Глава 8
Ирак, район временной дислокации американского диверсионного отряда «Ягуар» в разрушенном городе Эрдузе. Вторник 2 октября
Руководитель операции «Персидская ночь» полковник Фостер поднялся из подземелья на поверхность. Он с раннего утра ждал сообщения Коулмана об отправке на базу армейских внедорожников и приказа генерала на начало операции. Но станция молчала, а часы показывали уже 11.00.
Фостер присел на валун, прикурил сигарету. Ему был виден часовой первого поста Джози Вуд. Сержант и не пытался укрыться. Впрочем, от кого здесь прятаться? После появления иракской бродяжки, нашедшей смерть, больше ни одной души в районе нахождения отряда замечено не было. Да и надоело всем сидеть в этой дыре.
Фостер решил обойти посты, затушил сигарету, окурок положил в карман камуфлированной куртки. Следов пребывания здесь оставлять нельзя.
Он поднялся и тут же услышал из-за спины голос командира отряда, майора Говарда:
– Сэр! Коулман на связи. Просит вас.
– Только бы не отсрочка операции.
Фостер опустился в отсек связиста, где была установлена спутниковая станция.
Сержант Риндо передал полковнику трубку и доложил:
– Бригадный генерал Коулман!
– «Рысь» на связи! – ответил Фостер.
– Доброе утро, Шон. Позывные оставь для разговоров по обычным станциям.
– Скорее добрый день, генерал.
– Значит, так, Шон. Примерно через час высылай людей к месту, куда должны прийти внедорожники.
– А они придут?
– Обязательно, уже через полчаса, но водителям надо уйти из Эрдуза, так что своих людей высылай через час. Заберешь три «хамви».
– Они оснащены пулеметами?
– Нет. Да и для чего тебе пулеметы, если на этих машинах ты пройдешь только до ущелья?
– Мало ли. Но я все понял.
– Уточнение задачи! Выдвижение отряда к ущелью в двадцать три. Начало движения к границе в час ночи. Выход на плато у иранского селения Каранда ориентировочно в четыре или пять часов утра. На плато вас уже будет ждать Явад Махради с отрядом подполковника Хусейна Шотбари. После отдыха выдвижение к брошенному селению Герт, оттуда проведение разведки района размещения оперативно-тактического ракетного комплекса. Далее, в ночь, точное время определишь сам, работа по объекту. Задача «Ягуара» остается прежней: захват комплекса с уничтожением охраны и штатного расчета. Допуск к комплексу отряда Шотбари, который с начала штурма подведи к объекту как можно ближе. После пуска ракет – ликвидация отряда Шотбари и Явада Махради, отход к границе. Запомни, ущелье, ведущее из Ирана в Ирак, вы должны пройти с десяти до пятнадцати часов в четверг, четвертого. Я вас лично встречу и отправлю вертолетом в Кувейт.
Фостер спросил:
– Я не ослышался? Махради тоже следует убрать?
– Да. Нам не нужны свидетели.
– Но лидер иранской оппозиции в курсе операции?!
– И что? По-твоему, он возьмет ответственность за провокацию на себя? Меджед Бензани не настолько глуп. Он всего лишь воспользуется ситуацией, а мы немного поможем ему захватить власть в Иране. Он будет молчать.
– Понял. Махради тоже в расход.
– И поответственней, Шон.
– Этого не стоило говорить.
– Связь со мной, как выйдешь к ущелью или по необходимости. Извини, но проводить вас не смогу.
– Ничего, переживем. Откуда я могу связаться с Махради?
– Только с плато, минуя границу и прилегающую к ней зону.
– У меня нет вопросов, сэр!
– Ну и прекрасно. Хочу напомнить, Шон, ты обязан провести эту операцию.
– А если на месте обстановка сложится так, что мы в назначенный срок не сможем захватить ракетный комплекс? Представим, что иранцы подтянут к позициям роту пехотинцев!..
– Это вряд ли. Но если обстановка не позволит немедленно провести штурм, то сообщи об этом мне. Мы вместе примем решение, что делать в данной ситуации.
– Да, сэр!
– До связи, Шон!
– До связи, генерал.
Отключив трубку, Фостер бросил ее связисту, вышел в галерею, прикурил и позвал:
– Говард!
– Я! – Командир отряда тут же вышел из бокового подвала.
Полковник посмотрел на часы и приказал:
– В полдень высылай группу из трех человек к участку напротив рощи.
– Машины?..
– Да! Три «хамви». Водители уйдут на четвертом в одиннадцать тридцать. Как пригонишь машины, замаскируй их и собери отряд для постановки ближайшей задачи.
– Значит, начинаем операцию «Персидская ночь»?
– Готовим ее, Кейт, но и это уже дело.
– Я понял, полковник. Людей вышлю, приму машины, проконтролирую их маскировку. Один вопрос. Отряд собрать там же, где и раньше?
– Да.
– Точное время?
– Я же сказал, как только закончишь работу по маскировке «хамви».
– Понял.
– Выполняй приказ! Я буду в отсеке.
– Есть!
Временный лагерь первой разведывательной группы секретного отряда «Z» в роще, напротив города Эрдуз. Тот же день, 11.17
Старший лейтенант Грачев, только что вернувшийся с поста наблюдения, застал в лагере Хасана Бакри, стоявшего у шалаша, вытянув шею.
– Ты чего это, Хасан?
– Шум двигателей как минимум трех машин. И не грузовых.
– Не слышу.
– Пройдем к опушке.
Проводник и Грачев подошли к кустам, окаймляющим рощу.
Бакри взглянул на Грачева и спросил:
– А сейчас?
– Да, похоже, сюда идет колонна внедорожников. Так! – Он извлек из чехла портативную радиостанцию малого радиуса действия Р-10. – Пегас! Грач!
– Да? – ответил Коновалов.
– К нам приближается колонна машин.
– Это внедорожники, на которых «Ягуар» должен добраться до ущелья!
– Что делать нам?
– Проводника отправь в лагерь, сам наблюдай за колонной. И больше ни слова в эфире. Отбой!
– Отбой! – Грачев вернул станцию в чехол на груди.
Бакри спросил:
– Что?..
– Ничего особенного, Хасан. Это машины, посланные Коулманом для наших клиентов.
– Что делать?
– Тебе надо возвращаться в лагерь и охранять его! И ни слова, это приказ!
– Понял!
Проводник ушел. Грачев прилег между кустов. Из-за поворота выехали четыре армейских открытых внедорожника «хамви» без пулеметов на станинах.
– Неплохо, – проговорил Грачев. – «Хамви», они же «Хаммеры», вполне приличные машины.
Колонна остановилась прямо напротив Грачева. Водители действовали быстро. Поставив три автомобиля в ряд, капотами к развалинам, они перебежали в четвертый внедорожник. Тот развернулся и, набирая скорость, пошел в обратный путь. Грачев посмотрел на часы. 11.27.
Он подумал, что ребята работают шустро. Теперь надо ждать американцев. Наверняка недолго.
В 12.02 Грачев увидел трех бойцов из отряда «Ягуар», спешно идущих с востока.
Спецназовцы подошли к машинам, сканерами проверили их. Грачев, видя это, усмехнулся.
И здесь страхуется. Боятся, что по приказу Коулмана водители установят под днища мины? Чушь собачья. Нет, парни, сейчас вы нужны генералу. А мины надо искать в другом месте. Впрочем, к заминированному участку вы уже не вернетесь.
Американцы проверили автомобили, вывели их на разбитую дорогу и колонной двинулись в сторону своей базы. Грачев подождал еще немного, прошел к лагерю, где наскоро перекусил содержимым спецпайка и завалился в шалаш спать.
В это время на позиции наблюдения Коновалов оторвался от монитора системы слежения, взглянул на капитана Озбека и сообщил:
– Бек, к нам идут три «хамви».
Турецкий капитан кивнул.
– Куда же им еще идти?
– Выход «Ягуара» к ущелью назначен на двадцать три часа. Сейчас без пяти двенадцать. У нас достаточно времени продумать, как всадить в машины и в одного из диверсантов микромаяки.
Озбек ответил:
– С машинами проблем не будет. Американцы поставят их у дальней рощи, там, где садился вертолет, ближе к насаждениям, где легче их замаскировать. Я обойду Эрдуз и выберусь к этой роще по балке, что открывается в ста пятидесяти метрах от рощи. Оттуда посажу маяк на ближайшую машину. – Озбек посмотрел на Коновалова.
– Я смогу прицепить его и к часовому. Ведь Фостер наверняка выставит у автомобилей охранение.
Коновалов спросил:
– Считаешь, что сможешь незаметно подойти к дальней роще? Балка, по карте, действительно обрывается в ста пятидесяти метрах от нее, а вот начинается в ста семидесяти. Далее всего двадцать метров мелкого оврага, Бек. А до балки с юга, востока и с севера – равнина. На ней ты будешь виден очень хорошо.
– На равнине полно валунов, канав. Применив маскировочную сеть, добраться до балки можно.
– Рискованно.
– Согласен. Но когда машины подъедут к базе или отряд американцев отойдет к роще, риск возрастет многократно.
– Это в темноте? Ночью ты подойдешь к балке или на расстояние выстрела по базе без особых проблем.
– Я не о риске быть замеченным говорю, Пегас, а о недопустимости ошибки. Не посажу маяк в машину, не беда, но вот если не помечу диверсанта, то это лишит возможности Хакера отслеживать «Ягуар» при переходе границы, маневрировании на плато и при совершении марша к рубежу подготовки штурма объекта. Тогда основной группе придется работать на позиции вслепую. А это, в свою очередь…
Коновалов прервал Озбека:
– Не продолжай! Действуй так, как считаешь нужным!
– Ну тогда я в лагерь, за спецпатронами. От рощи сразу пойду на равнину. Потом вернусь сюда.
– Хорошо. Но будь предельно осторожен, Бек. Хотя кому я это говорю?!
Озбек улыбнулся.
– Вот именно! Я ушел.
– Удачи!
Капитан Озбек направился к роще. В лагере он зарядил «Винторез» спецпатронами, пули которых представляли собой колбы с вогнанными внутрь маяками. При попадании в цель они разбивались, образуя едва заметную каплю грязи или пыли, и тут же начинали издавать мощный сигнал, который не в состоянии уловить ни один сканер.
Бек взял сумку с песчано-зеленой маскировочной сетью, снял с себя все лишнее и подмигнул проводнику, смотревшему на него не без удивления.
– Что с тобой, Хасан? – осведомился он.
– Не пойму, к чему ты готовишься.
– А тебе это надо? Понимать то, на что не следует обращать внимание?
– Ты прав. Только зачем вам я? Для чего меня послал с вами Аббас Халем? Судя по всему, идти на перевал группа не собирается. Из лагеря меня не выпускают. Управлять машиной вы могли бы и сами.
– Ты очень нужен нам, Хасан. Просто твое время еще не пришло, а мое тает. Неси службу. Я вернусь вместе с Пегасом. Или мы не придем сюда, а командир вызовет тебя. Не забудь в восемнадцать тридцать поднять Грача.
– Не забуду!
– Не скучай, Хасан, скоро к семье вернешься, к детям. У тебя большая семья?
– Четверо сыновей и две дочери. Жена красавица. А у тебя какая семья, Бек?
Турецкий капитан неожиданно помрачнел.
– Нет у меня семьи, Хасан, один я.
– Как же так? Такой мужчина и без семьи?
– Не будем об этом. – Капитан Озбек развернулся и скрылся в кустах.
Бакри пожал плечами. Такой мужчина и один! Многие женщины посчитали бы за счастье выйти за него замуж. А он один. Может, получил когда-то ранение, лишившее его счастья семейной жизни, или же этот капитан хранит в себе какую-то тайну? Всякое может быть. Только несправедливо это. Хотя что сейчас справедливо в этом ужасном мире?
Озбек обошел участок равнины, который не мог контролироваться бойцами отряда «Ягуар», охранявшими машины. Выйдя за холм, турецкий капитан сверился с картой. Нужная ему балка находилась северо-западнее, примерно в километре. Метров шестьсот можно пройти, укрываясь за холмами. Турецкий капитан продолжил движение. Он не спешил. Шел, внимательно отслеживая обстановку.
Наконец Бек добрался до валуна, от которого были видны и роща и балка. До нее оставалось примерно двести метров. Капитан набросил на себя маскировочную сеть и медленно пополз в сторону балки. Эти двести метров дались ему не просто и заняли почти час.
В 14.20 Озбек скатился по склону в неглубокую балку. Здесь он смог встать, размяться и отдохнуть. В 14.30 капитан прошел балкой до западного склона, поднялся наверх и выглянул из-за кромки оврага. Слева куст, справа скрученное дерево, ветвями державшееся за каменистый грунт. Между ними оказалась весьма неплохая позиция. Прикрыв голову маскировочной сетью, он поднес к глазам прицел винтовки.
Машины стояли на опушке, не строго строем, а вразброс. Один часовой сидел в тени машины, стоявшей вдоль рощи. Он поставил штурмовую винтовку к борту, вытянул ноги вперед. Второй часовой находился у кустов. Он особо не напрягал себя службой, лежал на песке, подстелив под себя куртку, из кармана которой выпала боевая аптечка.
Озбек подумал, что американцы расслабились рановато или же еще не вошли в боевой режим. Но они профи, должны быть готовы в любую секунду вступить в бой. Впрочем, кто сказал, что эти двое за мгновение не приведут себя в порядок?
Озбек начал высматривать места, куда поставить маяки. Ну, насчет машин понятно, им в колеса. Всем трем, благо спецпатронов хватало. А вот как метить часовых? Задача: посадить маяк хотя бы на одного, но если этот помеченный тип по каким-либо причинам не пойдет к ущелью? Кто знает, что у Коулмана в голове?
Хакер должен перехватить сигнал маяков с момента начала их работы. Но перехватит ли? Вряд ли его чудо-техника даст сбой. Поэтому надо сажать маяк и второму охраннику.
Бек решил сначала отработать машины. Он поднял глушитель «Винтореза». Почти неслышно прозвучали три хлопка. Через прицел капитан Озбек видел, как маяки вонзились в колеса внедорожников.
С этим порядок, теперь диверсанты. Так, тому, что сидит, можно влепить пулю в подошву ботинка. Он ничего не почувствует. Колба разлетится на мельчайшие, невидимые глазу осколки. Микростержень войдет в подошву, словно нож в масло.
Вскинув «Винторез», капитан Озбек произвел четвертый выстрел.
– Есть! – воскликнул он.
Один помечен. Теперь второй. Ему тоже в ботинок выстрелить? Но обувь легко сменить. В брюки стрелять рискованно, форму тоже можно снять и надеть другую. В тело незаметно микроиглу не всадить. Это не больнее укуса комара, да вот только нет тут их. Как и мух. Даже скорпионов не видно, а им рано уходить в спячку. Стоп. Боевая аптечка. Это то, что надо. Любой спецназовец может оставить на базе все, что ему угодно, кроме оружия, радиостанции и аптечки. В ней его жизнь в случае ранения. Американец обязательно подберет небольшую коробку.
Озбек выстрелил в пятый раз.
Аптечка слегка сместилась от легкого удара, но часовой этого не видел. Он вообще закрыл глаза. Решил подремать, пока службу несет напарник? Вполне вероятно. По поведению диверсантов можно сделать вывод, что они ничего не опасаются. По крайней мере, здесь, у Эрдуза, на территории Ирака.
Интересно, как поведут они себя в Иране, где в случае обнаружения их ждет неминуемая смерть? По приговору наскоро собранного трибунала или без такового. Но смерть. Иран не будет лебезить перед Вашингтоном и казнит диверсантов, да еще открыто, под объективами камер ведущих мировых телеканалов.
Да, Иран для американцев не Ирак и не Афганистан. Здесь никакая «Буря в пустыне» и шок с трепетом не пройдут. И чего рыпаться? Если в Тегеране поставили цель создать собственное оружие, то Иран рано или поздно все равно станет ядерной державой. Вашингтону и Тель-Авиву надо налаживать с Тегераном нормальные отношения, а не бряцать оружием.
Иранцы умеют воевать не хуже янки, а у себя на земле и лучше. В случае войны американцев точно ждет второй Вьетнам. А для Израиля даже затягивание боевых действий в Иране может обернуться катастрофой. Но ладно, что это вдруг его в политику понесло? Дело сделано, надо возвращаться к Коновалову да проверить, работают ли маяки. Пока еще есть время для повторной попытки.
Озбек отполз с позиции и тем же путем, каким добрался до оврага, отошел от него к холмам. Дальше стало проще, идти – не ползать.
В 16.10 он опустился рядом с Коноваловым на позиции наблюдения, выдохнул и проговорил:
– Ух! Не помню, куда в последний раз столько ползал, как змея.
– Устал?
– Как у вас говорят, притомился.
– Что по задаче?
– Все нормально. Маяки стоят на трех машинах и на двух диверсантах.
Коновалов включил систему слежения.
– Да, пять источников устойчивого сигнала. Как ты умудрился пометить двух спецов? Одного было проблематично, а ты двоих.
Озбек улыбнулся.
– Одному в подошву ботинка маяк загнал, второму – в боевую аптечку.
– Хорошо стреляешь.
– Я же ликвидатор, Пегас, мне положено стрелять лучше снайпера.
– Так, надо проверить, получает ли сигналы маяков Хакер. Сейчас сколько у нас времени? Шестнадцать двадцать. Нормально для сеанса связи. Ты, Бек, послушай базу, хотя, честно признаться, там и слушать нечего, а я доложу о работе Седому.
– Давай!
Командир первой разведывательной группы привел в действие спутниковую станцию «Вега».
– Седой! Пегас!
– На связи, – ответил командир отряда «Z».
– Докладываю, «Ягуар» получил три армейских внедорожника «хамви». Машины сосредоточены рядом с дальней рощей у города Эрдуз. Бек сумел установить и на машины, и на двух бойцов маяки. Прошу проверить прием сигнала. Моя аппаратура фиксирует их устойчиво!
– Проверю. Что еще нового?
– Больше ничего. Бойцы «Ягуара» активности не проявляют. Скорее всего, Фостер приказал им отдыхать перед ночным выходом. Обстановка в городе спокойная, посторонних лиц не замечаем.
– Хорошо. Продолжайте наблюдение. В дальнейшем действия по плану, если, конечно, до начала марша не будут внесены какие-либо коррективы.
– Я все понял, командир. Как сами?
– Как всегда, Юра, перед боевой операцией.
– Ясно. До связи.
– До связи! Будь осторожен.
– Конечно!
Коновалов отключил станцию, вернулся к капитану Озбеку и спросил:
– Ну и что здесь у нас?
– Полный штиль. По-моему, Фостер решил снять посты.
– Да? Почему?
– А зачем, собственно, они ему нужны? Людям же необходим отдых. Поэтому и часовые у машин, мягко говоря, ведут себя как сторожа складов с никому ненужным хламом.
– Тогда так! Днем здесь делать нечего. Я побуду на посту до девятнадцати, а ты ступай в лагерь и отдыхай.
Озбек улыбнулся:
– Ничего не имею против.
– Давай!
Получив информацию от заместителя, являвшегося еще и командиром первой разведывательной группы, майор Седов прошел в отсек связиста, роль которого исполнял белорусский ликвидатор старший лейтенант Голуб.
– Голубь! Обеспечь-ка мне связь с Хакером.
– Есть, командир. Немного терпения.
Голуб набрал номер капитана Лероя. Тот входил в состав второй разведывательной группы. Вместе со старшим лейтенантом Шинкевичем и иранцем Расулом Кахрани он находился в районе плато, у пограничного иранского селения Каранда.
– Хакер на связи! – ответил Лерой.
– Седой! Доложи обстановку.
– Это вопрос не ко мне, а к Блондину. Я сижу за аппаратурой.
– Ты считаешь, будто я не в курсе, кто чем у вас занимается? Мне нужно знать, что фиксирует именно твоя аппаратура.
– Понял. Докладываю. С четырнадцати тридцати семи система глобального слежения начала фиксировать сигналы пяти маяков из района Эрдуза.
– Значит, ты их получаешь?
– Так точно!
– Теперь ты можешь установить контроль над отрядом «Ягуар», если маяки перестанут работать?
– На данный момент спутники военно-космической разведки наводятся на сигналы маяков. Но пока четкой картинки у меня нет. Думаю, она появится не позднее восемнадцати часов. В это время в работу включится система спутников «Фокус». Они прекрасно видят землю, их орбита самая низкая. Но и по тому, что имею, в общем, отслеживать «Ягуар» можно. У ущелья я зацеплю его поисковой системой тотального обнаружения своего компьютера.
– Значит ли это, что контроль над «Ягуаром» в принципе установлен?
– Да.
– Хорошо. Блондин далеко от тебя?
– Рядом.
– Позови его.
– Минуту.
Вскоре Седов услышал в динамике голос старшего лейтенанта Шинкевича:
– Блондин!
– Седой! Как обстановка?
– Да никак. Тишь, гладь да божья благодать.
– Ты не расслабляйся! В ночь «Ягуар» пойдет через границу, значит, Махради совсем скоро объявится на плато.
– Я не расслабляюсь. Мы внимательно отслеживаем обстановку.
– Ну, давай. Жду доклада, когда подойдет отряд Шотбари.
– Да, командир!
– До связи!
– До связи!
Шинкевич передал трубку Лерою и сказал:
– В Ираке все идет по плану, у нас же тишина.
– Нет, Блондин. Взгляни на левую картинку монитора. Видишь на карте светящийся крест, перемещающийся с востока на запад?
– Ну?
– А теперь посмотри увеличенное изображение.
Лерой что-то переключил в аппаратуре, и на весь экран высветилась колонна из четырех внедорожников и грузовика.
– Обрати внимание, Блондин, на координаты колонны.
– Черт! – воскликнул командир второй разведывательной группы. – Это же в пяти километрах от плато по дороге от Кудешта, где ожидал своего часа отряд Шотбари.
– Вот именно. Судя по скорости, колонна минут через девять войдет на плато. Это произойдет где-то в километре с небольшим от нашей позиции.
– Они сразу начнут прочесывание плато.
– Ну, может, и не сразу, но начнут. Хотя кто знает этих мятежников?! Возможно, они сейчас настолько уверены в своей безопасности, что не станут тратить время на обход территории.
Шинкевич отрицательно покачал головой.
– Нет, Махради обязательно проверит плато. Слишком уж большой груз ответственности лежит на нем.
– Пусть так. Но и отдохнуть мятежникам надо.
– Успеют и расслабиться. Ты следи за колонной.
– Передай это Кахрани. Он через мощную оптику в состоянии проследить за действиями отряда Шотбари, а мне Седой поставил задачу обеспечить полный контроль над «Ягуаром». Парням из первой группы удалось засадить в машины маяки и прилепить их на пару бойцов из отряда Фостера. По ним необходимо навести на «Ягуар» спутники.
– И как тебе это удается, Хакер?
– Работа у меня такая!
– Ладно. Работай, мы вместе с Расулом посмотрим за колонной! Но ты будь в готовности быстро свернуть свою аппаратуру. Не факт, что иранцы ограничатся осмотром близлежащих подходов к месту встречи. Тогда нам придется быстро сваливать отсюда в горы.
Лерой кивнул.
– Не волнуйся, я свернусь быстро.
– Давай! Лови свои спутники. Как у тебя еще крышу не сорвало от такой работы?
– Она у меня сидит крепко.
– Заметно. Я к Кахрани.
Старший лейтенант прошел на позицию иранца. Кахрани доложил, что на плато по дороге от Кудешта вышли пять машин: четыре внедорожника и один грузовой автомобиль, в кузове которого сложены какое-то мешки.
– Появились ваши диверсанты.
– Они не наши. Это предатели. За предательство у нас наказание одно – смерть!
– Что ж, так оно и будет. Если ваш расчет не оплошает.
– Мы сделаем свое дело не хуже вас.
– Посмотрим! Но хватит болтать, наблюдай за колонной и докладывай, что будут делать ваши предатели.
– Смотрю. Колонна идет по плато. Скорость водители сбросили, видимо, главарь банды определяется с местом стоянки. Так. Машины замерли. Из внедорожников выходят вооруженные автоматами люди в форме пехотинцев правительственных войск. Шакалы.
– Считай их!
– Считаю! Шесть, девять, одиннадцать, пятнадцать… нет, этого я считал. Построение… А ну-ка еще раз. Четырнадцать. Махради и Шотбари перед строем, ставят задачу.
– Аппаратура пишет распоряжение Махради. Надо тебе, Расул, послушать запись.
– Послушаю.
– Значит, четырнадцать человек. Это о чем говорит? О том, что отряд Шотбари составляет расчет ракетного комплекса. Махради осуществляет общее руководство отрядом как представитель оппозиции. Давай к Хакеру, узнай, как инструктировал своих диверсантов господин Явад Махради.
Расул Кахрани ушел. Шинкевич продолжил наблюдение. Строй иранцев по команде рассыпался. Они пошли от машин во всех направлениях, создавая расширяющееся кольцо. У машин остались только Махради и Шотбари.
Вернулся Кахрани.
– Ну и что там? – спросил Шинкевич.
– Можем не беспокоиться. Махради довел до бойцов общую задачу, которая нам известна, и приказал осмотреть местность в радиусе четырехсот метров. После чего они вернутся, разобьют палатку для отдыха и выставят одного часового.
– Значит, в кузове грузовика палатка?
– Скорее всего, палатка и спальные мешки. Возможно, там есть и дополнительное вооружение.
– Хакер не просвечивал машины?
– Он занят объектом в Ираке.
– Ясно. Это не к спеху.
Отряд Шотбари проверил обозначенную территорию за полчаса. Шинкевич отметил, что иранские боевики выполняли приказ без особого рвения. В канавы заглядывали, кусты трепали, но только те, что попадались на пути. На соседние они не обращали внимания. Следовательно, Махради и Шотбари находились в уверенности, что на этом плато им ничего не угрожает, и проводили прочесывание формально, исполняя инструкции руководства в Эберкене.
В 19.00 бойцы Шотбари вернулись к машинам. Они разбили большую палатку, окружили ее автомобилями, после чего скрылись внутри своеобразного форпоста. Лишь часовой остался снаружи и начал круговой обход лагеря.
Шинкевич оставил на посту наблюдения Кахрани, прошел к Лерою и спросил:
– Ну и что там у тебя, Хакер?
– Все в норме, босс. Спутники зацепили «Ягуар».
– Ты посмотрел, что в кузове грузовика?!
– Теперь это можно. Так, грузовик – полноприводный трехосный «Урал».
– Что в кузове?
– Ящик, внутри два одноразовых гранатомета. Из оружия все. Две коробки с сухим пайком. С ним боевики разделаются быстро.
– Что за гранатометы, Хакер, можешь определить?
– Уже определил. Российские РПГ-26 «Муха». Дальность стрельбы – двести пятьдесят метров.
– Мне известны характеристики различных модификаций «Мухи». Вопрос: для чего духам одноразовые гранатометы, да всего две штуки?
Лерой пожал плечами.
– Не знаю, возможно, Фостер планирует использовать их при уничтожении отряда Шотбари, когда тот начнет отход на «Урале».
– Может быть. Расчету, в принципе, гранатометы не нужны. Его дело провести пуск ракет, да и все.
– Так им пока представляется.
– Да. Они не в курсе, что для террористов приготовлен совершенно другой сценарий игры.
– Кровавой игры, Блондин.
– А что поделать, Хакер? Если ты уверен, что сможешь сломить американцев и уговорить Шотбари сдаться, то я доложу об этом Седому, он сообщит в центр. Может, генерал Белоногов и согласится на твое предложение?
– Смеешься? Только идиот способен попытаться о чем-то договориться с диверсантами.
– Ну, тогда не говори о крови. Мы должны пресечь провокацию, и сделаем это. Значит, нам придется уничтожить противника. Такого, который наверняка будет яростно защищаться, стрелять в тебя, в меня, во всех остальных наших парней.
– Да я так, машинально сказал.
– Конечно, Хакер, я все понимаю. Давай возьми с собой самое необходимое и меняй Кахрани.
Лерой улыбнулся.
– Мне позицию менять не надо. Я и отсюда все вижу. Пусть Расул отходит и отдыхает, да и ты с ним. Если что, разбужу.
– Ладно. Сейчас двадцать десять. «Ягуар» появится на плато не ранее четырех часов. Это по самым оптимистическим прогнозам.
Лерой поправил капитана:
– Трех, Блондин. Если американцы выдержат марш в штатном режиме, то могут выйти на плато и к трем утра.
– Принимаем твой расчет. «Ягуар» может появиться в три часа. Значит, ты несешь службу до двадцати двух, Расул до полуночи. Потом заступаю я. В два десять всем подъем и выход на позиции наблюдения.
– Понял.
– Ну а сейчас набери-ка мне майора Седова.
Не прошло минуты, как капитан Лерой передал Шинкевичу трубку спутниковой станции.
– Седой! Блондин!
– Слушаю.
– Отряд Шотбари в количестве тринадцати человек плюс Явад Махради на четырех внедорожниках и «Урале» встал лагерем на плато.
– Шотбари проводил разведку местности? – спросил Седов.
– Весьма пассивную, на удаление в четыреста метров. Сейчас все бойцы, кроме одного часового, который постоянно обходит лагерь, укрылись в большой палатке, окруженной автомобилями. Я разбил группу на три смены наблюдения. С двух тридцати будем вести его всеми имеющимися силами.
– Хакер контролирует «Ягуар»?
– Да. Ему удалось через какие-то спутники зацепить американский отряд, и тот сейчас у него на мониторе компьютера. Каждого бойца видно.
– Даже в подземелье?
– Так точно!
– Доклад принял. Следующий сеанс связи после встречи отрядов Фостера и Махради и начала их выдвижения к Герту.
– Принял.
– Отбой!
Получив доклад Шинкевича, командир отряда «Z» обратился к полковнику Бутафару:
– Ахмад, я хотел бы переговорить с пилотами вертолета.
– Хорошо. Их вызвать сюда?
– Нет, пройдемся до стоянки «Ми-8».
– Согласен.
Седов и Бутафар прошли к вертолету, стоявшему недалеко от казармы. Экипаж вышел навстречу.
Командир доложил:
– Экипаж вертолета «Ми-8» к выполнению задачи готов.
– Хорошо. Вижу, второй пилот у вас иранец?
– Так точно. Моего помощника заменили на офицера ВВС Ирана, прекрасно ориентирующегося на местности и имеющего приличный налет на «Ми-8».
– Понятно. – Седов пожал руки офицерам.
Командир экипажа капитан Игорь Лысенко представил иранского летчика:
– Старший лейтенант Джавад Хазари.
Седов обратился к нему:
– Поговорим, господин старший лейтенант?
Хазари улыбнулся.
– Конечно. В свое время я закончил российское военное училище.
– Прекрасно. Вам район плато у Каранды, местность до селения Дишман известны?
– Я не один раз летал там, обеспечивая пограничников.
– Мы можем снять нашу разведгруппу с плато и скрытно, обходным маршрутом, так, чтобы вертолет не было видно с прямых дорог от плато к Дишману, доставить ее к позиции ракетного комплекса?
Иранский пилот ответил уверенно, не раздумывая:
– Так точно!
– Сколько времени на это потребуется?
– Вы имеете в виду перелет от плато до позиции?
– Да.
– Около получаса, максимум минут сорок, учитывая потери времени на прием и высадку отряда, а также отход вертолета в район ожидания.
– Он вам уже определен?
– Так точно. Это участок плато у перевала Сентер, что в пятидесяти пяти километрах от позиции комплекса.
Седов тоже улыбнулся.
– Ну и хорошо, Джавад, просто прекрасно. Вертушка заправлена?
– Полностью.
– Я вижу, на пилоны подвешены кассеты с неуправляемыми ракетами.
– Таково было распоряжение полковника Бутафара, – уточнил командир экипажа.
Седов повернулся к представителю верховного командования Ирана и спросил:
– Почему я, господин полковник, не знал об этом?
– Извините, майор, но я решил не беспокоить вас подобной мелочью.
– Мелочью? Кассеты с НУРСами вы называете мелочью? Почему вы приняли решение вооружить «Ми-8» ракетами?
– На тот случай, господин майор, если вам вдруг потребуется быстрая и эффективная помощь. Вы уверены в собственных силах, я – в возможностях штатного расчета. Однако ни вы, ни я просто не имеем права полагаться на обоюдную личную уверенность. Посему я решил подстраховаться. На возможности вертолета дополнительное вооружение не повлияет, а вот огневую поддержку при необходимости может оказать более чем серьезную.
– Какие еще дополнительные меры вы предприняли для страховки, не поставив в известность меня?
– Никаких! Если вы считаете дополнительное вооружение лишним, а мое решение необоснованным, отдайте приказ, и кассеты тут же будут сняты с пилонов.
Седов посмотрел на Бутафара, перевел взгляд на командира экипажа и заявил:
– Ладно, пусть все остается как есть. Одно дело, в конце концов, делаем. – Тут
Седов обратился к командиру экипажа: – А вам, капитан, можно отправлять подчиненных на отдых. В казарме найдутся места.
– Благодарю, но мы как-нибудь в машине. У меня же весь десантный отсек свободен.
– Дело ваше. Готовность к вылету в два тридцать.
– Есть.
Седов направился к казарме.
Полковник Бутафар догнал командира отряда «Z» и сказал:
– Господин майор, вы же прекрасно понимаете, что я хотел как лучше.
– Понимаю, однако окончательное решение по операции «Иран в огне» принимаю я, при всем моем уважении к вам, господин полковник, к вашему народу и государству.
– А вы тщеславны, майор!
Седов остановился, повернулся к Бутафару.
– Как вы сказали?.. Тщеславен? Признаться, мне это говорят в первый раз.
– Без сомнения, вы профессионал высочайшего уровня, иначе не командовали бы секретным отрядом, подчиненным не только вашему президенту, но и руководителям еще пяти стран Европы.
– Вы узнали об этом.
– Да я сразу понял, что в отряде кроме русских, белорусов, украинцев, которые раньше жили в одной стране, есть турок, немцы и французы. Конечно, все они вполне могут быть гражданами России, но мне представляется, что подразделение «Z» все же интернациональная команда. А о Совете шести наша разведка знала практически с момента его создания. Мы не видим в этом ничего плохого. Напротив, именно такое подразделение в состоянии решать самые сложные задачи, имея поддержку и используя ресурсы мощных европейских государств. Поэтому таким отрядом может командовать только неординарный, умный, опытный офицер. Но и вам, майор, физически невозможно охватить все аспекты и тонкости боевой работы в такой стране, как Иран. Согласитесь, здесь вам многое непонятно.
– К чему вы завели этот разговор, полковник? – Майор Седов взглянул на Бутафара.
– Я не хочу, чтобы между нами легла хоть тень неприязни. Я отдал приказ, с которым вы позже согласились, в последний момент изменили решение, дабы не нагнетать обстановку. Исходя не из целесообразности, а чтобы, как у вас говорится, показать, кто в доме хозяин. Я не хотел бы, чтобы между нами поросли семена недоверия.
Седов неожиданно улыбнулся открытой доброжелательной русской улыбкой и предложил:
– Давайте закроем эту тему. Между нами не может быть ни неприязни, ни недоверия. Будем считать, что это решение принято нами коллегиально и никто его менять не станет. Я признаю, что вы поступили правильно. А тщеславие?..
– Вы же сказали, закроем тему. Мы ее закрыли.
– Ну, тогда у нас есть время на отдых. По крайней мере, до полуночи.
– А переговорить с командиром штатного расчета оперативно-тактического ракетного комплекса капитаном Хамидом Ворданом не желаете?
– Вы обозначили ему задачу?
– Конечно. Он будет ждать вас и в дальнейшем действовать, беспрекословно выполняя ваши личные приказы. С ним, естественно, и весь расчет.
– Поговорю на позиции. Любопытно, капитана Вордана тоже интересует, что собой представляет отряд «Z»?
Полковник усмехнулся и ответил:
– Нет! Кроме меня, никто больше ничем не интересуется.
– Хорошо хоть так! Вы сказали, расчет поступит в мое распоряжение. А как насчет охранения, представляющего собой подразделение корпуса стражей исламской революции? Как я понимаю, они на особом положении в вашей стране, да?
– Пусть это вас не беспокоит. Командир отделения охранения лейтенант Ахмад Адели также получил соответствующие указания и поступит вместе с расчетом ракетного комплекса в ваше распоряжение. Я бы с удовольствием пошел вместе с вами, майор, но на мне другая задача: обеспечение возвращения вашей разведгруппы из Ирака с плененным шакалом генералом Коулманом.
– Я в курсе.
– Скажите честно, вы уверены, что трое ваших профи сумеют выполнить задачу по ликвидации ближайших помощников Коулмана и захвату самого генерала?
– Иначе, полковник, я запросил бы в Ирак усиление.
– Это хорошо, когда командир уверен в своих подчиненных.
– Время отдыха, господин Бутафар.
– Спокойного сна, хотя не знаю, возможно ли это в данной ситуации.
– Возможно.
Седов прошел в свой отсек и приказал личному составу отдыхать до двух часов. Только старшему лейтенанту Голубу, выспавшемуся накануне, было велено находиться в отсеке связи.
В 22.50 база американского диверсионного отряда «Ягуар» ожила. Бойцы вышли на поверхность. Командовал подчиненными майор Говард. Фостер оставался в стороне. «Ягуар» построился в полной боевой экипировке, и Говард повел его к роще.
Коновалов приказал Грачеву связаться с Бакри, сказать, чтобы тот вывел автомобиль на дорогу к Эрдузу и в дальнейшем наблюдал за перемещением вражеского отряда по системе слежения.
Отряд «Ягуар» вышел к стоянке «хамви», быстро рассредоточился по машинам, и колонна синхронно начала движение в объезд города к ущелью. Внедорожник с маяком шел последним.
Как только колонна начала движение, Коновалов посмотрел на часы.
– Двадцать три ноль две. Идут по графику. – Он повернулся к Грачеву и спросил: –
Бакри вывел «Шевроле» на дорогу?
– Посмотри налево. Выезжает.
– Ждем полчаса и начинаем сопровождение.
– Докладывать Седову не будешь?
– Позже, когда выйдем на рубеж наблюдения.
– Тогда я сворачиваю спутниковую станцию.
– Сворачивай.
В 23.30 «Шевроле» первой разведывательной группы пошел следом за американцами. Грачев отслеживал дистанцию между их машинами и автомобилем разведгруппы.
Бакри уверенно двигался вперед. Через три километра относительно прямой участок дороги закончился, начался извилистый подъем между холмами. Дорога сузилась, но иракский водитель управлял внедорожником как на хорошем шоссе, спокойно выдерживал заданный режим движения.
В 23.40 Грачев доложил:
– Пегас, «Ягуар» встал у ущелья.
– Какое до него расстояние?
– Около трех километров.
Коновалов повернулся к Бакри и приказал:
– Проходим еще два километра и встаем!
– Слушаюсь.
В 23.50 «Шевроле» свернул на наклонную площадку у начала перевала и остановился.
Коновалов спросил у Грачева:
– Расстояние до ущелья?
– Восемьсот семьдесят метров по прямой, по дороге – километр сто двадцать метров. Минуту!..
– В чем дело?
– Похоже, полковник Фостер выслал назад бойца. Сигнал одного из пяти маяков приближается к нам. Скорость перемещения менее четырех километров в час.
Внедорожник так медленно не пойдет. Это человек.
– Следи за ним.
– Так я и делаю.
Бойцы первой разведывательной группы оставались в машине.
– Так! Сигнал маяка показывает остановку бойца.
– Далеко от ущелья?
– В трехстах метрах по дороге.
Коновалов взглянул на карту.
– Понятно, там прямой участок. Фостер выставил пост раннего обнаружения противника на расстоянии взаимной видимости у поворота. Наблюдатель «Ягуара» может контролировать дорогу на двести пятьдесят метров.
– Значит, от нас он находится в пятистах восьмидесяти метрах по дороге. Нормально. Повезло, что Фостер выслал на пост бойца, помеченного маяком.
– Да это без разницы, – сказал Грачев. – Хакер с плато у Каранда видит весь отряд. Кого бы ни послал Фостер или Говард, Хакер опознал бы его.
– Кто знает. Хакер, конечно, хорош, но мы должны сами отслеживать обстановку.
В разговор вступил Озбек:
– Сейчас «Ягуар» наверняка устроил привал или ждет дополнительного приказа Коулмана. Как бы назад не сдал генерал-оборотень.
– С чего бы это? – спросил Грачев.
– Мало ли что могло произойти у Коулмана или в стане иранской оппозиции в Эберкене. Меджед Бензани в последний момент мог ужаснуться и отказаться от операции «Персидская ночь».
Коновалов похлопал Озбека по плечу и проговорил:
– Бензани, может, и захотел бы вернуть все назад, да кто ему позволит? Ведь он лидер оппозиции только формально. За ним стоят другие, куда более влиятельные люди, которые ради захвата власти не остановятся ни перед чем. Даже перед большой войной. Их, Бек, никакая кровь не напугает.
– Возможно, ты прав.
Грачев доложил:
– Внимание, парни! Фостер снял пост раннего обнаружения. Наблюдатель быстро возвращается к ущелью.
– Ждем!
У ущелья
Выйдя в заданный район по графику, Фостер приказал выставить на дороге наблюдателей, но так, чтобы их было видно от временного лагеря. Он подозвал к себе связиста, остальным бойцам объявил привал.
Связист отряда «Ягуар» Джек Риндо предстал перед полковником.
– Я, сэр!
– Связь с бригадным генералом, сержант!
– Мне необходимо развернуть станцию.
– Делай и дальше держи ее в рабочем состоянии.
– Это на марше невозможно.
– Сержант, мне в любую минуту может потребоваться связь!
– Я понимаю, сэр, и обеспечу ее, но в рабочем состоянии постоянно нести станцию не могу!
– Черт с тобой! Много говоришь. Займись делом!
– Есть, сэр!
На разворачивание станции у Риндо ушло чуть более минуты.
Потом он доложил Фостеру:
– Сэр, связь установлена.
Полковник взял трубку.
– Грэг! Шон!
– Доброй ночи, полковник. Как у тебя дела?
– Отряд находится у входа в ущелье. Ровно в час ночи начнем движение к границе. Проход обеспечен?
– Да, Шон. Махради доложил, что в ущелье и на плато у вас проблем не возникнет.
– Иранец уже на плато?
– Да. Он ждет тебя.
– О’кей! Что делать с машинами?
– Я же говорил, оставьте у входа в ущелье. Их отправят в надежное место и подгонят, когда вы будете возвращаться, выполнив задачу.
– Понял. Какова обстановка на позиции ракетного комплекса?
– Спокойная. Расчет несет службу в режиме постоянной готовности.
– Значит, все по плану, генерал?
– Да, Шон, все по плану.
– С финансами чисто сработано?
– Шон, я не понимаю твоей озабоченности. Раз я сказал, значит, сделал все, что требуется от меня. Теперь очередь за тобой. Деньги – это хорошо, большие деньги еще лучше, но они нужны живым. Мертвым деньги ни к чему. И помни, если операция по каким-либо причинам сорвется, никто ничего не получит.
– Я в курсе.
– Ну, тогда удачи! Связь как договаривались. Жду тебя!
– До встречи, генерал.
Фостер передал трубку связисту, и Риндо спросил:
– Все в порядке, сэр?
– Да. Готовься к маршу.
– Есть, сэр!
Наступила среда, 3 октября. Ровно в 01.00 отряд «Ягуар», оставив на площадке внедорожники «хамви», начал движение по ущелью. Об этом Коновалову тут же доложил Грачев.
Командир первой разведгруппы приказал Бакри:
– Хасан, на дорогу и к ущелью!.. Грач, приведи в рабочее состояние спутниковую станцию.
– Она готова, командир!
– Вперед!
В 01.20 «Шевроле» разведывательной группы отряда «Z» вышел к входу в ущелье. Бакри остановил автомобиль в двадцати метрах от «хамви».
Коновалов повернулся к Озбеку и распорядился:
– Бек, проверь машины американцев. Не оставили ли они в них сюрпризы?
– Для кого?
– Для слишком любопытных персон, которые могут появиться здесь, не имея ни малейшего понятия о боевых операциях.
– Понял.
Командир группы взглянул на Грачева и спросил:
– Где американцы?
– В двух километрах ста метрах по ущелью. Идут, выдерживая скорость в четыре километра в час. Более подробная информация у Хакера. Мне связаться с ним?
– Не надо. Давай-ка мне Седова.
– Без проблем.
Грачев набрал номер, передал трубку Коновалову.
– Седой! Пегас!
– Да! – ответил командир отряда слегка сонным голосом.
– «Ягуар» пошел в Иран.
– Понял. Его встретят. Значит, тебе слежение за отрядом Фостера прекратить. Готовься к проведению собственной операции по Коулману и его подельникам. Понимаю, что не следовало бы, но напоминаю, потому как это очень важно. Бригадного генерала ты, Юра, лично должен взять живым и доставить на плато у Каранда.
– Не беспокойся, будет тебе генерал Коулман.
– Удачи!
– Взаимно. И до встречи.
– До связи, Пегас!
