Приняв приказ генерала Борисова, командир отряда спецназа «Бадахшан» чуть позже получил сообщение от группы слежения за Ургабом. В нем говорилось о том, что колонна из пяти «КамАЗов» прибыла в поселок и остановилась у усадьбы местного наркобарона Мансура.

Полковник Полуянов тут же вызвал на связь начальника заставы Соколова:

– «Спецназ» вызывает «Перевал»!

Ответ последовал сразу:

– «Перевал» слушает!

– Чем занят, майор?

– Ждал вашего вызова! Минут десять назад разговаривал с Беляевым. Он предупредил, что колонна с наркотой из Форога на подходе к Ургабу. Завтра в 9.00 она должна выйти на пост.

Полуянов проговорил:

– Она, я имею в виду колонну, уже в поселке. У меня к тебе такой вопрос: отъехать от заставы один можешь?

Короткое молчание, затем:

– В принципе могу, но боюсь, старший лейтенант Сонин, тот, кого Беляев прислал мне в заместители вместо Селдымурадова, сразу же сообщит об этом в Сары.

Полковник неожиданно предложил:

– А ты возьми его с собой.

Соколов удивился:

– Не понял?

Полуянов повторил:

– С собой, говорю, возьми этого стукача.

– Но...

Командир отряда спецназа не дал договорить начальнику заставы:

– Короче, Соколов! Сажаешь в «УАЗ» своего заместителя и в 20.00 выезжаешь с заставы якобы по вызову начальника погранотряда в Сары, но останавливаешься за бродом, у места нашей первой встречи. Старшего лейтенанта нам по-любому выводить из игры, так что разницы особой нет, когда это сделать. Все понял?

– Так точно! Но Сонин может потребовать связи с подполковником Беляевым, тогда что делать?

– Не мешать ему. С 19.40 пост будет блокирован радиопомехами, пусть пытается выйти на своего босса твой заместитель. Но ты его торопи, не давай возможности въехать в обстановку. Понял?

– Понял! Все понял, «Спецназ»!

– Выполняй приказание, Виталий Дмитриевич! Нам с тобой кое-что надо серьезно обсудить перед тем, как завтра провести акцию.

Полковник, отключив специальную связь с заставой, вызвал к себе командира третьей диверсионно-штурмовой группы майора Зеленко. Тот спустился с плато, куда были отведены подразделения отряда, спустя считаные минуты.

– Вызывали, товарищ полковник?

– Умный вопрос, Леша.

– Извините, не так выразился! Майор Зеленко по вашему приказанию прибыл.

– Вижу, что прибыл. Слушай, дружище, приказ!

Майор, выслушав командира отряда, ответил:

– Все понял!

– Давай, готовь группу захвата и выходи на западный склон, внизу ждать меня!

– Есть! Разрешите выполнять?

– Валяй, майор!

Зеленко начал быстро подниматься на горное плато.

Полуянов, оставив за себя начальника разведки Буйко и отдав распоряжение связистам в 19.40 заблокировать связь заставы с отрядом, прихватив прибор ночного видения, направился на встречу с группой Зеленко.

В 19.45 майор Соколов вышел из своей комнаты и прошел в канцелярию заставы. Там находился его заместитель Сонин. Старший лейтенант, как и положено, при виде начальника встал из-за стола.

Майор спросил:

– Чем занимаешься, Слава?

– Да в принципе ничем, кроссворд вот решаю, чтобы время до вечерней поверки убить.

– Кроссворд – это хорошо, а главное, полезно для ума, но придется тебе отложить его.

Сонин поднял на начальника удивленный взгляд:

– А в чем, собственно, дело, Виталий Дмитриевич? Почему я должен отложить его? Вводная какая поступила?

Соколов спокойно объяснил:

– Да, Слава, вводная. В 20.00 мы с тобой должны убыть в Сары, в штаб отряда к подполковнику Беляеву.

Заместитель начальника заставы еще более удивился:

– К начальнику отряда?

– Именно!

– Но... с чего это вдруг?

– Хороший вопрос, старлей! Я бы тоже был не против иметь на него ответ. Но подполковник в подробности вызова не вдавался. Могу лишь предположить, что колонна машин, которую мы завтра утром должны пропустить через пост, подошла в Ургаб. И Беляев решил еще раз проинструктировать нас. Возможно, обстановка изменилась и нам придется пропускать ее раньше или позже оговоренного срока. Смысла гадать нет, начальник отряда сам все и объяснит.

Сонин спросил Соколова:

– Я могу переговорить с Беляевым?

Майор ухмыльнулся.

– Ты что же, мне, своему начальнику, не веришь?

– Верю, но...

– Ладно! Я понимаю тебя. Коль хочешь получить в свой адрес пару ласковых слов, вызывай подполковника, мешать тебе не буду. Я жду у машины на стоянке, только прошу, поторопись. Приказ есть приказ, и в 20.00 мы должны покинуть пределы заставы.

Соколов, развернувшись, вышел из канцелярии, а затем и из казармы. Прошел к командирскому «УАЗу», завел машину.

Через пару минут на стоянке появился Сонин.

Майор спросил:

– Ну что, Славик, переговорил с Беляевым?

– Нет, не удалось.

– Что так? Подполковник не стал тебя слушать?

– Нет! Просто я не смог выйти на связь с отрядом.

– Почему?

– Помехи забили эфир, поэтому я и хотел спросить у вас: почему именно сейчас не действует связь?

Соколов вспылил:

– Слушай, старший лейтенант, ты на что намекаешь? Откуда я могу знать, почему сейчас забит эфир? Такое уже бывало, и Беляев лично пытался разобраться. Ничего не вышло. Помехи как внезапно появились, так и продолжают периодически перекрывать нашу связь с отрядом. И причина их возникновения до сих пор не определена. Тебе достаточно того, что я сказал?

Старший лейтенант продолжал подозрительно смотреть на майора.

– И все же перед выездом я хотел бы связаться с подполковником.

Соколов не выдержал:

– Да пошел ты на ...! Будет еще мне мозги сношать сопляк какой-то. Отвали от машины, я поеду один. Но учти, завтра же Беляев так вздрючит тебя, что ты раз и навсегда перестанешь выставлять какие-либо условия. Тоже мне фигура... тьфу! Свалил в казарму и ждать моего возвращения! Отбой по распорядку!

Начальник заставы включил передачу и хотел уже тронуться с места, как рядом с ним сел заместитель.

Соколов, повернувшись к нему, произнес:

– Запомни, щенок, ты в нашей с подполковником игре пешка. Пешка, которой без сожаления жертвуют ради общего результата. И Беляев тобой пожертвует, как только необходимость в твоих услугах отпадет. Это я ему нужен, ты – нет.

Сонин спросил:

– А с чего вы вдруг так откровенны, товарищ майор?

Начальник заставы ответил, как бы сожалеюще глядя на Сонина:

– А с того, что во мне твое спасение, парень! И только я могу тебе что-то гарантировать. Ты совсем скоро в этом убедишься. Но достаточно разговоров, поехали!

Старший лейтенант вновь удивленно взглянул на начальника:

– Мы поедем без охраны?

– Да, таков приказ подполковника!

– Не нравится мне все это.

Соколов согласился:

– Мне тоже.

Он отпустил педаль сцепления, «УАЗ» плавно тронулся, постепенно набирая скорость, проехав участок, на котором по дороге справа и слева лежали бетонные блоки.

Старший лейтенант молчал, напряженно думая.

Отчего начальник заставы вдруг открылся ему? Ведь до этого вечера он был немногословен и держал своего заместителя на дистанции, ограничиваясь только чисто служебными отношениями. Почему сейчас он повел себя так откровенно беспечно? Он же прекрасно знал, что его заместитель человек Беляева. И вдруг эта откровенность. Что сие означает?

Ответов на эти вопросы у Сонина не было. Он не понимал человека, действия которого должен был контролировать. И это вселяло в старшего лейтенанта тревогу. Он ничего не мог предпринять против майора. Тот вел игру, отводя в ней своему заместителю второстепенную роль, с которой Сонин вынужден был смириться.

А командирская машина между тем, свернув на развилке влево, действительно пошла в сторону Сары, где дислоцировался штаб пограничного отряда.

Проехав брод и выведя «УАЗ» в «зеленку», Соколов вдруг резко затормозил. Настолько резко, что старшего лейтенанта бросило вперед на переднюю панель и обратно на сиденье. Он повернулся к начальнику заставы, недоуменно спросил:

– Что вы делаете, майор?

Но Соколов ничего не ответил. Не успел ответить. Дверца машины со стороны заместителя открылась, и сильные руки спецназовцев Зеленко буквально выдернули старшего лейтенанта из «УАЗа».

Сонин так ничего и не понял, удар струи газа мгновенно и надолго лишил его сознания. Обмякшее тело заместителя Соколова скрылось в лесу вместе с двумя едва различимыми фигурами, облаченными в черную форму спецназа.

Майор остался в кабине. Закурил в ожидании полковника.

Полуянов не заставил себя долго ждать, он вышел, как призрак, из темноты и устроился на сиденье, где до него сидел старший лейтенант Сонин.

– Ну, привет еще раз, майор!

– Здравия желаю!

– Чего смурной такой?

– Вы... Сонина... того?

Командир отряда спецназа спросил:

– Что ты подразумеваешь под словом «того»?

– Вы же понимаете меня!

– Ты имеешь в виду то, что мы сделаем с твоим заместителем?

– Да!

– И предполагаешь, что уберем его, кончим здесь, в лесу?

И вновь однотонное и краткое:

– Да!

Полковник же ответил:

– Не угадал, майор! Твой заместитель будет жить! Просто на завтра он изолирован, а потом будет передан в руки следствия вашего пограничного департамента. Как и подполковник Беляев.

– Как и я, да?

В голосе Соколова чувствовалась напряженность.

Но Полуянов успокоил начальника заставы:

– Нет, майор, с тобой разговор отдельный будет. И во многом твое будущее зависит от того, как поведешь себя завтра.

– Я это понимаю!

– Вот и хорошо! А теперь давай поговорим о главном. Колонна с наркотой, как тебе и нам известно, завтра в 9.00 выйдет на пост. Мои люди в состоянии оприходовать ее в считаные минуты, но при одном условии, зависящем от тебя.

Соколов спросил:

– От меня?

– Да, от тебя, а вернее, от подчиненного тебе личного состава заставы. Не зная, что против наркокаравана действует родной российский спецназ, твои люди вполне могут воспринять наши действия как нападение на пост, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мои «профи», без сомнения, сомнут сопротивление заставы, но мы не должны допустить такого развития событий. А посему слушай, что завтра ты должен будешь сделать.

Полковник говорил недолго, минут пятнадцать.

Закончив инструктаж, спросил:

– Тебе ясна задача?

Майор ответил кратко:

– Так точно!

– Ты уверен, что сможешь обеспечить ее выполнение?

– Уверен!

– Добро! Вопросы по этой части ко мне имеются?

– Два! Первый: вы предусмотрели вариант освобождения Надежды, моей супруги?

Полуянов ответил так же кратко:

– Конечно!

Соколов удовлетворенно кивнул головой.

– Тогда второй вопрос: вы гарантируете, что мои солдаты на верхних постах при нейтрализации вашими спецами не пострадают?

– А сам ты как думаешь?

– Не знаю, поэтому и спрашиваю.

– Что ж, отвечу, хотя ты должен бы знать ответ. Естественно, твои подчиненные ни на постах, ни где бы то ни было еще не пострадают, если ты обеспечишь тот порядок несения службы на завтра, который оговорен нами.

Майор произнес:

– Это все, что я хотел знать.

Казалось, разговор был окончен, но командир спецназа не торопился уходить. Закурив сигарету, после недолгого молчания он проговорил:

– А теперь, Виталий Дмитриевич, давай обсудим, как после завершения акции на посту выманить туда господина Беляева. Лучше без обычного сопровождения. Какие мысли на этот счет есть у тебя?

Соколов задумался.

И молчал, пока полковник курил. Как только Полуянов аккуратно затушил окурок и выбросил его в кусты, начальник заставы ответил:

– Есть вариант, при котором подполковник обязательно прибудет на пост. Насчет сопровождения я ничего гарантировать не могу, но то, что сам Беляев появится в расположении заставы, это точно.

– Что за вариант?

Майор-пограничник изложил свою версию действий, заставив задуматься командира спецназа.

Полковник просчитал вариант Соколова быстро, согласился:

– Что ж, в твоих словах есть логика, а посему поступим так, как предлагаешь ты. С одним дополнением: в 4.00 один из твоих «ГАЗ-66» должен выйти с поста и остановиться за поворотом, откуда не будет виден с заставы. В кузове машины должно находиться оборудование, которое вы применяете для перекрытия трассы. Водителя предупреди о появлении моих бойцов, чтобы не суетился и не боялся. И вообще, смотри, Виталий, с подбором людей, привлекаемых к акции, не ошибись. Проинструктируй их как следует.

– Не волнуйтесь! На заставе есть ребята, на которых можно положиться.

– Ну, тогда все? До встречи утром, майор?

– До встречи, товарищ полковник!

– Давай!

Полуянов покинул машину и так же, как и его подчиненные с захваченным Сониным, незаметно растворился в темноте лесного массива.

Соколов развернул «УАЗ» и направил его обратно к горному посту.

Полковник, вернувшись на свой временный командный пункт, вызвал на связь командира первой группы капитана Смирнова, находящегося на противоположном хребте, над казармой заставы:

– «Склон-1» вызывает «Склон-2»!

– «Склон-2» слушает, командир!

– Внимание, начинаем этап активных действий. Первое, что тебе надо сделать, Смирнов, это выдвинуть к дальнему верхнему посту пограничников двух бойцов с задачей нейтрализации часовых после смены в 6.00. Работать аккуратно, не нанести вреда солдатам. Разоружив их и лишив возможности каких-либо движений, держать на посту. Можно открыться, чтобы пацаны успокоились. С оставшимися бойцами в 5.40 спускаешься к торцу здания, оставив наверху санинструктора, который должен будет поднять тросы. Внизу проникаешь в комнату отдыха начальника заставы. Оттуда действия по моей дополнительной команде. Вопросы?

Смирнов ответил:

– Вопросов нет, все ясно.

– Что ясно, это хорошо! Готовь людей и средства спуска со скалы к боевому применению.

– Есть, «Склон-1»!

– До связи!

Полуянов переключился на наблюдателей за погранотрядом:

– «Склон-1» вызывает «Сары»!

И от группы наблюдения в поселке Сары ответ последовал незамедлительно:

– «Сары» на связи!

– Ваша задача усилить наблюдение за объектом с 6.00. Особое внимание перемещению начальника погранотряда подполковника Беляева. Как только он покинет территорию части, сообщение мне с указанием сил и техники, его сопровождающей. Задача понятна?

– Так точно, «Склон-1», понятна и принята к исполнению!

– Давайте, мужики! После сеанса связи по Беляеву отход к горному контрольно-пропускному пункту. У меня все, вопросы?

– Вопросов нет.

– Отлично! Работайте!

Полуянов взглянул на начальника разведки отряда майора Буйко:

– Гена, пошли курьера за командирами групп, рассредоточенных на плато.

– Есть, командир!

Буйко исчез в темноте.

Полковник, перевернувшись на спину, закурил, пуская дым в такие близкие отсюда звезды ковша созвездия Большой Медведицы.

Вызванные офицеры с начальником разведки прибыли спустя полчаса. Полуянов предложил всем разместиться возле развернутой на камне схемы горного пограничного поста и близлежащей территории, захватывающей и таджикский Ургаб, и киргизский Сары.

Первый, к кому обратился командир отряда «Бадахшан», был капитан Вересаев:

– Дима, тебе к 4.10 выдвинуться вот сюда, – полковник указал на отметку на схеме за поворотом недалеко от заставы, – туда выйдет «ГАЗ-66» погранзаставы. На нем доберетесь до въезда в Ургаб, там, спешившись и оставив в машине двух человек, примкнешь к своим бойцам, контролирующим поселок и усадьбу Мансура. Те двое, что останутся в «шишиге», должны объехать поселок слева и километрах в пяти от поселка к 5.00 перекрыть трассу, ведущую в Ургаб, с задачей не пропустить потока транспорта в селение и на пост до окончания нашей акции. Все необходимое оборудование для временного закрытия маршрута будет находиться в кузове «шестьдесят шестого». Самому же приготовиться к штурму поместья Мансура. Штурма, который обеспечил бы и захват самого наркоторговца, и освобождение супруги начальника заставы Соколова. Твои люди, что наблюдают за усадьбой, знают, где кто находится. Начало работы по моему дополнительному приказу. Вопросы?

Вересаев ответил:

– Вопросов нет.

– Добро!

Полковник повернулся к майору Зеленко:

– Тебе, Леша, в 6.00 занять позиции в «зеленке», там, где брали старшего лейтенанта Сонина. Кстати, как он?

Майор пожал плечами:

– А как он может быть? Спит спокойно, нашпигованный снотворным! Он упакован по всем правилам и, даже очнувшись, никакой угрозы представлять не будет.

Полуянов удовлетворенно кивнул головой:

– Добро! Вернемся к твоей задаче. Значит, в 6.00 занимаешь в «зеленке» позиции для проведения захвата оборотня-подполковника Беляева, когда мы выманим его на пост. Вполне вероятно, что он прицепит к себе обычное сопровождение. В этом случае по отделению солдат в грузовой машине работать газовыми зарядами. «УАЗ» Беляева атакуешь одновременно с отсечением охранения. Если подполковник будет в «УАЗе» не один, не считая водителя, то и его отрабатываешь газом. Людьми не рискуй. И сыворотку пораженным газом не забудь ввести. Нам жертвы среди погранцов не нужны. О выезде Беляева с территории погранотряда и о наличии либо отсутствии сопровождения я тебя предупрежу. После проведения захвата доклад мне. Я скажу, что делать дальше. Вопросы?

– Один, товарищ полковник!

– Давай!

– Как действовать группе, если начальника погранотряда будет сопровождать бронетранспортер или он сам будет перемещаться в нем?

Полковник ненадолго задумался.

– БТР, говоришь? Что ж, вполне возможен и такой расклад. При этом варианте ослепляешь бронетранспортер, для чего прихвати на позиции засады пару плащ-палаток. Ну и далее по схеме нейтрализации бронированных объектов.

– Ясно!

– Так, и с тобой разобрались. Теперь что касается действий непосредственно на посту. Прошу внимания, командир четвертой группы.

Полуянов с майором Александром Сусловым склонились над схемой.

– Работаем по колонне следующим образом.

Доведя до командира подразделения, которое будет действовать непосредственно на территории заставы, его задачу, полковник закончил:

– Таким образом, мы берем караван!

Майор ответил, что ему все понятно.

Командир отряда спецназа подвел итог короткому совещанию-инструктажу:

– Всем все понятно! Это хорошо! Повторюсь, все действия по захвату цели, Мансура и оборотня Беляева по моему личному приказу. До этого никакой самостоятельности. Я буду с группой штурма поста. А теперь, товарищи офицеры, возвращайтесь к своим подчиненным, проведите с ними инструктаж и готовьте личный состав к выполнению поставленных задач. Все свободны!

Офицеры поднялись и начали подъем на плато, где находились подчиненные им диверсионно-штурмовые подразделения.

Полуянов, оставшись на своем командном пункте с начальником разведки майором Буйко, потянулся:

– Теперь можно немного и отдохнуть, как считаешь, Гена?

– Можно! Отдыхайте, товарищ полковник!

– А ты?

– Я днем выспался. И кто-то должен оберегать сон командира. Так что я пободрствую.

– Ну, смотри! В 3.30 мне подъем, понял, майор?

– Понял, подъем командиру в 3.30!

Полковник поднялся по склону, зашел за валун, где было оборудовано место его отдыха. Накрывшись спальным мешком, он уснул сразу, как только коснулся головой кислородного ранца, заменявшего подушку.

Все вокруг стихло. И только отдаленный стон шакальих стай нарушал мертвую тишину звездной ночи в горах. Ночи перед боевой акцией!

Как и приказывал полковник, майор Буйко разбудил командира ровно в 3.30. Полуянов поднялся легко, словно и не ложился. Ополоснув лицо водой из фляжки, занял место на командном пункте. Спросил начальника разведки:

– Все спокойно, Гена?

– Абсолютно, товарищ полковник!

– Что у нас на заставе?

– Все по распорядку дня, личный состав спит, караул исправно несет службу. Часовые меняются строго по времени, через два часа. Резервная смена, как положено, бодрствует, изучая уставы. Начальник караула, видимо, слишком уставной попался, не дает караульным расслабиться. Лично выводит разводящих со сменами к щиту заряжания оружия и постоянно держит связь с постами. Часовые, что под нами, часто отвечают на запросы из караулки.

– Понятно! Служба есть служба! – Полковник поежился: – Черт бы побрал этот местный климат. Днем жара, мать ее, под утро впору в зимник облачаться. Пойду накину бушлат, что-то холодно сегодня. Ты-то не замерз?

Майор, одетый в бронекостюм, ответил:

– Да нет вроде!

– А то и для тебя теплую одежду возьму.

– Спасибо, не надо! Я чувствую себя нормально. Мне что жара, что холод, как-то по барабану. Я же моржую зимой, когда находимся на базе, а потом из проруби в парилку. Такой контраст, знаете ли, закаляет неплохо.

– Ну, смотри, а я приоденусь!

Полуянов скрылся в темноте, чтобы через пять минут вернуться облаченным в теплый камуфлированный комбинезон. Закурил, с удовольствием затянувшись дымом первой после сна сигареты.

В 3.50 прошел вызов по связи. Полуянова вызывал Вересаев:

– «Склон-1», я – «Ургаб»!

Полковник ответил:

– «Склон-1» слушает тебя!

– Вышел в заданный район, жду автомобиль погранцов!

– Принял, жди!

Отключившись, командир спецназа перевел взгляд на заставу.

Там по-прежнему все было тихо. Уснул, что ли, Соколов? В 4.00 его «ГАЗ-66» должен покинуть территорию поста, но пока никаких движений внизу не было.

Полуянов хотел уже вызвать начальника заставы, но в это время майор-пограничник вышел из казармы. Он был с солдатом и начальником караула – прапорщиком. После короткого разговора рядовой проследовал к машине, и в 3.58 крытый тентом «шестьдесят шестой» выехал с территории поста, направившись в сторону Ургаба.

Полковник вызвал Вересаева:

– «Ургаб», я – «Склон-1»!

– «Ургаб» на связи!

– «Шишига» пошла к тебе, Дима!

– Принял, встречаю!

Полуянов продолжил наблюдение за заставой. Прапорщик вернулся в караульное помещение, представляющее собой пристройку к казарме. Соколов же задержался, чтобы выкурить сигарету, потом и он скрылся в расположении подчиненного ему подразделения.

А спустя пять минут Вересаев сообщил, что транспорт пограничников встретил, группа начала выдвижение в сторону таджикского поселка. И ровно в 5.00 капитан доложил, что трасса на подъезде к Ургабу перекрыта.

В 6.00 прошел доклад Зеленко, чья группа заняла позиции в «зеленке», о том, что майор с подчиненными к встрече Беляева готов.

Чуть позднее доложились капитан Смирнов и майор Суслов. Их бойцы вышли к горным постам караула заставы.

В это же время внизу на утреннюю зарядку из казармы вывалился личный состав Соколова. Пока пограничники совершали пробежку от шлагбаума до шлагбаума, внутренний караул произвел смену часовых на всех постах.

Полковник отдал приказ на нейтрализацию горных постов.

Спецназ действовал синхронно.

Прапорщики Смирнова, находящиеся за валунами выше обложенной мешками позиции часовых, контролирующих подходы к КПП со стороны Киргизии, совершили стремительный бросок к посту пограничников. Два молодых солдата успели только оглянуться на слабый шорох, послышавшийся сзади, как им в подбородки уперлись глушители автоматов «ВАЛ».

Один из прапорщиков проговорил:

– Спокойно, ребята! Свои автоматы отбросить в сторону, без суеты и лишних, бесполезных движений. Мы российский спецназ.

Пограничники вынуждены были выполнить требование этих, похожих на инопланетян из-за шлемов с оптикой приборов ночного видения, вооруженных незнакомцев, представившихся бойцами сил специального назначения.

Прапорщик же продолжил:

– Вот так, молодцы! А теперь встать на колени, руки назад! И не бойтесь, ничего плохого мы вам не сделаем, лишь на время лишим возможности совершить какую-либо глупость. Выполнять что сказано!

Пограничникам не оставалось ничего иного, как вновь подчиниться.

Сцепив часовым руки, усадив их в угол и разрядив их автоматы, старший группы захвата поста вызвал своего командира:

– «Склон-2», я – «Пост № 4»!

Капитан Смирнов ответил:

– «Склон-2» слушает!

– Объект отработан, часовые нейтрализованы!

– Доклад принял! Работать по плану!

– Есть работать по плану!

Смирнов связался с Полуяновым, доложил о выполнении первой части своей задачи и о начале второй.

Такой же доклад прошел и с поста № 3 пограничного караула. Люди майора Суслова также без проблем захватили и второй горный пост заставы, находящийся на террасе, под командным пунктом полковника.

Как только третий пост пограничников был снят, бойцы первой штурмовой группы во главе с капитаном Смирновым, сбросив вниз тросы, быстро спустились к торцу казармы и проникли в комнату отдыха начальника заставы, где затаились до получения приказа на боевое применение.

Проследив за маневром первой группы, Полуянов посмотрел на часы – 6.10.

Все подразделения отряда вышли на рубежи действия, включая группу майора Суслова, с которой командир спецназа планировал отработать задачу непосредственного захвата наркокаравана. Восемь человек было в его распоряжении.

Вновь наступило ожидание, на этот раз недолгое. До времени Ч–20 оставалось всего два с половиной часа. А что такое какие-то часы по сравнению с тем временем, что было проведено личным составом отряда среди камней высокогорного перевала в ожидании приказа на штурм? Пустяки!

Увидев, что начальник заставы отошел от казармы, полковник Полуянов вызвал Соколова:

– «Перевал»! Я – «Спецназ»!

Майор-пограничник поднял голову, словно хотел увидеть того, кто его вызывает. Ничего не заметив, он прошел на стоянку техники, откуда ответил:

– «Перевал» слушает вас!

Полуянов проговорил:

– Мы с тобой, майор, похоже, одну немаловажную деталь не учли!

– Что именно?

– То, что в 8.00 смена часовых вновь пойдет на посты. Мне это простительно, но как ты упустил сей факт? На подходе к горным позициям нейтрализовать твоих подчиненных без шума будет непросто. Что скажешь, Виталий Дмитриевич? Как будем исправлять ситуацию?

Начальник заставы успокоил командира спецназа:

– Я ничего не упустил, и нам не надо ничего исправлять, полковник! Смена постов с шести часов и далее в дневное время будет производиться не через два часа, как это было до вчерашнего дня, а через четыре часа, предусматривая сменный отдых часовых прямо на постах.

Полуянова удовлетворил ответ Соколова.

– Что ж! Коли так, то все нормально. Продолжаем работу! Мои люди уже в твоей комнате, а также на горных постах караула и в Ургабе, трасса к которому перекрыта. Одновременно с захватом наркокаравана одна из моих штурмовых групп проведет акцию против Мансура и освободит твою супругу. Так что работай спокойно, майор, не суетись и не нервничай! Сегодня твоя кабала и диктат Беляева прекратятся.

– Знать бы, что последует за этим.

– Об этом говорить будем после успешного завершения акции. Все! В 8.30 жду твоих действий в отношении личного состава заставы. Конец связи, Виталий!

– Конец, полковник!

Отключившись, начальник заставы прошел к шлагбауму, открывающему въезд на пост со стороны Ургаба. За его действиями следили две пары глаз часовых первого нижнего поста, контролирующего сектор подхода к КПП с таджикской территории.

Соколов задержался там до команды дежурного о построении заставы на утренний осмотр и завтрак. Пища на весь личный состав пограничного подразделения готовилась в полевых кухнях, расположившихся за караульным помещением. Туда и направился начальник заставы снимать пробу.

Время перевалило за семь часов утра 26 августа.