Дарья Калинина
Опасный ангелочек
Всем хорошо известно, что под Новый год случаются разные чудеса. Например, те, которых мы давно ждем и на которые надеемся. И те, о которых мы даже и не задумываемся. Последние даже интереснее. Ведь чем неожиданнее подарок, тем он приятнее. И еще под Новый год сбываются самые заветные желания.
Скажите, кто хотя бы раз не загадывал желание, когда бьют куранты, с первым глотком шипучего искристого шампанского? Что? Не слышу. Нет ответа.
А нету его потому, что не существует человека без мечты. Все о чем-то мечтают и что-то страстно хотят получить. Дети просят себе новые игрушки, книжки, а самые предусмотрительные – и роликовые коньки или велосипед. Ведь Новый год бывает только раз в году. А о своем будущем следует всегда заботиться заранее.
Взрослые тоже чего-то просят. Одни – здоровья для себя и близких. Другие – удачи в бизнесе, выгодных сделок и прибыли. Третьи мечтают о собственном доме. Кому-то позарез нужна стиральная машина, а кто-то прикидывает, удастся ли ему под Новый год выклянчить у родителей денег на новенький «Порш» с откидным верхом.
Ну и что, что сейчас зима и с открытым верхом не очень-то покатаешься? Можно ведь одеться потеплее. И потом, всем известна народная мудрость: готовь сани летом, а телегу – зимой.
Одним словом, каждый мечтает о своем. Один старый Ираклий Константинович, кажется, не мечтал ни о чем. Во всяком случае, так казалось всем тем, кто его знал. Почему? Да очень просто. Вроде бы мечтать ему было уже не о чем. У этого человека было все. А если уж чего и не было, то это он мог легко приобрести.
К услугам Ираклия Константиновича был целый штат помощников, секретарей и преданных слуг, готовых в любой момент выполнить любой его каприз. Наверное, из всего вышесказанного вы уже поняли, что Ираклий Константинович был богат. Да к тому же не просто богат, богатых людей много. Он был очень и очень богат. И при всем своем богатстве умудрился дожить до семидесяти лет, сохранить хорошие отношения с законом и быть вполне бодрым телом и духом.
Итак, он был богат, он был могуществен, он был в отличной физической форме, и сегодня он собирался отметить Новый год в кругу семьи в своей квартире в самом центре города. Ибо – да, Ираклий Константинович не признавал жизни за городом. Для полноты счастья ему было необходимо ощущать пульс жизни. А это, по его мнению, возможно только в большом городе.
В характере Ираклия Константиновича было намешано много разного. Но люди, которые знали его ближе остальных, могли сказать, что главной чертой их друга было одно качество – верность.
Родившись в городе на Неве, он не захотел для себя лучшей доли. Не подался ни в Москву, ни в Европу, ни в Америку. Бывать там – да, бывал. Даже жил, если того требовали дела. Но сердцем всегда знал: его настоящий дом стоит на Неве, где из окон видны тяжелые серые волны, которые река катит меж блоков гранитной набережной.
Ираклий Константинович происходил из семьи обрусевших грузин. На своей исторической родине никогда не бывал. Родился и вырос в Ленинграде. По-грузински умел поздороваться и попрощаться. А вот русский язык знал в совершенстве, и о грузинских корнях напоминали только чуть смуглый оттенок его кожи да черные волосы и глаза. И, возможно, искусство одинаково хорошо помнить добро и зло.
Но сегодня о зле он не думал. Ведь он ждал к себе в гости своих родных. Семья у Ираклия Константиновича была огромная. Два брата и сестра подарили ему множество племянников и двоюродных внуков. И вся эта многочисленная родня должна была сегодня явиться к десяти часам вечера в гости к дядюшке в его огромную квартиру, занимавшую в пентхаусе двести сорок квадратных метров.
– Виктор, мы знакомы давно, и ты прекрасно знаешь, что никто из гостей не должен ощутить недостаток хоть чего-нибудь. Любое их желание в этот вечер должно исполняться. Захотят птичьего молока, скажи, что за ним уже послано, – строго говорил хозяин званого ужина своему старшему повару. – Что у нас с меню?
– Все в порядке. Только куропатки оказались жестковаты. Я взял на себя смелость заменить их перепелками.
– А мороженое ты приготовил сам?
– Как вы можете спрашивать? Конечно!
Казалось, повара даже оскорбил этот вопрос. Хотя он слушал хозяина, почтительно склонив голову. Ираклий Константинович никогда не кричал ни на прислугу, ни на работавших на него людей. Однако все трепетали перед ним. Исключение составлял только один человек. Он и сейчас стоял рядом с поваром и дожидался, когда дойдет очередь и до него.
Ираклий Константинович закончил давать указания повару, повернулся в сторону секретаря, и глаза его потеплели, налились светом, даже лицо засветилось.
– Николай, – обратился он к секретарю вроде бы тем же тоном, что минутой раньше к повару, но голос звучал совсем по-иному. – Ты отмечаешь Новый год в моем доме первый раз.
– Уверен, что он окажется для меня особенным.
– Сегодня особый день, – подтвердил Ираклий Константинович. – Только раз в году вся моя семья собирается в полном составе.
Молодой человек кивнул. Он был невысок, но так пропорционально сложен, что казался выше. У него были темные волосы и серые глаза в окружении таких густых ресниц, что он мог бы рекламировать тушь для глаз по телевизору.
– Я познакомлю тебя со своей семьей, – продолжал тем временем Ираклий Константинович. – И ты сядешь с нами за стол.
Повар, выходя из комнаты, ненадолго задержался в дверях. И поэтому услышал последнюю фразу Ираклия Константиновича. Не поверив своим ушам, он оглянулся и убедился, что хозяин положил руку на плечо секретаря. И по лицу повара тут же разлилась странная смесь выражений – ненависти, досады и презрения. Но он быстро справился с собой. Шагнул за порог и исчез.
Однако, выйдя из комнаты, он двинулся вовсе не в сторону кухни, куда призывали его обязанности. Крадучись, он прошел по квартире, оказался в зимнем саду и, убедившись, что рядом никого нет, вытащил телефон и нажал на вызов. Дождавшись ответа, он заговорил поспешно, не тратя времени на приветствие:
– Алло, это я! Да, все остается в силе. Но у меня есть для вас неприятная новость. Он собирается посадить своего нового секретаря за стол вместе со всеми! Да! Вместе со всеми! Нет, не слухи. Клянусь, я только что слышал это своими собственными ушами!
В трубке что-то возмущенно вякнули. И повар, воровато оглянувшись, пробормотал:
– Боюсь, это будет слишком опасно.
Трубка заговорила зло и отрывисто. Повар побледнел. На его лбу выступила испарина. И он забормотал:
– Да, я все помню! Да, конечно, вы правы. Долги надо отдавать! Да, я люблю свою семью. Я все сделаю, как вы и сказали!
Разговор дался ему нелегко. Когда он сунул трубку обратно в карман, лицо у него было таким усталым, словно он сутки простоял у стола, сервируя салаты и гарниры. Он упал в плетеное кресло и обхватил голову руками.
– Что же мне делать? Что делать?
И, откинувшись на спинку кресла, он закрыл глаза и задумался. Но долго ему отдыхать не пришлось.
– Господин Ермаков! – раздался голос младшего помощника повара. – Соевый соус для мадам Беллы подгорает! Господин повар! Где же вы? Скорей! Я не знаю, что делать!
Вполголоса выругавшись, повар встал и поспешил на зов. Едва он вышел, как из-за раскидистого олеандра показался еще один мужчина. Он задумчиво посмотрел вслед повару и пометил что-то в своем маленьком белом блокнотике, который внезапно появился у него в руках. Затем он убрал блокнотик, снова взялся за швабру и продолжил уборку зимнего сада.
Гости стали прибывать задолго до назначенного времени. Все сияли улыбками и драгоценностями. Старый Ираклий Константинович свято чтил семейные узы. И ни один самый никудышный его племянник не остался без внимания доброго дядюшки. Всем он помогал найти достойное место в этой жизни. Кому-то оплачивал обучение, кому-то вовремя давал мудрый совет, кому-то делал презент в виде отдельной квартиры молодым на свадьбу.
Поэтому дядю Ираклия любили все. Его младший брат, Илларион, которого в семье называли Лари, вместе с женой прибыл первым.
– С наступающим, брат! Счастья тебе!
– Любви и здоровья! – весело пропищала молодая супруга Лари – Ирочка.
Ей едва исполнилось двадцать. Она была пухленькая, с крашенными в белый цвет волосами и круглыми карими глазами. Ирочка лишь в прошлом году приехала с Украины. И вот ей посчастливилось вытянуть счастливый билет в лице Лари. Выглядела она сущим ангелочком. Для полноты сходства не хватало только пары пушистых крыльев за спиной.
Муж был куда старше жены. Ему уже исполнилось шестьдесят. И все вокруг гадали: что нашла красавица Ирочка в старом брюзге Лари?
Сам по себе Лари ничего из себя не представлял. Но благодаря помощи брата более или менее держался на плаву, имея небольшую фирму по организации различного рода праздников, увеселительных мероприятий и детских дней рождения.
Ираклий Константинович новый брак своего брата не одобрял. Он сам овдовел тридцать лет назад. Тогда же потерял единственного ребенка. И с тех пор хранил верность погибшим близким, так никогда и не женившись вновь.
– Как Виктор? – поинтересовался Лари у брата после обмена приветствиями. – Ты им все еще доволен?
– Отличный повар. Каждый раз, когда садимся к столу, я благодарю тебя в душе за это сокровище, которое ты мне прислал.
– Я рад!
– Можешь с ним поздороваться. Он в кухне. Творит очередной кулинарный шедевр к нашему столу.
Но Виктор уже сам появился из кухни. Они с Лари обменялись долгим взглядом. Потом повар слегка поклонился всем и скрылся за дверями кухни, откуда доносилась умопомрачительная смесь из запахов жарящегося поросенка, печеных яблок, ванили и шоколада.
Затем прибыли сразу три холостых племянника Ираклия Константиновича – Саша, Федор и Вениамин. Всем им Ираклий Константинович уже подыскал достойных невест из богатых домов. И в следующем году этим молодым людям предстояло распроститься со своей развеселой холостой жизнью, если они не хотели потерять расположение богатого дядюшки.
А потом гости стали прибывать один за другим. Сестра Ираклия Константиновича Белла со своим мужем и двумя великовозрастными дочерьми. Девицы – Арина и Сусанна – были до того страшны, что даже всемогущий Ираклий Константинович забуксовал и до сих пор не сумел подобрать девушкам мужей. А между тем младшей уже стукнуло тридцать. А о возрасте старшей в доме деликатно умалчивали, словно это было чем-то сродни нехорошей болезни.
Все гости, снимая с себя верхнюю одежду – шубы, шапки, манто и теплые куртки, бурно приветствовали друг друга. Все были рады встрече. Только раз в году они встречались, так сказать, полным составом. На Новый год Ираклий Константинович требовал от своей родни обязательного присутствия. Спорить с ним пока что не рискнул никто. Извинением могла послужить только серьезная болезнь или смерть.
У старшего племянника слегли оба ребенка с ангиной, это освободило его и его жену от обязательного присутствия в гостях у дяди Ираклия. Второй брат Ираклия Константиновича скончался в прошлом году. Так что его тоже не было. Все остальные присутствовали. И веселились или делали вид, что веселятся, от души.
Стол был накрыт под огромной пушистой елью. Высота потолков в доме Ираклия Константиновича достигала четырех метров. А яркая звезда на елке сверкала под самым потолком. Красавица ель была увешана елочными игрушками, каждая из которых стоила не меньше ста долларов. И еще на елке висели разноцветные пакетики и коробочки. В них находились подарки, которые приготовил Ираклий Константинович для своих родных.
Надо сказать, что у этого праздника была одна особенность. Ираклий Константинович считал Новый год семейным праздником. И поэтому приходили к нему только свои – родные. Друзья, коллеги по бизнесу, приближенные из числа сотрудников – с ними Ираклий Константинович отмечал праздник или до, или после. Но ровно в полночь за столом сидели только родные по крови люди или вошедшие в семью через брак.
Исключений не делалось ни для кого и никогда.
Поэтому все были немало изумлены, когда за столом обнаружилось новое лицо.
– Прошу любить и жаловать, мой новый секретарь – Николай! Коля, ты сядешь рядом со мной.
Лари, чье место за столом занял секретарь, обиженно поджал губы.
– Не дуйся, Ларик! – рассмеялся Ираклий Константинович. – Я приготовил тебе хороший подарок. Ты, кажется, хотел офис в том здании на Литейном?
– Да.
– С нового года можешь переезжать туда.
– Как тебе это удалось? – изумленно воскликнул Лари. – Они не хотели никого туда пускать!
– На то у тебя есть брат, чтобы решать все серьезные проблемы.
Лари просиял и рассыпался в благодарностях перед братом. Но когда Ираклий отвернулся, на лице его брата появилось совсем другое выражение. Весьма далекое от благодарности. Скорее это была злоба и зависть, замешенные в равных долях и присыпанные унижением.
– Хочу произнести тост, – произнес Ираклий Константинович. – За то, что ценно в этой жизни. За близких нам людей, с которыми мы хоть и не связаны узами родства, но которые становятся порой куда ближе всех кровных родственников!
Все присоединились к тосту Ираклия Константиновича. Хотя некоторые и недоумевали при этом в душе. Обычно первый тост Ираклий произносил за всех собравшихся, благодаря их за присутствие на празднике и в своей жизни. И вдруг – такой поворот!
Тем не менее рассевшиеся за столом люди вскоре оставили все посторонние мысли. И вплотную налегали на угощение. Все знали, что повар в доме у дяди Ираклия отменный. И все целый день специально ничего не ели, оставляя местечко для разных вкусностей.
– Что за гусь! Это же мармелад, а не гусь!
– Какой пирог! Так и тает во рту!
– Господи, а это что, не живая клубника? Из безе с тертым орехом? А выглядит как настоящая! И пахнет так же!
Наконец гости утолили голод. И за столом потекла оживленная беседа. Вино лилось рекой. Но никто не пьянел, потому что закуски было много. И к тому же дядя Ираклий терпеть не мог пьяных. Сам он выглядел довольным. Сидел во главе стола. И, словно патриарх, наблюдал за своей семьей.
Но внезапно его лицо побледнело. И он поднял руку к горлу, словно ему не хватало воздуха. Первым заметил это племянник Саша.
– Дядя Ираклий! – кинулся он к старику. – Что с вами?
– Воздуха! – просипел тот. – Откройте окна! Воздуха!
Лицо у него было уже не бледным, а синюшным. Поднялась суматоха. Родственники кинулись к окнам и распахнули их настежь, несмотря на то что на улице медленно кружились снежинки и стоял морозец. Свежий холодный воздух хлынул в квартиру. Но Ираклию Константиновичу он не помог. Старик задыхался, судорожно дергаясь в конвульсиях.
Он упал бы на пол, не подхвати его Николай. Он же первым закричал:
– Врача! Немедленно!
Врача вызвал кто-то из прислуги. И уже через считаные минуты в комнату входил подтянутый молодой человек в зеленой форме, шапочке и со стетоскопом на груди.
– Где больной?
Все расступились вокруг лежавшего на полу Ираклия Константиновича. Врач подошел к нему. Пощупал пульс, помрачнел. Послушал сердце, поднял веки больного, а затем, прикрыв их рукой, мрачно констатировал:
– Это конец.
– Как?!
– Очень просто. Он умер! Сердечный приступ.
– Что! – закричала Белла. – Что? Умер?! Нет! Нет! Не может этого быть!
Ее рыдания подхватили другие женщины. Мужчины теснились поодаль, крепясь изо всех сил и кусая губы.
– Какое горе! – бормотал Лари. – Господи, какое горе!
Но его лицо выражало какие угодно чувства, только не горе. Потрясение, шок, надежду. Но горя он явно не чувствовал. Чего не было, того не было.
Тело Ираклия Константиновича забрали очень быстро. За четверть часа до полуночи. Но праздновать наступающий праздник больше никто не стал. В полночь гости вяло подняли тост за наступивший год. И, потрясенные, разъехались по своим домам.
Однако уже на следующий день все снова собрались. На этот раз – на оглашение завещания. По воле Ираклия Константиновича, это нужно было сделать, не откладывая дела до похорон. Оглашение происходило не в конторе нотариуса, а в квартире Ираклия Константиновича.
– Господи, как подумаю, что его нет… – сморкалась Белла. – А его дух еще витает где-то поблизости… Господи, как ужасно! Ну, давайте же начнем!
Эти слова относились к нотариусу.
– Все родные собрались?
– Все, все!
– Не вижу сына Ираклия Константиновича.
Эта простая фраза внесла сумятицу в ряды родственников. И неудивительно. Какой сын? Все знали, что у Ираклия Константиновича детей нет. Наконец Лари поднялся и произнес:
– К сожалению, у моего брата нет прямых наследников. Он был вдовцом. И его ребенок скончался, не дожив до пяти лет.
– Вот как… Странно. Мне Ираклий Константинович говорил, что занят поисками своего сына.
Эта фраза вызвала уже не сумятицу, а настоящий переполох. Один Лари сохранил спокойствие.
– Уверяю вас, – сказал он, обращаясь к нотариусу, – что мой брат был бездетен.
– Но он…
– Если он и вел поиски своего пропавшего ребенка, – перебил его Лари, – то успехом они не увенчались. Разве имя этого ребенка есть в завещании?
– Да.
Лари побледнел и отшатнулся.
– Есть?! – прошептал он едва слышно. – Мой брат что-то завещал покойнику?
– Но, насколько я понимаю, ребенок вашего брата вовсе не скончался, – возразил нотариус. – Ведь его тела так и не нашли?
– Да. Верно. Но…
– И не было свидетелей, которые бы подтвердили, что в автокатастрофе, унесшей жизнь его матери, мальчик бы также пострадал?
– Машина сгорела дотла! – воскликнул Лари.
– Все, что осталось от жены моего брата, было похоронено в одной маленькой урне! – поддержала брата Белла.
– И то, я до сих пор не уверен, что это была именно она, а не кожаная обивка чехлов сидений!
Это было уж слишком. Пожилой нотариус скривился, словно ему в рот попал изрядный кусок лимона.
– Тем не менее ваш брат был уверен, что ребенок этот жив, – произнес он.
– Брат искал своего сына. Но безрезультатно. Всеми было признано, что ребенок мертв.
– Всеми, но только не его родным отцом. И совсем недавно Ираклий Константинович предпринял ряд новых действий по поискам своего сына.
– Послушайте, это же чушь! – воскликнул Саша. – Просто старческая блажь!
– Завещание – это не чушь, молодой человек! – строго произнес нотариус. – А важный юридический документ. И если в нем написано чье-то имя, то я обязан проследить, чтобы желание моего клиента было удовлетворено в полном объеме.
– Говорите яснее!
– Сейчас я оглашу завещание, и вам всем все станет ясно!
– Мы только этого и ждем!
Нотариус извлек из чемоданчика запечатанный конверт.
– Вот завещание Ираклия Константиновича. И, согласно воле усопшего, оно будет вскрыто в его доме, в присутствии его семьи.
И нотариус сломал печать на конверте. И торжественным, хорошо поставленным голосом принялся читать завещание. Оно оказалось длинным. Ираклий Константинович в самом деле был богатым человеком. Ему было что и кому завещать. В завещании не был забыт никто. Даже племянник Вениамин, который не числился среди любимчиков Ираклия Константиновича, получил вполне приличный пакет акций одной горнодобывающей компании, который позволил бы этому молодому человеку не умереть с голоду. А при условии, если он найдет себе дополнительную работу, жить и вовсе припеваючи.
Тоже самое касалось и остальной родни. Никто не был забыт. Однако родственники выражали недовольство.
– Это все мелочи! – нетерпеливо воскликнула Белла, которой была отписана квартира на Мальте. – Копейки! Кому досталось основное состояние моего брата? Счета в европейских банках, контрольные пакеты акций нескольких металлургических комплексов, другие ценные бумаги?
– Да! Кому достанется все остальное?
– Эта квартира, в конце концов?! Цена ей – миллион! И это на самого скупого покупателя! Так чья же она теперь?
И Лари топнул ногой по полу, чтобы всем стало ясно, о какой квартире идет речь. Нотариус кинул на него укоряющий взгляд и продолжил чтение:
– «Моя городская квартира, а также все прочее движимое и недвижимое имущество, которым я буду владеть на момент моей смерти, переходит к моему единственному сыну, где бы тот ни находился».
Нотариус замолчал. И в комнате воцарилась гробовая тишина. Первой пришла в себя Белла.
– А это… Это законно? – запинаясь, спросила она. – Законно, чтобы наследником был признан покойник?
– У вашего брата имелись сомнения в том, что его сын погиб. Как я вам уже говорил, в последнее время он нанял целый штат частных детективов, которые должны были помочь ему найти родного ребенка.
– Но это же чушь! Ребенок погиб! Вместе с матерью!
Нотариус пожал плечами и продолжил читать:
– «До тех пор пока мой родной сын не будет найден и доказательства его родства не будут представлены в полном объеме и не вызовут сомнений у специально созданной для этого комиссии, все мои деньги и прочее имущество, кроме указанной выше собственности, переданной уже мной другим родственникам, будет передано в специально учрежденный для этого фонд».
И нотариус сложил бумаги и посмотрел на замерших родственников.
– Теперь все!
– Чушь! Более дурацкого завещания мне не приходилось выслушивать! – взвизгнула Белла. – Как можно завещать покойнику? О живых надо думать! Моим девочкам давно пора замуж! А кто их возьмет теперь? Без приданого!
И, закрыв глаза платком, она судорожно зарыдала. Лари держался лучше сестры. Но и он с трудом сдерживал негодование.
– И кто? – спросил он. – Кто будет возглавлять этот фонд?
Нотариус назвал несколько имен. Лари побледнел. Договориться с этими людьми будет очень сложно, если вообще возможно. Итак, деньги брата уплывали в неизвестном направлении. Впрочем… Впрочем, оставался еще один вариант. Но Лари не успел его продумать. Потому что в этот момент в гостиную вошел еще один гость.
– Следователь Пяточкин! – представился он компании. – Расследую особо опасные дела.
– А мы тут при чем?
– Вы ведь близкие родственники Ираклия Константиновича?
– Да.
– Очень даже при чем. Ведь я как раз и расследую его убийство!
Во второй раз тишина в комнате царила еще дольше. Наконец Белла тихо охнула и начала падать в обморок, тяжело заваливаясь на руки своих дочерей.
– Как убийство? Разве это не был несчастный случай? – воскликнул дрогнувшим голосом Лари.
– Инфаркт? Инсульт? Или что-то в этом роде? – вразнобой закричали родственники.
Следователь покачал головой.
– Вскрытие показало, что во время праздничного ужина в организм покойного была введена большая доза органического яда. Предположительно яда бледной поганки. Вследствие чего он и скончался.
– Но это невозможно!
– В доме были только свои!
– Кто мог это сделать?
– Вот это мне и предстоит выяснить, – сказал следователь. – Отравитель находился во время праздника в этой квартире. В этом сомнений нет. А значит, убийца – один из вас!
В третий раз тишина была уже не просто гробовой. В ней отчетливо расплывались волны страха. Еще бы, никому не хотелось быть обвиненным в убийстве.
А следователь уже развил бурную деятельность. Он вручил каждому повестку, где указывалось, в какое время завтра всем надлежит явиться в кабинет следователя. Затем он сделал знак нотариусу. И уединился с ним в соседней комнате. Оттуда нотариус появился с перекошенным лицом. Зато следователь выглядел довольным, словно объевшийся сметаны кот.
– Ну, до завтра! – почти весело произнес он, обращаясь к родственникам. – Жду вас у себя.
Разочарованные родственники начали медленно расползаться. Дочери увезли заливающуюся слезами Беллу, которая не уставала причитать:
– Мы нищие! Нищие! Девочки мои, дядя оставил нас нищими! А теперь нас еще и обвиняют в его убийстве!
Племянники – два сына Лари и один сын их третьего, уже умершего брата – отправились в ночной клуб. Юношей не слишком расстроило завещание дяди. Юности свойственно легкомыслие. И молодые люди переговаривались между собой, не держа зла на дядю.
– Все-таки старый пердун что-то нам оставил.
– Он явно выжил из ума. При таком раскладе мог и совсем ничего не оставить.
– А мне досталась отдельная квартира в новом доме! Самая дешевая, конечно. Видел я ее. Но и на том спасибо. Давно мечтал жить отдельно от предков.
В доме брата задержался один Лари. Выждав, когда все остальные удалятся, он помчался на кухню. Виктор был там. Он сидел на табуретке, тупо сжимая в руках повестку, которую ему всучил следователь перед уходом.
– Ты обалдел! – набросился на него Лари. – Мы так не договаривались! Что ты натворил?!
– Богом клянусь! Я тут ни при чем!
– Ты должен был следить за моим братцем! А не убивать его! По крайней мере, без моего приказа не делать этого!
– Я и не убивал!
Но Лари не слушал. Гнев застил ему разум. И он вопил, уже не сдерживаясь:
– Что за самодеятельность?! Ты хоть знаешь, кому этот старый придурок все оставил?
– Кому?
– Мальчишке!
– Своему сыну?
– Своему сыну! – передразнил его Лари. – Да! Представь себе! Своему сыну!
– А… А вам?
– Ничего! И остальным – тоже ничего! Все уплыло! Уплыло в чужие руки! А между тем моего брата убили! Скажешь, что не ты?
– Нет!
– А кто?
Виктор хотел пожать плечами. Но внезапно замер.
– Этот поваренок, – прошептал он. – Его рекомендовала ваша сестра.
– Какой поваренок?
– Мой помощник. Маленький проныра! Куда бы я ни пошел, он всюду оказывался рядом. И зуб даю, что он никакой не повар. Близко к плите не стоял. Томатную пасту от готового кетчупа отличить был не в состоянии!
Лари тоже задумался.
– И ты говоришь, этого неумеху рекомендовала Белла?
– Она настояла, чтобы мальчишку взяли – помогать на праздниках.
– И что?
– Сразу после смерти хозяина мальчишка исчез!
– Куда исчез?
– Не знаю. Мне было не до него. Я подумал, что ему просто надоела эта возня с кастрюлями. И поэтому он удрал. Но теперь…
– Теперь картина меняется, – перебил его Лари. – Так ты говоришь, его рекомендовала Белла?
– Да. Мадам Изабелла лично просила хозяина, чтобы он взял мальчика в дом.
– Вот как. Не в обычаях моей сестры заботиться о ком-то, кроме своей драгоценной персоны, – пробормотал Лари. – Интересно, с чего бы такое внимание к неизвестному мальчишке?
– Я так понял, что мальчик был сыном ее старой приятельницы. И она хотела сделать приятное той. Вот и устроила парнишку на хорошую работу в приличный дом.
– Сделать приятное?! Чушь! Моя сестра не способна на подобное! У каждого ее поступка есть четкое объяснение. И чаще всего – оно одно и то же. Собственная выгода! Моей сестре зачем-то было нужно, чтобы этот мальчишка оказался в доме. И я хочу знать зачем!
С этими словам Илларион вылетел из кухни, словно ему в задницу засунули ракету и подожгли фитиль.
У своей сестры он оказался меньше чем через полчаса. Всю дорогу он гнал свою роскошную «Тойоту». А перед этим не один раз предпринял попытку дозвониться до сестры. Но ее телефон оказывался неизменно вне зоны действия.
– Старая дура! – злобно отшвырнул он трубку после десятого отбоя. – Старая, выжившая из ума кретинка! Неужели она осмелилась затеять собственную игру?!
Лари крепко стиснул руками автомобильный руль, так, что даже костяшки пальцев побелели. И уставился на дорогу, сжав зубы. Картины одна ужаснее другой проносились перед его мысленным взором. Его сестра всегда была, мягко говоря, неумной. И дочки в этом отношении полностью пошли в нее. Но Белла, будучи дурой, хотя бы в молодости была красавицей. Отчасти это искупало недостаток ума. Но с возрастом красота ушла, а мудрость так и не явилась. И теперь Лари почти ненавидел свою сестру.
– Провалить такое дело! – шипел он. – Такое! Если это она, то я убью ее своими собственными руками.
Племянницы пытались не пустить дядю Иллариона к матери.
– Маме плохо! Она отдыхает! У нее давление!
– Пошли вон!
И племянницы отлетели от Лари, как ошпаренные. В семье хорошо знали бешеный нрав Лари. Он умел долго молчать и терпеть, бурля внутри. Но когда все же происходил взрыв – это было страшно. Лари влетел в комнату сестры.
– В чем дело?
Ничего не говоря, Лари схватил сестру за ворот ее халата, вытащил из постели и поволок к окну.
– Что ты делаешь? Там же холодно! – пыталась сопротивляться женщина.
– У тебя не будет времени, чтобы замерзнуть.
С этими словами Лари распахнул окно. И перевесил орущую сестру через подоконник, держа ее только за лодыжки.
– А-а-а! Тут же высоко! Перестань! Поставь меня на место!
– Ты убила Ираклия!
– Нет!
Лари сделал вид, что слегка отпускает ноги сестры. Та дико заверещала. Лари слушал ее крики с удовольствием. Наконец-то нашелся кто-то, кому сейчас приходилось хуже, чем ему!
– Говори, дура, зачем ты пристроила к Ираклию этого поваренка?
– Он – сын моей подруги.
– Не ври! У тебя сроду не было никаких подруг! Говори, кто он такой?
– Просто мальчик, которому я захотела помочь!
– Не лги мне! Еще одно слово лжи, и ты полетишь головой в сугроб.
– Ты не посмеешь!
– А вот посмотрим, посмею я или нет!
И Лари отпустил одну руку.
– А-а-а! Я все скажу! Только верни меня в комнату!
Лари схватил сестру за полную лодыжку и втянул ее обратно. В душе он радовался ее благоразумию. Убивать сестру не входило в его планы. А кто знает, как долго он бы смог удерживать в подвешенном состоянии ее жирную тушу.
– Говори! – велел он ей.
– Все дело в деньгах! – торопливо заговорила Белла, стягивая на груди распахнувшийся халат и на всякий случай отползая подальше от все еще открытого окна и разгневанного брата.
– Ну, конечно. Я так и знал! И что ты затеяла, несчастная?
– Этот юноша – в самом деле сын моей подруги. Не близкой. И даже не подруги, а так, приятельницы. Она как-то напросилась ко мне в гости. Явилась вместе с сыном и начала жаловаться на жуткую нищету.
Одним словом, несмотря на явную бедность приятельницы, ее сын Белле понравился. Не потому, что он был каким-то там писаным красавцем. Обычный парень. Мелкий и даже щуплый. Но Белла уже давно оставила честолюбивую мысль выгодно выдать замуж своих доченек. И была согласна на последнего голодранца. Вся беда была в том, что даже голодранцы пугались ее дочулек и сбегали от них при первой же возможности.
Но Паша – так звали юношу – оказался не из пугливых. Не моргнув глазом он осмотрел «невест». И остановил свой выбор на младшей. Радости Беллы не было предела. Наконец-то хотя бы у одной ее дочери будет муж!
– Не скрою, ваша дочь мне нравится именно потому, что она богата, – признался будущей теще Паша. – Или вскоре станет таковой.
И хотя слова мальчишки покоробили Беллу, как всякую другую мать на ее месте, но она внимательно выслушала Пашу. А узнав, что он предлагает, она сначала испугалась, потом задумалась, а потом пришла к выводу, что мальчишка для них с девочками – просто подарок судьбы.
– И что вы затеяли? Отравить моего брата?
– Нет! Это не мы! Паша собирался оглядеться в доме. Присмотреть ценные вещи. Узнать код сейфа.
– И ограбить Ираклия?
– Взять приданое своей невесты, – поправила брата Белла.
– Ничего себе способ!
– Ты же знаешь, Ираклий бывал чертовски упрям. Он никак не желал, чтобы мои девочки вышли замуж по любви. Он требовал, чтобы муж мог содержать жену.
– И правильно делал.
– Да где же нам такого жениха взять? Нету таких. А Ираклий бы не обеднел.
– Белла! – ахнул пораженный Лари. – Это же ограбление!
– Какие счеты между своими людьми? – вздохнула Белла. – Деньги Ираклия пошли бы на благое дело. Одна из моих девочек наконец-то вышла бы замуж. Но мы никак не хотели его убивать! Никогда!
– Боюсь, что у твоего будущего «зятя» могло быть свое мнение на этот счет. Где он сейчас?
– Не знаю.
– Как это не знаешь?
– Не знаю. Дома его нет. У меня его тоже нет.
– А чем он вообще занимается?
– Так…
Лари очень не понравилось, как его сестра отвела глаза в сторону.
– Что значит – так? – набросился он на нее. – Кто этот мальчишка? Где он учился? Чем зарабатывает себе на жизнь?
– В настоящий момент – ничем.
– А раньше?
– Раньше он торговал.
– Чем?
– Лотерейными билетиками.
– Чем?
– Ну, знаешь такие розыгрыши, когда участникам приходится торговаться между собой за право получить выигранную вещь?
– Так он лохотронщик?! – ахнул Лари. – Белла! Ты окончательно спятила! Как можно отдать дочь замуж за мошенника?!
– Он не хотел возвращаться к старому!
– Вот именно! Поэтому и отравил Ираклия, надеясь, что тот в своем завещании не забыл упомянуть и его невесту.
Белла молчала. Это с ней случалось крайне редко. И Лари понял, что и у его сестры в голове крутятся те же самые мысли. Не такая уж она и дура, их милая Беллочка. Ишь, какую интригу сумела затеять! Жаль только, что со своими куриными мозгами она дальше алтаря не смотрела. Разве стал бы этот мальчишка жить с его коровой-племянницей? Обобрал бы дуру и ее мамашу да и смылся.
Однако теперь у Лари был явный козырь, с которым он и собирался завтра явиться к следователю. Отвести подозрение от самого себя! Вот что в данный момент требовалось Лари больше всего. И этот раскаявшийся лохотронщик Паша подходил для этой цели как нельзя лучше.
Остаток вечера Лари провел у сестры и племянниц, втолковывая в их неподатливые головы, что они должны будут говорить завтра у следователя, а чего не говорить. Лари пришлось заставить этих трех коров буквально зазубрить ответы наизусть.
Но зато теперь он был уверен: лично его подозрение не коснется. Белла, дождавшись, когда брат наконец уберется восвояси, выпроводила дочерей к ним в комнату. Поправила на полной груди халат и заглянула за ширму. Там лежал целый ворох тряпок – платья, кружевные пеньюары, шали, юбки, колготки и прочая дамская дребедень, столь милая сердцу каждой женщины.
– Эй! – вполголоса позвала кого-то женщина. – Он ушел!
И лишь после этого тряпки зашевелились. И из-под них выполз бледный молодой человек. Присмотревшись, в нем можно было бы узнать поваренка, путавшегося под ногами у Виктора и доводившего того до нервного исступления. Но сейчас лицо юноши было перекошено от страха до такой степени, что он сам на себя был не похож.
– Это все ты виновата! – плаксивым голосом произнес он. – Сказала, что все пройдет как по маслу. Старик отбросит копыта, а мы захапаем его денежки. Никакого риска! И что теперь?
– Теперь-то и начинается самое интересное, – произнесла Белла. – Самое интересное, дорогой мой племянничек.
– Что? – разинул рот парень.
– Или, во всяком случае, тебе вскоре предстоит им стать.
– Что?
Но на этот раз Белла ничего ему не ответила. Она улыбалась и смотрела куда-то вдаль.
– Напрасно мои братья всю жизнь считали меня дурой, – мурлыкала она себе под нос. – Ой, как напрасно!
На следующий день всем родственникам снова предстояло встретиться. На этот раз – уже в коридоре возле кабинета следователя Пяточкина.
– Что-то мы в последнее время стали часто видеться! – пошутил Саша. – Не к добру это.
Никто ему на неумную шутку не ответил. Всем и так было ясно, что хорошего во встречах в таких местах ничего нет и быть не может. Какое уж тут добро, когда убит один из них, а все остальные находятся под подозрением!
– Как вы думаете, кто его убил?
Но на этот вопрос родственникам неожиданно ответил следователь.
– Поздравляю вас! – произнес он, появляясь в коридоре. – Поздравляю!
– С чем?
– Настоящий преступник найден. Со всех вас сняты любые подозрения! Поздравляю!
Некоторое время все пребывали в шоке. А затем набросились на следователя с вопросами:
– Кто это сделал?
– Мы его знаем?
– Зачем он это сделал?
Белла рыдала.
– Мой брат! Мой бедный брат! У кого поднялась рука?
– Товарищ следователь! Мы хотим знать! – твердо произнес Лари.
– Имеем право!
Следователь кивнул. Он распахнул дверь в соседний кабинет и торжественно провозгласил:
– Вот он!
Лари заглянул в кабинет первым и возмущенно выругался. Тут же его оттеснила сестра. А за ней в дверь стали заглядывать и остальные родственники.
– Это же Николай! – шептались они. – Секретарь дяди Ираклия! Что он тут делает?
Молодой человек был в наручниках. И вид имел весьма бледный. Следователь же, напротив, буквально лучился довольством.
– Позвольте вам представить, – торжественно произнес он, кивая на Николая.
– Мы знакомы! – огрызнулась Белла.
– Вы знакомы с этим молодым господином, так сказать, лишь с одной стороны. А между тем у него несколько личин. И одна из них – он убийца нашего Ираклия Константиновича!
Родственники заахали и заохали на разные голоса. Не потеряла присутствия духа лишь Ирочка – молоденькая жена Лари.
– Вы уверены?! – пропищала она. – Какие у вас есть доказательства его вины?
– Веские и неоспоримые. Во-первых, на одежде этого молодого человека были найдены следы яда, которым был отравлен ваш дядя.
– А во-вторых?
– Во-вторых, самое главное. Как вы думаете, кем является этот молодой человек на самом деле?
– Ну, вы же сказали. Он секретарь и убийца.
– Верно. Но еще?
– Еще?
– Да, еще.
– Не знаем.
– Сдаетесь?
И следователь хитро прищурился. Тут уж не вытерпела Белла.
– Что за игры в кошки-мышки? – гневно воскликнула она. – Говорите уже! Ну!
Следователь обиженно надулся.
– Хотел как лучше, а вы кричите. Нашел убийцу, а вы все равно недовольны. Что за люди!
Белла застонала.
– Ну, ладно! – сжалился над ней следователь. – Этот молодой человек не только секретарь вашего дяди Ираклия. Не только его убийца. Он еще… Он еще и его сын!
Новость была ошеломляющей. Все затаили дыхание. И уставились на сидевшего в наручниках молодого человека. Перед ним лежали густо исписанные листы бумаги. Признание вины, как все быстро поняли.
– Сын? – протянула Белла. – Вы уверены?
– Еще бы!
– Но он совсем не похож на Ираклия!
– Так часто бывает. Близкие родственники не всегда являются клонами друг друга.
– Да… – замялась Белла. – Но…
Лари ее перебил:
– Но откуда вы узнали?
Следователь снова заулыбался.
– Это было не так уж и сложно сделать, – произнес он. – Вчера при беседе с нотариусом я услышал от него упоминание о том, что покойный разыскивал своего сына, упорно не желая признать того умершим.
– Да! У моего брата это стало под старость чем-то вроде идеи фикс.
– Он считал, что его сын жив! – подтвердил кто-то.
– И ваш брат оказался прав! Его сын в самом деле уцелел в той автокатастрофе. Его подобрали чужие люди. По какой-то причине они не сдали найденыша в милицию. Вместо этого они увезли его в другой город. Усыновили и вырастили, словно собственного ребенка.
К сожалению, жизнь найденыша не была счастливой. Приемные родители оказались весьма жесткими и даже жестокими людьми. Желая воспитать ребенка достойным членом общества, они порой применяли к нему физическое насилие. Порка плетью была чем-то рядовым и обыденным. Ребенка били за то, что он пролил чай из чашки. За то, что он громко пел. За то, что прыгал вместе с другими детьми, когда должен был чинно сидеть на лавочке и читать книжку.
Они также не скрывали от ребенка, что он им чужой. Что взяли они его из жалости, когда он один-одинешенек брел ночью по дороге. Взяли, чтобы он был покорным, заботливым и стал бы им надежной опорой в старости.
– А как ты сможешь нам быть опорой, когда у тебя в дневнике снова тройка по математике? – допытывался у мальчика его приемный отец, извлекая из брюк длинный кожаный ремень. – Ты будешь нам обузой! А я этого не допущу!
Как ни странно, маленький Коля винил в своих бедах вовсе не жестоких себялюбивых воспитателей, а своих настоящих родителей. Почему они его бросили? Почему не ищут? Почему допускают, чтобы эти злые люди мучили его и издевались над ним?
После автомобильной аварии, которая унесла жизнь его матери, у Коли случилась амнезия. Своих родителей он совершенно не помнил. И охотно верил воспитателям, что те были ужасные люди. И выгнали его, беззащитного, в темноту и холод – одного. И что он бы просто погиб, не подбери его приемные родители.
Время шло. Коля стал взрослым. Но его жизнь по-прежнему казалась беспросветной. Работа, уход за престарелыми родителями, которые стали под старость и вовсе невыносимы, снова работа и еще раз работа. От такой жизни недолго и свихнуться. Коля не свихнулся. Но зато возненавидел своих настоящих родителей лютой ненавистью.
– Поэтому, когда к нему однажды явился представитель детективного агентства, куда обратился Ираклий Константинович с просьбой отыскать его сына, Николай отреагировал неоднозначно. С одной стороны, ему было интересно взглянуть на своего настоящего отца. Но с другой… Ненависть уже разъела его душу. И теперь он хотел не любви, а отмщения.
– И что он сделал?
– Вызнав у детектива имя своего отца, а также его адрес, он явился к нему под предлогом устройства на работу.
– И брат взял этого человека к себе секретарем?
– Вот именно.
– Но как же он его не узнал?
– Детектив, нашедший Николая, не успел передать информацию Ираклию Константиновичу. На него напали какие-то хулиганы. Отобрали все документы, самого его избили до такого состояния, что, не приходя в сознание, он скончался через пару часов.
– Ужасно! – пискнула Ирочка.
– Ужасно, – согласился с ней следователь. – Но для Николая появился шанс никем не узнанным проникнуть в дом своего родителя. И отомстить тому.
Дальнейшее для Николая не представляло особого труда. Жизнь с его приемными родителями научила его умело подыгрывать слабостям окружающих его людей. И играть на них. Так что войти в доверие к Ираклию Константиновичу для Николая не составило никакой проблемы. Старик привязался к своему новому секретарю. И посвящал его во многие свои дела.
В частности, он не скрыл от Николая подробности своего нового завещания, в котором он намеревался оставить значительную часть всего состояния своему сыну. Конечно, старик надеялся, что умрет он не скоро. И перед смертью ему еще удастся повидать сына. Он снова и снова обращался к детективам. Но те лишь разводили руками. Следы, по которым шел погибший детектив, оборвались вместе с его смертью.
Тем не менее Ираклий Константинович составил новое завещание в пользу своего сына. И тем самым подписал себе смертный приговор.
Теперь Николай больше не сомневался. Его отец должен умереть! А он станет богатым, очень богатым и могущественным. Он считал, что это будет достойным возмещением тех страданий, которые он перенес по вине своего отца, который так запоздал с поисками наследника.
Оставалось лишь ждать удобного случая. И такой случай представился, когда на Новый год в доме собралась большая толпа гостей. Обмазать ядом тарелку Ираклия Константиновича не составило для Николая особого труда. Ведь он все время находился в доме. И, проходя мимо сервированного стола, мог незаметно прикоснуться к тарелке хозяина дома, делая вид, что просто поправляет ее.
– Верно! – воскликнул Виктор. – Он так и вертелся возле стола! То тут бокал переставит, то там вилку передвинет. И все прислугу критиковал. Знаток!
Закончив свое черное дело, Николай спокойно наблюдал, как подействует яд. За себя он не опасался. Как секретарь, он не извлекал ровным счетом никакой выгоды из смерти Ираклия Константиновича. А о том, что следствие может признать в нем родного сына убитого, он даже не думал. Считая, что эта тайна похоронена вместе с погибшим детективом.
– Так, может быть, это он его и убил? – спросил Саша.
– Возможно. Во всяком случае, такая версия выглядела бы вполне логичной. План Николая не предусматривал лишних свидетелей. Детектив был опасной помехой. И он его устранил.
Следователь замолчал. И все облегченно перевели дыхание. Преступник был изобличен. Слава богу!
– А я говорил брату, чтобы он оставил эту затею с поисками сына! – воскликнул Лари. – Видите, к чему она привела! Мой брат мертв! Убит собственным сыном!
– Какой позор! – прошептала Белла. – И надо же такому случиться именно в нашей семье! Что теперь про нас скажут люди!
Однако Лари думал о другом.
– Но ведь, насколько я знаю, убийца не может наследовать после своей жертвы?
– Совершенно верно.
– Значит, Николай не считается больше наследником Ираклия?
– Нет.
– И кому достанутся деньги Ираклия?
– Полагаю, что ближайшим родственникам. То есть вам и вашей сестре.
Белла и Ираклий заметно повеселели. Все тоже выглядели довольными. Конечно, жутко сознавать, что убийцей оказался родной сын дяди Ираклия. Но, с другой стороны… Хорошо, что в убийстве не обвинили никого из них!
Выходя из кабинета следователя, Ирочка улучила минуту и приблизилась к Белле.
– Хочу поговорить с вами о женихе вашей дочери, – прошептала она.
Белла побледнела. Сегодня вроде бы все устроилось наилучшим образом. И она уже жалела, что вообще когда-то связалась с этим Пашей. Зачем он ей теперь нужен? После смерти Ираклия и признания их главного конкурента – Николая – виновным в смерти отца у Беллы и ее дочерей отпала необходимость красть крохи. Ведь они завладеют половиной состояния покойника! Следователь выразился на этот счет совершенно однозначно!
Но Ирочка ждала. И Белле только и оставалось, что кивнуть:
– Приходи ко мне сегодня, часикам к девяти. Я буду дома одна. Тогда и поговорим.
Ровно в девять вечера Ирочка входила в квартиру Беллы.
– Ой, как холодно! – проговорила она, стряхивая со своей пышной шубки белые снежинки. – На улице еще больше подморозило. А я в легких сапожках. Ноги просто застыли.
Сапожки у Ирочки в самом деле мало подходили для передвижения по улицам. Они были из белоснежного бархата с красивыми узорами. Они годились для теплых помещений, а никак не для снежных сугробов.
– Пока шла от такси, вся заледенела!
Белла сделала над собой усилие (гостья все-таки) и радушно предложила:
– Кофе?
– Да! Пожалуйста! – с восторгом откликнулась Ирочка. – Так хочется согреться!
– Сейчас сварю!
Пока Белла варила кофе, Ирочка со сдержанным любопытством осматривалась в квартире Беллы. Она была тут впервые. И ей показалось, что тут слишком все вычурно и шикарно. Позолота так и била в глаза. А эти ужасные канделябры! Откуда Белла их только выкопала?!
Чтобы получше рассмотреть вещь, Ирочка подошла поближе. И даже потрогала, не желая признать, что можно этакую бронзовую махину добровольно поставить у себя в столовой. Немыслимая глупость! И ладно бы Белла жила в старинном родовом замке. А то – в обычной квартире, пусть даже над ней и поработал дизайнер.
Одна свеча была непрочно установлена в подставке. Она зашаталась и стала падать. Ирочка кинулась ее поднимать. И случайно задела ногой подставку канделябра.
– Ой!
Белла кинулась на выручку. А Ирочка, испуганная тем, что натворила, отступила в сторону.
– Простите! Простите меня! – повторяла она.
Белла быстро навела порядок. И кивнула:
– Ничего не разбилось. Так что не переживай. Садись и пей спокойно кофе.
Ирочка присела за стол. Но медлила взять свою чашку.
– А вы? – спросила она у Беллы. – Вы не будете?
Белла вздохнула. И, хотя ей не хотелось кофе, налила немного и себе в стоявшую на столе чашку. Она уже поднесла ее к губам, собираясь отпить, как внезапно в холле раздался шум шагов, и в столовую быстро вошел следователь Пяточкин. При виде его Белла растерялась. Но еще больше она растерялась, когда следом за Пяточкиным вошел Николай. Без наручников. И без конвоя!
– Чт-то происходит? – заикаясь, спросила Белла. – Кто вам позволил?.. З-зачем вы тут?
Вместо ответа следователь шагнул к ней и заставил поставить чашку обратно на стол. После этого он развернулся к Ирочке и произнес:
– Ну, голубушка, все! Твоя песенка спета. Собирайся. Пойдешь с нами!
И возле следователя, словно духи из бутылки, материализовались еще два человека. Они встали возле девушки с явным намерением не дать ей даже пошевелиться. Ирочка молчала, подавленно глядя на него своими огромными глазищами. А Белла возмутилась:
– Куда вы ее собираетесь вести? Что за произвол?
– Вот в этой чашке, – произнес следователь, указывая на посуду, из которой только что собиралась пить Белла, – находится яд, идентичный тому, которым был отравлен ваш брат.
– Что?! Откуда он там взялся?
– Полагаю, об этом лучше всех знает она.
И следователь указал на Ирочку. Увидев направленный в ее сторону палец следователя, Ирочка неожиданно очнулась от шока.
– Это все ложь! – взвизгнула она. – Белла, не слушайте его! Он врет!
– Все ваши действия были сняты на пленку!
– Я ничего не делала! Просто потрогала чашку.
– Совершенно верно. Просто потрогали чашку, а перед этим потрогали тарелку, из которой, как вы знали, должен был кушать Ираклий Константинович.
– Ничего не понимаю, – помотала головой Белла.
– Оно и заметно, – произнес еще один человек, входя в столовую. – Ты у нас никогда особым умом не отличалась.
Увидев этого человека, Белла вскрикнула. А Ирочка вжалась в спинку стула, словно хотела пройти сквозь нее.
– Покойник! – едва шептала она одними губами. – Покойник вернулся! Но как же так?!
– Ираклий! – пришла в себя Белла. – Но как же это? Ты жив?
Трудно сказать, чего было в ее голосе больше – изумления, негодования или неудовольствия. Но уж точно, радости в нем не было. Еще бы, ведь воскресший брат никак не укладывался в планы Беллы.
– Вижу, как ты мне рада, сестренка! – понимающе кивнул головой Ираклий Константинович. – Впрочем, твоя вина по сравнению с ее не так уж велика. Ты всего лишь хотела счастья своим девчонкам. Так что с тобой я разберусь позже.
И с этими словами он повернулся в сторону Ирочки. Девушка окончательно сжалась под его взглядом, напоминая маленькую испуганную птичку. Но ни следователь, ни Ираклий не поддались на эту уловку. Они знали, что перед ними находилась убийца. Жестокая и безжалостная.
– Вы ничего не докажете! – произнесла Ирочка в ответ на их немой укор. – Убийца – Николай. Следователь сам это признал перед всеми!
– Все верно. Признал. Но это был лишь ловкий ход, чтобы вы, голубушка, уверовали в свою безнаказанность. И пошли бы на следующее преступление.
– Но я…
– И вы так и поступили. А мы, проследив за вами до дверей квартиры Беллы, поняли, кто является вашей следующей жертвой. Вы ведь хотели, чтобы ваш муж единолично унаследовал все состояние своего брата? С Беллой, которая тоже являлась ближайшей родственницей покойника, вы делиться не собирались?
– Не понимаю, о чем вы говорите!
– Все вы прекрасно понимаете, Ирочка, – строго произнес следователь. – Или как вас там зовут по-настоящему? Ольга Темных? Вероника Алексеева?
Когда он назвал два этих имени, Ирочка сжалась, словно от удара. Внезапно в ее глазах вспыхнул огонь ненависти.
– Будь ты проклят! – воскликнула она. – Грязная ищейка! Все равно ты ничего не докажешь!
Белла вертела головой в разные стороны, так, что она у нее едва не отваливалась.
– Ничего не понимаю.
– А вот и мы!
И с этими словами в столовую вошли две ее дочери в сопровождении своих двоюродных братьев. Увидев чужих людей, следователя, Николая без наручников и, самое главное, – воскресшего дядю Ираклия, нависшего над бледной съежившейся Ирочкой, они все дружно раскрыли рты. И теперь напоминали недоумевающих птенцов.
Следом за молодыми людьми вошел Лари. Он сориентировался быстро и закричал:
– Что тут происходит? Отойдите от моей жены!
Он уже было кинулся на защиту Ирочки, но его остановил чей-то оклик:
– Дядя Ираклий!
Лари замер на месте, обводя взглядом окружающих.
– Ираклий! Ты жив?!
Ираклий усмехнулся:
– Как видишь. Впрочем, можешь меня потрогать.
Но Лари щупать брата не стал.
– А кто все эти люди?.. Что тут делает убийца?.. Почему он не в камере? – загомонили остальные.
Видя, что без объяснений никак не обойтись, следователь заговорил:
– Во-первых, должен объяснить вам, что Николай – вовсе не убийца.
– Как?
– Он не убивал дядю Ираклия?!
Это воскликнула старшая дочь Беллы. И тут же умолкла, сама понимая очевидную глупость своего вопроса. Ведь дядя Ираклий стоял перед ней, целый и невредимый.
– Николай никого не убивал. Скажу вам даже больше: если бы Николай не проявил чуткость и оперативность, то злодейке вполне мог удаться ее ужасный план.
– Какой план?
– Устранить богатого дядюшку Ираклия и добиться, чтобы его состояние перешло к ее мужу, а после него – к ней.
– После него? То есть после меня? – подал голос и Лари. – Как это после меня? Что вы имеете в виду? Ведь я еще жив!
– Это ненадолго, – заверил его следователь. – У вашей супруги, несмотря на ее ангельскую внешность, имеется богатый опыт по устранению ненужных ей мужей.
У Лари отвисла нижняя челюсть.
– Что?
– Вы не знали, что ваша жена успела до вас еще дважды побывать замужем?
– Я? Нет! У нее был чистый паспорт! Должно быть, вы ошиблись.
– Технически это сделать нетрудно. Я имею в виду, заполучить чистый паспорт. После развода или, как в случае вашей супруги, после смерти ее мужей достаточно потерять старый паспорт. И в новом уже не будет никаких печатей о прежних браках.
Лари подавленно молчал. Кажется, известие о том, что его милая женушка вынашивала чудовищные замыслы против него самого, поразило его до глубины души.
– Увы, первые два опыта вашей супруги не увенчались успехом. То есть увенчались, но лишь отчасти.
– Как это?
– Ее мужья скончались. В первом случае ей удалось спихнуть вину на пасынка. Тот был неблагонадежен. Пил и даже употреблял наркотики. Так что следствие охотно поверило в его вину. Второй муж Ирочки умер в горной экспедиции, в маленьком поселке, где его смерть диагностировали как пищевое отравление несъедобными грибами. Но оба раза наследство, на которое рассчитывала «черная вдова», никак не оправдало затраченных на его получение усилий.
Быстро истратив доставшиеся ей деньги, в третий раз Ирочка решила «сработать» наверняка. Облюбовав в качестве жертвы Ираклия Константиновича, она выяснила его подноготную и слегка приуныла. Ираклий Константинович явно не собирался жениться. У Ирочки хватило ума, чтобы не обольщаться на свой счет. Раз уж Ираклий тридцать лет вдовел, вряд ли он на старости лет захочет изменить своим привычкам.
И Ирочка решила сделать ставку на его брата. В отличие от Ираклия, его брат пуританскими привычками не отличался. И Ирочке удалось сравнительно легко заманить Лари – сначала в свои объятия, а затем плавно препроводить его к алтарю. Первая часть плана была выполнена. Она стала законной женой и наследницей. Теперь следовало сделать из мужа богатого человека.
Ирочка взялась за дело со свойственной ей целеустремленностью. И у нее бы все получилось, как получилось в первых двух случаях (запаса яда хватило бы еще на десяток мужей), но в дело вмешалась судьба.
Тридцать лет назад Ираклий Константинович овдовел, потеряв в автокатастрофе жену и сына. Сначала его горе было огромным. Но с годами оно притупилось, как притупляется со временем всякая боль. Он смирился с утратой жены, а затем – и с утратой сына. И странные сны, где мальчик был жив и звал его, больше не снились ему. По утрам он не просыпался в слезах и почти забыл о том, что когда-то был отцом.
Однако под старость, прожив долгую жизнь, Ираклий снова стал видеть странные сны. На этот раз его сын был уже вполне взрослым, самостоятельным человеком. Но он по-прежнему звал своего отца!
И Ираклий Константинович, вопреки мнению всех окружающих, считающих мальчика мертвым, снова начал поиски своего сына.
Но на этот раз сын опередил отца. У Николая сохранились кое-какие обрывочные воспоминания детства. И благодаря им, став взрослым, он сумел найти детектива, который и помог ему узнать имя отца. Навестив отца и посмотрев на него издалека, Николай убедился: все совпадало. Николай не сомневался, что уже видел когда-то этого большого седобородого человека. Только тогда борода у него была не седой, а черной. Да и в волосах его не виднелось столько серебра.
Однако просто так войти к нему в дом и объявить себя его сыном Николай не решился. Он стал его секретарем. Юридическое образование позволило Николаю занять эту должность без всякого труда. Пока что ему было достаточно просто быть рядом с обожаемым отцом. Наслаждаться каждой минутой их общения.
Ираклий тоже почувствовал странную симпатию к своему новому секретарю. Никогда прежде он не сходился так тесно с посторонними людьми. Ираклий вообще не слишком склонен к общению. Даже со своими родственниками он встречался лишь от случая к случаю, когда в том возникала необходимость.
А вот с новым секретарем все было иначе. Его присутствие нисколько не тяготило старика. Он охотно выслушивал его советы. И часто находил их если не разумными, то, во всяком случае, очень и очень похожими на те, какие он бы сам дал, будь он помоложе лет на тридцать. Сам про себя он мог сказать, что впервые за тридцать лет был почти счастлив.
Однако Николай, оставаясь инкогнито в доме своего отца, начал замечать кое-какие насторожившие его детали. Во-первых, в доме имелся повар Виктор, явно стучавший кому-то на отца. Николаю не составило большого труда узнать, кто является вторым и главным хозяином Виктора. Этим человеком оказался Лари – родной дядя Николая, присматривающийся к богатству своего брата и для этого заславший своего человечка в его дом.
Затем появилось еще одно действующее лицо – поваренок. Этот следил за всеми, а в промежутках шнырял по дому, уделяя повышенное внимание кабинету Ираклия Константиновича, где находился сейф. Поваренок Паша оказался агентом сестры хозяина – Беллы.
И, кроме того, Ираклий Константинович поделился со своим секретарем главной тайной. Он ищет сына. Нанял детективов. Но один из них был убит, а все документы с разработкой пропали. К этому преступлению, как не без труда, но все же установил Николай, приложили руку племянники дяди Ираклия – его двоюродные братья, не желающие появления в доме такого серьезного конкурента и претендента на деньги дяди Ираклия.
Единственные из всей родни Ираклия Константиновича, кто не был замечен Николаем в кознях против его отца, оказались сестры, дочери Беллы – Сусанна и Арина. Да и то лишь потому, что обе девицы слишком тупы. И все отпущенные им природой небогатые умственные способности уходили на мысли о предполагаемых женихах и на сожаление об их отсутствии. Ни о чем другом эти великовозрастные девицы думать просто не могли…
– Но все это были цветочки, – продолжил следователь. – Ягодки ждали нашего Николая впереди.
В окружении своего отца он теперь подозревал решительно всех. Но если с кровными родственниками ему было все более или менее понятно, то насчет Ирочки – новой жены дяди Лари, он не знал ровным счетом ничего. На первый взгляд она казалась сущим ангелочком. Особенно на фоне остальных монстров. И именно это обстоятельство всерьез встревожило Николая.
По роду своей деятельности он прекрасно знал, как редко внешность соответствует содержимому. Очень редко преступник имеет отталкивающую внешность, уродливый горб, хромую ногу или что-то в этом роде. Гораздо чаще преступником является тот, кого можно меньше всего заподозрить. Николай не стал делать поспешных выводов, но навел справки об Ирочке.
То, что он о ней узнал, повергло его в большую тревогу. Теперь он понимал, что его отцу грозит реальная опасность. Впрочем, враг привык действовать осторожно. И постарается, чтобы подозрения пали на кого угодно, но только не на него. Значит, непосредственная опасность могла грозить Ираклию Константиновичу лишь под Новый год, когда вся семья соберется вместе, за одним столом. И вокруг будет достаточно людей, на кого можно будет спихнуть вину.
Когда Ирочка в тот вечер переступила порог дома Ираклия Константиновича, Николай следил за ней в оба глаза. И лишь благодаря своей особой, пристальной внимательности он успел заметить, как девушка дотронулась до тарелки Ираклия Константиновича, слегка поелозила пальцами по дну, а потом коснулась вилки и ножа.
Этого было достаточно, чтобы Николай из позиции наблюдателя перешел к активным действиям. Главное для него было – спасти жизнь своего отца. Изолировать его от членов семьи и от убийцы. К счастью, у него имелось достаточно знакомых в различных сферах деятельности. Так что инсценировать кончину Ираклия Константиновича ему удалось прекрасно.
Предупрежденный о преступных замыслах родни, Ираклий Константинович изобразил приступ. Быстро «умер». И позволил увезти себя в машине «Скорой помощи», на которой под видом врача прибыл нанятый Николаем человек.
– Как? Это был не врач? Но он выглядел как настоящий профессионал!
– Он и есть профессионал. Профессиональный актер, подрабатывающий на подобного рода розыгрышах. Правда, в отличие от нашего случая обычно эти розыгрыши не имеют столь драматического характера.
Второй частью истории был визит нотариуса, а затем и следователя. Но для этого Николаю пришлось открыться своему отцу. И просить помощи у официальных структур. Помощь он получил незамедлительно.
А Ираклий Константинович, выслушав рассказ своего секретаря, сразу ему поверил.
– Я ведь узнал тебя еще раньше, сынок! – произнес он, заключая Николая в свои объятия. – Сердцем узнал!
Дальше следствию требовалось спровоцировать убийцу еще на одно преступление, чтобы поймать ее, так сказать, с поличным. Сделать это оказалось проще простого. Ведь в убийстве Ираклия Константиновича прилюдно был обвинен Николай. Это тоже было частью их совместного со следователем плана.
После трех убийств, которые благополучно сошли ей с рук, преступница расслабилась. И, подобно многим в ее положении, уверовала в собственную неприкосновенность. И, даже не соблюдая особых предосторожностей, отправилась в гости к своей следующей жертве.
– Так она приехала, чтобы убить меня?! – ахнула Белла. – Боже мой! Как?
– Отравить. Пока вы поправляли канделябр, который она якобы уронила, преступница успела обмазать края вашей чашки ядом. Если бы вы хотя бы пригубили напиток, то вскоре оказались бы мертвы.
Белла молчала. Сказать ей было нечего.
– Поделом мне! – воскликнула она внезапно. – Поделом! Ираклий, прости меня! Я строила планы, как отнять у тебя твои деньги. А за это господь едва не отнял у меня жизнь! Как я виновата! Где только были мои мозги?!
Но Ираклий Константинович сегодня не был склонен карать. Он обрел сына. Сбылась самая сокровенная, самая дорогая и самая несбыточная его мечта! Мертвый воскрес, чтобы, в свою очередь, спасти старика отца. И в этот вечер он хотел, чтобы все вокруг него тоже были счастливы.
– Прощаю! – великодушно произнес он. – И я дам твоим девчонкам приданое. Пусть выходят, за кого хотят. Хоть за нищего, хоть за дурака. Лишь бы были счастливы.
Повернувшись к племянникам, Ираклий Константинович слегка помрачнел.
– Полагаю, что вам, дорогие мои, придется ответить за смерть детектива, – произнес он. – Но обещаю, что у вас будут лучшие адвокаты и лучшие камеры, какие только отыщутся в колонии.
И, не обращая внимания на перекосившиеся физиономии племянников, он повернулся к Лари.
– А ты, я полагаю, уже достаточно наказан и без меня. С этого дня я отказываю тебе в своем покровительстве. Ты уже не маленький. Живи как знаешь. Дам лишь один совет напоследок. Возвращайся к своей прежней жене, если она тебя еще примет. И в любом случае радуйся, что остался жив. Ведь следующим в списке жертв твоей Ирочки должен был быть ты сам!
Лари повернулся и медленно, обреченно побрел к выходу. Для него тут все было кончено. Он достаточно хорошо знал своего брата, чтобы понять: никогда в жизни Ираклий не простит предательства. И того, что он привел в семью убийцу.
А Ираклий Константинович обнял вновь обретенного сына.
– Сынок! Как я горжусь тобой! – воскликнул он. – Если бы ты только знал!
– Ну что ты, папа! Я сделал только то, что должен был сделать. Ты подарил мне жизнь, а я сохранил тебе твою. И это не такая уж великая жертва. Случались у меня дела и посложней.
– Что?
– Разве ты не знаешь? Я тоже следователь. Сразу после армии я пришел на работу в милицию. И с тех пор работаю в отделе убийств. Так что, спасая тебя, я всего лишь выполнял свою работу. Увидев, что тебе грозит опасность, я привел в твой дом двух своих человек. С их помощью я и понял, кто из наших родственников на что способен.
Ираклий просиял.
– Сынок! – воскликнул он. – У меня просто нет слов! Ты поступил точно так же, как поступил бы на твоем месте я сам.
Николай тоже засиял. И теперь всем, кто был в комнате, стало совершенно ясно, что перед ними – отец и сын. Может быть, в другое время они и не были бы столь похожи. Но когда они были счастливы, их сходство прямо-таки бросалось в глаза каждому.
Так и закончилась эта история, случившаяся под самый Новый год. Несчастный одинокий старик обрел долгожданного сына. Сбылась самая заветная его мечта! Та самая, которая шла рядом с ним долгих тридцать лет. А теперь, исполнившаяся и отпущенная на свободу, она улетела высоко к звездам, сквозь падающий на землю мягкий пушистый снег.
На главную: Предисловие
