Глава 14
Девушки пришли в себя, только пробежав пару кварталов. На улице уже наступило утро. Но, несмотря на ранний час, прохожих было уже достаточно, и все они таращили глаза на диковинно одетую Алину.
— Мне этот маскарад надоел! — рассердилась та, когда двое каких-то сопливых мальчишек, показывая на нее пальцами, отпустили несколько неприличных шуточек в адрес ее наряда.
Алина сорвала с себя шляпу и в сердцах запустила ее в мальчишек. Те с восторгом подхватили ее и, громко гогоча, помчались прочь, унося свой трофей. Мариша с сожалением проводила глазами и мальчишек, и шляпу, которая ей самой очень даже понравилась, и посмотрела на Алину.
— Где-то тут стоит наша машина, — сказала та.
Машину подруги оставили перед самым входом в «Ждан». А Мариша не рисковала сейчас туда соваться вместе с Алиной.
— Подожди меня тут. А я схожу за машиной.
— Я спрячусь в кустиках.
И Алина тут же решительно шагнула за кусты шиповника, густо разросшиеся в этом месте. Мариша с сожалением поняла, что и парчовое платье, похоже, ей не достанется. Его львиная часть останется на шипах розовых кустов, через которые с таким воодушевлением продиралась сейчас Алина. А жаль! Марише очень пришлось по вкусу и платье, и шляпа. Вещи были дорогими и качественными. Так что вполне сгодились бы для какого-нибудь праздничного карнавала.
Ну и что с того, что их носил противный Леопольд? Как известно, с паршивой овцы — хоть шерсти клок. И вообще, если Леопольд мертв, то можно считать это платье своего рода наследством.
Оглянувшись, Мариша увидела, как нахохлившаяся Алина сидит среди кустов шиповника. Часть листвы с них уже облетела, и оставшиеся листья никак не могли скрыть красно-синий с золотом наряд Алины. Ее было видно издалека. И Марише следовало поторопиться с поиском своего транспортного средства.
Оказавшись перед входом в ночной клуб, Мариша замедлила шаги. Она ожидала услышать шум и крики. Но снаружи все было тихо. Видимо, кто бы ни приехал по душу Леопольда, этот человек еще не обнаружил, что последний мертв. Или обнаружил, но решил пока что не поднимать шума.
Обе ситуации устраивали Маришу. Она спокойно забрала свой «фордик» со стоянки. Вырулила на улицу. И уже через две минуты усаживала в салон бледную и перепуганную Алину. Та хотела избавиться от надоевшего ей платья, но вовремя вспомнила, что под ним у нее почти ничего нету. И затихла, скрючившись на мягком сиденье машины рядом с Маришей.
К счастью, родителей Алины дома не было. Иначе не избежать скандала. Дома Алина первым делом сунула платье из «Ждана» в мусорный пакет, а сама бросилась в душ. Стоя под его обжигающе горячими струями, она блаженно постанывала, смывая с себя все воспоминания сегодняшней ночии.
Мариша с завистью прислушивалась к звукам льющейся воды и Алинкиным охам и вздохам. Она тоже с удовольствием бы приняла душ и завалилась бы спать. Но увы, ей еще предстояло «ехать» за Степкой. А значит, в свою постель она могла вернуться не раньше девяти часов утра.
Придуманная ею самой легенда требовала от Мариши просто невероятных жертв!
— Сейчас еще только пять, — взглянув на часы, ужаснулась она. — Четыре часа без сна мне ни за что не выдержать!
Глаза у Мариши слипались. Да еще и голова страшно разболелась. Принять бы таблетку болеутоляющего и заснуть хоть на пару часиков! Ни о чем другом Мариша сейчас не могла и думать. Но кажется, никаких лекарств у нее с собой не было. Последнюю таблетку но-шпы она приняла на прошлой неделе. И с тех пор постоянно напоминала себе пополнить запас медикаментов у себя в сумке и постоянно забывала это сделать. А ведь всего и дел, что завернуть в ближайшую аптеку и купить самые необходимые лекарства!
В сумке ничего не оказалось, как Мариша и предвидела. Алина все еще плескалась в душе. А без хозяйки лезть в шкафчики и рыться там в поисках средства от головной боли Мариша сочла неприличным. А между тем, голова болела все сильнее и сильнее. И вдруг, о чудо! Без всякой надежды на успех, ощупывая свои карманы, Мариша нашла у себя целую упаковку анальгина! Она даже не была вскрыта. И Мариша сразу же выдавила белую таблетку себе на ладонь.
Она сунула ее в рот, мельком удивившись незнакомому, какому-то сладковатом привкусу, и пошла искать воду. Запив таблетку, Мариша плюхнулась на диван, уверенная, что головная боль сейчас пройдет и она сумеет наконец ненадолго заснуть или хоть подремать.
Голова у нее и в самом деле перестала болеть очень быстро. Но и спать тоже почему-то совершенно расхотелось. Теперь Мариша чувствовала себя наоборот переполненной энергией. Ее буквально распирало от желания куда-нибудь пойти и что-нибудь сделать. Тяжесть в голове и ногах прошла абсолютно. И теперь девушка себя чувствовала так, словно не провела всю ночь в беготне и волнениях, а сладко спала в уютной постельке на замечательном ортопедическом матрасе. И встала полная сил и жизненной энергии.
Мариша просто не могла усидеть на диване. Она вскочила и помчалась на кухню, готовить им с Алиной завтрак. Кстати, есть ей совершенно не хотелось. Но зато хотелось много пить. Чай, кофе, молоко, сок. Чай с молоком. Кофе с соком. Что угодно. Но только много и прямо сейчас. Вся Маришина скованность от пребывания в чужой квартире испарилась в один момент. И Мариша теперь точно знала, что и где нужно взять, чтобы приготовить себе и Алине все эти напитки.
В таком состоянии, носящейся от плиты к столу, а от стола к шкафчикам, ее и застала Алина, вышедшая из ванной комнаты.
— Что с тобой? — удивилась она. — Ты в порядке?
— Да. Все просто замечательно!
— Просто ты так бегаешь. С тобой точно все в порядке?
— Слушай, я тут подумала об одной вещи.
— О какой?
— Ну, ты внешне такая красивая девчонка, и характер у тебя не вредный. Ты честная, открытая, целеустремленная. Тобой легко восхищаться.
— Ну и…?
— Почему у тебя при всем при этом и нету молодого человека?
Мариша сочла, что сейчас самый подходящий случай, чтобы завести разговор с Алиной на эту тему. Дольше тянуть просто нельзя. Ведь она еще когда пообещала Галине Николаевне, что выведает у ее дочери, что там за беда случилось у нее на личном плане.
Услышав вопрос подруги, Алина сразу не ответила. Сначала она медленно присела за стол. И поправив рукой влажную прядь волос, с печалью в голосе произнесла:
— У меня был парень.
— Да? И как его звали?
— Витя. Но я звала его Виталик. Мне так больше нравилось.
Мариша мысленно потерла руки. Так долго вынашиваемый ею разговор, похоже, наконец-то состоится! Алина не заподозрила подвоха. Не поняла, что Мариша действует по указке ее матери. Решила, что подруге просто интересна ее личная жизнь. И неожиданно Мариша поняла, что ей, в самом деле, интересно. Что у них там произошло с этим Витей — Виталиком, которого Алина, похоже, до сих пор любит?
— И куда делся твой Виталик?
— Он… Он сделал одну вещь, простить которую я ему не смогла.
— А что же он сделал?
— Он…
— Ну, говори, говори!
— Он… Он… Он поцеловался с моей подругой!
Алина выпалила и уставилась на Маришу, ожидая от той бурной реакции. Некоторое время Мариша осмысливала слова подруги. А потом спросила:
— Просто поцеловался?
— Да. Поцеловал ее при всех.
— И ты тоже это видела?
— Ну, разумеется! — с раздражением произнесла Алина. — Разумеется, видела! Они стояли прямо напротив меня. И он поцеловал ее в губы!
— А… А зачем?
— Он был пьян. И потом клялся мне, что эта девица чего-то еще подмешала ему в спиртное, которое он пил. Вот у него и начались галлюцинации. Он принял ее за меня.
— Может быть, так оно и было?
— Еще чего! Эта пигалица была ростом мне едва ли по плечо. Черненькая. Вертлявая. И голос до того писклявый! Нас просто невозможно было перепутать. Ни под каким кайфом!
— Ну, не скажи, — пробормотала Мариша, чувствуя, как она просто не в силах усидеть на одном месте и бестолково мечется по кухне, переставляя различные предметы. — Наркотики — это сильная вещь.
— А почему ты вообще спросила про Виталика? — сердито спросила у нее Алина.
— А что? Он тебе все еще дорог?
— Ну, иногда я про него думаю, — призналась Алина. — Возможно, он и не врал мне, говоря, что перепутал нас с Азизой. Но все равно! Надо соображать, что делаешь!
— Это ты верно подметила. Думаю, произошедшее послужит твоему Виталику хорошим уроком. Ты не думала о том, чтобы простить его?
— Он мне много раз звонил с тех пор. Приходил даже. Помириться хотел. Цветы приносил, подарки дорогие. Идиот!
— Почему идиот?
— Потому что сам нищий студент. Живут они с родителями очень скромно. Золото и брильянты ему покупать просто не на что. Так ты представляешь, он, чтобы только сделать мне дорогой подарок, два месяца подряд ходил на железнодорожную станцию, разгружал там вагоны.
— Очуметь! — выдохнула пораженная Мариша. — Два месяца пахал ради тебя грузчиком? И ты его не простила? За один-единственный жалкий поцелуйчик?
— Ну, возможно, я слегка перегнула палку. Но ты меня тоже пойми! Мне было так обидно! И на глазах у всех! Все видели, что за тип мой Виталик! И как он меня «любит», что целуется прилюдно с другими девушками!
Теперь Мариша знала историю Алины. Но сочувствия она у нее не вызывала. Глупости какие-то! Детский сад. И напрасно Алина ругает своего Виталика идиотом. Она сама ведет себя ничуть не умней его. Парень же ей все объяснил. На первый раз его можно было бы и простить. Тем более, что он искренне раскаивался. И даже пошел на жертвы ради того, чтобы собрать деньги на подарок любимой. Если не врал, конечно.
— И что же он тебе подарил?
— Сережки.
— Красивые?
— Мне очень понравились! Такой резной листочек, украшенный капельками — брильянтиками.
— Но ты его не взяла? — проницательно заметила Мариша.
— Нет!
— И Виталик больше не приходил?
— Нет.
— Думаешь, он отнес твои сережки той противной Азизе?
При этом Алина вздрогнула, словно ее ударили. Видимо, подобный исход событий не приходил ей в голову. Наверное, она считала, что Виталик до сих пор сидит над отвергнутым ею подарком, льет слезы, страдает и мучается из-за их разрыва точно так же, как и она сама.
Но у Мариши были некоторые сомнения на этот счет. Тут одно из двух. Либо Алина так сильно напугала Виталика, что он просто не рискует к ней больше соваться. Например, Алина могла пригрозить ему физической расправой. Тогда этот Виталик какой-то малохольный получается. Настоящий мужчина не должен бояться того, что его поколотит любимая женщина.
Либо, что еще более вероятно, у этого Виталика уже давно другая подружка. И он нашел этим сережкам лучшее применение, чем пылиться на полке где-нибудь в шкафу или быть ежедневно омываемыми скупыми мужскими слезами.
— Как твоя голова? — спросила у нее тем временем Алина. — Прошла?
— Да! Представь себе, совершенно прошла! Никогда бы не подумала, что одна таблетка анальгина может сотворить такие чудеса!
— Таблетка анальгина? — настороженно переспросила у ее Алина. — А зачем ты ее приняла?
— Голова страшно разболелась после всей этой беготни, — пояснила Мариша, которой было очень приятно разговаривать с Алиной. — Но стоило мне ее принять, как голова моментально прошла. И в теле образовалась такая приятная гибкость и легкость!
— Но у нас дома нету анальгина, — удивилась Алина. — Ничего нет. Мама вообще противник всякого рода лекарственных средств. От всех болячек она пьет отвар ромашки. Таблеток у нас в доме не водится со времен моего детства.
— Анальгин был у меня с собой.
— Да? И ты купила его в аптеке? Но по дороге все аптеки были закрыты. И мы нигде не останавливались.
— Дай подумать, — на минутку остановилась Мариша. — Нет, в аптеке я его точно не покупала.
— Откуда же у тебя взялось это лекарство?
— Взялось… Да. Оно должно было откуда-то взяться. А! Вспомнила!
— О чем?
— Лекарство это я нашла в доме у Леопольда!
— Мариша! — ахнула Алина. — Зачем ты его взяла?
— А что? Покойнику этот анальгин уже точно не пригодится.
О том, что она прихватила чужое имущество, еще когда его хозяин был жив, Мариша решила умолчать. Определенно, у Алины слишком гипертрофировано чувство порядочности. Она все принимает слишком близко к сердцу.
— Нет, я не о том. Не стоило брать какие-то подозрительные таблетки у того страшного человека.
— Анальгин он и в Африке анальгин!
— Ты помнишь тот зеленый напиток, которым поили гостей в «Ждане»? В том напитке явно был подмешан какой-то наркотик!
— Ну, ты сравнила, — буркнула слегка струхнувшая Мариша. — Это же самая обычная упаковка с анальгином.
— Упаковка может быть и такая же, а вот само вещество явно необычное. Ты посмотри, как ты носишься. Глаза горят. Румянец. Не похоже, чтобы ты провела на ногах всю ночь. И когда я уходила в душ, ты едва передвигалась по квартире. А теперь…
— Теперь я летаю!
Эти ее собственные невольно вырвавшиеся слова заставили Маришу задуматься. А ведь Алина оказалась проницательнее ее самой! Действительно, такого эффекта обычное лекарство дать никак не могло. Уж она-то знает! Сколько глотала этого анальгина. И никогда подобной реакции за собой не наблюдала.
— Выходит, в упаковке из-под анальгина было что-то другое…? Наркотик?
— Покажи мне эти таблетки!
Мариша послушно вытащила их из кармана и протянула Алине. Одновременно она вспомнила про еще одну упаковку и достала ее тоже. Алина долго рассматривала, поднимала к свету и даже нюхала таблетки, но потом озадаченно призналась:
— Ничего подозрительного не замечаю.
— Я тоже.
— А на вкус как?
— Немного странный вкус. Я еще тогда подумала, что у обычного анальгина не может быть такого вкуса.
— Но на вид все, как обычно!
— Так на это и надежда! — воскликнула Мариша. — Очень удобная штучка. Положил себе в карман, ни один сыщик не заподозрит, что вместо дешевеньких таблеточек у тебя в кармане наркотик.
— А что ты чувствуешь?
— Прилив сил, — принялась перечислять Мариша. — Легкость в ногах! Мне кажется, я способна теперь таскать тяжести весь день. Ну-ка!
И чтобы проверить свою догадку, она тут же схватила стоящий на окне горшок с огромной монстерой и шутя подняла его в воздух.
— Обалдеть! — поразилась Алина. — Мы эту монстеру с мамой вдвоем переставляем. Да еще кряхтим всякий раз. А ты раз! И подняла! Потрясающе!
— Хватит потрясаться. Лучше думай, что мы будем делать со своим открытием?
— А что?
— Надо сообщить о нем следователю! Шутка ли, такая информация!
— Ты думаешь, эти таблетки как-то связаны с нашей историей?
— Не знаю, как и каким образом эти таблеточки связаны со смертью Тани Рябовой или Толика, и даже не уверена, что они вообще как-то связаны. Но вдруг?! Мы не должны упускать ни одного шанса!
Предложение Мариши ее подруга восприняла положительно. Вот только Алине нужно было отправляться на тренировку. И пришлось Марише тащиться к следователю одной. На всякий случай, еще на подходе к отделению, она оторвала еще одну таблеточку и положила себе в карман. Не для того, чтобы подсесть на этот наркотик, а по природной запасливости, на всякий пожарный случай.
Конечно, Мариша очень рисковала, идя к следователю. У того могли возникнуть вопросы по поводу того, что делала Мариша среди ночи в личных апартаментах Леопольда. Да еще учитывая, что самого Леопольда к утру нашли на полу его комнаты мертвым.
Но неожиданно для Мариши следователь оказался сама доброта. О смерти Леопольда он еще ничего не знал, и потому выслушал Маришу очень внимательно. И таблетки у нее взял, пообещав, что как только получится, сразу же присоединит их к делу. И что-нибудь обязательно придумает, чтобы послать их на официальную экспертизу.
— А когда вы их туда пошлете?
— Увы, этого я не могу вам сказать точно.
— Почему? — огорчилась Мариша. — Я думала, вы отправите это лекарство на проверку немедленно. Ведь это же улика!
— Никакая это в данный момент не улика, — с досадой отозвался следователь. — Улики в деле просто так с потолка не появляются.
— Они не с потолка. Они из дома Леопольда. Из его карманов!
— Ведь вы же понимаете, все должно быть зафиксировано документально. Мало ли, где вы взяли эти таблетки!
— Так я же вам говорю, я взяла их в ящике у Леопольда и у него в кармане!
— А где свидетели? Где понятые? Улика может быть присоединена к материалам уголовного дела только в том случае, если ее изъятие было произведено по всем правилам криминалистики. Иначе это уже не улика получается, а так… Ерунда на постном масле.
— Но ведь есть же независимая криминалистическая лаборатория!
— Есть. Но она не может претендовать на то, чтобы результаты ее исследований ставились в один ряд с теми, которые выдают наши эксперты.
— А нельзя ли как-нибудь договориться с вашими экспертами? Ну, вы же мне верите?
— Я-то вам верю. А толку-то?
— Ну, придумайте какой-нибудь обходной маневр.
— Я это и намереваюсь сделать. Но увы, если в ближайшее время мы не сумеем провести обыск в доме у Леопольда, то нам не удастся связать воедино его самого и эти подозрительные таблеточки.
— Хотите, я вам позвоню откуда-нибудь из телефона-автомата и сообщу о наркотиках, которые распространяет хозяин ночного клуба «Ждан»?
— Анонимный звонок не может служить толчком к производству уголовного дела. Знаете, сколько телефонных хулиганов развелось в последнее время? Если на каждый звонок реагировать, никаких сил не хватит!
Одним словом, визит к следователю оказался для Мариши малоутешительным. Официальное расследование, опутанное по ногам и рукам различными запретами и условиями, ничем не могло ей помочь. Приходилось, как всегда рассчитывать исключительно на саму себя.
Но кое-что в этом деле для Мариши уже вырисовывалось. Леопольд был близким приятелем спортивного чиновника господина Ибрагима. Того самого господина Ибрагима, который долгое время выдавал Таню Рябову за свою племянницу. Но при этом у Леопольда в любовницах долгое время состояла эта же Таня Рябова. А потом Таня Рябова стала протеже Ибрагима и вошла в спортивную команду, которую начала усиленно «топить».
— Не может быть, чтобы Ибрагим не знал, что Таня губит все старания девочек и Натальи Константиновны добыть себе медали и занять призовые места. А это значит, что Ибрагим сознательно пытался навредить команде синхронисток и их тренерше. Но зачем? Что он лично против них имел?
И еще один вопрос не давал Марише покоя. Кто и за что убил Толика? Если в случае с Таней Рябовой и Леопольдом все равно оставалось место для несчастного случая или какой-то застарелой болезни, которая проявилась так неожиданно и закончилась так трагически, то с Толиком было все просто и ясно. Его застрелили.
И сделал это человек, которому он доверял. Почему? Да очень просто!
— Никому постороннему Толик не открыл бы дверь квартиры. Не такой уж он был самонадеянный болван.
На самом деле Мариша понятия не имела, каким был муж Вики. Но полагала, что в современном мире чужим людям открывают лишь законченные болваны и выжившие из ума идиотки. Вика бы, к примеру, так никогда не сделала. Кстати, еще и Вика! Возможно, она кое-что знала о делишках своего мужа. И возможно, именно поэтому она сейчас и подалась в бега. Именно потому, что боится, как бы ее не пристрелили, как дорогого муженька. Вот и прячется, бедняжка. И от милиции, и от людей, убивших ее мужа.
— Итак, что мы знаем про Толика? Толик имел любовницу. Но этой любовницей была не Таня Рябова. Хотя всем девчонкам в команде она наплела, что Толик ушел от жены именно к ней. Вика с Толиком после его ухода не общалась. И не знала, как на самом деле обстоят дела. Она сильно расстроилась, что с ней в команде очутилась такая змея. И ушла из команды, потому что ей была невыносима мысль о том, что рядом с ней ее счастливая соперница. А на самом деле, Таня Рябова с Толиком никогда любовниками и не были. Таня была любовницей Леопольда, а не этого Толика!
От всего этого голова шла кругом. Но Мариша попыталась угомонить ее.
— Что же это получается, — произнесла она. — Толик уходит от жены. Леопольд прознает об этом и дает своей любовницей отмашку — сказать, что Толик ушел от Вики не к кому-нибудь, а именно к ней, к Тане. Рябова усиленно муссирует эту сплетню. Узнав про это, Вика уходит из команды, «оголяя» ее. Таня, по настоянию ее дяди, который вовсе ей никакой и не дядя, а просто приятель ее любовника, занимает место Вики. И зачем? Зачем была нужна такая сложная многоходовка?
Пока что Мариша не могла найти никакого логического объяснения тому, что происходило вокруг нее. Но ведь она и пообщалась еще далеко не со всеми участниками этой драмы. Оставался еще один человек, с которым Мариша ни словечком не перекинулась. Истинная любовница Толика!
Не Таня Рябова, потому что она его любовницей никогда не была, а только врала всем подряд, что таковой является. А та девушка в черном костюме, но с ярко-красным зонтом. Та самая, которая явилась в бассейн и расспрашивала «синхронисток» о своем Толике. Вот с ней-то Марише до сих пор еще не довелось побеседовать.
Но Мариша очень надеялась, что сегодня она исправит этот свой промах. Часы показывали полдень. И Мариша знала, что сегодня на это время назначены похороны Викиного Толика. Не поехать на кладбище Мариша просто не могла. И не только из-за Толиковой таинственной любовницы, но и из-за вполне еще законной его жены, находящейся ныне в бегах.
— Поеду! Как знать, возможно, хоть одна из этих дамочек все же объявится возле тела дорогого ее сердцу мужчины.
По правде говоря, Мариша очень на это рассчитывала. Вот только на кладбище она немного опоздала. Когда она туда приехала, то оказалось, что тело уже упокоили. И теперь все гости торжественно наблюдали за тем, как двое могильщиков украшают венками и цветами могильный холмик. Мариша быстро окинула взглядом собравшихся и с огорчением убедилась, что женщин тут нету вообще. Ни одной. Ни единой!
В последний путь Толика провожали исключительно члены его футбольной команды под наблюдением тренера — угрюмого мужчины с густыми сросшимися на переносице бровями. Он встретил Маришу откровенно враждебным взглядом. И ей даже показалось, что сделал угрожающее движение в ее сторону, собираясь прогнать, но вовремя опомнился и замер.
Хорошо еще, что Мариша приехала на похороны не одна, а в компании со следователем Бурьяновым и двумя оперативниками, устроившимися в засаде. Когда церемония подошла к концу, следователь приблизился к тренеру и вполголоса спросил у него:
— Вдова покойного не приходила?
— Попробовала бы она только сюда сунуться! — зло произнес тренер. — Сука! Такого мужика из дома выгнала!
— Выгнала, потому что узнала про его измены.
— Какие там измены! — отмахнулся тренер. — Подумаешь, на сборах каких-то мокрощелок пару раз к себе в номер пригласил. Так ведь Толик мужик был! А как же мужику без бабы? И не измена это была, а так… техническая необходимость.
Эк, завернул! Выходит, если мужик на сторону от жены сходит, так это и не измена вовсе. А так… Простая физиологическая потребность, вроде еды или питья.
— А ведь он так ее любил! — продолжал убиваться тренер. — Я у них на свадьбе шафером был. Точно могу сказать, Толик в свою жену без ума влюблен был! Пылинки с нее сдувал!
Эта версия была чем-то новеньким. Прежде Мариша слышала только об измене Толика. Еще она слышала о том, что он ушел от жены к другой женщине. Правда, тут намечалась кое-какая нескладушка. Ведь сначала все думали, что этой женщиной была Танечка Рябова. А потом оказалось, что покойная Рябова совсем даже не имела к Толику амурных интересов. И ушел он от жены к совсем другой бабе.
Но где же она? И где Вика? И главное, кто застрелил самого Толика? И почему тренер говорит, что Вика выгнала мужа из дома?
— Не умеют бабы мужскую любовь ценить! — продолжал мрачно гудеть тренер. — И Вика ничем не лучше. Вот скажите, за что она Тольку из дома выгнала? Ведь души в ней парень не чаял!
— Он к другой женщине от жены ушел! — рискнула вступить в разговор Мариша и тут же поплатилась за это.
— А вы почем знаете? — обозлился тренер. — Кто вам об этом сказал?
— Так это… Вика и сказала!
— Врала она! Ни к какой бабе Толик от нее не уходил. Это она себе хахаля завела, да от Тольки и решила избавиться.
Еще новости! У Вики был любовник? Может быть, сейчас этот любовник и прячет у себя беглянку? И возможно, этот же любовник и свел счеты с законным мужем?
От всех этих версий голова у Мариши пошла кругом. Или это были последствия приема сегодня утром таблетки наркотического средства? Оно стало отпускать Маришу только сейчас. И вполне возможно, что голова кружилась из-за этого.
На всякий случай, Мариша уцепилась за локоть Бурьянова и пролепетала:
— И кто же был Викиным любовником?
— А я знаю? И Толик не знал! Только одно могу сказать, бабы своих мужиков просто так не выгоняют. Потому как баба — это существо хитрое и коварное. Просто одна, так сказать, на бобах она остаться не захочет. Обязательно какой-то другой кандидат должен быть у нее на примете.
— Но зачем же Вике было выгонять мужа, если он так ее любил?
— Любил! — твердо кивнул тренер. — Но бабы ведь существа жадные. Что им ни дай, все им мало! Всегда найдут повод, чтобы придраться к нормальному мужику. Вот и к Толику у Вики свои претензии были.
— Он вам рассказывал?
— Рассказывал! Жаловался даже! Сказал, что жена шибко не довольна, что он дома часто отсутствует. Что это не жизнь, когда муж по полгода в разных там сборах и соревнованиях время проводит.
— Но она и сама была спортсменка! Должна была понимать.
— Баба — существо глупое! — припечатал тренер. — Счастья своего не понимает! Толик свою Вику обожал! На руках готов был ее носить. А она и любовника себе завела! И Толика потому из дому прогнала! Мешал он ей!
Марише уже стал надоедать этот старый женоненавистник. Как он только женщин ни называл. И глупые они у него. И жадные. И хитрые. И коварные. А вот мужчины все поголовно сплошные ангелы! Только и знают, что терпят от ужасных женщин страшные муки! Да еще восполняют свои физиологические потребности на стороне!
— А вот скажите мне! — сердито спросила у тренера Мариша. — А если Толик из дома ушел или там его выгнали, не знаю, то где он жил? А?
Тренер явно смутился.
— Ну… Это… Как его там, — забормотал он. — Комнату снимал, вот!
— Комнату! А вы у него в этой комнате бывали?
— Бывал!
— И что же? Толик один там жил?
— Один!
Вот уж вранье! Если Толик жил один, то кто была та женщина, которая приходила в бассейн и горько рыдала по поводу исчезновения из ее жизни дорогого и любимого мужчины?
Но следователь тоже заинтересовался.
— Адрес комнаты подскажите, — потребовал он у тренера.
— А я не знаю.
— Как это не знаете? Вы же там были.
— Был. Один раз. И не в самой квартире, а возле дома. Толика подвез с тренировки. Он почувствовал себя неважно, врач его домой отправил. Он в последнее время часто хандрил. Уверен, из-за этой суки он переживал!
— Адрес хоть примерно скажите. Улицу. Дом.
— Адрес не запомнил. Помню, что где-то в центре. Но я до сих пор плохо ориентируюсь в ваших питерских трущобах. Мы с Толиком долго петляли по каким-то маленьким улочкам, он мне показывал, куда ехать. Но теперь я уж и забыл ту дорогу.
— Как же так? Сдается мне, что вы просто не хотите, чтобы мы нашли убийцу вашего подопечного.
— Я? — рассвирепел тренер. — Да как вы смеете? Да я Тольку с таких вот лет знаю! Пацаном еще его знал!
— Вы тоже родом из Саратова? — невольно вырвалось у Мариши.
Да что же это такое? Прямо какой-то поголовный исход спортсменов из этого региона!
— А хоть бы и так? — окончательно обозлился на нее тренер. — Что такого-то? Толька — толковый пацан был! Большие надежды подавал! А какая-то б… его застрелила!
Тренер был явно очень расстроен. Он даже забыл про спортивный режим и хватил водки. Остальные ребята не пили. Только пригубливали и закусывали черным хлебом с солью. На этих похоронах, где присутствовали одни мужчины, не было ни традиционной кутьи, ни тем более блинов с киселем. Суровые мужчины пришли похоронить своего друга без всех этих бабских глупостей. И почему-то Марише стало от этого очень и очень горько.
Но чувства чувствами, а искать убийцу Толика надо было. Следователь тоже так считал. И пошел опрашивать ребят из команды Толика. Однако Мариша видела, что проку от этого не выходило. Футболисты мотали головами. Дескать, не знаем, не были, не видели. То ли их так научил тренер, то ли, действительно, не знали.
И вдруг Мариша почувствовала, как ее кто-то осторожно взял за рукав. Она оглянулась и увидела высокого плечистого парня — настоящего красавца. Он смотрел на нее тревожно и чуточку печально.
— Скажите, — произнес он полушепотом, — вы кто такая?
— Я — частный детектив. Ищу Вику — жену Толика. И заодно пытаюсь найти и его убийцу.
— А вы думаете, это не она сделала?
— Думаю, что нет.
Парень вздохнул и помялся. Мариша видела, что он хочет ей что-то сказать, но то ли боится, то ли просто не решается.
— Вы нашего Семеныча не слушайте, — произнес вдруг парень. — Он к Толику по-особенному относился. Он обо всех нас здорово печется, наш Семеныч. Но к Толику у него особое отношение было. Он к нему… Он к нему, как к сыну родному относился, вот!
— А правда, что они оба из одного города были родом?
— Правда. Тренер всегда подчеркивал, что у них в Саратове все ребята крепкие и многого в жизни добиваются. Себя и Толика в виду имел.
— Скажи, а не вызывало ли такое отношение к Толику неприязни в команде?
— У нас Тольку все любили, — покачал головой парень. — И что с того, что тренер к нему теплей относился, чем к другим? Зато он и спрашивал с Тольки гораздо больше, чем с остальных. И никаких поблажек ему не давал. Нет, никто из ребят Толику не завидовал. Мы все знали, что тренер его справедливо и хвалит, и ругает.
— А Толик был хорошим спортсменом?
— Неплохим. Только со здоровьем у него в последнее время нелады случались. С утра бодрячком придет, носится по полю, словно снаряд. Но быстро выдыхается. И к концу тренировки вообще ног под собой не чует.
— А что это с ним такое было?
— Врачи сказали нервное. Думаю, он и правда из-за Вики своей переживал.
— А как ты сам думаешь, почему Толик от жены ушел?
— Так тренер же вам сказал! — удивился парень. — Это Вика его выгнала!
— Выгнала?
— Ну да. Все знают, что она его сама выгнала. Толик в тот день совершенно убитый на тренировку пришел. Чуть не плакал! Честное слово, я его никогда в таком состоянии прежде не видел. Слезы у парня в глазах стояли!
— Из-за Вики?
— А из-за кого же еще! Он нам так и сказал, пропал я, ребята. Вичка меня теперь назад ни за что не пустит. И еще прибавил, правильно, что не пустит. Я такой подлец — вам и не рассказать!
— Подлец? — переспросила Мариша. — А почему подлец?
— Этого я не знаю. И Толик нам тоже не объяснил.
— А жить он куда пошел?
— Ну, сначала его тренер наш — Семеныч у себя приютил. А потом Толик комнату себе по объявлению нашел.
— А где? — вырвалось у Мариши. — Где была эта комната? Адрес знаешь?
— Не-а, — покачал головой парень. — Адреса не знаю. Он по газете комнату себе искал.
— А газета какая?
— А вот газета… Она у нас в раздевалке до сих пор валяется. Там все адреса и телефоны, по которым Толик звонил, красным маркером обведены. Я сам Толику его дал!
— Газета сохранилась? Слушай, а ты можешь мне ее дать?
— Могу, наверное. Давайте завтра встретимся.
— Завтра? — разочарованно протянула Мариша. — А почему не сегодня?
— Сегодня мы все на поминки поедем. Тренер уже и кафе заказал. Нас там ждут. Давайте завтра.
Нет, завтра Маришу решительно не устраивало. До завтра еще слишком долго ждать. А Мариша чувствовала, что преступник не дремлет. И еще не известно, какие новые жертвы появятся за это время. Недаром же Вика топором вооружилась. Нужно было торопиться. На счету была каждая минута. Мариша так прямо и заявила.
— Толику уже торопиться некуда, — сказала она. — Он умер и может не дергаться. А у нас ситуация другая. Газета нужна мне сегодня, немедленно!
Когда Мариша чего-то хотела от мужчины, она становилась чертовски убедительной. И у парня просто не было шансов отказаться. Вот и этот молоденький спортсмен сдался очень быстро. Мариша усадила его к себе в «фордик» и всего за час с небольшим успела съездить и в раздевалку за вожделенной газетой, и отвезла парня в кафе на поминки его друга и коллеги.
