Глава 3
Кабинет Данилевского.
Среда, 31 августа, 10.00
Закончив совещание и отпустив начальников отделов штаба Службы, генерал откинулся на сиденье кресла. Странно, но на утреннем совещании не присутствовал Ромашин. Тревога укусила Данилевского за сердце. Такого еще не бывало, чтобы заместитель пропускал какие-либо служебные мероприятия. Генерал вызвал помощника.
Цакура вошел:
– Да, Григорий Васильевич?
Данилевский спросил:
– А где у нас Ромашин? Почему его не было на совещании?
Майор вытянулся:
– Не могу знать, товарищ генерал. Эдуард Николаевич не предупреждал о том, что не будет утром в офисе.
– А домой ему звонил? На связь вызывал?
– Никак нет. Такой команды не было!
Данилевский приказал:
– Немедленно найти Ромашина!
Неожиданно от дверей прозвучал голос полковника:
– Никого не надо искать. Я здесь!
Генерал рукой показал Цакуре, чтобы тот удалился.
Оставшись наедине с заместителем, Данилевский спросил:
– Что-то случилось, полковник?
Ромашин присел за стол совещаний.
– Случилось, Григорий Васильевич. Поэтому и опоздал.
– Что случилось?
Полковник погладил подбородок:
– Плохие новости, генерал!
– В чем дело? Чего ты тянешь кота за хвост?
Ромашин вздохнул:
– Первое, самое главное. Мой человек в Центральном аппарате рано утром сообщил, что там, – полковник указал пальцем на потолок, – очень заинтересовались причастностью Службы и лично господина Данилевского к недавним событиям в Тургузе, в частности, тайной командировкой нашего агента к мятежному генералу Ронго.
Генерал побледнел:
– Но откуда это стало известно наверху?
– От Геммото! Его войска разбили повстанцев, и полковник – командир дивизии особого назначения – доложил президенту республики Лертомо о том, какую неоценимую помощь в коренном изменении обстановки в Тургузе сыграл агент российской спецслужбы. А по докладам официальным мы к событиям в Африке не имели никакого отношения. Сегодня в Тургуз отправлена специальная группа Центрального аппарата для проведения служебного расследования. Думаю, объяснять не надо, ЧЕМ может закончиться это расследование для вас!
– А для тебя?
Полковник пожал плечами:
– Я всего лишь выполнял приказ!
– Вот, значит, как? Деньги брать все мастера, а как жареным запахло, в кусты?
– Ну зачем же так? Мне так же не миновать тюрьмы, как и вам, ведь я не мог не знать, что выполняю заведомо незаконный приказ?! Так что вполне попадаю в ваши сообщники, Григорий Васильевич!
Генерал нервно забарабанил пальцами по столу:
– Что за вторую новость ты принес?
Ромашин ответил:
– Она ненамного лучше первой! Вчера поздно вечером в собственной квартире был убит капитан Кошкин. А чуть позже там же некто завалил и старшего лейтенанта Гришко. Причем Кошкина убийца, не оставивший ни единого следа в квартире, убил ударом стилета в сердце, что подтвердил эксперт, перед этим, очевидно, заставив Кошкина вызвать на квартиру Гришко. Старший лейтенант получил пулю в лоб. Насчет Кошкина никаких ассоциаций у вас не возникает?
– Нет!
– Именно стилетом ранее Кошкин убил Литвинова, дабы предотвратить встречу отставного полковника с Акимовым.
– Еще не легче! Значит, убийство наших людей – дело рук Акимова?
– Я в этом не сомневаюсь!
– Но тогда...
Полковник поднялся:
– Правильно мыслите, Григорий Васильевич. Вы совершили фатальную ошибку, отправив к Ронго капитана Акимова.
– Что ж ты сразу не заявил мне об этом? Когда только планировали акцию в Тургузе?
– А вы бы меня послушали? Черта с два! Потому как и я был уже тогда вами приговорен. И выйди все по-вашему, вы не оставили бы в живых ни единого свидетеля по этому делу!
Генерал проговорил:
– Это не так! В отношении тебя у меня таких планов не было.
– Это уже не важно! Важно другое. От силы через неделю Служба собственной безопасности Центрального аппарата получит полную информацию по нашим делам в Тургузе. И тогда сюда прибудет спецконвой, чтобы доставить понятно куда. А в течение этой недели за нами в Москве будет охотиться Акимов. Вот такие новости и перспективы, что нас ждут, если мы не примем адекватных мер.
– Каких мер?
Полковник нагнулся к генералу:
– Сваливать из страны по-тихому надо, Гриша! Пока еще есть время. За бугром замести следы сумеем. Правда, тебе придется раскошелиться тысяч на триста баксов, я там, за границей, в прислуге у тебя не буду, но это небольшая плата за свободу, а возможно, и жизнь, не так ли?
Данилевский задумался. Ненадолго. Затем ударил ладонью по столу:
– Черт с тобой! Готовь отход!
– По какому варианту?
– По шведскому!
– Что с Цакурой делать будем?
Генерал взглянул на заместителя:
– А что с ним делать? Пусть им Служба безопасности занимается! Или у тебя есть другое предложение?
– Есть! Но реализовать его, а проще говоря – убрать майора я намерен после того, как получу подтверждение некоторым предположениям.
– Яснее объяснять можешь?
Ромашин кивнул:
– Могу и яснее! Подозреваю я, Гриша, что первым, кого взял в оборот по возвращении из Африки Акимов, являлся наш Цакура! И он помог Акимову выйти на Кошкина. Понятно, что в этом случае Акимов получает от Цакуры весьма ценную информацию и по нас с тобой! Хотя бы в части, касающейся нашего местонахождения. А это для капитана уже немало. Ведь он вернулся мстить. Убивать! И следующими жертвами, по его замыслу, наверняка должны стать ты и я или я и ты. Очередность здесь не имеет значения. Очевидно, что если Цакура работает на капитана, то мы сами никогда не выйдем на него первыми, используй хоть весь штаб боевой резервной группы.
Генерал спросил:
– А если твои предположения и подозрения окажутся беспочвенными?
– Я буду рад этому. По крайней мере, мы получим тот минимум скрытой свободы действий, которая нам необходима для бегства из страны. А Цакуру все равно придется валить. Так нам с тобой, генерал, спокойней будет!
– Когда ты пробьешь Цакуру?
– Думаю, в течение суток. Да особо и пробивать не буду. Он сам проколется. Надо только спровоцировать его ко лжи. Я сделаю это! А сейчас съезжу в загородную резиденцию. Надо усилить охрану. Подберу ребят надежных из группы резерва. С ними часа в три вернусь сюда.
Цакура, услышавший их разговор, покрылся потом. Вот, значит, как решили начальники? Бабки на темных делах сбили, почуяли опасность – и за бугор. Так им еще надо, чтобы без свидетелей все прошло. Ну ничего, Акимов не даст уйти дальше Москвы. Но сейчас надо сосредоточиться. Не показать вида, что он, Цакура, в курсе замысла руководителей.
Ромашин вышел из кабинета.
Цакура, как положено, встал из-за стола.
Полковник разрешил майору сесть.
Тот занял прежнее место.
Напротив присел Ромашин, уставился на помощника Данилевского. Затем спросил:
– А скажи-ка мне, Цакура, где ты, дружок, шлялся вчера вечером часов этак с восьми до одиннадцати?
Майор изобразил удивление:
– Извините, это так важно?
Полковник повысил голос:
– Позволь, майор, мне решать, что важно, а что нет! Так где ты был вчера вечером?
Цакура ответил:
– С бабой одной встречался. Недавно в баре познакомился. Бабенка смазливая, но не шлюха, просто тоскующая по ласке одиночка средних лет. Хотел домой затащить, не пошла. Это в день знакомства. Вчера сделал вторую попытку. Опять облом. То ли боится, то ли цену набивает, то ли комплексует.
Полковник усмехнулся:
– Да? Ну-ну! Что-то не ладится у тебя с бабами, Цакура. И инструкцию нарушаешь. Или забыл, что должен находиться на связи постоянно? Почему мобильник отключил?
– Виноват!
– Ты – как солдат-первогодка! А ведь виноватых бьют, Цакура, и очень больно!
Ромашин поднялся, отошел к двери.
Неожиданно и резко обернулся:
– А насчет бабы – подробный отчет. Где познакомился, когда, при каких обстоятельствах. Кто она, где живет, кем работает. Я сейчас в резиденцию. Вернусь – отчет на стол. Вопросы?
– Ваш приказ неисполним в отведенный срок. Потому что я о ней толком ничего не знаю.
– А ты свяжись с ней по телефону!
– Не дала! Странная женщина.
– Даже так? Но меня это не касается.
– Разрешите представить отчет завтра утром?
Полковник спросил:
– Что изменится до утра?
– Мы договорились и сегодня встретиться. У Театра на Таганке. В 21.00. Вот если только... не придет?!
Ромашин прищурил глаза:
– Плохо будет, Цакура, если она не придет!
– Почему?
– Будет гораздо лучше для тебя, если эта телка придет и ты все о ней узнаешь. И... информация подтвердится!
– Вы в чем-то подозреваете меня? Уж не в тайной ли связи с Акимовым?
Полковник зловеще произнес:
– Если бы подозревал, ты уже висел бы в подвале на растяжках!
Ромашин развернулся и покинул приемную.
Майор задумался, нервно кусая губы. Затем нажал клавишу телефона прямой связи с Данилевским.
Тот грубо ответил:
– Что у тебя?
– Разрешите выйти?
– Что случилось?
– Голова разболелась. Схожу в медпункт, таблетку приму!
– Иди!
Цакура прошел в туалет. Проверил кабины. Пусто. Достал телефон, набрал номер Акимова. Тот ответил:
– Слушаю! Почему звонишь ранее установленного времени?
– Серьезная проблема неожиданно возникла.
– Уверен, что можешь говорить свободно?
– Да!
– Выкладывай, что за проблема?
Цакура рассказал капитану о том, что услышал во время разговора генерала с полковником:
– Понимаешь? Они валить собрались за бугор. Сейчас усиливают охрану. Если утром не представлю отчет, мне кранты. А какой отчет я представлю, если ни с кем не встречался? Ну, с бабами имею в виду. Полковник же не отстанет. Ты его знаешь!
В голосе майора звучали нотки истерики.
Акимов спокойно сказал:
– Так, Цакура, не суетись. Держи себя в руках. Когда должен вернуться в офис полковник?
– В 15.00. Но может прибыть и раньше!
– Ты давно прослушиваешь кабинет Данилевского?
– Нет, после того, как удалось «жучок» в стену всадить во время ремонта.
– Так. Мне также надо знать, что будет происходить в кабинете генерала!
– Но для этого нужен специальный приемник. Иначе как будешь принимать сигнал?
– Вот этим и займись.
Майор не понял:
– Чем?
– Приемником!
– Но каким образом?
Капитан все так же спокойно объяснил:
– Берешь его из технического отдела якобы по распоряжению Ромашина.
– Ты с ума сошел? Ему же сразу об этом доложат!
– Не доложат!
– Мне лучше знать!
– Ошибаешься! Выполняй то, что говорю, иначе точно отправишься под пытки. Приемник передашь мне там, где назначил свидание несуществующей женщине. У касс Театра на Таганке, вечером или как освободишься, предварительно позвонив. И ничего не бойся. Пока ты работаешь на меня и в точности исполняешь инструкции, тебе ничего не грозит. Запомни это!
– Ладно! Все одно хуже уже не будет. Да, а что делать с отчетом?
– Забудь о нем!
– Но...
– Я сказал: забудь о каком-то там отчете! Делом занимайся. А ты мне должен, напоминаю, схемы домов, где обитают начальники, со всей сопутствующей информацией, а теперь еще и приемник прослушки кабинета генерала.
Майор вздохнул:
– Подведешь ты меня под монастырь, капитан, ох, чую, подведешь!
– Дурак! Иди работай, хватит болтать!
Цакура спустился в медпункт. Попросил таблетку анальгина. Врач дала ему лекарство. Проглотив его, майор зашел в технический отдел. Там оказался один прапорщик. Он без проблем выдал Цакуре приемник специальных сигналов, не забыв дать журнал, чтобы майор засвидетельствовал получение приемника. Такого же, который стоял в приемной под панелью стены. Никто не обращал внимания на тонкий провод, проложенный меж декоративных плит к стационарной старой магнитоле, у которой работало только радио. И на наушники никто не обращал внимания, так как лежали они открыто на подоконнике рядом с СД-плеером и стопой дисков. Вернувшись в кабинет, он доложил генералу:
– Я на месте, Григорий Васильевич!
Данилевский приказал:
– Сделай кофе. Покрепче и без сахара!
– Есть.
Майор вытащил из встроенного шкафа электроплитку, кофейник, пачку кофе и бутыль с очищенной водой, доставленной из какой-то штатской фирмы после проверки медсанчасти. Водой из крана генерал не пользовался. Даже кипяченой. Здоровье берег. Наверное, для новой шикарной жизни, о которой мечтал с Ромашиным.
Акимов, приняв информацию Цакуры, начал собираться. Достал алюминиевый чемодан с разобранной винтовкой, упаковал его в чехол. Пистолеты брать не стал. Надел ветровку. Дождь кончился, но на смену ему налетел довольно сильный ветер. На улице прохладно для этого времени. Подошла Галина:
– Ты вновь уходишь?
– Да, милая!
– И обедать не будешь?
– Пообедаем, а может, поужинаем, когда вернусь.
– Значит, можешь вернуться поздно?
– Да! Но не как вчера. Ты же, пожалуйста, продолжай соблюдать меры предосторожности. Из дома не выходи, не подходи к окнам.
Женщина вздохнула:
– Долго еще это будет продолжаться?
Капитан ответил:
– Нет! Считаные дни!
– А потом? Что будет потом?
Сергей обнял Галину:
– А потом мы уедем отсюда! Хату эту продадим, она сейчас приличных денег стоит, и... но об этом позже!
Поцеловав женщину и забрав чемодан, Акимов покинул квартиру. Вышел из подъезда. Осмотрелся. Все вокруг внешне спокойно. Сел в «семерку». Набрал номер помощника Данилевского:
– Цакура? Как дела?
– Нормально. Только выпить хочется, нервы на пределе.
– Что со схемой и аппаратурой?
– Со вторым порядок, с первым пока глухо. Но еще с водителем генерала не разговаривал.
– Поговори. Что делает генерал?
– Сидит в кабинете! Сделал два звонка, но о содержании разговора при встрече. Тема вообще интересная.
– Добро! Работаем!
Капитан завел «семерку», выехал на улицу. Заправился на ближайшей автозаправочной станции и направил «Жигули» в район расположения офиса секретной спецслужбы. Остановился за несколько кварталов до него. Вышел с чемоданом и тут же скрылся во дворах старых домов. Он шел к строящемуся зданию торгового центра. Монтажные работы строители закончили, отделочные еще не начали. Здание стояло пустым, не считая немногочисленной охраны, иногда прогуливающейся вдоль периметра деревянного забора.
Капитану не составило труда выбить несколько досок и проникнуть на территорию стройплощадки возле нагромождения лишних или бракованных плит перекрытия. Доски он установил на место так, чтобы без труда вновь раздвинуть их. Акимов, чтобы не попасть на глаза охране, добрался канавой до подвального помещения. Поднялся на третий этаж. Подошел к окнам северной стороны, выглянул наружу. Внизу, через дорогу, территория офиса спецслужбы. Само штатное здание, несколько пристроек, гараж, контрольно-пропускной пункт, раздвижные ворота. Камеры видеослежения везде, где только можно установить их. Но все они направлены к земле. Перешел к окнам южной стороны. Отсюда видна канава, штабеля плит, место, где он преодолевал забор. Да вот еще охранник, лениво прогуливавшийся возле вагончика. Впрочем, что ему здесь охранять? Отрабатывает часы, пока напарники спят или режутся в карты. Капитан прикинул, сколько времени ему понадобится, чтобы быстро добраться до машины. Выходило восемь минут. Это нормально. Если по пути не встретится случайный милицейский патруль. Если таковой объявится, что маловероятно, придется уходить дворами на восток, чтобы вернуться другими дворами. Милицейская машина в этих лабиринтах для преследования не пригодна, а пешим ходом Сергей оторвется от патруля, даже если он перекроет несколько дворов. Улицу, где припаркована «семерка», милиции, не вызвав подкрепления, не заблокировать. А подкрепление подойдет в лучшем случае минут через десять-пятнадцать после вызова. С этим ясно. Теперь офис.
Сергей вернулся к северной стороне здания.
Из резиденции машины прибывают в офис со стороны проспекта, слева от здания. Значит, и сейчас Ромашин подъедет тем же маршрутом. При нем будет сопровождение. И сопровождение солидное. Ведь он должен подвезти дополнительную охрану и для генерала. Следовательно, скорее всего, прибудут две машины. В какой из них будет находиться полковник? По идее, в первой. Но, может, исходя из складывающейся обстановки, и во второй. Выходить из салона до въезда на территорию не будет. Это точно. Значит, придется цеплять его непосредственно у входа в офис. Это увеличит и время на отход Сергея с позиции. Так, сколько метров до входа в офис? Примерно двести – двести пятьдесят. Идеальное расстояние для применения винтовки «винторез». Точнее дальность до цели он определит с помощью прицела.
Отойдя от окна, капитан снял чехол с чемодана, открыл алюминиевый футляр, извлек части винтовки, собрал ее, вставил магазин, присоединил прицел. Снял «винторез» с предохранителя, поставил винтовку в угол. Посмотрел на время – 14.30.
Через полчаса эскорт с Ромашиным прибудет в офис. Если... не пробки. А в них застрять можно надолго. И никакие мигалки не помогут. Да их у машин спецслужбы и не было. Выкурив сигарету, отойдя к лестничной площадке, Сергей занял позицию. Он настроился ждать долго. Но, как ни странно, две «Волги» Службы подкатили к воротам КПП даже раньше назначенного срока. Сергей взял винтовку, прижался к стене. Выглянул наружу. Машины въехали на территорию. Первая остановилась непосредственно у входа. Открылась передняя дверка пассажира. Сергей вскинул «винторез». В перекрестье прицела появилась физиономия Ромашина. Возможно, в последний момент он почувствовал угрозу, так как встал возле машины, глядя прямо в прицел. 4-кратное увеличение позволило капитану рассмотреть морщины под жесткими, колючими и лживыми глазами оборотня. Акимов нажал на спусковой крючок. Раздался хлопок. Голова полковника дернулась от прямого попадания в переносицу 9-мм пули, и он рухнул на асфальт, скрывшись за «Волгой».
Сергей, поставив винтовку в угол, бросился к лестнице.
Спустя минуту он уже находился в подвальном помещении. Еще две минуты, и он преодолел забор.
Вне стройплощадки бег прекратил. Перешел на скорый шаг, направившись во дворы. Никого среди старых домов он не встретил. Ровно на восьмой минуте белая «семерка» отошла от тротуара и двинулась к перекрестку. Уйдя по зеленой «стрелке» вправо, капитан снял перчатки. Выдохнул воздух. Дело сделано. Одним из главных предателей стало меньше. Остался генерал. Нетрудно представить его реакцию, когда ему сообщат о том, что снайпер убил заместителя у входа в офис и из здания, которое не считалось представляющим какую-либо угрозу. Но это пока на стройке работали монтажники. А они ушли, оставив, возможно, всего на сутки-двое строящееся здание пустым. Теперь Данилевский не станет ждать. После гибели Ромашина он начнет форсированную подготовку отхода. Понятно, что с этого момента все снайперские объекты вокруг офиса спецназ возьмет под контроль. Напичкает охраной Данилевский и свои жилые здания. Усилит охрану эскорта. Но решится ли покинуть офис до убытия за бугор? Вряд ли. Все, что нужно, ему привезут. И все же для того, чтобы уйти навсегда, ему придется выйти из офиса. Интересно, как он обставит свой отход? Но это станет известно, если Акимов будет получать информацию прямо из кабинета. И чем раньше, тем лучше. Цакура должен это понимать.
И капитан не ошибся.
Не отъехал он от объекта до Садового кольца, как сотовый телефон пропищал сигналом вызова:
– Капитан? Это я!
– Понял, Цакура! Говорил тебе: Ромашин не станет требовать отчета?
– Да! Ловко ты его подсек! Никто не ожидал. А Данилевского чуть столбняк не хватил. До того неожиданно и быстро все произошло.
– Преследование организовали?
– Да, но не сразу. Минуты две упустили. Нашли только «винторез». Да отпечатки туфель. Но такие туфли в Москве чуть ли не каждый второй носит. У меня такие же. С рынка поди?
– Ты чего разговорился? Пользуйся неразберихой, чтобы снять как можно больше нужной нам информации. Кстати, с Сизовым, водителем генерала, поговорить успел?
Майор ответил:
– Да! Данилевский как раз послал его в разведотдел сводку последних суток принести, тут Петю и встретил. Расспросил об особняке.
– Что, вот так напрямую?
– Нет, конечно! Но не важно как! Главное, Петя мне обрисовал план дома. А схему составить я смогу сам. Но по телефону всего не расскажешь.
– Тогда до вечера?
– Зачем до вечера? Генерал послал меня к экспертам, что вскрывали Кошкина и Гришко, за каким-то дополнительным заключением, так что через полчаса, максимум сорок минут могу подъехать к театру.
Сергей спросил:
– Генерал до сих пор сомневается, что и Кошкина, и Гришко, и Ромашина убил один и тот же человек?
– Кто его знает, что у него на уме.
– Хорошо! Еду к театру. Встречаемся у касс. Привезешь туда за собой «хвост», и меня не увидишь, и сам там навсегда останешься.
– Может, хватит мне грозить?
– Разве это угроза, Цакура? До сих пор ты получал лишь предупреждения. Угрожать не в моих привычках. Предпочитаю валить сразу, без ненужных базаров.
Майор проговорил:
– Это я уже понял!
Акимов за эстакадой развернул автомобиль, повел его к Театру на Таганке.
Встретился Сергей с Цакурой в 16.10. Прибыв к театру раньше майора, Акимов пятнадцать минут следил за помощником Данилевского, вышедшего к кассам. И, только убедившись, что майор с кейсом прибыл к театру один, подошел к кассам.
Зашел бесшумно со спины майора.
Хлопнул рукой по плечу, да так неожиданно для майора, что тот присел, всем телом вздрогнув.
Сергей усмехнулся:
– Ты что, майор?
– Капитан? Ну разве так можно? И так на пределе...
– А чего ты нервничаешь, Цакура? Ромашина больше нет, отчет писать не надо. Данилевскому теперь ты нужен как никто другой. Конечно, временно, но полковника заменить ему некем, кроме тебя. В плане подготовки побега из страны. Так что сейчас тебе опасаться некого. Успокойся. Схему усадьбы генерала начертил?
Майор, придя в себя, спросил:
– Так и будем здесь разговаривать? Может, в кафе у метро пройдем?
Капитан отказался:
– Нет! Нечего нам по кафе болтаться. Я спросил: схему усадьбы Данилевского приготовил?
– Набросал со слов Сизова.
– Чем объяснил ему свой интерес к дому генерала?
– Поинтересовался, где у босса сауна, мол, знакомый один тоже особняк поднял, а баню неудачно к дому прилепил. Получилась херня. Ну, Петя мне и дал разъяснения по сауне хозяина. Дальше проще – разговорился. Единственно, что не смог узнать, так это то, что касается сигнализации и камер видеонаблюдения.
Акимов сплюнул на асфальт:
– Черт! На хрена мне схема без данных по сигнализации и порядке охраны.
– Зато я другое узнал, что может компенсировать оплошность, хотя никакой оплошности я не допустил, просто не успел довести беседу с Сизовым до конца. Причина – твой выстрел и гибель Ромашина. После этого базарить стало не с кем. Все задергались по двору. Сизов вообще в подсобку шарахнулся.
– А где вы разговаривали?
– В гараже!
– Поэтому я и не видел вас! Ну ладно, что узнал?
– То, что электричество к особняку подводится двумя линиями. Основной по столбам от подстанции в близлежащем поселке, запасной под землей, кабелем от воинских складов. Поэтому генераторов аварийной подачи энергии в особняке нет! А вся сигнализация, видеонаблюдение, освещение, связь без электричества не пашет!
– Ну и что? Подземный кабель еще найти надо!
Майор довольно улыбнулся:
– Не надо. Между складами и особняком течет речушка. Через нее мост – понтон с обрыва на обрыв, берега там высокие. Так вот кабель под рекой не пустили и вывели в том месте наружу и закрепили на днище понтона, закрыв защитным кожухом. Понтон не охраняется. Подъезд по нему хороший, минуя войсковую часть, прямо от МКАД по...
Капитан остановил Цакуру:
– Не продолжай! Ты, если что, и займешься этим кабелем.
– Но...
– Тебе что-то не ясно? Или все делать буду я? У меня рук не хватит. И потом, дружок, ты еще ни жизнь, ни свободу не отработал.
– Как это? Столько сделал!
– Ты получишь обещанное только в случае успешного завершения всей акции. А главная цель пока пусть и беспокойно, но сидит в уютном кабинете. А должна находиться в морге, рядом с Ромашиным. Понял меня, майор?
В глазах Сергея мелькнуло то, от чего дрожь вновь пробила тело помощника Данилевского. Он проговорил:
– Да понял, понял я все! Надо – сделаем!
– Вот так оно лучше, Цакура. Давай схему!
Майор передал лист бумаги. Капитан вложил его в карман ветровки.
– А теперь приемник сигналов!
Цакура протянул «дипломат».
– Все в кейсе!
– Дальность работы системы?
– От 500 метров до километра. В нашем случае, когда рядом много зданий, наиболее эффективно слушать кабинет метров с трехсот и меньше. Но меньше опасно. А вот в трехстах метрах слева как раз парковка перед автосалоном. Там такси днем и ночью стоят. Оплатил стоянку – и стой хоть неделю! Проверял!
– Молодец! Давай теперь в офис, а то Данилевский начнет тебя подозревать!
– Не-е. Сейчас ему не до подозрений. Об одном думает: как слинять из России.
– Посмотрим, точнее, послушаем! Пока!
Гибель Ромашина шокировала Данилевского. После того как труп полковника увезли, явились бойцы группы дополнительной охраны во главе со старшим лейтенантом Зайченко. Группа состояла из шести человек. Ромашин планировал разделить ее поровну, троих приставить к генералу, троих к собственной персоне. Но опоздал. Неизвестный, впрочем, какой неизвестный, капитан Акимов, в этом Данилевский не сомневался, опередил Ромашина, нанеся удар там, где его никто не ждал. Старший лейтенант Зайченко доложил, что выстрел по полковнику был произведен с третьего этажа строящегося напротив офиса торгового здания. Снайпер использовал бесшумную винтовку «винторез», которую вместе с контейнером оставил у стены комнаты, откуда поразил полковника. Несмотря на то что группа прикрытия, пропустив удар, начала действовать немедленно для обнаружения снайпера, ничего существенного достичь не смогла. Неизвестный покинул здание в считаные секунды. Маршрут его отхода определен, но это не дает ровным счетом ничего. Киллер ушел.
Генерал спросил:
– Охрана строящегося объекта не видела этого киллера?
– Да какая там охрана, товарищ генерал? Четверо бывших дембелей в вагончике. Впрочем, им и охранять-то, по большому счету, нечего. Отделочные материалы, которые имеют хоть какую-то ценность, еще на стройку не завезены, а плиты перекрытия без технических средств не украсть. Да и кому нужны бракованные плиты? Мороки много, а толку никакого.
– Каким маршрутом уходил киллер?
– Скорее всего, тем же, что и пришел на объект!
Генерал повысил голос:
– Я тебя, старший лейтенант, спрашиваю, каким маршрутом уходил снайпер?
– Докладываю. Из комнаты, откуда произвел выстрел, по лестнице в подвал, далее по канаве до забора. В нем три доски держались на верхних креплениях. И через дворы. Куда? Неизвестно!
– И что, снайпер не оставил никаких следов?
– Этим сейчас милиция занимается. В бригаде ментов кинолог с собакой. Она должна взять след, но что это даст? Если киллер вышел на оживленную улицу да воспользовался транспортом, след оборвется.
Данилевский обошел стол, подошел к командиру группы:
– Скажи, Зайченко, снайпер мог со своей позиции обстрелять мой кабинет?
– С той, откуда завалил Ромашина, нет! А вот отойди он чуть левее, то вполне мог не только расстрелять кабинет из «винтореза», но и гранату пустить!
Генерал кивнул:
– Ясно!
Старший лейтенант спросил:
– Что теперь делать группе? Лишних бойцов отправить обратно в загородную резиденцию?
– Нет! Нет у нас лишних бойцов. Первое, что ты должен сделать, – это взять под контроль проклятую стройку. И никаких строителей туда не допускать! Появится их начальник, пошлешь к черту. Или объяснишь, что объект находится в зоне проведения Службой специальной антитеррористической акции. В здание не менее трех бойцов. Контролировать объект круглосуточно. Остальные трое, с тобой в том числе, поступают в мое распоряжение. Находиться в кабинете напротив приемной, он пуст и меблирован.
Старший лейтенант козырнул:
– Есть!
Генерал, подумав, добавил:
– И вот еще что, Зайченко, пусть сюда перебросят всю резервную группу. Свяжись с резиденцией, передай мой приказ! Вопросы?
– Никак нет, товарищ генерал!
– Свободен!
Командир группы прикрытия вышел из кабинета.
Данилевский достал из бара бутылку водки и фужер. Наполнил его и в три глотка выпил содержимое, даже не почувствовав горечи. Закусывать не стал. Но спиртное подействовало. Успокоило. Пусть ненадолго, но спало напряжение, которое давило стальным обручем генерала-оборотня. Он сел в кресло, задумался. Акимов блестяще справляется со своей задачей. Валит всех, кто работал на Данилевского. За Литвинова отомстил. Да еще демонстративно. Тем же оружием – стилетом убив Кошкина. Не пощадил и Гришко, заставив капитана вызвать к себе домой подчиненного. Разделавшись с мелочовкой, взялся за крупную рыбу. За тех, кто непосредственно послал его на гибель в Африку. Как же он в Тургузе смог выйти на Геммото? Ведь находился под контролем Ронго? Непонятно. В Африке вообще ничего не понятно. Но хрен с ней, с Африкой. Дело прошлое. Как нечего просчитывать и каким образом Акимов сумел обрести новые документы, позволившие ему вернуться в Москву. Возможно, и здесь не обошлось без Геммото. Сейчас в Тургузе начала работать комиссия Службы внутренней безопасности. Могут всплыть очень нехорошие факты. И вот тут, если еще всплывет и Акимов, на которого невозможно повесить убийства ни Ромашина, ни Кошкина, ни Гришко, Данилевского ждет одно. Одиночная камера в специзоляторе. Но Акимов не остановится на Ромашине. Капитан прекрасно понимает, что решение по нему принимал лично Данилевский. Следовательно, Акимов уже сейчас перенацелил себя на генерала. Этим надо воспользоваться. Вопрос: как? Ромашин подозревал, что капитан каким-то образом заставил работать на себя Цакуру. Это возможно, ведь Цакуру Акимов не тронул. А майор не мог не знать, по крайней мере, что Степаныч обречен. Но капитан его не трогает. А каким образом Акимов мог заставить пахать на себя Цакуру, и ломать голову нечего. Встретил, пригрозил, и все дела. Так, но тогда для дезинформации Акимова можно использовать майора. Помощника своего. Но сначала подготовить собственный отход. И начать его готовить немедленно. Наверняка Акимов, поразив одну из главных своих целей, сегодня уже не проявит себя. Уйдет в логово, которое снял где-то вместе с Галиной. Ее также не нашли. Значит, прячутся голубки, соблюдая максимум мер предосторожности. Да иного и не могло быть. Акимов – профессионал-ликвидатор. Он знает, как стать невидимкой. И сделать таковой свою шлюху! А раз так, то сегодня капитан себя не проявит, по крайней мере, не должен проявить, сбросив задачу отслеживания обстановки Цакуре, если, конечно, подозрения Ромашина имеют подтверждение. А они получили бы подтверждение, если бы не пуля, выпущенная Акимовым в череп полковнику. Так, интересно – как об этом раньше не подумал генерал? – и убийство Гришко, и ликвидация Ромашина совершены из бесшумного оружия. Да, пистолеты, отнятые в баре капитаном у распоясавшихся охранников банка, так и не были найдены. А они, насколько известно, приспособлены для применения глушителя. Но где взял Акимов глушитель к пистолету и тем более «винторез» в полном комплекте? Снайперскую винтовку спецназа на рынке и у нелегалов не купишь. Где мог приобрести «винторез» Акимов? А мог приобрести у лица, которое ему подсказал Цакура. У того связей полно. Да если еще прикрылся именем босса, так вообще достать «винторез» Цакура мог без проблем! Не штатную, конечно, винтовку, а трофейную, из Чечни или другой какой «горячей точки». И наверняка не зарегистрированную в реестре трофеев подобного рода. С глушителем еще проще. Значит, все-таки зацепил на крюк Цакуру Акимов. И Ромашин слишком поздно это просчитал. Хотя просчитал он вовремя, но вот совершил ошибку, не настояв на немедленном аресте Цакуры. Хотел пробить и уличить майора в предательстве сам. Вот и уличил. Цакура как ни в чем не бывало сидит в приемной, а Ромашин остывает в морозильной камере морга. Но это и к лучшему. Трогать майора сейчас нельзя. А вот подставить его и можно, и нужно. Пусть потом к нему Акимов претензии предъявляет. После того как Данилевский спустится по трапу самолета на гостеприимную шведскую землю!
Но генерал совершал грубую ошибку, думая, что после ликвидации Ромашина Акимов на время успокоится и «уйдет на дно». Сергей, отъехав от места встречи с Цакурой, не поехал домой, он направил «семерку» к стоянке возле автосалона, где нашел место и оплатил его на сутки, объяснив охраннику, что, возможно, задержится допоздна в ожидании замужней подруги. Охранник понимающе подмигнул капитану, принял деньги и заверил, что клиент может стоять здесь столько, сколько захочет, доплачивая за лишнее время.
Дождавшись, пока охранник уйдет к шлагбауму, Сергей прикинул расстояние до офиса службы. Как и говорил Цакура, оно составляло не более трехсот метров. Сергей взял с заднего сиденья кейс, извлек из него приемник радиосигнала, через выпрямитель зарядного устройства подключил аппарат к бортовой сети автомобиля. Вставил в ухо наушник. Настроил громкость приемника и частоту принимаемых сигналов. А те начали поступать немедленно. Акимов откинулся на сиденье, закурил, открыв пепельницу. Засорять стоянку не следовало, да и оставлять следы тоже.
Капитан слышал разговор генерала с Зайченко. Из него стало известно, что здание, откуда он завалил предателя Ромашина, взято спецами из резервной группы под контроль. Но это Сергей просчитал и без прослушивания разговора Данилевского со старшим лейтенантом. Блокирование стройки вытекало само собой из сложившейся обстановки. Некоторое время Сергей откровенно скучал, не получая никакой мало-мальски ценной информации. До 17.00. Тогда капитан приподнялся с сиденья и затушил сигарету. То, что он услышал, кардинально меняло его уже подготовленный план уничтожения Данилевского.