ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Результат телефонного опроса был таков. Из сотни с лишним пациентов за истекшую неделю в неизвестном направлении пропало пять человек. Причем пропали они не в один и тот же день, что выглядело бы вообще верхом непонятного, а один за другим. Кроме того, все исчезнувшие оказались людьми весьма преклонного возраста. Первой еще две недели назад пропала женщина. После нее наступило затишье. А затем один за другим в течение четырех дней пропали четыре пациента доктора Ермака.
Были и другие нюансы. Мужчины жили в Московском районе, женщина обитала в Невском. В отличие от мужчин сплошь преклонного возраста, женщине не исполнилось и пятидесяти. Мужчины имели семьи, женщина была одинока, если не считать ее племянницы, которая приехала из Воронежа и временно проживала у тетушки.
– Мне кажется, что начать следует с мужчин, – сказала Кира, когда они на следующий день объединили с Лесей результаты своих телефонных переговоров.
– Почему?
– Хотя бы потому, что они все живут на одном пятачке.
– В самом деле?
– Да.
Действительно, Московский проспект, Бассейная улица, проспект Юрия Гагарина и Варшавская улица находились близко друг от друга. И к тому же образовывали своеобразный четырехугольник возле станции метро «Парк Победы» и самого парка Победы.
– И что бы это значило?
– Возможно, простое совпадение, а возможно, старички знали друг друга.
– Познакомились, гуляя в этом парке, – предположила Леся.
– Вот именно.
Сегодня в офисе у подруг снова был настоящий аншлаг. Людям приспичило ехать к морю. И они дружными рядами штурмовали туристические фирмы, смотрели проспекты, сравнивали цены и тащили свои денежки. С одной стороны, это было замечательно, свидетельствовало о росте благосостояния граждан России и повышало личное благосостояние подруг. Но, с другой стороны, отнимало чертовски много времени. И естественно, тормозило расследование.
Однако к семи часам вечера подругам все же удалось разгрести основной поток жаждущих моря и солнца туристов. После этого они малодушно оставили офис на попечение Верочки. И удалились под предлогом деловых переговоров. Растерявшаяся Верочка даже не успела уточнить цель этих переговоров, как обеих ее начальниц словно корова языком слизала.
А переговоры действительно состоялись. Только не с коллегами по туристическому бизнесу, а с родственниками пропавших старичков. И утвердили подруг в их первоначальном мнении, что старички были между собой знакомы.
– Папа ходил в наш парк словно на работу.
– Каждый день дедушка там гулял.
– Валерий Владимирович и дня без общения со своими друзьями не мог обойтись. И в дождь, и в снег шел в парк. Неудивительно, что спину прихватило!
– Возьмет свою доску, старый пень, и вперед! Ничего его не останавливало!
Последнее замечание заинтересовало Киру.
– Какую доску?
– Как какую? Шахматную, естественно!
– Ваш свекор играл в шахматы?
– А то нет! Дня без них прожить не мог! Одних только досок штук десять по дому валяется. А еще фигуры. И что с ними теперь делать? Вроде еще не помер, выкинуть боязно. А смотреть противно, только пыль собирают!
– Он в шахматном клубе занимался?
– Там у них клуб! Под открытым небом.
– Прямо в парке?
– Ну, да!
Однако визит в парк Победы ничего не дал подругам. Да, шахматисты там в самом деле занимали несколько лавочек, уставившись на свои доски с фигурами и изредка касаясь, а то и передвигая их. Но ничего внятного сказать о четырех пропавших пенсионерах они не могли. Они и вспомнили-то их с трудом. По их словам, те вели самый обычный образ жизни. И ни в чем криминальном замечены не были. Тихие, интеллигентные люди, которые, выйдя на пенсию, смогли наконец без помех отдаться своему хобби – шахматам.
Поговорив с шахматистами, подруги отправились с обходом по квартирам старичков. Они уже знали, что расследованием их исчезновений занималось районное отделение милиции. Но, как поняли подруги, расследование велось только для проформы. Даже в парк, в тот самый импровизированный клуб шахматистов, где пропавшие дедушки проводили большую часть своего свободного времени, менты не удосужились заглянуть.
– Все, все приходится делать самим, – ворчала Кира.
Первый из череды пропавших старичков – Геннадий Аристархович – обитал в коммунальной квартире. Впрочем, очень чистой и благопристойной. Кроме него, там жила его дочь с мужем и внучкой подростком. И еще одна одинокая старушка. Предположив, что у стариков, которые проводили дома много времени, должны были завязаться какие-то отношения, подруги обратили свое внимание именно на соседку. Тем более что выбора особого у них и не было. Дома из всех обитателей квартиры находилась только она.
– Анька шатается где-то, неведомо где, – пожаловалась старуха подругам. – Совсем девка от рук отбилась. Родители на работе, домой приходят только после восьми, а деда Анька совсем не слушалась. Оторва, а не девка!
В общем, за неимением собственной семьи Ольга Петровна жила интересами и тревогами семьи своего соседа. Тем более что с Геннадием Аристарховичем их связывали более нежные отношения, нежели просто добрососедство.
– Мы даже зарегистрироваться в загсе хотели, – стыдливо румянясь, призналась старушенция подругам. – Только потом застеснялись. Не надо, думаем, людей смешить. Так проживем.
Но на вопрос, куда мог запропаститься ее любезный человек, старушка только руками развела.
– Даже не знаю, что и думать. Милиция уже спрашивала, а что я могла им сказать?
В тот день Геннадий Аристархович, как обычно, вышел из дома около двух часов дня. Плотно пообедав и захватив с собой свою старую игральную доску с шахматами.
– Новая-то у него пропала, – посетовала старушка. – Дорогая была. Только-только купили. И на тебе! Пропала!
– Да? – рассеянно спросила Кира, лишь бы выказать интерес к разговору.
Сама доска ее волновала очень мало. Подумаешь, доска! И что в ней ценного может быть? Но старушке не терпелось поделиться наболевшим.
– Пропала доска. А следом за ней и сам Геннадий Аристархович пропал.
И тяжело вздохнув и даже всхлипнув, она принялась рассказывать дальше:
– Должен был к пяти вечера вернуться. Мы с ним в театр собирались пойти. Я ждала до половины шестого. Потом побежала в парк.
Но Ольгу Петровну там огорошили, сказав, что Геннадий Аристархович вообще сегодня в парк не приходил.
– Не видели они его там. Не было его. Не дошел!
Возвращаясь назад, Ольга Петровна останавливалась у каждой уличной торговки, пытаясь выяснить, не случилось ли сегодня поблизости ДТП, жертвой которого мог стать ее дорогой Генаша. Но нет. Никаких крупных аварий на дороге замечено не было. Вернувшись домой, Ольга Петровна принялась звонить в справочную несчастных случаев.
– У Геночки в прошлом году была травма позвоночника. Упал на улице неудачно. И ноги после этого слабеть стали. Мы даже доктора вызывали. Хороший, симпатичный такой. Совсем молодой, а уже кандидат наук. Он Геночке массаж делал, так что он ходить снова начал без палочки. Только я подумала, мало ли что. Позвоночник штука коварная. Доктор нас и то предупреждал, что радоваться еще рано.
Итак, Ольга Петровна, решив, что ее Геннадию Аристарховичу могло стать плохо на улице, снова отказали ноги, решила искать любимого по больницам. Но и тут ее поджидала неудача.
– А ведь документы, и в особенности паспорт, Геннадий Аристархович всегда с собой носил. Они у него в нагрудном кармашке специально булавочкой прихвачены были, чтобы не выпали. Так что случись с ним чего, обязательно бы нам уже сообщили.
Тем не менее подобного сообщения семье Геннадия Аристарховича не поступало. И сам он тоже не возвращался.
В семье Валерия Владимировича и Льва Самуиловича подруг также ничем не порадовали. Оба старичка пропали на второй и третий дни, если считать с момента похищения Геннадия Аристарховича. Требований о выкупе не поступало. Хотя эти семьи были куда более зажиточными, чем семья первого пропавшего старичка. И тут, если похитители хотели бы получить выкуп, им было чем поживиться.
Огромные трех– и четырехкомнатные квартиры в одном из самых дорогих мест города. Шикарный ремонт. Личные машины у всех членов семьи. И общий дух благополучия и достатка свидетельствовал о том, что их можно потрясти. Но тем не менее старички пропали так же бесследно, как и первый их собрат по несчастью.
Оба вышли в парк, чтобы подышать свежим воздухом и сыграть несколько партий в любимую игру. И больше старичков никто не видел.
– А перед этим у папы доска шахматная пропала.
– Как пропала?
– Прямо из квартиры.
Кира насторожилась. Шахматная доска пропала. Стоп! Ведь буквально только что им о том же толковала Ольга Петровна – супруга Геннадия Аристарховича. Но, кроме пропажи шахматных досок, никаких других зацепок не было. Да и что это за зацепка такая хилая – пропавшая шахматная доска?
– Очень странно, – произнесла Кира. – Как же так? Ведь не могли взрослые люди среди бела дня вот так и исчезнуть бесследно. Вы не пробовали поговорить с соседями? Вдруг они что-то видели?
– Милиция говорила с ними. Ничего. Пусто. Ноль. Зеро.
Оставалась надежда на последнего из четырех пропавших старичков. Сергей Иванович проживал вместе со своей невесткой – женой его рано погибшего сына и ее новым супругом. Жил он в коммунальной квартире. Только крайне грязной и неухоженной. Семейным уютом тут и не пахло. А пахло плесенью, тараканами и мокрыми тряпками. Хотя в самом подъезде подобные запахи не витали.
Принюхавшись, подруги поняли, что запах исходит от самой женщины. Неопрятной и какой-то влажно-рыхлой. Цвет лица у нее был землистый. Волосы жидкие и тусклые. В общем, женщине можно было бы посочувствовать, нелегко жить на земле с такими внешними данными, если бы не ее скверный характер. Пообщавшись пару минут с этой особой, сочувствовать ей уже не хотелось. И ее отвратительная внешность воспринималась как нечто, логично вытекающее из ее внутреннего мира.
– Пропал, и шут бы с ним, – равнодушно произнесла она. – Старикан и так уже зажился на белом свете. Мешал только. Да вот беда, пока тело не найдено, его и похоронить нельзя. И из квартиры не выписать.
Милиция приходила и к этой гнусной бабе.
– А как же? Конечно, как заметила, что старый пердун второй день дома не ночует, сразу же в отделение понеслась. Очень мне нужно, чтобы потом меня же в его смерти обвинили!
– И что же? Никаких следов?
– Да уехал он просто куда-то со знакомыми, – равнодушно отозвалась баба. – Так мне в милиции сказали.
– Уехал? Со знакомыми? С какими знакомыми?
– Откуда я знаю? В такси сел и уехал!
– В такси?
Баба неожиданно оживилась.
– Я и то подумала, откуда у старого сквалыги деньги взялись, чтобы на такси по городу раскатывать? Его пенсия мне до копеечки известна была. Что не съедал, то на врача или на шахматы свои дурацкие тратил! По комиссионкам рыскал, на барахолку в Удельную ездил все выходные. Объявления в газеты давал.
– Зачем?
– Коллекцию собирал, мать его за ногу! Дурак старый!
– Что же плохого в коллекционировании?
– Лучше бы мне эти деньги отдавал!
Видимо, невестка Сергея Ивановича в самом деле считала, что так было бы лучше. Но у самих подруг такого мнения как-то не сложилось.
– А теперь и не знаю, что и делать, – посетовала баба. – Вроде бы пропал дед, а вещи его не выкинешь. Ну, как вернется? Дерьмом изойдет, если хотя бы одной пешки не досчитается. Тут у него доску в парке сперли, так он чуть ли не с сердечным приступом свалился. Будто бы ценность великая! Нет, как же! Коллекционный экспонат! Тьфу!
– И большая коллекция у вашего свекра?
– Огромная!
– А нельзя ли взглянуть?
– Зачем?
– Мы как раз шахматами тоже интересуемся, – соврала Леся. – Если ваш свекор не объявится, вы же шахматы распродавать станете? Мы бы купили.
Кажется, этот вопрос до сего момента в голову противной бабе не приходил. Теперь она снова оживилась, как с ней случалось всякий раз, когда речь заходила о денежках.
– И то верно! Раз он их у кого-то покупал, значит, и я могу их потом продать! Думаете, много получить смогу за эту дурь?
– Все зависит от материала, от года выпуска и от художественной ценности. Так, не видя товара, сказать трудно.
Тетка жарко задышала всей грудью.
– А вы понимаете в этом что-то? Так я могу вам показать! Посмотрите и скажете, стоит затевать торговлю. Или просто на свалку снести. Хотя, по правде сказать, жалко просто так их выкидывать.
Произнеся эти слова, она быстро сунула руку куда-то в недра своей просторной серой от грязи юбки и извлекла маленький ключик, которым открыла покрашенную желтой масляной краской дверь.
– Заходите!
Подруги слегка удивились такому повороту событий. Им-то показалось, что отношения у бывших родственников напряженные. И с чего вдруг Сергей Иванович оставил своей препротивной невестке ключи от комнаты?
– А он и не знает, – хихикнула баба, став еще гаже. – Я втихушку дубликатик сделала. А чего? Надо же мне знать, чего он в своей комнате творит. Старик на голову плох. Мало ли чего выкинет!
В комнате Сергея Ивановича в отличие от остальной части квартиры было более свежо. Видимо, уходя, старик оставил окно открытым. И теперь в комнате можно было дышать, не морщась от брезгливости.
Тем временем женщина подошла к огромному дубовому шкафу на массивных львиных ногах и, распахнув его створки, произнесла:
– Вот они!
Подруги подошли к ней, взглянули и ахнули. Насколько они могли видеть, тут всюду лежали шахматные доски. И были расставлены искусно вырезанные игровые фигуры из кости, дерева, камня или отлитые из металла. Имелись шахматы из пластика, из бумаги и даже выполненные из жести и пивных пробок.
– Потрясающе! – выдохнули и в самом деле пораженные подруги.
– Вам нравится? Купите что-нибудь из этого?
– Возможно, – произнесла Кира. – Конечно, если сам владелец не станет возражать.
Лицо у невестки Сергея Ивановича помрачнело.
– Да старый хрыч ни за что не расстанется даже с самой паршивенькой фигуркой. Сколько денег на это потрачено! А зачем?
Разговор пошел по кругу. Но подругам не давало покоя одно замечание этой женщины.
– Так вы говорите, соседи видели, как Сергей Иванович уехал на машине?
– Да, этот его приятель из сорок второй квартиры. С тех пор как его инсульт разбил, целыми днями у окошка просиживает. На работу иду в восемь утра, он уже сидит. Таращится, старый гриб!
– Разбил инсульт? Тоже? А кого еще?
– Так моего свекра пару месяцев назад перекосило. Только он легко отделался. Левая рука немного онемела. И ходил, прихрамывая. А как массажист этот к нему приходить стал, так и вовсе все прошло. Даже бегать начал. Вот такие чудеса. Другой бы помер, освободил родственникам жилплощадь, а мой любезный свекор нет, не доставил мне такой радости.
Торопливо поблагодарив женщину и заверив, что если коллекционер так и не объявится, они обязательно приобретут всю его коллекцию и заплатят, не скупясь, подруги смылись из этой гнусно пованивающей квартирки.
Табличка с номером сорок два на нужной им двери была заменена на кусочек картона с двумя неровно нарисованными фломастером цифрами. Дверь подругам долго не открывали, хотя за ней слышался какой-то скрежет и даже чье-то пыхтение.
– Откройте, пожалуйста, – не выдержала ожидания Кира. – Нам необходимо поговорить с вами о Сергее Ивановиче.
Дверь немедленно распахнулась. И подруги увидели сморщенного старичка. Он и в самом деле напоминал старый трухлявый гриб. Поры у него на носу до того расширились, что он больше напоминал губку. Сидел старичок в инвалидном кресле. И ноги у него были, несмотря на жаркую погоду, заботливо укутаны шерстяным одеялом.
– И кто вы такие? – пронзительно глянул он на подруг. – Вы же не из милиции!
– Нет, мы ведем частное детективное расследование.
Старичок некоторое время разглядывал подруг своими красноватыми слезящимися глазками.
– Ну, докатились! – произнес он наконец. – Красивые девушки, вместо того чтобы о замужестве думать, пропавших стариков ищут. И какое вам дело до Сергея Ивановича?
– Дело в том, что перед ним пропало еще три человека.
– Знаю.
– Знаете?
– Милиция ко мне приходила. И я им рассказал все, что знал.
– Что именно?
– Никто Сергея не похищал! Он сам сел в ту машину.
– В какую машину?
– В такси!
Подруги переглянулись. Невестка Сергея Ивановича сказала, что накануне ее старый дурак свекор купил очередной раритет для своей коллекции. И выложил за него все подкожные накопления. Так что даже на хлеб и картошку у него не осталось. И вдруг он усаживается в такси. Откуда бы он взял деньги за проезд?
– Вы точно уверены, что это было такси?
– Юные леди, – неожиданно оскорбился старичок. – Если я потерял способность нормально передвигаться, то это вовсе не значит, что я заодно выжил из ума или ослеп!
– Простите! – залепетали подруги. – Мы ничего такого не имели в виду!
Старик величественно кивнул:
– Если я сказал, что машина – это такси, значит, так и было. Оранжевая и с шашечками на боку.
С тех пор как Владимир Никитич заболел, он в самом деле много времени проводил у окна, наблюдая за текущей мимо него жизнью. Своего соседа он приметил, едва тот вышел со двора на Московский проспект. Под мышкой у Сергея Ивановича была шахматная доска. И брел он неторопливо в сторону парка. Владимир Никитич машинально отметил, что сосед, как всегда, точен. Вышел из дома в два часа дня. Решив, что ничего интересного он больше не увидит, Владимир Никитич уже хотел перевести взгляд в другую сторону, где в этот момент порыв шаловливого ветерка задрал тонкую юбку на пышном заду какой-то молодки, но внезапно краем глаза заметил некое движение.
– Такси остановилось возле Сергея Ивановича само. Руку он не поднимал. И вообще никаких жестов, чтобы остановить машину, не делал.
Владимир Никитич даже сначала решил, что водитель такси просто хочет что-то спросить у его соседа. Может быть, уточнить дорогу. Сергей Иванович подошел к машине. Но разговаривал не с водителем, а с кем-то на пассажирском сиденье. С кем именно, Владимир Никитич не разглядел. Хотя чуть шею не свернул, любопытничая.
– Они поговорили минуты три. А потом Сергей Иванович сел на заднее сиденье. И они уехали.
– И больше он не возвращался?
– Насколько мне известно, нет. Я провел у окна целый день, с двух до семи вообще никуда не отходил. Отлучился только после семи, когда вернулись с работы мои домочадцы. А через день узнал об исчезновении Сергея Ивановича. И о том, что чуть раньше из нашего района исчезли еще трое стариков.
– А о них вы что-нибудь знаете?
– Сергей Иванович иногда играл с ними в шахматы. Он мне про них рассказывал. Все приличные интеллигентные люди. И всех четверых связывало их хобби – шахматы.
Это подруги узнали уже и сами. Но выйдя из дома, Леся неожиданно и беспокойно завертела головой.
– В чем дело?
– Знаешь, а ведь Светлана живет где-то поблизости.
Кира тоже огляделась и кивнула:
– Да, точно. И что это значит?
– Зайдем к ней?
– Зачем?
– Чаю попьем и на тройняшек посмотрим.
– Наверное, они уже спят.
– Все равно зайдем!
Кира кивнула. Но двигаясь в направлении дома их новой знакомой, она выглядела необычайно задумчивой.
– О чем думаешь?
– Слушай, тебе не кажется странным, что четверо пациентов моего доктора и он сам жили в непосредственной близости друг от друга?
– Нет. А что в этом странного? Простое совпадение.
– Не думаю.
– А что думаешь?
– Думаю, что Иван Алексеевич был знаком с этими старичками и прежде.
– До того, как они стали его пациентами?
– Да.
– И где они могли познакомиться?
Но ответ дала подругам Светлана, к которой они в конце концов дошли, затарившись по дороге несколькими плюшевыми игрушками и кульком со сладостями для тройняшек. Как они и предполагали, дети уже спали. И не где-нибудь, а на отдельных новеньких кроватках. Кроме того, мальчишки были одеты в новые пижамки с ковбоями и пиратами. Спали они, широко раскинув руки. А девочка – Ирочка, одетая в ночную рубашечку с розовыми рюшечками и цветочками, сладко причмокивала во сне губками.
– Ты уже и кроватки им купила, – задумчиво пробормотала Кира. – Молодец.
– А как же? Дети не должны в чем-то нуждаться. Достаточно и того, что Маринка с мамашей держали их в черном теле, а почти все Ванины деньги тратили на себя.
– А теперь? – вырвалось у Киры.
– Теперь я сама прослежу, чтобы они были всегда сыты, обуты, одеты и умыты, – решительно заявила Светлана. – Их бабка уже старая. Одна воспитывать тройню не сможет. Разумеется, суд отдаст детей их родному отцу.
Подруги помнили, как жилось тройняшкам у Марины. Поэтому не нашлись, что возразить.
– Ваши подарки я детям завтра отдам, – сказала Светлана и, забрав свертки, провела гостий на кухню.
– О муже у тебя новостей нет?
Светлана грустно покачала головой.
– Не хочу думать о самом плохом, но мысли сами в голову лезут, – посетовала она.
Кира задумчиво посмотрела на нее.
– Света, а твой муж имел какое-нибудь хобби?
Светлана вскинула на нее удивленный взгляд.
– Почему ты спросила?
– Ответь, имел? – настаивала Кира.
– Ну да. Он играл в шахматы.
– Где?! – вырвалось у подруг. – Где он в них играл?!
– Тише вы! – испугалась Светлана. – Чего раскричались? Детей разбудите!
– Где он в них играл? В вашем парке, да?
– Ну да. По выходным там собирается полно любителей. И Ваня тоже ходил. Иногда. А что?
Подруги переглянулись. Так вот где Иван Алексеевич познакомился с четырьмя пропавшими старичками. И что это все значит? Неужели в парке появился маньяк, который раскатывает на такси по Московскому району и отлавливает шахматистов-любителей? И что потом с ними делает? Увозит к себе на дачу, прячет в подвале и заставляет день и ночь сражаться друг с другом или с ним самим в шахматы? Устраивает любительские турниры, на которых другие психи делают ставки? А награда выигравшему – жизнь? А проигравшему – что? Тогда этому преступнику может понадобиться еще много шахматистов.
Версия, прямо сказать, из фильма ужасов. А сама ситуация? Ну, в самом деле, кому могло понадобиться просто так, не требуя потом выкупа, похищать пятерых мужчин – четырех стариков и одного молодого человека, их доктора?
Да, и еще пропавшая дама из Невского района. Она ведь тоже была пациенткой доктора Ивана Алексеевича. И если окажется, что она также увлекалась игрой в шахматы, да еще имела разряд, тогда…
На этом месте мысль у Киры сбилась. В самом деле, а что тогда? В одном она была теперь уверена. Доктор Иван Алексеевич ей не солгал насчет своих пропавших пациентов. И даже ничуть не сгустил краски. Люди в самом деле пропали. И на сегодняшний день единственной зацепкой для их поиска было оранжевое такси с шашечками на боку. Еще подруги узнали от парализованного старичка, что на такси было несколько цифр – единица и три нуля. Видимо, тот самый телефонный номер, по которому следовало звонить в этот сервис.
И не тратя лишнее время, подруги позвонили по этому номеру. Трубку сняла девушка с нежным щебечущим голоском. Но услышав, что подругам нужно не всякое такси, а только такое, где водителем был бы тот человек, который в прошлую пятницу ездил со своим пассажиром вдоль по Московскому проспекту в поисках старичка с шахматной доской под мышкой, быстро скисла.
– Боюсь, я не смогу вам помочь. Такой информации у меня нет.
– А как же нам быть?
– Вам очень надо это узнать?
– Очень!
– Тогда приезжайте и сами переговорите с нашими водителями, – предложила им девушка. – Другого выхода я не вижу.
Подруги поблагодарили девушку. И уточнив у нее адрес, по которому располагался офис их сервисного центра, пообещали приехать.
– Приезжайте завтра к полудню, – став вновь любезной, посоветовала девушка. – Завтра в это время у нас намечено общее собрание. Думаю, что и ваш водитель будет.
Но завтра это только завтра. А сегодня подруги, не чуя под собой ног от усталости, поехали домой. Первым, кого увидела Кира возле дверей своей квартиры, был Апогей. То есть сначала Кира этого не поняла. Она его даже не узнала. Сегодня мужчина был гладко выбрит. Его густые волосы оказались коротко подстрижены. А на носу красовались очки в тонюсенькой оправе. На плечах белоснежная рубашка. А стройную рослую фигуру подчеркивали щегольские брюки и шелковая жилетка.
– Эт-то вы? – ахнула Кира, хотя вчера ночью они с Апогеем благополучно говорили друг другу «ты» без малейшего стеснения.
Но его новый облик так поразил ее, что у Киры просто язык не повернулся тыкать этому почти незнакомому и такому шикарному мужчине. При виде Киры Апогей просиял. И протянув ей розу на длинном стебле, произнес:
– Это вам!
Цветок Кира приняла. И вдохнув его аромат, спросила:
– А что вы тут делаете?
– Жду тебя. А мы разве на «вы»?
– Да… то есть нет. Хорошо. А что ты тут делаешь. Ах, да! И давно ждешь?
– Пустяки. Какие-нибудь пару часов.
– А позвонить не мог?
– У тебя трубка отключена.
Кира поспешно полезла в сумку. Найдя ключи, она глянула и на трубку. Ну да, аккумулятор совсем разрядился. И трубка отключилась. Обычное дело, проболтать всю ночь напролет и забыть подзарядить телефон. Это в ее духе.
– Зайдешь? – почему-то с не свойственной ей робостью предложила она.
– Если приглашаешь.
– Приглашаю!
У дверей Киру и Апогея встретил голодный и потому злой Фантик. Но при виде гостя он сменил гнев на милость. И даже соизволил потереться головой о его ботинок. Кира такого обращения не удостоилась. На нее Фантик только негодующе фыркнул, когда она попыталась погладить его по спинке.
– Ну, ты и нахал! – попыталась возмутиться Кира.
Но кот только отскочил в сторону, всем своим видом демонстрируя горячее желание сменить нерадивую хозяйку на заботливого хозяина, который умеет и будет заботиться обо всех окружающих его живых тварях.
