Глава 10
Леся застала Киру за работой. Зарывшись с головой в бумаги, Кира отвечала сразу по двум телефонам. Перед ней сидело сразу четверо клиентов, каждый из которых хотел невозможного. Например, лететь первым классом до Нью-Йорка прямо в Новый год, но заплатить при этом меньше, чем стоил бы чартер до Стамбула после первого сентября.
Кира кинула на подругу укоризненный взгляд и прошептала:
– Где ты только ходишь?
– Извини, задержалась.
Кира и сама примчалась только полчаса назад, но это не помешало ей сделать маленький выговор Лесе:
– Работы непочатый край, а ты все носишься.
– Не по своим делам! Расследую убийство Дианы!
– Все равно нехорошо.
Чтобы сменить тему, Леся спросила:
– А где все наши девочки?
– Я их отпустила. Бедняжки вкалывали целый день без нас.
Леся молча пригласила двух клиентов к себе за стол. И примерно полтора часа подруги работали молча. Потом они закрыли офис и смогли наконец расслабиться.
– Ох и устала же я сегодня!
А ведь девушкам еще надо было вернуться домой в поселок, найти Лисицу и объяснить ему, что никаких привидений не существует. В доме обитает всего лишь безобидный чудак дядя Костя и его такая же безобидная подруга тетя Лавра.
Так что рассиживаться было некогда. Подруги выпили по чашке крепкого чая, закусили сухими баранками – больше в офисе никакой еды не нашлось – и с чувством выполненного долга отправились домой. В конце концов, сегодня они сделали все, что могли. Да, не все получилось так, как было запланировано. К примеру, Лесе не удалось выйти на откровенный разговор с Геннадием, мужем Дианы. Но зато она убедилась, что мужик не сильно скорбит по своей погибшей жене, вполне готов к новым любовным приключениям и, похоже, чего-то порядком боится.
А Кире не удалось выяснить, кто тот тип на черном «Сузуки», но зато она выяснила, что тип точно хорошо знаком с Михаилом. И самое главное, подруги теперь точно знали: в жизни Дианы была какая-то сенсация, которую она собиралась использовать для своего продвижения на телевидении.
От этого и нужно было исходить. Но сегодня девушки слишком устали, чтобы продолжать свое расследование.
В «Чудном уголке» подруги первым делом завернули к старому Таракану. Но тот лишь развел руками:
– Вашего Лисицы тут нет. Нет, и ночевать он ко мне не приходил. А что случилось? Вы поссорились?
– Не совсем, просто возникло небольшое недоразумение.
– Кстати, те люди, которые сегодня приехали к вам домой, вы их всех знаете?
– Люди? Вы имеете в виду дядю Костю и его невесту?
– Этих двоих я знаю. А сейчас у вас дома целый табор.
Табор? Подруги так разволновались, что понеслись к себе домой, даже забыв попрощаться с Тараканом. Он не обманул их. Коттедж подруг, казавшийся им всегда просторным жилищем, сейчас буквально трещал по швам от заполнившего его народа.
– Кто это?
Войдя в дом, девушки растерялись еще больше. Когда Таракан говорил о таборе, они сочли его фразу цветистым преувеличением. Но теперь, оказавшись внутри дома, девушки, поняли, это не преувеличение, а чистая правда. Большинство людей были нарядно, даже пестро одеты. Темноволосые и темноглазые, они двигались энергично, говорили много и шумно. А их дети носились по дому с такими громкими воплями, что, казалось, достаточно и одного цыганенка, чтобы изобразить целую толпу. Что уж тут говорить, ведь детей было много больше, чем один!
Наконец подругам удалось протиснуться через цыган, но тут же они наткнулись на компанию светловолосых юношей, ведущих между собой сражение за какую-то небольшую вещицу. Они выхватывали ее друг у друга. И стоило ей оказаться у одного, как другие разражались капризными криками:
– Отдай!
– Отдай, фу… противный!
– Это мое, гадкий мальчишка!
Подругам удалось разглядеть, что сражение шло из-за нарядной косметички, ярко расшитой бисером и стеклярусом. Бесспорно, вещица была хороша. Но откуда тут взялись эти геи?
Однако сегодняшний вечер еще не закончил преподносить подругам свои сюрпризы. Стоило им подумать, что самое худшее уже позади, как мимо них пронесся круглый черный шарик.
– Нет, все не так, все неправильно!
Шарик оказался мулатом с темно-оливковой кожей и густой шапкой кудрявых волос. Он был невысок ростом, но его тело пузырилось такими могучими мускулами, что создавалось впечатление шара. Подруги глянули в том направлении, куда убежал этот странный тип, и оцепенели.
Дядя Костя сидел в гостиной на каком-то возвышении, напоминающем трон. Рядом с ним восседала тетя Лавра. Вид у нее был сконфуженный и счастливый одновременно. На голове у нее было водружено нечто вроде короны. А торс укутывало серебристое покрывало, в котором Леся признала свою парадную скатерть, купленную в Италии и до сих пор еще ни разу не «обновленную».
– Дядя Костя! Тетя Лавра! Что тут происходит?
Но подруг перехватил смуглый коротконогий шарик.
– Вы кто такие? – деловито осведомился он. – Вас я не приглашал!
– Это мы вас не приглашали.
– Лесенька! Кирочка! – воскликнул дядя Костя, увидев племянницу и ее подругу. – Не сердитесь! Это наш свадебный распорядитель – Дик.
– Кто?
– Вообще-то мое полное имя мистер Диккенс, – раскланялся перед подругами мулат. – Но друзья и клиенты зовут меня просто Дик.
– Дик занимается организацией нашей свадьбы. Мы с Лаврой посоветовались и решили, раз уж дом наконец очищен от потусторонних сущностей, надо поспешить с торжеством. Ведь вы сами слышали, они еще могут вернуться. Совсем было бы некстати, если бы они явились как раз к приходу гостей и начали бы всех тут пугать. Это было бы нехорошо, не правда ли?
– Правда, – машинально подтвердили подруги, но тут же спохватились: – А все-таки что тут происходит?
– Идет подготовка к свадебной церемонии.
– А цыгане?
– Это музыкальное сопровождение.
– Дерущиеся из-за косметички геи?
– Стилист, визажист и парикмахер.
– А разве это не одно и то же?
Но дядя Костя счел, что и так уже потратил на подруг достаточно своего драгоценного времени. Он взглянул на коротконогий шарик и вопросительно произнес:
– Ну что? Мы можем продолжать?
– Разумеется. Начнем с того места, где мы остановились. Процессия юных ангелочков, разбрасывающих лепестки роз, повсюду двигается перед женихом и невестой. Музыканты поют и играют. На голове невесты высится корона из живых цветов и жемчуга, жених одет в белый смокинг, на голове цилиндр. Деревья украшены золотыми бусами и усыпаны украшениями – белыми голубями, символами свадьбы. По дорожкам гарцует пони, на нем двое детей постарше как символ вашего будущего семейного счастья и плодовитости.
В этот момент тетя Лавра пошевелилась. Подруги сначала решили, что ей натерла шею жесткая скатерть, но оказалось, что дело в другом.
– Могу я выйти?
– Это так необходимо?
– Да. Очень.
– Хорошо, – величественно кивнул жених. – Пусть девочки сопроводят тебя.
Очень разумное замечание. Укутанная в скатерть по самый подбородок, тетя Лавра не могла самостоятельно передвигаться. Ей была необходима чья-то помощь и поддержка. Подруги проводили тетю до туалета, где она неожиданно бросилась к ним со словами:
– Простите нас, девочки. Понимаю, мы доставляем вам слишком много хлопот своим присутствием.
– Да что вы! – лицемерно воскликнула Кира. – Какие там особые хлопоты! Ну, десятка полтора цыган, геи, чокнутый заклинатель духов, мулат-недомерок… зато весело!
– А еще эта свадьба. Никогда бы не подумала, что это такое накладное мероприятие. Знаете, сколько потребовал с нас этот чертов распорядитель за свои услуги? Четыре тысячи долларов! У нас таких денег нет!
И произнеся эту фразу, тетя Лавра многозначительно замолчала. Подруги тоже молчали. У них было четыре тысячи, было даже больше, но они совсем не собирались отдавать эти деньги за то, чтобы какой-то клоун превратил их дом в балаган.
– А вы с дядей Костей уверены, что хотите именно такую свадьбу?
– Не знаю. Костя всегда говорил, когда наконец женится, то проведет церемонию с размахом.
Тете Лавре наконец удалось выпутаться из скатерти. Она вернула порядком помятую ткань обратно Лесе. И сказала:
– Пойду к себе. Если Дик будет меня спрашивать, соврите, что не знаете, где я.
И тетя Лавра, тяжело передвигая ноги, двинулась на второй этаж. А подруги… Что же, подругам об отдыхе думать еще было рано. И девушки отправились обратно к дяде Косте.
Они уже заметили, что возвышение, на котором он устроился, было составлено из нескольких предметов меблировки. На письменный стол были водружены стулья, на них положили доску, а сверху пристроили еще несколько подушечек. Все сооружение закрыли ковром для пышности. Но беда заключалась в том, что у письменного стола одна ножка была не совсем хороша. Изначально она была с брачком, не хватало одного шурупа, который сборщик мебели обещал найти, привезти и вкрутить, да так и не добрался.
И теперь подруги опасались, как бы вся конструкция, лишенная в виде тети Лавры равновесия, не рухнула бы в одночасье и не придавила бы под собой счастливого жениха. И как раз в тот момент, когда Кира с Лесей подходили к подножию трона, туда запрыгнул Дик.
Мулат хотел что-то подправить в драпировках, украшающих дядю Костю. Но когда его восемьдесят с лишним килограммов оказались на том же углу, где сидел пожилой жених, стол начал опасно потрескивать.
– Дядя Костя! Дик! Стол может упасть!
Но предостережение подруг запоздало. Бракованная ножка издала душераздирающий скрежет, и стол начал заваливаться на одну сторону.
– Осторожнее! Дядя Костя, Дик, прыгайте!
Дик сумел сориентироваться вовремя. Он сиганул с опасной высоты и относительно легко приземлился в паре метров от опасной зоны. Стены дома при этом содрогнулись, но не рухнули. А вот дядя Костя, запутавшись в складках тяжелой мантии, не смог проявить такой прыти. И поэтому следом за столом и сам рухнул на пол.
Грохот от двух упавших кресел перемешался с криками перепуганных подруг. Они кинулись к дяде Косте, стремясь извлечь того из-под обломков. Дядя был целиком закрыт мантией, наружу торчали лишь смешно болтающиеся ноги.
– Дядя Костя, миленький, с вами все в порядке?
Но дядя Костя не издал ни звука, пока подруги выпутывали его из складок мантии. Ткань была очень прочной и скользкой, она никак не хотела разматываться. Примчавшиеся на шум падения гости столпились за спинами подруг, причитая на десятки голосов, но не делая ни малейшей попытки приблизиться и хоть как-то помочь.
Так что когда подругам удалось извлечь пленника наружу, лицо у него уже основательно посинело. Дядя Костя сделал несколько жадных вздохов грудью, порозовел и неожиданно возмутился:
– Девочки!
– Не надо благодарности.
– Какая благодарность! Это все вы виноваты!
– Мы?
– Ну, конечно! Вы сказали, что стол может упасть. И он упал!
– И что?
– Вы это напророчили!
Подруги оторопели от возмущения. И еще больше их возмутило, что из хора цыган за их спиной донеслось отчетливое перешептывание:
– Злой глаз!
– Заколдовали!
– Как вошли, сразу поняла, беда от них будет!
Кира побагровела. Можно ли считать сглазом простую констатацию факта? Если у стола слабая ножка, а на него взгромоздились двое здоровых мужчин, да еще два тяжелых дубовых стула водрузили туда же, разве вывод не очевиден? Письменный стол не предназначен для подобных нагрузок. Максимум, что он выдержит, это несколько книг и компьютер.
А между тем к цыганскому речитативу добавились всхлипы визажиста, стилиста, парикмахера, приникших на широкую грудь распорядителя:
– Ой-ой, бедненький!
– Дик, ты цел?
– Как мы за тебя испугались!
То, что лицо жениха украшала солидная ссадина, которая к тому же еще наливалась багрянцем, грозя превратиться в приличных размеров синяк, ребят не волновало.
Одна из молодых цыганок подскочила к спустившейся тете Лавре:
– Лаврушка! Золотая моя! Ох и не повезло тебе! Дурной знак, если свадьбу играть в доме, где жениха едва не убили!
И без того бледная тетя Лавра затряслась теперь так, словно ее шандарахнуло хорошим разрядом тока. Пора было заканчивать со всем этим кордебалетом, пока в доме действительно не появился труп.
– Так! – гневно воскликнула Кира, оглянувшись назад с таким видом, что все приглашенные в дом гости испуганно охнули и сделали шаг назад. – Репетиция закончена! И вы все!.. Вы!.. Просто слов нету. Живо выметайтесь отсюда!
Несколько человек шагнули к выходу, но подавляющая масса осталась стоять.
– Все! – взвизгнула Леся, подскочив к подруге. – Я, надеюсь, ясно выразилась? Останутся только самые близкие!
– Ну? Нам еще долго повторять? На счет три вызываю охрану. Один, два, тр…!
Договорить Кире не удалось. То ли вид у нее был достаточно угрожающий, то ли упоминание охраны сделало свое дело, но гостей словно корова языком слизнула. Только что толпились и охали, а через минуту уже и следа не осталось. В дверях на какое-то время возникла пробка. Но когда затор рассосался, Кира обнаружила, что в доме остался один лишь мулат-распорядитель.
– А ты чего тут торчишь?
– Сказали, что своим можно остаться.
Кира хотела возразить, но тетя Лавра неожиданно пролепетала:
– Девочки, лапочки, Дик должен помочь нам с организацией свадьбы. Мы просим вас разрешить ему остаться!
Подруги оцепенели. Разрешить подозрительному черному парню остаться у них в доме? Но, с другой стороны, они ведь не расисты! Цвет кожи ровным счетом не определяет сущности самого человека. Кровь у всех равно алая. И различий между представителями человеческих рас куда меньше, чем сходства.
– Ну, если нужно… пусть остается.
Дик явно обрадовался. Он переглянулся с тетей Лаврой, и они вдвоем принялись хлопотать возле дяди Кости, все еще стонущего среди обломков. Совместными усилиями дядя Костя был доставлен до его спальни и уложен в кровать. После чего все домочадцы, включая Дика, кинулись устранять последствия.
Стол был вновь водружен на все четыре ножки, хотя сломанная держалась исключительно за счет сил гравитации земли, и малейшее прикосновение к столу могло вызвать новую катастрофу. Кира распахнула окна, чтобы проветрить дом. Леся сгребла ткани в один узел, тетя Лавра закрыла входную дверь, а Дик собрал всю косметику, забытую в доме стилистом, визажистом, парикмахером.
Ну, а потом все собрались возле несчастного, стонущего на одре болезни жениха с дарами в руках. Леся принесла травяной чай. Тетя Лавра раздобыла отличное обезболивающее средство. Кира держала в руках разведенный в оливковом масле порошок бодяги – самое лучшее на свете лекарство от всех видов кровоподтеков и ссадин.
Дик отличился. Он явился с каким-то непонятным музыкальным инструментом, напоминающим домру с высоким грифом и всего с двумя, но очень толстыми струнами. А в другой руке мулат держал и вовсе непонятную конструкцию, которая дымилась слабым синеватым дымком. Он устроил дымящуюся железную фигню возле изголовья дяди Кости, сам устроился у него в ногах и несколько раз ударил по струнам.
Комнату немедленно наполнил странный заунывный звук. Это было что-то очень первобытное, дикое и потому прекрасное. Исходящий от курильницы аромат тоже был непривычным. В нем чувствовались и горечь, и одновременно сладость, и еще что-то такое, от чего у подруг немедленно ослабли ноги и им обеим сильно захотелось спать.
Напоенный целебным отваром и обезболивающими таблетками, намазанный бодягой и убаюканный музыкой дядя Костя явно не нуждался больше ни в чьем присутствии. К тому же кошки также оказались у постели больного. Их не смущал ни странный запах, ни тягучие звуки, которые извлекал Дик из своего музыкального инструмента. А раз кошки не возражали против этого, подруги тоже успокоились. Все женщины вышли, оставив дядю Костю и Дика медитировать вместе с кошками под странную музыку.
– Девочки, можно я проведу эту ночь в холле?
Подруги слишком устали, чтобы возражать. К тому же тетя Лавра все организовала сама. Она перетащила раскладную кровать, сама поменяла белье, сама помахала подругам и пожелала им доброй ночи. Девушкам только и оставалось, что разбрестись по своим спальням и молча про себя радоваться тому, что Лисица так и не появился сегодня вечером дома.
На следующий день у подруг был большой план действий. Во-первых, им надо было реабилитировать себя перед девчонками в офисе. Те бились в чрезвычайно напряженном графике, хозяйкам это было прекрасно известно, и поэтому оставить коллег одних в сложной предновогодней обстановке они никак не могли. Кроме того, назревала насущная необходимость купить подарки к Новому году для всех, с кем девушки общались.
Как ни крути, а хоть небольшой сувенирчик, но люди все равно ждут.
Но дарить своим знакомым абы что, лишь бы отделаться, подругам тоже не хотелось. И поэтому уже который год они ездили за «сувенирчиками» в крупный торговый комплекс, располагающий максимально большим количеством товаров для дома. Он так и назывался. Но, учитывая количество подарков и отнюдь не демократичные цены в данном магазине, подруги планировали осуществить туда вылазку к последним числам декабря. В момент начала распродажи.
Ведь если взрослым на Новый год принято дарить чисто символические подарки, то малыши ожидают от Деда Мороза вполне ощутимых подарков. А у Леси имелось изрядное количество племянников и племянниц, перед которыми подругам предстояло выступить в роли дарительниц от доброго Дедушки Мороза и его внучки Снегурочки.
Поэтому подруги и решили:
– Пусть в магазине будут дикие очереди, плевать! Зато сэкономим четверть цены!
От тридцати тысяч получалась уже существенная экономия. А чем больше покупка, тем выше скидка.
Лучше уж купить в одном месте, но качественные вещи, чем потом мотаться по всем базарам в поисках какого-нибудь барахла!
Итак, предновогодние хлопоты давали о себе знать. И еще дядя Костя с его неуместной свадьбой, и куда-то подевавшийся Лисица, и собственное расследование, проводимое подругами, и работа! А еще Дик, который оказался очередной проблемой, которую предстояло решить.
Утром, когда девушки пили кофе на кухне, он появился там в одних плавках. Видимо, перед этим он принимал душ, потому что тело еще блестело в каплях воды. И торс мускулистого мулата был достаточно впечатляющим, чтобы Кира и Леся мигом забыли о своих планах и дружно поперхнулись напитком. А Дик, который прекрасно осознавал произведенное им впечатление, еще и подмигнул, стервец, девушкам своим игривым глазом:
– Привет! Кофейком балуетесь? А мне не нальете?
Разумеется, Леся дрогнувшей рукой налила красавцу кофе в огромную кружку, да еще пролила, залилась краской, что не укрылось от взгляда Дика. Он взял с подноса свежую плюшку и впился в нее зубами.
– Благодарю, – низко пророкотал он. – Очень люблю сдобу к кофе.
И кинул на Лесю достаточно пронзительный взгляд. Ясно, что за сдобу он имел в виду. Леся покраснела еще больше, Дик окончательно развеселился, а Кира не знала, куда деваться от взглядов, которые метали эти двое друг на друга.
С большим трудом ей удалось вытащить подругу из дома, напомнив той о делах, которые ждали их в ближайшее время. И видя, что Леся совсем не в себе, Кира решила:
– Едем сначала в магазин! Началось время скидок. Покончим с подарками, затем займемся другими делами.
Но и в магазине Леся ходила вдоль прилавков со все тем же отсутствующе-мечтательным выражением. И покупки, которые она делала, вряд ли могли бы прийтись по вкусу маленькому ребенку. Наушники с юсби-портом, с которыми можно было слушать музыку, не путаясь в проводах. Темно-серое махровое банное полотенце, огромное и мало подходящее для мальчишки, но зато отлично подходящее для взрослого мужчины. И даже электрорубанок, который Леся долго разглядывала, явно мечтая увидеть инструмент в руках у понравившегося ей Дика.
Кира поняла суть проблемы очень быстро. Она даже не стала зацикливаться на странностях подруги, просто кинула в корзину все нужные, на ее взгляд, покупки. Мишки, буратинки, музыкальные книжки и книжки с картинками. Следом за ними в тележку последовали сладкие сувениры и всевозможные шоколадные Деды Морозы вкупе с гномами и эльфами. Затем пришел черед воздушных костюмов фей из «Зимнего леса», «Красных Шапочек» и нарядных рыцарских доспехов для юношей без страха и упрека.
Ну, а напоследок к покупкам присоединились халва, пастила и тягучая карамель. Про пудру с блестками и колечки со стразами можно было даже не упоминать. Кира накупила их в таком количестве, что хватило бы на несколько рождественских праздников с их неизменными походами в гости и такими же обязательными ответными визитами.
– Тем более что в этом году у нас соберется невиданная туча гостей, – произнесла Леся, не моргнув глазом, оплатив сумму, почти в два раза превышающую заранее озвученную подругами. – Уж на новогодние праздники родственники обязательно появятся.
– Дядя Костя не очень-то рвется к общению с ними. По-моему, его вполне устраивает минимальное количество родни – ты, я и тетя Лавра.
– И все же гости придут. Надо будет что-то им дарить.
Кира невольно отметила в уме, что ее дорогая подруга сложила в корзинку исключительно мужской ассортимент.
– Ты это для кого приобрела? – поинтересовалась она у Леси, кивнув на красивый махровый халат.
– Для Лисицы!
– В самом деле, как же он, бедненький, только двумя-то халатиками обойдется? Позарез ему третий нужен. Как мы ему первые-то два подарили, так они и висят на крючке.
Леся ничего не ответила. Девушки разложили свои покупки по пакетам, пакеты загрузили в багажник и, очень довольные продуктивно проведенным утром, отправились к себе в офис. Наступало самое горячее времечко, когда им просто позарез надо было быть на работе, чтобы разгрузить девчонок.
Но во второй половине дня, когда поток клиентов несколько стих, Кира решила отлучиться на пару часиков. Девушку угнетала мысль, что вчера по собственной оплошности она упустила водителя черного «Сузуки». Сегодня надлежало реабилитироваться какой угодно ценой.
Кира уже понимала, что Михаил многое утаивает от своей жены. Но если молодую любовницу ему удавалось пока что прятать, то покупку машины он вряд ли смог от Галины утаить. Хотя бы уже потому, что тут в игру вступала его мама. А у женщин обычно друг от друга секретов нет. Наверняка свекровь поздравила Галину с покупкой новой машины. И как должна была отреагировать на это Галина? Если даже Михаил вначале и не поставил жену в известность о совершенной сделке, то впоследствии ему пришлось объясняться на сей счет. Ведь бюджет у супругов общий. И пусть налоги на машину приходят на имя Натальи Михайловны, платить из своего кармана бедная воспитательница точно не станет. Она отдаст квитанцию сыну, а тому, чтобы заплатить, надо запустить руку в семейную кассу.
Из этого плавно возникал еще один вопрос. Хорошо, про фиктивную покупку черного «Сузуки» Михаил свою жену в известность поставил. А вот как он объяснял траты на съем квартиры? Удовольствие не из самых дорогих, но, судя по рассказам соседки, Михаил с Катькой регулярно, чуть ли не ежедневно, наведывались в «нехорошую» квартирку. Несколько таких визитов в неделю должны были нанести ощутимую брешь в кармане Михаила, который был у жены подотчетным товарищем. Значит, мужик имеет какой-то еще левый приработок. Вряд ли большой, но на мелкие мужские радости ему вполне хватает.
Перед тем как наведаться к Галине, Кира заскочила в уже знакомый ей дом. Она помнила, что родители Галины жили в сорок первой квартире. Кира позвонила по домофону. Могло случиться, что жильцов дома не оказалось бы, но сыщице повезло. Ей ответила женщина. И Кира тут же выпалила заготовленную фразу:
– Посылка для Ряпушкиных Аделаиды и Самсона!
– Тут таких нет!
– Точно?
– Уверена!
– Это сорок первая квартира?
– Ну да!
– И Ряпушкиных нет?
– Нет.
– А вам посылочка не нужна?
– Нет!
– От чьего же имени отказ написать?
– Откуда я знаю? Отстаньте!
Но Кира не отставала:
– Вы кто? – старательно прикидываясь туповатой почтовой служащей, допытывалась она. – Соседка? А звать вас как?
– Наташей меня зовут!
– Тогда напишу, что Наташа для Аделаиды и Самсона посылку взять отказалась. Фамилия-то ваша как? Для отчетности мне надо, чтобы порядок был.
В трубке домофона послышалось сдавленное кряхтение, словно тетка пыталась сдержать рвущийся из груди хохот.
– Краснова моя фамилия! Наталья Краснова.
И на этом связь прервалась.
Очень довольная Кира записала имя соседки и ее фамилию. И тут же поежилась. Где она могла слышать эту фамилию? Краснова? Где она звучала?
– Хм, вроде бы недавно слышала.
Но долго размышлять об этой странности сыщица не могла. В голове у Киры вертелся план, как ей выведать у Галины и Михаила имя знакомого им мужчины на черном «Сузуки». И поэтому про Наташу Краснову сыщица решила подумать попозднее.
Кира специально выбрала такое время, когда, по ее расчетам, Михаил мог развлекаться с Катькой. И угадала! В магазинчике была одна лишь Галина, которая оказалась занята с двумя покупательницами. Кира решила подождать. Время тянулось томительно долго. Покупательницы брали понемногу, но страшно привередничали. Но наконец они ушли, и Кира вздохнула с облегчением. И не она одна. Галина тоже повеселела и повернулась к Кире:
– Чего желаете? Заметила, что вы уже давно стоите, не решаетесь подойти. Извините за этих копуш.
– Ничего страшного. Я не хотела вам мешать. Дело в том… дело в том, что я не совсем покупательница. Даже совсем не покупательница.
– А кто же вы?
– Я ваша соседка… в некотором роде.
– Что-то я вас не помню, – прищурилась Галина.
– Это и немудрено. Дело в том, что я поселилась в вашем бывшем доме на улице Подвойского в квартире сорок один.
Галина сдавленно охнула.
– Да что вы! – поразилась она. – Надо же, как тесен мир! Впрочем… вы ведь не случайно ко мне заглянули? Вас привело ко мне какое-то дело?
– Вы не ошибаетесь. Понимаете… может быть, вы сочтете мой рассказ странным, но я и сама не вполне понимаю, что происходит.
– Ну, расскажите, что вас гнетет. Подумаем вместе. Это как-то касается квартиры моих родителей?
– Понимаете, некоторое время назад, а точнее говоря, уже две недели назад, когда я входила в свою квартиру, ко мне неожиданно подошел незнакомый мужчина. Я его видела впервые и очень испугалась. Понимаете, был день, но на лестничной площадке были только он и я. Он появился словно бы ниоткуда. Схватил меня за руку и начал что-то говорить. От страха я даже не сразу поняла, чего он хочет. Но он почему-то называл меня Галиной и требовал, чтобы я пошла с ним. Я ему сказала, что меня зовут Наташей. Наташей Красновой. И он сразу же отпустил меня. Я закрылась в квартире, он не пытался за мной последовать. Я думала, что все закончилось, но через пару дней снова увидела его возле дома. Он опять назвал меня Галиной. Мне показалось, что он был не вполне трезв.
– Я пока что не понимаю, при чем тут я?
– Но вас ведь зовут Галина?
– Да. Но спутать меня с вами, простите, решительно невозможно. Вы моложе и… и вообще, вы другой человек!
– И тем не менее этот тип упорно считает, что я – это вы. Он ездит на черном «Сузуки» с государственными регистрационными номерами…
Кира видела по расширившимся зрачкам Галины, что женщина понимает, о ком идет речь. Она явно была лично знакома с владельцем черного «Сузуки». И уже одно это можно было считать победой. Но Кире рано было торжествовать. Ей было необходимо выяснить все подробности.
– Как выглядел этот мужчина? – настороженно спросила Галина.
– Невысокого роста сухощавый блондин лет тридцати с хвостиком. Лицо худое, глаза голубые.
Кира нарочно описала полную противоположность владельца черного «Сузуки».
– Ничего не понимаю, – покачала головой Галина. – Машина, о которой вы говорите, принадлежит нашему другу – Пашко Саше. Но он крупный темноволосый мужчина, в последнее время стал расползаться вширь, никакие диеты и спортзалы не помогают. К тому же он ровесник моего мужа, ему за пятьдесят. И хотя он до сих пор привлекает внимание дам, он бы никогда не стал вас домогаться таким нелепым образом.
– Говорите, Пашко Александр? Он ваш хороший друг?
– Ну, скорей он друг моего мужа. Да и не друг, а так, старый знакомый.
Галина была заметно смущена. Ей не хотелось говорить об Александре. Было что-то такое в этом человеке, что приводило женщину в замешательство.
– Сама я не очень хорошо его знаю. И честно говоря, была против того, чтобы муж записывал машину Сашки на свое имя.
– На имя матери.
– Вы нас так и нашли? – вскинула на Киру глаза Галина. – Ну, что же, все правильно. Машина записана на имя моей свекрови. И откровенно говоря, мне вся эта история очень неприятна. Ведь если Пашко дает свою машину нетрезвому водителю, он подставляет этим моего мужа и его мать! Случись что, сбей пьяный водитель пешехода или натвори других дел, к кому придут первому?
– К Пашко! Машиной ведь он управляет по доверенности.
– Простая бумажка, – отмахнулась Галина. – В суде она ничего не будет значить. А я уверена, Пашко не станет выгораживать Мишу. Случись чего, живо нырнет в кусты, предоставив нам самим выпутываться из беды.
– Он такой подлый?
– Двуличный. И очень себе на уме. Обожает пофилософствовать и дать понять окружающим, что они полное ничтожество по сравнению с самим Пашко.
– Действительно, неприятный тип. Зачем же вы позволяете мужу общаться с ним?
– С мужчинами иной раз бывает очень трудно сладить, – вздохнула Галина. – Сколько я ни твердила мужу что зря он смотрит Саше в рот, муж только злился на меня.
В конце концов, чтобы не портить отношения, Галина и вовсе перестала упоминать в разговоре имя Александра Пашко. Она наивно надеялась, что таким образом муж быстрее забудет о неприятном ей знакомстве. И какое-то время казалось, что так оно и есть. Пашко перестал появляться в доме у Галины с Михаилом. Не звонил, никак не давал о себе знать. Но затем появился, да еще не сам по себе, а с просьбой.
– Когда я узнала, что муж помог Пашко зарегистрировать машину на имя своей матери, я страшно рассердилась. Ведь неуплаченный вовремя налог – это самое меньшее зло. Что угодно может произойти, когда за рулем вашей машины сидит посторонний человек. Он нарушит правила, а отвечать нам! Говорите, тот блондин, который принял вас за меня, был пьян?
– Запаха от него не было. Наверное, он был под кайфом.
– Наркоман! – ужаснулась Галина. – Это еще хуже! Такой может что угодно сделать! Знаете, я очень рада, что вы обратились ко мне. Сейчас же звоню мужу, пусть послушает вашу историю!
И она начала набирать номер.
– Миша? Немедленно приезжай! Да, просто немедленно. Тут пришла девушка – Наташа Краснова, она теперь поселилась в квартире моих родителей. Да, там, на улице Подвойского. Ну, ты помнишь их дом. Мы с тобой там тоже жили. И вот эта девушка говорит… Нет, ты сам должен это услышать! Приезжай так быстро, как только сможешь.
И, положив трубку, она повернулась к Кире:
– Вас не затруднит повторить свою историю еще раз? – вежливо попросила она у девушки. – Специально для моего мужа. Михаил приедет минут через пятнадцать-двадцать, так он сказал.
Чтобы поближе сойтись с Галиной и Михаилом и выведать у них побольше об Александре Пашко, сыщица готова была ждать и дольше.
