Глава третья
Якоб Возинский, вставший, как всегда, в шесть часов утра, прошел в бассейн своего шикарного дома, находившегося в западном квартале Кенсингтона, одного из престижных районов центрального Лондона. Купить недвижимость здесь могли только очень богатые люди. К таковым относился и Якоб Возинский, перебравшийся в Англию еще в восьмидесятые годы, когда стало ясно, что движение «Солидарность» Леха Валенсы придет к власти, несмотря на все противодействие руководства Польской народной республики. Возинский не поддерживал коммунистический режим, но он не поддерживал и профсоюзы. Ненавидел Советский Союз и тяготел к Западу. Для многих являлось загадкой, когда и где Возинский сколотил капитал, позволивший ему эмигрировать в Великобританию. Впрочем, этого никто по-серьезному не выяснял. В СМИ просочилась информация об огромном наследстве, якобы полученном эмигрантом-поляком. Но журналистские расследования ни к чему не привели. В Англии поселился некто Якоб Возинский, и у него на счетах лежали десятки миллионов фунтов стерлингов. У правоохранительных органов к поляку претензий не было, а значит, Возинский – добропорядочный подданный Ее Величества. А когда поляк поселился в Кенсингтоне и стал вести замкнутый образ жизни, СМИ потеряли к нему интерес.
Проплыв ежедневные пятьдесят метров, Возинский поднялся по лестнице из бассейна, помощник Лех Каневич подал ему халат, проводил до столика, на котором стоял чистый прибор. Каневич налил чашку ароматного чая и только после этого доложил:
– Звонил господин Мохов.
Валерий Викторович Мохов являлся секретарем и помощником другого миллионера, также эмигранта, но из России, Березина Сергея Михайловича.
– Ну и что сказал Мохов? – спросил Возинский.
– Березин ознакомился с документами, что мы передали ему, и готов встретиться с вами.
– Это хорошо. Мохов не уточнил, когда и где Сергей Михайлович хотел бы провести встречу?
– Господин Мохов передал, что Березину удобнее приехать сюда, в 10 часов сегодня.
– Даже так? Значит, наш план заинтересовал Березина. Что-то я не припомню, чтобы он в последнее время покидал свой особняк в Челси! И вдруг готов приехать? Впрочем ехать несколько минут. И все же… Так, свяжись с Моховым, передай, что ровно в 10.00 я буду ждать господина Березина. И еще: было бы неплохо, если мы обошлись бы без переводчиков.
– Мне удалить из дома Руф?
Руф Беккер – англичанка по национальности, служила у Возинского секретарем-референтом и переводчицей.
– Ну зачем же? Разве у мисс Руф не найдется другой работы? Беккер надо подготовить статью. Вот этим пусть и занимается. А ты между делом подбери издательство, где наиболее эффективно можно было бы ее разместить. Стоимость меня не интересует.
– Я понял вас, пан Возинский.
– И еще, Лех, вызови-ка в 7 часов на связь по закрытому каналу Каспера. Хотя… – Возинский подумал, – нет, не надо. Сначала послушаем Березина. Если он заинтересовался нашим проектом, то наверняка этот хитрый лис попытается войти в дело. Нам это выгодно. Но… подождем. В 10.00 я буду в своем кабинете. Туда же проводишь нашего уважаемого борца с российской властью. Ведь господин Березин видит себя на месте если не президента, то премьер-министра точно.
– Но он должен понимать, что никогда не добьется поставленной цели?!
Возинский улыбнулся:
– Должен – еще не означает, что он понимает. Навязчивая идея не дает Березину покоя. И он как только может вредит России. А это, Лех, то, что нам и нужно. У Березина больше связей в Англии, чем у меня. Он имеет статус политического беженца. Его финансами руководят специалисты. И не только они. Но, ступай. А я немного позанимаюсь в тренажерном зале. В мои годы надо поддерживать форму, дружок.
Каневич воскликнул:
– Какие годы, пан Возинский? Вам всего 57 лет.
– Увы, Лех, уже 57 лет. Ступай!
– Массажист, визажист, все как всегда?
– Конечно!
Возинский прошел в тренажерный зал. Оттуда в душевую. С 7.30 им занялся массажист, потом визажист-стилист. В 8.30 Возинский в прекрасном расположении духа позавтракал и прошел в свой кабинет. Помощник в приемной доложил:
– Мохов передал, что господин Березин согласен встретиться у нас, но просил перенести время встречи на 10.20.
– Хорошо. 10.20 так 10.20. Прессу доставили?
– Она у вас на столе.
– Из Щецина ничего не было?
– Нет, пан Возинский.
Миллионер прошел в кабинет, устроился в кожаном кресле и принялся просматривать прессу.
В 10.20 Каневич доложил о прибытии Березина, и тут же в кабинет вошел низкого роста лысоватый мужчина с бегающими хитрыми глазами:
– Добрый день, мистер Возинский.
– Добрый, господин Березин.
– Вы отлично выглядите.
– Когда имеешь молодую жену, надо всегда быть в форме.
– Я бы добавил, очень красивую молодую жену.
Возинский пожал руку гостю и предложил сесть в креслах у балкона. Помощники разместились рядом, раскрыв ноутбуки. Березин достал из кармана дорогого пиджака сигарету. Но не прикурил, лишь провел вдоль лица:
– Прекрасный аромат.
– Вы бросили курить?
Березин вздохнул:
– Пришлось. Врач настоял.
– Ох уж эти врачи, во всем они видят вред здоровью. Виски?
– Нет. Давайте по теме. У меня, к сожалению, не так много времени.
– Все заботы, заботы. Я вообще удивлен, что вы, уважаемый Сергей Михайлович, снизошли до того, чтобы навестить мое скромное жилище.
Березин поморщился:
– Не надо, Якоб! Всем бы такое скромное жилище стоимостью в десятки миллионов фунтов. Я ознакомился с вашим планом.
– Ну и как он вам? Судя по тому, что решились на встречу, он вас заинтересовал.
– Меня вообще интересует все, что связано с деятельностью российских властей и российского крупного бизнеса. Особенно совместные проекты. И тем более Северный морской газопровод. Власти России намерены расширить свое влияние в Европе, что губительно для Старого Света. В этом отношении мне ближе позиция Соединенных Штатов. Россию нельзя пускать в Европу. Реализация вашего плана в случае успеха станет преградой для российской газовой экспансии на Запад. А главное, она несомненно повлияет на позиции европейских государств в отношении российского проекта Южного морского газопровода. Поэтому я, в общем, полностью поддерживаю ваш план.
Возинский внимательно посмотрел на Березина:
– Насчет поддержки я не сомневался. Но я хотел бы знать, будете ли вы участвовать в реализации плана?
Березин отложил сигарету.
– Я ответил бы «да» прямо сейчас, но извините, господин Возинский, вы так плохо начали подготовку к серьезнейшей работе, что и заставляет усомниться в том, что вы в состоянии довести задуманное до конечного, успешного завершения.
Возинский удивленно взглянул на Березина:
– Что вы имеете в виду?
– Вам это должно быть лучше известно.
– Я не понимаю вас, Сергей Михайлович.
– Хорошо. Скажите, Якоб, для чего вам понадобилось захватывать яхту «Габи», устранять мирную немецкую семью и команду?
– Мне нужна эта яхта. Конечно, я мог бы купить судно, но это стало бы известно полиции. А привлекать к себе внимание я не намерен. Завладеть яхтой, оставив в живых семью Кёнингов и команду, сами понимаете, было невозможно. А так «Габи» с пассажирами и командой исчезла. Кёнингов искать некому.
– Кёнингов – да, – перебил Возинского Березин, – а у капитана, его помощника и матроса остались семьи, родственники.
– Насколько мне известно, именно членов команды немецкая полиция подозревает в угоне яхты.
– Это так. Полиция отрабатывает данную версию. Но если бы вы раньше обратились ко мне, то я предоставил бы не одну, а несколько яхт класса «Габи». И никто посторонний об этом не знал бы.
– Что сделано, господин Березин, то сделано.
– Ну хорошо, – проговорил Березин, – вам нужна яхта, вы приобрели ее, назовем это так. То, что ваши люди похитили из дома Кёнингов шестьсот тысяч евро, способствовало тому, что полиция взяла ложный след. Вот только, насколько мне известно, это мероприятие ваши люди провели без вашего разрешения. Или я обладаю неверной информацией?
И вновь на ухоженной физиономии Возинского отобразилось удивление.
– Что? О каких деньгах вы говорите?
– Вот видите, вы ничего не знаете.
– Вы хотите сказать, что Гозняк, руководитель диверсионной группы, обчистил дом Кёнингов?
– Да. Сразу же, как узнал о том, что немцы привезли из Кёльна в Росток названную сумму. Но это еще не все, господин Возинский. Ваш Гозняк заставил фрау Габи Кёнинг связаться с финансовым агентом семьи и передать требование перевести все имевшиеся у Кёнингов средства в польские банки. Один миллион четыреста тысяч евро. Вам сказать, где сейчас находится эта сумма?
Возинский резко встал, прошелся по кабинету. У рабочего стола остановился, повернулся к Березину:
– Откуда у вас эта информация?
Улыбаясь, Березин развел руками:
– Считайте, это мое хобби – собирать информацию. Поверьте, Якоб, она достоверна, в чем вы сами очень легко можете убедиться.
– Я проверю ее и, если информация подтвердится, отправлю в Щецин, где сосредоточена группа, других людей. И тогда Гозняк со своими ублюдками отправится на небеса следом за Кёнингами. Лех!
Помощник Возинского поднялся. Он так же выглядел несколько растерянным:
– Да, пан Возинский?!
– Мне…
Березин не дал закончить фразу:
– Не торопитесь, Якоб. Ничего предпринимать не надо.
– Как это не надо? Люди, которым я доверял, обманули меня.
– Успокойтесь, Якоб, Гозняка можно понять. Подвернулась, как у нас говорят, халява, он и воспользовался ею. А ограбление дома, как уже говорил, только пошло на пользу. Так что Гозняка понять можно. Но только понять. Ставить же на него и его команду нельзя. Впрочем, списывать людей Гозняка рано. Они еще пригодятся. Увы, уже как пушечное мясо, но в этом они сами виноваты.
– Подождите, подождите, господин Березин, вы, не ответив на вопрос, готовы ли участвовать в деле, вовсю обсуждаете его и пытаетесь указывать мне, что следует делать, а что нет?
Березин улыбнулся и спокойно сказал:
– Я размышляю, Якоб. Но раз приехал обсуждать этот вопрос, то не просто так. Мне необходимо уточнить сложившуюся на данный момент обстановку, касающуюся реализации вашего, в целом, неплохого плана.
– В целом?
Маска спокойствия и радушия слетела с лица Березина.
– Да, – ответил он резко, – в общем и целом, но не более. Я готов участвовать в мероприятиях по выводу из строя Северного морского газопровода, но… при условии, что руководство операцией перейдет ко мне.
– Вот как? – злобно проговорил Возинский. – Вы действительно хваткий человек, Сергей Михайлович. Но со мной подобные штучки не пройдут. Будем считать тему закрытой. Извините, что оторвал от важных дел. Мой помощник проводит вас.
Березин умел перевоплощаться. От его резкости не осталось и следа. Он вновь был спокоен. Улыбнувшись, спросил:
– Что, даже чаем не угостите?
Возинский кивнул Каневичу:
– Передай Руф, чтобы принесла чай.
– Да не надо, Якоб, – сказал Березин, – благодарю. Обойдемся без чая. – Он поднялся, встал и его помощник. – Мы уезжаем, господин Возинский. А вы подумайте.
– О чем мне думать?
– Ну, скажем, о том, смогу ли я, допустим, без вашего участия заняться газопроводом? Что произойдет, если немецкая полиция получит полную информацию по делу об исчезновении семьи Кёнинг и членов команды яхты «Габи» с точным указанием места стоянки судна, где бы оно ни находилось на тот или иной момент? Что, если полиции станет известно о ваших взаимоотношениях с польским террористом, которого ищет Интерпол? Или Каспер Гозняк предпочтет не афишировать их, будучи в руках спецслужб? Ну, и каковы лично для вас могут быть последствия необдуманных решений?
– Это шантаж!
– Ну что вы, пан Якоб? Мне от вас ничего не надо. Это вы, уважаемый, заинтересованы во мне. Какой же это шантаж? Это рациональный подход к делу, которое, кстати, у нас одно. Вы заинтересованы в изменении политической ситуации в Польше, я – в России. Нам, Якоб, надо быть союзниками, а не врагами. Впрочем, решение принимать вам. Но вот времени для этого у вас, прямо скажем, мало. Всего сутки. Буду ждать вашего звонка завтра. – Березин посмотрел на часы. – В 11.00. Засим позвольте откланяться. А дом у вас хороший. На него наверняка найдется масса покупателей. Жаль, что он не продается. Пока не продается. Не надо нас провожать! До завтра!
У входа Березин обернулся:
– Да, Якоб, относительно Гозняка, если, конечно, согласитесь на мои условия, ничего не предпринимайте. Пусть отдыхает в особняке у Щецина.
Березин с помощником вышли.
Возинский с силой ударил рукой по подлокотнику кресла:
– Черт бы побрал этого русского прохиндея.
– Вам же известно, какая репутация у господина Березина? Как известно и то, что он не любит выступать на вторых ролях.
– И что теперь?
Каневич налил на дно бокала виски, подал шефу:
– Выпейте, пан Возинский, и успокойтесь.
– Успокоиться? Гозняк, скотина, вместо того чтобы тихо работать, ввязался в финансовые махинации, об этом узнает Березин, заметь, узнает тогда, когда мне ничего не известно об этом. И, вообще, могу ли я быть уверен, что захват яхты прошел так, как доложил в отчете этот бандит? Но ладно, черт с ним, с Гозняком, с ним мы разобрались бы, но Березин каков? Подавай ему руководство операцией. И откуда у него информация по действиям группы Гозняка? Мы передали ему общий план работы и обозначили подготовительные мероприятия, но он-то знает все, Лех! Понимаешь, все. И откажись я от сотрудничества на его условиях, этот русский мерзавец сдаст меня с потрохами полиции. Для этого достаточно сбросить немцам информацию по убийству семьи Кёнингов. Гозняка вместе с его бандой возьмут, а он молчать не будет. Дефицит же в его осведомленности полностью компенсирует Березин. Но я не могу понять одного: зачем ему высовываться? Ведь Березину гораздо выгодней было бы оставаться в тени, просто помогая нам, о чем, собственно, я и хотел говорить с ним.
Помощник польского миллионера вздохнул:
– Повторюсь, пан Возинский, Березин не привык быть на вторых ролях.
– Вот тоже пригласил его на свою голову.
– Он бы сам заявился, пан Возинский. Мне кажется, в отличие от нас, у него есть заказ на газопровод. А мы просто удачно вовремя подвернулись ему под руку.
– Но диверсия на Северном газопроводе не моя идея. Меня тоже просили весьма влиятельные люди парализовать поставки газа по этой трубе. И деньги вложили немалые.
– Я в курсе. Однако поведение Березина показывает, что его покровители сильнее наших.
Возинский одним глотком выпил виски.
– Что предлагаешь, Лех?
– В сложившейся ситуации у вас один выход – это согласиться на сотрудничество. В конце концов, желает Березин рисковать своей головой – пусть рискует.
– А что я отвечу тем, кто финансирует проект? Скажу, что, извините, господа, но меня подмял Березин и теперь мы работаем вместе, причем решения принимает русский?
– Людям, которым мешает морской газопровод, нужен результат. Думаю, они не станут вдаваться в подробности, как вы намерены добиться его. А сотрудничество с Березиным можно представить как собственное решение. Вряд ли кто-то будет против, ведь при участии русского магната сумма финансирования наших покровителей уменьшается. Уверен, вас не только поймут, но и одобрят практические, расчетливые действия.
– Да? В принципе ты прав. Тем более что у нас нет другого выхода. Но принимать все условия Березина нельзя.
Помощник кивнул:
– Абсолютно верно. Соглашаясь, вы должны выставить и ряд своих условий, которые могут касаться финансирования, возможности корректировки плана, участия в принятии решений. Одно не следует обсуждать – это главенство в осуществлении дальнейшей совместной работы. Пусть Березин руководит операцией. Пусть за ним остается право решающего голоса, но пусть он и возьмет на себя львиную долю расходов. Что-то он примет, что-то нет, но не в его интересах выводить вас из игры, иначе он бы это уже сделал. Нам же в процессе подготовки диверсий необходимо сделать то же самое, что сделал Березин.
Возинский взглянул на Каневича:
– Что ты имеешь в виду?
– Собрать компромат на уважаемого Сергея Михайловича. Сегодняшний разговор записан, в дальнейшем также надо фиксировать все совместные действия, дабы нейтрализовать Березина в плане шантажа с его стороны.
– Верное решение, Лех! Несмотря на все связи Березина, у меня перед ним существенное преимущество. За мной не охотятся российские спецслужбы. И польским до меня особо дела нет. А вот Москве Сергей Михайлович нужен. Ведь реакция Польши на строительство газопровода по дну Балтики резко негативная, и действующее правительство только под давлением ведущих стран Евросоюза и уступок России согласилось на строительство. В то время как для России Северный морской газопровод, а затем и Южный, не просто выгодны, а жизненно важны. Из этого следует, что я, как патриот, как настоящий патриот своей страны, отстаиваю интересы Польши, пусть своими, незаконными, не поддерживаемыми властями методами, а Березин вредит стране, в которой он родился, в которой получил образование и которая доверяла ему высокие посты государственного управления. Я патриот, он враг своей страны. Или я заблуждаюсь, Лех? Скажи прямо!
Каневич улыбнулся:
– Вы не заблуждаетесь, пан Возинский.
– Значит, принимаем решение работать под руководством Березина?
– Это единственный выход. И чем больше я думаю над ультиматумом Березина, иначе его слова здесь назвать сложно, тем больше нахожу плюсов в совместной работе.
– Ну и ищи их дальше, но после того, как, используя все наши возможности, найдешь счета Гозняка и заблокируешь их.
– Я думаю, что Каспер не станет держать деньги в банках.
– Переведет средства в Польшу и обналичит их?
– Вы бы поступили иначе?
Возинский задумался.
– Да, счета – дело ненадежное, когда кто-то посторонний желает воспользоваться ими. Обналичка. Надо срочно узнать, Лех, через кого Гозняк мог бы заниматься финансовыми делами в Польше. Сам Каспер в этом ничего не понимает. Следовательно, у него есть надежный человек, который и перевел деньги, и обналичил их, и который, главное, знает, где они на данный момент хранятся.
– Проще спросить у Березина.
– Я оценил твою шутку. Но думаю, Сергей Михайлович, несомненно имея достоверную информацию о махинациях Гозняка, насчет места нахождения почти полтора миллиона евро все же блефовал. Он бы завладел этими деньгами. Причем так, что мы были бы не в курсе, а Гозняк решил бы, что его финансовый агент скрылся с этими миллионами. Уж что-что, а проворачивать подобные аферы господин Березин мастер, каких поискать. Одно то, что увел значительные суммы бюджетных денег из России, говорит само за себя.
Каневич неожиданно сказал:
– Я знаю, через кого Каспер мог обналичить деньги.
– Да? – не без удивления спросил Возинский. – И через кого?
– Перед отправкой в Европу мы с Гозняком наведались в кафе. Подвыпив, он разговорился. Стал строить планы на будущую жизнь. В общем, нес полный бред. Я подыгрывал ему и как бы между прочим сказал, что большие деньги не так просто вывезти из Европы. Он ответил – это не проблема. Для меня не проблема. Он, мол, может легко снять со счетов любые суммы и вывезти наличку в Польшу, а оттуда перебросить деньги куда захочет. В это время зазвонил его телефон. Каспер посмотрел на экран и воскликнул: «О, долго жить будет Ян. – И добавил: – Вот он мой человек, который в сфере финансов может все! Гений». Ответил, назвав абонента Яном. Тот сообщил Гозняку, что просьбу его выполнил. Каспер спросил: деньги в Гданьске? Что ответил Ян, я не слышал, но Гозняк был доволен. Он отключил телефон, выпил рюмку коньяка и сказал: «За гения Кочика». Затем мы перевели разговор на другую тему.
– Значит, – проговорил Возинский, – Ян Кочик из Гданьска?
– То, что Ян Кочик, точно, а вот в Гданьске он обитает или в другом городе, вопрос. Хотя… подождите, да, Кочик в Гданьске. Я только сейчас вспомнил, что, поздоровавшись с этим Яном, Каспер спросил его о погоде именно в Гданьске. И ответил, что в Лондоне, как всегда, дожди.
– Отлично.
Возинский прошелся по кабинету.
– Ян Кочик в Гданьске. Это старый и крупный город в Польше. В нем проживает около полумиллиона человек, а с Сопотом и Гдыней, агломерацией Трехградье – и свыше миллиона. Где у нас Карл Зениг?
Каневич пожал плечами:
– Не знаю, наверное, дома отсыпается, он ведет ночной образ жизни.
– Найди его, – приказал Возинский. – Передай, пусть срочно приедет ко мне!
– Слушаюсь.
Карл Зениг, человек по особым поручениям Якоба Возинского, появился в кабинете шефа в 15.20:
– Добрый день, пан Возинский, вы хотели видеть меня?
– Видок у тебя, Карл, неважный!
– Так с постели Лех поднял.
– Ночью спать надо.
Зениг усмехнулся:
– Ночью я предпочитаю развлекаться в клубах. Если, конечно, нет работы.
– Вот именно. Когда нет работы, сейчас она появилась. И работа срочная, сложная.
Зениг принял сосредоточенный вид.
– Слушаю вас, пан Возинский?
– Тебе сегодня же следует срочно убыть в Польшу, в Гданьск. Твоя задача: найти в Гданьске человека по имени Ян Кочик. Возможно, он проживает в Сопоте или Гдыне. Ты сможешь это сделать?
– Если надо, смогу! У меня есть хорошие знакомые в Гданьске, они помогут. Единственное, им надо заплатить за помощь.
– Сколько?
– Ну, не знаю. Кто этот Кочик?
– Доверенный человек Гозняка.
– Каспера? Тогда хватит пятнадцати тысяч евро.
– Хорошо. Как найдешь Кочика, посмотришь за ним, он, наверное, имеет охрану. Выберешь момент, уберешь охранников и побеседуешь с этим Кочиком.
– О чем?
– О том, где находится миллион четыреста тысяч евро.
Зениг присвистнул:
– Ничего себе! Хорошая сумма. Позвольте узнать, откуда у Кочика, доверенного лица Каспера, такие деньги?
– Тебе не все равно?
– Просто интересно.
– Какой-то нездоровый у тебя интерес, Карл!
Зениг развел руки.
– Все понял. Я найду Кочика, он выложит мне эти деньги, дальше что?
– А дальше уберешь и человека Каспера Кочика. Но так, чтобы следы убийства не привели сюда. Главное, чтобы Гозняк не узнал, чьих рук убийство его доверенного лица, которое он очень ценит. Зачистишь все за собой, привезешь деньги мне, используя свои каналы пересечения границ.
– Ясно! Каков мой гонорар?
– Как только деньги окажутся на этом столе, ты сам отсчитаешь сто сорок тысяч евро. Это твой гонорар.
– Десять процентов. Неплохая доля. А как насчет командировочных расходов?
Возинский прошел в отдельную комнату, где стоял сейф, открыл его, взял две пачки купюр. Вошел в кабинет, передал деньги Зенигу:
– Здесь десять тысяч фунтов, пять тысяч долларов и пятнадцать тысяч евро. Этого тебе хватит на все.
– Даже останется. Но сразу хочу предупредить: чтобы отработать задачу чисто, мне потребуется время.
– Сколько?
Зениг пожал плечами:
– Навскидку сказать не могу. Может, сутки, может, неделя, все зависит от того, насколько быстро сработают мои люди и какой образ жизни ведет этот Кочик.
– Хорошо. Я давно хотел посмотреть Гданьск, но не поверишь, так ни разу там и не был. Даже тогда, когда Валенса только создавал движение «Солидарность». А в Гданьске есть что посмотреть. Костел Святой Девы Марии, второй по величине в Европе, городскую ратушу, Аббатский дворец в Оливе, фонтан Нептуна, Большой арсенал, другие памятники эпохи Ренессанса.
Зениг усмехнулся:
– У меня другие интересы.
– Ночные клубы.
– Кому что нравится, пан Возинский.
– Ладно, главное, чтобы ты выполнил задание. Удачи, Карл. Завтра, в воскресенье, 8 июля, ты должен начать работу в Гданьске.
– До встречи, пан Возинский.
Отпустив Зенига, Возинский упал в кресло.
– И что сегодня за день такой, Лех?
Помощник присел напротив босса.
– Уверены, что верно поступаете, решив так жестко наказать Гозняка? Он не смирится с потерей денег и своего товарища, будет искать того, кто убил его друга и лишил весьма приличной суммы.
Возинский махнул рукой:
– Черт с ним, пусть ищет. Вопрос: что в итоге найдет?
– А как же те шестьсот тысяч, что группа Каспера забрала из дома Кёнингов?
– Пусть делят ее между собой. Мы же сделаем вид, что ничего об этих деньгах не знаем. Если Зениг сработает чисто, а он всегда до этого работал отменно, без единой, даже мелочной ошибки, то Гозняку долго придется ломать голову, пытаясь понять, кто убрал его человека и увел все деньги. До бесконечности долго. А люди типа Каспера столько не живут. Погибают.
– Вы завтра сами позвоните господину Березину?
Возинский отрицательно покачал головой:
– Нет. Это сделаешь ты.
– Мне сообщить Мохову о вашем согласии принять условия Березина? Или передать, что вы готовы встретиться с русским магнатом?
– Сообщишь о согласии. Встречу Березин назначит сам. Потянет время, думаю, чтобы показать свою значимость, и назначит.
– Когда планируете довести изменения в обстановке до наших заказчиков?
– Как только решим все организационные и финансовые вопросы с Березиным. Раньше это делать бессмысленно.
– Понятно! Что у нас еще на сегодня?
– Если мы сегодня продолжим работу, то рискуем загреметь в сумасшедший дом. Поэтому на сегодня все! Остаток дня я проведу с женой. Ты волен распоряжаться своим временем по собственному усмотрению. Руф Беккер тоже на сегодня свободна.
Каневич кивнул:
– Разрешите идти, пан Возинский?
– Конечно, Лех, отдыхай!
Каневич ушел. Вскоре его автомобиль вместе с секретарем-переводчиком Руф Беккер покинул территорию усадьбы.
Возинский выпил еще пятьдесят граммов виски, выкурил сигарету и пошел в апартаменты супруги.
Вернувшись в свой дом, Березин в сопровождении помощника проследовал в кабинет. В приемной Березин задержался. Присел на край стола секретаря и по совместительству любовницы, Линды Крейтон:
– Как у нас дела, Ли?
– Все, как обычно, господин Березин.
– Ну, к чему подобная официальность? Из России что-нибудь было?
– Нет! Два письма из Германии и Албании. Я положила их тебе на стол.
– Хорошо! Ты не забыла, у нас сегодня ужин в ресторане?
– А вот по этому поводу я хотела поговорить с тобой.
– Что-нибудь не так?
– Знаешь, Серж, не надо бы нам афишировать наши внеслужебные отношения!
– В чем дело?
– Если мой брат называет меня русской подстилкой, то нетрудно догадаться, каково мнение обо мне у соседей по дому. Со мной никто не разговаривает, встречаясь, стараются не замечать.
Березин достал сигарету, провел ею перед лицом, вдыхая аромат.
– Твой брат, Ли, извини меня, конечно, полный идиот, а соседи? Я куплю тебе квартиру в другом районе. И вопрос решится сам собой.
– На время.
– А что ты предлагаешь? Из-за какой-то мелочи лишать себя удовольствия?
– Нет! Но мы прекрасно можем провести время и здесь. Или тебе нравится постоянное преследование папарацци? Ты от этого испытываешь наслаждение? А статьи в журналах и газетах? Русский мафиози мстит соотечественнику. До каких пор русские будут диктовать в Англии свои условия? На какие средства Березин купил новый дом? Неужели тебе это не надоело?
– Тебе, Ли, не понять меня. Но пока Мохов не подберет тебе новую квартиру, согласен, мы не будем выходить в свет. Ты довольна?
– Да!
– Тогда закажи ужин. На 22.00. Сегодня ты останешься здесь. Впрочем, ты будешь жить в этом доме до покупки новой квартиры. А сейчас, дорогая, сделай нам с Моховым два кофе.
– Слушаюсь, мой господин.
Березин взял любовницу за подбородок, поднял голову, поцеловал в полные губы.
– Обожаю тебя. Закажи-ка ты еще что-нибудь себе в подарок. Какое-нибудь колье, подвески, перстень. На свое усмотрение.
Секретарь улыбнулась:
– На какую сумму, дорогой?
– Вопрос не уместен, Ли. Для тебя мне не жалко никаких денег.
– Ты настоящий рыцарь, Серж.
– Конечно. Не забудь о кофе.
Березин прошел в кабинет. Присел в кресло. Ожидавший его помощник устроился на диване напротив, поставив ноутбук на стеклянный столик.
Березин положил сигарету рядом с компьютером.
– Ну что скажешь, Валера, по поводу встречи с паном Возинским?
– Несомненно, поляк примет ваши условия, ведь вы не оставили ему выхода.
– Выход, Валера, есть всегда. Есть вход, значит, есть и выход. Просто Возинский не тот человек, который способен найти этот выход. Он много мнит о себе. Считает, что играет большую роль в политике, что с его мнением считаются. Кто-то, конечно, считается, но этот кто-то сам ничего особенного собой не представляет. Достаточно посмотреть список лиц, решивших спонсировать его бездарный план по газопроводу. В нем же нет ни одного более-менее значимого человека!
– Извините, Сергей Михайлович, но зачем вам участие в совместном проекте, план которого вы сами называете бездарным? Вы же сами могли все прекрасно организовать, а главное, реализовать.
Березин с самодовольным видом откинулся на спинку кресла, положив ногу на ногу.
– Мог бы. Ресурсы для этого у меня еще есть. Но… Валера… мне очень не хочется выводить на себя российские спецслужбы. Меня уже пытались убрать. И это было предупреждение, если хотели, то убрали бы. А газопровод – это не компромат на отдельных российских чиновников, будоражащий общественное мнение. Вывод из строя трубы – это сильный удар по верховной власти, по экономике России, по ее репутации в мире. Такое, Валера, в Кремле не простят. И никакие границы, никакие стены, никакая охрана не спасет от ликвидаторов спецподразделений российской службы безопасности. ФСБ достанет меня везде.
– Но тогда тем более непонятно, зачем вы ввязываетесь в столь опасное дело?
Физиономию Березина перекосила гримаса ненависти.
– Зачем, спрашиваешь? – прошипел он. – А затем, чтобы нанести существенный вред России. Чтобы правящая элита, заметь, элита, а не народ, почувствовала всю шаткость своего положения, чтобы Москва оправдывалась перед Европой, объясняя, почему не приняла обещанных мер по защите этого газопровода. Чтобы оппозиция наконец перестала попусту болтать с трибун, а перешла к активным действиям. Я имею в виду настоящую, а не подкупленную оппозицию, созданную в кабинетах Администрации. Цель моей жизни – изменение политической ситуации. Но я не кретин подставляться под ФСБ. Поэтому мне и нужно сотрудничество с кем-либо в этой борьбе. Конкретно, в операции по выводу из строя Северного морского газопровода. Для этого мне и нужен Возинский с его спонсорами. Пусть они сократят финансирование, пусть оно сведется к минимуму, главное, чтобы оставалась команда пана Якоба.
Мохов улыбнулся:
– Вот теперь мне все понятно. Вы решили подставить спецслужбам России, Германии, Нидерландов и Франции Возинского?
– В десятку, Валера. Возинского и его людей. Всех, кто хоть как-то будет замешан в операции «Северный газопровод». А мы, все организовав и обеспечив, в нужный момент тихо отойдем в сторону. Более того, публично осудим варварскую акцию террористов, одновременно вбросив ведущим СМИ дезинформацию о том, что Возинский действовал по указке из Варшавы. Разразится грандиозный скандал. У России и Польши без этого весьма натянутые отношения, а тут еще якобы санкционированная варшавская диверсия на газопроводе. И скандал не ограничится выяснением отношений между Москвой и Варшавой. Против Польши выступят участники проекта «Северный морской газопровод», и в первую очередь Германия. Скандальчик получится на славу.
Березин потер руки. Мохов же заметил в его глазах нездоровый блеск. И в этом не было ничего странного. Березин помешался на своей патологической ненависти ко всему русскому. Ни одному нормальному человеку, как бы он ни был недоволен правящим режимом, не пришли бы в голову подобные мысли.
Нервозную обстановку разрядила мисс Крейтон, которая внесла поднос с чашками дымящегося ароматного напитка.
– Прошу, господа, ваш кофе!
– Спасибо, Линда, – поблагодарил Мохов.
За чашкой кофе Березин сменил тему.
– Тебе, Валера, надо быстренько подобрать Линде новую квартиру. И где-нибудь поблизости в малоэтажном доме, где живут солидные люди.
– Для других людей недвижимость в центре Лондона недоступна. Только для очень солидных и для очень обеспеченных. Мисс Крейтон к таковым, при всех ее несомненных достоинствах, не относится. А посему у налоговой службы непременно возникнут вопросы, на какие средства незамужняя женщина приобрела дорогостоящую квартиру. И тут выяснится, что квартиру эту ей купили вы. Представляете, какую шумиху поднимут журналисты? И опять вы будете в центре внимания. Я уже не говорю о репутации самой Линды. Ей жить в Челси не дадут.
– Черт. Ты прав. Тогда подбери более скромную квартиру в любом другом, спокойном районе.
– Извините, а чем ее не устраивает нынешнее жилье?
– Долго объяснять. Делай, что сказал.
– Хорошо. Это не проблема.
– Займись этим немедленно и сегодня можешь не возвращаться.
– Есть, Сергей Михайлович.
Березин вздохнул:
– Когда ты отвыкнешь от этой военной привычки отвечать «есть», «так точно», «никак нет». Мы не в армии.
– Я служил в ФСБ.
– Помню. Ты у нас майор?
– Подполковник. Был. Сейчас разжалован, лишен наград.
– Ну и забудь о своем прошлом.
– Стараюсь!
– Как у тебя дела с Николь?
– Нормально.
– Красивая женщина. Я не имею ничего против твоего знакомства с ней, но будь аккуратен, Николь не должна знать о твоей работе ничего.
– Этого, Сергей Михайлович, могли бы и не говорить. Я прекрасно понимаю, что моя судьба напрямую связана с вашей. И я очень не хочу оказаться в руках своих бывших коллег. Впрочем, Николь совершенно не интересует моя работа, хотя она знает, что я служу у вас.
– Понятное дело, по телевидению не раз показывали мои интервью с твоим участием. – Березин бросил на помощника острый взгляд. – А как твоя подруга относится ко мне?
– Если честно, то никак. Ее вполне устраивает, что я зарабатываю столько, сколько не зарабатывает ее начальник.
– Практичная женщина. Ну, ладно, ступай.
Мохов пошел к выходу, однако Березин неожиданно остановил помощника:
– Как ты думаешь, Валера, чем сейчас занят пан Возинский?
Помощник пожал плечами:
– Наверное, пьет виски.
– Ему еще ублажать молодую жену.
– Ну, тогда не знаю.
– Возинский сейчас принимает меры, дабы лишить Гозняка его почти полутора миллионов евро.
– Не уверен.
– Пари? На тысячу фунтов?
– Нет, благодарю, с вами спорить – все равно что выбросить деньги.
– Да, Валера, Якоб сейчас занят именно этой проблемой, совершая очередную ошибку. Но, все, иди. И прошу, приезжай завтра пораньше.
– Слушаюсь, Сергей Михайлович.
Березин поморщился, но ничего не сказал. Проводив помощника, он вызвал секретаря. Крейтон вошла без стука:
– Да, дорогой?
– Ты заказала ужин?
– Конечно. Как ты и говорил, на 22.00.
– А безделушки?
– Мне надо проехать по городу, чтобы подобрать что-нибудь приличное.
– До 20.00 ты свободна.
– О'кей! Ровно в 8 я буду здесь.
– Я в это время буду в бассейне. Приходи туда.
– Конечно, дорогой.
Секретарь выпорхнула из кабинета. Березин включил монитор компьютера, на котором высветилось изображение с видеокамер, которыми была обвешана усадьба опального российского олигарха. Он видел, как на «Лэнд Ровере» выехал с территории его помощник, а затем на новенькой красной «Тойоте» покинула усадьбу и секретарь-любовница. После посмотрел, как несет службу охрана. Оставшись довольным, он достал из кейса сотовый телефон и набрал номер. Ему ответил грубый мужской голос:
– Да?!
– Полковник Нейтан? Березин говорит.
– Добрый вечер, господин Березин, я ждал вашего звонка.
– А я жду вас у себя через час.
– Буду!
Нейтан отключил телефон. То же самое сделал и Березин.
– Вот так просто и кратко, буду! – усмехнулся он. – Нет, эти военные, где бы они ни служили, неисправимы.
А полковник Нейтан являлся в недалеком прошлом командиром одного из полков специального назначения SAS, части, в задачу которой входила борьба с терроризмом. Сейчас же боевой, заслуженный полковник готов был по первому зову явиться к человеку, планировавшему масштабную террористическую операцию. Не для консультаций, для непосредственного участия в ней. Вот так иногда меняется положение вещей в мире.
Березин посмотрел на часы: 15.30. Нейтан прибудет в 16.30, значит, есть час. За это время можно успеть пообедать и прогуляться по саду, чтобы собраться с мыслями. От разговора с бывшим полковником зависит очень многое.
А Мохов же, выйдя из кабинета, в приемной подмигнул секретарю:
– Я получил задание подобрать для тебя новую квартиру, Линда.
Крейтон улыбнулась:
– Надеюсь, ты постараешься найти что-нибудь достойное?
– Конечно. Красивая птичка должна жить в красивой летке.
– Я что-то не поняла, о какой клетке ты сказал?
– Это я так, к слову. Поговорка есть такая.
– Оставь при себе свои бестолковые поговорки, Валера.
– Я не хотел тебя обидеть.
– А я и не обижаюсь. Ты едешь искать жилье прямо сейчас?
– Да!
– А что босс?
– Он в кабинете. Сто против одного, совсем скоро он позовет тебя. Пока, Ли!
– Пока!
Мохов прошел коридором до своего служебного помещения. Там надолго не задержался. Открыл ящик стола, достал зажигалку, щелкнув пару раз, но она не работала. Бросил зажигалку обратно, взял другую. Та оказалась рабочей. Положив ее в карман, Мохов забрал кейс, вышел из кабинета и пошел вниз, в гараж, где стоял его «Лэнд Ровер». Спустя несколько минут Мохов выехал с территории усадьбы и повел автомобиль в сторону от центра. В спальном районе, там же, где он и сам проживал на квартире, подобранной Березиным, Мохов подъехал к частному агентству недвижимости «Брайт и партнеры». Встретила его симпатичная девушка.
– Добрый день, сэр! Я к вашим услугам, – сказала она с дежурной улыбкой.
– С кем мне поговорить насчет покупки квартиры в этом районе.
– Подождите минутку. Я сейчас приглашу.
Она подняла трубку внутреннего телефона:
– Джон, у нас клиент. Симпатичный мужчина. Ему нужна квартира.
Девушка положила трубку, указала на кресла у столика рядом с шикарной декоративной пальмой, казалось, росшей прямо из мраморного пола.
– Присядьте, пожалуйста, агент сейчас подойдет.
Мохов присел в кресло, девушка-администратор занялась своими делами, что-то высматривая на мониторе компьютера.
По лестнице спустился полный и лысый мужчина.
– Вы насчет квартиры, мистер?
– Мистер Мохов, Валерий Викторович, – представился помощник Березина.
– Меня зовут Джон. Джон Функ.
– Да, я хочу подыскать приличную квартиру в этом районе, мистер Функ.
– Прекрасно, прекрасно. Что вы подразумеваете под приличной квартирой?
Разговор Мохова с агентом по недвижимости затянулся почти на час. Функ оказался дотошным малым. Наконец, все обговорив и оформив заказ, помощник Березина отъехал от агентства «Брайт и партнеры».
Чтобы попасть к своему дому на перекрестке, Мохову надо было повернуть направо, но «Лэнд Ровер» проехал прямо и остановился на стоянке небольшого кафе «Альба». Валерий зашел в заведение, которое в это время еще не заполнилось народом. Только две парочки сидели в кабинках зала.
Мохов подошел к стойке бара.
– Привет, Рой, – поприветствовал он владельца кафе и бармена в одном лице, Роя Денинга.
– Привет! Можешь говорить, в кафе чисто.
– Первое, Рой, необходимо срочно, в самое короткое время, установить контроль над домами Березина и Якоба Возинского.
– А в чем, собственно, дело?
– Дело, Рой, в угрозе безопасности Северного морского газопровода.
Денинг удивился:
– Вот как? Ни много ни мало, в угрозе безопасности газопровода?
– Да. Мне только сегодня удалось узнать о том, что Возинский, спонсируемый неизвестными лицами, разработал план проведения диверсии на трубе. И даже начал подготовительные работы. Ты слышал об исчезновении в Германии яхты «Габи»?
– Что-то говорили об этом в новостях.
– Так вот, яхта в руках людей Возинского, владелец, жена и члены команды уничтожены. Руководит бандой некий Каспер Гозняк. Он сейчас в Польше. Там же и яхта. Она нужна террористам для не выявленных пока целей. Но нужна, иначе Возинский не пошел бы на ее захват. Впрочем, поляк уже не руководит террористической операцией. Он обратился за содействием к Березину, ну а тот, сам знаешь, своего не упустит. В разговоре с Возинским, который состоялся у того дома, Березин перехватил инициативу и выставил поляку ряд условий, приняв которые тот станет игрушкой в руках нашего неугомонного Сергея Михайловича.
– Это если поляк не согласится. Когда Возинский должен дать ответ?
– Ты мне хоть минеральной воды налей, а то слишком подозрительно выглядит наша мирная беседа.
Денинг налил в стакан минеральной воды, Мохов взял его, присел на тумбу.
– Возинский должен дать согласие завтра, в 11.00. И он даст его, Березин умело прижал поляка. И тогда Сергей Михайлович возьмется за дело. А это опасно. Очень опасно. Думаю, что уже сегодня Березин может провести тайную встречу с кем-то, кого он использует во главе основных ударных сил, способных провести диверсию на газопроводе.
– Почему ты так решил?
– Он послал меня подыскать квартиру своей пассии, Линде Крейтон, хотя это можно было сделать и позже. Линда свободно может жить в доме Березина. Но он убирает меня из усадьбы. И Линду отправляет покупать украшения. Свою прослушку я включил, но она отключится, как только Березин применит сканер. Поэтому-то и необходим контроль извне.
– Сделаем. Но это первое, что второе?
– Второе – контроль за всеми, кто в ближайшие дни будет приезжать к Березину и Возинскому. Нам надо установить круг лиц, которые так или иначе будут привлечены к террористическому акту. Возможно, это узнаю и я без посторонней помощи, но подстраховаться не помешает.
– Не много ли решил взять на себя господин Березин? Газопровод – это не шутка.
– А Сергей Михайлович и не думает шутить. Тебя не удивило, что он намерен работать в паре с Возинским?
– Я как-то не подумал об этом.
– А все между тем просто. Березин цепляет Возинского для того, чтобы на завершающем этапе операции, когда станет ясно, что план сработал, выставить поляка козлом отпущения.
– Это что получается? Возинский планирует диверсию по заказу неизвестных лиц, Березин узнает об этом, оценив ситуацию, провоцирует через кого-то поляка на обращение к нему за содействием. Березин встречается с Возинским и с ходу перехватывает инициативу, по сути, подминая под себя поляка. Обещает всю необходимую поддержку, но при условии, что первая роль в операции будет отведена ему, Березину. Возинский, как ты утверждаешь, согласится на условия Березина, и последний начнет организацию подготовки, а в дальнейшем и проведение диверсии с использованием третьих сил и людей Возинского. А в самом конце Березин планирует уход со сцены, оставляя на растерзание спецслужбам пана Возинского?
– Ну, в общем, как-то так!
– Хитро! Ничего не скажешь. Такое может придумать только либо гений, либо шизофреник в стадии обострения болезни.
– Скорее последнее. Но мы затягиваем время. Организуй-ка мне обед в отдельной кабине и займись контролем. Людей-то и оборудования хватит?
– Хватит! Как в случае необходимости связаться с тобой?
– Никак! Я сам выйду на тебя, как только появится возможность. И еще, Рой, в ближайшее время передавать информацию в Москву придется тебе.
– Это не проблема, проблема в том, как я получу эту информацию?
– Либо по первому, либо по второму варианту. Уж один из них сработает обязательно. Хотя не исключено, что я завтра вновь навещу тебя и поговорю с Москвой сам. В общем, поживем – увидим!
Денинг кивнул:
– Я все понял! Прошу пройти в кабину, мистер Мохов, меню на столе, заказ примет официант, он же доставит его вам. А я отъеду по делам. Приятного аппетита, мистер Мохов.
– Благодарю.
Денинг улыбнулся:
– Максимум в течение получаса я сообщу тебе, что удалось сделать по установлению контроля над указанными объектами и субъектами.
– Я дождусь звонка, Рой!
Мохов прошел в кабину. Сделал заказ. Официант принес блюда. Обедал помощник Березина не спеша.
Звонок Денинга застал его за чашкой чая.
– Да, Рой?!
– Ну, все нормально, друг! Твоя просьба выполнена. Мои люди уже на местах.
Мохов взглянул на часы. 16.37.
– Хорошо, Рой! Благодарю. И за работу, и за обед.
– На здоровье!
Мохов выключил телефон, выпил чашку чая и поехал в страховую компанию, где работала его подруга Николь. Когда выпадала возможность, Валерий забирал с работы женщину, которую полюбил и которая понятия не имела, кем является мужчина, к которому и она была далеко не равнодушна. Что, впрочем, не мешало их, по сути, семейной и счастливой жизни.
