение заметила девушка:
— Что с вами, офицер?
Лебеденко встряхнулся:
— Ничего, просто… нет, ничего! Хотя… ты очень красива.
— Спасибо. Мне приятно это слышать. Вы тоже…
Договорить девушке не дал появившийся из-за дома Дубов. Прапорщик, выполняя приказ, обошел кишлак, впрочем, и обходить-то было три усадьбы.
— Ну, ты чего, Андрей? Сказал, сближаемся, а сам… — Прапорщик так же заткнулся, увидев девушку: — Вот это да! Теперь понятно, почему ты застрял здесь. Это кто же такая?
Девушка, усмехнувшись и прикрывшись платком, вбежала в ближайший дом.
Старший лейтенант указал взглядом ей вслед:
— Видел, Дуб?
— Не слепой! Клевая девица.
— Клевая?! Не то слово. А как по-русски шпарит? И откуда только язык знает?
— Так спросил бы у нее!
— Спрашивал, ответила: долгая история. Дуб! Ей-богу, она сразила меня!
— Это заметно. В момент о службе забыл!
— Черт, надо ж кишлак осмотреть!
Прапорщик положил руку на плечо боевому товарищу:
— Тебя, Андрюша, точно контузило. Если я здесь, то что это значит? То, что кишлак проверен. Он «чист». Докладывай командиру. В Чанри, кроме тех, что вышли к капитану-разведчику, только женщины. Три, да еще та козочка, что заворожила тебя!
— Угу, понял. Сейчас!
Лебеденко вызвал Вьюжина:
— Вьюн! Мамай! Кишлак «чист»!
— Принял. Выходите к группе мужчин!
— Выполняю!
Еще раз взглянув на двери, за которыми скрылась непередаваемой восточной красоты девушка, Лебеденко вздохнул и кивнул Дубову:
— Пошли к мужчинам у реки, Дуб!
— Пошли! Ты только идиотскую улыбку с лица сними и не вздыхай, как телок. А то не на спецназовца похож, а на малолетку, случайно увидевшего голую бабу!
— Ты еще поговори, прапорщик!
Дубов улыбнулся:
— Вот так оно лучше будет!
— Но мне с ней надо обязательно еще раз встретиться!
— Встретишься. Судя по тому, что Вьюн отправил Бурлака с Гончаром на какое-то задание, сутки здесь мы проведем точно. Может, и больше. Так что время закадрить красотку у тебя будет!
— Ты слова подбирай!
Спецназовцы вышли к группе мужчин, к которой подошли и Вьюжин с Мамаевым. Поздоровались с местными жителями. Извинились за то, что пришлось проверить кишлак!
Рахим предложил пройти к среднему дому.
После того как умылись, женщины подали на топчан казан с мясом и лепешками. Офицеры диверсионной группы плотно перекусили.
Вьюжин, запив сытный обед чаем, спросил у старшего рода:
— А где, уважаемый, еще двое жителей селения?
Рано состарившийся таджик указал пальцем за спину:
— Выйди к винограднику, посмотри на склон начинающегося перевала, увидишь большую отару. Рядом с ней и двое человек. Малик с сыном!
— Ясно!
— А теперь, после обеда, можете отдохнуть! — предложил Рахим. — Мой дом — ваш дом. Располагайтесь в нем, как хозяева.
Лебеденко сказал:
— Первым в дозор я! Если командир не против!
Рахим произнес:
— В дозоре не вижу никакой необходимости, но раз у вас так положено, то лучшее место для позиции наблюдения — крыша сарая за домом. Оттуда далеко видна округа.
Вьюжин кивнул и подозрительно посмотрел на старшего лейтенанта:
— Лебедь! Ты у нас всегда старался откосить от дозоров, а тут сам вдруг напрашиваешься? С чего это?
— Понял, что был не прав, и решил искупить вину!
— А ну, колись, чего задумал?
Дубов нагнулся к командиру и что-то сказал ему на ухо. Вьюжин переспросил:
— Да? — И перевел взгляд на Лебеденко: — Андрюша! Ты не в России, не забыл?
— Нет, а что? Дуб заложил насчет девушки?
— Не заложил, а доложил, как положено!
— Я ему башку откручу, как положено, стукачу! А девушка действительно мне понравилась. И что в этом странного?
— Тебя надо было забрасывать в Афган, чтобы ты тут нашел пару? В России баб мало?
— Не понимаете вы меня! И думаете совсем не о том!
— Ладно! Первых два часа твои, но учти, девушку пальцем трогать не смей. А лучше вообще не подходить к ней близко, понял?
— Понял!
Командир группы встал с топчана:
— Так! Группе, в дом! Отдых, не раздеваясь, до 19.00. Потом посмотрим, что делать!
— Можем идти? — спросил Лебеденко.
— На глупые вопросы не отвечаю! Андрюша — на пост.
— Есть на пост!
Спецназовцы прошли в дом, старший же лейтенант подошел к старику:
— Извините, Рахим, я случайно встретил здесь девушку, которая очень хорошо говорит по-русски. Могу ли узнать, кто она, или местными обычаями это запрещено?
— Вообще-то гость не должен интересоваться женщинами дома, куда его пригласили. Но Аниса исключение. А знает русский потому, что этому научила ее мать, Лариса, к сожалению, рано ушедшая из жизни.
Старший лейтенант удивился:
— Не понял? А как Лариса попала сюда?
— Лариса вышла замуж за моего племянника, который учился в военном училище в Союзе в восьмидесятые годы. С ним и приехала в Афганистан. Отец Анисы служил в личной гвардии Наджибуллы и погиб вместе с ним от рук ваххабитов, оставив жену и дочь. Я сумел переправить семью племянника сюда, но Лариса вскоре тяжело заболела, и Аниса в пятнадцать лет стала сиротой. Она для меня — внучка, как Али, который пасет отару. Вот только ждет ее здесь одиночество. Конечно, ее с удовольствием взял бы в жены любой богатый пуштун, но я не хочу, чтобы гордая Аниса стала рабой в гареме какого-нибудь жирного бандита, сколотившего состояние на убийствах и грабежах. И простолюдину в нищету отдавать не хочу. Она заслуживает более достойной жизни. А самой выбрать жениха Анисе здесь не из кого. Меня почти никто не навещает, сыновья имеют семьи. Остается пятнадцатилетний Али, но это же смешно! Мы уже говорили о ней с Махдумом, он обещал помочь переправить ее в Россию, но кто ждет Анису там? Остались ли у Ларисы в России родственники и как, если остались, примут ее! Вот такие дела, офицер! Она понравилась вам?
Лебеденко ответил не задумываясь:
— Да! Сразу, как только увидел ее лицо!
— Вы женаты? — спросил Рахим.
— Нет!
— Почему?
— Да все как-то не складывались отношения с лучшей половиной человечества. Правда, такую, как Аниса, не встречал.
— Знаете, офицер, вот вам бы я доверил внучку! При условии, конечно, если она согласилась бы!
— Почему?
Старик ответил:
— Я научился за долгие годы своей, поверьте, непростой жизни разбираться в людях и вижу, вы порядочный человек. Немного бесшабашный, но кто в молодости отличался мудростью и не совершал бездумных поступков? Только тот, кто позже становится никем, серой мышью в общей массе трусливых обывателей, готовых подчиниться любому, кто сильней и бесстрашней. Вы в состоянии защитить Анису и дать то, что так не хватает бедной девушке. Но, к сожалению, это невозможно! Вы пришли, чтобы выполнить задание и уйти. Уйти навсегда. Такова ваша работа.
Лебеденко приятно было слушать слова Рахима. В принципе, таджик говорил правду. Старший лейтенант мог сделать счастливой девушку. В России. Вопрос, как понравиться ей! И еще больший вопрос, как переправить ее на родину. Но второй вопрос он как-нибудь решил бы. Главное, найти подход к Анисе. На это надо время. А сколько его у Лебеденко? Сутки? Двое? Или несколько часов? Этого не знал даже Вьюн. Но попробовать установить контакт надо. Иначе потом старший лейтенант будет проклинать себя, что не сделал этого. Ему эту девушку уже не забыть. Свою натуру спецназовец знал лучше старика-таджика. А посему решил действовать немедленно, но подстраховавшись, все же на нем безопасность группы и пренебречь обязанностями дозорного он не мог. Выход один: привлечь таджика.
Лебеденко обратился к старику:
— Рахим! Вы знаете, что я должен находиться на посту. Не могли бы попросить Анису, ну, скажем, принести мне на крышу сарая воды?
Рахим вздохнул:
— Хорошо, я попрошу ее, и она принесет, но стоит ли, офицер, затевать то, что невозможно довести до конца?
— Не стоит, если невозможно! Только кто сказал, что это невозможно? Не волнуйтесь, если все сложится, я найду способ, как увезти отсюда Анису, даже если мне еще раз и одному придется вернуться в Афганистан! Слово офицера!
— Хорошо! — повторил Рахим. И улыбнулся: — А знаете, я верю вам! Вы способны на поступок! Идите на пост. Аниса придет к вам… если, естественно, захочет. Заставлять ее делать что-либо против воли не буду.
— Это само собой!
Лебеденко отошел от Рахима, обошел дом, взобрался по лестнице на крышу сарая. Внимательно, используя оптический прицел своего «Винтореза», осмотрел местность, окружающую кишлак-ферму. Ничего подозрительного не заметил. Присел на прохладную глиняную крышу, положив винтовку рядом с собой. Подумал, как непредсказуема жизнь. В России он встречал много женщин, и они проходили мимо незаметно, задерживаясь не более чем на ночь, а в каком-то забытом всеми, Аллахом, богом, и бандитами кишлаке вдруг увидел ту, которая с первого взгляда покорила боевого офицера. Может, первое впечатление обманчиво? И увидев эту Анису во второй раз, Андрей поймет, что ошибся, и душа его успокоится? Хотя… теперь уже не успокоится потому, что девушку надо забирать отсюда по-любому. Независимо от того, как сложатся обстоятельства. Оставить ее здесь, значит обречь на медленное увядание и мучительную смерть. Впрочем, узнав о девушке, этого и Вьюжин не позволит, даже если ему запретят связываться с афганским семейством. Как не допустит майор и того, чтобы не забрать домой тело Кости Михайлова, так глупо погибшего в далеком Афгане после стольких боевых рейдов у себя на родине. Так что решать придется не только вопрос с ублюдком Абделем. Но им, ребятам из «Стрелы», к этому не привыкать!
Размышления старшего лейтенанта оборвали легкие, еле слышные шаги, которые могли принадлежать только Анисе! Пришла! У Лебеденко вновь сильно забилось сердце, и он почувствовал себя беспомощным пацаном, впервые пригласившим на свидание одноклассницу. Он вскочил, приложился к прицелу винтовки, осматривая, но не видя окружающее кишлак пространство.
Девушка, поднявшись по лестнице, окликнула его:
— Офицер?! Вы просили воды, я принесла ее!
Старший лейтенант опустил винтовку, посмотрел на девушку, и вновь на этот раз ничем не прикрытая красота буквально прожгла насквозь Лебеденко.
— Да, да, спасибо, поставьте кувшин на крышу!
Девушка опустила кувшин с прозрачной, холодной родниковой водой на глиняную поверхность крыши и неожиданно для Лебеденко присела рядом, спросив:
— Вы давно из России?
— Да не сказать, чтобы очень!
— Понимаю! Я спросила глупость! Но почему вы не пьете, ведь просили воды?
— Да, да, конечно! — Лебеденко припал к носику кувшина, чувствуя такую неловкость, которую не испытывал никогда, даже в детстве. Оторвавшись от кувшина, он передал его девушке: — Спасибо! Вода здесь вкусная.
— Да! Скажите, вы могли бы рассказать мне о России? Или вам не до меня?
— Ну почему? Вы не мешаете мне!
— Я никогда не была на родине своей матери.
— Я сожалею, что вы, Аниса, остались сиротой, да еще на чужбине!
Девушка не согласилась:
— Я не на чужбине, здесь жил мой отец! Здесь жили его родственники. И мне… придется прожить в этом кишлаке, если сюда не придет враг, всю оставшуюся жизнь.
Лебеденко услышал в голосе девушки столько печали, что ему захотелось обнять и пожалеть это несчастное, обреченное на страшное одиночество, такое беспомощное и нежное создание. Неожиданно предложил:
— Давай на «ты»? Так проще, если не против.
— Я не против, а как тебя зовут?
— Андрей!
— Странное, но красивое имя!
— Нормальное имя, но ты неправа, Аниса!
— В чем?
Старший лейтенант убежденно сказал:
— В том, что тебе обязательно придется прозябать здесь, в этой пустыне. Судьбу всегда можно изменить, поверь, я это на себе испытал. И не один раз!
— И как же я могу изменить свою судьбу?
— Ну, это решать тебе.
Аниса неожиданно спросила:
— Андрей, а твоя жена знает, что ты в Афганистане?
— Нет!
— Вам нельзя говорить женам, куда уезжаете?
— Опять не угадала. Просто у меня нет жены. Холостой я!
Девушка искренне удивилась:
— Холост? Такой мужчина и без семьи? Разве это правильно?
— А разве правильно, что ты не замужем?
— Я другое дело. Той семьи, которую я хотела бы иметь, здесь не создать. А быть рабыней какого-нибудь многоженца не желаю. Если принадлежать, то одному, любимому и любящему. В гарем не пойду, лучше убью себя!
— Ты прекрати, убью себя. Все у тебя будет нормально.
— Уж не ты ли возьмешь меня в жены?
— А ты пошла бы?
Старший лейтенант, машинально задав вопрос, почувствовал, как дрожь прошла по его телу. И это тоже было с Лебеденко впервые. Девушка же ответила спокойно:
— Если ты полюбил бы меня, пошла!
— А как же твое чувство?
Аниса тихо произнесла:
— Когда умирала мама, она как-то в ночь, перед тем как уйти, позвала меня и сказала: «Прости девочка, что оставляю тебя одну, здесь, прости. Так сложилась жизнь. Тебе будет тяжело, очень тяжело, но верь, счастье найдет тебя. Ты только дождись!» Мама умерла, а потом соседка-гадалка предрекла, что если я не погибну до двадцати лет, то потом появится воин, которому я отдам свое сердце. И он не обманет. Он защитит, и мы проживем с ним долгую жизнь. Я не знала о том, что вы придете, до самого последнего мгновения. До утра, а ночью вчера мне приснился сон. Короткий. Приснился воин. Вот только лица его не увидела. Может, это был вещий сон? А ты, Андрей, пусть это и неприлично для девушки по местным обычаям, мне понравился. Но я просила рассказать тебя о России, ты выполнишь мою просьбу?
Лебеденко ответил:
— Конечно, Аниса, но не сейчас. Скоро меня сменят, и я должен буду отправиться на отдых, а разговор некороткий, поэтому, если возможно, давай встретимся вечером, прогуляемся к реке, и я тебе расскажу о России. Надеюсь, Рахим и ваши мужчины не будут против?
Аниса ответила уверенно:
— Они не будут против, но не уйдете ли вы вечером из кишлака?
Лебеденко погладил подбородок:
— В принципе не должны, но, если это произойдет, знай, я вернусь.
— Хорошо! — девушка улыбнулась. — Вечером, как Малик с Али пригонят отару, я выйду туда, где вас встречал Рахим!
Сказав это, Аниса подхватила кувшин и спустилась по лестнице вниз, и тут же рация Лебеденко издала сигнал вызова.
Старший лейтенант ответил:
— Пост на связи!
Лебеденко услышал голос командира группы:
— Лебедь! Тебя для чего на крышу выставили? Следить за обстановкой или обхаживать местную красавицу?
— Да все под контролем, командир! В окрестностях Чанри «чисто».
— Ладно, ладно! Успокойся!
— Командир, нельзя Анису оставлять здесь!
— Это я и без тебя знаю! О чем говорили, если не секрет?
— Ни о чем особенном, она просила рассказать о России, договорились вечером прогуляться до реки. Или запретишь? — Нет! Одно условие — голову Анисе не морочить. И не обижать даже словом!
— Да ты что, майор?
— Что слышал! Но хватит забивать эфир, следи за обстановкой. Отбой!
Лебеденко отключил станцию, произнес:
— Йес!
Из слов командира группы стало ясно, сегодня спецназ из Чанри не уйдет, а значит, он, Лебеденко, сможет весь вечер провести с девушкой, чего старший лейтенант сейчас хотел больше всего на свете!
Назад: Глава 2
Дальше: Глава 4