Глава 8
Итак, похоже, они помогли воссоединиться двум любящим друг друга людям, но самим девушкам от этого легче отнюдь не стало. Тамара и Игнат, встретившиеся и примирившиеся после стольких лет взаимного непонимания и обид, самозабвенно пели друг другу любовные серенады. Тамара совершенно выбросила из головы мысли о Николае. А тот был только рад этому. Никто не мешал ему теперь пить горькую, пользуясь таким удобным предлогом, каким явилась для него смерть любимой жены.
Жалко было детей. Вот им без матери, да еще и с отцом-пьяницей, могло прийтись худо. Но Тамара сказала, что раз уж она теперь перебирается жить обратно в Клин, к своему любимому Арлекину, то за детьми она присмотрит. Да и за Николаем тоже. Чтобы он попал в чьи-то хорошие руки, а не достался первой попавшейся пройдохе в юбке.
– А дети поживут у Игната. У него дом большой, места всем хватит. А уж об игрушках заботиться не надо, у Игната их полно по всему дому.
Тоскуя о своей Тамаре все эти годы, Игнат весь ушел в работу, стремясь заполнить пустоту вокруг себя. Так что теперь он мог еще долго жить, не работая, а лишь продавая накопившиеся в его доме излишки своих забавных творений из соломы, льна и других растений.
Но вот что больше совершенно не интересовало Тамару и Игната, так это убийства двух их друзей – Олега и Ольги, брата и сестры.
А вот подруг – интересовало. И еще как. Но вот беда, муж Леночки, прознав о намерении жены отправиться на поиски следов убийцы Олега, вдруг резко и категорически встал на дыбы.
– Ни за что! – холодно заявил он супруге. – Только через мой труп! Мне не важно, почему твоя мать вдруг сошла с ума и толкнула эту незнакомую ей бабу под поезд. Мне важно, чтобы моя жена наконец обрела рассудок, а не растеряла последние его крохи! Все это время наши мамы и я сам оберегали тебя от стрессов и волнений, а теперь ты хочешь загубить все наши старания этой очередной и совершенно безумной поездкой!
– Мы должны узнать, кто убил Олега, – пыталась объяснить мужу Леночка.
– И что тогда?
– И тогда станет ясно, кто мог похитить Сеню и кто мог желать зла маме.
– При чем тут убийство этого уголовника? Одно с другим никак не связано!
Леночке же казалось, что связано, да еще как.
– Подумай сам, целых три смерти! Даже четыре, если считать вместе с Сеней.
– Твой брат жив!
– Мы до сих пор ничего не знаем о его судьбе. Конечно, может быть, он и жив. Но что-то подсказывает мне, что мы больше не увидим в живых моего брата.
– Его судьба, какой бы она ни была, тут ни при чем!
– А вдруг он был знаком с этим Олегом? Мы узнавали, Сеня вел весьма странный образ жизни.
– Вы?! – задохнулся от возмущения Игорь. – Узнавали?.. Вы что, копались в жизни Сени?
– Да.
– Боже! Какой позор! Моя жена – сыщица!
– А что тут такого позорного?
– Сыщица! Ищет похитителя своего брата! Если люди узнают, то они могут подумать, что я уже не в состоянии защитить свою женщину!
– Но, Игорь… Что за ерунда…
– Молчи!
– Ты…
– Не перебивай меня!
– Игорь!
– С этого момента ты никуда не двинешься без моего ведома! Я-то думаю, что она ведет спокойный здоровый образ жизни, а она мотается по разным притонам!
– По каким притонам, Игорь?!
– По тем, чьим завсегдатаем был этот… этот… Был твой братец!
– Что?
– По казино и борделям – вот был его любимый маршрут! – завопил Игорь. – Да его просто должны были рано или поздно убить! Прирезать или заколоть! При той жизни, которую он вел, это было неизбежно!
Увлекшись, Игорь приподнял еще часть завесы над жизнью Сени. Он был и игрок к тому же! Интересно, а Татьяна Сергеевна знала об этом? И гуленой он был. Значит, нельзя исключать преступление на почве ревности. И его долги… У каждого уважающего себя игрока должны быть карточные долги. Без этого ты не настоящий игрок, а так, нечто половинчатое.
Но откуда у Леночки взялся такой брат? И почему Татьяна Сергеевна была так привязана к проходимцу? Ведь, судя по всему, она была очень близка с Сеней, раз сразу же смекнула, откуда ветер подул, и помчалась в Клин.
И, пока Мариша размышляла над этими вопросами, Игорь закончил свой «манифест» такими словами:
– Под угрозой развода я запрещаю тебе рыться в прошлом твоих родных! – заявил он во всеуслышание и вышел из номера, громко хлопнув дверью.
Мариша с Леночкой, порядком оторопевшие, остались в гостиничном номере.
– Видишь, что происходит? – прошептала Леночка. – Разводом мне грозит!
– Можешь прекратить расследование. Слушайся мужа. Я и одна справлюсь.
– Ни за что на свете! Игорь не прав! Мы должны выяснить, что происходит!
– Даже если это будет стоить тебе любви Игоря?
На минуту Леночка заколебалась, но тут же твердо произнесла:
– Даже в этом случае!
Однако, чтобы выйти из номера, подругам нужно было преодолеть еще одну преграду. Очень простую и доступную прежде и совершенно неприступную нынче. Дверь! Она оказалась заперта снаружи. Леночка толкнулась в нее и замерла с открытым ртом.
– Кажется, замок заело.
Она повертела ручку, но ничего не получилось. Дверь не открывалась.
– Странно. Что с ней случилось? Вчера все было в полном порядке.
– Мне кажется, я знаю, – задумчиво произнесла Мариша.
– Знаешь?
– Нас заперли. Твой муж сделал это.
– Игорь? Запер нас тут? В этом номере? Но он никогда прежде не позволял себе ничего подобного!
– Все когда-нибудь случается в первый раз.
– Возмутительно! Что он себе позволяет?!
– Обычные мужские штучки, – пожала плечами Мариша. – Он считает тебя своей неоспоримой собственностью. Отсюда и подобные выходки. Собственность должна быть в безопасности.
– Но я не вещь! Не чья-то собственность! Я – человек! И у меня есть свои планы на сегодняшний день!
– Видимо, Игорь их в учет не принимает.
– Вызови горничную! Пусть она откроет дверь.
Но телефон в номере не работал.
Леночка помолчала, подумала, потом снова подергала дверь и внезапно подбежала к окну.
– Тут совсем не высоко! – выглянув наружу, сказала она.
– И что ты предлагаешь?
– Вылезем в окно.
– Ты что? – изумилась Мариша. – Нет, я уже стара для таких штучек.
– Не выдумывай.
– А если увидят?
– Окна номера выходят во двор. Нас никто не заметит.
– Свидетели всегда найдутся. Да и опасно. Хоть этаж и второй, но все равно, грохнешься – костей не соберешь.
– Тут безопасно, – уговаривала ее Леночка. – По всему периметру проходит декоративный бордюрчик. Если встать на него, а потом повиснуть на нем на руках, то до земли останется всего ничего. Можно спрыгнуть.
Мариша высунулась в окно и еще раз с сомнением оглядела бордюрчик. Обитый оцинкованным железом, он не внушал ей особого доверия. Но другого способа покинуть номер, похоже, у них не было.
– Ну, что же, попытка – не пытка. Попробуем, – вздохнула она.
Первой полезла Леночка, а Мариша страховала ее, уцепившись за пояс джинсов своей подруги. Леночке довольно легко удалось развернуться на узком карнизе, встать на четвереньки, а потом лечь на него животом, осторожно свесить вниз ноги и спрыгнуть. Коснувшись земли, Леночка даже не упала. Только слегка пошатнулась.
– Слушай, а ты спортсменка! – восхитилась Мариша. – Как это у тебя ловко получилось!
– Давай, теперь ты! Видишь, ничего страшного тут нет.
– Гхм!
И, издав этот звук, Мариша скрылась в номере. Так, как бы ей подстраховаться? Насчет собственных атлетических способностей у Мариши были большие сомнения. Вряд ли ей удастся действовать столь же грациозно, как Леночке. Она рискует сорваться и шмякнуться вниз всей своей тяжестью. А раз так, то ей нужно… ей нужно....
Ничего подходящего в номере не оказалось. И Марише пришлось снять со своей кровати простыню и пододеяльник. Связав их вместе, она получила наконец нечто вроде веревки. Обвязавшись ею вокруг пояса и молясь в душе, чтобы в номер не явилась горничная, Мариша второй конец своего импровизированного каната привязала к батарее отопления. И после этого она полезла в окно. Она исключила вероятность падения и теперь ничего не боялась.
Леночка, стоя внизу, давала ей указания:
– Так, хорошо! Молодец. Теперь присядь на корточки… встань на колени… ляг на живот! Отлично! Теперь осторожно спускайся!
Мариша уже перевесила бо#льшую часть туловища с карниза, когда почувствовала, что теряет контроль над ситуацией. Рукам не хватало упора. И Мариша полетела вниз. Она услышала испуганный возглас Леночки и успела подумать, что ей кранты! Но, против ожидания, удара о землю не последовало. Вместо этого Мариша ощутила резкий рывок и боль в области талии. А потом почувствовала, что она раскачивается взад и вперед.
– Открой глаза! – услышала она голос Леночки. – Открой!
Мариша послушалась и увидела, что она висит в двадцати сантиметрах от земли, качаясь туда и обратно, словно гигантский маятник. Мариша задергалась, пытаясь избавиться от давящего ей на живот узла, но все было бесполезно. От Маришиных усилий он только еще туже затягивался.
– Спасите! – захрипела Мариша, чувствуя, что ей реально уже не хватает дыхания. – Ленка, развяжи меня!
– Пытаюсь! Ничего не выходит. За каким фигом ты столько на себя навязала тряпок?!
– Это страховка…
– Она тебя сейчас задавит!
– Тогда режь!
– Это что, простыни? Нас накажут за порчу гостиничного имущества!
У Мариши даже в глазах потемнело – то ли от охватившей ее злости, то ли от нехватки кислорода.
– Обалдела?! – прошипела она на Леночку, плавно покачиваясь перед самым ее носом. – О чем ты только думаешь? Режь их на хрен! Потом заплатим за ущерб!
– Но чем? У меня нет ни ножа, ни ножниц!
– Сумочка! Моя сумочка! Там все есть!
К счастью, Мариша выкинула свою сумку в окно раньше, чем начала спускаться со страховкой. И сейчас ее ярко-алая сумочка, сверкая своими золотистыми заклепками, лежала на мокром снегу. Леночка хищно кинулась к ней и принялась рыться в ее отделениях.
– Вот! Нашла!
– Покажи!
Леночка с гордостью продемонстрировала Марише маленькие маникюрные ножнички.
– Ничего другого там нет?
– Нет.
– Все равно! Режь!
На то, чтобы перерезать маникюрными ножничками толстую простыню, да еще и свернутую жгутом, у Леночки ушло минут десять. За это время Мариша успела трижды проклясть этот способ спуска, а также пересчитать Игорю все его кости.
– Это он виноват! Убить его за такие выходки мало! – пыхтела она.
– И не говори! – вторила ей Леночка.
Наконец Леночке удалось справиться с простыней. Она затрещала и порвалась. И Мариша шлепнулась на землю.
– Уф! – вздохнула она свежий воздух полной грудью, вернее, полным животом. – Как хорошо!
– Вставай! Что ты разлеглась тут?
– Подожди. Дай отдышаться…
Полежав так немного, Мариша почувствовала, что все ее тело охватывает жуткий холод, идущий от ледяной земли. И поняла, что пора ей вставать.
– Еще хорошо, что я надела темные джинсы, – заметила она, оглядывая себя со всех сторон. – Вроде бы грязи почти не видно.
– Совсем не видно, – заверила ее Леночка, осторожно счищая с Мариши прилипшие к ткани веточки и прочий мусор. – Выглядишь замечательно.
– Спасибо тебе.
И, подхватив свою сумочку, Мариша сунула туда спасшие ее ножнички и скомандовала:
– Ну, пошли!
* * *
От Игната – мастера по соломенным фигуркам – подруги узнали, что пару лет тому назад Олег вернулся в Клин. Но поселился он не у сестры, а у какой-то женщины.
– Разведенка. Детей нет. Сама еще очень даже ничего, и дом отдельный. Да еще и из себя, как я сказал, ничего себе! Конечно, Олег не мог упустить такой вариант.
К тому же сожительница Олега работала в больничной столовой. И тащила оттуда все, что не успевали съесть пациенты – или что им попросту не давали съесть жадные повара. Так что проблем с закуской у этой парочки не было никаких. И все свободные финансы они пускали на спиртное.
– Олег сильно опустился в последнее время. Трудиться он не желал, объясняя это тем, что ему, матерому авторитету, работать не позволено «по понятиям». А на самом деле его просто никуда не брали. Да и не хотел он работать, не привык. Брал взаймы, пока ему давали. Он в нашем городе всем был должен. Долги он не возвращал, заявлял, что человека, живущего «по понятиям», должен содержать общак. Но времена сейчас такие, что его бред о воровских законах и «понятиях» никто не хотел больше слушать. И вскоре ему совсем перестали верить в долг, – рассказал подружкам Игнат.
– Как же он жил?
– Ну, время от времени деньги у него, наверное, все-таки появлялись. Иначе Марго давно выгнала бы его вон. Она хоть и скучала без мужика, но посадить себе на шею нахлебника вряд ли бы согласилась!
И вот теперь подруги стояли у дома этой самой Марго и надеялись, что женщина просветит их на предмет того, откуда у ее нигде не работающего любовника временами появлялись свободные деньги.
Девушкам повезло. Марго оказалась дома. На вид ей было лет пятьдесят, но тетка явно тщательно следила за собой. И даже сейчас, находясь в трауре по погибшему сожителю, она не забыла ярко накраситься. Голубые тени лежали на ее веках жирными пластами. Тушь цеплялась за ресницы густыми комками. Губы были нарисованы ярко-розовой помадой, которая этой пышной брюнетке совсем не шла. Одним словом, вкус у Марго был удручающий. Но чего ожидать от женщины, которая согласилась связать свою жизнь с нигде не работающим уголовником?
Зато характер у Марго оказался не вредный. И баба она была явно не злая. Она сразу же согласилась поговорить о своем погибшем возлюбленном.
– Заходьте в хату, – гостеприимно сказала она девушкам. – Чего на морозе-то кости студить?
Девушки вошли и увидели примерно то, что и ожидали. Мебель была не новая, купленная явно еще в восьмидесятых годах. Полы повсюду были застелены красными узорчатыми коврами. Другие ковры висели на стенах. Букеты из искусственных цветов стояли в хрустальных вазах. А в горке горделиво сверкал позолотой сервиз «Мадонна» – гордость и предел мечтаний всех советских хозяек.
Марго провела подруг в гостиную, потребовав, чтобы они разулись. Усадила их в покрытые ковровыми попонками кресла и с явной гордостью посмотрела на них. Мол, видите, как я богато живу? Все у меня есть. Только вот личного счастья не хватает!
– Об Олеге поговорить хотите? – спросила она у девушек. – Так спрашивайте. Только сразу вам скажу: кто его замочил, мне неизвестно!
– Расскажите, что было в тот день, когда он исчез?
– Что было? Все как обычно было. За исключением того, что Олег как вечером ушел, так словно в воду и канул. Сначала-то я особого внимания этому факту не придала. Олег частенько в гостях ночевать оставался. Напьется в хлам, да и задрыхнет у приятелей, аж до самого утра. Но когда он и утром не явился, конечно, я встревожилась. Да еще баба за ним какая-то приходила. Тут уж я совсем с катушек слетела. Где это, думаю, мой Олег таких цац находит?! Вот что было странно!
– Баба? Какая баба к нему приходила?
– Не наша. Не местная.
– Ваша соперница?
– Да не похоже… Сначала я тоже так решила. И наорала на нее. Но потом смекнула, что баба эта уж больно хорошо и дорого одета была, чтобы Олегом моим заинтересоваться.
– А как она была одета?
– Ну, пальто у ней светлое было. Сапоги, опять же, тоже светлые. По нашей грязи – в самый раз!
Светлое пальто! Светлые сапоги! Это же Татьяна Сергеевна приходила к Марго! Приходила и разыскивала у Марго Олега. А когда поняла, что Олега тут ей не найти, отправилась к его сестре.
– Значит, она к вам пришла, и что?
– Как это – что? Я ей русским языком объяснила, что не знаю, где Олег шляется. Что я сама его уже второй день не вижу. И чтобы она его в другом месте поискала!
– И она ушла?
– Ушла. А через пару часов мне менты позвонили. И сказали, что Олег у них. Вернее, его тело. И что кто-то увел Олега за дома на пустырь, там ударил его ножом в сердце, убил, а тело бросил в канаву.
– Кошмар! Может быть, эта женщина Олега и убила?
– Та, что в белом пальто? Не-а! Она ко мне утром приходила и кричала, что она, мол, только что с поезда. А Олега, как оказалось, еще прошлой ночью убили.
– Ночью?
– Менты так сказали. По их мнению, он шел откуда-то ко мне домой. И возле дома на него и напали.
– Вы же сказали, что это произошло на пустыре?
– А пустырь как раз за моим домом и начинается. Олег через него частенько путь срезал.
– Значит, убийца подстерегал его там?
– Должно быть, так.
– Это было ограбление?
– Ограбление? – Тут Марго не удержалась и хмыкнула: – Да у моего Олега и взять-то было нечего. Какое уж там ограбление!
– Вы ему ничего не покупали?
– Как это не покупала? – возмутилась Марго. – Как жить мы с ним начали, так я его словно принца какого нарядила! И кольцо золотое – перстень – ему купила. И рубашек шесть штук! И брюки. И костюм даже!
– Так Олег был прилично одет?
– А вот и нет! Он же как дыра бездонная. Упырь! Вурдалак! Все хорошие вещи он либо терял, либо пропивал, либо за бесценок в скупку сдавал.
– Деньги на водку добывал? – догадалась Мариша.
– Ну так! Я к Баклачевой, к которой он чаще других за водкой заворачивал, уже сбегала. И узнала, что в тот вечер Олег не один гулял, а с двумя дружками. И все подчистую спустил. Часов у него, когда он возвращался, не было. Золото он тоже давно растряс... Деньги наверняка он все пропил, раз уж часы Баклачевой в обмен на водку предлагать пытался. И что с такого мужика дырявого грабителям взять?
– Но кто-то же его убил! Если это было не ограбление, тогда что? – спросила Марина.
– У ментов есть догадки, кто это мог быть? – подхватила Леночка.
– Может, и есть, – пожала плечами Марго. – Только кто же мне об этом скажет? Мне они только вопросы свои задавали. А чтобы самим что-то сказать – такого не было.
В этом она была, безусловно, права. Подруги и сами понимали, что менты им тут ничем не помогут. Для них Олег был социально опасным элементом. Небось они у себя в отделении даже маленький праздник организовали, посвященный кончине этого неспокойного жителя их города. И, конечно, маловероятно, чтобы менты начали активно искать преступника, убившего Олега. Арестуют первого попавшегося бродягу, да и выбьют из него признание. Что зря голову ломать? Наверняка на бродяге имеется десяток-другой иных правонарушений. Вот он за все и расплатится. Что называется, один раз, зато сполна!
– А сами вы ничего подозрительного в ту ночь не слышали?
– Нет. А утром, когда та баба явилась, я еще не знала, что Олега в живых больше нет. Приревновала его еще к ней, вот дура-то!
– Вы можете вспомнить, что конкретно кричала эта приезжая в белом пальто?
– Ну, пальто у нее как раз не белое было, а светло-бежевое, – задумчиво произнесла женщина.
Точно! Пальто у Татьяны Сергеевны было цвета топленого молока. Очень красивый цвет. И ей шел необычайно.
– А что она кричала?.. Кричала, что ей Олег нужен. Что он ее измучил всю, – сказала Марго.
– Измучил?
– Да. А еще она орала, что он ее до крайности последней довел своими звонками. И что какого-то Сеню она ему точно не простит!
– Сеню?!
– Ага! Я сначала подумала, что сынок у Олега появился приблудный. От этой дамочки, стало быть, народившийся в свое время. А потом я еще подумала, да и поняла, что навряд ли.
– Почему?
– Так баба эта в светлом пальто кричала, что Олег – убийца! И что раз он ее мальчика убил, то не видать ему больше от нее денег. Ни копейки!
– Денег?! Выходит, она платила Олегу какие-то деньги? Но за что? Что это были за деньги?
– Уж точно не алименты! – хмыкнула Марго. – Кабы алименты, так это Олег должен был бы платить. Ведь это же он с сыном не жил, так? Верно?
Подруги этот факт подтвердили. И Марго с удовлетворением тряхнула головой:
– Вот так вот! Не было у Олега никаких детей! Мой он был! Только мой! А кто его убил – не знаю!
Девушки попытались еще порасспросить Марго о той женщине, приходившей к Олегу, но – увы. Марго не соизволила расспросить посетительницу. Прогнала ее, а потом спохватилась, что нужно было бы сначала ее выслушать – что за дело у той к ее Олегу? Но когда Марго, поняв свою ошибку, выскочила на улицу, там никого уже не было. Никакой незнакомой женщины в светлом пальто она больше не увидела.
* * *
Вернувшись в гостиницу, подруги благополучно проскользнули в свой номер еще до возвращения Игоря. Тот вернулся поздно вечером, очень злой и расстроенный. Заявил, что все местные менты – круглые дураки. И завалился спать, объяснив девушкам, что завтра рано вставать. Они все-таки возвращаются в Питер.
– Как?! – ахнула Леночка. – А мама? Разве мы оставим ее здесь?
– А чем плохо? – откровенно удивился в ответ Игорь. – Я уже договорился с людьми, они ее и похоронят.
– Ты с ума сошел! Она же моя мать! Я должна сама проводить ее в последний путь! И не здесь, а на нашем семейном кладбище в Ленинграде!
В ответ Игорь начал плести что-то об ужасной дороговизне транспортировки тел усопших родственников. Что у него таких денег на родную тещу нет. И что было бы куда разумнее, похоронить дорогую Татьяну Сергеевну прямо здесь. Благо, Клин город маленький. И цены тут далеко не такие высокие, как в Питере.
– Не бывать этому! – закричала Леночка. – Если у тебя нету денег, то у мамы наверняка были свои. Она же работала! Нужно поехать к ней на работу и выяснить там все.
Услышав эти слова от Леночки, Игорь неожиданно так сильно побледнел и изменился в лице, что Мариша даже испугалась. Не стало бы ему плохо!
– Не надо никого и ни о чем просить, – проскрипел Игорь не своим голосом. – Еще не хватало! Раз для тебя это так важно, я найду деньги на похороны.
– И мы заберем маму домой?
Игорь кивнул, явно через силу. Но на следующий день он все же пошел и договорился о транспортировке тела с гробом до Питера. И деньги заплатил, все, полностью.
– Выходит, врал он, что денег у него нет. Хотел на моей маме сэкономить! – сказала Леночка Марише.
Разумеется, такое поведение не добавило Леночке любви к мужу. Наоборот, с каждой минутой она чувствовала к нему все бо#льшую и бо#льшую неприязнь. И теперь она уже откровенно недоумевала – как это в свое время она могла выйти замуж за этого человека.
– Ведь он же урод! – говорила она Марише.
– А мне кажется, твой Игорь – вполне симпатичный мужчина.
– Может быть, внешне и да. Но он – моральный урод! Хотел похоронить мою мать, словно собаку!
– Перестань. Парень просто растерялся.
– Посмотрела бы я на него, если бы это его маму пришлось хоронить в чужом месте и чужим людям!
Вернувшись домой в Питер, девушки разошлись по своим квартирам. У Мариши дома было тихо и как-то пусто. Смайл еще не возвращался. Кошка Дина гостила у Маришиной мамы. В холодильнике нашлись только замороженное мясо и овощи, которые еще нужно было приготовить. Нет, так жить – тоскливо! Надо что-то менять. И, недолго думая, Мариша решила поехать к маме. Во-первых, она заберет у нее свою кошку. А во-вторых, вкусно пообедает.
У мамы был полон дом гостей. К ней пришли три соседки, возбужденно обсуждавшие какого-то Федькина, затопившего сразу шесть квартир.
– Весь стояк поплыл! – бурно возмущалась одна из женщин. – Безобразие! И, главное, он ведь нигде не работает. Говорит, что инвалид. И платить он не будет!
– С инвалида много не возьмешь, – подтверждала другая. – Меня вон на прошлой квартире один раз пенсионерка залила. Да так основательно, что и обои на пол упали. И потолок обрушился. И пол весь взбучился. Ламинат только месяц как положили!
– Ох, не дай бог! И что же? Оплатила бабка вам ремонт?
– Какое там! Добровольно она ни копейки не заплатила, хотя ее вина была очевидна. Судиться мне с ней пришлось.
– И что?
– Дважды она на суд не явилась, все болела. В третий раз я ее сама привезла. Так суд взыскал с нее в мою пользу сколько-то там тысяч. Не помню уж теперь сколько.
– Значит, вы победили?
– Вроде бы так. А только как мне с бабки-пенсионерки взыскать эти деньги? Пенсия у нее грошовая. Ну, стали у нее по триста рублей в месяц вычитать. Так я подсчитала, бабка мне лет десять должна была бы за тот ремонт выплачивать. А она взяла и через год померла! И что? Я же еще и виноватой оказалась! Дескать, отняла у старухи последние гроши. На похороны отложенные. Родня ее на меня налетела, чуть ли не убийцей я в доме прослыла. А ведь что особенно обидно: родственники бабкину квартиру в наследство получили. И никто из них мне за ремонт денег так и не выплатил!
Мариша слушала теток и одновременно наворачивала полными ложками густой мамин борщ. Ох, и здорово! И как это он у мамы получается такой вкусный? Вот у самой Мариши, сколько бы она ни старалась, борщ получается на себя самого совсем не похожий. А у мамы все в порядке. Картошка ровными кубиками. Капуста аппетитной стружкой. Сверху плавает золотистый поджаренный лучок. Свекла и морковка тут же. И еще фасоль! Обязательный ингредиент настоящего украинского борща – это протертые через сито помидоры и отварные зерна фасоли!
К борщу были поданы пироги с солеными грибами и картошкой.
– А на сладкое будут еще и пироги с яблоками и малиной.
Услышав про сладкое, Мариша еще усиленнее заработала ложкой. А то знает она этих соседок, они все плачутся, плачутся, но аппетита отнюдь при этом не теряют. Налетят сейчас на чай с пирогами, мигом все серединки расхватают. Останутся Марише одни корочки. А они хоть и хороши по-своему, но нету в них того смака, какой имеется в сочных серединках!
Наевшись до отвала, Мариша забрала свою кошку Дину и сверток с пирогами, который сунула ей мама «на дорожку».
– Дома поешь. А то вон какая ты бледная!
Но просто уйти из гостей у Мариши не получилось. Когда она открыла дверь, то обнаружила на пороге странное существо, пьяно покачивающееся.
– Федькин! – ахнула одна из соседок, тоже вышедшая в прихожую, чтобы проводить Маришу. – Ты чего?
– Плохо мне, – страдальческим голосом проскрипел алкоголик. – Никого-то у меня родных нету, да еще и соседи против меня ополчились. Никто мне десятки на опохмелку не дает!
– Десятку ему! – дружно вознегодовали женщины. – А больше ничего тебе не дать?!
– И не стыдно ему!
– Всех нас в убыток ввел, ремонт теперь заново делать придется, да у нас же еще и деньги клянчит!
– Совсем совесть потерял!
Федькин слушал, слушал, а потом вдруг подбоченился и выдал:
– Гадские вы рожи! Вот вы все какие! Десятки им для хорошего человека жалко! Вот помру, будете знать! Ни копеечки с меня не получите. А если дадите десятку, так я вам ремонт получше любого маляра сделаю!
– Знаем мы твой ремонт! – закричали в ответ тетки, но уже без прежней убежденности в голосе.
Все-таки до того, как стать инвалидом и пьянчугой, Федькин слыл хорошим мастером у них в жилконторе.
– Так что? Дадите денег? – почуяв перемену в настроении соседок, оживился Федькин. – А вы меня знаете, я прямо сейчас ремонт и начну. Только краску и кисти вы сами купите, а остальное я уж вам сам в лучшем виде нарисую.
Тетки переглянулись и потребовали от Федькина гарантий. Гарантий он им предоставить не мог, но ручался своим честным словом. Слово теток не устраивало, они хотели чего-нибудь посущественнее. В конце концов Мариша оставила теток совещаться, а сама отправилась домой.
Этот инцидент навел ее на одну очень простую мысль. Пока Сени и Татьяны Сергеевны не было дома, кто-то же должен был присматривать за их квартирами? И кто был этот человек? Но, кто бы он ни был, надо его найти! И, возможно, тогда им с Леночкой удастся еще немного продвинуться вперед в этом расследовании.
