Глава 7
На этот сильно интересующий вопрос подругам помогла ответить сама тетя Галя. Она уже в который раз логично заметила:
– Если я никаких загадочных писем не видела, значит, их приносили не на наш с Сережей домашний адрес.
А куда? Может быть, письма поступали непосредственно на работу к Сергею Фадеевичу?
– Наверное, с этого и надо начать?
– Я могу позвонить Леониду Борисовичу, – предложила тетя Галя.
– Кто это такой?
– Заведующий группой, где работал Сережа. Мы с ним в неплохих отношениях. Несколько раз виделись на общих праздниках, как теперь принято говорить, корпоративах.
– Вы бывали у мужа на службе? Где он работал?
– В проектном бюро. Ничего особенно серьезного им не поручали, но работа всегда была. Муж был доволен, какой-никакой, а приработок.
– Значит, службой ваш муж был доволен.
– И им тоже всегда были неизменно довольны.
– Но что из себя представляет эта контора? В каком районе города и в каком здании она располагается?
Оказалось, что проектное бюро своего собственного помещения не имеет. Но вот уже двадцать с лишним лет занимает несколько комнатушек, которые арендует на территории бывшего НИИ.
– У них есть вахтер или сторож? Или служба доставки почтовых отправлений?
На сей раз тетя Галя ответила без колебаний:
– Да! Сидит симпатичная женщина на входе. Примерно моих лет, но муж у нее давно умер, осталась одна, дети есть, но не везет им, то один без работы сидит, то другой в больницу попадет, то третий из института вылетит. Одним словом, тянет всех на себе мать. Хоть кусок черного хлеба с дешевым маргарином, но в рот дитятку сунет. – В голосе тети Гали послышался укор. Она явно не одобряла женщину, отдающую себя целиком и полностью своим великовозрастным детям.
– У вас в браке с Сергеем Фадеевичем, мы так поняли, детей не было? А до него?
– Нет. Все сидела, ждала своего Сережу. А когда познакомились, поздно мне было уже рожать. Так и не завели мы с ним ребенка, друг для друга стали жить. – И тетя Галя вновь заговорила о вахтерше в конторе, где работал ее муж: – Но сама Аглая Петровна очень хорошая женщина. Я с ней даже немного дружна. Если Леонид Борисович не поможет, я ей позвоню!
Леонид Борисович находился на своем рабочем месте и о случившейся драме ничего не знал. Поняв, кто ему звонит, немедленно осведомился, как у Сергея Фадеевича проходит отпуск и когда он вернется на службу.
– Потому что работы у нас очень много, дорогая Галиночка. Передайте мужу, что мы его очень ждем. Если сможет выйти пораньше, то я потом ему эти дни возмещу с лихвой!
Разумеется, тетя Галя в ответ снова расплакалась. Начальник принялся расспрашивать, в чем причина ее слез. И за охами, ахами и соболезнованиями прошла без малого четверть часа. Подруги уже устали слушать то, что прекрасно знали. Тетя Галя рассказывала, почему считает, что мужа убили. Начальник ахал, но по голосу было слышно, что Галине Александровне он не очень-то верит.
– Чего она перед ним распинается? – шипела Леся недовольно. – Всего-то и надо было, что спросить у мужика насчет писем!
И тетя Галя наконец спохватилась:
– Да, Леонид Борисович, дорогой… У меня есть к вам один вопрос.
– Галочка, чем сможем, обязательно поможем! Это не вопрос! Сегодня же сообщу о несчастье сотрудникам. Сергея Фадеевича у нас любили и ценили. Мы все скинемся на его похороны. И не только наши коллеги, но и из других коллективов люди подтянутся.
– Спасибо! Очень признательна. Но вопрос у меня о другом.
– О чем же?
– Леонид Борисович, вы не замечали, чтобы мой муж получал при вас какие-нибудь письма или записки?
– Служебного порядка?
– Нет, нет! Частного.
– Странный вопрос. Нет, не замечал.
– А вы можете спросить об этом у людей?
– Спрошу, конечно. А что за письма-то? Надеюсь, не любовные?
И мужчина глупо хмыкнул, поняв, что сморозил глупость.
– С угрозами, Леонид Борисович, – вздохнула в ответ тетя Галя.
– Да вы что? – задохнулся от волнения начальник. – Сергею и угрозы были? Это же все меняет! Теперь я верю, что он не сам отравился, а его отравили. Могли отравить. Вы сообщили об этих письмах в полицию, Галочка?
– Конечно. Но они и слушать не хотят. Мне бы хоть одно из этих гадких письмишек раздобыть. Вы уж расспросите, Леонид Борисович. Может быть, муж кому-нибудь из коллег жаловался или даже показывал эти письма? Это меня он волновать не хотел, а с посторонними мог и пооткровенничать.
– Расспрошу обязательно, – пообещал начальник.
– И еще…
– Что такое?
Было слышно, что Леонид Борисович уже начинает тяготиться этим разговором. Но собеседница не стала слишком злоупотреблять добротой начальника своего мужа и тихо попросила:
– Соедините меня напоследок с Аглаей Петровной.
– Соединяю! – моментально повеселел Леонид Борисович и, действительно, соединил.
В трубке заиграла на недолгое время музыка, а потом женский голос произнес:
– Вахта слушает.
– Аглая Петровна, это Галина Александровна – жена Сергея Фадеевича.
– Узнала тебя, – произнесла женщина. – Как отдыхается?
– Плохо!
– Будет тебе, Галина, жаловаться. Ну, понимаю, погода в последнее время стоит не очень. Но вольно же вам с Сергеем было брать путевку в нашей полосе? Ехали бы себе к морю! Там без вариантов. Даже если и дождь, все равно тепло. А в дождь в море еще и получше купаться будет!
– Аглая Петровна, не в погоде дело.
И тетя Галя вновь пересказала всю свою историю. Подруги уже зевали, не сдерживаясь. Конечно, убийство – это ужасная трагедия. Но когда слышишь об этом в десятый раз, то трагизм как-то стирается. Но все равно подруги оставались рядом с тетей Галей. И оказалось, что поступили совершенно правильно.
Аглая Петровна, еще не дослушав до конца, неожиданно воскликнула:
– Галина, родная ты моя! Прости ты меня, дуру грешную!
– За что?
– Я ведь не знала, что от этих писем такой вред будет! Не думала, что та старуха на убийство решится. По виду-то она совсем одуванчик. Дунь на нее, и улетит!
– Значит, была все-таки старуха?
– Была, – горько произнесла Аглая Петровна. – Как часы, каждый месяц являлась. Придет, конверт швырнет, глазом на меня зыркнет и шипит этак злобно: «Белоручкову передай!»
– А что за старуха?
– Мерзкая гадина! И злобная! Один раз я ей попробовала возразить, мол, тут не почта, а я не почтальон. Так она на меня палкой замахнулась. И ударила. Хорошо, что не попала. Слепая, видать, совсем. Я и шевельнуться не успела, а палка рядом со мной уже опустилась. О конторку ударилась, даже гул пошел. Попади она мне по голове, я бы живой не осталась.
– Но кто она такая?
– Фиг ее знает. Но Сергей Фадеевич ее опасался. И потому тебе сообщать не велел. Молчи, говорит, Аглая, если Галина моя узнает, переживать станет. А эта старуха, сказал он, моя дальняя родственница. У нее беда случилась, ее дочка еще молодой умерла, мать ее с тех пор с горя рассудком повредилась. Но лет двадцать, пока помоложе была, еще худо-бедно как-то жила, на людей не кидалась. А к старости совсем из ума выжила, теперь письма с угрозами всем подряд строчит, в смерти своей дочери каждого второго обвиняет. Сейчас меня письмами бомбардирует, потом еще на кого-нибудь переключится, надо ждать. А еще добавил, что с этой бабкой никто из родни дела иметь не желает, от этого она в еще большую злобу входит.
– А как она выглядела, эта старуха?
– Отвратительно! Лет восьмидесяти на вид. На один бок кривая, ходит и ногу подволакивает. К тому же одевается престранно. Вечно на ней какие-то кофты, юбки бесконечные. На голове обязательно шляпа широкополая, перьями и пуговицами украшенная. И вообще, бабка украшения любит. Шея либо бусами обмотана, либо шарфом каким-то блестящим, либо медалями увешана, словно елка. Да медали-то не так, как у ветеранов, на специальных планках прикреплены, а вкривь и вкось по всей груди до самой шеи наколоты. Может, она и ветеран какой там, и блокадница, и еще кто, но только к старости она совсем из ума выжила, это уж точно!
– Что-нибудь можешь еще сказать? Мне во что бы то ни стало надо найти эту бабку.
– В пригороде она живет, в Вырице. А пенсию в городе получает. Поэтому раз в месяц только и появлялась. Как за пенсией явится, так Сергею Фадеевичу письмо очередное забросит и обратно к себе в Вырицу.
– Вы это точно знаете?
– Еще бы! Она к нам уже, почитай, несколько лет ходит.
– И каждый раз с письмом?
– Да, каждый раз с письмом. А про Вырицу она мне сама сказала. Мол, тяжело тут у вас в Питере, рада, что не живу тут больше. В Вырице, говорит, у нас благодать. Тишина, покой. Зимой снег белый, а не как у вас – от грязи и машин серый!
Услышав про поселок Вырицу, подруги призадумались. Конечно, Вырица – это не Питер, народу там живет куда меньше. Но вряд ли удастся так легко и просто найти бабку, имея лишь одно ее описание. Придется все же прибегнуть к помощи Лисицы и Эдика.
Тетя Галя, закончив разговор со своей знакомой, совсем пала духом.
– Нет, не найти нам преступника, – шептала она. – Старуха к Сереже, оказывается, уже несколько лет со своими злобными письмами таскается. Не она это, я чувствую, не она!
– Погодите отказываться от хорошей версии. Ясное дело, сама бабка не убивала, но могла кого-нибудь нанять.
– Думаете? А ведь и правда… могла! Как же ее найти, черт дери?
– Бабку мы возьмем на себя, – успокоила Кира бедную Галину Александровну. – Вы когда назад в город возвращаетесь?
Подруги ожидали, что тетя Галя скажет, что едет прямо сейчас или завтра утром, но женщина покачала головой:
– Пока не найду человека, убившего моего Сережу, никуда я отсюда не уеду!
– А как же похороны? – растерялись подруги. – Ведь надо же похоронить покойника по-человечески.
И тут тетя Галя окончательно поразила их, сказав:
– Пусть лучше Сережа останется неупокоенным, чем неотомщенным. Главное, найти преступника. Я надеялась, что этим займется полиция, но вижу, что, кроме как на вас, у меня надежды ни на кого нету.
– Мы вам обязательно поможем, – пообещали ей подруги и ушли, недоумевая в душе, как тетя Галя представляет себе дальнейшее пребывание в «Красных зорях», если в паре сотен километров отсюда в морге стынет тело ее бедного мужа, непогребенное и неупокоенное.
Однако Лисица с Эдиком, которым подруги обрисовали новую проблему, неожиданно восхитились силой духа вдовы.
– Вот это выдержка у тетки!
– Железная женщина!
– Думаете, правильно, что мы пообещали ей помочь?
– О чем разговор! Конечно!
И Эдик тут же подсел к ноутбуку.
– Значит, ищем Белоручкова Сергея Фадеевича. О, как интересно!
– Что?
– Белоручковым-то он стал, только женившись на Галине Александровне. Это ее девичья фамилия.
– И что?
– Обычно-то наоборот бывает. Жена берет фамилию мужа, а не так, как тут.
Но подруг это обстоятельство не слишком насторожило. Мало ли какие бывают ситуации в жизни. Они лишь захотели узнать:
– А какой была до того фамилия Сергея Фадеевича?
– Кустиков.
– Тоже ничего. И зачем ему пришлось ее менять?
– Не знаю, не знаю… Я вот тут вижу, что Сергей Фадеевич и впрямь был женат на Галине Александровне уже вторым браком.
– А первый раз?
– Впервые он женился в двадцать один год, жена его сверстница. Ого, да в этом браке был и ребенок!
– Ребенок? – изумились подруги. – Кто?
– Мальчик, тоже Сережа. Совсем уже большой. К сорока ему, так я прикидываю.
Подруги недоуменно переглянулись. Ни сам Сергей Фадеевич, ни тетя Галя ни разу не упомянули о том, что есть такой господин Сергей Сергеевич Кустиков, который приходится покойному родным сыном. Ну, допустим, тетя Галя могла этого и не знать. Не очень верится, но все же вероятно. Но сам-то Фадеич был в курсе о наличии у него сына. Почему же он ни разу даже в разговоре или случайно не упомянул об этом?
– Наверное, отношения в семье были сложные. Часто так бывает, что у отца с сыном не возникает взаимопонимания.
Отсутствие взаимопонимания – это одно. А вот полный разрыв отношений – это, извините, совсем другое. Для того чтобы между отцом и сыном произошел такой разрыв, должна появиться очень веская причина. Может быть, смерть матери так повлияла на этих двоих?
И Кира спросила:
– А ты там в своем компьютере не видишь, отчего скончалась первая супруга Сергея Фадеевича?
– Пока нет. Мне еще надо покопаться, чтобы это выяснить.
– Ну, а родственников этой покойницы ты видишь? Ну, кроме сына.
– Мать. Аделаида Августовна Шварц.
– Немка?
– Видимо.
– Она еще жива?
– Записей о ее кончине я не вижу, значит, жива.
– И сколько ей сейчас?
– За восемьдесят старушке.
– А где живет?
– Надо посмотреть данные об уплаченных ею налогах на недвижимость. Так, у старушки есть квартира в Питере и еще имеется частное домовладение в Вырице.
– Это она! – обрадовалась Кира. – Уверена, это она!
– Кто?
– Старуха, которая регулярно таскала Фадеичу письма с угрозами!
– И что? Вам нужен адрес этой старушки?
– Хороша старушка! Ты бы только знал, что она вытворяла! Да она буквально преследовала Сергея Фадеевича все последние годы.
– Не могла ему простить того, что он женился на другой женщине!
– Ненавидела его!
И тут же подругам пришла в голову еще одна мысль.
– Постой, а этот сын Сергея Фадеевича – он жив?
– Да. Прописан в Питере. Квартира принадлежит старухе, но внук прописан у нее.
– Видишь, что получается? Не у своего отца он прописан, не у мачехи. А у бабки. И о чем это говорит? Это говорит о том, что парень должен быть обижен на своего отца очень серьезно.
Эдик покачал головой.
– Что? Ты со мной не согласен? – возмутилась Кира.
– Я бы не стал называть этого молодого человека – парнем. Сейчас ему уже около сорока. Взрослый мужчина – такое определение было бы более верным.
– Не важно, как его называть! – отмахнулась Кира. – Главное, что он ненавидит своего отца. Уверена в этом! Эдик, как нам связаться с этим типом?
– Могу дать вам его сотовый и домашний телефоны.
– Отлично! Диктуй оба!
Но если сотовый был выключен, то на домашнем трубку сняли уже после первого же гудка.
– Сергей Сергеевич Кустиков? – несколько удивленно переспросил приветливый женский голос. – А кто его спрашивает?
– Это из центра занятости населения, – ляпнула Кира первое, что пришло ей на ум. – У нас появилась вакансия, которая может заинтересовать господина Кустикова.
– Ничего не понимаю, – растерялась женщина. – У Сергея уже есть работа.
– Да? Вы в этом уверены?
– Конечно! Сергей торгует пиротехникой, у него собственный магазин.
Пиротехникой! А ведь салют, который отвлек внимание друзей, был как раз родом из пиротехнического магазина. Кира чувствовала, что они напали на след. И не скрывая своего волнения, спросила у собеседницы:
– Это точно? Точно, что Кустиков занимается пиротехникой?
– Сергей занимается этим делом уже двадцать лет. Бизнес идет неплохо, особенно под Новый год. Но даже летом все равно случаются крупные заказы.
– Простите, – извинилась Кира, – наверное, случилась ошибка. Компьютерный сбой.
– Ничего, – любезно произнесла женщина. – Бывает.
– Но как же быть? Для того чтобы снять заявку, нам нужно личное присутствие господина Кустикова.
Это была уж вовсе полная ерунда. Но собеседница Киры и тут не заподозрила подвоха. Она все так же любезно и сочувственно ответила:
– С этим ничего не получится. Сережи нету в городе.
– А где же он? Простите, что я любопытствую, но меня начальство отругает, если я не раздобуду отказ от Кустикова.
– Да, начальники они такие, – со вздохом согласилась женщина. – Но я даже не знаю, чем вам помочь. Сергей уехал на месяц отдыхать вместе со своим отцом.
– С отцом? Не с вами? Простите, что я так говорю, но это как-то странно.
– У Сережи с отцом прекрасные отношения. Мама у Сережи умерла уже давно. Но с отцом они регулярно общаются. Каждое лето отец отдыхает в пансионате «Красные зори». И в этом году Сергей решил поехать вместе с ним.
Кира слушала и не знала, что ей делать. Эта незнакомая ей женщина выкладывала такие новости, что у Киры от волнения вспотели ладони.
А ее собеседница, не подозревая об этом, продолжала объяснять дальше:
– Сергей поехал отдыхать с отцом, а я осталась дома. Надо же кому-то присмотреть за Ксенией. Она не выносит, когда ее отдают чужим людям.
– Ксения – это кто?
– Это кошка, – вздохнула женщина. – То есть по обличью – это кошка. А по сути, дикая вредная тварь. Но Сергей от нее без ума. Так что и мне приходится к ней подлизываться. Ведь жить-то нам с Ксенией под одним кровом. Без консенсуса тут точно не обойтись.
– Так вы его родственница? Если вы близкая родня Кустикову, то ваш отказ тоже сгодится!
– Увы, тут я вам не помогу. Дело в том, что мы с Сергеем наших отношений не оформляли. Так что юридически я ему никто.
– Что же делать? – притворно расстроилась, почти расплакалась Кира. – Мне точно выговор влепят, если я до конца месяца не принесу им отказа. Не ехать же мне в эти… как их там…
– «Красные зори».
– Вот-вот, туда!
– Ну, до конца месяца Сережа уже вернется. И тогда я передам ему, что вы звонили. Оставьте свой номер телефона, чтобы он мог с вами связаться.
Кира продиктовала первый пришедший ей на ум набор цифр, чуть не попав впросак с их количеством. Женщина все старательно записала. И уже под самый конец, прощаясь с Кирой, присовокупила:
– Собственно говоря, я сегодня разговаривала с Сергеем. Он интересовался, как поживает Ксения. Как поживаю я сама, его, видимо, не интересует. Но когда я его спросила, как дела, он сказал, что отцу осталось отдыхать всего несколько дней. А затем Сергей привезет старика в город и устроит его тут.
Устроит! Упокоит, а не устроит! Кира прямо подпрыгивала на месте от волнения.
Но подруга Кустикова по-прежнему ни о чем дурном не подозревала. И закончила разговор такими словами:
– Так что Сергей вернется в самое ближайшее время и сразу позвонит вам.
Кира повесила трубку и многозначительно взглянула на Лесю:
– Поняла? Он почти что завершил дело!
– И он торгует пиротехникой!
– Салют его рук дело.
– И отравление отца – тоже!
– Сергей тоже был в «Красных зорях»!
Но Эдик поспешил охладить пыл своих подруг.
– Пока вы болтали по телефону с этой простушкой, я тут проверил списки гостей «Красных зорь». И хочу вас огорчить. Никакие Кустиковы сюда не наведывались уже много лет подряд.
– А Шварц?
– Тоже.
– Можно взглянуть на фотографию этой женщины?
С фото на подруг смотрела еще не потерявшая былой привлекательности женщина. Что произошло с внешностью бабушки за прожитый ею солидный период времени, сказать было трудно. Но все же подругам казалось, что этой старухи они в «Красных зорях» не видели.
– Да и чего ей дергаться? Всю грязную работу за нее внук сделает. Он молодой – ему и карты в руки.
Но и с фотографии Кустикова на подруг смотрело совершенно незнакомое им лицо. А ведь фотография была относительно свежей. И если бы подруги встречали Кустикова в окрестностях «Красных зорь», они бы его сейчас узнали.
– Нет, мы этого мужчину не видели.
Но это открытие ничуть не расстроило подруг. Мало ли к каким методам прибегли бабка и внук, чтобы сжить со света ненавистного им Кустикова-Белоручкова. Могли и нанять кого-нибудь, чтобы самим не подставляться. Благо деньги в семье, по всей видимости, имелись.
И подруги дали себе твердый зарок, что завтра они наведаются к старухе Шварц и по душам потолкуют с ней. Если внучок для них недоступен, не знают они, где он сейчас находится, то уж восьмидесятилетняя старуха вряд ли будет скакать и прятаться от них.
– Небось сидит у себя в Вырице, поджидает, пока внучок ей на блюдечке голову ненавистного зятя притащит.
– Без старухи в этом деле не обошлось.
– Это ясно!
– Это факт!
И рано утром девушки отправились в путь. Ехали они вдвоем, их мужчины заявили, что займутся личностью Сергея Кустикова.
– Наведем справки, что он за человек. Как обстоят дела у него с бизнесом. Ну, вообще, разузнаем, кто он и чем дышит.
– Заодно распечатаем его фотки и покажем обитателям пансионата. То, что мы с вами этого типа тут не видели, еще ровным счетом ни о чем не говорит. Его могли видеть другие отдыхающие.
И переглянувшись, мужчины дружно закончили:
– Если подозревать сына Сергея Фадеевича, то уж с полным основанием.
Подруги тоже держались за мысль о том, что личность Сергея Кустикова следует разглядеть буквально под микроскопом.
– А то как-то странно получается, с одной стороны, тетя Галя говорит, что ее муж не имел детей, она явно ничего не знает о своем взрослом пасынке. А с другой стороны, подруга Кустикова утверждает, что у Сергея с его отцом прекрасные отношения. И они даже отдыхают вместе.
– Вот это уж полная лажа!
– И мы должны в ней разобраться.
– Наверное, Сергей Фадеевич прекратил отношения со своим сыном, как только познакомился с Галиной.
– Не хотел травмировать женщину известием о том, что у него есть взрослый ребенок.
– Думаю, что причина более глубока, – покачал головой Лисица. – Но как бы там ни было, а вся эта история со смертью первой жены Сергея Фадеевича и охлаждением его отношений с сыном случилась уже двадцать лет назад. Вряд ли Сергей Кустиков вынашивал в своей душе план мести так долго.
– Его бабка ведь вынашивала! Она регулярно появлялась у своего зятя на работе, неизменно оставляя ему письма с угрозами.
– А письма-то на принтере были отпечатаны! Не исключено, что тут уж внучок постарался и помог бабушке!
Но мужчины находили, что это все выглядит как-то странно.
– Хозяину собственного бизнеса не до такого рода шалостей. Одинокая пенсионерка с дефицитом внимания, возможно, найдет отдохновение в таких забавах. Но уговорить своего внука, чтобы он печатал ей письма с угрозами… Как-то это все очень наивно, по-детски.
– Ну, убийство-то было совсем не детским!
И даже это не убедило мужчин в том, что они потратят время не впустую.
– Конечно, что-то вам бабка расскажет. Ну, а вы уже нам перескажете.
И не поехали! Лентяи! В глубине души подруги были уверены, мужчины не поехали с ними только потому, что двинуться в путь планировалось уже в половине седьмого утра. А встать, следовательно, нужно было в шесть. Нет, они предпочитали дрыхнуть до половины десятого, а потом рысью, не умывшись, не почистив зубы и даже толком не одевшись, мчаться на завтрак, а после него вновь валяться в номере, кто с планшетом, а кто с ноутбуком в обнимку. Ну, и если придет охота, немножко побродить и поспрашивать насчет того, не видел ли тут кто Кустикова.
В пансионат все четверо прикатили на машине Лисицы, что существенно затрудняло теперь передвижения всей компании. Лисица разрешил взять подругам автомобиль на утро, но присовокупил:
– Берите, конечно, не могу вам отказать. Но постарайтесь обернуться в оба конца побыстрее и вернитесь к обеду. После обеда у нас уже может появиться информация, которая заставит нас с Эдькой тоже отъехать ненадолго.
Расспрашивать, что это за информация и откуда она у Лисицы появится, было бесполезно. Иногда Лисица мог быть ужасно упрямым. Ну, просто ни словечка из него не вытянешь. Так и будет молчать, пока сам не созреет для откровенности.
И вот теперь подругам надо было поспешить, чтобы выполнить указания Лисицы.
– Но это же и к лучшему. В восемь утра старушка наверняка будет дома.
Однако Леся не угадала. Когда подруги очутились в Вырице, было десять минут девятого. Но старушки Шварц в ее маленьком домике не оказалось. Но внутри него все же кто-то был. Раздавались голоса, играла музыка. Чтобы привлечь внимание к своим персонам, подругам пришлось проторчать возле закрытой на ключ калитки довольно долго.
Может, это было и к лучшему. У девушек было время, чтобы хорошенько рассмотреть и сам домик, и палисадник, и сад в глубине участка. Все увиденное чрезвычайно понравилось им. Яблони были усыпаны спелыми плодами. Часть из них лежала на аккуратно подстриженной травке, дожидаясь, когда их уберут. Цветочных клумб было много, и все они были любовно ухожены. Дорожки повсюду, куда доставал глаз, были аккуратно присыпаны песочком. А сам домик подлатан, недавно покрашен свежей краской и снабжен ажурными белоснежными наличниками, тоже недавно освеженными краской.
Было заметно, что денег у обитателей этого домика немного, но зато сил и желания облагородить и украсить свое жилище предостаточно.
Наконец подругам удалось привлечь к себе внимание, и из окна дома выглянула молодая девушка. В руках у нее был бутерброд с колбасой, от которого она откусывала большие куски, которые потом жевала с явным удовольствием.
– Вам чего? – крикнула она подругам. – Если что-то продаете, то мы не покупаем.
– Хотим видеть госпожу Шварц.
– Кого?
– Аделаиду Августовну.
– А… тетю Августу! – улыбнулась девушка, усаживаясь на подоконник. – Так бы сразу и сказали! А ее нету!
– Где же она?
– В поликлинику потопала. Будет там врачей умуразуму учить. Пока подробнейшим образом не объяснит им всем, как они должны ее лечить, нипочем не уйдет.
– А вы ей кто?
Но девушка оказалась бойкой и тут же переадресовала вопрос самим подругам:
– А вы?
– Мы… представители нотариальной конторы. Занимаемся розысками Сергея Фадеевича Белоручкова.
– Таких тут нет!
– Он приходится госпоже Шварц зятем.
Девушка изменилась в лице. Возможно, подругам это только показалось, но жевать бутерброд она точно прекратила.
– Господин Белоручков скончался, – продолжала тем временем Кира. – По оставленному им завещательному распоряжению часть его имущества достается госпоже Шварц.
Девушка покачала головой:
– Тетя Августа от этого человека ни копейки не примет.
– Откуда вы знаете?
В ответ девушка спрыгнула с подоконника обратно в комнату. Потом высунулась в окно и махнула подругам рукой:
– Подождите, не уходите, я иду к вам!
Не прошло и минуты, как девушка уже была возле калитки. Свой бутерброд она где-то оставила. И вообще, казалась очень заинтересованной и даже взволнованной.
– Понимаете, меня мама прислала в Вырицу, потому что я тете Августе прихожусь дальней родней. Очень дальней, если уж говорить совсем честно, но все-таки родней. Как вы думаете, если тетя Августа от своего наследства откажется, смогу тогда я на него претендовать?
Девушка была совсем молоденькой, забавной и немножко наивной. Такие глупышки искренне верят, что этот мир существует исключительно для того, чтобы они его радовали, а он радовал их. И что самое интересное, так обычно и выходит. И они радуют, и мир их радует ответной любовью.
Но помимо симпатии, которая невольно возникла у подруг при виде этого бесхитростного улыбчивого личика, они еще понимали, девушка эта очень ценная находка. Она живет со старухой под одной крышей, приходится ей родней и явно в курсе переживаний, которые одолевают старуху.
Да эта девчушка просто клад для сыщиц! Надо срочно воспользоваться ситуацией. Тем более, что подруги явно сумели заинтересовать эту девушку и привлечь к себе ее внимание.
