Глава 12
ЯАН ЗАЛЕК

Архитерриус Яан Залек тяжело вздохнул, повернулся к зеркалу и печально уставился на собственное отражение.

Нет, определенно, он сильно сдал за эти годы. Глубокие морщины избороздили высокий лоб, протянулись от ноздрей к уголкам рта. Ноздри… Он всегда гордился отсутствием уродливого хрящевого выроста под названием «нос». С таким лицом ему стоило тратить деньги на эндокринологов и тренеров, а не на древние манускрипты. Какое будущее его ожидало! Он мог стать лицом — да и не только лицом — самых знаменитых учреждений, дарующих и возвращающих красоту и молодость. И они сами платили бы ему, Яану Залеку, чтобы он подольше оставался молодым и красивым. А что теперь? Теперь платит он — платит за все дни и ночи, которые просиживал за изучением этой рухляди. Уже не за красоту — просто за то, чтобы не рассыпаться от старости. Да, он постарел. Постарел, обрюзг, отрастил себе живот и зад… Смотреть тошно.

Снова вздохнув, архитерриус принялся собирать карты, над которыми проработал весь вечер. Барон требует отчетов. Барон желает знать, в каких районах Планеты могут объявиться копатели. Неужели барон считает Яана Залека обладателем легендарного Всевидящего Ока? Он, архитерриус, может лишь сравнить нынешние карты с картами древности, созданными еще в те времена, когда на Планете были моря и растения. Он может отметить, где находились густозаселенные территории. Да, с определенной вероятностью именно в этих местах находятся залежи металлов — так называемые производственные районы, о которых он запоем читал в годы своей юности. Но где найти карты, на которых эти районы были бы нанесены? За всю свою многолетнюю практику архитерриус лишь однажды, совершенно случайно, обнаружил ссылку на такую карту. Увы, саму карту обнаружить до сих пор не удалось.

Барон хочет результатов! И при этом наотрез отказывается оформить своему архитерриусу доступ в Фонд древностей — помещения, где хранятся всевозможные редкости и артефакты, собранные предками баронов Пако. Интересно, что такого там можно найти? Что-то такое, что может вызвать крах государства и его правителя? Но как барон может сомневаться в лояльности Яана Залека, который служил ему с первого дня восшествия на трон? К тому же он, Яан Залек, не из тех, кто гонится за чужим хэнаком, бросив собственную поклажу.

Ладно, на сегодня хватит.

Архитерриус спустился с кресла и сунул ноги в ботфорты. Это была не дань моде десятилетней давности, а нехитрая уловка, позволяющая неплохо сэкономить на вживлении силовых имплантантов в ослабевшие мышцы голени. Миниатюрные сервомоторы, установленные в голенище ботфорт, стоили не в пример меньше.

Он как раз застегнул пряжку, когда зуммер на компьютере возвестил о появлении очередного посетителя. Наконец-то… Консультирование по всевозможным вопросам приносило Яану Залеку доход, сравнимый с жалованьем, получаемым у барона. Архитерриус заламывал цены, не стесняясь. Если посетителю что-то нужно, он заплатит. Если ему нужно по-настоящему, он заплатит сколько угодно. Потому что Яан Залек знал даже то, чего не мог узнать палач Барона. Как известно, палачи пока не научились допрашивать мертвых.

Впрочем, дело не всегда касалось жизни и смерти. Две трети посетителей составляли дворяне, нынешние и бывшие, жаждущие прирастить к своему генеалогическому древу еще пару ветвей. Эти приходили не таясь и поначалу держались заносчиво, словно это архитерриус выступал в роли просителя. Реже появлялись копатели и искатели сокровищ. Порой Яан Залек подумывал о том, чтобы самому отправиться на поиски… ну, допустим, корабля курианцев, который разбился на Планете пятьсот шестьдесят лет назад и был погребен под толщей песков. Или спуститься в подземелье. Но мечты так и остались мечтами. Чего не хватило, чтобы воплотить их в жизнь? Средств? Связей? У Яана Залека были и связи, и средства. Но причина, наверно, заключалась в другом. Информация — это сила. Это власть. И если найдутся помощники, им придется не только заплатить, но и поделиться этой силой, этой властью.

Да, именно так.

Приемная на нижнем этаже была самым роскошным помещением в доме. Обычно Яан Залек проводил утро в здании городского архива — передача засекреченных сведений по сети считалась небезопасным делом. Во второй половине дня он возвращался домой — ждать гостей и разбирать добычу. Сегодня все шло к тому, что посетителей не будет. Архитерриус уже собрался спуститься в столовую и поужинать… Похоже, ужин придется отложить.

А посетитель — это всегда деньги, как говаривал его дядя, Томус Залек, которого Яан сменил на посту архитерриуса. Ну не всегда, конечно… но почти всегда. Деньги, которые лишними не бывают.

В очередной раз тяжело вздохнув, словно он нес груз ответственности за грехи всего мира, Яан поспешил к эскалатору.

Дом архитерриуса находился на склоне, образованном развалинами восьмидесятиэтажного здания, построенного незадолго до налета Транда Три глаза и в народе именуемого весьма неприличным словом, а ныне называемого просто «Кучей». Несмотря на такое название, район считался престижным — идеальным для привлечения обеспеченных клиентов. Возводить постройки выше четырех метров на склонах «Кучи» было запрещено, да и опасно. Обеспеченные жители Столицы вроде Яана Залека выходили из положения, скупая длинные «полосы» и возводя на них несколько одноэтажных домов, соединенных подъемником. Способность выкупить такую «полосу» считалась признаком настоящего богатства. Дом архитерриуса Залека состоял лишь из четырех «террас», но лишь потому, что выше располагались апартаменты почтенной Перисто Мейлин, владеющей сетью престижных закусочных для переселенцев, имеющих отличный от человеческого метаболизм.

Вход в приемную — хозяйский, не парадный — загораживали шторы из шмелеранского полотна, которое архитерриус успел приобрести прежде, чем его экспорт запретили указом Императора, объявив продукцией стратегического значения. Полотно, изготовляемое мохнатыми карликами, которые лишь недавно осознали, что звезды — это не огненные шары, плавающие на поверхности сферы, окружающей их планетную систему, экранировало любое излучение с длиной волны меньше определенной, а потому защищало от любых прослушивающих и просвечивающих устройств. Это позволяло архитерриусу некоторое время наблюдать за своими гостями, оставаясь незамеченным, чтобы заранее определиться с линией поведения.

Однако перед сегодняшним гостем притворяться не имело смысла… да и незачем было.

Алларт слишком часто появлялся в этой комнате и получил слишком много советов. Но дело даже не в этом. За это время они с Яаном Залеком слишком хорошо изучили друг друга. И предводитель копателей принес в этот дом слишком много ценных вещиц — узнай о них хранитель Фонда древностей, он давно бы настрочил донос барону, если бы не умер раньше от зависти. Этого было достаточно, чтобы Алларт избавился от необходимости оплачивать свои визиты. Правда, когда ценность «подарка» вызывала у архитерриуса сомнения, он находил способ проверить это. То, что Алларт ни разу не обманул его, не усыпило бдительности Яана Залека. Как говорил все тот же дядюшка Томус: «Доверяй, но проверяй».

— Чем обязан? — осведомился архитерриус, усаживаясь в огромное деревянное кресло. — Решил все-таки заказать анализ…

Предводитель копателей покачал головой.

— Какой, в дупу, анализ? Этот грязный иблан Отто Чаруш разнес мой бот! Захотел выслужиться, юзни… — Он сообразил, что находится в приличном обществе, и смущенно прикрыл рот рукой. — Теперь мне только в подземелье, к кромешникам…

Алларт замолчал и мрачно посмотрел на Яана Залека. Несмотря ни на что, посвящать его в подробности сделки с бывшим распорядителем Арраном и супругой вышеупомянутого грязного иблана он не собирался.

— Я хочу тебе кое-что предложить, Яан, — заявил он.

Архитерриус едва сдержал возглас удивления. За пятнадцать лет «плодотворного сотрудничества Алларт ни разу не сделал предложения первым. Он заказывал информацию и платил за нее, и только так. Похоже, в мире и вправду что-то изменилось.

А он, за своим копанием в древних информносителях, все пропустил.

— Очень интересно, — осторожно проговорил архитерриус.

— Ну еще бы, — Алларт ухмыльнулся. — Фонд древностей тебя еще интересует? Или господин барон тебе уже разрешение подмахнул?

— Нет, конечно, — пробормотал Яан Залек. Он был потрясен. Удача сама плыла ему в руки, и он едва смел в это поверить.

— Вот и кулево, — Алларт поудобнее устроился в кресле и почесал щеку. — Значит, я тебе это устрою.

— То есть…

— Само собой, услуга за услугу. Ты меня знаешь.

— Никаких разговоров… — пролепетал архитерриус.

Интересно, что он захочет взамен. Но…

Но, юзни его, Фонд древностей того стоит!!!

Алларт снова почесал щеку. Судя по гримасе на его физиономии, он сильно сомневался в платежеспособности своего «советника».

Пауза затягивалась. Яан Залек чувствовал, как спину начинает покалывать ледяными иголочками.

— Ладно, — проговорил, наконец, Алларт. — Мне надо поселить у тебя одного жителя.

— Пожалуйста!

— …Да, и еще. Предоставишь ему все, что у тебя есть по Планете. Все, что он попросит.

— Но…

— Его интересуют совершенно определенные вещи. А взамен он тебе тоже много занятного расскажет.

— О Планете?!

— О Планете.

Архитерриус задохнулся. Сколько лет он изучал историю Планеты исключительно по «мертвым» источникам! И вот теперь появляется существо, которое способно рассказать ему нечто такое, о чем он не знает! Не голокристалл, даже не логоблок, способный отвечать на уточняющие вопросы, но лишь до определенного предела.

Но если это подлог?

Если это существо знает лишь о том, что он сам рассказал Алларту? Если предводителю копателей захотелось получить информацию, не платя за это — тем более что Алларт, по его же собственным словам, на какое-то время лишился источника дохода?

— Как я могу его проверить? — спросил архитерриус, с трудом ворочая непослушным языком.

Алларт хмыкнул.

— А ты как только его увидишь, так сразу все поймешь. Это Древний. Самый настоящий Древний.

— Это…

Яан едва не произнес «тот гладиатор».

— Что «это», уважаемый?

— Это… правда?

— Правда, правда. Этого лабуса нашли на Планете, в развалинах — кстати, твоя наводка, дужно благодарю.

Этого «лабуса» нашел не он, а смотрители. Но, судя по словам маленького гладиатора, его постигла та же участь, что и Ар-тема, которого обнаружить так и не удалось… И который, опять-таки по словам бородача, был Ар-тему смертельным врагом.

— А ты уверен, что это, скажем, не шпион графини Супрай? В ее владениях живут гуманоиды, весьма похожие на Древних людей. Кожа у него синевой не отливает?

— Нет конечно!

— Виски не вздутые?

Алларт коротко хохотнул и откинулся на спинку кресла.

— Будет мне брень затирать, Яан! Не синий он. И не вздутый — поживее тебя будет. И проживет подольше тебя, если не будет нарываться… Шучу. Кожа у него примерно как у меня, только потемнее — знаешь, будто малость закопченная. Говорю тебе, увидишь — сам поймешь. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Яан Залек судорожно сплел пальцы — обычно это помогало ему собраться с мыслями. Если это Древний, значит, он совершил путешествие во времени! Некоторые источники упоминали об экспериментах, которые проводились в свое время на некоторых планетах еще до Разрухи. И все исследователи, независимо от расовой принадлежности, столкнулись с непреодолимой проблемой: при движении против потока времени приборы выходили из строя, а нервная система подопытных живых организмов разрушалась. Отправка «в один конец» была признана возможной, но проверить это на практике не удалось даже группе величайшего физика Эры Галактических войн ЛO 79-315, представителя независимой расы киборгов, который изобрел способ перемещать объекты во времени с помощью искривления гравитационных полей.

Гибернация? Тоже маловероятно. Звездный яд уничтожил не только жизнь на Планете, но и всю технику. Если что-то и уцелело, оно находилось во все том же пресловутом Древнем фонде.

Все сходится к этому Древнему фонду!

— Хорошо, — спокойно проговорил архитерриус. — Приводи своего друга. Посмотрим на него.

И вздохнул.

Может быть, он пожалеет, что польстился на это предложение, пожертвовав всем ради стремления к познанию. Он представил, как выходит на арену, уже залитую кровью казненных. Белый песок мерзко скрипит под ногами. Впереди возвышается уродливая черная громадина дезинтегратора, который уничтожит его клетки — все до последней, — после того, как он будет мертв. Рядом, подбоченясь, стоит Арни Роун, и Яану Залеку кажется, что сквозь маску он видит злорадную усмешку, кривящую губы главного палача барона.

Он глядит на песок, на палача, на дезинтегратор… только чтобы не смотреть на белое пластиковое кресло, над которым, точно нимб, блестит закрепленное на кронштейне кольцо.

Этим кольцом зажимают голову приговоренного к казни — прежде чем вскрыть его черепную коробку и вырвать оттуда мозг…

— Значит, жди нас в гости, — скрипучий голос Алларта вернул его к реальности. — Только имей в виду: айсик дужно шустрый. В случае чего — зови меня.

Диагностическая кушетка лениво, точно удовлетворенная любовница, выпустила архитерриуса из своих объятий.

Ничего нового о состоянии своего здоровья Яан Залек не узнал, но одна формулировка возмутила его до глубины души. «Легкое нервное расстройство»! После того, как новый постоялец вторые сутки держит его в напряжении, не давая успокоиться ни на минуту, даже во сне!

Алларт не обманул своего бессменного консультанта. Действительно, на Мехмеда Каты — так называло себя это странное существо — достаточно было взглянуть только раз, чтобы понять: это самый настоящий Древний. Не клон, выращенный в пробирке, не творение генетиков, эндокринологов, психологов и пластических хирургов. Он вырос в окружении, которое сейчас воспроизвести невозможно, даже располагая средствами Императорского научного центра. В нем было нечто такое, что позволяет мгновенно отличить подлинный артефакт от подделки, сколь бы искусной она не была.

Казалось бы, Яану Залеку следовало петь и танцевать от счастья. Как бы не так!

Начать с того, что Алларт умолчал — скорее всего, сознательно — о том, что «шустрый лабус» действительно был тем самым гладиатором Отто Чаруша, который убил лучшего поединщика барона Пако. Записи трансляций это подтверждали. После своего скандального выступления блистательный новичок больше на арене не появлялся, но это никого не удивляло. Отто Чаруша призвали к ответу за возмутительную выходку его раба, и очень скоро выяснилось, что это едва ли не легчайшее из всех преступлений Старшего смотрителя. Среди прочих числилось: сокрытие информации и находок особой важности, расхищение государственного имущества, злоупотребление властью, взяточничество, подкуп… и прочая. Из источников более компетентных, нежели городские сплетни и официальные заявления, архитерриус выяснил, что Старшего смотрителя пытались освободить, используя его же клеточный сигнификатор. Попытка провалилась, поскольку в Пыточной башне Отто Чаруша на тот момент уже не было. Но может быть, похитители искали вовсе не его? Яан Залек не стал делиться своими соображениями на этот счет с кем бы то ни было — да, в общем, его мнения никто не спрашивал, — но он сильно подозревал, что им был нужен именно гладиатор. Несмотря на его приметную внешность и, мягко говоря, не слишком покладистый характер. Возможно, его собирались использовать вовсе не для гладиаторских боев. Возможно… Когда Алларт привел маленького воина, подозрение архитерриуса переросло в твердую уверенность.

Предводитель копателей был связан с похитителями, если даже сам не участвовал в похищении. Какими путями он добыл сигнификатор Отто Чаруша, старый ученый не представлял, но это представлялось ему не слишком важным. Зачем? Понятное дело, не ради того, чтобы в повторение ошибки Старшего смотрителя, выпускать его на арену против лучших бойцов Галактики. Алларту нужно было то, что нужно любому копателю — информация о Планете. Он понимал, что Яан Залек при всем желании не сможет этой информацией воспользоваться, и со спокойным сердцем поделился ею со своим «консультантом». Щедрая плата за риск, ничего не скажешь. Не плата, конечно — аванс… Барон пока не объявлял во всеуслышание о поисках строптивого раба, но это не означало, что поиски не начались. Сколько еще будет обитать в его доме это несносное создание?

Архитерриус не понимал, чего ожидать от Мехмеда. Его мысли и действия подчинялись какой-то дикой перевернутой логике — если в них вообще присутствовала логика. Вот, например: едва поселившись у архитерриуса, он поинтересовался, где на Диске расположен восток. Яан Залек, которому по долгу службы полагалось знать Диск лучше, чем кому бы то ни было из подданных барона Пако, никогда о таком месте не слышал. Когда же несчастный ученый осторожно поинтересовался, что это такое, коротышка посмотрел на него с таким презрением, словно тот только что признался, что не знает имени барона Пако, или прилюдно обмочился. Потом спокойно и терпеливо, как полуразумному дикарю, объяснил, что восток — это такое место, где расположена Мекка и где всходит солнце. Разумеется, о Мекке Яан Залек тоже никогда не слышал, но второе обстоятельство несколько упрощало дело. В отличие от большинства подданных барона Пако — а также подавляющего большинства подданных Империи, — он помнил, что Планета вращается вокруг своей оси. Диск, правда, таким свойством не обладал, ибо был постоянно обращен к Солнцу своей обитаемой поверхностью, но это Яана Залека уже не смущало. Оставалось лишь поднять данные о наклоне оси Планеты, а затем заложить в компьютер программу, которая рассчитывала направление на восток в любое время суток.

Да, и объяснить Мехмеду, что данные можно запрашивать прямо из собственной комнаты. Равно как и заказывать некоторые необходимые вещи.

Данные Мехмед запрашивал пять раз в сутки — четко, как по часам. Выяснив, где находится восток, он заказывал емкость с дистиллированной водой, старательно умывался, полоскал рот и нос, приглаживал волосы мокрыми ладонями, обтирал шею и ноги. После этого вставал лицом к востоку, подносил ладони к ушам, словно надеялся что-то расслышать, и начинал заунывно, нараспев произносить какие-то слова. Он поднимал и опускал руки, наклонялся вперед, опираясь ладонями о колени, выпрямлялся, но только чтобы опуститься на четвереньки и приникнуть к полу… и все это время завывал без умолку. Затихал коротышка лишь после того, как садился на пятки, подогнув под себя левую ногу и глядя в пол. Потом он снова касался лбом пола, и все начиналось по новой.

Возможно, это было какое-то упражнение, призванное укреплять мышцы. Динамический анализ движений подтверждал это. Спина выпрямлена, руки вытянуты вверх — напряжение… Колени сгибаются, тело распластано по полу — расслабление… Возможно. Но почему движений так мало и почему каждому предшествует такая длительная подготовка?

Поначалу Яан Залек считал, что истинный смысл мог крыться в словах, которые произносил коротышка. Ему удалось записать эти слова. Заселяясь в отведенную ему комнату, маленький гость тщательно и со знанием дела осмотрел все углы и стены — явно надеясь обнаружить прослушивающие устройства и скрытые камеры. К несчастью для него и к счастью для архитерриуса, он не представлял, каких высот наука достигла за прошедшие пять тысяч лет. На этом везение Яана Залека закончилось. Общая продолжительность записи, которую он скормил компьютеру, составила почти два часа, прежде чем программа сумела воссоздать лингвистическую структуру древнего языка, на котором говорил Мехмед. Немыслимо! Неужели за пять тысяч лет человеческий язык настолько изменился? Но большинство данных, доступных архитерриусу, говорили об обратном. Может быть, Древние не были единой расой, и Мехмед принадлежал к народу, уничтоженному задолго до Падения Звездного яда?

Если на эти вопросы существовал ответ, то найти его можно было лишь в одном месте — в Древнем фонде барона Пако. Или на Планете… но в свете последних событий первый источник информации представлялся более доступным. Алларт обещал устроить обещанный визит со дня на день.

Дожить бы до того дня…

Теперь он знал, что означают слова коротышки-Древнего, но что толку? Похоже, что он, подобно федам, круу и перʼтувьора, поклонялся какому-то божеству, которое считал всемогущим. Значит, у Древних существовала религия? Или только у народа, к которому принадлежал маленький бородач?

Если да, то разумно предположить, что она была основана на культе физической силы — иначе ее адепты не призывали бы свое божество во время физических упражнений. Но почему тогда этот Мехмед не призывал его, когда тренировался в другое время? Или он просто отправлял какой-то другой ритуал, не требующий произнесения особых слов? Малыш часами кружил по комнате, словно играл в непонятную игру с невидимым партнером, и игра заключалась в том, чтобы коснуться другого, не дав прикоснуться к себе. Потом принимался за обычные упражнения, которые Яан Залек не раз наблюдал на арене, во время тренировок гладиаторов…

Архитерриус собирался расспросить об аспектах этой странной религии, но сейчас его волновали куда более актуальные вопросы. Например, расположение древних городов и промышленных центров. За этим они с коротышкой проводили часы напролет. Как ни странно, в это время Яан Залек чувствовал себя наиболее спокойно. Он почти забывал о разделяющих их веках.

Совместный труд сближает…

Но стоило им отойти от компьютера, все становилось по-прежнему.

Нет, дело не в таинственных упражнениях. И не в акценте, из-за которого казалось, что коротышка постоянно ругается. Возможно, дело в его странном высокомерии, которым он был пропитан насквозь, как кислородом, которое он излучал, как живое тело — инфракрасными лучами. Не грубом, фальшивом высокомерии выскочек-дворянчиков, неумело скрывающим животный страх за свою жалкую жизнь, а высокомерии искреннем, как дыхание, когда ты не просто уверен в собственной исключительности, не просто не допускаешь сомнения в этом — когда у тебя в принципе не может возникнуть сомнений.

Или это еще не все?..

Яан Залек крякнул, просунул ногу в ботфорт и застегнул. Потом посмотрел на него, словно не мог понять, остался ли сапог прежним, или же с ним произошли какие-то малопонятные изменения. Какая-то мысль крутилась в голове архитерриуса, но он никак не мог на ней сосредоточиться. От напряжения лоб начинал наливаться неприятным тихим гулом, и думать становилось вовсе невозможно.

Потом Яан Залек осознал, что слышит еще один звук — призывные переливы домашней системы оповещения.

Только гостей в такой час не хватало. Единственным посетителем, которому обрадовался бы архитерриус, был Алларт. Впрочем, и это обстоятельство представлялось несколько сомнительным.

Но это был не Алларт. Когда архитерриус включил экран внешней камеры, комнату огласил стон отчаяния.

Какая нелегкая принесла сюда Гельма Орксилла?!

Главный торговый представитель графа Сувари лишь изредка встречался с архитерриусом на приемах и не входил в круг его клиентов. Как ни странно, Яана Залека это более чем устраивало. При одной мысли о том, что этот длинношеий франтик будет сидеть у него в приемной, развалившись в его кресле и отравляя воздух благоуханием своих напомаженных баков, ученого начинало трясти. Он был свято уверен, что этого не случится никогда, что он просто не заслужил такой несправедливости. И вот теперь Гельм Орксилл собственной персоной стоял перед его дверью, нагло ухмыляясь и совершенно уверенный в своей безнаказанности!

Архитерриус почувствовал, что дрожит. Он может не впускать наглеца. Торговый представитель, тем более подданный другого государства, не облечен властью входить в жилища подданных барона Пако. Если он, Яан Залек, не откроет ему дверь, посланнику ничего не останется, кроме как убираться восвояси. Но это ничего не меняет. Священная неприкосновенность дома архитерриуса осквернена присутствием этого нечестивого создания. Возможно, оно больше никогда здесь не появится, но это уже неважно. Достаточно того факта, что оно может здесь появиться — это мохнатое существо с масляными глазками и сухонькими лапками, что оно может потревожить покой обители Яана Залека.

— Как я понимаю, вы не хотите меня впускать, уважаемый архитерриус, — послышался из динамиков вкрадчивый голосок Гельма Орксилла. — Что ж, очень жаль. Почтенный Алларт сказал, что я могу переговорить с вашим гостем… Ладно, кажется, я немного не вовремя.

Яану Залеку показалось, что пол у него под ногами превратился в вязкое желе, и он медленно, но верно проваливается туда — жалкий, беспомощный, в одном ботфорте и домашнем комбинезоне. Так вот почему Алларт был таким любезным! Проклятый копатель предал его, продал этой мерзкой мохнатой твари за грязный кус! А он, архитерриус Яан Залек, попался, как последний трабб, польстившись на его посулы. Поставил на кон свою жизнь ради знания… И проиграл.

Медленно, непослушной рукой, ученый коснулся сенсорной панели.

— Входите, Гельм, — выдохнул он.

Вместе с Гельмом в приемную ввалились его телохранители — пара могучих великанов-федов, рослых даже по меркам своей расы. В комнате сразу стало тесно.

— Рад приветствовать вас, уважаемый, — елейный голосок торгового представителя заполнил воздух, точно приторно-сладкий запах крадунии. — Простите, что без предупреждения… но иногда внезапные действия дают поразительные результаты. Вы меня понимаете.

Яан Залек кивнул с видом осужденного, которому только что зачитали смертный приговор.

— Вы не возражаете, если перейдем прямо к делу? — Гельм Орксилл подался вперед и широко улыбнулся. — Не хотелось бы отнимать слишком много вашего бесценного времени — тем более после столь внезапного появления… У меня есть небольшой разговор к вашему гостю. Совсем небольшой, поверьте.

— Просто разговор? — хмуро переспросил архитерриус.

— Просто разговор. Ничего более.

На миг их взгляды встретились, и Яан Залек внезапно увидел в прищуренных глазках торгового представителя такую ненависть, такое презрение, что страх каменными пальцами сдавил ему жилы у основания черепа.

Потом Гельм Орксилл опустил ресницы, и архитерриус перевел дух.

— Хорошо, — повторил он. — Только одно условие.

— Какое?

— Твои охранники с тобой не пойдут. Ты оставишь их здесь… — Яан Залек попытался улыбнуться непослушными губами. — Или ты думаешь, что в этом доме что-то может угрожать?

Гуманоид выпростал из радужной пены манжет тощую лапку и осмотрел черные коготки с видом богатой купчихи, которой только что сделали маникюр.

— Конечно-конечно, — пробормотал он, словно обращаясь к самому себе. — Что мне может угрожать в вашем доме?..

Он обернулся и сделал федам знак. Тот, что стоял слева от двери, качнул головой, и по его зрительной полосе пробежали золотистые искры.

У дверей комнаты Мехмеда архитерриус замешкался.

Как маленький гладиатор воспримет известие о том, что о его убежище стало известно кому-то еще, кроме Алларта? Согласится поговорить — или решит, что его предали, и пустит в ход оружие? Даже если он просто разделается с Гельмом, а заодно и его телохранителями… Как доказать после этого, что длинношеий франт проник в дом с помощью шантажа? Признать это — значит подтвердить, что он, Яан Залек, укрывал у себя раба, которого, вполне возможно, выкрали из пыточной самого барона. Удастся ли доказать непричастность архитерриуса к данному инциденту, зависело исключительно от того, пожелает ли этого барон.

Только до суда дело, скорее всего, не дойдет. Потому что, расправившись с непрошеными гостями, Мехмед заодно запаит и хозяина. За предательство.

Архитерриус покосился на Гельма Орксилла. Торговый представитель графа Сувари, ничем не выказывая нетерпения, почесывал горло, его черные глазки поблескивали в полумраке коридора. Оттягивать неизбежное не было никакого смысла. Яан Залек подошел к переговорному устройству и коснулся панели.

— Салям аллейкум, — выдавил он.

— Аллейкум салам, — послышался из динамика голос гладиатора. То, что хозяин дома приветствовал его на его родном языке, коротышка воспринимал как должное.

— Алларт…

Яан Залек почувствовал, что слова застревают в горле. Он не верил ни единому слову Гельма. Но сейчас ему предстояло повторить его ложь слово в слово.

— Алларт попросил одного своего знакомого встретиться с тобой, — проговорил он. — Ты можешь с ним поговорить?

Пауза, которая последовала за этим вопросом, показалась архитерриусу бесконечной. Наконец, дверная створка отъехала вбок, и на пороге появился Мехмед Каты.

Судя по выражению его лица, он не испытывал особой радости по поводу визита — по крайней мере, так показалось Яану. Он перевел сердитый взгляд с хозяина на «одного знакомого», словно прикидывал, дать ему пинка или ограничиться словесным отказом, кивнул и бросил:

— Захади.

Гельму повторного приглашения не потребовалось. Он решительно шагнул вперед и вошел в комнату. Яан Залек уже собирался последовать за ним, но не успел. Маленький гладиатор коснулся кнопки на браслете-сенсоре, и дверь закрылась прямо перед носом у архитерриуса.

Ничего себе! В его собственном доме…

С минуту Яан Залек стоял перед дверью в полной растерянности. Он был уверен, что «небольшой разговор» состоится в его присутствии. Или, на худой конец, что Гельм спросит у него разрешения уединиться с гостем. Но чтобы этот гость, которому он, Яан Залек, предоставил убежище, рискуя собственным благополучием, даже собственной жизнью… чтобы этот неблагодарный раб вот так, без единого слова, выставил его из комнаты!

Возмущение придало архитерриусу сил. Тряхнув головой, он расправил плечи и зашагал в свой кабинет. У него еще остался шанс принять участие в беседе… правда, в роли пассивного наблюдателя. Да, он не сумеет повлиять на ее ход, но о грядущих неприятностях лучше знать заранее. Кто предупрежден, тот вооружен.

Однако его ждало разочарование.

Всплывающий экран, который активировался по клеточному сигнификату и показывал все происходящее в комнате маленького гладиатора, горел ровным синеватым светом. Яан Залек проверил параметры, потом откинулся на кресло и застонал. Проклятый франтик хорошо подготовился к визиту. Видеоканалы системы были заблокированы намертво, и архитерриус даже знал, как делаются подобные фокусы. Увы, легче от этого не становилось.

Значит, запись тоже не работает.

И все же… И все же для него еще не все потеряно.

Яан Залек поглубже ввел руку в управляющий вырост и закрыл глаза. Несколько невидимых игл впились в его пальцы, и изрезанное морщинами лицо архитерриуса свела судорога боли. Но теперь его нервная система была напрямую подключена к биокомпьютеру, и изображение проецировалось прямо на сетчатку.

Да, он так и не узнает, что происходило в комнате, пока он бежал по коридорам. Ему придется полагаться лишь на собственную память. Он никому и ничего не докажет, разве что помогать ему возьмется Арни Роун, главный палач барона. И все же…

Он не успел довести эту мысль до конца. Компьютер синхронизировал передачу сигналов, и архитерриус увидел комнату — такой, какой видел бы ее, стоя на высокой табуретке в углу и изо всех сил вжавшись в стену.

Маленький гладиатор на удивление быстро освоился с непривычной техникой, однако не спешил пользоваться тем, что она обеспечивала — в частности, возможностью «выращивать» мебель нужной формы и размеров. До сих пор он даже не всегда «убирал» кровать. Поначалу архитерриус считал, что он поступает так из опасения, что она не появится, когда придет время спать, но скоро понял, что это не так.

Тем не менее обстановку в его комнате трудно было назвать роскошной: коротышка так и не обзавелся ничем, кроме кровати, стола и стула, на который вешал одежду. Теперь он сидел на этом стуле, слегка разведя колени и ссутулясь, а Гельму Орксиллу ничего не оставалось, кроме как привалиться к стене напротив.

— …против нашего общего врага.

Начало фразы торгового представителя архитерриус услышать не успел, но и ее конец, похоже, не предвещал ничего хорошего.

Коротышка улыбнулся безоблачно и презрительно и смерил гостя взглядом.

— Здэсь у мэня адын враг, — процедил он. — Мертвый.

— Ошибаетесь, — вежливо возразил Гельм Орксилл. — Ваш враг жив. Все еще жив.

Смуглое лицо гладиатора окаменело. Казалось, он спал, и вдруг в его комнате кто-то включил яркий свет. Неужели проклятый щеголь ухитрился пронести в дом парализатор?

В следующий миг он понял, что ошибался.

— Кус умак…— прошипел Мехмед.

— Поверьте, он жив и здоров. Так вы согласны помочь мне его уничтожить?

Голосок торгового представителя звучал по-прежнему мягко и вкрадчиво. Проклятый хендрик, юзни его! Вшей ему под кожу разрывную капсулу и стой перед ним с пультом в руке, он ведь так и будет урчать, как лурик, которому чешут в причинном месте!

— Дакажи, — процедил бородач. — Дакажи, что он жив, нек ни!

Гельм Орксилл развел ручками и с видом глубокого разочарования отвернулся. Теперь он стоял лицом к стене, с которой вел наблюдение архитерриус. Мохнатый щеголь действительно был разочарован. Только не упорством маленького бородача, нет. Разачарован он был тем, что это упорство заставляло его раскрыть карты.

— Вы видели его шесть дней назад, — с напускным безразличием обронил он. — Собственными глазами. И даже с ним разговаривали, насколько мне известно.

Яан Залек почувствовал, как сердце начинает биться с перебоями. Неужели Отто Чаруш сумел наблундить даже этому иблану?

Или…

— Ля афхамукум, — спокойно возразил гладиатор. — Я много с кем гаварыл. Халь твфхамунани?

Очень хорошо. Может быть, Мехмед догадался о камере, хотя и не смог ее обнаружить, и нарочно не впустил его в комнату, чтобы вызвать непрошеного гостя на откровенность? Если так, то задумка удалась. Кажется, франтик начал нервничать…

— Я имею в виду барона Пако. Опять-таки, насколько мне известно, он любит понаблюдать за тем, как пытают сильных людей.

Он говорил так, как рассказывают о посещении заурядной кофейни, когда говорить больше не о чем. Но у себя в кабинете, слушая ровный воркующий голосок торгового представителя, архитерриус Яан Залек судорожно глотал ртом воздух. Многолапый страх стиснул его каменными когтями, наполняя каждую клетку тела болью. Кусочки головоломки соединялись — так стремительно, что он почти слышал их щелчки.

Все они заодно. И Алларт, и этот длинношеий гляр. Они сговорились, чтобы подставить его. И Отто Чаруш тоже причастен к заговору. Он привез Мехмеда с Планеты. Возможно, он просто пожадничал, решив выпустить «находку» на арену. А может быть, так и было задумано…

— Зачэм тэбе? — не слишком вежливо осведомился маленький воин, прерывая стремительный поток его мыслей.

Гельм Орксилл мягко повернулся к собеседнику. Теперь он стоял к архитерриусу спиной, но Яан Залек успел заметить на его губах утомленную улыбку.

— Не мне. Речь идет о моем господине, графе Сувари. Если вы поможете ему свергнуть этого трабба Пако, он будет вам очень благодарен.

Бородач погладил бороду и чуть склонил голову набок. Его лицо по-прежнему не выражало ничего, кроме снисходительного высокомерия.

— Я понимаю ваши сомнения, — продолжал торговый представитель. — Вас выкрали из тюрьмы, где держали как бунтовщика… где вас пытали…

Он выдержал многозначительную паузу.

— Граф — один из самых могущественных Звездных королей. Поверьте, он сумеет не только защитить того, кто оказал ему такую услугу, но и достойно его вознаградить.

Молчание.

— Император не заинтересован в том, чтобы менять нынешний порядок вещей. Владения графа Сувари насчитывают двадцать четыре обитаемых планеты и восемьдесят астероидных колоний, в то время как у барона Пако только шесть планет, считая Диск. С такими ресурсами можем захватить Диск за два часа. Граф Сувари правит королевством, насчитывающим более двух десятков обитаемых планет. Но как только боевые крейсера графа пересекут границы этой планетной системы, сюда будет направлен Исполнительный корпус имперского флота. Пока мы не можем воевать с Империей. Но если с бароном Пако… скажем так… что-нибудь случится…

— Ты хочэшь, чтобы я с ним слючился? — перебил маленький гладиатор.

На мгновенье на лице длинношеего гуманоида появилось что-то вроде растерянности.

— Ну… — осторожно проговорил он, — наверно… да.

— И если я убэру твой барон, карабл нэ придет?

— Никаких кораблей не будет, — Гельм Орксилл улыбнулся. — Мы об этом уже позаботились.

— Объясны. Я нэ хачу… кейфа юсамма хаза… играть па-темному.

В комнате стало тихо — так тихо, что Яан Залек решил было, что отключилась система передачи звука. Но тут одеяние Гельма Орксилла тихо зашелестело, и архитерриус понял, что ошибся.

— Поверьте, Мех-мед, мне нет смысла вас обманывать. Вы сильный воин. Сильный, опытный. Это не лесть, а констатация факта. Если бы нам — мне и моему господину — захотелось использовать вас, как вот эту емкость… — он постучал коготком по стенке одноразового сосуда с водой, который стоял на столе, — мы бы сейчас так не разговаривали. Подумайте о другом. Вас разыскивают. Уверен, таких поисковых систем, каковыми располагает барон, в ваше время просто не существовало.

— Пускай ищэт, — равнодушно отозвался Мехмед.

— Другого ответа я и не ожидал. Но подумайте, что вы теряете. Захват власти на Диске для нас — только вопрос времени. На нас работают одни из лучших наемников Галактики. Барон уверен, что подкупил их, но он глубоко заблуждается…

Яану Залеку показалось, что пол под креслом, на котором он сидит, внезапно провалился до самого основания Кучи, и он падает в эту дыру. Ему уже довелось пережить подобное — во время перелета с Перисолы, когда на боте на две минуты отказали системы искусственной гравитации. За эти две минуты он успел попрощаться с жизнью.

Истцы… Проблема, которую барон считал решенной…

Но может быть, заблуждается не барон, а граф Сувари и его прихвостень? Верность наемника короче его ножа, и он служит тому, кто больше платит…

Нет. Заблуждаются они оба. Потому что воины-колонисты Сирра-Ю на самом деле не служат ни барону, ни графу.

Пользуясь поддержкой Сувари, они захватят Диск. Но не с тем, чтобы отдать его новому хозяину. В их руках окажется военный корабль Древних, который, несмотря на повреждения, все еще может одним залпом погасить звезду. Барон Пако слишком спокоен, слишком уверен в себе. Его положение кажется ему незыблемым. Ему, равно как и его предкам, следовало бы стремиться как можно скорее овладеть древними технологиями — тогда они получили бы в свои руки самое могучее оружие в Галактике. Достаточно понять, как управлять орудиями Диска. И тогда…

Тогда…

Тогда правителю, сумевшему завладеть Диском, не страшен даже весь имперский флот. Да, орудий вряд ли достаточно, чтобы сместить Императора — нужно будет еще запустить двигатели. Но это лишь вопрос времени и желания.

Гельм Орксилл еще что-то говорил, но архитерриус уже не слышал его. В ушах стоял тяжелый звон, перед глазами плавали цветные пятна.

Он не помнил, как отсоединился от компьютера, как покинул кабинет и вышел на улицу. Воздух казался густым, вязким и пах свернувшейся кровью, небо меняло цвет от темно-палевого до бордового, а прохожие были словно залиты черной жижей и напоминали кромешников — таких, какими архитерриус запомнил их по архивным голозаписям.

Яан Залек привалился к стене, на которой переливалась призрачными цветами рекламная вывеска пластического хирурга. Почему-то мелькнула мысль: как бы его лицо смотрелось на этой вывеске?

Старое, изношенное, изрезанное морщинами… Оно подтягивается, свежеет, словно время повернулось вспять, и становится тем самым лицом, которым он когда-то так гордился…

Звон в ушах стихал, мир понемногу приобретал привычный вид, а вместе с ним возвращались обычные звуки города: голоса, шелест проплывающих мимо платформ, крики животных. Из ближайшей кофейни доносился терпкий, дурманящий аромат свежесваренного кофе.

Но архитерриусу было не до кофе. Он оглядывался по сторонам, пытаясь понять, где оказался. Много времени на это не потребовалось, и когда он понял, растерянность сменилась странным чувством. Такое бывает, когда знаешь, что что-то складывается само собой, и остается только гадать, к добру это или к худу.

Он находился в десяти минутах ходьбы от дома Алларта.

Задыхаясь, Яан Залек поспешил туда. Какая жалость, что он не взял платформу! Скорее… Надо рассказать все копателю… Или не рассказывать? Просто поинтересоваться, как бы невзначай, не посылал ли он кого-нибудь к нему… И попросить побыстрее пустить его в Фонд.

Оставалось пройти совсем немного, когда он заметил у входа в высотку несколько платформ Службы Бдительности.

У архитерриуса заколотилось сердце. Лишь несколько шагов отделяли его от цели — черного провала распахнутой двери, в глубине которого, на силипроновом пьедестале, сияла выпуклая золотая линза коммуникатора.

— Господин архитерриус?

Яан Залек оглянулся. Офицер, хрупкий золотокожий омʼа в матово поблескивающей кавероновой броне, направлялся к нему. Многочисленные вибрисы, образующие над его головой подобие нимба, подрагивали при каждом движении.

— Приветствую, офицер.

Он удивился тому, как хрипло и сдавленно звучит его голос — особенно после звука голоса омʼа, звонкого, точно колокольчик.

— Что тут у вас случилось, если не секрет? Ограбление?

У него еще был шанс свести все к непринужденной светской беседе, тем более что этот офицер не раз обращался к нему за информацией — правда, в официальном порядке. Что-то подсказывало архитерриусу, что это очень важно.

Офицер воздел руки, словно удерживал на ладонях шар — солидных размеров, но легкий.

— Не совсем, уважаемый архитерриус. Скорее всего, кража информации. Грабитель не смог проникнуть в биокомпьютер торговца извне, поэтому вошел в дом, вскрыл охранную систему входной двери, а когда хозяин и слуга попытались остановить его, убил обоих.

— У вас есть какие-то предположения?

— Только одно, — омʼа вздрогнул всем телом — так представители его расы выражали сомнение — и придвинулся поближе, так, что кончики его вибрис щекотали лоб архитерриуса. — Почтенный Алларт связался с копателями, и это его погубило. При вторжении и убийстве, вероятно, использовались технологии Древних, неизвестные нам. Иначе как убийцы сумели попасть в здание и покинуть его так, что на голозаписи не осталось ни одного их изображения? Полагаю, в самое ближайшее время мне потребуется ваша помощь.

Яан Залек кивнул, потом запоздало сообразил, что его жест ничего не говорит офицеру — в силу особенностей физиологии омʼа не могут поворачивать голову и кивать, — и провел в воздухе ладонью, словно поглаживая невидимого хэнака.

Почтенный Алларт…

— Вы направляетесь в архив? — вежливо осведомился офицер. — Моя платформа в вашем распоряжении.

— Спасибо. Я хочу пройтись пешком. И так мышцы скоро атрофируются…

Попрощавшись и заверив офицера в готовности оказать всяческое содействие следствию, Яан Залек побрел прочь. Напряжение, в котором он пребывал до сих пор, сменилось бесконечной усталостью.

Вряд ли омʼа прибегнет к его помощи. Тот, кто убил Алларта, не пользовался Древними технологиями — в этом можно быть уверенным почти наверняка. Скорее всего, здесь побывали истцы. Они же узнали о том, где находится Мехмед. А это значит, что воины Сирра-Ю действовали не по приказу барона. Они выполняли задание графа Сувари.

И куда ему теперь идти? К барону? «Мой повелитель, я раскрыл заговор»? Не исключено, что барон поверит. Ни для кого не секрет, что Тоар Гемельсоирский терпеть не может этого длинношеего щеголя. Но сомнительно, чтобы у Гельма не оказалось иных сторонников, кроме истцов.

К тому же у него нет записи разговора Гельма с Мехмедом. Значит, для проверки сведений его подвергнут ментоскопии. Как известно, для стареющего мозга такая операция сопряжена с немалым риском. Не исключено, что с ментоскопического кресла он встанет полоумным маразматиком с трясущимися конечностями… если вообще сможет встать. И такой исход для него куда более желателен, нежели тот, который следовало бы назвать «благоприятным».

Потому что вместе с воспоминаниями о последних минутах, проведенных в собственном доме, дознаватели барона Пако вытащат из него множество других. О том, как в этом доме появился Мехмед. О промышленных территориях на поверхности Планеты. О «консультациях», которые он давал Алларту… и не только ему. Для подданных барона Пако существует одно правило, следуя которому, можно более или менее спокойно дожить до конца своих дней. Правило это такое: «Не попадайся».

Потому что нет ни живого существа, ни киборга, которое было бы совершенно чисто перед законом. «Даже хэнака можно засудить», как говорят копатели.

К сожалению, Алларту соблюдение золотого правила не помогло. Он не попался. Он… попал.

И, похоже, копатели — единственные, к кому он может сейчас обратиться.

Если они еще живы. Если Алларт рассказал им, как попасть в Древний фонд. Тогда он сможет опередить Гельма и первым добраться до орудий Диска.

Яан Залек брел по улице, время от времени натыкаясь на прохожих. Одни смущенно извинялись, другие резко окликали старого ученого. Архитерриус ничего не замечал — ни толчков, ни окриков, ни свиста пролетающих мимо платформ, ни запахов, доносящихся из кофеен и лавок.

Он знал, куда идти. И шел туда, как по пеленгу.

Он не задержался, проходя сквозь голографическую вывеску на двери «Шального метеора». Его не остановил запах сомнительного качества напитков, витающий в воздухе. И когда он пробирался между разновеликих столиков, стульев, насестов и подвесных подушек, никто не спросил его, что он здесь забыл.

Здесь он был просто одним из Существ Алфавита. Существом с двумя глазами, одним ротовым отверстием, которое служило также органом дыхания и речи, двумя верхними и двумя нижними конечностями. Он мог бы полдня просидеть здесь, потягивая тошнотворную бурду, выдаваемую за коктейль, и угасающим, оглушенным разумом ловить звуки многоголосой, многоязычной какофонии, переплетенной с дымом и невообразимыми запахами разгоряченной плоти. Он мог бы забыться, раствориться в ней, как кристалл соли в горячей жидкости…

Яан Залек упал в мягкое кресло, обитое засаленной материей неизвестного происхождения. Голова у него кружилась, а из сердца словно кто-то медленно-медленно вытаскивал толстую тупую иглу. Казалось, он смотрит на мир в толстую трубку из полупрозрачного силипрона. Все тонуло в бурой дымке, лишь одно он видел совершенно четко: мощного апеса в крошечном грязном переднике, который сидел на стуле перед стойкой.

— Ваш заказ, — послышалось над самым его ухом.

Почти не глядя, Яан Залек ткнул пальцем в голоменю на тусклом корпусе робота-официанта.

— Должен вас предупредить, — произнес робот вкрадчивым голоском Гельма Орксилла. — Этот напиток обладает сильным опьяняющим действием. Убедитесь, что состояние вашего здоровья позволяет вам употреблять подобные…

Архитерриус в ужасе обернулся. Но нет, это был не Гельм Орксилл. Возле его столика стоял самый обычный робот-официант, и на его груди мигала полоска с надписью, которую Яан Залек почему-то не мог прочитать.

— Уверен, — пробормотал он. — И еще… эмти с подливкой.

В корпусе официанта что-то забулькало. Через минуту манипулятор поставил перед ним на столик пластиковый бокал, наполненный изумрудно-зеленой жидкостью. Приглядевшись, на ее поверхности можно было разглядеть муаровые разводы.

Первый глоток обжег горло. Яан Залек задохнулся. Из чего готовили это пойло, оставалось только предполагать. Сквозь подступившие слезы архитерриус не сразу заметил, как апес в фартучке оказался возле его стойки.

— Эмти готовятся долго, — пробасил он. — Зря вы с гринферы начали, почтенный.

Архитерриус попытался ответить, но только закашлялся.

— Ну, вот видите… — великан печально вздохнул. — Давайте-ка я вас в номер отведу. Полежите, оклемаетесь… А там, смотришь, и эмти приготовятся. Негоже в таком состоянии тут сидеть, да еще в вашем возрасте. Всякое может случиться.

И, обняв полубесчувственного архитерриуса за талию, повел его к двери в дальнем углу зала.