Глава 12

Следующим утром подруги уже шныряли среди маршрутных такси, пытаясь найти нужную им машину и ее водителя. Сегодня в их компании снова произошло изменение состава. Лисицу в пять утра девушки так и не смогли выковырять из постели. Но зато с ними снова был Дима. Парень буквально лучился энтузиазмом, а Леся никак не могла выбросить из головы разговор со своей кузиной, его матерью.

Ольга позвонила вчера поздно вечером, даже уже ночью, и как ни в чем не бывало поинтересовалась:

– Ну как там продвигается наше расследование?

– Как ваше расследование, я не знаю. А наше идет себе потихоньку. Ты что-то хотела еще узнать?

– А тебе неинтересно будет знать, что Димочка сдал сегодня последний экзамен?

– Молодец.

– И сдал он его на пятерку!

– Поздравляю.

Голос Леси звучал сухо, и Ольга поняла, что так она ничего не выяснит. Поэтому хитрая кузина решила сменить пластинку.

– Лесенька, сестричка, забудем разногласия, – сладко запела она. – Ты же понимаешь, Димка – это единственное, что у меня есть. Я очень за него переживаю.

– Понимаю.

Леся внезапно почувствовала, что не так уж и сердится на свою кузину. Дима был единственным и горячо любимым сыном. Конечно, Ольга должна была бояться за него. И незаметно для самой себя Леся рассказала кузине о ходе их расследования. Вкратце, но все же рассказала.

Узнав, что в деле появились огромные и вроде как бесхозные нынче деньги, Ольга странно примолкла. А потом заявила, что раз Дима успешно закрыл сессию, ему осталось найти только зачетку, чтобы все было в полном порядке.

– А ты, я так понимаю, позабыла спросить об этом у твоего Иванова?

Что тут скажешь, действительно, Димина зачетка как-то поблекла и потеряла свою значимость на фоне происходящих событий. И все же Леся испытала некоторые угрызения совести. Мальчик старался, сдавал экзамен досрочно. А теперь, если зачетка не будет возвращена, он рискует снова отправиться на мучительный экзамен.

– Поэтому Дима завтра поедет с вами, – подвела итог беседы Ольга. – И постарайтесь вернуть ему зачетку.

И вот теперь Дима носился среди водителей маршруток. Чтобы заехать за ним, подругам пришлось встать на полчаса раньше. И это не прибавило симпатии к нему Киры. Особенно теперь, когда она сама еле ноги передвигала, а Дима, напротив, был бодр и весел.

Ведь в отличие от сыщиц и Лисицы, которым ранний подъем дался с огромным трудом, Дима привык в институт вставать рано. И сегодня именно он поднял всех на ноги, сработав лучше будильника. И надо отдать ему должное, именно он нашел водителя, который припомнил хорошо одетого старика, которому стало плохо в его маршрутке.

– На двадцатом километре шоссе это было, – сказал маленький усатый мужчинка славянской внешности. – Могу показать вам это место. Подождите четверть часа, когда народ соберется, и поедем.

Кира с Лесей сели в «гольфик», а Дима вызвался прокатиться на маршрутке. Впрочем, все трое уже догадывались, где им предстоит остановиться. И их предположения оказались верными. Когда маршрутное такси затормозило, Кира толкнула подругу в бок.

– Это то самое место или мне кажется?

– Нет, не кажется. Вон дорога, которая ведет через лес прямо к дому Марго.

С чувством тревоги подруги дождались, когда к ним присоединится Дима, вышедший из маршрутки. Парень тоже уже все понял и теперь смотрел на сыщиц широко раскрытыми глазами.

– Выходит, этот старик – Галчик – все это время просидел в доме у Марго?

– Выходит, что так.

– И не побоялся, что его там найдут?

– Снаряд два раза в одно место не попадает. Один раз дом Марго был уже осмотрен людьми Иванова.

– Кому вы это говорите? Я до сих пор полон воспоминаний об этом, – печально хмыкнул Дима.

А Кира предложила свое видение вопроса:

– После того как Иванов отозвал своих людей, дом Марго был самым безопасным местом для Галчика.

И все-таки подругам казалось, что должно было быть еще что-то, заставившее Галчика приехать в это место. Прятаться он мог вместе с Богданом. Или просто остаться в своем гостиничном номере. Ни одна живая душа до недавнего времени не подозревала в Яцеке Брыньски бывшего партийного руководителя Максима Галчика.

Подъезд к бывшему дому Марго дался подругам тяжело. Их переполняли тяжелые воспоминания. И особенно им не нравилось то ощущение все нарастающей опасности, которое преследовало их.

– Что мог делать Галчик один и в пустом доме?

– Жить.

– Что же он получше места себе не нашел? Его сын в квартире на Коломяжской ждал. Его номер гостиничный ждал. А Галчик вместо этого предпочел провести два дня в разгромленном нежилом доме?

Впрочем, оказалось, что дом очень даже жилой. Во дворе, как это ни парадоксально, вновь стрекотала газонокосилка. Семен Викентьевич продолжал свою работу, которая с его темпами и чисто советской любовью к разнообразным перерывам могла стать бесконечной. Пока мечтательный косильщик успевал выкосить одну часть двора, вторая уже вновь нуждалась в стрижке.

Подруг он узнал и приветствовал их как родных.

– А хозяйки снова нету дома. С тех пор как мы с вами виделись, она и не появлялась ни разу.

Подруги открыли рты, чтобы сказать Семену Викентьевичу правду, но тут же их и закрыли. Неизвестно, как мужчина отреагирует на известие о смерти Марго. Пока же, как это ни странно, газонокосильщик был единственным человеком, который еще не знал о смерти Марго, поэтому ничто не нарушало его привычной безмятежности.

– Семен Викентьевич, а вы тут каждый день бывали?

– Приходил на пару часиков. Врать не буду, дольше не работал, но несколько часов в день обязательно посвящал физическому труду. Кстати, вы передали Марго мою просьбу об оплате моего труда?

– Ммм… Уверены, в самое ближайшее время вам заплатят.

– Это хорошо, – повеселел мужчина. – Я уже и Надюше сказал, чтобы она Маргарите пошептала на ушко насчет моей зарплаты. Она обещала помочь. Хорошая девочка, Наденька. Жаль, что в личной жизни ей упорно не везет. Сначала муж погиб, оставил ее одну с маленьким сыном. Потом мужчины ей все какие-то непутевые попадались. И куда только мужчины нынешние смотрят? Конечно, Надюше до красоты и благородства Марфы Петровны далеко, но в своем роде она очень даже хороша.

– Надежда Галчик была тут?

– Приезжала Наденька.

– Когда?

– Вчера это было.

– Утром или вечером?

– Около полудня появилась.

Выходит, Галчик и Надежда могли быть в доме Марго одновременно. Ведь умирающего Галчика подобрали на шоссе около трех часов дня. В четыре часа он был уже в больнице.

– Такая хмурая Наденька была, я даже подумал, случилось что-нибудь, – продолжил между тем говорливый садовник. – Но она сказала, что все в порядке, просто хочет дождаться Марго. Ну, я не стал навязывать ей свое общество. Да и спина что-то начала побаливать. Я решил, что работа не волк, в лес не убежит.

– Значит, вы уехали, а Надежда осталась?

– Да.

– Одна в доме?

– А что тут такого? Наденька – свой человек. Я же вам говорил, она единственная, кто заботился о моей хозяйке, когда ее бедные родители умерли почти в одночасье. Да и при их жизни Наденька часто бывала в этом доме. А как же, Марфуша очень много помогала и Наденьке, и ее мальчику. Конечно, деньги давал Вадим, но он бы никогда не стал этого делать, если бы не просьбы жены.

Семен Викентьевич еще много чего говорил о том, каким прекрасным человеком была покойная мать Марго, но подруги его уже не слушали. Их куда больше интересовали события недавнего времени. Выходит, Галчик и его супруга были в доме Маргариты практически одновременно. И вполне возможно, что, даже приехав порознь, каждый по своей надобности, они могли тут столкнуться, узнать друг друга, и… и что?

– Я бы сказала, это даже более чем вероятно, что такая встреча произошла.

Значит, пока сынок прятался в съемной квартире, его беглый папуля миловался в этом доме с мамулей. Или же… или не миловался?

– Ой, что-то у меня странное какое-то ощущение. Зачем Надежда приезжала сюда? Хотела проверить, правду ли мы ей сказали насчет Марго? Или у нее были какие-то свои планы?

Подругам все меньше и меньше нравилась семья Галчиков. Какие-то они были все хитрые, скользкие и изворотливые. Никто не говорил прямо, все норовили что-то утаить. Богдан откровенно вешал подругам лапшу на уши. Надежда тоже доверия им особо не внушала. Нет, такие люди были не по душе девушкам.

Но в это время раздался телефонный звонок, отвлекший их от раздумий на эту тему.

– Вы где? – сладко зевая в трубку, поинтересовался у них Лисица. – Проснулся, а вас нет.

– Мы пытались тебя разбудить.

– Ну, я и проснулся. Проснулся, а вас нет. Где вы?

– В доме Марго.

– Как? – поразился Лисица. – Опять? То есть снова? Что вас туда потянуло?

– Старый Галчик был тут, – принялась объяснять ему Кира. – Маршрутка подобрала его на шоссе как раз в том месте, где…

– Я понял, – перебил ее Лисица. – Но сейчас его там уже нет, верно?

– Ну да, он же умер.

Но Лисица слушал Киру как-то невнимательно.

– А знаете, это все ерунда, – неожиданно весело воскликнул он. – Зато у меня есть для вас одна интересная новость.

– Какая?

– Я тут проснулся, вас нету, вот я полежал, подумал-подумал, а потом полез в Сеть. Там ведь, если умеючи, можно залезть практически во все архивы.

– Ну… и что это за архивы?

– Вот я проснулся, лежу, думаю. И думаю я о том, что же мы все так усложняем. Марго – богатая девушка, надо бы посмотреть, что там у нее с завещанием. Может, все гораздо проще, чем мы с вами вообразили.

– И что? – насторожилась Кира. – Ты нашел завещание Марго?

– Нет, завещания я не нашел. Завещания у Марго нету, что при ее безалаберном образе жизни, в общем-то, и понятно. Зато я нашел кое-что другое.

– И что же?

– Наша Марго, оказывается, до того, как отправиться в мир иной, успела выскочить замуж. И знаете, за кого?

– Нет? За кого?

– За нашего милейшего Богдана Галчика.

– Богдан… Он муж Марго?

Удивлению Киры не было предела. Она хорошо помнила, как задала вопрос Богдану о его отношениях с Марго. И парень ни словом не обмолвился о том, что они с Марго женаты. Сказал, что они просто друзья. И Кира могла поклясться, что в тот раз голос парня звучал искренне. До какой же степени он виртуоз вранья, если даже откровенная ложь звучит у него искренне!

– Но… но… но это же… Это правда?

– Да. Ошибки быть не может.

– Но это же…

– Это же в корне меняет все дело! Ты это хотела сказать?

– Ну да. Очень странно.

– Странно не то слово! Ты хоть понимаешь, что Богдан теперь становится наследником Маргариты и всех ее капиталов? А Маргарите от ее покойного батюшки осталось ой как немало. Я тут копаюсь в налоговых уведомлениях, высланных на имя Марго, и вижу весьма солидные суммы. Также у Марго имеются акции некоторых металлургических комбинатов и, разумеется, недвижимость, и счета в банках. Тот загородный домик, которым вы так восхищаетесь, просто капля в море всего остального. Марго за целую жизнь не удалось бы спустить все, чем она владела. Богдан отныне очень богатый молодой вдовец.

– И… и как давно они женаты?

– Они поженились тринадцатого мая прошлого года.

– Странная дата для бракосочетания. В такой день молодые обычно избегают играть свадьбы. Май вообще непопулярный месяц у новобрачных, да еще и число такое… злополучное.

– Так и прожили молодые в браке совсем недолго. Всего год.

– В каком браке! – воскликнула Кира. – Что ты называешь браком? Богдан продолжал жить со своей мамочкой, а Марго… к Марго сватался Валерий – он бы не стал связываться с замужней женщиной. Он и его родители были уверены: молодая легкомысленная соседка вполне сгодится в качестве ширмы для их сыночка-гея. Марго жила одна, никакого мужа при ней не имелось. Валерий и его родители были уверены: Марго не замужем. Это странно, ты не находишь?

– Что тут странного? – неожиданно вспыхнул Лисица. – Все ясно как белый день! Парень каким-то образом уговорил свою подругу заключить с ним фиктивный брак. Уверен, он воспользовался хорошим отношением Марго к нему и к его матери. Наплел с три короба, надавил на жалость. Марго была легкомысленной, но не вредной. Если могла, если ей это большого труда не стоило, всегда помогала людям. Конечно, она пошла навстречу просьбе Богдана. Вот только бедняжка совсем не подумала о том, что этот ее шаг автоматически делает Богдана ее наследником.

– Ты хочешь сказать, что это Богдан убил свою невесту, то есть жену?

Повинуясь знаку Леси, сыщица включила громкую связь. И теперь из телефона был хорошо слышен голос Лисицы:

– Очень даже запросто мог это сделать. Парень мне совершенно не понравился. Он хитер, изворотлив и, боюсь, крайне себялюбив.

– Но…

– Теперь, что касается его отца! Ну, не странно ли, что человек, столь богатый или, во всяком случае, обеспеченный, да еще живущий в европейской стране с развитой сетью медицинских услуг, не позаботился о своем здоровье?

– Возможно, он знал, что слишком серьезно болен, что врачи ему уже не помогут, поэтому и приехал в Россию попрощаться с сыном и оставить ему указания, как поступить с доставшимися ему в наследство деньгами.

Лисица даже подпрыгнул на месте.

– Вот оно!

– Что?

– Вы же сами сказали, Богдан – наследник своего папаши.

– Но это же логично.

– Так и я о том же! Богдан – наследник Марго. Богдан – наследник своего отца. И что происходит? Они оба – Галчик и Марго – мертвы, а Богдан получит деньги сразу из двух источников!

Девушки молча слушали Лисицу. Превращение Богдана из преследуемого неудачника в жестокого злодея, отправившего на тот свет и старую подругу, и родного отца ради присвоения себе их денег, было слишком стремительным для них.

А Лисица между тем продолжал развивать свою мысль:

– Богдан всю свою жизнь копил ненависть к отцу, который бросил их с матерью одних и в крайне незавидном материальном положении. Вспомни, Надежде даже приходилось работать на самых грязных работах, прежде чем Вадим Царский взял на себя обеспечение ее и Богдана всем необходимым.

– Вот видишь, худшее для них осталось позади.

– Но жить на подачки – это всегда унизительно. Наверное, Богдан это осознавал и возненавидел отца еще больше.

– А Марго? Она ведь дружила с Богданом.

– Ее он ненавидел за то, что у нее было все то, чего сам он оказался лишен. Богатый дом, заботливая мать, которая могла посвятить всю себя воспитанию дочери, а не мотаться с одной работы на другую, чтобы лишь заработать на кусок хлеба. И наконец, у Марго был любящий и могущественный отец, который всячески ограждал свою доченьку от реалий этой жизни. Ничего этого у самого Богдана не имелось. Уверен: он изнывал от зависти и ненависти, бывая в доме Марго и наблюдая за жизнью своей старшей подруги.

– Но Марго-то относилась к нему как к младшему брату.

– Богдан совсем не нуждался в ее сестринской любви, он жаждал ее денег. И став большим, придумал, как сможет добраться до капиталов подруги. Он воспользовался ее доверием к нему и его матери, вынудил Марго заключить с ним фиктивный брак, а потом убил ее!

– Но Богдан в это время уже прятался в квартире на Коломяжском.

– И что? Он был там заперт?

– Нет, но…

– Значит, вполне мог выбраться из города, доехать до загородного дома Марго и затаиться там. А потом вылезти из укрытия и добить Марго.

– Но его же искали люди Иванова. Они обыскали весь дом Марго. Там никого не было.

– Дом достаточно велик. Уверен, там имеется множество потайных уголков, в которые агенты заглянуть не догадались.

– И что ты хочешь сказать? Надо искать Богдана?

– Он – преступник. Я в этом уверен.

И все же подруги сомневались. Слишком мало улик было против Богдана. Допустим, смерть Марго и Максима Галчика делала его богатым наследником, но он ли убил этих двоих? Ведь могло случиться и так, что старший Галчик умер вследствие естественных причин. Переволновался, перенапрягся, бегая от людей Иванова. Вот больное сердце и дало сбой.

– Ну а Марго? Ее-то ведь точно убили! Эксперты однозначно заявили: смерть Марго невозможно назвать естественной. Ее ударили по голове.

– Богдан был в это время на Коломяжском.

– Не факт. Алиби-то у него нет. Вот если бы он находился в отеле в Турции, как мы считали первоначально, тогда дело другое. Тогда вопросов нет.

Какое-то неясное ощущение шевельнулось при этих словах в душе у Киры. Какое-то смутное беспокойство охватило ее, словно бы разгадка случившегося была совсем рядом с ней все это время, но она ее не заметила. Кире были необходимы тишина и покой, чтобы все хорошенько обдумать. Но именно их-то у нее и не было.

– Нашел! – В этот момент воздух разрезал громкий ликующий голос Димы. – Я ее нашел!

– Что ты нашел?

– Ее! Зачетку!

– Ты нашел свою зачетку? – не поверила ушам Кира. – Где? В каком месте?

– Там… – неопределенно бормотал Дима, явно до сих по не верящий в свою удачу.

Парень не сводил глаз с книжицы в простом дерматиновом переплете. Он то подносил зачетку совсем близко к лицу, чуть ли не обнюхивал ее, то отодвигал на длину вытянутых рук, любуясь документом издали. Лицо его сияло.

– Все оценки тут! Все в порядке, ничего не пропало!

Подруги только плечами пожимали. Что же там могло пропасть? Как известно, что написано пером, то не вырубишь и топором. Это новое поколение, выросшее исключительно на цифровых технологиях, начинает воспринимать бумагу, карандаш и способность соединить эти две вещи как нечто удивительное.

– Где ты нашел зачетку? – строго спросила у парня Леся.

– Там.

Язык по-прежнему отказывался повиноваться Диме.

– Где именно? Покажи! – настаивала Леся.

Дима машинально кивнул и повел сыщиц по дому. Двигался парень очень медленно, потому что не в силах был оторвать глаз от драгоценной зачетки.

– Вот тут она и лежала! – наконец с гордостью произнес он, ткнув пальцем перед собой.

Подруги со все возрастающим удивлением оглядели крохотное, малозаметное помещение под лестницей. Лично они сами никогда бы не заподозрили, что под стенными панелями здесь имеется нечто вроде кладовой, в которой хранились запасы моющих средств, губок, тряпок для пола, сменных насадок для швабр, ведер и тому подобной хозяйственной чепухи.

– И здесь находилась твоя зачетка?

– Да!

– Где? Покажи точно.

– Тут, на полке.

И Дима ткнул пальцем в полочку, на которой в ряд располагалось пять баночек с жидким мылом. Видимо, когда-то их тут было десять или двенадцать штук – полная упаковка, но теперь часть мыла была уже израсходована, так что места на полке оказалось предостаточно.

– Хм, – задумчиво произнесла Леся. – Сама зачетка сюда забраться никак не могла.

– Точно. Если бы она просто на полу лежала, тогда еще туда-сюда.

Говоря это, Кира и сама понимала, что даже на пол кладовки Димина зачетка попасть самостоятельно никак не могла. Пусть Дима был бы трижды отличник, но на способностях его зачетной книжки это никак бы не отразилось. Трагедия с Марго произошла в другой части дома. Бар, в котором прятался Дима, – тоже. И поэтому зачетку сюда могли только принести.

– Но с какой целью ее сюда притащили?

– Наверное, это сделала уборщица, – предположила Леся. – Начала убираться в доме, нашла зачетку, подняла и принесла сюда. Выкинуть рука не поднялась.

Услышав это, Дима наконец оторвался от созерцания своего сокровища и воскликнул:

– Могла бы и позвонить! Глупая баба!

– Что? Позвонить? Тебе?

– Ну да! На зачетке есть мой номер телефона. Видите?

И действительно, на первом листке зачетной книжки было указано не только имя и номер группы ее владельца, но также и его контактный телефон.

– У нас многие ребята зачетку теряют, вот декан и принял решение, чтобы на каждой зачетке был указан номер контактного телефона владельца. Нашедшему документ полагается небольшая премия. Позвонила бы мне эта баба, я бы ей еще и шоколадку подарил.

– Можешь подарить ее Лесе, – предложила Кира, но Дима ее уже не услышал.

Он вновь отдался восторженному созерцанию документа, пока Леся присела на маленький стульчик, стоящий в кладовке.

– Да, тут она и сидела, – произнесла девушка, обращаясь к подруге. – Наверное, устала, решила передохнуть. Автоматически положила зачет… А это что тут такое?

С этими словами Леся наклонилась и подняла маленькую белую пуговичку. Она была выполнена в виде крохотной морской ракушки. Маленькая, симпатичная пуговка.

– Наверное, оторвалась от блузки.

– От блузки? – задумчиво переспросила Леся. – Такая крохотная фарфоровая пуговичка, дырочек почти не видно, ее могли пришить только на очень тонкое полотно или шелк. Но знаешь, трудно вообразить, чтобы кто-то в шелковой белой блузке начал бы драить пол или намывать лестницу.

Но Кира считала, что сейчас в мире все так сильно перемешалось, что уже ничего не поймешь. Пуговица может оказаться всего лишь дешевой пластмассовой подделкой, которая уже через пару месяцев носки вся оботрется и потеряет товарный вид. Или же дорогая блуза могла быть подарена хозяйкой своей прислуге. Безалаберная Марго была человеком не жадным, так что такой поступок был вполне в ее духе.

– Да и вообще, какая разница, откуда зачетка взялась тут?! – воскликнула Кира. – Главное, что она нашлась. Пошли праздновать?

Но Дима намека снова не услышал.

– Мне пора домой, – заявил он неожиданно. – Хочу обрадовать маму. Когда мы поедем в город?

В принципе подруг в этом месте больше ничего не держало. Они доставили Диму до подъезда его дома, и счастливый студент помчался к себе, даже не подумав поблагодарить девушек или хотя бы пригласить их к себе на чашку чая.

Время уже близилось к полудню, и всю дорогу до города Дима жаловался, как сильно урчит у него в животе от голода. И со смаком описывал пышные ватрушки с творогом, которые напекла его мама и которые он тотчас по приезде обязательно уничтожит. Так что подруги не стали скрывать от своего приятеля, что и сами не против чего-нибудь перехватить. Но приглашения от Димы, сколько они ни ждали, так и не последовало. Попрощался и, счастливый, убежал наверх.

На случай, если он сам или его мать все же спохватятся, подруги не стали сразу же уезжать. Учитывая, сколько сил они потратили на Диму и его проблемы, чашку чая с ватрушкой или на худой конец простым бутербродом они точно заслужили. Ольга должна была это понимать. Но позвать подруг к себе она так и не додумалась.

Осознавать это было больно. Простая вежливость иной раз бывает куда приятнее, чем дорогой подарок.

– Может быть, они потом тебя как-нибудь отблагодарят, – предположила Кира, искоса глянув на расстроенное лицо Леси.

– Вряд ли. Если уж даже сухое спасибо трудно из себя выдавить, чего-то большего ожидать не стоит.

Кира не знала, что на это возразить. И поэтому сказала:

– Поедем, нас уже Лисица дома заждался.

Эта фраза заставила мысли Леси переключиться на новую тему. Она оживилась. И пока они ехали обратно в свой «Чудный уголок», уже вовсю строила версии о том, что могло заставить Богдана жениться на Марго, если не ее деньги. Ответа не находилось. И это снова и снова наводило Лесю на мысль о том, что смерть Марго теперь приобретает совсем иные очертания. К числу желающих ее смерти людей теперь упорно прибивался и Богдан.