глава 5

Рутья, большой красивый грозный Бог, стоял на скале, держа в руках деревянного божка. Сильно пахло озоном. Сампса потрясенно смотрел на Бога. Что это за чудо возникло перед ним, кто это огромное существо, появившееся с таким грохотом?

Рутья дружелюбно протянул руку:

— Я сын Бога грома, Рутья. Не бойся.

Но Сампсу трясло от ужаса. Ничего подобного с ним еще не происходило, даже в самых страшных снах. Сначала захотелось дать деру, но потом он подумал, что это может разозлить волосатого пришельца. Сампса не знал, что делать: убежать или броситься ему в ноги с мольбой о пощаде. Интересно, это существо — человек?

Рутья опустился на обломок скалы и жестом пригласил Сампсу последовать его примеру. Они долго, не менее четверти часа, молча сидели друг напротив друга. Рутья решил, что человеку надо дать время прийти в себя и успокоиться.

А Сампса судорожно размышлял. В страхе он смотрел на Рутью, но поскольку тот не делал ни малейших попыток приблизиться, Сампса начал успокаиваться.

Прошло немало времени, прежде чем Рутья встал.

— Должно быть, ты — Сампса Ронкайнен, — произнес он глубоким спокойным голосом.

Сампса нервно кивнул, словно подтверждая: «Да, я и в самом деле Ронкайнен».

— Отлично! Если ты немного успокоился, мне, наверное, следует тебе рассказать, что все это значит.

И Рутья поведал Сампсе, что на небесах и сейчас обитает множество исконно финских богов и что его отправили на землю выяснить, как обстоят у финнов дела с религией.

— С недавнего времени финны перестали поклоняться исконным богам и меня отправили сюда, чтобы я помог вам вернуться к настоящей вере.

Он упомянул, что один из богов, Сампса Пеллервойнен, уже много лет слышит молитвы земного Сампсы, он-то и рекомендовал Рутье обратиться именно к нему.

— Я явился на землю еще вчера, но ты был в Хельсинки в своем магазине. Если бы я явился в магазин, он сгорел бы дотла. Поэтому хорошо, что тебе пришло в голову отправиться в лес. Это здорово облегчило мою задачу. Понимаешь, не так легко спуститься с небес на землю, особенно сейчас, когда народ в основном живет в больших каменных домах. Если бы я явился в такой дом, там рухнули бы стены, пострадала бы масса народа.

Сампса мысленно приказал себе успокоиться. Холодным рассудком еще можно как-то осознать, что он стал свидетелем прихода на землю Бога.

Это было что-то невероятное. Стоило Сампсе начать всерьез думать о том, что произошло, как голову словно сжимало стальным обручем. В свое время Якову во сне явился ветхозаветный Бог, так у него потом начались проблемы с рассудком. А Сампса узрел Бога наяву, так что неудивительно, что он был потрясен.

Рутья присел на землю рядом с Сампсой.

— Финны, как ты знаешь, поклоняются Иисусу, — проникновенно произнес Рутья. — А ты? Ты веришь в меня?

Сампса незамедлительно признал, что он верит в то, что Рутья — Бог. На самом деле ему хватило бы и десятой доли молний и грома, чтобы он изо всех сил поверил в божественное происхождение сидящего рядом мужчины. Рутья может даже не сомневаться. Отец обучил Сампсу вере в истинных финских богов. Он всю жизнь только им и молился, вот, как раз только сейчас, на этом камне он разжег костер, поставил рядом старого лапландского божка — и вылил в огонь виски…

Сампса поднял с земли пустую бутылку, протянул Рутье и сказал:

— Вот, понюхай. Целую бутылку пожертвовал!

Рутья с довольным видом выслушал объяснения Сампсы. Неплохое начало для выполнения миссии по возвращению финской нации в исконную веру. А затем объявил, что собирается заключить с Сампсой договор, согласно которому они на время обменяются телами, Сампса передаст Рутье все, что находится у него в собственности, и обяжется помогать во всех начинаниях. Когда же Рутья решит принять прежний облик, он возвратит все хозяину. В завершение сын Бога грома пообещал, что, когда придет время, в потустороннем мире Сампса будет вознагражден.

В знак совершения сделки Рутья сообщил, что шаманский ритуал по обмену телами будет совершен сейчас же прямо здесь.

Сампса пытался возражать, он, мол, не очень подходит на эту роль — слабый, безвольный, к тому же весь в долгах… Может, Рутье поискать более достойную кандидатуру? И пообещал, что начиная с сегодняшнего дня будет вести исключительно скромную и тихую жизнь…

Рутья отрицательно потряс головой.

— Не волнуйся, ты мне вполне подходишь! Обычный человек, как и остальные финны. Мелковат, конечно, но ничего, я попытаюсь влезть в твою шкуру.

Рутья смерил Сампсу взглядом. Щуплый, ниже среднего роста, он был значительно меньше Рутьи. Да, обмен будет нелегким… Придется напрячься.

И Рутья принялся обучать Сампсу:

— Возьми в руки божка. Держи перед собой, потри руками, а потом начни с ним разговаривать. Чем громче, тем лучше. Чем сильнее ты будешь орать, тем быстрее мы войдем в нужное состояние.

Сампса послушно последовал приказанию Рутьи.

А Рутья взобрался на большой камень и принялся, раскачиваясь и подпрыгивая, исполнять шаманский танец. Он топал ногами, взмахивал руками, выкрикивал непонятные заклинания. Постепенно камень начал раскаляться, в воздухе запахло озоном.

Глядя на Рутью, Сампса завопил еще громче, с восторгом ощущая, как его тело становится легким и сильным. Он влез следом за Рутьей на камень и принялся вместе с ним отплясывать безумную польку. Древний божок стоял между ними. Знакомая ухмылка исчезла с деревянного лица. Он смотрел на происходящее с серьезным, грозным видом.

Скала задрожала, мир поплыл у Сампсы перед глазами. Внезапно Рутья схватил Сампсу, заключил его в крепкие объятия, прижался заросшим ртом к его губам и начал поедать его. Казалось, две огромные змеи пожирают друг друга. Ужасное действо длилось более получаса. Это было одно из самых удивительных превращений, которые когда-либо происходили в земном мире. Рутья съел Сампсу. Сампса проглотил Рутью. Произошел обмен телами, насильственное взаимопревращение.

На камне, тяжело дыша и вытирая пот, появились двое мужчин, Рутья и Сампса. Финн и его Бог.

Сампса с удивлением оглядел себя. Теперь он был в облике сына Бога грома — большое волосатое тело, медвежья шкура на плечах, огромная шапка на голове. В руке тяжелая дубина, на ногах — просмоленные лапти. Странное и чудное ощущение. Он устал, но страх ушел. Он чувствовал себя смелым и сильным, гордым и крепким. Впервые в жизни он ощущал себя ровней богам.

Рутья застегнул на себе штаны Сампсы Ронкайнена. Свитер был тесен в плечах. Он чувствовал себя маленьким и слабым по сравнению со своим недавним телом, но в голове, как у всех людей, резво забегали мысли. И голос изменился. Он уже звучал не так громко и зычно, как недавно, на берегах Туонелы.

— Что, неплохо получилось, хоть и тяжело пришлось… Земные женщины говорят, что рождение нового человека — тяжелая работа. Интересно, что бы они сказали, если бы только представили, каково это — проглотить взрослого мужчину и потом родить его. Вот это правда непросто!

Сампса поспешил перейти к практической части:

— У меня антикварный магазин, поместье… Но в таком виде невозможно выйти к людям. Они испугаются, схватят меня, отведут в тюрьму или сумасшедший дом.

Рутья ответил, что именно по этой причине им и пришлось поменяться телами. В обличье бога нельзя показываться людям. Так что начиная с этого момента Рутья несет полную ответственность за жизнь и все дела Сампсы, за поместье и за магазин. А Сампса может отдохнуть. Важно, чтобы он на какое-то время исчез и дал Рутье возможность действовать.

— Не беспокойся. Уж одного финна я смогу заменить без особых проблем.

Сампса заверил Рутью, что его заменить будет совсем несложно. И он даже рад, что все произошло так. Теперь он в свое удовольствие сможет сосредоточиться на реставрации и ремонте антикварной мебели. К тому же появится время читать хорошие книги, отдыхать и не торопясь думать о жизни. В сущности, ему повезло, что он встретил сына Бога грома.

Сампса поинтересовался, почему Рутья выбрал столь тяжелый способ прихода.

Рутья рассказал, что на небе долго думали, выбирая способ явления бога на землю. Размышляли, не подсадить ли его в виде зародыша в матку какой-нибудь женщины, доставив его туда с помощью разряда молнии. Но метод, используя который когда-то пришел на землю Иисус, слишком долгий и ненадежный.

— Ведь Иисус сначала родился в семье какого-то плотника, а потом, как и полагается обычному ребенку, вырос. И приступил к выполнению своей миссии лет в тридцать, верно? Но в таком случае мне пришлось бы долго ждать… И кто знает, вдруг я бы умер при родах или заболел — в начальной школе? Нет, так надежнее… И еще… Не могу понять, зачем этот лютеранский Бог позволил убить своего сына? Ведь Иисуса же распяли.

Сампса пояснил Рутье, что в данном случае речь шла о прощении. Что Иисус принес себя в жертву всему человечеству и пострадал за все грехи мира.

Рутья задумался. По его разумению, в такой жертве не было большого смысла.

— Мне кажется, что у Иисуса были какие-то проблемы в отношениях с отцом. Если бы со мной случилось то же самое и меня приговорили к смерти, я уверен, Бог грома не дал бы меня убить. В конце концов, метнул бы молнию в деревянный крест и тот сгорел бы. Ну да ладно, это не мое дело. Хотя, может, Иисус настолько добрый и хороший, что с удовольствием сам принес себя в жертву… Про чужих богов вообще трудно знать что-нибудь наверняка. Но чудной тип, это точно.

Уставшие после перерождения, Рутья и Сампса долго сидели на скале, отдыхая. И неторопливо беседовали на разные темы. Сампса рассказал, кто сейчас президент Финляндии, что происходит в области внешней политики, поведал, какая отрасль промышленности на сегодняшний день самая продуктивная, порассуждал о численности населения страны, об отношениях мужчин и женщин… Обо всем том, о чем Рутья имел слабое или давно устаревшее представление.

Договорились, что Сампса передаст Рутье бухгалтерию, машину, ключи от дома и магазина, и вообще будет оказывать всяческое содействие, особенно поначалу.

— Финны — простой народ, ты без проблем найдешь с ними общий язык, — уверил он.

Ночью Рутья и Сампса прошли через лес к поместью «Ронкайла». Деревянного божка они оставили на жертвенном камне, пообещав проведывать. Лицо божка застыло в язвительной ухмылке.

Когда они пришли во двор «Ронкайла», Рутья на секунду остановился, окинув внимательным взглядом раскинувшееся перед ним хозяйство. Старое здание производило особо унылое впечатление. Рутья не замедлил сказать Сампсе, что дом следует незамедлительно привести в порядок, ведь отныне в нем будет проживать самый настоящий Бог, сын Бога грома.

В ответ Сампса пожаловался, что у него не было средств. Конечно, если бы он предполагал, что к нему пожалует сам Бог, то, разумеется, приложил бы все усилия, чтобы отремонтировать здание. Но откуда он мог это знать? Дома живут своей жизнью, а боги приходят, когда им вздумается.

Мужчины миновали колодец.

Рутья попросил налить ему немного воды.

— Запыхался от ритуального танца, — произнес Рутья. — Да и перерождение отняло кучу сил.

Сампса поднял из колодца ведро чистой холодной воды.

— Вот это настоящая вода! Последний раз я пил воду из реки Туонелы. Там сильное и темное течение. И вода какая-то горькая.

Мужчины расположились в старой части дома. Им хотелось как следует отдохнуть, ведь на следующий день предстояло много дел. Рутья должен был приступить к роли хозяина усадьбы и владельца антикварного магазина, а заодно начать деятельность в качестве небесного посланника и агента Бога грома.