Глава 5
Однако оказалось, что раздобыть телефон Димы не так-то просто. Марина упиралась до последнего.
– А зачем вам?
– Надо же сообщить ему о случившемся с Леной. Как я понимаю, он ей ближе, чем родной отец.
– Отца Лена раза два в год видит. А Димка почти каждые выходные у нее зависает.
– Видишь, он будет недоволен, если ему не сообщить о том, что Лена в больнице.
– Да, верно, как-то я об этом даже не подумала. Я позвоню.
– Хорошо, звони сама. Но насчет Юры у него обязательно спроси, – сдалась Кира. – Где он? Что он? Одним словом, пусть расскажет тебе все, что знает.
– Ой, нет, это вы сами.
– Почему?
– Не хочу, чтобы Дима подумал, будто я этим Юрой интересуюсь.
– Почему? Что тут такого?
– Может, и ничего, только я все равно не хочу у Димы его другом интересоваться.
Кира проницательно взглянула на девушку и предположила:
– Боишься, что Дима тебя приревнует?
Судя по тому, как покраснела Мариночка, дело было именно в этом.
– Так ты в Диму влюбилась?
– Он мне нравится, – призналась Марина. – А про Юру он мне уже много раз говорил, чтобы я на него не заглядывалась. Дима – чудной. Думал, что я с их компанией хожу, потому что мне Юра нравится. Так что лишний раз про него и заговаривать не хочу.
Кира не стала спорить с девушкой.
– Ладно, – произнесла она. – Звони, а про Юру я сама поговорю.
Дима отреагировал соответственно ситуации. Услышав, что квартира сгорела – озаботился. Услышав, что Ленка попала в больницу и состояние ее тяжелое – ужаснулся. А узнав, что в случившемся подозревают Юру – пришел в негодование.
– Да вы все там у себя в полиции спятили! – орал он на Киру, приняв ее за следователя. – За что вам только деньги платят? Юрка – классный парень, я его сто лет знаю! И он никогда такого делать бы не стал. Да и зачем? Он же знает, что Ленка – моя сеструха. А я – его друг.
– А Юля – его жена, которую ваша сестра заразила смертельно опасной в ее положении болезнью. Кто Юре ближе? Вы? Ваша сестра? Или все-таки беременная жена?
– Что? – насторожился Дима. – Чем там Ленка заразила Юлю?
А услышав про ветрянку, лишь засмеялся.
– Ерунда какая! Я думал, триппер Ленка ему подарила или СПИД, не приведи бог. Тогда я и сам бы ее того… пристукнул. А тут ерунда, детская болезнь! Даже если это и правда, то Ленка не виновата, что так получилось. Она ведь не специально Галку больную привела.
Если бы так! Но у Киры не поворачивался язык сообщить простодушному Диме, что за его спиной сестренка крутила роман с его женатым другом. А когда тот ее бросил, вздумала ему жестоко отомстить.
Вместо этого Кира сказала:
– Да, дети ветрянкой болеют относительно легко. А вот взрослые уже нет. И для беременной Юли дело вообще может закончиться смертью ее ребенка. Объяснять дальше?
– Не надо.
И помолчав, Дима все же признал:
– Да, если дело так было, как вы говорите, у Юрки и впрямь крышу снести могло. Он Юлю свою любит. А как забеременела, так он и вовсе ее на руках носить стал. Только и слышно от него, что «Юленька – мой клад!» или «Юленька – мое сокровище!».
– Приятно, когда муж так любит свою жену. Но вы давно с ним беседовали в последний раз?
– В последний?.. Недели две назад. Или даже больше.
– Он вам ничего не говорил о том, что уехать собирается?
– Уехать? – удивился Дима. – Куда?
– Ну, куда-нибудь.
– Нет, ничего такого он мне не говорил. Наоборот, заявил, что в Юлином состоянии ей лучше сидеть на одном месте.
– Ну, это Юле, а ему самому?
– А он, разумеется, рядом с ней будет. Говорю же, Димка – очень хороший муж. Он Юлю всегда опекал, а сейчас с ней носится как… как курица со своим цыпленком.
Поняв, что больше ничего полезного не услышит, Кира угрюмо потребовала адрес Юры, который ей и был дан. На этом разговор с братом Лены закончился. Он пообещал, что прямо сейчас сообщит родителям о несчастье, и если они позволят, то выедет в Питер. И по дороге попытается разузнать насчет Юры, где он и с кем.
– Только не говорите, что им полиция интересуется.
– Не скажу.
– А если проговоритесь, то тогда уж предупредите, что подаваться в бега – это не в его интересах.
– Да никуда он не поедет. Юльке врачи на одном месте сидеть приказали. А Юра ее одну ни за что не оставит.
Побеседовав с Димой, подруги попрощались с Мариной и отправились дальше по делам своего расследования. Теперь у них был адрес Юры, и они собирались воспользоваться им в своих целях. Но прежде чем сунуться к противнику, они решили перекусить. Вполне закономерное желание, ведь с тех пор, как подруги вышли из дома, прошло уже много времени. Час был обеденный, и их желудки все более отчетливо напоминали им об этом.
– Вон симпатичное кафе.
– И чистенькое, – одобрила Леся, которой этот аспект казался наиболее важным.
– И народу немного.
– И пахнет вкусно.
Остановив машину возле облюбованного местечка, девушки прошли внутрь кафе. Гладкие светло-зеленые стены с развешанными на них репродукциями известных импрессионистов. Четырехугольные тарелки неправильной формы. Даже столешницы тут были выполнены в виде неправильных многоугольников, каждый своей формы. И часы на стене выглядели так, словно их сюда перенесли с картин Дали.
– М-м-м… миленько тут у вас, – заметила Кира. – А где меню?
Вместо ответа девушка подала ей несколько ламинированных листов бумаги.
– Бизнес-ланч – «Мечта Гогена», – прочитала Кира и спросила: – Это вы что под этим подразумеваете?
– На закуску идет «Ренуар и его муза», на первое…
– Постойте! «Ренуар» – это тогда что?
– Сельдь с холодным отварным картофелем и зеленым луком, – невозмутимо ответила девушка. – Затем в качестве супа предлагаем «Сказочный Ван Гог».
– А это с чем едят?
– Картофельный суп, заправленный луком и пряностями. А в качестве основного блюда – «Дали удаленный».
– А это что?
– Золотистые обжаренные в кляре луковые колечки и «Матисс в силе».
– Господи, а это еще что?
– Свиной шницель.
Нет, свиного шницеля ни Кире, ни Лесе не хотелось.
– А вот фирменное блюдо – «Обед Сезара», что это такое?
– Овощи на гриле и отварная рыба.
– А при чем тут Сезар?
– Понятия не имею, – вздохнула девушка.
– Ну, тащите нам его обед, – улыбнулась Кира.
А Леся поинтересовалась:
– Скажите, а кто это у вас так оригинально оформил интерьер?
– Да ну, скажете тоже, оригинально! – прошептала девушка. – А по мне так жуть тихая.
– Но чьих это рук дело?
– Это все жена хозяина мутит. Раньше-то у нас очень мило было, цветочки на окнах, вазочки на столах, занавески с бантиками. Посетителям нравилось, говорили, что у нас они себя чувствуют как у доброй бабушки в гостях. А потом хозяин женился и понеслось… Жена у него просто сидеть дома не захотела, на дизайнера интерьеров выучилась. И давай свою дипломную работу у нас в кафе оттачивать. А ее мама всю жизнь искусствоведение преподает. Тема ее диссертации импрессионисты Франции и их влияние на роль в современном обществе. Наше кафе она в качестве одного из примеров на всех своих семинарах приводит.
– Ну, теперь нам все более или менее ясно.
– Нести обед?
– Несите.
Официантка ушла передать заказ поварам, а подруги принялись с грустью озираться по сторонам. Печально, когда великое профанируется так бездарно, как в этом кафе. Ведь было же честное маленькое заведение, где подавали всем россиянам хорошо известные простые и доброкачественные блюда. Но в один миг потянуло людей на заморское. А что к чему, разобраться при этом даже не удосужились.
– Если уж названия поменяли, надо было и кухню поменять.
– На французскую.
– Или итальянскую.
– И блюда взять те, что любили сами художники.
Но видимо, среди родни жены хозяина кафе не нашлось знатоков французской и вообще европейской кухни, вот и пришлось довольствоваться нашей российской, лишь заменив названия. Замысел, таким образом, оказался неполноценным и ничего, кроме недоумения, теперь не вызывал.
Однако еда тут оказалась отменного качества. Ни к рыбе, ни к овощам у подруг не было ни малейших претензий. Возможно, если бы в свое время это блюдо подали Сезару на обед, он слопал бы его с величайшим удовольствием и не стал бы возражать, если бы впоследствии оно было названо в его честь.
Утолив голод, подруги взяли по чашке чая и приступили к обсуждению своих дальнейших планов.
– Ехать к Юре, пока мы не имеем против него улик, может быть преждевременным.
– Почему? У нас есть показания Марины. Она видела сегодня утром Юру возле места преступления.
– Но не на самом месте преступления! Мы с тобой тоже крутились там. Но на этом основании нас нельзя обвинить в поджоге.
– Да, этот поджог… – нахмурилась Кира. – Вот он не дает мне покоя. Зачем было поджигать квартиру?
– Преступник хотел, чтобы преступление сочли несчастным случаем.
– Но когда мы первый раз постучали к Лене, дымом едва пахло.
– И что?
– А потом мы все время крутились возле ее двери. На окнах решетки. Преступник не мог покинуть квартиру незамеченным.
– Когда началась паника и люди повалили из подъезда, тогда он мог удрать.
– Вряд ли он стал ждать так долго. Ведь он и сам мог отравиться угарным газом.
– Не понимаю, что ты хочешь сказать?
– Мне кажется, что преступник должен был устроить очаг возгорания и сразу же покинуть квартиру.
– Ну?
– А когда мы подошли к двери, дымом еще едва тянуло.
– Да, верно.
– И значит, преступник должен был уйти буквально за несколько минут до нашего там появления.
Кажется, теперь до Леси дошло, что хотела сказать ей подруга.
– Ты имеешь в виду, что я могла видеть поджигателя?
– Ну, ты же оставалась возле подъезда Лены, пока я ходила в магазин.
– Верно, верно, – забормотала Леся, судорожно вспоминая. – Верно, там был один подозрительный тип… В темных очках!
– Опиши мне его!
– Ну, такой высокий, худой, одет во все черное. И на лице черные очки.
– А лет ему сколько?
– Ну, не мальчик – это уж точно.
– Лет тридцать могло быть?
– Ну… наверное.
– А волосы? Какие были у него волосы?
– Волос не разглядела, – призналась Леся. – Он в кепке был. Между прочим, тоже черной.
Но Кира не унималась:
– А борода? Борода у него была?
– Бороды точно не было.
– Бороду он мог по такому случаю и сбрить, – пробормотала Кира.
Леся не выдержала:
– Про кого ты говоришь?
– Да про Юру, про кого же еще? Вдруг это ты его и видела?
– Но Марина видела Юру в магазине.
– И что? Разве он не мог выйти из дома Лены и заглянуть в магазин?
Леся сомневалась, что только что совершивший тяжкое преступление человек способен отправиться на распродажу в магазин косметики и наслаждаться там выбором туалетной воды.
– Да и если бы это был он, то Марина бы уж упомянула, что видела Юру без бороды. А она ни о чем таком не говорила.
– Бороду он мог обратно приделать.
– Как это приделать? Борода либо есть, либо нет. Это тебе не парик.
– А накладные бороды для чего? Можно выбрать по своему вкусу любую.
– Хочешь сказать, что свою родную бороду Юра перед тем, как идти на дело, сбрил, а фальшивую с собой на дело взял?
– Да. К Лене он без бороды и в темных очках явился, чтобы никто из соседей его узнать не мог. А когда дело сделал, фальшивую бороду прицепил.
– Как-то очень уж сложно.
– Наоборот, куда уж проще!
– А зачем в парфюмерный магазин пошел? Что ему духи приспичило приобрести?
– Запах гари хотел вытравить. Или запах крови… Он же Ленку убить хотел! Вот эти запахи его и преследовали.
– В таком возбужденном состоянии вряд ли он мог в магазине долго вдоль прилавков гулять. А Марина сказала, что Юра много флаконов перепробовал. И взволнованным ничуть не казался.
– Все равно, надо, чтобы ты на этого Юру взглянула! Тогда и сказала бы точно, его ты видела или не его.
Против этого Лесе нечего было возразить. Она и сама понимала: только повидав Юру лично, она сможет сказать, его она видела сегодня утром у дома Лены, или же это был кто-то совсем другой. Но так или иначе, а Леся чувствовала, что они впутываются в это дело все сильнее и сильнее. Нравится ей это или нет, она сказать пока еще не могла. С одной стороны, было занятно, а с другой – Леся не могла ответить на вопрос, зачем им-то с Кирой это нужно?
Но Киру, кажется, подобные сомнения не мучили. Она вскочила из-за стола и воскликнула:
– Сейчас же едем домой к Юре!
И напрасно Леся пыталась ее вразумить, говоря, что Юра не настолько глуп, чтобы лично пачкать руки.
– Даже если он и задумал избавиться от Ленки, он мог нанять кого-то для выполнения своего замысла.
– Вот! Ты сама этими словами и подтвердила мои подозрения. Юра нанял какого-то отморозка, а сам крутился поблизости, координировал его действия. И распродажа в парфюмерном для этой цели просто идеальное прикрытие. Там можно гулять много часов подряд, ни у кого и вопроса не возникнет, чего ты тут трешься.
И Кира первой запрыгнула обратно в «Гольфик», замахав руками подруге:
– Что ты застряла? Давай скорее!
Леся резво подбежала, удивляясь, как это у Киры хватает энергии еще и на очередное расследование. Первые три месяца беременности подруга жаловалась на ухудшение состояния здоровья, на слабость, тошноту, быструю утомляемость и сонливость. А вот теперь посмотрите на нее, бодра и весела, словно свежая помидорка.
* * *
В отличие от Лены, проживающей в квартале с преимущественно «хрущевской» застройкой, Юра проживал неподалеку от залива в Приморском районе, где активно велась плановая многоэтажная застройка. Дома тут стояли величественные, словно корабли, вот-вот готовые отправиться в дальнее плавание. Еще недавно бывшие заброшенными пустыри и незастроенные площадки совершенно преобразились. Жить тут стало не просто терпимо, но желанно.
Однако если Леся с восхищением рассматривала новый дом, в котором даже еще не все стеклопакеты были отчищены от защитной пленки, то Кира была недовольна:
– Плохо, плохо, – бормотала она себе под нос. – Очень плохо.
– Не пойму, что тебе не нравится? Дом красивый… новый.
– Новый – вот именно это и плохо. Соседи друг к другу еще не присмотрелись. Никто толком ничего про других не знает.
– Ну, это как повезет. Помнишь, у нас в доме, когда мы еще маленькие были, одна тетка жила, гулять ходила, а на поводке фокстерьер в юбочке? Никогда его, то есть ее с поводка не спускала и с другими собаками играть не разрешала. И сама такая нелюдимая, хотя и прожила в нашем доме почти два десятка лет, никто о ней ничего рассказать не мог. А потом она куда-то уехала и в ее квартиру тетя Галя вселилась. Так она уже в первый вечер всех соседей обошла и все о себе рассказала. И кто она, и откуда она. Так что все от человека зависит.
И Леся оказалась права. Консьержка, услышав, что они идут к Юле из сто сорок третьей квартиры, моментально заулыбалась:
– Ах, вы к Юлечке! Очень хорошо, но с какой целью?
– Мы из женской консультации. Врач попросила результаты анализов ей завезти.
И Кира в подтверждение своих слов потрясла пачкой бланков, которые вытащила из сумки. Впрочем, в руки она их консьержке не дала, потому что во всех бланках стояла фамилия самой Киры. Но это и не понадобилось. Услышав про анализы, консьержка моментально преисполнилась важности момента.
– А что случилось? У Юлечки что-то не в порядке? – огорчилась добрая тетка.
– Нет, нет, просто врач в отпуск уходит, боится, что за время ее отсутствия анализы потеряться могут. Так мы можем пройти?
– Даже не знаю, что вам и сказать. Пройти-то вы можете, да вот саму Юлю вряд ли дома застанете.
– Она уехала?
– Отец ее неделю назад забрал, с тех пор и не возвращались. Отдыхают.
– Где?
– Под городом санаторий этот, я слышала, расположен. «Кривая горка» называется. Когда Юленька в машину садилась, ее папаша водителю так и сказал: «Гони, Витюша, в «Кривые горки».
– Значит, они уехали?
– Да оно и правильно, здоровье-то Юленьке надо поддерживать. Оно ей еще пригодится, когда ребеночек-то родится.
И взглянув на подруг, консьержка неожиданно предложила:
– Но если дело срочное, то вы можете к ее мужу подняться.
Девушки невольно заметили, что когда консьержка заговорила о Юре, лицо ее сделалось куда менее приветливым. Похоже, Юру она изрядно недолюбливала. Но подруг вполне устраивало предложение этой женщины, и они уточнили:
– Так мы к нему пройдем?
– Идите, идите, – сухо произнесла консьержка. – Дома он.
Юра открыл им дверь, едва подруги упомянули имя жены и то, что он должен расписаться за то, что он оповещен о карантине по случаю ветрянки. Они заранее заготовили это оповещение и надеялись, что подписывая его, Юра себя как-то выдаст. Но ничего подобного. Он подмахнул не глядя. И еще сделал выговор самим подругам:
– Не понимаю, как такое могло случиться? Разве они не должны проверять всех, кто к ним записывается на занятия?
– Но эти две девочки были чужачками. Со стороны к нашей группе прибились с совершенно непонятными целями.
Юра хмыкнул. Он-то явно хорошо знал о том, какую цель преследовали чужачки. По крайней мере, одна из них. Однако даже открытое упоминание о Лене не заставило его смутиться сколько-нибудь сильно. Кира невольно подумала, что вид в этот момент у Юры был как у ее кота Фантика в молодости, вернувшегося с ночной прогулки, куда ему ходить строго запрещалось. Лихой и даже наглый. Кот знал, что провинился, но не сильно. И также он отлично сознавал, что полученное удовольствие стоило возможного нагоняя.
Подозрения Киры в отношении этого субъекта начали стремительно таять. Чтобы так невозмутимо вести себя, когда при нем ведут разговор о твоей девушке, пусть и бывшей, но ныне практически умерщвленной твоими руками или по твоему приказу, – это надо быть чертовским злодеем. Ведь если это Юра сам или чужими руками поджег квартиру Лены, а перед этим оглушил ее, значит, он должен был быть уверен в том, что затея его удалась, а Лена мертва.
Но похоже, Юра и понятия не имел о том, что случилось с его бывшей подругой.
Воспользовавшись тем, что Юра отвлекся на телефонный звонок, Кира взглянула на подругу:
– Ну как? Это он? Это его ты сегодня видела?
Леся отрицательно покачала головой. Нет, там, возле дома Лены, был совсем другой человек. Юра высок и широк в плечах. Тот тип был хотя и высоким, но длинным и тощим, с узкими сутулыми плечами. Да и двигался он совсем иначе – резко и порывисто. В то время, как движения Юры напоминают движения дикой кошки. Кожа у Юры сочного золотистого оттенка, а тот был бледным, словно мертвец из склепа.
Уже точно зная, что сегодня утром видела не Юру, сыщица все же прислушивалась к разговору, который вел при них муж Юли. Может быть, из него подругам удастся что-нибудь почерпнуть полезное для их расследования? Но разговор был исключительно деловой, он касался бизнеса, доставок, сроков и прочих скучных вещей. И все же они не спешили уходить. Они так долго разыскивали Юру, что теперь не могли вот так просто, ничего у него не узнав, оставить мужчину в покое.
Когда он закончил говорить, Кира спросила:
– А где ваша жена сейчас?
– А что?
– Надо же ей сообщить об угрозе ветрянки. Юля болела раньше этой заразой?
– Не знаю. Но я выясню.
– Выясните обязательно.
– Да, да, хорошо!
Юра всем своим видом выражал нетерпение.
– Вы извините за назойливость, – произнесла Кира. – Но эта ваша борода… Она настоящая?
И прежде чем Юра успел ответить, Кира протянула руку и изо всех сил дернула мужчину за растительность на подбородке. Юра болезненно охнул, у него на глазах даже слезы выступили, и он замахнулся кулаком на Киру. Но затем спохватился, опустил руку и просто сердито произнес:
– Чокнутая! Пошла вон отсюда!
И захлопнул дверь.
Подруги спустились вниз на лифте, где Леся начала выговаривать Кире за проявленную той самодеятельность.
– Не надо было так с ним. Глядишь, еще чего-нибудь нам рассказал бы.
– Как же. Ему просто не терпелось от нас избавиться.
– Я тоже это заметила. Странно, ты не находишь? Куда это он так торопится?
– Бизнес.
– Бизнес! Мне кажется, дело в другом.
– А в чем?
– Ты заметила, что у него на столе была подарочная упаковка с каким-то парфюмерным набором.
– И что? Если Марина права и Юра был в том магазине, то, наверное, он что-то себе подобрал.
– В том-то и дело, что не себе. Парфюмерия была женская.
– Может, он жене купил.
– А зачем тогда под рукой держит? Подарки обычно подальше прячут. Тем более что Юли сейчас дома нет.
– Так он, наверное, к ней сегодня поедет. Навестить хочет любимую жену. Потому и подарок ей под рукой держит.
Леся не стала спорить, хотя ей почему-то упорно казалось, что Юра приготовил этот подарок отнюдь не для своей любимой жены. Юля – беременная, а беременным обычно духи не презентуют. У них вечно обостряются всякого рода болячки, начинается аллергия на самые неожиданные вещи. Духи – это не лучший подарок для них. Да и вообще, если бы Юра хотел отдать духи своей жене, зачем он их домой к себе потащил? Логичнее было бы оставить подарок в машине, чтобы потом не забыть его, когда поедет к жене.
И еще Лесю насторожил тот факт, что Юра был дома, когда дела настойчиво требовали его присутствия в офисе. Однако хозяин бизнеса обещал быть в офисе не раньше чем через два-три часа. Он так и сказал: «Подъеду через пару часиков, в крайнем случае часа через три». И где это время собирался провести Юра? Дома? Но он был одет, как для выхода. Неужели все-таки поедет к жене и духи тоже с собой захватит? Если так, то Лесина интуиция никуда больше не годится, пришло время выбросить ее на свалку.
К этому времени подруги дошли до консьержки, которая приветливо помахала им рукой. Девушки остановились рядом. Вид у консьержки был заговорщицкий, словно она собиралась поведать им некую тайну.
