Глава 9
В субботу Микович приехал в лагерь диверсионного отряда «Запад».
На КПП его встретил Мацей Глинеш и заявил:
– Добрый день, господин Микович! Усиленные занятия постепенно начинают давать результаты. Конечно, подготовка местных боевиков далека от уровня наемников, но действия отряда Лютого в различных ситуациях, учебных, естественно, стали более осмысленными и эффективными.
– Это хорошо.
– Посмотрите? Группа сейчас отрабатывает порядок зачистки жилых домов.
Микович поморщился.
– Нет. Подготовка на тебе, ты и смотри на своих подчиненных.
– Когда должны прибыть наемники?
– Счет мы оплатили. Из Амстердама нас заверили, что группа специалистов формируется, отправка назначена на воскресенье.
– Вы привезете их сюда?
– Нет! Думаю, наемникам и «державникам» не стоит встречаться до времени «Ч».
– Возможно, вы и правы. Я вот о чем подумал, господин Микович. Литерный поезд с символикой Международного Красного Креста наверняка привлечет к себе внимание. А составу идти от столицы практически до границы. Определить, куда он направляется, несложно, поэтому экстремисты в Зареченске будут предупреждены своими агентами о поезде.
– Мы не можем скрыть состав или сделать его невидимым. Диспетчеры станции Зареченск получат информацию о прохождении поезда через город. Транзитом в Ручеевск. Все должно выглядеть правдоподобно.
– Вот об этом я и хотел поговорить. Странно будет выглядеть гуманитарный состав с закрытыми окнами.
– Ты предлагаешь открыть их?
– Нет! Но представьте себе закрытый состав, который идет якобы в Ручеевск, а на пути следования до Зареченска в окнах не появится ни одно лицо. Гуманитарные поезда имеют другой вид.
– Предлагаешь, чтобы твои парни торчали в окнах?
– Предлагаю, чтобы в окнах хотя бы иногда, особенно при прохождении населенных пунктов, появлялись милые личики молодых медсестер. Это должно успокоить наблюдателей сепаратистов, а они отслеживают железнодорожное движение так же тщательно, как и автомобильное.
– Медсестры, – проговорил Микович. – После трагедии с автобусом, в котором находились учащиеся медицинского колледжа, мы вряд ли найдем охотниц поехать в зону боевых действий.
Глинеш изобразил подобие улыбки, больше похожей на звериный оскал.
– Я разве сказал, что нам нужны реальные медсестры или студентки медицинских учреждений? Требуются молоденькие девушки, облаченные в форму Красного Креста. Я говорил с Лютым, у них в организации полно разного рода девиц. Можно привлечь к этому и наркоманок, недостатка в которых у вас не наблюдается. За дозу они отправятся хоть в ад. Но предпочтительнее использовать активисток «Державы». В конце концов, им ничего не грозит. Отыграют свою роль во время движения, а в Зареченске останутся в поезде. Даже если они каким-то образом попадут к ополченцам, то заявят, что их заставили ехать в город. Сепаратисты отпустят этих девок. Какой с них спрос?
Микович посмотрел на поляка.
– Ты допускаешь вариант провала операции?
– А вы?
– Нет! В эту операцию вбухано столько денег, что провала мне не простят. Для тебя он будет означать только одно – смерть. Если допустишь ошибку или проявишь слабость, церемониться с тобой не будут.
– На войне всякое случается, господин Микович.
Чиновник повысил голос:
– Об этом даже думать не смей! Мы обязаны зачистить этот проклятый Зареченск.
– Вы говорите «мы». Не желаете ли лично поучаствовать в операции?
– А вот этого не надо, Мацей! Не забывай, что я могу просто уничтожить всю вашу базу. Очень даже легко.
– По-моему, мы беседуем не о том, господин Микович, – тихо проговорил Глинеш, хотя внутри у него кипела ярость.
Он с удовольствием прямо у КПП удавил бы этого чинушу. Но нельзя. Подписался на работу, так выполняй ее.
– Ты следи за словами, Мацей!
– Хорошо, извините. Так как насчет девушек?
– Лютый обещал найти их в своей организации. Униформой мы их обеспечим.
– И последний вопрос, господин Микович. Когда вы будете ставить отряду конкретную задачу?
– Вечером в воскресенье.
– Отдельно от наемников?
– У вас своя задача, у них своя!
– Хорошо. Может, все-таки посмотрите на бойцов?
– Я же сказал – нет. Мне достаточно твоего доклада.
– Для этого совершенно необязательно было приезжать в лагерь.
– Позволь мне решать, что делать!
– Извините.
– Резерв находится в лагере?
– Да. Но занимается по отдельной программе. Все больше физической подготовкой. Если он нужен вам, забирайте.
– Пусть остаются. Из тех, кого ты отбраковал, мы создадим еще один отряд.
Глинеш пожал плечами и заявил:
– Только не для серьезных дел.
– Это мы решим. В воскресенье ужин на час раньше. С девятнадцати тридцати ожидать моего приезда, возможно с сопровождающими, для постановки конкретной задачи.
– Слушаюсь, господин Микович!
– Все. Поехал я! Надо заглянуть еще в одну войсковую часть. Там солдаты что-то вроде бунта подняли. Недовольны, что вовремя не уволены в запас.
– А чего вы, собственно, их держите? Все равно воевать они не будут. Выведете в поле – бросят оружие и разбегутся. Отслужили – отпустите.
– А кем вместо них части комплектовать? Ведь у нас была отменена всеобщая воинская обязанность. Соответственно не производился и призыв на срочную службу. Генералы сделали ставку на контрактников, сократили численность вооруженных сил, а когда потребовались воины, оказалось, что их не хватает.
– Это ваши внутренние проблемы.
– Вот именно. Значит, до воскресенья, Мацей! – Микович пожал руку поляку, сел в автомобиль и повел его к трассе.
Глинеш проводил его взглядом и подумал:
«Отработать бы этот Зареченск, а там гори огнем эта ваша дерьмовая страна с дебильной властью».
Как только Глинеш проводил Миковича, капитан Красин, записывающий их разговор, свернул аппаратуру и приказал напарнику, старшему лейтенанту Гринько:
– За машиной Миковича!
– На ходу сможешь сбросить информацию в Москву?
– Пока отзвонюсь, отправим, как вернемся домой.
– Понял. Честно говоря, надоела мне эта «Хонда». Ее фонари уже перед глазами стоят!
– Ты смотри, чтобы он не засек слежку.
– Надо бы сменить машину, а то действительно засветимся. Где гарантия, что Миковича не прикрывает служба безопасности? Она может засечь нас.
– Где бы еще взять другую машину?
– Попросим у шефа. Он организует.
– Ладно. Двигай, а то упустишь нашего клиента.
– Никуда он не денется, Андрей! – Гринько повел «Форд» следом за «Хондой» Миковича.
Капитан Красин включил спутниковую станцию, набрал номер.
Генерал-лейтенант Александров ответил немедленно:
– Да, Андрей?!
– Микович только что встречался с Глинешем у КПП базы отряда «Запад».
– Ты имеешь в виду людей Лютого, переподчиненных поляку?
– Теперь это боевой отряд.
– Что интересного в разговоре?
– Запись перешлю из квартиры. Интересно то, что постановка задачи боевикам должна состояться в воскресенье, после девятнадцати тридцати.
– Совместно с наемниками?
– Микович говорил, что нет, сказал, что, возможно, приедет с каким-то сопровождением.
– Запись ко мне как можно быстрее. Что делаете сейчас?
– Следуем за «Хондой» Миковича.
– Он возвращается в столицу?
– Нет, едет в какую-то войсковую часть. Там проблемы с дембелями.
– Ясно.
– Алексей Владимирович, нам бы машину сменить!
– Да, пора. Вечером подъедете к железнодорожному вокзалу, оставите «Форд», заберете «Опель». Он будет стоять у павильонов. Документы и ключи передаст человек, который встретит вас.
– Как мы узнаем его?
– Он сам подойдет и представится Николаем Николаевичем.
– Понял!
– Работайте!
– Есть!
Красин отключил станцию, закрыл кейс, положил его на заднее сиденье и сообщил напарнику:
– Вечером поменяем наш «Форд» на «Опель».
– Где?
– У вокзала.
– Нормально.
Генерал Александров положил трубку и тут же вновь ее поднял. Прошел сигнал вызова.
– Здесь Шатун.
– Да?
– Посмотрели мы с Холодовым пути у вокзала, депо, в тупике увидели три плацкартных сцепленных вагона.
– Что в них интересного?
– Возможно, это вагоны того самого поезда.
– Почему вы так решили?
– Потому что за ними приглядывает наряд милиции. На путях, в тупике у депо полно вагонов, но ни один из них не охраняется.
– Что ж, может быть, ты и прав. В тупике проще посадить отряды в вагоны. Меньше свидетелей. Ты сообщил об этом Липатову?
– Пока нет, только вам.
– Сообщи. В дальнейшем поддерживай связь с ним. Сейчас ты и твои ребята в подчинении антитеррористической службы.
– Я это помню! Но посчитал, что и вы должны быть в курсе происходящего.
– Не надо лишний раз выходить на связь, Дмитрий. Общайся с Липатовым без дубляжа. Все, что мне надо, я узнаю от него.
– Понял.
– Свяжись с ним прямо сейчас!
– Есть!
– Удачи!
Через десять минут Александрову позвонил Липатов и сообщил:
– Похоже, Шатун нашел вагоны нашего поезда.
– Да? – словно не знал об этом, произнес генерал СВР. – И где нашел?
Липатов слово в слово передал Александрову то, что тот уже слышал от своего подчиненного.
Он ответил:
– Возможно, так оно и есть. Но не факт.
– Я приказал продолжить наблюдение. Хотя о месте посадки наемников и «державников» мы должны узнать при постановке задачи. Вагоны – это хорошо, но нам-то нужен тепловоз! Смогут ли твои ребята проникнуть в него, если место отправления наверняка будет усиленно охраняться?
– Усиленное охранение – лишние люди, чрезмерное внимание железнодорожников, даже случайных прохожих. Поэтому усиливать охрану нецелесообразно. Думаю, перед самой посадкой и одиночный наряд милиции будет убран. Уверен, Шатун найдет способ прорваться на тепловоз.
– Мне бы твою уверенность. Ладно, у тебя по операции ничего нового нет?
– Только то, что Микович планирует постановку задачи для отряда Глинеша на вечер воскресенья.
– И ты молчал об этом?
– Хотел позвонить, ты опередил.
– Значит, в воскресенье, – проговорил Липатов. – Постановку задач он хочет провести отдельно.
– В любом случае, Геннадий Анатольевич, мы будем в курсе заданий, которые Микович определит как наемникам, так и «державникам». Да их и просчитать несложно.
– Просчитать можно, но лучше знать наверняка.
– Не спорю.
– Меня беспокоит, что мы не будем иметь возможность хоть как-то управлять диверсионной группой.
– Она будет действовать по обстановке.
– Это понятно, но вот, скажем, как мы предупредим их, что машинист и помощник тоже наши люди? А это немаловажная деталь. Если в ходе операции пойдет что-то не так, Шатун мог бы помочь, получив сигнал.
– Да, согласен, это слабое место, но еще не вечер, Геннадий Анатольевич. Глядишь, и представится возможность связать командира группы с машинистом. А нет, то, в конце концов, помощник машиниста может прояснить обстановку, выйдя в тамбур первого вагона. Для этого требуется разбить два стекла. Подождем до вечера?
– Придется. Ну и проблему подкинули нам бандюки!
– Снимем мы ее, Геннадий Анатольевич. Не такие операции проводили.
– Я что-то не припомню, чтобы когда-либо приходилось работать в таких мутных условиях.
– Пополним свой боевой опыт.
– Ты, как и всегда, настроен оптимистически.
– А иначе нельзя. Мы обязаны быть оптимистами. Так что и ты держи хвост пистолетом. У тебя заместитель убыл в Белгород?
– Да, сегодня в ночь переход границы.
– Будешь связываться с начальником штаба ополчения Зареченска?
– Только в крайнем случае.
– Понятно.
– До связи, Алексей Владимирович.
– До связи. – Александров положил трубку.
В 18.40 офицер спецотдела доставил ему запись переговоров Миковича и Глинеша.
Услышав о предложении поляка насчет медсестер, Александров по спутниковой связи вызвал Красина и сказал:
– Запись получил. В ней есть интересный момент, Андрей.
– Медсестры?
– Ты тоже подумал об этом?
– Конечно. У нас же Вика в молодежной организации «Державы».
– У тебя есть связь с ней?
– Да. Правда, общались довольно давно, она последние месяцы в столице, участвовала в акциях протеста.
– Надо связаться с ней.
– Предупредить, чтобы первой изъявила желание отправиться вместе с боевиками и наемниками в Зареченск?
– Ты читаешь мои мысли.
– Это несложно.
– Ищи Вику и ставь ей задачу. Как только она попадет в число «медсестер», обеспечишь ей связь со мной. Позже, когда она войдет в боевую группировку, это сделать будет очень сложно, если вообще возможно. Поэтому найди ее. Пусть срочно свяжется со мной в любое время. Ты понял меня?
– Понял, Алексей Владимирович.
– Работай, Андрюша, дорогой. Я постоянно на связи.
Лейтенант Виктория Голубева вышла на связь буквально через час.
– Здравия желаю, товарищ генерал! Честно признаюсь, никак не ожидала, что понадоблюсь лично вам.
– Здравствуй, Вика! Как тебе у националистов?
– И не спрашивайте, такое ощущение, что попала в психушку. Иногда кажется, что сама скоро сойду с ума. Идеологическая обработка здесь поставлена на высшем уровне. Все по-военному, построения, выступления безумцев, крики: «Героям слава!» В общем, дурдом полнейший. Но подобная тактика, как это ни прискорбно, дает свои плоды. Молодежи до того забили мозги фашистской идеологией, что она готова рвать, жечь, убивать ради националистической идеи. К врагам причисляются все люди независимо от национальности, вероисповедания, пола, возраста, которые сомневаются в правильности идей фашизма.
Александров проговорил:
– Опасный дурдом! Учитывая то, что его клиенты не в палатах, а на свободе. Более того, им дано оружие и право открыто отстаивать свои убеждения. Они практически неподсудны, а безнаказанность, как известно, приводит к новым, куда более тяжким преступлениям, что мы сейчас и наблюдаем. Но я просил Красина найти тебя и обеспечить связь не просто так. Конечно, приятно поговорить с тобой, однако работа не ждет. Запоминай, Вика, что тебе предстоит сделать. – Александров проинструктировал ее и спросил: – Ты все поняла?
– Так точно, Алексей Владимирович.
– Красин покажет тебе фото старшего группы. Ты его узнаешь. Учти, у тебя будет очень мало времени, возможно какие-то секунды. Надо успеть довести до него то, что передаст Красин.
– Я постараюсь, товарищ генерал.
– Одного старания, Вика, мало. Необходимо приложить максимум усилий, чтобы в поезде выйти на Кулаева, обеспечив при этом полную конфиденциальность. Другими словами, ты должна говорить с ним без посторонних. Если тебя раскроют, девочка, мы при всем желании не сможем помочь тебе.
– Я понимаю!
– Пока есть возможность, поддерживай связь с Красиным. За вами до отправки поезда вряд ли будут усиленно смотреть, но это не значит, что можно пренебрегать элементарной осторожностью. Основную информацию Красин передаст тебе непосредственно перед отправкой состава.
– Я все поняла, Алексей Владимирович.
– Удачи тебе, девочка. После операции вернешься на родину. До свидания! – Александров отключил спутниковую станцию.
На душе у генерала было гадко. Не исключено, что он только что послал на смерть двадцатидвухлетнюю девушку, которой семью заводить, детей рожать. Но другого выхода не было. То, что Голубева сама выбрала свой путь в жизни, успокаивало его слабо. Выбор-то сделала она сама. А вот приказы ей отдавать ему, генералу Александрову, у которого дочь старше Вики на два года. Но к черту эмоции.
Заместитель директора СВР вызвал на связь генерал-майора Липатова:
– Как успехи, Геннадий Анатольевич?
– Да какие, к черту, успехи!.. Отслеживаем столичный аэропорт. Конечно, наемники могут прибыть на любой другой, но всего не охватишь.
– Присмотр за Миковичем в любом случае выведет на них.
– На это и рассчитываем.
– У нас появилась возможность определить конкретную задачу командиру группы нейтрализации майору Кулаеву.
– Да? И каким же образом мы можем связаться с ним?
Александров рассказал о решении Миковича привлечь к операции в качестве прикрытия нескольких «медсестер», которых должны были изображать активистки организации «Держава», в том числе агент СВР Виктория Голубева.
– Это хорошо, но сможет ли она сыграть свою роль?
– Сможет.
Утром в воскресенье генерал-майора Липатова вызвал начальник СВР и приказал срочно отправить в Зареченск группу «Овод» с задачей уничтожения отрядов боевиков и наемников в случае их прорыва в город.
Липатов связался с Бредовым, который к 8.00 благополучно прибыл в мятежный город:
– Поступила вводная, Михаил Викторович.
– Что еще?
– Готовься принять «Овод»!
– Не понял.
– Сегодня наша боевая группа отправляется в Белгород служебным бортом. К трем часам утра она должна прибыть в Зареченск. Задача – уничтожение боевиков так называемого «поезда дружбы» в случае их прорыва в город. В основном это работа по отряду Глинеша.
– Ополченцы сами справились бы с боевиками и наемниками.
– Им придется отражать атаки батальона национальной гвардии.
– Значит, наверху допускают вариант провала антитеррористической операции в поезде?
– Наверху, полковник, просчитывают все варианты. Тебе и группе «Овод» оставаться в Зареченске и при необходимости снять проблему.
– Сергей Швец об этом знает?
– Ты ему и сообщишь. Кстати, как обстановка в Зареченске?
– Боевая. Отряды самообороны укомплектованы, хорошо вооружены. У них мало переносных зенитно-ракетных комплексов, но и имеющимися они сбивают авиацию противника довольно успешно. У каждого отряда свой сектор обороны. Организовано единое управление, централизованная доставка боеприпасов и продовольствия на блокпосты. С дисциплиной полный порядок. Создан отряд быстрого реагирования, оснащенный боевой техникой, захваченной у десантников в ходе предыдущего штурма. Имеется установка «Град», САО «Нона», минометы. У «Града» всего двадцать снарядов, но и это грозное оружие.
– Как ведет себя население?
– А здесь, Геннадий Анатольевич, мирного населения и не осталось.
Пришла очередь удивляться Липатову.
– Что? Люди покинули Зареченск? Так об этом не было информации.
– Никто не покинул город, просто почти все мужчины от семнадцати лет записались в ополчение, женщины помогают им. В городе организовано оповещение о налетах авиации, которые при мне не проводились. Есть бомбоубежища, другие крепкие укрытия, разработан план эвакуации граждан. В общем, в Зареченске порядок. Поэтому сейчас я уже не удивляюсь, как это ополченцам удалось отразить атаку войск хунты, значительно превышающих их по численности и вооружению.
– Значит, Зареченск стоит?
– И долго еще будет стоять. Думаю, у путчистов теперь нет охоты продолжать осаду города. Регулярные части армии показали, что не желают принимать участие в так называемой контртеррористической операции. У МВД сил не хватает. Остается нацгвардия. Там разношерстная публика, полно уголовников, выпущенных по срочной амнистии. Эта гвардия, если данное слово применимо к бандам головорезов, – последняя и пока еще достаточно мощная опора действующей власти. Победят ополченцы у Зареченска, и ситуация резко изменится. Разбегутся и гвардейцы, и «державники», как только поймут, что противник сильнее их. Они ведь не воины, так, не пойми что. Им в городах демонстрации разгонять, безоружных людей избивать, заживо сжигать, резать. Это банда.
– Но ты сказал, что пока еще вполне боеспособная банда.
– Так они сами о себе говорят. Ополченцы считают по-иному и планомерно, без суеты готовятся к предстоящему штурму.
– Я понял тебя. Что ж, это радует. Если операция «Поезд дружбы» завершится успешно, то, думаю, последует уточнение задачи для группы «Овод».
Бредов спросил:
– А что делать, если Швец попросит помощи наших спецов при обороне города от нацгвардии?
– Мы не имеем права раскрываться. Без приказа сверху «Овод» может только оборонять здание, в котором разместится. Вот это – пожалуйста.
– Я понял.
– Тогда до связи, Михаил Викторович.
– Один вопрос.
– Да.
– О прибытии «Овода» доложу я или штатный командир группы?
– Доложить должен майор Греков. Возможно, к этому времени поступят новые вводные. Их проще передавать без посредников.
– Это я-то посредник?
– Извини, Михаил Викторович, не так выразился, но ты же все прекрасно понял. Еще вопросы есть?
– Пока нет.
– Я постоянно на связи. Отбой!
– Отбой!
Закончив переговоры с заместителем, Липатов вызвал к себе командира боевой группы «Овод». В 8.00 воскресенья она вылетела в Белгород, где при активном участии офицера УФСБ майора Шарипова была проведена через границу. Как и планировалось, в 3.00 понедельника майор Греков доложил о прибытии подразделения в Зареченск.
В 9.30 того же воскресенья в аэропорту недалеко от столицы бурлящей страны сел «Боинг-737», совершавший чартерный рейс. Он вырулил к грузовому терминалу, где стоял автобус с тонированными стеклами. К самолету подали трап, и на бетон сошли двадцать два человека в российской камуфлированной форме без знаков различия с большими дорожными сумками в руках.
Неподалеку от автобуса стояла «Хонда». Встречать отряд наемников прибыл сам Микович. Он безошибочно определил старшего, американца Грега Баррета.
Микович подошел к нему.
– Рад приветствовать вас, господин Баррет! – проговорил высокопоставленный чиновник на чистом английском языке.
Американец поднял брови:
– Вы хорошо осведомлены, мистер…
– Микович.
– Где-то я слышал эту фамилию. Да! Вы же высокий правительственный чиновник.
– Разве это так важно, мистер Баррет?
– Абсолютно нет. Мы получили заказ на обычную для солдат удачи работу и готовы выполнить ее. Когда начнем, мистер Микович?
– Вы берете быка за рога, не зная задачи, спрашиваете, когда должны начать?
– Задачу поставить недолго. Мне известно, что за работу вы заплатили. А довести конкретику – дело пары минут.
– Не спешите. Сейчас ваш отряд доставят в расположение одной из воинских частей, где подготовлена казарма. Отдохнете с дороги, а вечером я навещу вас. Работать будете завтра, в понедельник.
– Понедельник – плохой день.
– Вы суеверны?
– Как и каждый человек войны.
– Автобус в вашем распоряжении. Одно строжайшее требование. Вашим бойцам из казармы не выходить! В ней созданы все условия для кратковременного проживания. Туда же будет доставляться пища. Мистер Сташек передал мне, что предпочитают есть и пить бойцы вашего отряда.
– Требования, говорите, мистер Микович? Ладно. Вы платите, значит, и заказываете музыку. – Он повернулся к наемникам: – Все в автобус! Баулы в багажные отсеки. То, что не уместится, – в салон. Пошли!
Микович улыбнулся:
– А у вас с дисциплиной строго.
– По-вашему, отряд наемников – это табор? Нет, господин Микович, мое боевое подразделение способно решать любые задачи. Без эмоций и соплей, чем часто грешат сотрудники различных спецслужб. Для нас не существует ни мужчин, ни женщин, ни детей. Есть цель, которую следует уничтожить либо захватить. Мы сделаем все, что требуется. Вернее, что оплачено. До вечера, мистер Микович. – Командир отряда «Черные псы» зашел в автобус, бросил свою увесистую сумку в проход у переднего сиденья.
Дверь закрылась, и автобус пошел к выезду из аэропорта.
Микович направился в столицу, к исполняющему обязанности президента. Официально – по текущим делам, фактически – для отчета о подготовке террористической операции.
В 20.00 высокопоставленный чиновник прибыл в войсковую часть, где размещался отряд наемников. В канцелярии отдельной одноэтажной казармы Миковича встретили командир отряда наемников Грег Баррет и его заместитель Рэй Кларк.
– Господа! – начал Микович. – Вы знаете общую задачу, я хотел бы уточнить ее. Поезд встанет на вокзале, на первой платформе, ближней к центру северной части города, непосредственно у площади Ленина. – Микович достал из кейса карту, развернул ее. – Извольте взглянуть. Так вот, как только состав остановится, первыми свой вагон покидают бойцы отряда «Запад». Они открывают огонь по всем, кто будет находиться непосредственно у вокзала, на рынке, у больницы. Продвигаясь по улицам Свободы и Новой, отряд в конце концов должен занять интернат. Он, как видите, находится между Новой и Шевченко. Отряд «Запад» поднимет панику среди пособников террористов – местных жителей, отвлечет на себя часть сил экстремистов, в том числе отряд быстрого реагирования. Вы покидаете вагон, когда отряд «Запад» отойдет от площади Ленина, через нее атакуете здание администрации города, поджигая на своем пути всю технику, находящуюся в том районе. В здании администрации находится штаб сепаратистов. Он – ваша основная цель. Захватив главарей мятежников, вы занимаете оборону и сразу же подаете сигнал тремя красными ракетами. По нему на штурм города пойдут бойцы нацгвардии. Вам следует уничтожать всех, кто попытается прийти на помощь своим главарям, а также вездесущих журналистов, которые могут оказаться в административном центре. На площади Ленина наверняка будут местные жители. Там находится единственный магазин, где еще можно купить продукты. Пусть вас это не смущает. Уничтожайте всех. Еще в администрации должен находиться представитель ОБСЕ поляк Вацлав Борух. Его также следует убрать, но из оружия какого-нибудь охранника. Впоследствии, когда город будет зачищен, наши журналисты быстренько установят, что экстремисты, понимая обреченность своего положения, избавились от Боруха.
– Сколько охраны в здании администрации? – спросил Баррет.
– Около взвода.
– Вам неизвестен точный состав этого подразделения?
– Увы! В этом, мистер Баррет, нет ничего странного. Мы, естественно, пытались создать агентурную сеть в Зареченске, но не смогли это сделать. Большей частью по вине местных жителей. Сами они на вербовку не шли, а о наших людях сообщали в свой штаб. Поэтому наши агенты задерживались, не успев начать работу. Вот еще одно доказательство того факта, что местное население поддерживает экстремистов.
Баррет кивнул:
– Что ж, взвод – это ерунда. Продолжайте, господин Микович.
– Штурм города подразделениями национальной гвардии вынудит все силы сепаратистов отойти к блокпостам для отражения нападения. Тогда вашему отряду следует развить успех, захватить главарей сепаратистов. Конкретно начальника штаба ополчения Швеца, его заместителя, начальника разведки Потапенко, так называемого народного мэра Коваленко и, пожалуй, начальника контрразведки Витина. Фотографии этих персон я оставлю вам. Потом вы приступите к захвату соседних зданий – ОВД, прокуратуры, суда, службы безопасности, уничтожению всех, кто там будет находиться.
Кларк усмехнулся и уточнил:
– Даже детей, которых сепаратисты могут укрыть в подвалах этих зданий?
Микович ответил серьезно:
– Всех! Но детей в зданиях, скорее всего, не будет. Ими займутся бойцы отряда Глинеша, которые будут зачищать жилые дома.
– Их ждет участь евреев, которых заживо жгли в печах концлагерей?
– Это так важно, мистер Кларк?
– Нет! Но подобные действия не прибавят новой власти симпатий граждан страны.
– А нам нужны не они, а полностью подконтрольная, покорная территория. У нас свой путь, и вам, господа, не стоит обсуждать наши решения. Вас наняли, заплатили, извольте выполнить работу.
– Конечно, выполним, – беззаботно сказал Баррет. – Просто меня удивляет, что подобное может происходить не где-то в Африке или в темной Азии, а в Европе.
– Мы создаем новое демократическое общество. Это требует жесткости в принятии решений. Нас пытается поработить Россия, но сейчас мы уже не те, с кем можно говорить свысока. Очистив юго-восточные регионы от бандитов и их сообщников, мы получим возможность для развития и интеграции в западное сообщество.
Кларк проговорил:
– Если не на скамью подсудимых Гаагского трибунала.
– Что вы сказали?
– Ничего особенного, просто мысли вслух.
Микович поднялся со стула, прошелся по канцелярии.
– С захватом главарей сепаратистов и административных зданий ваша задача будет выполнена. Пленных передадите лично мне.
Баррет спросил:
– Вы приедете в поверженный город?
– Нет! Меня не прельщают подобные зрелища. Вы доставите захваченных личностей в населенный пункт Рубово. Эвакуация из Зареченска будет производиться на автобусе, под охраной национальной гвардии.
Кларк удивленно взглянул на Миковича:
– Нас будут охранять какие-то сопляки?
– Вас это задевает?
– Да! Присылайте автобус, а о собственной безопасности и сохранности пленных мы как-нибудь сами позаботимся.
– Хорошо. Настаивать не буду.
– Это все, мистер Микович?
– Здесь – да.
– Что значит «здесь»?
– Необходимо поставить задачу отряду, который поедет вместе с вами, в другом вагоне «поезда дружбы».
– А мы здесь при чем? – спросил Кларк.
Микович ответил:
– Я считаю, что вы должны познакомиться с руководством отряда, к тому же хотел бы узнать ваше мнение о них.
– В смысле?
– В смысле того, способны ли они выполнить поставленную задачу. Профи определят это сразу, не так ли?
Баррет и Кларк, явно польщенные, переглянулись.
– Что ж, если вам требуется наше присутствие, мы поедем с вами.
– Вот и хорошо.
– Когда выезжаем? – поинтересовался командир «Черных псов».
– Немедленно, – ответил высокопоставленный чиновник действующего правительства.
– Мы готовы.
– Тогда прошу на выход.
Из «Опеля», стоявшего у заправки, недалеко от войсковой части, капитан Красин по спутниковой станции связался с генералом Александровым. Он сообщил о совещании Миковича, Баррета и Кларка, передал, что все трое выдвигаются на базу отряда Глинеша. Заместитель директора СВР приказал зафиксировать переговоры в бывшем спортивном лагере и в дальнейшем продолжить осуществлять контроль над Миковичем.
Красин отключил станцию, повернулся к Гринько и сказал:
– Микович с главарем наемников собрались в лагерь.
– Будем сопровождать?
– Нет, сейчас это опасно, да и не нужно. Мы знаем, куда поедут бандиты, этого достаточно. Доберемся отдельно от них.
– Встаем в роще, как и прежде?
– Сменим позицию. «Фантом» достанет базу и с трассы. Вперед, Вася!
«Опель» пошел на выезд из города.
Постановка задачи отряду Глинеша заняла пять минут. Микович повторил то, что говорил американцам. В 21.30 «Хонда» высокопоставленного чиновника выехала из лагеря и остановилась почти напротив «Опеля» с российскими разведчиками. Красину не понадобилось даже антенну выставлять.
– Как вам Глинеш и его заместитель? – спросил Микович, повернувшись к американцам, находившимся на заднем сиденье.
Ответил Баррет:
– Поляк – профессионал, а вот Лютый – обычный бандит. Он не дотягивает даже до профи среднего уровня. Серьезные дела, связанные с руководством крупными силами, ему доверять нельзя, не справится.
Микович вздохнул:
– К сожалению, я в этом уже убедился.
Баррет продолжил:
– Но в качестве командира карательного отряда Лютый вполне подходит. В нем живет страх, но нет жалости. Он будет стрелять, вешать, резать всех, кого прикажут.
Кларк добавил:
– Не завидую я тем, кто окажется в интернате. Вот где разгуляется ваш Лютый.
– Это от него и требуется.
– Но учтите, мистер Микович, таких, как Лютый, надо держать на коротком поводке. Сорвется, вам не жить.
– Надеюсь, господа, вы не откажете мне в небольшой услуге?
Баррет ощерился и заявил:
– Любой каприз, мистер Микович, за ваши деньги. По-моему, так у вас говорят, да?
– Так говорят не только у нас. Естественно, я оплачу услугу.
Кларк повернулся к командиру наемников:
– Сто против одного, Грег, мистер Микович попросит нас убрать Лютого.
Баррет взглянул на чиновника и спросил:
– Рэй прав?
– Да, – ответил Микович. – Но убрать Лютого надо после завершения операции. За его голову я готов заплатить пятьдесят тысяч долларов.
– Сто, – сказал Баррет. – Сумма не обсуждается.
– Хорошо. – Микович вздохнул. – Сто! Но вы должны представить мне доказательства смерти Лютого.
– Фотографии вас устроят? Или, раз оплачивается голова, доставить вам ее в кожаном мешке? – Кларк усмехнулся.
Микович поморщился.
– Вот только его окровавленной башки мне не хватает. Достаточно фото.
– Договорились.
– Я завезу вас в часть и поеду, проверю готовность состава.
Кларк вновь усмехнулся:
– А я думал, вы отправите нас на такси. А что? Я не против посмотреть город, оценить ваши бары, девочек.
– Вы, мистер Кларк, всегда так шутите?
– А что?
– Неудачные получаются шутки.
– Да? Раньше мне этого никто не говорил. Вы просто сильно напряжены, мистер Микович. Расслабьтесь. За каким чертом нужны большие деньги, высокая должность, если так переживать? Жить надо свободно, в свое удовольствие. А у вас такой вид, будто вы только что с похорон. И еще по делу: вы говорили, что к тепловозу будут прицеплены три вагона?
– Да.
– Но отряды свободно уместятся и в двух. Какую роль играет третий вагон?
– Вы можете не только шутить, мистер Кларк, но и замечать то, чего не видят другие. Ответ простой. Отряд Глинеша будет находиться в двух вагонах, в первом и третьем. Почему? Потому что вторая платформа вокзала Зареченска давно на ремонте. Там, где остановится первый вагон, – глубокая и широкая канава вместо асфальта. Выйти на южную сторону невозможно. А обходить тепловоз или второй вагон – потеря ценного времени. Третий же вагон встанет у незатронутой ремонтом части второй платформы. Ответ понятен?
– Более чем.
– Ну и хорошо. – Микович завел двигатель и продолжил движение к городу.
На этот раз «Опель» российских разведчиков сопровождал «Хонду». Ведь после войсковой части Микович планировал проверить готовность состава. Чиновник довез американцев до казармы.
Гринько взглянул на Красина и спросил:
– Почему ты не докладываешь о переговорах в лагере?
– Успею. Узнаем, где стоит состав, тогда обо всем и сообщу Александрову.
– Логично.
«Хонда» Миковича встала на стоянке у железнодорожного вокзала. Дальше чиновник пошел пешком.
– Ты смотри, – проговорил Гринько. – А Микович не трусливого десятка, разгуливает по темным местам без охраны!
– Кто знает, может, здесь охраны больше, чем в президентском дворце? Оставайся в машине, я за Миковичем.
Отсутствовал Красин около часа, вернулся и сказал напарнику:
– Есть поезд. Тепловоз и три вагона. В тупике. Охрана – четыре человека, у них автоматы. Милиция. Патрули, видимо, меняются через определенное время.
– Самого Миковича что-то не видно.
– Он осмотрел тепловоз, вагоны, стал инструктировать кого-то по сотовому телефону. Я услышал только «до десяти часов». Думаю, это касалось охраны либо времени отправки поезда.
– Он осматривал состав?
– Со старшим наряда. Надо связаться с Шатуном. – Красин набрал номер. – Дима, ты оказался прав. Микович только что осматривал те вагоны, которые ты обнаружил в тупике.
– А я знаю, Андрей.
– В смысле?
– В прямом. Мы с Холодовым недалеко от состава. Тепловоз подошел час назад. Тогда же заступило на пост усиление охраны.
– Вы сможете попасть в тепловоз?
– Попробуем.
– Я подожду!
– Возможно, придется ждать до утра.
– Ничего, мне же докладывать Александрову. Как окажешься с Холодовым в тепловозе, брось мне СМС: «Привет».
– Добро.
– Ну, не буду мешать.
Через тридцать минут с вокзала уехал Микович. Медленно потянулось время. Только в 3.20 на сотовый капитана Красина поступило короткое сообщение: «Привет!» Это означало, что Шатунову и Холодову удалось обмануть охрану и проникнуть в тепловоз.
– А вот теперь можно докладывать шефу, – заявил Красин.
– В такую рань?
– Ты думаешь, он в ночь перед операцией спит? Как бы не так. Готов спорить, сидит сейчас в своем кабинете и ждет. – Красин вызвал на связь Александрова.
Генерал действительно находился в кабинете и ответил без промедления.
Капитан доложил о постановке Миковичем задачи отрядам наемников и боевиков, сообщил, что отправил в центр запись разговоров бандитов.
Напоследок он припас, пожалуй, единственную хорошую на данный момент новость:
– И еще, Алексей Владимирович. Время отхода поезда – ориентировочно десять утра. Шатун и Холод в тепловозе.
– Как? Уже? А если перед отправкой состав вновь проверят?
– Так в тепловозе есть где укрыться двум бойцам. Тем более Шатун – бывший железнодорожник. Он прекрасно знает устройство тепловозов, ориентируется в них как у себя дома.
– Я понял тебя. Продолжайте слежку за Миковичем. Возможно, его вояж на место стоянки поезда смерти не последний в эту ночь.
– Принял. Выполняем!
– Удачи!
Красин отключил станцию, положил кейс на заднее сиденье, взглянул на Гринько и приказал:
– Ищем Миковича! Давай сначала к его дому!
Микович действительно поехал туда, чтобы отдохнуть несколько часов перед отправкой банды. Разведчики увидели там его машину, остались возле дома и включили систему «Фантом».
В свои права бесшумно вступил понедельник. В этот день должно было решиться очень многое.