Глава 10
Там же, 4 октября, раннее утро
К трем часам утра отряд «Ягуар», ведомый майором Говардом, которого сопровождал полковник Фостер, вышел на позицию наблюдателей, расположенную прямо напротив ракетного комплекса. Именно туда, где во время разведки находился первый лейтенант Бойд. Непосредственно на позиции разместились Фостер, Говард и Бойд.
Остальные бойцы «Ягуара» рассредоточились мелкими группами в десяти метрах сзади, скрытые густыми зарослями кустарника.
– Вот он, этот чертов комплекс, – заявил Бойд. – Как я и докладывал, дежурная смена расчета находится в боевых машинах, отдыхающая – в будке автомобиля жизнеобеспечения и в палатке. Часовые на постах, резервные и отдыхающие смены караула – в блиндаже.
– В палатке находится спутниковая станция, антенна слева, – проговорил Говард.
– Это единственное средство связи с вышестоящим штабом, – сказал Фостер. – Только по этой станции дикари могут сообщить о нападении и вызвать помощь.
– А так все по-прежнему, как и было, – подал голос командир разведгруппы.
Фостер проговорил:
– Непонятно, почему часовые не сидят в окопах, а патрулируют часть территории. По инструкции они должны находиться в укрытии и оттуда осуществлять исполнение обязанностей по службе.
Говард заметил:
– Думаю, так им удобнее. Кто в точности исполняет инструкции, полковник? Да, днем часовые должны быть на вышках. По докладу Бойда, они там и находились. Ночью же сидеть в окопах некомфортно. Да и с напарником можно переговорить, все время быстрее пройдет. У нас тоже не все инструкции исполняются. Часовые ведут себя фривольно. Это говорит о том, что они не помышляют ни о каком нападении. Иначе эти герои действительно забились бы в окопы и оттуда осматривали бы подходы, возможно, применяя стереотрубы.
– Может быть, – проговорил Фостер, повернулся к Говарду и спросил: – Как планируешь осуществить захват ракетной установки, майор?
– А вот теперь, сэр, это должны определить вы, руководитель операции.
– Ну и хитер ты, Кейт!
Говард усмехнулся.
– У каждого свои обязанности.
– Ладно. Мы можем тихо пройти на территорию, уже там, подобравшись вплотную, уничтожить расчет и охранение. Можем, подорвав палатку, провести стремительную атаку. Но в этом случае у расчета пусковой установки будет возможность каким-нибудь неизвестным нам способом заблокировать ракеты. Не факт, что люди Шотбари смогут запустить их.
– Значит, пойдем тихо, – сказал Говард.
– Согласен. Предлагаю следующий план, – уже тоном руководителя произнес Фостер.
– Первое: снятие часовых снайперами штурмовых групп. Второе: выход отряда к периметру заграждения, проверка аппаратурой наличия мин у проволоки и за ней. Третье: проникновение штурмовых и разведывательной групп, рассредоточение их у машин. Указываю конкретно. Первой группе Майкла Киллена закрепиться у пусковой установки и командно-штабной машины. Второй группе – у блиндажа, машины жизнеобеспечения и транспортно-заряжающей машины. Разведчикам подойти к палатке, пункту приема информации и транспортно-заряжающей машине. Таким вот образом мы нейтрализуем все объекты комплекса. Затем, по команде Говарда, работаем по расчету и охранению, используя прежде всего пистолеты с глушителями, если надо, то штурмовые винтовки и гранаты. Даже сейчас, в ночи, взрывы и открытая непродолжительная стрельба не докатятся до Дишмана. Горы являются экраном. Если в десяти километрах отсюда что-то и будет слышно, то это подобие отдаленного грома. Грозы здесь не редкость. Особенно те, что проходят стороной. Но лучше, естественно, отработать задачу тихо. Нам еще придется подумать о решении вопроса по расчету Махради, когда люди Шотбари проведут пуск.
Говард вновь усмехнулся и заявил:
– Ну, после пуска ракет шум поднимется нешуточный. Успеть бы свалить отсюда, а то иранцы могут нанести удар по позиции комплекса, проведшего несанкционированный пуск.
– Не могут, Кейт, а обязательно нанесут. Но мы успеем отойти, если поторопимся, и к полудню выйдем в Ирак. То, что иранцы найдут на позиции, не вызовет у них сомнения в том, что пуск провели люди Меджеда Бензани.
– А кто тогда уничтожил расчет мятежников?
– Бойцы охраны, ведшие бой с превосходящими силами противника. Насчет того, что здесь были мы, у иранцев не возникнет ни малейшего подозрения. По крайней мере, сразу. Я уверен в этом. А потом им станет не до нас, даже если кто-то слишком умный из штаба в Тегеране просчитает участие спецотряда США в диверсии.
– А нам не до них и вообще ни до чего, – сказал Бойд.
– Ты прав.
Фостер посмотрел на Говарда и спросил:
– Как план, майор?
– Принимается, полковник. Докладывать о нем Коулману будете?
– Зачем? Пусть бригадный генерал поволнуется или сам вызывает меня на связь.
– Что-то вы не очень дружелюбно настроены по отношению к мистеру Коулману.
– Это для вас он высокий и влиятельный начальник. Меня с ним связывают долгие годы совместной службы в разных точках земного шара, а значит, и особые отношения. Это в конце концов никого не касается. Понятно, мистер Говард?
– Так точно, сэр!
– Вот и прекрасно! Здесь остаемся я, связист сержант Джек Риндо и полевой врач второй лейтенант Энди Уильямс. Как только участь расчета и охранения будет решена, я вызову к позиции отряд Махради. Мы же в случае необходимости прикроем основные силы отряда.
Говард кивнул.
– Все ясно, сэр!
– Кейт, вызывай командиров групп, ставь им задачу. Ко мне Риндо и Уильямса. Начало решающего этапа операции «Персидская ночь», а она действительно подходящая для проворачивания темных дел, в три тридцать, самое позднее в три сорок. На отработку объекта не более десяти минут. Пуск ракет в четыре, максимум в четыре двадцать. Начало отхода после решения вопроса по расчету Шотбари и Махради в четыре сорок. Все. Работать!Переговоры Фостера, Говарда и Бойда зафиксировал капитан Лерой. Прослушали их и Седов с Бутафаром.
Представитель военного командования Ирана улыбнулся и заявил:
– А вы оказались правы, майор. Террористы рассматривали именно те варианты, о которых говорили вы.
– В этом нет ничего удивительного, полковник. У американцев не такой уж широкий выбор. Да и время поджимает. Хотя, признаться, я ожидал от Фостера большей изобретательности. Но план противника нам известен. Это уже половина дела. Сейчас можно обсудить ситуацию с генералом Белоноговым. – Тут Седов обратился к Лерою: – Хакер, связь с центром!
– Минуту.
Вскоре француз передал трубку спутниковой системы командиру отряда.
– Здравия желаю, Сергей Дмитриевич.
– Здравствуй, Валерий Николаевич. Что у тебя?
Седов кратко доложил обстановку и суть плана боевиков.
Генерал выслушал подчиненного и спросил:
– Как планируешь провести контртеррористическую операцию?
– Подчиненное мне подразделение атакует противника в момент прохода им участка проволочного заграждения, когда группы «Ягуара» будут сосредоточены в единое подразделение. Мы нанесем опережающий удар, выйдя из машин на позиции ведения огня. Одновременно по моей команде атаке подвергнется отряд Шотбари и находящийся при нем господин Махради.
– Ты уверен, что расчет иранских ракетчиков успешно решит задачу по боевикам Шотбари?
– В принципе, Дмитрий Сергеевич, если кому-то из мятежников и удастся вырваться из окружения, то это не беда. Далеко им не уйти. Если унесут ноги, то и черт с ними. Вряд ли после разгрома основных сил банды у кого-то из людей Шотбари останется желание продолжать террористическую деятельность. Главное, уничтожить «Ягуар» и захватить Коулмана, дабы показать миру, на что готовы пойти некоторые политики ради достижения собственных далеко не бескорыстных целей. Кому в действительности нужна большая война.
– Я понял. Теперь по «Ягуару». С основными силами все ясно, но у тебя вне работы остаются полковник Фостер, связист и врач.
– Ненадолго.
– Что ты имеешь в виду?
– Я лично возглавлю группу ликвидации Фостера и резерва «Ягуара».
– Но они наверняка начнут быстрый отход, как только Фостер поймет, что «Ягуар» попал в западню.
– Мы не дадим им сделать это.
– Ты планируешь выход за пределы позиции комплекса в ходе отражения штурма?
– Одновременно с нанесением опережающих ударов по обоим отрядам террористов. Если вам нужны подробности плана по Фостеру, я, конечно, доложу их, но это займет достаточно много времени. А его-то у нас сейчас почти нет.
– Хорошо. Действуй по обстановке, как считаешь нужным. Что у Пегаса?
– К ущелью прибыл Коулман. В настоящее время он собирается встречать «Ягуар». Разведгруппа отряда отслеживает их действия и, в свою очередь, готовит акцию ликвидации подельников Коулмана с захватом бригадного генерала.
– Эвакуация разведгруппы подготовлена?
– Этим занимался полковник Бутафар. Он гарантирует обеспечение эвакуации группы и Коулмана.
– Добро! На какое время американцы назначили штурм позиции ракетного комплекса?
– На три тридцать, максимум три сорок. Пуск ракет запланирован на четыре часа. Отход назначен на четыре сорок, после ликвидации отряда Шотбари и Махради. На захват комплекса Фостер отвел своим карателям десять минут. Оптимизма ему не занимать.
– Ты не расслабляйся, Валера! Фостер еще тот лис и вполне может изменить план в самую последнюю минуту.
– Мы готовы к любым действиям «Ягуара».
– Надеюсь. Жду доклада об успешном завершении операции «Иран в огне». Таковым можно считать не только уничтожение отрядов Фостера и Махради, но и переброску в Иран разведгруппы с живым бригадным генералом Грэгом Коулманом. Я вынужден еще раз это подчеркнуть.
– Да, Дмитрий Сергеевич.
– Удачи тебе, Седой!
– Всем нам удачи. До связи!
– До связи.
Седов возвратил трубку Лерою и приказал ему:
– Передай по проводу полную готовность всем бойцам к активным действиям. При выходе личного состава на позиции открытия огня Гансу и Буряту быстро переместиться к юго-восточному углу периметра ограждения, где ожидать меня.
– Есть, командир!
Бутафар спросил:
– Кто будет командовать вашими людьми, если вы пойдете на Фостера, майор?
– Они не нуждаются в этом. Но если здесь или в районе лагеря отряда Махради – Шотбари возникнет нештатная ситуация, то вы вполне сможете внести коррективы в план действий как подчиненного мне отряда, так и расчета капитана Вордана. Я прав, полковник?
– Я сделаю все, что будет нужно.
– Ну и прекрасно. А сейчас, Хакер, доложи-ка нам обстановку в районе южного сектора, – обратился Седов к Лерою, успевшему передать распоряжение командира по полевому телефону.
– Обстановка такова, командир, – начал Лерой. – Американцы тремя группами сближаются с периметром ограждения.
– Ну что ж! Еще немного, совсем чуть-чуть.
Седов и Бутафар встали за спиной Лероя. Они внимательно глядели на монитор и видели, как американцы подбирались к позиции пусковой установки.
Лерой кратко комментировал:
– Шестьдесят метров до ограждения, пятьдесят, сорок. Остановка, рассредоточение, продолжение сближения, снижение темпа перемещения. Время три тридцать, двадцать метров до ограждения, десять. – Лерой взглянул на Седова и продолжил: – «Ягуар» остановился перед самой проволокой. Может, американцы заметили что-нибудь подозрительное?
– Снайперы занимают позиции.
Командир отряда «Z» оказался прав. Остановка перед непосредственным проходом через полосу проволочных заграждений была вызвана тем, что снайперы штурмовых групп Алан Росс и Фред Морган занимали свои позиции.
Седов подошел к приоткрытому пологу палатки, откуда мог видеть часового Али Резани. Тот без всяких эмоций держал автомат в готовности к открытию огня и осматривал подходы к посту. В глубине леса еле слышно прозвучали два почти одновременных хлопка.
Али Резани рухнул на грунт и забился в судорогах. Он лежал лицом к палатке, увидел Седого и подмигнул ему.
– Отлично. Резани сыграл роль блестяще. Видно, что удар пули в бронекостюм вызвал боль, но Али держится. Хакер! Что у нас по «Ягуару»?
– Видимо, Говард и Фостер не сомневаются в том, что снайперы свое дело сделали, уничтожили часовых, потому как три группы янки подошли к ограждению и залегли.
Один из бойцов в каждой группе режет проволоку. Снизу, ряд за рядом.
– Продолжай доклад в режиме реального времени.
– Проходы сделаны на удалении в десять-двенадцать метров друг от друга. На территорию прошли первые три бойца, заняли позицию прикрытия.
Бутафар взглянул на Седова и спросил:
– Не пора ли, майор?
– Нет! Рано. Уничтожить весь отряд сразу мы сможем, когда последние бойцы «Ягуара» окажутся под проволокой.
– А если первые разбегутся?
– Тогда встретим их у машин.
Лерой доложил:
– На территорию проникли три бойца штурмовых групп и два – разведывательной. Еще трое под проволокой. Последними идут лейтенант Бойд и майор Говард. Диверсанты начинают рассредоточение уже на территории, видимо, готовясь к броску к целям, определенным планом.
– А теперь пора! – Седов выдернул из кармана радиостанцию малого радиуса действия Р-10. – Внимание всем! Сигнал «Шторм»!
Приказ на активные действия получили не только бойцы отряда «Z», но и капитан Хамид Вордан. Люди Седова выскочили из укрытий, быстро разобрали цели и открыли по американцам прицельный огонь. Они опередили противника на несколько секунд и первыми же выстрелами уничтожили спецов Говарда, успевших пройти на территорию. Добить Говарда, Бойда и еще двух бойцов «Ягуара» не составило труда.
Под огнем подчиненных Седов выбежал из палатки и, маневрируя между машин, добрался до угла периметра ограждения, где его ожидали немецкий лейтенант Свен Аппель и прапорщик Николаев, уже проделавшие проход в колючей проволоке.
– Взять «АК» и за мной! – крикнул им Седов и проскочил в лес. – Быстрее, ребята, пока Фостер не пришел в себя.
Спецназовцы отряда не задавали ненужных вопросов, а Фостер действительно словно оцепенел. Он стал свидетелем жуткого зрелища. Из укрытий появились какие-то люди, явно не иранцы, которые быстро и хладнокровно расстреляли практически весь отряд «Ягуар». Полковник смотрел на позицию, где у проволоки корчились в судорогах его отборные головорезы. Они прошли все: огонь, воду и медные трубы мрачной известности. Именно здесь, на позиции ракетного комплекса, к которому подходили, соблюдая все меры предосторожности, его парни все-таки попали в засаду.
Фостера окликнул врач отряда, второй лейтенант Энди Уильямс:
– Полковник, интенсивная стрельба на юго-востоке! Там, где должен находиться отряд Махради.
– Что произошло? – закричал связист Джек Риндо.
– Что? – Фостер пришел в себя. – Нас сдали! Кто, не знаю, но на объекте была подготовлена засада. Противник знает, что в лесу остались мы. Ему все известно. Риндо, взять станцию, Уильямс – санитарный пакет. Отходим к Герту. Если будем действовать быстро и нам повезет, то прорвемся. Нам бы только дойти до ущелья. Оружие к бою!
Риндо поднял рацию, и в это время справа спереди раздался хлопок. Пуля «Винтореза» Седова ударила в металлический корпус и пробила его.
– Полковник! – вскрикнул связист, но тут же схватился за горло.
Выстрел лейтенанта Аппеля точно поразил цель.
Фостер ринулся к тропе, Уильямс оказался не столь расторопным. Прапорщик
Николаев всадил ему пулю в затылок.
– Стоять, ребята, – скомандовал Седов.
– Но почему? – спросил Аппель. – Ведь Фостер уходит!
– Нет, Ганс, полковник слишком опытный вояка, чтобы нестись без оглядки. Он наверняка просчитал, что группа преследования малочисленна, но бегством от нас не уйти. Фостер хочет выйти к машинам или скрыться в горах. Он заподозрил, что в Герте его тоже может ждать засада. Фостеру необходимо обрубить хвост, уничтожить группу преследования. Сейчас он где-то недалеко, ждет нас за каким-нибудь валуном.
– Что будем делать?
Седов приказал:
– Пройдите по тропе метров двадцать, держа в поле зрения любое укрытие, пригодное для огневой позиции. А я тем временем узнаю точно, где Фостер ждет нас.
Аппель с Николаевым пошли по тропе, отслеживая валуны, кусты, канавы.
Командир отряда вызвал капитана Лероя.
– Хакер! Седой!
– Да, командир!
– Быстренько определи, где находится полковник Фостер.
– Вы не смогли с ходу завалить его?
– Выполняй приказ, Хакер, и не задавай глупых вопросов.
– Секунду! Так, есть, командир. Вижу вас и Ганса с Бурятом. Им надо остановиться. Фостер от них в сорока трех метрах, за камнем, справа по направлению тропы, идущей к перевалу. Он занял удобную позицию. Слева его не обойти, по тропе не подобраться. Даже применение гранатомета не выведет его из строя.
– Погоди! – Седов передал по Р-10 Аппелю: – Ганс, немедленно остановиться! В укрытие, ждать меня!
– Есть!
Командир отряда продолжил сеанс связи с Лероем:
– Ты сказал, слева Фостера не обойти, по прямой тоже не подобраться. А что у нас справа от его позиции?
– Там утес, выступающий от склона на полметра. К нему можно пройти с отклонением на запад в десять градусов, до трещины, которая ведет на террасу. Та, в свою очередь, упирается торцом в горный выступ. За утесом площадка шириной метра в полтора, длиной в четыре. С нее открыт тыл позиции Фостера. Вопрос в том, как перебраться с террасы на площадку.
– Утес не может быть гладким как зеркало.
– Согласен, там наверняка есть выступы, впадины. Соблюдая меры безопасности, медленно перебраться на площадку, наверное, можно. Но Фостер не станет спокойно наблюдать, как к нему приближается смерть. Со своей позиции он легко собьет того, кто решит перебраться на площадку.
– Ясно. Я понял тебя. Что у Вордана? С северо-востока до сих пор доносятся выстрелы.
– В основном расчет Вордана задачу решил, но там тоже троим удалось занять выгодную позицию круговой обороны. Среди них Явад Махради и Хусейн Шотбари.
– Эти будут стоять до конца. Передай приказ Вордану забросать к чертовой матери позицию духов гранатами.
– Вордан сообщил, что предателями занялся лейтенант Адели с двумя своими бойцами. Он объявил делом чести взять живыми скотов, предавших родину.
– Пусть так! Это их внутреннее дело. Отслеживай обстановку на нашем направлении.
– Да, командир. Может быть, вам требуется поддержка? Полковник Бутафар предлагает частью отряда обойти перевал и заблокировать Герт.
– Это ничего не даст. Пусть Бутафар переключается на заставу у Каранды. Совсем скоро потребуется эвакуация первой разведгруппы. Мы с Гансом и Бурятом решим проблему с Фостером. Полковнику в любом случае не уйти. Все, Хакер, до связи.
– До связи, командир!
Седов вложил радиостанцию в чехол, прошел к подчиненным, вывел их на небольшую поляну и сообщил:
– Полковник Фостер устроил огневую позицию на подъеме за ближним камнем рядом с тропой. К нему открыто не подойти.
– Что будем делать?
Командир отряда объяснил сложность нейтрализации Фостера и добавил:
– Посему вариант действий у нас один. Я обхожу позиции полковника справа, через террасу, потом утес и выбираюсь на площадку.
– Но он же снимет вас одним выстрелом! – воскликнул Аппель.
– Снимет, если не будет занят отражением атаки слева и с тропы.
– Я понял, – сказал Николаев. – Мы с Гансом должны отвлечь Фостера на себя!
– Верно, Бурят, но отвлечь так, чтобы самим не пострадать.
– Ну, нет никакой гарантии в том, что он не зацепит нас.
Седов посмотрел на подъем и обратился к Аппелю:
– Ганс, видишь сдвоенное невысокое дерево слева метрах в двадцати?
– Да.
– Оттуда откроется позиция Фостера. Ты сможешь обстреливать ее под прикрытием ствола дерева. Тебе же, Бурят, отводится более рискованная роль. Ты идешь по тропе во время работы Ганса, сближаешься с позицией Фостера, сразу же укрываясь, как только Аппель прекращает стрельбу. Полковник вынужден будет отстреливаться от вас двоих, находящихся в разных местах. Он прекрасно поймет, что стрелок у дерева исполняет функцию отвлечения, а главный противник подходит по тропе до расстояния гарантированного заброса за камень ручных гранат. Он вынужден будет открываться. На мгновение, чтобы обстреливать тропу и прилегающую к ней территорию.
– Но Фостер поймет и то, что, ведя позиционный бой, он утрачивает шанс на спасение. Задерживаться ему нельзя, а мы свяжем его по рукам и ногам, – заметил Аппель.
– Не совсем так. Я пройду до утеса быстро, минут за пять. Это не такая большая потеря времени для Фостера. Минуты через три ты, Ганс, имитируешь поражение от выстрелов полковника. Изобразишь, что действительно получил пулю, и прекратишь огонь. Фостеру останется избавиться от того или тех, кто идет по тропе. Он вынужден будет выйти из-за укрытия, пусть и соблюдая меры предосторожности. Полковник еще раз обстреляет позицию у дерева и перенесет огонь на тропу, что даст ему возможность прорваться наверх, за гряду. Оттуда он быстро сможет достичь вершины. А это почти спасение. Да, именно так вынужден будет действовать Фостер. Ему станет не до меня. Тем более что нападения от утеса он не ожидает. Слишком уж авантюрная и рискованная это затея – пытаться зайти к нему в тыл. Он наверняка осмотрел подход с правого, от него левого фланга. Сам Фостер не пошел бы этим путем. Американцы прагматичны. Расчет у них преобладает над эмоциями. Ну все! Задача ясна? Бурят сближается с позицией полковника до расстояния видимости и открывает по ней огонь, прикрывая тем самым проход Ганса к сдвоенному дереву. Дальше по плану. Я пошел к утесу. Связь по необходимости. Вперед!
Прапорщик Николаев вышел на тропу. Аппель отошел в левую сторону, услышал, как открыл огонь Николаев. В ответ из штурмовой винтовки ударил Фостер. Лейтенант Аппель поддержал Николаева. Спецназовцы зацепились за Фостера. Теперь необходимо как можно быстрее выйти к утесу.
Валера торопился, не замечал, как бьют по лицу колючие ветви кустарника. Сейчас время решало все.
Фостер внимательно следил за тропой, заняв позицию слева от большого камня. Он увидел бойца европейской внешности, вышедшего в зону поражения, но выстрелить не успел. Тот опередил полковника, дав очередь по камню.
Фостер был уверен в том, что стрелок неизвестного подразделения, устроившего засаду на позиции ракетного комплекса, не заметил его. Он лишь наугад плотно обстрелял потенциально опасный участок. Сейчас надо немного выждать, чтобы стрелок этот подошел ближе. Он наверняка не один, но большой группы преследования быть не должно. От силы три-четыре бойца. И путь у них один – по тропе.
Скорее всего, неизвестные попытаются заблокировать Герт, значит, к машинам не прорваться. Но можно уйти по перевалу к Дишману и там захватить транспорт. Или затаиться на время, благо в горах это сделать несложно, а затем добраться до плато и ущелья. А уж границу он перейдет. Лишь бы сейчас оторваться от преследователей. Чтобы это сделать, надо немедленно рубить хвост.
Фостер выглянул из-за камня и никого не увидел на тропе. Что за черт? Он вышел дальше и тут же упал на землю, интуитивно почувствовав опасность справа. От сдвоенного дерева действительно прогремела очередь. Пули «АК-74» срикошетили от камня в том месте, где за секунду до этого стоял Фостер, и с визгом ушли к склону перевала.
– Черт! – проговорил Фостер. – Похоже, моя позиция обнаружена. Теперь и захочешь, а не уйдешь. Хотя мне приходилось выбираться и не из такого положения.
Полковник чуть прополз, выкатился из-за камня, дал очередь по сдвоенному дереву и услышал вскрик.
– Есть!
Одного преследователя он если не убил, то задел серьезно. Так кричат, когда пуля попадает в жизненно важный орган или в кость.
Тут пули стрелка, подбирающегося по тропе, выбили осколки из самой вершины камня. Фостер вновь выкатился на край площадки и дал ответную очередь. Он видел, как преследователь прыгнул в кусты. Его задеть не удалось. Но автомат бойца, стрелявшего ранее от сдвоенного дерева, молчал. Он не мог больше вести огня.
Значит, необходимо уничтожить стрелка на тропе. Подпустить поближе и попытаться задеть его гранатой.
Вопрос в том, как проследить его маневр. Правую сторону камня неизвестный пристрелял. Остается канавка на вершине. С нее стрелять неудобно, высоко, а вот визуально контролировать подход к позиции можно.
Фостер встал у своеобразной амбразуры, прорубленной на вершине камня, и увидел противника, метнувшегося с одной стороны тропы на другую. Тот был один. Значит, в преследование отправлены два человека. Два против одного – это нормально.
Николаев буквально перескочил через тропу, упав в кусты, дал следующую очередь по правой стороне камня. Затем он посмотрел в направлении сдвоенного дерева и увидел Аппеля. Тот поднял большой палец, потом указал на оружие и пожал плечами. Мол, извини друг, но стрелять не могу. Николаев прополз метров пять вдоль кустов и оказался в небольшой канаве. Его радиостанция провибрировала сигналом вызова.
Прапорщик ответил:
– Бурят!
– Седой! – услышал он голос командира отряда.
– Да.
– Я перед утесом на террасе.
– Быстро, однако. Возможность перейти на площадку есть?
– Тихо нет. Только прыжком. Придется подстрелить Фостера. Но для этого надо, чтобы в момент прыжка он был занят тобой.
– Я хоть сейчас отвлеку его.
– Нет, погоди, мне надо приготовиться. С винтовкой прыгать не получится, только с пистолетом. Придется оставлять на террасе все лишнее.
– Тогда по сигналу, да?
– Не отвлекайся! Держи в поле зрения тропу. Учти, полковник перед рывком может сбросить вниз гранаты.
– Я не выпущу его с позиции.
– Минуту, Бурят!
Майор Седов вышел на террасу, сбросил с себя куртку, остался в бронекостюме. Он перевесил чехол рации, поставил к склону винтовку, привел в боевое положение пистолет, прильнул к скалистой поверхности горного выступа, осторожно выглянул из-за него. Всего на долю секунды, чтобы зафиксировать положение Фостера. Тот, держа в одной руке винтовку, а в другой гранату, смотрел на тропу через углубление.
– Давай, Бурят! – шепнул Валерий в микрофон включенной рации.
Прапорщик Николаев выскочил, дал очередь по тропе и отпрыгнул в кусты. Фостер не двинулся с места. Его рука, вооруженная гранатой, дернулась, но расстояние еще не позволяло бросать ее.
В этот момент из-за утеса на площадку прыгнул майор Седов. Он упал в каких-то сантиметрах от небольшого участка высокого обрыва, перевернулся с груди на спину и выставил над собой руку с пистолетом.
Услышав шум за спиной, Фостер мгновенно обернулся. Седов дважды выстрелил и пробил оба плеча американца. Тот взвыл от боли, выпустил из раненых рук и винтовку и гранату. К счастью, полковник не успел выдернуть кольцо предохранительной чеки.
Седов вскочил, метнулся к Фостеру и ударом ноги в грудь отбросил его тело на песок. Он отшвырнул к камню чужую винтовку, не тронув гранату, и взял на прицел врага, корчащегося от боли. Тот был не в состоянии оказать какое-либо сопротивление.
Седов отдал команду в микрофон радиостанции:
– Ганс! Бурят, ко мне! Полковник обезврежен.
Немецкий лейтенант и российский прапорщик появились спустя пару минут. Они выскочили на площадку, увидели корчившегося американца и Седова, стоявшего над ним.
– Вы сделали его, командир! – улыбнулся Аппель.
– Мы сделали его. Ну-ка, Ганс, введи ему в руки промедол из аптечки. А ты, Бурят, бери санитарный пакет, перевяжи полковника. Нам его еще на позицию вести.
Аппель и Николаев занялись раненым Фостером.
Седов отошел к утесу, по радиостанции вызвал Лероя.
– Хакер! Седой!
– Да, – тут же ответил французский капитан.
– Фостер наш. Раненый, правда. Пусть наш медик приготовится оказать ему необходимую квалифицированную помощь. Ранение средней тяжести. Перебиты кости рук, пули в ранах. Кровотечение остановлено, введен промедол.
– Главное, что голова и ноги у него целы.
– Это верно. Что у нас с отрядом Махради?
– Там бой окончен. Капитан Вордан потерял трех человек убитыми, двое легко раненных. Живым удалось взять только Шотбари. Повязал его лейтенант Адели.
– А Махради подстрелили?
– Сам застрелился. Шотбари не успел. Отряд Вордана сейчас на подходе к позиции.
– Мы тоже скоро спустимся к вам. Да, Хакер, от Пегаса не было известий?
– Пока нет.
Седов посмотрел на часы.
– Четыре сорок. Коулман должен уже беспокоиться. Значит, так!.. Сам поговори с Пегасом, уточни обстановку в Ираке. Потом сразу же связь со мной.
– Понял, командир.
Николаев с Аппелем отошли от нашпигованного промедолом и перевязанного руководителя террористической операции «Персидская ночь», теперь уже не состоявшейся.
Седов, напротив, приблизился к раненому врагу и осведомился:
– Полковник Шон Фостер, если не ошибаюсь?
– Черт! Русские! Вот чего не учел Коулман.
– Да, Фостер, Коулман не учел, что его может раскрыть наша разведка.
– Почему вы помогаете дикарям, офицер? Они же представляют для вас не меньшую угрозу, чем для других цивилизованных государств.
– Поэтому их надо уничтожить?
– Да!
– Спровоцировав войну за несколько десятков миллионов долларов? Используя отряд-призрак, бойцы, точнее, каратели которого на родине считаются погибшими?
– Вы взяли и Коулмана?
– И Шотбари. Прекрасная компания, которую представит мировой общественности правительство Ирана. Да еще с полной информацией о связях бригадного генерала США с израильскими экстремистами, к примеру бывшим генералом Гидоном Друкером. Выплывет и фигура его западного покровителя, финансирующего диверсионную операцию под названием «Персидская ночь». Представляю, какой поднимется шум. От вас отрекутся официальные власти, объявив предателями и террористами. Не видать никому из вас ни обещанных миллионов, ни спокойной, обеспеченной старости. Кстати, Фостер! Как ты думаешь, чем еще за несколько часов до выхода «Ягуара» к ракетному комплексу занимались доверенные люди Коулмана? Это наверняка известные тебе Рик Брукс, Билл Холл и Тим Паркер. Генерал срочно вызвал их из США в Ирак.
– Да пошел ты в задницу! – выкрикнул Фостер. – Я не скажу ни слова. Ни здесь, ни на допросах, ни на суде, даже на эшафоте. Мне больше терять нечего. А смерти я не боюсь. Отбоялся в свое время.
– Грубо, но смело, хотя и немного истерично. Я все же скажу тебе, чем занимались этой ночью люди Коулмана. Они ставили пятьдесят противопехотных мин и несколько «Файеров» как раз на выходе из ущелья, у которого «Ягуара» должен был встретить бригадный генерал. А Холл и Паркер кроме этого подготовили две пулеметные позиции на вершинах. Наверное, для того, чтобы добить тех из вас, кто остался бы жив при подрыве. Вот так, Фостер. Не нужен ты был Коулману. Ни ты, ни твой «Ягуар». Он получил деньги за провокацию и хотел исчезнуть сразу, но сперва убрал бы всех свидетелей, в том числе своих подельников Брукса, Холла, Паркера и экипаж вертолета. Ты благодарить меня должен, что хоть и в тюрьме, но будешь жить.
– Ты все врешь! Этого не может быть!
– Встретишься с Коулманом, узнаешь, вру я или нет, может ли быть подобное. Все узнаешь! А теперь подъем! Ты хотел пройтись по территории российского ракетного комплекса, я устрою тебе экскурсию. Ганс, Бурят, ведите полковника вниз. Я заберу вещи и оружие, спущусь чуть позже.
Бурят поднял на ноги Фостера, толкнул к тропе и скомандовал:
– Пошел вниз, ублюдок! Я тебе не командир, выслушивать всякую хрень не стану. Отстрелю ласты к чертям собачьим, да и весь базар! Понял, сэр долбаный? Вперед, тварь!
Спецназовцы подразделения «Z» повели раненого Фостера к позиции. Радиостанция Седова провибрировала сигналом вызова.
– Седой! – ответил он.
– Хакер!
– Слушаю!
– Пытался связаться с Пегасом. Получил в ответ сигнал отсрочки выхода на связь. Видимо, у него тоже началось.
– Ну что ж. Будем ждать. Отряд Вордана подошел?
– Только что.
– Скоро будем и мы. Передай полковнику, чтобы вызвал на позицию вертолет. Пойдем на плато и ближе к границе.
– Понял, выполняю.
– Отбой!
А в районе входа в приграничное ущелье действительно начали бурно развиваться активные боевые действия.
В 03.00 генерал Коулман был спокоен. Рик Брукс и Тим Паркер под руководством и при участии Билла Холла установили мины. Холл и Паркер заняли позиции, вооружившись пулеметами. Коулман с Бруксом отошли к машинам.
– Ну, кажется, все о’кей, да, Рик? – Генерал игриво толкнул плечом своего подельника. – Фейерверк получится знатный. – Он достал пульт дистанционного управления взрывными устройствами. – Подумать только, стоит нажать на одну клавишу, и шестнадцать мятежных душ тут же отправятся на небеса. Кому-то помогут Билл с Тимом, но таковых окажется немного.
Брукс спросил:
– А вам, генерал, не жаль парней из «Ягуара»?
– Разве мертвецов жалеют? – Коулман рассмеялся. – Бойцы «Ягуара» погибли в авиакатастрофе, их похоронили с воинскими почестями. Разве мертвых можно убить?
– Вы прекрасно поняли, о чем я.
– Да, понял, Рик! Но иногда приходится идти на жертвы ради достижения высокой цели. Война без жертв не бывает.
– Билл и Тим не воевали.
– Да, но таков приказ. Не оставлять свидетелей!
– Но тогда получается, что вы должны и меня убрать?
– Ну, нет, ты нужен мне. Руководство требовало устранения всех участников операции «Персидская ночь» и ликвидаторов отряда «Ягуар», но если бы я всегда в точности исполнял все приказы командования, то уже был бы похоронен на воинском кладбище. Так что насчет себя не беспокойся. Просто держи язык за зубами. Ты это умеешь, в отличие, кстати, от Холла и Паркера.
– Я получу подтверждение перевода денег в Кувейте?
– Как и я!
– И потом смогу лететь куда захочу?
– Да, Рик, но на время. Скажем, на месяц. Потом ты будешь нужен мне в Штатах. Я задумал одно выгодное коммерческое дело. Чтобы его начать, потребуется убрать конкурентов. Мы это сделаем. Кстати, предлагаю войти в долю. Все же это не одноразовые выплаты, а постоянный неплохой доход. Мы сработаемся как партнеры. Скажу больше, мне предпочтительней не светиться, поэтому ты можешь занять пост президента компании. Это статус, положение в обществе.
– Я подумаю. Надо сначала завершить работу здесь.
– Все это верно.
В 03.30 настроение Коулмана изменилось. Он больше молчал, часто поглядывал на часы.
Теперь Бруксу пришлось успокаивать Коулмана:
– Сэр, вы напрасно переживаете. В три часа «Ягуар» только вышел к объекту. Пуск ракет по плану должен быть произведен не ранее четырех часов. А ведь к позиции необходимо подойти и отряду Махради!
– Да, Рик, ты прав. Вот только почему-то вдруг тревога появилась. Все ли идет по плану? Не допустил ли Фостер ошибки?
– Вызовите его на связь, уточните обстановку.
– Нельзя, сейчас отряд у объекта. Если… Ладно, ждем.
В 04.30 Коулман не находил себе места.
– Что происходит? Почему не проведен пуск?
Брукс тоже выглядел растерянным.
– Может быть, дикарям удалось заблокировать пуск? Ведь это возможно?
– Возможно.
– Вот. Сейчас люди подполковника Шотбари занимаются разблокировкой.
Коулман прошел к валуну, у которого была развернута спутниковая станция.
– «Рысь»! «Питон»!
В ответ молчание.
– Черт! Фостер, ответь! Говард, кто-нибудь ответьте, черт бы вас побрал.
Но динамик молчал.
Коулман бросил трубку и мрачно проговорил:
– Ждем до пяти часов и уходим!
– Вместе с Холлом и Паркером?
– Нет, – выкрикнул генерал. – Вдвоем.
– Но куда? В Кувейт, как я понимаю, нам дорога закрыта.
– Полетим в Бахрейн, оттуда в Штаты.
– Понял.
Эти переговоры прекрасно слышал старший лейтенант Грачев.
По радиостанции Р-10 он вызвал командира группы:
– Пегас! Грач!
– Да?
Грачев передал суть разговора Коулмана с Бруксом и уточнил:
– Через полчаса генерал намерен свалить отсюда.
– Слышал! Всем готовность!
– Нельзя допустить, чтобы Коулман вызвал вертолет. Он может это сделать в любое время.
– Я сказал, передай Беку: полная готовность! Я начинаю подход к Коулману. Следите за мной. Подниму руку – огонь по пулеметчикам. С Бруксом, а затем и с генералом я разберусь сам. Беку после отстрела пулеметчиков выйти на одну из их позиций и в случае появления вертолета сбить его, подсечь под винт. Дальше разберемся. Тебе прикрывать меня. Начали!
– Начали.
Коновалов перезарядил «Винторез», выполз из канавы за внедорожниками и осмотрелся. Американцы его видеть не могли. Грачев и Озбек затаились на холмах, контролировали с них позиции Холла и Паркера и отслеживали все перемещения командира. Капитан вскочил, перебежал к ближайшему внедорожнику, выглянул наружу и сразу отпрыгнул назад. Коулман и Брукс находились в каких-то десяти метрах.
Коновалов слышал слова Коулмана:
– Я вызываю вертолет. Ты готовься к работе по Холлу и Паркеру.
Генерал направился к валуну, сократив расстояние с Коноваловым до шести метров. Тот быстро принял решение. Нельзя допустить вызова вертолета. «Блэк Хоук» можно сбить из пулемета, только попав ему под винт, да и то если пули лягут точно в цель, что практически невозможно. Попадание пуль в фюзеляж бронезащита вертолета выдерживала. Имея на вооружении два 7,62-мм пулемета, «Блэк Хоук» с воздуха мог уничтожить группу, тем более что надежно укрыться здесь было негде. Только в ущелье, вход в которое американцы заминировали.
Значит, в первую очередь необходимо вывести из строя радиостанцию, затем отстрелить Брукса и только после этого заняться Коулманом. Задача усложнилась. Но корректировать план действий поздно.
Коновалов поднял руку, подавая сигнал Грачеву и Озбеку, вышел из-за внедорожника, вскинул «Винторез» и выстрелил в спутниковую станцию. Пуля пробила чемодан. Капитан перевел глушитель на Брукса, тот обернулся и получил пулю в лоб. Оставался Коулман, который видел Коновалова.
Полковник схватился за кобуру. Тут же раздались хлопки с холмов. Коновалов знал, что его подчиненные не промахнутся, и бросился на бригадного генерала. Коулман успел достать кольт и выстрелил. Капитан ожидал этого, повалился на землю на мгновение раньше, и две пули прошли над ним.
Опустить ствол пистолета Коулман не смог. Из положения лежа Коновалов сбил генерала ударом ноги. Коулман упал неудачно, ударился локтем вооруженной руки о небольшой камень. Этого хватило, чтобы пистолет вылетел из его ладони. Но генерал успел вытащить нож. Коновалов чуть было не налетел на него, но опять-таки в последнее мгновенье успел отшатнуться, изогнувшись змеей.
Но он упал рядом с Коулманом, что дало преимущество полковнику, который тут же бросился на капитана. Юрий перехватил руку с ножом. Он видел искаженную звериной злобой физиономию генерала. Тот вкладывал все силы в руку, и острый нож медленно, но приближался к лицу капитана.
Это видел Озбек. Он несколько раз вскидывал и опускал ствол «Винтореза». Турецкий капитан мог убить генерала, а вот подранить уже не успевал. Выстрел в руку мог задеть голову Коновалова.
Все же подготовка капитана российского спецназа сыграла свою роль. Удержав нож противника в нескольких сантиметрах от лица, капитан нанес генералу удар в ребра. Боль от перелома костей пронзила Коулмана. Он ослабил нажим. Вторым ударом в висок Коновалов сбросил его с себя, попутно выбил и нож из его руки. Генерал, потеряв сознание, распластался на мелкой гальке.
Коновалов поднялся.
К нему подбежал Озбек.
– Пегас, как ты?
– Я нормально, а вот с Коулманом не переборщил ли? Метил в ухо, попал в висок.
Турецкий капитан приложил пальцы к шее врага и улыбнулся.
– Все нормально, командир, живой Коулман. Скоро мы приведем его в порядок!
– Погоди! – остановил Озбека Коновалов.
– Что такое?
– Проверь воротник куртки. Там может быть капсула с ядом. Таким субъектам, как этот генерал, в плен попадать нельзя.
Озбек аккуратно прощупал воротник американца, взглянул на капитана, доставая нож.
– А ты оказался прав. Тут есть какой-то предмет.
Озбек вспорол воротник и вытащил крохотный пластиковый цилиндр черного цвета.
– Это капсула с ядом?
– Да. Раздави ее и приводи ублюдка в сознание.
– Есть!
Разбив каблуком ботинка смертоносный цилиндр, Озбек снял с пояса флягу, отвинтил крышку и влил в приоткрытый рот Коулмана немного спирта.
Генерал тут же очнулся и закашлялся, что причинило ему боль в сломанных ребрах.
Он схватился за бок и простонал.
– Больно, черт бы вас побрал!
– Неужели? – Коновалов нагнулся над ним. – Может, обезболить?
– Пошел ты!.. – Коулман схватил зубами ворот куртки.
– Ты закусить хотел? – усмехнулся Коновалов. – Или думал, что мы оставим тебе шанс тихо свалить на небеса?
Генерал взвыл больше от безысходности и осознания положения, в которое попал, чем от боли. Хотя при переломах ребер она довольно сильна.
Коновалов сказал Озбеку:
– Бек, оттащи клиента и обезболь его. А то воем своим достанет.
– Момент, командир.
– Не прикасайся ко мне, дикарь, – вскричал генерал.
В ответ Озбек влепил Коулману увесистую оплеуху и взглянул на Коновалова.
Капитан пожал плечами и заметил:
– Я бы тоже не сдержался, Бек. – Он вновь наклонился над генералом. – Если ты, мразь, еще раз ляпнешь подобное, то я вышибу все зубы твоей поганой пасти. Понял?
Коулман промолчал. Озбек вколол ему в бок промедол, шприц-тюбик положил обратно в боевую аптечку.
– Сейчас придет в норму.
К месту захвата бригадного генерала подошел Грачев и осведомился:
– Ну и что тут у вас? Ага, вижу, повязали Коулмана. Можно и сваливать.
Коновалов приказал:
– Связь с Седым! И быстрее, Грач!
– Момент, командир.
Старший лейтенант Грачев разложил спутниковую станцию, набрал длинный номер.
– Седой? Грач! Передаю трубку Пегасу.
Коновалов проговорил:
– Это я, Седой!
– Ну так что?
– Задача выполнена. Коулман взят живым, хотя пришлось немного помять его, не хотел по-хорошему сдаться.
– Это нормально. Мы вылетаем на плато, где нас ждут машины. Примерно через полтора часа ожидайте подхода одной из них. Старший, он же водитель – иранский лейтенант Расул Кахрани. Перед подходом к заминированной зоне он свяжется с вами по Р-10. Обеспечьте подрыв мин и сразу начинайте эвакуацию. Я буду ждать вас у Каранда, где сейчас люди Бутафара проводят арест начальника заставы Масуда Холбари, людей Махради, удерживающих в заложниках семью Холбари, и предателей, которые работали на мятежников. Или тебе нужны две машины и охранение?
– Нет, хватит и одной. «Блэк Хоук» за Коулманом не прилетит.
– Уверен?
– На все сто.
– Тогда до встречи, Пегас!
– До встречи, Седой. – Коновалов передал трубку Грачеву и сообщил: – Ну вот, через полтора часа за нами подойдет авто из Каранда.
– А мины? – спросил Грачев.
– Кстати, генерал! – Коновалов повернулся к Коулману. – Где у нас пульт дистанционного управления?
– При нем его нет! – сказал Озбек.
– Это я понял. Так где, генерал?
– Пошел ты в задницу!
На этот раз российский капитан врезал Коулману в челюсть, но вполсилы, чтобы не вывернуть ее.
– Я тебя предупредил. Где пульт?
Коулман сплюнул кровь.
– Там же, где и станция.
– У валуна. Грач!
– Понял. Иду.
Радиостанция Коновалова сработала сигналом вызова в 06.27.
Командир разведывательной группы ответил:
– Пегас!
– Расул! Я в километре от вас.
– Стой! Мы подорвем мины. После выходи к площадке у внедорожников.
– Понял, жду.
Коновалов приказал Озбеку:
– Бек, рви мины.
– Надо бы узнать, куда направлены «Файеры», а то попадем под их осколки.
– Ну не на себя же направлял их Коулман. Впрочем, ты прав. – Командир группы обратился к бригадному генералу: – Куда направлены «Файеры»?
– На склоны и в глубину ущелья.
– Да? Ну что ж, поверим, но проверим. Выставите-ка его, ребята, перед собой.
Коулман усмехнулся и спросил:
– Боишься?
– Это тебе стоит бояться, мистер Коулман. А мне что!.. Я скоро дома буду.
– Откуда вы такие только взялись?
– Не догадался?
– Тут и догадываться нечего. Из России, будь она проклята. Удивительно, как иранцы позволили вам работать у себя.
– Мы, господин Коулман, пока находимся на территории Ирака. А здесь вроде как управляет ваш марионеточный режим. Но ничего, мы чувствовали себя в Ираке превосходно.
– Глупцы!.. Неужели вы до сих пор не поняли, что война в Иране неизбежна? В Пентагоне никогда не смирятся с ядерной программой Ирана, не позволят Тегерану создать ядерное оружие. Вы только отсрочили на неопределенное время начало большой войны.
– Хорошо и это. А дальше видно будет. Бек!
– Готов!
– Подрыв!
Озбек нажал клавишу на пульте дистанционного управления. Земля вздрогнула под ногами офицеров, а над ущельем поднялся огненно-черный шар с вихревым столбом дыма. Раздался визг осколков. Шар превратился в темное облако, грохот мощного взрыва, мечущийся между вершинами гор, лающим эхом ушел в глубь страны.
– Ну вот и порядок, – проговорил Коновалов, извлек радиостанцию и проговорил: – Расул?!
– Еду.
Практически тут же мощный «Ниссан» вышел из ущелья.
В 08.10 он остановился на плато у Каранда. Разведгруппу встречали бойцы отряда. Офицеры обнимались. Коулман увидел раненого, но живого Фостера и Шотбари и заметно потух.
Фостер выкрикнул ему:
– Подонок, тварь, скотина! Всех хотел одним махом? Ну, теперь готовься отвечать за все. Я молчать не буду.
– Заткнись! – прошипел Коулман.
Грачев взглянул на Шинкевича, охранявшего Фостера и Шотбари, и заметил:
– Смотри, Блондин, раскудахтались. Ты гляди за полковником, а то еще укусит генерала. А яд у него покруче, чем у кобры.
– Да пошли они!..
Седов обнял Коновалова.
– Молодец, Юра. Коулман взят, операцию «Иран в огне» можно считать успешной. Ты побудь с ребятами, я доложусь Белоногову.
– А где Бутафар?
– Ближе к заставе. Там сейчас грузят на вертушку предателей и духов, что держали семью начальника заставы в заложниках.
– Семью-то освободили?
– Да. Иранский спецназ тоже воюет как надо.
– Ну, давай.
Командир отряда подошел к Лерою, развернувшему на плато свою аппаратуру.
– Связь с центром, Хакер!
– Готово. Связь устойчивая.
Седов взял трубку.
– Здесь Седой!
– Доброе утро, Валерий Николаевич, – услышал он голос представителя России в Совете шести. – Докладывай, как прошла операция.
– Доброе утро, Дмитрий Сергеевич. Операция «Иран в огне» завершена успешно. Отряды террористов уничтожены. Бригадный генерал Грэг Коулман, полковник Шон Фостер и подполковник Хусейн Шотбари взяты в плен. Оперативно-тактическому комплексу вред не нанесен. В настоящее время он находится в полной готовности к применению по назначению.
– Молодец, Валера. Да и все твои ребята молодцы. Значит, дальнейшие ваши действия таковы: на «Ми-8» следуйте до иранского приграничного города Ширван. Там их пилота сменит наш летчик. Перелетаете через хребет Копетдаг на военный аэродром Балканабад в Туркмении. Туда уже выслан наш «Ту-134». На подмосковном аэродроме буду встречать лично.
– А что делать с Коулманом, Фостером и Шотбари?
– Передай их полковнику Бутафару. В Тегеране решат судьбу этих персон.
– Извините за дотошность, а что с заказчиками провокации?
– Пока и Друкер, и Хайцер в Израиле. Но думаю, им недолго оставаться на свободе. Тегеран уже сегодня намерен объявить на весь мир о попытках американцев и израильтян при поддержке собственной оппозиции развязать войну. Но это их дело. Вы возвращайтесь домой!
– Понял, выполняю.
– До встречи, Валера.
– До встречи, Дмитрий Сергеевич. – Седов бросил трубку Лерою. – Ну и все, Хакер! Сворачивай свою аппаратуру, больше она нам не понадобится, летим домой.
Французский капитан выключил станцию, протер платком лоб.
– Интересно, командир, куда в следующий раз нас забросят? Наверное, на Северный полюс.
– Мы еще в Америке и в Австралии не были. Я бы предпочел куда-нибудь туда.
– А я бы слетал в Париж.
– Передам твое пожелание Белоногову.
Седов отдал приказ на построение отряда. Подъехал полковник Бутафар.
– Улетаете?
– Да, Ахмад. Американцев и вашего бывшего ракетчика оставляем вам.
– От имени…
Седов прервал Бутафара:
– Не стоит, Ахмад! Не надо высоких слов. Главное, мы все сделали свою работу. Причем весьма неплохо, не так ли?
– Спасибо!
– Не за что. Если что, звони! Поможем по старой дружбе.
Офицеры обнялись. Седов поднялся на борт «Ми-8». Вертолет медленно оторвался от каменистого грунта и, набирая высоту, пошел на северо-восток, к городу Ширвану.
Отряд «Z» возвращался домой! В Россию, ставшую для иностранных офицеров второй родиной.
Назад: Глава 9
На главную: Предисловие
