Демидовск, 10 июля

С утра зарядил дождь. Телефонный звонок в квартире Куприяновых раздался, когда семья завтракала. Андрей, отложив вилку, поднялся:

– Наверное, мама!

Взглянул на детей:

– Ну что, ребятня, навестим бабушку?

Аленка радостно согласилась:

– Конечно!

Андрей посмотрел на окно, покрывшееся рябью водяных брызг:

– Вот только дождь, но ничего, не размокнем.

Он прошел в коридор, снял трубку:

– Да?

Но услышал не голос матери, а баритон заместителя владельца фирмы «Караван» Молоканова:

– Доброе утро, Андрей!

– Здравствуйте, Юрий Петрович!

– Отдыхаешь?

– Да вот к матери собрался.

Молоканов проговорил:

– Это хорошо! Мать – святое, нельзя забывать ту, кому обязан жизнью. Но ты мог бы перенести визит на вечер, конечно, если согласишься на одно предложение?

– Что за предложение, Юрий Петрович?

– Командировка тут одна срочная образовалась.

– Но я только что вернулся из рейса.

– Знаю! Но почему решил предложить работу тебе, а не кому-то другому, кто уже давно не выходил в рейс, объясню. У нас в большинстве своем ребята либо холостые, либо бездетные. Тебе же семью кормить надо. А поездка выгодная!

Куприянов заинтересовался:

– Что за поездка, когда, куда и насколько выгодная?

– Надо коньяк бросить в столицу. Выезд завтра утром, а насколько выгодна, суди сам: тридцатка чистоганом по возвращении плюс командировочные и расходные на дорожных ментов.

Андрей удивился:

– Тридцать тысяч за рейс?

Молоканов добавил:

– Это чистыми, Андрюша! И сразу, как только вернешься.

– Но почему так много?

– Так и груз дорогой, не любому доверишь! Так как?

– Да, я, в принципе, согласен!

– Вот и ладненько! Тогда давай сейчас на фирму, проверь машину и под погрузку. Впрочем, я сейчас на базе, подъезжай, все объясню на месте. А потом и к маме!

– Хорошо! Выезжаю!

Положив трубку, Куприянов вернулся к семье.

Жена спросила:

– Ну, что мама?

– Это не мама звонила, а заместитель Лученкова.

– С работы? В воскресенье? Что им надо?

– Рейс выгодный предложил Молоканов.

– Ты же…

– Да, Оля, я только из поездки, но посуди сама, Молоканов обещал тридцать тысяч рублей. И делов-то – коньяк в Москву отвезти.

– Тридцать тысяч? Так много? По-моему, еще никогда так не оплачивали тебе один рейс.

– Не оплачивали. Теперь вот решили заплатить. Молоканов насчет оплаты слово держал всегда.

Ольга задумчиво произнесла:

– Это очень странно, Андрей, не находишь?

– Что странно, согласен, но если разобраться, какой может быть подвох? Лученков работает открыто, легально, без всяких там леваков, по крайней мере, мне ничего такого не предлагал ни разу. Груз и документы я проверю лично. А деньги? Ну, раз сам обозначил сумму, то отказываться глупо. Коньяк наверняка доход шефу принесет не малый. Что для него какая-то тридцатка? И потом, Молоканов объяснил, почему в этот рейс выбрали меня. У нас же двое детей!

Ольга недоверчиво покачала головой:

– Что-то не верится мне в щедрость твоего Лученкова. Какой-то интерес, кроме коньяка, он точно имеет. Дались ему наши проблемы и наши дети.

Андрей спросил:

– Мне позвонить и отказаться? Сказать, жена заподозрила неладное? Я могу! Но где окажусь завтра? На улице и без работы? Если уж жизнь пошла такая, что условия диктуют те, кто имеет власть и деньги, нам остается принимать ее такой, какая есть! И пользоваться любой возможностью заработать. Слетаю в Москву, это двое суток, не больше, и тысячу баксов можно в заначку положить. Глядишь, и сменим нашу старушку «семерку». Или, наконец, отремонтирую. А то стоит без дела! Но если ты настаиваешь на отказе, я откажусь!

Ольга спросила:

– И когда предстоит ехать?

– Завтра с утра! Но сейчас мне надо на базу, в мастерской на яме проверить машину да поставить ее под погрузку. И сразу обратно. Или давай сделаем так: ты с детьми езжай к маме, а я туда подъеду. И сразу домой!

Жена согласилась:

– Хорошо! Только ты постарайся не задерживаться на работе, ладно?

– А когда я задерживался? Отработал и к семье! Мужики надсмехаются, мол, ни выпить с ними, ни просто посидеть не могу. Считают, под каблуком жены я. А мне плевать. Семья прежде всего. Выпить я могу и дома!

Ольга улыбнулась:

– Насчет этого, да и всего прочего, ты примерный муж! Мне хорошо и спокойно! И дети одеты, обуты, не хуже других. Боюсь, не оборвется ли случайно наше счастье?

– Оля! Ну почему у тебя такие мысли?

– Не знаю, Андрюш! Предчувствие какое-то нехорошее!

Куприянов подошел к жене, положил руки на плечи:

– Это погода виновата. Не беспокойся, не в первый раз еду. Все будет хорошо. И у нас еще ночь впереди. Уверен, утром ты проводишь меня с другим настроением.

Ольга наклонила голову к сильной руке мужа:

– Я люблю тебя, Андрей! А предчувствие, наверное, ты прав, из-за погоды. Ненавижу дождь и слякоть. Но давай не будем тратить время, заканчиваем завтрак и по делам. Ты на базу, мы с детьми к Маргарите Алексеевне!

Спустя полчаса они расстались на остановке. Жене с дочерью и сыном предстояло ехать на одном автобусе, Андрею на другом. Первым подошел автобус Куприянова.

Вскоре он вошел на территорию базы. Охрана, видимо, предупрежденная, пропустила его через контрольно-технический пункт, даже не поинтересовавшись, куда он идет и зачем, несмотря на выходной день. Андрей прошел к машине. Там его встретил Молоканов:

– Пришел?

– Да! Как и договаривались!

– Хорошо!

– Так я в мастерскую? Надо проверить ходовую, тяги, тормоза, свет.

– Не беспокойся. Загоняй «КамАЗ» на яму, там Петрович ждет. Он и проверит машину, или ты ему не доверяешь?

Петрович работал механиком более тридцати лет и знал технику как свои пять пальцев. Его на фирме уважали. Но отчего и он сегодня здесь? Неужели из-за машины Куприянова?

Предугадав вопрос, Молоканов сказал:

– Знаю, о чем хочешь спросить. Да, я попросил Петровича специально выйти сегодня, чтобы помочь тебе.

– Но я и сам бы справился!

– В этом никто не сомневается. Я всего лишь хотел не затягивать работу в выходной. Ты поставишь машину в мастерскую, Петрович проверит ее, мы же тем временем обговорим маршрут движения, я передам тебе путевые документы. После чего загонишь «КамАЗ» в один из ангаров, и на этом все! До завтра все свободны! И я к приятелю на юбилей успею, и ты мать навестить тоже! Как видишь, все объяснимо. Но давай! Ставь «КамАЗ» в мастерскую и поднимайся ко мне в кабинет!

Молоканов направился в контору, Андрей открыл дверку машины, поднялся в кабину. Погонял движок на малых оборотах, набирая воздух в ресиверы. Заехал в мастерскую, где встретил Петровича.

Тот курил возле пожарного щита, переодевшись в замасленную робу. Куприянов поприветствовал механика:

– Здорово, Петрович! И тебя оторвали от отдыха?

Петрович махнул рукой:

– Мне-то что? Мне без разницы, где выходной проводить. Дома ли или тут, на базе! Как жена умерла, стало все без разницы. Дети своей жизнью живут. Разъехались кто куда. Им не до старика. Да я на них не в обиде. Молодым жить надо, а не со старым пнем возиться.

– Ну какой ты пень, Петрович? И какой старик? Мужик в силе! Одному, конечно, плохо, но что ж поделать, если каждому отведен свой срок.

– Это точно. Но ладно! Претензии к машине есть?

– Да нет вроде! Вчера только из рейса. Прошел трассу без проблем. А там черт его знает, может, где чего и надо подвернуть, отрегулировать. Да, чуть не забыл, левый задний габарит вместе с поворотником барахлит. То горит, то нет!

– Разберемся!

Андрей собрался покинуть мастерскую, но остановился у ворот, обернулся, спросил у механика:

– Петрович? Если не секрет! Сколько тебе Молоканов за сегодняшний выход на работу заплатить обещал?

Петрович ответил:

– Почему обещал? Уже заплатил. Две штуки! Неплохой калым, да?

– Да! Совсем неплохой!

Куприянов вышел на улицу. Дождь сменился изморосью. Андрей прикурил сигарету. Подумал: права Ольга, как-то странно ведет себя Молоканов. Водителю за обычный, в принципе, рейс предлагает по сути тройной тариф, механика вызывает безо всякой причины и платит ему пятую часть месячной зарплаты за пару от силы часов профилактической работы. Почему вдруг так сорит деньгами заместитель Лученкова? Без ведома шефа он ничего не делает. А Борис Анатольевич деньги считать умеет. Прижимистый мужик. И вдруг такая щедрость? Действительно, что-то в этой командировке не то. Но что? И как узнать, в чем заключается это «не то»? У Молоканова не спросишь, Петрович не в курсе. Черт! Вроде все чисто, а с другой стороны, не совсем. Ну не стал бы за обычную командировку Лученков платить такие бабки. А может, на самом деле решил отметить его, Куприянова? Андрей на хорошем счету, исполнителен, ни с кем не конфликтует, машину содержит в исправности, от работы не отказывается. Вдруг Лученков просто так, безо всякой задней мысли, в виде поощрения решил увеличить плату? Или такое невозможно? Человек, может, Андрею искренне помочь желает, а Куприянов ищет подвох в его действиях. Но хватит! Все одно, в рейс идти придется, а то, что за поездку такие деньги предлагают, разве это плохо? Совсем неплохо. И к черту мысли. Надо работать. Семью содержать. Ему еще детей поднимать. Все остальное ерунда. Семья – прежде всего!

В кабинете Молоканов предложил Куприянову присесть за стол совещаний. Бросил перед Андреем пакет, объяснив:

– Здесь вся необходимая документация на товар, включая сертификаты, путевой лист, командировочное удостоверение. О маршруте. Он несколько необычен, так как лежит не по трассе, а предполагает крюк через поселок Партизан. Объясняю, с чем это связано. А связано это с тем, что шесть ящиков, на что имеется накладная, надо оставить в ресторане названного поселка. От Партизана выход на федеральную трассу. Далее к столице. Не доезжая МКАД, тебя встретит представитель фирмы покупателя. На посту ДПС. Он будет на «Жигулях» восьмой модели. Но инспектора опознают «КамАЗ» и остановят тебя. Не для проверки, а для того, чтобы с тобой вступил в контакт представитель покупателя. Затем следуешь за ним до складов фирмы. Оттуда звонишь мне! И только после этого разгружаешься!

Куприянов спросил:

– Как я узнаю, что в «восьмерке» именно тот человек, который представляет фирму покупателя?

Молоканов одобрительно кивнул:

– Молодец. Правильный вопрос! Отвечаю: у представителя покупателя должен быть такой же договор реализации коньяка, как и тот, что находится в переданном тебе конверте. На досуге ознакомишься с ним!

– Обратно пойду пустой?

– Если не зацепишь калым, чему я не препятствую, да!

– Отдых на фирме столичной обеспечат или притуляться где-нибудь самому?

– Обеспечат, но ты вправе решать этот вопрос самостоятельно. Хочешь трахнуться с плечевкой, вставай на открытой стоянке! Это твое дело. Все мы люди, все мы иногда желаем расслабиться.

– Меня подобное не касается!

– Тем лучше, Андрей! С маршрутом и порядком передачи груза все ясно?

Куприянов ответил:

– Да!

– Хорошо! Ну вот, кажется, и все! Хотя нет же, конечно! Что это с моей памятью? Старею, наверное! И ты молчишь. А командировочные и расходные? Почему не спрашиваешь?

– Думал, завтра утром диспетчер выдаст!

– Диспетчера завтра не будет. Заболела. Еще одна проблема! Придется Петровича привлекать. Не брать же со стороны работника на неделю? Так, подожди.

Молоканов выдвинул ящик стола, достал портмоне. Из него тысячные купюры.

– Здесь командировочных – три штуки и расходных – червонец! Отчитываться, как и прежде, за эти деньги не надо. Официальный отчет оформит и проведет по своим талмудам бухгалтер. Пересчитай!

Андрей пересчитал деньги.

Молоканов подмигнул Куприянову:

– Сколько сэкономишь, все твое, а ты у нас парень кредитный! Не подумай, я не в укор. Напротив, в этой жизни чего-то может добиться только тот, кто умеет считать деньги, а не тратить их на кабаки и проституток. Ты умеешь считать, значит, рано или поздно, но добьешься жизни лучшей.

Куприянову были приятны слова начальника.

Заместитель владельца фирмы прикурил сигарету. Выпустив дым к потолку, сказал:

– С бумагами и финансами все, маршрут обговорили. Не забудь про ресторан в Партизане, Петрович уже, наверное, проверил «КамАЗ», что надо, сделал. Иди, Андрей! Загоняй машину в ангар № 2 и двигай к своим. Утром, в семь часов ты должен выйти с базы! Фура к этому времени будет загружена. При желании можешь прийти пораньше и все сам проверить. Даже вскрыть коробки. Хоть все!

– Посмотрим! Может, и проверим! Я могу идти?

– Конечно! Привет семье и тысяча извинений за то, что вырвал тебя из дома в выходной день. Но, по-моему, оплата предстоящей работы того стоит! Или я не прав?

Куприянов кивнул:

– Правы! До свидания, Юрий Петрович!

– До свидания, Андрей! Помяни мои слова, у тебя хорошие перспективы.

Андрей вышел из кабинета, затем из офиса.

Заместитель владельца фирмы подошел к окну.

Молоканов, глядя в спину идущему к мастерской водителю, тихо повторил:

– Да, Андрюша, у тебя очень хорошие перспективы…

И еще тише добавил:

– Стать завтра покойником! Жаль, конечно, но что поделать, если тебе не повезло! Просто не повезло в этой жизни!

Молоканов тряхнул головой:

– Ладно! Все! Прочь эмоции! Забыли о неудачнике. Надо продолжать делать дело! Остальное не в счет.

Куприянов вошел в мастерскую. Сидевший на скамейке механик сказал:

– Все с твоим «КамАЗом» в порядке, Андрюха!

– Пришлось повозиться?

– Ерунда! Так, по мелочи! Ехать можешь хоть сейчас!

Андрей проговорил:

– Ехать завтра, до Москвы, с заездом в Партизан.

– А чего в этот поселок?

– Да коньяк в их ресторан сбросить!

– Странно! Кому там коньяк пить? У меня в Партизане родственник живет, так он говорил, мужики в поселке водку и ту по праздникам пьют, а так самогоном травятся. А тут коньяк?! Хотя, в принципе, и там свои олигархи найдутся.

Куприянов взобрался в кабину, завел двигатель, механик вышел из мастерской, встал слева, регулировать выезд машины.

«КамАЗ» медленно покинул ремонтную зону.

Высунувшись из кабины, Андрей поблагодарил механика:

– Спасибо, Петрович! Как вернусь, пузырь с меня!

– Давай! Сначала вернись! Счастливого пути!

Андрей проехал на стоянку, подцепил к тягачу полуприцеп, накрытый тентом. Подал автопоезд к указанному Молокановым ангару. Там его ждала бригада грузчиков, видимо, нанятых откуда-то со стороны, так как никого из молодых ребят Андрей не знал. Закрыв кабину, он прошел через стоянку и вышел за пределы территории фирмы «Караван». Направился к автобусной остановке.

Неожиданно рядом с тротуаром остановилась новенькая «девятка». Куприянов пошел было своей дорогой, но из машины показался Костик, такой же, как и Андрей, водитель фирмы Лученкова. Когда-то Куприянов стажировал парня, только что вернувшегося из армии. Они даже некоторое время напарниками в рейс ходили, и между ними сложились приятельские отношения.

– Привет, Андрюха!

– Привет!

– Ты чего в воскресенье здесь?

– Молоканов вызывал. Завтра в рейс идти!

– Так ты только что вернулся.

– Ну и что? Начальство вновь решило командировать!

– И далеко, если не секрет?

– В столицу!

– Неплохо! Еще бабла сорвешь! Сейчас домой?

– Нет, к матери!

– Так садись, подвезу!

Андрей занял место в салоне:

– Никак обновил личный парк?

Костик довольно погладил руль:

– Да, вот купил! Два года бабки собирал!

– А «Москвич» куда дел?

– Спихнул я его!

Костик помнил, что мать Куприянова жила на параллельной проспекту Мира улице Ленина. Стажером на старом «Москвиче» доставлял иногда туда своего инструктора.

Доехали за пять минут.

Андрей поблагодарил Костю, попрощался с ним и направился к первому подъезду дома № 63. Поднялся на третий этаж. Дверь открыла супруга:

– Андрюша?! Признаться, я думала проторчать здесь до вечера. Это хорошо, что ты освободился раньше.

Куприянов прошел в прихожую, разулся, спросил жену:

– Как вы тут?

– Как всегда! Хочешь, обижайся, хочешь нет, но Маргарите Алексеевне гораздо ближе твой брат, чем ты.

– Ну, что ты, Ольга! Тебе так кажется! Для матери мы оба одинаковы!

– Да? Ошибаешься! Хотя, может, ошибаюсь и я. Но ко мне и к нашим детям у нее отношение достаточно холодное! И вот это мне не кажется.

Андрей обнял супругу:

– Не будь предвзятой, дорогая. Я же знаю, как мама относится к тебе! Хорошо относится! Идем в комнату.

Маргарита Алексеевна Куприянова сидела в кресле, рядом на ковре устроились дети Андрея и Ольги. Бабушка читала им сказку.

Увидев сына, отложила книгу:

– Ну, здравствуй, Андрюша! Наконец нашел время и для матери! Живем в одном городе, а видимся, словно нас разделяют сотни километров.

Куприянов подошел к матери, поцеловал ее:

– Здравствуй, мама! Не обижайся! Ты не знаешь, какая у меня работа. Только приехал, а завтра вновь уезжать!

Маргарита Алексеевна спросила:

– Почему?

Выступила Ольга, отведя детей к телевизору и включив его на канале детских мультфильмов:

– А потому, мама, что Андрею приходится ломаться, чтобы семью содержать! Он же не Володя, который ничем не обременен, кроме собственного бизнеса и развлечений.

Маргарита Алексеевна повысила голос:

– Ольга, я прошу тебя не обсуждать Владимира. У него своя жизнь, у вас своя!

Реплика свекрови задела невестку.

– Вот вы как рассуждаете? Ну, конечно, Володенька всегда для вас был любимчиком. Вы, наверное, его отца любили больше, нежели отца Андрея.

– Не тебе, Ольга, судить, кого я любила больше! Да, отец Володи – это моя первая любовь. Он был настоящим офицером-десантником. И погиб как настоящий офицер, пытаясь спасти своего подчиненного, у которого на прыжках не раскрылся ни основной, ни запасной парашют. Он пытался в воздухе догнать его, беспомощно барахтающегося в небе. Тогда муж впервые взял меня на эти проклятые прыжки, и я все видела. Семен догнал парня и свой парашют выпустил. Но… – Маргарита Алексеевна, сглотнув, выдержала недолгую паузу и продолжила слегка дрогнувшим голосом: – Но им не хватило высоты. Каких-то двадцати-тридцати метров. Парашют майора Лазаренко не наполнился, и Семен разбился вместе с солдатом. Удар их тел о землю я чувствую до сих пор. Тогда мне показалось, что грунт аэродрома вздрогнул от взрыва. Но это был не взрыв. Дальше, до того, как раздался прощальный салют на могиле мужа, я плохо что помню! Салют привел меня в чувство, и стало ясно, у меня больше нет мужа! А на руках Володька!

Маргарита Алексеевна промокнула платочком глаза:

– Так что, Оля, не надо ничего говорить об отце Володи.

Наступила тишина, прерываемая звуками мультфильма да шелестом приглушенных голосов детей, увлеченных телевизором.

Тишину прервала Ольга:

– Извините, мама, это все трогательно и по сути страшно. Мне нетрудно представить, что вы тогда пережили, потеряв любимого человека, но в вашей жизни появился другой человек. И вы стали его женой. Разве отца Андрея вы не любили? Или он появился в вашей жизни как мужчина, которому отводилась роль замены погибшему мужу? Это тоже объяснимо! Женщина не может жить без мужчины. Даже если не питает к нему любви. Достаточно одной симпатии и гармонии в постели!

Маргарита Алексеевна возмутилась:

– Как ты можешь так говорить? И вообще, какое у тебя право обсуждать мою личную жизнь? Она моя и только моя!

Ольга посмотрела на мужа:

– А что ты стоишь, как теленок необлизанный? Или считаешь, что мать во всем и всегда права?

Андрей растерялся. Он никак не ожидал конфликта.

– Оля! Давай оставим в покое эту тему!

– Оставим? Давай! Как скажешь! Жена должна подчиняться мужу! Я подчиняюсь, но, извини, больше сюда я ни ногой. Ты с детьми, пожалуйста, я нет!

– Ну что ты на самом деле?

Ольга вновь завелась:

– А что? В чем я не права? В том, что для Маргариты Алексеевны ближе твой брат? Но это же очевидно. Она всеми силами готова оправдать его. Только никто его ни в чем не винит. Просто обидно, ты вкалываешь, как ломовая лошадь, а Володеньке на это наплевать. А ведь мог бы и помочь.

– В чем помочь, Оля?

– Хотя бы в том, чтобы я смогла купить швейное оборудование и работать дома индивидуальным предпринимателем. У нас многие занялись своим делом и теперь живут, как люди, ни в чем не нуждаясь, а главное, ни от кого не завися. Просто взял бы Володя и помог купить это оборудование. Никто у него не просит, чтобы он дал денег просто так. Да я сама отказалась бы принять такую помощь. Подачку с барского плеча. Но взаймы-то мог? И мы с ним рассчитались бы!

Маргарита Алексеевна спросила:

– Считаешь, Владимир обязан тебе помочь?

Ольга ответила:

– Нет! Не обязан. Но как человек, как брат мог бы! Для него это не составило бы труда. Вот Андрей, будь он на месте Владимира, обязательно предложил бы ему помощь! Да что о нем говорить? Если господин бизнесмен мать родную и ту забыл!

Маргарита Алексеевна воскликнула:

– Не смей так говорить о моем сыне!

И повернулась к Андрею:

– Послушай, Андрюша, я прошу тебя, идите домой! Проведали старуху и спасибо. Я устала!

Ольга окликнула детей:

– Алена! Дима! Все, уходим! Поцелуйте бабушку, пожелайте ей здоровья и домой!

Дочь захныкала:

– Ну, мам, дай мультик досмотреть!

– Дома досмотрите. Я вам поставлю целую кассету!

– Правда?

Алена подняла братика. Они подошли к Маргарите Алексеевне:

– До свидания, бабушка. Мы еще придем к тебе!

– Да, да, конечно, дорогие мои. Вам я всегда рада!

– И ты к нам приезжай!

– Хорошо! Приеду как-нибудь!

Ольга вывела детей из квартиры. Андрей задержался:

– Мам, ты на Олю не обижайся! Она не со зла. Жизнь просто пошла такая.

– Я не обижаюсь. Но и ты не суди брата! Еще неизвестно, как он живет. Может, у Володи проблемы!

– Он давно не звонил тебе?

Маргарита Алексеевна вздохнула:

– Давно! И это подтверждает, что у него не все так гладко, как представляет твоя жена. Он никогда ни на что не жаловался. И не пожалуется. Все станет решать сам. В отца пошел! Но ты иди, а то Ольга еще одна уедет! И тебе закатит скандал.

– Не закатит!

Куприянов поцеловал мать:

– Пошел я! До свидания, мам!

– До свидания, Андрюш! Береги себя! Что-то плохо у меня на душе. Чувствую, рядом опасность. Но где, для кого, не пойму!

– Выпей чего-нибудь успокоительного!

– Не надо! Не поможет! Ты будь поосторожней в рейсе!

– За меня не волнуйся! Позвонит Володька, привет от меня. Скажи, пусть и мне, что ли, звякнет? Может, и вправду ему самому поддержка нужна?

– Передам! Ну беги, беги! С богом!

Андрей вышел на улицу.

Ольга с детьми ждала его во дворе.

Куприянов сказал:

– Ну, что, на автобус?

Жена прильнула к нему:

– Я не так вела себя, Андрюш?

– Что тебе сказать? Не знаю! Но мать не виновата, что Володя совсем перестал общаться с нами! Знать бы, почему?

– Нет, не надо было мне заводить о нем разговор. Ведь не хотела, а не сдержалась. А теперь как-то неудобно. Может, мне подняться? Извиниться перед Маргаритой Алексеевной?

– Приедем домой, позвонишь!

– Верно! Так и сделаем! Поехали. Надо еще тебя в дорогу собрать. В магазин зайти, продуктов купить.

Андрей улыбнулся:

– Ничего не надо собирать! Мне выдали командировочные, которых хватит с лихвой, чтобы поесть в придорожных кафе! Еще и вам на подарки хватит!

– Нет, о подарках не думай! Не экономь в пути!

– Ладно!

Семья Куприяновых направилась к автобусной остановке.

Андрей поднялся в 5 часов. Встал в отличном настроении. Легли они вчера рано, и неожиданно Куприянов почувствовал такой прилив желания, которого не испытывал давно. И Ольга ответила ему тем же. Она отдалась Андрею с такой страстью, словно это была их последняя ночь. Впрочем, так оно и было, вот только знать этого супруги не могли. Но, видимо, подсознание руководило их чувствами.

Она проснулась вместе с мужем, спросила:

– Что с нами произошло, Андрей? Мы сошли с ума?

Куприянов сел на постель, провел рукой по волосам жены:

– Если сошли, то от счастья!

– Мне так хорошо, Андрюша!

– Мне тоже!

– Вернешься, устроим дома романтический ужин.

– При свечах?

– Почему бы и нет?

– Я согласен!

Ольга попросила:

– Ты только приезжай быстрей, хорошо?

– Как получится. Но буду стараться!

– А я ждать тебя!

– Это хорошо! Дорога во сто крат короче, когда знаешь, что дома тебя любят и ждут!

– Нет! Я точно сошла с ума. Меня вновь буквально разрывает желание. У нас же есть еще время?

Андрей посмотрел на часы:

– Есть! Полчаса!

– Тогда иди ко мне! Иди скорей!

Встали они в шесть часов. Удовлетворенные, счастливые.

Куприянов побрился, Ольга после него приняла душ, быстро приготовила завтрак. Позавтракав, Андрей вышел в прихожую, взял с пуфика собранную с вечера дорожную сумку:

– Я пошел, Оля!

– С богом, Андрюша!

Андрей, выйдя из подъезда, посмотрел на окна квартиры. Ольга махнула ему рукой. Прикурив сигарету, Куприянов направился к автобусной остановке. Ольга проводила взглядом мужа. Он скрылся за углом дома. И вдруг сердце укусила боль, а мозг пробила мысль – она больше не увидит Андрея. Обхватив руками голову, прошептала:

– Господи, что со мной?

Ей захотелось догнать мужа. Но она осталась на месте. Боль прошла, страшная мысль отпустила, спрятавшись где-то в глубине сознания.

Ольга присела на стул. Что же это было? Наверное, последствия безумной ночи и такого же безумного утра. Еще никогда она не испытывала таких ударов неземного наслаждения. Ударов, которые на мгновения лишали ее сознания. Все, что произошло, было необычным, отсюда и мысль такая же безумная, как и все, сопровождавшее эту необыкновенно сладостную ночь. Надо успокоиться и привести себя в порядок. Впереди рабочий день, а Андрей? Он вернется, он обязательно вернется, как возвращался всегда, усталый, но радостный! И ждать-то недолго. Сегодня отработать, завтра, а к ночи муж и вернется. Он всегда приезжал раньше намеченного срока. Спешил домой. К жене, семье. Он и на этот раз приедет раньше. Поэтому и стол следует накрыть уже завтра вечером, уложив детей спать.

А Андрей, также думая о прошедшей ночи и удивляясь, шел к остановке, с каждым шагом, с каждой минутой все дальше уходя от жены и детишек, к которым вернуться ему уже было не суждено.

В это время заместитель владельца фирмы «Караван» сидел в новом синем «Опеле» недалеко от контрольно-технического пункта базы, слушал разливающуюся по салону спокойную классическую музыку. Ждал свою жертву Андрея Куприянова. Тот вышел из первого автобуса, когда часы показывали 6.23, и быстро направился к КТП гаража фирмы «Караван».

Молоканов выключил музыку, завел двигатель иномарки. Куприянов не знал, что у заместителя Лученкова есть «Опель». Новую иномарку Юрий Петрович на фирме не светил, используя подержанный «Хендай», поэтому Андрей не должен обратить на него внимания. А обратит – не страшно. «Опель» пройдет за автопоездом только до поворота к поселку Партизан. Дальше немного по трассе, и назад. «Хвост» не насторожит дальнобойщика. Он же не спецназовец какой или мент. Простой мужичонка, цена которому ломаный грош в этой новой, перевернувшейся жизни. Жизни для тех, кто имеет деньги и власть.

Куприянов выехал с территории в 7.05. Механик на КТП отметил ему путевой лист, и Андрей вывел «КамАЗ» на проспект Мира. Отпустив его метров на двести, начал движение и Молоканов. На выезде из города Юрий Петрович притормозил. Знал: впереди заправочная станция, где Куприянов будет заполнять топливный бак паршивой соляркой. Выждав двадцать минут, заместитель главы фирмы продолжил движение. Он быстро догнал «КамАЗ», установил прежнюю с ним дистанцию.

Автопоезд вышел на трассу. По ней ему следовало пройти десять километров. До знака, указывающего направление к поселку Партизан.

Куприянов вел автопоезд аккуратно, по правой полосе, не нарушая правил дорожного движения, выдерживая скорость в 80 километров в час.

Молоканов невольно усмехнулся. Не спешит Андрей! Чувствует ответственность за груз. Эх, Андрюша, Андрюша! Знал бы ты, чем и где кончится этот рейс. На ходу выпрыгнул бы из машины. Молоканов не жалел Куприянова, им же обреченного на гибель. Просто отвлеченно рассуждал. Для него тащиться на «Опеле» с такой скоростью было мучительно. Хотелось переключить передачу и поддать газку. Иномарка тут же рванула бы, в считаные секунды развив скорость до 200 километров в час. Благо трасса позволяла сделать это. Но приходилось тащиться за «КамАЗом». Лишь бы Куприянов повернул на Партизан здесь, а не проехал до следующего поворота. Там тоже можно выйти к поселку. Но Андрей не должен сделать этого, потому как знал: дальше примыкающая справа к трассе второстепенная дорога разбита настолько, что ехать по ней – это объезжать многочисленные колдобины. А там черт его знает, что решит Куприянов. Та, вторая, дорога имела одно преимущество: она обходила пост ДПС у поселка Черный. Вдруг Андрей предпочтет рытвины встрече с гаишниками? Это могло осложнить выполнение замысла Молоканова – Барсука. Потому что пост в предстоящей акции играл немаловажную роль.

Куприянов свернул с трассы там, где надо, на первом повороте. Молоканов, отметив это, облегченно вздохнул. «КамАЗ» пошел к посту. Заместитель Лученкова остановил иномарку, имея возможность видеть, как уходит по дороге на Партизан «КамАЗ» фирмы.

Как только тот скрылся из вида, Молоканов достал сотовый телефон:

– Игорь Михайлович? Доброе утро!

– А, Юрий Петрович! Доброе, доброе! Как наши дела?

– Все по плану! Автопоезд идет к посту!

– Замечательно! Давно свернул с трассы?

– Только что! Теперь отвечаю на те вопросы, на которые не ответил вчера. Водитель мужичонок так себе, ни рыба ни мясо! Работяга, труженик. «КамАЗ» № … Машина новая, полуприцеп старый. Документы в порядке. Все у него, дубликатов на фирме не осталось.

– Добро!

– Я свою часть работы выполнил!

– Да! Теперь за дело берусь я! Созвонимся, как все закончится!

– Буду ждать звонка.

– Жди!

Барсук отключился.

Молоканов вывел «Опель» на трассу и тут же дал выход эмоциям, разогнав машину до приличной скорости.

Но вскоре вынужден был притормозить, подъехав к месту разворота. Спустя двадцать минут он въехал в город, проехал до своего дома, не такого шикарного, как особняк Лученкова, но добротного, двухэтажного. Поставил в гараж «Опель», заменив его на «Хендай». Не заходя в дом, поехал на работу.

А Леонов, получив сообщение о движении «КамАЗа» с ценным товаром в нужном направлении, вызвал по мобильнику пост ДПС, а конкретно старшину Резунца, который дежурил на посту с молодым, только что пришедшим в органы лейтенантом Мамонтовым.

Резунец работал на Барсука. Жена старшины числилась на фирме «Трил» заведующей несуществующим складом. Зарплату за супругу получал милиционер, и зарплату, которая в несколько раз превышала его собственную. Правда, официальную. Но на посту провинциальной дороги шкурить особо некого. С местных много не возьмешь, если вообще дадут. Фуры проходят на Партизан редко. Заскочит иногда какой-нибудь дагестанец с лесом, тогда у инспекторов праздник, обуют кавказцев по полной программе, даже если у тех все документы будут в порядке. Постепенно, по указанию Барсука, старшина подвязал к «Трилу» и лейтенанта. Тот недавно женился. И его супругу, беременную на третьем месяце, зачислили в штат фирмы, на тот же несуществующий склад, кладовщиком с зарплатой, о которой в Партизане могли только мечтать. Казалось, для чего Барсуку кормить ментов, особой ценности не представляющих? Но предусмотрительный господин Леонов знал, что делал. Кроме мелких услуг, гаишники пусть редко, но сбрасывали и более серьезную информацию. О тех же дагестанцах или кабардинцах. И тогда последние попадали не только под наезд милиционеров на посту, но и под бандитов Барсука. А это означало в лучшем случае просто изъятие у них леса, который тут же перепродавался на деревообрабатывающий комбинат. В худшем же случае водители лишались и груза, и машины, и жизни.

Резунец долго не отвечал, и это уже начало тревожить Леонова. Но, в конце концов, с третьего раза ответил:

– Да, Игорь Михайлович?

– Ты заснул, что ли, на своем посту?

– Да нет! Мобильник в будке оставил, а сам с Мамонтом на дороге торчал.

– Какого черта торчать на пустой трассе?

– Э! Не такая она и пустая. Очередные дагеры к нам заскочили. Между прочим, груз хороший тащат – обрезную доску! Не заинтересуетесь?

Барсук ответил:

– Нет! Пусть проваливают дагеры! И молятся Аллаху, что сегодня мне не до них!

– Не понял?

Леонов вчера, угощая старшину у себя в офисе водкой, ни слова не сказал о том, что предстоит сделать Резунцу с Мамонтовым завтра. Посчитал это небезопасным. Одно дело бомбить кавказцев, которых если и хватятся, то не скоро, когда и следов не останется. Другое – случай с машиной из Демидовска. Поэтому старшина и удивился тому, что Барсук решил пропустить дагестанцев.

Леонов сказал:

– А тебе и понимать нечего! Запоминай лучше, что скоро предстоит сделать с другой машиной!

– С другой? Слушаю!

– Из Демидовска к тебе идет фура с коньяком!

– Ух ты! С коньяком? Нормально!

– Ты слюной-то не давись! Поступишь с водилой, как положено! Остановишь, проверишь документы, груз. И… вежливо пожелав счастливого пути, пропустишь дальше.

Старшина хотел что-то сказать, но Барсук не дал:

– Не перебивай! Пропустишь «КамАЗ» и тут же, слышишь, тут же отзвонишь мне! После чего перекроешь дорогу! Делай это как хочешь, но в течение получаса следом за «КамАЗом» не должна пройти ни одна тачка, понял?

Резунец ответил:

– Понять-то понял! И сделаю все, как вы сказали. Интересно одно, что с этого мы с Мамонтом иметь будем?

– По штуке баксов. Устроит такой расклад?

– Конечно, Игорь Михайлович! Какой разговор? Еще один вопрос можно?

– Давай, только быстро и по теме!

– По теме, Игорь Михайлович, по теме! В журнале проезд автопоезда через пост отметить? Или будто и не было его здесь?

Леонов приказал:

– Отметить все, как требуют ваши мусорские инструкции. И учти, тебя с лейтенантом обязательно дня через три уголовка трясти будет. Говорите правду! Был «КамАЗ», документы были. Все в порядке. Маршрут в путевке Демидовск – Москва. Спросят, почему «КамАЗ» ушел с трассы, ответите, водитель объяснил, что ему надо к кому-то в Черный заехать, там, мол, у него два колеса к полуприцепу заначены. Забрать хотел. В принципе, от маршрута водитель не сильно отклонился, причину назвал вескую, вы и пропустили «КамАЗ», отметив в журнале. Тебе все ясно, Ваня?

Старшина ответил по-военному:

– Так точно, Игорь Михайлович!

– Лейтенанта проинструктируй!

– Сделаю!

– Давай! Теперь твое место на дороге! Жду доклада!

– Доложу, не беспокойтесь!

Резунец отключил телефон, радостно ударил кулаком по столу:

– Вот так! Вот это я понимаю! Штука баксов не за хер! А уголовка ерунда! Свои ребята!

Старшина вышел из будки, подозвал к себе лейтенанта. Тот подошел, выслушал подчиненного. Так же довольно расплылся в улыбке, узнав о том, какая сумма обещана инспекторам за пропуск «КамАЗа». Обещана Барсуком. Тот своему слову никогда не изменял.

Милиционеры, поправив оружие, устремили хищные взоры в сторону, откуда должен был появиться «КамАЗ» Андрея Куприянова.