Глава 6
Так что следующий день начался для подруг с визита к Тане домой. Они заранее договорились с Таней, что она под предлогом необходимости поддержки всей родни позовет к себе максимальное количество родственников.
– И смотри, тетю Марину не забудь пригласить. Она и ее дочь у нас главные подозреваемые.
– Не беспокойтесь. Тетя Марина со Светкой обязательно придут, даже если я их и не позову. Они обе такие противные: где у кого какое горе, тут же припрутся, сядут и начнут сочувствовать, да так фальшиво! Сразу видно, что не сочувствуют они, а прямо до чертиков обе рады, что у человека горе. И в душе их прямо распирает от восторга, что не с ними, а с другим человеком на сей раз беда приключилась.
– Да, бывают такие завистливые люди. Но значит, ты им еще не говорила о случившемся с Пашкой?
– Я им не говорила.
– И сами они тебе не звонили?
– Не было от них звонков.
– Хм… странно.
Леся задумалась. Если верить словам Тани, то ее родственницы не должны были упустить такой замечательный случай – поиздеваться над несчастной матерью. Если похищение Пашки – это их рук дело, то они должны были оказаться рядом с Таней одними из первых. Впрочем, возможно, они просто очень осторожные особы и не хотят выдать себя.
– Ну, ты сообщи родне, мы тоже к тебе приедем, посмотрим, кто появится первым.
В душе Леся надеялась, что это будут тетя Марина или ее дочь. Тогда сыщицы могли бы с чистой совестью начать работу по разоблачению этих женщин и их предполагаемых черных замыслов. Ожидания сыщиц оправдались. И если Светлана появилась у Тани уже ближе к вечеру, когда с работы вернулся муж, которому она и вручила малыша, то тетя Марина примчалась сразу же, как только узнала от Тани о несчастье.
– Деточка! Танечка! – насквозь фальшивым голосом восклицала Танина тетка, душа племянницу в своих объятиях и норовя обмусолить ей лицо многочисленными поцелуями.
Таня, как могла, увертывалась от теткиных ласк, но все равно вышла из ее объятий порядком помятой и с лицом, густо измазанным ярко-алой помадой.
Подруги с интересом наблюдали за тетей Мариной. Она оказалась женщиной крупной и физически очень хорошо развитой. Такой под силу было справиться не только с Таней, но и со старшим Гуцей.
– По телосложению можно ожидать, что Гуцу и впрямь она убила.
– Но говорили, что заказчик – мужчина.
– Кто говорил? Позволь тебе напомнить: никто из ныне здравствующих не видел и не общался с заказчиком Гуцы. Заказчик имел дело только с самим Гуцей. И не факт, что этим заказчиком, вернее, заказчицей, не могла стать тетя Марина.
– Но тогда Гуца бы так и сказал: заказчица, а не заказчик.
– Скажи, вот ты в поликлинике к врачам как обращаешься?
– Ну как… Доктор.
– А если врач – женщина?
– Все равно доктор. Говорить «докторша» как-то не очень удобно.
– Правильно. Неудобно и непривычно. Вот и Гуца мог назвать тетю Таню заказчиком. Ведь он не женихаться с ней собирался, она была для него деловым партнером – клиентом, существом бесполым.
Но Леся все равно сомневалась.
– Тогда есть еще зять тети Марины, – настаивала на своем Кира.
Тетя Марина, выразив соболезнование Тане, покидать свою жертву так быстро, не насладившись ситуацией до конца, явно не собиралась. Она выпила четыре огромных чашки чая, положив в каждую из них не меньше чем по полбанки варенья. Чай превратился в сладкий густой и тягучий сироп, пить который было невозможно, скорее его можно было есть.
Но тетю Марину это не смутило. По своей натуре она была обжорой. Но не доброй и безобидной, а хитрой, лицемерной и жестокой, совсем-совсем не симпатичной. Она не успокоилась до тех пор, пока не съела все конфеты из вазочки и целую гору бутербродов, мотивируя пиршество словами:
– Когда я нервничаю, всегда хочу кушать.
Затем, когда стало ясно, что есть больше в доме уже нечего, тетка Марина уселась рядом с Таней и принялась строить догадки, одну страшнее другой, что могло случиться с похищенным ребенком. Началось от возможности усыновления его другими людьми – «мальчишечка-то у тебя симпатичный, глазки так и блестят» – до возможности похищения Пашки педофилом или даже группой педофилов, которые теперь держат ребенка в уединенном месте, откуда невозможно бежать и где они пользуются им совместно или поодиночке.
И опять же потому, что «мальчишечка-то у тебя очень уж симпопотный! Для безопасности-то лучше иной раз уродом родиться».
Таня от этих теткиных версий бледнела и покрывалась холодным потом, к вящему удовольствию тети Марины, которая по натуре была явной садисткой. Умильно улыбаясь и вслух изо всех сил сочувствуя Тане, она говорила вещи, которые могли довести Таню до сердечного приступа. Особенно когда тетя Марина, уточнив, что выкупа за Пашку не потребовали, авторитетно заявила:
– Ну, ясно! На органы мальчишку разберут! Оно и понятно: какой с вас, бедных учителей, выкуп?! На органы ребенка продать – оно куда выгоднее получится.
Видя, что Таня вот-вот упадет в обморок, Леся вскочила на ноги и воскликнула:
– Ничего такого с Пашей не случится! Похититель неоднократно говорил, что увезти ребенка его подговорил родственник мальчика! И что это не похищение, а перемещение ребенка. И что связано оно с наследством, которое должен получить Паша!
При слове «наследство» глаза тети Марины зажглись, словно фонари.
– Наследство? – воскликнула она азартно. – И от кого же это Пашке наследство-то ожидать?
При этом она вопросительно взглянула в сторону дочери, которая к этому времени уже тоже подтянулась к Тане и сидела рядом с матушкой, являясь ее более утонченной и молодой копией. Но несмотря на некоторую миловидность Светланы, все портила неуемная алчность, постоянно горящая в ее глазах и в глазах ее матери.
Что мать, что дочь, обе были невероятно жадны до всякого рода телесных радостей. Пожрать, поспать, поваляться на пляже, чтобы все было включено, ничего не выключено, и чтобы им это еще желательно не стоило ни копейки. Другими словами, мать с дочерью были любительницами всевозможной халявы. И к тому же они умели добывать ее всевозможными способами, нигде не теряясь и никогда не упуская своего или даже не совсем своего, но того, что могло при известных обстоятельствах достаться им.
В общем, психологические портреты этих женщин были таковы, что подруги склонялись к версии их возможной виновности. Оставалось лишь понять, способны эти две дамы на убийство, или же все-таки на это у них кишка будет тонка. Хотя ради приличной суммы денег эти бабенки могли пойти и на убийство. И мужика своего единственного тоже могли подбить.
Но пока тетя Марина с аппетитом заглотнула наживку и принялась строить гипотезы, от кого малолетний Пашка мог ждать наследства.
– С твоей стороны, Танька, мальчонке ничего бы не обломилось. Сирота ты, что имеешь – то твое, а больше тебе ни от кого ничего ждать не приходится.
– Почему же? А бабушка?
– А что бабушка? Старуха свою квартиру Свете уже подарила. Или ты этого не знала?
– Но ведь есть еще дача и участок земли.
– И что? Дача не на одну бабушку оформлена, а на нас, ее детей, тоже. Участок у нас всех в собственности. Если бабушка тебе или Пашке свою долю завещает, это ее дело. Я при своей части останусь, и твои дяди тоже. И ты, Танюша, не мечтай, что ты или твой сын единоличными собственниками участка сделаетесь. Нас трое, а ты одна. Захотим что-либо с участком сделать – ты у нас прицепом пойдешь, а не мы у тебя!
Тетя Марина говорила противные вещи и говорила их так, чтобы специально унизить и опустить племянницу. Подруги вспомнили, что рассказывала Таня о тетке, как та травила ее в детстве, вынуждая бабушку отдать сироту в детский дом, и дружно возненавидели противную бабу!
Но если слова тети Марины насчет участка и собственности на него были правдой, то выходит, что Таня обманывалась. И с ее стороны особенного наследства Пашке ждать не приходилось. А значит, и быть причастной к его похищению тетя Марина не могла. Одно дело – рисковать головой ради всего участка, и совсем другое, когда на кону всего лишь четвертая часть его, когда есть еще трое других наследников и с ними надо договариваться, чтобы что-то предпринять в плане обращения земельного участка в реальные деньги.
– Ты бы лучше о своем муже подумала, – неожиданно произнесла тетя Марина. – Он ведь у тебя из богатеньких?
– С чего вы взяли?
– Так он сам мне рассказывал, как они его в Англию учиться посылали, да он ради твоих прекрасных глаз дома остался.
И тетя Марина с жадностью уставилась на племянницу. Она явно хотела новых сведений.
– Что у него с родней-то? Расплевался он с ними, когда на тебе, замухрышке, женился, я слышала. Но теперь, похоже, помирился?
– С чего вы взяли? – удивилась Таня. – Не помирился он с ними, знать их не знает.
– Да? Ты в этом так уверена?
В голосе тети Марины звучала ее обычная злая насмешливость, но, помимо этого, было и что-то еще.
– Вы это о чем же, тетя? – невольно насторожилась Таня.
– Да видела я тут твоего муженька… Небось не с коллегой из школы разговаривал.
– С кем вы его видели?
– Мужик какой-то, молодой да гладкий. Ваших-то всех знакомых я либо видела, либо знаю, все они у вас на один манер – голодранцы интеллигентные! Как заведешь с ними нормальный разговор, так и норовят подколоть. То я Умберто какого-то не читала, то Рафаэля с кем-то там перепутала. Ну и что? Зато мы со Светкой глянец регулярно изучаем, в курсе всех модных трендов. А ваши дружки-преподаватели, как костюмчик себе на выпускной вечер еще в школе купили, так и таскают его до сих пор! Стыд и срам!
– Да о ком вы говорите? С кем вы видели Андрея?
– Так я тебе о том и говорю: не из ваших друзей этот типчик был. Гладкий такой из себя, холеный. Рожа круглая, сытая, сразу видно – хорошо человек питается. Ваши-то все посты блюдут, капусту с водой трескают. А тот сэндвич в ларьке купил и чего только туда не велел положить. И ветчинки, и сыра, и огурчиков маринованных. У меня и то слюнки потекли. Да и костюмчик на нем не чета тем, что ваши друзья носят. Не Италия, конечно, китайский пошив, но качественный, ничего не скажешь.
– Не понимаю, кто это, – покачала головой Таня. – Среди наших друзей и впрямь таких нет. И что? Андрей с этим человеком разговаривал?
– Еще как! Задушевнейшим голосом.
– А можете описать этого человека поточнее? – вмешалась в разговор Леся.
– Могу. Отчего же не описать? Да я уж говорила: рожа круглая, из себя высокий да гладкий. Сразу видно, что покушать хорошо любит. Не старый, помладше даже вас с Андреем. И машина красивая! Черная, блестящая.
– «Мерседес»?
– Ага! Он самый!
– А мужчина этот в костюме… Он блондин или брюнет?
Леся ждала ответа на этот вопрос затаив дыхание.
– Блондин или рыжий, – отозвалась тетка. – Толком не поймешь, волосы-то у него так коротко подстрижены были, что и не разобрать, какого они там цвета.
Пока Леся расспрашивала тетю Марину, ее подруга лихорадочно рылась в папке с фотографиями в своем смартфоне.
– Этот? – наконец спросила Кира, показав тете Марине фотографию, сделанную дома у Юльки.
Тетя Марина взглянула и одобрительно кивнула головой:
– Похож.
– Вы получше посмотрите, – попросила ее Кира. – Он это или не он?
– Да, он! Точно он!
Таня тоже подошла и взглянула на человека, о котором шла речь. Таня не была с подругами в квартире у невесты Гуцы, зато она много общалась с полицией, и ей тоже удалось увидеть фото человека, укравшего ее ребенка. И теперь губы Тани невольно сложились в небольшой овал, а потом с них сорвался то ли стон, то ли крик:
– О-о-о…!
И побледнев, Таня неожиданно упала на пол, как подкошенная. Тетя Марина с дочерью засуетились возле упавшей родственницы. Они перепугались ее реакции и теперь изо всех сил старались привести несчастную в чувство.
– Давай, Светка, воды тащи, – командовала тетя Марина дочери. – Надо, чтобы она очухалась. А то потом еще скажут, что это мы с тобой ее до смерти довели!
– Про нас с тобой, мама, и так много разного говорят, – согласилась с ней дочь. – Не хватало еще, чтобы Танька при нас гикнулась!
Совместными усилиями женщинам удалось привести Таню в чувство очень быстро. Но, открыв глаза, она первым делом взглянула не на своих родственниц, тяжело дышавших над нею, а на подруг.
– Это он… – прошептала она. – Это Андрей!
Тетка Марина кивнула головой.
– Ясное дело, муженька твоего малахольного я из тысячи узнаю. Он там был!
Но Таня продолжала бормотать:
– Андрей… Гуца… Они вдвоем… вместе… Господи! Что происходит?
И с этими словами она завертела головой по сторонам.
– Телефон? Где мой телефон? – взволнованно повторяла она. – Дайте мне телефон!
– Бери.
Леся сунула ей в руку дешевую, сильно устаревшую модель смартфона. Таня не лгала – у них в доме лишних денег и впрямь не водилось. Но для того, чтобы позвонить, этот старичок еще вполне годился. Таня быстро ткнула пальцем в окошко с номером мужа и с напряженным лицом стала ждать, когда Андрей ответит на вызов жены.
Ждать пришлось долго. Андрей не отвечал.
– Это еще что такое?
Танино лицо приобрело выражение крайнего ужаса и даже отчаяния.
– Нет, – пробормотала она. – Андрей, ответь же мне!
Но все было безрезультатно. Уронив руки на колени, Таня пробормотала:
– Не может быть! Только не это! Только не сейчас!
– Что еще случилось?
– Андрей!
Таня в отчаянии взглянула на Лесю.
– Он куда-то запропастился! Не отвечает мне!
– Погоди, может быть, просто не слышит!
– Вы же видели, я при вас только что позвонила ему несколько раз!
– Вышел и забыл телефон.
– Но где? – задергалась Таня с новой силой. – Где он мог его забыть? Андрею уже давно полагается быть дома! Я звоню ему сегодня с самого утра, но он не отвечает.
– Погоди, – остановила ее Кира, – как это – ты звонишь ему сегодня с самого утра? Он что… Не ночевал дома?
Таня поникла головой и призналась:
– Не ночевал. Сначала я думала, что он и впрямь где-нибудь телефон забыл, но пора бы уже было и спохватиться. И почему его до сих пор нет дома? Куда он пошел? Почему не ночевал дома? Где находится? И почему ничего об этом не сказал мне?
И все женщины замолчали. Даже тетя Марина и ее дочь молчали, сознавая, что происходит нечто ужасное, но пока что их умам недоступное. И если они хотят понять, что произошло, то для них будет лучше помолчать.
Подруги молчали по другой причине. До них стало доходить, что нетипично долгое отсутствие Андрея может быть следствием не простой забывчивости или рассеянности мужчины, которого занесло не в те края, где он еще умудрился забыть телефон. Нет, дело может быть куда более сложным и пугающим. Отсутствие Андрея могло быть напрямую связано с теми отношениями, которые, в свою очередь, связывали Гуцу и Андрея.
– Тетя Марина, вы уверены, что видели Андрея именно с этим человеком? – обратилась Таня к своей тетке после продолжительной паузы.
– Ну да, с ним. А что, Танюша, ты знаешь этого человека?
Голос тетки Марины звучал непривычно тихо и даже ласково. Племянница сейчас являлась хранилищем уникальной сплетни. Общаться с ней надо было легко и бережно.
Но это ей не помогло. Таня неожиданно вздрогнула и устремила на тетку пристальный взгляд:
– Тетя, спасибо за ваш визит. Вы мне очень помогли. Но не пора ли вам со Светой домой? У вас ведь, если я не ошибаюсь, грудной младенец на одного отца брошен?
– Да мы не торопимся, Танюша, – попыталась сопротивляться тетка, а ее дочь согласно закивала головой, подтверждая каждое слово мамаши.
Но Таня была непреклонна:
– Вам надо идти!
И тетка была вынуждена сдаться. Тяжело поднимаясь, она горько с обидой произнесла:
– Ну, коли мы не ко двору тебе пришлись…!
Остаток ее речи потонул в тяжелом молчании. Но даже и оно не сработало. Таня не стала кидаться к тетке с извинениями и просьбами остаться. Она с каменным лицом дождалась, пока обе женщины дойдут до выхода. А когда тетка Марина неожиданно у самых дверей развернулась, чтобы разразиться обличительной речью и, возможно, остаться, Таня просто распахнула дверь и с силой вытолкнула ошеломленную тетку наружу. Света выскочила сама.
– До свидания, тетя Марина! До свидания, Света! – быстро пробормотала Таня на одном дыхании. – Спасибо, что пришли, потом все объясню!
И прежде чем женщины успели ей что-то ответить, она воскликнула:
– Нет, нет! Сейчас вам надо идти!
И захлопнула дверь прямо перед носом окаменевшей от изумления тети Марины. Такого обращения племянницы со своей сиятельной персоной она припомнить не могла. Раньше Таня всегда помалкивала в присутствии строгой тети да жалась поближе к бабушке. Открытый отпор она посмела дать тетке впервые. И это совсем не понравилось строптивой женщине. Но поделать было ничего нельзя. Тетка Марина знала слишком мало, чтобы сплетня получилась действительно интересная, ей требовалась дополнительная информация. И женщина поклялась в душе самой себе, что костьми ляжет, но разузнает, что приключилось у ее бедовой племянницы.
– Нет, надо было ее все-таки в детский дом сдать!
И с этими словами тетка Марина тяжело затопала вниз. Жила Таня на третьем этаже, вниз шагалось легко. Зато влезть с теткиными габаритами в узкий лифт была целая проблема.
Оставшись наедине с подругами, Таня развернулась к ним.
– Вы тоже думаете, что Андрей мог быть причастен к похищению Пашки? – спросила она у них прямо.
– Ну, если только у него с Гуцей были какие-то другие дела…
– Да, да, – рассеянно откликнулась Таня. – Но почему в таком случае Андрей мне не отвечает? Почему не ночевал дома? Куда он вообще запропастился?
– Он тебе ничего не говорил?
– Нет.
– Может, ты припомнишь какие-то странности в поведении мужа?
– Это да, – согласилась Таня. – Это пожалуйста. Андрей вообще стал странный в последнее время.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ну, он стал такой дерганый, нервный. Даже кричал на своих учеников пару раз, хотя до этого никогда в жизни не срывался на детей. И как-то очень уж часто стал обнимать Пашку, говорил ему, как сильно он его любит. Даже подарил ему игровую приставку, хотя учебный год еще не закончился и оценки выставлены не по всем предметам. А ведь мы вместе с Андреем планировали подарить эту приставку Пашке не раньше, чем он получит табель с оценками, и только в случае, если там не будет троек.
Подруги кивнули. Эта мера должна была подстегнуть усердие Паши в учебе. Новенькая игровая приставка – отличный стимул для того, чтобы посидеть лишний часок над учебниками. Но Андрей подарил ее сыну раньше, чем тот сдал последний тест. Не потому ли он так поступил, что знал: его сыну не доведется в этом году дописывать контрольные работы?
– Похоже, твой муж задумал увезти куда-то вашего общего сына. А чтобы ты не помешала ему в этом, он сначала забрал мальчика, инсценировав его похищение.
Версия показалась Тане такой дикой, что она воскликнула:
– Этого просто не может быть!
Подруги молчали. Они понимали чувства Тани, но в то же время понимали и другое. Предложенная ими версия объясняла сразу очень многие вещи.
– Так вот почему Гуца так легко согласился на предложение своего заказчика, – шепнула Кира на ухо Лесе. – А я-то все думала, с чего бы вдруг добропорядочный обыватель с очень неплохим окладом и солидной работой вдруг связался с криминалом да еще так по-глупому подставился.
Гуцу не терзали угрызения совести или моральный аспект из-за того, что он собирался сделать. А причина тому была проста: Гуца не считал, что совершает нечто противозаконное. Ведь клиентом и заказчиком похищения оказался родной отец мальчика. И от Гуцы требовалось не похитить, а всего лишь перевезти ребенка.
Наверное, Андрей показал Гуце соответствующие документы, паспорт и метрику сына, чтобы убедить шофера в том, что помощь ему не будет противозаконной. Наверное, наплел что-нибудь о шуточном розыгрыше, который он придумал для своего сына. Опять же, наверное, Андрей оказал Гуце какую-нибудь ответную услугу, может быть, согласился бесплатно подтянуть младшего брата Гуцы по математике. Ведь Андрей занимался репетиторством, а проводимые им занятия отличались как высоким качеством, так и ценой.
Но, возможно, они обошлись компромиссным решением. Андрей дал Гуце денег, чтобы успокоить возможные опасения последнего. Или даже выписал Гуце доверенность на транспортировку сына в какое-то место. Тогда руки у Гуцы были совсем развязаны.
– Он отвез Пашку в дом своего приятеля, думая дождаться там появления заказчика.
– И судя по тому, что Пашки все же наутро в домике не оказалось, Гуца заказчика дождался.
– И передача ребенка из рук в руки состоялась.
Вот только в процессе этой передачи сам Гуца был убит. И если, как еще раньше предположили подруги, убит он был именно заказчиком, а теперь оказывалось, что заказчиком-то являлся Андрей, картина складывалась нехорошая и прямо-таки пугающая. Танин муж не только украл их общего ребенка, он еще и убил Гуцу!
