Глава третья
Когда девушка пришла в себя, она увидела, что лежит на нескольких составленных в ряд стульев. В голове у Мариши царил сумбур. Она помнила, что случилось что-то ужасное. Кажется, кто-то умер. Может быть, она? Поэтому ее тут и устроили? Мариша пошевелила рукой, потом подергала ногой и, поняв, что вовсе не умерла, тут же попыталась подняться, чтобы начать жить дальше. Но ей не дали. Рядом с ней в тот же момент возникли Инна и Надир.
— Что это было? — слабым голосом прошептала Мариша, внезапно припоминая некоторые подробности. — Голова… Боже мой! Инна! Я видела отрезанную голову Геры. Это что, какая-то шутка?
Инна выглядела мрачно.
— Какая уж тут шутка! — ответила она. — Аньку арестовали.
— За что?
Слабость моментально покинула тело Мариши. И она, несмотря на заверения Надира, что ей нельзя резко вставать, спустила ноги со своего импровизированного ложа.
— Почему ее арестовали?
Инна отвела глаза. Надир тоже.
— Не молчите! — взъерепенилась Мариша. — Объясните мне, какого черта происходит? Откуда там эта голова взялась? И где сам Герасим?
— Мариша, он погиб.
— Как? Что за идиотизм тут происходит?
— Ты только не волнуйся! — засуетился возле нее Надир. — Тебе нельзя волноваться!
Господи, как он сейчас ее раздражал своей неуместной заботой! Неужели не понятно, что пока она не узнает всей правды, ей будет становиться все хуже и хуже? К счастью, Инна ее поняла.
— Понимаешь, дело в том, что они думают, что это Анька сделала.
— Что сделала? Отрубила голову Гере?
— Да.
Мариша отказывалась верить своим ушам. Наверное, у нее шок. И она просто не адекватно воспринимает речь подруги.
— Она отрубила ему голову? Как? Чем? Столовым ножичком?
Инна побледнела еще больше. И с трудом подбирая слова, она начала говорить. Оказалось, что Мариша в самом деле разминулась с Герасимом. Он вернулся обратно за банкетный стол уже через несколько минут. Мужчина был в отличном настроении. И желал подурачиться. Может быть, чуть глуповато, но ему так захотелось.
— Что?! Что ему захотелось?!
Мариша слушала и не в силах была поверить, что все рассказанное Инной правда. Не мог нормальный взрослый мужчина быть таким дураком.
— Аня захотела его сфотографировать, — взволнованно рассказывала Инна. — Ты же знаешь, я подарила ей новую трубку.
Мариша кивнула. Отказавшись от идеи с сервизом, Инна купила подруге последнюю модель «Нокиа» со всевозможными примочками, кинокамерой и просто отличным фотоаппаратом. Качество было настолько высоко, что фотоаппарат брал кадры даже в полутемном помещении. И Анька загорелась испробовать интересную новинку.
— А Гера предложил ей сделать кадр века. Он под лезвием гильотины!
— О боже! Как он до такого только додумался!
— Никто же не знал, что эта чертова штуковина сработает!
Инна едва сдерживала слезы.
— Но почему задержали Аньку? При чем тут она?
— Первый кадр она щелкнула сама, — дрожащим голосом продолжила рассказывать Инна. — А потом пожелала встать рядом с Герасимом. Как будто она что-то вроде палача.
— И что?
— И едва она там встала и положила руку на перекладину, как эта чертова хреновина сработала. Лезвие упало вниз, вжик и…
— О!!!
— Наверное, Гера даже не успел понять, что произошло.
— О!!!
И пока Инна, закончив свой жуткий рассказ, тряслась в рыданиях, Мариша ошеломленно переваривала услышанное. И наконец выдавила из себя:
— Так эта гильотина… она что, была настоящая?
— Выходит, да.
— Не может быть! Не могли они поставить сюда настоящую гильотину. Это же опасно! Я думала, там вместо лезвия картон, оклеенный фольгой. Или какой-нибудь пластик.
— Наверное, Аня тоже так думала. Во всяком случае лично я так и считала.
Но Мариша уже замолчала. Стоп! А почему они так все думали? Когда они были в этом ресторане первый раз, то видели, как во время драки один человек едва не заколол другого. И алебарда, которой он это сделал, между прочим, попала к нему в руки со стены ресторана. Так если алебарда была настоящей или во всяком случае вполне пригодной для убийства штукой, почему нож гильотины должен быть муляжом?
— Какое ужасное несчастье! — произнесла она. — Анька сильно переживает?
— А ты как думаешь? — огрызнулась Инна. — Впрочем, не знаю.
— Не знаешь?
— Говорю же, ее забрали менты!
И тут до Мариши дошел весь ужас произошедшего. Кошмар! Катастрофа! Жуткое бедствие! Ладно, этот Гера! Конечно, спору нет, жалко мужика. Но если он такой идиот, что сам лег под нож гильотины, даже не потрудившись проверить, надежно ли тот закреплен, то это его проблемы. Но как он посмел при этом подставить их любимую подругу? Анька-то, Мариша была в этом уверена на все двести и даже пятьсот процентов, не знала, что нож в гильотине настоящий.
— Думаешь, менты обвинят ее в убийстве? — прошептала она плохо слушающимися губами.
Судя по Инниному выражению лица, она именно так и думала.
— Анька что, задела спусковой механизм?
Инна пожала плечами.
— Вроде бы там были какие-то веревки, и они оборвались, — произнесла она. — Не знаю точно.
— Так надо узнать!
И Мариша вскочила на ноги. Голова прояснилась. Как всегда в моменты наивысшей опасности, Мариша сумела мобилизоваться. Некогда ей в обмороках валяться, когда ее подруга в беде! Надо срочно разбираться, что произошло. И вытаскивать Аньку. Надир пытался удержать девушку, но куда там. Мариша перла как целая дивизия танков.
Возле гильотины стояло какое-то юное существо с едва пробивающимися над верхней губой усиками. Оперативник попытался выдворить Маришу с оцепленной зоны, но где уж ему было справиться с охваченной жаждой справедливости Маришей. Пока к парню не подбежала подмога в лице двух его коллег, Мариша от жуткой штуковины не отошла.
— Я все рассмотрела! — с гордостью заявила она Инне, когда ее наконец выдворили прочь с места происшествия. — Спусковой механизм там удерживался веревкой.
— Наверное, Аня случайно задела рукой узел, — всхлипнула Инна. — Он развязался и нож упал.
— Нет.
— Нет?
— Я видела, веревка в двух местах обгорела. И держалась на нескольких волокнах.
— Но все же держалась, — снова всхлипнула Инна. — А значит, как ни крути, а виновата все же Анька. Наверное, когда она положила руку, то это вызвало какие-то изменения. Поэтому волокна лопнули, и механизм сработал.
— Инна! — рассердилась на нее Мариша. — Сама подумай, кто-то нарочно сжег веревку. А значит, этот кто-то заранее подстраивал несчастный случай. Анька просто оказалась не в том месте и не в то время!
— Но ее теперь арестуют? А потом и посадят, да?
— Наверное. Мы должны бороться.
И тут Мариша вспомнила про Надира. Конечно! Вот человек, который им поможет. Он же адвокат. Это его работа — помогать людям, попавшим в подобное положение. Мариша оглядела ресторанный зал тревожным взглядом. Только бы он не ушел! Только бы еще был тут! К счастью, Надир никуда не делся. Он стоял в компании своих друзей. И о чем-то возбужденно говорил с ними.
Увидев приближающуюся к нему девушку, Надир развернулся. И не дав Марише и рта открыть, спросил:
— Скажи, твою подругу есть кому защищать?
Решив, что Надир как истинно восточный человек имеет в виду какого-нибудь взрослого мужчину из Анькиной семьи, Мариша добросовестно перечислила всех, кого знала.
— Отец у Аньки умер много лет назад, так что он ей теперь не защитник. Хотя в детстве лихо разгонял мальчишек от Аньки обычной шваброй. Но чего уж теперь вспоминать его подвиги. С того света он ничем дочери не поможет.
И Мариша загнула один палец.
— С мужем Анька развелась. Точней говоря, с мужьями. Их у нее было как минимум двое. Но все равно ведь развелась.
Мариша загнула второй палец, а немного подумав, и третий.
— Дядя ее, — продолжила она, — он сильно заливает за воротник. И человек совсем простой и косноязычный. Двух слов связать не может.
Четвертый палец.
— А со старшим братом у Аньки контакта нет. Насколько я знаю, они с Аней совсем не ладят.
И задумчиво посмотрев на свои пять пальцев, которые теперь были прочно сжаты в кулак, Мариша закончила:
— Вряд ли он захочет ее защищать.
Надир терпеливо выслушал речь Мариши и воскликнул:
— Но я говорю о другом! У твоей подруги есть свой адвокат?
Этого Мариша не знала. Но сильно сомневалась в том, что таковой имеется.
— Я могу им стать?
Мариша обрадовалась. Она ведь и шла к Надиру именно с этой просьбой.
— Мы с Инной оплатим твои услуги! — просияла она. — Только вытащи Аньку!
— Об оплате говорить пока рано. Я пока не уверен, что мне удастся добиться признания невиновности твоей подруги.
— Почему? — опешила Мариша.
— Имеется целая куча свидетелей, которые видели, как твоя подруга дотронулась до этой дьявольской машины. И она сработала.
— Но она же не хотела!
— Мариша! Это видело около двух десятков человек! Неужели ты думаешь, что твои слова перевесят их показания?
— У нее не было причин убивать Герасима! Она замуж за него собиралась! Кто же режет корову, которую собирается доить всю жизнь?
Надир покачал головой.
— Сейчас важно добиться, чтобы Аню отпустили на свободу до суда.
— До суда? А потом?
— А потом мы что-нибудь придумаем.
Надир ободряюще потрепал Маришу по плечу и тут же добавил:
— Однако я боюсь, что в связи с тяжестью содеянного это будет сделать не так-то просто.
— Но ты попытаешься?
Мариша вцепилась в рукав пиджака мужчины и умоляюще смотрела на него. Ах, не родился еще на свет тот мужчина, который бы выдержал этот молящий взгляд нежных голубых женских глаз. В глубине души каждый мужчина мечтает стать героем. И стоит только хорошенько воззвать к этому чувству, как он готов на подвиг.
— Я сделаю все, что в моих силах, — мягко высвобождая свою руку, произнес Надир и уже более уверенно прибавил: — Обещаю тебе!
После этого он выяснил, как можно связаться с девушкой. И умчался, по его словам, чтобы предстать в качестве защитника бедной Аньки.
— Ну что он сказал?
Мариша вздрогнула. Она так увлеклась процессом, что совершенно не заметила Инки, которая переминалась возле нее с ноги на ногу, сгорая от волнения.
— Что он тебе сказал? Он ее вытащит?
— Попытается. Но не уверен.
Инна побледнела.
— Что это значит? Он тоже считает, что Анька виновата в случившемся?
— Ты у меня это спрашиваешь? — разозлилась Мариша. — Хочу тебе напомнить, меня вообще в зале не было в это время!
— А кстати, где ты была? Мы тебя искали!
Мариша нахмурилась. Они искали ее, она искала Герасима. А в результате он убит и… Минуточку!
— Этот парень говорил о Гере! Говорил, как о хорошем приятеле. Значит, они знакомы!
— Кто? Какой парень?
— Приятель нашей официантки.
— И при чем тут он?
Инна явно недоумевала. А у Мариши совершенно не было времени, чтобы посвящать сейчас подругу в свои тайны. Она и сама толком ничего не понимала. Кроме одного — сами по себе пеньковые веревки не воспламеняются. Не тот у них характер. А значит, веревку кто-то нарочно пережег. Зачем? Мариша не знала. Но странная парочка — официантка и ее красавец приятель, чей разговор подслушала Мариша, — никак не шла у нее из головы. И разговор был какой-то странный. А в свете случившегося ужасного несчастья, так и прямо сказать, подозрительный.
— Что за приятель официантки? — допытывалась у нее Инна.
— Я все тебе объясню потом! А пока мы должны найти эту официантку. Скорей, пока менты заняты опросом других свидетелей!
Инна спорить не стала. Обычно в экстремальных ситуациях Мариша знала, что делать. И обе подруги бросились на розыски красавицы. Они снова обыскали весь ресторан, нашли стайку перепуганных девушек — работниц, но той среди них не было.
— Где она может быть? — накинулась на девиц Мариша.
— Кто?
— Официантка, которая нас обслуживала.
— Наверное, вы имеете в виду Этну.
Мариша напрягла память. Приятель официантки называл ее как-то иначе. Ну да! Зуля!
— Зуля? Никакой Зули у нас нет, — разочаровали ее девушки.
— Может быть, это сокращенное от Зульфии? Зульфия у вас есть?
В чертах лица официантки проскальзывало что-то восточное. Опять же эти глаза цвета антрацита. Возможно, волосы просто результат хорошей химической окраски?
— Никакая Зульфия у нас тоже никогда не работала! Ни сейчас, ни прежде!
Это произнесла баба Маня — мойщица, приковылявшая из кухни.
— Я на этом месте уже десять лет работаю, — сказала она. — Сначала тут ресторан русской кухни был. Пляски, матрешки, борщ да блины. Я посуду мыла. Потом переделали в корейский. Снова посуда на мне. А тепереча это непотребство соорудили. Хотя спасибо Герасиму Максимовичу. Мне посудомойку автоматическую купил, куда легче стало. Но все равно не дело страх эдакий на стенах развешивать. Не удивительно, что хозяин наш долго не протянул.
— Какой хозяин? — насторожилась Инна.
Неужели, еще один труп? Или хозяин ресторана умер своей смертью? И что вообще имеет в виду эта бабка?
— Башку, говорю, хозяину нашему оттяпали! А я говорила, не дело в зал этакую жуть тащить! Люди покушать приходят, развлечься! А какой аппетит, глядючи на все эти пакости?
— Постойте! — перебила ее Мариша. — Так Герасим был хозяином ресторана?
— Ясное дело.
— А почему же он выполнял обязанности администратора?
— Не знаю. Нравилось ему в зале крутиться и с людьми общаться. Такой уж был человек, упокой его душу, господи.
И баба Маня вздохнула. Показывая, что жалеет неразумного, но доброго хозяина, купившего ей посудомоечную машину. Подруги молчали, осмысливая услышанное. Если Герасим был хозяином ресторана, это многое меняет. Наверняка у бедняги имелись денежки. А где денежки, там, известное дело, и наследники. И прочие недоброжелатели. Однако для начала следовало прояснить ситуацию с неведомой Зулей. Куда она-то делась?
После того как Мариша вновь и подробно описала приметы обслуживающей их девушки, официантки поняли, о ком речь. И окончательно вынесли свой вердикт. Этна!
— Только эта девушка новенькая! Ее сам Герасим Максимович неделю назад сюда привел.
— И совершенно не понятно зачем.
— У нас и так полный штат был набран.
— Любовница это была евонная! — снова не сдержалась баба Маня, которая, похоже, знала вообще все, что делалось в ресторане. — Чего уж тут не понять! Ее взяли, а Светку уволили!
— Так и было? — обратилась Инна к остальным девушкам.
Те подтвердили.
— А зовут ее точно не Зуля, а Этна, — сказала одна из официанток.
— Как?
— Этна, — повторила та же девушка. — Кажется, есть такой вулкан. Она говорила, что отец имя ей дал в честь вулкана. Мол, у его доченьки такой же темперамент.
— Какой? — спросила Мариша. — Горячий и взрывной?
— Я мало ее знала, — ответила одна из официанток. — Но просто такое имя не дадут. И если бы оно ей не нравилось, то двадцать раз могла бы поменять.
Но подруг уже интересовало другое.
— А ее телефон у вас есть?
— И домашний адрес?
Официантки переглянулись.
— Не знаем. Мы с ней почти не общались.
Подруги поняли. Из-за прихода новенькой уволили одну из их товарок. И они заранее были предубеждены против Этны. Возможно, со временем та бы доказала, что они не правы. Но вот беда, этого времени у девушки не оказалось.
— Ой! — воскликнула Инна, которой в голову пришла интересная мысль. — А что, если Этна и устроила несчастный случай? Гера крутился возле Аньки, как тетерев на току. Наверное, ее это здорово бесило, раз она была его любовницей.
Мариша вспомнила слова тетки Веры, а также подслушанный ею разговор Этны и ее приятеля. Определенно, тут что-то не чисто. Они точно говорили о Гере, уговаривались о чем-то против него. И ведь теперь Этна сбежала из ресторана? А почему, если она должна дожидаться вместе с другими официантками, когда с ними побеседуют менты, запишут показания? Наверняка боялась, что ее сцапают. И наверняка было за что.
Но вслух Мариша произнесла лишь следующее:
— Следует найти Этну, пока она еще каких-нибудь дел не натворила.
— Ее координаты были только у Герасима Максимовича.
Мариша задумалась. Если Этну приняли на работу официально, то должны были заполнить бумаги и записать ее данные. И где они могут быть эти самые данные об Этне?
— Этим вопросом у нас Стелла Владимировна ведает, — заявила все та же баба Маня, внеся свою лепту в разговор. — Бухгалтерша наша.
— Только сегодня ее нет.
— Выходная!
— Вот повезло человеку! В милицию таскать не будут.
Насчет последнего утверждения подруги что-то сомневались. Не известно, что там надумает милиция, а вот им с этой женщиной пообщаться придется.
Телефон Стеллы Владимировны оказался у одной из официанток. Она была дома. И взяла трубку после первого же гудка, словно ждала звонка. Так оно и оказалось. Только ждала она явно не подруг.
— Сколько можно тянуть! — раздраженно воскликнула женщина. — Ты едешь или нет? Только не вздумай заявлять, что у тебя, как обычно, дела, все такое прочее ужасно важное, и ты не сможешь приехать!
— Я бы приехала, только не уверена, что вам это нужно.
— Кто это? — удивилась Стелла Владимировна.
Мариша в нескольких словах обрисовала бухгалтеру, что случилось у нее на работе.
— Вы шутите? — недоверчиво переспросила Стелла Владимировна. — Конечно, вы шутите! Это что, какой-то розыгрыш? Гера придумал? Ха-ха! Передайте, что я его как облупленного знаю и все его шуточки тоже. Меня не проведешь!
— У вас есть телефон и координаты Этны?
— Этой белобрысой? Ну да, где-то записаны.
— Можете нам их дать? Очень неудобно тревожить вас в ваш выходной, но боюсь, что вам придется подъехать в ресторан.
— Зачем это?
— Она исчезла!
— И что? Этну я совершенно не знала! Она работала у нас всего неделю.
— Но с покойным-то вы были знакомы хорошо, ведь верно?
— С каким покойным? А-а-а! Вы все про это. Никак не успокоитесь?
— Да, хорошо вы были с ним знакомы?
— С Герой? Да, конечно, но понимаете… Я жду одного очень важного звонка, и мне бы не хотелось сейчас занимать телефон. Мне не до его шуточек. У меня выходной. Должны бы понимать!
Конечно, подруги ее великолепно понимали. Женщина устраивала свое личное счастье. До убийств ли тут? Ладно, не стоит портить ей настроение. Все равно потом ей менты все объяснят.
— Но нам нужны координаты Этны.
— И только-то? — повеселела Стелла Владимировна. — Ее телефон вы можете найти у меня на рабочем столе. Список всех сотрудников под стеклом возле телефона.
— Но ваш кабинет закрыт.
— У бабы Мани есть ключ.
Похоже, баба Маня в этом ресторане была человеком незаменяемым. Да оно и понятно, старейший сотрудник. Такие константы в наше непостоянное суматошное время ценить надо. Подруги обратились к уборщице. И та, порывшись в карманах своей необъятной рабочей формы, достала вожделенный ключ из ее складок и пустила девушек в кабинет бухгалтера. Там под телефонным аппаратом они в самом деле нашли список с адресами и телефонами всех сотрудников ресторана. Переписать нужный не заняло у подруг много времени. Но они не торопились уходить, решив поговорить еще разок с бабой Маней.
— А у Этны с вашим директором — это было серьезно?
Баба Маня поджала губы.
— У него со всеми женщинами серьезно было. Нехорошо, конечно, так говорить о покойнике, только он тот еще кобелюга был, прости меня, господи, грешную!
— И с кем-то еще из девушек? Из тех, кто работает сейчас в ресторане?
— С Милкой одно время крутил, потом белобрысую эту привел, а Милке отставка вышла. Да она не в обиде!
— Почему?
— Так она замужем. Двое детей у нее. И муж ревнивый.
Еще и муж! И ревнивый! Просто одно к одному. Муж мог и не знать, что у его жены с хозяином ресторана роман уже завершен. А хоть бы и догадывался. Все равно мог отомстить за нанесенную обиду и ветвистые рога.
— Только с Милой вы сегодня не поговорите, — заявила баба Маня. — Не ее смена.
Значит, Милки нет в ресторане. Что же, это еще и лучше. В том смысле, если бы ее муж захотел отомстить своему обидчику, то выбрал бы именно такой день. Меньше подозрений.
— А вот Люба тут, — неожиданно добавила баба Маня.
— Кто это?
— Его предыдущая пассия. До Милки в фаворитках у нашего хозяина ходила.
И баба Маня, видно, вспомнив, что обожаемого ею хозяина больше нет в живых, утерла красные глаза краем полотенца и добавила:
— В прошлом месяце ее муж прямо сюда заявился! Морду Герасиму Максимовичу бить хотел.
— Пьяный был?
— Да уж не трезвый, — хмыкнула баба Маня. — Только Герасим Максимович с ним говорить не стал. Через черный ход из ресторана выскользнул, как его и не было.
— А муж?
— Пошумел, покричал, нас всех перепугал. Он у нее здоровый. А потом Любка как-то его уболтала, да и охрана подключилась. Он и ушел.
В тот раз ушел, а зло затаить все равно мог!
— Рогоносцы — страшный народ, — авторитетно заявила Мариша. — Надо бы нам с этим типом пообщаться. И с Милкиным мужем тоже.
И подруги переписали Любин телефон и телефон Милены, таково было полное имя отставной любовницы Герасима. А немного подумав, девушки перекатали вообще весь список работников ресторана. Мало ли, как жизнь дальше повернется. Вдруг пригодится?
— А вообще, коли вы сами убийцу найти хотите, так вам со Стеллой Владимировной поговорить по душам надо, — неожиданно заявила подругам баба Маня. — У Герасима Максимовича девок было много, а Стелла — одна.
Подруги переглянулись. Ох, и ходок был покойный! И к бухгалтерше успел в сердце влезть.
— Не, — покачала головой баба Маня. — Тут напротив, это он по ней сох, а она все другого под венец затащить пыталась.
— Почему? Чем ей Герасим Максимович плох был?
— Сама удивляюсь. Всем мужик взял. И уж ради этой Стеллы вообще наизнанку готов был вывернуться. Вечно они с ней в кабинете сидели, закрывшись. И долго сидели. Все бу-бу-бу да бу-бу-бу. Ясно, любовь у них. Да вы с ней сами поговорите, уверена, он так много говорил, потому что перед ней душу свою раскрывал. Понравиться, небось, старался, бедолага.
И баба Маня, скорбно вздохнув, вернулась к своим грязным тарелкам. Ресторан в связи с трагедией был закрыт, но посуды все равно накопилось порядочно. И кому-то предстояло с ней расправиться.
